Когда-то очень давно, в другой жизни, когда была жива мама, у меня был кот. У него было смешное имя: Цап. Он был абсолютный флегматик, но я почему-то назвала его Цап Цапыч Царапкин. Кот одинаково отзывался на имя, отчество и фамилию.
Он был единственный мужчина в семье и вел себя соответственно. Занимал лучшие места на диванах и креслах. Не приходил, когда его звали, появлялся, когда не звали. Не ел, когда угощали, и требовал еду в неурочный час. Еще он очень любил мужчин. Если кто-то из гостей выходил покурить на балкон, кот выходил с ним вместе, устраивался на почтительном расстоянии и с благоговением наблюдал за красным огоньком. В огромных желтых глазах читалось: уважаю!
Если Цап требовал, чтобы ему открыли входную дверь, значит, с рыбалки возвращался пожилой сосед. Кот не бежал ему навстречу, не мяукал, не терся об ноги, как поступал обычно с нами, просто сидел в проеме двери и смотрел. Дед никогда не угощал его рыбой. Отваренную рыбу приносила его жена, но ее он никогда не встречал.
А потом мама заболела. Ее на носилках спустили с последнего этажа, и следом за ней по лестнице спустился кот. Мама больше не вернулась. Кот тоже не вернулся.
В моей памяти отпечаталась открытая подъездная дверь, из которой я выпускаю маму на носилках и кота. Потом дверь закрылась. Закрылась навсегда в ту жизнь, где у меня была мама и огромный серый кот.