Аннотация: Пожаловалась я тут, что мне что-то давно снов не снилось с внятным сюжетом. Дура! Хорошо, валокордин на полочке завалялся. Это не сон, это фантасмагория и внятному анализу не подлежит. О, мои нервы...
Это был маленький речной городок. Мы были в круизе и бОльшая часть из нас вышла на прогулку по городу - для экскурсий и закупки сувениров. Я вышла тоже. Городок тихо жил своей жизнью и не обращал внимания на прибывших к ним туристов. Я люблю такие городки - в них как-то по-особенному спокойно и умиротворённо. Оглянулась на причал - белоснежный пароход мирно покачивался на волнах. Так же волнами накатывало ощущение надвигающегося изменения. Что-то должно было произойти - но что? С одной стороны - интересно, но с другой - это было страшно и я поскорее затесалась в экскурсионную группу, чтобы отвлечься от всяких ощущений и забыться. Экскурсия, однако, все равно прошла мимо ушей, потому что я все время, помимо воли прислушивалась к ощущениям - это похоже на прислушивание к постороннему шепоту - вроде и не хочется, а организм все равно пытается за тихими звуками распознать речь. В конце-концов, я плюнула на свою затею спокойно провести свободное время и пошла гулять отдельно, как обычно бывает во времена моей глубокой задумчивости. Это помогает мне развеяться и привести мысли в порядок. Ноги сами принесли меня к причалу - я даже не сразу это заметила, будучи полностью погруженной в размышления ...ммм... о смысле жизни (тут следует улыбнуться). Я привычно кинула взгляд на причал - и замерла. Корабля не было! Вернее, он был, но только нос его торчал из воды, остальные его части были затоплены. Да и вода как-то изменилась - она стала темнее, словно отсвечивала и казалась какой-то иной субстанцией. Первая мысль, что у меня мелькнула - "Мой рюкзак! Там документы, там... ноутбук! О, мои вещи! Это ж сколько восстанавливать!" Потом уже появились воспоминания - это уже было и я уже отдала ноутбук в починку - и сейчас его почти доделали, осталось только экран новый вставить, но в новых условиях изменившейся жизни это будет не так-то просто. Встряхнув головой - это что только что было? - я решила за вещами занырнуть, благо вода меня не пугала никогда. Я уже спустилась с горки, на которой покоился город, как меня перехватил один из работников причала: "Ты куда? - эта вода опасна! В нее даже наступать нельзя"
А? Я тоскливо оглядела совсем рядом стоящие остатки теплохода - там пропали все мои вещи. Потом перевела взгляд на берег и он выхватил лежащий у самой кромки прибоя рюкзак. Мой! Я счастливо взвизгнула и рванулась к нему по береговой полоске. С одной стороны от меня плескалась изменившаяся вода, с другой высился крутой обрыв берега, постепенно сходящий на нет вдали. Рюкзак был мокрый. Весь-весь мокрый. И касаться его поэтому было нельзя - та же самая субстанция по-прежнему была опасной. Аккуратно обернув руки полиэтиленом, я расстегнула рюкзак, чтобы проверить содержимое - ноутбук внутри почти не пострадал - его еще можно было починить. "Надо будет сдать его в ремонт" - пролетела мысль. А вот паспорта - не было. Н-да, задачка. Без бумажки ты известно кто. Грустно подхватив рюкзак, я направилась обратно к причалу и оттуда наверх, к городу. Там уже прибыли другие из наших - тех, кто был на теплоходе. Город позади нас словно вымер - он стал темен и тих, только вокруг нас еще как-то ощущалась жизнь. Но островок этого ощущения все сужался. Если, как я ступила на берег с борта теплохода, я ощущала жизнь на многие-многие мили вокруг, то сейчас я ясно чувствовала только ближайших - за пределами той группы, что вернулась к причалу, была тишина. Я прошла чуть дальше, пытаясь глазами увидеть то, что видели мои чувства, которым я упорно отказываюсь доверять. Мои чувства не врали - людей позади не было. Город был пуст. И если раньше он стоял на берегу реки, то река, похоже, стала морем, ибо окружала нас со всех сторон. Мы были на острове и его площадь все сокращалась, обваливаясь вместе со строениями и коммуникациями в воду, исчезая. Я вспомнила слова того, кто меня остановил - эта вода опасна. Что-то мне нехорошо... Рано или поздно, но граница обвала доберется и до нас, несмотря на то, что обваливается она как-то странно - только там, здесь все пока спокойно. Будь я землей - я бы обваливалась по всей своей площади, а не только где-то там выборочно, ведь вода-то окружала нас со всех сторон. Группа тоже редела - люди постепенно исчезали - не резко - вот был и не стал, а как-то незаметно, ускользая от внимания. Я решила пройтись по берегу, поискать то, на чем можно передвигаться в этой субстанции. Снова спустилась - и увидела свой паспорт! Вау, теперь я снова человек! Мокрый, конечно, но живой. Паспорт, в смысле. Подобрала его и, успокоенная, пошла дальше. Дальнейшее я помню смутно. Я помню, вода отступила, добравшись до какой-то невидимой границы - и остановилась. Потом стала пустыней - темной и мертвой. Почти везде, кроме того русла, где изначально была река. Река стала уже, но глубже - и кристально чистой. Но - тоже мертвой. По ней по-прежнему текла та самая удивительная субстанция, внешне выглядящая почти как вода. Только на островке, где по какой-то приходи судьбы, были мы, как-то теплилась жизнь, за что я не раз возносила горячую благодарность ... да кому, если вдуматься, только не возносила - даже Ктулху был, кажется. Помню, как выросли деревья из семян, омытых такой водой. Мы питались ими, чтобы жить. Мы ломали их и строили плот - и он держался на воде, не съедаемый ею. Нас становилось все меньше и меньше. Пока не осталось только несколько - и я в их числе. Я не знаю, сколько по времени это заняло - я была все той же, как и в момент схода с теплохода. Другие менялись, но я их не видела толком - они словно за стеной были, я их только ощущала. С момента изменения у меня вообще получалось жить только чувствами - теми самыми, которые я всегда отрицала. Я не слышала, не видела и не осязала телом, но я делала все это чувствами, ибо не было другого выхода для ориентации. И они меня не подвели ни разу. Хотя мне и некогда было анализировать их работу - я старалась выжить и убраться из этого негостеприимного места. В конце-концов, плот был построен - и на него забрались все, кто остался. Я бежала к ним по выросшим садам нездешних деревьев. Меня ждали. Я ступила на плот и он отчалил. И внезапно картинка сместилась - я видела не своими глазами, как мы уплываем. Уплываем куда-то на маленьком белом корабле - под аркой сомкнувших кроны высоких плодовых деревьев, выросших по берегам ненормальной реки...
...Мое путешествие началось от разбившегося корабля. Мы плыли по реке - и неожиданно вода просто перестала быть. Корабль просто рухнул посреди поросших деревьями руин. Как ни странно, падение не причинило мне особого вреда. Я приземлился на ноги и огляделся. Меня окружали высотки - где-то разрушенные, где-то, по какому-то стечению обстоятельств, целые. В просветах домов были полянки и озера. Деревья оплетали дома, придавая им какую-то дикую красоту. Не все высотки были искусственными - земля вздыбилась и кое-где вместо домов были горы. Это было странное переплетение индустриального и природного ландшафта - словно взяли две картинки - и совместили их, не подумав. Хотя смотрелось красиво. Красивее, наверное, было только сверху, но смотреть сверху я не мог. Солнце висело над раскуроченным городом, отражалось в струях водопадов, золотило отражения в окнах и играло бликами на стеклах. И я пошел вперед. Просто потому, что это в природе человека - двигаться, если не знаешь, что делать. Единственное - очень беспокоила мысль, что нужно все же сдать ноутбук в ремонт. Какой ноутбук и куда - я не знал, но мысль маячила на периферии, не отвлекая и я перестал обращать на нее внимание. Я шел и любовался открывающимися видами, нисколько не сомневаясь, что рано и поздно, но на кого-то все же выйду. Забирался по лестницам, перепрыгивал с крыши на крышу, с крыши на не разрушенный этаж рядом стоящего здания. Я нашел вывеску ремонта ноутбуков, которая висела у меня перед глазами, но там уже все было разрушено и я, постояв немного, пожал плечами и пошел дальше. Я купался в озерах и ел грибы и плоды, растущие повсеместно. Я адаптировался к местности - благо, опыт уже был. Я не вышел к людям - меня выкинуло. Под пулеметную очередь с вертолета. Правда, целились не в меня. Целью, как я разглядел, спрятавшись в переплетениях веток - был ребенок лет 7 - щупленький, маленький мальчик с вихрастой головой. Я приподнял бровь, оценивая - что можно такого сделать, чтобы на тебя охотились с вертолета? А он был быстр, дьявольски быстр и ловок. Он уворачивался и петлял, прятался, пропадая из виду стрелявших и бежал. Но его снова и снова находили - и стреляли. И погоня медленно приближалась ко мне. Я замер, не зная - помогать ему или нет. Так бы и пропустил его, если бы он не вылетел прямо на меня - причем, в полной уверенности, что я и есть конечный пункт его забега. Он бросился мне в обьятия, сшибая и увлекая вниз, в озеро, что располагалось прямо под этим небоскребом. Сам по себе маленький и худенький, он был дьявольски быстр и инерция его движения снесла меня, будто я ничего не весил. Уже падая вниз, я видел перекошенные от ярости лица преследователей на вертолете. Уже касаясь воды, передо мной возникла картинка, как мне с криком изможденная женщина сует младенца и кричит: "Спаси его, спаси". Уже погружаясь в воду, я понимал, что вижу не то, что происходит. Но было поздно - нас объяла темнота глубины...
...Я только наблюдала, не вмешиваясь. Но когда вода сомкнулась над головой падающего мужчины и глубина съела все краски летнего полдня, я шевельнулась внутри его сути. Инстинкт выживания и мне присущ в полной мере. Появился огонек в темноте и мужчина, задержав дыхание, перевернулся, отыскивая глазами источник света и поплыл за ним. Мальчик плыл рядом, иногда бросая на меня полные надежды взгляды. Ну, вернее, на мужчину, ибо я после инстинктивного движения старалась не шевелиться внутри и никак не выдавать себя. Наблюдать гораздо интереснее, чем напрямую вмешиваться. Всегда так интересно, куда же, в конце-концов, кривая событий выведет... Там, на глубине, свет огоньки становился все ярче, высвечивая какие-то строения. Огонек двигался по странной, одному ему известной траектории, но за ним послушно плыли, будто и не замечая, что плывут-то, по сути, просто за огоньком - мало ли, куда он приведет? Вот я бы вряд ли поплыла за каким-то там огоньком. У меня глаза есть и мозги. Я бы поплыла к поверхности, ибо испытываю прямо-таки непреодолимую потребность в воздухе. Мужчина же был себе на уме - и спокойно плыл. А я что? Мне пофигу, это не мое тело - хочет задохнуться, его право. Строения были, кстати, совсем не похожи на те, что стояли наверху. Наверху - так, современные иглы небоскребов из стекла и бетона. А здесь - это было какое-то монументальное строение, причем была видна только его верхняя часть - дальше все тонуло в темноте, которую не мог разогнать даже этот огонек, который сейчас светил не хуже маленького солнышка, заливая светом просто охрененное пространство. Да и само строение, даже только верхняя его часть - было охрененно огромным. Мужчина с мальчиком на его фоне просто терялись. Они подплыли к маленькому входу и заплыли внутрь. Здесь свет огонька пропал - тут было свое освещение. И тут был воздух, только под потолком, как воздушный карман, словно не снизу поднималась вода, затапливая это здание, а внезапно возникла вокруг. Они вынырнули и судорожно задышали, набирая в легкие изрядно подрастраченный воздух. А потом поплыли вглубь здания. Причем, впереди плыл мальчик. И я тоже решила узнать, куда плывем и мягонько так намекнула о своем желании мужчине.
"А куда мы плывем?" - поинтересовался тот
"Я должен узнать, почему я живу так быстро. И как это исправить. А ты мне в этом поможешь, без тебя я у меня ничего не получится" - он кинул на мужчину быстрый взгляд и поплыл дальше. Я хмыкнула и самым краешком сознания коснулась его сути. И задохнулась от нахлынувших ощущений. Этот ребенок - неправильный! Он живет быстрее, чем все вокруг него. Мы ему кажемся улитками, нет, даже столбами. И это причиняет ему массу неудобств и он хочет стать нормальным. Хотя бы для того, чтобы за ним перестали охотиться...
Воды меж тем становилось все меньше и меньше и вот они уже бредут в воде по колено, по щиколотку... Брели бы дальше, но перед ними встал механизм. Точнее, механизмы. Сбоку оно выглядело, как гусеничный трак, намотанный на бобину и по ней же вращающийся. Сверху же ввысь уходила стена. Мужчина заглянул в нишу стене, где находился этот трак и увидел там и другие такие же ленты, расположенные рядком.
"Нам туда" - мальчик показал как раз в это отверстие. Мужчина, подстегнутый моей привычкой смотреть назад, оглянулся и увидел, что иного-то выхода у них и нет - пути, по которому они пришли сюда, просто не было. Они находились в замкнутом пространстве. Я снова хмыкнула.
Ребенок втиснулся в отверстие и пополз внутрь среди работающих механизмов, готовый быть раздавленным в любую секунду. Я видела его перемещение, словно висела прямо у него над головой. Даже мне было реально страшно, а он - полз. Но бог миловал и он дополз до маленького пятачка свободного пространства. Я выдохнула, вспомнив, что все это время не дышала. Увидела, как он поднял какой-то рычаг и меня втянуло обратно в мужчину. Ибо сейчас надо было действовать ему. Рычаг поднял уровень ниши, сделав ее проходимой для взрослого и ребенок крикнул мужчине, чтоб тот проползал. Тот и пополз. А механизмы-то работают! Хотя, когда полз мужчина, я совсем не волновалась. Потому что испытывала необъяснимую уверенность, что уж ему-то ничего не грозит. Хм. Но этот пятачок свободного пространства был только половиной пути. И снова я висела над головой мальчишки, переживая всеми фибрами души и отчаянно желая ему таки доползти. Пронесло. И снова он дернул рычаг и потолок ниши приподнялся, пропуская и мужчину. Тот спрыгнул с механизмов и мы оказались в плохо освещенной комнате без окон и дверей, заваленной стеллажами с книгами. "И?" - родился в моей голове вопрос
Мальчик посмотрел на мужчину и ответил на так и не прозвучавшее восклицание: "Здесь можно найти информацию обо всех. Совсем обо всех. И я хочу найти себя"
О! Грудь сдавило тисками - я тоже! Я тоже хочу найти - про себя!
"Я ничего не помню про свое детство. А когда-то попала на психологический тренинг и там предложили взять цветные карандаши и нарисовать свои ощущения от детства. Я смотрела, как другие рисуют домики, радуги и зеленую травку - и не могла ничего выдавить из себя. Я сидела перед набором цветных карандашей и не могла даже выбрать цвет, с которого начать. В голове тупо не было ни одной ассоциации. Уже когда у всех рисунки был почти дорисованы, психолог обратила внимание на меня. А ты что не рисуешь? - спросила она меня. Я не знаю, что рисовать - честно ответила я. А ты и не придумывай - ответила она - дай волю своему подсознанию. Я боюсь - тихо ответила я тогда. Для личностного роста нужно через себя перешагивать - она покровительственно похлопала меня по плечу. А... можно я отдельно? И не вывешивать на всеобщее обозрение - робко осведомилась я. Она внимательно на меня посмотрела - и кивнула. Я сгребла все карандаши, что передо мной лежали - и ушла подальше. А потом отпустила тиски строгой самодисциплины, что всегда держат меня на плаву. И тогда грудь сдавило так, что я не могла вздохнуть, а слезы потекли не останавливаясь. Моя рука сама выбрала черный карандаш - и весь лист был черно-начерно заштрихован. С какой-то остервенелостью я заштриховывала малейшие белые проблески, изводя черный карандаш в ноль, ломая грифель и вытирая не желающие униматься слезы. Когда черным было заштриховано абосолютно все - я отбросила черный карандаш и взяла желтый. Три звезды засияло на фоне абсолютной темноты. И внезапно слезы перестали течь. И я поняла, что не могу ничегошеньки больше добавить. Рисунок был закончен. Я посмотрела на него и ужаснулась - это мое детство? Да не дай бог этот кошмар кто-нибудь увидит. Хотя... Она ж психолог - вот пусть и расшифровывает. Взяв листочек и бережно прижимая его к себе, чтобы никто из группы не увидел этого ужаса, я подошла к психологу с вопросом - что это означает? Она взяла листок и несколько минут в ступоре смотрела на него. Потом перевела взгляд на меня. Снова на листок. И опять не меня. И промолчала, отдавая его мне. Так, ясно, ответа я не дождусь. А хоть сделать-то можно что? - я жалостливо просила совета у человека, несколько лет специально изучающего человеческую психику. Сожги его - был короткий ответ. На мое молчаливое недоумение мне пояснили, что сжигая что-то, человек с этим как бы символически прощается. Я сожгла тот листок. И на какое-то время мне стало действительно легче."
Этот эпизод пронесся у меня перед глазами и я рванулась наружу, сметая мужчину - я хочу знать, что же там было у меня в детстве! Мужчина истаял. Теперь перед мальчиком стояла я, но, казалось, он даже не заметил этого. Он перебирал пальцами по маленьким механизмам. Я подошла ближе - оказалось, там, как на металлических литерах для книгопечатания, были выдавлены года.
"В чем сложность?"- спросила я.
"Я не знаю, когда родился" - ответил тот
"А... ты можешь найти... про меня?" - я несмело присела рядом
"Какой временной отрезок нужен тебе?" - он внимательно посмотрел на меня
Так, что было после 7 лет я хоть как-то помню. Мне нужно то, что было до.
"Мне нужен период с 1984 года по 1990 от рождества Христова. Хоть фотографии. Они даже интереснее" - я точно помню, что мне снилось, как я рассматриваю черно-белые фотографии, снятые во времена моего детства. Там, где была запечатлена я - одна или в компании с кем-то. И точно знаю, что в реальности такого быть не могло - я никогда не была в тех местах, что запечатлены, я никогда не знала тех людей, что там сфотографированы. И уж точно я не могла быть там, потому что не могла. А теперь я хочу видеть настоящие фотографии своего детства.
Мальчик пальцами смещал диски, выстраивая нужную комбинацию цифр и когда дата была выставлена, за стеной что-то задвигалось и затрещало, а из дырки в стене вылетел альбом, переплетеный пластиковыми кольцами. Он поднял его с пола и принес мне. Я взяла его и снова почувствовала, как в груди что-то сдавило, а из глаз текут ручьями слезы. Это не поддавалось сознательному контролю и я смирилась с этим, вытирая их рукавом и стараясь не отвлекаться. Полутемное помещение древнего здания расплылось и перестроилось в комнату моего отчима - такую, какой она уже лет 10 не является. За окном не было ничего. Я поняла, что просто вижу то, что воспринимаю, как спокойное место для отдыха. Я присела на диван и раскрыла первую страницу. Прежде, чем я увидела хоть что-то, в квартиру кто-то вошел - в коридоре зазвучали голоса. А отложила альбом и вышла из комнаты. Пришла мама отчима с мужем и сестрой. Я поприветствовала их, пожала плечами и вернулась в комнату.
На диване лежали две книги - альбом с фотографиями и толстая-толстая книга, которая, судя по грифу - была одной из в серии. Я посмотрела на альбом - и на книгу. Еще раз на альбом с фотографиями - и снова на книгу. Победило любопытство - я взяла книгу, развернула ее и стала читать:
"Иногда мы сам не знаем к чему приводят наши поступки. Я устал. Живу просто потому, что не жить - не могу. Я видел многое и многих, но все это давно мне обрыдло. На этой вечеринке было сорок студентов, может больше. Я ходил по комнатам и смотрел, как они развлекаются. Сосиски - самое мировое блюдо для современного студенчества, разлетались, еще даже не успев быть выставленными на стол. Они отрывались по-полной, танцуя и веселясь..." - читая это, я видела глазами того, кто был главным героем книги. Книга был о нем - она не писалась заранее, она дополнялась теми действиями, что он совершал, вырисовывая в итоге удивительнейший сюжет. Иногда я видела строчки книги, расплывающиеся перед моими глазами, в которых стояли не унимаемые слезы, но чаще я видела все глазами главного героя. Он ходил по комнатам на этой вечеринки и маялся от скуки и хандры. Я перелистнула страницы - и картинка сместилась, а я охнула - он смотрел на мою маму. Ей было лет восемнадцать и, увидев маму его глазами, я замерла от восхищения - такой красивой маму я никогда не видела. Проморгавшись от слез, я вчиталась в текст - "ее красота еще не расцвела, но уже манила обещанием будущего великолепия. Она была словно напоминанием о древней расе почти забытых мною родичей - та же стать, та же грация, тот же поворот головы и наклон шеи - она была невероятно прекрасна" - я отвлеклась и посмотрела на обложку книги. Строчки перед глазами расплывались. Сморгнула слезы и через силу вдохнула - грудь сдавливало все сильнее. Пролистала страницы, пытаясь найти год его рождения. Взгляд выхватывал строчку за строчкой - там мелькали цифры, цифры, имена. 1800-е, 1400-е, 1700-е - написанное в книге уже было не по-русски. Рядом с цифрами стояли имена, но и их было сложно прочесть на незнакомом языке - а мне нужно было узнать, кто эти люди - предки ли его, он ли сам в разное время, те, с кем он встречался? Я вчитывалась в незнакомые буквы и под моим взглядом, меняя очертания, они превращались в русские слова...
"Юля, помоги, пожалуйста" - раздалось из коридора. Я раздраженно плюнула и отложила книгу. Вышла в коридор, подержала лестницу, помогая забраться на антресоли мужу мамы отчима, была извещена о скором обеде - и унеслась обратно в комнату. Оглядела ее, прошлась по корешкам книг, выставленных на книжных полках и мне в руки свалилась одна. Наклонив голову, я раскрыла ее - и узнала. Это была книга про того самого мальчика. Хм. Я огляделась и не увидела его. Прочитаю сама, а потом ему перескажу - решила я и открыла книгу:
"Казалось бы, совсем незначительные детали, полностью меняют ход события, выдавая иногда совершенно удивительные результаты. Большая часть всех гениев, кардинально меняющих человеческое мировоззрение, появилась на свет случайно, следствием стечения обстоятельств, именно мелочей, тех, которые не учли, не давая им появиться на свет" - я мимолетом удивилась художественности слога этой книги и углубилась в чтение дальше. Этот мальчик не должен был родиться. Тогда был сильнейший катаклизм - то ли наводнение, то ли землетрясение - по всему миру. То есть, по-любому, нормальная жизнь у большинства прекратилась. Его мать жила в городе, когда это произошло. И там уцелела и попала в число тех, кто жил в закрытом городке с инфраструктурой. Но ресурсы были небезграничны и когда пришло время рожать - она чуть-чуть не успела. Был выставлен лимит на рождаемых и буквально перед ее родами, уже даже в процессе - кто-то успел родить раньше. Всех остальных новорожденных было приказано уничтожать. Ужаснулась и продолжила. Тогда рожали, не как сейчас. А под какими-то аппаратами - и вот туда ввелась программа по предотвращению жизнедеятельности малыша. Но что-то случилось с электричеством или его аналогом там - и аппарат закоротило. Причиной, скорее всего, были мы с тем мужчиной, когда вместе с кораблем свалились посреди того города. Аппарат не просто закоротило - он был спаян с нервной системой роженицы и что-то перемкнуло и у нее. И у ребенка, которого она рожала. Пока там все бегали, пытаясь восстановить электроснабжение - она родила. И отдала мальчика пришлому незнакомцу в надежде спасти. Я подняла глаза от строчек - так вот, как оно все получилось... Перевернула книгу и посмотрела в конец. Конца не было - эта книга еще писалась. Строчки возникали на глазах и заполняли собой свободное пространство. Некоторое время завороженно смотрела на сам процесс - ну интересно же. Потом взяла ее подмышку и пошла к дивану, где лежала та самая книга, от чтения которой меня оторвали. Немного боялась, что она исчезнет, как и появилась, но она была на месте. Как и альбом. А я поняла, откуда в моих снах появляются фотографии, которые я иногда вижу из своей жизни, которой никогда не было - они берутся отсюда. Каким-то невероятным образом здесь появляются даже те жизни, что в реальности я не жила. Отсюда же во снах появляются воспоминания о событиях, которые происходили до того сна, в котором я рассматриваю такие невозможные фотографии. Я ведь всегда вспоминаю то, что было запечатлено на фотографиях, даже когда точно знаю, что происходило такое только во сне. Туда же, наверное, уходят те снимки, что фотографирую я сама, когда сплю. (Тут тоже рекомендуется улыбнуться.)
Я прилегла на диван и снова взяла в руки книгу. В ней появилась закладка, словно что-то очень не хотело, чтобы это место я пропустила. Закладкой был пригласительный билет на то мероприятие, где я закончила читать. И снова, стоило мне взять в руки книгу - как опять от тяжести в груди я не могла вздохнуть, а слезы снова хлынули потоком. Да что ты будешь делать! Ну не могу я это контролировать, как бы ни хотела. Плачу и плачу. Тьфу.
В реальности я зашевелилась, разбуживаемая проснувшимися родными и я стала лихорадочно читать, пытаясь успеть до того, как проснусь. Строчки проносились перед глазами, уже не так четко отслеживаясь сознанием и все картины я видела смазанными.
"Я хотел ее, но больше того понимал, что позволить себе слабость я не могу. Она танцевала, как жрица, она смеялась и капельки пота стекали по ее обнаженной шее, делая ее влажной и зовущей" - я видела маму его глазами. Я видела, как она двигается - никогда раньше я не подозревала в ней такой грации, не осталось ее в моей маме. Я видела ее хмельные глаза, хотя и знала, что тогда она не пила - это было одурманивающее действие главного героя. Я видела, что она пытается сопротивляться - сама не зная, чему, но пытается. Я видела... как они были вместе. И как плюнул на ее живот, чтобы химические вещества из его слюны проникли в ее тело и не позволили ей иметь потомство от него: "ты никогда не будешь иметь детей - такова расплата за мой к тебе интерес. От меня тебе нельзя, а от других я не потерплю" - были его мысли это момент (я наклонила голову, здесь повествование повелось от лица не главного героя). Он тщательно растер слюну, не давая ни малейшего шанса вызреть жизни в ее чреве. И исчез из ее жизни. Он не знал, то если что-то захочет родиться, оно родится. А оно просто не могло не родиться - оно одещало. И не помехой ему было то препятствие, что осталось в ее организме. Оно просто переварило его, включило в свой состав, сделав из удавки трамплином. И появилось на свет" - я помотала головой. У мамы, действительно, всегда были выкидыши, но до зачатия меня еще целых 11 лет. Так долго чужие гены не могут находиться в организме. Чистая биология! Что произошло за эти годы? Мне интересно мое рождение, а не вся эта предыстория! Я лихорадочно листала и листала страницы...
"Еда, еда" - донеслось до моих ушей
"Позже" - простонала я - "Мне обязательно надо досмотреть"
"Я не тебе, я кошкам" - ответили мне
Мля! Сознание прочно утвердилось в положенном месте и наотрез отказывалось показывать что-то дальше. Я зажмурилась, но это не помогло - комната таяла перед глазами. "Сволочи!" - вырвалось из глубины души - "Дайте досмотреть!"
Поздно...
-------------------------
"Мам, скажи, ты с молодости часто бегала по вечеринкам?"
"Да не сказать, чтобы часто..."
"А в 18 лет?"
"Ну, давно это было"
"Мне приснилось, что ты пошла на какую-то вечеринку с подружкой и там на тебя положил глаз какой-то парень. Это, кажется, в Подольске было. По крайней мере, по виду - там"
"Нуууу, тогда это просто выдумка - я в Подольске до 30 и не появлялась даже" - она задумалась и продолжила - "Правда, с 14 и до 18 я там училась, но не сказать, что часто на вечеринках была. Так, иногда..."