Глава из юмористической повести Холдора Вулкана "Странные письма Мизхаппара"
Десятое письмо Мизхаппара
Здоровеньки булы, Сайитмират-ака!
Мы сегодня снова поехали в город, чтобы посетить легендарного полководца, положившую свою мудрую голову на плаху палача во имя будущего нашего народа комиссара Курумчука. Там мы увидели врачей, которые стояли во дворе и они сказали нам подождать, так как в этом учреждение проходят выборы в президенты, и идет подсчет голосов. Услышав эту новость, мы ошалели.
-Ни хрена себе, какие президентские выборы?! Вот вам и демократия! Почему об этом мы ничего не знаем?! Мы бы тоже участвовали на выборах в президенты! Знаем, вы специально все эти выборы организовали, когда наш партийный лидер захворал. Сколько кандидатов участвует в этих так называемых выборах?! Почему об этом не знает народ?! Это же не честно! Это тотальная диктатура! - кричал я в ярости.
- Да, здесь я полностью согласен с Вами, доктор Мизхаппар. Что греха таить, скажу откровенно, в этих выборах участвует только один кандидат, и он обещает улучшить жизнь нашего народа, сделав хлеб бесплатным. Поэтому, нет сомнения, в том, что этот кандидат победить в гонках за президентское кресло - сказал главврач больницы с уверенностью.
-Я хотел поспорить с главным врачом, но шум, который поднялся, подавил мой голос.
-Посторонитесь! Президент едет в своем картеже! Лежать всем и не поднимать головы! Не то, мы будем просто вынуждены открыть огонь! - крикнул, человек, который стоял на телеге, надев на лицо маску и держа в руках деревянный автомат.
-Ложись! - сказал главврач и сам первым лег на сырую землю, как будто пролетали военные вертолеты и истребители "Акула", чтобы нанести удар по территории психбольницы ковровой бомбардировкой. По приказу главврача остальные врачи с медсестрами последовали за ним. Глядим, - из-за лечебных корпусов вышла толпа душевнобольных, и, толкая телегу с колесами от трактора, направилась в сторону беседки, где обычно посетители сидят со своими душевнобольными близкими. Увидев это, мы замерли, словно на фотографиях. Потому что на телеге сидел лидер нашей партии, великий и доблестный герой своей эпохи Курумбой премудрый. Когда телега остановилась, Курумбой встал и начал говорить:
- Дорогие родственники по болезни! Спасибо всем, кто проголосовал за меня! Я знал, что это будет именно так! Теперь мы с вами выгоним в шею из нашей психиатрической больницы всех этих врачей и медсестер вместе с воспитателями, которые хотят лечить нас! Нет места им в этом священном учреждении! Мы теперь имеем неограниченную свободу и будем с вами приватизировать лечебные корпуса, развивая малый и средний бизнес. Сперва мы повалим все эти деревья и перепашем эти цветники, превратив в поля, и посеем туда тыкву! У нас есть достаточно сил и средств для этого, товарищи братья по болезни! Пусть катятся своей дорогой эти врачи, которые страдают паранойей, шизофренией и эпилепсией! У нас есть своя дорога, которое ведет к светлому будущему!
Гляжу, один душевнобольной непрестанно записывает карандашом в свой блокнот всё, что говорить Курумбой. Другой пациент горячо аплодирует Курумбою.
-Урраа-аа-аа-аа! - закричала толпа душевнобольных в один голос.
Мы, то есть Мамадияр, Юлдашвой и я, тоже подошли к телеге, чтобы поздравить нашего супер-лидера Курумбоя с грандиозным успехом.
-Таш каминдон! Примите мое поздравление от имени членов нашей партии, с грандиозной победой на президентских выборах! Мы рады за вас, и считаем, что Вы вполне достойны этого! Мы также знаем и твердо убеждены в том, что теперь в нашей стране будет процветать демократия и свободомыслие как никогда! Народ наш отныне будет иметь свободный доступ к информации и мировым новостям, то есть не будет никакого ограничения и цензуры в области СМИ! Помните, таш каминдон, мы с Вами в годы изгнания ждали политическую весну и построили огромный скворечник для птицы счастье "гамаюн". Вы тогда жили на чужбине и были лидером объединённой оппозиции. Помните? Вот и пришла та весна, которую мы с Вами ждали! - сказал я, вытирая слезы радости зеленым беретом десантников-легионеров.
Но, Курумбой не узнал, ни меня, ни Юлдашвоя, ни Мамадияра. Наоборот, указывая на меня своим кирзовым сапогом, возмущённо заорал:
- А, кто это ещё?! Чего он кричит на меня?! Он что, крутой, что ли?! Какая политическая весна и что это за птица такая, как её, Гамаюн?! Какое свободомыслие, какая демократия?! О какой оппозиции он говорит, не пойму вообще! Какая оппозиция?! Да эту оппозицию надо уничтожить! Они не оппозиционеры, а террористы! Их надо ловить как бездомных кошек и сажать в клетку, то есть, в тюрьму! Они не имеют право на существование на этом свете! Они враги нашего многострадального народа! Чего вы смотрите?! Поймайте! Убейте же их!
Услышав это, душевнобольные напали на нас, как племя голодных каннибалов в тропических лесах.
Мы, конечно, вовремя сделали ноги и побежали к воротам. Больные все ещё гнались за нами, но они не догнали, потому что мы бежали с бешеной скоростью. Хорошо, что ворота были открыты, и нам удалось спастись. К нашему счастью на остановке стоял автобус, и мы успели залезть в него. Хотя я занимался каратэ и имею простой, черный ремень от брюк с рисунком крокодила, я все же испугался до смерти. Вот сижу сейчас в своей хижине и пишу вам письмо, до сих пор трясутся мои колени. Ладно, Сайитмират-ака, закругляю свое короткое письмо и, безопасности ради, тушу керосиновую лампу. Передайте привет всем... Пуфф!.. Ох, блин, керосиновая лампа упала со стола!.. Ии-ии-ии, э-э, горит мой бушлат! Помогите-ее-ее! О, слава богу, потухло пламя... Ладно, спокойные ночи, Сайитмират-ака.