Холодная вода ..., вру, ледяная стеклянно-прозрачная вода ... там, внизу.
Ледяной почти ветерок ... прозрачный ... даже сквозь дождик ... там, наверху.
Прозрачный до осенней стерильности песок ... под ногами у берега.
Чистая от холодной безпыльности трава ... тоже. Она - единственное место, что не студит ступни через толстую резину тапочек. Ничего, скоро на нее, зеленую и сочную ляжет снег и она станет скользкой как лед, даже хуже. И стылой больше, чем лед.
В таком холоде хорошо спать. Повиснешь вот так и спишь. А доска идет себе, идет, подчиняясь застывшему ветру, укачивая, и впереди - никого. И сбоку и сзади - никого. До самого горизонта - спи, не хочу. И сплю. Потому что хочу.
Закрываешь глаза и оно укачивает, укачивает. Нет тебе ни спортсменов-летунов, ни продрогших по берегу зрителей ... только ты и это укачивающее движение в бесконечность ... хорошо.
Проснулся, сменил галс. Медленно, стараясь не растревожить полусонье. И снова - спать, спать. Что может быть лучше?
Даже рыбаков на твоем курсе нет, они все по штилевым пятнам расползаются, как чайки стайками сидят недвижно. А кто сам не хочет туда, так того ветер непременно в одну минуту в пятно подвинет, он знает - мне обстаклы (obstacle англ. - препятствие) не нужны, да и им, рыболовам на их лодках там спокойнее.
Он все знает.
Сидят рыбные мастера, крылатые и весельные неподвижно, только изредка клюнут мелочь и ждут чего-то. Может, ленивой от холода рыбы, а может быть, - счастья.