Наконец я вышел на свободу, и в качестве возмещения ущерба, мне выплатили солидную сумму денег. Чтобы прийти в себя и адаптироваться к свободе, недельки две я прожил в доме Дмитрия Степановича. По его словам, после случившегося его сыновья переселились жить на ферму и теперь, работая там, продолжают дело отца. Дмитрий Степанович и его жена просили у меня прощения.
Я говорю им:
- За что? Вы ведь не виноваты. Это было просто недоразумение. Наоборот, я должен просить прощения у вас за то, что всё это произошло из-за меня. Если бы меня не было на ферме, то этот негодяй не приехал бы.
- Нет, вы не виноваты, Алик. Это, я во всём виноват. Я не должен был отправлять вас за водкой - сказал Дмитрий Степанович.
- Да, нет. Так не говорите, Дмитрий Степанович. Самое главное вы живы и здоровы. Остальное всё ерунда. Ещё вот, у меня появился шанс отдать все долги Матаракчанам, которые доверили нам в кредит свои овощи и фрукты. Мне на дорогу даже вместо паспорта выдали временный документ. Теперь я поеду домой, увижусь с родными, раздам все долги, получу новый паспорт и снова приеду сюда для того, чтобы продолжит прежнюю работу на ферме. Вместе будем работать - сказал я.
- Дааа, вы действительно хороший человек, Алик - сказал Дмитрий Степанович.
В тот вечер мы с Дмитрием Степановичем, попивая сладкий чай с лимоном, долго беседовали, и легли спать в полночь. Утром после завтрака я взял свои вещи и попрощался с Дмитрием Степановичем и его женой. Сыновья Дмитрий Степановича поехали со мной в аэропорт и проводили меня до самолёта. Попрощавшись с ними, я улетел в родной Узбекистан.
Самолёт наш успешно приземлился в Ташкентском аэропорту. Чтобы сделать дочке хороший подарок в Ташкентском супермаркете я купил большого, пушистого игрушечного медведя Панду. Потом поехал на такси в железнодорожный вокзал и, сэкономив деньги, купил билет в плацкартный вагон.
Я люблю ездить на поезде. Люблю глядеть через окошки вагона на отдаляющиеся дома, на людей и деревья. Особенно ночью. Глядишь на чернеющие степи и на луну, которая, не отставая ни не шаг, гонится за поездом. Где-то за ночными степями грустно горят далекие огни. Далее опять начинают проходить лентой как в старой кинохронике дома, деревья, опустевшие улицы, звёздное небо, почти безлюдные вокзалы и, задумчиво, сонно светящиеся уличные фонари.
Еду как всегда, глядя в окно, и тут появляется проводник. Он попросил у пассажиров предъявить билеты. Я сразу узнал проводника, который занимался боксом, у которого плохой характер и плохие друзья. Увидев меня, он, как индюк, густо покраснел и, проверив билеты, быстро удалился. Я улыбнулся ему вслед, потому что на третьей полке вагона кто-то спал. Я снова продолжил любоваться ночным пейзажем, который мелькал за окном и даже не заметил, как уснул. Проснулся я от сильного грохота. Смотрю, кто-то поднимается снизу, ругаясь благим матом. Оказалось, что тот человек, который ехал на самой верхней полке для багажа упал на пол.
- Не сильно ушиблись? - спросил я у него. Он повернулся ко мне лицом и засмеялся. Мы в месте с другими пассажирами хохотали. Как-то стало весело.
Часа через два поезд прибыл в город Андижан. Оттуда вновь сев на такси я поехал домой. Когда такси подъехало в центр Матарака, я увидел своего друга и велел таксисту остановиться. Таксист остановил машину. Взяв свои вещи и заплатив таксисту за дорогу, я вышел из салона и окликнул своего друга:
- Маташ!
Услышав мой голос, Маташ обернулся назад и замер, как статуя с велосипедом. Оставив вещи на обочине, я и широко открыв объятия, зашагал к нему:
- Привет, друг! - Маташ почему-то вместе своим велосипедом попятился назад. Я, конечно, удивился:
- Ты чего, не узнаёшь меня? Это же я, твой друг Ал Казим! - сказал я ему. Тогда он перестал пятиться и, хлопая ресницами, несколько секунд молчал, глядя на меня. Потом говорит:
- О, боже мой! Не верю своим глазам! Неужели это ты, Ал Казим?! Ведь мы тебя... Неееет, наверное, здесь произошло какое-то недорозумение...
Потом Маташ, бросив свой велосипед, обнял меня. Мы поздоровались, и я спросил:
- Ну, ты толком объясни. Что, меня собирались убить да? Не беспокойся. Я сегодня же заплачу за все долги. Сказав это, я вдруг содрогнулся и опять быстро спросил:
- Или кто-то из моих... О, Господи... Ну, чего ты молчишь?! Говори же!..
- Да нет, с твоими близкими всё в порядке. И никто тебя убить не собирался. Только, знаешь... Ну, как тебе объяснить... Ну, одним словом, ты, шайтан, родился в рубахе. Слава Богу, что ты живой. Дело в том, что весной мы тебя похоронили - сказал Маташ.
- Да ты что?! Прекрати шутить - сказал я ему. А он продолжал:
- Честное слово. Бог надо мной. Пришла страшное весть о том, что ты умер и тебя нашли мёртвым в лесу с лыжами на ногах. Теперь ясно, что тот скелет принадлежал другому человеку. Но как оказался твой паспорт в его кармане? Уму непостижимо. Услышав эти слова, я почувствовал, как у меня закружилась голова, и я присел. Успокаивая меня, Маташ продолжал говорить:
- Потом твои сыновья поехали в Санкт-Петербург, чтобы привести твой труп, который находился в морге. Они привезли труп и мы его, то есть тебя, похоронили рядом с Каланханом Адалатовом. Твои сыновья на могиле даже воздвигли мраморное надгробие, где отчеканили твою фотографию и твои стихи 'Любовь Завхоза', которые когда-то напечатали в газете 'Увада'. Ну и дела... Да ты не плачь. Вставай, друг. Ну...
Тут появились Уста Гариб с Мирзакаландаром. Потом быстро столпился народ. Одни глядели на меня как на неземное существо, другие шумели, стараясь поздороваться со мной. Уста Гариб, обнимая меня, сказал:
- Ну, Ал Казим, Вы - Кащей бессмертный! Воротились даже с того света! А, может, ты не Ал Казим и надел маску! А ну-ка...
Уста Гариб притронулся к моему лицу. Потом отпустил:
- Не-е-ет, на маску не похоже. Это - действительно Ал Казим!
После этих слов Уста Гариба люди, крепко пожимая мою руку, начали со мной здороваться. Вдруг я услышал знакомый голос. Смотрю, сыновья бегут ко мне.
- Отец! Родной! Вы живы?! О, слава Богу!
Это был мой старший сын Араббай. Он бросился ко мне в объятия. Потом появился младший сын. Он тоже кричал:
- Отец! О, папа Римский! Папаня!
С криком Шараббай бросился на меня как игрок футбольной команды 'Пахтакор' от радости бросается на игрока забившего красивый гол в ворота команды соперника. Я чуть не свалился и еле удержал равновесие. Обнявшись, мы стояли долго, словно команда КВНщиков, разгадывающие вопрос команды соперников.
Через живой коридор зевак пошли в сторону дома. На повороте нас догнала жена Рамазанова, которая выглядела, как поклонница Жан Клода Вандам в надежде получить автограф. Она тяжело дышала. Видимо, она бежала изо всех сил. Она поздоровалась со мной и спросила мол, где её муж. Я не знал, что говорить, и мне пришлось обманывать её.
- Нам с Бурибаям пришлось расстаться, после того, как нас обманули аферисты. Потом мы встретили хороших людей. Один из них предложил ему работу, и он поехал с работодателем. После этого я не видел Бурибая. Не знал, где он работает. Потому что я попал в тюрьму. Вы ждите. Может он тоже приедет на днях - сказал я. Жена Рамазанова поблагодарила меня и отошла. Не доходя до дома Каланхана Адалатова, я увидел бежавшую мне навстречу Салиму. Она бежала, спотыкаясь. Я тоже ускорил шаги. Но тут бедняжка упала лицом на землю. Видимо, потеряла сознание. Подбежав к ней, быстро я поднял её.
- Салима! Очнись, дорогая! Что с тобой?! - кричал я. Но она не отвечала, Она была без сознания. Сыновья побежали вызывать 'Скорую помощь'. С женою на руках, я шагал, волоча свою хромую ногу. Количество зеваков всё увеличевалось. Они бежали, толкая друг друга, как западные журналисты, которые снимают на видеокамеру свежую сенсацию.