Щемящей болью в душе я глядел через оконную раму во мрак, где плакала пурга, и падал снег, и всё крупнее и крупнее, покрывая леса, лесные дороги и тропы, по которым весной мы ходили за грибами в лес. Снег падал грустно и красиво. В это время Дмитрий Степанович чистил ружьё-двустволку Тульского производства, которым мы застрелили Маршала, когда он сбесился. Когда мы застрелили собаку, чтобы не распрастранялось бешенство её труп облили бензином и сожгли. Нам её было жалко, конечно. Но, что поделаешь, когда нет другого выхода. Пришлось застрелить беднягу и сжечь. Вместо неё Дмитрий Степанович купил щенка из породы Туркменского Алапая. В тот же день когда Степанич привёз её домой взял её за уши и как игрушку, которая вращается, свернул разок. Жалобно скуля, она упала на землю. Кончики её ушей остались в руках Дмитрия Степановича. Так без всякого ножа он ей отрезал уши. Хвостик у щенка сам по себе был коротким от природы. Она бегала по территории фермы. Играл со мной, иногда покусывая мои кирзовые сопоги. Рычал. Вечером мы её запирали в клетку, которая находилась в коровнике.
А время пролетает, словно пуля, с бешеной скоростью. Течёт как вода бескрайной реки, которую никто не в силах возвратить назад. Оно проходит, а, может, растёт, кто знает.
Незаметно прошло семь месяцев с тех пор, как я приехал на эту ферму. Тут и заглянула Зима. Дмитрий Степанович оказался хорошим человеком, и он заплатил мне честно за эти месяцы. Он подобно простому пастуху работал на ферме вместе сомной день и ночь. Иногда, чтобы помочь нам, на ферму приезжали его жена, Зинаида Сергеевна и его сыновья - Павел и Василий. Они тоже как Дмитрий Степанович добродушные и не знали высокомерия. Зинаида Сергеевна вела бухгалтерские учёты. Работу она в основном вела дома.
Однажды мы с Дмитрием Степановичем чистили коровники, и наши сопоги были полностью в коровьем навозе. Тут приехал из газеты журналист и спросил у Степанича кто, мол, директор. Дмитрий Степанович положив лопату в сторону, подошёл к журналисту и представился. Журналист, думая, что простой пастух, представившись директором, шутит, застыл от удивлении. Когда журналист убедился в том что, он действительно является директором фермы, ешё больше зауважал его. Он даже сфотографировал Дмитрия Степановича.
Через день про нашу ферму в местной газете напечатали статью в месте с фотографией Дмитрия Степановича. Это было здорово. Это напоминало мне те далёкие дни, когда мы по разрешению Каланхана Адалатова выпускали газету 'Увада', редактором которого был великий журналист Бахадур Буран, позже посаженного в тюрьму.
Дмитрий Степанович, как и Каланхан Адалатов, был добродушным человеком, и он всегда подбадривал меня, особенно когда я грустил. Деньги, которые он мне выдавал за проделанную мною работу, я не мог отправлять домой. Опасаясь преследования со стороны милиции в Матараке, я боялся даже направить письмо близким из-за того, что если Матаракчане которые дали нам свои овощи и фрукты в кредит узнают моё местонахождение, то они могли бы сразу сообщить по телефону в милицию. Далее по их заявлениям прокуратура могла бы открыть уголовное дело в отнашении нас. Могли бы даже объявить в уголовный розыск. В случае подачи запроса на наш розыск, согласно междугосударственных стандартов, Российская прокуратура могла в свою очередь выдать ордер на наш арест и дело как говорится, с концом.
Я всё глядел через окно в ночь, где вихрком кружался огромный рой белых снежинок.
Слова Дмитрия Степановича перебили мои мысли:
- Алик, завтра мы с вами пойдём на охоту. Утром как только придёт Павлик, мы сразу же уйдём - сказал он.
- Да? Ну, спасибо, Дмитрий Степанович. Я очень люблю охоту - сказал я обрадовавшись. Дмитрий Степанович снова собрался что-то сказать мне, но не успел. Прямо под окном неожиданно взвыл волк. Мы ,глядя в тёмное окно насторожились.
- Волк - сказал я.
Дмитрий Степанович, внимательно прислушиваясь в пургу, произнёс:
- Нееет, не может быть. Потом добавил:
- Волков нет в наших лесах... В это время волк опять взвыл.
-Ниииичего себе - удивился Дмитрий Степанович.
- Их наверно целая стая - сказал я испуганно глядя в окно. Мы быстро накинули тулупы и как солдаты при военной тревоге надели валенки. Дмитрий Степанович зарядил ружьё, а я инстиктивно взял топор и мы, осторожно открыв скрипучую дверь ветхой хибары, вышли во двор. Во дворе мы увидели человека, который смеялся громким голосом, доносившимся сквозь белые снежинки, кружащиеся под низким окном, где органом гудел огромный клён. Человек стоял на лыжах. Им оказался Рамазанов. Я пошёл к нему навстречу, а Рамазаноов снимая зубами свои руковицы, всё хохатал:
- Ну как, не наложили в штаны?! Скрипя снегом, я подошёл к нему, и мы, обнявшись, поздоровались. Потом Рамазанов поздоровался и с Дмитрием Степановичом. Весело смеясь, мы зашли в домик и плотно закрыли дверь.
- Снимайте Вашу шкуру, господин волк - пошутил Дмитрий Степанович.
Широко улыбаясь, Рамазанов снял свой бушлат, затем шарф с шапкой и повесил их на вешалку. Пока мы скидывали с плеч тулупы, он быстро подошёл к печке и, слегка прикасаясь замёрзшими руками к трубе буржуйки, стал греться. Наслаждаясь теплом, Рамазанов сказал:
- Охххх, ништяяяяяяк! О, как хорошо, когда есть тепло и уют!
Дмитрий Степанович сказал:
- Ну, как наша буржуйка, Ташкент, да?
- Даааа - сказал Рамазанов. Потом продолжал: - Ооооо, Россия, великий холодильник мира! О, как хорошо, что перед тем отправится в дорогу, я сожрал поллитра. А то отморозил бы коие-какие органы и... Рамазанов говорил, а мы хохотали.
Я говорю:
- Бурибай, какой тайфун опрокинул вас сюда?
- Да - говорит Рамазанов - просто хотел нимного покататься на лыжах и - на тебе, заблудился в лесу. Компаса нет. В юности географию учил плохо. Не знаю где юг, где север, блин. Стал продвигатся вслепую наугад. Мотался долго. Гляжу, денёк опускает свой чёрный занавес, как в трагедии Шекспира. Ну, думаю, конец! Теперь меня голодные волки сьедят на ужин. Хотя я не очень-то верю в Бога, но почему-то захотелось его помощи. Выручай - говорю - Господи. За мной не заржавеет. Взамен я брошу пить, век воля не видать... Стоял там, стоял. Потом продолжил движение. Вдруг увидел речку и домик этот. Смотрю, знакомые места. Потом вспомнил. Подошёл к окнам и взвыл волком. Вот и всё. Как говорится, сказка с хорошим концом.
- Добро пожаловать, дорогой наш гость. Говорят, что гостя отправляет сам Господь Бог для того, чтобы испытать раба своего, щедрый он или наоборот. Поделимся едою и питьём, чем Бог послал - сказал Дмитрий Степанович, начиная накрывать столик.
-Спосибо - сказал Рамазанов.
Когда Дмитрий Степанович шарил по полкам шкафа, которые без дверцев, мы с Рамазановим стали разговаривать по-узбекски.
- Ну, как вы там поживаете? Не трудно работать трактористом? Небось, весточки с деньгами направляете домой? Позвонили в Матарак? - спросил я Рамазанова.
Рамазанов посмотрел на меня как на дурака и сказал:
- У Вас что, крыша что ли поехала? Зачем отправить письмо? Малявы что ли нехватает? Заметут же...
Дмитрий Степанович опять перебил наш разговор. Он пригласил нас к столу. Мы с Рамазановым встали и пошли за стол. Дмитрий Степанович из бутылки с длинной шеей налил в стаканы самагону. Произнося короткий тост предложил выпить за хороших людей, за дружбу. Чокнувшись стаканом с Рамазановым, залпом выпил содержимое. Пока Дмитрий Степанович закусывал, Рамазанов тоже осушил свой стакан. Рамазанов, вкусно закусывая, сделал жест руками, чтобы Дмитрий Степанович мне тоже налил.
-Нееет, нет, я не буду пить - сказал я тоже делая жест руками , что мол я читаю намаз и мне нельзя пить.
- Алик унас Мусульманин и ему нельзя пить. Аллах не позволяет - сказал Дмитрий Степанович.
- Даааа - сказал я.
Дмитрий Степанович, поправляя стаканы, опять взял бутылку и начал наливать. Рамазанову. Тот не сопротивлялся.
- За что теперь пить-то будем? - спросил Дмитрий Степанович у Рамазанова. Рамазанов нимножко подумал, потом ответил:
- А давайте, выпем зааааа... за волков. За свободных и непокорных волков!
- Давайте - сказал Дмитрий Степанович, улыбаясь. Они опять выпили. Дмитрий Степанович продолжал разговор:
- Волк по природе прожорливый хищник и умеет бесшумно подкрадывается к овчарне. От голода он жрёт даже землю. Самое интересное что, у этого зверя шея не гнётся. Волк поворачивается всем телом. Человек при встрече с волком теряет дар речи. Есть ещё легенды о том, что многие люди превращается в волки. Называются они оборотни. У оборотня, то есть у человека-волка, ночью горят глаза. Когда такой человек злится, его губы втягиваются и обножаются клыки. Такой человек превращается в волка в полнолуние и начинает ходить в четвереньках. Он также как и волк воет на луну. Потом, убегая из своего дома, исчезает в поисках жертвы. Если ночью где-нибудь встретишься с таким зверем, то пиши - пропало! А вы у нас добрый Волк. Но Вы - молодец, выли точно как волк. Я даже немножко испугался. Думаю неужели...
- Да я сам испугался от собственного воя - перебивая слова Дмитрия Степановича - сказал Рамазанов. Степаныч смеялся. Потом опять начал наливать самогон в опустевшие стаканы.
Мы долго сидели, рассказывая друг другу различные истории про волков. Когда Дмитрий Степанович ушёл в сортир, Рамазанов вновь начал говорить мне по-узбекски:
- Ну, а как у вас дела, мулла Ал Казим? Всё ишачите у этого уруса как раб? Али платит он вам гроши за адские труды? Небось, он и забрал Ваш паспорт, чтобы Вы не убежали далеко? А я более предприимчивый, чем вы. То есть спрятал свой паспорт в надёжном месте. Я вам советую, если он еще не забрал Ваш паспорт, то немедленно спрячьте его куда-нибудь. Потому что без паспорта мы не сможем уйти отсюда.
Я молча слушал слова Рамазанова, потом встал с места и направился к шкафу без дверей. Оттуда я достал коробку, где хранился мой паспорт с деньгами в завёрнутом виде в полиэтиленовом пакетике. Я положил на стол полиэтиленовый пакетик и, указывая пальцем на свой паспорт, сказал:
- Вот мой паспорт. Вот деньги, которые Дмитрий Степанович выдавал мне в качестве зарплаты.
Рамазанов глядел на толстую пачку денег в крупных купюрах, и от зависти вокруг его рта образовалось сине-фиолетовое пятно. В это время из сортира вернулся Дмитрий Степанович и пошутил:
- Оооо, вы собираетесь играть в покер, господа и делаете уже ставки? Такими словами Дмитрий Степанович вытащил из внутреннего кармана свой бумажник и дал мне денег. Потом сказал:
- Вот что Алик, вам поручается особенная задача. Запрячьте лошадь в сани и срочно поезжайте в посёлок. Принесите выпивку. А то у нас кончилась горилка. Оденьтесь потеплее, возьмите ружьё на всякое случай и - в путь. А волков боятся нечего. Потому что предводитель всех волков сидит у нас. Правильно товарищь волк? Дмитрий Степанович повернулся к Рамазанову. Тот опять завыл:
- Аууууууууууааааоооууууууввв! Мы смеялись. Я оделся как можно теплее, взял фонарик с ружьём и вышел во двор. На улице по-прежнему падал снег, стонала вьюга. Я, скрипя снегом, в валенках пошёл в сторону конюшни. Открыл дверь конюшни и там надел на шею лошади хомут, запряг сани. Сев на сани взял в руки узду и тронул лошадь. Она покорно двинулась вперёд, и я поехал через лес по заснеженной дороге в сторону посёлка. Ехал и думал о том, а не грех ли служить людям, которые занимаются запрещенными Богом делами. Ехал я как дед мороз, который из Далёкой Лапландии в волшебные новогодние вечера, укутавшись в тулуп, в лошадиной упряжке развозит подарки детям. В лесу высокие кедры, сосны и берёзы дремали под белыми снежными покрывалом, которое подарила матушка зима.