Южная пристань.



Здесь тихая гавань и мягкие волны, 
а южная пристань затмит ли нам сосны, 
которые память упрямо и верно, 
навечно закрыла в жемчужницах перлом.

Обточены камни волной терпеливой,
до глянца, до блеска. На белой бумаге
всегда отражение чьё-нибудь криво,
не дерева, серой и прелой коряги.

Сюда иногда на подводные рифы
заходит весёлая стая дельфинов,
несёт по теченью на серые глыбы
тенёта незрелых и лёгких икринок,

Прозрачные воды и тихое взморье
вдали городов загазованных смогом,
но скучно в раю робинзонам, о горе,
им хочется пыли проезжей дороги.

Лианы ласкают в тени его тело,
наскучили, шум городов его манит,
в уключинах - лёгкие вёсла, за дело,
и волны-сирены на дно не затянут,

Плывёт он по морю, по небу, по суше
блуждающий остров мечты и надежды
летучим голландцем, но снова по-русски
он пишет и грезит о счастье, как прежде.

И сильные гены помора-чухонца,
бурята, мордвина, монгола и скифа,
скупая погода с отсутствием солнца,
и острое, чуткое зрение грифа.

Им скучно в раю и на яхтах счастливых,
милей им тайга и безбрежные степи,
и реки, где их отражение криво,
и свет затеняют еловые ветви.
2017.11.12.