- Ларочка, посиди здесь, на скамейке, постереги сумку, а я сейчас быстро приду, схожу только в туалет!
Мама посадила четырехлетнюю дочь рядом с худощавым усатым мужчиной неопределенного возраста, задумчиво читавшим какую-то газету. Обшарпанную красную сумку поставила рядом со скамейкой.
- Мама, только ты быстро приходи, ладно?
- Конечно, Лара, сейчас.
Туалет на автовокзале по какой-то причине был закрыт, поэтому Татьяне пришлось идти на железнодорожный.
Обычно, желая подчеркнуть высокую степень озабоченности, говорят, что в голове роились мысли. Какое там, роились! Татьянины мысли не летали, а тяжело маршировали целыми колоннами, причем, в разные стороны. От такого бедлама голова просто раскалывалась, даже поворачивать глаза было нестерпимо больно. Может быть, в этом было виноват портвейн, которым ее вчера угощала подруга. Или затрещина, которой ее сегодня утром наградил муж. Тогда она больно стукнулась головой о холодильник. Собрав кое-как вещи, она решила снова пожить с Ларисой у мамы пару недель. Обычно Сергею хватало этого времени, чтобы соскучиться. Тогда он приезжал за ними и просил прощения.
Головная боль усиливалась. Хотелось спать. Вот и вокзал. Татьяна подошла к ступенькам, но подняться, почему-то не получилось. Левая нога все никак не хотела подниматься. Внезапно подкатила нестерпимая тошнота, и Татьяну вырвало на ступеньки.
- Алкашня! - процедила грузная немолодая женщина, обойдя ее стороной.
Закружилась голова, да так, что пришлось опуститься прямо на асфальт - до лавочки было слишком далеко. Все тело бросило в жар, сердце буквально вырывалось из груди. Еще миг - и Татьяна словно провалилась в какую-то пропасть.
Девочка беспокойно оглядывалась по сторонам. Когда же, наконец, придет мама?
Хотелось что-нибудь покушать, но мама еще не успела ничего купить. Громкий голос объявил, что начинается посадка на какое-то направление. Усатый мужчина, сидевший рядом засуетился и, стараясь не смотреть на худенькую большеглазую девочку, чья мать оставила ее уже более часа назад, поспешил к автобусу.
Ларисе очень хотелось пойти искать маму, но она боялась оставить сумку без присмотра. Она с надеждой смотрела на людей, представляя, что вот-вот кто-нибудь заметит, что она сидит здесь совсем одна, подойдет и спросит, где ее мама. Тогда взрослые соберутся, найдут ее и приведут к ней. И они смогут поехать к бабушке в деревню. Там клювачий петушок, курочки и коровка Ночка. А еще там малинка в огороде...
Татьяна пришла в себя. В ушах гудело так, как будто летишь на самолете с открытыми иллюминаторами. Татьяна подняла голову со ступеньки. Ощущение падения не проходило.
Лара! Ее дочка сидела совсем одна на лавочке за углом! А она тут разлеглась!
Татьяна предприняла попытку встать, но сил не хватило. Тогда она попыталась позвать на помощь, но изо рта вырывались только бессвязные звуки. В отчаянии она пыталась даже ползти, но ей стало еще хуже. В глазах стало двоиться. Шум в ушах не прекращался. Голова раскалывалась от боли. Слезы лились из глаз, Татьяна содрогалась от душивших ее рыданий. Инсульт развивался стремительно.
Люди шли мимо, стараясь вежливо не замечать пьяную женщину.