|
|
||
На все, что было — наплевать,
Бессмысленно и зло.
Нам надо спать и забывать
Куда нас занесло.
А честь и имя — пустяки,
Их нет уже давно.
И пьет душа ночной тоски
Дешевое вино.
И замороженная боль
Оттаивает враз.
Твердит заученный пароль
Из пары жутких фраз.
О том, что это только тень
Того, что быть могло…
Забудь (приходит новый день)
Как нам не повезло.
Барахтаясь в скуке на жизненной свалке
Он ловит надежды и просто кошмары.
Он ждет как спасенье иллюзий мигалки,
Не видя, как треснули лет тротуары.
Не зная, что сердце стучит с перегрузкой,
И путает ум бесконечные числа.
Приходит печаль, жизнь становится узкой
Дорожкой, лишается всякого смысла.
Но кто-то настойчиво строчки диктует,
Рука поднимается, пишет и пишет,
Хотя это здесь никого не волнует.
И автор, наверное, тоже не дышит.
И скрытый намек остается намеком.
Но где-то, подспудно, все тлеет угроза,
Что в этом пространстве, до боли жестоком,
Вся жизнь — только маска, а смерть — только поза.
Блеск этой кутерьмы
Не стоит и гроша…
Поди, спроси у тьмы:
Была ль твоя душа?
На кончике пера —
Прекрасные слова…
А жизнь позавчера
Прошла… Без волшебства.
Будущего нет… и, слава Богу,
В мерзком мире мерзнешь и глядишь
На свою треклятую тревогу,
От которой заполночь не спишь.
Жизнь твоя без цвета и без вкуса
Пылью ляжет по краям дорог.
Ветер уберет весь этот мусор —
То, что ты принять никак не мог.
В сознании, донельзя раскаленном,
Живут неутоленные печали
О бытие, снегами убеленном,
О радости, что в детстве мы встречали.
Мы шли за горизонты откровений,
И проводили линии пунктиром,
Не отделяя жизнь от сновидений.
И верили, что правда правит миром.
И так оно почти и оказалось,
Но зло подкорректировало дело…
И ниточка созвездий развязалась,
Что связывала душу с этим телом.
Вновь над тобой нависают
Тонны пустых разговоров.
Время уже не спасает
От безысходных просторов.
Сердце твое засыхает
Словно трава при дороге.
И над тобою вздыхают
Звезды, что помнят немногих.
Время накрутило обороты,
Время позакручивало гайки,
Но не понимают обормоты:
Также пьют, воруют, травят байки.
Невдомек, что будут катастрофы,
Что мерцают в снах экраны смерти…
Посланы по почте горя строфы
В неприметном и простом конверте.
Слава Богу, вечность все исправит:
Кривизну веков, людей с их ложью…
Спеси горделивой поубавит,
Уравняет всех предсмертной дрожью.
Время ходит ходуном
Или бегает по кругу.
Мир становится вверх дном.
Приближается к испугу
Заколдованная тень,
Что приходит к изголовью.
И таит угрозу день,
Наливаясь черной кровью.
Сказки, шутки, чепуха,
И знакомые гримасы.
Ледяной огонь стиха,
В небе спутанные трассы.
Растворенные слова
В океане звездной пыли.
И седая голова
В зазеркалье, как в могиле.
Прорывается печаль
Неизбежно и нежданно,
И мутнеет жизни даль,
Не спеша и непрестанно.
Но находится опять
Повод, чтоб поднять восстанье.
Чтобы гордо умирать,
Принимая испытанье.
Жизнь угрожает потерей рассудка,
Медленно сердце больное сжимает.
Улица. Пьяная рожа ублюдка
Воем своим небеса донимает.
Господи, как этот мир искалечен
Злом равнодушия, пошлостью разной:
И одиночеством вечным отмечен,
И суетою тупой, безобразной.
Надо бы взяться скорее за дело
И эволюции бред подытожить…
И человечество, в общем, и целом,
Как неудачный проект уничтожить.
Звучат слова и не звучат слова.
И так легко забвенье наплывает:
Агония живого существа
Сегодня никого не задевает.
Душа хрипит и стынет у окна,
Ее стирают сумрачные годы.
Читает жизнь печали письмена,
И медленно идет сквозь ад свободы.
Мне руку пожимает пустота,
И я на мир смотрю ее глазами…
Ведь все начнется с чистого листа,
Омытого кровавыми слезами.
…И жизни наши стали не важны,
И не нужны на этом черном свете.
Мы, словно пережиток старины,
В холодном застываем силуэте.
Но мы за что-то странное в ответе,
За горе, за мечты, что так нежны…
Мы помним и о лете, и о Лете,
О снах, что так забавны и скучны.
И продираясь сквозь стальные чащи
Жестоких и безумных городов,
Мы знаем — это мир не настоящий,
А подлинный — лишь мир из наших слов…
И вечности огонь, в глазах горящий…
…И музыка встает из боли,
И снова в пепельном виске
Стучит. Порыв безумной воли
Крушит тебя в слепой тоске.
Но выход есть, запомни это,
Не отворачивай лица
От лжи банального рассвета,
От злого холода свинца.
Как победно звенит уничтоженной жизни мотив,
И сжимается время под взглядом надменно-усталым.
Словно сорванный лист, улетает душа, все простив,
К неизбитым словам, к неизменным и странным началам.
Все сомнения прочь! Это в окна стучится судьба.
Что с того, что мечта превратилась в кровавую кашу…
Чуешь, вечность коснулась прохладой горячего лба.
Понимаешь теперь, что вот это воистину, наше?!
Медленно в вечность и холод бреду,
Кутаясь в клетчатый плед облаков.
Кажется, с временем я не в ладу,
Словно бы соткан из разных веков.
И повторяются строки и сны,
Словно бы медлит разлиться беда.
Словно покуда мне звезды верны,
Что освещают мои города.
Мертвым светом время светит,
Все живое разрушает:
То отчаяньем отметит.
То с забвением смешает.
Целый мир идет под воду,
Постепенно выгорает.
Сквозь безумную свободу
Хаос души пожирает.
И приводит боль-утрата
К осознанию бессилья…
Словно ангелу заката
Демон ночи режет крылья.
Мир нереален — это факт.
(Вверх посмотрел — и нет его)
А жизнь не попадает в такт
Биенья сердца твоего.
И ненормальнейший пейзаж
Заполонил твое окно:
Судьбы заплеванный этаж,
И дней неясное пятно.
На картах можно не гадать,
Достаточно страниц газет,
Чтоб будущее запродать
За фальшь начищенных монет.
Множат хаос идиоты.
Время быстро заполняют
Бесконечные пустоты,
Что от мыслей избавляют.
Безразличье годы множат,
Все на свете презирая.
Создадут и уничтожат,
Ничего не разбирая.
И хорошие советы
Опоздали. И без стона
Гибнут светлые поэты
В снах из стали и бетона.
Накатила волнами сумбура
Эта злая дура — натура.
И жуткое слово: "Разруха"
Стало привычно для уха.
И тебя поглощают бездны,
И проклятый век железный.
И молча глядят в твои очи
Потусторонние ночи.
На окраине Империи,
За околицей истории
Утонула жизнь в безверии,
Канула в фантасмагории.
Путь прошла от слез до гордости,
Все скитаясь неприкаянно.
И от повседневной подлости
Отбиваясь зло, отчаянно.
Наплевать на окружающих,
Представляющих материю,
Равнодушно забывающих,
И в себе уничтожающих,
Духа дивную мистерию.
Но слепят глаза созвездия,
Царство сна встает из холода,
И пугается материя —
Ей почудилось возмездие…
Это усмехнулась молодо
Наша вечная Империя.
Не нужны прочитанные книги.
Идиотом проще, легче быть.
Не нужны достоинства вериги.
Можно о печалях позабыть.
Проще жить и жрать, не рассуждая,
Можно ли иначе видеть мир…
Проще жить, забвеньем обладая,
Радоваться красоте квартир.
Нужно утопить себя в обмане,
Быть как все, слоняться в суете,
Восхищаться жизнью на экране —
Иллюзорным светом в пустоте.
Ни тебя, ни меня больше нет —
Утонули в болоте обмана.
Вместо правды — обрывки газет.
Вместо жизни — мерцанье экрана.
И тебе ни за что не узнать,
Где и как совершились подмены…
Как сумели всех нас спеленать,
Поглотить проклятущие стены.
Ночь расправляет черный бант.
В ладони время забирает.
Цикада — адский музыкант,
На нервах медленно играет.
Идет парад иных планет,
В безумии сознанье тонет.
Лишь вентилятор жутких лет
О чем-то монотонно стонет.
Крути отчаянья клубок,
И допивай печали кубок…
Последней пустоты глоток —
И ты поймешь, что мир так хрупок.
Об уникальности ни слова
Все жизни прожитые схожи.
Действительность всегда сурова,
Мы это ощущаем кожей.
В театре Хаоса премьера,
Ее, наверно, ждут аншлаги…
Горит, пылает наша вера —
Мы жжем души своей бумаги.
Мы рвем и мечем…Ну а толку?
Быть может, нам сменить квартиру…
Сломать сознания иголку,
Сквозь боль уйти к другому миру.
От чести не осталось и следа.
От совести отчаянье и боль.
И ледяное слово: "Никогда"
Засело прочно в памяти. Изволь
Понять всю мимолетность бытия,
Бессмысленность и пошлость наших дней,
Когда неразличимы ты и я
В толпе чего-то страждущих, теней.
Я с удивленным блеском глаз больных
Разглядываю ночью облака,
Как корабли просторов неземных,
Легко переплывающих века.
И этим постоянством я живу,
И медленно укутываю дом
Всем тем, что не увижу наяву,
Всем тем, что оставляю на потом.
Поздно что-то говорить,
Нечего дразнить гусей.
Нужно жить, и злом сорить,
Ждать последних новостей.
Нужно легче выбирать,
Проще на других смотреть…
И в Аду позагорать,
И печали затереть.
Или все же расцвести
С окаянною весной.
Бесконечность обрести,
Захлебнувшись тишиной.
Пока еще вокруг не стихла ночь,
И странные в глазах горят огни,
Спеши свои печали превозмочь,
И пепел скуки, что приносят дни.
Воспринимая звезды на лету,
Дотрагиваясь до ночных небес,
Ты понял: просто жить — невмоготу,
На высоту отчаянья полез.
И, в пику самым разным голосам,
Себя кромсал и жестом, и словцом.
И верил всевозможным чудесам!
И называл мерзавца — подлецом!
Опять идешь, замерзнув на ветру,
В кошмар, что нереально превозмочь.
Надежд пустых срываешь мишуру
С лица… пока вокруг бушует ночь.
Полынная правда ведет в никуда.
И ржа безысходности душу съедает.
И грез облака за окном твоим тают
И вмиг сорняком вырастает беда.
И небо безумьем цветет над тобой.
А сердце надежды хоть капельку просит,
Но время все дальше на запад уносит
Все то, что твоей называлось судьбой.
И негде найти здесь другой календарь,
Чтоб смог сократить ты тоски промежуток
От сотни веков до всего лишь двух суток,
Поставив на полку зла черный словарь.
Просчитывая варианты,
И потихонечку седея,
Пьют чай, скучая, эмигранты,
И каждый спрашивает: "Где я?
На том или на этом свете?
Оттуда или ниоткуда?"…
И тянется рука к монете,
Чтоб бросить на судьбу, на чудо.
Но метафизика безделья
Лишает жизни оправданья…
И вот, пора на новоселье,
В совсем иное мирозданье.
С моста да в реку,
Навстречу веку,
Навстречу тьме
В своем уме.
Вся жизнь попала
Куда попало
И бред сквозит.
И мир скользит.
А ты пропащий,
Ненастоящий
Стоишь с тоской
Над злой рекой.
Полоской дыма
Уходят мимо
Твои мечты
В край пустоты.
Свои условия диктуют
Безумно-скучные года.
И бытие преобразуют
Бесчисленные города.
Мелькают линией случайной
Аллеи, парки и дворцы.
А в мире все необычайно —
В нем торжествуют подлецы.
И открывает смерти двери
Та жизнь, в которой правды нет.
И правильно, что я не верил
Пророчествам ее газет.
Все снова сведено к свободе,
Который год, в который раз…
Запасы смысла на исходе —
Вселенная стирает нас.
Сердце падает в воздух прозрачный,
Об асфальт спотыкается взгляд.
И судьбы огонечек невзрачный
Вмиг взрывает скопившийся яд.
В этой Богом забытой вселенной
От бессмыслицы не продохнуть.
Не уйти от печали настенной,
Без кошмарного сна не уснуть.
И предзимним пейзажем пропитан
Горизонт твой далекий насквозь.
Словно жизнь, что о годы разбита,
Шепчет: "Боль мою ты подморозь".
Склоняясь к весенней, цветущей прекрасной природе
Капризную жизнь приструни молчаливым упреком.
Пожалуйста, больше не думай о русском народе.
Его не осталось, поэтому так одиноко.
Тебе не простят рассуждений, сомнений, насмешек…
Стремленья к космическим далям и звездам холодным
Не жди пониманья от скучных, зарвавшихся пешек,
Ведь тот, кто родился холопом — не будет свободным.
Скука состояний инфернальных.
Ужасы, которым нет конца.
Сказки для глухих и ненормальных.
Вечность, позабывшая Творца.
Что еще осталось нам с тобою?
Бросить все и заново поднять?
Спорить до безумия с судьбою?
Песни для Вселенной сочинять?
Время наполняется Пространством,
Или, может быть, наоборот…
И печаль, своим непостоянством,
В клочья ожиданье счастья рвет.
Попадает в кровь бесчеловечность.
Чтобы сердце мигом остудить.
Чтобы душу в ледяную Вечность,
В ледяную сказку превратить.
Застывает взгляд больной и строгий.
Застывает время на часах.
Остается звездный свет дороги,
Отраженный в сумрачных глазах.
Все возьмет опять и повторится,
Даже эти строки… Вот, смотри,
С этим приговором не смирится
Кто-то новый в проблесках зари.
Смертельная боль,
Ледяная печаль.
Что хочешь, но только от жизни уволь.
И выброси вдаль.
Картина ясна,
Как ясен закат.
И копия, снятая с сердца, верна.
Я выброшен в ад.
На кромке стола —
Сгустившийся бред.
И наша Россия сквозь муки пришла
В сжигающий свет.
Смонтируй новое кино
Из ужасов последних лет.
Из звезд, которым все равно,
В какую тьму летит их свет.
Создай туманную страну,
Из сумрака своей души.
Больную, черную весну
Возьми в ладонь и опиши.
Построй нелепый, странный дом,
Где жизнь замерзнет на века,
Где на столе, почти пустом,
В бокале грусти два глотка.
Туманный день туманной жизни,
И разговоры ни о чем…
Воспоминанье об отчизне,
Согреты солнечным лучом.
Воспоминанье об эпохе,
Сошедшей в книги навсегда,
Хранимое в глубоком вздохе,
Запрятанное в города.
В стенах величественных зданий,
Ты видишь отблески побед,
И невернувшихся с заданий
Войны, строителей ракет…
А современность удручает
В ней нет присутствия веков.
И ничего не означает
Душа… так пару пустяков.
У времени глаза убийцы,
И взгляд, похожий на стилет.
И губы, как у кровопийцы,
Что сводят все мечты на нет.
Команда хаоса на марше.
Сезон кошмаров на дворе.
Мы никогда не станем старше:
Ни в январе, ни в декабре.
Оставим жалкие попытки
Казаться лучше, чем мы есть.
И молча примем жизни пытки,
Которых в ней не перечесть.
Все явственней ночей усмешка,
Полночных стрелок хохот злой…
Душа — непроходная пешка
На шахматной доске любой.
Флаг отчаянья трепещет
На ветру.
И добро из сердца хлещет
Поутру.
И негаданно нежданно
Зло пришло.
И себя опять престранно
Повело.
Ты становишься ненужным
Никому.
Все бредут рядами, дружно —
Прямо в тьму.
И хотя в миры иные
Брошен взгляд,
Их витрины ледяные
Дарят Ад.
Это зло притворилось добром
И по кругу тебя прогоняет.
Это некто бильярдным шаром
Душу в лузу пространства вгоняет.
Это жизни твоей нищета
Тщетно бьется в загадочном мраке.
Это сердце читает с листа
Непонятные нотные знаки.
За стеной притаился кошмар,
И судьба твоя корчиться в муках…
И проклятьем становится дар,
Воплощаясь в трагических звуках.
Это только все дороги вечности.
Это только контуры зимы.
Это только пена бесконечности.
Пограничье сумрака и тьмы.
Оставляя вмиг все неизбежное,
Оставляя сны и города,
Время превратилось белоснежное
В серое пространство без труда.
Незачем блуждать теперь по линии,
Линии войны добра и зла.
Любоваться кровушкой на инее,
Что тебе никак не помогла.
Я выведу время на чистую воду,
Глотками его осушая до дна.
И скотскую я проклинаю свободу
Во все времена, и на все времена.
И медленно звезды встают надо мною,
Я вскоре огнем разноцветным взорвусь.
И именем светлым — ночной тишиною
Когда-нибудь, где-нибудь я назовусь.
Я заворожен идиотической,
Злобной, хаотической волной.
То ли бесконечно иронической,
То ли бесполезной и смешной.
Жизнь моя, о, как ты разрушительна,
Как тяжел твой неизбежный бег…
И весна растопит так стремительно,
На вершинах сердца чистый снег.
Все дороги снова станут грязными…
Полно, нам дорог не выбирать.
Мы идем путями непролазными,
В ночь, туда, где легче умирать.
Я помещен в свирепый быт.
Вокруг я слышу хруст костей.
И для безумия открыт
Мой сон, для жутких новостей.
Хоть инфернальным бытием
Наполнен каждый новый вздох…
Я пополняю список тем
Смешеньем чуждых мне эпох.
Я пополняю лет набор,
Причудливою чепухой…
А жизнь стирает мой узор
Посредством музыки глухой.
Ядовитое слово срывается с губ,
Наполняя воздушные массы отравой.
Мир по-прежнему зол, бессердечен и глуп,
И торопится в бездну за призрачной славой.
Нет, наверно не кончится дело добром,
В промежутках пространств я опять замечаю,
Как виски отливают больным серебром,
А тоска стала цвета крепчайшего чая.
И сквозь этот простор, осененный бедой,
Населенный поблекшими тенями века,
Я гляжу, поглощаемый злой ерундой,
И пытаюсь в себе разглядеть(сохранить) человека.
С трудом вырываются стоны из горла.
Ненужное время течет.
И небо из стали над нами простерла
Эпоха, мы стали не в счет.
Нас с серым асфальтом смешали навеки
Смолою залили глаза.
Забудь все далекие звезды и реки.
И счастья забудь голоса.
Забудь иллюзорные странные лица,
Что таяли в блеске зеркал.
Больному сознанью безумие снится,
И музыки черный провал.
Из бездны иные доносятся звуки,
Но даже беда не страшит.
Лишь зябко от этой космической скуки,
Что душу в ночи ворошит.
Нас не было, нет и, наверно, не будет,
И все пожеланья смешны…
И спорить не стоит — никто не рассудит,
Кому и чего мы должны…
Луна плывет меж облаков
Так выразительно-спокойно,
И видит, как на дне веков,
Ты гибнешь в коммунальных войнах
За обладание теплом,
Искусственным нелепым светом,
Где жизнь давно сдана на слом,
И стала блеклым силуэтом.
На небо молча оглянись,
И разорви безумья путы…
И знай: душе до старта ввысь
Осталось менее минуты.
|