Здесь, под тёмной лампой окна он лежал как тень. Заброшенный в истому, после бессонных ночей, смотрел на игру балконного проёма, вечернего ветра и тюли. Синеглазый, с монголоидным типом лица, прекрасный как кусок льда в тёплой воде переполненной ванны. А выходная дверь была открыта.
Его квартира - это здешний уют, отдых ветра, гнездо в ночь. Такого не купить. На кухне благоухал и умирал букет сирени, выдыхалось шампанское в вечернее небо, так что было слышно, как паук плетёт свою паутину, а переполненная маем, кошка на крыше смотрела в глаза коту. И это битва, и это любовь, и это жажда... это томительное ожидание, это весна. За окном марево мая, наполненное ароматом жизни, ароматом сна. Он хватал сладость этого вечера открытым ртом. Ему было так мало, словно окружающий мир это маленькая снежинка - видишь, что она попадает в рот, но почти не чувствуешь её влагу. Страшно хотелось пить. А телефонные боги упрямы и злы. Мир конкуренции, рабства и бездумной наживы был послан на хуй. Он уже не существовал. Появлялись в небе звёзды.
И вот появился её силуэт. Её наготу безуспешно пыталась скрыть тюль. Он поднялся и приблизился к ней. Ощутил её запах, такой бывает после прошедшего дождя, иногда ощущаешь его, скрывшись от пыльного города в одном из тихих зелёных дворов. Он не мог понять, что было более влажным: её взгляд или громкий блеск её губ. Густые пряди волос прятали стеснительную твердевшую грудь.
Он обнял её, ощущая сквозь тюль её июльское тепло тела. Раздосадованное спокойствие проходило. Глаза в глаза. Они застыли в пылу. Они расплавились в ознобе. Снова волна. И вот взрыв. Целовал её сквозь тюль. Распутались. Целовал её. Небо порвалось раскатом грома. Снова взрыв... Сильнее. Ещё сильнее. Оглохнуть от бешеной красоты. Задыхаться из-за ограниченности тел. Взлетать сквозь скользкий поток оков радости к бесконечному улёту. Хлынул восторг, сотрясая вселенную и сливаясь в разрушительные цунами, которые извергались вовнутрь.
- Я всегда хочу быть с тобой, - произнёс он.
- Ну ты же знаешь...
Её просто называют жизнь. И он в неё влюбился. Раньше берёг себя от любви, потому что настоящая любовь это яд. Раньше не замечал, как не замечаешь поначалу девочку из соседнего подъезда, пока вдруг судьба не столкнёт вас лбами, и не увидишь, как она прекрасна. И он увидел.
- Если хочешь быть со мной, не смотри никуда, там меня нет. Просто будь со мной. Зачем ты лезешь в будущее. Сейчас я вся твоя - будь со мной сейчас.
- Но я не хочу терять тебя.
- Говоря эти слова ты уже теряешь...
Шелестел дождик, ветер разгонял остатки грозы. Он целовал её, а когда не целовал любовался её глазами. Он забыл про все глупости, которые вживили ему в голову создатели матрицы. Он был избранный, но он не стал выбирать между красной таблеткой и синей - он съел обе. Он весь был в жизни, он наслаждался ею каждую секунду. Да, она ветрена, да, она уйдёт к другому, без всякой жалости, но только из-за любви к нему. Он понял, что не останется один. Он всё понял. Он всё понял. В свете молний он улыбался. И небо расстегнулось.
Он любил её, как женщину, как свою мать. Он вошёл в лоно, из которого когда-то вышел. Он понял, что всё своё существование он был беременен самим собой, и вот пришёл момент родов. Настало время бесконечности, настало время безвременья. Он взглянул в её глаза, увидел в них отраженье своих глаз, в отраженье своих глаз отраженье её глаз, в отражении её глаз отражение своих глаз. Бесконечный коридор отражений. Глаз. На небе ровно столько звёзд, сколько наших глаз.
Он лежал на полу, смотрел в окно, вдыхал и выдыхал свой последний воздух. Из колонок звучала потусторонняя теперь уже мелодия - он не мог ни выключить, ни поставить другую. "А снег идёт из дырки в небесах". Случай сам по себе не может быть счастливым или несчастным. Несчастный случай есть только в сознании, счастье или несчастье это просто неправильная интерпретация жизни. Вот оно как значит умирать. "Ибо что такое мир, когда не пир во имя любвииииии, пам па ба ба ба бам пай баба бай, бай пай пам бам па па ба ба ба ба ба ба". Врачи снизу бежали, создавая шум, а здесь музыка, предзакатные птицы за окном, облака... Он сам позвонил по 03, хотя прекрасно знал, что они не успеют. Лифт не работал и врачи бежали по ступенькам. Добрые и хорошие люди. Не дай бог в дверь звонить будут. Он специально оставил все двери открытыми... Последний судорожный глоток, почти автоматически - тело ещё борется за жизнь. Выдох - уже спокойно размеренно, на полном автомате, выдох уже не зависит ни от чего - просто выходит воздух... всё...