Самому прекрасному из ангелов Кристине Василаке посвящается
То, что ангелы могут ощущать одиночество, я поняла только сейчас. Вернее, не поняла, а почувствовала. Всем тем, чем была, всею своею сущностью.
Одиночество ангела - штука удивительная и страшная. По природе своей ангельское сознание не может испытывать какие-то чувства. Это присуще лишь людям. Все, что есть у ангела - это бескрайнее состояние счастья от осознания принадлежности к Вечности.
Для меня, совсем еще юного и неопытного ангела всегда оставалось загадкой, почему люди так несчастливы. Слово "одиночество" скользившее в словах или мыслях практически всех людей на Земле мне было совершенно непонятно.
Красота, окутывавшая Землю, бесценный дар жизни, природа и созданный мир, казалось бы, должны были наполнять людей радостью и пониманием общности. А они одиноки. Странно, однако...
...Я иду по рыхлому снегу в сторону горизонта. Мой взгляд блуждает, все чаще попадая под ноги, мои руки бессильно висят, а крылья отяжелели от влажного и пронизывающего ветра.
Мне хочется, очень сильно хочется посмотреть туда, откуда я иду, обернуться, однако я не в силах это сделать. Что-то удерживает меня. Может, это непонятное и неизвестно откуда взявшееся "одиночество", а возможно, это самозабвенное ожидание, что за спиной, среди пустынных холмов поднимется долгожданный ядерный гриб...
Пробуждение, если так можно назвать состояние выхода из бесконечного счастья, оказалось внезапным и стремительным. Это было мое первое пробуждение, так что, я даже осознать не успела полностью, что случилось.
Пробуждение означало лишь одно - для меня есть задание. Мое первое задание с тех пор, как я появилась на Свет в качестве ангела.
Прогоняя остатки забвения, я спокойно ждала, что же будет. Как выглядит задание, что происходит тогда, когда оно дается и вообще, что при этом надо делать, я совершенно не знала. Но, всегда с чего-то приходится начинать.
Голос во мне зазвучал неожиданно. Он был понятным и четким. Я старалась запомнить все, что слышала, однако, вскоре поняла, что это ни к чему - голос был частью меня, а значит, все сказанное, так и останется со мной.
- Через несколько мгновений ОН войдет в здание с большим предметом в руках, в которых окажется смертоносное оружие. А еще через некоторое время, ОН приведет его в действие, убив многих. Твое задание очень простое: ты должна ЕГО остановить и спасти мир, - сказал голос.
- Мне нужно знать что-то еще? - по неопытности спросила я, не зная, имею ли на это право.
- Ему нечего терять, - был ответ.
На фоне солнца, садящегося где-то за Озером, невысокое здание городской мэрии выглядело внушительно и красочно. Лимонно-оранжевый цвет каменных стен, ловя последние лучи, резко выделялся яркостью и нарядностью на фоне других зданий, две небольшие башенки, одна над другой искрились небесной синевой наступающего вечера, а флаг над мэрией, развернув во всю широту свое полотно, развевался, ловя несильный ветерок. Башенные часы били пять часов вечера обычного зимнего дня. Город готовился к ночи.
Марк шел по проспекту мимо витрин магазинов в сторону величественного здания городской Почты, закутавшись лишь в бежевую ветровку и крепко сжимая увесистый и неудобный чемодан. Вечер не был слишком холодным, однако нулевая температура, липкий туман и ветер, заставляли людей ежиться в своих пуховиках и шубах.
Но Марк не обращал на погоду никакого внимания. Его шаги были тверды и быстры. Несколько раз он сталкивался с прохожими, идущими ему навстречу, один раз чуть было не упал, но устоял на ногах. Можно было подумать, что он ничего не видит, но это было не так. Не совсем так. У него была определенная конечная цель, и он к ней следовал, не отвлекаясь больше ни на что.
Дойдя до перекрестка, Марк резко повернул к проспекту и решительно пошел через дорогу, даже не глядя на то, что горит красный свет. Его цель была близка. И это будоражило его ум. Он почти дошел до противоположного края проспекта, как вдруг, под резкий звук тормозов, от сильного удара отлетел на несколько метров в сторону, и выпустив чемодан из рук, оказался на мокром и грязном асфальте. Вокруг сразу же собрались люди, но никто и не собирался ему помогать. С трудом протолкавшись сквозь толпу зевак, хрупкая девушка - водитель желтого "Пежо", сбившего Марка, подбежала к упавшему человеку, с тревогой глядя в его лицо.
- С вами все в порядке? - растеряно и с волнением спросила девушка.
- Да, нормально, - приходя в себя и понимая, что привлек много нежелательных, и даже лишних взглядов, ответил Марк. - Я сам виноват. Но все хорошо. Извините меня, я был невнимателен.
- Вы уверены, что Вы не ранены? - настойчиво продолжала девушка, уже немного отойдя от пережитого шока. - Может Вас отвезти в больницу? Здесь недалеко...
- Нет, спасибо, ничего не нужно, - сказал Марк, порываясь встать. Его немного шатало, но он все же освободился из рук державшей его девушки.
"Только бы никто не заметил", - подумал Марк, вставая и плотнее укутываясь в свою ветровку и лихорадочно ища глазами выбитый из рук чемодан.
- Извините еще раз, - только и сказал парень, пытаясь как можно незаметнее скрыться с места происшествия. Ему пришлось почти убегать с проспекта, потому что кто-то уже звал полицию. Марк, не оборачиваясь, под недоуменные взгляды и противоречивые слова толпы, обхватив чемодан обеими руками, быстро стал подниматься по улице вверх от мэрии до следующей улицы, а там еще раз свернув, остановился, чтобы передохнуть. Все тело болело, особенно левая нога и руки, уставшие таскать 20-килограммовую ношу, но еще хуже было то, что все пришлось отложить на неопределенное время. По крайней мере, пока там, на проспекте все не уляжется.
Марк как мог, отряхнул свои темные джинсы, рукава ветровки, пригладил растрепавшиеся темные волосы, одной рукой поднял чемодан и, перейдя перекресток, подошел к заснеженному фонтану. Присев на его край, он сжался в комок и стал ждать. Совсем скоро он вернется к зданию мэрии, войдет в него и сделает этот мир таким, каким он должен быть. По крайней мере, попытается...
Кристофер припарковал машину на квартал ниже мэрии - несмотря на то, что прибыл он на место достаточно быстро, проехать дальше не было никакой возможности. Толпу зевак еле сдерживали усиленные кордоны полиции, а за ними - с десяток служебных машин оперативников, приехавших сразу же по получению сигнала.
Пятнадцать минут назад по радиосвязи сообщили, что какой-то псих, скорее всего из окраинных кварталов, ворвался в здание мэрии, выстрелил в постового и захватил заложников, в числе которых оказался мэр и несколько высокопоставленных чиновников, партийных деятелей и крупных бизнесменов. Похоже, что у мэра было важное собрание...
Однако Кристофера этот факт мало волновал, вернее, не волновал совсем. Сухо поздоровавшись с сержантом из оцепления и показав свой жетон, он протиснулся сквозь толпу за ограждения и уже более свободно прошел до штаба, расположившегося в здании городской Почты.
В штабе царил хаос. С десяток полицейских бегали туда-сюда по коридорам и центральному вестибюлю. Еще дюжина о чем-то говорила по телефонам, причем одновременно и очень громко. Под потолком уже собралось порядочное облако сигаретного дыма, поднимающееся вслед за исчезающим теплым воздухом - дверь в здание была нараспашку.
- Что-то ты долго! Куда запропастился? Тут у нас такое! - за вынырнувшими из толпы полицейских словами появилось и худое лицо с большим носом и близко посаженными глазами.
- Я был далеко отсюда, к тому-то же долго пробирался через оцепление, - спокойно отреагировал на вопросы человека Кристофер.
- Чего ты такой спокойный? Не заболел часом? Учти, Алекс в отпуске, а Вадим лежит с переломом ноги, так что здесь кроме Полковника никого нет. К этому психу идти придется тебе, - человек с большим носом весело ухмыльнулся и исчез также внезапно, как и появился.
Кристофер двинулся дальше, прошел вестибюль, то и дело натыкаясь на других полицейских, и вошел в центральный зал, где за большим овальным столом, склонившись, по всей видимости, над планом здания мэрии стоял тучный и высокий человек в мятом сером костюме. Рядом, прямо на столе сидели двое в форме, говорившие с кем-то по телефонам, а на дальнем конце стола - девушка, что-то высматривавшая в экране монитора компьютера.
- Ну, наконец-то, Кристофер! Где тебя черти носят? - толстяк, засунув сигарету в рот, протянул свою пухлую руку. - Дела совсем плохи.
- Можно в деталях?
- Эй, ты чего как не родной? Заболел что ли? Ты смотри мне - туда тебе идти, больше некому. Других переговорщиков с этой швалью у меня нет.
- Я пойду, Полковник.
- Хорошо. Короче, дела скверные у нас. Он выпустил одного заложника - девушку. Секретаршу или что-то вроде того. Она говорит, у него около двадцати заложников, включая мэра и советника лидера Руководящей партии. Ты понимаешь, что это значит? Мне уже звонили. Скоро здесь будет Служба Безопасности. Сказали ничего не предпринимать и ждать их. А как тут не предпринимать? Секретарша сказала, у него большой чемодан, а там бомба, которую он вот-вот взорвет. Девка говорит, он не в себе, сам с собой разговаривает, говорит о спасении. Понимаешь? Полный псих. И пистолет у него есть. Он охранника на входе застрелил, секретарша сказала, что, выходя, видела, как тот двигался на полу...
Кристофер больше не слушал этого толстого, пыхтящего как паровоз человека. Через две минуты он уже стоял перед большими деревянными дверями, ведущими в мэрию. Где-то за его спиной, на крышах уже расположились снайперы, из открытых дверей Почты, кутаясь в свой безразмерный пиджак и пытаясь скрыть в нем живот, стоял Полковник. Скоро приедет Служба, и тогда шанса войти уже не будет. Кристофер толкнул двери и вошел.
Закрывшаяся дверь отрезала уличный шум и норовивший пролезть под куртку ветер. На полу, в луже крови лежал охранник. Но, похоже, он уже не двигался. Кристофер подошел к нему, склонился над полицейским и заглянул в его глаза. Человек еще дышал, но уже мелко и часто. Кристофер улыбнулся, и дотронувшись рукой до щеки лежавшего, тихо произнес:
- Не бойся. Иди с миром.
Поднимаясь по лестнице, Кристофер почувствовал, как охранник умер.
- Стоять, или я выстрелю! - голос за спиной прозвучал жестко и громко.
Кристофер медленно поднял руки и обернулся. Сверху, с балюстрады на него смотрел человек в грязной ветровке, сжимавший в руках пистолет.
- Я - полицейский-переговорщик. У меня нет оружия. И я всего лишь хочу поговорить.
- Зря ты пришел. Я сейчас взорву бомбу и мне не до разговоров. Хотя, разницы никакой нет, пришел ты или нет. У меня в чемодане ядерный заряд, который уничтожит этот чертов город.
- Раз нет никакой разницы, здесь я или на улице, может, ты разрешишь мне подняться и поговорить с тобой, пока ты еще ничего не взорвал, - голос Кристофера звучал тихо, спокойно, но очень твердо. Человек наверху на мгновение заколебался, затем опустил пистолет и произнес:
- Поднимайся, но перед этим позвони своим и скажи, чтобы больше никто не входил. Как только кого-то увижу, без предупреждения активирую заряд!
- Хорошо, я позвоню.
Кристофер, опустившись на корточки перед большим открытым чемоданом, рассматривал его содержимое. Без сомнений, это был ядерный заряд небольшой мощности. Из тех, которые недавно стали использовать в войнах с террористами. Здесь, в городе таких бомб быть не должно, однако ОН ее откуда-то взял.
- Заряд ядерный, малой мощности, вид - РХ 2120. Хватит, чтобы навсегда похоронить город, по крайней мере, центр, - тихим голосом доложил Кристофер Полковнику по телефону. - Думаю, если Служба Безопасности или кто-то еще войдет, террорист его активирует - у него в руках пульт дистанционного управления. Судя по виду, настоящий. Так что, я бы не рисковал. Начинаю переговоры. Отбой.
Кристофер медленно поднялся, еще раз осмотрел комнату, мельком взглянув на заложников, затем повернулся к человеку с пистолетом и добавил:
- Я позвонил. Они не войдут. Теперь мы можем поговорить?
- Дались тебе эти разговоры, - нервно бросил террорист. - Я все равно взорву эту бомбу.
- Почему не взорвал до сих пор?
- Я жду момента, когда буду готов. Я не террорист, не убийца. Я посланник, призванный очистить этот мир, - человек с пистолетом старался держать себя спокойно, но в его голосе то и дело проскальзывали высокие ноты некоторой истерики.
- Значит, ты посланник, - как бы рассуждая сам с собой, отметил Кристофер. - И кто же тебя послал?
- Я не знаю! Кто-то, кому надоело видеть этот мир порока, алчности, ужаса и презрения! Ты же живешь в этом мире, в этом городе! Ты не можешь не понимать, что так больше нельзя! Что-то должно измениться!
Кристофер, не обращая внимания на человека с пистолетом, прошел вдоль большого зала, в котором они находились, мимо глухо зашторенных окон до стола в дальнем углу. Все заложники сидели на полу вдоль стены напротив окон. Середина зала была пустой. Возможно, еще недавно здесь стоял длинный овальный стол, но почему-то сегодня он был убран. Теперь в центре прямо на полу лежал открытый чемодан, на который с ужасом смотрели все заложники.
Кристофер лишь дважды посмотрел на них. Один раз, когда только вошел. Второй - после разговора с Полковником по телефону. Что-то необычное показалось ему. И только сейчас он понял, что - во взгляде, в котором читался ужас, было примешано еще одно чувство - презрение. Странно...
- Эй, может, ты перестанешь ходить здесь, как у себя дома? Я нервничаю, могу и выстрелить случайно, - человек с пистолетом пытался вложить в свой голос сарказм, но получалось плохо. Он слишком нервничал и боялся того, что хотел совершить.
- Я хочу сесть вот за этот стол. И хочу, чтобы ты ко мне присоединился. Отсюда хорошо просматривается весь зал, здесь нет окон и виден единственный вход. Если начнется штурм, здесь у тебя будет время, чтобы активировать свою бомбу.
- Похоже, ты псих, - удивленно сказал человек с пистолетом.
-Нет, просто здесь можно спокойно поговорить и обсудить то, что происходит. И здесь ты будешь меньше нервничать, контролируя ситуацию. По-моему, все вполне логично, - Кристофер пожал плечами, как бы показывая, что все и так очевидно, даже без объяснений.
Человек с пистолетом, сначала робко, то и дело оглядываясь на притихших на полу заложников, затем более уверенными шагами, держа пистолет наготове, направился к полицейскому. Опустившись на стул рядом, он нервно поежился, покрутил в левой руке пульт, а правой, держащей оружие, вытер пот со лба. В зале было очень жарко.
- Ну и о чем ты хочешь со мной поговорить, полицейский? Если думаешь, что сможешь отговорить меня взорвать эту чертову бомбу, то ты только зря теряешь время. Как только я буду готов, я все равно это сделаю. Так и знай!
- Как тебя зовут? - только и спросил Кристофер.
-Эээ.., Марк, - после некоторой запинки ответил человек с пистолетом.
- Меня зовут Кристофер...
Молчание длилось уже минут десять. Кристофер сам не понял, что произошло. Он назвал свое имя, он хотел сказать еще что-то, как его обрубило. Он не знал, что сказать дальше. Человек напротив него, не дождавшись других слов, кроме имени, кажется, погрузился в какие-то свои мысли. Кристофер стал ему неинтересен. Очевидно, что присутствие полицейского мало тревожило Марка. Он готовился к своей миссии, и все остальное его не беспокоило...
- Расскажи мне..., - вдруг произнес Кристофер.
- Что? - не понял слов полицейского Марк.
- Расскажи мне...
- Что рассказать?
- Почему ты здесь?
- Я здесь, чтобы очистить этот город, а может быть, и весь мир. Я хочу дать городу шанс стать другим, хочу, чтобы люди стали другими...
- Ты не понял. Почему ты здесь? Ты сидишь в этом зале с пистолетом в руке, из которого уже убил человека. Ты положил на пол бомбу и захватил в заложники людей. Там на улице тысячи полицейских и десятки тысяч зевак, желающих посмотреть на то, что произойдет. Весь город парализован, а телевидение разрывается от новостей... Я спросил тебя, почему ТЫ здесь, понимаешь? Не кто-то другой, а именно ты, - Кристофер резко подался вперед, практически лег на стол, заглянув в глаза Марку. - Почему ТЫ?
Марк отвел взгляд в сторону, помолчал немного, а потом, внезапно, заговорил:
- Два года назад я жил в одном из окраинных районов города. Ты видел жизнь в окраинных районах? Там живут одни отбросы общества. По крайней мере, так думают они, - Марк указал пистолетом на сидящих на полу заложников, - те, кто населяет Центр этого чертова города. Окраинные районы - это клоака, существующая только затем, чтобы удовлетворять все прихоти Центра! Что можно делать человеку в этих районах? Как жить? А я жил. Я окончил Университет, заработал иностранную стипендию, создал свой проект, попал в Руководящую партию... Все сам! Я работал, много, круглые сутки. Я мало спал, еще меньше ел и работал, работал, работал. Они заметили меня. Сразу заметили. Сначала присматривались, затем потихоньку начали приближать к себе.
А я ведь идейный был. Хотел что-то изменить. Для себя, для своей семьи, которая продолжала жить в окраинных районах, для своих друзей, знакомых, которые продолжали влачить жалкое существование. Я тоже жил в этих районах, а работал уже здесь, в Центре. Я не понимал, я не мог постигнуть, почему между нами такая пропасть. Мы - одна страна, один народ, один город... Я хотел что-то сделать, и попав к ним, на секунду, мне показалось, что я близок к цели... - Марк вдруг судорожно сглотнул и заплакал...
- Я был умнее их, я был лучше их. Но, я не знал их. Руководящая партия мне казалась чем-то, вроде Олимпа, где живут боги. Они день за днем создают этот мир, стараются сделать его лучше, счастливее. Я думал, что эта пропасть - всего лишь какое-то недоразумение, которое можно исправить, стоит лишь просто рассказать им...
Однажды вечером он, - Марк пультом указал на человека, сидевшего ближе всех к ним у стены. Это был один из советников лидера Руководящей партии, - вызвал меня к себе и предложил немного отдохнуть, отвлечься. Мы сели в машину и куда-то поехали. Было темно, а ехали мы достаточно долго. Выйдя на какой-то улице, я сразу и не сообразил, что мы в одном из окраинных кварталов...
В том доме жила семья... обычная семья - отец, мать и двое детей, дочь и сын, лет по тринадцати оба...
Он просто вошел туда, убил родителей и пацана, а затем изнасиловал девочку...
Я не помню, как убежал оттуда, где был в ту ночь и что делал. Утром я приехал в центральный штаб партии, вошел в кабинет заместителя лидера и все рассказал. Он меня выслушал, сокрушался, говорил какие-то успокаивающие слова. Затем, вызвал мне машину и сказал, чтобы я ехал домой, отдыхать...
Водитель остановил машину в трех кварталах от моего дома и грубо приказал выходить. Недоуменно, я вылез из машины и оставшийся путь прошел пешком...
Они все были убиты. Мой дом был полон крови. Отец, мать, мои два брата, старшая сестра, ее муж... А потом в дом ворвалась полиция и меня арестовали, как убийцу собственной семьи. В моей голове тогда что-то помутилось, и я с трудом вспоминаю события тех дней. Меня осудили очень быстро, но видимо кто-то оберегал меня, охранял для того, чтобы я совершил правосудие...
Это было чудом... тюремная машина, в которой меня и еще нескольких заключенных конвоировали, попала в серьезную аварию. Удар был такой силы, что кабину буквально смяло, а задние двери вылетели из петель. Я был ранен, однако мне удалось сбежать...
Я скрывался месяц, после чего пришел к нему, - Марк вновь указал на сидящего заложника. - У меня было оружие, и я хотел его убить. Я надеялся, что он будет умолять меня пощадить его, что он будет раскаиваться...
Он только презрительно смеялся мне в лицо...
Я не убил его тогда, но прошло еще четыре дня и вот я здесь...
Лицо Марка исказилось гримасой боли, а слезы потекли ручьем...
Телефон в кармане Кристофера зазвонил противно громко, выведя его из раздумий от услышанного рассказа.
- Это Кристофер, слушаю.
- Черт тебя дери, Кристофер! Что там у тебя происходит? - услышал полицейский голос своего начальника. - Ты звонил полчаса назад, после чего пропал. Тут люди из Службы Безопасности...
- Говорит генерал государственной Службы Безопасности. Что у вас происходит? Я требую, чтобы вы немедленно вышли и доложили о ситуации. У нас есть свой переговорщик, он вас заменит. Я требую, чтобы вы вышли! - гневный раздраженный голос не говорил и даже не кричал, он бросал слова в трубку.
- Ситуация под контролем. Есть реальная угроза взрыва ядерного заряда. Я выйти пока не могу. Если вы попытаетесь сейчас вмешаться или пойти на штурм, произойдет взрыв. Дайте мне еще десять минут, после чего я позвоню и сообщу о положении дел...
- Вы соображаете, что говорите? Это дело находится под контролем Партии...
- Мне все равно. Взрыв может произойти в любой момент, и тогда ни меня, ни вас, ни Партии не будет. Мне нужно десять минут! Отбой.
С этими словами Кристофер положил трубку и внимательно посмотрел на Марка. Тот уже успокоился, и нервно сжимая пульт, также внимательно, и даже, несколько усмехаясь, наблюдал за ним.
- Что, думаете, за десять минут сможете изменить ситуацию? Думаете, если я здесь вам все рассказал, я не взорву бомбу? По-моему вполне ясно, что я совершу задуманное...
- Скажи мне, ты пришел сюда мстить? - перебив, неожиданно спросил Кристофер.
- Мстить? - переспросил Марк. - Нет, я не пришел сюда мстить. Если бы я хотел отомстить, я бы просто убил эту скотину, которая считается человеком.
Марк встал и подошел к заложнику - советнику лидера Руководящей партии. Тот поднял голову и лишь брезгливо поморщился, когда Марк несильно пнул его ногой.
- Эта падаль недостойна мести. Понимаете, Кристофер, ведь дело не конкретно в этом человеке, не в том, что он развлекается, убивая и насилуя людей. Дело во всем этом поганом обществе "расы господ", в системе, ими созданной, этом мире, в котором живет лишь малая часть населения города, страны. Если бы я убил его, ничего не изменилось бы. На его место пришел бы другой, а поверьте, там их много таких. И он точно также бы жил. Этот город точно так же бы жил: потреблял, убивал, перемалывал людей, создавал бы отходы, вонь, грязь, продолжал бы жить в пороках и насилии, используя тех, кто живет за чертой.
А я хочу изменить все, понимаете? Раз и навсегда. Если я не сгинул, как тысячи других, не сломался и выжил, значит это было нужно, значит в моем существовании есть какая-то миссия. Значит, все, что случилось со мной, не случайность - мои страдания, смерть моей семьи...
- Но ты просто хочешь взорвать бомбу, стерев с лица земли город, убив тысячи людей, - возразил Кристофер. - Разве ты не уподобляешься им? Кому нужны твои цели, если сегодня погибнут люди. Вместе с тобой, вместе с этим человеком погибнут и другие.
- Я не зря пришел сюда, в мэрию. Это самое сердце города. Отсюда - одинаковое расстояние до всех окраинных районов. А бомба у меня рассчитана так, чтобы уничтожить только Центр. Пусть все люди здесь погибнут, большинство из них заслуживают смерти. А остальные... что ж, они станут вынужденной жертвой. Как моя семья. Поймите же, взрыв - это символ. Наша страна живет страшной, адской жизнью. Кто-то должен обратить на это внимание. Взрыв, эта катастрофа привлечет многих, другие страны, людей во всем мире. Будут искать причины, будут разбираться, Руководящей партии не оправдаться, она не сможет ничего скрыть...
Это будет спасением для всех, для города, страны и людей, - голос Марка звучал тихо, но очень возбужденно. Кристофер понимал, что человек верил в то, что говорил. Он только не понимал, верит ли он сам в это...
- Я не могу дать тебе возможность совершить задуманное. Мой долг - спасти людей и этот город. Этот взрыв - его не должно быть. Если есть хоть один невиновный человек, его надо спасти. А твой метод, Марк - лишает шанса невиновных выжить и жить в том мире, который ты хочешь построить. Ты не считаешь, что это неправильно?
- Невиновные? Я расскажу вам про невиновных. Этот город и эта страна погрязли в грязи, жестокости и мракобесии. Вы думаете, что эти тысячи зевак, что стоят там, на улицах, пришли сюда, чтобы посочувствовать этим заложникам? Это даже не смешно. Они хотят увидеть, как заложников перестреляют или поджарят этой чертовой бомбой!
А другие... там, на улицах сейчас творится черт знает что. В Центре хаос, толпы людей, пробки на дорогах..., а у кого-то сейчас самолет, а кто-то торопится домой или к любовнице. И сидя в машине, или протискиваясь через толпу они думают: "черт бы побрал этого террориста, скорей бы его замочили, потому что мой ужин остывает или мой самолет улетает без меня"! И кого вы хотите спасать, их? Их уже не спасти. Вы посмотрите на этих заложников. Ведь в их глазах лишь ненависть и презрение. Они слышали все, что я говорил, и что вы думаете, в их головах? Я скажу вам, что: "скорее бы снайперы кончили этого ублюдка, чтобы я спокойно вышел на улицу и попал бы в выпуски новостей"!
Поймите, Кристофер, этих людей, этот город невозможно спасти. Люди довели себя и мир вокруг себя до предела. Обратного пути нет. Только взрыв, уничтожение...
- Ты берешь на себя роль мессии, не кажется ли тебе, что роль не для тебя? - Кристофер почувствовал, что начинает терять опору, поэтому стал хвататься за свои основы.
- Я не говорю, что я мессия. Я простой человек, у которого есть взгляд на то, как должен выглядеть справедливый мир. Сейчас он не таков, но его можно изменить... А еще... я хочу спасти себя. Этот мир обречен, а я, вся моя жизнь, моя душа, все мои переживания... они не могут оказаться фальшью... И если я не взорву сегодня эту бомбу, я потеряю все навсегда.
У Кристофера вновь зазвонил телефон.
- Хорошо, - сказал Кристофер в трубку, после чего отключил его. Затем, повернувшись к Марку, добавил:
- Они готовят штурм. Возможно, ты прав, Марк. Возможно, эта бомба должна быть взорвана, но я не могу позволить тебе это сделать. Люди должны жить. Люди заслуживают этого. Они лучше, чем ты о них думаешь. Даже здесь, в Центре. Даже здесь, в этом зале. Если ты согласишься, я договорюсь с ними, и я выведу тебя отсюда. Никто не будет стрелять. Мы просто выйдем...
- Да поймите же, что я не могу уйти ни с чем. Они все равно убьют меня, рано или поздно. Застрелят сейчас или потом, какая разница. Моя смерть станет очередной бессмысленной жертвой этих маньяков, называющих себя людьми. Все окажется напрасным. Вы не спасете этот мир, а вот я могу спастись и спасти то, что еще есть в нем хорошего...
- Нет, Марк, нет, - глубокий вздох вырвался из груди Кристофера. - НЕТ. Отдай мне пульт, и мы выйдем.
Марк молчал уже несколько минут, а Кристофер ждал. Он не понимал, что с ним происходит. Откуда появилось это странное чувство. Он не мог ни описать его, ни объяснить самому себе, что чувствовал. Но что-то было, что-то появилось, и это не давало ему покоя. Чувство тревожило его. Все время, пока Марк молчал, Кристофер пытался разобраться в себе. Он сделал все, что смог. Он надавил на этого человека так, как можно было надавить, он раскрыл его, залез в его душу, в его сознание. Вряд ли он мог изменить его мысли, но изменить его выбор можно было. Сейчас оставалось лишь ждать, захочет ли Марк принять правильное решение.
- Я не знаю, кто вы, - медленно, с паузами начал Марк. - И почему вы так действуете на меня. Я понимаю, что должен совершить задуманное, во имя всего того, во что верю, ради своего спасения. Должен, но не могу...
С этими словами Марк нажал на какую-то кнопку на пульте. В чемодане что-то щелкнуло, и все заложники инстинктивно вжались в стену. Кристофер замер, но Марк продолжил:
- В чемодане два заряда. На самом деле, ядерный заряд я активировал давно. Чтобы не случилось какой-то непредвиденной ситуации. Вдруг меня бы сразу убили, так все хотя бы не зря было. Но остановить бомбу можно. Вторым, обычным зарядом. Его детонация дезактивирует ядерный взрыватель...
- Насколько мощная вторая бомба? - только и спросил Кристофер.
- На одного человека хватит, грустно ответил Марк. - Я не хочу, чтобы они меня убили. Выведите меня отсюда, куда-нибудь подальше, можно в окраинный район.
Марк усмехнулся...
- Окраинный район. Как забавно получится. Отведите меня туда, и никто не пострадает. Только прошу, не дайте им убить меня. И торопитесь. Таймер тикает уже давно.
Кристофер и Марк стояли на холодном пронизывающем ветру посередине какого-то пустыря одного их окраинных районов. Поблизости не было ни жилых домов, ни других зданий. Кристофер спиной чувствовал взгляды спецслужб, смотрящих на них двоих сквозь оптические прицелы винтовок. Но, до последнего надеялся, что никто не выстрелит.
- Уходите, Кристофер. Осталось мало времени.
- Мне очень жаль, что так получилось, но я должен был...
- Мне тоже очень жаль, - перебил Марк. - Но уходите и дайте мне побыть одному. И помните, вы обещали, что никто не выстрелит. Объясните им, осталось недолго. Уходите...
Спотыкаясь о гравий, присыпанный снегом, Кристофер подошел к зоне оцепления, стоявшей на безопасном расстоянии. Пройдя несколько шагов по направлению к автобусу, в котором Служба Безопасности организовала штаб, он услышал разговор двух полицейских.
- Черт бы побрал эту сволочь! У меня сегодня баня была запланирована! Жена уехала к теще, так блин, у меня такая оргия сорвалась!
- Да и не говори, скорее бы грохнули его. А то жрать хочется, сил нет...
... Я иду по рыхлому снегу в сторону горизонта. Мне трудно оторвать взгляд от заснеженной обуви, и все ангельское во мне переживает бурю неизвестно откуда взявшегося чувства под названием "одиночество".
Я безумно жду, когда за спиной поднимется разрушающий все ядерный гриб, но раз за разом слышу практически бесшумный хлопок взрыва, ознаменовавшего мое первое проваленное задание.
Я сильно устала, снег и небеса надо мной нестерпимо давили. Я в очередной раз пыталась ответить на вопрос, поступила бы я иначе, появись у меня такой шанс. И снова, с ужасом для себя открываю, что мой выбор был правильный. Другого не было и не будет.
Удивительная и страшная это штука - одиночество ангела. Теперь-то я понимаю, что появляется оно тогда, когда ангел остается один на один со своим выбором. Выбором, безусловно, правильным для всех. Но, не всегда правильным для него самого.
Я все продолжаю надеяться на ядерный взрыв, хотя знаю, что его не будет. Я провалила задание, мне не удалось спасти этот безнадежный мир. Этот мир уже невозможно было спасти...