Аннотация: Узник или тюремщик - чья жизнь проходит за стеной?
Путь к эшафоту 1
Узник или тюремщик - чья жизнь проходит за стеной?
Вереница повешенных брела, одинаково склонив вправо головы на свернутых шеях, закрытые одинаково холщевыми, давно уже не белыми мешками. Неуверенно перебирая холодную грязь непослушными, неживыми ногами, они не пытались помочь себе и не могли защитить себя связанными еще до казни кистями рук. Плети молчаливых всадников свистом и хлесткими ударами подгоняли их, поддерживая видимость строя и заставляя шевелиться быстрее. Кони время от времени, всхрапывая, наезжали на слепые фигуры, тесня их мощью разгоряченных, взмыленных морд.
Чего может бояться повешенный? Что устрашит мертвого? Но они шарахались от всадников, заплетаясь неверными ногами. Под ударами плетей старались ускорять шаги. Почему? Арчи такими вопросами не задавался. Так было всегда.
Вереница текла в пустоту и мелкую морось, не ведая цели, времени суток и длины дороги. Зачем им?
Повешенные.
Арчи не в первый раз перегонял тела с места казни. Его рослый конь, покрытый форменной белой попоной, привычно наваливался широкой грудью на фигуры, оттесняя бессмысленных в мокрую колею и не позволяя им разбредаться по пустоши.
Зомби. Смешное чужое слово, случайно услышанное им в кабаке, отдавало колокольной бронзой и несло в себе какую-то глупую ласку к этим созданиям. Тоже мне.
Рабочие скоты, спотыкаясь, трусили по лужам, сбивались с шага и все время норовили потерять равновесие и упасть. Поднимай их потом багром. Длинный острый багор с крюком на этот случай был привязан позади седла каждого всадника. Умелые руки Арчи всегда заботливо и тщательно крепили амуницию, чтобы не поранить случайно в пути друга. А кто ж еще конь, как не друг? Кто выручит тебя в пустоши, если вдруг навалятся эти?
Арчи приподнял железной перчаткой край капюшона и внимательно огляделся вокруг. Пелена дождя не сгущалась, но и этого было достаточно, чтобы потеряться, случись вдруг ему остановиться по нужде или отъехать чуть в сторону. И даже опытный воин может уснуть на перегоне. Серость, муть, ровное привычное покачивание, сырость и скука. Только на коня и надежда. Никто за тобой не вернется, если что. Арчи похлопал друга по крепкой серой шее. Непривычный к редкой ласке рысак встрепенулся, дернул головой, но, не обнаружив ничего угрожающего, успокоился в ровном небыстром беге.
Хвост лошади едущего впереди всадника маячил в пелене дождя, указывая направление и стойким запахом отмечая присутствие своих. Свои всегда имеют запах. Не сладкую патоку разлагающихся в пути теней, а резкий, острый, жизнеутверждающий аромат свежего лошадиного навоза и кислого, под стегаными гамбезонами [1], пота давно не мытых тел охранников. Тоже мне, нежности. Скрипящий запах потертых до идеальной гладкости кожаных седел и острая окисленность сырого железа оружия и цепей.
Запах войны.
[1] Гамбезон - англ. Gambeson, wambais длинная (до колена) набивная поддоспешная одежда. Гамбезон надевался под кольчугу, но мог использоваться и как отдельный доспех более бедными пехотинцами. Во времена крестовых походов гамбезоны отлично зарекомендовали себя как средство защиты от стрел, застревавших в них. Представлял собой многослойную куртку с полами до середины бедра или до колен, прошитую вертикально так, чтобы образовывались "карманы" - их плотно набивали шерстью или паклей.