Абрамова Татьяна Евгеньевна :
другие произведения.
Но что-то я обрёл на свете оном. (Венок сонетов)
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 8, последний от 23/06/2019.
© Copyright
Абрамова Татьяна Евгеньевна
(
tatiana.abramova2011@yandex.ru
)
Размещен: 17/09/2017, изменен: 11/08/2021. 12k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
Поэмы
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Но что-то я обрёл на свете оном...
ВСЕМ ЖЕРТВАМ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ
ПОСВЯЩАЮ ВЕНОК СОНЕТОВ.
О, пыль миров! О, рой священных пчел!
Я исследил, измерил, взвесил, счел...
М. Волошин.
Но он еще тоскливей и грустнее,
Наш горький дух... И память нас томит.
М. Волошин.
Как безнадёжны ветви кровотока,
Стареют и уходят на покой,
А ведь до звёзд подать рукой?
Движения медлительного рока!
Но отрываться на орбитах слога,
Жужжать же мухой на пчелиный рой,
Не петь свои псалмы за упокой,
Велит ли день? и стелется дорога.
Но безвозвратно старятся пружины,
И видно дно заржавленное жизни,
Но я скриплю, как буфер у вагона.
Орбиту мне отмерив безвозмездно,
Мне бог сказал, тщета ведь бесполезна,
Но что-то я обрёл на свете оном...
* * *
Но что-то я обрёл на свете оном...
Как на подошве пыль ничто не значит,
И радуясь, я почему-то плачу,
Сгорели искры, мне дарованные богом.
И битой картой я иду же кон за коном,
Молюсь я, стоя под стенАми плача,
Молва же на скамейках зло судачит
И над рекой встают туманы сонма.
Здесь нет орбит, и нет давно покоя,
И не в чести все праведности Ноя
У края зла всемирного потопа.
И живы ведь всегда Содом, Гоморра,
Обманчивы у сцены, бутафорно
Краснеют рукоятки автостопа.
* * *
Краснеют рукоятки автостопа,
И нежная нас мАнит Персефона:
- Еловая тебя укроет крона,
И прошлого забудутся ведь стоны.
Нет ничего... есть вымысел наград,
Рекордов, незаслуженных медалей:
- Персей! Горгоны голову украли!
У края жизни щерится вновь ад.
На теле беззакония коросты,
И как же тленны наши кости,
А в этих строчках нету прока.
Орфей, не возвративший Эвридику,
И в скорбном пламени гвоздики.
И видит око, но неймёт же око.
* * *
И видит око, но неймёт же око:
Презумпция земных грехов,
И глупость мудрецов, и дураков,
Сальери - вечный дух порока.
Ещё... младенец, и ещё немного,
Не вспомнит век твоих оков,
Морфей погрузит в вечность снов,
А душу заберёт небес дорога.
И охладить бы жаркий пыл молитв,
Всегда ведь самый бедный будет бит,
И разобьются на ухабах дроги.
А нищему всегда - клеймо, ярлык,
Звон золота, не твой печальный крик,
Иди вперёд, куда ведёт дорога...
* * *
Иди вперёд, куда ведёт дорога,
У каждого есть посох и сума,
А у богов полны ведь закрома,
Дарующие нам не вечность слога.
Глумление оков и смрады смога,
И беспощадностью изъела моль тома,
И руку занесла ведь смерть сама,
Последняя любовь и недотрога.
Неси огонь, смелее Прометей,
В стенании тел, в мерцании огней,
В картинах вечных аполога.
Ты стой, прикованный к скале навечно,
Или иди, по чести - быстротечно,
Не верь предначертаниям порока.
* * *
Не верь предначертаниям порока,
Живи, молись, люби и ешь,
А ржа и моль съедает вещь,
Но вечность есть, наверно, лишь у бога.
Рассматривая в линзы астроскопа
Далёкую и сумрачную брешь
Дыр космоса, но разум не утешь
Всезнанием изысканного сноба.
НЕ ДОБИВАЙТЕ ЖЕРТВУ, О ПАЛАЧ,
ПОМИЛОСЕРДСТВУЙ, БОГ ДАЁТ ВСЕМ ШАНС,
А у судьбы есть только ноты.
А жизнь пусть песню льёт,
И на земле пусть криво всё,
Но бог направит твои стопы.
* * *
Но бог направит твои стопы,
В туманы, в темноту - ни зги,
А главное, вперёд иди,
Аллюром по неверным тропам.
И шагом, рысью и галопом,
Ищи - найдёшь, себя найди,
Есть некрещёные пути,
И неожиданный акрополь.
Не в затхлости мышиных нор,
Не в жадности крысиных свор,
Где не хватает кислорода.
Унылость не бери в друзья,
И светит пусть звезда твоя,
Возьми своё, зачем тебе так много?
* * *
Возьми своё, зачем тебе так много?
Галлоны нефти на кровавых трупах,
Как тщетна и порочна твоя скупость,
Забыта и скамья у отчего порога.
И поле... ситцем выцвела дорога,
И помнится ли мать-старуха,
Слезу смахнувшая, и скупо:
- Дров нарубила... вот, немного...
Но крепко правишь ты словцом,
Хотя слывёшь в народе подлецом,
Но сердце сложено чешуями, как бронь.
Исчезнет жизнь ведь и твоя,
Удар и месть? Ради чего живу и для?
Немного ведь вместит твоя ладонь.
* * *
Немного ведь вместит твоя ладонь,
А жизнь с тобой, и ты не третий лишний,
Но канонады страсти в сердце тише,
Она проходит, оставляя боль.
Не сыпь на свежесть ран ты соль,
Невечный мой манок поёт и пишет,
Про шелест трав. Там он, на крышах,
На небесах латает с ветром толь.
Ты дай нам, бог, немного и немало,
С чужих столов, чтоб нам не перепало,
Пропеть и нам, искрит огонь.
Но не понять словесный лепет,
Понять бы нам душевный трепет,
Куда спешит мой бодрый конь?
* * *
Куда спешит мой бодрый конь?
Страдаю я от жажды у ручья?
И бог нас зрит, его не вижу я,
Держу открытой я ладонь.
Чтоб не погас в ночи огонь,
Пишу, листаю Лету бытия,
Ращу траву я белого былья,
Играет пусть печальная гармонь.
Душа иконою на аналой,
Поют за здравие, за упокой
И пух кидает в небо тополь.
И праздник масла и блина,
И кладбищ грустная стена,
В забвеньи плит седой некрополь.
* * *
В забвеньи плит седой некрополь,
И бледный паутины волос,
И старых плит охрипший голос,
И лики фотографий блёклых.
А птицы все, трудясь, замолкли
Над крошками поминовений дола,
А рядом за стеной в ромашках поле,
Где пели песни мы негромко.
Цепочкой повилика у ограды
Сплелась причудливой наградой,
И сорняки рубашкою одежд.
Улыбка тихая заутреннего солнца,
И вечное глумление потомков,
Улыбки горькие насмешливых невежд.
* * *
Улыбки горькие насмешливых невежд,
И оскорбительны язвительные взгляды,
По-русски матом выразиться рады,
Фемиды вздохи - цирковой манеж.
Из тверди адаманта сделает Гефест
И вереницею покоев анфилады,
Пусть сторожат нас верные булаты,