Аннотация: "Афористичная Россия - пособие для иностранцев"
Как русские Ван-Дама победили
Об одна тысяча восемьсот тринадцатом годе, помню, бежали тогда союзные войска всей Европы за Наполеоном - пруссаки да русские под командованием служившего годом ранее в 1812-м тому самому Наполеону австрийского маршала (про которого, про его фамилию еще Ростислав-лысый в кино "День радио" как про родственника своего вспоминал и авиалайнер его именем попросил назвать). Так вот бежали они за Наполеоном хоронясь от его грозного взгляда немцы эти, а русские у них еще в арьергарде были. Ну, это типа, когда Европу надо сзаду оборонять непонятно зачем, когда ей самим этого хочется.
И бежали они от Наполеона, сначала в Дрезден - Императора побеждать, а потом от него, зажировавшего в Дрездене - он туда исторически раньше них прибежал и раньше их, "европейских победителей в войне", заперся там и на все звонки их не отвечал, а всех их под дождем оставил и пирогами с сосисками немецкими и с пивом делиться с ними не хотел, втихаря все сам под одеялом кушал, толстый - не при русских будет сказано, но об этом потом.
А когда прусские эти австрияки бегом бросились от победы бежать в горы, тут Наполеон их особо и не догонял, подумал он, пожевал себе в Дрездене, да и послал за ними самого своего Ван-Дама. У него, говорит, ноги длинные, и сам он стройный, так что чай в Швейцарии он и сам их догонит, да в ущелье какое-нибудь там и забьет, даром что великий мастер.
И вот 9-го мая (как это обычно у русских принято на 9-е мая) только в 1813-м годе, ранен был тогда наш Толстой, который еще и Остерман тоже (вот про это то, про что мы раньше выше говорили, что толстый, да не толстой). Он русскими в прикрытии командовал.
И с отрезанной от ранения рукой Толстой тут в горах под любимую им хороводную русскую песенку, вприсядку (а без руки у него по-другому не получилось бы) пошел на Ван-Дама, да и напинал ему по самые, ну, по эти ..., победил, короче его ногами в общем.
И к двум часам того дня 9-го мая и Вана его которого Дама и всех его 10 тысяч французов Толстой в плен взял. Радостно и со свистом. Так в России положено.
Ну, а Наполеон тогда на всех обиделся и из Дрездена своего немецкого в Лейпциг поехал, не дожидаясь пока русские и его в плен возьмут, на воды, наверное, или вклад в демилитаризованную оффшорную финансовую зону сделать на всякий случай, на потом, под большие проценты, для пенсии (нам про то не сообщали, да оно нам и не надо, мы его в Лейпциге побили, и хватит с него).
А в плен его тогда, Ван-Дама, в смысле, взял казачок на гнедой русской лошадке, который завсегда на своей груди портрет гипсо-скульптурный поношенный еще с восемьсот двенадцатого года, носил, да только думал он, казачок, что тот бельгиец его пленный был Наполеоном - вот что пресса желтая российская кривая, франко-ядычная в те времена, во время войны делает! Журфак он и есть "Jour-fuck"
(прим. "Jour" (фр.) - "день"; "fuck" (англ.) - он и есть "fuck". Один фак весь день).
А был бы портрет у народа правильный, цветной да полиграфический - взяли бы тогда в плен и самого Наполеона. Так то вот.
Так что храните портреты Ван-Дама не на стенке над кроватью, а у сердца под школьной формой и тогда все французы завсегда будут разбиты.
А Ван Дамм, что ван-дамм, били его русские, может оттого и лицом на русского он похож и в Тайланд потому как к себе домой ездит. Наверное.
(абсолютная история, написанная и подтвержденная официальными лицами всех сторон данного конфликта до последней мало-мальской мелочи - до гнедой лошадки казака)