ersten mal alleine in unserem versteck seh' noch unsere namen an der wand wisch' sie wieder weg wollt' dir alles anvertrauen bist du abgehauen zurьck - Nimm mich mit und rette mich - Ich verbrenne innerlich und rette mich - Ich schaff's nicht ohne dich und rette mich - Rette mich - Rette mich trдume waren gelogen und keine trдne echt dass das nicht wahr ist - Sag es mir jetzt hцrst du irgendwo s.o.s im radio цrst du mich - Hцrst du mich nich' und rette mich - Ich verbrenne innerlich und rette mich - Ich schaff's nicht ohne dich und rette mich - Rette mich und mich - Dich und mich - Dich und mich seh'noch unsere namen und wisch' sie wieder weg trдume war'n gelogen und keine trдne echt цrst du mich - Hцrst du mich nich' und rette mich - rette michund rette mich - Ich verbrenne innerlich und rette mich - Ich schaff's nicht ohne dich und rette mich - Rette mich
(c) Tokio Hotel - Rette Mich
Tom's POV
Ты что плакал? - Ее вопрос сбил меня с толку. Ведь я сам и не понял почему меня вдруг задело то, что я увидел. Казалось бы совершенно обычная ситуация. Но внутри было так больно и мерзко, словно меня предали, скрыли от меня очень важную тайну. Сотни стриптизерш, большая часть из них были подо мной. Остальные делали мне минет. Для меня они всего лишь живой товар. Да, я никогда и не скрывал что у меня потребительское отношение к женщинам. Я вижу в них только красивую плоть, которую можно использовать по их прямому назначению. Все же они были рождены, чтоб ублажать таких ублюдков как я. Полуголые девицы окружают меня с тех пор, как мне стукнуло 13 лет. Никогда не забуду свой первый раз. Мы оба пьяные. Она что-то шепчет мне нежно на ушко, но мне-то плевать. У меня была только одна цель - натянуть эту крошку, которая почему-то была уверена в том, что мы с ней встречаемся. Да, да, милая встречаемся. Одна ночь, а дальше делай что пожелаешь. Она была девственницей, после того раза с ними не связываюсь. Видите ли после лишения девственности ей хотелось, чтоб я полежал с ней. Ведь я был ее первым, а это что-то да значит. Конечно милая, значит, что я сваливаю и мне с тобой делать нечего. Ну почему с девушками так трудно. Им обязательно нужно напеть на ушко что-нибудь сладенькое, для того чтоб их ножки сами раздвинулись, и позволили насладиться шикарным телом. Все же с Биллом было куда проще. Он сам всегда давал и хотел. Но потом все вдруг резко изменилось, и мне стало мало просто секса с ним. Даже смешно было признаваться самому себе, мне была нужна его любовь. Та, которую он мог бы дать только любимому человеку, в чувствах к которому, был бы уверен на все 100. Жаль, что я для тебя не смог стать именно этим человеком. Ты всегда шел за мной, тебе было абсолютно неважно куда это дорога может привести. Верный ли путь я выбрал, главное идти рука об руку по жизни, по одному пути. Главное быть вместе. Но когда же произошло с нами это все? Почему нам вдруг резко захотелось разойтись по разным углам, и больше никогда не пересекаться. Но у нас с тобой это никогда не получалось. К сожалению или счастью наша физическая близость продолжала держать нас вместе. Я не мог и дня без твоего нежного, порой такого хрупкого тела, которое манило к себе. Ты совмещал в себе невероятную развратность с природной скромностью. Хотя второе в тебе наверное смог разглядеть только я. Все же остальные в тебе видели плоть и не более того. Но тебя это и самого устраивало. Быть вещью в руках богачей. Ты приковал меня к себе крепкими оковами любви. Я словно шел на свет, который излучали твои глазки, без страха погибнуть. Ведь я бы помнил, что последнее я видел, это были твои нежные глаза. Ведь в них так часто я вибел боль. Но ты не позволял жалеть тебя, помогать тебе. Всегда один. Волк-одиночка. Ты не мог просить о помощи. Ты всегда расчитывал на себя, хоть и знал, что я приду и спасу тебя. Для того, чтоб я спас тебя, тебе даже не надо было просить меня об этом. Я хотел этого сам, ведь ты был самым ценным человеком в моей жизни. Ты перестал доверять людям. Ты ото всех ждал предательства. Тебя было невозможно переубедить в обратном, и доказать, что иногда нужно открыться человеку на свой страх и риск. Невозможно прожить всю жизнь, закрывшись в своем тесном коконе, отгородившись от эмоций и любви. Иногда нужно приоткрыть свое сердце, и позволить одному человечку показать мир, в котором есть место для любви. Смешно, но я готов был стать этим проводником для тебя. Тебе нужно было просто протянуть мне руку, и все бы изменилось. Ну почему ты всегда был таким упрямым? Мы ведь близнецы, и ты мое отражение. Но всякий раз, глядя в твои глаза, я видел боль и отвращение ко мне. Ты презирал меня и ненавидел, настолько же сильно, насколько я любил тебя. Мы были слишком похожи несмотря на все наши различия. Нас связывало намного больше, чем просто секс, утоление своих низменных желаний. Все же секс с тобой можно было заменить на секс с красотками, но вот духовную близость, ни одна из всех этих искуственных сук, не могла мне подарить. Откуда им было знать что я чувствую. Все что им нужно было - это, чтоб я трахал их, отдавая каждый стон, вздох и крик. Им нужно было мое тело, и я щедро одаривал их им. Я особо не заморачивался по поводу того как их зовут. Да, и какая к черту разница, ведь я просто трахаю их. Мне не нужна была их любовь. Мне было даже противно представлять в своем будущем, одну из этих размалеванных подстилок рядом с собой. Я мог представить рядом с собой только одного человека, и как ни странно им был именно ты. Я мечтал целовать твои мягкие пухлые губы. Снова Я. Так всегда было в наших отношениях. Никто из нас не разу не произнес слова "МЫ" Всегда звучало. Я хочу то, мне нужно это. Но не разу прозвучал вопрос. А чего ты желаешь? А мы сможем? Мы всегда были вместе, но при этом у каждого из нас словно была своя собственная жизнь, в которую мы отчаянно не желали впускать друг друга. Нам казалось, что это совершенно необязательно. К тому же наши отношения были исключительно ночными, ну или начинались в то время, как я трахал тебя, а заканчивались сразу после того, как я с диким стоном излвивался в тебя. После этого не было ни смущения, ни стыда. Не было ничего. Только чувство жуткой опустошенности. Каждый из нас пытался заполнить эту пустоту по-своему. Ты наполнял свое тело болью, которая словно зализиывала твои ранки, которые постоянно давали о себе знать.
Мне иногда казалось, что боль для тебя стала настолько обычным делом, что ты вообще перестал ее ощущать. Твое тело словно было уже научено не чувствовать боль, а сразу превращать ее в дикое желание, наслаждение и чувство безграничной эйфории. Тебе всегда нравилось быть слабым и беззащитным, чтоб тебя имели как последнюю шлюху, хотя именно таким ты и был. Ведь даже я забывал о том, что ты мой брат-близнц, в те моменты, когда твои шикарные ножки раздвигались передо мной, приглашая в мир запрещенных фантазий, в мир, в котором исполняются самые грязные и запретные мечты. Сам того не замечая, ты дарил мне любовь. Вернее я принимал ее за это чувство. Мне нравилось где-то в глубине души надеяться на то, что все твои поступки являются проявлением трепетных чувств по отношению ко мне. Мне хотелось верить, что все же кроме нанависти и отвращения в твоем серце еще какие-либо чувства и эмоции по отношению ко мне. Мне не хотелось верить в то,что мы окончательно потеряли друг друга. Мы словно бежали по мрачному корридору, скрепленные какой-то нитью. И затем мы пришли к развилке, и нужно было выбирать куда идти НАМ. Но раз никогда и не было этого НАС. Каждый пошел в свою сторону. Мы затерялись в этом корридоре, и наша связь была разорвана. И знаешь, саме мерзкое, что ни я ни ты не сожалели об этом. Словно так и должно было быть.
Приезжаю на пляж. Как же красиво, маленькими мы приехжали сюда вдвоем. Мы лежали на этом прохладном песочке и делилсь всем. Тогда мы еще были половинками чего-то целого. Между нами не было пропасти, которая выросла за последние годы. Но никто из нас не пытался сократить расстояние, с каждым днем пропасть становилась все больше, и чувств все меньше. Достаю бутылку виски, иду к самой воде. По дороге открываю бутылку, и пью из горла. Горло обжигает, но это лучше, чем чувствовать боль в груди. Ложусь на прохладный песок и закрываю глаза. Холодная вода так приятно омывает пятки. Немного ежусь от холодного потока воздуха, который забирается под одежду и нахально блуждает по телу. Эти прикосновения ветра так напоминают твои прикосновения. Ты так часто был холоден со мной, но эти ощущения были невероятно сильными и будоражили мое сознание. Мне постоянно хотелось большего. Ощущать твои нежные руки на своей разгоряченной коже. Еще одна волна уже достает по щиколотку, затем еще одна, до коленей. Так приятно. Словно она способна смыть все ту грязь, в которой я вращался в эти годы нашего звездного взлета, и морального падения. Я вспомнил как однажды ты прибежал ко мне посреди ночи, и сказал, что написал песню. Даже в темноте, я чувствовал как твои глазки горят огоньком. Да, музыка единственное, что вызывало в тебе такие детские, неподдельно-искренние эмоции. Внутри стало как-то спокойней. Мне становилось легче, ведь я понимал, что ты не окончательно потерял для меня, но самое главное для самого себя. Ты ворвался словно ураган, и я понял, что тебе обязательно нужна моя помощь. В этом мы с тобой были похожи. Ведь мы могли вскочить посреди ночи и начать писать новую песню, и пока бы не довели дело до конца, не ложились спать. Музыка наверное оставалась единственной точкой нашего соприкосновения, которая хотя бы на время сближала нас. В такие моменты мы были просто братья-близнецы Билли и Томми. Ты начал напевать ее мне. Твой голос предательски дрожал. Ты волновался. С чего бы это? Ведь прежде никогда такого не было.
Том, прости, что разбудил. Я тут написал песню и мне нужно, чтоб ты наиграл ее мне.
Билл, может завтра. Я жутко устал. Приходи завтра, что-нибудь придумаем. Посмотри на время 4:00 утра. Неужели это не может подождать?
Прошу тебя. Она очень много для меня значит. Я посвятил ее одному человечку. Ну прошу тебя.
Я взял в руки гитару. Ты взял первые ноты, и внутри меня все содрогнулось.
"Zum ersten mal alleine in unserem versteck"
Ты продолжил петь. Я не мог понять почему с каждым новом словом становится все больнее. Словно мое тело пронзали ледяные ножи, пропитанные ядом. Тело сковала боль, но не физичкская, а духовная. А это куда больнее. Ты никогда не пел настолько чувственно и проникновенно. Словно сейчас это был не ты, а совершенно другой человек, забытый мною. Будто ты открылся с новой мне стороны, которую я прежде даже не замечал в твоем характере и поведении. Ты был иной. Потерянный где-то в другом мире, в детстве. Ты был сейчас живым.
"Ich seh' noch unsere namen an der wand wisch' sie wieder weg"
Я ведь прежде не замечал, что у тебя такой божественный голос. Нежный. Ты первый человек, от голоса которого меня на самом деле бросало в дрожь. Ты опустил глаза. Твои ресницы слегка содрагались в такт биению твоего сердца. Черные как смоль волосы красиво обрамляли твое идеальное личико молочного цвета лицо. Бледное, но с небольшим румянцем на щекам и алыми губками. Ты теребил руками край майки. Первый раз с тобой было такое, чтоб ты так волновался, исполняя песню передо мной. Губы предательски дрожали, и по щекам текли слезы. Они так красиво сначала появлялся на ресничках, затем скатывались по ним на самый край. Исполняли свой финальный танец, и прыгали вниз, продолжая свой путь по прекрасному личику, и сгорали на губах, оставляя влажный солоноватый след. Либо падали с подбородка, разбиваясь о хрупкие коленочки.
"Ich wollt' dir alles anvertrauen bist du abgehauen zurьck - Nimm mich mit"
Я подхватил мотив, и начал что-то играть. Ты с удивлением распахнул свои глаза, полные слез. И посмотрел на меня с такой теплотой и заботой, что я не мог поверить в то, что передо мной сидит мой Билл. Не та зазнавшаяся выскочка, которую я трахал еще несколько часов тому назад. Если б я не знал тебя, я бы мог подумать, что ты очень ранимый. Но нет, это было далеко не так. Просто музыка - это единственное, в чем ты был настоящим, к чему ты относился с трепетом, и именно музыке ты отдавался плностью и без остака. Это единственное, что еще сохраняло в тебе очертания живого человека, наполенного чувствами.
Что такое Билл? Чем я так тебя удивил? - Ты уже давно перестал петь. А я все продолжал играть. Пальцы нервно перебирали струны своей любимой аккустической гитары. Я старался не смотреть на тебя. Ведь сейчас на твоем личике не было маски, и я мог сорваться и прижаться к твоим ногам. Я боялся сорваться, унижаясь перед тобой, и просся об ответных чувствах.
Просто именно эта музыка у меня играла в голове, когда я начал писать слова. Ведь я даже не дошел до препева, а ты наиграл его, словно знал заранее, чего именно я хочу. Как тебе это удалось?
Ну мы же все-таки близнецы, пока еще, если ты не забыл.
Что значит твое пока?
Билл, если это все, то я пожалуй буду спать, я правда очень устал.
Нет, ведь ты не дослушал все до конца. Давай я снова начну петь, а ты продолжишь играть. Ты как-то неуверенно встал со стула, и перебрался с ногами ко мне на кровать. Только сейчас я заметил, что на тебе была одета тоненькая мечка и боксеры. Ты сидел и дрожал от холода. Я снял с себя одеяло и закутал тебя в него.
Но тебе ведь холодно.
А что поделаешь, если мой брат такой негодадливый и не захватил с собой одеяло. - Я стукнул тебя по кончику твоего аккуратно-вздернотому носику.
Так его же на двоих хватит.
И как ты полагаешь, я должен играть, закутавшись в одеяло? Ладно, продолжай, а я подхвачу мотив.
"Komm und rette mich - Ich verbrenne innerlich und rette mich - Ich schaff's nicht ohne dich und rette mich - Rette mich - Rette mich"
Ты вздрогнул, я почувствовал это, ведь ты сидел рядом со мной. Волна дрожа передалась и мне. Было такое ощущение словно мы первый раз пишем с тобой песни. Но я не решился поднять на тебя своих глаз, чтоб не поддаться желанию поцеловать твои нежные губы. Твой голос стал немного тише. Я думал, что ты уже закончил, но ты снова вздрогнул и продолжил петь. Мои пальцы как закалдованные играли именно ту мелодию, которая играла у меня весь вечер в голове. Все-таки это странно. Наверное наша связь была не полностью разрушена.
"Unsere trдume waren gelogen und keine trдne echt dass das nicht wahr ist - Sag es mir jetzt"
Я полностью растворялся в твоей песне. В твоем голосе, и даже в твоих слезах. Я словно сливался с тобой воедино. В этот момент ты был таким чистым и непорочным. Твои хрупкие плечики содрагались от меплких всхлипываний. Но я не мог остановиться, и должен был продолжать мучать гитару. Ты дотронулся пальцами до моего плеча, я сделал вид, что не заметил этого прикосновения, и продолжил перебирать струны. Ты сел сзади меня, и обнял за шею. Твои пальчики медленно пробрались ко мне под футболку, и начали нежно пересчитывать косточки выпирающих позвонков. Ты проводил сначала по линии позвоночника коготком, а потом пальчиком, словно стирая капельки крови. Ты положил свою голову мнен а плечо, и продолжил петь. Так получалось, что твое дыхание постоянно обжигало кожу на шее, и мочку уха. Это уже больше походило на сексуальный шепот.
"Vielleicht hцrst du irgendwo s.o.s im radio цrst du mich - Hцrst du mich nich' und rette mich - Ich verbrenne innerlich und rette mich - Ich schaff's nicht ohne dich und rette mich - Rette mich und mich - Dich und mich - Dich und mich"
Твой голос стал почти еле слышным, но я чувствовал его. Совсем как в детстве. Когда ты прятался от кого-нибудь. Я находил тебя потому что слышал твоий шепот. Ведь он отдавался почти что криком в моем сердце. Всегда когда тебе было страшно, или нужна была моя помощь. Так было всегда. Я перестал играть, но вдруг комната взорвалась новыми яркими огоньками и красками.
"Ich seh'noch unsere namen und wisch' sie wieder weg trдume war'n gelogen und keine trдne echt цrst du mich - Hцrst du mich nich' und rette mich - rette michund rette mich - Ich verbrenne innerlich und rette mich - Ich schaff's nicht ohne dich und rette mich - Rette mich"
Я боялся перестать играть, боялся прекратить твое пение. Боялся спугнуть тебя. Мне попросту хотелось продлить этот необыкновенный момент. Я наслаждался твоей искренностью и нежностью. Я чувствовал как ударялись слезы о твою нежную кожу, разбиваясь на сотни кусочков, превращаясь в разноцветные мигающие огоньки. Все приобретало какие-то странные тона и палитру. Тогда все было по-другому. Эту ночь я навсегда сохранил в своей памяти, а главное в сердце. Даже сейчас, лежа на холодном песке, меня согревает это воспоминание. Мысль о том, что мы были тогда слишком близки греет мою душу и разбитое сердце, словно собирая его вновь в одну единую субстанцию. Так приятно осознавать, что все же в ту ночь, я смог почувствовать себя счастливым. Словно подержал в руках самую яркую звездочку. И мне было все равно, что я мог обжечься о твое равнодушие. Ведь твоя нежность быстро сменялась хлоднокровием и жестоким равнодушием. Ты перестал петь, и в душе снова стало пусто и очень холодно. Пальцы все еще скользили по стрункам души, разрывая их медленно одну за другой.
струнка. Как же больно. Внутри все сжалось от нахлынувшей волны боли и слез. Хочется убежать в убежище, накрывшись там с головой.
струнка. Канатики натягиваются. Так трудно находиться рядом с тобой, и не сметь смотреть в твою сторону. Бояться смотреть в твои глаза, чтоб не поддаться. Сидеть рядом, но не иметь права дотрагиваться до твоей бархатной и такой еще по-детски нежной кожи.
струнка. Сдерживать свои слезы, чтоб не показать тебе свою слабость. Быть сильным для тебя. Быть опрой и поддержкой. Я не должен показывать свою боль. Я не хочу, чтоб ты видел насколько глубоко твоя песня засела у меня в груди. Ведь я наверное слишком редко говорил тебе о том, что считаю твой голос самым красивым и проникновенным, из всех, что я когда-либо слышал. Каждый произнесенный тобою звук разбивает меня на мельчайшие осколки, откалывая по кусочку от моей брони, и пробирается в самую глубь, добираясь до сердца. И пронзает его своими иголочками, на кончиках которых хранится яд, вызывающий привыкание и зависимость от тебя. Ты мой наркотик, самый необходимый и дорогой.
струнка. Канатики начинают перетераться. Твой голос больше не звучит, слишком пусто и холодно внутри. Хочется еще раз услышать как ты красиво поешь, перебирая струнки моей души, в такт движению моих пальцев. Чувствовать дрожь твоего хрупкого тельца, ощущая твои искренние и такие чистые слезы. Желать помочь тебе, но так и не решиться сделать всего один шаг вперед, к своему счастью, к примерению. Остаться сидеть на месте, словно в ожидании какого-то непонятного чуда.
струнка. Совсем одиноко. Ничто больше не греет душу. Последняя надежда медленно угасает в темноте твоих карих глаз, которые убивают своей глубиной и холодностью. Раньше в них что-то горело такое ангельское, непорочное. Мне иногда казалось, словно Бог ошибся и подарил мне слишком светлое создание, которого я никогда не был достоин.
струнка. Порвалась окончательно. Медиатор в последний раз скользнул по струнке и выпал из рук. Прежде такого никогда не было. Все струнки души были порваны одной твоей песней, одним твоим взглядом и силой твоего голоса. Еще несколько секунд в комнате эхом отдавались последние аккорды твоей песни. Песни, которая оказалась слишком искренней даже для тебя. Слишком тяжелой и невероятно проникновенной. Я отложил гитару в сторону и, открыв окно, закурил сигарету. Я смотрел на ночное звездое небо. Оно было таким же как и сейчас. Столько же сверкающих небесных светил, и было желание сорвать хотя бы одну, чтоб согреть свою душу. А потом я вспомнил, что моя самая яркая звездочка сейчас сидит на моей кровати, укутавшись в одеяло. От
этой мысли внутри даже что-то содрогнулось. Едкий дым заполнял легкие плотной пеленой боли и страха. Страха потерять тебя. Спугнуть, и больше никогда не прикоснуться к твоей нежной коже. Делаю финальную затяжку и выбрасываю сигарету. Пепел в воздухе проделывает всевозможные трюки. Он такой свободный, невесомый, ему не нужно думать о том, куда лететь. Пепел свободный по своей природе. Мои руки были раставлены на подоконнике. Я думал о чем-то своем, как почувствовал твои теплые ладошки на своих руках. Ты накрыл их своими руками. Я невольно вздрогнул. Ты отодвинул прядь дредлоков с шеи, и начал учащенно выдыхать струи теплого воздуха на мою чувствительную кожу. Твои руки поползли наверх, а затем снова вниз, и ты залез руки под футболку. Такое странное ощущение мой холодный торс и твоя горячие ладошки. Я выдохнул и снова затаил дыхание. Ты медленно развернул меня к себе. Мои глаза были закрыты, я наслаждался тем моментом. И вот я уже чувствую, что твои губы совсем близко к моим. Они находились на опасном для поцелуя расстоянии, друг от друга. Я чувствовал твое теплое дыхание. Руки все также лежали на моих руках.
Том, открой глаза. - Я медленно сделал то, о чем ты меня попросил. Ты смотрел с широко распахнутыми глазами, словно удивлен был чем-то. Твой взгляд. Больше на лице не было надменности и высокомерия, которые я так презирал именно в тебе. Ты обнял меня, закутав в одеяло. Наши тела соприкоснулись. Твоя и моя майка задрались, и тогда наши животики терлись друг от друга. Ты так мило улыбнулся мне, а потом потянулся к моим губам. Наши глаза закрылись одновременно. Я почувствовал как твои горячие губы скользят по моим, ты слегка засосал мой пирсинг. Я раздвинул языком острожно твои губы, и скользнул вовнутрь. Так тепло и жарко. Ты выдыхал что-то невнятное мне прямо в рот. Ты прижимался своим тельцем еще сильнее ко мне. Руки крепче обвивали мою шею сзади. Я продолжал изучать твой ротик, лаская зубы, небо. Ты улыбнулся. Поцелуи у тебя всегда вызывали ощущение словно во время щекотки, ты всегда улыбался. А затем ты фыркнув, продолжил целовать меня. Твой язык ласкал мой язык. Холодный металл сережки еще больше распылял мои чувства. Ты нежно прервал поцелуй, и посмотрел мне в глаза.
Иди ко мне, малыш. - Ты пошел спиной к кровати, цепляясь за край моей футболки. Ты лег на кровать, и потянул меня за собой. Я оказался на тебе сверху. Внутри все странно сжималось и дрожало. Так было непонятно, словно я первый раз собираюсь это сделать с тобой.
Только сегодня прошу тебя. - И ты закрыл глаза, словно стисняясь чего-то.
Что ты хотел сказать? - Мои пальчики нежно взяли тебя за подбородок, и ты открыл -свои красивые глазки. Как мне хотелось нырнуть в омут твоего взгляда, и не задумываясь пойти на самое дно.
Будь сегодня нежен.
Конечно, малыш. - Я чмокнул тебя в носик. Я начал покрывать поцелуями твою нежную кожу. Губы засосали пульсирующую синюю жилку. Ты что-то тихо простонал, но мне этого хватило, чтоб желать тебе еще сильнее. Но желать взять тебя не с силой. Взять потому что ты мне доверяешь свое тело. Отдаешься по собственному желанию. Я начал стягивать с твоего тела майку. Хрупкий, такой беззащитный, персиковая кожа. Губы начали спускаться еще нижне, словно впервые исследуя твое хрупкое тело. Соски были отвердевшими от возбуждения. Я прошелся по ним язычком, обводя ореол, а затем слегка прикусив, начал оттягивать. Ты вскрикнул, а потом начал учащенно дышать. Я завел твои руки высоко над головой, и скрепил наши пальчики в замочек. Ты дрожал. Я приподнял свои глаза на тебя. По моим глазам ты прочел вопрос, который мучал меня.
Томми, прошу тебя не останавливайся. Мне не больно, мне просто... - Ты замолчал. Я снова вернулся к твоим губам и начал покрывать твое лицо меликими и беспорядочными поцелуями. Губы снова скользнули по твоей шее. Почти невесомые прикосновения, сегодня от моей любви не должно остаться и следа. Я стал целовать впадинку рядом с шеей, спускаясь еще ниже. Моя язык плавно обводил контуры твоей татуировки, которая делала тебя еще соблазнительней. Я стал целовать твой сладкий пупочек, ты снова засмеялся, и комната наполнилась теплом, и ее окутала пелена твоего звонкого смеха. Я залез язычком вовнутрь пупка, а потом вынырнул. Ты начал дергать ножками, говоря таким образом о том, что тебе бещумно щекотно. А щекотки ты боялся очень сильно, поэтому я перестал ласкать твой пупок, и скользнул еще ниже к резинке твоих боксеров. Я провел языком вдоль линии, которая отделяла меня от заветной плоти. Я стянул их с тебя, и швырнул куда-то на пол. Я взял член аккуратно в руку, словно боясь причинить боль. Отодвинул немного кожицы, оголив самое чувствительное место на твоем прекрасном теле. Губы нежно коснулись головки. Ты выдохнул, а потом снова набрав в легкие воздуха, затаил дыхание. Я тоже так всегда делал, когда ты доставлял мне удовольствие при помощи ротика. Я захватил головку губами, и начал ласкать языком уздечку. Ты слегка постанывал, что возбуждало еще сильнее. Я начал его заглатывать, как можно глубже, чтоб тебе было приятне. То выпускал его, чтоб пройтись языком от основания, до головки, а затем погрузить в свой горячий ротик. Я ласкал тебя так страстно, отдавая всю свою любовь через эти прикосновения. Я захватил член в плотную ловушку из тугого кольца пальцев, у самого основания. а сам продолжил ласкать языком головку. Я почувствовал как что-то начинает давить на головку. Еще одно движение и сперма подступает к головке, ты стонешь громче. Еще движения, помагаю себе рукой, и ты изливаешься теплой струйкой спермы ко мне в рот. Я глотаю все, даже не поморщившись. Я приподнимаюсь. По моему подбородку стекает капелька твоей спермы, ты приподнимаешься на локтях, слизываешь ее языком. впитывая в себя вкус нашей общей любви. Я смотрю в твои родные глаза, которые снова загорелись. Они словно вспыхнули сотней огоньков.
Билл, у тебя есть смазка? - Первый раз это будет нежно, по-любви по крайней мере с моей стороны.
Возьми какой-нибудь крем для рук. - Я достаю у себя со столка крем. Слава Богу у меня комната не похожа на салон красоты, и мне проще найти то что необходимо. Я открыл крышку и смазал себе пальцы. Ты развел ноги в сторону, и даже в темноте, я смог разглядеть твое смущенное личико, покрытое румянцем стыда. Ты еще больше раскинул в стороны свои стройные длинные ноги. Я наклонился к твоим губам, и начал нежно шептать.
Расслабься, малыш. - И с этими словами я погрузился в твоем горячее отверствия. Мышцы вокруг пальца стали сокращаться, создавая своеобразный кокон. Я начал медленно двигать им внутри тебя. Ты запрокинул голову, наслаждаясь этим моментом невероятного удовольствия. Тебе с трудом удавалось глотать воздух ртом, крылышки носа активно работали, стараясь вобрать в себя как можно больше кислорода. Я добавил еще один палец, ты медленно насадился на них. Ты стал двигаться бедрами, помагая мне входить как можно глубже. Я стал более уверенно двигать ими внутри тебя, добавив еще один. Я стал растягивать тебя, входя по самое основание. Было так горячо и узко. Твое тело горело.
Прошу, войди в меня. - Ты это простонал мне прямо на ухо. Я медленно выскользнул из тебя пальцами. Я устроился прямо у твоих ног. Глаза твои были прикрыты. То ли от удовольствия, то ли от стыда. Я обильно смазал свой член кремом. И притянув тебя к себе оказался прямо рядом со входом. Моя головка упиралась в твое жаркое отверстие. Сначала я водил головкой у самого входа, заводя и в тоже самое время расслабляя. А затем я погрузился в тебя только головкой, ты вскрикнул. Какое же ты странное создание Билл. Когда тебя бьют, насилуют, ты получаешь только удовольствие и наслаждение, ты словно уносишься в другой мир. В мир, где тебе невероятно комфортно и хорошо. А когда с тобой очень нежно обращаются, лаская твое идеальное тело, ты испытываешь боль и страдаешь. Я дал тебе привыкнуть, и начал продвигаться глубже. Ты стал двигать бедрами, насаживаясь на мой член. Я был уже полностью в тебе, моя плоть вошла в тебя по самое основание. Ты дернулся, видимо я все-таки смог найти заветный бугорок простаты. Я лег на тебя сверху, ты обвахил меня ногами, и я продолжил двигаться в тебе. Было так жарко и узко. Я не думал, что с тобой может быть именно так. Нежно и трепетно. Горячо, властно, и немного даже наивно. Я ловил губами твои запретные стоны, и поглащал их своим ртом. Наши губы снова сплелись в жарком поцелуе. В этот момент мы были наверное похожи на двух бабочек, которые отчаянно пытаются слиться воедино, став одной частичкой. С каждым новым толчком твои стоны становились все громче, и отчаяней. Ты царапал спину своими коготками. Я почувствовал как капельки крои проступили на нежной коже. Я медленно вышел из тебя, и перевернул на живот, приподняв тебя за бедра наверх. Я развел твои ягодицы, и снова погрузился в тебя, на этот раз сразу по самое основание. Ты вскрикнул, а потом начал двигаться, насаживаясь на мой член. Я начал целовать твою спину, проводя языком по линии позвоночника. Тела покрылись испариной. Было так жарко. Моя рука легла на твой член, и начала двигаться в такт движению наших разгоряченных тел. Ты сжимал в руках края простыни, разрывая ее своими стальными коготками. Я чувствовал как ты кусаешь губу, ведь я чувствовал все то, что испытывал ты. Я увидел как белую на шелковую простынь упала алая капелька крови с твоей нежной губы. Я стал двигаться немного быстрее, еще пару умелых движений и я излился в тебя. Ты кончил следом за мной, кончив мне на ладошку. Я еще немного двигался внутри тебя, а затем аккуратно вышел из тебя. Я взял со столка мокрые салфетки, и вытер ими руки и стер немного капель моей спермы с твоих красивых бедер. Ты обессиленный упал на простыни, и повлек меня за собой. Я накрыл нас одеялом и нежно чмокнул тебя в губы.
Томми, это был так негбычно. Я впервые почувствовал какое-то странное ощущение.
Я знаю, спокойной ночи. Ты удобно расположился у меня на груди и быстро заснул. А я все продолжал перебирать прядки твоих волос, вдыхая аромат твоей сладкой кожи. Я уснул только под утро, потому что всю ночь я разглядывал твое идеальное личико, ища в нем хотя бы один недостаток. Но так и не смог найти хотя бы одну лишнюю линию в твоем образе. Ты идеален.
Спустя какое-то время я случайно наткнулся на твои записи в дневнике. И там была эта песня. Я сел у тебя на кровати, и не мог оторваться от прочтения твоих мыслей. Я поступал подло, ведь это было словно воровство. Я захотел обладать тем, что мне не принадлежит и не может принадлежать. Ведь с тех пор как между нами выросла стена, ты стал всем делиться с куском бумаги, но не со мной. Я тебя не виню, а ноборот даже понимаю. Я бы на твоем месте поступил также.
"Мне бы хотелось открыться одному человеку. Бессмысленно. Но я надеюсь, что когда услышит эту песню поймет о чем она. А если даже и нет, то я буду просто счастлив, что посвятил ее этому ангелу. Этот человек никогда не услышит от меня на прямую, что это песня посвящается именно ему. Но если любит, то все поймет.
"Откажись быть нашим секретом. - У нас слишком много тайн от этого мира, который никогда не понял бы нас. Слишком все неправильно. Не так как принято в нормальном обществе. Но, наверное, полюбив человека, я доказал, что не такой как все. Я другой, но я также умею любить. Почему люди этого не видят. Я не товар. Я живое создание, умеющее страдать.
"Сейчас я прячусь здесь в одиночестве. невозможно помочь, но я читаю наши имена на стене, и пытаюсь их стереть" - Ведь это неправильно, никто не должен знать об этой любви. Никто, и даже тот человек, которому я посвящаю сейчас всю свою жизнь, и даже эти строки. Все это запретно. А я не хочу обрекать его на страдания, и непонимание со стороны людей.
"Я доверял тебе во всем, но этого оказалось недостаточно, чтоб заставить тебе остаться. Повернись, я теряю землю под ногами." - Без этого создания, я становлюсь словно чужой. Я бы не задумываясь доверил этому человеку свою жизнь. Я всегда доверял, и никогда не будет иначе. Так уж устроила меня природа. Всегда и до конца доверять любимым людям. Но к сожалению этого было недостаточно, чтоб он мог полностью принадлежать только мне.
"Приди и спаси меня. Я горю, неужели ты не видишь?
Приди и спаси меня, только ты можешь дать мне свободу.
Приди и спаси меня. спаси меня. спаси меня." - Я возгораюсь, мне больно, иногда мне кажется, что я потерял себя, и одно случайное прикосновение доказывает мне, что это не так, и я еще способен чувствовать что-либо. Мне нужно совсем немного для счастья. И оно у меня есть, в моих руках горит самая яркая звездочка, и я буду оберегать ее от постронних глаз до последней секунды. До последнего вздоха, пока мое сердце не скажет "СТОП" Ведь если бы он пришел и сказал, что отпускает. Но он держит меня, играя в свои жестокие игры.
"Мы лгали, когда мечтали.
Наши слезы были тоже искусственными, подделкой.
Я бы хотел, чтоб ты смогла все это отрицать здесь и сегодня
Мое S.O.S по радио, это единственный шанс, дать тебе понять то что я чувствую.
Ты меня слышишь?" - Как можно пробить броню на этом каменном сердце? Как? мы постоянно лжем друг другу. А ради чего? Я не знаю. Мы не можем говорить друг другу правду. На моем лице постоянная маска, которую даже при любимом человечке я боюсь снимать. Боюсь, что мне причинят боль. Не хочу больше страданий. Даже наши слезы чаще всего выглядая как красивая бутафория. Слишком искусственные и поддельные. Как и все в нашей жизни. И у меня есть только один шанс дать понять, что я чувствую. Послать SOS по радио. Попытаться достучаться до сердца, растопив в нем лед. Все что мне остается - так это только кричать
"Стены становятся все ближе
Наши чувства исчезают
Я охочусь за твоей тенью, желая почувствовать твое лицо
Ты не здесь. Ты здесь?" - Словно мир вокруг меня смыкается в плотный круг. Кислорода катастрофически не хватает. Я задыхваюсь, хочу вырваться, но у меня ничего не получается. Я слишком слаб, чтоб бороться. Бороться против чувств, бороться за любовь. Я постоянно охочусь за тенью, словно желая схватить ее за хвост. Схватить за запястья, и целовать, доказав свою любовь. Безграничную и всепоглощающую."
Том, какого черта ты читаешь мой дневник?
Прости, Билл. Я не знаю что на меня нашло. - Ты подскочил ко мне и вырвал дневник из моих рук.
Скажи тебе мало того, что ты отнял у меня счастье, ты хочешь украсть еще и мои чувства и эмоции? Тебе мало моих страданий. Том, ты не имел права лезть в мою жизнь. Слышишь мою. Я не намерен делить ее с тобой. У тебя свой мир, у меня свой. И я не хочу, чтоб ты лез в него. Тебе ведь все равно плевать. - Я встал и подошел к тебе. Я прижал тебя к себе. Ты начал вырываться, ударяя меня кулаками в грудь, и одаривая всевозможными оскарблениями. По твоим щекам текли слезы, я схватил тебя за запястья и перехватил твои руки, чтоб ты больше не мог вырываться.
Билл, я прочитал про Rette Mich. Ты посвятил ее любимому человеку. Ведь так?
Тебе то какое дело?
Может уже хватит, Билл.
Ты что решил, что там идет речь о тебе? Ха, вот глупый. - И ты начал смеяться, глядя мне прямо в лицо. - Это я писал про Тони. Ты тут совершенно не причем. С тобой я просто хорошо провожу врея по ночам. Мне приятно с тобой трахаться, не более того. Ты знаешь толк в сексе, а мне как раз нужен любовник как ты. Как тебе могло придти, что я мог посвятить такую красивую песню такому ничтожеству как ты? Я никогда тебя не любил. Мы хорошо играли в твою любовь, твоими чувствами. Как ты мог решить, что у меня есть хоть какие-то чувства по отношению к тебе, помимо призрения и ненависти. Ты вызваешь у меня только приступы тошноты, ща исключением тех моментов, когда трахаешь меня как последнюю шлюху.
Ублюдок. - Я ударил тебя по лицу, и вышел из твоей комнаты. Всю ночь я проплакал, уткнувшись носом в подушку. Ты ни разу не подошел ко мне. И на этом спасибо, ведь тогда мне было бы еще больнее.
Уже рассветает. Встаю с песка, и направляюсь к машине. Бутылка виски давно опустошена. Алкоголь весь выветрился Давлю по газам. Смотрю в зеркало и замечаю, что по щекам текут слезы. Я все еще живой, и чувствую что-то. Это уже радует. Но я не хочу испытывать боль. К черту мысли о прошлом. Я подъезжаю к дому, и на ступеньках меня ждет Элайза.
Том, я думала что ты уже не приедешь.
Я же сказал иди к черту. Я удивлен, что ты уже одета.
Прошу не прогоняй меня, когда ты мне так нужен. Я люблю тебя.
Да, что ты вообще знаешь о любви? Все вы говорите о любви, чтоб поиметь чувства, ранив в самое сердце. Скольких ты также любишь каждую ночь? А мне потом не придет счет, за использование услуг дешевой подстилки. Все вы такие шлюхи. Скольких я уже перетрахал таких как ты. Ты ничего не отличаешься от них. При любой удобной возможности раздвигаешь свои ноги. Тебя интерисуют деньги? Сколько тебе нужно, чтоб ты оставила меня в покое. Но ты.. Ты запала мне в душу своей чистотой и непорочностью, а ты такая же бл*дь, как и он. Сука, ненавижу тебя. - Я замахнулся, чтоб ударить ее по лицу, но вовремя остановился. - Прости. - Я начал открывать дверь к вартиру, она взяла меня за руку.
Прошу не прогоняй меня, дай мне шанс все объяснить. А потом если ты пожелаешь я уйду, и больше никогда не появлюсь в твоем жизни.
Проходи. - Я не знаю зачем, но я впустил ее, ведь знал, что наверное ничем хорошим это не может закончится. Мы прошли в комнату.
Ты что-нибудь будешь? Что ты обычно пьешь?
Какао.
Господи, и ты туда же. У вас это что у всех одна любовь? Сейчас приготовлю. - Ведь Билл тоже любил именно какао, причем не важно в какое время суток. Я приготовил какако, она сидела на стуле, поджав ноги, как обычно это делал ты.
Ну же. И как ты хочешь меня удивить? Какая у тебя на этот раз слкзливая история для меня найдется?
Томми, послушай. - Ее ладонь легла мне на руку, но у меня даже не нашлось сил оттолкнуть ее.
Это мой отчим отправил меня туда, чтоб я зарабатывала деньги на его постоянные походы в казино. Я работаю там уже около месяца. Я ушла тогда, чтоб у тебя не было проблем. Ведь я принадлежу отчиму, и он в праве распоряжаться мною как пожелает.
Ты так просто говоришь о себе, как о товаре.
Но ведь еще ночью ты меня такой и называл.
Прости, я вспылил. Просто мне стало больно.
Да ладно ты имел полное право злиться на меня, ведь я не сказала тебе всю правду. А я правда тебе понравилась?
Да и даже очень. Хоть я и понимаю, что это неправильно, ведь ты могла бы стать моей младшей сестренкой, но никак ни объектом моих желаний.
Приятно это слышать именно от тебя. Просто ты же видел какие ублюдки приходят на меня поглазеть.
Ты с ними со всеми спала?
Да. - Она опустила глаза, и по щекам потекли слезы.
Ну-ну не надо плакать, тебе совершенно не идут слезки. Твои глаза должны смеяться. Иди прими душ, халат там весит. - Я сидел, погруженный в свои мысли, я должен был прогнать ее, но не смог. Я прошел к себе в спальню и сел на край кровати. Он выгла из ванной примерно через час. На ней был махровый халат, с длинных черных волос стекали капли воды. Она так была похожа на тебя.
Ну чего ты так странно смотришь на меня?
Просто ты очень красивая сейчас.
Ну спасибо. - Она подошла ко мне ближе и обхватила шею руками. Я вздрогнул, так комфортно мне давно не было.
Что ты делаешь?
То что мне сейчас хочется сделать больше всего. - Она наклонилась к моим губам и начала целовать их. Господи ей ведь всего 14 лет. Неболшая разница, но она могла бы быть моей сестрой. Ее язык ласкал мои губы, я не мог сдержаться и начал отвечать на ее поцелуй, она проскользнула ко мне в рот. Щекотно лизнула небо, отчег оя поморщившись, фыркнул. Она посмотрела в мои глаза, я не знаю зачем я это сделал, но я выдернул пояс из халата. И моему взору открылось идеальное тело. Я начал покрывать поцелуями ее нужную кожу. Живот, грудь. Господи такая юная, а уже знает в этом деле толк. Я полносью скинул с нее халат, она повалила меня на кровать. Губы начали ласкать мое тело, я начал учащенно дышать. Дыхание стало рванным. Она стянула с меня джинсы вместе с нижним бельем. Первый раз я почувствовал себя неловко, мне было безумно стыдно. Она началал ласкать мой член. Губы медленно скользили по всей длине члена, от головки до основания. Язык ласкал уздечку. Рука помагала доводить меня до оргазма, я не выдержал и кончил ей прямо в рот. Она сглотнула и забралась на меня. Медленно насадилась на мой член, и начала двигаться. Я обхвптил ее бедра руками, и начал входить в ее тело, проникая как можно глубже. Она стонала. Я просто сходил с ума. Что же я делал? Но мне было нереально хорошо, что я стал обо всем забывать. Мы перевернулись и теперь я быд сверху. Она царапала кожу ноготками, я целовал ее шею, грудь. Все те участки тела, до которых мне все-таки удалось добраться. Она стонала мое имя. Я прикрыл глаза, и откинул голову назад. Еще пару движений и я вышел из нее, и кончил ей на живот. Я лег рядом с ней на кровать. Она тяжело дышала, а из глаз брызнули слезы.
Я сделал тебе больно? Прости.
Да нет же. Это от счастья. Теперь я знаю, что такое заниматься любовью с человеком, который тебе очень дорог. Я вытер ее животик, и лег рядом с ней. Она обняла меня так крепко, словно боясь, что я куда-то от нее уйду. Она быстро заснула, а я переваривал события этой ночи. Ведь теперь я несу отвественность за нее. Я не имею права подвести ее. Я не могу причинить ей боль. Она доверилась мне. Я должен постараться сделать ее счастливой.