Никогда Эол не запрещал жене следовать, куда ей вздумается, и часто супруги путешествовали вместе под светом звезд...
Аридель смеялась над тем, что лишь под луною они покидают дом, но Эол не желал расставаться с нею и почти всегда сопровождал ее, и жена уступала в безобидной прихоти мужу, чьи дни были отданы трудам и заботам. Тем более, что в таких прогулках холодный ученый - вдруг преображался в поэта... Он был сыном ночи, певцом сумерек - Эол Темный эльф, и двойственность его натуры притягивала и манила.
И все же доля истины в шутках была: Эол не любил солнце и назойливый бесцеремонный свет дня. Ночь, сияющая драгоценной россыпью звезд, золотисто-серебряный лик луны - трогали его сердце, наполняющееся их музыкой... Ему казалось, что они живые, что они говорят с ним, поверяя свои тайны... Ночь стала его наваждением, воплощением истины, которую он знал:
- Тьма и Свет были до творения этого мира и будут после, - говорил Вала Мелькор, не отводя взгляда от мягко мерцающего хоровода созвездий, - Тьма содержит в себе Свет и порождает его, а Свет Тьму - и движение это вечно... Как звезды не светят для кого-то одного, так и они не предназначены лишь для Арды, а воплощают все мироздание.
И вместе с ним Эол смотрел на звезды, ставшие ярче и крупнее - их было теперь бесчисленное множество... Они располагались неравномерно, то собираясь в скопления, то оставляя свободным небо, по которому кружили словно исполняя некий непостижимо прекрасный танец...
Эльф опустил голову и быстро взглянул на Валу.
- Ты понял, - тихо сказал тот, улыбнувшись кончиками губ, - Да, то, что видели вы раньше, было завесой, действительно лишь светильниками Варды на ее покрывале, а ныне оно рассеялось...
- Но зачем?!!
- "Варда ушла с совета и, взглянув с высот Таникветиль, узрела тьму Средиземья и бессчетные звезды над ним - далекие и тусклые. И она начала великий труд, величайшее из всех дел валаров со дня их прихода в Арду "... - Эол не сразу понял, что Мелькор лишь цитирует их же предания, хорошо известные каждому, - Они хотели блага... хотели совершенства... Но как видишь, не только улучшить, но и повторить то, что не ими создано - было не дано...
Эол так и не смог смириться с этим, и свет ближайшей звезды, сокрытый до поры светом искусственным - стал для него символом обмана.
- Аманиары...
- Кем восхищаешься ты, - воскликнул в ответ сыну изумленный Эол. - словно малое дитя яркой игрушкой? Убийцами, залившими кровью наших родичей гавани Альквалондэ? Разбойниками, хуже последних варваров-апанонаров , силой взявшими плод дивного искусства народа Ольвэ, и уничтожившими его ? Презренными, которые не держат слова ни перед врагом, ни между собою! Братьями, оставившими брата в плену! Что еще не перечислил я?.. Во истину славны их деяния!
- Но ведь они - родичи моей матери! И они сражались с Врагом и...
- Видно ошибся я, давая тебе имя! - в гневе оборвал сына Эол, - Ибо ты даже не хочешь смотреть дальше пустых песен, сочиненных ради похвальбы. И я знаю, откуда ты мог услышать их!
Взгляд его обратился туда, где стояла Белая госпожа Нолдор. Боль и ярость теснили грудь, потому, что зная о нелюбви его к потомкам Финве, осмелилась она посеять в сердце его сына те же семена, что породили рознь между домами голодримов. И запретил он своей жене Аридель говорить с сыном о ее народе.
- Прокляты они и рок лежит на каждом из их деяний! Ты - из дома Эола, и не желаю я что бы ты якшался с предателями, не знающими чести! Если для того мне понадобиться заковать тебя в цепи - я сделаю так! - вскричал Эол, потому что не желал, что бы единственный сын его разделил участь, предсказанную в Пророчестве Севера , либо же сложил голову на чужой войне.
Потрясенный Маэглин, устрашившись, отшатнулся от отца, ибо видел, что в решимости своей Эол может поступить с ним, как сказал.
Еще одну битву - в собственном доме - встретил Эол.
- Не желаю видеть того, кто последними словами поносит мой род!
- Никогда мои мысли не были для тебя секретом!
- Кровь Самого Финве течет в его жилах, и он обязан знать и блюсти ее!
- Кровь Финве, кровь Финголфина течет в нем, но и я не безродный приблуда! В этом доме я отец и господин своему сыну, как муж и господин своей жене! И если понадобится мне запереть все двери и поставить к ним стражу, дабы охранить вас от самих себя - я сделаю это!
- Тогда начинай, муж мой и господин! - усмехнулась Аридель, - Ты знаешь, что если я пожелаю уйти - ни стены, ни стража не удержат меня!
Спустя одну луну он возвращался домой... Дом мой, где ты...