Тогда ещё в начале 80-х, мой уже третий дед и тоже кстати, был он фронтовик, тогда там. Я этого конечно, не знал ещё, да впрочем какая разница, ведь это он меня, так любил, и это он, меня спас тогда от нашего детсада. В который, я так устал там ходить, мне было в нём скучно, я не с кем, там тогда не дружил, и мне, всегда хорошо, было тогда, как помню я одному.
Не знаю даже почему, я был как помню, всегда тогда там, погружен в себя, размышлял там, что ли, и о чем то думал.
И со стороны, это могло, наверное, там всем показаться что я, нелюдимый и какой-то среди них не такой. Но это было совсем не так, я изучал тогда весь мир, на небо часто смотрел и на Солнце, я хотел понять, что меня здесь окружает и где я нахожусь.
А дети, они были, ну наверно, как у нас котята, несмышлёные, бегали, бесились, дурили, я их, не мог понять.Я уже тогда был, какой-то, там не такой.
Когда я оставался в квартире один, я искал всегда, как помню, там тогда, что можно ещё разобрать, и посмотреть что там внутри, как оно устроено, и по какому принципу работает.
Очень скоро, мной тогда, были разобраны, все тогда часы и будильники что были у нас в квартире. А очень часто везде были разбросаны там тогда на полу шестерёнки, заводные пружины, много тогда, от них, там тогда механических, тех у них элементов.
Каждый раз когда отец с матерью приходили с работы, их ожидал тогда там новый сюрприз, в виде разобранного там чего-нибудь. Я с замиранием всего сердца, помню тогда там сидел и ждал час или два, что они заметят там, или потом обнаружат, что я, что-то опять, там тогда разобрал.
Так как собранное обратно, обычно уже не работало, и имело еще там много, непонятно откуда оказавшихся оттуда запчастей. В общем когда проходили те мучительные мои минуты ожидания, в виде моих, тогда там любознательных всех этих проделок.
И я, тогда выдыхал там, как помню, легко становилось так на душе, начинал спокойно там, тогда я, во что нибудь, тогда своё после играть.
В общем со временем, что либо стоящее, было спрятано от моих тогда там глаз, а в комнате, нигде не было ничего интересного, чтобы можно было, там мне посмотреть и разобрать.
У бабушки были часы там, только с будильником на столе, я их помню разбирал неоднократно, но не до конца, бабушка за это, могла легко меня, там тапком, тогда за это отходить. По этому, я знал предел, своему тогда там, и моему, всему этому, у нас тут любопытству. И ещё детским моим, там в них, тогда исканиям, в познании у нас, нашего непонятного мне, и часто, таинственного такого мира.
Дома много было, тогда у нас, всякой там радиоэлектроники, два тогда телевизора, один был, тогда там цветной. Помню тот жар, тогда от него, там я, всех этих светящихся у него радио ламп, как из печи, был там он.
Радиола была ещё, проигрыватель пластинок с кассетником, много переносных УКВ приемников, малогабаритных, для походов и не только, и стерео магнитола "Нерль 206 - Стерео", начал я свое любопытство, с маленьких тогда, там этих двух ручных радио приемников.
Отрыть было их не просто, у нас не было, даже отверток,
помню я таких маленьких, пришлось очень долго мне, несколько дней, из хирургического там пинцета, который бабушка, когда-то давно принесла из зубопротезного, где мыла, уже на пенсии, там она, у них полы.
Пинцет тот, был разделан мной, на две половинки, и потом долго очень, как помню я, напильником сужал и на точильном там камне вручную, у него там плоскость, до нужного диаметра, а он, там был из хирургической стали, как никак, были уже мозоли, тогда как я помню, от этого у меня, и немаленькие, но я... не сдавался.
Так как упорный, я всю жизнь, но это упорство, не бараньим было тогда, а любопытство, то моё, им там двигало, а это, невероятная побуждающая сила, тогда была, там для меня, она как помню я тогда.
Но я, всё же его изготовил, это была прямая отвертка, и очень она крепкая, на ней даже царапин, как помню я, не оставалось. И вот, тогда то, я и начал изучать, таинственный мне, тогда тот, и очень такой он, для меня там непостижимый, и очень загадочный, тогда у нас, там мир электроники.
Первым был разобран, радиоприёмник Нева, невероятна красивый, белый такой с антенной тогда выдвигающейся вверх как у раций.
Шкала перемещений по диапазонам, так же была красивая у него. Внутри плотно набит он был малогабаритными, на то время, радио элементами, и ни одной не было микросхемы помню я.
Вдоволь тогда насмотревшись, начал собирать я его, там тогда очень помню аккуратно.
И как на зло, где пазы в корпусе, я нарушил пломбы, а там пломба была ОТК, та там звезда, знак качества и все дела.
Начал думать, как выкручиваться. Отец бы мне, когда он после, всё бы обнаружил. То тогда, за это, руки бы там открутил, моей же, этой вот отверткой, из хирургической стали.)
Очень быстро так, из деревянного брусочка, тогда я изготовил оттиск, максимально похожий на печать ОТК. Зрение там было идеальным, моторика и все дела.
Его я сделал, разогнутым там, рыболовным крючком, который зафиксировал, в не пишущей шариковой ручке, путём нагрева её, на газовой плите, с последующим оплавлением там кончика, и вставив тот я крючок, которым и процарапал терпеливо, очень как помню я тогда, на площади всей его оттиска, на той, тогда у меня, самодельной там, такой вот печати, увидев такую печать у другого там приёмника, да они, все там были, тогда одинаковые, что мне попадались.
Вряд ли, кто то бы заметил, что аппарат ранее, кем то был открыт там прежде.
После по такой же схеме, был разобран другой по проще такой же радиоприемник, но уже, черный весь, но очень громкий, оба они, питались там, от батарейки тогда Крона.
Это и было одним из любимых моих тогда там занятий, разборка из любопытства, а после изучение, от моих рук не ускользнул, ни один радио прибор, всё что можно я дома открыл и изучил.
Пока в один прекрасный день, меня не ударило сильно так током, от тогда, у нас стоявшего в отцовской там комнате, тяжеловесного такого телевизора, помню там, я у него.Тогда, это был телевизор, марки Радуга-703.
Он стоял, на комоде тогда, таком полированном, в самом его там углу, и что бы пролезть к нему, тогда там сзади, нужно было сильно, тогда мне там постараться. И я, вот когда там, кое как протискивался, то случайно задел катушку, на отклоняющей системе, тогда там, у его кинескопа, своей левой рукой.
Помню, как притянуло, мою кисть к нему и сократились все мышцы на моей тогда руке. Вся моя левая сторона буквально до сердца, тогда там была как онемевшая или пронизана была там пульсацией, какой то невероятной силы и частоты.
Тогда этой катушки у этого телевизора. Но я, как то чудом, но отпрыгнул. Больше я, в высоко-вольное, уже никогда, помню
не лез, без знаний. Только чуть попозже, да и интерес уже пропадал.
Сам тогда уже пробовал, что то паять, мастерить, в общем уже было, мне на тот момент, не так это интересно. Но до сих пор помню, то, я время. Моего неуёмного, тогда такого, там у нас, я
своего любопытства.
За которое, можно было получить, не иллюзорного, тогда там, от отца ремня. И с тобой бы, там за это, месяц ещё бы, как помню я, не разговаривали. И недовольно смотрел на меня, тогда бы мой там отец...