До звонка на переменку - 20 минут. Ирочку вызвали к доске, она с упоением и редкостной фантазией пересказывает повесть Г. Брянцева "Следы на снегу", а задание было пустяковое: прочитать книгу о зиме, снежинках, о людях, кутающихся в шубы, шапки и варежки, о лесных зверюшках, спрятавшихся от холода в норы, берлоги или гуляющих по морозцу в натуральных шубах с длинным мехом, но можно было и не о зиме, учителка поощряла чтение самых разных книжек в тонких обложках и в тиснёных золотом переплётах, о зиме и о лете, о приключениях на Луне и на Марсе, на необитаемом острове и в центре мегаполиса, в жарких тропиках и на северном полюсе.
"Фантазию надо тренировать, - говорит учителка-дракониха, - она вас спасёт в самых экстремальных условиях, которые может устроить вам такое мелкое и скользкое существо на двух ногах, не имеющее ни зубов, ни когтей, ни силы, но обладающее изворотливым умом, вы должны учиться у него изворотливости, иначе исчезнет род наш драконий с лица земли, имеющий несколько прямолинейный ум, неуклюжий корпус и недюжинную силу, которая вас не выручит за стальными решётками зоопарка или в каменных джунглях, а фантазия и изворотливый ум помогут и там, фантазия? да чтобы вам не скучать перед толпой двуногих зевак, пусть себе глазеют своими пустыми зенками, показывают пальцем и смеются, лучше всех хохочет последний уцелевший дракон, поэтому цель нашего вида - попасть в Красную Книгу и сохранить себя для будущей флоры и фауны, во имя её бесконечного разнообразия, ради продолжения жизни полиморфной и прекрасной во всём её многообразии".
Никто учительницу не слушает, маленькие динозаврики смотрят на часы и считают минуты до перемены, но противная учителка вызывает дракончика Кольку с задней парты, чтобы он рассказал свой домашний урок, Колька ничего вчера не читал, весь вечер гонял мяч во дворе на баскетбольной площадке, но два балла за домашку получать не хочет, отец отлупит за "двойку", поэтому Колька включает свой изворотливый ум хитрого и ленивого троечника, не любитель он сидеть за книжками, когда во дворе май и друзья, мелкие динозаврики, зовут играть в баскетбол, Колькин ум достиг совершенства в изворотливости, домашку он никогда не делал, но всегда получал твёрдую "тройку", а если и повезёт и тема сочинения будет свободной, он с ловкостью может заполучить и "отлично". Но сейчас его застали врасплох, ему предстоит выступить перед аудиторией с экспромтом, пока шёл к доске, сочинил название "Мишка на снегу" по аналогии с Иришкиными "Следами на снегу".
Маленькие дракончики улыбаются в предвкушении шоу, все замерли от внутреннего волнения и чувства солидарности, не повезло Кольке, отец его точно сегодня отлупит, но Колька - отличный пловец, не привыкать ему бороться со стихией и невзгодами на пути к берегу. Он переврал все вчерашние события, припорошил их снежком, добавил коньки и санки, вспомнил ледяную горку рядом со стадионом школы, выдумал маленького неуклюжего Мишку... но ошибся один только раз, стал заливать про крёстную Людмилу, и его разоблачили, в драконьей школе никто не верит в Бога, тем более рассказы с упоминанием божьего промысла не напечатало бы ни одно издательство,
на глазах маленьких слушателей навернулись слёзы, сегодня точно отец отлупит Кольку за "двойку", но учительница поставила ему "отлично" за изворотливость и фантазию. Маленькие дракончики забыли о перемене и в течение пяти минут аплодировали Кольке стоя, Колька шёл к своей парте через ряды однокашников, как через Триумфальную Арку, его хлопали по плечам и пожимали ему руки детёныши драконов Эпохи Динозавров, навечно канувшей в прошлое.
* * *
- Сегодня на 5 километров марш-бросок, - говорит учитель физ-ры, подтянутый, крепкий, мускулистый, жёсткий, если не жестокий, не знающий компромиссов на пути к цели, голос у него зычный, как иерихонская труба. Лесной массив, граничащий с городским парком, отвечает ему гулким эхом:
- О-ок.. о-оок... о-ооок...
Лыжня проходит через лес, по крутому склону, через замёрзшее полотно озера, вверх на снежную насыпь, где тренируются горнолыжники, и обратно той же дорогой.
Идём в быстром темпе, уже на 3м километре ноги становятся ватнами и темнеет в глазах, но если пересилить этот рубеж, это состояние упадка сил, то откроется на 4м километре второе дыхание.
По сторонам лыжни мелькают заснеженные кусты и деревья, пот застилает глаза, одежда прилипает к спине, огненный шар - в груди из-за гипоксии, темная рябь - в глазах, но мы дойдём на вершину горы, горнолыжники скажут, что мы прошли семь километров:
- От парашютной вышки до горы за озером больше семи километров.
Отдыхаем пятнадцать минут и идём обратно той же дорогой. Возвращение по накатанной лыжне даётся намного легче, видимо, открылось третье дыхание, десятый километр - четвёртое, пятнадцатый - пятое.
Мы, взмыленная пятёрка загнанных лошадей, пожимаем друг другу руки на финише рядом с деревянной парашютной вышкой, она заброшена, никто ей не пользуется, но возвышается она над лесом, как памятник спортсменам-парашютистам.
Последние два километра мы шли на пределе возможностей, у нашего физрука все тренировки на пределе наших сил, трудно поверить нам было тогда, какой неоценимый подарок нам сделал наш "зверь"-физрук.
Он заложил в нас нечеловеческую выносливость, в будущем на пределе возможностей у меня открывалось второе дыхание, мозг и мышцы были адаптированы к гипоксии, ураганные ветра гнули нас к самой земле, но не ломали. Стоя на лыжне, плавая в далёких морях или выходя из глубокого нокаута, я вспоминал нашего монстра-физрука, "Илью Муромца-деспота", как мы называли его за глаза. Когда я возвращался из заплыва на берег, мне аплодировали все, кто был на этом берегу, им, наверно, не так повезло, как мне, не было у них в школе такого "деспотичного" учителя по физкультуре.
Когда мне вставали на горло, мой мозг жил не традиционные пять минут, мои нервные клетки, натренированные на гипоксию в далёкой юности, замирали на сутки или трое в анабиозе, а потом оживали и функционировали лучше прежнего.