Гастарбайтер Нгуаласу сидел в трехэтажном шалаше, глядя на луну, которая сияла над дремучей тайгой. От ритмичных стрекотаний сверчков и цикад звенела ночь. На шатком самодельном столе горела керосиновая лампа, вокруг которой кружились мотыльки, совершая неуклюжий полет. Нгуаласу взял ручку и начал писать письмо своей жене, которая осталась вдали. Он писал письмо, при рыжем свете керосиновой лампы, отгоняя и убивая назойливых комаров.
Я работаю гастарбайтером лесорубом в далекой тайге. Тут мне не платят, то есть я работаю добровольцем, как говорится, по зову сердца. Работа моя довольно-таки интересная и она мне нравится. Поверь, Тулбарай. Вот ты когда-нибудь была в тайге? Нет? Ну, тогда ты вовсе не жила на этом свете. Ох, эта тайга! Как я люблю ее! Знаешь, дорогая, Тулбарай, ну, ни с чем сравнить запах сосен, которые со скрипом и с грохотом рушатся на землю, пугая лесных птиц и зверей, когда я валю их бензопилой. Как сыпятся шишки из кедров!Словно нерукатворные сувениры!Ими можно украшать новогоднюю елку.После рубки лес снова стихает, и воздух наполняется таким запахом свежей коры, что я пьянею от этого аромата! Поработав на славу, все мы, гастарбайтеры, сидим у костра, суша портянки и казенные кирзовые сапоги. А в это время где то там, в далеке начинает долбить кору засохшего дерева одинокий дятел, типа "Тррррррр! Тррррррр!". Мы, лесорубы, с особым вниманием прислушиваемся к романтичному стуку дятла. А дятел то тут, то там, то в другом месте неустанно долбит и долбит засохшую сосну. Звукам его стука вторит эхом дремучая тайга. А костер с треском горит, выбрасывая в воздух оранжевые искры и драконом поднимается невероятный дым. Сижу, слушаю этот звенящий звук, создаваемый твёрдым клювом лесного дятла и никак не наслушаюсь. Тут смотрю, горят мои портянки, которые сушились над моими казенными кирзовыми сапогами без подошв.
- Е моё! - дико крикнул я в панике и, резко вскочив с места, начал было тушить портянки руками, но не тут-то было. Пламя перекинулось на мои брючины с многочисленными заплатками. Я, весь в растерянности, бью, значит, руками по горящим брючинам, но увы, локализовать пожар мне так и не удалось. Чем больше я бил, тем страшнее бушевал огонь.Горящий лес гудел. Хорошо, что друг мой Турик, ну этот, Таппаров из Тюмени налил воду из ведра мне в сапоги без подошв, в которых горели портянки и - боже мой! - в ведре оказался не вода, а бензин марки А-93 для заправки бензопилы. Как тут вспыхнули ярким пламенем мои сапоги, портянки и брючины! Я кричу и бегу от греха подальше,ругаю этого Турика Таппарова из Тюмени, зазываю на помощь своих земляков гастарбайтеров, которые спали в спальных мешках висячем виде на деревьях. Вокруг росли зверобои, густая высокая трава, лопухи, ландыши, колокольчики, кустарники, папоротники разные,крапивы, ромашки, васильки, незабудки, чертополох, колыхаясь на ветру, словно зеленое море. Как батанический сад.Пламя, естественно, перекинулось на траву, вспыхнул лесной пожар и с треском начала гореть бескрайная тайга. К счастью, как раз в этот момент, как по заказу, разразились гроза, засверкала молния, раскатами загремел гром, и с шумом хлынул ливневый дождь. Одним словом, свершилось чудо. То есть матушка природа сама бесплатно локализовала лесной пожар, спасая нас вместе с птицами и зверями, и с деревьями от явной гибели. После ливневого дождя я обнаружил сильные ожоги на ногах. Но, несмотря ни на что, я продолжал валить налево и направо вековые сосны и березы с помощью бензопилы.
К вечеру нам пришлось надеть москитные сетки, так как в это время на охоту вышли голодные комары, жужжа и гудя роями как вихрь на поле. Они безжалостно начали кусать нас, впиваясь в открытие участки наших тел с острыми хоботками. Они кусали даже сквозь толстые фуфайки, стремясь полакомиться бесплатной кровью бедных гастарбайтеров. Кругом были болота, которые представляли собой благоприятную атмосферу для москитов и других семейств гнусных насекомых-кровопивцев. Лежать там, особенно в подвыпившем состоянии, было очень опасно. Эти мелкие на вид безобидные насекомые запросто могут убить пьяного человека, высосав из него всю кровь. Но мы, гастарбайтеры, не доноры и, кровь наша нужна самим. Сядем у костра, надев москитные сетки, и, как только отойдет духота в тайге заметно похолодает. Вот тогда туча крылатых вампиров резко исчезает.
Есть и другие опасности в тайге, такие как волки, медведи и грызуны. От волков, можно как-то спастись, забравшись, скажем, на высокое дерево. Но от медведя бежать бесполезно. Он забирается на дерево не хуже, чем опытный электромонтер, который залезает на электрический столб с помощью железных когтей, чтобы проверить перемычку проводов и заглянуть заодно во двор своей любовницы, чтобы узнать не уехал ли ее муж в командировку. Одним словом, нет спасения от разгневанного косолапого медведя. А мы, гастарбайтеры, умеем спастись от кого угодно, от медведя или голодной стаи волков. Увидев медведя ночью, около нашего лагеря, мы начинаем дружно шуметь, ударяя черпаком или кочергой по пустым громыхающим бидонам и вёдрам. Этот огромный зверь, несмотря на свой устрашающий размер, боится шума. Встанет на ноги во весь рост как человек, злобно зарычит и уходит обратно в дремучий лес, прям как на картине Шишкина.
Вчера лежу в благоустроенном трехэтажном шалаше, луна светит над тайгой, звезды мерцают. И вдруг я уснул, недосчитав звезд даже до тысячи. Во сне иду я по какому-то базару, там огромная толпа, толкучка, шум и гам. Смотрю, в сторону барахолки бегут люди, окружая плотным кольцом одного типа, который рекламировал что-то громким голосом. Это был некий брокер Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла. Он говорил быстро, словно опытный маклер на аукционе.
- Мальчика, значит, хотите приобрести, да? Ну, тогда вам сюда, господа! У нас широкий ассортимент товаров, как говорится, на любой вкус, то есть вот в этих клетках - мальчики, а в этих - девочки. В возрасте от одного года до десяти лет. Вы можете выбрать. Не беспокойтесь, они не украденные. У каждого из этих товаров есть соответствующие сертификаты, свидетельство о рождении и вот, как раз, их родители тоже стоят здесь. Они готовы вступить с вами в торг. Не забудьте, господа покупатели, что самых дешевых детей в мире вы найдете только у нас. Почти бесплатно! Таких продавцов, как эти родители, такого товара, как эти дети и такого и честного брокера, как я, вы нигде больше не встретите! Например, я бы предложил вам вот этого мальчика. Он у нас очень умный и послушный... С этими словами Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла торжественно открыл дверцу клетки, чтобы выпустить ребенка наружу.
- Давай, выходи, дружище, за тобой пришли покупатели... - сказал он, помогая ребенку выйти из тесной клетки. Ребенок на четвереньках вышел из клетки. Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла продолжал:
- Ну, представься. Как тебя звать?
Ребенок оказался картавым и он начал говорить:
- Меня джовут Джункыгды - сказал он, пугливо оглядываясь на высоких людей.
-Аа-а-а, Джункырды, значит? Красивое имя у тебя. Ну-ка, Джункырды продемонстрируй нам быстренько свое искусство. Что ты умеешь делать? Может, прочитаешь нам стихи?:
"У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том,
И днем и ночью кот ученый,
Все ходит по цепи кругом.
А, может, споешь что-нибудь? Ну, например, как там..."В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла. Зимой и летом зеленая, стройная была" - спросил Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла у Джункырды.
- Я умею считать до ста - ответил ребенок, хвастаясь, и начал бойко считать: один, два, тги...
- Ну достаточно, достаточно, Джункырды, молодец... Вот видите, господа, какого вундеркинда вы собираетесь приобрести. А вы, уважаемые родители, назовите быстро цену! Сколько просите за вашего ребенка?!
Отец и мать ребенка называли цену.
- Ну вот, почти что бесплатно, давайте, гоните бабки быстрее, господа, покупатели, и забирайте мальчика! Не то родители Джункырды передумают - сказал Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла, судорожно пожимая руку одному из покупателей. Покупатели хотели было поторговаться, но тут бедный Джункырды, крепко обняв ногу своей матери, горько заплакал и начал умолять со слезами на глазах:
- Мама, папа, не пгодавайте меня, пожалуйста, я буду слушаться вас. Буду пгисматгивать за своим бгатиком и не буду ничего бгать из холодильника. С пготянутой гукой буду попгошайничать на автобусных остановках. Потом собганные мелочи буду пгиносить вам, все до последней копейки. Если вы пгодадите меня, то я буду скучать по вас и по моему бгатишке, и по нашей собаке Бобику. Я пгосто умгу от тоски. Я вас люблю папа, мама... Я никогда не буду пгосить вас купить мне могоженое - сказал он, глядя на родителей как на телеграфные столбы с надеждой, глазами полными слез. Тем временем начался торг.
- Товарищ брокер, вы говорите ребенок почти бесплатный, а родители Джункырды называют такую цену, за которую можно купить сотню детей вместе с детским садиком. К тому же ребенок этот - косой и картавый. Пусть родители Джункырды сделают скидку на косые глаза ребенка и за картавость тоже - сказал один из покупателей, недовольно глядя на мальчика.
- Ну, господа покупатели. Какой он косой? Он просто боится вас. А что касается его картавости, то это признак гениальности. Тут такая низкая цена, а она вас не устаревает. На самом деле дети бесценны! Древние мудрецы так говорили! Я знаю многих богатых людей, которые за то, чтобы их жены забеременели и родили, готовы истратить все свои сбережения, золото и бриллианты, которые они хранят в швейцарских банках тоннами! Дети это... Тут Закарю абу Абдуллатиф ибн Рахматуллу перебил другой покупатель:
- Да, не надо, нам лекцию читать, господин брокер. Мы купим Джункырды за полцены. Если нет, то мы уйдем - сказал он решительно.
- Ну, слово за вами, дорогие родители Джункырды. Не упустите исторический шанс. Между прочим, они назвали хорошую цену - обратился Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла к родителям Джункырды, пожимая руку отца ребенка.
- Ну, ладно уж, пусть забирают ребенка, мы согласны. Давай, Джункырды, иди к ним и не суетись. Тебе не придётся присматривать за братишкой. Потому что завтра мы его тоже продадим. Потом собаку. А из пустого холодильника тебе просто не придётся брать ничего потому что, даже если ты найдешь ключ от висячего замка и откроешь холодильник, ты в нём ничего съедобного не найдёшь, там ничего нет и, скорее всего, не будет в ближайшие годы. После того, как мы пропьем твоего братишку и твоего Бобика, будь спокоен, доберемся и до холодильника. То есть, его тоже продадим на барахолке. Ты, Джункырды, пойми нас правильно. Нам нужны деньги на выпивку, понимаешь? Мы без выпивки как космонавт без воздуха в открытом космосе, как рыба без воды. Только спиртное может расширить наши жилки в организмах, и мы успокоимся на время. А что касается тех денег, которые ты намериваешься собирать, попрошайничая на автобусных остановках, я скажу тебе по секрету, как бывший экономист, что это не реальный доход. Поверь, Джункырды. Тем более, той мелочи, которую ты будешь собирать неделями, не хватит не то, что на бутылку водки, но и даже на закуску. Кроме того, там есть милиционеры - рекетёры, которые крышуют местных попрошаек за определенную сумму денег. А еще там рыщут голодные налоговики, которые могут отобрать у тебя всю мелоч за то, что ты не платил государственные налоги. Так что, ступай, как говорится, с Богом и, не плачь как женщина, которую поколотил муж-алкаголик - сказал отец Джункырды.
Покупатели, вновь и вновь, пересчитывая мятые и грязные купюры, передавали их родителям Джункырды. Бедный Джункырды не хотел расставаться с родителями и, ухватившись за подол юбки мамы, он всё продолжал умолять о том, чтобы его не продавали. А отец и мама Джункырды жадно пересчитывали полученные за него деньги. Отец Джункырды даже проверял купюры, выставляя их на свет солнечных лучей и говорил:
- Вы не удивляйтесь, господа покупатели. Сейчас такое время, что никому нельзя доверять. Кругом ходят фальшивомонетчики с огромными чемоданами в руках, напичканными фальшивыми купюрами различных достоинств... Ну, вот, полюбуйтесь.., вы засунули в пачку рваную и отвратительную купюру, которую склеили скотчем. Поменяйте их на целые. А на эту купюру шариковыми ручками написаны нецензурные слова. А на обратной стороне? Ну вот... тоже написано что-то не разборчиво... Какие нехорошие слова! А тут даже нарисовали половой орган ишака... Какая гадость...Тфу мля! Поменяйте это тоже. Остальные купюры вроде нормальные - сказал отец Джункырды. Покупатели ребенка поменяли купюры и забрали живой товар вместе с клеткой, напоминающей чемодан сталинских времён. Джункырды бился и плакал, стараясь улизнуть от рук покупателей, но этого ему не удалось. Сильные руки крепко схватили его и, впихнув обратно в клетку, собрались уходить. Джункырды всё плакал, тряся железными прутьями клетки, как маленькая макака в зоопарке. Между тем, когда родители Джункырды пересчитывали полученные деньги от покупателей, те стали уходить. Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла остановил покупателей и сказал:
- Господа, куда спешим? А моя доля? Гоните долю, которую я заработал честным трудом. Так нельзя. Ведь я должен сдать выручку в бухгалтерию нашего базара, а та, в свою очередь, должна отчитаться перед высшем руководством о том, сколько сегодня умных и талантливых детей продано и на какую сумму.То есть у нас есть соответствующий план, который мы должны выполнить, не смотря не на что. Иначе базарком выгонит меня в шею с работы. И что тогда? Как мне прокормить своих любимых детей? Я, между прочим, не хочу продавать своих детей здесь даже тогда, когда заставит меня нужда!
Покупатели, извинившись, отдали его брокерскую долю, и ушли из базара. Закаря абу Абдуллатиф ибн Рахматулла подошел к продавцам своего ребенка.
- Ну, родители проданного Джункырды, когда вы намериваетесь заплатить за мои брокерские услуги? - сказал он.
Родители бедного Джункырды тоже отдали его долю и ушли с довольной улыбкой на устах в сторону винно-водочного магазина.
Тут я проснулся. Но люди всего мира спали еще крепким сном. Над моим благоустроенным трехэтажным шалашом все мерцали звезды, и луна одиноко бродила над бескрайней тайгой.
Вот такой вот сон приснился мне тогда, роза моя райская Тулбарай. До новых письменных встреч. С горячим письменным поцелуем,
твой муж гастарбайтер Нгуаласу.
Написав письмо своей жене, лесоруб гастарбайтер Нгуаласу, вложил его в конверт и, смочив языком клей, крепко запечатал письмо. Мотыльки вокруг горящей керосиновой лампы летали так красиво, что Нгуаласу было жалко тушить лампу.