"Однажды Адам вкусил от яблока Древа Познания и родилось Всеобщее Зло ... Тогда? Тогда оно родилось? ..."
Когда удалось скальпелем отклеить начальную страничку от заскорузлой обложки, первое, что бросилось в глаза - отсутствие дат. Все дневники, наверное, пишутся с календарными датами ... так, ведь, наверное? Мишка еще раз аккуратно закрыл обложку и на лицевой стороне прочел написанное от руки: "Дневник". Неровные крупные буквы говорили, что написано было это мужчиной или мальчиком, короче, не девчонкой, уж точно. Он снова осторожно открыл обложку, боясь оторвать ее от корешка старого переплета, и снова погрузился в потемневший, временами плохо различимый, но еще читаемый под ярким светом фонаря текст.
" ... Какое корявое слово - "тогда". Тогда. Зло, возможно, было всегда. Все может быть. Но что это есть - Зло? Смерть? Нет, это природа. Боль? Пожалуй, нет. Это - "естественный отбор" и "условный рефлекс". Без нее - никак. Обман? Мелко. Несправедливость? Субъективно. Зло - это всеобщее и разрушительное. Для всех.
Маленького мальчика отправили в магазин за хлебом и предупредили: "Только ни с кем не разговаривай. Быстренько туда и обратно. Понял?" И он понял и кивнул и, зажав выданную двадцатикопеечную белую монетку в ладошке, пошел на улицу и дальше, по направлению к давно известному ему гастроному. Волнуясь. Ведь, в первый же раз сам - с деньгами за хлебом. И, хотя со двора в своей жизни он выходил уже не раз и не два, а чуть не каждый день этим детом, но это же все как-то не по-настоящему, об этом же никто и не знал. Так, потихоньку с пацанами бегали, а тут - официально! Хотя, нет, такого слова он еще не знал, но уже чувствовал отличие между "потихоньку" и вот так - "с поручением".
До угла дома он дошел спокойно, только оглядываясь временами, опасаясь за деньги. Деньги! С ними чувствуешь себя уже как-то не и так. Ответственность. Без денег что? Развернулся и побежал себе домой не думая и кричать можно и даже дразниться и даже плакать громко тоже можно, хоть это и неправильно, а тут - поручение! Сосредоточенность. Сначала в магазин обязательно нужно прийти. И сделать все там нужно как надо и чтобы продавщица хлеб дала, - только чтобы черный надо, "кирпич", а батон не надо и потом еще принести его домой и не уронить по дороге в пыль, "А то кто с земли его есть будет". Ответственность. Мальчик даже вздохнул озабоченно: "И зачем только он напросился?" На заботы он как-то не рассчитывал, когда радостно упрашивал разрешить ему.
Сразу же за домом из-за угла выскочило сверху солнце и густая летняя тень сразу вдруг кончилась и от этого в первый раз в жизни ему стало неуютно от открывшегося впереди простора и от ослепительного света вокруг. Именно сегодня этого и не надо было. И в первый раз в жизни мальчик подумал, что резкие контрасты тянут за собой опасность. Слова "контрасты" он тоже не знал, но ведь слова - это не главное? Главное - мысли.
Этого он тоже не знал, про мысли, вернее, не знал словами, но понимание такой простой вещи категорически отрицает первоначало Библии:
"Сначала было слово. И слово было ..."
Не-етушки, сначала была мысль! И это по правде. И это он уже давно понимал. И мысль эта говорила ему, еще совсем даже маленькому мальчику, что взрослые многого не понимают, потому что думают, что если он не знает, как называется и каким словом та или эта вещь, то он, будто бы и не знает и что с ней делать, а он знает. Только вот неловко еще пока у него получается, и пальцы иногда не слушаются, особенно когда противный узелок на шнурках никак не завязывается и все время выскальзывает своими непослушными толстыми черными веревочками, ну, прямо до слез и все время развязывается.
Хмыкнув при мысли о шнурках, мальчик незаметно глянул по сторонам одними глазами и не останавливаясь шагнул из тени прямо на ярко освещенное пустое огромное пространство, протянувшееся аж до самого того магазина, расположившегося вон там далеко и еще, как назло, за проезжей дорогой. Машин на дороге всегда было немного и ездили они нечасто, но все же когда ты вот такой маленький еще по росту, тебя ведь так трудно заметить оттуда сверху, из стекла грузовика. А стекла эти еще и сверкают сегодня и водителю, наверное, так сложно видеть все изнутри на дороге на таком ярком вот солнце? Сколько сразу забот! То ли дело, когда сбегаешь - там никаких забот, только б не заметили как убежал и не хватились, пока не вернулся, и искать не начали, а тут ...
А Зло было всегда. И было оно рядом. И шагнуло оно наперерез почему-то именно к нему и именно сегодня, хотя раньше никогда его не замечало и пьяным голосом позвало его остановиться, и не подчиниться ему было нельзя - оно же взрослое? Монетка в ладошке вспотела, но через некоторое время подчинилась и, преодолев сопротивление все неразжимавшихся никак пальцев, перекочевала, наконец, в карман больших пыльных штанов, в первый раз разорвав маленький мир на "до" и "после".
Было ли это - "Зло"? Что вы, нет. Увы, нет. Какое же это зло? Так, простое колебание социальных неравномерностей. Полоса черная, полоса белая. Простая, обычная, привычная волна, ежедневно качающаяся от относительно-положительного к достаточно-отрицательному. Складка ноосферы, заставившая всего лишь одного маленького еще даже не человека впервые задуматься о повсеместной несправедливости этого мира. Но с этой складкой, с этой мыслью о несправедливости и родилось истинное Оно. Зло.
Первый камешек случайно угодил в именно яму фундамента Понимания сути, вот что стоило б ему промахнуться, как всегда, как тысячи лет до этого? И ничего бы не было. Но оно было, оно стало. Бабочка случайно махнула крылом не туда и поставила привычный мир двуногих прямоходящих на грань коллапса.
Яблоко познания было надкушено Адамом. И проклят был он навеки и изгнан из Эдемского безоблачного Сада безмыслия своего и бессознательного, сытого, бесполезного продолжения рода своего ..."
Бело-желтоватые, светящиеся во тьме круглые глаза большого, черно-коричневого, огромного пушистого кота остановились на фигуре мальчика, низко склонившегося с фонариком над никому не нужным хламом посреди пыльных досок заброшенного паутинного пространства и бесшумно скользнули в сторону, безопасно выбирая себе путь подальше от этих неразумных двуногих. Кто знает, какой агрессии ожидать от них - слабых и потому глупых?
"... И проклят был мальчик навеки не за то, что задумался о несправедливости мира сего, а за то, что предопределено было ему, природой ли, обстоятельствами ли, уметь думать и желать думать и ставить это умение и жажду мысли превыше любого мороженого и выше любых отличных отметок в его дневнике и похвалы от старших и значков и медалек и разных пожизненных почетных званий и титулов, ибо это и есть Разум.