Он возвращался с работы на велосипеде в припод-нятом настроении. Завтра - последний рабочий день, а там - праздники первомайские! Целых три дня! Погода - луч-ше некуда! Лето настоящее! Совсем скоро можно будет искупаться! Хоть в речке, хоть в озере. Правда, Саши Пфейфера нет рядом. Никого нет...
Ну, не стреляться же из-за этого! Витька хоть и пе-реживал за потерю друга, за нарушенные свои планы, но не долго. Он был все-таки твердым оптимистом.
Вокруг никого не было. Ехал он по тропинке вдоль посадки из джиды и распевал песню. Хорошая песня. Вот только припев у неё сложный - слова почти выкрикивать надо...
- Жил да был на белом свете симпатичный парень, целых двадцать лет, двадцать лет, двадцать лет... - А что? Сам он тоже симпатичный, и пока только восемнадцать лет ему вот-вот исполнится!
- И твердил все годы эти, что любви на белом свете больше нет, больше нет, больше нет... - И он так думал, особенно когда Лариса уехала в свой Целиноград. Она, тоже не обращала на него никакого внимания.
А вот, что "любви на белом свете больше нет..." Нет! Это не факт. Встретит Витька еще свою любовь! Обя-зательно встретит...
За офицерскими домами, по узкому мостику он пе-реехал арык и свернул на свою улицу. И вдруг, - увидел Шурку?!... Шурка стоял у своего дома, на середине улицы, как будто и не уезжал никуда, и смотрел в его сторону.
Витьку мгновенно бросило в жар. Хорошее настро-ение испарилось, как будто и не было его вовсе. Встречи было не избежать... Он попытался изобразить равнодушие на лице и решил проехать мимо. Метров пятьдесят еще вы-держать, а там...
Не получилось. Шурка вдруг подпрыгнул, хлопнул себя по ляжкам и бросился ему на встречу. Сбил бы на ле-ту вместе с велосипедом, если бы Витька вовремя не оста-новился.
Они не виделись с того самого дня, как Шурка стремительно покинул Ванновку. Не предупредил, что так поступит! В тайне держал намерения свои! Бросил друга и всё! Витька всё это время старательно пытался забыть Шурку. Не получилось...
И вот, Шурка этот радуется совершенно искренне встрече, тискает Витьку изо всех сил и лыбится во все зу-бы. Ну как тут удержать отстраненную маску на лице? Не-возможно же! И в один миг он растаял. Если честно, тоже обрадовался в душе, что увидел друга. Может быть, все-таки зря он на него обижается...
Разговорились... Оказывается, Шурка приехал по-прощаться с родителями. Его тоже из техникума забирают служить в армию. Сразу после праздников.
Витька, конечно же, начал задавать вопросы о тех-никуме, о профессии, которую получит Шурка. Самому-то ему рассказывать, в общем-то, было не о чем.
Шурка, конечно же, заливал вовсю, хвастался. И о том, что станет техником-электриком. И о том, что изучает турбины, электрические машины, генераторы, трансформаторы и другие агрегаты, которые вырабатывают электроэнергию колоссальных мощностей. Чрезвычайно интересную профессию получит Шурка! Это ничего, что армейская служба прервет учебу. Отслужит армию, вернется и продолжит учиться. Место в техникуме за студентами, призванными на действительную службу, сохраняется...
А ещё Шурка рассказывал, что живет он в общежи-тии, что у него много друзей, что учиться трудно и одно-временно интересно, и что город Чирчик - просто велико-лепный город! И вдруг, сказал
- Слушай Витек! Это же здорово, что ты бросил Ванновский техникум! Да и в армию сейчас тебя не берут! Это же - шанс! Ты ведь лучше меня учился. Давай, решай-ся... Ты обязательно поступишь! Глядишь - вместе ещё работать будем на какой-нибудь гидроэлектростанции...
Он, оказывается, полностью был уже осведомлен о Витькиной сегодняшней жизни. И даже, подумал Витька, что он специально поджидал его на улице, чтобы встре-титься на нейтральной территории.
Слушать Шурку было действительно интересно. И предложение его было заманчивым. У Витьки вовсю нача-ло разыгрываться воображение. Но он сдержал эмоции и только сказал неуверенно, что стоит, наверное, подумать над этим...
Из ворот выглянула тетя Эрна. Шурка запропастил-ся куда-то и она начала беспокоиться. Витька поздоровался с ней, а тетя Эрна усмехнулась и произнесла одобрительно
- Ну вот, встретились друзья неразлучные! Никак наговориться не можете...
Шурка заторопился и сказал, что вечером обяза-тельно заглянет к Витьке, и они ещё поговорят...
Вечером Шурик пришел с очень неожиданным и очень заманчивым предложением. Он сообщил, что в ар-мию призывается из Чирчика, и что группа, в которой он учится, в честь такого события организует вечеринку. И ещё, что родители решили сопроводить его до самого во-енкомата. На своей машине отвезет Шурку дядя Володя в Чирчик и там непосредственно родители с ним распроща-ются.
- Только отец и мама поедут! И есть в машине сво-бодное место! Витя, - соглашайся! Будет очень интересно, я тебе техникум покажу, с друзьями познакомлю. В обще-житии к новичкам, бывает, и придираются пацаны. А мои друзья спуску никому не дают. Будет к кому обратиться, в случае чего...
Конечно же, Витька с радостью ухватился за воз-можность съездить с другом в Чирчик и тут же согласился. Дальнейшие разговоры оставили на потом. Шурка очень спешил. Сборы в армию - не простое дело. Приказал, что-бы был Витька наготове. А Витьке-то что готовиться? От-просился у прораба Мейснера на один день, после празд-ника - и все дела!
Триста километров нужно преодолеть от Бурно-Октябрьского до Чирчика. Выехали утром. Дядя Володя не торопился. Он впервые решился ехать на такое большое расстояние самостоятельно. Вел свой "Москвич-403" очень осторожно. А надо было еще Ташкент проехать с его светофорами и с соблюдением Правил городского движе-ния. Шурка с Витькой сидели на заднем сиденье и всё ни-как не могли наговориться. Шурка вспомнил Петю Репалова. Сказал, что стал он курсантом Высшего командного танкового училища, расположено которое в Чирчике. Они даже встречаются иногда.
- Вот ведь как бывает, Витя. И мы с тобой, и Саша Пфейфер мечтали стать офицерами. Не вышло. А вот Петька... Меньше всего верилось, что у него получится. А ведь получилось...
Витька промолчал.
А потом, темы иссякли, и они устав от обзора окрестностей потихоньку начали дремать.
В Ташкенте дядя Володя заблудился и немного по-нервничал, потому, что начало смеркаться на улице, и это усложняло его работу, но все равно нашел правильную до-рогу и благополучно доехал до Чирчика. Было уже совсем темно. Ночевали родители у знакомого преподавателя, а Витька - в общежитии на Шуркиной кровати. Сам Шурка на всю ночь куда-то исчез...
Следующий день пролетел как-то сумбурно и очень быстро. Для Шурки это был последний вольный день. Надо было всё успеть, закончить все свои дела. Вместе с Витькой ходил Шурка по комнатам общежития, встречался с друзьями, что-то обсуждал, а заодно и друга своего с ними знакомил. Затем прощался, и надо было ему встретиться непременно ещё с кем-нибудь. Витьке эти хождения были не очень интересны, но он постарался скрыть это и просто терпеливо Шурку сопровождал. А чем было ему ещё заняться?..
Наконец, после обеда нашлось немного времени, чтобы познакомиться с техникумом. Прошлись по коридо-рам, заглянули в аудитории - ничего особенного. Напом-нили они чем-то Витьке Ванновский техникум. Он спросил - а где здесь можно гимнастикой заниматься? - и Шурка тут же потащил его в спортивный зал.
Помещение было чуть-чуть просторнее, чем спор-тивный зал в Бурно-Октябрьской школе, и снаряды люби-мые Витька увидел. Но обратил внимание, что потолок низковат, и хоть установлена в зале гимнастическая пере-кладина - "солнышко" покрутить на ней не получится.
А Шурка уже рассказывал, как он на этой перекла-дине все-таки умудряется это "солнышко" крутить, подги-бая под самым потолком ноги. Когда группа увидела большие обороты в его исполнении первый раз, то в пол-ном составе едва на пол не свалилась от изумления и вос-хищения. В общем, в группе уважают все Шурку!
И все-таки, в целом зал понравился Витьке. Да и техникум - тоже. Вот только экзамены бы вступительные выдержать успешно. Ведь целый год уже он в руки ни од-ного учебника не брал...
Вечеринка проходила в частном доме у одного из местных студентов. Было довольно тесно. Маленький ко-ридорчик, комната, в которой накрыт большой сборный стол и ещё одна комната поменьше, где играла музыка, и можно было танцевать.
Шурка с Витькой припозднились, и когда появились на вечеринке, веселье было в полном разгаре. Как пояснил Шурка, здесь были только его лучшие друзья - и ребята, и девчата. Человек двадцать...
Дружно потеснились студенты за столом, освободи-ли место для опоздавших, заставили выпить по штрафному стаканчику вина, и очень скоро отвлеклись по своим инте-ресам. Шурке не сиделось за столом. Он постоянно вскаки-вал, куда-то исчезал, появлялся внезапно и опять исчезал. Ну, не скакать же следом за ним Витьке! Со всеми почти, кто был за столом, Шурка успел Витьку мимоходом позна-комить. Но это было шапочное знакомство, и он не запом-нил имен. Не очень комфортно было Витьке, но он старал-ся выглядеть спокойным, сидел тихо и в разговоры не встревал. Улыбался, когда надо было, а если все хохотали - смеялся тоже. Вина почти не пил, наливал в стаканчик лимонад и радовался, что до него нет никому дела. Впрочем, никто никого, ни к чему за столом и не принуждал. Царила абсолютно непринужденная обстановка. Каждый пил что хотел и водки, кажется, за столом не было.
Танцевали. Из Витьки танцовщик был никакой, и он вообще не любил танцевать. Да и кого приглашать? Девчата красивые все вокруг, но они, наверняка здесь со своими парнями - так невзначай и на ссору можно нарваться. А Шурка... Ну что ему неймется? Опять исчез...
И тут к Витьке подошла совершенно незнакомая девушка, и сама пригласила его на танец. Витьку жар охва-тил от смущения, но отказаться в такой ситуации просто было невежливо. К счастью, песня на пластинке уже под-ходила к концу. В напряженном молчании вымучил Витька танец, и едва музыка смолкла, пробормотал: "Спасибо", и поспешил из комнаты на улицу. На свежий воздух. Девушка понравилась ему с первого взгляда...
Пахло весной. Запах сирени пьянил сильнее вина. Звезды густо нависали над головой, и казалось, цеплялись друг за друга. Тесно было им в небе. А внизу у земли было очень темно, оттого, что совсем недавно прошел сильный дождь, и влага перекрасила очертания строений и предме-тов в один сплошной неразличимый цвет, и только чуть-чуть в сторонке под фонарем поблёскивали насквозь про-мокшие листья кустарников, и сквозь них проглядывались гроздья сирени. Витька вышел отдышаться, перевести дух. Очень взволновала его девушка, а тут от запахов волшеб-ных, от полноты чувств, оказывается, тоже запросто задох-нуться можно.
Шурка появился из темноты. Он явно находился где-то рядом, потому что дождь еще не окончательно пре-кратился, а рубашка на Шурке была сухой. Заметил Витьку и поспешил к нему...
Конечно же, Витька захотел узнать чуть-чуть по-больше о девушке, с которой только что танцевал. А Шур-ка и не удивился совсем и сразу понял о ком речь.
- А-а-а, я сразу заметил, что ты ей понравился! - он явно был доволен своей прозорливостью.
- Слушай, Витек! - вот такая девушка! - он сжал ладонь в кулак и вытянул вверх большой палец. - Из моей группы... Аннушкой её зовут. И парня у неё точно нет!
Витька попытался изобразить равнодушие, а Шурка уже подталкивал его в комнату
- Пойдем, познакомлю. Девчонка - что надо! Меж-ду прочим, отец у неё - военный летчик... И это прозвуча-ло так, как будто летчиком была сама Аннушка.
Музыка на какое-то время прекратилась. Аннушка с подругой сидели в танцевальной комнате на диване и о чем-то разговаривали. Шурка не церемонился. Прервал разговор, подтянул поближе друга, без предисловий назвал ему имена девушек и представил самого
- Это Витя, мой лучший друг детства! Приехал про-водить меня. Он тоже будет учиться в нашем техникуме.
Последнее утверждение Шурки, конечно, было ви-лами писано, но сам он, похоже, уже в этом был искренне убежден. Представил, и тут же никакого внимания не об-ращая на Витьку начал весело с девчатами балагурить. Вновь заиграла музыка, и Шурка подхватил подружку Ан-нушки под руку и утащил танцевать. А Витька даже в себя не успел прийти от смущения, и разом, совсем внезапно, оказался наедине с Аннушкой. И надо было что-то делать. Он молча, тоже взял девушку за руку, и она сразу всё по-няла, сама положила руку ему на плечо и увлекла на танец.
"Эти глаза напротив, калейдоскоп огней..." - Вале-рий Ободзинский царствовал в комнате! Наверное, это был все-таки вальс. Но в комнате было слишком мало места, и кружиться в танце не было возможности. Все просто топтались на месте. И Витька топтался. И тоже - видел глаза напротив! Её глаза... И почему-то эти глаза были грустные, и тоже глядели прямо на него. Они танцевали, даже не прижимались друг к другу, смотрели глаза в глаза и всё. Не проронили ни слова. Все слова за них произносил Ободзинский
- Вот и свела судьба нас... Только не отводи глаз...
Песня закончилась, и кто-то тут же поставил её сно-ва. Может быть, это музыка так завораживала, но они дей-ствительно не могли оторвать глаз друг от друга. Посте-пенно дистанция сокращалась и робко, очень робко при-коснулись они губами, а потом поцеловались ещё и ещё... Все это происходило в полумраке и будто бы все исчезло вокруг - кроме мягких податливых губ и глаз напротив, в которых растворялась душа...
Больше они не отходили друг от друга ни на минуту и всю оставшуюся часть вечеринки провели вместе. В ком-нате танцевальной, целовались на виду у всех, и что о них думали эти "все" было им совершенно безразлично. Ведь если бы и захотели Витька с Аннушкой уединиться - не-возможно было выйти на улицу. Там опять не на шутку разыгрался проливной весенний теплый дождь.
А Ободзинский пел про неотправленное письмо, про унылый непрерывный дождь у тех ворот, про то, что любовь возвратится, если это любовь... И казалось Витьке с Аннушкой, что именно про них он поет свои песни. Ведь завтра они, едва успев познакомиться, так и не узнав ниче-го, друг о друге, расстанутся, и может быть - навсегда. Всё теперь зависело от Витьки, и он должен был постараться вернуться в Чирчик вновь.
Надо было хотя бы немного поспать. Утром в девять часов, как штык, Шурка и еще два его товарища должны были, явиться в военкомат с вещами... Витька с трудом оторвался от Аннушки и подружки увели её с собой. А ведь они ничего друг другу так и не успели сказать...
У военкомата Витька не хотел мешать прощанию Шурки с родителями. Он остался присматривать за "моск-вичом", а они пошли с сыном к военкомату. Шурка дер-жался молодцом. В армию он шел с желанием и совсем не страшился солдатской жизни. Витька был уверен - он со всеми сумеет найти общий язык, и если необходимо сумеет постоять за себя. Друзья обнялись на прощание, и Шурка сказал
- Витя! Есть к тебе одна просьба. Я оставил дома в Бурно-Октябрьском несколько книг. Их, я брал у препода-вателя, который помог мне перевестись из Ванновского техникума в Чирчик. Ты когда поедешь поступать, обяза-тельно возьми эти книги с собой. Мама в курсе. Она даст тебе адрес преподавателя, и ты обязательно отнеси книги ему. Скажешь, что это я забыл их дома, и попросил тебя - вернуть. Преподаватель поможет тебе - вот увидишь...
Витька, конечно же, пообещал...
Очень скоро собралось много народа у военкомата. Родственники, друзья, просто провожающие. Назад при-зывников из-за ворот уже не выпускали. Их размещали на площадке за высоким забором из металлической сетки. Подходить к забору близко, было запрещено. Провожаю-щие толпились, выкрикивали последние напутствия и всё никак не могли насмотреться на своих призывников. Жда-ли, пока их погрузят на автомобили и увезут на сборный пункт, доступа к которому у гражданских лиц нет.
Девчата из Шуркиной группы тоже появились у во-енкомата, и с ними пришла Аннушка. Она и Витька почти одновременно увидели друг друга и поспешили навстречу. Вокруг и совсем рядом было очень много взрослых, и они осмелились лишь взяться за руки.
Они не сдерживали эмоций, всё отражалось в их взглядах. Радость от встречи, в общем-то, для Витьки неожиданной, и её откровенная радость помогла ему изба-виться от комплексов. Он остался самим собой - шутил, о чем-то расспрашивал Аннушку, сам что-то рассказывал. И было им как-то легко в эти последние часы, а может быть и минуты, общения. Витька пообещал, что непременно приедет через пару месяцев сдавать экзамены в техникум. Они обменялись адресами и пообещали писать друг другу письма. Не утерпели и несколько раз все-таки поцелова-лись. Витька забыл и про Шурку, и про дядю Володю с те-тей Эрной, которые всё не могли оторвать взоров от сына за решеткой, и которых надо было не упускать из виду, чтобы не разминуться и не искать потом друг друга.
Тетя Эрна позвала его неожиданно. Она деликатно стояла в сторонке и сказала издалека, что пора уезжать. И всё кончилось. Витька обнял Аннушку, несколько мгнове-ний стояли они, прижавшись друг к другу, а потом он осторожно расслабил руки, повернулся решительно и, не оглядываясь, поспешил за тетей Эрной.
В голове у Витьки был полный сумбур - радость, горечь, волнение, надежда... Изо всех сил он маскировал свои чувства - старался выглядеть равнодушным перед те-тей Эрной.
Не спеша возвращались они назад. Витька один удобно устроился на заднем сиденье и все еще был в плену переживаний. А тетя Эрна не выдержала, обернулась к нему и с серьезным выражением на лице, но с веселыми искорками в глазах произнесла
- Ну-у Витя! А мы думали, что ты очень скромный парень... Какую девушку отхватил! Тебе теперь жениться на ней надо...
И когда она говорила это, видел Витька в зеркале заднего вида, как сосредоточенное лицо дяди Володи тоже расплывается в доброй улыбке. Витька тоже что-то шуточ-ное сказал в ответ и тетя Эрна от него отстала.
Он все-таки не спал почти всю ночь. Дорога убаю-кивала, опрокидывала в сон. Витька просыпался, старался отвлечься, бодрствовать, и опять проваливался... И тоже, когда въезжал дядя Володя в Бурно-Октябрьское, было со-всем темно...