- Собаачка!! - изумлённо-радостный вопль потряс стоящую на околице в предвкушении скорой смерти толпу.
- Большая собачка!!!- шустрый ребёнок шести лет женского полу и именем Остада со всей дикой (какую только и могут достичь маленькие и очень шустрые детишки) скорости вмазался в широченную грудь пускающей слюни в предвкушении скорого обеда собачки.
Не ожидавший подобной фамильярности уанф от удара сел на задницу, толпа синхронно вздрогнула и замерла. Крохотные детские ручонки сжали почти необъятную шею огромного, выше на голову, пса, и Остада повисла, забавно дрыгая ногами, счастливая донельзя. Как же - никто не успел ей запретить поиграть с такой большой и милой собачкой, даже строгая мама, зачем-то взявшая в руки дедов клец, молчит и только смотрит. Девочка, повизгивая от восторга, трепала густую буро-серебристую шерсть уанфа, перебирала колтуны, дёргала за смешные круглые ушки, развлекалась. Круглая, в канапушках, мордашка Остады светилась. Выражение морды монстра практически не читалось, но, судя по общему облику, он был шокирован таким поворотом своей нелёгкой судьбы.
-Собачка, а как тебя зовут? А ты где живёшь? Кто твой хозяин? А можно будет ещё с тобой поиграть? А у тебя есть детки? Я так люблю маленьких щеночков! Вот было бы здорово, если бы ты принёс мне своего щеночка, я бы его любила и гладила и кормила самой лучшей тапёрой. А ещё я бы его одевала, у меня есть такое платьице, оно красивое, с ракушками на подоле, твоему щеночку будет в самый раз, такое миленькое, что ты. А ты любишь булочки? Моя бабушка такие вкусные булочки печёт, невозможно оторваться, ешь и ешь их, хочешь, я угощу тебя? Ты только никуда не уходи, ладно?
Высверкнули голые пятки, взвился длинный, в пол, подол, крохотный смерч исчез. Уанф мотнул головой и пристально глянул на толпу. Облизнул клыки. Кто-то из женщин упал в обморок. Сын старосты, перекинув из руки в руку оглоблю, нервно сглотнул. Староста шагнул вперёд, приподнимая страшный своей неумолимостью самострел с калёным болтом.
Пёстрое пронеслось между взрослыми, уронив парочку, и снова врезалось в едва начавшего приподниматься уанфа, от чего тот опять сел.
-Угощайся пожалуйста! - голосок звенел восторгом, бесцеремонно приподняв тяжёлую брылю, Остада сунула в пасть весьма крупную булочку, скорее буханку размером, с маком и мёдом. Уанф машинально чавкнул. Пока он пытался отделаться от липкой гадости непривычного вкуса, Остада занялась делом. Живо накинула на голову монстра кружевной платок и завязала концы узлом под пастью. Получилась такая ничего себе старушка. Белоснежный платок удачно гармонировал с шерстью. Ошалевшие, резко округлённые, глаза не выбивались из общей картины. В толпе кто-то коротко-истерично, со всхлипом, хохотнул. Уанф показал клык и толпа вмиг успокоилась, снова кто-то упал в обморок, а сын старосты снова переложил оглоблю. Тем временем Остада опять впихнула меж клыков булочку, достала из торбы гребень и ножницы, и повалила уанфа на бок. Тот даже не попытался сопротивляться, не понимая ничего. Беспрерывно щебеча и сюсюкая, девочка принялась его расчёсывать. Уанф замер. Толпа повторила его действие.
Спустя пару часов жуткий монстр, причесанный, в платочке, с браслетом из полевых цветов на левой лапе, с осоловевшими глазами и накрашенными ярко-красным лаком когтями, истерично помахивая пушистым хвостом, опасливо косясь за спину, улепётывал в лес. Деревенская толпа, мечтавшая незадолго до этого придать обеду уанфу остроту и пикантность с помощью вил, топоров, кос и прочей приправой, тихо млела, лёжа в живописных позах то тут, то там. А маленькая девочка, морща конапушчатый носик, взахлёб ревела, разочарованная убежавшей собачкой.