Абрамов Владимир : другие произведения.

Падение сурка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обычный французский студент свалился с горы и провалился в мир эльфов. В другом мире его ожидает множество новых знакомств, приключений в поисках свободы, силы и пути обратно на Землю. Смерть для героя не конец, а лишь начало нового пути, поскольку после каждой смерти он перерождается в своём теле на двадцатый день рождения, который выпал на день попадания в другой мир. Ему приходится выживать в новом мире, учиться сражаться и изучать таинства волшебства, попутно выбирая очередную очаровательную эльфийку, с которой можно приятно провести время.
  Падение сурка
    
  Глава 1
  
  Жизненный путь Жан-Поля начался с провинциального французского приюта в городе Гренобль. О его родных родителях ничего не известно, но судя по всему, они не самые лучшие люди. Он знает лишь о том, что его младенцем нашли прохожие на улице.
  Почему ему дали такое имя - неизвестно, но он имеет на этот счёт некоторые догадки. Назвали его так в приюте. По всей видимости, кому-то из воспитателей нравился известный французский актёр Жан-Поль Бельмондо. Сам же он предпочитает пользоваться лишь именем Жан и всегда так представляется новым знакомым.
  Воспитатели приюта считали, что он родился в рубашке. Сначала выжил брошенный родной матерью, потом не погиб от клыков бродячих собак. А ведь те уже примерялись к его детскому тельцу. Одна псина на всю жизнь оставила ему отметину на левой щеке - безобразный шрам в виде звезды. Когда прохожие его нашли, собака вцепилась зубами ему в лицо. Добрые люди оттащили от него животное и тем самым спасли жизнь.
  Он же считал, что ему не повезло, ведь этот шрам постоянно доставляет неудобства. В детстве его из-за этого дразнили. Позднее из-за этой отметины с ним не хотели встречаться девушки. Лучше бы прохожие нашли его до того, как им решили перекусить дворняги. Из-за этого он возненавидел собак. Терпеть их не может.
  Надолго в приюте он не задержался. Вскоре его усыновила пожилая пара эмигрантов из СССР, точнее, из Одессы. В восьмидесятых железный занавес приоткрылся, и стартовала первая волна эмиграции из этой страны. Семья Кац имела некоторые накопления. Сначала они переехали в Израиль, а затем оттуда во Францию и прикупили домик в Гренобле. Они дали ему свою фамилию Кац, а от отца досталось отчество Моисеевич. Только во Франции отчествами никто не пользуется, так что мало кто из его знакомых знает имя его отца.
  Как и любой ребёнок двуязычной семьи, он с раннего детства одинаково хорошо говорил и на французском, и на русском. Так же он прекрасно знаком с культурой родины родителей.
  О том, что приёмный, он знал с самого начала. Родители от него этого не скрывали, да и социальные службы не давали об этом забыть. Их представители периодически навещали семью Кац. До определенного времени это его совершенно не беспокоило, поскольку ему достались лучшие родители в мире - так он считал, пока не наступил переходный возраст. Подростковый бунт и переживания привели к обиде на Моисея и Светлану. Он думал, что они его не любят, потому что он им не родной. Как же он тогда заблуждался и после горько жалел об обидных словах, сказанных им.
  Родители были уже немолодыми, когда его усыновили. Первым от старости погиб Моисей, который был старше жены на пять лет. Тогда Жан-Полю было семнадцать. Через полгода вслед за мужем отправилась на тот свет Светлана, которая настолько сильно любила супруга, что не вынесла жизни без него и зачахла.
  После смерти родителей он осознал, насколько же был глуп и неправ, но было уже поздно.
  Одноклассники в школе и все новые знакомые всегда поражались, когда узнавали его фамилию. Слышишь Кац, и представляешь себе невысокого щуплого юношу с тёмной кучерявой шевелюрой. Именно таким был его отец в молодости. Сам же Жан-Поль является олицетворением представления об истинном арийце: высокий, плечистый, с пшеничными волосами, квадратным подбородком и голубыми глазами.
  В детстве его таскали в музыкальную школу. Родители считали, что ему светит карьера музыканта, а он ненавидел музыку, потому что и в музыкальной школе ровесники его дразнили из-за шрама.
  Подростком после ссоры с родителями он с радостью бросил музыкалку. Но Моисей и Светлана настаивали на том, чтобы он ходил хотя бы в какую-нибудь секцию. Они умели настоять на своем. Но и парень пошёл в них характером, так что с одной стороны согласился, с другой же поступил вопреки их представлению о хорошем мальчике, который должен заниматься чем-то интеллигентным. Поэтому он выбрал секцию карате. Ему очень понравилось, ведь там учили правильно бить людей. Эти навыки ему сильно помогли поставить на место всех, кто смел над ним смеяться. А также тренировки развили его тело.
  В колледже он начал замечать на себе заинтересованные взгляды девушек, которых не отпугивал его шрам. Но он настолько привык к тому, что девушки его чураются, что опасался предпринимать попытки с ними познакомиться.
  Родители оставили ему неплохое наследство. Не миллионы, но доучиться в колледже хватит, чтобы не думать о том, что он будет кушать завтра. Плюс дом в Гренобле, который он сдал в аренду, поскольку учится в Париже.
  Жизнь рядом с горами даёт молодым людям разнообразный выбор увлечений: горные лыжи, сноуборд или альпинизм. Пару лет назад Жан-Поль увлёкся альпинизмом. Адреналин позволял отвлечься от плохих мыслей.
  Первые два года он ходил в горы вместе с группой студентов. У них всё было по уму: страховка и альпинистское снаряжение. Вначале адреналина хватало, но со временем этого ему оказалось мало. И в этом году он решил заняться более экстремальной разновидностью альпинизма - скалолазанием без страховки. Он считал, что достаточно умел и физически развит для этого.
  Сессию он сдал заранее, чтобы второго июня отпраздновать свой двадцатый день рождения в горах. Поскольку других настолько же отбитых на голову альпинистов не нашлось, в поход он отправился в одиночестве. Но простого бесцельного подъёма без страховки ему показалось мало, поэтому он усложнил задачу.
  Среди альпинистов ходят слухи, что в Альпах имеется паранормальное место, в котором бесследно пропадают люди. Говорят, что там видели инопланетян. В паранормальщину Жан-Поль не верил, но на это место хотел посмотреть и сфотографировать его, чтобы потом всем тыкать в нос фотографиями и говорить, мол, вот видите - нет там ничего такого.
  Весь год в свободное от учёбы время он упорно тренировался в скалолазании и был полностью уверен в своих силах. С собой у него имелся рюкзак с провиантом, палаткой, спальником, пенкой и маленькой газовой горелкой. Всё очень лёгкое, специально предназначенное для альпинистов. Если бы он взял с собой колья и веревки, то рюкзак весил бы в несколько раз тяжелее.
  От автобусной станции вначале он передвигался безопасными туристическими тропами. Ни к чему рисковать там, где этого не требуется. Первого июня ко второй половине дня он добрался до спуска к Проклятому ущелью и разбил лагерь, после чего решился на спуск по склону ущелья.
  Самое сложное в скалолазании не подъём, а спуск. Но Жан прикинул высоту склона и пришёл к выводу, что до темноты успеет спуститься, передохнуть и подняться наверх. С собой он взял лишь компактный фотоаппарат и фляжку с водой, чтобы попить после спуска. Все остальные вещи остались наверху в лагере.
  Первые несколько десятков метров спуска прошли без проблем. Когда же он оказался на середине склона, ущелье начало затягивать туманом. Парень ускорился, желая оказаться внизу до того, как видимость будет ограничена. Но как он ни старался, туман продолжал сгущаться быстрее, чем он спускался. Вскоре он с трудом мог разглядеть, что находится в пяти метрах. На склоне начала конденсироваться влага. В какой-то момент правая ладонь соскользнула с мокрого камня. Жан попытался ухватиться за другой уступ, и у него это почти получилось, но тут соскользнула правая стопа и парень не удержался. Он полетел вниз, не зная, сколько метров осталось до земли. Он постарался сгруппироваться и...
  Удар выбил из него дух. Что-то хрустнуло, после чего он больно ударился головой. Его сознание погрузилось во тьму.
  
  ***
  
  Настолько отвратительного пробуждения Жан не мог припомнить. Голова раскалывалась и кружилась, его тошнило, всё тело болело, но больше боли причиняла сломанная левая нога.
  Он не сразу смог осмотреться вокруг, а когда сумел, то обомлел и подумал, что ко всему прочему у него ещё и галлюцинации. Вместо ущелья он находился на вершине холма, с которой открывался вид на бескрайний лес. Лишь на холме не росло никаких растений, словно на скальном грунте, хотя земля под ним на вид вполне обычный суглинок.
  Он и щипал себя, и закрывал глаза, и тёр их, но ничего не менялось. Его взору представал всё тот же пейзаж: пустынный холм, лес вокруг, голубое небо над головой и... Большое красное светило по центру небосвода, которое размером в раза в два превышало Солнце и было на него ничуть не похоже.
  - Красное? - широко распахнул он глаза и даже на мгновение позабыл о недугах. - Это как?!
  С головокружением он ещё готов был смириться, но никак не с тупой болью в месте перелома, усиливающейся и принимающей характер резкой, пульсирующей при попытке наступить на ногу. Как назло, из вещей у него ничего не осталось. Фляжка, и та раскололась от падения и из неё вытекла вся вода, намочив ему штаны.
  - Стоп! - замер он и прекратил попытки встать на ноги. - Солнце в зените? Сейчас? Ведь было ближе к вечеру, когда я упал. Сколько же я провалялся без сознания?
  Думать о многогранности мира и паранормальных явлениях не давала боль. И всё же Жан-Поль задумался над вопросом: как и где он очутился? В голову пока приходил один вариант - он попал. Видимо, не зря о проклятом ущелье ходят недобрые слухи. И не все пропавшие там люди погибли в потаённых уголках Альпийских гор. Некоторые из них вполне могли попасть, как и он в... другой мир. На это намекал иной колер светила и незнакомые деревья. Вроде смотришь беглым взором - обычные деревья: коричневые стволы, зелёные кроны. А если приглядеться, то сразу становится заметна их инородность: листва непривычной формы, кора не с такими наплывами.
  Кое-как, преодолевая боль в ноге, он встал и тут же пожалел об этом. Ногу прострелило так сильно, что из глаз брызнули слёзы. Но идти надо. Единственное спасение внизу холма в лесу.
  И он поковылял со скоростью улитки, стараясь не наступать на поломанную ногу и не скатиться с холма кубарем.
  Потихоньку он добрёл до ближайших деревьев и принялся подбирать ветки и отламывать от них сучья. Верёвок для наложения шины нет, поэтому пришлось рвать рубашку. Спортивные штаны для альпинизма из слишком добротной ткани: настолько прочные, что руками их не порвать, на удобных подтяжках, чтобы не сползали в самый ответственный момент.
  Рубашку он разорвал на полосы. Её едва хватило для наложения шины. Под ней на теле осталась лишь чёрная майка.
  Все материалы собраны, осталось главное. Он зажал в зубах палочку и вправил ногу. В этот момент Жан осознал, что до этого была не боль, а щекотка. От того, что он ощутил в этот момент, в глазах потемнело. Он не сдержал громкий крик.
  Когда сознание вернулось, он дрожащими руками принялся накладывать шину. Мешала слабость и пелена перед глазами. Палки выпадали из рук. Полосы ткани он с трудом оборачивал вокруг голени. Узлы не хотели вязаться. Но всё же потихоньку он справился. Шина была наложена по всем правилам первой помощи.
  Каждый французский альпинист в обязательном порядке проходит курс подготовки, который включает в себя оказание первой помощи пострадавшим. Когда юный Кац решил заняться альпинизмом, его заставили пройти подготовительные курсы. Тогда его это напрягало - хотелось скорее попасть в горы. Теперь же он был благодарен за полученные знания.
  Правда, на этих курсах ещё обучали правилам организации восхождений. И он эти правила грубо нарушил. Во-первых, отправился в горы один. Во-вторых, не оформил маршрутную документацию, потому что грубо нарушил ещё одно правило об экипировке, ведь он хотел заниматься экстремальным скалолазанием. Теперь можно даже не надеяться, что его будут искать, поскольку об его походе никто не знает. Даже если бы и стали разыскивать, то не найдут, если только не умеют перемещаться между мирами.
  Теперь он понял, насколько идиотский поступок совершил. Адреналина захотелось? Ну так получил его выше крыши - захлебнуться можно. Только что-то никакого удовольствия от этого он не испытывает. Лучше бы и дальше занимался относительно безопасными восхождениями по всем правилам.
  - Обычный французский студент черт-те где... Что-то мне это напоминает. На книгу похоже... Хотя нет, о французских попаданцах мне читать не доводилось, в основном об англичанах, американцах и русских...
  Разговором с самим собой он пытался унять нервное напряжение и позабыть о боли, которая простреливала ногу, когда он на неё наступал. Пара увесистых палок, обломанных для удобства, превратились в эрзац-костыли. С ними ходить стало легче, но парень ещё не привык к такому способу передвижения, оттого со стороны напоминал припадочного хромоножку.
  Куда идти - непонятно. Для начала Жан решил обойти холм по границе, которая отделяла его от леса. Следовало обнаружить признаки цивилизации, если они тут есть. Если же нет, то хоть в петлю лезь, но и с этим непросто из-за отсутствия верёвки. С нынешним уровнем мобильности он не сможет прокормиться в лесу.
  Если быть откровенным, то ему сложно было бы найти хоть что-то съедобное в обычном земном лесу, не говоря о незнакомом инопланетном. Во Франции с лесами не очень. Они есть, но почти все являются заповедниками, в которых не приветствуется заниматься охотой и собирательством. А уж он, как типичный городской житель, в лесу бывал всего несколько раз, и то это были пикники, на которые с собой тащишь много еды, а оттуда гору мусора. Об охоте Кац знал лишь то, что она существует и что кто-то ею занимается в качестве хобби.
  Уже на первых пятидесяти метрах он проклял свою идею. Передвигаться с шиной на сломанной ноге и с парой коряг вместо костылей врагу не пожелаешь. Но деваться некуда. Идти куда-то наобум ему казалось большим безумием, чем лезть на скалу без снаряжения.
  Граница между лесом и холмом чётко различалась. Словно некие высшие силы взяли и уничтожили всю растительность на возвышенности. Чем дальше он проходил, тем более ровным казался круг с центром на вершине холма. И тем больше в его душе поднималась волна страха перед земляной горой. Ведь такого не бывает, чтобы в одном месте трава росла, а рядом на вполне пригодном для этого грунте нет. Тут или какое-то опасное излучение, убивающее всё живое, или что-то иное не менее роковое.
  Обход холма в обычном состоянии занял бы минут двадцать. Но Жан потратил на это больше часа и настолько вымотался, что в конце прилёг на травку, чтобы отдохнуть.
  Итогом обхода стало обнаружение двух тропинок. Они располагаются в противоположных сторонах: одна на условном Западе, а другая на Востоке.
  Кем натоптаны тропы, естественно, он не сумел понять. Следопыт - это не про Каца. Вот если бы там была дорога со следами от автомобиля или хотя бы телеги, тогда очевидно, что она рукотворная. А тропа может с одинаковым успехом быть протоптана как зверьми, так и людьми. Он надеялся на последнее.
  По очевидным причинам его выбор пал на ближайшую тропу, которая ведёт на Запад. Ковылять на одной ноге и корягах лишних полчаса до восточной тропинки казалось извращённой пыткой.
  Его ноздри уловили слабый запах мокрой листвы и разогретой светилом древесной смолы. Справа вроде бы мелькнула быстрая тень, но когда он неловко обернулся, то никого не увидел. Дальше он шёл с опаской, вертел головой из стороны в сторону, вглядывался в просветы между деревьями и вслушивался в звуки.
  Лес жил своей жизнью. Шуршала листва, в кронах деревьев шумели листья на ветру, вдалеке щебетали птицы. Но больше всего шума создавал он своим ковылянием. Ветки деревьев словно специально оказывались под ногами и громко хрустели, листва шуршала. Он натыкался эрзац-костылями на ветки и задевал ими ближайшие стволы. Прыгая на здоровой ноге, он громко топал. При этом двигался со скоростью улитки.
  Через несколько часов его начала одолевать жажда, а силы с каждым следующим шагом покидали его. Хотелось есть. А лучше всего упасть и просто лежать. Но если сделать это в лесу, то есть шанс из него никогда не выбраться.
  Неожиданно из-за поворота тропинки показался небольшой ручей. Усталый путник с жадностью напился из него ледяной воды, от которой сводило зубы. Тут он решил сделать привал, поскольку дальше идти не осталось сил.
  Неподалеку от ручья обнаружился поваленный ствол дерева с вывороченными корнями. Жан решил, что тут получится неплохое укрытие. Он собрал по округе ветки и под углом сложил их на ствол. Сверху наложил дёрна. Получилась односкатная крыша. Под ствол он наложил ещё дёрна и забрался на импровизированное ложе. Стоило ему лечь, как силы окончательно покинули его. Веки будто налились свинцом. Он перестал сопротивляться накатившей сонливости и отправился в царство Морфея.
  Пробуждение Жана было не самым приятным, и это мягко сказано. Он ощутил колющую боль в боку, а когда открыл глаза, то обнаружил источник боли - стальной наконечник копья, который упирался ему в бок...
   
  Глава 2
  
  Мало приятного, когда просыпаешься в незнакомом лесу на другой планете, у тебя болит нога, голова и ломит спину от лежания на земле, а тут в тебя ещё тычет копьём низкорослый мужчина.
  Красное светило уже взошло. На листве появилась роса. Жана колотило от высокой температуры. Промозглое утро казалось куда более холодным, чем оно есть.
  Аборигена с человеком роднило строение тела: две руки, две ноги, голова. На этом сходство заканчивалось. Бледнокожий, лысый, в коричневых кожаных штанах и безрукавке, на ногах кожаные мокасины. С большими обвислыми ушами как у летучих мышей и огромными тёмными глазами. Пальцы рук длиннее человеческих. И не важно, что он ростом метр с кепкой. Пигмеям их небольшой рост ничуть не мешал убивать колонистов и заниматься каннибализмом.
  Коротышка что-то грозно прокричал на незнакомом языке. Надавивший в бок наконечник копья и приглашающий жест левой руки дали понять, что он требует выбираться из-под дерева.
  Кряхтя и подволакивая левую ногу, Жан выполз из шалаша и обнаружил группу поддержки коротышки. Всего он насчитал шестерых дикарей. Все одеты однотипно и вооружены копьями, но примитивность оружия не внушала оптимизма. У него-то и такого нет.
  Когда Жан попытался взять палку, чтобы с её помощью подняться на ноги, аборигены оскалились, обнажая заострённые зубы, от вида которых бросало в дрожь. Тут же желание брать что-либо в руки исчезло, как не бывало. Он схватился за ветки поваленного дерева и принял вертикальное положение.
  - Я заблудился, - максимально мирно улыбнулся он и продемонстрировал пустые руки. - Видите, я безоружен. Извините, если это ваша территория. Я не хотел сюда заходить. Проводите меня к людям, пожалуйста.
  Первый коротышка стал тыкать в него пальцем и что-то сказал своим товарищам. Те дружно загоготали, после чего наставили на человека копья. Тыкая ими в его сторону, они заставили его идти в нужном им направлении.
  - Эй, я ранен! Можно хотя бы палку возьму? - показал он в сторону "костыля" и изобразил, как опирается на него.
  Вместо ответа ему в живот упёрлось копьё.
  - Всё-всё, понял! - поднял он руки.
  Аборигены снова заржали и погнали его дальше. Он не поспевал за их темпом и постоянно падал. В эти моменты коротышки ржали как кони. Они грозно кричали на него, злобно скалились, наносили болезненные уколы копьями. После этого его тело обзавелось царапинами, которые кровоточили и доставляли дополнительные неудобства.
  В итоге аборигенам надоели его падения. Один из них врезал Жану по голове древком копья, отчего он рухнул на землю и поплыл. В голове помутнело. Он недавно и так заработал сотрясение мозга, а второй удар лишь усугубил последствия.
  Коротышки связали пленника, соорудили волокушу и привязали его к ней. После этого двое из них впряглись в волокушу и довольно бодро потащили её. Когда первая пара устала, их сменили напарники. Так они и тащили по очереди землянина, а он боролся со слабостью и головокружением. Весь путь прошёл как в тумане. Деревья двоились и троились. Три раза его вывернуло наизнанку, и хорошо, что он успевал повернуть голову набок, а то мог бы захлебнуться. Хотя казалось, что и выворачивать нечем, ведь он довольно долго ничего не ел, о чём настойчиво напоминал желудок.
  В свой лагерь дикари притащили пленника ближе к полудню. Близость их места обитания первым выдали ароматы помойки, причём в самом суровом её проявлении. Запахи испражнений перебивала вонь тухлятины. Кучками были навалены обглоданные кости, обрывки шкур и щепки.
  В очередной раз, расставшись с содержимым желудка, Жан прохрипел:
  - О выгребных ямах вы явно не слышали, - его поразило, что сами аборигены не морщатся, хотя его от этой вони коробило.
  Хотелось оказаться от этого места подальше. Гадили и мусорили дикари под каждым кустом, о чём недвусмысленно намекали следы их грязных дел. Помимо этого в округе не осталось хвороста и торчали остатки от молодых деревьев, которые были вырублены на древки копий. Сами древки сушились в тенёчке.
  Вторым признаком присутствия разумных стал дым, исходящий от костра. Возле огня сидел пожилой абориген в набедренной повязке и с накинутой на плечи серой шкурой неизвестного животного. Эта шкура знавала лучшие времена: вся истёртая, местами рваная, часть шерсти клоками повылезала, а амбре кислого пота резало глаза при приближении к этому деду.
  С жилищами местные жители не заморачивались. В центре вытоптанной поляны построен единственный шалаш, технология изготовления которого недалеко отошла от последнего строения Жана. Ветки, палки, дёрн - вот и все материалы. Сделано всё тяп-ляп и не рухнуло только благодаря чуду. Внутри через проём шалаша на земле видны шкуры. Помещение небольшое, но судя по всему, спят там всем племенем, и то, скорее всего, только во время непогоды. В остальное время, как и сейчас, сидят на пеньках, шкурах или просто на земле.
  Навстречу охотникам устремилось всё племя. До этого каждый был занят своим делом. Из тенька под раскидистым деревом, где сушились древки для копий, выбрался хромой мужчина с шрамом, который пересекал правую половину лица от лба до щеки. Он щурился на правый глаз и передвигался, опираясь на палку. Левая нога у него искривлена, словно при открытом переломе, который неправильно сросся. В иной момент юный Кац ему бы посочувствовал, но при виде на лице инвалида лишь хищного интереса всё человеколюбие куда-то испарилось. Так смотрят не на гостя, а на запеченную индейку.
  Заголосили женщины... скорее всего. В их половой принадлежности Жан не был уверен. От мужчин их отличало лишь хрупкое телосложение и небольшие бугорки на месте грудей. А так одеты они аналогично мужчинам.
  Детвора в возрасте от двух до восьми лет сверкала голыми телесами. Тут уже различие полов было заметно: есть висюлька - парень; нет - девушка... наверное, но это не точно. Всё же Кац не считал себя знатоком размножения ксеносов.
  Всего в племени он насчитал двадцать восемь особей. Из них шесть охотников, инвалид, дед, две сморщенные старухи с обвисшими ушами. Остальные женщины и дети примерно в одинаковой пропорции.
  Заниматься любительской антропологией ему помешали радостные возгласы женщин. Те тыкали в него пальцами и смотрели с таким предвкушением, что не оставалось сомнений в каком качестве они его видят. А когда обрадованный дед стал подкидывать в огонь побольше дров, то и вовсе сомнения развеялись.
  - Мамочки! - сглотнул Жан горькую и вязкую слюну. - Я же человек! Вы же не собираетесь меня съесть? Это же дикость! Так нельзя!
  Его мнение никого не интересовало. Тот самый охотник, который его нашел, приближался к нему с ножом и стальным блеском в глазах. Откуда он взял нож - загадка с неизвестными данными. Но нож у него, что удивительно, был кремневый.
  В голове Каца не укладывались факты. Как может такое быть, что на копьях отличного качества стальные наконечники, при этом используются кремневые ножи. Впрочем, размышлять над странностями металлообработки аборигенов стало недосуг. Он в патовом положении: связан и привязан к волокуше, со сломанной ногой, проломленной головой, израненный, с температурой и безоружный. А вокруг почти три десятка голодных дикарей.
  Дети радостно визжали и облизывались, что не добавляло к ним тёплых чувств. Девушки принялись нарывать больших листьев, напоминающих пальмовые. Дедок активно ворошил угли и с предвкушением разглядывал пленника.
  - А-А-А!
  Округу огласил жуткий вопль землянина. Как оказалось, кремневым ножом при умении легко вскрывается грудина. То, с каким хладнокровием это проделал охотник, напугало Жана больше, чем тот момент, когда он узрел своё сердце в его руке. На этом глаза перестали демонстрировать картинку...
  
  ***
  
  - А-а-а!
  Жан распахнул глаза и прекратил вопить. Ему было плохо, но не настолько, как мгновение назад. Красное светило ознаменовало полдень, при этом он с удивлением обнаружил, что вокруг никого нет, тело не покрыто порезами, а на груди отсутствует страшный разрез. Сердце исправно гоняет кровь по венам, а не зажато в окровавленной руке дикаря. Более того, ни вони тухлятины, ни запаха дыма - ничего подобного нет и в помине. Зато присутствует пустынная земляная возвышенность, с которой начался его путь в этом мире.
  - Странно, - разглядывал он свою левую ногу, - и шина пропала. - Он нахмурился. - И перелом не вправлен. И... - ощупал он себя. - Рубашка целая и на теле... Но я же умер, а теперь жив. Так не бывает. Неужели весь этот кошмар мне приснился?
  Чем больше он размышлял, тем сильнее уверял себя в том, что это всего лишь был страшный сон.
  Пришлось повторить всё сначала: вправление кости, наложение шины, изготовление заменителей костылей.
  - Говорила мне мама не ходить налево, - поковылял он в сторону восточной тропы. Та оказалась на месте, что заставило парня насторожиться. - Вещий сон... Точно! Это был вещий сон. Предупреждение свыше. А я не верил в эту мистическую муть. Нет, точно налево не пойду. Восток наше всё!
  Новая тропа почти не отличалась от той, что "приснилась" парню. Но он шагал быстрее. Во-первых, хотел оказаться подальше от лагеря местных пигмеев. Во-вторых, сэкономил силы на разведке территории. В-третьих, быстрее приспособился к палкам-ковылялкам и меньше спотыкался.
  В пути он наткнулся на куст с красными ягодами размером с крыжовник. Присмотревшись, заметил, что некоторые ягоды поклёваны птицами, оттого решился их попробовать. Они оказались очень сладкими, напоминали на вкус малину скрещенную со смородиной. Он долго не мог оторваться от куста. Когда понял, что наелся, то продолжил собирать ягоды в расколотую фляжку.
  После ягод сильно захотелось пить. К счастью, тропа через час вывела его к ручью, из которого удалось вдоволь напиться. Жан жалел о поломанной фляге. С одной стороны она всё равно продолжает ему служить, с другой же, было бы лучше наполнить её водой. С горечью на душе он продолжил путь, но не прошёл и десяти метров, как из-за деревьев показался отряд.
  На встреченных до этого дикарей эти парни совсем не походили. Высокие, крепкие и у каждого по короткому мечу, закреплённому в ножнах на поясе. Поверх туник по колено у них надеты однотипные серебристые нагрудники. За спинами видны щиты, висящие на перекрещенных ремнях. На ногах деревянные сандалии. На головах серебристые шлемы. Купол шлема полусферической формы, козырёк в виде пластины, закреплённой несколько выше нижнего края шлема, характерный широкий назатыльник и подвижные нащёчники - прямо-таки копия шлема римского легионера. Но основное их отличие от коротышек не унифицированная форма, обилие металла и чистота белоснежной кожи. У них, как и людей, имелись волосы на голове, из-под которых торчали заострённые кончики ушей.
  - Эльфы?! - встал он как вкопанный и приоткрыл рот от изумления.
  Если бы не уши, он бы принял их за римских легионеров. Только тех изображали в красных туниках, а эти щеголяли в зелёных. У идущего впереди эльфа спереди на нагруднике изображено белое дерево с густой зелёной кроной.
  Воины самоуверенно, словно чувствовали себя хозяевами положения, двигались в его сторону. Они даже оружия не доставали.
  "Это какие-то неправильные эльфы, - подумал он, оставаясь неподвижно на месте. Деваться некуда - сбежать он не может, оружием не обзавёлся. - Без луков, в доспехах и не заморыши, как их описывают фантасты. Крепко сбитые мужики с взглядами матёрых убийц - типичные легионеры. А главный у них наверняка тот, который с деревом на нагруднике. Мелорн, что ли намалёван?"
  Хотелось думать, что хотя бы эти аборигены окажутся добрее, чем коротышки. Но что-то Кацу в это особо не верилось.
  Командир приблизился к нему, а остальные эльфы взяли в кольцо. Среднего роста, жилистый, с пепельно-седыми вьющимися волосами и широко посаженными зелёными глазами. Лицо прямоугольное, нос тупой, щёки впалые, губы округлые и толстые. Если бы не уши, то на сказочного эльфа и вовсе не похож - типичный тулузский фермер.
  - Эй, человек, что ты тут делаешь?
  Естественно, Жан-Поль его не понял. Услышал незнакомую мурлычущую речь, а дальше думай, что ответить. А не ответить невежливо - такие парни могут и лицо поправить, посчитав себя обиженными.
  - Не понимаю, - покачал он головой из стороны в сторону. - Вы говорите на французском? На русском? - перешёл он на другой родной язык. Но видя в глазах эльфа непонимание, продолжил на другом языке: - Английский? Вы на английском говорите?
  - Ты чего там бормочешь, животное? - скривил презрительную мордаху эльф. - Ты чей раб? Беглый? Думал, что сможешь в лесу скрыться?
  Кац натянул извиняющуюся улыбку и развёл руками:
  - Простите, не понимаю. Я вашего языка не знаю. Подскажите, пожалуйста, где живут люди? Люди, - потыкал он себя в грудь указательным пальцем. - Я человек, - он перевёл палец на воина. - Ты эльф. Люди где? - руками он обвёл широкий круг.
  - Ты смеешь тыкать в меня пальцем, животное? - перекосило от злости лицо эльфа.
  В следующий миг Жан-Поль не успел понять, что произошло. Он лишь сумел разглядеть кулак, несущийся навстречу с его лицом, а потом свет померк.
  Зрелый щуплый эльф с огненно-красными вихрами, выбивающимися из-под шлема, подошёл к командиру и склонился над бессознательным телом человека. Треугольно-вытянутое лицо проявляло живейший интерес к объекту исследования. Он принюхался, раздувая ноздри орлиного носа. Протянул правую руку к шее парня с тыльной стороны и сдвинул вниз майку.
  - Что скажешь, Лоррий? - кивнул ему командир.
  - Рабской метки нет, - перевёл он медовые глаза на него. - Иллиниар, от этого животного не пахнет лесом. Он оказался тут недавно. Судя по следам, - кинул он взор на тропу, - он пришёл со стороны Холма.
  - Гость из другого мира? - задумчиво помассировал подбородок Иллиниар.
  - Сам же видишь - одежда на нём нездешняя, господского языка не знает и это, - снял он с его пояса перемотанную скрученными травинками фляжку.
  Иллиниар покрутил пластиковую коричневую фляжку в руках и понюхал её.
  - Материал незнакомый, а так обычная фляга для воды. Лопнула только, словно на неё упало что-то тяжёлое.
  - Ага, - кивнул Лоррий. - Например, на неё свалился её владелец. Тогда он и ногу сломал. Перелом явно недавний.
  - Значит, - нахмурился Иллиниар, - кто-то недавно активировал портал. Думаешь, этот тот, кого мы ищем?
  - А кто же ещё? Мы идём по следам, которые ведут к Холму. Наш клиент владеет магией. От холма движется раненый иномирец. Несложно сложить два плюс один.
  - И всё же нужно убедиться. Вдруг это уловка, чтобы сбить нас со следа. Не думаешь же ты, что особа таких кровей отправится в мир, в котором проживают эти животные? - легонько пнул он кончиком сандалии лежащего Жан-Поля.
  - Почему нет? - отозвался Лоррий. - Раз уж беглец решился на побег, то...
  - До Холма осталось недалеко, так что дойдём и осмотримся. Заодно убедимся, что это животное оттуда.
  Один из воинов - высокий, полноватый и плотно сбитый, с винными короткими волосами, ромбовидным вытянутым лицом, крошечным носом и дегтярно-чёрными глазами ворчливо пробурчал:
  - Командир, а с животным что делать? Таскаться с ним туда-сюда тяжело будет.
  - Конечно же, Фреос, мы с ним таскаться не будем, - насмешливо скривил губы Иллиниар. - Ты с Тананисом покараулите это тело и целебными зельями приведёте в надлежащее состояние. За такого молодого и крепкого раба нам дадут хорошую цену. Если повезёт, то сумеем его продать на арену.
  - Будет на что посидеть в кантине, - радостно изогнул полные губы Фреос.
  - А мы с парнями пробежимся до Холма, - махнул он остальным, и эльфы перешли на бег трусцой дальше по тропе.
  - Ты слышал, Тананис? - обернулся Фреос к напарнику. - Нужно это животное вылечить, а то ублюдки с рабского рынка не дадут за него хорошую цену. Раскрой ему пасть, а я залью зелье.
  - Дурень, - усмехнулся такой же крепыш с чёрной шевелюрой, серыми глазами и носом картошкой. - Сначала перелом ему нормально вправь и проверь, нет ли других травм.
  - Трогать это животное?! - брезгливо скривилось лицо Фреоса.
  - Ты слышал командира. На арене за него дадут двойную цену, поэтому товар должен выглядеть презентабельно. А хромой он им не нужен.
  - Эх, - вздохнул Фреос, садясь на четвереньки и протягивая руки к шине, - чего только не сделаешь ради двойной выпивки...
   
  Глава 3
  
  Жан-Полю совершенно не нравилась тенденция чуть что - терять сознание. За короткий промежуток времени он отключился уже четыре раза, и каждый раз, когда приходил в себя, попадал в новую неприятность. Сначала сломал ногу и заработал сотрясение мозга. Потом попал в плен. Затем его сожрали мерзкие коротышки-дикари. И вот новая напасть - он снова пленник и его с завязанными за спиной руками эльфийские солдаты ведут через лес на верёвке. На любые попытки что-нибудь сказать и воззвать к их милосердию он получает болезненный тычок по болевым точкам. Следов не остаётся, но боль такая, что хочется выть на всю округу. А кричать нельзя, иначе получишь дополнительную тычку.
  В этой ситуации был лишь один приятный момент - в остальном он больше не испытывал недомоганий. Перелом чудесным образом сросся. Голова перестала кружиться. Зрение стало чётким. И в целом он ощущал себя здоровым, как до падения со скалы, словно его и не было.
  Но падение было. Он же чувствовал весь тот комплекс неприятных последствий. В голове не укладывается, как возможно столь быстрое исцеление. Даже современная земная медицина на такие чудеса неспособна. Если перелом несерьёзный, то парень минимум месяц должен был ходить с гипсом на костылях. А тут получил удар, от которого потерял сознание, открыл глаза, и здоров. Красное светило успело лишь дойти до горизонта, следовательно, не прошло и трёх часов в бессознательном состоянии.
  Единственное объяснение, которое он мог найти - действительно произошло чудо. Причём чудо рукотворное. Не так просты эльфы, как кажутся на первый взгляд. При их примитивном оружии можно подумать, что они находятся на уровне античного или средневекового развития, но при этом используют столь мощные лекарства, которые ускоряют регенерацию тканей в сотню раз.
  Такие бы лекарства, да на его родину, и тогда земная медицина сделала бы семимильный шаг вперёд.
  И ведь получается, что у эльфов такое лекарство стоит недорого и общедоступное, иначе они не стали бы его тратить на первого встречного.
  Больше всего его в данной ситуации беспокоила своя судьба. Зачем они его пленили? Куда ведут? Что будут с ним делать дальше? Неужели они такие же людоеды, как коротышки? Тогда его судьба незавидная.
  Пленника вели в середине строя. Пятеро эльфов впереди и столько же сзади. У него было немало времени разглядеть тыльную часть пленителей. У каждого из них, помимо высокого прямоугольного щита на спине, под ним на поясе подвешены фляга и мешочек с провиантом. Весь груз держится за счёт двух кожаных ремней, которые крест-накрест проходят через плечи. Без них ремень под такой тяжестью постоянно сползал бы.
  Эльфийские легионеры держали ровный походный темп. Периодически они делали привалы, на которых устраивали перекус, который готовили в походном котелке. На время привала Жан-Полю развязывали руки и давали немного еды. Пища непритязательная: жареные пресные лепешки и каша наподобие полбы с вяленым мясом, которое разваривалось и становилось мягким.
  Их марш длился трое суток. Кац хоть и спортивный парень, но ему пешие длительные переходы давались тяжело. Жёсткие альпинистские ботинки не предназначены для таких походов, из-за этого ноги болели, но приходилось терпеть. Чуть что - он получал болезненный тычок по болевым точкам.
  Сбежать казалось невозможным, хотя он на протяжении всего пути всё время думал о побеге. В туалет под присмотром. На ночь легионеры разделяли дежурства. При этом дежурные не филонили, а ответственно подходили к своим обязанностям. За пленником был круглосуточный присмотр.
  Из переговоров эльфов удалось вычленить несколько слов. Например, обращение к нему "животное". Он предполагал, что это нечто обидное, но значения слова не понимал. Также удалось запомнить имена легионеров, поскольку они часто их упоминали при обращении друг к другу.
  На третьи сутки они покинули лес и вышли на отличную мощеную камнем дорогу. Франция унаследовала от Римской империи дороги и некоторые архитектурные постройки. Жан-Поль как-то ездил на школьную экскурсию и им демонстрировали всё это. И он готов был поклясться, что это преторианская римская дорога.
  Дороги в Риме разделялись на три типа. Преторианская или общественная, она же военная - шириной от шести до двенадцати метров. Ими соединяли крупные римские города. Просёлочная дорога шириной четыре метра - самая распространенная. Такими дорогами соединялись между собой посёлки и деревни. Третий тип - частные дороги, которые шли к поместьям и были шириной от двух с половиной до четырёх метров.
  Эта дорога типичная просёлочная. Но вскоре она влилась в основную двенадцатиметровую общественную. И если на первой дороге они никого не встретили за время пути, то тут было весьма оживлённо. Запряжённые белоснежными единорогами одноосные телеги сновали туда-сюда в несколько рядов. Управляли ими одетые в тоги и туники эльфы. Основное предпочтение в одежде они отдавали белому и зелёному цвету. Все в деревянных сандалиях с кожаными ремешками.
  Жан-Полю казалось, будто он обдолбался наркотой и ему всё это мерещится. С одной стороны, он словно попал в прошлое в Римскую империю. С другой стороны, вместо римлян тут эльфы. Вместо лошадей единороги. Это какое-то безумие.
  Из-за телег пешеходам приходилось жаться к обочине. Пеших эльфов тоже встретилось немало.
  Где-то через полчаса передвижения по основной дороге Кац впервые в этом мире увидел человека. Худой мужчина с опущенной головой и взъерошенными чёрными волосами толкал перед собой небольшую деревянную тачку. Как и все местные транспортные средства, на ней были колеса из двух деревянных плах, сколоченных друг с другом с помощью брусочков. Тачка нагружена несколькими тяжёлыми мешками. Человек старался не поднимать головы и не смотреть в глаза эльфам. На нём была надета потрёпанная серая шерстяная туника, а вместо сандалий на ногах сланцы: деревянная подошва с тремя отверстиями, в которые пропущена верёвка. Сланцы громко шлёпали при ходьбе. Жан-Поль разглядел на шее мужчины татуировку в виде символов незнакомого алфавита.
  Позади человека с важным видом вышагивал толстый эльф в белоснежной тоге.
  При виде такой картины у него в голове сложилась картина из разрозненных паззлов. Раб! Тот мужчина раб. Эльфы тут хозяева, а люди рабы. И пленители его шею разглядывали не просто так, а искали рабскую метку. Когда же не нашли, то обрадовались. Ещё бы им не радоваться, если нашли ничейного раба. И наверняка легионеры ведут его продавать, словно скотину. Их десятник наверняка разозлился за проявленное непочтение со стороны раба к господину - это когда врезал ему. Ведь наверняка эльфы привыкли к тому, что рабы перед ними ведут себя тише воды ниже травы.
  Новость хоть и жуткая, но она обрадовала Жан-Поля. По крайней мере, его не собираются сожрать. Конечно, в том, что его сделают рабом, нет ничего хорошего. Но, по крайней мере, он живой и здоровый. А пока он жив, то всегда есть шанс на обретение свободы.
  К вечеру показались монументальные городские стены из камня. Десять легионеров миновали очередь из телег и свободно прошли через широкие ворота.
  Основная магистраль является продолжением той дороги, которая шла к городу. У центра она сошлась с другими такими же магистралями, естественным образом создавая радиальную планировочную структуру города. Ничего похожего на регулярный городской план не наблюдалось. Сетка улиц состояла из основных магистралей, имеющих примерно радиальное направление, и множества мелких, тесных и узких улиц и переулков, соединяющих их.
  Город разделен на две условные части. В одной ближе к стенам проживает беднота, и здесь господствовали многоэтажные доходные дома (инсулы) в стиле древнеримской архитектуры. Основой её являются циркульная арка. Арочные проёмы удерживаются взаимным распором камней и передают общее давление на обе подпорки. Это позволяет возводить многоэтажные строения.
  Во второй части города ближе к центру расположены обширные и роскошные особняки.
  Удивительное место. С одной стороны великолепные архитектурные памятники, изображающие эльфов и невиданных зверей, безудержная роскошь власть имущих и с другой - нищета низших слоев общества, лишённых элементарных удобств в многоэтажных домах-инсулах.
  По улице сновали толпы пеших эльфов, среди которых изредка попадались люди. Последние были одеты бедно в грязные серые туники. Многие ходили босиком, некоторые носили деревянные башмаки или сланцы. Но всех их объединяло одно - рабская метка на шее и покорный вид. При встрече с эльфами они опускали глаза и сторонились, уступая дорогу.
  С остроухими не всё так однозначно. Среди них встречались богачи в дорогих белоснежных тогах. Но больше было бедняков, одежда которых не сильно отличалась от рабской. Разве что они выглядели почище.
  Девушки носили хитоны до пят с короткими рукавами, хотя те, что из бедняков, встречались и в туниках. Большинство из них невероятные красавицы. Бери любую, и смело фотографируй на обложку журнала.
  Что удивительно, среди эльфов не встретилось ни одного старика. Такое чувство, будто пожилых эльфов не существует в принципе. А вот пожилые люди среди рабов попадались. Иногда встречались эльфы, уши которых были короче, чем у собратьев. В основном все они были одеты бедно, но на глаза ему попалась и парочка таких богачей.
  В центр города телеги почти не заезжали. На глазах Жан-Поля трое стражников, которые были облачены как и легионеры, но с синими кругами по центру нагрудников, о чём-то переговаривались с дородным эльфом с укороченным вариантом ушей, одетым в зелёную тунику до колен, который стоял возле повозки с запряженным единорогом. Из повозки торчали полные холщовые мешки. Толстяк демонстрировал стражникам пергамент, который взял в руки один из них и принялся внимательно изучать. После он вернул пергамент владельцу и махнул ему рукой. Тот повёл единорога за уздечку в центр города.
  В центре первым делом в глаза бросалась монументальная постройка, дизайн которой Кацу до боли знаком. Колизей! Из землян сложно найти человека, который не видел этого величественного строения хотя бы на фотографии. Он его лицезрел лично в двенадцатилетнем возрасте, когда летал с родителями в Рим.
  Колизей выполнен в форме гигантского эллипса. Это огромный амфитеатр высотой под пятьдесят метров с множеством входов и выходов. Всюду арочные проёмы и подпорные колонны. Он бы с радостью осмотрел местную архитектуру, если бы был туристом. Но сейчас Жан-Полю было не до эстетического наслаждения, ведь его вели к этому самому амфитеатру.
  Он помнил из истории, для чего рабов отправляли в Колизей. Их судьба сражаться, пока не погибнешь. У рабов имелся крошечный шанс получить свободу за множество красочных побед, но реально до свободы доживали считанные единицы. Как правило, они снова возвращались в гладиаторы и всё равно погибали на арене.
  Когда Каца провели мимо амфитеатра и свернули направо на центральную дорогу, он с облегчением выдохнул. Но как оказалось, рано радоваться. Дорога привела к шумному рынку, на котором товаром выступали люди. Они стояли абсолютно голые под лучами заходящего красного светила: мужчины, женщины и дети, а эльфы глазели на них кто с ленцой, кто с интересом.
  Командир легионеров завидел кого-то в толпе и поспешил к нему. Целью его оказался крепкий высокий эльф с чёрными волосами, заплетёнными в тугую косу до пояса. Он был облачён в зелёный хитон до пят с золотой вышивкой по бокам. Сверху на плечах белоснежная накидка. Они начали переговариваться. Командир легионеров показывал пальцами на Жан-Поля. В итоге парня подвели к ним и под угрозой заставили жестами раздеться.
  Ему было жутко стыдно, но пришлось избавиться от всей одежды.
  Покупатель внимательно осмотрел его с головы до пят и пощупал бицепсы. Его прикосновения были противны, но француз сдержался от гневных комментариев, понимая, что находится не в том положении, чтобы качать права.
  Судя по довольной морде, покупатель остался удовлетворён. Он снял с пояса кожаный кошель и отсчитал командиру легионеров пять золотых монет, после чего рявкнул на Жан-Поля:
  - Иди за мной, раб!
  - Господин Неро, это животное не понимает эльфийского, - сказал Иллиниар. - Он из иномирцев.
  - Своих рабов будешь называть животными, - адресовал ему суровый взгляд Неро. - Эй, ты, - вновь он обернулся к Жан-Полю, - loqueris latine*? (*говоришь на латыни?)
  - Латынь? - оживился землянин. - Нет, но пару слов знаю.
  Французский язык берёт своё начало от латыни, распространившейся на территории Галлии после завоевания римлянами. В течение времени под влиянием местных наречий латынь претерпела серьёзные изменения. Так что говорить на латыни, не зная её, не получится. Но некоторые отдельные слова Жан-Поль мог понять. Их немного, но это уже шажок к коммуникации с аборигенами.
  Из задумчивости его вывел приказной тон Неро:
  - Sequi me**. (**иди за мной)
  На этот раз землянин примерно понял, что ему говорят. Фраза была отдаленно похожа по произношению на его родном языке. Он поспешно принялся одеваться, опасаясь, что ему не дадут забрать свою одежду. Но Неро терпеливо ждал, с любопытством рассматривая его обувь. Лишь когда он оделся, эльф пошёл на выход с невольничьего рынка.
  На выходе с рынка Неро свернул в лавку, расположенную в двухэтажном доме. Жан и не думал отставать - ему не хотелось проверять, что произойдёт в этом случае. Наверняка это ему не понравится, поскольку во все времена с беглыми рабами обращались сурово.
  Внутри их ожидала просторная комната с уютным диванчиком. Им навстречу устремился худой и невысокий эльф в расшитом серебряными нитями хитоне и с рыжей шевелюрой. На груди у него красовалась вышивка в виде оранжевой птицы с золотыми когтями.
  - Неро, рад тебя снова видеть. Ты по делу? - на человека он не обратил внимания, словно тот был предметом интерьера. Лишь мазнул взглядом.
  - Привет, Кайл. Пометь нового раба.
  - Неужели стоит ожидать новую звезду арены? - изогнулись уголки губ Кайла.
  - Кто его знает. Я его только что купил и в деле не проверял. Выглядит крепким парнем. До следующих игр почти три месяца, так что сам понимаешь - хорошего бойца натренировать не выйдет. Выживет - будем дальше работать. Нет - значит, я зря потратил шестьсот сестерциев.
  - Жаль, я уж думал, ты нашёл что-то стоящее. Слишком вольным выглядит этот раб. Одежда на нём варварская, но ткани явно дорогие - мне такие не встречались. А обувь - целое произведение искусства. Какой-то из вождей варваров?
  - Иномирец.
  - Вот оно как, - покивал Кайл. - Давно их к нам не заносило. Дед рассказывал, что в их времена иномирцев было больше.
  - Ага, - усмехнулся Неро и иронично продолжил: - и трава была зеленей, и Солнце благосклонней, и единороги жирней...
  - Заходи как-нибудь на симпозиум. Мне с южных провинций такое шикарное вино привезли, пальчики оближешь.
  - Кайл, да пометь ты уже раба! А на симпозиум как-нибудь загляну, но сам понимаешь, дел много.
  - Понимаю. У ланисты одной из лучших школ гладиаторов всегда много дел.
  Кайл подошёл к Жан-Полю. Его ладонь засветилась и над ней начал образовываться узор из символов эльфийского алфавита. Если бы Кацу был знаком этот язык, то он бы сумел прочитать, что там написано: "Этот раб принадлежит Неро Августу из Нового Рима".
  Жану хотелось сорваться с места и выбежать на улицу. Он испытал ужас в смеси с восторгом и любопытством. Откуда сияние? Как эльф создал эту голограмму? У него имеется какой-то прибор? Но, поймав суровый взгляд Кайла, он замер сусликом. Тот зашёл землянину за спину и приложил ладонь к его шее, которую начало покалывать. Когда Кайл убрал руку, никакого сияния над ней больше не было.
  - Спасибо, - Неро вручил Кайлу золотую монету. - Идём, - поманил он Жана.
  Кац медленно поплёлся следом за хозяином. Это слово он уже выучил и знал, что оно означает.
  - Пометили... Всё же пометили, - пробормотал он. - А я думал, татуировку будут делать, а тут такие технологии, которых не ожидаешь при виде античной культуры...
   
  Глава 4
  
  Неро привёл своё новое приобретение в свою луди - место для тренировки гладиаторов, его личную школу.
  Уже наступил вечер и тренировки в луди закончились.
  Первым делом Жан-Полю выдали вещи, которых было немного: короткая шерстяная туника, плащ и сандалии с деревянными подошвами и кожаными ремешками. На этом раздача плюшек закончилась, и началось раскулачивание. Все его личные вещи забрали, включая понравившиеся хозяину альпинистские ботинки.
  Затем ему показали место проживания. Небольшая комнатушка с парой деревянных кроватей, к которым полагается соломенный матрас. На одной койке лежал звероватого вида мужчина, чей рост был таким же, как у француза - под сто девяносто сантиметров. Его мускулистое тело было испещрено шрамами, которые выделялись белыми полосами на смуглой коже. Нос картошкой, тёмно-карие глаза, лопоухие поломанные уши, густая чёрная борода и кучерявые волосы до плеч. Он лежал, закинув руки за голову.
  Кац кивнул ему, но тот не отреагировал до тех пор, пока не ушёл надзиратель - крепкий эльф в зелёной тунике до колен, которую опоясывал широкий кожаный ремень, на котором слева в ножнах покоился короткий меч.
  Сосед плавным хищным движением поднялся с койки и протянул ему ладонь.
  - Хуго.
  - Жан, - пожал он его ладонь. Рукопожатие оказалось очень крепким.
  Сосед продолжил что-то говорить, на что Жан-Поль покачал головой из стороны в сторону.
  - Не понимаю. Я не говорю на вашем языке.
  В речи Хуго слышались знакомые нотки. Ощущалось, что его язык имеет родственные корни с латынью. Но английский, французский, испанский и португальский имеют такие же корни. При этом португалец сходу не поймёт англичанина, если не учил английского, как и наоборот.
  - Скерус асед! - досадливо сплюнул на пол Хуго.
  Жан-Поль лишь понял, что это ругательство, как-то связанное с задницей. Впрочем, большего понимать и не нужно. Ситуация действительно не из приятных. Ясно, что сосед это сказал не про него, а про ситуацию в целом, мол, плохо, что не удаётся наладить диалог.
  - Ага, - кивнул он. - Полная скерус асед!
  Хуго задорно рассмеялся и похлопал парня по правому плечу. Первые зачатки коммуникации были положены.
  Остаток вечера до самого сна парни пытались найти общий язык. Жан выучил много новых слов.
  Утро началось с резкой побудки. Кац не сразу понял, что происходит, где он находится и что за здоровяк трясёт его за плечо. Лишь через несколько секунд он вспомнил перипетии вчерашнего дня.
  - Жан, апа! - сосед яркой пантомимой показал, что нужно встать, снять одежду и идти за ним.
  - Зачем раздеваться? - схватился он за края туники.
  - Асед! - закатил глаза сосед. - Апа!
  Лишь когда он взял свою тунику, которая была аккуратно сложена в изголовье кровати, потянул её в разные стороны и потыкал пальцами, до Жана дошло, что ему объясняют - одежда может порваться. Учитывая, что у рабов всего одна туника, а плащ они используют в качестве одеяла, то портить единственный предмет гардероба недальновидно. Он обратил внимание на то, что Хуго ещё и босой. Его сандалии лежали под кроватью.
  Он нехотя стянул тунику и положил её на кровать. Обуваться тоже не стал. Ему было жутко стыдно светить голыми булками и чижиком, но альтернатива остаться совсем без вещей заставила смириться с этим.
  Дальше начался сплошной день сурка, который повторялся изо дня в день.
  Жизнь гладиаторов в такой школе состоит из постоянных тренировок. Тренировки включали общефизические упражнения, в основном на выносливость и силу, а также обучение боевым навыкам. Они были очень интенсивными и продолжались с утра до ночи.
  Ранним утром гладиаторов ожидал плотный завтрак без изысков и с большим количеством ячменя и бобов. Затем следовала интенсивная зарядка, которая переходила в тренировку учебным оружием.
  В первые недели новичков-гладиаторов учили фехтованию на деревянном оружии, которое, как и доспехи, было тяжелее боевого. Таких новичков было всего пятеро, включая Жан-Поля.
  Сперва ученик отрабатывал навыки на вкопанном в землю столбе и на чучелах, набитых соломой, и только после этого участвовал в спаррингах. Они проводились на деревянном оружии. Через полтора месяца новички перешли на железное оружие, разумеется, затупленное. Железные мечи для учебных боёв также вдвое тяжелее боевых.
  За их здоровьем следил белокурый худой эльф со знаком огненной птицы на груди. Он поил зельями раненных гладиаторов, после чего исцеление происходило за считанные часы, а то и минуты. После одного наблюдения за таким исцелением Жану стало понятно, каким образом легионеры так быстро его вылечили. Наверняка у них с собой имелся запас зелий.
  Ему было не до размышлений над чудодейственными свойствами местных лекарств. Первые две недели он едва доползал до спального места. Следующие пару недель кое-как доходил до своей комнаты. Лишь через два месяца интенсивных тренировок он смог нормально дойти туда.
  Знания языка он подтянул довольно быстро, ведь тут главное стимул. Когда попадаешь в незнакомую языковую среду, то учишься очень быстро. Только есть несколько нюансов. Хуго говорил на родном языке, а эльфы на своём. И там, и там встречались одинаковые слова, но язык Хуго более близок к родному французскому. К тому же, с соседом он общался часто, поэтому его язык он изучил лучше. Эльфийский оказался сложнее. Из него он выучил лишь основные команды и мат, в общем, всё то, что выдавали уста инструкторов и надсмотрщиков.
  Ходить голышом и босиком он привык, но удовольствия от этого не получал. Все гладиаторы по утрам и вечерам так же блистали голыми задами и пятками. К тому же, такая форма одежды оставалась лишь до окончания зарядки, после которой на него напяливали тяжеленую деревянную кирасу и защитную юбку, а на ноги заставляли надеть утяжелённые деревянные башмаки. Он с непередаваемым облегчением скидывал это облачение во время обеда, и с горечью натягивал после еды. Доспех сильно натирал кожу, из-за чего приходилось обращаться к врачу. Тот выдавал немного мази, после нанесения которой все раны заживали за ночь.
  Поскольку до спины дотянуться невозможно, то они с Хуго помогали друг другу с нанесением мази. Такие отношения сближают мужчин, зарождая между ними дружбу. Вот и они относились друг другу с теплотой, много говорили, если оставались силы. В школе гладиаторов все так жили.
  Рабы не спешили заводить приятельских отношений с кем попало, но соседи по комнате зачастую дружили друг с другом. Никто не враждовал, да на это и не находилось сил - все они уходили на тренировки. За три месяца между рабами произошло всего два конфликта. В итоге надзиратели всех участников наказали плетьми и оставили без лечения. При этом тренировок никто не отменял. Вот и страдали бедолаги, а остальные на них смотрели, и у них отбивало всякое желание затевать ссоры.
  Сначала Кац не понимал, почему за всё время не произошло ни одной попытки побега. Но Хуго пролил свет на этот вопрос. Оказалось, что татуировка на шее не просто рабская метка - это ещё своего рода маячок. Как он работает, сосед пояснить не мог, лишь говорил, что это магия. Но суть в том, что по этой метке беглого раба найдут, поймают и дальше его ждёт незавидная судьба.
  Системе наказания рабов Хуго уделил отдельную лекцию.
  За лёгкие проступки, например, мелкое воровство или случайно разбитую кухонную утварь, последует позорный выгул. На шею раба наденут деревянную колодку, а к её концам веревками привяжут его руки. В таком виде раб должен будет ходить по окрестностям и громко рассказывать о проступке, за который его подвергли наказанию.
  Обычным наказанием считается порка плетьми или палкой. Раба могут запороть до смерти.
  Вместо порки раба могут направить на тяжёлые работы, например, на мельницу крутить тяжёлые каменные жернова или на каменоломни. А непокорных рабов туда могут продать. Там раба ожидает тяжёлый труд и жёсткий контроль с поркой за малейшую провинность. Для предотвращения бунта или побега на невольников в таких местах сразу надевают оковы, которые снимают лишь после смерти. Естественно, такие условия не способствуют долгой и счастливой жизни.
  Лёгкими наказаниями считаются продажа в гладиаторскую школу для мужчин и в публичный дом для женщин.
  Серьёзные наказания тоже существуют, и одно лишь их перечисление заставило встать дыбом волосы на голове француза. Хозяин может покалечить раба: оскопить, отрубить конечности, применять к нему жестокие пытки, например, прижигать стальным прутом или подвесить на кресте на солнцепёке.
  За убийство хозяина, побег или преступления, совершённые против свободных граждан, наказания будут очень суровыми. Повешение на кресте, перемалывание мельничными жерновами, погребение заживо, растерзание хищными рыбами или зверями, избиение до смерти, утопление в кожаном мешке, сдирание кожи, сожжение в печи или на костре. В общем, нападать на эльфов и сбегать Хуго крайне не рекомендовал.
  И естественно, хозяин может использовать раба не только в качестве рабочей силы. Симпатичных девушек почти всегда хозяева-мужчины используют в качестве постельной грелки. Хозяйки-эльфийки не брезгуют заниматься тем же с рабами-мужчинами. Но ведь попадаются среди эльфов и извращенцы, которые любят жёсткий секс или и вовсе предпочитают партнёров одного с ними пола. И при мысли попасть в их руки становится жутко.
  Жан не скрывал, что является пришельцем из другого мира. Он много рассказывал товарищу по несчастью о Земле, Париже, в котором учился, и о родном Гренобле. Хуго удивлялся земным чудесам, но по его хитрой ухмылке было заметно, что он считает большую часть рассказов небылицами. Жан в свою очередь поражался рассказам о местных реалиях.
  Кроме физической подготовки, была ещё и психологическая. Гладиатор не должен рефлекторно зажмуриваться, когда соперник атакует его мечом или иным оружием. За этим специально следили и больно били палками, если закроешь глаза или попятишься.
  Бестиарии проходили особую тренировку, поскольку на арене им придётся противостоять не людям, а диким зверям. Жан-Поль радовался, что его определили в мечники. Бестиариев почти после каждой тренировки приносили на носилках. Их тела были так густо покрыты рваными шрамами, что им стоит лишь посочувствовать. Со слов Хуго, в бестиарии отправляют гладиаторов в качестве наказания.
  Гладиаторские бои в первую очередь представление, грандиозное шоу. От гладиатора требуется не просто побеждать, а делать это красиво для развлечения остроухой публики. То есть хорошему (значит и дорогому, приносящему своему владельцу большую прибыль) гладиатору нужны ещё и артистические навыки. И их этим навыкам обучали отдельно раз в три дня. Эти тренировки отдушина. Во время них можно немного передохнуть. За это их обожали все гладиаторы.
  Гладиаторов множество разновидностей. У каждой гладиаторской специальности имеются свои особенности и соответствующая подготовка. Пока Жан-Поль размахивал щитом и мечом, Хуго упорно тренировался с копьём.
  Главный стимул всех гладиаторов - выжить на арене. Понимая это, Кац выкладывался на сто процентов. Но как сказал ему сосед, который в гладиаторах уже почти два года, для выживания нужно не только уметь сражаться. Нужно ещё преподнести себя публике так, чтобы в случае неудачи зрители подняли большие пальцы вверх, даруя тебе жизнь. В случае Жан-Поля это особенно актуально, поскольку он новичок, а его запросто могут выставить против матёрого зубра, который машет мечом всю жизнь. Хуго настоятельно ему рекомендовал сразу начинать с завоевания сердец зрителей, а не пытаться одержать победу над противником. Как можно не прислушаться к более опытному товарищу, если от этого зависит твоя жизнь?
  Шестнадцать выступлений на арене. Именно столько нужно пережить сражений, чтобы заполучить заветный деревянный меч, который означает свободу. Да, рабы могут получить вольную, но это весьма непросто. Свободу можно купить, но раб никогда не накопит требуемую сумму. Вольную может подарить хозяин, но это большая редкость. Для этого нужно как минимум спасти хозяину жизнь, и то не факт, что поможет. Третий путь - стать гладиатором и выжить.
  Гладиаторские бои проходят четыре раза в год по большим праздникам. То есть, для обретения свободы следует продержаться четыре года.
  История этого мира, поведанная устами Хуго, удивительная. В неё невозможно поверить сразу, если не видеть окружающих реалий своими глазами.
  В этот мир периодически попадают люди с Земли. Его коренными жителями являются эльфы и гоблины - те самые лысые коротышки, которые "во сне" отужинали раненым французом. Некоторые эльфы и гоблины владеют некими сверхъестественными способностями. Хуго называет их магией, но рациональный мозг жителя двадцатого века отказывался верить в волшебство и предпочитал считать их экстрасенсами.
  Давным-давно, по предположениям Каца пару тысяч лет назад, в этот мир попал легион римских легионеров. Римляне действовали в своей привычной манере. Они не рассусоливали и не размышляли о своей нелёгкой судьбе, а тут же принялись завоёвывать дикие племена эльфов.
  За счёт остроухих римляне пополняли провиант. Потом начали набирать их в свою армию и продолжали воевать дальше.
  На завоёванной территории с помощью рабской силы и какой-то там матери началось строительство крепостей, а затем и городов. Дикарей сгоняли в деревни и заставляли заниматься сельским хозяйством.
  Продолжительность жизни эльфов намного дольше, чем у людей. Сколько конкретно они живут, Хуго так и не смог сказать. Он утверждал, что остроухие бессмертные, но Жан-Поль в это не верил. Закономерно, легионеры с Земли старели и умирали.
  Римляне брали себе в жёны эльфиек. Они собирали из них гаремы и заводили с ними детишек. Они передавали им знание родного языка и погружали в свою культуру. И вот наступил момент, когда стариков не стало. Их места заняли потомки.
  Современные эльфы, живущие в этой местности, наследники римской империи. Отсюда и рабство, и Колизей с гладиаторскими боями, и архитектура, и римские дороги. Ещё и храмов тут много, но их Кацу во время единственной прогулки по городу видеть не довелось.
  Но ведь не только остроухие живут в этом мире. Те люди, не считая легионеров, которые сюда попали, не все погибали. Некоторые выживали. Люди размножаются в разы быстрее эльфов и гоблинов. У тех и других потомство появляется редко. Лишь у полукровок с этим нет проблем. В результате изначально небольшие группы людей по численности стали превышать коренное население. К настоящему моменту известно около десятка человеческих королевств и три эльфийских государства, плюс к этому существует множество диких племён всех рас. Самым могучим государством считается Новый Рим, в котором Жан-Поль и оказался.
  Рано утром Жан-Поля, как и других гладиаторов, ожидал роскошный завтрак, при виде которого Хуго насупился. Жареное мясо соседствовало со свежими оливками. Мясо на столах гладиаторов не появлялось ни разу, но, несмотря на это, они набирали вес, и не только за счёт мышечной массы - у многих из них выделялись животы. При виде мяса у Жана началось обильное слюноотделение. На столе взамен твёрдых ячменных лепёшек лежал пшеничный хлеб. Также там были оливковое масло, овощи и зелень, свежие фрукты, козий и овечий сыр. Кубки были наполнены зеленоватым напитком, которого французу видеть не доводилось.
  - Хуго, чего такой хмурый?
  - Праздничный завтрак...
  - Вижу.
  - Для кого-то он может стать последним. Ты знаешь, как называется такое пиршество?
  - Откуда? Ты не рассказывал.
  - Пир идущих на смерть.
  - То есть, сегодня мы...
  - Да, Жан. Сегодня нам на арену. После завтрака нужно будет вернуться в комнату и одеться. Нас поведут через город к арене. В это время толпы зрителей собираются на улицах и площади перед Колизеем, чтобы поглазеть на гладиаторов. Не стоит создавать у зрителей плохое впечатление, сверкая голым задом, иначе твою судьбу может решить опущенный вниз палец.
  Настроение Жан-Поля тут же рухнуло в пропасть. Вид мяса уже не радовал его.
  - Хуго, а что за напиток в кубке?
  - Зелье силы.
  - Что за зелье такое? - понюхал Кац напиток. Он приятно пах травами.
  - Это зелье перед сражением используют легионеры. Вскоре после распития ты почувствуешь бодрость и прилив сил, но к вечеру все силы покинут тебя. И если повезёт выжить после арены, то несколько дней будешь лежать пластом. Советую зелье выпить в самом конце приёма пищи.
  - Спасибо, друг. Удачи тебе.
  - И тебе, Жан. Нам обоим удача пригодится.
   
  Глава 5
  
  Жан-Поль нервничал. Он никогда так сильно не переживал. Даже волнительный момент первого секса и первый подъём в горы не идёт ни в какое сравнение с тем чувством, которое он сейчас испытывал.
  Первыми пошли в бой бестиарии, которым предстояло сражаться с различными зверьми.
  - Переживаешь?
  Он вздрогнул и резко обернулся. Неподалеку стоял Неро и вглядывался в его лицо.
  - Да.
  - Тебе наверняка наговорили глупостей.
  - Вроде нет, - пожал он плечами.
  - Наговорили, парень, - слегка приподнялись уголки губ Неро. - Всех новичков запугивают тем, что их будет судить толпа. Это негласная традиция. Я обычно закрываю на такое глаза, поскольку это отличный стимул к тренировкам.
  - Разве это не так?
  - Так, но не со всеми. Первыми сражаются бестиарии. Они либо одержат победу над зверьми, либо их вынесут с арены вперёд ногами. Но это всего лишь звери, с ними справиться проще, чем с двуногими противниками. За ними выпускают преступников. Именно их судит толпа. Тех преступников, которые выжили, берут в гладиаторы. И лишь после них на арену выходите вы - гладиаторы. И вас толпа уже не судит.
  - Не судит? - опешил Кац.
  - Нет. Гладиаторы сами решают свою судьбу. Если понимаешь, что проигрываешь - опускаешь большой палец вниз, после этого судья останавливает бой и признаёт тебя проигравшим. И лучше, если вы не будете убивать друг друга. Гладиаторы стоят слишком дорого. Ты мне пока обошёлся в семьсот сестерциев. А цена за первоклассного гладиатора может доходить до пятнадцати тысяч. Если гладиаторы будут убивать друг друга, то владельцы луди потеряют большие деньги. Но это не значит, что ты должен сдаваться. Покажи себя с лучшей стороны. Если ты не понравишься публике, то в следующий раз устроитель представления не выберет тебя. В таком случае ты станешь для меня бесполезным. Знаешь, что делают с бесполезными гладиаторами?
  - Становятся бестиариями?
  - На первый раз да, - ухмыльнулся Неро. - Но если и в этот раз публике такой гладиатор не понравится, то на следующих играх он пойдёт во второй партии вместе с преступниками.
  - Спасибо, господин Неро, я всё понял.
  Жан-Поль с трудом сдерживал клокотавшую в груди ярость. В то же время он был благодарен Неро за пояснения.
  С одной стороны, ему стало легче от осознания того, что толпа не станет решать его судьбу. С другой же, необходимость выложиться на сто процентов никуда не делась. Если он облажается, то прокатится вниз по карьерной лестнице. Только это не работа, где понижение грозит уменьшением зарплаты. Тут от выступления зависит его жизнь.
  Стать бестиарием уже мрачная перспектива. Он на них насмотрелся. Их тренировки больше напоминают бесконечный ад.
  Ещё хуже превратиться в мясо. И от случайной смерти он не застрахован, ведь его противник будет сражаться в полную силу. Неро же сказал, что убивать противника не рекомендуется, но он не говорил, что этого не происходит. К тому же, он доверял словам Хуго. Тот чётко сказал, что в итоге толпа будет решать жить гладиатору или умереть. И отчего-то думалось, что именно так и будет. Не исключено, что хозяин лишь хотел успокоить новичков. После разговора с Жаном он подошёл к каждому своему "зелёному" гладиатору и провёл схожую беседу.
  Вскоре ему удалось посмотреть на второй этап больших игр через прутья решетки. На арену выгнали толпу людей, после чего начался бой всех против всех. Как в одном известном произведении, в живых останется только один, если только толпа не сжалится над кем-то из проигравших.
  Эльфы на зрительских трибунах бесновались. Словно футбольные фанаты, они вопили кричалки, свистели, топали, хлопали. В Колизее стоял громкий гул, от которого закладывало уши, а кровь стыла в жилах.
  Приговорённые к смертельной битве с упоением резали друг друга, преследуя единственную цель - выжить любой ценой. В ход шли всевозможные уловки и подлые трюки. Кто-то кидался на всех подряд, кто-то объединялся в команды, чтобы по итогу вероломно напасть на своего напарника или биться с ним в паре до конца. Песок арены окрасился багровыми пятнами, что ещё больше заводило толпу.
  Второй этап больших игр завершился. На арене наблюдалось кровавое побоище. Десятки окровавленных трупов лежали в ужасающих позах. И лишь три человека выжили: победитель и двое из тех, кто красивыми сражениями понравились толпе.
  Распорядитель объявил перерыв. Зрители толпами рванули в уборные и скупать закуски и вино, которыми торговали вездесущие коробейники. Для благородных эльфов из личных лож и с первых рядов за едой бегали рабы. Остальная публика обходилась своими силами. И лишь самые верхние ряды, на которых расположились бедняки и рабы, почти не суетились.
  Сердце Жана рухнуло в пятки. Он с ужасом наблюдал за тем, как рабы убирали трупы и посыпали песком кровавые пятна. Он замер сусликом и не сводил глаз с этого жуткого зрелища. В этот момент он принялся истово молиться о спасении. Ему хотелось оказаться отсюда как можно дальше. В душе теплилась надежда на то, что ему не придётся выходить на арену хотя бы в числе первых. Но судьба жестокая и любит ломать любые планы и надежды.
  К нему подошёл Неро в сопровождении надзирателя, который принёс инвентарь.
  - Одевайся, - распорядился хозяин.
  Жан-Поль широко распахнул глаза при виде своего облачения. Никакими доспехами там и не пахло. Юбка с широкими кожаными полосами по бокам, сандалии и обмотки на голени, шлем и маленький круглый щит-парма - стандартная амуниция гопломаха.
  Когда Кац оделся, Неро подтолкнул его в сторону арены.
  - Ты выступаешь первым.
  - Я? Первым? - рефлекторно он сделал шаг в направлении арены.
  Выходить на неё предполагалось через решетчатую дверь, которую сторожили двое из десятка легионеров в полной амуниции, охраняющих закуток с гладиаторами.
  - Не стой, - сурово сощурился Неро.
  Его спутник положил ладонь на рукоять меча и сурово сдвинул брови.
  - Но почему первым? - начал он медленно двигаться к двери на арену. Ноги предательски подкашивались, на тело навалилась слабость, против которой было бессильно зелье, наполнявшее тело силой.
  - Новичков всегда выпускают первыми для разогрева толпы.
  Надзиратель с угрозой на лице медленно потянул меч из ножен.
  Испуганный Жан-Поль ускорился, после чего меч надзирателя с шорохом вернулся в ножны.
  - Дамы и господа, - надрывался конферансье, - а сейчас выступят гладиаторы. В правом углу арены дикий варвар с севера - Смертоносец!
  С другого конца арены вышел двухметровый бугай, тело которого было увито гипертрофированной мускулатурой.
  Димахер - редкий и очень опасный противник. Его доспехи состояли из шлема с огромным ирокезом из ярких перьев, из-под которого выбивалась копна густых чёрных волос, дикие тёмные глаза метали молнии, грубое лицо с густой бородой исказила гримаса ярости. На ногах короткие поножи, на теле кольчуга (лорика хамата). Шлем имел закрытое забрало с решёткой и широкие поля. Главная опасность димахера не только наличие брони, что уже ставит бездоспешного гопломаха в невыгодное положение. Он ещё был вооружён двумя кривыми мечами-махайрами.
  Обоерукий мечник, ещё и варвар, привыкший к сражениям, к тому же наверняка это не первая его битва в Колизее, о чём свидетельствовали радостные вопли фанатов. Скорее всего, он из тех преступников-военнопленных, которые выжили в прошлом втором действии.
  Жан-Поль осознал всю бесперспективность победить в этом сражении. Он всего три месяца назад взял в руку меч, а тут опытный боец, что заметно по его плавным и хищным движениям. Остаётся уповать лишь на благосклонность толпы, а для этого следует устроить красочное шоу.
  Он судорожно принялся вспоминать всё то, чему их учили на актёрском мастерстве, но как назло все мысли об этом начисто вымело из головы. Ох, как он пожалел о том, что не подготовил программу выступления заранее, понадеявшись на импровизацию.
  Это тот же американский реслинг, только в разы более жестокий. В реслинге всё шоу заранее распланировано, у всех борцов есть сценарии. По-настоящему они друг друга не бьют, а лишь красочно изображают удары. Но есть то, что можно у них позаимствовать - саму концепцию выступления на публике. Он попытался судорожно вспомнить те немногочисленные передачи по реслингу, которые смотрел по спортивному каналу. Это делать пришлось на ходу, поскольку он уже вышел на арену.
  - В левом углу арены тот, кого так редко можно встретить в Новом Риме - гость из другого мира - Иномирец!
  Появление Жан-Поля не вызвало у зрителей бурной реакции. Жалкие одиночные выкрики и жидкие аплодисменты - вот и всё, чего он добился. Народ жадно присматривался к нему. Следовало что-то делать, а его от дикого ужаса будто сковало параличом.
  Противник подобно дикому зверю грозно зарычал и оскалился.
  Жан отмер и принялся действовать. Он вскинул вверх щит и меч, и в следующий миг несколько раз ударил рукоятью меча по щиту.
  Толпа разразилась восторженными возгласами.
  Он принялся напрягать грудные мышцы и медленно двигаться в сторону соперника.
  Варвар прорычал нечто ругательное на своём языке, который Кацу был незнаком, после чего с презрением сплюнул на песок.
  - Твою мамашу трахали псы, варварская задница! - во всю глотку прокричал Жан-Поль.
  - Я присовывал твоей мамаше, сраный членосос! - прокричал в ответ Смертоносец. - Твоя рожа, как у страдающего запором! - с перекошенной гримасой надвигался он на парня
  - Поцелуй меня в зад! - начал двигаться на него Жан-Поль, а у самого поджилки готовы были пуститься в пляс.
  - Хек!
  Нога Смертоносца метнула песок ему в лицо. Француз прикрылся щитом, но противник только этого и ждал. Он тут же рванул на него и нанёс удар правой саблей.
  Кац отразил удар щитом, но заметил, что левый клинок противника летит ему в голову.
  Толпа взорвалась громкими криками.
  Жан-Поль мечом отбил клинок противника. Тот отвёл правую саблю назад, перевёл левый клинок остриём вниз и нанёс удар снизу вверх. Пришлось отбивать саблю щитом, но тут же второй клинок обрушился на француза сверху вниз.
  Он вскинул меч для отражения удара, но оказалось, что это обманный финт. Варвар сменил траекторию полёта сабли. Острая сталь пролетела мимо нижнего края щита.
  Жан тут рванул щит вниз, но было поздно. Кончик сабли противника прочертил на его животе кровавую борозду. Вторая сабля в этот момент сверкнула серебристой молнией перед глазами. Кац рефлекторно сделал шаг назад и отклонил голову. Смерть прошла в считанных миллиметрах от его глаз. Живот от ужаса скрутило спазмом, по спине пробежался табун ледяных мурашек, а сердце пропустило удар.
  Варвар скачком набросился на него. Его клинки со свистом рассекали воздух. Правую саблю Иномирец отбил щитом, по левой ударил мечом, сбив ей траекторию. Но противник нанёс прямой удар стопой в открытый живот, который отправил тело землянина в полёт.
  Приземление на арену выбило из лёгких француза воздух. Он продолжал крепко держать в руках меч и щит, но те вместе с руками раскидало по сторонам. Над ним навис грозный противник, который не стал дожидаться позволения толпы. Его сабли словно в замедленной съёмке, со свистом распарывая воздух, опускались вниз подобно хищным змеям.
  На лице Жан-Поля проступило отчаяние. Он старался изо всех сил поднять меч и щит для отражения смертоносной угрозы, но казалось, будто они стали весить по тонне. Он с трудом преодолевал сопротивления воздуха. Кровь из пореза заливала живот, но боли он пока не чувствовал из-за адреналина, который гулял по его венам. Он понимал, что не успевает, отчего ужас проникал в каждую клетку его тела. Сабли соперника неслись к нему быстрее, чем он поднимал своё оружие.
  Резкий хруст, и он с изумлением увидел песок арены, затем небо и снова песок.
  Голова француза покатилась подобно мячу, а тело осталось лежать на песке. Из обрубка шеи в такт биению сердца фонтанчиком вырывалась кровь. Толпа восторженно визжала и ликовала, но он этого уже не слышал и не видел...
  
  ***
  
  Снова жуткое пробуждение. Вновь Жан-Поль обнаружил себя на вершине пустынного холма, окружённого лесом. Он поразился наличию своей одежды, обуви и поломанной фляги. За три месяца парень успел позабыть, каково это ощущать на теле качественные вещи и пребывать на свободе. И если бы не сломанная нога, он бы радовался гораздо больше.
  - Голова болит, - поморщился он. - И это радует... Значит, она на месте!
  Он прекрасно помнил момент, когда гладиатор на арене разрубил ему шею. На этот раз списать всё на кошмар и вещий сон не получится. Невозможно во сне изучить чужой язык и помнить столько много подробностей о жизни в качестве раба. Для проверки он решил что-нибудь произнести на "варварском":
  - Асед! Скерус асед!
  Всего лишь ругательства, а восприятие ситуации они поменяли кардинально.
  - Точно не сон, - поморщился он от боли в ноге. - Значит, я всё же умер, и, похоже, что не один раз. Вот же асед!
  Вновь ему пришлось повторять квест с наложением шины на ногу. Только на этот раз он действовал более решительно и быстро, наплевав на боль. Во время тренировок в школе гладиаторов он к ней успел привыкнуть.
  Вместо передвижения по тропинкам он направился на север напрямик в лес. Предположительно в той стороне должны располагаться государства людей. Он быстро скакал на импровизированных костылях. Спешил, как мог, наплевав на не самые приятные ощущения. Если он прав, а в этом не оставалось сомнений, то вскоре к холму должны прийти эльфийские легионеры. И лучше ему в этот момент находиться от этого места как можно дальше.
  По нетоптаному лесу идти в разы сложнее, чем по тропинке. Но он шёл. Спотыкался, вставал и продолжал путь с упорством носорога. И на этот раз получалось лучше, чем в первые попытки.
  Он продолжал путь до наступления темноты. Ночью в лесу стало невозможно передвигаться. К тому же, он выбился из сил.
  Жан-Поль практически наощупь насобирал в округе ветки и собрал шалаш. Накидал на землю местного лапника и свалился обессиленный.
  Пробудился он от того, что в живот упиралось что-то острое. Он резко распахнул глаза и узрел блестящий стальной клинок, кончик которого упёр в него знакомый эльф. Рассветные лучи красного светила пробивались через густые кроны деревьев.
  - Скерус асед!
  - И тебя с добрым утром, - насмешливо оскалился Иллиниар. - Животное, ты чей раб?
  - Я свободный человек, эльф. Ты это, не давил бы так на клинок, а то ещё рука дрогнет.
  - Моя рука не дрогнет. Лоррий, проверь.
  С лёгкой руки Лоррия ветки шалаша быстро отлетели в сторону. Он склонился над человеком, схватил его за голову и приподнял её.
  - Метки нет.
  - Это мы удачно забрели, - ухмыльнулся Иллиниар. - Хотя бы заработаем. Эй, раб, ты видел кого-нибудь у Холма? И не вздумай врать - там полно твоих следов.
  - Видел. Гоблины уносили на восток какого-то эльфа.
  - Эльфа? - мгновенно подобрался Иллиниар. - Точно эльфа? Не эльфийку?
  - Может, и эльфийку. Мне в тот момент было не до разглядывания. Я и так ногу сломал, а тут гоблины. Так что залёг от греха подальше.
  - Придётся возвращаться и идти на восток. Не таскаться же с ним. Фреос и Тананис - покараулите это тело и целебными зельями приведёте в надлежащее состояние. За такого здоровяка нам дадут хорошую цену. Если повезёт, продадим его ланисте.
  - Будет на что посидеть в кантине, - обрадовался Фреос.
  - У нас мало времени. Фреос, как только животное сможет стоять на ногах - выдвигайтесь с ним к Холму и там нас ждите.
  - Сделаем в лучшем виде, командир.
  "Вот значит, какое ты, дежавю", - подумал Жан-Поль.
  На этот раз он сам выпил зелье и покорно подставил руки для связывания. При этом испытывал жуткую досаду на всех вокруг: на долбаный лес и сломанную ногу, на остроухих ублюдков и даже на красное светило. А ведь он так надеялся сбежать, но организм подкачал.
  Отряд из восьми эльфов поспешно скрылся в обратном направлении, а парочка крепышей осталась его охранять.
  - Чтоб вас там гоблины сожрали! - тихо пробормотал он на французском.
  - Ты что-то сказал, животное? - прищурился Фреос.
  - Говорю, прекрасная погода, господин эльф...
   
  Глава 6
  
  Пока основная группа легионеров отсутствовала, Кац надеялся улучить момент для побега. Но остроухие воины оказались опытными и не спускали с него глаз.
  Как только его раны исцелились, они погнали пленника в сторону холма. Он глазел по сторонам в надежде улучить какой-нибудь шанс к бегству, но стоило ему якобы случайно пошатнуться в сторону, как тут же он почувствовал у спины острие меча.
  - Иди ровно, животное! - громко рявкнул Фреос. - Только посмей дёрнуться - останешься без ног и дальше поползёшь на руках.
  Так они и добрались до холма.
  Восемь эльфов вернулись обратно не одни. Они гнали толпу связанных гоблинов - тех самых, которые в первый раз отужинали сочным землянином. Среди них Кац не досчитался четверых воинов, стариков и инвалида. Легионеры захватили почти всё племя, а остальные, стоит думать, отдали богу душу. И хотя они выглядели плачевно, но жалости к ним парень не испытывал ни грамма. Он лишь внутренне злорадствовал. Это продолжалось недолго - ровно до того момента, как к нему подошёл Иллиниар и от души врезал.
  Эльф повалил человека на землю и принялся избивать ногами. А тот ничего не мог поделать: руки связаны за спиной, ноги на время стоянки тоже связаны. Единственное, что он сумел - свернуться калачиком.
  - Командир, - начал Фреос, когда тот прекратил избиение, - ты чего? Я думал, мы его хотим продать.
  - Это животное нас обмануло. Никаких следов эльфов мы не обнаружили.
  - Но вы же нашли гоблинов, - продолжил Фреос.
  - Нашли - это точно. Но они не знают ни о каких эльфах. Нам удалось перехватить одного из их охотников и допросить его. Гоблины только начали путь из своего лагеря. До холма они не успели добраться. На их стоянке никто из гоблинов никаких эльфов в ближайшие несколько месяцев не встречал. Эй, мясо, - пнул он Жан-Поля, - признавайся, куда делась баба?
  - Не знаю никакой бабы.
  - Ты же говорил, что видел, как её унесли гоблины.
  - Возможно, мне показалось. У страха глаза велики. Вроде увидел гоблинов и как они волокли кого-то похожего на эльфа. Я спрятался, а потом побрёл в лес.
  - Брешешь, пёс смердящий! - Иллиниар обернулся к своим бойцам. - Организуйте этому животному горячий приём - сдерём с него кожу. Может быть, тогда он по-другому запоёт!
  - Не надо кожу, - вздрогнул Жан-Поль. - Лучше на арену. Я честно не видел никакой бабы. Гоблинов встретил в лесу задолго до этого, а эльфа придумал, чтобы попытаться сбежать, пока вы будете до них ходить.
  - Я так и думал, - зло оскалился командир легионеров. - Если бы не потраченное зелье, я бы тебя живьём закопал! Но раз ты такой вольнодумец и хочешь на арену, то туда и отправишься...
  Десять эльфов хоть и казались малочисленными по сравнению с количеством захваченных ими пленников, но прекрасно справлялись с охраной и недопущением побегов. Чувствовался немалый опыт.
  Повторно лечить человека никто не стал, оттого он передвигался через силу. Болело всё: руки, ноги, туловище и голова обзавелись солидными гематомами. Внутренние органы тоже были отбиты.
  
  ***
  
  Иллиниар выполнил своё обещание - он действительно продал Жан-Поля в луди. В неё вместе с ним попали двое охотников-гоблинов. Вот только это была не луди Неро, как в прошлый раз, а государственная школа гладиаторов, в которую помещали преступников и опасных военнопленных для второго этапа выступлений на арене.
  Разница между частной луди и государственной заметна с первого взгляда. Тут охраны в разы больше. Будущему мясу не дают никакой свободы. Вместо комнат тюремные камеры, в которых рабы спят по шесть разумных, ведь тут были не только люди, но и эльфы, совершившие тяжкие преступления, и не только они.
  Вот уж насмешка судьбы - Жан-Поль попал в одну камеру с гоблинами, которые его убили. И теперь он точно был уверен в том, что это не было сном, а произошло в реальности. Оба коротышки держались вместе и относились ко всем настороженно. Остальные сокамерники отвечали им тем же. Впрочем, француз не собирался им мстить... в ближайшее время.
  В каждой камере установлено по шесть деревянных нар. За рабами такой пригляд, что даже мысли о побеге не возникает. Дверь в камеру запирают на ночь и отпирают днём. Никакой одежды и обуви не выдают. А поскольку у Жан-Поля отняли все его вещи, впрочем, как и у его сокамерников, то приходится повсюду ходить голышом.
  Тренировки в целом ничем не отличались от тех, что проводились в луди Неро. Но отличия всё же имелись. Железного тренировочного оружия никому не выдавали - только деревянное. А ещё никаких целебных зелий - это самое худшее, ведь доспехи сильно натирали кожу, и от этого ничто не спасало. Все рабы постоянно страдали от болей, их кожа была покрыта синяками, содранной кожей и подсохшими кровавыми корками. На матрасах после сна оставались кровавые пятна. Боль стала постоянным спутником француза.
  Ещё одним отличием стали отношения между гладиаторами. Если в частной луди соседи зачастую дружили друг с другом, то тут сокамерники смотрели друг на друга волками и даже не предпринимали шагов для сближения. Наоборот, намеренно дистанцировались. Все понимали, что вскоре станут смертельными соперниками. Сегодня вы подружитесь, а через несколько месяцев вам придётся встать перед выбором: убить товарища или подставить шею под его клинок. Второе никто не желал выбирать. В такой ситуации лучше вообще не обзаводиться друзьями, чем потом испытывать горькие чувства.
  Кормили практически так же, как в нормальной луди, но всё же порции были немного меньше. Тут гладиатору располнеть будет проблематично.
  Кац старательно рвал жилы и тренировался как припадочный. Ему хватило одной смерти на арене, чтобы больше такого не повторять. Но ему не повезло. Только он в прошлый раз привык к мечу и щиту, и с ними начало хоть что-то получаться, как ему выдали копьё. Им он вообще пользоваться не умел, но стремительно постигал азы обращения с этим оружием.
  Во время тренировок приходилось быть очень внимательным, чтобы не получить серьёзную травму. Был один парень, которому сломали ногу. Был, а наутро его не стало - эльфы-надзиратели увели парня, после чего его никто не видел. Одним больше, одним меньше - в этой школе гладиаторов особо над "артистами" не беспокоились. А того, кто ему сломал ногу, высекли плетью, после чего он трое суток не мог подняться с койки и ещё три недели на тренировках напоминал пьяную амебу, из-за чего постоянно выхватывал.
  И вот наступил день икс. Гладиаторов под солидной охраной голышом рано утром пригнали в Колизей. И снова толпа с жадностью разглядывала их, свистела и улюлюкала. К букмекерам возле арены выстраивались очереди, чтобы сделать ставки.
  На арене их загнали в просторное помещение, охраняемое вооруженными до зубов легионерами. Только если легионеры находились в одном помещении с гладиаторами из частных школ, то с преступниками было иначе. Легионеры расположились в двух соседних помещениях за стальными прутьями, и их было больше, чем гладиаторов.
  Гладиаторам раздали снаряжение. Жан-Поль получил вещи Галла: копьё, шлем и небольшой галльский щит: деревянный, овальной формы, со стальным шаром в центре. Щит имел сколы и даже в одном месте был пробит насквозь. Шлем тоже был весь в зарубках. Одно лишь копьё хоть и выглядело использованным, имело добротный продолговатый наконечник. Вместо обуви ему выдали серые тряпки, чтобы обмотать ноги. Местами они имели следы не отстиравшейся крови. Из одежды имелась лишь красная набедренная повязка, которую необходимо было опоясать ремнём вокруг талии. Проще говоря, кусок ткани, который своими силами следовало превратить в нечто среднее между юбкой и набедренной повязкой. Цвет её выбирали явно из практичных соображений, чтобы на ней не было заметно следов крови... издалека. Вблизи пятна видны невооружённым взглядом.
  Кацу пришлось преодолеть брезгливость и облачиться в то, что выдали. Он нашёл свою роль ироничной насмешкой судьбы, ведь он француз, а значит, является наследником галлов и может с чистой совестью называться им.
  Остальные гладиаторы получили такое же бывшее в употреблении обмундирование и поспешно в него облачались. Все выглядели нервными и кидали друг на друга настороженные взгляды.
  После бестиариев наступила очередь преступников. Их начали выгонять на арену, но никто не спешил начинать резню, поскольку это следовало сделать по команде. Все были предупреждены, что стоит начать раньше времени, как за этим последует смертельное наказание со стороны легионеров. Гладиаторы стояли напряжённые, словно взведённые пружины. И вот загудели трубы. Вооруженные люди, эльфы и двое гоблинов сорвались с места и набросились друг на друга.
  Тут же низкорослому парню в звериной шкуре прилетел удар стальным шаром на цепи. Ему разнесло половину лица. С громким криком он рухнул на песок арены. Брызги крови и осколки зубов разлетелись фонтаном.
  Смуглый крепыш в шкуре быка, которая заканчивалась рогами на его голове, рванул с рыком на мурмиллона с гладиусом и круглым стальным щитом. Но тот отбил удар копья щитом и распорол живот носителю бычьей шкуры.
  Жан-Полю было не до наблюдений за схватками других участников сражения. На него бросился другой мурмиллон. Он выставил перед собой щит и попытался произвести укол мечом, но это стандартный приём новичка, которому француз был обучен и знал, как ему противодействовать. Он уклонился в правую сторону, опустил копьё и резким движением распрямил его, пропуская под нижним краем щита.
  Меч противника просвистел в пяти сантиметрах от его левого плеча. Копьё с неприятным хрустом вошло ему в грудь. Для большей надёжности Кац упёр конец копья в землю и приподнял его часть с наконечником. Изо рта противника потекла кровь, а его глотка исторгла булькающие стоны. Его руки ослабели.
  Жан-Поль попытался освободить копьё, но то застряло в груди мурмиллона. Тогда он прекратил эти бессмысленные попытки и выхватил щит из ослабевшей руки соперника.
  Тут же щит пришлось пустить в дело. Краем глаза он заметил летящий в него дротик. Резкий взмах щитом. Громкий звон. И дротик отлетает в сторону.
  Мурмиллон с торчащим из груди копьём начал завалиться набок. Меч выпал из его правой руки. Жан-Поль рванул к нему и схватил гладиус. Но тут же ему пришлось уйти в перекат, чтобы увернуться от копья гоблина.
  Тут как тут появился ещё один коротышка, который не замедлил с повторным ударом копья.
  Жажда жизни заставила француза совершить невозможное. Он ударом меча отклонил наконечник копья и подбил его щитом, уводя от своего тела дальше.
  Гоблины насели на него. Опытные охотники кружили подобно хищникам, выжидая момент для атаки. А он успел подняться на ноги и медленно двигался, отступая от них.
  Но они же не одни на арене, о чём не следовало забывать. Крепкий белобрысый эльф кинул в правого гоблина дротик и весьма удачно попал ему в бок.
  Пока второй гоблин отвлёкся на крик товарища, Жан-Поль рванул к нему. Коротышка тут же попытался ударить его копьём, но он отвёл его щитом в сторону и нанёс удар мечом сверху вниз. Череп дикаря раскололся напополам.
  - Пораскинь мозгами, людоед! - радостно воскликнул он. - Ха-ха-ха! Думали, я вам не отомщу, твари?
  Его веселье прервал тот же эльф, который использовал последний третий дротик по назначению - метнул в него. Лишь каким-то неведомым образом Жан-Поль почувствовал опасность и резко метнулся налево. Дротик наконечником распорол ему правый бок.
  - Остроухая самка собаки! - кинулся он на эльфа.
  У остроухого из оружия остался большой кинжал, но это компенсировалось добротными доспехами. Стальная кираса, шлем с нащечниками, наручи и поножи. Да и ножом он владел на высоком уровне.
  Но Кац был жутко зол за попытку его убить. Он с грозным рыком и перекошенным яростью лицом набросился на эльфа. От ударов кинжала он прикрывался щитом. При этом старался зарубить врага. Тот медленно отступал, уводя француза от самого месива сражения.
  Жан-Поль понял, что так он не достанет противника. Он вспомнил, что не одними навыками гладиатора мир полнится. Кинжал в очередной раз черкнул по щиту, а в следующий миг эльф отбил направленную в его голову остро заточенную полосу гладиуса.
  - КИА!
  Лоу-кик, также известный как удар по ноге - в единоборствах разновидность удара ногой по нижней части тела, был исполнен по всем правилам. Если бы на арене присутствовал мастер Акайо - тренер Жан-Поля по карате, он бы наверняка одобрил столь шикарно выполненный удар.
  Бедро эльфа не было ничем защищено. Его нога хрустнула. В следующий миг он рухнул на песок арены. Затем кончик гладиуса вспорол ему шею.
  Тем временем резня на арене не остановилась ни на миг. Толпа из зрителей билась в экстазе, громко кричала и создавала гул из эльфийских воплей.
  В самом центре среди обезображенных тел смертников остались сражаться трое. Черноволосый кряжистый варвар со светлой кожей в серой рваной тунике, орудующий коротким мечом. Ловко владеющий копьём, здоровенный, чернокожий мужик с лысой головой, большими оттопыренными ушами и спиралевидным узором на лице из шрамов. И эльф в доспехах, с гладиусом и щитом.
  Люди вдвоём наседали на эльфа, но тот ловко сражался против обоих. Чувствовалась многолетняя выучка. Явно бывший легионер или кто-то похожий.
  Жан-Поль ни секунды не размышлял над тем, кому помочь. Он устремился к эльфу, но рана на боку продолжала кровоточить. Также о себе давали знать все травмы, полученные во время тренировок. Плюс сражения хоть и скоротечные, но на пределе сил и реакции выпили много сил. Из-за совокупности факторов вместо бега вышла стремительная ходьба, во время которой он припадал на левую ногу и морщился от боли в боку. С каждым шагом на него накатывала слабость от кровопотери.
  Эльф заметил его приближение и разорвал дистанцию между своими противникам, чтобы видеть всю троицу.
  - О, МЕДВЕДЬ! - вскинул руку Жан-Поль, показывая пальцем за спину ушастого.
  Эльф дёрнулся в сторону и обернулся. В этот момент чернокожий здоровяк вогнал ему в бок копьё. Варвар прыжком сократил дистанцию и нанёс эльфу в живот под кирасу три удара мечом. Тот с хрипом свалился на землю, орошая песок кровью.
  Тут же эта парочка переключилась на француза.
  - Потанцуем, мальчики? - его губы зазмеились в насмешливой улыбке.
  Он понимал, что против двоих не боец. Тем более, в живых остались одни из самых сильных и опасных противников. Но сдаваться не был намерен.
  Чёрный парень начал мягкими хищными шагами обходить его справа, а варвар наступал вперёд.
   - Асед!
  Жан использовал приём, который однажды применили к нему. Он ногой метнул песок в лицо мечнику. Тот прикрыл свободной ладонью глаза.
  Следом француз метнул в него щит. Парню пришлось резко взмахнуть мечом, чтобы отбить щит, который летел ему в лицо.
  В следующий миг Жан-Поль резко сократил расстояние и проткнул ему сердце.
  Толпа радостно завопила.
  Клинок застрял между рёбер. Дикарь воспользовался моментом и подобрался к нему. Он радостно оскалился и приставил острие копья к его шее.
  Кац опустил вниз указательный палец и с замиранием сердца принялся ждать решения толпы. Чернокожий здоровяк тоже не спешил завершать всё убийством, ожидая решения публики.
  Первый палец на трибуне устремился вверх. Затем второй, третий... Большинство зрителей вопили о помиловании, но нашлись и те, кто желали ему смерти.
  Взоры обоих смертников сошлись на главном эльфе - цезаре, закутанном в золотую тогу, который восседал в центральной ложе. Он медленно вытянул правую руку вперёд и оттопырил вверх большой палец, затем надел на него кулак левой руки, что означало приказ убрать оружие в ножны, то есть помилование.
  Публика разразилась радостными криками. Дикарь медленно опустил копьё, а Жан, который до этого забыл как дышать и стоял ни жив, ни мёртв, с облегчением втянул воздух в лёгкие.
  - Мы выжили, Чебурашка, - радостно улыбнулся он сопернику, который мгновением ранее чуть его не убил.
  Тот счастливо оскалился в ответ и кивнул.
   
  Глава 7
  
  После окончания второго этапа выступлений новоиспеченных гладиаторов, наконец, осмотрел целитель. Он поводил светящимися руками над их самыми серьёзными ранами, после чего те начали на глазах заживать. Затем им выдали по заветному пузырьку зеленоватого зелья, и жизнь заиграла новыми красками. Боль, которая преследовала Каца на протяжении трёх месяцев, начала проходить, что дарило чувство блаженства. Он размяк, но всё же продолжал следить за одиночными сражениями гладиаторов.
  Третий этап разительно отличался от второго. Это действительно шоу, в котором погибли всего двое бойцов из шестидесяти четырёх. Остальные обзавелись ранениями, которые оперативно вылечили целители. И то из двоих первого убил Сокрушитель, с которым в прошлый раз не повезло сойтись в бою Иномирцу. А второй трусливо сдался после получения небольшой царапины, что не понравилось публике. Народ его освистал и единогласно опустил пальцы вниз.
   - Вот она, любовь публики, - прокомментировал он это действие. - Сегодня ты ею любим и тебя просят пощадить, а завтра споткнулся, и тебя хотят порвать на клочки.
  Чебурашка пробурчал что-то на своём языке. Затем протянул ладонь и добавил:
  - Магба.
  - Жан.
  На лице Магбы змеилась счастливая улыбка. Он сидел прямо на земле рядом с французом, прислонившись спиной к стене.
  - Как я тебя понимаю, Чебурашка. Какой же кайф, когда ничего не болит.
  - Я Магба!
  - Да-да, Чебурашка. Я запомнил.
  Магба слегка ударил его кулаком в плечо.
  - Меня звать Магба!
  - Я и говорю, Чебурашка. А ты, выходит, на местном говорить умеешь...
  - Я не Чебурашка! - нахмурился он. - Что это? Ты ругаться?
  - Никаких ругательств. Чебурашка - фольклорный персонаж с большими ушами, прямо как у тебя. Могущественная неведомая хрень, которая умеет перемещаться в ящиках с апельсинами на другой конец света, строить дома по мановению руки, побеждать зловредных ведьм с крысами и дружит с крокодилами.
  - А-а-а... - расслабленно откинулся назад Магба. - Чебурашка - Великий дух! Так бы сразу сказать. Тогда можешь меня так звать.
  - Слушай, Чебурашка, а как ты тут оказался?
  - Магба великий охотник, - ударил он себя кулаком в грудь. - Я идти на охота, но на меня напасть мерзкие люди с острыми ушами, связать и привести в эта большая деревня. Мы очень долго идти, потом плыть на большая лодка, потом снова долго идти. Потом учиться сражаться.
  - Я видел тебя на тренировках.
  - Я тоже тебя видеть, белоснежка. Ты плохо сражаться копьём. Я думал, ты помереть сразу, а ты жить.
  - Нет уж, хватит. Я слишком много умирал, чтобы снова сдохнуть. Хочется посмотреть, как там в будущем, есть ли просвет в конце тоннеля.
  - Думаешь освободиться?
  - Надеюсь на это. Всего-то и нужно продержаться четыре года. Шестнадцать сражений не на жизнь, а насмерть. Судя по сегодняшним битвам, шансы обрести свободу есть.
  - Я тоже хотеть выжить и вернуться к своё племя, - вздохнул Магба. - Если бы не проклятые колдуны, я бы сбежать.
  - Для меня колдуны в новинку. У нас их не было. Чебурашка, ты что-нибудь знаешь про колдовство?
  - Я знать немного. Колдуны могучие. Они могут наслать проклятье, вылечить или найти добыча. Колдуны людей с острыми ушами могут искать людей, - он понизил голос до шёпота. - Как ты думать, если срезать кожа с шея, то колдуны не найти нас?
  - Хм... - Жан-Поль не на шутку задумался, после чего прошептал: - Не знаю, но буду иметь в виду...
  Им пришлось замолкнуть, поскольку их тихий разговор показался подозрительным надзирателям и те обратили на них пристальное внимание.
  В закуток для преступников зашли старые знакомые: Неро и его помощник-надзиратель.
  - Эй, вы двое, встали и идёмте за мной! - тут же приказал Неро. - Я вас купил, так что теперь вы моя собственность. И без глупостей, а то вместо арены отправитесь на кресты!
  Поднимаясь на ноги, Жан-Поль обратился к товарищу по несчастью:
  - У них тут, что, после второго этапа проводится аукцион на выживших?
  - Угадал, везунчик, - ответил ему Неро, услышавший его. - Вы оба мне обошлись в три тысячи сестерциев. Надеюсь, мои вложения окупятся.
  "Расту, - иронично подумал Кац. - В прошлый раз меня купили за пять сотен, а теперь за полторы тысячи".
  Денежная система у эльфов заимствована у тех же римлян, но точно ли, Жан-Полю неизвестно. Он не знал, какими были древнеримские деньги, помнил только, что назывались аналогично. В Новом Риме всё просто. Есть медные, серебряные и золотые монеты. Сестерций - маленькая медная монета. В малой серебряной монете десять сестерциев. В большой - двадцать. Золотая монета равна сотне сестерциев. О покупательной способности денег он пока не мог судить, поскольку всё время пребывания в этом проклятом городе находился в качестве раба с ограниченной свободой.
  
  ***
  
  В луди парочку новых гладиаторов поселили в одной комнате. Магба с помощью своего соседа улучшал знания местного языка, в свою очередь он учил Жан-Поля своему языку и эльфийскому в той мере, в которой сам его знал. Иногда к ним подключалась парочка варваров из соседней комнаты, которым надоело через стенку слышать их ужасные акценты. Оба на отлично знали родную речь и эльфийский. Благодаря этим парням их языковые навыки стремительно улучшались.
  Жан тренировался как припадочный. На обильной кормёжке и зельях он прогрессировал на глазах. В государственной школе гладиаторов он выкладывался меньше за счёт постоянной боли и травм. Но он привык к боли, а тут её вечером убирает целитель. К тому же, зелье улучшает регенерацию тканей, следовательно, и рост мышечной массы. И он вовсю этим пользовался, работая на износ.
  В редкие моменты отдыха он брал у Магбы уроки обращения с копьём. Его самого, как и в прошлый раз гоняли с гладиусом и щитом, но этого ему казалось мало - хотелось научиться пользоваться любым оружием.
  В столь плотном и насыщенном тренировками и учёбой графике три месяца пролетели незаметно. Наступил очередной день больших игр.
  На этот раз Жан-Поль не переживал настолько же сильно, как в первый и второй раз. Нельзя назвать его абсолютно спокойным, но теперь он был более уверен в своих силах. Продумал артистическую часть и был готов биться так, словно в последний раз. Он будто познал дзен. Переживания отвлекают, заставляют совершать ошибки. Не на ровном месте появился кодекс японских воинов бусидо. У него в голове крутился один постулат оттуда: "Самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело".
  На фоне нервничающих коллег по несчастью он выглядел спокойным как гранитная скала. Зелье плещется в организме, крики толпы воспринимаются фоновым шумом, смерти на арене уже стали привычным зрелищем и не леденят кровь.
  В первые разы он был будто водителем-новичком, который путается в педалях и пугается каждого звукового сигнала. Сейчас же он будто опытный автолюбитель. Осталось стать профессиональным гонщиком, чтобы увеличить шансы на выживание, и в этом помогут тренировки до упаду и немного сверху того. Но это при условии, что получится пережить эту битву.
  По негласной традиции вновь первачков выставили сражаться впереди ветеранов. И снова честь открытия третьего этапа выпала на долю Каца.
  - В правом углу наш новичок, злобный гоблин из диких лесов, - надрывался конферансье. - Кровопийца!
  Таких гоблинов Жан-Полю видеть не доводилось. Ростом полтора метра, то есть на голову выше сородичей, которых встречал гость с Земли. Весь увитый внушительной мускулатурой. Правое ухо порвано. Лицо от правой щеки до подбородка прочертил рваный шрам, разделивший губы напополам, что придало ему более злобный вид. Ему достался добротный доспех: стальная кираса, шлем, поножи и наручи. К ним в комплекте шли копьё и кинжал.
  Француз же получил стандартный набор, как и в первое своё выступление: гладиус, щит, шлем, сандалии и набедренную повязку-юбку с поясом.
  - В левом углу его соперник. Любимчик публики, выживший благодаря зрителям в прошлой смертельной схватке - Хохотун!
  "Ну и кличку мне дали, - покачал головой из стороны в сторону он, начиная путь по арене. Он вышагивал с гордым видом, салютовал зрителям мечом и поигрывал мышцами. - Стоило один раз засмеяться, как сразу Хохотун... Интересно, а гоблин тогда что делал? Пил кровь своих врагов? Хотя этот мог. Чёртов людоед!"
  На этот раз симпатии зрителей были на стороне человека. Стадион взорвался криками и овациями. Гоблин же вызывал у всех неприязнь и его мало кто приветствовал.
  Глаза гоблина налились кровью. По тому, как он держался за копьё, можно было понять, что оно как продолжение его руки. Если он из дикарей, то это закономерно. Насколько француз помнил из курсов истории в колледже, у детей дикарей в качестве игрушек выступают копии инструментов взрослых. То есть игрушечные копья, топоры, ножи. И они ими учатся владеть с раннего возраста. Они копьё в руки берут раньше, чем европейские дети ложку.
  С оскаленной мордой гоблин медленно двигался в его сторону. Он будто стелился над землёй тихо, осторожно и с завораживающей грацией.
  Жан-Поль вытянулся в полный рост и для соответствия своей кличке громко рассмеялся, издевательски смотря на соперника свысока:
  - ХА-ХА-ХА! Черепа богу черепов! - показушно помахал он клинком. - Иди сюда, мерзкий людоед. Я порублю тебя в фарш!
  Морду гоблина перекосило от злости. Он зарычал и рванул навстречу.
  Землянин и не думал недооценивать противника. Наоборот, он понимал, что между их навыками пропасть. Обычный европейский мальчишка против злобного дикаря, для которого кого-то убить, как ему сходить в супермаркет за круассанами. Он внимательно следил за каждым движением соперника, при этом сохранял насмешливую ухмылку и не сходил с места.
  Магба учил, что во время сражения против копейщика необходимо следить не только за движением рук и ног противника, но и не спускать глаз с копья. Он использовал его науку по полной программе.
  По напрягшимся мышцам рук соперника он понял, что сейчас будет удар. Тем более, гоблин приблизился на достаточную для атаки дистанцию. По вильнувшему кончику копья он предугадал траекторию. Зловредный дикарь решил порезать ему ноги, после чего добить раненного и лишённого мобильности. План хороший, и если бы не наука товарища по несчастью, то он мог бы сработать с новичком.
  Жан-Поль дождался начала удара и быстро отскочил в левую сторону и вперёд.
  Копьё - отличное оружие. Длинное, что позволяет держать противника подальше от себя. Наконечник у него широкий - таким можно наносить и колющие, и режущие удары. Но оно обладает одним существенным недостатком - инерция. Если копейщик начал удар, то он не может его резко прервать и сменить траекторию движения древка. Лишь может её подправить, что и продемонстрировал гоблин, закручивая своё оружие.
  Жан был к этому готов. Он отбил щитом копейное древко и вторым рывком приблизился к противнику. Свистнула сталь. Гоблин попытался отскочить в сторону, а в следующий миг стадион огласили его громкие вопли. Его правая кисть повисла наполовину перерубленная. Из неё хлестала кровь. Если бы не зажатое в руке и плотно прижатое к предплечью древко копья, остановившее удар, он бы лишился кисти, а так есть шансы, что целитель её вернёт обратно. Конечно, при условии, что гоблин выживет в этом поединке.
  Толпа радостно вопила. Вид крови привёл остроухую публику в восторг. Тысячи лиц были обезображены жаждой крови и перекошены в фанатичном экстазе.
  Жан-Поль отошёл на несколько шагов и замер в пафосной позе: ноги на ширине плеч, мышцы на бедрах намеренно напряжены для большей красочности, щит он отвёл в сторону, а гладиусом резко взмахнул и направил его кончик к земле. С клинка слетели кровавые брызги, которые украсили мелкими капельками песок арены.
  - ХА-ХА-ХА! КРОВЬ КРОВАВОМУ БОГУ! ЧЕРЕПА, К ТРОНУ ЧЕРЕПОВ! А-ХА-ХА-ХА!
  Изображать двинутого на всю голову последователя Кхорна ему совершенно не нравилось. Но это как с ипотекой - она может не нравиться сколько угодно, но без неё обычному человеку невозможно стать обладателем заветных квадратных метров личной жилплощади. Зато народу на трибунах такое его поведение зашло на ура. Толпа ликовала и ссалась кипятком. Кто-то даже в самом деле решил спустить излишки вина прямо на трибуне, но стража за этим строго бдела, так что пьяного эльфа ждал крупный штраф.
  Кац ожидал, что на этом поединок закончится и судьбу гоблина решит толпа. Всё же это не боевик, в котором раненый герой продолжает сражаться, хотя должен был валяться на земле и выть от боли. Но он не учёл действия стимулятора. Зелье силы не только наполняло тело тонусом, но и приглушало болевые ощущения.
  Вместо того чтобы дожидаться милости публики, гоблин отбросил копьё и левой рукой рванул из ножен кинжал.
  - АРГХ! - принялся он наступать на Жана и размахивать кинжалом.
  Его клинок мелькал так быстро, словно это не гоблин, а блендер. Жан-Полю пришлось прекратить корчить из себя клоуна и полностью сосредоточиться на защите. Сначала он принимал удары на щит, отбивал мечом и уворачивался от них. Стадион оглашал звон металла. Но надежда на то, что противник свалится от усталости и кровопотери таяла на глазах. Такими темпами он имеет все шансы на победу. А это ни в коей мере не устраивало землянина.
  "Лучшая защита - нападение", - вспомнил он крылатую фразу известного полководца.
  В следующий миг гоблин распорол ему правый бок, что мгновенно его взбодрило и разозлило. Он перестал отступать. В ответ на это он ударил щитом по лицу гоблина, но тот наклонил голову и удар с гулким металлическим звоном пришёлся на шлем.
  Перед глазами человека промелькнули воспоминания о его первой смерти от рук гоблинов. Как они вспороли ему грудь и как он смотрел на собственное сердце. Затем он вспомнил о смерти на арене. Ему не хотелось умирать. Он жаждал жить. А гоблин даже не думал сбавлять напор и сдаваться.
  "Всё, игры закончились, - промелькнула мысль в голове Жан-Поля. - Либо я его убью, либо он меня".
  Резкий взмах гладиуса. Хруст, будто кто-то рубит дрова. Звон кирасы, по которой пришёлся удар клинка, и вновь арену огласил звериный вопль гоблина. Он с непередаваемым ужасом огромными глазами наблюдал за тем, как его левая рука, отделенная от туловища, летит на землю.
  Меч застрял в кирасе с правой стороны. Жан-Поль выпустил рукоять. Его разум помутился от ненависти к противнику, который искренне хотел его убить. Он схватил с песка отрубленную руку и принялся ею избивать ошеломлённого гоблина.
  Противник уже рухнул на песок, заливая арену кровью из ран, а человек, с уст которого срывались французские ругательства, дубасил гоблина его собственной рукой, которая разбрызгивала по округе кровь.
  В состоянии аффекта Жан-Поль истово продолжал избивать гоблина его конечностью, пока тот окончательно не затих. Лишь после этого парень обратил внимание на толпу. На трибунах остроухие бились в экстазе: орали во всю глотку, топали, хлопали и подпрыгивали на месте.
  - Хохотун! Хохотун! Хохотун!
  "Какие же вы мерзкие! - подумал он. Затем обнаружил в своей руке чужую измочаленную конечность, всю покрытую вязкой красной жижей. - И я не лучше".
  Он отбросил руку в сторону и вскинул вверх кулак.
  - БОЛЬШЕ КРОВИ БОГУ КРОВИ! - продолжил он отыгрывать безумного фанатика Кхорна. - А-ХА-ХА-ХА!
  В это время на душе у него скребли кошки, а желудок предательски сжимался. Его мутило и пошатывало. Рана на боку причиняла острую боль.
  Он постоял так некоторое время, пока не открылась дверь в комнату ожидания, после чего медленно пошёл в ту сторону. Через силу он поднимал щит над головой, потрясал им и тянул улыбку, словно ему этот кошмар доставляет удовольствие, а рана ничего не значащее недоразумение. И только ему было известно, насколько тяжело даются эти шаги.
  Лишь в комнате ожидания вдали от хищных взоров зрителей он позволил себе рухнуть на колени. Тут же к нему поспешил волшебный эскулап, работающий на Неро.
  Момент выступления товарища он упустил, поскольку в это время лежал на земле и ждал восстановления. Вскоре рядом с ним положили темнокожего здоровяка. Его ноги и руки все в порезах, нагрудник пробит в районе живота и окровавлен. Но его грудь вздымалась вверх и опускалась в такт дыханию.
  - Жив, Чебурашка! - радостно улыбнулся он.
  - И ты тоже... - тихо прохрипел он в ответ.
  - Молчи, друг. Скоро тобой займётся целитель, и мы продолжим тренироваться с утроенным рвением, чтобы дожить до этого долбаного деревянного меча!
  - Белоснежка... - прикрыл Магба глаза. - Ты даже в адской дыре не можешь спокойно полежать и думаешь о тренировках...
   
  Глава 8
  
  Следующие четыре года Жан-Поль пытался выжить и заполучить свободу. Для этого он тренировался как проклятый. И таких гладиаторов как он примерно треть от общего количества. Остальные тоже усердно потели на тренировках, но не настолько фанатично. Не всем им так везло, как ему.
  Магба, ставший ему другом и наставником в обращении с копьём и ножом, проиграл в седьмой своей схватке. А ведь ему оставалось продержаться чуть больше половины срока. Ему не повезло нарваться на Сокрушителя. В схватке с почти любым другим противником у любого гладиатора имелся высокий шанс на выживание даже в случае проигрыша. Но не с Сокрушителем. Он стал известен тем, что убивал всех своих противников. Это нравилось публике, поэтому, несмотря на финансовые потери, владельцы луди ему это прощали.
  Француз на каждой тренировке выкладывался как в последний раз. На арене он изображал из себя безумного фанатика Кхорна, и своим артистизмом полюбился публике. Это его спасло дважды, когда он проигрывал в сражении. При этом за все битвы он больше не убил ни одного противника. Их всегда уносили с арены на носилках, а после этого откачивали целители. Но и с ним несколько раз случалось то же самое.
  Можно сказать, что это негласный кодекс гладиаторов - ранить соперника, но не убивать его. И лишь один из них - Сокрушитель, не придерживался этого правила, за что его опасались и ненавидели абсолютно все гладиаторы. Но он настолько искусный воин, что никому не удалось убить его. Отдельная категория гладиаторов - гоблины. Если в противники попадается гоблин, то его следует убивать без сомнений, поскольку эти жестокие дикари никогда не щадят соперников. Тоже одно из негласных правил. Гоблинов ненавидят все без исключений: и эльфы, и люди.
  За эти годы его тело обзавелось множеством шрамов. Кожа обветрилась и покрылась тёмным загаром. На ладонях образовались грубые мозоли. Правая рука вытянулась и стала длиннее левой на пять сантиметров - обычное дело для гладиаторов, которые постоянно активно действуют правой рукой.
  Настал решающий день. Сегодня свершится то, чего он так долго ждал и к чему упорно готовился - последний бой на арене Колизея. Он либо победит и обретёт свободу, либо проиграет. И тут остаются варианты. Если толпа и цезарь его пощадят, то он всё равно получит заветный деревянный меч. Если же...
  Когда он узрел своего соперника, то понял, что последний вариант более возможен. Ему предстояло сойтись в битве не на жизнь, а насмерть с Сокрушителем, которого он ненавидел всем сердцем. Который убил его друга Чебурашку и однажды убил его.
  О том, почему он до сих пор жив и каким образом возвращается назад в прошлое, Жан-Поль не задумывался. У него на столь пространные размышления не оставалось времени. После такого количества тренировок, через которое проходил он, сил едва оставалось на то, чтобы доползти до спального места.
  А ведь у Сокрушителя это тоже последняя битва.
  Двухметровая машина смерти источала презрение и злобу. С первого своего появления на арене Сокрушитель изменился. Мышц у него стало ещё больше, но вместе с ними появилось приличное брюшко. Такого бугая на Земле можно увидеть лишь на представлениях пауэрлифтеров. Жан и сам не маленький и на обилие мускулатуры не жаловался. Он мог бы запросто посоперничать с Арнольдом Шварценеггером в его лучшие годы. Но на фоне противника казался маленьким - тот и выше, и шире в плечах.
  Они будто две противоположности. Светловолосый Жан-Поль с гладко выбритым подбородком и голым торсом, в шлеме, с мечом и щитом. Прямо-таки олицетворение доброго защитника. И черноволосый лохматый противник с густой растрёпанной бородой - злобный разбойник, ни дать, ни взять. У француза голубые ясные глаза. У варвара тёмные как ночь и полные ненависти.
  Сокрушитель по-прежнему выступал димахером. Шлем с плюмажем, поножи, кольчуга и две сабли.
  Когда они сошлись на арене, Сокрушитель грозно прорычал:
  - Тебе конец! Молись своему богу сколько угодно - он тебе не поможет!
  - ХА-ХА-ХА! - смех давался ему через силу, но на этот раз поджилки не дрожали. Кац привык ходить под смертью и научился подавлять страх. Но на этот раз его преодолевать не пришлось, поскольку он испытывал непреодолимую ярость к этому человеку и впервые за долгое время жаждал убийства. - Ты ответишь за Чебурашку, тварь! Я заставлю тебя заплатить за его жизнь кровью.
  - Хе-хе-хе! - мерзко и издевательски ухмыльнулся гигант. - Неужели я убил кого-то из твоих дружков? Вот так радость! А теперь я убью и тебя. Я вырву твоё сердце и заставлю тебя его сожрать! Это будет славным завершением карьеры гладиатора.
  - Не угадал, мразь, - сверкнули сталью глаза Жан-Поля. - Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!
  В следующий миг сабли соперника превратились в серебристые полосы. Он рванул к Кацу с такой прытью, которой не ожидаешь от такого гиганта. На бегу он внезапно стопой метнул песок в лицо французу.
  После стольких лет бесчисленных боёв Кац изучил всевозможные уловки и грязные приёмы. А об этом любимом ходе своего противника он знал ещё с первой схватки с ним, поэтому сюрприза не получилось. Он плавно шагнул в сторону. То, что раньше его восхищало, теперь получалось у него самого - хищные, мягкие и бесшумные движения, которые сочетали в себе грацию и скорость. Песок улетел в пустоту, а врагу пришлось менять траекторию движения, что заставило его ненадолго задержаться.
  В схватке опытных бойцов любая заминка оппонента играет важную роль. Жан-Поль перехватил инициативу и сам нанёс стремительный удар мечом в лицо Сокрушителя. Тому пришлось блокировать удар правой саблей, что сломало ему комбинацию. В таком положении он не мог нанести удар левым клинком.
  Здоровяк правым клинком отбросил меч француза и тут же попытался порезать его левой саблей, но та столкнулась с выставленным на её пути щитом.
  В следующее мгновение гладиус хищной коброй вылетел из-под нижней части щита. Щит оттолкнул вверх саблю противника и к его животу почти добрался кончик меча. Сокрушителю пришлось экстренно разрывать дистанцию, чтобы не почувствовать себя шашлыком на шампуре.
  - Прыткая жертва! - оскалился он.
  - От смерти не убежишь.
  - Вот-вот, поэтому не дёргайся, мелочь!
  Вновь замелькали сабли. Арену огласил звон металла. Меч в руке Каца выписывал пируэты и сливался в полосу. Щит отражал опасные удары один за другим. Казалось, что ситуация патовая - оба бойца демонстрировали высочайший уровень фехтовальных навыков и пока ни один не задел другого.
  Стадион гудел. Зрители разделились на два лагеря: одни болели за Хохотуна, другие за Сокрушителя. Симпатии разделились примерно поровну.
  К шуму толпы привыкают все гладиаторы, как и профессиональные боксёры. Оба бойца не обращали внимания на возгласы с трибун, хотя там было много обидных кричалок. Фанаты гладиатора оскорбляли его соперника и подбадривали своего кумира. Но иногда происходит то, что ненавидят все бойцы - когда фанаты начинают кидаться чем-либо. Их быстро урезонивает стража, но некоторых особо упёртых это не останавливает, как это бывает и с футбольными болельщиками.
  Это и произошло. Группа фанатов Сокрушителя принялась кидать камни на арену. С трибуны раздались предупреждающие крики, но по привычке они были проигнорированы. Зрители целились в Хохотуна, и один камень попал ему в спину, что его на мгновение отвлекло. Этой заминкой воспользовался противник. Кончик сабли чиркнул по правому предплечью. Из раны хлынула кровь.
  Если бы это была обычная царапина, то Жан-Поль не обратил бы на неё внимание. Но порез столь серьёзный, что на мгновение проглянула кость. Боль густым водопадом обрушилась на его сознание, но он даже в этот момент не разжал ладонь и не выпустил из руки рукоять гладиуса.
  Тело действовало на рефлексах. Вовремя удалось выставить щит и отбить второй клинок. Затем он подшагнул вперёд и подобно взведённой пружине быстро распрямил левую ногу. Удар стопой пришёлся по незащищенному колену противника.
  Сокрушитель из-за полученной травмы припал на правую ногу и из-за этого упустил момент для добивающего удара.
  Вжух! - пролетел над его головой меч.
  Он вовремя пригнулся, но достаточно быстро распрямиться помешало травмированное колено.
  Жан-Поль с трудом удерживал меч в руке, из которой ручьём текла кровь. Действовать следовало решительно, иначе он рискует потерять сознание от кровопотери, а это однозначный приговор.
  Он продел руку через лямки для удерживания щита, тем самым повесил его на предплечье, схватился левой ладонью за рукоять гладиуса и двумя руками со всей силы нанёс мощнейший удар по голове противника. Сокрушителю волей-неволей пришлось парировать атаку. Для этого он выставил блок из двух перекрещенных сабель.
  ДЗИНЬ!
  Левый клинок варвара был перерублен почти у самой рукояти. Его левую кисть вывернуло. Остатки сабли полетели на песок арены. Но при этом и меч француза тоже переломился. От него осталось не больше трети. Ослабевшая правая рука не удержала его останки, а левую отсушило настолько, что и его оружие отправилось следом за поломанной саблей.
  К величайшему сожалению Каца, Сокрушитель с трудом, но всё же удержал в руке второй клинок. А он при этом остался безоружным. И он пошёл ва-банк - нанёс противнику удар щитом по лицу. Да столь удачно вышло, что нос здоровяка расквасило.
  Левый бок Жан-Поля окрасился кровью. Враг сумел его чиркнуть саблей и собирался продолжить кровавое пиршество, но в этот момент сверху вниз на его кисть обрушился удар кромкой щита. Ремни не выдержали такого издевательства и лопнули. Щит продолжил свой путь на землю, но то же самое произошло и с саблей Сокрушителя.
  - Думаешь, мне нужно оружие, чтобы тебя убить, помойный пёс? - злобно прорычал он. Из его рта летели брызги крови, которая текла по лицу из поломанного носа.
  Слова варвара расходились с делом. Он попытался подобрать целую саблю, но его планы оказались грубым образом нарушены. Хорошо поставленный лоу-кик отсушил ему левое бедро.
  - АР-Р! - сжал он пудовые кулаки и кинулся на француза.
  Положение Жан-Поля невыгодное с любой точки зрения. У него две серьезные раны и отсутствуют доспехи. В то время как его противник получил несущественные для гладиатора травмы. Кац стоял и смотрел, как на него надвигается двухметровая рама - машина для убийств с перекошенным от ярости и окровавленным лицом. Он стоял и терпеливо ждал. И вот правый кулак Сокрушителя начал свой путь в сторону его лица. В этот момент он поднырнул, перехватил его кисть, обернулся вокруг своей оси и, используя силу инерции противника, произвёл классический бросок. Тяжеленая туша гиганта с громким глухим звуком рухнула на арену. Со звоном слетел шлем с его головы.
  - АР-Р-Р! - быстро с рёвом вскочил он на ноги.
  Тут же ему в пах прилетел удар, от которого зрители на трибунах ненадолго замолкли. Большая часть публики - мужчины. Они прекрасно представляют, что происходит, когда по бубенчикам прилетает подобная оплеуха.
  Сокрушителя это не остановило, лишь на краткий миг замедлило и сильнее разозлило. В следующий миг он обрушил пудовые кулаки на голову Хохотуна.
  Правая рука перестала слушаться Жан-Поля, отчего он ею не мог ни поставить блок, ни ударить в ответ. Силы стремительно покидали его. Тело перекосило из-за боли в левом боку. Так что нет ничего удивительного в том, что он пропустил удар. Но он успел наклонить голову, отчего кулак соперника обрушился на стальной шлем.
  - Грязная шавка! - завыл Сокрушитель и принялся трясти правой рукой.
  Шлем хоть и помог, но в глазах Жан-Поля начало двоиться. Его мутило и качало, словно пьяного в зюзю.
  - ХЕК! - резко распрямил он правую ногу.
  Удар в грудь отбросил противника назад.
  - КИ-А-А! - классический йоко-гэри - восходящий снизу удар ребром стопы, прилетел Сокрушителю в подбородок.
  Такой удар подобен боксёрскому апперкоту. Удар ногой значительно сильнее ударов рукой, но по сравнению с ними он медленнее. Но в данный момент противник открылся. Грех не воспользоваться таким шансом. Тем более что функционирующими у француза остались лишь левая рука и ноги.
  Выполненный ногой апперкот отправил здоровяка в полёт, который закончился на песке арены. Тут же к нему на грудь запрыгнул Хохотун. Он целился ему коленями в грудь. Такое приземление оказалось очень болезненным для противника. Кац левой рукой, сквозь боль, слабость и муть в глазах, принялся лупить его по лицу со скоростью отбойного молотка. Он вкладывал в свои удары всю боль, ярость, страх и пережитые страдания из-за смерти товарища, с которым два года делил одну комнату.
  Сокрушитель поплыл. Он предпринимал попытки сбросить с себя Хохотуна, но тот, словно клещ, вцепился в его бока коленями и бил-бил-бил, пока удачным ударом не вбил носовой хрящ прямо в мозг.
  Многие ошибочно считают, что смерть наступает мгновенно. На самом деле это не так. Ещё некоторое время организм продолжает жизнедеятельность. На самом деле варвар уже отправился в Вальхаллу или то, что её заменяет в его вере, а француз продолжал его бить до тех пор, пока не свалился без сил.
  С арены его уносили на носилках.
  Как над ним колдовали целители - он не запомнил. Просветление сознания наступило ненадолго. Его, закутанного в бинты, вывели на арену двое надсмотрщиков. Они буквально держали его на руках, но таким образом, чтобы создавалось впечатление, будто он сам идёт с их помощью. Остроухий Цезарь в сопровождении свиты лично спустился на арену, чтобы вручить ему символический деревянный меч. Рука парня рефлекторно сжалась на его рукояти.
  Цезарь что-то говорил, но он не понимал смысла. Потом к нему подошёл придворный маг и светящейся ладонью прикоснулся к шее. После этого победителя унесли назад. Его сознание вновь погрузилось во тьму беспамятства.
  
  ***
  
  Жан-Поль с трудом разлепил глаза. Казалось, будто к векам прицепили по гантели. В теле ощущалась слабость, при которой даже встать на ноги непосильная задача. Зажившие раны сильно зудели. Привычные каждому гладиатору чувства, которые наступают после окончания действия стимулятора и исцеления ран.
  - Он проснулся! - раздался в коридоре чей-то мужской голос.
  Он не сразу понял, что тут что-то не так. Вроде все как обычно: он в привычной комнатушке, в которой прожил четыре года. Лишь через несколько секунд до него дошло.
  "Я же пережил шестнадцатое сражение, следовательно, свободен. Почему я до сих пор тут?"
  В комнату зашёл Неро в богато украшенной золотыми нитями тоге. Он встал возле его кровати.
  - Отличный бой, Хохотун. Честно признаться, не ожидал, что ты сумеешь победить Сокрушителя.
  - Он сдох? - в тихом хриплом голосе Жан-Поля звучала надежда.
  - Да, - улыбнулся эльф. - И это сильно расстроило господина Чарле.
  Новость обрадовала парня.
  "Я отомстил за тебя, Чебурашка!"
  - Ты отличный боец, Хохотун. Предлагаю тебе остаться в моей луди в качестве вольного гладиатора. Тебя ждёт прекрасное будущее: большие гонорары за бои, подарки от поклонников. Прекрасные благородные эльфийки будут выстраиваться в очередь, чтобы согреть твою постель.
  - Что-то раньше всего этого не было, - передать голосом иронию у него не вышло, поскольку тот всё ещё был тихим.
  - Раньше ты был рабом. Где это видано, чтобы благородные дамы открыто лезли в постель к рабу?
  - А сейчас? - с надеждой протянул Жан-Поль.
  - Тебе же вчера вручили деревянный меч, поэтому я с тобой говорю. Так что скажешь? Это отличное предложение для бывшего раба. Ты будешь зарабатывать не меньше тысячи сестерциев за один бой, при этом тренировки, проживание, питание и лечение за мой счёт. Или ты можешь работать в моей луди инструктором. Но в таком случае гарантирую лишь питание, проживание и сотню сестерциев в месяц.
  - Спасибо за заманчивое предложение, но не хочется.
  - Это твоё окончательное решение?
  - Да.
  - Что ж, в таком случае прошу покинуть территорию моей школы. Но если передумаешь, то предложение остаётся в силе. Мне нужны хорошие бойцы. Ах да, тот мешок твой - подарки фанатов.
  Мешок лежал на полу возле кровати. Кац заметил его только сейчас.
  - Подарки? - удивился он. - Раньше их не было.
  - Ху-ху-ху! - развеселился эльф. - Глупый варвар. Раньше ты был моим рабом. Разве у раба могут быть личные вещи, за исключением одежды? Естественно, когда дарили подарки тебе, то означало, что это подарки мне. Теперь же ты свободный человек, и я не вправе завладеть ими. Подумай хорошо. Как вольному гладиатору поклонники буду приносить тебе богатые дары. Я помню случай, когда своему любимчику один патриций подарил виллу и несколько рабынь. Представь, ты тоже можешь стать обладателем виллы. Хочешь рабынь? Ты их сможешь купить после первого же сражения.
  - Спасибо, не хочется.
  - Ворота там, - потерял к нему интерес Неро. - Эй, помогите ему покинуть мою школу!
  Два здоровенных надзирателя подняли Жан-Поля с кровати. Дрожащие ноги не держали его. Они помогли ему надеть тунику и сандалии, накинули на плечи плащ. Один из них помог парню дойти до ворот. Второй донёс его мешок с подарками от фанатов. Его выставили за ворота луди, и так и оставили на улице. Ворота закрылись, а он привалился спиной к стене школы гладиаторов, сполз по ней и сел на землю рядом с мешком.
  - Свобода... Наконец, свобода! Только немного не так я себе представлял её обретение...
   
  Глава 9
  
  Никто не обращал внимания на сидящего возле луди человека, но так продолжалось недолго. Двое эльфийских мужчин в добротных зелёных туниках до колен, как и многие, шли по своим делам и переговаривались друг с другом. Один среднего роста и плотного телосложения, с кучерявой чёрной шевелюрой и грубыми чертами лица с массивным подбородком. Второй худой, такого же роста, с пшеничными волосами и утонченными чертами лица.
  - Эй, Ронас, - замер блондин и устремил свой взор на землянина, - разве это не Хохотун?
  - Где?! - резко обернулся он, проявляя живой интерес. - Древо всемогущее! Джосс, я не верю своим глазам - это действительно он!
  Отношение к гладиаторам со стороны эльфийского населения неоднозначное и разное. Их превозносят за великую смелость перед лицом опасности и считают идеалом доблести, но презирают за то, что они развлекают толпу, что считается до крайности дурным делом.
  У бойцов статус на уровне рабов, из которых вышли многие из них. Бывает и такое, что жизнь на арене избирают свободные эльфы и люди, получающие за это хорошие деньги. Одним из таких предлагали стать Жан-Полю до того, как выставили на улицу.
  Эльфов, которые избрали профессию гладиатора, не смущало падение на социальное дно. От своей новой жизни они видели больше выгод: слава, деньги и повышенное внимание со стороны противоположного пола, о чём столь красочно рассказывал Неро.
  Имелась и иная причина неприязни к гладиаторам. Бойцы были на "ты" со смертью. Они всегда могли погибнуть, и первым же своим шагом на арену словно покидали бренный мир, становясь живыми мертвецами.
  Эльфы живут очень долго. Настолько долго, что никто из рабов не мог назвать конкретные сроки. По крайней мере, Кац не слышал о том, чтобы они умирали своей смертью. Эльфы ненавидят смерть, считая её худшим из возможных зол.
  Но гладиаторы помимо этого побеждают смерть на арене, что вызывает восхищение и рукоплескание.
  Жан-Поль обратил внимание на пару подошедших к нему эльфов. Заметив на их лицах восхищение в смеси с узнаванием, он расслабился, хотя куда дальше? Он и так расслаблен больше некуда.
  - Это же вы? - начал Джосс.
  - Допустим, я, - тихо ответил он.
  - А что вы тут делаете? - продолжил Джосс.
  - Отдыхаю.
  - Господин Хохотун, - начал Ронас, но растерялся. - Э-э-э...
  Если бы были силы, Кац рассмеялся бы. Ему было забавно видеть, как эльф, этакий хозяин жизни и "белый" господин, мнётся перед человеком, словно школьница на встрече с кумиром.
  - Вы бы хотели посетить мой дом? - продолжил набравшийся смелости Ронас. - Нет-нет, я не настаиваю, но для меня было бы честью, если сам Хохотун стал моим гостем.
  - Хорошо.
  - Ну я... - собирался было уйти Ронас, но резко замер. - Что?! Вы согласились?
  - Ага.
  - То есть, мне не послышалось? - засияла счастливая улыбка на лице темноволосого эльфа.
  - Нет.
  - Эй! - толкнул товарища в плечо ошарашенный не меньше него блондин. - Как я сам не догадался предложить такое раньше тебя?
  - Завидуй молча! - важно раздувал щеки брюнет. - Меня зовут Ронас, господин Хохотун. А это мой друг Джосс.
  - Рад знакомству, парни. Но есть кое-что, что вам придётся сделать.
  - Конечно-конечно, - закивал Ронас. - Вы только скажите, и мы это мигом выполним. Мы ваши большие поклонники. Великое древо! Как вы ловко разделались с самим Сокрушителем! Это была битва века. О ней ещё лет сто будут судачить, если не больше. Так что нужно сделать?
  - Поднимите меня.
  - А?! - опешил Ронас.
  - Чего? - поковырял в ухе Джосс, чтобы убедиться, что ему не послышалось.
  - Поднимите меня. На ноги. И мешок мой возьмите.
  - Ой, а это... - растерянно моргал Ронас. - Вы чего, сами идти не можете?
  - А вы бы смогли после таких ран и зелья силы? - едва приподнялись уголки его губ. Это должна была быть саркастичная усмешка, но на что хватило сил.
  - Ох! - всплеснул руками Джосс. - Точно! Вы же только вчера сражались и такие раны получили! Ронас, ну что ты стоишь? Давай скорее поможем господину Хохотуну дойти до твоего дома. И мешок его не забудь.
  
  ***
  
  Пару дней Жан-Поль гостил в доме Ронаса. Тот этим очень гордился и всем хвалился. К нему ходили толпы гостей, и пьянка не прекращалась ни на мгновение, но в первый день Кацу на это было плевать. Он всё время спал, а просыпался только для того, чтобы набить брюхо и опустошить нутро.
  На второй день он почувствовал себя лучше, но ещё не был готов отправляться в длительное путешествие. Зато, наконец, добрался до мешка с подарками. Там он обнаружил шестьсот семьдесят один сестерций в золоте, серебре и меди. Сумма весьма внушительная. На один сестерций можно купить две солидных буханки хлеба - здоровенные караваи. А за пятьсот уже получится прикупить раба. Но не ему уж точно.
  Во-первых, Жан-Поль испытывал отвращение к рабству и не желал становиться рабовладельцем. Во-вторых, в Новом Риме иметь рабов дозволено лишь эльфам. Полукровки от связи с человеком тоже считаются эльфами. У них зачастую более грубые черты лица, тёмные волосы, уши меньшего размера, а у женщин ещё и грудь больше. Типичный эльф худой, среднего роста, с женоподобным лицом и светлыми волосами. Таких много, но ещё больше тех, кто несёт в своей крови ДНК римских легионеров. Вольноотпущенники вроде него не могут иметь рабов. О его положении говорила магическая татуировка сзади на шее в виде деревянного меча, который был нарисован рукоятью вверх.
  Если Неро после каждого сражения получал вместо него такие пожертвования, то наваривался он неплохо. И это если не считать тех денег, которые ему платила арена за участие в боях его гладиаторов. А там суммы никак не меньшие.
  Помимо денег в мешке обнаружился приличный комплект одежды: добротная зелёная туника до колен, которой отдают предпочтение обеспеченные эльфы, но не богатеи, сандалии и шерстяной плащ. Ещё там лежали неплохой охотничий нож в ножнах, роскошный кожаный пояс и пара бутылок вина из тёмного стекла с деревянной пробкой.
  На второй день в гостях у Ронаса стало находиться невыносимо. Как только обитатели дома поняли, что самочувствие Жан-Поля улучшилось, его задёргали.
  Сначала его приглашали к столу показаться гостям. Но это было цветочками. Ягодки пошли потом.
  Затем к нему наведалась жена хозяина дома. Стоит отметить, что весьма очаровательная эльфийка с намёком на чистокровность - этакая утончённая особа с внешностью модели, небольшой грудью, стройной талией и роскошной гривой пшеничных волос. И она его залюбила, причём ничуть не стеснялась ни мужа, ни гостей. Казалось, что она специально кричит погромче, чтобы все знали, чем она и с кем занимается.
  Жан думал, что начнутся разборки, скандал, и он с чистой совестью свалит из этого дома. Но нет. Вместо этого к нему вскоре наведалась жена одного из гостей. И всё повторилось заново.
  Нельзя сказать, чтобы он был против такого поворота событий. Годы воздержания давали о себе знать. Тем более, это были ненавистные ему эльфийки, над которыми он желал доминировать. Он брал их жёстко, но этим стервам такое, наоборот, нравилось. Но...
  Ладно - одна девушка. Ладно - две. Но когда пришла третья, то он понял, что не осилит и сточит чижика. Видимо, эльфийка тоже понимала, что каким бы гигантом ни был гладиатор, на всех его не хватит, поэтому принесла с собой особое целительское зелье.
  С зельем дело пошло на ура. После его приёма кое-что было не согнуть - стоял так, что хоть на него ведро вешай. А все травмы регенерировали в считанные минуты и не ощущались.
  А потом пришла ещё одна эльфийка и ещё... Поток гостей в дом Ронаса не прекращался. И большая часть мужиков приходили с женами. Никто из них не был против того, что творили их супруги. Наоборот, каждый гордился и хвалился тем, с кем переспала его жена. Они яростно спорили, чья супруга пойдёт к Хохотуну следующей, доходило даже до драк.
  Ночью, когда гостю позволили выспаться, он прихватил свои вещи и через окно свалил из гостеприимного дома.
  Идя по улице Нового Рима в обновках, он при виде редких в ночное время прохожих эльфиек дёргался от них как от огня.
  - Ну нахер такое гостеприимство! Даже для гладиатора-дембеля такое слишком...
  На ночь ворота Нового Рима не закрывались. Их закрывали лишь во время войны, но такое случалось редко. За четыре года в рабстве Жан-Поль подобного не припомнит. Но ночью поток разумных резко сокращался. В городе освещались лишь центральные улицы, но принцип работы фонарей был землянину непонятен. Очередная магия. В фонари вмонтированы хрустальные шары, которые излучают тёплый свет.
  На остальных улочках освещения нет и ночных прохожих можно пересчитать по пальцам. Наверняка тут царят ночные разбойники, но ему таковых не повстречалось.
  На воротах ему дорогу перегородил стражник. Эльф с небольшими заострёнными ушками и густой бородой, да ещё с волосами рыжего цвета, парню встретился впервые.
  - Стой! Чей ты раб? Куда идёшь и по какому делу?
  У Каца внутри всё закипело от ярости. Сложно передать словами, как сильно ему хотелось нашинковать наглого эльфа в фарш. Но он понимал, что за такое угодит на крест, а этого в его планах не было. Поэтому он плотно сжал губы и медленно обернулся спиной к стражнику, чтобы продемонстрировать шею.
  - Погоди! - у стражника широко распахнулись глаза.
  - Чего ещё? - обернулся к нему и недовольно нахмурил брови землянин.
  - Ты же этот... Как его? Смеющийся гладиатор!
  - Вроде того. И что?
  - Ух ты! Кому расскажу - не поверят. Так ты куда идёшь?
  - Куда ноги несут, туда и иду. Право имею.
  - Ну да, имеешь, но мне ж интересно. Хотя, тут одна дорога - в Южное Эльфино. Ты чо, решил перебраться в соседнее королевство?
  - Допустим... - он был раздосадован, но не показал этого.
  Жан-Поль изначально собирался пойти на север в человеческие страны, но города он не знает. Ему знакома всего одна дорога от места, откуда его в Новый Рим привели легионеры. Ещё он прекрасно изучил путь от луди Неро до Колизея. Дом Ронаса он покидал в спешке и старался убраться оттуда подальше и побыстрей, поэтому подспудно выбрал наикратчайший путь на выход из города.
  На первый взгляд, кажется, что ничего страшного, но на самом деле основные дороги не соединены друг с другом. Это сделано для того, чтобы весь трафик товаров проходил через столицу. Чтобы попасть на северный тракт, ему придётся вернуться назад и пройти мимо излишне гостеприимного дома. От одной этой мысли его колокольчики скукоживались и втягивались внутрь.
  Он невольно передёрнул плечами и пробормотал:
  - Пофиг! Лучше на юг, чем назад...
  - Господин Смеющийся, возможно, вы не знаете, но в Эльфино нет арен и гладиаторских боёв.
  - Отличная новость, - набежала на его лицо волна умиротворения. - Скажи ещё, что там рабства нет.
  - Так и есть, - кивнул страж. - Дикари! Не понимают прописных истин: сильные должны эксплуатировать слабых, иначе слабые станут сильными и начнут эксплуатировать их. Что вы будете делать в этом дикарском Эльфино?
  - Что угодно, но только не то, что здесь, - лицо Жан-Поля украсила широкая улыбка.
  Новость об отсутствии рабства в соседнем королевстве его обрадовала. Настораживало лишь то, что там тоже живут эльфы, но по слухам они неплохо сосуществуют с людьми. Так что он признал этот путь пригодным. Ему пока всё равно куда идти. К людям, конечно, лучше, но и эльфы сойдут. А там, если не понравится, можно и в другую страну уйти.
  - Адью, энкуле*! (*французский - Прощай, пассивный представитель нетрадиционной сексуальной ориентации)
  Махнув ручкой стражнику, который пытался понять, что ему сказали, он продолжил путь за пределы города.
  Через несколько часов в пути встала насущная проблема - захотелось кушать. А в мешке лежало всего две бутылки вина. Когда он в спешке покидал город, то не думал о пропитании. Да и где бы он ночью нашёл еду? Рынки не работают. На кухне Ронаса полно народу и оттуда ничего не утащить.
  Ко всему прочему навалилась усталость. Точнее сказать, она никуда не девалась. Чтобы оприходовать семерых эльфиек, нужно потратить столько сил, сколько ни один бой на арене не отнимает. Всё это время он двигался на энтузиазме и желании оказаться от Нового Рима подальше.
  Жан-Поль присмотрел кусты, расстелил плащ и завалился спать прямо на землю.
  Утром у него помимо терзающего голода добавилась боль в спине, которая начала проходить, когда он продолжил путь.
  Вскоре вдалеке показалась большая деревня. Он ускорился, желая поскорее купить еды у местных фермеров.
  Не успел француз преодолеть первого десятка метров по деревенской дороге, как у него на пути встал коренастый эльф с кудрявой тёмной шевелюрой.
  - Стоять! - резко повелительным тоном воскликнул он. - Эй, раб, чьих будешь? Кудыть ходишь? Уж не беглый ли ты?!
  Каца взбесила наглая рожа мужика и его обращение. Он хотел поскорее купить еды и набить брюхо. Любовное зелье потратило на регенерацию много ресурсов, оттого голод раздирал его изнутри. Без раздумий он плавно шагнул вперёд и нанёс эльфу резкий хук в челюсть. Того отбросило назад на пару метров. Он упал на спину и затих без сознания.
  - Убивают! - противно завизжала эльфийка под стать мужику - такая же кряжистая и темноволосая. Единственным её достоинством были два необъятных бидона размера этак шестого.
  На улице вскоре стало многоэльфно. Крепкие ушастые мужики на голову ниже землянина начали на него бросаться кто с кулаками, кто с вилами, лопатами.
  Через десять минут на деревенской улочке царила тишина. Лишь горстка из полутора десятков бессознательных крестьян валялась на дороге. Рядом с ними лежали их инструменты, которыми они собирались отоварить прохожего.
  - Эй! - повернул голову Жан-Поль в сторону дома, из которого выскочила монументальная эльфийка и куда она в ужасе забежала при виде побоища. - Я знаю, что ты там, ушастая провокаторша! Неси жратвы в поход и котелок, иначе... Считаю до десяти!
  Секунд через пять она закричала:
  - Не убивай! Я всё сделаю!
  Через минуту она ему вынесла медный котелок и мешок с провиантом на неделю пути. Он в ответ кинул ей три сестерция, схватил мешок и продолжил путь через деревню. Больше на него никто не кидался. Более того - деревенская дорога была абсолютно пустая, словно все жители покинули посёлок или попрятались по домам.
  Через некоторое расстояние от деревни он устроил привал.
  Много времени ушло на поиск ручья, чтобы набрать воду для приготовления каши. Ещё дольше он разводил костёр самым примитивным способом с помощью трения палочек и пуха с древесной коры.
  Пока каша варилась, он на скорую руку перекусил. Когда же еда сварилась, он, наконец, нормально покушал.
  Еда приносила ему небывалое удовольствие. Вроде простые продукты: яйца, пшеничный хлеб, сыр и каша из подобия овса, но он так давно не видел этих продуктов, что они казались изысканным деликатесом. На его месте любой испытал бы те же чувства. Если больше четырёх лет питаться почти что одними бобами и ячменём, то даже колбаса с соей покажется верхом гурманского изыска.
  После еды он помылся в ручье и сел обсыхать возле костра. При этом он с задумчивым видом сверлил взглядом котелок. Там ещё оставалось приличное количество каши.
  Назвать Жан-Поля поваром - сильно польстить ему. Не сказать, что он совсем не умел готовить. Но его навыки ограничивались обычным студенческим набором из жарки яичницы и варки сосисок с макаронами. Он не знал, сколько нужно добавлять в воду крупы, оттого сварил слишком большую порцию.
  Выкидывать еду ему даже в голову не приходило. Оставалось лишь нести её с собой. Но если поместить котелок с кашей в мешок, то несложно предугадать результат - всё его содержимое размажется по внутренности мешка. Остаётся лишь нести котелок за ручку до следующего привала.
  Когда тело просохло, он облачился в свою одежду и собирался забрать поклажу, но замер, поскольку услышал шум копыт. Вскоре на поляну перед ручьём выскочил отряд из десятка всадников на белоснежных единорогах. Все крепкие и в доспехах легионеров.
  - Стоять! - закричал ему командир с деревом на нагруднике.
  - Стою!
  - Ты арестован!
  - Хорошо, - пожал он плечами. - Арестован, так арестован. А за что?
  - За нападение на эльфов!
  - А-а-а... - протянул он. - Вон оно что. Как видите, я не сопротивляюсь и готов предстать перед судом. Я свободный гражданин империи, в чём вы можете убедиться...
   
  Глава 10
  
  Комфортной доставку в тюрьму ближайшего посёлка, которым оказалась соседняя деревня размером побольше прежней, назвал бы лишь законченный мазохист. Но у Жан-Поля бывали тренировки жёстче, чем скачка на единороге в виде связанного тюка.
  Зато в тюрьме сухо, тепло и мухи... Вот с ними проблема - кусают. Но жить можно.
  Долго в камере он не засиделся. Ближе к вечеру ему заковали руки в кандалы, и повели в суд.
  Судья - типичный эльф-андрогин с короткой светлой шевелюрой и в дорогой белоснежной тоге с серебряной вышивкой. Но для Нового Рима он скорее был нетипичным, поскольку тут больше эльфов плотного телосложения с признаками дальнего родства с людьми. При виде заключённого он с изумлением распахнул глаза и уставился на него.
  - Хохотун?
  - Он самый, господин судья.
  - Вот это да! - обрадовался он.
  В зале с арочными окнами помимо них находились десять легионеров и пятнадцать крестьян, попавших под кулаки землянина. Крестьяне расселись на лавках, расположенных перед трибуной.
  - Присаживайся, Хохотун, - судья вежливо указал на место подсудимого в левой стороне между трибуной и скамьями.
  Тут же хватка парочки стражников стала куда нежнее и их взгляды выражали меньше суровости.
  - Итак, - начал судья, - рассматривается дело о нападении на граждан империи. Что вы можете сказать на этот счёт, подсудимый?
  - Было дело, - кивнул он. - Напали эти ироды на меня, - кивнул он в сторону крестьян. - Только не понимаю, почему я на месте подсудимого, а не они?
  - Кх-м, - сложил руки домиком судья.
  - Врёт он все, ваша милость! - подорвался с места первый избитый. - Этот человек напал на меня и избил, а мои соседи заступились за меня. Он и их избил.
  - Молчать! Я вам слова не давал! - громко бахнул молотком вершитель судеб. Тут же фермер замолк и сел на место, испуганно вжав голову в плечи. - Вам есть, что сказать, подсудимый? Гражданин утверждает, что вы на него напали.
  - Этот гражданин, - саркастично исказил губы Жан-Поль, - самоубийца. Он пытался покончить с жизнью весьма своеобразным образом - лицом к лицу грязно оскорбил гладиатора - он назвал меня, свободного гражданина империи, рабом. Если бы я его убил, то меня не за что было бы судить. Ведь никто не осудит меч, на который бросился эльф, желающий расстаться с жизнью. Никто не осудит скалу, с которой этот эльф решил спрыгнуть. Этот безумец выбрал в качестве своего орудия не нож, не меч и не скалу, а гладиатора. Впрочем, разница небольшая, как по мне. Я же в своём великодушии решил сохранить безумцу жизнь в надежде на то, что он раздумает помирать и решит продолжить влачить бренное существование. Поэтому легонько тюкнул его кулаком. Совсем легонько, ваша честь. Вы ж меня знаете - после моих нормальных ударов сам Сокрушитель отдал душу богам.
  - Да я чуть не помер! - возмутился обвинитель.
  - Видите, ваша честь, - кивнул в сторону крестьянина Жан-Поль. - У него даже челюсть не превратилась в труху. Вон, как ловко говорить может.
  - Хм... - с прищуром присмотрелся судья к обвинителю. - Действительно, лишь морда опухла немного. Так, с этим всё понятно. Полностью согласен - он самоубийца, раз принялся оскорблять сильнейшего гладиатора Колизея.
  На этих словах крестьянин стал бледнее мела. А судья продолжил:
  - А остальных ты зачем избил, Хохотун?
  - Избил? Вы им льстите, ваша честь. Дело было так. Спас я жизнь одному самоубийце, стою себе спокойно, а тут на меня несётся толпа этих мужиков. Все вооружены лопатами, вилами, дубинками, а я совершенно безоружен и безвреден, словно невинная овечка на лугу в окружении волков. Как давай они на меня кидаться, словно бешеные псы. Слова не дали сказать, лишь грязными ругательствами осыпали, которые в приличном обществе язык не повернётся повторить. Ну, я их аккуратно приласкал. Думал, вдруг они больные на голову или ещё чего. Авось, жрецы им головы вылечат, отмолят перед богами. Видите, ваша честь, руки-ноги-головы у них на месте, животы не вспороты. А ведь на моём месте любой от нападающей толпы защищался бы так, что остались бы одни трупы. И был бы прав. Закон, насколько я знаю, дозволяет свободным гражданам в случае нападения защищать свою жизнь любыми способами. Эх... Добрый я, за что теперь и страдаю от наветов безумцев.
  В зале суда поднялся гвалт. Крестьяне угрожающе потрясали кулаками, выкрикивали оскорбления в сторону подсудимого и грозились ему всевозможными карами. Но судья бахнул молоточком и гаркнул:
  - В колодки их!
  Тут же с места сорвались стражники и быстро успокоили опешивших крестьян. Вскоре вместо обвинителей, сидящих на удобных лавках, на свободном пятачке перед столом судьи стояли пятнадцать поникших головами остроухих мужиков, закованных в деревянные колодки.
  - Я рассмотрел дело, - поднялся на ноги судья. - Всё очевидно. Господин Хохотун шёл по своим делам, но на его пути попался самоубийца, который решил свести счёты с жизнью. Господин Хохотун спас ему жизнь. Соседи посчитали, что на их соседа напали, и решили его защитить, тем самым они нарушили закон. Им надлежало для разбора вызвать стражу. Гражданин Хохотун честно защищал свою жизнь. Поэтому по всем пунктам признается невиновным.
  Из зала закричал первый пострадавший:
  - Он у меня котелок и мешок продуктов украл!
  - Это правда? - повернул к Жан-Полю голову судья.
  - Враньё! Я купил у какой-то эльфийки котелок и мешок продуктов. Честно заплатил за них три сестерция.
  - Всего три сестерция! - возмущённо раздувал ноздри крестьянин. - Это грабёж!
  - Это честная сделка купли-продажи. Та эльфийка и слова против не сказала и ни капли не возмутилась. О низкой цене не было ничего сказано. Наоборот, она выглядела очень довольной. Каждый вправе устанавливать ту цену, которую считает нужной, и предлагать свою цену за товар. И если нет возражений, товар передан добровольно и за него уплачены деньги, а так и было, то это честная сделка.
  - Что ж, - кивнул судья, - сделка определенно честная, хотя цена за котелок действительно небольшая. Поздравляю с удачной покупкой. Граждане села Южнопутское - за ложный донос присуждаю вам выплатить суду штраф в размере ста сестерциев. За ложный донос, в результате которого последовали неудобства в виде задержания, также присуждают вас выплатить компенсацию гражданину Хохотуну в размере пятидесяти сестерциев. В случае неуплаты всей суммы компенсация господину Хохотуну будет выплачена из имперской казны, а ложные доносчики пойдут в долговое рабство до окончательной расплаты по долгу. Суд окончен. Стража, уведите буянов и проследите, чтобы они выплатили штраф или отправились на рабский рынок.
  - Эй, - подманил он рукой стражников, которые сопровождали Каца от камеры до зала судебного заседания, - освободите его от пут. Господин Хохотун, для меня будет честью пригласить вас к себе на вечерний симпозиум.
  - С радостью приму ваше приглашение, уважаемый.
  - Люц Люциан. Рад знакомству с таким знаменитым бойцом. Ох, я познакомлю вас со своей супругой...
  Жан-Поля передёрнуло. У него нервно дернулось правое веко и яички втянулись максимально глубоко. Он знал, что за этим последует, но деваться некуда - судья в этом захолустье один из самых главных эльфов. Такому отказывать нельзя, тем более после того, как он показательно отмазал его от всех обвинений и подкинул денег на месяц жизни.
  
  ***
  
  Подростком Жан-Поль любил читать фэнтези. В книгах путешествие главного героя воспринималось лёгким и простым. Вот он идёт из одного города в другой, вот на него напали разбойники, он их побеждает и идёт дальше. Сейчас же он воспринимал подобное путешествие как испытание на прочность.
  Хорошо ещё, что римские дороги настолько хорошие, что идти по ним легко. А если бы это была грунтовка? Пыль, грязь, ногам приходится преодолевать дополнительные усилия.
  Быстрый общественный транспорт, туалеты и туалетная бумага - лучшие изобретения цивилизации. Во Франции он мог сесть на поезд или автобус и с комфортом домчаться до любого города. А тут приходится сбивать и стирать ноги, гадить под кустами и подтираться листиками.
  И всё же в Новой римской империи всё продумано так же хорошо, как и в прародителе Древнем Риме.
  Во-первых, вдоль дорог имеется система навигации в виде милевых столбов, на которых указывалось, на какой миле этой дороги находится путник. Таким образом, можно легко определять пройденное расстояние и расстояние до ближайших населённых пунктов при условии, что на руках имеется карта. Но карты у француза не было.
  Во-вторых, на относительно небольших расстояниях, равных трети или четверти дневного пути телеги, имеются станции, на которых можно поменять животных, воспользоваться услугами ветеринара, а иногда и ремонтника, способного починить транспортное средство. На расстоянии дневного перехода построены более основательные постоялые дворы: одни предназначены для знатных путешественников, а другие - для простого люда. Любой проезжающий по дороге может быть уверенным, что найдёт на ней пропитание, ночлег и помощь.
  Дневной переход телеги равен двадцати четырем милям или примерно тридцати пяти километрам. Только телеге для преодоления этого расстояния понадобится пять часов без учёта привалов, без которых единороги не могут тянуть за собой груз. А человек потратит на ходьбу семь часов.
  Наличие трактиров очень радовало Каца, ведь это означало, что ему больше не нужно делать привалы под открытым небом, искать воду и дрова, древними методиками добывать огонь и спать на земле. Достаточно просто идти в хорошем темпе. В таком случае можно дойти до станции, там отдохнуть, перекусить и продолжить путь до следующей станции. И если не задерживаться, то к вечеру придёшь к постоялому двору и заночуешь там.
  Он останавливался в дешёвых трактирах для простолюдинов, поскольку отвык от изысков, да и деньги экономил. Неизвестно, на что они могут ему пригодиться в будущем. Вдруг получится прикупить дом или что-то столь же дорогое. Питался он недорогой простой крестьянской пищей, которая по вкусовым качествам превосходила гладиаторскую пайку. В основном каши, хлеб, немного сыра и оливок, яйца. Мясо в каше если и бывало, то в виде следов.
  Раньше Жан-Поль улыбался, когда читал состав шоколадки и среди прочего там обнаруживал фразу: "возможно наличие следов орехов, фундука и изюма". Теперь же он понял на примере, что это означает. Если в каше попалось несколько волокон мяса, то это просто праздник какой-то. Значит, оно там было и хотя бы дало наваристый мясной вкус.
  Само же мясо трактирщики из каши вылавливали и подавали за отдельные деньги в качестве дополнительного блюда. И одна такая порция стоила как минимум целый сестерций, а то и два. В общем, дорогое удовольствие.
  В среднем сутки в пути ему обходились в четыре сестерция. Можно уложиться и в два, если покупать продукты у крестьян и готовить самому, но при этом продолжать спать в дешёвой гостинице. Но приготовление пищи на открытом огне отнимает много времени. Если он так будет поступать, то останавливаться придётся на станциях, поскольку до трактира дойти не успеет. А на станциях номера стоят дороже, но лишь оттого, что там нет дешёвых общих комнат для сна - хостела на античный манер. Там в лучшем случае получится арендовать маленький номер. В итоге выйдут всё те же четыре медяка в день.
  Разбойники ему за всё время ни разу не повстречались. Всё больше попадались наглые эльфы, которые пытались преградить ему путь и докопаться до того, чей он раб и почему одет как свободный гражданин. В основном конфликт решался в зародыше, когда он показывал шею. Но пару раз пришлось набить наглые эльфийские рожи. К счастью, эти разы обошлось без последствий.
  Дорога на юг - весьма оживлённое место. По ней в обе стороны ехали вереницы телег. Шли колонны пеших путников, из которых большая часть эльфы.
  Получается, что путники из трактиров выдвигаются плюс-минус в одно время. Вот и выходит, что они вытягиваются в вереницу. Телеги движутся в полтора раза быстрее пешеходов, отчего вырываются вперёд. Эльфы ходят с разной скоростью. Одни быстро идут вперёд. Другие плетутся позади. В какое-то время пешеходы минуют привалы с телегами, на которых кормят и поят рогатых скакунов. Потом телеги начинают опережать путников. И так происходит до бесконечности.
  В первом же постоялом дворе он разжился минимально необходимым набором путника: флягой для воды, кремнём и кресалом, ложкой, кружкой, небольшим ножом и сменной туникой. После этого путешествие стало немного комфортнее.
  Дорога до приграничной крепости заняла двадцать три дня. Ста тридцати четырёх сестерциев как ни бывало. Весьма солидная сумма. И это он всего лишь путешествовал пешком. В эти расходы вошло питание; ночёвка в дешёвых постоялых дворах, в которых небогатые эльфы и более редкие люди спали по шесть-восемь тел в одной комнате на двухъярусных койках; и покупка походных принадлежностей.
  Когда знаешь, сколько денег нужно затратить путешественнику, начинаешь понимать, почему крестьяне столь редко покидают родные края. Для них отправиться в ближайший город уже стоит столько, что пару недель спокойно можно жить.
  Конечно, всегда остаётся вариант сверхбюджетного путешествия с ночёвками под открытым небом, готовкой на костре и прочими прелестями бичевания. Но после такого можно заболеть. Как минимум пять раз за время пути шёл дождь. Пару раз из них это был сильный ливень, который Жан-Поль пережидал на постоялом дворе или станции. В любом случае, мало приятного в том, чтобы спать на земле, уж лучше в местном хостеле в тесноте, да не в обиде.
  На такие деньги можно прожить два месяца с хорошим трёхразовым питанием, и даже хватит прикупить недорогую тунику. Это как заплатить две средних месячных зарплаты рабочего во Франции за то, чтобы прогуляться пешком семьсот пятьдесят километров.
  Подумать только! Житель благословенной Европы, который максимально ходил пешком на десяток километров, и то исключительно из-за увлечения альпинизмом, прошёл пешком столько, что мог бы пересечь всю Францию.
  В приграничной крепости всё было строго. Стража на воротах досматривала и опрашивала всех, от того перед крепостью выстроилось две очереди. Одна очередь представляла собой длинную вереницу телег, которые растянулись на несколько километров. Вторая состояла из пешеходов, которых было куда меньше. В ней Кац простоял всего час, пока не настало его время встретиться лицом к лицу со стражником.
  - Кто таков? Статус? Цель путешествия к южанам? - без церемоний грубо вопросил тот.
  - Хохотун. Вольный гладиатор. Хочу мир посмотреть.
  - Стэфан! - гаркнул страж.
  Из охранной башни показался недовольный белокурый эльф в доспехах легионера с намалёванным на нагруднике деревом.
  - Чё ещё? - кивнул он стражнику.
  - Глянь этого человека.
  - Сакс! - скорчил Стэфан ещё более недовольную физиономию.
  Он зашёл за спину Жан-Полю. Его правая ладонь засветилась синим цветом. Он проводил ею над шеей парня.
  - Вольный гладиатор Хохотун, отметка главного мага Колизея. Деревянный меч вручён почти месяц назад. Доволен? - скорчил он усталую рожу при взгляде на стражника.
  - Можно подумать, один ты устал, - вздохнул тот. - Эй, гладиатор, с тебя десять сестерциев за пересечение границы, и вали уже - не задерживай очередь.
  Действительно, все пешие путники до него платили по десять сестерциев за пересечение границы. А вот с телегами иной вопрос. Там сумма пошлины зависела от груза, который везёшь. Он был готов к такому событию, поэтому заранее держал в ладони серебряную монету, которую тут же передал стражнику.
  После этого он пересёк крепость и прошёлся по пустынной местности. На расстоянии километра были вырублены все деревья и кустарники. Но на дороге он был не один. Впереди виднелись редкие телеги и пешеходы. В конце пути его ожидала ещё одна не менее монументальная крепость с земляным валом, рвом и высокой каменной стеной. Въезд в неё тоже охраняли эльфы, но их форма отличалась от облачения воинов Нового Рима.
  Никаких тог, хитонов, сандалий и тому подобного. На ногах тёмно-зелёные штаны и коричневые кожаные ботинки со шнуровкой. На теле в цвет штанам рубаха. Сверху лёгкая кольчуга. В качестве оружия копья, кинжалы, метательные топоры и сабли. Для защиты имеются круглые или овальные щиты, а также стальные круглые шлемы с забралом или кольчужные капюшоны. У мелькающих на стене стражников за спинами торчат луки.
  Перед воротами снова образовались две очереди. И вот вновь дошла очередь до Каца. И снова его допрашивал стражник-эльф, только на этот раз другой страны
  - Кто такой? Статус? Цель визита в Эльфино?
  - Жан. Вольный человек. Путешествую.
  - Плати серебрушку и ступай к магу. Без его отметки тебя из крепости не выпустят.
  - И тут серебряник, - печально вздохнул он. - Я так разорюсь, прежде чем куда-нибудь доберусь...
  - Не нравится - вали обратно в свой асед Рим!
  - Держи уже, - протянул он монету.
  Мага найти оказалось проще простого. К нему выстроилась очередь, уже третья за этот день. Жан-Поль пристроился в её конец.
  Маг Эльфино не использовал светящуюся руку. Вместо этого он пользовался массивной печатью, которая в его руках начинала излучать голубое сияние. Этим штампом он ставил печать на внутреннюю сторону правого запястья, но эффект был такой же, как от рабской метки новых римлян - татуировка с символами незнакомого языка.
  Но штамп ставился не сразу. Сначала его помощник, который сидел рядом, задавал те же вопросы, что и стражник на воротах. Затем он делал запись в огромный гроссбух. Лишь после этого маг ставил штамп.
  Потирая зудящее правое предплечье, Жан-Поль вышел за пределы крепости и полной грудью вдохнул свежий воздух.
  - Ну вот, снова тебя пометили... Если так пойдёт дальше, от магических татуировок чистого места на коже не найдётся.
   
  Глава 11
  
  Первое отличие Эльфино от Нового Рима сразу бросалось в глаза - тут не было рабов, за исключением тех, которые находились в караванах купцов из соседней империи. И то, купцы старались не брать с собой в путешествие рабов, поскольку, во-первых, в другой стране они могли сбежать и искать их никто не стал бы, во-вторых, к рабству в Эльфино относились с неприязнью и с рабовладельцами разговаривали через губу. Так вести бизнес довольно сложно.
  И всё же вокруг были такие же эльфы. Лишь изредка на дороге и трактирах встречались люди. При этом они не выглядели забитыми. Они как афроамериканцы в США где-нибудь в Вермонте, Мейне или Нью Хэмшире, где проживает всего от четырёх до пяти процентов чернокожего населения, а остальные белые. Живут себе спокойно и работают, чего на них внимание обращать? И это однозначно радовало Жан-Поля. Он был уверен, что без дискриминации на местах тут не обходится, но это норма и для людей, и для эльфов, которые на первых невероятно похожи, если исключить из уравнения их продолжительность жизни.
  Дороги местные власти явно скопировали с римских. Тут и материалы такие же, и ширина, и милевые столбы, и станции, и постоялые дворы. Это продиктовано банальной логикой. Если у соседа есть хорошие дороги, благодаря которым он может быстро перебросить войска и обозы к твоим границам, то и тебе нужно иметь такие же дороги, иначе враг заполучит преимущество. Пока твои солдаты будут пробираться к границе по топям и лесам, вражеские войска уже вторгнутся в твою страну и отвоюют часть территорий. Построят там крепости и дороги, а потом завоюют ещё часть. И так до тех пор, пока не сожрут всю страну с потрохами и не насадят свои порядки.
  До ближайшего приграничного города Данс ушло двое суток в пути. А до столицы Эльфино - Ринкарас в общем итоге с учётом дождей, которые приходилось пережидать на станциях, ушло двадцать пять дней.
  Путешествие по этой стране сделало Жан-Поля беднее на сотню сестерциев. С учётом предыдущих трат, за время путешествия он потратил двести пятьдесят четыре сестерция. Если ещё сотню сверху накинуть, то получится цена плохонького раба. От семи с лишним сотен у него осталось всего четыреста шестьдесят семь сестерциев. С точки зрения крестьянина, сумма огромная. Но если посмотреть с точки зрения путешественника, то не так уж много. Даже единорога не купишь, поскольку тот стоит космических денег. А если случится чудо и найдёшь рогатую лошадь за эту сумму, то не сможешь её содержать. К единорогу нужны седло и упряжь, щётка для чистки, ведро для корма и сам корм. Но лошадь ладно, её можно перевести на подножный корм, чем она и прекрасна. Эффективность перемещения упадёт, но не критично. Самому на что питаться, если не будет денег?
  С таким темпом трат становилось понятно, что надолго сбережений не хватит. Нужно срочно искать заработок.
  Ринкарас с первого взгляда поражал воображение. Начиналось всё с высоких арочных ворот, которые были выкрашены в фиолетовый цвет. За воротами, как и в Новом Риме, шла широкая дорога.
  В целом местная архитектура явно почерпнула вдохновение у соседей. Много арок и колонн. Но имелись и отличия. Часто между трёхэтажными домами встречались круглые и квадратные башни высотой в четыре-пять этажей. После расспросов местных жителей стало понятно, что в башнях проживают маги. Там же они принимают жителей, которые жаждут исцеления и прикупить зелий или артефактов. По вывеске на первом этаже можно понять, на чём специализируется маг. Чаша с обвивающей её змеёй - целитель. Фиал с жидкостью - зельевар. Светящиеся безделушки - артефактор.
  Освещение в столице Эльфино присутствовало на всех центральных улицах, а не только в центре. Оно было выполнено в виде таких же фонарей с хрустальными шарами, как и в столице соседнего государства.
  Прохожие часто с любопытством косились в его сторону, и было отчего. Местные жители одевались иначе, чем их северные соседи. Все мужчины носили штаны и рубахи, а в обуви отдавали предпочтение кожаным мокасинам. Реже встречались эльфы в деревянных сланцах, но судя по их потрёпанной одежде, они были бедняками. Девушки наряжались в закрытые платья до пят или в длинные юбки и рубашки различной расцветки, но изредка встречались эльфийки в штанах. Так что крепыш в тунике резко выделялся на фоне аборигенов.
  Долго бродить по городу Кац не стал. Солнце клонилось к закату, поэтому он поспешил найти недорогую гостиницу.
  Гостиницы в столице стоили безбожно дорого. Самое дешёвое, что он нашёл - маленькая комнатушка на чердаке на окраине за целый серебряник, и это без питания. Такая же еда, как в придорожных тавернах, в дешёвой гостинице стоила в два раза дороже.
  С такими ценами становилось очевидно, что никаких сбережений не хватит. Следовало срочно искать работу. Вот только какую?
  Основное население этого мира задействовано в сельском хозяйстве. Но крестьяне во все времена не были богачами. Бывали зажиточными, но не более того.
  Мастеровые уровнем выше. Кожевники, портные, обувщики, горшечники и прочие ремесленники. Но чтобы этим заниматься, нужно иметь определенные навыки и стартовый капитал на приобретение недвижимости и оборудования.
  Средств Жан-Поля не хватало даже на самый дешёвый домик. О навыках можно и не говорить. Все его умения ограничиваются двумя курсами колледжа по профессии архитектора и сражениями на арене. В последнем он достиг куда больших успехов. Четыре года выживания на арене из любого сделают профессионального бойца либо отправят на тот свет.
  Архитекторы, если судить по обилию построек, тут весьма востребованы. Но, во-первых, он недоучка. Пара лет обучения не сделает из студента специалиста. Во-вторых, их учили проектированию на основе современных для двадцатого века норм и материалов. И если с кирпичом он ещё может многое придумать, то как работать с камнем - большой вопрос. К тому же, местные архитекторы - это не просто проектировщики. Они объединяют в себе прораба и руководителя стройки. И главное - никто не доверит постройку дома никому неизвестному человеку, который заявит, что он архитектор. А если и доверит, то по итогу строительства разочаруется, ведь у Каца в этой сфере никакого опыта. После такого провала его репутация будет раздавлена и о новых заказах можно не мечтать.
  Остаётся один навык. Профессиональное умение убивать себе подобных ценилось во все времена. Но идти в местную армию парня не прельщало. Во-первых, его никто туда не возьмёт. Он видел местных солдат и стражников - все они поголовно были остроухими. Во-вторых, идти на службу равносильно добровольному уходу в гладиаторы. Что там сражения не на жизнь, а насмерть и подневольное существование под строгим контролем, что там. Только наверняка вольные гладиаторы зарабатывают куда больше, чем солдаты.
  Утром за завтраком в окружении небогатых эльфов, остановившихся в той же гостинице, он с хмурым лицом размышлял над проблемами трудоустройства. Свободных столов в таверне не было, но при этом к угрюмому здоровяку в иностранной одежде никто не подсаживался. За соседними столиками эльфы невольно снижали тон, чтобы не вызвать его раздражения, будто ощущали от него негативную ауру.
  В итоге размышлений Жан-Поль пришёл к выводу, что следует попытаться устроиться охранником к обеспеченному эльфу: купцу или аристократу. Но для этого следует соответствовать. Ведь не зря его родители говорили, что встречают по одежде. Правда, потом добавляли, что провожают по уму, но глупым он себя не считал. А вот внешний вид оставлял желать лучшего.
  За время пути у него отросли светлая бородка и волосы. До плеч им ещё было далеко, но причёску уже не назвать привлекательной.
  Рабов в Новом Риме стригли коротко, чтобы шея с меткой оставалась оголённой. Он собирался отрастить волосы для сокрытия ненавистного знака, который не давал забыть о рабском прошлом. Но отращивать волосы тоже следует красиво, а не надеяться на авось. Иначе о создании приятного впечатления о себе у окружающих можно забыть.
  Мытьё и стирка в холодной воде без мыла и стирального порошка привели к тому, что туника и плащ посерели и поистрепались. Тело источало амбре, от которого без посещения бани не избавиться.
  К окончанию завтрака в его голове созрел план. И первым пунктом в нём было приведения себя в приличный вид. С появлением цели настроение его улучшилось, и он устремился на рынок.
  Первым делом была закуплена одежда: двое брюк, три коротких туники из хлопка, которые заменяли местным рубашки, и пять комплектов нижнего белья. Как только он узрел последнее, то тут же загорелся его покупкой, несмотря на высокую стоимость. Также он прикупил ткань для обмотки стоп и мокасины.
  В Новом Риме нижнее белье никто не носил: ни мужчины, ни женщины, ни богачи, ни рабы. В Эльфино с модой на штаны ходить без трусов - удовольствие ниже среднего. Грубая ткань натирает гениталии. Поэтому трусы из хлопка получили широкое распространение. Лифчиков он не видел ни на прилавках, ни на местных девицах.
  Вторым пунктом стало посещение цирюльника, который сбрил ему бороду, привёл причёску в приличный вид и подстриг ногти.
  Посещение бани он оставил напоследок. Лишь отмывшись до скрипа кожи, он облачился в обновки.
  Синие штаны, коричневые мокасины и зелёная рубаха - всё с иголочки. Пояс он использовал свой, подаренный фанатами. На него повесил охотничий нож и свою самую дорогую сегодняшнюю покупку - короткий обоюдоострый прямой меч. Остальное барахло покоилось в мешке, который давно превратился в котомку путём пришивания лямок.
  Оглядев себя в зеркале из полированного серебра, расположенном в холле бани, он признал свой образ завершённым. Лицо угрожающее, ведь помимо привычного с детства шрама добавилось несколько рубцов на щеках и лбу от тренировочных боев. Но с этим ничего не поделать. Мускулатуру и выправку воина не скрыть, как и мягкую хищную походку. Не бедняк с улицы, но и не богач. В общем, дело с таким человеком уже иметь можно. По крайней мере, сразу его взашей не погонят, а сначала выслушают.
  Ему не хотелось думать о том, сколько денег за сегодня было потрачено. Но похудевший в три раза кошелёк не давал об этом забыть. От мысли о том, что снова придётся платить за проживание, ему становилось дурно. Поэтому после бани он решительно направился в квартал проживания богачей.
  Лишь на двадцать четвёртом доме удача повернулась к нему лицом. На очередное обращение к прислуге о поиске работы телохранителем его не прогнали прочь, а попросили подождать. Затем пригласили пройти в дом.
  Роскошная двухэтажная вилла в виде буквы "Г" встретила его прохладой. В гостиной на диване развалился тучный эльф, щёки которого были похожи на хомячьи. Бархатные красные брюки сверху прикрывала жёлтая туника. На каштановых волосах покоилась плоская жёлтая шляпа без полей, похожая на еврейскую кипу. Он внимательно разглядывал посетителя маленькими серыми глазами.
  Присесть ему не предложили.
  - Так значит, ты ищешь работу телохранителем?
  - Да, господин. Меня зовут Жан.
  - Откуда ты?
  - Я с севера из королевства Крок.
  - То, что ты варвар и здоровяк, а на поясе висит меч, ещё ничего не говорит о твоих навыках. С чего бы мне доверять жизни своих родных незнакомому человеку без рекомендаций?
  - Посмотрите на это, господин. Это лучшая рекомендация моей компетенции.
  Жан-Поль обернулся к нему спиной и продемонстрировал оголённую шею. Маленькие глазки хозяина дома замерли. Он внимательно осмотрел татуировку деревянного меча и с удовлетворением кивнул.
  - Что ж, вижу, что сражаться ты умеешь. Значит, ты попал в плен к ромеям, стал гладиатором и выжил?
  - Истинно так, - вновь обернулся он лицом к эльфу. - Как только получил свободу, я сразу отправился на юг подальше от ромеев. Я один из лучших гладиаторов - любой римский купец подтвердит. На арене я был известен как Хохотун.
  - Хохотун? - прищурился эльф. - Слышал о таком. Что ж, можно считать, что рекомендации у тебя что надо. Но пока я в тебе не уверен. Поэтому для начала поработаешь в охране поместья. Если докажешь свою верность, то я приму тебя телохранителем своего сына.
  - Хорошо, господин. Осталось решить денежный вопрос. Сколько вы будете мне платить?
  - Да, - ухмыльнулся эльф. - Денежный вопрос очень важен, тут ты прав. Пять сестерциев в день, плюс питание и проживание со слугами. Телохранителям я плачу шестнадцать сестерциев.
  Если бы не кормёжка и жильё, то Жан-Поль посчитал бы такие условия неприемлемыми. А так получалось вполне недурно. Он экономил как минимум двенадцать сестерциев на еде и проживании. А вторая планка оплаты - это стандартный оклад рядового солдата армии Нового Рима, так что и тут возражать и торговаться неуместно. Очень неплохие условия для варвара с севера, которого он изображал.
  - Спасибо за оказанную честь, господин, - склонил он голову в вежливом поклоне.
  - Ты даже не узнал, как меня зовут? - ещё шире расплылись губы толстяка.
  - Не узнал, господин.
  - Как же тогда ты меня нашёл?
  - Просто ходил по богатым домам и предлагал свои услуги.
  - Просто ходил? Ха-ха-ха! - толстяк в приступе смеха принялся хлопать ладонями по ляжкам. - Вот умора! Я уж подумал, что тебя конкуренты подослали. Зови меня господин Олза.
  - Как скажете, господин Олза. Где мне разместиться и кто будет моим руководителем?
  - Управляющий тебе всё покажет и расскажет. Рон, ты слышал?
  - Да, господин Олза, - подошёл стройный и подтянутый эльф-блондин, облачённый во всё чёрное. До этого он тихо стоял в уголке и слушал разговор. - Следуй за мной, Жан.
  
  ***
  
  Жан-Поль никогда не думал, что будет работать охранником. Тем более станет заниматься этим не в родной Франции, а в совершенно ином мире, который населяют представители другого вида. И тем более, что он будет работать на эльфа в мире-пародии на античность. Но у судьбы свои взгляды на человеческие желания и планы.
  И вот он в свои двадцать три года уже несколько раз умер, чудесным образом воскрес, дважды побывал в рабстве и один раз сумел избавиться от ярма невольника.
  Коллектив подобрался прекрасный, насколько это возможно. В поместье работали исключительно эльфы. Он оказался единственным человеком в среде прислуги. А охранник, считай, та же прислуга, только не обслуживает господ, а охраняет их имущество и спокойствие.
  Под прекрасным коллективом Кац подразумевал приемлемые качества эльфов, которые его окружали. Его не шпыняли, не гнобили, общались доброжелательно и всё объясняли. Возможно, это объяснялось тем, что ни один обычный эльф в здравом уме не станет задирать гладиатора, пусть и бывшего. И пусть тут другая страна, но о ходящих под смертью тут знали все.
  Кормили вкусно и сытно, хотя и просто. Но лучше, чем в придорожных тавернах. Еду повара готовили как для себя, поскольку и сами питались с того же котла. Этим и объяснялось высокое качество блюд.
  Комнату выделили уютную с крепкой кроватью и шкафчиком. А то, что её пришлось делить с соседом, так это не проблема. Места обоим хватало. В любом случае, это лучше маленькой темной комнатушки с нарами в луди. И намного прекрасней, чем камера в государственной школе гладиаторов.
  Его соседом стал садовник. Вернее, это он стал его соседом, поскольку тот уже давно жил тут. Плотного телосложения эльф с густой гривой чёрных волос и грустными зелёными глазами, в которых можно было увидеть непомерный груз прожитых лет. Если бы не молодая внешность, он бы принял соседа за глубокого старика, который устал от жизни, но продолжает цепляться за неё.
  Обязанности охранника не сильно напрягали. Нужно было охранять территорию поместья и раз в день ходить на рынок со служанками, чтобы их никто не обидел и не ограбил. Ну и помочь им донести продукты тоже не лишнее, ведь еды закупалось приличное количество. Такая тесная связь позволила быстро наладить хорошие отношения со служанками. Те же в свою очередь хлопотали за нового охранника перед поварами - вторыми после бога в мире прислуги. Первым является управляющий Рон - местный аналог дворецкого.
  С поварами нужно дружить. Эту мудрость Жан-Поль усвоил быстро. Если повара на тебя обидятся - жить не захочется. Будешь питаться объедками, в которые ещё могут наплевать и справить нужду. Когда же с поварами дружишь, то можешь получить излишки с барского стола в виде различных деликатесов. О дополнительной порции можно даже не заикаться - сами предложат. Попить после работы с ними вино вместо воды тоже дорогого стоит. А вино Жан-Поль любил, как и всякий француз. Он не видел его так долго, что позабыл его вкус.
  Две бутылки вина, полученные им в подарок от фанатов, до сих пор лежали в мешке. Он к ним не притрагивался - оставил на всякий случай. Вдруг понадобится кому-нибудь дать взятку. А от родителей он знал, что бутылка - прекрасная взятка. С одной стороны, необременительный подарок. С другой, после такого сложно отказать просителю.
  Так он проработал три месяца. За это время он полностью освоился в поместье и многое узнал о его обитателях.
  Господин Олза оказался купцом. Ему принадлежит большой купеческий дом. Поэтому он и принял его на работу. В доме аристократов человека послали бы к чёрту. Там охрану набирают из бывших эльфийских солдат, причём проверенных и с хорошими рекомендациями.
  Когда купец убедился в лояльности человека, он назначил его телохранителем своего младшего сына.
   
  Глава 12
  
  Работать с детьми всегда сложно. Особенно это касается избалованных детишек богатых родителей. Именно такой десятилетний остроухий шкет достался Жан-Полю в качестве подопечного. Лишь когда он стал выполнять функции его телохранителя, осознал, что шестнадцать сестерциев в день слишком маленькая зарплата для такой работы.
  Вначале было сложнее всего. Мелкого мажорчика хотелось прибить не меньше, чем гоблина на арене. Но он сдерживался изо всех сил и приспосабливался. Держал морду кирпичом и не поддавался на провокации ушастого говнюка. От ухода из дома купца его удерживали несколько вещей. В первую очередь наличие крыши над головой и хорошее питание. Всю зарплату он откладывал на будущее. Во-вторых, учителя несносного гаденыша.
  Младшему сыну его отец нанял отличных репетиторов. В общественную школу он не ходил.
  Наличие школ в этом мире удивило Каца. Откуда рабу знать такие подробности, если он общался с такими же рабами как он? Оказалось, что в Эльфино, как и в Новом Риме, имеется обязательное образование для граждан. Три года обучения для простолюдинов и пять для богачей и аристократов. Естественно, многому за столь скромный срок не научить, но читать, писать и считать умеет большинство граждан этих стран.
  И всё же обеспеченные эльфы предпочитают не отдавать своих деток в школу, а нанимать им репетиторов.
  Поскольку телохранитель обязан повсюду следовать за охраняемой персоной, то Жан-Поль вынуждено посещал и уроки мелкого пакостника. Это были единственные светлые моменты в его работе, ведь таким образом он даром имел возможность учиться всему тому, чему учат богатых отпрысков.
  С репетитором по эльфийскому языку он сошёлся очень близко. Сначала он обратился к ней за индивидуальными уроками, и готов был платить ей. Но она отказалась от денег и учила его в свободное время по вечерам. Вскоре их отношения переместились в горизонтальную плоскость, и учёба стала куда лучше, а отношения теснее. Он даже перебрался к ней в комнату.
  Репетиторам полагалась отдельная комната в крыле для прислуги с большой кроватью. Такие отношения среди персонала не пресекались и были нормой. Все слуги перелюбили друг друга. На кухне во время общих посиделок за бокалом вина тема отношений поднималась чаще всего: кто с кем, зачем и как, кто кого увидел и в какой пикантной ситуации. Часто прислуга обсуждала хозяев, вываливая на них столько подноготной и их секретов, что диву даёшься.
  Чем дольше Жан-Поль жил в доме купца, тем больше узнавал об окружающем его мире. В столице Эльфино и её подводных камнях он стал ориентироваться как рыба в воде. Ведь не одним поместьем ограничивалась жизнь. В выходные он выходил в город, зачастую вместе с любовницей. Учительница эльфийского языка никогда не намекала на серьёзные отношения. Наоборот, часто упоминала, что как только закончится контракт, она сразу свалит поступать в академию магии.
  Наличие в стране целой академии магии стало для Каца ещё большим сюрпризом, чем школы. Но из его знакомых о самой академии и магии мало кто знал. Даже Мари - его любовница, которая собиралась там учиться. От неё он узнал больше всего о магии.
  Маги у эльфов существовали всегда. Зачастую маги занимают высокое положение в обществе и зарабатывают огромные деньги. Они создают чудодейственные зелья, которыми его пичкали во времена гладиаторской карьеры, светильники и многое другое, что сокрыто от глаз обывателей и доступно лишь элите.
  Для поступления в академию магии нужно соблюсти всего два условия. Первое - быть магически одаренным, и с этим у Мари проблем не было. Второе - заплатить восемь тысяч сестерциев за пять лет обучения. Это минимальный платёж, который подразумевает проживание в общежитии на общих условиях, трёхразовое питание и само обучение. Для элиты имеется отдельный ценник. За дополнительную сумму можно получить отдельную комнату или арендовать дом в академическом городке. Улучшить условия проживания и питания. Притащить с собой слугу или служанку.
  Мари рассчитывала поступить на бюджетный вариант. Для этого она работала репетитором и терпела закидоны избалованного засранца. Платили ей примерно столько же, сколько и ему, но у девушек иные потребности, чем у мужчин. Поэтому она не могла откладывать всю зарплату, как Жан-Поль. Процесс накопления суммы для обучения у неё затягивался.
  Когда через два года у Мари закончился контракт, она собиралась отправиться в Магкаре - городок при академии магии. Он решил отправиться с ней, чтобы взглянуть на волшебство поближе. Жан-Поля не покидало желание вернуться на Землю. Единственный шанс на возвращение он видел в магии. Оттого она его манила.
  Уговорить Мари о совместном путешествии проблем не составило. Она даже рада была. Надёжный вооруженный мужчина под боком придаёт уверенности, особенно если везёшь с собой космическую по местным меркам сумму в сто золотых.
  Кац и сам накопил целое состояние, которое не уступало капиталам любовницы. Так что предстоящая дорога его не пугала. Теперь при желании он может лет пять не работать и жить без стеснения. А если подтянуть поясок, то и на десять лет этих денег хватит.
  Никто его не уговаривал остаться. Не такой уж он ценный специалист, чтобы владелец лавок во всех городах страны упрашивал его продолжать на него работать. На такие роскошные условия труда очередь из желающих выстроится, только свистни.
  
  ***
  
  В недорогой гостинице на окраине Магкаре в комнате на третьем этаже Жан-Поль лежал на широкой двуспальной кровати, заложив руки под голову. Его мускулистое и испещрённое шрамами тело было обнажено и ничем не прикрыто.
  До городка при магической академии они со спутницей добрались за день.
  По комнате передвигалась красивая девушка среднего роста, хрупкая, с редкими короткими волнистыми волосами каштанового цвета, приветливыми серыми глазами с растерянным взглядом. Узкое овальное лицо украшали маленький нос, тонкие губы и небольшие заострённые уши. Она в одном костюме Евы собирала разбросанные по полу вещи.
  Кац любовался её стройной фигурой, небольшой грудью и упругой попкой.
  - Жан, ты же понимаешь, что тебя вряд ли примут в академию магии? - подобрала она мятое платье.
  - Потому что я человек?
  - Потому что ты человек, - кивнула она, и принялась расправлять складки на платье. - А люди крайне редко имеют магические способности. Академии плевать, кого учить - только деньги плати. Но обычные эльфы и люди даже не ступят на её порог. Я слышала, что на входе стоит арка, через которую могут пройти лишь обладатели магических способностей. Сумел через неё пройти - значит, можешь поступить.
  - Оригинальный способ отсева абитуриентов и экономии на приёмной комиссии. А если случится чудо и я пройду через эту арку?
  - Если такое чудо произойдёт, то тебя примут в студенты. Конечно, если у тебя есть восемьдесят золотых на оплату учёбы.
  - Интересно, Мари, а крестьян тоже принимают?
  - Хоть крестьян, хоть золотарей, лишь бы деньги были.
  - И откуда у крестьян такие деньги?
  - Жан, порой я тебе поражаюсь. То ты знаешь столько, например, в математике, что завидно становится. То не в курсе общеизвестных вещей. Мы, эльфы, живём дольше вас, людей. Даже крестьянин может накопить восемьдесят золотых, только на это у него уйдёт лет двести-триста. Естественно, мало кто этим занимается, но есть среди магов и выходцы с самых низов. Оно того стоит. После пяти лет обучения те же деньги можно заработать за год.
  - Этот момент мне тоже непонятен. Если основное население представлено небогатыми крестьянами, то откуда у эльфов деньги на оплату дорогих услуг магов?
  - Так ведь услугами магов пользуются либо обеспеченные эльфы, например, купцы или аристократы; либо маги служат стране в качестве чиновников, следователей; либо их услуги оплачивают вскладчину.
  - Вскладчину?
  - Допустим, у крестьян нашествие жуков-вредителей. Они ради сохранения урожая скидываются всей деревней и идут к зельевару. У него заказывают зелье для обработки полей. Тот варит концентрированное зелье, которое потом разбавляют водой для опрыскивания полей.
  - А артефакторы? У них тоже делают совместные закупки?
  - У них тоже. К примеру, захотела деревня поставить на центральной улице освещение. Скидываются и делают заказ на осветительные фонари. Они проработают долгое время и в итоге обойдутся дешевле, чем вариант, в котором каждый житель будет ходить с личным светильником.
  - Принцип мне понятен. И всё же я с тобой прогуляюсь до академии. Не нравится мне активность некоторых местных жителей.
  - Чем не нравится? - Мари наклонилась и эротично оттопырила мягкое место. Она подняла с пола плащ, встряхнула его и принялась аккуратно складывать.
  - Подумай сама. Всем известно, что обучение в академии стоит дорого. Значит, туда идут эльфы с большими деньгами. А где большие деньги - там криминал. Я ожидал активности бандитов неподалеку от города, но ничего такого там не было. Следовательно, стоит ожидать подлянки в другом месте. Подступы к академии кажутся наиболее логичными для засады на нерадивого абитуриента. Так что я всё же прогуляюсь с тобой. Ну и через арку попробую пройти. Чем чёрт не шутит - вдруг я тоже маг?
  - Вряд ли, Жан, - покачала она головой из стороны в сторону. - Кстати, о том, что эльфы живут дольше...
  - Я весь внимание.
  - Жан, я не хотела бы наблюдать за тем, как ты стареешь. Я видела старых людей - жуткое зрелище.
  - У тебя совершенно случайно для меня припасен эликсир вечной молодости? - саркастично ухмыльнулся он, поняв, к чему она ведёт.
  - Нет такого эликсира. Жан, ты пойми, я молодая эльфийка. У меня вся жизнь впереди. А ты человек. Пройдут жалкие десять-двадцать лет, и твоё лицо начнёт покрываться морщинами. Ты станешь часто болеть, как это происходит с людьми. Мне больно будет на это смотреть. Поэтому...
  - Поэтому?
  Она набрала полную грудь воздуха и на выдохе скороговоркой выпалила:
  - Мы должны расстаться! Я хочу запомнить тебя таким, какой ты сейчас: молодым, красивым, сильным и здоровым. А не седым, больным и сморщенным старикашкой.
  - Ох уж эти эльфы! - усмехнулся он. - Как всегда, боитесь старости и смерти.
  - Ты не обижаешься? - широко распахнула она глаза.
  - Нет, конечно. Я сразу знал, что наши отношения рано или поздно закончатся. В любом случае я тебе очень благодарен. Одно время я думал, что на эльфиек без страха не взгляну. Меня передёргивало при одной мысли об остроухих девицах. Но благодаря тебе удалось побороть этот страх.
  - Так, - мотнула она головой. - Вот теперь непонятно. Мне не верится, что ты боялся девушек. Ты же такой... Ну такой... Сильный, уверенный в себе, спокойный как скала. Вот честно - был бы ты эльфом, я бы тебя всячески пыталась склонить к браку.
  - Были у меня случаи в жизни... - отвёл он в сторону взгляд. - Скажем так, в какой-то момент в моей постели оказалось слишком много любвеобильных эльфиек, что мне не очень понравилось... Гладиаторы у ромеев, знаешь ли, очень популярные.
  - Хе-хе-хе! - задорно рассмеялась Мари. - Великое Древо! Не думала, что один из сильнейших гладиаторов боится слабых эльфийских девушек. Так значит, ты не обижен?
  - Нисколько. Но я бы не спешил совсем разрывать отношения. Мари, давай останемся друзьями.
  - Хм... Друзьями? - задумчиво помассировала она подбородок. - Хорошо.
  - Кстати, с твоей стороны было недальновидно говорить со мной о расставании до поступления в академию. Особенно после разговора о возможных опасностях, поджидающих нерадивого абитуриента.
  - Я хотела быть честной с тобой, Жан, - она начала облачаться в платье. - Спасибо, что даже после такого всё равно помогаешь мне.
  - Этим ты мне и понравилась, - с неохотой он начал подниматься с кровати, чтобы тоже одеться. - Честностью и открытостью.
  - А я думала, что тебе хотелось спать в хорошей спальне с красивой девушкой, а не в скромной комнатушке с древним садовником, - натянуто улыбнулась она.
  - Не без этого. Не видела, куда я бросил меч?
  - Под кроватью посмотри.
  Вскоре они покинули таверну. У Жан-Поля на поясе слева висел гладиус, а справа охотничий нож. Он шёл немного позади спутницы и внимательно следил за окружающим пространством. За пару лет работы телохранителем он многому научился не только на личном опыте, но и перенял науку у товарищей, которые занимались охраной членов семьи купца.
  Можно подумать, что он всё время в поместье только и делал, что ел, чесал языком с прислугой, учился эльфийской письменности и занимался развратом. Но это совсем не так. Час-два в день он уделял тренировкам бою с оружием и без него вместе с другими телохранителями. Тогда же они делились с ним премудростями профессии. Тонкостей в деле сохранения драгоценного тела немало.
  Первое, что нужно помнить - следует постоянно ожидать угрозы от неизвестного источника опасности. Это подразумевает непрерывный и повсеместный мониторинг оперативной обстановки.
  Следует не только анализировать обстановку, но и планировать маршруты передвижения. С этим сейчас было никак, поскольку он впервые оказался в этом городе. По-хорошему, нужно было оставить девушку одну в таверне и разведать пути подхода к академии, но это тоже риск. Никто не гарантирует, что Мари не ограбят во время его отсутствия.
  Наблюдение и боевые способности - основные навыки телохранителя. Гладиаторская луди и арена научили Каца подходить к своему выживанию с полной отдачей. Поскольку жизнь телохранителя непосредственно связана с благополучием охраняемой персоны, то и внимательность у него на высоте.
  Несколько раз на пути к академии он замечал подозрительные группы праздношатающихся мужчин из пяти-шести эльфов. Все они по странному стечению обстоятельств были вооружены. Он направлял девушку в обход подозрительных ребят, держась от них вдалеке и ловя на себе их оценивающие взгляды.
  Грабители не дураки. Им всем хочется жить. Поэтому зубастую жертву они не выберут. А если и выберут, то постараться заманить в ловушку, в которой у них будет иметься решительное преимущество. Фигура Жан-Поля внушала почтение и опаску. А шрамы говорили о том, что меч у него не в качестве украшения. Возможно, поэтому их никто не тронул.
  Ближе к академии, когда на глаза показались её белоснежные каменные стены, из переулка справа раздался пронзительный женский крик, зовущий на помощь.
  - Жан, ты слышал? - дёрнулась и замерла Мари.
  - Иди дальше, - с каменной мордой он подтолкнул подопечную в спину.
  Когда она не сдвинулась с места, он схватил её за плечо и ускорился. Ей пришлось идти за ним.
  - Эй! Там девушка звала на помощь! Жан, ты ей разве не поможешь?
  - Быстрее! Прибавь скорость.
  - Жан...
  - Ходу-ходу-ходу, - продолжил он волочь её за собой, игнорируя громкие женские крики о помощи и отслеживая обстановку.
  - Жан, я тебя не узнаю, - нахмурилась Мари. - Как ты можешь игнорировать такое? А вдруг там девушку насилуют? Ты же воин!
  - Сейчас я телохранитель. Первое правило телохранителя - забота о клиенте. Ты моя клиентка на данный момент, пусть и бесплатная.
  - А моё мнение не учитывается?
  - Нет. Если клиент ведёт себя как идиот и пытается лезть в неприятности - телохранитель должен игнорировать его идиотские порывы и думать о сохранении его шкуры. Потом можно будет доложить нанимателю о конфликтной ситуации, объяснив свою позицию.
  - Но я твоя нанимательница!
  - Нет, - не отпускал он её руку и продолжал следить за улицей. - Я сам себя нанял для твоего сопровождения.
  Стоило им отдалиться от переулка, как крики стихли.
  - Они её убили! - ахнула Мари, и одарила спутника гневным взором с толикой презрения.
  - Какая же ты наивная, Мари, - вздохнул он с облегчением и слегка сбавил шаг. - Это типичная уловка разбойников. Их подельница громко вопит. Телохранитель, если он неопытный и глупый, бежит по приказу столь же глупой госпожи спасать несчастную. Тут ему прилетает дубинкой по голове или мечом в сердце, и всё. Затаскивают госпожу в переулок, грабят, насилуют и убивают. Последовательность может меняться, если парни не принципиальные.
  - Ты это придумал для оправдания собственной трусости. Отпусти меня, наконец!
  - Если пообещаешь не делать глупостей.
  - А смысл? Бедняжку уже убили.
  - Кто же будет убивать подельницу? Наивная Мэри. Ох, ты и наивная... Когда девушку затаскивают в переулок в центре города, она максимум успеет один раз воскликнуть. Потом ей либо кляпом заткнут рот, либо нож к горлу приложат, а с острой сталью у глотки особо не поорешь. Либо по голове дубинкой бьют, а дальше делают своё дело. Когда же так громко и долго кричат - это стопроцентная подстава.
  - Ты... - Мэри нахмурилась и задумалась. - Вот же мужлан! Звучит логично. Из-за тебя я теперь себя чувствую дурой и пребываю в сомнении. То ли ты нас спас, то ли струсил.
  - Детка, я на арене четыре года в тени смерти ходил. Как ты думаешь, после такого я бы испугался горстки бандитов?
  Мари с задумчивым видом потирала плечо, которое больше не удерживала стальная хватка.
  - Синяки останутся.
  - Зелье примешь или к целителю обратишься. Входная арка уже рядом.
  - Вижу.
  У академии стояли лоточники, возле которых толпились эльфы в тёмно-синих коротких туниках в сочетании с брюками.
  Мари скользнула по ним мимолётным взглядом.
  - Студенты и торговцы. Вряд ли тут меня ограбят и изнасилуют. Всё, Жан, - замерла она перед аркой, - пора прощаться.
  - Ага. До встречи.
  - Мужлан! Хоть бы комплимент на прощание сказал.
  - У тебя отличная жопа.
  - Ох! - закатила она глаза. - Какого ещё комплимента я ожидала от северного варвара?
  Мари резко развернулась и поспешила пройти через арку. Она задержала дыхание и на мгновение зажмурилась. Глаза она распахнула лишь тогда, когда оказалась за стенами академии.
  - Я прошла! - с радостной улыбкой на лице обернулась она.
  Жан-Поль шагнул следом, но на входе он будто упёрся в невидимую стену.
  - А я нет... - сделал он шаг назад. На его лице появилась натянутая улыбка. - Удачной учёбы.
  - Я же говорила, - не сумела она удержать победоносной улыбки, в которой проскальзывали нотки сочувствия. - Магов среди людей очень мало. Но ты хороший воин, так что не унывай.
  - Да-да, - помахал он ручкой. - А жопа у тебя действительно отличная!
   
  Глава 13
  
  Магия манила Жан-Поля. В ней он видел единственную возможность вернуться на Землю.
  Если бы в этом мире существовали высокие технологии, он бы наверняка искал возможность переместиться домой с их помощью. Но технологиями тут и не пахло. У ездовых единорогов тут даже не было стремян. Да, тут научились делать бетон, но в том-то и дело, что это технология из античности, которую принесли с собой римляне вместе со своей культурой.
  Магия - единственное, что есть в этом мире самобытного и чего не существует на Земле. И она работает. Результаты её применения он не раз опробовал на собственной шкуре: зелья, рабская метка и печать удостоверения личности. Магические светильники он видел в городах, как и прочие артефакты, которые для него слишком дорогие.
  Просто так поглазеть на артефакты не получится. Маги такого не любят. Если пришёл к магу, потратил его драгоценное время на расспросы о том, какие у него есть артефакты и как они работают, то будь добр что-нибудь купить. Покупать он пока ничего не был готов, поэтому и об артефактах мало что знал. А у кого о них узнавать? Слуги, с которыми он общался, сами слышали о дорогой магии лишь краем уха. Исключение - зелья. О них знают все и повсеместно пользуются.
  В академию магии попасть не удалось, хотя у него до последнего теплилась надежда на то, что он может оказаться обладателем сверхъестественных способностей. На это недвусмысленно указывал его навык, благодаря которому он дважды возродился после смерти. Но не срослось.
  Придётся искать обходные пути. А до этого необходимо общаться с магами или хотя бы студентами. Следовательно, желательно жить вблизи магической академии, ведь именно тут наивысшая концентрация магов. Тем более, одна студентка его знакомая.
  На обратном пути он определился с целью и направился в городскую управу. Именно там на доске объявлений вывешивались объявления об аренде и продаже жилья.
  Цены на жильё в академическом городке оказались весьма кусачими. Аренда квартиры на пятом этаже две тысячи в год. На первом три тысячи. Арендовать приличный домик стоит шесть тысяч. О покупке недвижимости можно даже не помышлять. Самый дешёвый домик стартовал от ста тысяч. При этом небольшое имение в половине дня пути от города в противоположной стороне от столицы продавалось за десять тысяч - почти все его деньги. На этом фоне оплата за обучение в академии уже не казалась такой высокой.
  Он больше склонялся к покупке собственного домика за пределами города. Десятикратная разница в цене намекала на то, что это будет, во-первых, выгодней. Во-вторых, эту покупку он может себе позволить, в отличие от приобретения городского имущества. К тому же, дом будет принадлежать ему. В случае необходимости его можно будет продать за те же деньги. А за инсулу придётся платить владельцу дома, и эти деньги Кац больше никогда не увидит.
  Он прикинул, что после покупки дома у него останется пара тысяч. Если жить экономно, то этой суммы должно хватить на полтора-два года. За это время можно придумать способ заработка или определиться с дальнейшими действиями. Ему определенно требовался отдых и время на размышления и поиски информации по магии.
  Есть ещё один нюанс. Цены на продукты и вещи в городе и в сельской местности разнятся в разы. В городе пинта дешёвого вина стоит два сестерция, а в деревне один. И так со всеми продуктами. То есть, год жизни с питанием в самой дешёвой инсуле в условиях жёсткой экономии в городе ему обойдется в четыре тысячи. В итоге всех сбережений ему хватит всего на три года. При этом он будет жить в стеснённых условиях. А за городом сбережений хватит на пару лет, но при этом у него будет личный дом с клочком земли. Выбор очевиден.
  - Воин, хочешь приятно отдохнуть?
  Из размышлений его вырвала потасканного вида эльфийка. Худющая блондинка с длинными острыми ушами, плоской грудью и мешками под глазами. Одета она была вызывающе в одну лишь короткую серую тунику, едва прикрывающую верхнюю часть бёдер. Левой рукой она прижимала к туловищу плетёный коврик. Такие коврики используют жрицы любви. Его расстилают в сторонке, жрица на него ложится и начинается работа. Мнение прохожих никого не интересует. А те могут собраться вокруг и начать давать советы. С развлечениями тут туго, видеокассет с порнухой не придумали, так что желающих поглазеть на соитие находится немало. Если обращать внимание на происходящее вокруг, то такие ситуации в городе происходят ежедневно.
  Профессия девицы сразу стала очевидной Кацу, поэтому он покачал головой из стороны в сторону.
  - Нет, спасибо.
  - Не отказывайся, воин. Такому крепкому парню, как ты, наверняка требуется сбросить напряжение. Всего четыре медяка, и я твоя.
  - Спасибо, но на четыре сестерция я лучше жратвы на день куплю.
  - Эй! У тебя нет денег что ли? - возмущенно упёрла она свободную правую руку в бок.
  - Экономия должна быть экономной. Мне и так девки дают. Зачем платить за то, что можно получить бесплатно, ещё и в комфортных условиях, а не у прохожих на виду?
  - Жмот! - сплюнула она на брусчатку и с гордо выпяченными прыщиками, которые считались у неё грудью, пошла дальше.
  
  ***
  
  Два дня спустя
  
  Купил, называется, домик...
  У Жан-Поля до сих пор наблюдалась некоторая нехватка знаний о местных реалиях. Он привычно предполагал, что небольшое имение - это коттедж со скромным земельным участком. Максимум он рассчитывал соток на пятьдесят земли. А в результате за десять тысяч приобрёл целое поместье.
  Двадцать пять гектаров земли. Большая часть отдана под виноградники. Среди винограда росли оливковые деревья. Часть территории была выделена под выпас животных. Ещё часть участка занимало поле с зерновыми культурами. Сам скот шёл комплектом к имению: немного овец, коз, свиней и один осёл. Причём, это были вполне обычные земные животные. По всей видимости, они прибыли в этот мир с римским легионом, который возил с собой животных в качестве живых консервов.
  Дом тут тоже имелся, и не один. Главное строение - хозяйский двухэтажный каменный дом с арочными окнами, террасой на втором этаже и глубоким подвалом. В последнем располагались восемьсот винных бочек и амфоры для оливкового масла.
  Второе жилое строение куда скромнее - это вытянутый в длину одноэтажный дом из песчаника для проживания обслуживающего персонала. Работники шли в комплекте с имением, но они не рабы, как это было в соседнем государстве. Обычные эльфийские батраки - наёмные рабочие, которые долгое время выполняли свои обязанности в этом имении. Трое разнорабочих, которые ответственны за виноград. Поскольку имение по местным меркам скромное и поле с злаками небольшое, чисто для нужд жителей, они же занимаются зерновыми культурами. Один эльф приглядывает за скотиной. Ещё один служащий отвечает за оливки и небольшой огород.
  Для животных, хранения зерна и сельскохозяйственного инвентаря имелись отдельные постройки.
  Прислуга в имении отсутствовала. По всей видимости, её забрали с собой прежние собственники. Если она тут вообще была, в чём имелись некоторые сомнения. Ведь вполне может быть такое, что обязанности по поддержанию чистоты и уюта ложились на жену владельца имения.
  В общем, это оказался не просто дом, а готовый и налаженный сельскохозяйственный бизнес. Выручка от производства вина покрывала расходы на персонал и позволяла владельцу имения жить пусть и не на широкую ногу, но вполне пристойно. Мясо, молоко и молочная продукция, злаки и масло свои. Покупать приходится немногое: одежду, инвентарь, хозяйственные товары и недостающие продукты.
  Мечта большинства местных жителей - возлежи в тени оливкового дерева, попивай вино, тискай остроухую супругу и следи, чтобы рабочие не отлынивали от обязанностей. И ведь эта мечта оказалась не настолько дорогой, как казалось. Всего два года работы телохранителем у богатого купца, и Жан-Поль сумел себе позволить прикупить кусочек местного рая.
  А ведь на этом фоне выходит, что зарплата у телохранителя всё же весьма солидная, как и у репетитора. К примеру, зарплата у его батраков, по сравнению с городскими рабочими, небольшая. Жан-Поль должен им платить по шестьдесят сестерциев в месяц. Плюс с него кормёжка, предоставление жилья и хозяйственного инвентаря. На эти деньги им нужно как минимум покупать одежду и обувь. А ведь иногда требуется обновить ножницы для волос, приобрести новую расчёску и многое другое. В лучшем случае с такой зарплатой удастся отложить сотню сестерциев в год. Его работникам придётся сто лет жить в жёсткой экономии, чтобы накопить на такое же имение.
  Первые два дня ушли на заключение сделки. Для этого пришлось отправиться вместе с представителем хозяина имения в ближайший город, которым оказался Магкаре. Хорошо, что у продавца имелась телега с единорогом, иначе до вечера они бы не успели. А так они заскочили в городскую префектуру перед закрытием и успели заключить сделку купли-продажи.
  Как только Жан-Поль расстался с десятью тысячами, продавца и след пропал. На ночь глядя выходить на тракт не хотелось. Это желание уменьшал тот факт, что он потратил на путешествие целый день. Полдня пешком и чуть меньше на трясущейся телеге без рессор мало кого оставят равнодушным и полным сил. Вот и он вымотался, отчего пришлось останавливаться в гостинице.
  И вот он во второй половине дня добрался до своей вотчины, продемонстрировал рабочим купчую и принялся осматривать свои владения.
  За новым хозяином увязался огородник - молодой эльф, которому не повезло родиться карликом. Ростом чуть выше гоблина, уши заострённые, но короткие и почти человеческие. Плотно сбитое телосложение, светло-русые волосы и бугрящиеся мускулатурой руки. Голова большая на фоне тела, с массивным квадратным подбородком и настороженными серыми глазами. Если бы в этом мире проживали гномы, Кац принял бы парня за представителя этого народа.
  Они добрались до подвала, размеры которого поражали воображение. Он простирался под всем домом. Потолок расположился высоко, его поддерживали каменные арки. Вдоль стен в три ряда лежали на боку деревянные бочки, стянутые бронзовыми кольцами.
  Жан-Поль взял кем-то оставленный деревянный стакан и подошёл к ближайшей бочке.
  - Господин, вы бы не пили из этой бочки.
  - Почему так, Брайан? - вопросительно приподнял он брови, посмотрев на огородника.
  - Вино там паршивое.
  - Уксус?
  - Не уксус, но это плохое вино.
  - И много таких бочек?
  - Половина... - Брайан замялся и замолк.
  - Чего-то ты недоговариваешь, Брайан. Зачем в подвале хранить плохое вино, тем более занимать под него половину бочек, и откуда оно тут?
  - В этом году урожай винограда не удался. Плохой урожай, господин. И вино получилось плохим. Но не только у нас так - у всех соседей виноград не уродился.
  Карлик не знал, куда деть руки: то сцеплял их в замок перед собой, то заводил за спину, то пытался ухватиться за низ туники. Как и все рабочие, он был одет просто: холщовые брюки, которые держала веревка, деревянные шлепки и короткая туника. Наконец, он упёр ладони в бёдра и продолжил:
  - Прежний хозяин решил заработать на этом. Он в два раза дешевле обычного скупил урожай винограда у соседей и приказал нам делать из него вино. Мы ему говорили, что вино получится плохое. Такой виноград только на изюм пускать. Но он настаивал. Надеялся продать вино по обычной цене самого дешёвого.
  Жан-Поль не удержался и открыл краник. После наполнения тары он пригубил вино, после чего сморщился. Как и многие французы, он хорошо разбирался в вине и надеялся понять, что не так с этим напитком.
  - Ну и дрянь! - поморщился он и отложил бокал на выступ каменной ниши.
  - Я же говорил, господин. Скоро это вино превратится в уксус.
  - Каким образом бывший собственник собирался реализовать эту мерзость? Мне казалось, что хуже Шарли Шоу по евро за бутылку дряннее вина не бывает. Как же я заблуждался!
  - Не знаю, господин, - пожал плечами Брайан. - Он так ничего и не продал. Купцы ему предлагали цену уксуса, что ниже стоимости самого дешёвого вина в пять раз. Если бы он продал вино им, то потерял бы в два раза больше, чем потратил. А ведь для покупки винограда он брал деньги в долг у ростовщика. В итоге ростовщик потребовал вернуть долг с процентами. Хозяину пришлось для погашения задолженности продать вам имение.
  - И в какой бочке нормальное вино?
  Брайан втянул голову в плечи и пробормотал:
  - Ни в какой, господин.
  - Не понял. Поясни нормально.
  - Остальные бочки пустые.
  - Все?!
  - Не все. В двух из них уксус.
  - Странные дела. Что это за имение, в котором не держат вина?
  - Раньше держали, господин. Но бывший хозяин, чтобы расплатиться с долгами, продал всё хорошее вино из запасов. Купцы знали, что ему деваться некуда и время поджимает, поэтому предлагали ему низкую цену. Ему пришлось согласиться на их цену, но этого не хватало для расплаты с ростовщиком. И вот вы теперь хозяин имения. Только это, нас всех, в смысле, рабочих, интересует вопрос - вы нам платить будете?
  - Конечно, буду.
  - Эт хорошо! - засияла на лице Брайана искренняя улыбка. - А то мы эт думали, что вина нет, в подвале скоро останется лишь один уксус, торговать особо нечем. Только вы, господин, так не разоритесь случаем? Следующая прибыль пойдёт только через год, когда мы получим новое вино. И то, если Великое Древо сжалится и у нас будет нормальный урожай, а не как в этом году.
  - Много слов, - мотнул головой Жан-Поль, не успевая за быстрой речью собеседника.
  Он в уме считал, хватит ли ему денег на год с учётом необходимости платить зарплату пятерым рабочим. Как ни крути, а выходило, что денег ему хватит лишь на полгода. Если продать весь уксус, то получится выручить четыре с половиной тысячи сестерциев. В таком случае денег точно не хватит. Если бы это было дешёвое вино, то за него можно было бы выручить более двадцати двух тысяч. В таком случае он бы остался с хорошей прибылью.
  - Простите, господин...
  - Кстати, всё спросить хотел, а тебя не коробит называть меня господином? - решил Кац отвлечься от грустных мыслей. О бизнесе стоит думать на трезвую отдохнувшую голову, а не после длительного пешего путешествия и шокирующих новостей. - Я же человек, а ты эльф.
  - Так ведь вы хозяин имения, а я батрак, господин. Конечно, то, что вы человек, печально.
  - Печально?
  - А то! Жалко вас. Живёте вы, люди, мало. Только к вам успеешь привыкнуть, как у имения новый хозяин появится.
  - Оригинальная точка зрения, - хмыкнул землянин. - Словно не обо мне разговор, а о собачке или кошечке...
  - Простите, господин, - опустил глаза в пол Брайан.
  - Не скукоживайся. Твоя точка зрения мне понятна. Я человек, и с этим ничего не поделать.
  - Эх, - грустно вздохнул огородник. - Как я вас понимаю... Я вот тоже у мамки такой уродился. Поговаривают, что её гоблины того самого... Из-за этого меня все дразнили, гоблином обзывали, на работу с такой рожей и ростом брать не хотели. И лишь в этом имении я сумел пристроиться. Теперь вот хозяин разорился, и я боялся, что нас всех выгонят прочь. А куда мне идти? Некуда. Родная мать из дома выгнала. Не нравлюсь я ей - о гоблинах напоминаю...
  - Ну-ну, - подбадривающе похлопал его по плечу Жан-Поль. - Не расстраивайся раньше времени. Я обязательно придумаю выход. Наладить готовый бизнес, думаю, будет куда проще, чем выжить на арене.
  - Господин... - во взоре Брайана появились нотки восторга. - Так это правда, что вы гладиатор?
  - Правда.
  - Мне Валерий рассказал, будто у вас под одеждой сумел разглядеть деревянный меч, но я не поверил.
  - А Валерий - это кто?
  - Пастух ваш, господин.
  - Это который горбатый?
  - Он самый, господин. Он копит на оплату услуг целителя, чтобы внешность поправить. Лет семь назад он под копыта единорога попал - с тех пор ходит горбатым. Эт... А спросить можно?
  - Спрашивай.
  - А каково это выступать на арене?
  - Представь, Брайан, что тебя заковали в колодки и кинули в тюрьму. Потом дали в руки меч и заставили им размахивать весь день от заката и до рассвета. И вот ты им машешь, машешь, машешь... А потом тебя пригоняют в загон, дают настоящее оружие и выталкивают в кровавую мясорубку. Вокруг море крови, кишки, обезображенные тела и все хотят тебя убить, потому что никому не хочется умирать.
  - Жуть какая... - передёрнул карлик плечами.
  - Ничего хорошего в гладиаторских боях нет, Брайан. Вообще нет. Это маленькая преисподняя, из которой имеются небольшие шансы выбраться живым. Мне это удалось, а многим другим нет. Ладно, не будем о грустном. Показывай, что тут ещё есть...
   
  Глава 14
  
  Разговор с Брайаном заставил Жан-Поля задуматься. Выходит, что эльфы могут иметь потомство не только от людей, но и от гоблинов. Он не мнил себя большим знатоком генетики, но всё же помнил из школьного курса биологии о том, что у разных видов не может быть общего потомства. То есть получается, что эльфы и гоблины имеют друг с другом и с людьми общие корни. Либо эльфы являются особым видом, способным скрещиваться с другими видами.
  Он посочувствовал Брайану. Парню в жизни мало того, что не повезло родиться карликом, так ещё у него отец гоблин. И вряд ли его мать отдалась дикарю добровольно. Эльфы ненавидят гоблинов. Следовательно, их отношение перенеслось и на парня.
  С другой стороны, если подумать, то не так всё у Брайана и плохо. Ему досталось долголетие, и он проживёт намного дольше, чем Кац. И тут задумаешься, а так ли у него всё плохо?
  Подвал он покидал загруженный новыми проблемами.
  - Брайан, у нас есть транспорт?
  - Старый хозяин забрал телегу, единорога и молодого осла.
  - Я удивлен, как он паршивое вино и животных не забрал.
  - Так без них имение стоило бы намного дешевле, господин. К тому же, он это... Животных и птиц забрал. Оставил самый минимум коз, овец и свиней на развод. Нам теперь долго мяса не видать. А осёл старый. Никто не знает, когда он сдохнет: может сегодня откинуть копыта, а может и через год. Но я бы на него в любом случае не рассчитывал.
  - То есть, мне ещё нужно купить животных и телегу?
  - Про животных вам бы лучше с Валерием поговорить. А так да. Без осла мы пахать не сможем и без хлеба останемся. А пахать нужно уже через два месяца. И вино на рынок в город отвезти не сможем. Если оно будет, конечно.
  Калькулятор в голове Жан-Поля продолжал увеличивать траты. Ему это всё больше не нравилось.
  Он видел два способа исправить положение. Первый - инвестиции, чтобы купить в имение всё необходимое и продолжать вести бизнес по отработанным местными жителями схемам. Второй вариант - оптимизация.
  Оптимизация подразумевает увольнение лишних ртов. Но это не выход. Кто будет заниматься хозяйством? Один он всё не потянет. Огород ещё куда ни шло. С животными худо-бедно управится. А виноградники уже не осилит. Так он всё хозяйство загубит.
  Инвестиции нужны, но даже далёкому от экономики человеку, который умеет считать, очевидно, что нереально поднять с колен это хозяйство с двумя тысячами на руках. На одну только зарплату рабочим нужно три тысячи шестьсот сестерциев в год. Осёл стоит как раб у ромеев, то есть около пяти сотен, а их нужно хотя бы два. Стоимость захудалого единорога стартует от двух с половиной тысяч. Эта разница обусловлена тем, что единороги имеют большую продолжительность жизни и более тяговитые. На них можно пахать, ездить верхом или запрягать в телегу, оттого и выгода от их долгосрочной эксплуатации выше. Телега тоже недешёвая.
  То есть, хозяйство требует за год вложений в размере не меньше восьми тысяч. Если продать уксус, то в общем итоге с его накоплениями получится шесть с половиной тысяч, и этого мало. Где взять недостающие средства? К ростовщикам идти не вариант - без штанов и имения оставят, как и прежнего собственника. Остаётся придумать и реализовать выигрышную идею для бизнеса либо продавать имение и подыскивать скромный домик в деревне с небольшим участком, как он и хотел до этого.
  В этот день он ничего не стал решать и последовал русской пословице: утро вечера мудренее.
  Утром во время приготовления завтрака его осенило. Еду он проглотил быстрее обычного и поспешил на поиски огородника. Его он обнаружил лежащим в тени дерева.
  При виде Каца карлик вскочил на ноги как ужаленный.
  - Я тут это... Э-э-э... Споткнулся и лежал.
  - Отлыниваешь от работы? - прищурился француз. - Решил моё терпение испытать? Брайан, ты знаешь, что такое оптимизация?
  - Эм... - почесал он в затылке. - Нет.
  - Это когда увольняют одного рабочего, а другому предлагают выполнять его обязанности за половину зарплаты.
  - Но это же тяжело!
  - Тяжело, - кивнул Жан-Поль. - Но если предложить разделить обязанности между всеми работниками и платить им часть от половины оклада уволенного батрака, то многие с радостью согласятся. Глядя на тебя, я задумался, а не заняться ли мне оптимизацией?
  Брайан побледнел. Его лоб покрылся испариной.
  - Господин, молю! Заклинаю Великим Древом! Прошу, не увольняйте! Это было в первый и в последний раз. Клянусь, впредь я буду исправно работать.
  - Надеюсь на это, Брайан. Очень надеюсь.
  Карлик хотел было рвануть за мотыгами, но был остановлен окриком:
  - Куда? Я не закончил.
  - Что я должен сделать, господин? - встал он на вытяжку.
  - Где тут ближайший кузнец?
  - Смотря какой вам нужен. Ежели утварь какую смастерить, то и деревенский сойдёт. А если нож хороший, то вам в город нужно.
  - Нужен большой медный котел с плотно подогнанной крышкой и кое-какое специфическое изделие из медных трубок.
  - Ежели так, то вам точно в Магкаре нужно на окраину ремесленного квартала. Там есть кузнец, который изготавливает посуду на заказ.
  - Я в город. Чтобы не вздумал отлынивать. Вернусь - проверю фронт выполненных работ.
  - Всё будет сделано в лучшем виде, господин. Мамой клянусь!
  - Ты не любишь свою мать - сам вчера об этом говорил.
  - Тогда Великим Древом клянусь, - скисло лицо коротышки.
  - Раз Древом, тогда ладно...
  
  ***
  
  Столь здоровенного и покрытого могучей мускулатурой эльфа до этого Жан-Поль встречал лишь на арене Колизея. Рост точь-в-точь как у него, но при этом он будто противоположность француза. Тёмные волосы коротко сострижены, а у землянина светлые и длинные. Небольшие заострённые уши поломаны и торчат в стороны, а у него круглые человеческие и на удивление целые после стольких боёв. Лицо утончённое с острым подбородком против массивной челюсти человека. Одет он был в прочные прожженные во множестве мест брюки из плотной ткани. На голый торс повязан кожаный фартук. Карими глазами он внимательно осматривал посетителя кузницы.
  - Чего-то хотел? - голос кузнеца был хриплым и басовитым.
  - Заказ сделать. Специфический.
  - Оружие не делаю. Ко мне приходят по посуде из меди.
  - Мне именно такая и нужна.
  - Тогда слушаю.
  - Жан, - протянул он руку.
  - Хм... - кузнец ответил крепким рукопожатием. - Я Малеус. Так по какому ты делу, мечник?
  - Это так заметно?
  - Рука у тебя специфически вытянута и мозоли характерные, да и силушка что надо.
  - Мне нужен чан, который будет плотно накрываться крышкой. В крышке отверстие, в которое плотно вставляется медная витая спиралью трубка. Эта трубка должна заходить в другой сосуд и...
  Кузнец его прервал:
  - Так тебе нужен дистилаопенс для изготовления ароматных масел? А чего тогда мне голову морочишь?
  - Дистиллятор? Да, похоже, что мне как раз нужна такая установка. Сможете сделать?
  - Тебе обязательно под заказ? Если так, то придётся подождать четыре месяца. Раньше не могу - у меня большой заказ.
  - Четыре месяца? - расстроился Жан-Поль. - Есть другие варианты?
  - Есть. У меня лет десять лежат на складе парочка дистилаопенс. Как-то изготавливал большую партию для жрецов Великого Древа. Но в итоге два комплекта им не понравились, а пускать на лом я их не решился.
  - И что им не понравилось?
  - Эти дистилаопенс делали мои неопытные подмастерья, так что изделия получились кривоватыми. А жрецам подавай эстетику, не то Великому Древу не понравятся их масла. Глядеть будешь?
  - Давай посмотрим.
  Жан-Поль не мог поверить своим глазам. А они тем временем выпучились на два готовых самогонных аппарата. Пусть они и выглядели немного неказисто, но это не маленькие поделки для домашней любительской выгонки, а полупрофессиональные варианты с подобием на ректификационную колонну и большим баком для браги.
  Его не покидала мысль о том, как местные жители, имея подобные технологии, ещё не наводнили рынок крепким алкоголем?
  - Малеус, а с помощью дистилаопенс изготавливают лишь ароматные масла?
  - Почему же? - развёл он руками. - Можно и воду выпаривать. Она после этого безвкусной становится, но в масла для натирания добавлять самое то.
  - Понял. Спасибо. И сколько хочешь за оба аппарата?
  - Полторы тысячи.
  - Давай...
  Начался жаркий торг, который длился целых три часа. В итоге они сошлись на сумме в девятьсот пятьдесят сестерциев. Ещё в полсотни обошлась доставка товара вместе с Кацем на телеге до имения. В руках столь массивные покупки он бы ни за что не унёс. Покупки заняли почти весь объём телеги. Во время этой поездки он окончательно осознал необходимость покупки личного транспорта в виде телеги и единорога.
  
  ***
  
  День следующий
  
  Утром Жан-Поль нашёл Брайана. Тот старательно пропалывал огород.
  - Бросай это, Брайан, и идём со мной. Есть более важная задача.
  - Как прикажете, господин. А что нужно сделать? - он подхватил мотыгу и пошёл следом за Кацом.
  - Увидишь.
  Когда они добрались до сарая с инвентарём, Жан-Поль схватил большой чан самогонного аппарата.
  - Брайан, возьми приёмную ёмкость и змеевик.
  Вместе они вытащили один из двух дистилляторов на улицу и оттащили к очагу, на котором готовилась еда на улице.
  - Господин, вы решили заняться производством ароматных масел? Так ведь у вас в имении нет сырья для их изготовления.
  - Знаешь, что это такое?
  - Ага. Видел у младших жрецов. Они с помощью таких штук выгоняли масла.
  - Тогда принцип работы дистилаопенс тебе должен быть знаком.
  - Вроде того. Я ж не жрец. Туда нужно налить настой из масленичного сырья, а под чаном разжечь огонь. Потом остаётся ждать и следить, чтобы огонь не был слишком сильным и чрезмерно слабым.
  - Всё верно. А теперь идём за бочкой с вином и принесём её сюда.
  - Господин, но мы её вдвоем не поднимем! - ужаснулся карлик.
  - В таком случае позовём помощников...
  Одну бочку с вином всей толпой они доставили к очагу. По приказу Жан-Поля Брайан принёс дров. Дальше началось проверенное тысячелетиями земное колдовство по превращению слабоалкогольного напитка в высокоградусный спирт. И хотя француз не являлся специалистом в самогоноварении, но процесс ему был понятен. Вместе с Брайаном они быстро разобрались что к чему.
  Вскоре рядом образовался ещё один очаг и встал второй дистиллятор. Из подвала принесли ещё несколько бочонков вина и пустую бочку.
  Процесс дистилляции шёл медленно. С одного самогонного аппарата удавалось получить всего литр коньячного спирта в час. Наполнение бочки шло черепашьими шажками. Чтобы готовый продукт не испортила кислота, которая образуется в процессе закисания, напиток очищали древесным углем, который хорошо абсорбирует на себе лишние соединения. К концу дня у них образовалось всего двадцать литров спирта. На его изготовление ушло почти полторы бочки вина. Во втором бочонке оставалось больше половины.
  - Понял, как нужно делать? - обратился Жан-Поль к Брайану в конце дня.
  - Понял, господин. А зачем мы переводим вино?
  Вместо ответа француз поставил два стакана и плеснул туда понемногу остывшего коньячного спирта.
  - Пей, - и сам показал пример.
  Брайан выпил следом за ним, после чего выпучил глаза и принялся хватать ртом воздух.
  - Огненный напиток, господин... Фуф! Как только его можно пить?
  - Ртом, Брайан. Ртом пить лучше всего. Через задницу не очень - можешь не проверять. Паршивый спирт, но для первого раза сойдёт. Впрочем, какое сырьё, такой и результат.
  - Господин... - лицо Брайана прочертила глупая улыбка. - Я понял смысл этого напитка, - покачнулся он. - Такое чувство, будто я выпил бутылку крепкого неразбавленного вина. Это что же выходит - мы всё вино изведём на изготовление этого напитка?
  - Коньяк, Брайан. Он называется коньяк. В данном случае это коньячный спирт. Мы его ещё разведем водой до кондиции. Должно в итоге получиться на треть больше и немного слабее. Так пить будет легче.
  - Ох! Думаю, такой напиток можно будет продавать по десять сестерциев за пинту.
  - Десять сестерциев за коньяк? - вздёрнул брови Жан-Поль. - За эксклюзивный напиток, которого никто больше не производит? Не смеши меня, Брайан. Минимум тридцать сестерциев. Только вначале нужно будет заказать бутылки и разливать напиток в них, словно дорогое вино.
  - Господин, у нас это... дров не хватит. Мы сегодня спалили двухнедельный запас. А заготовить на вашем участке дрова негде.
  - У соседей дрова можно купить?
  - Конечно.
  - В таком случае не делай-таки мою голову беременной. Купим у соседей.
  Брайан с огорода был поставлен к самогонным аппаратам. А Жан-Полю снова пришлось возвращаться в город.
  Когда часто ходишь в город по делам, начинаешь понимать, что чем ближе к нему расположено имение, тем лучше. Именно поэтому его имение стоило так дёшево, а не только из-за долгов. И поэтому для его продажи оставили видимость наличия вина в подвале и животных в скотнике. От имения очень далеко до ближайшего города, в котором и происходит реализация готовой продукции и закупка недостающих товаров. Чем ближе к городу, тем дороже земля. В четверти дня пути от Макгаре скромная латифундия стоила как его имение.
  Латифундию отличает от имения узкая специализация, меньший земельный участок и отсутствие наёмных работников. Фактически, это крестьянское хозяйство, которое специализируется либо на земледелии, либо на скотоводстве. Но обычно земледелие дополняется содержанием небольшого количества животных для себя. В результате латифундии приносят меньший доход, чем имения. У крестьян больше расходов на покупку продовольствия, поскольку у них нет личных батраков, которые будут следить за огородом и скотиной. Соответственно, и дома у них куда скромнее.
  В городе после заключения сделки со стеклодувом о поставке бутылок, Жан-Поль резко пересмотрел ценовую политику своей продукции. Какие тридцать сестерциев, если одна пустая бутылка ему обойдётся в закупке в пятнадцать монет? А ведь он ещё искал художника для изготовления этикеток. Плюс бумага стоит космических средств. По его прикидкам себестоимость бутылки коньяка со всеми расходами обойдётся в двадцать пять медяков. Следовательно, продавать её имеет смысл не дешевле пятидесяти сестерциев.
  Наладить бизнес оказалось весьма непросто. Для этого пришлось часто мотаться в город. Жан-Поля выматывали эти походы. Полдня идёшь туда. Там быстро находишь нужного эльфа и договариваешься с ним. Потом нужно вернуться домой. Иногда он задерживался допоздна и оставался ночевать в гостинице.
  Деньги утекали сквозь пальцы. В конце месяца у него осталось средств лишь на зарплату сотрудникам. А после выплаты оклада, денег у него не осталось. В следующем месяце платить батракам уже нечем. Оплатить наём телеги для доставки продукции тоже не выйдет.
  При этом за месяц Брайан перегнал всего сорок пять бочек вина из четырёхсот.
  Коньячный спирт был разбавлен, и из него получился коньяк, который был разлит в бочки. Получилось четыре с половиной бочки коньяка.
  Когда же стеклодув доставил первую партию бутылок, расплатиться с ним было нечем, как и с художником, который наделал этикеток. О том, чтобы отдать продукцию в долг под реализацию они даже думать не хотели. Жан-Полю всё же пришлось идти к ростовщику и брать у него в долг десять тысяч сестерциев под залог имения.
  Деньги были потрачены сразу же. Он расплатился с художником и стеклодувом, купил добротную телегу и недорогого тяглового единорога.
  Коньяк был разлит по бутылкам. На них наклеены красочные этикетки.
  Бутылки нужно было как-то везти в город, чтобы не побить по дороге. По-хорошему следовало изготовить ящики, но за них пришлось бы платить плотнику, а денег снова не было. Пришлось импровизировать. У нескольких пустых бочек разобрали верхнюю часть и погрузили в них бутылки, которые переложили сеном.
  Наступил самый сложный и ответственный этап - реализация продукции. И на него Жан-Поль потратил две недели. Спал он за стенами города прямо в телеге на подстилке из сена, охраняя своё имущество и экономя на гостинице.
  Для продажи коньяка он устроил поход по всем барам и торговым лавкам с вином, где проводил дегустацию продукции. Трактирщики и купцы неохотно покупали новый продукт, который стоил очень солидных денег. И всё же за две недели удалось реализовать двести бутылок. Сотня бутылок была потрачена на дегустацию. Но куда деваться? Реклама - двигатель торговли. И без трат на неё никуда.
  После проблем с оплатой ни стеклодув, ни художник не хотели с ним работать без предоплаты. Так что почти вся выручка ушла на оплату их услуг. На руках у него осталось всего две тысячи. Этого никак не хватит, чтобы расплатиться с ростовщиком, поэтому землянин не стал об этом думать и вернулся в имение.
  На телеге путь занял меньше времени. Отдохнувший единорог вполне сносно переживал такое путешествие без длительных перерывов. Но после этого ему следовало хотя бы денёк отдохнуть.
  А через неделю к нему в имение начали прибывать гонцы от трактирщиков и купцов с просьбой продать коньяк в больших количествах.
  У него от первой партии осталось всего сотня бутылок, о чём он честно заявил. И заломил за каждую из них по два золотых. При этом был готов продать и по золотому, но не пришлось. Купец из винной лавки выкупил всю партию без торга. В результате Жан-Поль не только расплатился по долгам и заказал большую партию бутылок с этикетками, но и прилично ушёл в плюс.
  Казалось, что бизнес начал налаживаться. Но всё испортило вино. Оно всё же окончательно скисло и превратилось в уксус. Для перегонки оно больше не было пригодно. Пришлось идти по соседям и покупать у них дешёвое вино на перегонку. Так стартовал новый виток расходов. А ведь он собирался заказать ещё несколько самогонных аппаратов для увеличения выхода продукции и нанять ещё одного батрака - огородника, поскольку Брайан полностью переключился на изготовление коньячного спирта.
  За делами и заботами он позабыл о своём желании вернуться домой и о магии. Через три месяца жизни в имении бизнес наладился. Началась стабильная поставка вина, бутылок, этикеток, дров и ящиков, которые он всё же заказал у плотника. Сбыт тоже был стабильным. Он поднял зарплату главному мастеру коньячных дел. Расходы на производство выросли, но незначительно в общей стоимости продукта - одна бутылка стала ему обходиться в тридцать сестерциев.
  Купец подчистую выкупал весь коньяк по два золотых за бутылку. Деньги потекли в карманы Жан-Поля рекой. Продажи ограничивались лишь количеством пустой тары. Стеклодув не справлялся с необходимыми объёмами. В итоге, на реализацию уходило всего пятьсот бутылок в месяц. Это поддерживало репутацию элитного и редкого напитка, ведь его так мало и аналогов не существует. Это восемьдесят пять тысяч сестерциев грязной прибыли. Грязной, поскольку приходится платить налоги в казну. А налоговая канцелярия, как слышал землянин, тут хуже лютых зверей. Непонятно, откуда у них информация, но они знают кто, что, сколько и за какую цену продал. Так что большую часть суммы он отложил на уплату налогов.
  И тут он вспомнил о своей первоначальной цели, ради чего и приобретался "скромный домик".
   
  Глава 15
  
  Всадник на белоснежном единороге добрался до ворот академии магии. Стройное, грациозное животное с сильно развитой мускулатурой и крепкой конституцией вызывало восхищение. Такой скакун стоит никак не меньше пяти тысяч сестерциев, а позволить себе подобный транспорт могут считанные единицы обеспеченных граждан.
  Для жителей Магкаре было удивительным видеть в седле грациозного скакуна не богатого эльфа, а высокого мускулистого человека.
  Жан-Поль полностью поменял гардероб. Зелёная туника из качественной ромейской ткани выглядела с иголочки, как и такой же расцветки брюки. Роскошный плащ из двойной плотной ткани пурпурного цвета, закреплённый золотой фибулой, подчеркивал его зажиточный статус. На широком кожаном поясе висели гладиус и длинный кинжал. К седлу была приторочена дорожная сумка, на которой висел круглый стальной щит. Но самым удивительным и непривычным элементом единорожьей упряжи оказались стальные треугольники, подвешенные к седлу на кожаных ремнях - стремена. В них всадник продел стопы. Ничего подобного жителям Эльфино до этого не встречалось.
  Всадник несколько неуклюже слез с седла на брусчатку и привязал скакуна к стойке рядом с поилкой.
  - Проклятое животное, - потёр он задницу. - Хотелось бы сказать: "Зато не пешком", но как же я об тебя пятую точку отбил!
  Неподалеку стояла пара молодых эльфов в синих штанах и туниках. У каждого из них на груди красовалась вышивка в виде белого дерева с зелёной кроной. Парни услышали его бурчание и засмеялись.
  - Кстати, - одарил их улыбкой Кац, - молодые эльфы, помогите, пожалуйста.
  - Задницу подлечить? - хохотнул один из парней - худой и высокий блондин с длинными острыми ушами.
  - Было бы неплохо, но обойдусь. Я приехал к знакомой - она студентка академии. Но попасть на территорию учебного заведения не могу. Вы могли бы её позвать?
  Тот же парень похабно ухмыльнулся.
  - Признайся - ты у кого-то одолжил одежду и единорога, чтобы произвести на девушку впечатление?
  - А вы знаете толк в подкатах к дамам, месье! - ещё шире растянул он губы.
   - Так ведь сразу заметно. В седле ты держишься как сопля в пруду. Даже какие-то дурацкие подпорки для ног соорудил, чтобы с единорога не свалиться. Одежда будто только из лавки портного.
  - Женщины... - развёл руками Кац. - Так вы мне поможете?
  - Кого позвать? - продолжил тот же эльф.
  Его товарищ не проявил энтузиазма к альтруизму и молча отошёл в сторонку.
  - Первокурсницу Мари. Среднего роста, худенькая, с короткими каштановыми волосами. Передайте ей, пожалуйста, что её ждёт старый знакомый Жан. И спасибо вам большое за помощь.
  Мари в длинной синей тунике по щиколотки размашистой походкой шла к арке. Но чем ближе она подходила, тем больше сбавляла скорость, а под конец и вовсе начала медленно семенить. Её глаза открывались всё шире и шире, пока не достигли максимального размера.
  - Жан? - прошла она через арку навстречу улыбчивому парню.
  - Привет, Мари. Отлично выглядишь. Форма академии тебе к лицу.
  - Великое Древо! Жан, откуда такие дорогие вещи? А это, - обернулась она в сторону живого транспортного средства, - твой единорог?
  - Мой.
  - Только не говори, что потратил весь заработок на единорога и вещи! Это глупо и недальновидно. Я от тебя такого совсем не ожидала. Ты мне казался разумным человеком.
  - Не гони единорогов. Я точно не из тех людей, кто стал бы тратить последние деньги на бесполезные вещи. Лучше пойдём в тихое и спокойное место, пообщаемся за перекусом без лишних ушей. Я всё тебе расскажу.
  Мари обратила внимание на то, что на них с неприкрытым любопытством пялятся несколько студентов. Один из них тот парень, который передал приглашение от Жана. Остальные к нему присоединились на обратном пути. Ей стало неловко под их взорами, поэтому она кивнула Кацу.
  Бывшие любовники разместились в приличном ресторане под названием "Белая роза". Возле академии иных заведений не было - тут располагались лишь элитные рестораны.
  Единорог остался ждать возле заведения. Там имелось всё для содержания скакунов. Слуга расседлал красавца, дал ему отборного овса и принялся мыть и расчёсывать. Естественно, за все эти услуги по итогам клиенту выставят счёт, но Жан-Поль не возражал.
  "Белая роза" отличалась от других заведений тем, что тут имелись отдельные кабинки с шумоизоляцией, которую наложили маги. Стенки между кабинками тонкие, но хоть кричи - никто не услышит. Чтобы вызвать официанта, в стену была встроена переговорная труба. Подобным способом пользовались на пароходах для общения капитана с экипажем машинного отделения. А чтобы через трубу никто не прослушивал, в ней имелась заглушка.
  Но воспользоваться трубой им не пришлось. Заказ они сразу сделали официанту, который проводил их к уютному столику. Сидеть полагалось на добротных лавках, на которых для удобства лежали подушки, такие же были привязаны к спинкам.
  - Итак, - начала Мари, - зачем ты спустил всё на единорога?
  - Не всё.
  - Как минимум половину. Жан, я знаю, сколько ты заработал. Если бы ты был магом, то тебе хватило бы оплатить учёбу в академии. Не отпирайся.
  - На самом деле я ни сестерция из тех денег не потратил на ерунду. На них я приобрёл имение в половине дня пути от города. Имение находилось на грани разорения, но мне удалось найти выход и поднять его с колен. Теперь оно приносит хороший доход.
  Из прихваченной с собой седельной сумки, которую оставлять на единороге было равносильно привлечению нездорового внимания воров, он достал бутылку коньяка.
  - Тебе это знакомо?
  - Это? - с осторожностью, будто величайшее сокровище, взяла она в руки бутылку. - Видела однажды. Коньяк - дорогущий новый напиток, который у нас в продаже больше не встретить. Весь коньяк купцы везут в столицу. Там он продаётся по пятьсот сестерциев за бутылку, при этом аристократы и богачи устраивают за ним погоню. Говорят, что этого напитка производится ограниченное количество. Зачем ты потратил на него кучу денег?
  - Это подарок тебе.
  - Мне? - удивлённо разлетелись её брови. - Великое Древо! Жан, не стоило. Мы же расстались, а ты мне делаешь такие подарки... Тем более, я не любительница вина. Лучше бы купил платье или что-то другое более полезное.
  - На будущее буду иметь в виду, - зазмеились его губы в лукавой улыбке. - Но ты зря переживаешь. Мне эта бутылка обошлась в тридцать сестерциев.
  - Так дёшево?!
  - Потому что это я делаю коньяк!
  - Оу... - округлила она глаза и шокировано замолкла. Несколько раз моргнув, она тихо спросила: - Ты?
  - Я?
  - ТЫ?!
  - Я!
  - Пять золотых за бутылку!
  - Два золотых. Это уже купцы перепродают по пять. Кстати, я об этом только что от тебя узнал.
  - Оу... Тогда понятно, откуда у тебя деньги. Но ведь прошло всего три месяца. Когда ты успел?
  - Мари, я сам поражаюсь. Казалось, что ещё вчера я весь в мыле бегал из имения в город и обратно. Ростовщик, кузнец, плотник, продавец бумаги, стеклодув, художник... Я их посещал по кругу раз за разом, договаривался, торговался. Деньги утекали сквозь пальцы, долги копились. Внезапно прошло три месяца, и имение начало приносить доход, которому можно позавидовать.
  - Надеюсь, у тебя есть охрана?
  - Нет. Посмотри на меня, - напряг он бицепс, отчего туника в районе правого плеча вздулась. - Думаешь, мне нужна охрана?
  - Конечно! Жан, как только нечистые на руку эльфы прознают о твоём богатстве - тебя попытаются ограбить. Каким бы сильным воином ты ни был, во сне ты беззащитен. К тому же, ты один, и если навалятся толпой, то можешь не справиться.
  - Трёх воинов хватит?
  - Думаю, да. Даже двоих охранников хватило бы. Тогда вряд ли к тебе полезут.
  - Значит, четверо... Будем искать.
  - Жан, я тебе поражаюсь, - покачала головой из стороны в сторону Мари. - Ещё недавно ты сам был телохранителем, а сегодня нанимаешь охрану себе.
  - А ты недавно была учителем, а теперь сама ученица, - одарил он её улыбкой. - Изгибы фортуны непредсказуемы. Но что мы всё обо мне, да обо мне? Расскажи лучше о себе. Как устроилась в академии? Чему вас учат?
  - Не скажу, что это лучшее место проживания. У Купца комната была получше. А тут ещё её приходится делить с тремя соседками. Нам сейчас читают вводные лекции по магии, и мы тренируемся управлять маной.
  - Уже выучила какое-нибудь заклинание?
  - Если бы! Нам сказали, что первое заклинание в лучшем случае сможем активировать через полгода, а большинство к концу учебного года. Зато потом мы начнём изучать заклинания одно за другим.
  - Рад за тебя. Я же правильно понимаю, что маги специализируются на каких-то направлениях?
  - Специализация начинается со второго курса. Целители, зельевары, артефакторы, иллюзионисты и боевые маги. Есть ещё факультет общей магии, но он не пользуется популярностью.
  - Иллюзионисты?
  - Чиновничий факультет. Там учат накладывать государственные печати, магические метки, следилки и тому подобное.
  - А на общем факультете чему учат?
  - Всему понемногу. В результате после этого факультета выпускники толком ничего не умеют, поэтому и работу им найти сложно.
  - Совсем ничего?
  - Не совсем. Они немного разбираются в зельях, немного в артефактах и исцелении, даже знают азы боевой магии и иллюзий. Но ни в одной области не являются специалистами.
  - И зачем нужен такой факультет, если после него работу не найти?
  - Не знаю, - пожала плечами Мари. - Я слышала, что универсалы вроде как могут стать преподавателями академии, если выучатся дополнительно по какой-то специализации. Но обычно им приходится работать на крестьян. Там зелье сварят, тут светильник сделают. В общем, самая низкооплачиваемая категория магов. Поэтому я собираюсь учиться на целителя. У них всегда есть клиенты и деньги.
  - Достойный выбор. Мари, а ты слышала что-нибудь про порталы в другие миры?
  - Чего? - посмотрела она на него с недоумением.
  - Вспомни, как зародилась ваша цивилизация. В ваш мир постоянно попадают люди из другого мира. Однажды попало целое войско людей с животными. Теперь существуют ромеи, ослы, свиньи, козы и овцы.
  Мари звонко рассмеялась.
  - Ох, - смахнула она слезинку, - мне понравилось, как ты поставил ромеев в один ряд с ослами и свиньями.
  - Как-то же они сюда попали. Наверняка с помощью какой-то магии. Не поверю, что маги не исследовали данный феномен.
  - Слушай, Жан, я всего лишь первокурсница. Откуда мне такое знать?
  - Мари, разве тебе не интересно?
  - Если честно - нет.
  - А если я попрошу узнать?
  - Слушай, Жан, не знаю, зачем тебе это, но мне некогда заниматься ерундой. Я пришла учиться магии. За подарок спасибо, но я не готова тратить время на порталы и прочую чушь.
  - В таком случае тебя не затруднит найти на факультете общей магии отличника, который много времени проводит в библиотеке, и свести меня с ним?
  Мари недолго думала перед ответом:
  - Запросто. А тебе это зачем?
  - Мечта у меня попасть в другой мир.
  - Пф! Глупая мечта. Думаешь, там будет лучше?
  - Это не важно. Главное - попасть, а там разберусь.
  - Хорошо, найду тебе ботана.
  Откладывать дела на другой день Жан-Поль не хотел. Как только он представил, что придётся скакать обратно в имение, а потом возвращаться назад и снова садиться в седло, так сразу отбило всякое желание затягивать дела.
  Можно было остановиться в хорошей гостинице, но зачем, если имеется возможность разобраться с делами в тот же день?
  После его уговоров Мари поспешила в академию. Вернулась она через час в тот же ресторан, который француз даже не думал покидать. Зачем? Тут прохладно, уютно, тихо, вкусная еда и напитки. Единорог спокойно отдыхает в стойле и набирается сил. Он занимается тем же самым в закрытой кабинке.
  Он вспомнил Землю, отчего на душе стало грустно. А в голове крутились слова бывшей любовницы: "Зачем тебе это?". Вот он и думал: "Действительно, зачем мне возвращаться на Землю? Там у меня никого не осталось. Родители умерли. Девушки нет. Друзьями не обзавёлся. Знакомые? Так я им не нужен".
  Но потом он вспомнил о четырёх годах рабства и арене, отчего все переживания показались глупыми. Пусть на Земле у него нет родных и близких, но сама планета ему родная. Там высокие технологии, уютные санузлы, супермаркеты и главное - транспорт. Все эти прекрасные автомобили, автобусы, поезда и самолёты. Там не приходится ходить пешком десятки километров, чтобы попасть в другой город. Не нужно отбивать задницу об седло. Только ради этого стоит вернуться.
  "Интересно, - подумал он, - если... Нет! Когда я вернусь, что будет? Ведь я пропал много лет назад. Наверняка я числюсь в списке пропавших без вести. Наверняка придётся восстанавливать документы и решать проблемы с недвижимостью. Если она всё ещё моя. За несколько лет там наверняка накопилось множество долгов за неуплату коммунальных платежей и налогов. За долги во Франции имущество изымают и продают с аукциона или же префектура распоряжается им по своему разумению. Впрочем, я даже к таким хлопотам готов. Пусть я останусь без дома, зато на родине, чем с крышей над головой, но в чужом и жестоком мире".
  Вернулась студентка академии не одна, а в компании эльфа в униформе того же учебного заведения. Остроухий парень низкого роста, худощавого телосложения, с редкими короткими курчавыми волосами русого цвета. У него были зелёные узкие добрые глаза с внимательным взглядом. Широкое овальное лицо украшали вздёрнутый нос и толстые губы.
  - Это Жан, - указала она перстом на него. - Это Берриар Ламат. Ну, всё, мальчики, вы тут общайтесь, а мне пора возвращаться.
  Махнув ручкой, она удалилась. Эльф и человек остались наедине.
  - Присаживайся, - кивнул парню Жан-Поль и протянул ладонь для рукопожатия.
  После приветствия Ламат сел напротив француза.
  - Мне сказали, что вы хотите предложить мне работу...
  - Верно. Берриар, верно?
  - Да, но лучше зовите меня Бер. Я к этому больше привык.
  - Ну, а я, как ты слышал, Жан. Не стесняйся, угощайся.
  К приходу эльфов официант обновил стол. На нём красовалось большое блюдо с фруктами и виноградом. Исходила паром запечённая рыба. Сырная и колбасная нарезки радовали глаза ровной укладкой. Дополняла натюрморт бутылка красного вина, к которой потянулся Жан-Поль, чтобы наполнить бокалы.
  - А какая работа? - смущённо дёрнул губами Берриар.
  - Постоянная. У меня своё имение. Мне требуется маг-универсал на постоянную работу. Зарплата золотой в день. Питание и проживание за мой счёт.
  - Эм... - студент опешил. - Но я пока учусь только на четвёртом курсе.
  - То есть, зарплата тебя устраивает?
  - Более чем, - часто закивал он. - Обычно универсалы зарабатывают не больше десяти золотых в месяц, и то при удачном заказе.
  - В таком случае я готов подождать до завершения учёбы.
  - Но почему я? Простите, Жан, но за такую оплату любой универсал согласился бы на вас работать.
  - Даже не поинтересуешься своим кругом обязанностей?
  - Зачем? - пожал он плечами. - И так понятно, зачем в имении маг. Семью, рабочих и скотину подлечить. Зелье для повышения урожая и против паразитов сварить. Простенькие артефакты изготовить. В общем, вряд ли у вас круг обязанностей будет иным.
  - Ты совершенно прав. Но...
  - Но? - сощурился Берриар.
  - Пока ты учишься, тоже имеется возможность заработать.
  - Интересно, как? У меня не особо много свободного времени. Если честно, я бы хотел больше времени посвятить учёбе, чтобы потом знать больше о магии.
  - Весьма похвально. Я как раз хотел тебе предложить узнать побольше о магии.
  На этот раз от удивления Берриар широко распахнул глаза.
  - Я совсем перестал понимать, что происходит. Господин Жан, вам придётся объясниться.
  - Меня сильно интересуют две вещи. Первое - порталы, то есть возможность путешествовать в иные миры. Об их существовании нам доподлинно известно, ведь все люди являются выходцами с другого мира.
  - Хм... - с задумчивым видом потёр подбородок эльф. - Звучит очень интересно. Кажется, я даже видел в библиотеке книгу об исследовании природы иных миров. Что-то ещё? Вы же сказали про две вещи.
  - Второе - обретение магических способностей обычным человеком.
  - Вот это вы замахнулись! - с толикой восхищения и солидной долей иронии протянул Берриар. - Тут ничего не могу обещать, но постараюсь найти всю доступную информацию. Вас это устраивает?
  - Приемлемо.
  - Но, господин Жан, я буду тратить на поиски информации для вас своё время, которое мог бы потратить на учёбу...
  - Понимаю, к чему ты клонишь. Тысяча сестерциев в месяц на всё время до окончания учёбы в академии тебя устроит?
  - Тысяча?! - ахнул эльф. - Великое Древо! За то, что я буду сидеть в библиотеке? Конечно, да! Где расписаться?
  - Покушай. Жалко будет, если оплаченная еда достанется официантам. После еды прогуляемся до городской канцелярии и заключим договор. Конец ознакомительного фрагмента Продолжение тут: https://author.today/work/254827
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"