В таверне стояла выносимая духота, но Том не мог понять, было ли это следствием того, что в кабаке непрерывно курили старые бродяги, выдыхая мерзкий запах перегара дешевого пойла, который уважающие себя хозяйки никогда бы не поставили на праздничный стол, не желая прослыть негостеприимными дамами в городском обществе. Или же, потому что своим взглядом его насквозь прожигал незнакомец, сидящий напротив него, так пристально всматривающийся в его глаза, словно пытаясь найти там какую-то интересующую его истину, а вернее пытаясь повлиять на него. Какой-то странный страх расползался по всей таверне, когда уголки губ Джареда трогала привычная "кронная" ухмылка, заверяющая собравшихся людей в том, что он вновь сегодня выйдет победителем, и эта игра в покер абсолютно ничего не изменит. Из самых маленьких оконных, дверных и щелей в половицах за ними наблюдали тени, готовящиеся в любую секунду напасть на Тома, чтобы поживиться его юным и не тронутым временем телом. Он был так невинен и еще не испорчен соблазнами грешного мира, подсылающего ему ежедневно искушения. Но против одного греха у него все же уже никогда не будет противоядия. То зерно любви к брату, которое покоилось внутри его сущности, было обильно "полито", и теперь будет взращено до тех пор, пока Билл и Том не перейдут все границы, становясь такими же любовниками, какими когда-то давно стали братья Шеннон и Джаред. Невозможно бороться со страстью и желанием, когда с невероятным доверием на тебя смотрит брат-близнец, позволяющий владеть им, брать его до последнего вздоха, до последнего удара сердца в грудной клетке, которое в любую секунду норовит остановиться. Позволяет испить его до дна, не оставляя ни капли для других людей. Как можно противостоять греху, облаченному в таинственный образ, словно сошедший с картины Ritratto di Monna Lisa del Giocondo, висящей в самом прекрасном музее Парижа в Лувре. Тот самый образ, который хочется разгадать, при этом оставляя хотя бы немного таинственности. Хочется любоваться, при этом, боясь дотронуться даже подушечками пальцев, словно нарушая, таким образом, созданный антураж. Мальчик, чья красота граничит с девичьей. Кошачий взгляд, присущий Демонам и Дьяволам, без раздумий способным погубить свою жертву. Слишком грациозный, подобно пантере, чтобы быть настоящим. Слишком манящий юноша, чтобы от него отказаться. Такой же загадочный и невероятно притягательный, как и образ самого графа Дракулы, которого пока еще никому не удавалось разгадать. Может, близнецам удастся стать первыми, кто сможет сорвать маску с этого властного клоуна, чтобы обнажить его страхи, если они присущи такому Дьяволу, как он. Разве может иметь страхи тот, кто сгубил не одну сотню душ, при этом, абсолютно равнодушно рассматривая шрамы и увечья, нанесенные своим жертвам, так умело заманенных в капканы, которые он успел расставить по всему их небольшому городку. Разве может обладать хоть какими-то человеческими качествами животное, имеющее от человека лишь внешний облик, которое с ухмылкой всматривается в искаженные гримасой боли лица тех, кто решил подобраться чуть ближе к смерти. Он с таким же равнодушием будет смотреть на застывший в хрусталиках глаз страх Билла, заполняющий его легкие, подобно сосуду, приготовленному для изготовления нового аромата. Он пробудит того самого юношу, перед которым однажды все человечество склонит свои головы, вставая на колени. Он будет идолом для всех, являясь кошмарным сном для тех, кто не поддастся его чарам, или же не захочет признавать его могущества. Но никто не останется равнодушным к этому мальчику, который сейчас лежит на своей огромной кровати, глотая слезы и, ощущая липкое и противное чувство страха, что Том больше никогда не вернется, его Том больше никогда не будет любить так, как любил этой ночью. Любил, при этом, лаская самые горячие и запретные места на его теле. Это единственная и самая главная слабость Тома - его брат близнец. Его сила и его гибель.
"Думай о нем. Желай его. Люби сильнее, чем могу любить его я, потому в сердце есть место только для Шена".
Он постоянно смотрел на него своим испытующим взглядом, словно проверяя, насколько еще хватит этого неопытного юнца, словно только что выбравшегося на свободу из своего гнезда, до этого все годы находившегося под крылом родной матушки. Он будто пытался надавить на него, сделав слабее. Пытался пробраться ему под кожу, вонзая острые иглы, на кончике которых покоились небольшие "ампулы" со смертельным ядом. Он словно желал подчинить этого мальчишку, доказывая, прежде всего самому себе, что его брат Шеннон не прав, и он все так же по-прежнему властен и могущественен и затеянная игра с близнецами не ослабила его хватку и дух. Он не хочет быть в глазах своего брата и любовника слабаком. Он должен доказать ему, что сможет сломить обоих близнецов, переманивая их на свою сторону. Раньше он не оступался, так почему же он должен сделать это именно сейчас, когда один из братьев лично пришел к нему в руки, не боясь, при этом, отдать свою жизнь. Он сам готов расстаться с нею, а Джаред примет эту жертву без особых раздумий. Хотя еще совсем не время, а это значит, что он дает Тому некоторого рода отсрочку до того, как отберет у него жизнь, если в этом будет такая серьезная необходимость. Он сможет первым из всей своей касты нажать на спусковой крючок, выпуская в тело старшего из близнецов свинцовые пули, заставляя, таким образом, его сердце навсегда остановиться. Он не привык прощать или же жалеть. Все эти чувства были ведомы тому самому мальчишке, который по вечерам любил выходить к реке, садясь на самый берег и, опуская ножки в воду, вглядываясь при этом, куда-то вдаль и в пустоту ночи, словно ожидая, что должно произойти хоть какое-нибудь чудо. И оно происходило всякий раз, когда к нему подсаживался Шеннон, прижимая его к себе. Казалось, что разве может еще мечтать о чем-нибудь ребенок его возраста. Конечно же, нет. Это все, чего ему на тот момент хотелось. Всего лишь быть рядом с тем, кто никогда не предаст, кто не подумает даже о том, чтобы всадить нож в спину. Они всегда были двое против всего остального мира.
Для всех Джаред был изгоем, ведь в его крови текла кровь Дьявола, которая однажды должна была взять над ним контроль, предопределяя его судьбу. Когда Джареда унижали или оскорбляли, Шеннон всегда лез в драку с дворовыми ребятишками, словно таким образом, доказывая всем и каждому, что его брат достоин намного большего, чем ему могут дать все они вместе взятые. Он готов был жертвовать всем, лишь бы его младший братишка больше никогда не был слабым и не позволял людям вытирать об себя ноги. Всегда жили, словно в своем придуманном мире, который лопнул подобно мыльному пузырю, который всегда поднимался наверх, кружа в воздухе, когда мама на улице стирала их детские вещички, натирая в воде золой. Он лопался так же быстро, как и появлялся в воздухе. Но это все воспоминания маленького мальчика, который давно уже не прорывался наружу. Первые годы, когда Джаред был только обращен полноценно в вампира, его человеческая сторона боролась, стараясь прорваться наружу, чтобы укрепить свои права на существование. А затем он просто устал бороться и больше не видел в этом никакого смысла.
"Я тот, кем меня хотят видеть люди, а себя настоящего я покажу только ему - властному хозяину и обладателю моего сердца. Только Шеннон знает, что творится у меня в душе, если я ей, конечно же, еще обладаю".
Сейчас это нагнетающий на всех ужас могущественный граф Дракула, решивший затеять игру с юнцом, который впервые в жизни держит в руках игральные карты, и уж тем более сидит за столом, приспособленным для игры в покер. Прежде он только слышал о том, какие огромные ставки люди делают в этой таверне, не жалея своего месячного заработка, спуская все до последней золотой монетки, покоящейся на туго завязанном поясе, словно стараясь удержать их от "утекания". И вот сейчас он лично сидит со всеми бывалыми этого кабака, стараясь обыграть судьбу, иначе жизнь автоматически попадет в руки этого прекрасного мужчины, ни на секунду, не спускающего с его хрупкой фигуры глаз. Он должен победить. Должен ради своего брата-близнеца, который после этой ночи стал еще на одну ступень ближе, на один уровень дороже, ровно на одно сердцебиение важнее. Именно сегодня он окончательно убедился в том, что готов пойти абсолютно на любые жертвы ради своего брата.
-Ну, что Джокер раздавай еще карты. А тебе Немая нужно еще? - Немая лишь показала необходимый жест, означающий, что ей нужно еще две карты. Она презрительно смотрела на всех, кто сидел за игральным столом, особенно концентрируя свое внимание на худощавом мальчике четырнадцати лет, который, по всей видимости, оказался здесь впервые и в последний раз, так как после этой ночи ему уже никогда не захочется играть в покер против таких сильных и непобедимых игроков. Немая взглянула в глаза Одноглазому, словно пытаясь увидеть в отражении его единственного зрячего глаза все его карты. Ей непременно хотелось выиграть в сегодняшний покер, чтобы вновь не уйти проигравшей. Каждую неделю Дракула отбирал у нее голос, постепенно делая его все тише, а возможность говорить все меньше. Она уже начала забывать, а как же звучит ее голос, которым она совсем недавно заманивала в свои сети мужчин, обладая просто замечательным голосом, будучи при этом самой обычной проституткой в местном публичном доме. Ей хотелось вновь говорить, а не разъясняться на языке жестов, которые мало, кто мог разобрать. Она становилась все менее востребованной, а ведь дома ее ждал пятилетний мальчик, постоянно просящий еды и воды. А она не могла дать ему ничего, кроме куска засохшего хлеба, сворованного из соседней с ее домом лавки. И совсем немного чая, который ей удавалось украсть со стола хозяина, чаще всего занятого тем, как бы успеть пересчитать все золотые монеты, что текли в его карманы просто рекой. Она была по-настоящему несчастна, но данный факт никак не мог заставить Дракулу проникнуться состраданием к этой бедной женщине, которая в любой момент могла оказаться с маленьким ребенком на улице. Ее же сына ждала бы участь пропащего бродяги, пьяницы и вора, пытающегося из последних сил выжить на тесных улочках Румынии, где в особо бедных районах стоял невыносимый спертый запах, вызывающий неконтролируемый приступ тошноты. Она пыталась ради своего сына, как и каждую неделю, приходя в эту полу развалившуюся таверну с обшарпанными стенами и, обваливающейся штукатуркой на стенах и полотке. Так же рядом с Немой сидела Старуха, которой еще около месяца тому назад было всего двадцать три года, а сейчас она выглядела уже лет на семьдесят. С каждой новой игрой он забирал у нее годы, даруя ей старость, наполненную беспробудным пьянством, а так же одиночеством в старом заброшенном доме, в котором даже печку уже было невозможно растопить. Еще недавно она была одной из самых красивых молоденьких пани в Тырговиште, ее родители готовили ее к свадьбе, которая обещала стать самой красивой и роскошной за прошедшие несколько десятилетий. А сейчас ей приходится садиться за игральный стол практически каждый день, в надежде однажды обыграть Дьявола, выторговав у него свою молодость и красоту, которая прежде сводила с ума богатых панов, которые готовы были целовать ноги и руки ее родителям, лишь бы получить благословение от ее семьи. Сейчас же многие горожане не упускали ни единого шанса, чтобы кинуть в нее камнем, сопровождая выкриками подобно тем, которые кричали рыжеволосым девушкам, которых вели на костер. Для всех она из красивой и завидной невесты в одночасье превратилась в дряхлую старуху и самую настоящую чародейку, которую уже ни раз пытались сжечь местные власти, подобно ведьме.
"Глупышка. Она слишком алчна, чтобы во время остановиться. Только тот, кто знает чувство меры, способен обыграть меня. Только тот, кто играет разумом и хладнокровием способен будет дать мне должный отпор. Она не смогла, так как оказалась слишком падка на "быстрые" деньги. Мне жаль и его, ведь сегодня он уже не сможет остановиться, желая выиграть для своего близнеца. Хочу его".
Все были увлечены игрой, за исключением двух картежников. Том и Дракула, казалось бы, наблюдали только друг за другом, пытаясь уловить любое изменение в мимике лица. Пытаясь понять, что их ждет в дальнейшем. Джареду хотелось сейчас опрокинуть его на кровать, придавливая всей массой своего тела.
Хотелось покрывать поцелуями - ожогами его смуглую кожу, похожую на только что сваренную карамель. Дьявол, как же ему хотелось прикасаться к этому ребенку, который так наивно любит своего брата и полагает, что сможет одурачить абсолютно всех. Наивный мальчик, который ничего не видел в этой жизни и, пожалуй, уже никогда не увидит.
-Ну, а ты чего приутих Юнец, неужели тебе нечего нам показать? - Том как-то неуверенно вздернул голову, встречаясь с парой холодных голубых глаз.
-Нет, мне пока не надо. - Он мало понимал в том, что от него на самом деле требуется, но главное создать видимость того, что он абсолютно уверен в своих силах. Они должны поверить в его ложь, так же, как и Том, сейчас проникается доверием к Дракуле, не зная того, что это и есть владыка их с Биллом судеб. Откуда ж ему было знать, что только от одного слова этого чудовища в прекрасной "обвертке" будет зависеть, в каком именно русле будет в дальнейшем протекать их жизнь, ведь она была с самого рождения у них одна на двоих. В таверну вбежала небольшая собака, которая тут же начала ластиться к Тому. Он опустил на нее свои глаза и начал гладить по блестящей и шелковистой шерстке. Она не была похожа на тех бродячих собак, которых управление города обычно вывозили в специальное место, где их отстреливали или же усыпляли, считая, что они являются разносчиками заразы и по ночам в них вселяется различная нечисть. Дракула щелкнул пальцами, и под подушечками пальцев Тома была уже отнюдь не гладкая шерстка, а что-то очень твердое, похожее на камень. Рядом с ним сидела властная горгулья, наблюдающая за процессом игры. Том резко отдернул руку, словно он обжегся, ощущая закипающее в нем чувство страха и тревоги. Прежде еще никогда не было настолько страшно, ведь он не знает, какие еще сюрпризы его будут ожидать сегодня за этим чертовым карточным столом.
-Том, не бойся, она тебя не укусит, будь просто хорошим мальчиком. - В подтверждение его слов горгулья издала просто нечеловеческий рев, и провела своим шершавым языком по его запястью.
-Откуда ты знаешь, как меня зовут? - Он ведь не говорил своего настоящего имени. За карточным столом они сами уже дали ему прозвище, которое закрепилось за ним до конца игры и последующих дней, когда ему захочется сразиться с ними в покер. Просто "Юнец".
"Смотри мне в глаза, если не хочешь быть проигравшим. Люби меня, если не хочешь быть погибшим. Будь моим, пока я вновь не буду могущественным".
-Ну, что Старуха, раскроешь нам свои карты? - Джаред рассмеялся, глядя в глаза этой бедной девушки, которая дрожащими руками держала свои карты. Карты были раскрыты. Она вновь проиграла. Он лишь достал что-то из кармана, похожее на табак и подул на ладонь, рассеивая его в воздухе, заставляя картинку перед глазами покрыться нечеткой рябью, и на миг совершенно потухнуть, превратившись в черное пятно. Яркая вспышка, и картинка вновь была восстановлена. В миг на ее лице появилось еще больше глубоких и слишком огромных морщин, которые невозможно было бы уже скрыть даже самыми хорошими настоями из трав и кореньев. Кожа на пальцах была похожа на увядающие цветы, которые росли перед домом пани Марии, которая из-за своего возраста уже практически не вставала с кровати, и не могла позволить себе такой роскоши, как ухаживать за своими орхидеями, требующими должной любви. Она с ужасом посмотрела на свое отражение в глазах Дракулы и приложила ладони к губам, чтобы не закричать от ужаса. - Я же говорил, что ты слишком алчная, моя дорогая. Ты хотела быть молодой, но ты не заслуживаешь той красоты, которой ты обладала. Может, в следующий раз тебе повезет намного больше. Если же нет, то мне очень жаль тебя. Твоя игра закончена. - Она с трудом встала из-за игрального стола, опираясь на деревянную палку, заранее подготавливая себя к следующей игре. Джаред знал, что она обязательно вернется, и будет биться с ним до тех пор, пока однажды ее сердце совсем не остановится за этим карточным сумасшествием. Он знал, что, такие как она, не знают, когда нужно притормозить, сказав себе мысленно "стоп". И он будет использовать ее слабости против нее же самой. Он докажет пусть даже таким грязным способом, что он правит в этом городе, и все силы, не только Тьмы, подчиняются именно ему и тем законам, что он пишет для них.
-Откуда вы знаете, как меня зовут? - Том сам того, не ожидая, повысил голос. Джаред усмехнулся, обнажая свои белоснежные зубы, которые словно сверкали изнутри, завораживая и очаровывая.
-Мм, Юнец, а ты имеешь коготки, не прячь их. Кто ж не знает сына самого уважаемого человека во всей Тырговиште? И брата твоего я знаю, вернее, видел его несколько раз. Вы словно отражение в воде. Только одно размытое, а другое слишком четкое. - Почему-то где-то в глубине души Том чувствовал, что этот незнакомец сможет ли помочь ему, либо превратить его в жизнь в ад. Но, не смотря на это, ему нравилось слышать его голос. Он ему казался таким знакомым, совсем как тот шепот, который сказал ему, куда придти и где искать ответы на вопросы. Он знал, что нельзя доверять незнакомцу, который может оказаться просто-напросто "хамелеоном", прячущим свое черное нутро за маской слишком привлекательного человека. Возможно, ему следовало бы именно сейчас встать из-за стола и бежать, пока еще не поздно. Бежать, пока он еще дышит, и в него не вонзилось несколько десятков клыков. Бежать, иначе будет уже не спастись, и он не сможет помочь своему брату. Перед глазами появились картинки их ночи, когда во взгляде Билла плескались красные огоньки ярости, но на этот раз они были еще ярче, а значит, что процесс постепенно набирает обороты. Он должен успеть найти хотя бы какое-нибудь средство, пока Дракула не превратит его окончательно в вампира. Он знал, что пока это своего рода предупреждение того, что он может сделать. Он готовит их обоих к краху, к которому они медленно, но верно приближаются. Да, он сначала подарит им небольшую надежду в виде тех знаков и символов, что будет осторожно преподносить им в виде подарков, а затем в миг заставит все рассеется перед их взором, подобно миражу в пустыне. Да, он слишком жесток, но в его мире иначе нельзя. Либо топчешь ты, либо топчут тебя, и ведь так было во все века, и в будущем ничего не изменится.
Ему нужно бороться за свое право пребывания на троне, и неважно, что для этого ему придется принести в жертву двух ни в чем не повинных юношей, у которых жизнь, казалось бы, только начинается, которые могли бы быть счастливы. Но разве эта цена для Дракулы идет в сравнение с той властью и с тем могуществом, что он обретает, восседая на своем законном и положенном только ему одному, по его мнению, месте. Нет, это все незначительные потери по сравнению с тем, чем он будет обладать, с наступлением восемнадцатилетия близнецов, вернее Билла, ведь Том уже будет покоиться в земле, или же там, где его бездыханное тело бросят его верные слуги, боящиеся гнева хозяина и гиены огненной. Многие лишь слышали о том, на что способен их хозяин, многие становились свидетелями жестоких, и порой чересчур изощренных методов расправы над непослушными тварями.
"Возьми еще карту, выбрав для себя смерть. Подпиши приговор".
-Да, я его сын, а как же тебя зовут? - Джаред прежде никогда не слышал такого ледяного и надменного тона по отношению к нему. Прежде никто и никогда не осмеливался с таким вызовом смотреть ему в глаза. Прежде он никогда и никого не хотел так же сильно, как желает этого несносного мальчишку, который почему-то решил, что сможет выиграть, поставив свою жизнь на кон. Еще никто никогда прежде не смел, так разговаривать с ним, словно он какая-то жалкая тварь или букашка, которую можно раздавить очень легко, придавив ее носком ботинка. Сейчас он ощущал себя отнюдь не владыкой этого чертового городка, а всего лишь жалким существом, чья жизнь находится в руках этого дьявольски красивого мальчика. Прежде он никогда не пытался всматриваться в его идеальные черты лица, ему было все равно. Прежде он никогда не пытался найти в нем столько грации и изящества. Прежде он не думал, что его будут привлекать оба близнеца. Слишком разные, не смотря на все свои сходства, и слишком похожие, не смотря на такие явные и многочисленные различия.
-Я буду тем, кем ты захочешь. Называй так, как тебе взблагорассудится. Я не буду тебе мешать. Как бы тебе хотелось, чтобы меня звали? - Такой холодный взгляд, под которым Джаред впервые чувствовал себя так неуютно. Как бы ему хотелось почувствовать привычный и любимый металлический привкус крови. Руки сильнее сжались в кулаки. Тому хотелось вцепиться в шею этому незнакомцу, впиваясь в его губы грубым поцелуем. Он никогда не обращал внимания на юношей его возраста, и уж тем более мужчин, которые были вдвое старше его, возраста его отца. От одной мысли становилось не по себе. Так не должно быть, ведь все это неправильно. - Я могу быть в твоих глазах, кем ты только пожелаешь видеть меня. Каждый, заглядывая в мои глаза, видит только то, что ему на самом деле хочется. Испытай свою судьбу, попробуй, вдруг и тебе повезет.
-Поверь мне, я смогу. - Слишком глупо и самонадеянно верить в то, что, садясь впервые за игральный стол, можно выиграть, к тому же, сделав такую огромную ставку, которую уже нельзя отменить. Джаред сделал знак рукой, и горгулья подошла к нему, вытаскивая свой язык, чтобы лизнуть ладонь своего хозяина. Ни доли страха в его взгляде.
-Тебе не кажется, что ты уж слишком самонадеян в игре со мной? Неужели ты не боишься меня?
-А я должен?
"Я разобью твои мечты, как замок из хрусталя".
-И почему тебе так рьяно хочется выиграть это пари, Юнец? Хочешь доказать, что ты на что-то способен? Хочешь доказать, что ты не слабак. Я прав? - Дракула вытаскивал его самые большие страхи, которые с самого детства мучили Тома. Самый большой страх не суметь защитить Билла, быть в его глазах слабым. Боится, что не сможет вовремя появиться, когда ему понадобится помощь. - Что такое, Юнец? Я угадал, чего ты так боишься? У тебя все на лице написано, а теперь давай продолжим нашу игру. Он молился, чтобы у него выпал роял флеш, и тогда он смог бы найти ответы на свои вопросы. Смог бы понять, что ему делать дальше, когда кажется, что и смысла в борьбе уже нет. Смог бы попытаться спасти своего брата. Джаред провел пальцами по вороту своей прекрасной шелковой рубашки, обнажая шею, на которой весел тот самый медальон, который Том видел прежде в книге. Дракула распалял желание Тома, во что бы то ни стало доиграть в этой партии. Он готов сделать абсолютно все, чтобы удержать Тома в этом злачном месте, откуда люди выходят совершенно другими.
-Откуда у тебя он?
-Нравится? Что ж, если ты выиграешь, то он будет твой, если же нет, то ты итак прекрасно знаешь, что будет с тобой. Давай же рискни.
"Спаси своего брата, пожертвовав своей судьбой. Подари мне себя. Ты ведь готов рискнуть, чтобы любить его. Готов. Хотя бы раз будь моим".
Игра проходила, словно в тумане. Отдавали и принимали карты. У Тома была лишь одна цель - медальон на шее у незнакомца и выиграть пари.
-Ну, что ж вскрываем карты, господа картежники. - Том словно вышел из "наркотического" опьянения, наблюдая за тем, как постепенно все игроки переворачивают карты, "обнажая" масти. Том медленно показал свои карты. Все открыли рты, прикрывая их ладонями. Прежде, такого никогда не было. Он словно нарушил устои, сложившиеся за многовековую историю игры в покер. Все начали перешептываться, говоря о том, что этот юнец, либо находится на хорошем счету у самого Дьявола, мол, его будущий преемник, или же счастливчик, которому сегодня улыбнулась судьба.
-Молодец, Томми, ты смог обыграть их всех. У тебя стрэйт флеш - этого достаточно, чтобы выбиться в лидеры. Прежде такого никогда не случалось. - Он не ожидал, что сможет собрать данную комбинацию, даже не представляя, что от него на самом деле требуется. Если же Дьявол на его стороне, но он готов принять от него подобного рода помощь. Дракула ухмыльнулся, делая затяжку из своей любимой кубинской сигары. В его глазах плясали зловещие красные огоньки, не предвещающие Тому ничего хорошего. Ничего, кроме беды. - Но этого недостаточно, если ты хочешь обыграть самого Дьявола. Роял флеш. Запомни, пока я здесь, ты всегда будешь вторым, еще никому не удавалось победить меня, самого дитя Тьма. Кстати мне очень приятно познакомиться, Джаред, хотя называй меня лучше граф Дракула. Так лучше звучит, не правда ли?
"Я насмехаюсь над тобой, хотя что-то внутри меня желает "любить" тебя, а вернее твое юное тело. Отдайся".
Джаред обошел стол и прильнул к уху Тома.
-Сейчас ты пойдешь домой, и забудешь то, что я пожелаю. Мы увидимся с тобою завтра. Ты ведь сам захочешь встречи со мной. А теперь иди к нему, ты нужен рядом, пока я не захочу вас разлучить. - Джаред провел руками по телу Тома, оставляя внизу самого живота еле заметную метку, означающую, что он обязательно вернется, чтобы испробовать его тело. Его губы скользнули по шее Тома, затачивая свои острые клыки. Он резко провел ими по его коже, оставляя еле заметные царапины. Он установил свои права на этого бедолагу, отчаянно пытавшегося спасти брата. Том сам не помнил, как оказался в доме, плотно закрывая за собой все двери. Он направился в свою спальню, перед этим в гостиной сняв с себя верхнюю одежду. В комнате Билла горела лампадка, и слышались непонятные звуки. Том осторожно прошел в комнату, и увидел Билла, сидящего на кровати с потекшим углем под глазами. Видимо он перед сном плохо его смыл. Он плакал.
-Малыш, что с тобой? - Том не успел договорить, как на него с кулаками набросился Билл, всхлипывая и, стараясь ударить своего "обидчика" как можно сильнее. - Что произошло, Билли?
-Как ты мог? Ты обещал, что не уйдешь. Сегодня же не ночь, а самая настоящая чертовщина. А если бы тебя убили. А если бы ты больше не вернулся, а если бы больше не было "нас". - Последние слова он произнес особенно горько, стараясь успокоить свою истерику. Последние слова были для него отныне самыми важными. Пусть не будет существовать мира вокруг, но будут "они".
-Но я же здесь, мне надо было спасти тебя, понимаешь, надо было поставить абсолютно все на кон, чтобы суметь однажды выиграть твою свободу.
-Что? Ты где был?
"Позволь ему узнать, насколько ты глуп и самонадеян, насколько ты любишь его. Позволь ему узнать, что без него ты не представляешь, как дышать".
-Я был в таверне "Пропащие души". Я проиграл. Я не смог, прости меня не смог.
-Что ты поставил?
-Не так много. Это ничего, по сравнению с твоей свободой и твоей мечтой.
-Что ты поставил? - Билл повторил свой вопрос еще раз, но на этот раз намного громче, повышая свой голос.
-Билл, ложись спать, поговорим об этом с тобой завтра.
-Я хочу, чтобы ты сказал мне об этом сейчас, черт тебя дери, я твой брат-близнец и имею право знать, что ты поставил в этой игре? Что было на кону, отвечай.
-Билл, прошу тебя, ложись.
-Прекрати разговаривать со мной как с ребенком. Прекрати. - Казалось, что от его крика начали дребезжать даже окна в спальне. В гневе он по-настоящему страшен и не знает границ. - Я в последний раз спрашиваю тебя, что ты поставил на кон, садясь за игральный стол, чтобы сыграть в покер? - Настоящий Сатана.
-Я поставил свою- нашу жизнь.
-Ты проиграл?
-Я не смог выкупить твою жизнь и судьбу.
-Ненормальный. Ненормальный. Ты самый ненормальный человек из всех, что я когда-либо знал. Неужели ты не понимаешь, что отдал свою жизнь?
-Понимаю, но это все мелочи, по сравнению с тем, на что я еще пойду ради тебя. Ты единственный, кем я дышу. Единственный, кого я люблю.
"Прикоснись к его губам".
Том нежно потянулся к губам брата, захватывая их в плен и, ощущая солоноватый привкус слез, оставшийся на его коже. Нежное прикосновение подушечек пальцев к векам, стирая все волнения и боль.
-Я никогда тебя не отпущу, чего бы мне это не стоило, ведь ты сосредоточие моей жизни. - Нежный шепот на ухо, прежде чем погрузиться в сон, обнимая смысл своей жизни.
***
В дверь семьи Каулитц несколько раз постучали, ударив увесистым кольцом, торчащим из носа горгульи, разнося по всему дому характерный звук. Билл открыл дверь, вглядываясь в красивого мужчину в дорогом фраке и с нежной улыбкой, играющей на уголках его губ.
-Ты, должно быть, Билл Каулитц? - Билл лишь кивнул, заворожено, наблюдая за незнакомцем. - Здравствуй, я твой новый преподаватель по латыни и немецкому языку, который будет заниматься с тобой на дому. Меня попросила об этом твоя мать замечательная женщина пани Симоне Каулитц.
-Очень приятно. - Билл все же произнес несколько слов, вновь замолкая, чувствуя себя немного неловко под взглядом этого таинственного мужчины. Билл вспомнил, что мама говорила ему об учителе, но у него это совершенно вылетело из головы. - А как вас зовут?
-Ой, прости, как-то вышло совсем некрасиво. Меня зовут Джаред, Джаред Лето. Для меня это огромная честь быть учителем такого ученика как ты. - Джаред протянул руку Биллу, еле ощутимо, сжимая ее своими подушечками пальцев. Наконец-то он знает, что значит ласкать кожу ангела, не встречая никакого сопротивления. Джаред прошел в дом, запирая за ними плотно дверь. Игра была запущена. Джаред еще спросит с Тома его ставку, и получит с него сполна.
"Теперь вы оба в моей власти: ангел и дьявол. Пантера и тигр. Доверьтесь мне, ведь я слишком прекрасно играю, чтобы вы уличили меня во лжи. Будьте моими марионетками. Я хочу завладеть каждым из вас. Хочу".
"This is the speechless silent, which I wanna give it to you, because you are the only one, who makes me feel this way. I love the way you smile, you cry, I even love the way you smell. Just let me be by your side. Just let the world crushes on million pieces in front of your eyes, to rebuild the new Eternity. Let me prove to you angels exist, and they shouldn"t have to have the wings on their back & live in the air"s castle in the sky, they should have your beautiful voice, angelic face, deep eyes & devilish smile. They should be like you. Just trust me, because I"ll never let you down & catch you, when you fall. I"m your truly destiny".