Ясным прохладным утром Гарвел шагал по двору Замка - шёл на приём к эн Аннибалу.
Северный Замок высился недалеко от Белого кряжа, длинным языком лежавшего на западе. Чтобы добраться от Кристэ до Замка, следовало ехать по берегу Серебрянки, а затем - по каменному мосту, по широкому тракту - вплоть до серых замковых стен. Желающий попасть в Замок дёргал у ворот за верёвку колокола. А там уже строгий привратник решал, впускать прибывшего в Замок или нет. О важном госте докладывал командору или магистрам, а любопытных гнал. Носившие рыцарскую форму проезжали в Замок без препятствий, лишь называя привратнику своё имя.
Внутри стен Замок делился на Большой и Малый. Первый включал в себя внушительную Главную башню, где располагались апартаменты командора, магистров и их семей. Здесь же находились и классы для учеников, но жили будущие рыцари в другой, Асаванской башне, отделённой от Главной широким мощёным двором. Здесь, на шершавых, выщербленных временем плитах, магистры устраивали смотр рыцарских отрядов. На площадке перед Главной башней - досрочное Посвящение в рыцари. (В отличие от Большого, которое устраивали в Праздник Рыцарей, на главной площади Соколана).
Высокие тёмные тополя, шумевшие вдоль двора, помнили не одно поколение юных сорвиголов, а может, даже молодость командора... Большой замок был частью повседневной жизни рыцаря, от беззаботных ученических дней до целиком подчинённых уставу будней коннора и магистра.
Малый замок, обнесённый внутренней стеной, напротив, считался местом секретным, куда без разрешения командора не смел ступить ни один коннор, уж не говоря про асаванов*.
При виде знакомых мест, где пролетела добрая половина его жизни, душу Гарвела всё больше охватывала грусть. И на пути его, словно призраки, вставали видения недавнего прошлого.
Сколько раз он пытался это прошлое забыть! Время от времени казалось: он изжил в себе прежнюю боль и злосчастная любовь отныне не властна над ним. Но потом неожиданно вспоминались Элизины слова, сказанные по какому-то случаю, выплывал из памяти эпизод... И вот уже перед Гарвелом как наяву, вставало смеющееся лицо Элизы; она слегка прикрывала ладонью рот, а в прищуренных глазах плясали лукавые искорки... Дома его такие воспоминания настигали значительно реже, ведь Элиза никогда не приезжала в Кристэ. Но в Замке, где почти каждый закоулок напоминал о ней, вовсе непросто было удержаться от слёз. Хотя уж плакать в семнадцать с половиной лет - совсем недостойно мужчины. К тому же, плачь не плачь, а Элиза теперь замужем... И обнимает своими нежными руками не его, а графа Арчимбайта...
А ему, Гарвелу, остались только воспоминания. И боль.
Вот здесь, на этом самом месте, нечаянно произошла их первая встреча, которую никогда не забыть.
... Как-то зимой асаванов рано отпустили с занятий. Стоял ясный морозный день, и почему-то потянуло прокатиться на катке. Блистающий под солнцем, он в то утро пустовал, словно сама судьба задумала устроить здесь свидание для двоих. Один круг по льду, другой, третий... Сильно разогнавшись, Гарвел не удержался на повороте и упал.
- Держи равновесие, асаван, - раздался за его спиной звонкий насмешливый голос, несомненно, принадлежавший девчонке.
Поднявшись, он увидел позади себя на скамейке девочку, привязывавшую к ноге второй конёк. Судя по дорогой шубке, незнакомка, наверно, была не из простых. Гарвел прикинул про себя. И решил: наверно, девчонке от силы четырнадцать. Но, только он собрался приблизиться, как девочка, встав, заскользила прочь по льду - легко и грациозно.
- Смотри, как я!
Она выписывала ногами сложные фигуры, невольно внушая зависть своим мастерством. Гарвел понёсся вслед ей, порхающей по катку, словно бабочка, но всякий раз девчонка оказывалась быстрее.
Наконец, незнакомку удалось нагнать. Делая вид, будто Гарвел ей нисколько не интересен, она кружилась на одном месте, не спеша уходить. Из-под белой меховой шапочки выбивались чёрные кудри, а тёмные глаза смотрели задорно и насмешливо. Гарвел понял, что ошибся, приняв её за малолетку. Перед ним стояла девушка его лет, хоть и юная, но знающая себе цену.
- Эй!.. Откуда ты такая взялась? - Гарвел не придумал спросить ничего лучшего.
Девушка рассмеялась.
- Вот ведь глупый! Я здесь живу.
- Я тоже здесь живу, но тебя никогда не видел.
Она склонила голову набок, словно решая, говорить или промолчать. Потом сказала:
- Я всего неделю, как вернулась домой. Только закончила школу.
- Закончила школу?! Сколько же тебе?
- Шестнадцать, конечно, - показала она язык. - Мы заканчиваем школу раньше вас, мальчишек. Нам, женщинам, не надо столько учиться, мы от природы умные!.. А ну, догоняй!
И девушка, сильно оттолкнувшись ногой ото льда, заложила лихой вираж.
Гарвел последовал за ней. В очередной раз догнав незнакомку, он спросил, слегка запыхавшись:
- Как тебя зовут?
- Элиза Морнибанд. А тебя?
- Гарвел Кристон.
- Я ведь угадала, ты асаван?
- Да.
- А сколько тебе лет?
Гарвелу тогда было пятнадцать. Новая знакомая оказалась старше его на год и выше на целую голову...
Так началось их знакомство, а потом - дружба. Но можно ли дружить с хорошенькой девушкой, не влюбившись? Чувство вспыхнуло в его душе, подобно сухой соломе, в которую по недосмотру попала искра... Но много ли он знал о любви?.. Воспитанный в строгих правилах мачехой и отцом, Гарвел представлял только один сюжет: признание, предложение руки - и брак. Что любовь может быть лёгким флиртом, ему не приходило в голову. Он лишь смутно догадывался: Элиза воспитана иначе, и мучительно искал способ стать в её сердце первым и единственным... Она, разумеется, легко могла сравнить Гарвела с другими асаванами, из самых богатых и знатных семейств. И это сравнение, он знал, будет не в его пользу. Как сыну бедного всадника тягаться с расфуфыренными вельможами? Ведь он может отдать любимой только душу и жизнь...
И он раскрывал перед капризной красавицей все свои стремления и мечты, пытаясь уверить, мол, стоит лишь получить меч и вступить в Орден, как его положение изменится и он станет достойным Элизы во всех отношениях. Жалкая иллюзия, рассыпавшаяся без следа!..
Да, на какое-то время девушка ему поверила. И даже, кажется, приняла участие в этих мечтаниях. Но ей хватило одного отцовского выговора, чтобы отрезвиться. А на следующее свидание Элиза уже не пришла...
***
Гарвел стиснул зубы - и отвернулся от бывшего катка. Нечего распускать сопли. Не для того сюда пришёл!
Решительным шагом он пересёк двор, поднялся по крутой каменной лестнице, покрытой выцветшим красно-зелёным ковром... А дальше, по длинной темноватой галерее, попал в Малый приёмный зал. Отсюда лишь несколько шагов до кабинета эн Аннибала...
Малый приёмный зал, с тяжёлыми тёмно-зелёными шторами и потемневшими деревянными барельефами вдоль стен. За два года здесь ничто не изменилось. И маятник времени словно качнулся назад...
... Радостный и взволнованный, Гарвел не шёл - летел по тёмной галерее к кабинету командора. Нет, не так: отца Элизы! Будущей жены!
Ему казалось, эн Аннибал отнесётся к их чувствам с отеческим пониманием, разве немного пожурит за скоропалительный брак...
... Эн Аннибал в тот вечер пребывал в хорошем настроении и принял Гарвела необычно ласково. Но стоило заикнуться о руке Элизы, как лицо командора посуровело.
- Об этом не может быть и речи, асаван Гарвел, - произнёс он строго. - В свете есть такое понятие, как сословная иерархия. И я не могу допустить подобного мезальянса между моей дочерью и тобой. Надеюсь, ты меня понимаешь правильно. Подобный неравный брак не может быть удачным. А я желаю моей дочери счастья.
- Но она будет счастлива! Как только я сдам Экзамен и получу меч, я стану рыцарем, равноправным всем остальным...
- Равноправным - да, - резко перебил эн Аннибал, - но не равным. Рыцарство идеально на бумаге, однако в жизни вовсе таким не является. К сожалению. И сословия здесь тоже никто не отменял. К тому же, юноша, жизнь не ограничивается стенами Замка. Ни в Соколане, ни где либо ещё подобный неравный брак принят не будет. Это одна сторона вопроса. Вторая же... Скажи мне честно, асаван Гарвел: на какие средства ты собираешься содержать свою жену? На жалованье коннора*? Это жалкие крохи. Я не могу допустить, чтобы моя Элиза жила в нужде.
- Но у меня поместье...
-... Которым кормится, кроме тебя, целая орава народа, - ехидно продолжил эн Аннибал. - Нет, асаван Гарвел, мою дочь я тебе отдать не могу. И закончим об этом.
- Альд* Аннибал... Я люблю вашу дочь...
- Довольно! - оборвал его командор. - Любить - люби, но запомни твёрдо: к Элизе ты больше не подойдёшь. И из Замка тебе лучше уехать. Нечего давать пищу сплетням и пересудам. Поедешь в Форнард, к моему старому другу, эн Бертрану. И не возражать, это приказ!
***
После памятного разговора пролетела, казалось, целая жизнь. Два года отбывания вины в Форнарде, под началом суховатого эн Бертрана стали бы, пожалуй, невыносимы, если бы не поддержка дяди из Дан-кина, громогласного барона Оливера Тэнли. Именно ему Гарвел обязан тем, что сумел закончить школу и сдать Экзамен. Смешной барон Оливер, ставший для него ещё одним учителем... И не только в плане фехтования. "Любовь - великое Испытание, - услышал от него как-то Гарвел, - а твоя Элиза, видать, его не выдержала". Тогда эти слова вызвали в душе возмущение и протест. Так хотелось верить - долгая разлука кончится - и любимая вернётся, осознав силу своей любви...
Теперь, вступая под молчаливые своды Малого зала, Гарвел ощущал себя как никогда одиноким.
Между окнами зала блестело большое зеркало в медной раме, занимая почти всё пространство от пола до потолка. Гарвел медленно приблизился к нему - и застыл, пристально глядя на своё отражение. Замковая форма его пребывала в порядке, светло-зелёная, как молодая трава. Высокий ворот наглухо застёгнут. Алый плащ, как положено, - перекинут через плечо... Поправлять нечего. Вот разве посмотреть на свою внешность сторонним взглядом?
Лицо, смотревшее из глубины стекла, никто не нашёл бы необычным. Упрямые светло-карие глаза, в меру тонкий нос с едва заметной горбинкой, слегка обозначенные скулы... Тёмно-каштановая чёлка падала на лоб, а волосы для удобства были схвачены на затылке кожаным шнурком.
Не спуская взгляда с отражения, Гарвел стащил шнурок. Прямые, густые волосы послушно упали на плечи... Если бы позволено было выбирать, он предпочёл бы родиться смуглым, как большинство гайнан, и с трудом мирился с басмарской светлой кожей. Да, о южной смуглоте и диковатом огне в глазах оставалось только мечтать... Против воли богов не попрёшь...
А в целом... Конечно, не писаный красавец, но весьма симпатичный. Этого нельзя было не признать. Худощавый и невысокий, и в общем-то, недурно сложенный. По крайней мере, всё на месте, как у людей. Вон, у графа де Фрезинга голова на фоне широких плеч кажется маленькой, а руки - длинноватыми. Но ведь никто не смеётся. И госпожа Герта преданно любит мужа.
Почему же тогда Элиза... предпочла этого Арчимбайта?..
"О великий Керу! Я опять о ней думаю!.. Неужели этому не будет конца?! Ведь она предала, предала меня!.. И вспоминает не больше, чем прошлогодние листья. Зачем же мне не дано забыть?.. Элиза никогда не вернётся, богатство и знатность ей важнее Любви... А я, как дурак, всё ещё надеюсь!
Сердито отвернувшись от зеркала, Гарвел пошёл дальше.
Дверь в кабинет темнела в глубокой нише, задрапированная зелёной портьерой. Тускло блестела медная витая ручка...
Стараясь унять волнение, он немного помедлил - и чётко, троекратно постучал.
Раздалось короткое:
- Войдите!
Эн Аннибал сидел за столом красного дерева и быстро писал. Длинное перо поскрипывало о пергамент, чёрные брови командора сосредоточенно хмурились. Рядом на столе громоздились связки бумаг и пергаментные свитки, стопками лежали грамоты и приказы.
Грива чёрных с проседью волос падала писавшему на широкие плечи, лоб над бровями охватывал золотой обруч с красным кристаллом - знак отличия командора. Эн Аннибал был в такой же светло-зелёной форме со стоячим воротником, как и Гарвел, лишь на груди блестела тяжёлая витая цепь с медальоном. На жёлтом кружке гравировка - герб рода маркизов де Морнибанд.
Мельком взглянув на вошедшего, эн Аннибал указал на крытый ковром сундук:
- А, эн Гарвел!.. Присядь, подожди!
Гарвел послушно сел. В присутствии командора его всегда охватывала робость.
Впрочем один ли он робел перед этим черноволосым, суровым исполином? Такой в любой толпе не затеряется: выше всех на голову, осанка короля, взгляд властителя... А уж суровость эн Аннибала Гарвелу не раз довелось испытать на себе. В последние месяцы перед Экзаменом командор натаскивал его сам. И сразу стало понятно: придирчивый эн Гарет, учивший Гарвела раньше, был не таким и строгим. По крайней мере, ограничивался всего лишь выговором. А вот попробуй только опоздать, пусть и на десять минут, на тренировку у эн Аннибала! Немедленно глянет на часы и скажет ледяным тоном: "Вот как? Смеете опаздывать, асаван Гарвел?.. Защищайтесь!" И продлит тренировку на полчаса или час, вдобавок к уставным двум. Словно сам выкован из железа!
А уж если кому-то случалось нечаянно переврать дату или город, рассказывая урок... При этой мысли бледнели даже самые храбрые. Запрёт на целый день в классной комнате: не выйдешь, не ответив урока. С Гарвелом, правда, такого не происходило. Память, слава богам, ни разу не подвела, и позориться перед командором не пришлось.
Но при каждой встрече с эн Аннибалом у Гарвела от волнения и робости потели ладони, а уши то и дело принимались гореть. Чудилась в обращении командора некая ирония. Мол, помню-помню твоё сватовство, и ты не забывай, чем мне обязан...
Гарвел не забывал. Его могли вышвырнуть, как нашкодившего щенка. Никто бы не заступился за сына всадника. Разве граф де Фрезинг... Но и его влияния, наверно, не хватило бы. Эн Аннибал поступил и строго, и справедливо.
Как поступит на этот раз? Сумеет ли понять, или вновь придётся выслушать обидное нравоучение?
... Между тем эн Аннибал закончил писать и повернулся к нему.
- Что тебя привело ко мне? Ведь ты ещё в отпуску.
Гарвел смешался под пронизывающим взглядом и опустив глаза, протянул два листка бумаги.
- Вот. Прочтите это, альд командор.
Эн Аннибал взял письма и, не глядя, бросил их на стол.
Потом пристально взглянул на Гарвела.
- Я предпочитаю, чтоб ты сам рассказал суть дела.
Гарвел в волнении стиснул руки.
- Альд командор, разрешите уехать.
- Куда это?
- Ну... Наверно, в Орлист...
- С какой целью?
- Э... Ну... Не могу вам сказать... Просто я должен ехать.
Гарвел отчаялся объяснить. Все доводы, такие убедительные дома, здесь, перед лицом командора, казались несусветной глупостью.
Он поднял глаза на командора и увидел, что тот усмехнулся.
- Рано тебе странствовать, эн Гарвел, успеешь ещё, - насмешливо произнёс эн Аннибал. - Сперва следует послужить в Замке. Постоять на стене в карауле - в дождь и в снег. А то отправиться со сторожевым отрядом ловить разбойников и чёрных рыцарей. Тогда поймёшь - служить Скачущему можно и дома, и далёкие странствия для этого не нужны.
При этих словах у Гарвела упало сердце. Именно этого он и боялся.
- Иди, эн Гарвел, и помни: странствия это не всё, важно служить Скачущему и Ордену.
Командор кивнул в сторону двери.
Гарвел встал, но не затем, чтобы уйти. Сделав шаг назад, он опустился перед командором на одно колено.
- Альд командор!.. - услышал он свой, ставший незнакомым, голос. - Прошу, дайте разрешение на выезд!.. Это такое дело... Клянусь, не позволите - всё равно уеду!.. Зову противиться нельзя!
Эн Аннибал изумлённо поднял брови от такой наглости, потом нахмурился.
- То есть как это - всё равно уедешь? Слово командора для тебя ничего не значит?
- У меня нет другого выхода, альд командор.
- Так. - Голос эн Аннибала посуровел. - Встань и рассказывай. Что у тебя там случилось?
Гарвел встал, машинально поправив на себе форму.
"Слава Керу, повезло, - пронеслась стороною мысль, - командор в хорошем настроении. Будь иначе, уже бы выгнал из кабинета..."
- Эн Аннибал, я... Должен признаться... Меня тянет вдаль. И я вижу дорогу во сне. И город. У нас это называется "Кхаримос Дром", то есть Зов Пути...
Командор прищурился.
- У кого это - у вас?
Гарвел собрался с духом. Говорить, так уж всё начистоту. Но как трудно признаться, что ты - из другого народа! Тем более, если народ этот вовсе не почитаем...
- Альд командор, вы должны знать... Моя семья и я - наполовину гайнане... У нас считается, если человека тянет в дорогу, ему нельзя мешать. Ибо это воля Альзима, Идущего над бездной. Наша легенда гласит: раз в сто лет Альзим посылает призыв одному из нас. И поэтому я прошу...
Эн Аннибал остановил его жестом.
- Довольно, я понял. Но, к сожалению, я не имею права принимать за факты сны и легенды. Это нечто абстрактное, далёкое от реальности, и может быть лишь дополнением к фактам. Какие доказательства ты можешь представить?
Гарвел опустил голову.
"Как можно доказать Зов? - подумалось ему. - Невозможно, как и существование самого Альзима. Он просто есть, где-то Там, за пределами нашего понимания".
Командор понимающе прищурился.
- Так как, никаких доказательств? Голые слова? Мда, эн Гарвел, ты меня разочаровываешь...
Он задумчиво похлопал ладонью по столу. Взял перо и, придвинув к себе листок бумаги, набросал несколько слов. Вложив написанное в конверт, оттиснул личную печать.
- Впрочем, я тебя не тороплю, подумай хорошенько. А пока... Вот, отнеси это письмо в Кузнечную башню. И помни: отдашь только в руки эн Филиппу. Ясно?
- Да, альд командор!
- Ступай. Наш разговор продолжим, когда вернёшься.
Гарвел уставно кивнул и стремительно вышел, держа письмо в руке.
"Странное какое поручение... - Ломал он голову по пути через двор. - Что за срочность в этом письме?.. Да и зачем оно вообще понадобилось? Смех сказать, посылать письмо в соседнюю башню!.. Не проще ли командору вызвать эн Филиппа к себе?"
Однако приказ обсуждать в Замке не принято. И ноги послушно несли Гарвела к Кузнечной башне, чей тёмный, неприветливый силуэт высился на дальней стороне двора. За невысокой, толстой стеной, которая разделяла Большой и Малый замки.
_____________________
Асаваны - ученики рыцарской школы.
Коннор - младший ранг рыцаря, в отличие от старшего, магистра.
Альд - уважительный титул, аналогичный лорду, чаще в ходу в Россане, а в Басмарии используется лишь в торжественном обращении, когда хотят подчеркнуть важность лица, к которому обращаются.