И все-таки, как ни крути, - вот оно, в руках, доказа-тельство его меткой стрельбы. Шурка точно удивится и восхитится. Витька представил лицо друга, и приятно ста-ло на душе. А потом, дошло до него, что добыча его, - так себе, - пшик! Молоденькой оказалась уточка, маленькой и совсем не упитанной. Ну, покажет он её пацанам, ну похвастается удачным метким выстрелом, а потом - что с ней делать?
Азарт Витькин, его инстинкт охотничий испарился как дым. Он держал утку за лапки, и в такт шагам болта-лась безжизненно вялая её головка. И уже вовсю сожалел Витька, что лишил её жизни. Грубо, жестоко, безжалостно и бессмысленно.
Такое уже случилось с ним однажды. Он ведь и раньше любил охотиться, только без ружья, прямо во дворе своего дома. Ставил небольшое металлическое корыто вверх дном, приподнимал один край и подпирал его коро-тенькой рейкой. А легкую веревку, привязанную к ней, протягивал через окошко в коридор. И зерно рассыпал под корытом в качестве приманки. Куры большие и нахальные под корыто подобраться не могли, а вот птички разные - воробьи, синицы и горлинки - это запросто!
Высматривал терпеливо Витька жертву и когда она, поклевывая зернышки, надежно исчезала под корытом - дергал за веревочку. Не всегда, но часто бывало, что птич-ка не успевала упорхнуть, и тогда шарил Витька осторожно под корытом рукой, нащупывал птаху и вытаскивал её наружу. Сжавшуюся в комочек, напуганную, пытавшуюся вырваться, но совершенно беспомощную в его руках. Держал осторожненько, стараясь не причинить вреда, разглядывал, гладил пальцем ласково по головке. Любовался и испытывал необъяснимую нежность.
А она - будь это воробей, будь это горлинка, - за-мирала обреченно и закрывала от ужаса глаза. Но Витька совсем не жаждал крови. Ему было просто интересно и приятно прикоснуться к птичьей жизни и просто подер-жать, почувствовать её тепленькую в руках. И как сильно билось у этой крохотулечки сердце, как отчаянно трепетала душа! И значит, думала она о чем-то и также переживала страх, как человек. Витька пропускал через себя её беду, понимал, что нельзя злоупотреблять своей безграничной властью над ней, нельзя долго мучить её ужасным пленом и разжимал ладони.
И все пленники Витьки вели себя одинаково. Какое-то время сидели неподвижно на раскрытой ладони, как бы ни веря в свалившуюся вдруг свободу, и чирикнув, а то и молча, вскидывали крылья, взмывали вверх и улетали без оглядки. Витька провожал их взглядом и тоже вместе с птицей переживал радость освобождения. И светлые теплые чувства бередили душу.
А душа у него действительно была доброй. Как-то в детстве, ранней весной, когда только-только освободились ото льда арыки и потекли по ним первые ручьи - обнару-жили они с Шуркой, проснувшуюся после зимней спячки муху. Витька обрадовался, а Шурка не стал миндальничать и тут же её прихлопнул.
- Ты что сделал? - кричал возмущенный Витька, - она же тоже жить хочет...
А Шурка оправдывался
- Так она же вред приносит...
В общем, подрался Витька с Шуркой тогда. Очень жаль ему, было этой первой весенней мухи. Жалко и все тут! Правда тут же и помирились они. А Шурка все недо-умевал - и с чего это он вдруг сбрендил? Из-за мухи какой-то...
А еще был случай, совершенно нелепый. Но поче-му-то прочно запомнился он в Витькиной памяти. Он работал во дворе, удобно расположился на земле и сбивал гвоздями скамейку. Неподалеку приземлилась стайка воробьев. Они прыгали по двору бесцеремонно, выискивали и клевали зернышки. А один, особенно нахальный, скакал, скакал и приблизился к Витьке почти к самым ногам. Черт попутал Витьку. Он взял и совершенно без какого-либо умысла легонько кинул в сторону нахала молоток. Кинул просто так, непроизвольно, чтобы просто спугнуть воробья. А воробей, и это совсем было невероятно, - замешкался. Дальше все происходило как в замедленном кино. Витька сто раз пожалел о своем поступке. Молоток падал прямо на голову воробью, а душа Витьки разрывалась и кричала - ну! - улетай же, улетай!!! ... Тщетно все было. Молоток сбил воробья и оставил лежать бездыханным. Витька онемел от такой несправедливости. Схватил тельце на руки, встряхивал его, теребил в надежде, что может быть очнется, что может быть, просто оглушило его... Куда там! Разве можно крохотную пичугу оглушить огромным тяжелым молотком? Уж если задел, то точно - насмерть. Так сжалась тогда у Витьки душа, так защемила, и так больно ей было! Он заплакал даже от беспомощности, что не может вернуть все назад. Ну как же так, вот оно скакало только что весело это божье создание, скакало и не мешало никому. И вот - бах! - и нет его! Нет, и все! И как это оказывается, просто все получается...
Витька шагал по свежевыкошенному полю, а случай тот всплыл из памяти и прокручивался в голове. И понимал он, что сейчас практически все повторилось, только на этот раз вместо воробья подвернулась ему эта несчастная утка. Ну кому она нужна, за что убита и какая от этого польза? Шагал Витька и не находил ответа на вопросы своей слишком уж сердобольной совести. И просто раздирали его в разные стороны, на две части, жалость и разум. Вот же парадокс! Удачная охота - это же всегда хорошо. Вот и у Витьки - сегодня удачная, а на душе, почему-то паршиво...
И чтобы побыстрее забыть об этой утке, он даже хо-тел её бросить в поле, но удержался все-таки и притащил в лагерь. Бравировал, изображал радость и попытался даже хвастаться перед Шуркой своей меткостью. А тот, почему-то особо и не удивился Витькиному "мастерству" и радо-сти особой не проявил...
Один только дед Баран с любопытством ощупал Витькин трофей, уважительно глянул в его сторону и ска-зал, что мясо дичи - очень вкусная вещь! Предложил даже сварить отдельно для Витьки. Мало ведь одной утки на всех. Но Витька рад был, что наконец-то сбыл птицу с рук. И пусть уж этот дед Баран, коли он так эту дичь обожает, - сам её и ест.
Отнес ружье на место, сунул в мешок и понял, что больше ни за что его в руки не возьмет. Был в Витьке охотник, да весь вышел. И что это за радость такая, после которой жалость терзает и мучает душу? Нет, не для Вить-ки такая радость, не для Витьки...
Потом он долго плескался в воде, избавляясь от прилипшей как смола, и успевшей засохнуть по всему телу грязи...