Аннотация: Размышления о летнем дожде (добавлено: с аудиофайлом)
По тротуарам дождь стучит
В поток все ручейки сольются
Где музыка дождя звучит
Там дети во дворах смеются
И каждой капелькой дождя
Блеск солнца унеся с собою
Раскинувшись во все края
Играет радуга волною
А нежный запах трав омытых
Что ветер с поля принесёт
Для всех стремлений позабытых
Надежду новую даёт
Летний дождь.
Все началось с первой капли. Она сорвалась и, не удерживаемая больше ничем, полетела вниз, навстречу далёкой и прежде недостижимой земле. И тут же, словно вдохновлённые её примером, за ней последовали другие - стремительные и лёгкие капельки. Они летели все вместе и даже вытягивались вперёд, словно стремясь как можно быстрее узнать, что же такое - земля? Рождены они были на высоте, где нет пределов простору и где краски размываются глубиной и обширностью пространства, теряясь вдали и захватывая дух своей необозримостью. Они видели только воздух - теперь их ждала земля. Их сносил ветер, их освещало изредка выглядывающее в прорехи облаков солнце, они переливались всеми оттенками белого и рождали цвета. Солнце, преломляясь в их потоке, обретало цвет и вырисовывалось на небе радугой- яркой, сочной и такой, по-небесному , неуловимой.
Первая капля шлёпнулась на землю, оставив яркий отпечаток - и впиталась, полностью, без остатка. За ней упала вторая, третья... Сотни и тысячи капель прокладывали свой путь в небесах, чтобы закончить его на земле, на крышах домов, на асфальте и машинах, в прудах и реках. Чтобы прошелестеть мелодией на листьях и затихнуть шёпотом сбиваемой травы. Чтобы лететь поодиночке или слиться в струи и продолжать свой путь вместе - в виде ручьев, стекающих по улицам или дорожек на стекле, нетерпеливой струйкой, сбегающей с протянутых навстречу дождю пальцев или непрерывной стеной льющейся с небес воды.
Потом, когда дождь пройдёт - эти капельки будут блестеть яркими искрами на листьях. Испаряясь, навевать жданную после жары прохладу и тихо уходить, разделяя мутный поток воды на ручейки и исчезая с улиц в водостоках или теряясь среди травы в лесу. Но сейчас.. Сейчас они яростно несутся навстречу земле, с глухим хлопком вспучивая воду в лужах или заставляя темнеть реку, делая её неистовой и темной. Сейчас они, как по ступенькам, скатываются с листьев, капля за каплей орошая неприступную под менее настойчивым напором крону и землю под ней. Сейчас в их власти все пространство от самой земли и до туч - оно полностью ими заполнено, даже светившее прежде солнце скрылось, уступая на время дорогу новорождённым каплям.
Эта влага напитает землю и обновит краски, смывая пыль и грязь. Под её ласковыми прикосновениями затрепещут листочки, поднимется трава, умоется улица и вздохнут вольготнее люди и звери. Жара, овеянная прохладой, отступит - воздух станет кристально чистым, а звуки будут разноситься на многие-многие шаги вдаль, звеня и разбегаясь эхом. Это все будет потом - а пока.. Пока всецело правит бал вода. Звери, птицы, люди - все в едином порыве прячутся от этого неожиданного дождя, ища спасения под навесами, в дуплах и норах, скрываясь под зонтами и кустами, забегая в подъезды и под мосты, смотря на буйный танец капель из окон машин и домов, из-под козырьков крыш и кончиком носа выглядывая из нор. Только земноводные выползают под самый напор воды, смачивая шкурку и расправляя влажные, обрётшие необыкновенную гибкость, конечности. Только рыбы в такт падающим каплям выпрыгивают из привычной среды на воздух, радуясь, что и он перестал быть чуждым и враждебным. Только дети - непосредственные и беззаботные, не слушаясь окриков родителей и вырываясь из рук - выбегают под дождь, чтобы разделить с ним всю радость каждого мгновения яркой жизни отдельных капель. Они скользят меж ними, словно обнимаясь с каждой и меняя партнёра в новом па, они плюхают ногами по лужам, воскрешая ненадолго индивидуальность каждой маленькой путешественницы, они смеются и протягивают руки, чувствуя всю пламенную страсть этой ожившей музыки водного потока...
После дождя становится холоднее, тучи уходят и умытое солнце возвращается на небосвод, отражаясь в миллиардах застывших капель. Все живое вновь выползает из укрытий и заново знакомится с обновлённым миром. А мир - чистый, умытый, звучащий глубоко и радостно. И звуки его, как в оркестре - многочисленны и индивидуальны, вступающие по очереди и потихоньку набирающие силу, чтобы потом мягко слиться в знакомый шум жизни. Сначала вступают лягушки, провожающие последние капли дождя и, как ошалелые, квакающие на запрудах. Потом присоединяются птицы, щебечущие в вышине и переругивающиеся в очереди у луж, когда дождь только закончился, а потоки воды ещё струятся со всей силы по улицам. Потом собаки, с радостным гавканьем носящиеся под двору и катающиеся по мокрой траве, когда уже потихоньку теплеет и снова проглядывает солнце. Далее звуки вступают все разом и становятся привычно-неразличимы в общем хоре. Кошки, тихо мурлычущие свою песенку и безмятежно щурящиеся на вновь воцарившееся светило. Крики детворы, брызгающейся водой и гоняющейся друг за другом по лужам, плескаясь и хохоча. Колеса машин, с шелестом и шорохом рассекающие озера воды на асфальте. Деревья, с тихим, почти неслышным звоном, сбрасывающие с себя последнее напоминание о дожде, добавляя в перенасыщенную влагой землю заблудившиеся капельки. И ветер, завывающий в узких улочках и подгоняющий уходящие тучи, который, как дирижёр, управляет всей воцарившейся какофонией и дополняет её.
Такие дожди - внезапные, солнечные, совсем недолгие, радостные и музыкальные - бывают только летом. Только летом сквозь дождь может проглядывать солнце. Только летом - тепло и тоже тянет присоединиться к детям, босиком пробежаться по асфальту, увидеть своё отражение в луже и, жмурясь от яркого света, глядеть сквозь мириады капелек в небо в надежде увидеть радугу. После такого дождя прут в рост грибы, обретает свой особенный запах лесная земляника, а вода в реке становится необыкновенно тёплой.
И если в такой день идти по полю - то особенную радость доставляет идти босиком. Ноги разминают влажную землю и шаги становятся мягкими, какими-то крадущимися и тихими. Трава, смоченная дождём, уже не сухая и колкая, а яркая, гибкая и мягкая, шелестящая как шёлк и переливающаяся всеми оттенками зелени под неустанным напором ветра. Низ платья непременно намокает и липнет к ногам и кажется, что ноги ступают не по полю, а по береговой полосе и прибой накатывает волной серебристого цвета обратной стороны листьев, стронутых потоком неугомонного воздуха. Тогда плюёшь на все - на свою взрослость, на то, что потом будет мокро и холодно, даже на то, что кто-то может это увидеть - и не понять... плюёшь - и с разбегу плюхаешься в самое густозаросшее место и с наслаждением перекатываешься, собирая на своё тело все капельки, что ещё каким-то чудом удержались на траве. Лежишь, раскинув руки и, смотря на все ещё видимые облака, ощущаешь, как влага потихоньку остужает все горячее, что было в твоём теле и, очнувшись от безрассудного дурмана, с чертыханьем вскакиваешь. Стягиваешь с себя мокрую и холодную одежду и идёшь домой, рассекая своим телом волны сухопутного моря, в которое превратилось обычное поле после дождя.
А дома ждёт сухая, чистая, приятно пахнущая свежая одежда, горячий душ и пушистое полотенце. Снова возвращается привычное сдержанное восприятие мира и укладываются на самое донышко души самые смелые и непосредственные порывы сердца. Мир снова кажется простым и чётким, вспоминаются дела, заботы, обязательства. Потихоньку спадает прохлада, оставленная дождём и снова становится жарко. Завтра будет солнечно и тихо, спокойно и обыденно. Безрассудство будет забыто и все войдёт в свою колею...
До следующего солнечного дождя. До следующей, самой смелой - маленькой и хрупкой - первой капельки...
Которая стронет своим движением лавину, имя которой - летний дождь.
