Коралина надеялась, что ночь смягчит праведный гнев мужа, и что по зрелом размышлении он найдёт её проступок не таким ужасным. Поэтому, покричав и поплакав больше для него, успокоилась. В конце концов, куда он денется, конечно, простит!
Утро принесло жестокое разочарование.
Услышав знакомые шаги и затем - скрип ключа, Коралина томно откинулась на подушки, всем своим видом показывая, как сильно она страдает. И любовалась собою, представляя себя со стороны. Распущенные волосы спускались по плечам в красивом утреннем беспорядке, трепет ресниц и скорбно изогнутые брови должны были сказать мужу о его бессердечии. Пользуясь тем, что всё ещё лежала в постели, Коралина чуть приспустила атласное одеяло, желая во время разговора как бы ненароком открыть мужу свои прелести.
Но Эйварр вошёл молча, даже не взглянув в её сторону, и встал у окна, заложив руки за спину. Эту позу Кора давно не могла терпеть, считая её проявлением мужского чванства и высокомерия. А он ещё и не торопился заговаривать, предоставляя ей самой начинать непростую беседу.
- Доброе утро, дорогой Эйварр, - промурлыкала она, деланно потягиваясь. Перекатилась на другой бок - и легла на живот, опустив голову на скрещенные руки и исподтишка наблюдая за Эйварром.
- Доброе, дорогая, - сухо отозвался он наконец. - Вот бы ты была столь добра, чтобы объяснить мне то, что произошло вчера!
- Мм... а что именно тебя интересует, дорогой? Мы хорошо повеселились на балу...
- Вот именно! - Эйварр в ярости обернулся; голубые глаза его опять напоминали лёд. - Ты хорошо повеселилась! И кто именно эти "мы"? Уж не тот ли беловолосый юнец, который, не войди я в сад, скоро задрал бы тебе юбку?!
- Фи!.. Неужели тебя так беспокоит случайная встреча на балу?
- Да! Беспокоит! - закричал он, уже не стараясь держать себя в рамках приличий. - Ты вела себя с ним, как последняя... кокетка! И у тебя нет мозгов, иначе бы ты сообразила, в какое дурацкое положение ставишь меня!
- Эйварр, дорогой, успокойся! - Коралина сочла нужным сесть на кровати с обиженным видом, до пояса закутавшись в одеяло.
В ответ он с грохотом отшвырнул от себя попавшийся на пути стул. А подойдя к ней, больно схватил за плечо, разворачивая к себе.
- Ты! Пустая, лживая женщина! Зачем только я тебя встретил и отдал тебе своё имя - чтобы ты теперь позорила его на каждом углу?
- Почему это я лживая? - возмутилась Кора. - В чем, скажи, я тебя обманула?
- А ребёнок? Помнишь, когда я часто ездил к Карлотте Ронгир, ты потребовала от меня прервать это знакомство, - с тем, что подаришь мне наследника. - Эйварр приблизил к ней искаженное от гнева лицо. - Так где этот ребёнок? Где он? Его нет! Эта зима уже третья с тех пор, а ты так и не собираешься никого рожать!
Кора отшатнулась, но он держал её крепко. Жёсткие пальцы впивались в нежное плечо, злые глаза сверлили её, казалось, насквозь. Она сжала голову в плечи.
- Но, дорогой, подумай...
- Подумать должна ты! - крикнул он ей в лицо. - Если все твои обещания окажутся вздором, я разорву наш брак и вышвырну тебя на улицу!
- Эйварр... - она заслонилась рукой, испугавшись, что он ударит. Но Эйварр лишь ещё раз обжёг её ненавидящим взглядом.
- А до тех пор будешь сидеть здесь, в этой комнате, и если вздумаешь сделать хоть шаг без моего ведома - пеняй на себя!
С силой отброшенная на кровать, словно бездушная кукла, Кора вскочила - и скорчилась у самой стены; но муж, видимо, сказал всё, что хотел. Резко развернулся - и вышел, вновь заперев дверь на ключ.
Кора зарылась лицом в подушки - и разрыдалась.
Теперь ей не надо было разыгрывать несчастный вид: она и в самом деле чувствовала себя подавленной и одинокой. И совершенно беззащитной.
Потянулись унылые, долгие дни заточения.
"И в чём же я виновата? - думала про себя Кора, свернувшись калачиком в кресле у ярко горевшего камина. - Разве любовь выбирают? Она приходит сама. Кэн - вот, кто мне нужен, а не этот слюнтяй, что вечно заглядывал мне в глаза, как преданная собачонка! Да, сейчас он злится, но пройдёт время - простит, и опять всё потечёт по-прежнему.
Вот с Кэном всё стало бы иначе. Он не из тех, кто служит, это видно сразу. Настоящий мужчина!.. А какой голос, какая власть в глазах!.. Какая жалость, он не знает, где я, и не сможет прийти... И мы никогда не увидимся".
Эйварр заходил к ней редко, большую часть дня, по словам камеристки, запирался а нижнем этаже в библиотеке. Что там делал, одним богам известно: то ли пил, то ли взаправду читал?
"Ну и пусть! - шептала Кора самой себе. - Пусть не приходит. Мне же лучше; не видеть его постылые голубые глаза, этот холодный вид..."
Она решила смириться; вернее, сделать вид, что раскаялась. Внутреннее чутье подсказывало: надо затаиться и выждать, усыпить бдительность супруга. Терпение вознаградится, а хитрость однажды возвратит ей потерянную свободу.
В голове роились самые отчаянные планы побега. Жить с Эйварром, зависеть от его переменчивого настроения Кора больше не желала. Полная свобода и независимость - вот о чём грезила её душа.
***
Месяц Единорога,
10 день
Второй месяц весны в Россане выдался холодным, с частыми метелями, словно зима никак не желала уступать место весне.
За окном мело и выло на все голоса; ни дать ни взять, графский замок окружила стая снежных волков.
Из-за непогоды стемнело не по-весеннему скоро, и Коралина, ежась от холода, сидела в темноте, пытаясь согреть под меховой муфтой озябшие руки.
Милостью Эйварра ей давно уже не разрешалось свободно ходить по замку. Даже чтобы спуститься вниз, требовалось разрешение мужа, не говоря уж о прогулках по саду, для которых обязательно требовалось его присутствие. Никаких увеселений, балов и визитов! А муж из заботливого превратился в строгого тюремщика.
Коралина утерла сбегавшие по щекам слёзы.
За что её так жестоко наказывают? За минутную слабость?
И Кэн Ренмор с той первой встречи словно сквозь землю провалился, ни слуху, ни духу от него. Конечно, не счёл нужным продолжать бесполезное знакомство, а может, и вовсе давно уехал из Россаны... Свободный, красивый, настоящий принц!
Горько вздохнув, она в который раз помечтала: "Вот бы он знал... И пришёл... Хотя бы утешить. Но нет, зачем ему одинокая и несчастная женщина?"
От грустных мыслей отвлекло царапанье и истошное мяуканье за окном, отчётливо слышимое даже сквозь вой ветра.
С величайшей неохотой выпростав ноги из-под тёплого пледа, Кора прошла к окну и, раздвинув шторы, взглянула в заметенное снегом стекло.
И замерла от неожиданности.
В раму окна скребся большой белый кот; неистовые порывы ветра взъерошивали длинную густую шерсть зверька, заставляя плотнее прижиматься к подоконнику. Жёлтые глаза смотрели совсем с человеческим выражением: "Ну, впусти уже! Не видишь, какая буря?!"
"Странный кот, - подумалось ей, - откуда он такой взялся? Таких крупных и чисто белых никогда не видела в этом замке. Но ведь откуда-то прибежал... И просится в тепло. Как не впустить беднягу? Пускай я сама узница, но хотя бы для него сделаю доброе дело!"
Несколько раз подергав створку окна, она наконец, сумела его немного приоткрыть; кот тут же проскользнул в образовавшуюся щель, спрыгнул на пол - и довольный, забрался прямо в любимое Корино кресло!
Вот нахал!
Не замечая её возмущения, зверёк принялся за столь любимое занятие всего кошачьего рода: стал вылизывать и приглаживать потрепанную бурей шёрстку.
- Какое безобразие! - брезгливо поджала губы Кора. - Мокрый кот! Теперь и плед, и кресло будут в пятнах сырости... Брр!
Кот невозмутимо продолжал охорашиваться.
"Сбросить бы негодника с кресла - да нельзя: кошек в Россане чтят, как воплощение самой Владычицы..."
Тяжело вздохнув, она залезла с ногами на кровать и укуталась одеялом.
"Пусть себе сидит... Завтра буря стихнет - и попробую узнать, чей этот наглый котяра".
Поздний час давал о себе знать усталостью, веки слипались, спину начинало ломить. Широко зевнув, она опустила голову на подушку - и легла, подогнув ноги поближе к груди и натянув одеяло до самого носа. Глаза закрылись сами собой...
... Пробуждение было странным. Как будто её окликнули по имени, не то во сне, не то наяву.
Кора выплыла из страны грёз, однако не спешила открывать глаза, наслаждаясь сладким мгновением полусна. Разум её, словно покачиваясь на невидимых волнах, готов был вновь погрузиться в сон; но в эту минуту вновь явственно раздался знакомый низкий голос с бархатными, мурлыкающими интонациями.
- Коралина! - позвал он требовательно. - Просыпайся, ты мне нужна.
Она распахнула глаза и в изумлении приподнялась на локте: в кресле, вытянув ноги к пылающему камину, восседал Кэн Ренмор! Собственной персоной. Длинные волосы, белые, как снег, аккуратно ниспадали на темно-синий шерстяной камзол с чёрными полосами; чёрные облегающие брюки по россанской моде были заправлены в высокие охотничьи сапоги. Воротник, рукава камзола и отвороты сапог были украшены дорогими эталийскими кружевами. Сбоку, на узорной серебряной перевязи, были прицеплены ножны с рапирой. С соседнего кресла свешивался чёрный плащ, подбитый мехом серого волкайна.
Золотисто-карие глаза смотрели прямо на неё, тёмные, изогнутые брови чуть приподнялись в ироническом выражении. Длинные пальцы рук на подлокотниках кресла выразительно постукивали.
- Кэнни... Милый... Я ждала тебя! - вырвалось у Коралины взволнованным всхлипом. Резким движением откинув одеяло, она вскочила с кровати.
"Как же хорошо, что вчера легла спать, не раздеваясь! Жаль только, причёска после сна оставляет желать лучшего... но ничего, причесаться и украсить волосы диадемой много времени не займёт".
Взглянув в зеркало на стене спальни, она нашла, что румянец ей очень к лицу, а выбившийся локон смотрится весьма мило. Вот тут чуть поправить - и будет вполне достаточно для утреннего туалета.
"А вдруг Кэнни снова потребует целоваться, как в прошлый раз? - вдруг подумалось ей, - Тогда уж точно станет не до растрёпанных волос!"
От этой мысли запылали щёки, а сердце сладко стукнуло невпопад. Ведь, судя по горячему нраву её поклонника, одними поцелуями дело не обойдётся.
- Дорогая моя, ты заставляешь меня ждать, - промурлыкал Кэн.
Кора обернулась: на смуглом лице его читалось плохо скрываемое нетерпение. Тёмные брови нахмурились, пальцы нервно сжимались и разжимались.
- Кэнни?
- И что ты встала посреди комнаты? - сказал он, уже не скрывая недовольства. - Неужели так трудно понять, как собирают вещи в дорогу?
Кора в замешательстве захлопала ресницами.
Это окончательно вывело Кэна из себя. Он встал и, пройдя к окну, остановился, скрестив руки на груди.
- Напрасно я считал тебя умной женщиной. Ты такая же глупая, как все. Стоило оборачиваться и замерзать на подоконнике... Разве ты способна оценить мою верность данному обещанию? Я пришёл за тобой, чтобы увезти...
Она ахнула - и не дала ему договорить.
- Кэнни! Ты - приехал за мной? Прости, я...
Кэн обернулся; его глаза сверкнули гневом.
- Прежде всего, моя милая, - прошипел он, сверля её холодным взглядом, - прежде всего - запомни: перебивать себя я никому не позволю. Так изволь выслушать до конца. Я увезу тебя в другую страну, где никто не будет знать, кто ты такая. Никакой муж не сумеет тебя найти. И твоим господином стану я. А это значит, что ты станешь принадлежать мне душой и телом.
- О да... - прошептала зачарованно Кора. - Душой и телом!
Он сделал повелительное движение подбородком в сторону шкафа.
- Изволь меня слушаться. Я жду.
Он не кричал, не тряс за плечи, как Эйварр, но оттого был не менее властным и величественным. Не смея ослушаться, Кора подошла к шкафу и распахнула дверцы. Что же взять с собой? И куда уложить? После недолгих раздумий, подгоняемая нетерпеливым покашливанием Кэна, она выбрала несколько платьев и чулок, увязав их в простыню. Обула самые крепкие туфли и накинула на плечи тёплый меховой плащ с капюшоном.
- Я готова, милый.
- Отлично, - процедил он и, перекинув через руку чёрный плащ, подошёл к двери. - Осталось открыть замок. У тебя нет ключа?
Кора растерянно посмотрела на него. И её впервые посетила мысль: как же Кэн сюда вошёл, если не через дверь?!
- Кэнни... Я думала, ключ у тебя...
Он досадливо нахмурился.
- Откуда мог быть у меня ключ, глупая женщина? Ты же сама меня впустила вчера.
Коре показалось: она ослышалась.
- Я?! Когда? - воскликнула она в изумлении, глядя на него во все глаза.
Кэн лишь невозмутимо пожал плечами, ехидно проронив:
- Ну и память у тебя, моя милая. Не ты ли вчера мне открыла окно, когда я постучался?
- Но... но я впустила кота!
- Ну, разумеется. В обычном облике мне в такую щель не пролезть.
Она взглянула на него уже со страхом, и даже немного отступила назад.
"Помоги, Владычица! Так он ещё и оборотень?"
А вслух спросила:
- Как же мы отсюда выйдем? Эйварр держит меня взаперти.
- Сломать замок - пара пустяков, - бросил он, шагнув ближе к двери. Нагнулся, заглянул в замочную скважину... Потом достал из поясного кармана не то гвоздь, не то маленький металлический прут - и прикоснулся у замку.
Несколько мгновений ничего не происходило.
Кора успела решить, что у них ничего не выйдет.
Как вдруг из замка полетели искры и раздался громкий щелчок. После чего дверь сама собой приоткрылась.
Подхватив узелок, Кора шагнула через порог. И оглянулась на комнату, в которой два месяца жила узницей.
"Прощай, моя темница! - прошептала она неслышно. - Отныне я свободна! Свободна!"
Кэн тронул её за руку.
- Поторопись, моя милая. Нам ещё нужно спуститься вниз.
Эти спокойно-вежливые слова напомнили Коре об осторожности.
"В самом деле, мы ещё не прошли мимо библиотеки. Упаси боги, если Эйварр увидит нас..."
Она стала медленно спускаться по лестнице, придерживаясь рукой за перила. Ей казалось, стук её каблуков должен слышать весь дом. А тут ещё плащ внизу зацепился за резную завитушку перил. Кора в нетерпении резко дернула... и задела красивую эталийскую вазу на низкой лепной колонне. Ваза(а вместе с ней - и редкий заморский цветок) слетела на пол, вмиг превратившись в беспорядочную груду осколков и рассыпанной земли.
Грохот породил эхо под сводами замка.
- Кайер вас всех побери! - раздался недовольный голос. - Что здесь за шум?
Одна из дверей справа открылась, как видно, от пинка, - и на пороге показался Эйварр.
Халат, наброшенный на обнаженное тело, указывал, что минуту назад её муж нежился в постели, и не один. А за его плечом Кора углядела хорошенькую девчонку. Судя по испуганному виду - новую служанку.
"Вот, значит, как? Я и раньше подозревала... Впрочем, какое мне теперь до этого дело?"
- Вот так-так, дорогая жёнушка! - язвительно воскликнул меж тем Эйварр, загораживая ей дорогу. - И куда же ты собралась? Я вижу, ты с любовником зря времени не теряла!.. Ну, что ж - самое время отослать тебя в Обитель кающихся!.. - И в упор посмотрел на Кэна. - Ну, а с тобой, беловолосый нахал, у меня другой разговор...
Кора с беспокойством перевела взгляд на своего спутника. Как он выпутается, если Эйварр вызовет его на дуэль? Умеет ли он драться?
Кэн Ренмор хладнокровно пожал плечами.
- У меня нет привычки разговаривать с препятствиями, - процедил он. И поднял перед собой руку с растопыренными пальцами. - Я их просто убираю с пути.
Кора ахнула: с пальцев Кэна сорвалась красноватая молния - и ударила прямиком в Эйварра.
Тот схватился руками за грудь, пошатнулся, сделал пару шагов назад - и навзничь рухнул на мозаичный пол.
- Эйварр! - закричала Коралина - и упала на колени возле мужа. - Эйви!!
Она взяла его за руку и потрясла - муж не отозвался. Прижав ухо к его груди, Кора различила далёкие, слабые удары сердца.
Она обернулась к стоявшему рядом Кэну.
- Кэнни... Ты убил его!!
- А говорила - ненавидишь, - усмехнулся он. - Не реви, ничего ему не сделается. Очухается через пару часов... И не зови по имени, не то его душа последует за тобой. - Он крепко взял Кору за руку, заставляя подняться с пола. - Пойдём. Ты теперь моя. Надо уметь отрезать себя от прошлого.
Как во сне, она встала - и позволила себя увести от распростёртого тела мужа. Звук хлопнувшей двери отдался в её ушах так, словно и впрямь закрылась дверь в невозвратимое прошлое.
Больше не было постылого мужа. Скоро не станет и ненавистного замка. Впереди - новая жизнь с кумиром её сердца. И ничего, что ветер, почти не утихший за ночь, бросает в лицо пригоршни снега, норовя сорвать капюшон плаща.
Они миновали широкий мощеный двор; красновато-серые камни замковых стен больше не угнетали душу; наоборот, Кору наполняла радость. Больше ей не придётся их видеть. Никогда!
К её глубокому облегчению, по пути не встретилось ни одного человека, а ворота замка были странным образом открыты. Миновав их, Кора и её спутник в чёрном плаще перешли по мосту через ров - и побрели под свист ветра по основательно занесенной снегом дороге.
За поворотом их и вправду ждала чёрная карета без гербов. Садясь в неё, Коралина ощутила невольный душевный трепет. Отсюда начиналась её новая, неизвестная жизнь, её любовь - и путешествие навстречу собственной судьбе...