На внеочередной сессии парламента Жимландии многие мутанты-депутаты выступили восхваляя Бошмутанта и внесли поправки в конституцию о назначении Бошмутанта пожизненным бошмутантом Жимландии. Потом выдвинули Маршала Катса в кандидаты командующего Армии Телепатических связей Жимландии, который был приёмным сыном Бошмутанта. Перед голосованием дали слово маршалу Катсу. Катс, в частности, сказал:
- Уважаемые мутанты и гниды! Всем известно что, я - приёмный сын господина Бошмутанта. Кто мои настоящие родители - неизвестно! Ну, это и не важно. Я точно знаю одно - я чистокровный потомок ослов. Если сомневаетесь в этом, то я могу это доказать.
С этими словамиМаршал Катс вытянул шею и, закрыв глаза, начал иакать как осёл на весь зал. После этого он продолжил своё выступление:
- Да, как рассказывали очевидцы, когда я родился, мои родители завернули меня в красную тряпку на котором было написан лозунг " Дети - наше будущее ! " (между прочим, этот лозунг до сих пор хранится как бесценный экспонат в краеведческом музее Жимландии) Так вот, они завернули меня и бросили в мусорный бак. А там бродила в поисках еды собака-сучка. Она меня облизала, а я инстинктивно нашёл её соски. Она вскормила меня своим собачьим молоком. Потом она уволокла меня к себе. Оказывается, у этой сучки было шестеро щенят. Я жил со щенятами в стоге сена, где сука ощенила моих полукровных собратьев. Правда, из-за сосок мы иногда грызли друг друга. Потом какой-то писатель или журналист написал обо мне роман величиной с подушки под названием "Сукин сын".
Так я и превратился в маленького героя, возбуждая жалость у общественности. Слухи дошли и до его величества Бошмутанта. С того дня он меня взял к себе и стал моим приемным отцом. Он и дал мне имя Катс, который расшифровывается Командующий Армией Телепатической Связи. Видите, какой предприимчивый и дальновидный наш Бошмутант! Какое предсказание! Такое не мог предсказать даже сам этот француз, как его ... Адам Де Мишель Нострадамус!
Сидящие в зале мутанты вдруг дружно встали с мест и начали хлопать в ладоши. " Браво! Браво! Виват! Виват, Команданте!
После долгих и бурных аплодисментов мутанти и гниды сели на свои места. Маршал Катс продолжал:
- Я, как прямой потомок великих ослов, чистокровный мутант и сукин сын, благодарен вам за то что, вы выбрали меня на этот высокий пост. Моя задача и задача моей армии состоит в том, что мы, прежде всего, должны построить воздушные тюрьмы, где будут гнить мысли здоровых людей. Вторая задача ещё в родильных домах вставлять чипы - передатчики на череп новорождённых здоровых детей, чтобы была возможность всё время читать их мысли.
В целях получения налогов со здоровых людей за дороги, для уточнения того, сколько они ходят, на их ноги нужно установить спидометры.
Четвёртая задача - в дыхательные органы здоровых людей необходимо установить счётчики, чтобы зафиксировать, сколько кубометров воздуха они используют для дыхания. Я думаю, работая по этой линии, мы оправдаем вашего доверия, которое вы даёте сейчас нам в кредит...
Ибн Ямин больше не хотел смотреть эту комедию и, выключив телевизор, вышел на улицу. На улице было пасмурно. С севера дул океанский холодный ветер. По раскрытому зонтику Ибн Ямина стучал мелкий дождь. Перепрыгивая лужи, в которых отражались тени задумчивых деревьев и домов, он пошёл по тротуару. У коричневого дома с затемнёнными окнами, где власти судят здоровых людей Ибн Ямин встретил Бригбаттала Блохолова.
- Не здравствуйте, Ваше проклятье - сказал ему Ибн Ямин.
- А- а, проклинаю Вас, проклинаю, мой блудный сын. Куда в дождливое утро держим курс?
- На работу ваше проклятье. Куда же ещё?
- Да? Да чтобы вы схватили ВИЧ инфекцию, мой блудный сын! А вы не забыли случайно о том, что завтра выборы в Бошмутанта? Интересно, а за кого вы будете голосовать?
- Ну, Ваше проклятье, загнули тоже. За кого ещё можно голосовать, ежели нету другого кандидата, кроме Бошмутанта?
- Да - а, да, Вы правы, мой блудный сын. Ну ладно, до свидания.
- До свидания.
Попрощавшись с Бригбатталам, Ибн Ямин продолжил свой путь по тротуару. Когда он дошёл до здания тюрьмы, мимо него пролетел завернутый в бумагу камень. Ибн Ямин посмотрел туда, откуда вылетела бумага. Он увидел человека, который стоял держась за решётки окна за колючей проволокой высоких стен. Он был бледен лицом, в робе и худой.
Ибн Ямин понял, в чём дело и подобрал бумагу, которая вместе с камнем упала около него. Это было письмо узника. Спрятав письмо, Ибн Ямин пошёл дальше. Дождь всё ещё шёл. Придя на рыбный завод, Ибн Ямин зашёл в курилку, где в свободное время рабочие курили, закручивая махорку в бумагу.
Присев на скамейку, Ибн Ямин принялся читать письмо узника. Узником оказался Габигей Найранг, журналист и корреспондент надувной газеты "Хандун",которая печаталась на презервативах.
Журналист в тюрьме настолько изменился,что Ибн Ямин его даже не узнал. Глаза Ибн Ямина побежал по строкам
- Я очень прошу человека, который подберёт моё письмо о том, чтобы он не выбросил её. Пусть всё прогрессивное человечество знает, за что я страдаю.
Я был любимым журналистом великого Бошмутанта - писал Габигей Найранг. - Случилось недоразумение. Дело было так. Когда любимый мною Бошмутант поехал с не дружеским визитом в государство Каргарангов, в качестве журналиста взял с собой меня.
После приземления в аэропорту, где наш Бошмутант дал интервью журналистам, я стоял возле него и беспрерывно писал.
Я писал,писал, а Бошмутант говорил и не останавливался. В эксклюзивном интервью и на пресс конференциях говорил только Бошмутант. Другие слушали. А я, не зная усталости, всё писал. Один раз остановился, чтобы дать немного оддыха пальцам. Тут вдруг Бошмутант так косо посмотрел на меня, что сердце моё чуть не лопнуло. Я опять принялся писать. Не знаю что, но писал. Руки тряслись как у алкаша перед стаканом водки. И - на тебе! Листы общей тетради кончились. А останавливаться писать строго запрещено! Тогда я начал писать на обложке общей тетради. Увы! Оказывается, в этом мире есть всему конец и предел. Кончились и обложки. Я быстро посоветовавшись сам собой, принял чрезвычайную меру, то есть начал писать на рубахе, на майке потом на лице, на руках, и ногах, на груди и на животе. Но наш Бошмутант всё ещё говорил.
После пресс конференции, объявив, что я заболел, меня отправили обратно на родину. Прихожу домой, а там меня не узнают даже собственные дети. Дочка говорит:
- Кто вы дядя? Отца дома нет. Он уехал с Бошмутантом на самолёте в дальние края. Я говорю,
- Что ты говоришь доченька? Это, я, твой отец журналист Габигей Найранг!
Дочка моя убежала. Вышла жена со сковородкой в руках. Она кричит:
- Помогите, люди! Убивают!
- Я говорю, ты чего кричишь то, Сапангуль? Это же я, твой муж. Габигей!
Она меня даже слышать не хотела. Позвонила в милицию.
- Алло! - говорит она - алло! Это милиция? Быстро приезжайте! Ко мне в дом ворвался какой-то маньяк. Весь в татуировках. Да - да! Пишите, Улица Сатанинская, дом номер 666 кв. 13-ая. Приезжайте поскорей!
Я не знал, что делать... Тут приехали оперативники как будто они ждали специально в подъезде моего прихода.
Я им говорю:
- Товарищи милиционеры, я любимый журналист Бошмутанта. Неужели не узнаёте меня ? Отпустите пожалуйста!
Но милиционеры, заламывая мне руки, надели на мои руки пластмассовые наручники, и один из них сказал моей жене:
- Ну, спасибо вам сестра, за сотрудничество. Вы нам очень помогли. Этот особо опасный преступник долгое время находился в розыске. Наконец поймали. Это опасный преступник по кличке "журналист", который сбежал в позапрошлом году из колонии строгого режима. Спасибо вам ещё раз. Жена говорить:
- Не за что. Зашли бы в гостиную, чаем бы вас угостила. Один из ментов говорит:
- С удовольствием, но видите ли, у нас много дел. Как-нибудь в другой раз.
Запихав меня в машину-душегубку, уехали. Вот теперь сижу, мотаю срок. Оказывается, тут сидят одни здоровые люди. Они не любят мутантов и гнид. А Бошмутанта просто ненавидят. Вчера приходил в эту камеру разборщик. Сокамерники меня ввели в курс дела. При разборке выяснилась, что я не тот, то есть не особо опасный преступник, который сбежал из тюрьмы по кличке "Журналист". Они меня затолкали в угол и сказали " твое место отныне тут, около параши". Так вот, пока меня не убили эти отвратительные здоровые люди, пожалуйста, отнесите моё письмо в редакцию надувной газеты "Хандун", которая печатается на презервативах.
Прочитав письмо Ибн Ямин задумался. Потом, выбросив письмо в мусорный ящик, помыл в луже руки и пошёл дальше.