После "путинга" в "Лужниках" многие испугались, но, как водится, совершенно не того. Самое страшное не то, что "они так думают". Самое страшное, что они так не думают.
К счастью, у нас была возможность увидеть крупные планы Владимира Путина. Мы видели, какое облегчение читалось на его лице, когда можно было расслабиться и не выкрикивать лозунги. Мы видели, как трудно дается ему судорога трибуна, насколько естественней для него снисходительная и даже несколько утомленная усмешка. Мы легко могли различить миг перехода от нормального (насколько оно может быть нормальным) человеческого лица к модусу уличного оратора, которым Путин никогда не был. Он сроду не боролся за власть, получил ее автоматически, так же автоматически продлевал и на митингах чувствует себя еще глупей, чем аппаратчик Зюганов. Путин не Навальный, уличная борьба не его стихия, он более-менее знает цену своему окружению и понимает многое про свой электорат. Для него мучительно играть роль победоносного кумира, ведущего народ в атаку на внутреннего врага. Он отлично понимает, что внутренний враг сидит перед ним: это ни во что не верящие люди, спустя рукава изображающие лояльность. Какой вожак - такая и толпа.
Меня спросят: ну хорошо, а если бы он был искренним ксенофобом, если бы верил в собственные слова про Москву за нами, если бы всерьез призывал умереть? Если бы перед нами был воспаленный фанатик, уличный герой, истинный борец - это лучше было бы? А если бы на стадионах сидели 82 тыс. (такова вместительность "Лужников", уж простите) его самозабвенных сторонников, в самом деле готовых порвать за него хоть футболку, - разве это не было бы стократ ужасней? Отвечаю: нет, не было бы. Так - хуже. И в этом точка моего расхождения с либеральной общественностью, тщетно убеждающей себя, что перед нами тиран-гедонист, а значит, ничего страшного.
В истории - сколько можно повторять - важны не столько идеи, векторы, декларации, сколько их оплаченность внутренней честностью; не столько либерализм или консерватизм, сколько второсортность или первосортность. Внутренняя подлинность, эстетическая и смысловая цельность - вот сырье истории, единственное ее топливо, пища для новых поколений. Самое отвратительное советское поколение, которое, собственно, и профукало все шансы 1990-х, росло в условиях брежневской двойной морали, и именно поэтому даже лучшие представители этого поколения не верили в либеральные ценности и на каждом шагу компрометировали их. Можно было вырасти нормальным человеком даже при Сталине, потому что одна из серьезнейших добродетелей - честность. Человек, который верит глубоко и искренне, сознательно, а не слепо, пусть даже в ложную идею, лучше безвредного, казалось бы, скептика, который не верит ни во что. Потому что скептик дорожит только своей шкурой или репутацией (репутация есть, в конце концов, лишь утонченная разновидность шкуры). Все-таки у фанатика более высокая мотивация. Я говорю сейчас не о том, кто объективно полезней или вредней, а только о качестве пресловутого человеческого материала: в конце концов всякий режим производит, прежде всего, граждан.
В конце концов идейного человека всегда можно переубедить, но невозможно перевербовать того, кто выше всего ценит стабильность, то есть отсутствие мыслей и перемен. Можно спорить с врагом, но нельзя вступать в диалог с существами, понимающими только язык страха и торга. Страшен вождь перед толпой фанатиков, кто бы спорил, но куда ужасней имитатор перед толпой таких же имитаторов: он делает вид, что куда-то ведет и от чего-то спасает, они - что поддерживают, верят и сходятся к нему добровольно. Грубо говоря, фантик страшней фанатика. Потому что у фанатика есть перспектива, шанс одуматься, надежда раскаяться, а у фантика нет ничего, кроме внутренней пустоты.
И настоящий-то ужас положения заключается в том, что когда-нибудь, в довольно скором времени, после Путина (а недиктатор разделяет судьбу диктатора, вне зависимости от того, насколько он соответствовал роли) нам придется поднимать страну вот с этими людьми. С теми, кто на трибунах "Лужников". С теми, кто сегодня за Путина, а завтра будет против, а в душе не изменится ни на йоту и продолжит врать, жрать, воровать, предавать, ни во что не веря, ничего не желая и все вокруг втайне презирая.
Горбачеву было легче. В начале его правления эти люди все-таки не составляли абсолютного большинства.
Чем дальше, чем больше писатель Дмитрий Быков напоминает мне одного небезызвестного деятеля времен революции - Николая Бухарина. Нельзя сказать, что это был глупый человек - наоборот, это был умный человек, один из виднейших теоретиков мирового коммунистического движения, пропагандист. На любой вопрос у него всегда находился ответ - вот только было одно большое "но". Коля Бухарин был сторонником самых жестких мер, но только до тех пор, пока эти меры не касались его самого. А при Сталине существовало простое и жестокое, но честное правило. Если ты не ценишь жизни других людей - точно так же никто не будет ценить твою. Если ты готов голосовать за расстрелы - то будь готов к тому, что однажды проголосуют за твой. Точно так же - в один прекрасный день проголосовали за расстрел и Коли - балаболки. И он пошел к стенке...
Я это не только к статье Быкова. Попалась в ЖЖ статья одного уебка, который утверждает, что раз гражданская война неизбежна, раз общество расколото - то пусть лучше она начнется поскорее. Жаль, что Интернет анонимен. Потому что если бы кто-то сказал мне такое лицом к лицу - то я бы немедленно предложил начать гражданскую войну как раз с него. Чтобы знал цену своим поганым высерам.
А теперь - к делу.
Почти век тому назад первосортные, внутренне подлинные, искренне верующие в лучшее демократы совершили государственный переворот и скинули с престола Его Величество Императора. Я не буду сейчас говорить про власть, данную Богом, тут уже все сказано - пересказано. Важно то, что они это сделали. А в ноябре первосортные, внутренне подлинные, искренне верующие в лучшее коммунисты скинули Временное правительство, разогнали Учредительное собрание и начали править по своему. Потом - обе стороны поняли, что их искренняя вера в совершенно противоположные вещи не позволяет им жить в одной стране - и устроили гражданскую войну, которая по тяжести последствий сравнима разве что с религиозными войнами в средневековой Европе с полным обезлюдиванием и вымиранием целых областей. Так начиналась катастрофа.
Победили коммунисты... хотя по мне не так уж и важно, кто победил, ибо цена победы была слишком высока. Но и они - через двадцать лет расплатились за свою победу в подвалах Лубянки. Как там...
О, мятежная юность, восстания пыл -
Хочешь, брата врагом назови.
И отца пристрели, чтоб тебя не убил,
Захлебнувшись в сыновней крови.
Революции честь - эй, Буденный Семен!
Видишь, кожанок тысячный строй?
Те, кто выживут здесь, лягут в тридцать седьмом.
Там, у лагерной стенки сырой.
А в тридцать седьмом - внутренне подлинные, искренне верующие в лучшее борцы с врагами ежовцы-наркомвнудельцы ударными темпами убили несколько сотен тысяч своих соотечественников. И почему-то не одумались, гады, пока их к стенке не поставили. Мне в принципе даже не важно - приказал Сталин - не приказал, знал - не знал. Что от этого меняется? Меньше могил станет? Важно то, что в стране была возможность разгуляться - и они разгулялись. И нельзя сказать, что они были какими то фальшивыми и второсортными. Чтобы расстреливать людей, чтобы дуть на пустом месте дела, прекрасно в душе понимая, что рано или поздно расстреляют и тебя - надо очень верить в то, что ты делаешь. Искренне верить! Иначе будет то, что будет сейчас - каждый занят своим делом и всем все похеру.
А ведь вполне маститые западные ученые тогда называли СССР лабораторией, где идет выбор будущего пути человечества. Только стояли они при этом в сторонке, и кто-то - просто молча, а кто-то с затаенным ужасом наблюдали за муками выбора.
А дальше?
Чтоб водили туристов по вашим костям.
И, с усердием всех холуев,
Сладкозвучно плели иностранным гостям
О романтике грозных боев.
Чтобы влез на трибуну ответственный вор,
Лекционно-запечный паук.
Чтобы мерзко завыл красногалстучный хор.
Во главе с кандидатом наук.
Безоглядные рыцари глупой войны!
И жестокие юноши дна.
Неужели в земле вы не видите сны?
И не снится вам эта страна.
Может, нас вы там видите, грязных и злых?
Может, слышите наглую ложь -
Вот цена ваших огненных дней боевых.
Вот за что вы кричали "даешь!".
И за голод, за муки, за ужас атак,
Вам награда - оскал сатаны.
На крови - может вырасти только бардак.
Где и кровь не имеет цены.
А в девяносто первом - искренне верующие люди на пару с наскоро накинувшими овечью шкуру кагебешниками и ответственными работниками развалили страну второй раз.
Наверное есть кто-то, кто считает меня антисоветчиком - но это не так. Я родился в СССР и учился в советской школе, эта страна дала мне все, что могла, искренне и без остатка. Кто я такой, чтобы пинать ее? Пусть и было что-то в семнадцатом и в тридцать седьмом - но кто мы такие, чтобы пинать свою страну? В США в девятнадцатом веке сжигали на костре женщин по обвинению в ведьмовстве, а еще позже - безо всякого суда, судом Линга убивали негров. Но почему то же никто не призывает, не голосит профессионально сорванным голосом - раз у нас в истории такой кошмар, давайте отречемся от своей страны и сделаем какую-то другую или даже несколько. Почему то не слушают там ни профессиональных плакальщиков ни профессиональных провокаторов как Солженицын. А просто забывают и живут дальше. Не копаются в совести, не расчесывают старые раны - а просто живут. В самой до сих пор сильной стране мира.
Мне очень интересно - сам то Быков какой смысл вкладывает в свои слова. Как он представляет себе переубеждение и раскаяние фанатика? Когда к смерти приговорили Ягоду, он сказал, вставая со скамьи подсудимых - а все-таки Бог есть. Это - раскаяние фанатика? Это - то что хочет Дмитрий Быков? Да, наверное те, кто расстреливал в тридцать седьмом - в тридцать девятом перед стенкой раскаялись. Это нам надо?
Как Дмитрий Быков представляет себе разговор с врагом? Он вообще представляет себе, что такое враг? Нет, не тот враг, которого ты банишь в ЖЖ - а реальный враг? Пусть поедет в Чечню, в Дагестан, попробует переговорить с врагами в каком-нибудь горном селе. Переубедить их в чем-нибудь, доказать свою точку зрения. Только чур - без ОМОНовского эскорта. Или пусть представит себе Крым двадцать первого года, где Бела Кун и Роза Землячка (Розалия Залкинд) пустили в расход несколько десятков тысяч русских людей, потому что они были им врагами.
Какие шансы девяностых мы профукали? Шанс войти в мировое сообщество и стать западной страной? Нас туда кто-то приглашал? Шеварднадзе и Козырев что-то не так поняли? Шанс честно распределить нажитое поколениями предков имущество, не отдать его кучке негодяев с в большинстве нерусскими фамилиями? Извините, сняла трусы, так ложись. Шанс устроить парламентскую демократию во главе с чеченцем Хасбулатовым?
Знаю, меня здесь многие не поймут, но иногда мне начинает казаться, что один из немногих спасительных и абсолютно правильных ходов для России в двадцатом веке - это приказ Ельцина открыть огонь из танков по Белому Дому в октябре 93-го. И не спешите осуждать. Мы знаем, к чему пришла Россия с Борисом Николаевичем, а потом с Владимиром Владимировичем - но мы не знаем, и никогда не узнаем, к чему бы она пришла с Русланом Имрановичем. Возможно - к распаду по югославскому варианту. Никто серьезно не задумывался, кто такой Р.И. Хасбулатов и откуда он и что у него было на уме? Последний председатель президиума СФРЮ Степан Месяч, который занимал свой пост в самые первые дни и месяцы распада, и который во многом заблокировал возможность армии противостоять распаду страны, покидая свой пост, заявил: я свое дело сделал. Кто знает, какие мысли были на уме у Хасбулатова? Такие же? Чечня, Татарстан, Башкортостан - тогда многие уже вещи собрали и на выход посматривали, ожидая команды "можно". И когда Ельцин сделал то, что не смог сделать Николай Второй, что не смог сделать Горбачев: дикими, жестокими, с громадным перехлестом, шокирующими действиями сломать игру, переломить историю, привести в парализующий ужас "активную часть населения" и сохранить страну - мы предали его анафеме. Десятками погибших он, возможно, оплатил жизни миллионов, не погибших в новой гражданской войне - а мы плюем на его могилу.
Думаю, если бы Николай Второй пробился в Киев и бросил на восставший Петербург гвардейскую кавалерию с приказом "убивать, убивать и еще раз убивать" - мы бы его тоже ненавидели. Но была бы цела Российская Империя, и те, кто погиб в чудовищных бойнях двадцатого века - тоже были бы живы. А если бы Горбачев хоть на миг осознал, что он отвечает за страну, и приказал бы восстановить тройки и Особое совещание с рассмотрением дел в 24 часа - мы бы жили в СССР. И не было бы ни Карабаха, ни Абхазии, ни Чечни.
Ладно, проехали... в общем.
Меня всегда удивляло: мы обвиняли Запад в гниении, бездуховности... но как же так получилось, что они сейчас живут многим лучше, чем мы? Как так получилось, что Россия - единственная великая держава, начистую проигравшая двадцатый век? Может, пора делать выводы и не слушать кликушу Колю ... или там Диму Балаболкина, которому фантики хуже фанатиков? Может пора просто жить, растить детей, строить дом, помогать друг другу, держаться за свою землю? Кто помнит, кем были его прапрадеды и прапрабабушки? Я к стыду своему помню только одного прадеда и одного деда со стороны матери. А со стороны отца не знаю никого - только предполагаю, что во мне может быть и польская кровь. Это один из самых страшных итогов отречения 1917-го - поколения и поколения манкуртов, не помнящих родства, не живущих в семейном доме, где жили его деды и прадеды. Таким и в самом деле бессмысленно говорить про Родину - им где лег спать, там и Родина.
Может и в самом деле, пришла пора понять, что мысли и перемены - это не самое ценное, и часто совсем не ценное, а стабильность имеет цену, потому что позволяет нам жить и растить детей в своей стране. Может, пока и в самом деле начать бояться за свою шкуру, многократно подпаленную и не бросаться за очередными кликушами и профессиональными гапонами к светлому будущему? Может - хоть к столетию 1917 года пора сделать правильные выводы из произошедшего?
Дима Балаболка сильно ошибается в одном - любой вектор, идея, декларация оплачивается не внутренней честностью. Дьяволу ни к чему честность. Ему нужна кровь.