В четвергАльфред Венедиктович, или просто Альфредик, прибыл к месту с лукавой ухмылкой, припрятанной впухлых губах.После запрета курить в помещениях офиса и даже в компьютерной, где без кофе и сигареты во рту за умника не сойдёшь, угол на лестничной клетке с урной стал этим местом, где бескрайне и ярко проявлялся теперь интеллект.Альфредик часто здесь побуждалкурильщиков к забористымвсяким дискуссиям, так как был человеком в меру осознанным и без меры поверхностнолюбопытным. Достав зажигалку и размяв сигарету, он подошёл ближе к урне и спросил, обращаясь как бы только к буройстене или урне:
- Про комплекс неполноценности уже все слыхали? Так вот, у меня наконец тоже прорезался и тожесвой комплекс, но - превосходства! Это даженормально и в духе, ага!
Аудитория из пяти курильщиков вокруг урны на стойке уставилась на Альфредика с нескрываемым вяло-гнетущим унынием.
- Ну, ну.., - вдруг откликнулся энергичный до ужаса Толстиков по инерции духа, подливая каплю масла в слаботлеющий общий костёр, - выкладывай, любезный, ивсякое прочее... Дальше-то что или куда?
- А то! - ухмыльнулся запалил сигаретку Альфредик. - Посади меня в шахматы, к примеру, против Карпова или этого... даже Каспарова, из ста партий одна обязательно будет моя!
- Не посадят. Чтобы сесть, нужныоснования, - хмуровздохнул, сурово поморщилсяБревич и отстранённо ещё больше лицом загрустил.
- Сам не сяду! - отмахнулся Альфредик. - Важен принцип посылки, доказательства нужны школяру! Или взять Али Клея - боксёра, нет -лучше Тайсона! Из ста боёв один обязательно будет за мной!
- Он может ухо отгрызть, - Бревич сурово вздохнул и сделалзатяжку.
- Плевал я на ухо! Сам отгрызу! А вот взять Айвазовского, он...
- А если вместо Айвазовского взять, скажем, Кио? - поинтересовался рассудительный и великомудрый Хахо.
- Для чего его брать? - удивился и слегка рассердился Альфредик. - Его самого?
- Самого уж не надо. Возьми его фокус.
- Друзья, это ж не фокусы, а элементы занимательной физики для профанов. Системы зеркал! И двадцать два близнеца!
- Минутку! - вмешался энергичный до ужаса Толстиков. - Раз тобой постулировано личное превосходство, превзойди его лучший фокус без зеркал или с зеркалами - без разницы. Или, чёрт возьми, повтори!..
- При чём тут зеркала?! - Альфредик прищурился. - Я излагаю некую фи-ло-со-фию. Что вас закоротило-то! Зачем зря жечь провода?
- Не филосовия, а болтовня, от которой... Тьфу! - Хахо замедленно прикурил от бычка. - Чего ты тут бестолку,пыжишься? Назовись в одном лице Ганнибалом и Македонским и с этим побегай по разным комнатам, а потом...
- Что потом?
-Спросишь уборщицу, что там-сям говорят. Короче, сам для себя узнаешь диагноз.
- Тема сдохла, пора расходиться, - заметил Толстиков и резко швырнул в урнуокурок.
- Дай докурить, - поморщилсяБревич. - Альфредик, ты нам сделай какой-нибудь фокус. Сделай простейший. Сделай посильный, но в духе Кио!
- Даёшь фокус! - подлил масла в огонь энергичный до ужаса Толстиков.
- Хм, вот я и сделаю! Намекните какой? Запростосделаю!
- А можно простой.., - подал голос не блиставший ничем, скромный Барсиков, - чтобы меня с понедельника назначили начальником подотдела продаж.
На это наивное пожелание компания откликнулась снисходительным любопытством. Все на долю секунды взглянули на Барсикова, который работал тут меньше месяца и воистину совершенно ничем не блистал. Всем было известно, что назначат либо Хахо, либо Толстикова, которые слыли зубрами дела; о ком-то ином и речи быть не могло. Причём, оба кандидата знали о представлении их Правлению корпорации, заведомо сознавали, что выберут кого-то из них. Оба претендента очень хотели занять это место, однако держались солидно и козни друг другу не строили. А если и строили, то так тонко делали это, что никто не смог бы их заподозрить и упрекнуть. Короче, доска или поле этой вакансии была для опытных игроков.
- Ну-ну, - первым натянуто усмехнулся энергичный до ужаса Толстиков и туманно взглянул на рассудительного Хахо.
- Вот-вот, - отстранённо поддакнул великомудрый Хахо и летуче взглянул на профиль до ужаса энергичного конкурента.
- Ладно, раз почти все попросили, кроме сонного Бревича, - усмехнулся Альфредик. - В духе Кио Барсиков будет начальником. Ты, Бревич, уже или ещё не... с этим согласен?
- А что? Я всех обожаю, когда в духе Кио...
В понедельник вышел приказ о назначении начальником подотдела Барсикова, который ничем не блистал и был к тому же путаником и страшным лентяем. Многие, разумеется, ахнули; Хахо и Толстиков охнули и раз несколько ходили вместе курить, но не к урне, а в вестибюль. Сам Барсиков пожималсмущённоплечами, ёжился, туманно всем улыбался и пальцем показывал на Альфредика.
Альфред Венедиктович ликовал... - до среды, так как именно в среду сперва энергичный до ужаса Толстиков, а следом и великомудрый Хахо узнали о скрытых пружинах и винтиках этого фокуса в духе Кио. Главной подкидной мощной пружиной оказался вице-президент корпорации, носивший девичью фамилию жены Барсикова, который ничем не блистал, а просто женился не без прицела.
Несмотря на полное отсутствие в данном случае магии, систем хитроумных зеркал или влияния инопланетных, космических сил, а также успешное разоблачение главной пружины, коллектив почему-то устроил Альфреду Венедиктовичу нечто вроде обструкции, будто лично он в чём-то был виноват.
Великомудрый Хахо и энергичный до ужаса Толстиков вскоре подали заявления об уходе и стали свои способности проявлять в других разных местах. Через полгода застенчивый Барсиков полностью развалил работу своего подотдела и тоже ушёл с повышением на новое место на следующий (уже третий) полугодовой срок или период.
Комплекс мнимого превосходства у Альфреда Венедиктовича плавно перетёк в комплекс самобиения в грудь. Обращаясь к курильщикам, он теперь восклицает: "слыхали, про козла отпущения?!" или "знаете, когда стрелочник виноват?!" или "а вам рассказывали о мальчиках для битья?!"
Ну разве это не свидетельствокомплекса? Фокусами он больше не занимается. Так что российские всякие фокусники спокойно могут состязаться с Д. Коппрефильдом и совершенно не опасаться, что кто-то в России их переплюнет в ближайший месяц или дажеполгода.