Аннотация: Не начало, но близко к нему. пока больше ничего нету, заню только что будет впереди большая любовь и смерть. Жду пожеланий и мнений. Вот!!
***
С этим надо было смириться. И - невозможно смириться!
Их выдали. Просто выдали. Свои же. Совет.
На "справедливый" суд! Фиаран посмеялся бы, если бы это не было бы так больно и страшно.
Его мотало по доскам не пропускающей ни одного ухаба клетки. Рядом бредил Дарион, снова и снова кидаясь в битву - в дороге его рана снова открылась, и всем было очевидно, что он вряд ли дотянет до Стокграда.
Рианнон - единственная женщина среди них девятерых - за все время так и не произнесла ни слова, пребывая в полной прострации. Предательство слишком сильно потрясло ее разум.
"У вас будет шанс искупить свою чудовищную ошибку! Спасти тех, кого вы еще не успели бросить на смерть..."
"Это не правда, - в который раз повторял Фиаран, с тех пор как пришел в себя после боя под Карс Инсенном, - Это - не правда! Свобода не может быть ошибкой! Aedann вырезали Dol Karnielle, вырезали Vink"Rielle... Мы должны были смириться?! Нет! Тифирель была права..."
Тифирель... ее тело, сохраненное чарами, везли на следующей телеге, и они круглые сутки видели зеленоватое свечение, окружающее грубо сколоченный деревянный ящик...
Духи ночи! Если бы у него был выбор! Если бы его не заковали в кандалы прежде, чем он смог дотянуться до меча! Он бы, наверное, тоже предпочел бы смерть, - простую и легкую, - чем так... в клетке, в цепях, на плаху...
Ибо у Aedann и казнь - что-то вроде развлечения...
Эмраис, уже давно пытавшийся что-то сделать с кандалами и прутьями клетки, снова возился со своим сокровищем - большим ржавым гвоздем. Фиаран устало отвернулся - бесполезно... все оковы соединены единой цепью, а с железными прутьями - гвоздем не справишься. Вначале он тоже лелеял мысль о побеге, но быстро убедился в его нереальности. Эдане не дадут им ни одного шанса: клетка никогда не открывалась. Еду и воду им просовывали сквозь прутья, а иные нужды пленников - охрану не волновали. Фиаран мысленно зачислил на счет эдан еще и это унижение.
Дарион умер ночью на его и Лидуинна руках. Фиаран отодвинулся от тела, все еще чувствуя его агонию, его самого трясло в лихорадке и от сухих спазматических рыданий.
Явился магик и рыцарь, возглавляющий конвой. Клетку отперли и стали сбивать с трупа цепи. Лидуинн попытался воспользоваться ситуацией. Его парализовал магик, и с увлечением избила охрана... Зашитое в мешок, тело Дариона многозначительно мерцало зеленью рядом с ящиком Тифирель...
Через два дня показались стены Стоккграда. Прежде, чем за ними закрылись ворота замка An Tarisse, называемом эданами Антрис, и используемым королями Бендерна в качестве тюрьмы, предстояло выдержать еще одно испытание в виде толпы горожан. Фиаран предусмотрительно прикрыл руками опущенную на колени голову, поэтому то, чем швыряли в пленных, могло ощутимо задеть только самолюбие.
Когда их поочередно выволакивали из клетки, никто уже не сопротивлялся. Большинство едва держались на ногах.
Кряжистый плотный человек в серой форме нетерпеливо похлопывал себя по ноге свернутым пергаментом.
- Почему восемь? - рявкнул он.
- Один умер, господин комендант. Тело там...
А потом их растащили по камерам...
Он думал, что готов ко всему. Оказалось, нет! К тишине и мраку камеры, к забвению Фиаран готов не был. Одиночество, усугубленное безысходностью, казалось тем мучительнее, что он мог только гадать об участи своих товарищей по несчастью. Изнывают ли они так же как и он в тревоге и ожидании, или же оно для них уже закончилось? Через несколько дней Фиаран почувствовал, что может сойти с ума в этом сыром зловонном каменном мешке с вечно снующими крысами.
Он знал, чего добиваются эдане, и не даст им такого шанса!
Фиаран мерил шагами крохотную камеру, повторял фехтовальные приемы и даже танцевальные па до полного изнеможения, за неимением другого врага подчиняя себе измученное тело, на сколько позволяли кандалы. Он пел, пока не охрип окончательно. Он повторял стихи, - все, какие когда-либо знал, вплоть до детских считалочек. Вспоминал названия всех городов, дворцов, речек и озер, перечислял имена всех, кто сражался вместе с ним. Раз за разом анализируя, прокручивал в уме, переигрывая, переставляя силы, тасуя участников - все бои и сражения, в которых участвовал.
Он не давал ни телу, ни разуму - ни малейшей передышки и послабления... И когда за ним все же пришли, по кислой мине офицера, понял, что этот бой - выиграл...
- Господин Фиаран, - офицер жестом пригласил его сесть.
Он был бос и невообразимо грязен, от него несло, как от выгребной ямы, волосы стояли всклоченной гривой, - но ни это, ни оковы не помешали эльфу приблизиться легким пружинистым шагом и опуститься на предложенный стул с королевским достоинством и непринужденным изяществом.
"Крепкий орешек", - с досадой подумал офицер, глядя в его невозмутимое лицо.
- Меня зовут капитан Харген, - представился офицер на Старшей речи.
Фиарана передернуло - грубый акцент резал слух. Эта маленькая слабинка не укрылась от взгляда капитана Харгена, и тот позволил себе улыбнуться. "Значит, и тебя можно пронять, как и всех!"
- А-я-яй! - казалось, с искренним сочувствием заметил он, - Вижу, война и вам стоила не дешево. А ведь, для эльфа, если не ошибаюсь, вы еще очень молоды!
Моргая от непривычно яркого света, Фиаран видел в его блеклых рыбьих глазах отражение своего изуродованного лица. Да, он молод, как и все они, кто шли на эту войну. Совсем недавно ему исполнилось тридцать, а эти рубцы не свести уже никакой магией, но раздразнить себя он не даст.
- Солдат должен сражаться. И возраст не имеет значения, - пожал плечами эльф.
- Прекрасно сказано! Но вы ведь отнюдь не простой солдат! - улыбнулся капитан Харген.
Фиаран не стал отрицать очевидного. Он не только не собирался скрывать, но и гордился тем, что делал.
- Вы принимали самое деятельное участие в восстании. Были одним из ближайших помощников принцессы Тифирель. Именно вы командовали боем на поле Нимфелок, а до того отличились во время резни в Рованне и Ильсе. У нас собрано достаточно доказательств, поскольку здесь не мстители, но судьи! А ваши руки в крови гораздо больше чем по локоть!
Фиаран и бровью не повел на этот эмоциональный выпад.
- Да-да! В крови! - продолжал распаляться между тем капитан, - И не только человеческой, но и вашей драгоценной эльфийской крови! Сколько эльфов погибло... счет ведь идет на тысячи!
Фиаран не дал втянуть себя в бесполезный спор, с отвращением разглядывая свои грязные ногти. Отвыкшие от света глаза невыносимо слезились.
- Не могу поверить, - сменил тон Харген, - что вы, такая поэтическая натура, как мне доложили, - в глубине души на столько кровожадны! Вы совершили преступление. Да! Эльфы подло напали на города и поселения! Но вы... лично вы - были, по-видимому, введены в заблуждение... совершили ошибку! Горячность, как видно, свойственна не только молодым людям, но и вашему народу... Но - заблуждения можно развеять... А искреннее раскаяние - заслуживает снисхождения...
Фиаран слушал его со все возрастающим изумлением, в начале не совсем понимая куда клонит эдан. А когда понял, улыбнулся своему тюремщику так искренне, как только был способен.
- Для пущей убедительности, полагаю, раскаяние должно быть публичным?
- Ну, речь не идет о том, что бы каяться на площади. Достаточно будет выступить на суде.
"Ага! Значит, суд все-таки будет! И судилище это будет помпезным и конечно открытым! Ведь покаяние должны будут услышать беспристрастные свидетели... Те, кто расскажут о нем дальше... если оно вообще будет..."
Мысль еще не успела оформиться до конца, но он уже действовал.
- Я полагаю, вы не только ко мне проявили такое участие?..
- Конечно!
- И что, кто-нибудь из моих товарищей уже признал свои заблуждения? - невинно поинтересовался эльф.
- Да, некоторые согласились с разумными доводами, - Харген немного занервничал.
- Могу я узнать, кто именно? - Фиарана уже тошнило от своего вежливого тона.
- Мне запрещено это разглашать, - сказал капитан чуть более торопливо, чем следовало бы, но обостренный долгим безмолвием слух улавливал все нюансы.
"Значит, никто, - с гордостью и болью подумал Фиаран, - хотя убеждали их, надо думать, не только риторикой...Как могут и тебя..."
...По приблизительным подсчетам их держат здесь уже почти полгода. Aedann надо торопиться, что бы не упустить подходящее время для cуда и казни. Если убедить никого не удастся, их наверняка просто убьют без лишних церемоний...
Это не то, что ему нужно...
- Мне надо подумать...
- Разумеется, - благосклонно ощерился капитан Харген, - но не слишком долго!
- Мне довольно скверно думается в такой обстановке, - Фиаран продемонстрировал скованные руки.
- Понимаю, - рассмеялся тот, - Понимаю, но отменить приказ начальства не могу! Боюсь, вам придется потерпеть, пока мы не убедимся в вашей лояльности!
Фиаран только пожал плечами.
- Вот сволочь ушастая! - прошипел Харген, когда эльфа вывели, - Может, за все их художества, его прикажете в шелк обрядить, на пуховой перинке спать положить?
- Трюфелями потчевать, - подхихикнул писарь.
- И будете! И перину, и шелк, и трюфели если понадобиться! - хлестнул их голос доселе не видного и не слышного человека.
- Господин Боннэр, - вскочил капитан.
- У вас осталось меньше месяца, Харген! Этот эльф единственный, кто разговаривал с вами, не грозясь прикопать рядом с муравейником, а всех людей утопить в море! Вообще разговаривал... Мне кажется, что это хороший знак... Так что проявите все свое красноречие и обходительность! Потому что от результата зависит не только ваша карьера, но и голова!
- Вы приняли решение?
- Вы торопите события, как это свойственно вам, людям, - отрешенно покачал головой эльф: как бы неистово ни хотелось ему вырваться из застенков, он должен был разыграть спектакль безупречно, - подобное решение не может быть принято под влиянием минуты.
- Понимаю, - согласился Харген, - Но увы, не могу позволить вам тянуть время! Вашу судьбу решаю не я. И те, кто стоят надо мной, могут поторопить вас не так вежливо. Вы приятный собеседник! Мне бы не хотелось, что бы вы разделили участь некоторых своих товарищей, которые упорствовали в своих заблуждениях... Поверьте! Дыба, клещи, тиски, раскаленное железо - не самое приятное зрелище, и уж тем более - времяпрепровождение!
- Вы мне угрожаете? - спокойно поинтересовался Фиаран, отогнав от себя мысль о пытках, перенесенных его друзьями и боевыми соратниками.
- Что вы! - возмутился капитан почти искренне, - Я вас предупреждаю! Эльфы живут лет 700, так? Тогда вы ведь еще юноша! Вся жизнь впереди! И вы можете ее еще спасти... Если прислушаетесь к гласу рассудка. В противном случае, боюсь, вас ждет долгая и мучительная смерть! Вы знаете, как в Бендерне казнят мятежников? Их колесуют! Вас привяжут к большому колесу, раздробят железным прутом кости рук и ног, а потом насадят колесо на ось и будут ждать пока вы умрете... Есть еще, правда, сожжение... Не знаю, право, что лучше!
У Фиарана было достаточно времени, что бы поупражняться в выдержке и самообладании, но он все же содрогнулся, услышав какой конец ждет его в случае неудачи.
Капитан заметил его реакцию, и усмехнулся про себя.
- Вы не хотите умирать.
В другой ситуации эльф, по крайней мере, плюнул бы ему в лицо, но сейчас, только признал:
- Смерти боятся все...
- Но ведь вы легко можете всего этого избежать!
- И обречь себя на позор?
- Полноте! - всплеснул мягкими белыми руками Харген, - Кто же вас осудит? Ваш Совет, признав правомерным требование о выдаче зачинщиков мятежа, тем самым признал и легитимность королевского суда. Ergo, ваши сородичи уже осудили ваши действия!
"Правомерность, легитимность... надо же какие слова! Что бы не думали на этот счет члены Совета и Ауберонн на самом деле - со стороны это выглядит именно так!.."
- И уж тем более не осудят вас те из ваших сородичей, которые все это время мирно жили бок о бок с нами... Представьте! Вы будете помилованы. Как гражданин, вы сможете поселиться в любом выбранном вами городе и - жить! Жить полноценной жизнью, радуя мир своим чудесным голосом!
- Я сорвал голос, - поправил его эльф.
- О, пустяк! Думаю, и среди нас, эдан, найдутся сведущие маги-целители!
Итак, цена предложена...
- Сейчас, наверное, уже осень, - тихо проговорил Фиаран, не поднимая глаз.
- Да, начало октября.
...Хорошо и плохо.
Хорошо, что счет времени он не потерял.
Плохо, - надо успеть до холодов...
- Бабье лето... Лес в золоте и багрянце... - вкрадчиво продолжил Харген.
- Да вы поэт, - горько усмехнулся Фиаран, - Довольно! Я выступлю на суде!
- Капитан, такие слова нужно тщательно обдумать, а мне, как я уже говорил, что-то плохо думается последнее время!
- Конечно-конечно, - закивал капитан, - Я немедленно распоряжусь.
Новая камера была сухой, с постелью и окном. Хорошо, - силы ему понадобятся...
Неимоверным усилием воли, - почти таким же, какое требовалось, что бы любезничать с Aedann, мерзкой тварью, - Фиаран заставил себя не думать о предстоящем суде. Пока этот день не наступит, он не узнает, на сколько верно все рассчитал...
Эльф подобрал ноги, прямой спиной и затылком ощущая холод от стены. Не стоит изводить себя понапрасну догадками и предположениями. Остается только ждать...
Они приходили только один раз. Не капитан Харген. Щуплый, сутулый лысенький человечишко, еще более омерзительный, чем все они...
- Мое имя, мессер Боннэр, - представился он, - Сей, в мои обязанности входит исполнять различного рода поручения Его Величества. Одно из них состоит в том, что бы не допустить каких-либо эксцессов... В этой связи, мне хотелось бы знать, что именно вы собираетесь сказать перед Судом Королей?..
Человечек умолк. Молчал и Фиаран.
- Так! Вы согласились...
- Я согласился выступить... как вы того хотели... - прервал его Фиаран, - Я это сделаю... оставьте меня в покое...
Некоторое время господин Боннэр разглядывал отрешенное лицо эльфа, обдумывая стоит ли давить еще, - узник выглядел на столько упавшим духом, отчаявшимся... - что он решил не дожимать. Эльфы капризны и своенравны, не возможно предугадать, что они выкинут в следующую минуту!
- Хорошо, я удаляюсь. Но оставлю вам примерный план вашего выступления... Если вдохновение вас покинет!
Фиаран даже не повернул головы. Он знал, что содержится в свитке.
Когда ему принесли ведро воды, гребень, чистую одежду - он понял, - время пришло!
...Его трясло от нетерпения, поэтому эльф двигался нарочито медленно, сдержанно...
Когда на него снова надели кандалы, Фиаран немного расстроился, но сумел взять себя в руки - на такую удачу он и не рассчитывал...
Как он и предполагал, маленький замок, не мог вместить в себя все высокое судилище...
Городская ратуша была оцеплена в виду большого скопления народа. Эльфов везли порознь. Каждого на своей повозке. К каждому было приставлено по два охранника. Фиаран порадовался, что цепи не соединены с ними, иначе его и без того не великие шансы сократились бы еще больше...
Эльф дернулся, увидев каналы, но его отделяло от воды оцепление и толпа, и он не стал рисковать, что бы бездарно не провалить достигнутое.
В зал их вводили тоже по одному. Стража по-прежнему маячила по бокам, так что эльфы не могли даже переговариваться, и Фиарану оставалось только с жадностью вглядываться в измученные, осунувшиеся, словно почерневшие лица.
Как ни старались придать арестантам приличный вид - это не слишком помогло. Тариэ не мог идти вовсе и его бесцеремонно волочили конвойные. Рианнон, мертвенно бледная, вся какая-то прозрачная - истончилась, истаяла словно свечка. Казалось, достаточно одного случайного дуновения, что бы загасить тлеющий в ней огонек жизни. Фейниан улыбнулся ему в ответ, продемонстрировав дыры на месте выбитых зубов. Он тоже еле шел - но шел сам.
У этих троих не будет ни малейшего шанса, - видел Фиаран, - C"est heall!
Прямо напротив скамей для подсудимых, через всю залу - на возвышении, - были приготовлены места для королей: короля Бендерна Алариха, короля Тильды Дермота, и маркграфа Юлиана из Западной Эсты, регента при малолетнем короле Костадине. Чуть ниже расселись раздувавшиеся от собственной важности члены городского совета. Слева - 12 судей, справа - многочисленные зрители: владельцы земель, по которым прокатилась армия Тифирель, и приглашенные представители иных рас - гномов и эльфов, из тех, кто уже давно жил рядом с людьми...
Фиаран не смотрел туда, поэтому не видел - крайний, в своем обычном свободном одеянии, на этот раз траурного густо-фиолетового цвета, - сидел Аэрравед. Эльф сидел, стискивая непослушные руки, - не понимая головы, не решаясь даже взглянуть на тех, кому суждено было умереть...
Их Величества не заставили себя ждать, появившись с точным чувством драматизма момента: огромный массивный Аларих с разбойничьей рыжей бородищей, Дермот, похожий больше на мытаря, нежели на короля, и импозантный Юлиан, в котором несмотря на некоторую женственность чувствовалось нечто зловещее и опасное. Фиаран не обратил на них никакого внимания, как и на велеречивые торжественные вступительные речи и обращения. Он подсчитывал количество шагов, отделявших его от ограждения, ограждение от окон, и куда могут выходить эти окна.
После речей заслушивались свидетели: представители королей, перечисляющие понесенные потери и ущерб, рыцари, несколько священников и даже парочка заикающихся от испуга кметов - дабы продемонстрировать, что бедствие коснулось всех слоев населения. Духи ночи! За один день не управиться!
Усилием воли Фиаран заставил себя увидеть в этом и положительную сторону: у него есть достаточно времени, что бы изучить обстановку...
Это на руку... - убеждал он себя бессонными ночами.
Фиаран откровенно скучал, как в прочем и государи и их судьи, тем более, что он не настолько хорошо знал общий, что бы следить за показаниями. Он обдумывал, удастся ли бежать сейчас или по дороге в Антрис, и как выбираться из города. Выводы были не слишком утешительными.
Он так увлекся, что пропустил момент, когда обвинитель обратился к подсудимым и не сразу расслышал свое имя, названное к тому же с ужасающим акцентом.
Фиаран поднял доселе склоненную голову, как всем показалось с легкой растерянностью. По залу пронесся легкий вздох - невозможно было без жалости смотреть на изуродованное чудовищными рубцами, а когда-то наверняка прекрасное, лицо эльфа.
- Желаете ли вы сказать что-либо относительно предъявленного обвинения и представленных доказательств вашей вины? - раздраженно переспросил обвинитель.
- Да, - ответил Фиаран, ощущая вдруг снисходящее на него абсолютное спокойствие, и повторил уже громче, - Да!
- Пройдите к трибуне.
Эльф шел, не поднимая глаз - боялся, что кто-нибудь прочтет в них то, что он собирался сделать, и считая шаги. Поднявшийся ропот и волнение за спиной и справа - разбивались о него, как о стену.
Фиаран остановился, возложил скованные руки на полированное дерево "лобного места". Конвой замер на шаг позади. Целый шаг...
- Я, Fearann aep Gellais enn Seidhe, желаю сказать относительно обвинения, - разнесся по зале суда звенящий четкий голос, обрывая все иные звуки.
- Кто-нибудь, остановите его, - услышал он бурчание старейшины гномов, сидевшего шагах в пяти.
- Не суди его, он молод и хочет жить... - а это кажется Анирон. В полный голос.
"Да, я хочу жить! И потому, не судите меня..."
- Я хочу сказать, что сожалею! - хорошо поставленный, модулированный голос эльфа, вдруг словно вернувший себе свое дивное звучание, набирал силу, - У меня было время, что бы это понять... Я сожалею о моем народе! О погибших напрасно! И о живых, равнодушно взирающих на происходящее, забывших о чести! Я сожалею о нашей страшной ошибке...
Фиаран эп Геллаис эн Седхе поднимает взгляд, и становится ясно видно, что в темно-зеленых миндалевидных глазах нет ни смирения, ни стыда, ни страха. Но было уже поздно...
- ...что мы позволили вам жить и плодиться, не перебив сразу! - заканчивает Фиаран.
А в следующую секунду эльф взвивается в прыжке, хлестнув цепью одного из конвойных. Как ни стремителен его внезапный бросок, гвардеец из королевской свиты успевает выдвинуться наперерез - между беглецом и окном. Фиаран, словно танцуя, легко уклоняется от меча, но не останавливается, налетая на противника. Гвардеец пытается отступить, получить место для маневра, теряет равновесие и падает, грохоча доспехами. А Фиаран уже на окне. Последнее, что он видит, прежде чем прыгнуть: Эмраис, прижатый к стене, отбивается фалком одного из конвойных, а рядом падает окровавленный Ломиан... Что ж, по крайней мере, они умрут сражаясь, а не как скот на бойне...
Гвардеец оказался не в меру упрямым и ловким. В не менее отчаянном броске, он вцепляется в эльфа, и падают они уже вместе. Изогнувшись немыслимым кошачьим движением, Фиаран приземляется сверху. Скатываясь с неподвижного тела под ливнем осколков и проклятий, прежде чем бежать, - он успевает выдернуть у гвардейца квилон.
Кровь стучит в висках, он смотрит на себя словно со стороны... Повторить подобное вряд ли получится даже у него самого!
Рывок! Взмах - солдат из оцепления валится захлебываясь кровью... Прежде, чем тело успевает коснуться брусчатки, эльф одним движением оказывается на ограде, даже не чувствуя, что распорол ногу об острые зубцы, и валится в темные воды канала...
Зажав в зубах квилон, Фиаран пытается выгрести в мутной жиже из помоев и обмылков. Кандалы неумолимо тянут вниз, чиркают болты. Эльф с головой погружается в вонючую жижу и нет никакой уверенности, что ему удастся вынырнуть снова...
Погоня стихает. На воде кто-то замечает кровавый след. Господин Боннэр собственной персоной, брызгая слюной, требует принести немедленно багры.
В это время обессиленный задыхающийся беглец пытается протиснуться сквозь прихотливую решетку коллектора, оставляя на прутьях клочья кожи и одежды. Кашляя и отплевываясь, на четвереньках Фиаран выползает на узкий тротуарчик в тоннеле и ползет до тех пор, пока светлое пятно с решеткой не становится размером с кулак. А потом его начинает рвать...
Переждав очередной уже сухой позыв, Фиаран отползает еще дальше и начинает хохотать, как сумасшедший.
...В цепях, босой - выданные перед судом опорки он потерял в канале, - оборванный и с ног до головы изгвазданный в дерьме: эльф катается по скользким от плесени камням, распугивая озадаченных крыс...
Он свободен! Свободен! Прах вас разбери! Остается только выбраться из города.
Фиаран садится, подтянув ноги к груди. Осмелевшая упитанная крыса в локоть длинной рискует подойти к нему ближе, и эльф не глядя пригвождает ее кинжалом, который так и не выпустил. Путь у него только один...
- Вы хоть понимаете, что произошло?! - верещал ошалевший от известий Люциус Блейк.
- Понимаю, маэ! Понимаю! - Его величество король Аларих находился в прескверном расположении духа, что было вполне оправдано.
- Нет! Не понимаете! - похоже потрясение сильно сказалось на мироощущении и чувстве реальности мага, раз он позволил себе наплевать на этикет и разговаривать с королем Бендерна в таком тоне.
Король Аларих не спускал такого даже магам. Обычно. Но не сейчас.
- Черт с ним, что вы выставили себя идиотом перед всем миром! Это поправимо. На площади особо не разберешь, кого будут казнить, особенно если применить иллюзии и предварительно вырвать язык...
- Если, конечно, этот чертов эльф не объявится в ближайшем лесочке.
- Вот именно!!! - маг потряс костлявым пальцем, - А вы даже не понимаете, что это будет значить! Вы можете выпустить на волю хоть дюжину дюжин эльфов, которые у вас еще остались... но этот!!! Вы хоть понимаете, что у вас в руках был настоящий сидх?! Настоящий живой сидх! А вы позволили ему сбежать! Именно ему!
- Что за сидх? - нехорошо прищурился Аларих, как и все государи, не любивший, что бы от него что-либо скрывали.
- Скажем так, вас весьма эффектно покинул самый настоящий эльфийский принц! Сидх! Кровь владык! - маг снова впал в буйное помешательство, ломая пальцы.
- Владык чего? - тон короля становился все более угрожающим.
- Мира! Универсума! Один из двух оставшихся родов! Кровь эльфийских королей и самых могущественных магов...
- Что-то я не заметил, что он такой магический! - съязвил король, - Хотя бегает шустро...
- Это не важно! Главное кровь! Ну почему вы не известили никого из нас?!
- А почему вы не сочли нужным известить нас относительно этих сидхов? - резонно возмутился Аларих.
- Э-э, видите ли... это чисто научный интерес... - замялся маг, - Ах, если бы мы его заполучили... если бы только! Мы могли бы провести полноценное исследование! Провести эксперимент!
- В говне утоп ваш разволшебный научный сидх! - ухмыльнулся король не без злорадства.
К эльфам он не питал ни грана симпатии. Особенно, к этому конкретному! Но любой, даже паршивая дворняжка, кого магики прибрали в свои лаборатории, мог вызывать только сочувствие.
- Как это прискорбно! - тяжело вздохнул Люциус Блейк.
- Вот тут я с вами согласен. После того, что учинил этот сукин сын, мне просто необходимо его казнить! И в этом вы мне поможете! - король Аларих улыбнулся, и стало ясно, что он, не смотря на свой простоватый вид, знает толк не только в рубке и попойках.
***
Его Величество Аларих 2 Грозный был как нельзя близок к истине.
Выбираться тем путем, каким он попал сюда, было бессмысленно и опасно, поэтому этот вариант Фиаран даже не рассматривал. К счастью, чувство направления, так же как и чувство равновесия, у него было врожденным. Да и канализация Стокрада была построена в те времена, когда люди здесь были еще в диковинку, так что эльф примерно представлял, как это должно выглядеть... И все равно, идея была сумасшедшей!
Рубашкой пришлось пожертвовать. Фиаран кое-как перетянул рану на ноге и предплечье, куда попал болт. Остальное - пошло на обмотки... Сжимая в руке квилон и ведя другой по стене, на сколько позволяли наручники, он углубился в катакомбы.
Вначале все было совсем не плохо, даже не смотря на отсутствие факела, но потом тоннель пошел под уклон. Тротуарчик сошел на нет, приходилось брести в густой взвеси, состоявшей из разлагающихся отходов и речной воды. Несколько раз ее уровень доходил почти до горла, два раза пришлось плыть. При чем в последний раз - в полуразрушенной каверне ему едва не настал конец.
Эхо, отражавшее его частое прерывистое дыхание и плеск, свидетельствовало, что помещение очень большое... Что бы обнаружить новый тоннель пришлось осматривать его по периметру и нырять... Эльф был в панике, чувствуя, как наливается тяжестью тело, все труднее держаться на поверхности, что бы хлебнуть даже тех, скудных миазмов этой клоаки, немного разбавленных кислородом, которые заменяли здесь воздух... Его спасла случайность, - он ощутил некое подобие течения. Что бы вынырнуть, потребовалось запредельное напряжение сил и полная концентрация воли.
Цепляясь за стену обломанными ногтями, Фиаран долго пытался отдышаться. Он был близок к тому, что бы потерять сознание. "Еще одно подобное приключение, и я останусь здесь навсегда, - подумал он почти спокойно, - Стоило бежать, что бы сдохнуть в выгребной яме!"
Им двигали злость и отчаяние. Это было единственное, что он мог еще ощущать... Несколько раз он упирался в тупики. Приходилось возвращаться, но Фиаран упорно шел вперед, туда, где как он рассчитал, должен быть выход к Абе...
...В узком проходе, по пояс в воде, кромсая кинжалом что-то скользкое и кольчатое, пытающееся его обвить, Фиаран был уверен, что из канализации ему уже не выйти. Только очень не хотелось становиться чьим-то обедом... однако тварь, видимо не привыкла, что ее жертвы сопротивляются, и сгинула, прихватив с собой оружие.
Фиаран шел дальше. Падал, вставал и шел, опираясь на липкие стены. И когда выщербленный камень под сбитыми ногами сменился густой затягивающей грязью вперемешку с илом, он понял, что все-таки дошел! Протянутая трясущаяся рука наткнулась на решетку, и Фиаран сполз вниз, судорожно стискивая прутья.
Нужно было сделать одно последнее усилие. Он лихорадочно ощупывал преграду, но ободранные руки повторяли тоже, что сообщили глаза, уже почти не воспринимавшие даже крохи света, которыми соизволила поделиться пасмурная осенняя ночь...
Решетка была сплошной - ни двери, ни замка. Эльф - остервенело разгребает руками жижу, освобождая острые, не смотря на ржавчину, зубцы... Грунт становится плотнее, и он пускает в дело цепь, пока не образуется углубление, достаточное, что бы он мог протиснуться...
Когда обессиленный, теряющий сознание от изнеможения эльф выполз на берег - начинало светать. Хрипя и хватая ртом свежий холодный воздух, Фиаран вздернул себя на ноги: если сейчас он ляжет здесь, на берегу - то, скорее всего, уже не очнется.
...Он брел сквозь прибрежные заросли, не видя ничего кроме тьмы, повторяя сквозь стиснутые до хруста зубы:
- Я выживу... выживу... и вернусь...
...Спустившись, Фиаран напился грязной речной воды и даже попробовал смыть с себя смрад и мерзость катакомб. Как ни странно, это придало ему сил, мысли немного прояснились. Он прекрасно понимал, что ему необходимо убежище, где он мог бы хоть немного отдохнуть. Надо избавиться от цепей, нужна теплая одежда и еда. Попытавшись сориентироваться, эльф с облегчением понял, что шел в нужную сторону. Дрожа на осеннем ветру, Фиаран встал и двинулся уже осмысленно - в сторону предместий...
И снова ему повезло, - первое, что он увидел, подбираясь к жилищам, была кузница, стоявшая несколько на отшибе у самой дороги. Только одного не принял в расчет эльф - на сколько рано встают люди, зарабатывающие себе на хлеб своим трудом!..
..Дюжий подмастерье без затей ткнул его древком гердана. Фиаран задохнулся и кулем свалился на пол. И все же парень допустил две ошибки, которые стоили ему жизни. Он недооценил оборванное полуголое чучело, лишь отдаленно напоминавшее человеческое существо, и не поднял тревогу сразу... И он был молод! Не смотря на косую сажень в плечах, убивать еще не умел - бил так, что бы оглушить... Поэтому врезавшиеся в висок щипцы, хруст кости и вспышка боли перед долгой - долгой тьмой стали для него неожиданностью.
Фиаран отбросил щипцы и оттолкнул от себя труп, так неосторожно склонившегося над ним парня. Обострившийся слух уловил приближающиеся шаги...
- Ну что тут у тебя... - договорить вошедший кузнец уже не успел.
Сверху, с балки на него обрушилось нечто. На шее захлестнулась цепь. Ражий могучий детина, мотая нападавшего эльфа, как секач, повисшую на нем шавку, со всего маха приложил его о стену. Фиаран хрипло вскрикнул и дернул цепь еще туже. Кузнец снова и снова бил его о стену, потом упал, начал кататься, пытаясь просто смять своего противника, но даже теряя сознание эльф продолжал затягивать цепь...
То, что он ощутил, перед тем, как провалиться во мрак, густо подсвеченный лиловыми бабочками - была обида: как же так... после всего... у него же почти получилось...
Очнувшись, Фиаран понял, что лежит на теле кузнеца, по-прежнему стискивая цепь. В ушах звенело, перед глазами плыл алый туман, озаряемый черными и белыми взрывами. Пытаясь встать, он едва удержался от крика - похоже, было сломано несколько ребер. Оттерев со лба кровь, эльф продолжил прерванное занятие, хотя каждое движение отдавалось огненной вспышкой, а звук - ударом тарана в голову.
Разделавшись с кандалами, Фиаран обыскал кузницу и трупы: к хлебу и сыру в сумке подмастерья добавилась бутыль самогона, припрятанная на полке. Оставалось еще одно - ему нужна была одежда, а следующего боя ему не выдержать - ноги бы унести...
Не раздумывая ни секунды, эльф начал раздевать трупы. Вошедшую в поговорку эльфийскую брезгливость он, видимо, потерял еще в канализации.
На стройном и по-мальчишески худом эльфе вещи висели, как на колу, зато были добротными и крепкими, а главное теплыми. Фиаран даже улыбнулся, - теперь он был уверен, что его безумный побег увенчается успехом... Кузню он подпалил: даже если его заметят, кметам будет не до погони...
Дальше пошло совсем не так хорошо, как уже начал надеяться Фиаран. Несмотря на обработку самогоном, прихваченным из кузнецы, рана на ноге воспалилась и не собиралась заживать, как и раненное во время погони предплечье. Из-за сбитых ног он не мог двигаться так быстро, как рассчитывал, а без лука охотиться было проблематично. Кроме того, несколько ночевок у костра, на постели из прелых листьев, лапника и плаща, его доконали. Он то и дело вскидывался, опасаясь заснуть слишком глубоко.
Трясясь в ознобе и задыхаясь от раздирающего воспаленную глотку кашля, Фиаран упорно ковылял дальше, тем не менее, понимая, что далеко ему не уйти...
Заброшенную вырубку с покосившейся хижиной он воспринял как чудо. Внутри был очаг, подобие кровати, шкуры и пара дырявых одеял. Фиаран не без труда подавил желание завалиться на охапку прелых шкур, сильно подозревая, что встать у него уже не получиться. Пока он в состоянии передвигаться - следовало позаботиться о самом необходимом.
Только к вечеру Фиаран позволил себе опуститься у очага, хлебая кипяток, как волшебный нектар. Измученное тело тут же взяло свое. Накатившая слабость была чудовищной, и несколько последующих дней Фиаран провел в полузабытьи, свернувшись под шкурами и одеялами...
Он надеялся на то, что никому не придет в голову наведаться на вырубку, - в таком состоянии эльф не то что не мог сражаться, но и передвигаться был способен только держась за стену, и то лишь раз от раза...
Обратно в лес Фиарана выгнал голод, - имевшиеся у него объедки удалось растянуть, но если он хочет выжить - надо было не упустить момент, когда болезнь немного отступила, но недоедание еще не успело его ослабить.
Он бродил по лесу целый день, не решаясь далеко уходить от хижины. Ручей, текший неподалеку, был слишком мал, что бы в нем водилось что-то съедобное. Эльф расставил несколько проржавевших, найденных в хижине, капканов, но на удачу особо не рассчитывал.
Фиаран еще был способен рассуждать здраво, но единственное, что он смог добыть - подраненный совой тощий заяц. Зайца было неожиданно жалко, как собрата по несчастью, но есть хотелось до тошноты. Эльф прикончил его одним ударом, отрезал голову и спустил кровь.
К хижине он возвращался в сумерках, поэтому не сразу заметил свежие следы. Следов было много: и к хижине и вокруг, но запаха дыма, - уходя, он загасил очаг, - не чувствовалось.
Эльф затаился за деревом, но ни шороха, ни звука слышно не было. Темнело. Подмораживало. Замерзающий Фиаран не выдержал: если тут кто-то и был, то наверняка уже себя выдал бы...
А еще этот кто-то не мог не заметить, что в хижине жили, так что Фиарану стоило убираться поскорее.
Вот только искушение провести еще одну ночь в тепле, - оказалось сильнее. Рассудив, что человек вряд ли появится ночью, а значит - уйти можно и завтра, Фиаран уже не таясь пошел к хижине.
...Его спасла собственная слабость и усталость. Едва волочивший ноги эльф споткнулся на прогнивших досках, и арбалетный болт только отсек волосы...
Фиаран, не рассуждая, бросился на пол, перекатился, швырнув в противника подвернувшейся под руку штуковиной из оставленного лесорубами негодного инвентаря...
Нападавший отшатнулся, выругавшись - эльф попал ему в плечо:
- Ах, ты сволочь! Я ж тя по частям развешу, воронам на корм!
Фиаран вскочил, метнувшись к спасительной двери, но не успел: удар толстой палкой от ощипанной метлы пришелся поперек спины... Боль молнией прошила хребет и свернулась в крестеце, расплавленным свинцом налились почки - у убегающего эльфа подкосились ноги, и он упал со сдавленным криком. Фиарану удалось встать на четвереньки, но в этот момент тяжелый ботинок врезался в солнечное сплетение - отлетев, эльф впечатался в стену затылком, и свернулся на земляном полу, силясь вздохнуть.
- Я ж сказал, от меня не убежишь, сука! - процедил человек, подойдя к скорчившемуся противнику, и нанес еще несколько точных ударов ногами, - Что б не повадно было! Ну-тес, посмотрим, что тут у нас...
Человек быстро высек огонь, разжигая очаг. Повернувшись, он заметил, что его жертва, согнувшись в три погибели, пытается хотя бы уползти. Ухмыльнувшись, снова приложил его головой о стену. Подтащив обмякшее тело за волосы к огню, присвистнул:
- Я думал, кмет какой у меня в хозяйстве озорует, а это ж самый настоящий эльф! Сапожки у тебя не эльфийские, - хмыкнул егерь в проясняющиеся зеленые глаза, - Ну да мне один хрен, кого вешать!
Фиаран с ужасом ощутил, как на шее захлестывается петля из тут же найденной веревки. Сноровисто стянув пленнику руки, егерь ловко выволок его наружу. Похоже, подобное было ему не в новинку, прямо скажем, - привычным делом...
Другой конец веревки он перекинул через облюбованный еще днем сук, и, ухватившись по выше и подскочив на месте, дернул...
Сначала Фиарану показалось, что ему оторвали голову, потом пришло удивление почему он еще жив...
- А твою... в...! - раздался над ним раздосадованный голос, - прогнило все!
Второго шанса не будет... - корчась в подмерзшей грязи подумал эльф, - но что...
...Нож... Взятый в кузнице нож он засунул за голенище снятых с его хозяина сапог... если в драке нож не вылетел, то у него еще есть возможность спастись... но очень маленькая...
Свернувшись клубком, как от сильной боли, - а притворяться ему и не надо было, - Фиаран нашарил рукоять... Не сразу... От ужаса его успел пробить холодный пот, но когда егерь наклонился к лежащему на земле эльфу, Фиаран распрямился стремительно, как атакующая змея: короткое широкое лезвие вошло точно под ребро. Глядя в выпученные глаза человека, Фиаран с удовольствием провернул нож.
Заставить себя двигаться было невероятно трудно, но он не обратил на это внимания - знал, что сможет, - бывало и хуже... Перерезав веревку на руках, эльф поморщился - содранные запястья снова начали кровоточить, затем хладнокровно обыскал труп и хижину.
Мертвый егерь оказался гораздо полезнее живого - у него обнаружилось множество ценных вещей с собой. Без всяких церемоний, Фиаран позаимствовал у него ботинки, вместо огромных сапог, в которых только еще сильнее сбил ноги, и припасы - он был слишком измучен, что бы заняться добытым зайцем. Настоящим сокровищем стало оружие егеря, особенно превосходный небольшой арбалет с полным раучкочером.
Вернувшись в хижину, Фиаран без сил повалился на шкуры, почти теряя сознание... Труп он никуда не прятал, лишь отволок в ближайшие кусты. Нечего было и думать о том, что бы куда-то завтра идти, - даже дышать приходилось очень осторожно, а кашель отзывался в сломанных ребрах и отбитых внутренностях так, что темнело в глазах...
Он провалялся в хижине почти неделю, прежде чем идти дальше.
***
- Что у тебя, Аэрравед? - прохладно поинтересовался король, отворачиваясь к окну.
Он тоже очень устал... Никогда бы не подумал, но даже небо - здесь, в Хелкассе - уже другое... не говоря уж обо всем остальном.
...К чему им придется привыкать... Временно!
Он не надеялся - знал, что временно! И там, где ныне лишь пепел и прах завивал ветер - снова встанут молодые побеги...
- Они мертвы, Ауберонн... - проговорил Аэрравед ему в спину, - Все. Фейниан. Дарион. Рианнон. Тариэ. Анирон. Ломиан. Лидуинн. Эмраис. Фиаран... Их колесовали, а тела сожгли...
Ауберонн долго молчал, прежде чем ответить.
- Мне это известно...
- Конечно! Ты же король! - прозвучало это, как оскорбление.
- Аэрравед!!
- Кем еще вы с Эйелен пожертвуете? Кто и в каком пламене должен сгореть, во имя вашей великой цели?! Города и дворцы можно отстроить... Даже сады можно вырастить заново!.. Но умершие - не возвращаются!!!
Ауберонн молчал.
- Ауберонн, - в последний раз, по-прежнему в спину, окликнул его Ведающий, - Я мог бы сказать, что их кровь на тебе... как и на мне - ведь я ничего не сделал! Но от них - остался лишь пепел... Это, действительно, уже не имеет значения! Я скажу другое, - ты... именно ты! - убил свой народ! ...Прощай, Ауберонн! Думаю, нам больше нечего сказать...