Афанасьев Александр : другие произведения.

У кладезя бездны ч4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    часть 4


... Понял, где прячется правда

Ее не найти без огня

Кто-то оставит цветы

На могиле твоей...

7Б "Некрещеная луна"

  
   У кладезя бездны
   Бремя Империи - 5
  
   Картинки из прошлого
   18 сентября 2010 года
   САСШ, Бостон
   Центр-Плаза-1
   Антитеррористический центр ФБР
  
   Офис ФБР в Бостоне, едва ли не самом богатом и уж точно самом британском из всех североамериканских городов находится в самом центре города, в светло-коричневого цвета небоскребе, расположенном рядом с Кембридж Стрит и Бикон Стрит. Антитеррористический центр, до 10/11 занимавший всего лишь угол на последнем этаже, как раз под установленными на крыше кондиционерами - теперь занимает весь этаж. Терроризм стал в Североамериканских соединенных штатах угрозой номер один, номер два и номер три, вытеснив такие угрозы, как наркоторговлю, бандитизм и организованную преступность. Страна все больше и больше погружала себя в состояние истерического психоза - и чем это кончится никто не знал. Но многие из тех, кто работал в этом здании, догадывался, что ничем хорошим*...
   В это утреннее время, когда владельцы небольших магазинчиков, в этом патриархальном городе еще сохранившихся благодаря постоянной клиентуре, когда самое время зайти в Старбакс и заказать чашечку кофе с влитым в него коньяком - молодая женщина припарковала неподалеку от Говернмент-Плаза свой Мини, закрыла его и на прощание дружески пихнула ногой так, что пиликнула сигнализация. Просто у этой женщины был такой ритуал на удачу.
   Рита Хэмилтон (Хэмилтон по мужу, она оставила фамилию ему назло, настоящая фамилия Которн), типичная "штучка с восточного побережья", несостоявшийся дорогой адвокат и бывший агент Секретной разведывательной службы - бросив машину, влилась в толпу клерков, спешащих на работу. Как всегда это и бывает по утрам - она цинично подумала, что хорошо бы какой-нибудь террорист придумал взорвать всю эту халабуду прямо сейчас. Тогда у нее была бы настоящая работа...
   История Риты Хэмилтон была историей настоящей американки, испытавшей потрясение и решившей, что-то сделать, чтобы помочь стране и нации - отчего стало хуже, прежде всего ей самой же. Дочь преуспевающего инвестора и лендлорда, она вела жизнь богатой, избалованной девчонки. Она умела ходить под парусом, разделывать в теннис даже профессионалов и показывать ноги этим придуркам в Кембридже, когда нужно было, чтобы ее эссе оценили по достоинству. И вот эта маленькая папина дочка - в один прекрасный день включила телевизор и увидела, как самолет врезается в башню небоскреба. В такую же башню, как та где был офис отца.
   Тогда она приехала к отцу на работу - он был уже внизу, с сотрудниками, эвакуация из высотных зданий началась по всем городам САСШ, был дан сигнал "Свободное небо", рассчитанный на ядерную войну. Она вцепилась в отца со всех сил и долго - долго его не отпускала.
   А потом она решила, что должна что-то сделать. Для своей страны.
   В прессе принято представлять североамериканцев циничными подонками, но это далеко не так, североамериканцы очень патриотичны. Она никогда не думала о том, чтобы служить нации, в ее представлении после окончания юридического она могла стать специалистом по слияниям - поглощения, и за счет своих связей и фамилии - а большинство будущих богачей этого города играли с ней на берегу, а кто-то и цветы дарил. Но после того, что произошло - она решила что ее место в СРС, Специальной разведывательной службе. Там, где искореняют этих подонков...
   С ее бостонским происхождением, дипломом юридического, знанием двух иностранных языков и острым умом - ее взяли сразу. Шесть недель подготовки на "Ферме", уединенном месте в горах Виргинии - и вуаля, она уже специальный агент. Несколько часов полета - и здравствуй, Мехико...
   Война сломала ее, прокатилась по ней гусеничным бронетранспортером, да еще и повернулась. Нет, она не прекратила бороться, просто она перестала верить в добро. Сидя в здании посольства САСШ в Мехико, девятиэтажном здании, где нет ни единого окна - она наблюдала на экране монитора, как беспилотники наносят удар... нет, даже не по целям. Это называлось "подозрительные модели поведения" - то есть кому-то из аналитиков что-то не понравилось, и чтобы не испытывать сомнений, наносился удар. Она присутствовала при пытках людей. Конечно, не тех, какие устраивают боевики Альварадо, расчленяющие людей живьем. Но для нее - и того что делали ее коллеги хватило...
   В двадцать пять лет она первый раз в жизни убила человека. Это был молодой и отмороженный парень, он оказался там, где не должен был оказаться и пошел на нее. Она выхватила пистолет и крикнула "Стоять!" - а он только усмехнулся, назвал ее puta, шлюха и пошел на нее. Она сама не поняла, как выстрела... просто пистолет сам выстрелил, и она поморщилась от боли в руке, потому что держала его неправильно. А потом она оказалась в компании коллег, шумных, воняющих тестостероном и потом, они заказывали наперебой текилу и поздравляли ее "с крещением". Тогда она напилась так, что пришла в себя только в середине следующего дня.
   В двадцать семь она вышла замуж. Этот парень был командиром группы специальных операций из Форта Брэгг, он казался настоящим и надежным. Развелись они через год. Почему? Ну... приходит муж домой, супруга ему говорит, привет, дорогой.. ты кого-нибудь сегодня убил? Да... завалил парочку мокроспиников, мать их. А ты? Нет, у меня сегодня день впустую... Но зато я приготовила курицу по новому рецепту, с острым перчиком. М... давай, попробуем. А насчет того, что день впустую не переживай, завтра замочишь кого-нибудь.
   Как, нормально?
   В тридцать один год она попыталась покончить с собой. Ее хотели сначала уволить, но людей катастрофически не хватало, и ее перебросили в родной город, в отделение ФБР по борьбе с терроризмом.
   И теперь она боролась с терроризмом в родном городе. Друзей - с которым она еще не порвала отношения - весьма удивляла ее привычка постоянно носить с собой два пистолета, один в сумочке, другой - в кобуре, прикрыв жакетом. Но она ничего уже не могла поделать со своими привычками.
  
   Поднявшись на последний этаж по лестнице (чтобы сохранить фигуру) агент-супервайзер отдела по борьбе с терроризмом Рита Хэмилтон прошла на свое рабочее место, бросила на стул легкий плащ, который она носила, чтобы скрывать оружие. Мазнула взглядом по огромной карте САСШ по всю стену, заляпанной клеющимися стиками, фотографиями, изрисованной разноцветными фломастерами. Эту карту она видела каждый день - хотя предпочла бы никогда не видеть. На карте надпись "Североамериканские соединенные штаты" вверху была заклеена большим, длинным, белым клеящимся стикером, на котором красным фломастером было написано
   Субъекты и ячейки, подозреваемые в террористической деятельности. Континентальная часть САСШ.
   Не успела она разобрать входящие (а ФБР это всего лишь еще одна большая бюрократическая организация по сути своей) - как раздался телефонный звонок.
   - Рита, ты на месте?
   - Да, сэр... - ответила она
   - Зайди...
   На полпути к кабинету босса ее перехватил один из ее подчиненных, Луис Нортон.
   - Мэм, данные по кредитным карточкам...
   - Положи на стол, посмотрю...
   Ее босса звали Майкл Казакофф и он был из рода русских эмигрантов, которых в Бостоне было достаточно. Проработав с этим человеком больше года, Рита изменила свое мнение о русских - это был лучший босс из всех, с кем она имела дело...
   - Закрой дверь.
   Босс испытующе поглядел на нее
   - Рассказывай.
   Рита сделала большие глаза
   - Сэр, я...
   - У тебя плохо получается. Врать, я имею в виду. Одно из двух - либо новый бойфренд, либо дело, о котором ты никому ничего не говоришь. Итак?
   - Почему не бойфренд?
   - Посмотри в зеркало - поймешь.
   Рита машинально глянула в зеркало, которое висело справа.
   - А что такое? По-моему все нормально...
   - В том то и дело, что нормально. Отсутствие черных кругов под глазами, плюс выражение лица "а пошли вы все подальше" - совсем не то, какое бывает у счастливой женщины...
   Она невесело улыбнулась
   - У меня такое выражение лица, шеф?
   - Ну... сейчас несколько лучше. Но когда ты шла ко мне - а через стеклянную дверь все прекрасно видно - было именно такое...
   Беспощадная и жестокая правда - после десяти лет работы в правоохранительных органах примерно две трети семей распадаются. Эту работу сложно назвать нормальной, и совсем не той, что совместима с нормальной семейной жизнью...
   - Ну, так что...
   Рита помедлила. Рассказать? По факту - у нее мало что было...
   - Вообще то шеф... - помявшись, сказала она - я и сама не знаю, что это такое. На нормальный материал это мало похоже, скорее так, наметки...
   - Вся наша работа состоит в том, чтобы закидывать удочку и посмотреть, кто на нее клюнет. Если сожрали наживку - просто прицепи новую и закидывай снова...
   Шеф, как и многие бостонцы был изрядным рыболовом. Бостон был одним из самых удобных для рыболовства городов САСШ, здесь когда-то базировались китобойные флотилии и отсюда пошло называние всемирно известной фирмы Boston Whaler, бостонский китобой, изготавливающей сейчас все, от легкого десятифутового ялика до ста пятидесяти футовой яхты и скоростного катера для речных сил ВМФ САСШ, действующих сейчас в Амазонии. Мало кто из бостонцев не имел хотя бы дешевого, дрянного ялика.
   - Вы помните операцию "Лунный свет", шеф?
   - Еще бы ее не помнить...
   Операция "Лунный свет" была направлена на пресечение трансграничной торговли оружием и взрывчаткой. Она проводилась по всем Североамериканским соединенным штатам одновременно десятью полевыми офисами ФБР.
   - И что с ней не так?
   - Ну... - Рита снова помялась
   - Господи, что ты как школьница на первом свидании?! Выкладывай.
   - Помните Франки Бойда? Нам ведь так и не удалось ничего доказать для него, верно?
   Бостон находился едва ли не дальше от мексиканской границы, чем все другие крупные североамериканские города - но проблема нелегальной торговли оружием существовала и здесь. Проблема была в ирландцах. Бостон был центром ирландской общины САСШ, именно в Бостон - приезжали бегущие от голода (который, кстати, обеспечили англичане) ирландские крестьяне. Несмотря на то, что со времен голода прошло три сотни лет - ирландцы отлично помнили все, предания о людях с ртами, зелеными от травы передавались от поколения в поколение. И когда кто-то подсаживался в баре и предлагал немного пожертвовать на освободительную борьбу ирландского народа в северных графствах - мало кто отказывался. А организацией, которая вела эту освободительную борьбу, была ИРА. Ирландская республиканская армия...
   Собственно говоря, ИРА как боевая организация как раз и начиналась с поставок оружия из Североамериканских соединенных штатов. В Британии - очень жесткие законы о хранении и ношении оружия, в частности там довольно просто купить двуствольный дробовик для охоты - но почти невозможно получить разрешение на ношение пистолета, там до недавних пор многие полицейские не были вооружены. Совсем другое дело в САСШ - там основным оружием охотника считается винтовка с оптическим прицелом, оружие, способное нанести смертельное ранение человек с пятисот - шестисот метров, нормой является и наличие револьвера или пистолета в прикроватном столике. К тому же - как только армия меняет основную боевую винтовку на новую модель - старые уходят в Национальную Гвардию, а еще более старые продаются населению, по цене... скажем, билета на поезд. Таким образом, на руках у американцев оказались миллионы винтовок Гаранд и М14 - мощное боевое оружие, с которым можно противостоять кадровым пехотным полкам британской армии. И если в конце шестидесятых ИРА представляло собой кучку "террористов выходного дня"** - то к середине восьмидесятых это была уже мощная, боевая организация со своей разведкой, контрразведкой, бригадами боевиков и даже контролируемыми в городах районами, куда армия не могла зайти открыто. Основную роль в такой метаморфозе сыграли североамериканские ирландцы - у этой общины считалось престижным служить в полиции и армии, вот и передали так сказать, опыт. В девяностые, после событий в Бейруте, задачу снабжения ирландских борцов оружием перехватила Российская Империя, начавшая нелегально поставлять мощные боевые образцы - но все еще основная часть денег в Ирландию и основная часть оружия приходила с североамериканского Восточного побережья. И ключевую роль в этом - играл Бостон и его ирландская католическая община...
   - Допустим. И что с того?
   - На меня вышел человек. По Интернету....
   - По Интернету?!
   Инспектирующий агент Майкл Казакофф тоном дал понять, сколь низко он ценит такие сообщения. На сайте fbi.gov была закладка, воспользовавшись которой можно было направить в ФБР сообщение касаемо преступных или террористических действий, о которых человеку известно. Но улов, который приносил Интернет был крайне незначительной, большей частью, таким образом пытались отправить анонимки, чтобы кому-нибудь поднасолить. Казакофф был агентом старой школы и считал, что нельзя принимать сообщения, тем более такие серьезные, как сообщения о преступлениях, не глядя человеку в глаза. Хотя Рита, например, не была так пессимистично настроена - просто она знала, какие честные глаза бывают у ублюдков, которые впаривают тебе ненужную страховку, подержанную машину или мусорный облигационный займ.
   - Вы не поняли, шеф. Он вышел на меня через мой домашний Интернет.
   А вот это было уже интересно. Дело в том, что в соответствии с законом о защите персональных данных - каждый сотрудник правительственного учреждения, занимающегося организованной преступностью и терроризмом, получал, в частности, что-то вроде фальшивой электронной личности, какой он мог пользоваться в повседневной жизни. У мексиканской организованной преступности - была скверная привычка мстить людям, которые борются против нее, в том числе семьям. Конечно, какой-нибудь желторотый сопляк мог и проболтаться в Фейсбуке - мол, я агент ФБР, посмотрите, какой я крутой. Но не Рита Хэмилтон, бывший оперативник мексиканской станции СРС.
   - Так... уже интересно. Давно?
   - Примерно неделю назад. Я попросила его доказать, что он может помочь. Он отправил несколько файлов...
   - Они у тебя с собой?
   - Да, сэр...
   Рита достала из кармана ключи, брелок к которым был выполнен в виде флеш-карты. Босс присоединил к собственной "читалке" Ipad, прокрутил несколько страниц, помрачнел
   - Твою мать...
   Дальше читать не было смысла - он отдал флешку обратно.
   - Черт бы все побрал... Соберешься на обед, скажи. Приглашу тебя в Океанариум***.
   - Заметано, шеф... - улыбнулась Рита
  
   То время, что осталось до обеда, она честно потратила на разгребание входящего, наполнение папки "исходящее", а так же на написание плана оперативной работы по выявленным за неделю подозрительным транзакциям. Бостон в плане мексиканского криминала был спокойным городом, ирландцы тоже старались не бузить - для них было стратегически важным отсутствие претензий со стороны правоохранительных органов САСШ, сохранение Бостона и Восточного побережья в качестве тихой гавани. Но отдел по борьбе с терроризмом был, и надо было работать, а основная работа заключалась в отслеживании и работе по подозрительным перечислениям денег, которые могли быть связаны с отмыванием денег от наркопреступности и даже - никто в это давно не верил - вывести на след мексиканского короля преступности Мануэля Альварадо.
   Забрасывая на плечи легкий плащ - а с океана ощутимо подувало - Рита вспомнила слова своего босса и пришла к выводу, что ей все-таки надо попытаться сделать что-то со своей личной жизнью. Но что именно - она не представляла. У ее старого круга общения - богатеньких мальчиков из пригородов - при слове ФБР на губах воцарялась натянутая улыбка, ее новый круг общения воспринимал ее - да и любую другую женщину - просто как кусок мяса. Возможно, ей стоило принять предложение, поступившее год назад и стать адвокатом по уголовным делам. Пусть даже ее считали бы предательницей...
   До Океанариума она добралась пешком, он был совсем рядом. Улыбнулась на входе, нырнула внутрь... и не заметила пожилого бомжа, который с грохотом потрясал на углу кружкой для сбора монет. Бомж был белым, и у него была иссеченная пустынным ветром, потемневшая от въевшегося загара кожа...
  
   Шеф сидел в углу. Пил апельсиновый сок - у него было нехорошо с желудком, типичная болезнь полиции, перебивающейся всухомятку.
   Рита заказала салат с тунцом. Вопросительно уставилась на своего начальника.
   - Шеф, в чем дело?
   - В чем... - недовольно сказал Казакофф - а в том, что ты такое гнездо осиное рискуешь разворошить...
   - Постойте-ка. При чем тут это? Есть информация, мы должны работать по ней. Черт, ФБР это не контора "чего изволите", верно?
   - Да перестань! - вдруг раздраженно сорвался на нее Казакофф - что ты глупости говоришь. Не первый день живешь. Ты хоть представляешь, какое у них влияние в муниципальном совете? Ты хоть знаешь, кем является наш мэр?
   Опасения Казакоффа были понятны - Бостон являлся самым католическим из всех городов САСШ. В основном в САСШ доминировал протестантизм, католиков было немало лишь на юге, где полно мексиканцев и здесь, в Бостоне.
   - Прекрасно знаю - упрямо сказала Рита - и что с того? Черт, это не значит, что я собираюсь посадить мэра за решетку, верно? Я уверена, что девяносто девять процентов жертвователей и ведать не ведают, куда идут их пожертвования.
   - Да все они знают... - упрямо сказал Казакофф - не считай людей дураками. Все они прекрасно знают...
   Принесли салат для Риты и рыбный суп для агента Казакоффа. Следующие десять минут они ели, стараясь не смотреть друг на друга...
   - Сэр, что мне делать? - прямо спросила Рита
   Казакофф вытер платком губы
   - Можешь продолжать - сказал он - но будь осторожна и помни - у тебя пока ничего нет. Ничего кроме домыслов и копий платежных поручений, с которыми даже самый паршивый адвокат нас утопит на Большом Жюри. Продолжай контактировать с этим человеком, только осторожно. Он просит с тебя деньги?
   - Пока не было речи, сэр.
   - Странно. Впрочем, может быть, это внутренние дрязги в епископате, нам надо быть осторожными. Скажи, что ты благодарна за информацию, но этого совершенно недостаточно. Нам нужны оригиналы документов, с личными подписями и все такое. Иначе мы не сможем открыть дело. Попробуй аккуратно усомниться в его мотивах, может быть, он проговорится относительно того кто он или зачем все это делает. Но осторожно, слышишь? А пока - осторожно проверь платежки по системе SWIFT, действительно они имели место быть или нет.
   - Да, сэр.
   - Когда вы следующий раз должны списаться?
   - Не знаю, сэр. Он всегда выходит на связь по собственной инициативе.
  
   Вечером - у себя дома, точнее - на съемной квартире Рита едва войдя, бросилась к компьютеру. В Фейсбуке - она сидела под именем Маргарита (французское, ей нравилось), а этот парень появлялся каждый раз под разными именами.
   Пока ничего такого не было. Она пошлялась по страничкам друзей, потом поставила звуковой сигнал на случай чего и пошла, готовить себе ужин. Квартира у нее была оформлена в модном стиле квартиры - студии, поэтому от микроволновки она видела светящийся успокаивающим матовым светом экран монитора.
   Она уже бросила в микроволновку хлеб с сыром, когда компьютер пронзительно тиликнул. Она выставила таймер и бросилась к компьютеру.
   Nik_117 предлагает вам подружиться...
   Она нажала клавишу - подружиться...
   Команда прошла. Nik_117 - теперь ваш взаимный друг.
   На экране высветилось...
   Nik_117 предлагает вам приватный чат.
   Она снова кликнула - принять...
   Появилось окно приватного чата.
   - Это ты? - набрала она.
   - Да. У меня есть новости. - высветилось на экране.
   - Какие? - спросила она.
   - В одном из портов мира оружием грузится целый корабль. Пять с половиной миллионов долларов ушли в его оплату.
   - В каком порту? - набрала она
   - Пока не знаю... - высветилось на экране.
   - Что это за оружие? - задала Рита новый вопрос.
   - Ракетные установки. Большое количество Семтекса.
   Рита про себя выругалась. Этого только не хватало.
   - Откуда это все? - набрала она
   - Богемское производство. ОМНИПОЛ. Взрывчатки больше двадцати тонн.
   Святой господь...
   - Пока это только слова - написала она
   - Я не давал повода усомниться в них - написал ее контактер - ты проверила платежки?
   - Да - написала Рита - но этого мало.
   Она действительно проверила присланные ей платежки. Все переводы - имели место в действительности.
   - Что ты еще хочешь? Я рискую своей жизнью, помогая тебе. Немного больше благодарности...
   Рита на мгновение задумалась.
   - Я благодарна тебе - отбарабанила она - но мне нужно что-то, что имело бы доказательственный вес в суде. Что-то реальное, доказательства. Ты понимаешь, о чем я?
   - Да. Но у меня есть только переводы и информация.
   - Хорошо - написала она - тогда мне нужны оригиналы платежек.
   - Это не так просто - написал контактер - если они пропадут мне конец. Но я заберу их с собой, если почувствую неладное сколько смогу.
   - Хорошо - написала она - что ты можешь дать мне сегодня?
   - Немного. На сей раз, оплата идет не так как обычно.
   - А как?
   - Деньги поступают на счет, как пожертвование. Очень большая сумма, я должен проследить за ней. Как только она поступит, с другого счета я должен произвести выплату.
   Ага... - подумала Рита - так ты сидишь непосредственно на платежах...
   - О какой сумме пожертвования идет речь?
   - Десять миллионов долларов.
   Рита замолчала, глядя на такую цифру. По всем канонам такой перевод относился к категории подозрительных.
   - Перевод пришел? - написала она
   - Да. Завтра я должен послать деньги. Посылаю информацию тебе.
   Появился значок, свидетельствующий о том, что следующее сообщение - с вложением. Рита нетерпеливо открыла его - там были .jpeg файлы со сканами платежек.
   - Мне будут нужны оригиналы - напечатала она
   Значок показал - коннект разорван.
   - Твою же мать! - по-мужски выругалась она
   Восстановить не удалось.
   Какое-то время - она просто сидела, чтобы немного успокоить нервы - из тех, кто побывал в Мексике, никому не удалось вернуться таким же, каким он был до этого. Затем, уяснив, что нужно делать дальше, она переписала присланные файлы на флешку, привычно запаролив ее. Поставила на стирание протокол работы в Интернете. У нее была специальная программа, которая не просто стирала информацию - но записывала на то же самое место на жестком диске всякую муть, стирала ее, записывала снова и снова стирала и так раз двадцать. Жесткий диск такого надругательства выдерживал не более года - но зато восстановить записанное было невозможно даже кудесникам из научно-технического отдела ФБР. Все действительно важное она хранила на флешке, которая у нее была с собой, и у нее было два компьютера, на одном из которых она принципиально не размещала и не делала ничего, связанного с работой. Ее компьютеры даже к Интернету были подключены через разных провайдеров.
   Привычно проверив пистолет в сумочке - после Мехико она сменила Смит-Вессон со скрытым курком на тяжелую Беретту с семнадцатиместным магазином - она накинула плащ, сунула ноги в кроссовки и вышла на улицу...
   Путь ее лежал в бар неподалеку. Ей надо было просто позвонить...
   Бармену она заказала большой бокал содовой. Жестом попросила телефон - и бармен положил перед ней обшарпанный мобильник...
   Она уже начала думать, что ошиблась номером, или что ее подруга сменила телефон, не предупредив никого об этом - как вдруг прошел щелчок соединения.
   - Алло... Черт, кто это?
   Фоном была музыка
   - Мардж... - нетерпеливо сказала Рита
   - О Господи... - простонала ее давняя подруга - который час...
   - Нет времени. Я пошлю тебе номер счета, ты сможешь проверить его?
   - Господи, какой ко всем чертям счет?
   - Мардж... - настойчиво сказала Рита - это очень важно. Мне нужно знать, кому он принадлежит и не находится ли в черном списке. Ты поняла?
   - Черт... ладно... Ты что, не спишь?
   - Как видишь, нет.
   - Я имею в виду...
   - Да так... пока затишье. Ладно, пока. Позвоню тебе завтра, окей?
   - Ладно...
   Разъединили. Бармен вопросительно посмотрел на нее.
   - Еще минуточку, ладно...
   Рита по памяти набила счет СМСкой. Нажала отправить. Бросила на столик телефон, пятидолларовую купюру.
   - Спасибо. Сдачи не надо.
   - А содовая...
   Рита нетерпеливо махнула рукой, пошла к выходу. Бармен подозрительно посмотрел ей вслед. Затем сгреб купюру, телефон, отхлебнул из бокала с содовой...
  
   Утром - агент-супервайзер Рита Хэмилтон обнаружила у себя черные круги под глазами. Ночью она и в самом деле спала плохо - хоть и одна. Нанося косметику, она мрачно подумала, что теперь то никто в офисе не будет думать, что у нее нет личной жизни. Впрочем... какая разница, кто что думает и... да пошли они все!
   Уже днем, в середине дня, едя в машине по делам - она начала набирать номер Мардж со своего мобильника - как вдруг прошел звонок. Она посмотрела - номер не определен. Решила все-таки ответить.
   - Да?
   - Рита?
   Голос напряженный
   - Мардж? Все нормально?
   - Да... все нормально.
   Но судя по голосу - было не совсем нормально.
   - Как там насчет...
   - Ничего?
   - Ничего?! - Рита ожидала большего от счета, с которого вот так просто списывают десять миллионов долларов США. Это не могло не попасть под подозрение.
   - Да. Я проверила. Полный ноль.
   Рита нажала на тормоз так резко, что идущая позади машина недовольно загудела клаксоном...
   У оперативников, работавших под прикрытием в Мексике и всех, к этому причастных - сложился особый жаргон, ряд условных слов, команд и жестов. Словосочетание "полный ноль" означало, что передаваемая информация является ложной.
   - Да? Очень жаль...
   - Ну, извини. Сделала все, что смогла.
   - Как у тебя с Седриком? Еще не расстались? - поинтересовалась Рита
   - Признаюсь, не очень хорошо. Опять устраивает скандалы на ровном месте. Вчера ревновал из-за этого твоего звонка...
   - Держись, подружка... - сочувственно сказала Рита - пока...
   Слово Седрик - тоже имело двойной смысл. Начальная буква этого имени была С, точно такая же как и в слове counter-intellegence, контрразведка. Дальше информация передавалась практически открытым текстом - у ее подруги, которая осталась в СРС, в контр-террористическом центре проблемы с контрразведкой из-за ее просьбы...
   Рита свернула на обочину - из-за нее чуть не образовалась пробка, включила аварийку. Секунд тридцать думала - звонить начальнику и отпрашиваться или нет. Затем - решительно достала из мобильника аккумулятор, развернулась на дороге с нарушением правил...
   Свой Мини она оставила в аэропорту О'Хара, на аэропортовской стоянке. Там же, у стойки Герца наняла почти новый небольшой Форд Фокус...
  
   Национальный антитеррористический центр СРС находился в отдельно стоящем здании в маленьком и тихом городке Маклин в графстве Ферфакс, в западной Виргинии. Первоначально - он делил одно новое здание вместе с двумя другими службами: их выселили из Лэнгли потому, что зачастили конгрессмены, а НАЦ занимался совсем не теми делами, о которых стоило бы знать избранникам народа. С этим всегда существует дилемма, которую так сразу и не решишь, даже с полным дипломом иезуитского колледжа. Народные избранники - если брать это понятие в широком смысле слова - сенаторы, конгрессмены, журналисты, прокуроры - хотят как можно больше знать о деятельности разведки, потому что инстинктивно ощущают исходящую от нее опасность, опасность для себя. Потенциальную, но все же опасность. Но когда им удается и в самом деле узнать что-то серьезное - они хватаются за голову и начинают орать, что все неправильно, что это ужас, кошмар, противоречит и человеческим законам и законам Божьим и так далее. На самом деле - это инстинктивная защитная реакция. Люди на самом деле НЕ ХОТЯТ знать, что делается для их защиты. Даже если и утверждают обратное. Они просто потребляют безопасность как благо и не хотят знать ничего о том, как она достигается - точно так же, как мать двоих детей, покупая в супермаркете добрый кусок говяжьей вырезки - отнюдь не хочет знать, что делается на бойне.
   Теперь Национальный антитеррористический центр в одиночку занимал не только это здание - теперь его владения составляли шесть построенных друг рядом с другом зданий различного назначения, в одном из которых размещался суперкомпьютер CRAY IV. А его штат по сравнению с временами четверть века назад, когда НАЦ только организовывался - увеличился в двадцать раз. Вот только безопасности - не было.
   По дороге - Рита остановилась и купила новый мобильник с предоплаченной СИМ-картой в придорожной забегаловке. Свой она так и не включила. Она не была уверена, насколько все это серьезно - но не хотела рисковать, ни собой, ни своей подругой, ни своим делом, привычно выполняя все меры, которые в Академии именовали одним емким словом "Противодействие". Избалованная богатая девчонка, с отцом выходившая по выходным на яхте, чтобы половить рыбы - она стала жесткой, циничной и недоверчивой сукой, настоящей лисой, выполняющей все, что нужно чтобы сбить охотников со следа почти машинально, даже не видя самих охотников. Многие годы GWOT**** непоправимо искалечили и ее, и все общество - хотя никто этого до конца еще не осознал.
   Машину Мардж - серый Шевроле - она увидела сразу, это был большой и мощный внедорожник, он выделялся в потоке машин, текущих к Вашингтону. Встроилась в поток, поехала следом, посматривая по сторонам, нет ли слежки. Слежки она не увидела, но это не значило, что ее на самом деле нет. Ее коллеги никогда не следили так, как это делает полиция - просто ехать следом, как кобель бежит за течной сукой. Они могли либо поставить в машину маячок и следить с расстояния в полмилю, либо даже выделить беспилотник или спутник, чтобы следить с воздуха. Совсем не просто так - в позапрошлом году Федеральная авиационная администрация дала разрешение на полеты беспилотников внутри страны, признав их полноправными участниками воздушного движения - а до этого просто использовали небольшие самолеты Цессна со спецаппаратурой, которые отличились в деле по выслеживанию и ликвидации Пабло Эскобара. Просто эксплуатация самолета с пилотом была намного дороже, чем эксплуатация беспилотника*****.
   Под большой, многоуровневой развязкой, она ускорилась и намеренно подрезала Шевроле - до этого, она уже выполнила несколько лихих маневров, чтобы не привлекать внимание этим, даже если будет видно из-под развязки. Шевроле недовольно мявкнул клаксоном, в ответ она трижды мигнула стоп-сигналами. Это значило - следуй за мной...
   На первом же повороте, она свернула к торговому молу - огромному, серому бетонному торговому центру, где есть даже цирк и куда североамериканцы на выходные приезжают всей семьей и на целый день. Припарковала машину на стоянке, пошла ко входу вместе с другими американцами, которые хотели купить хлеб и немного ветчины на ужин, и может быть - десяток свежих яиц. В зеркальной витрине - заметила остановившийся Шевроле.
   Ну что, подружка, потанцуем?
   Мардж не потеряла хватки - пошла по центральному проходу, часто останавливаясь у витрин. Она знала, что Рита подстрахует ее и попробует определить, нет ли слежки. Но для этого - нужно идти как можно прерывистей, перемещаясь от витрины к витрине и выбиваясь из ритма движения толпы. Тогда - агенты наружного наблюдения проявят себя, они будут скрываться, чтобы не попасть на глаза самой Мардж - но со стороны их будет видно. Обычное контрнаблюдение.
   Слежка была.
   Рита обнаружила двоих, явно какие-то придурки, которые только - только окончили академию. Один - молодой, курчавый, в больших очках с роговой оправой, вторая - работает под студентку, но одета совершенно не в стиль. У обоих - на ушах наушники от плейера, на самом деле это приемо-передающая аппаратура, позволяющая координировать слежку. Микрофон где-то на воротнике ...вот идиоты...
   Рита усмехнулась, набирая с сотового номер службы безопасности торгового центра, который она увидела на входе...
   - Секьюрити - центр, Анна, слушаю вас...
   - Это служба безопасности молла, я правильно поняла? - с оттенком неуверенности в голосе проговорила Рита
   - Да, мэм, совершенно верно.
   - Я хотела бы сообщить о... краже. Да, о краже.
   - Я слушаю, мэм.
   - Я видела, как девушка... она украла компакт - диск. Просто вставила его в плейер, понимаете, и вышла. Я это сама видела, понимаете?
   - Да мэм, понимаю. Как выглядела эта девушка? Где она находится? Вы слушаете меня, мэм?
   - Да... невысокая... темноволосая, короткие волосы. На ней темно-синяя ветровка с эмблемой Кардиналов. Она стоит сейчас недалеко от входа... тут ярко-красная витрина. Может она еще что-то хочет украсть, вы понимаете?
   - Да, мэм, понимаю. Я поняла, где это, спасибо за информацию. Сейчас служба безопасности все проверит.
   - Спасибо, Анна.
   Мстительно улыбнувшись, Рита положила трубку и огляделась. Неподалеку - был ювелирный салон, а там - был охранник.
   Рита подошла к нему.
   - Сэр?
   - Да?
   Ирландский выговор. Явно бывший полисмен. Или действующий, подрабатывающий в свободное время.
   Рита сделала испуганное лицо.
   - Сэр, извините, я кое-что видела.
   - Да, мэм - с терпением профессионального полицейского, годами выслушивающего нас улицах всякую чушь ответил охранник
   - Я видела, как несколько парней на стоянке стояли у машины, и у двоих в руках было оружие, понимаете? Оружие.
   - Оружие, мэм?
   - Да, как в кино. У них белый фургон справа от входа...
   Рита испуганно оглянулась.
   - Господи... один из них здесь.
   Полицейский насторожился
   - Здесь, мэм?
   - Да. Вон тот, молодой! Очки в роговой оправе, костюм! Он тоже там был, понимаете?
   Охранник встал со стула, достал рацию. В проходе - уже показались двое секьюрити.
   - Сейчас мы все проверим, мэм, спасибо что сообщили.
   - Да, сэр, я так боюсь. Эти нападения...
   Сейчас, когда нация едва удерживалась на краю паники, а по телевидению то и дело сообщали о взрывах и стрельбе и призывали к бдительности - играть в такие игры было намного проще, чем десять лет тому назад. Тогда Америка была намного патриархальнее и считала что террор - это то, что происходило в далеком прошлом******.
   Рита проследила за направившимся к цели охранником - пока разберутся, пока охранник выйдет наружу и увидит, что никакого белого фургона нет (а если есть, что тоже может быть, то придется разбираться, чей он и возможно вскрывать) - пройдет совсем немало времени...
   Когда второй агент отвлекся на разборки с охранником - Рита сняла красный платок с головы, скомкала и убрала в сумочку - теперь и охраннику, запомнившему ее с платком на голове, будет совсем непросто найти ее взглядом в толпе. Нарочно кашлянула, проходя мимо Мардж - и направилась в продуктовый супермаркет мистера Сэма*******. Для двух североамериканских домохозяек - самое подходящее место для встречи.
  
   В супермаркете - они встретились в отделе, где продавали мобильные электронные гаджеты. Мало того, что на экранах над стойками с товаром постоянно крутили промо-ролики и стоял шум - так еще тут эти гаджеты можно было опробовать, и при опробовании создавался такой фон, который не выдержал бы ни жучок, ни подслушивающее устройство, которое могло быть на Мардж...
   - Привет, подружка...
   Мардж было не так весело.
   - Они шли за мной, да?
   - Да. Но больше не идут. Одной придется объясняться по поводу кражи, другому - по поводу оружия.
   - Господи... во что ты вляпалась...
   - Пока сама не знаю...
   Рита взяла какой-то новый гаджет от Apple, к ней тут же горным козлом скакнул консультант. В Уолл-Марте раньше не было ни стоек с электроникой, ни консультантов - но теперь было и то и другое. Борьба за потребителя с дешевой японской дрянью - вступала в кульминационную стадию...
   - Показать что-то, мэм...
   - Благодарю, я сама...
   Продавец ретировался
   - Что со счетом? Тебе удалось что-то узнать?
   - Да...
   Мардж тоже осмотрелась как в дешевом шпионском боевике
   - Счет на Кайманах, в британской юрисдикции. В черном списке не стоит, но я сама не поняла, почему.
   - То есть?
   Мардж помялась.
   - Все очень странно. Дело в том, что мониторинг подозрительной активности осуществляется автоматически, все транзакции проходят через компьютер, который выбирает подозрительные по списку критериев, дальше уже занимаются аналитики, которые рассматривают каждую транзакцию в ручном режиме. Но тут получилось что-то странное. Я прогнала эту транзакцию через комп и она подпадает, по крайней мере, под два критерия подозрительности. Но подозрительной ее почему-то не сочли. Дальше - я начала искать схожие транзакции с этого счета и нашла, по меньшей мере, двадцать шесть подобных за один час работы. Все сделки - на огромные суммы, не меньше миллиона долларов, и ни одна из них - не рассмотрена отделом финансового мониторинга. То есть, как будто бы мы сознательно исключили сам этот счет из списка рассматриваемых - и потому не попали под рассмотрение эти транзакции.
   - Белый список?
   - Я не знаю, как это называется - сказала Мардж - но точно знаю, что здесь что-то не то. Да, аналитики могли отвергнуть эти транзакции, но в любом случае файлы содержали бы информацию о том, кто и когда их проверил. А тут этой информации не было. Я не знаю, как это может быть. Если и есть белый список, то я ни о чем не знаю.
   - Ты переписала данные?
   - Да, вот...
   Рита спрятала флешку
   - А как насчет Седрика?
   - Меня вызвали днем. Сказали, что что-то не то с моим тестированием на полиграфе, задавали вопросы.
   - Про меня спрашивали?
   - Нет...
   Ага, значит, решили пугнуть. Стандартный прием контрразведки - пугнуть подозреваемого и посмотреть, куда он побежит, с кем выйдет на связь. Это значит, что конкретно про нее они не знают. Но с сегодняшнего дня начнут копать - то, как обошлись с наружниками, им совсем не понравится. Правда, и уволить Мардж или ограничить ее доступ к секретной информации они не смогут. Проверять подозрительные транзакции, идя по следу денег, на которые финансируется терроризм - это и есть работа Мардж. Она не обязана отчитываться и объяснять, почему она проверила именно эти транзакции, а не другие. А ее контакт с ней, с Ритой Хэмилтон - не зафиксирован, так что у контрразведки останутся голые подозрения и ничего больше...
   - Ладно... Извини, подружка, я сама не знала, что тут такое дерьмо...
   - Будь осторожна, ладно?
   - Постараюсь... Давай, пошли, что-нибудь купим, чтобы не выглядеть полными дурами...
  
   На выходе - Рита заметила подозрительное движение, но гордо прошла мимо, прикрывшись большим пакетом с воздушной кукурузой. Вместо того, чтобы возвращаться обратно - она доехала до Вашингтона. Там - бросила машину, на такси доехала до вокзала, где успела на последний экспресс до Бостона. Здесь, в отличие от самолета - не требовались документы, и билет она купила прямо у контролера в поезде...
   Утром - агент-супервайзер отдела по борьбе с терроризмом ФБР Рита Хэмилтон явилась на работу с гордо поднятой головой. Сразу - прошествовала в кабинет босса. Казакофф встретил ее мрачным как туча...
   - Что произошло?
   - Почему вы так считаете, босс?
   - Выражение твоего лица мне совсем не нравится. Чувствую, ты приготовила какую-то подлянку, которая нам же и выйдет боком...
   - Нечто в этом роде, шеф... Взгляните-ка...
   В поезде, работая на своем коммуникаторе, Рита рассортировала подозрительные транзакции. Шесть из них - шли в Бостон. Про интерес контрразведки СРС она решила шефу не говорить.
   - О, Господи... - подавленно сказал Казакофф, прочитав информацию
   - Вот так вот, сэр - победно сказала Рита - этот счет является подозрительным, с него - проводились крайне подозрительные списания. Африканская Франция, Британская Индия, Аргентина, Колумбия, наконец - Мексика. Думаю, направления списания говорят сами за себя, а размер сумм говорит о том, кто может управлять этим счетом. И шесть перечислений сюда, в Бостон, двадцать два с половиной миллиона долларов только за этот год, причем суммы увеличиваются. Проводится как пожертвования, но это все чушь собачья, сэр. И о таких пожертвованиях не могут не знать на самом верху. Знают - но почему-то молчат. Теперь у нас есть все основания подозревать людей кардинала O'Рейли не только в незаконном оказании помощи организации NORAID из средств, собранных в качестве пожертвований, но и в сделках с мексиканским террористическим подпольем. Видимо часть оружия - в обмен на деньги - идет именно туда.
   - Святой Господь... - сокрушенно пробормотал Казакофф - во что же все превратилось...
  
   * Напомню, что это альтернативная реальность, описывается 2010 год. В 2012 году начнется война между САСШ и Британией
   ** То есть тех, кто совершает теракты по выходным, а в рабочую неделю работает
   *** Ресторан, который и в самом деле расположен неподалеку от здания ФБР
   **** Глобальная война с терроризмом. То же что и у нас, только война эта велась в Латинской Америке и с терроризмом не исламского, а коммунистическо-троцкистского толка. С исламским экстремизмом - воевали русские
   ***** Информация по беспилотникам соответствует действительности. Вопрос о разрешении их полетов над территорией САСШ далеко не однозначный, в отличие от афганского например неба - над САСШ очень оживленное воздушное движение, включая частные самолеты, которые даже полетный план не сдают. Но все равно разрешили. Пабло Эскобар был убит и в нашем мире и в этом, будучи выслеженным с самолета, оснащенного спецаппаратурой, этакой предтечи современных беспилотников. Его подвело то, что он по телефону давал интервью в газету, причем целых два часа. Лидеры Аль-Каиды таких глупостей уже не делали.
   ****** Многие думают, что Америка вообще не знала терроризма. На самом деле это не так. Например, 02 июня 1919 года анархисты организовали серию взрывов аж в восьми городах САСШ. 16 сентября 1920 года произошел взрыв на Уолл-Стрит, у здания Фондовой биржи, куда анархисты подкатили телегу с динамитом. Сорок человек погибли и более четырехсот были ранены, дело закрыто ФБР в 1940 году - так никого и не арестовали. Так что мой мир - мир, где в пропасть коммунизма едва не сорвались САСШ - имеет вполне реальные исторические корни.
   ******* Уолл-Март
  
   Картинки из прошлого
   30 сентября 2010 года
   САСШ, Бостон
   Центр-Плаза-1
   Антитеррористический центр ФБР
  
   Зрелище было впечатляющим. Настолько впечатляющим, что перед зданием дежурили фоторепортеры, а также - демонстранты из католических организаций, связанных с Национальным католическим советом благосостояния, зонтичной католической организацией в САСШ, финансирующее многие другие католические собрания и группы (другой была национальная ассоциация католических епископов, но это была организация служителей Церкви, а не прихожан). Тем не менее - обе эти организации контролировали великое множество неправительственных фондов и ассоциаций, таких как "Моральное большинство" или "Ассоциация молодых христиан Америки". Именно из-за них в последнее время - Рита сменила машину на бронированный Шевроле и переселилась в дом отца, расположенный в круглосуточном охраняемом компаунде. Это произошло после того, как она пришла домой и обнаружила, что на дверь кто-то вылил целую банку красной краски, а стекла выбиты. Проколотые шины у машины, заявление об угоне ее машины, звонок посреди ночи пожарным с сообщением о пожаре - у молодых христиан Америки было весьма своеобразное понятие, как о законе, так и о христианском миролюбии и терпимости...
   Одесса. Именно из порта этого русского города вышел теплоход, зафрахтованный неизвестной трастовой компанией, расположенной на Виргинских островах. Этот теплоход частично разгрузился в Бостоне, после чего сотрудники ФБР проследили путь груза до складских помещений, а потом, в ходе блестящей операции арестовали тридцать семь человек. Добычей ФБР и Военно-морского флота САСШ, перехватившего корабль стали двадцать тонн высокоэффективной взрывчатки и больше тонны разнообразного оружия, которое практически все по законам САСШ относилось к оружию третьего класса - боевому, с ограниченным оборотом. Согласно недавно принятому закону, известному как PATRIOT act задержанный на территории США груз давал основания, чтобы возбудить дело о террористическом заговоре. Наказание - вплоть до смертной казни.
   Из тридцати семи задержанных - одиннадцать оказались священнослужителями, в том числе один - из самого епископата, особо доверенное лицо кардинала O'Рейли, архиепископа Бостона. Это был епископ Дэвид Дурбан, совсем недавно проходивший по делу о гомосексуальной педофилии в приходах. О, конечно, только в качестве свидетеля...
   Правда, теперь - отделаться статусом свидетеля ему не грозило, ибо двое подозреваемых указали на него, как на организатора оружейного транзита. По документам - все это проходило как собранные вещевые пожертвования.
   Учитывая все вышеизложенное, у полевого офиса ФБР в Бостоне возникли вполне законные основания для допроса архиепископа Бостона. Но по политическим мотивам - допрашивать было нельзя - на носу выборы в городской совет, а город и так был как пороховая бочка. В результате неофициальных консультаций, в которых личное участие принимал мэр города - удалось договориться о том, что архиепископ приедет на беседу в офис ФБР, после чего ФБР и епископат дадут совместную пресс-конференцию для прессы. Это была дипломатическая победа - но только временная, все понимали, что расследование такого уровня уже не замять. О случившемся в Бостоне написали газеты, в том числе иностранные, случившееся стало "вирусной новостью".
   Беседу - решил взять на себя провести лично Казакофф. Несмотря на то, что Рита Хэмилтон рвалась сделать это сама как старший агент по делу - он категорически запретил ей это, позволив только присутствовать.
   Ровно без десяти восемь к федеральному зданию подкатил Кадиллак кардинала, а за ним в хвосте - следовал шикарный Бентли. Увидев эту машину, Рита зло выругалась - она знала ее лучше, чем любой другой агент ФБР. Джек Уэсли, один из самых дорогих адвокатов Бостона, бывший судья апелляционного суда. Она была знакома с его сыном.
   Пикетчики - а здание, где находился офис ФБР, пикетировали - встретили машину кардинала восторженными криками и потрясанием транспарантами. Кардинал вышел из машины, приветственно вскинул рук под объективами десятков телекамер. Когда к зданию подъезжали машины ФБР - в них бросали яйца или стучали по ним транспарантами, не боясь даже возможного предъявления уголовных обвинений. Впрочем, и агенты и сами пикетчики знали, что никаких обвинений предъявляться не будет, по крайней мере, до тех пор, пока в ход не пойдут бутылки с бензином. Мэрия не станет рисковать спокойствием в городе...
   - Чертов ублюдок ... - злобно сказала Рита
   - Ты помнишь? - напомнил стоящий рядом Казакофф
   - Да помню, помню. Я обещала, и черт возьми, сдержу слово. Но, черт возьми, сэр, неужели вы думаете, что он ничего не знал? Двадцать с лишним миллионов прошло через счета без ведома архиепископа - это только то е чем мы знаем, а чего не знаем? Дурбан прикрыл его в деле с педофилами, но клянусь, теперь, когда ему грозит высшая мера - я добьюсь сделки*...
   - Ты сама понимаешь, что тебе не дадут этого сделать. Этот же Уэсли уже защищает Дурбана. Максимум что ему грозит - несколько лет, прокуратура не будет рисковать.
   - Сволочи...
   - Ты обещала. Помни это.
   Почему Казакофф взял беседу на себя - она поняла только потом. Это потому что у него уже дело близко к пенсии, а ей еще жить и работать...
   В коридоре - уже появилась толпа людей, идущая от лифтов. Архиепископ, его адвокат, охранявшие их от толпы агенты - хотя это архиепископу пришлось их охранять, прося толпу проявить сострадание...
   - Пошли...
  
   Учитывая обстоятельства - беседа проводилась в зале для совещаний, единственном большом зале, где можно было с комфортом разместиться на несколько часов, и чтобы тебе никто не мешал. Все шторы были плотно зашторены, дверь закрыта. Каждый из агентов, кто хотел, налил себе кофе из общественной машины, и кардинал и его адвокат общественный кофе проигнорировали. Их можно было понять - барахлил нагреватель, давно не меняли фильтр и кофе напоминал грязную воду.
   - Архиепископ O'Рейли, сэр... - вежливо сказал Казакофф, садясь напротив архиепископа с ручкой и большим блокнотом
   - Послушайте, давайте поскорее закончим всю эту чушь! - раздраженно сказал архиепископ - просто поверить не могу...
   - Во что вы не можете поверить, сэр?
   - В то, что это произошло. Это просто немыслимо... я много лет являюсь последовательным сторонником мира. А теперь мне подсунули такое...
   - Архиепископ даже награждался премией фонда Рокфеллера за свои усилия в деле прекращения насилия в Колумбии и организации доставки туда гуманитарной помощи... - сухо проинформировал адвокат, настраивая систему для записи. У него был ноутбук последней модели в с функцией съемки и записи...
   Рита подумала - интересно - это ты такую гуманитарную помощь поставлял туда, а, святоша? Если так - то все понятно, почему мы воюем и воюем, а дела все хуже и хуже...
   - Мистер O'Рейли, это так необходимо? - вежливо поинтересовался Казакофф, кивнул на адвоката с его аппаратурой. С адвокатом он старался не встречаться даже взглядом, впрочем, отношения у правоохранительных органов и адвокатуры всегда были напряженными.
   Кардинал ничего не ответил, но только повернулся к своему адвокату, предоставляя слово ему...
   - Да, я считаю это необходимым... - сказал Уэсли
   - Сэр, мы в письменной форме готовы подтвердить, что происходит всего лишь беседа, и нет никакой необходимости в ее записи.
   - В таком случае, я тем более настаиваю на использовании аппаратуры. Раз это только беседа - значит, никакому регулированию она не подвергается, и я могу записать ее с использованием любого оборудования, какого сочту нужны. Если нет - то я и мой клиент просто встанем, и уйдет и никакой беседы не будет. Вот и все.
   - Хорошо... - смирился Казакофф - в таком случае, господин O'Рейли, если вы готовы, не могли бы вы рассказать свою версию того, как это оружие попало в Бостон, причем часть его - даже в подсобное помещение Церкви для имущества...
   - Э... нет, так не пойдет - снова сказал Уэсли - если у ФБР есть вопросы, мой клиент готов на них ответить.
   - Мистер Уэсли, вам не кажется, что вас в этом разговоре слишком... много? - спросил Казакофф, начиная терять терпение...
   - Нет, не кажется. Мой клиент готов заявить, что публично, что в суде, что ничего не знал о доставке оружия в Бостон. Вы же пытаетесь заставить его высказывать какие-то домыслы относительно того, каким образом это оружие попало в Бостон. Мой клиент ничего не знает об этом...
   Несмотря на свой довольно вздорный нрав - Уэсли не зря брал деньги. Его наступательная тактика - снималась на пленку и изучалась в качестве учебных пособий. Один из принципов такой тактики - никогда и ничего не рассказывай, старайся не произносить спичи длиннее нескольких слов, а лучше - вообще только отвечай на вопросы, причем как можно короче. Этим самым ты даешь противнику минимум зацепок и оставляешь с той информацией, какая у него и была.
   - Хорошо. Начнем с самого начала. Груз был доставлен в Бостон теплоходом, отправной точкой маршрута которого был русский город Одесса. Бостонский епископат имеет какие-то контакты с Одессой, какие-то интересы там?
   - Конечно - удивленно сказал кардинал - это же город - побратим**
   - Извините, я этого не знал - сказал Казакофф - там есть католическая община?
   - Да, там есть католическая община. Я даже был в Одессе несколько лет назад, еще не будучи в архиепископском звании.
   - И вы поддерживаете связи с ней, они посылают вам вещи, это так?
   - Да, они это делают - сказал O'Рейли
   - Странно...
   - Почему же странно? - спросил архиепископ
   - Признаюсь, сэр, я не подозревал, что из России к нам поступают вещи в порядке благотворительности. Мне всегда казалось, что благотворительную помощь оказываем мы, североамериканцы.
   - Это так... - важно сказал кардинал O'Рейли - но не совсем. В Российской Империи существует католическая община, но ее влияние на общественную жизнь ограничено, а доминирующая в России православная церковь относится к католикам... с недоверием, скажем так. В то же время в России существуют местности, в которых католическое население составляет большинство или относительное большинство. Это, прежде всего Польша. Польша, имея ограниченные возможности общения с братскими католическими приходами по всему миру, тем не менее, делает взносы вещами и собирает пожертвования. А поскольку мы не можем тратить лишних денег - они отправляются адресатам самым простым и дешевым путем. То есть пакуются в контейнеры, отправляются по железной дороге до порта и потом кораблем в нужное место, в нужный порт назначения.
   - И в данном случае ближе всего оказался порт Одесса, верно? Ну, чтобы отправить груз?
   - Совершенно верно - важно кивнул кардинал
   - А груз - польский.
   - Не только, вероятнее всего он сборный. Католические общины есть на всем юге России, раньше это место называлась Речь Посполитая до того, как его захватила Российская Империя...
   - А Польша... это то место, где постоянно происходят беспорядки, да? - наивно спросил Казакофф.
   Кардинал немного помялся
   - Сложно сказать, что там происходит... но там определенно неспокойно.
   Рита, сидя рядом и смотря за невербальными реакциями кардинала напряженно вспоминала. Североамериканцы не очень любят обращать внимания на международную часть выпуска новостей, то что происходит за океаном их мало интересует. Но Рита вспомнила... дело в том, что у нее был парень - поляк, давно, еще в колледже. И несколько лет назад в том месте были какие-то беспорядки... непонятно из-за чего, и он рвался ехать туда, чтобы убивать русских. Рита помнила, как она была шокирована той ненавистью, с которой Каз говорил о русских... собственно, после этого они недолго встречались. Ее такая ненависть сильно напугала. Тот же Казакофф - он русский, но отличный босс, лучший из всех, кто у нее был.
   - И как часто отправлялись такие контейнеры с вещами?
   - На что вы намекаете? - моментально вскинулся Уэсли
   - Ни на что - невозмутимо ответил Казакофф - я просто задал вопрос, как часто в Америку из Одессы приходят контейнеры с пожертвованными вещами. Что-то не так? Кардинал?
   O'Рейли помялся
   - Так сразу и не скажешь...
   - Это была не первая поставка?
   - Да... вероятно не первая.
   - Вероятно?
   - В чем дело? - снова спросил Уэсли - можете не отвечать
   - Речь идет только о пожертвованных вещах, верно ведь?
   Этим довольно простым приемом - Казакофф загнал своего оппонента в ловушку. Намеренно говоря о контейнерах как чем-то законном и безобидном, он заставлял своего собеседника давать информацию. Теперь, если кардинал отказался бы говорить о контейнерах, сослался на Пятую поправку - он бы тем самым косвенно подтвердил, что знал о незаконных вложениях в контейнеры.
   - Такие поставки были и раньше - сказал кардинал
   - Сколько раз?
   Кардинал достал платок и вытер лоб.
   - Я не помню. Наша епархия занимается благотворительностью по всему континенту, такие поставки бывают регулярными.
   - Сэр, такие поставки были несколько раз или много раз?
   - Много раз... - сдался кардинал.
   В этот момент, у Риты зазвонил телефон, спасая кардинала. Казакофф бросил на нее испепеляющий взгляд - она должна была переключить на вибровызов, заходя в комнату, где проходит допрос и знала об этом. Теперь - она дала возможность кардиналу передохнуть и собраться с мыслями, что недопустимо. И придумать, как лучше врать...
   - Извините... - Рита поднялась со своего места, пошла к двери, прикрывая телефон рукой - кто это?
   В следующее мгновение - за спиной что-то произошло... что-то страшное, такое, что сшибло ее на пол. Она была у самой стены, в углу у двери. В следующее мгновение она поняла, что лежит, точнее даже не лежит, а просто упала и сейчас опирается об стену.
   И еще у нее идет кровь.
   Первой ее мыслью было - взорвалась машина. Заминированная машина у нужного здания - один из любимых приемов мексиканской организованной преступности и она сама пару раз попадала под такой взрыв... она не была целью, естественно, иначе ее не было бы в живых, но заминированная машина целей не выбирает. Потом - она поняла, что она находится в здании ФБР на последнем этаже небоскреба в родном городе и никакая машина, взорвись она на улице - не сделает то, что творится в комнате теперь.
   А в комнате - ничего не было видно из-за пыли, штукатурки и дыма. Только какие-то смутные силуэты...
   Потом - кто-то ворвался в комнату и в этот момент это снова произошло, какой-то хлопок, она почувствовала боль... кто-то схватил ее и без всяких церемоний потащил за собой. Ее вытащили в коридор, и кто-то что-то кричал, а по проходу, на который выходили здания комнат и залов, где сидели оперативные группы и отделы - бежали люди с автоматическими карабинами, в черных бронежилетах с надписями FBI желтыми буквами на них. Она успела подумать - может быть, в здание врезался самолет... а потом она отключилась напрочь...
  
   * Судебной сделки. В САСШ обвинение имеет право договориться с защитой и представить договоренность на утверждение судьей, при этом суд выносит приговор в соответствии с договоренностью.. Часто - в обмен на признание вины обвиняемым прокуратура смягчает обвинение.
   ** В нашем мире побратимом Одессы является Балтимор
  
   Несколько дней спустя
   САСШ, Пентагон
  
   В приемной командующего силами специальных операций было тесно и шумно, визитеров было слишком много, а комната для ожидания была слишком маленькой. Специальные силы САСШ были созданы во время страшной войны в ЗАПТОЗ, Западной части тихоокеанской зоны и виделись как вспомогательные силы для глубоких разведывательных рейдов на территорию противника с целью сбора информации для более успешных действий обычной пехоты и воздушных кавалеристов. Все тогда ждали большой, очень большой войны с грандиозными морскими сражениями и обстрелами городов противника, в том числе ядерными ракетами. Но вместо этого получилось нечто другое - серия изматывающих конфликтов, враги, которые упорно не признавали поражение, хотя по всем правилам военной науки потерпели его, выстрелы из-за угла, взрывы. Теперь специальные силы были едва ли не основным действующим компонентом североамериканских сухопутных сил. Только они - могли противостоять троцкистско-коммунистическим боевикам и отрядам исполнителей наркомафии, орудующим к югу от Рио-Гранде. Поэтому - штаб сил специальных операций все разрастался, но командующий так и продолжал сидеть в том небольшом кабинете, который был выделен ему на кольце Е Пентагона. Говорили, что там раньше хранили фотопленки, которые могли понадобиться немедленно.
   - Полковник Джек Хэмилтон! - объявил, выйдя из кабинета, адъютант
   Полковник Джек Хэмилтон поднялся с неудобного, как в дешевом кинотеатре кресла, оправил форму, которую неумело погладил утром. На форме - было достаточно нашивок, включая три Пурпурных сердца и полученная за последнее дело Серебряная звезда. Тогда - они вылетели, чтобы взять одного урода и сделали это быстро и чисто, десантировавшись с вертолета прямо на крышу дома. Но вертолет подбили из ракетной установки - а потом на них бросился весь город, и посланная на подмогу бронеколонна сумела пробиться только к середине дня, когда одна половина американской группы была убита, а другая половина ранена. Того парня, которого они взяли - они пристрелили, чтобы не возиться с ним...
   Командующий силами специальных операций, вице-адмирал Том МакЛахлан, бывший командир шестого спецотряда боевых пловцов - поднялся навстречу. На его столе нашлось место разорванному прямым попаданием патрону калибра 0,5 дюйма. В месте, где американских солдат не должно было быть, он собирался зарядить этим патроном снайперскую винтовку и выстрелить - как вдруг попавшая пуля взорвала патрон, и морской котик лишился двух пальцев полностью и одного частично. Но МакЛахлан не сдался - перетянув руку, он передал винтовку другому котику, а сам взял пулемет и продолжил бой, управляясь с пулеметом одной левой рукой. Так что МакЛахлан в полном праве командовал североамериканскими силами специальных операций, и никто в этом ни на секунду не сомневался...
   - Джек... Пришел в себя, старый бродяга?
   - Должно быть, сэр. Вы имеете в виду развод или что-то другое, сэр?
   Адмирал расхохотался
   - Черт возьми, тебе палец в рот не клади. Ты сдал норматив?
   - Да, сэр...
   - Тогда у меня есть для тебя работенка. Как ты смотришь на то, чтобы принять под свое командование десятую группу специальных операций?
   Полковнику моментально прикинул.
   - А как же Бэррик, сэр?
   Вице-адмирал помрачнел
   - Бэррик уходит. За длинный язык.
   Полковнику это не понравилось.
   - Сэр, со всем уважением Бэррик хороший офицер и...
   - Черт возьми, я не хуже тебя знаю, что Бэррик, мать твою, хороший офицер. Но послать по всем буквам алфавита начальника аппарата Белого дома имеет свои политические последствия. С которыми ты, как я уверен, хорошо знаком...
   Полковник сглотнул комок в горле.
   - Да, сэр... Я знаком с политическими последствиями...
   - В конце концов, для Бэррика это тоже не конец света - развил мысль вице-адмирал - он уйдет с полной пенсией, переберется на гражданку, будет получать в несколько раз больше, чем на госслужбе. И если ему и придется перед кем-то пресмыкаться - так за чертовски хорошие деньги...
   - Да, сэр.
   - Итак. Я могу на тебя рассчитывать?
   - Да, сэр. Можете.
   - Тогда тебе три дня на устройство дел в Вашингтоне, а дальше добро пожаловать в Форт Девенс*. Да, кстати...
   - Сэр.
   - Тебя вызывают в ФБР.
   - ФБР, сэр? Какого хрена им от меня надо?
   - Не знаю. Я попытался выяснить, но мне сказали только то, что все в порядке и адвокат не нужен. Впрочем - было бы странно, если бы они сказали что-то другое. Так что будь поосторожнее, и если что - посылай их подальше. С ними - мы можем себе это позволить...
   - Да, сэр...
  
   С новым назначением - полковник вышел из здания Пентагона несколько оглушенным. Он понимал, что новое назначение это прямой путь к званию бригадного генерала, но в то же время это и прямой путь под откос. Старина Бэррик, который в Индокитае занимался тем, что вытаскивал североамериканских военнопленных из японских лагерей смерти, был виноват в том, что имел очень неприятное для Вашингтона обыкновение говорить, что думает прямо в лицо. А здесь откровенность считается хамством. Десятая бригада спецназа считается "придворной", она ближе всего к Вашингтону, как впрочем, и шестая группа спецназа ВМФ, переименованная в DEWGRU. А это значило, что его то и дело будут дергать в столицу, где он будет сидеть на совещаниях, украшая их своим мундиром с нашивками и гадать, чего от него хотят услышать. А гадать насчет этого - ему совсем не хотелось...
   Вероятно, с этим же связан визит в ФБР. Его наверное хотя еще раз проверить перед тем как дать новый допуск. Чертовы крючкотворы...
   До нового здания ФБР на Пенсильвания-Авеню полковник добрался быстрее, чем можно было бы ожидать с пробками. Прошел через облицованный мрамором холл, в котором висела доска с фамилиями погибших сотрудников, мельком отметив, что на вооружении сотрудников службы безопасности теперь появились автоматические винтовки. Если бы построить стену, на которых отметить всех североамериканских солдат, погибших за последнее время - холла этого для такой стены не хватит...
   Перед пропускным пунктом стояла небольшая очередь, полковник терпеливо отстоял ее
   - Полковник Джек Хэмилтон.
   - Сэр, ваш пропуск... - улыбнулась ему хорошенькая девица в форме за бронированным стеклом
   - Я по вызову.
   - Сэр, у вас обязательно должен быть пропуск.
   - Я же сказал, я по вызову. Приказ явиться сюда мне был передан в Пентагоне...
   - Сэр...
   - Все нормально...
   Полковник резко повернулся, чувствуя, как в груди снова появляется то противное чувство...
   - Что ты здесь делаешь?
   - Была на дисциплинарной комиссии ФБР. Пообедаем?
   Черт...
   - Так это ты меня вызвала сюда?
   - Ну... в общем, да.
   Почувствовав неладное, к ним направились агенты службы безопасности с винтовками - но Рита сказала, что все нормально, показала свое удостоверение - и они осадили назад.
   - Давай отойдем...
   Они отошли в сторону, оказавшись рядом с бронзовой доской, с именами погибших агентов Полковник машинально прикоснулся к холодному мрамору...
   - Мы же договорились.
   - Это по делу. И потом - почему два человека просто не могут поужинать вместе, а? Ведь могут?
   Полковник тупо кивнул. Он был неотесанной деревенщиной из штата Огайо, решившим служить своей стране и все отдавшим для этого - но как справляться с крутой штучкой с восточного побережья, у которой на каждое твое слово найдется десять своих - он не знал. Даже после двух лет неудачного брака...
   Рита привычно взяла его под руку
   - Пошли. Я угощаю. Как насчет рыбы?
  
   В дорогом рыбном ресторане недалеко от центра, его бывшую супругу, как оказалось, хорошо знали. Официант - приветствовал ее по имени.
   - Добрый день, миссис Хэмилтон. Вы сегодня в прекрасной компании. Столик?
   Рита улыбнулась.
   - Да, привет, Джо. Где-нибудь, где мы не будем шокировать публику, ладно?
   - Да, мэм.
   Метрдотель провел их к столику в самом углу зала, снял табличку "заказ". Полковник Джек Хэмилтон привычно сел спиной к стене, отметив расположение выходов из зала и окон, откуда может вестись огонь.
   - Эй, это же Вашингтон!
   - То-то и оно... - мрачно сказал Хэмилтон - здесь надо держать ухо востро. У тебя неприятности или как?
   - Можно сказать и так. Что ты скажешь на это? - Рита выудила из сумки и положила на стол пакет с гильзой.
   Полковник, едва взяв пакет с уликой, присвистнул, и его лицо стало необычайно серьезным.
   - Где ты это взяла? - резко спросил он
   - Ты что газет не читаешь?
   - Рита, у меня не было времени читать газеты в последнее время. Откуда это?
   - Несколько дней назад в Бостоне был убит архиепископ бостонский O'Рейли. И его адвокат. И мой шеф, лучший агент ФБР из всех мне известных. Что-то пробило бетонную стену в пять дюймов толщиной и убило их. Я так и не знаю, что это было.
   - Немудрено. Эта штука может пробить дом насквозь.
   - Черт, может, перестанешь говорить загадками? Что это такое?
   - Это Эй-эм-эр. Помнишь еще, что это такое?
   - Антиматериальная винтовка? Но она не смогла бы...
   - Это не наша винтовка. В начале восьмидесятых валлонская фирма FN и австро-венгерская Штайр-Манлихер начали работы по созданию крупнокалиберного оружия нового поколения, валлонцы работали над пулеметом, а австро-венгры над винтовкой. Ты ведь примерно представляешь себе, что такое пуля? Так вот, они пришли к выводу, что резервы для увеличения пробивной способности пули как на счет новых материалов, так и за счет качества изготовления исчерпаны, и нужен радикальный шаг вперед в конструкции. Им нужно было радикальное улучшение бронепробиваемости, они искали решение, с помощью которого можно будет бороться с танками. Танки и подсказали им решение - они фактически воссоздали танковый подкалиберный бронебойный снаряд в миниатюре.
   Полковник положил пакет с уликой на стол и продолжил.
   - Они взяли за основу гильзу от чешского тяжелого пулемета Шкода, усилили ее и создали принципиально новую пулю. Подкалиберная оперенная стрела из сплава вольфрама в оболочке из прочного пластика. После пробития брони она разлетается на осколки и поражает все внутри, а так же вызывает пожары. На дистанции в восемьсот метров эта пуля способна пробить сорок миллиметров гомогенной брони.
   Агента Хэмилтон это более чем впечатлило
   - Это... производится серийно?
   - Да, но небольшими партиями. Оружие, а главное - боеприпасы получились слишком дорогими для того, чтобы они пошли в массовое применение. Слишком дорогими. Первоначально это оружие разрабатывалось для австро-венгерской армии, но она не могла себе позволить такое. В девяностые оно испытывалось командованием морской пехоты - ты должна помнить, что морская пехота должна иметь способности вести длительные бои при недостаточности поддержки, или даже при отсутствии таковой. Значит, им нужно самое мощное оружие из всех, какое только существует - но и мы не смогли себе это позволить. Тем не менее, ограниченно, оно все же производится и состоит кое у кого на вооружении.
   - У кого?
   Полковник прищурился, вспоминая.
   - Больше всего этих штук должно быть в Священной Римской Империи, они единственные, кто делали более-менее массовые заказы крупнокалиберных пулеметов. Правда, для них сделали патроны этого калибра с обычными пулями... ну и эти можно применять. Конечно, Австро-Венгрия, Валлония, Италия, и, по-моему, Россия. Я слышал, что русские создали версию этого патрона с сердечником не из вольфрама, а из обедненного урана. У него еще более серьезные показатели по пробиваемости. Смысла создавать патрон нет, если у тебя нет оружия под него...
   - Урана?!
   - Обедненного. Это не так страшно, у нас защита на бронетехнике сделана из него.
   Риту это не слишком то впечатлило. Она вспомнила, во что превратилось тело O'Рейли, вспомнила дым из разгромленного кабинета - и ее чуть не вырвало. Когда она взялась за бокал, чтобы выпить вина, рука подрагивала
   - Это... продается гражданским?
   Полковник хохотнул
   - Ты шутишь? Это же смерть в чистом виде. Любой, у кого есть одна из этих чудовищных игрушек, может ходить по городу так, как будто все стены сделаны из картона. Банковский броневик такая пуля пробьет насквозь. Черт, ни одна колесная машина, как угодно бронированная не выдержит попадания...
   Рита не смогла ничего ответить.
   - Что случилось?
   - Не уверена, что ты хочешь это знать.
   - Рассказывай.
   И агент Рита Хэмилтон рассказала своему бывшему мужу все. Включая и то, чего она не рассказала дисциплинарной комиссии ФБР.
   Полковник выслушал ее, крутя в руке бокал с недопитым вином.
   - Что?
   Полковник покачал головой
   - Что?! Говори.
   - Мне сказать особо нечего, я не видел этого парня, не разговаривал с ним. Ты, кстати, тоже. Но он, скорее всего из-за океана. И скорее всего, это не террорист.
   - А кто же?
   - Один из моих коллег. В Европе все это очень серьезно, они воюют друг с другом несколько сотен лет, за исключением последних восьмидесяти лет там никогда не было мира. Если бы мне пришлось спорить на деньги, я сказал бы, что на тебя вышел кто-то из спецназа. Не догадываешься, что это значит?
   - ИРА... - прошептала Рита
   - Вот именно. Кто-то - скорее всего англичане - решили перехватить канал поставок оружия в Северную Ирландию. И сделали это - вашими руками.
   - Но зачем ему стрелять по зданию ФБР?! Зачем ему убивать архиепископа, мы ведь его уже арестовали...
   - А кто сказал, что это тот парень стрелял по зданию ФБР?
   - Но он звонил...
   - Голос можно записать, его можно подделать. Как думаешь, кто больше всего заинтересован в том, чтобы архиепископ не заговорил? У кого из таких людей может оказаться такая винтовка?
   - Ты имеешь в виду - русские?!
   - Вот именно. Ты сама сказала, откуда вышел корабль - порт Одесса. Не исключено, что с ним был кто-то, кто должен был проконтролировать движение груза. И как только все пошло наперекосяк, он обрубил концы. Пообещай мне одну вещь, ладно?
   - Какую.
   - Я знаю, что ты будешь дальше искать этого парня. Не делай этого. Не включай себя в список...
  
   * Форт Девенс, Массачусетс - там действительно находится десятая группа спецназа
  
  
   Схватка
   Часть 2
  
   Главный вопрос, который волновал всех после выборов нового Папы - деньги. Деньги Ватикана, которые ушли благодаря аббату да Скалье и барону Карло Полетти.
   Денег было более чем достаточно. Получить свое удалось только одной силе - сицилийской мафии, с которой барон демонстративно предпочел не ссориться. Вернул все до лиры, до сентарио.
   Генерал Абубакар Тимур имел интерес в деньгах, которые в свое время ушли через Ватикан и Рим на швейцарские, люксембургские и австро-венгерские счета через баронессу Полетти. Денег этих было столько, что на них можно было развязать мировую войну, не то что вести террор. Кроме местонахождения этих денег требовалось взять под контроль их владелицу, сосланную в Среднюю Азию Люнетту, молодую баронессу Полетти и бывшую морганатическую супругу русского Императора - но генерал предпочитал решать проблемы по мере их поступления.
   Польская группа в Ватикане, прямо связанная с краковскими пограничными бандами, с австро-венгерской разведкой и генералитетом - была заинтересована в том, чтобы получить деньги польской казны, которые были спасены от наступающей русской армии. Деньги эти - ушли по ватиканскому каналу, потому что никакого другого канала в распоряжении последнего польского царя не было. На эти деньги - можно было создать целый Польский Заграничный Легион и поднять новый рокош.
   Мануэль Альварадо потерял в Банке Ватикана сумму, эквивалентную двадцати миллиардам североамериканских долларов - в Мексике, для того, чтобы нанять киллера, достаточно было одной миллионной части этой суммы. Нельзя сказать, что у него не было денег - но если бы кто узнал, что Альварадо кто-то обокрал на двадцать арбузов и остался при этом жив - самому Альварадо и всему его делу был бы конец. Если безнаказанно может воровать один - значит, могут воровать все. Этих двадцати миллиардов - как раз и не хватало Альварадо сейчас, когда возможность отложения южных штатов от федерации была как никогда велика.
   Что-то знал про эти деньги диктатор Кантарелла и его сын. Немного - но достаточно, чтобы начинать действовать.
   И самое главное - деньги нужны были кардиналу Алессандро Антонио да Скалье. Главе итальянской группы кардиналов. Человеку, который совершил всего одну ошибку в жизни - но такую, какую совершает один человек в поколении. Такие ошибки совершают тираны, диктаторы, вожди, императоры. И цена их - потеря всего.
   Когда кардиналу да Скалье, человеку, ответственному за государственные финансы в Ватикане и за легальное и нелегальное крыло ватиканской банковской системы сообщили, что папа Иоанн Павел II скончался в замке в Гандольфо - он понял, что дело дрянь. Новый Папа скорее всего будет не таким, как Иоанн Павел II и что будет с деньгами - непонятно. К тому же - непонятно, кто будет кардиналом-камерленго и суперинтендантом государственных доходов. Точнее - как раз-таки понятно, на такое место всегда ставят своего, проверенного человека. А кардинал да Скалья очень не хотел покидать пост, дающий огромные дополнительные доходы. В этих условиях - кардинал поступил так, как обычно поступает не совсем добросовестный сотрудник при смене руководства. Он решил уничтожить все записи, скрыть все деньги и сделать, таким образом, передачу своего поста другому человеку невозможной.
   Отдав приказ, чтобы Папу тихо перевезли в Ватикан и не сообщали о его смерти как минимум сутки - отец да Скалья приступил к делу.
   Как и у всякого не совсем порядочного финансиста - у отца да Скальи был "свой человек", позволяющий осуществлять незаконные трансграничные банковские операции. Это бы барон Полетти, глава Банка ди Рома. Отец да Скалья поднял барона на ноги в субботу - и они за один день облегчили Банк Ватикана и подчиненные им банки на сумму, эквивалентную пятистам миллиардам лир. То есть - банки то были, были вкладчики, был персонал, были клиенты - а вот активов уже не было. И если еще двадцать лет назад для подобного злочинья требовался как минимум месяц - то сейчас, с развитием систем электронных транзакций, двое негодяев и мошенников сделали все за один день.
   Обычно - отец да Скалья принимал кое-какие меры предосторожности, чтобы деньги не вышли из-под контроля. Но сейчас - времени на это просто не было.
   И каково же было изумление кардинала да Скальи, когда его подельник по этому делу, барон Карло Полетти перестал отвечать на телефонные звонки и удалился в свою швейцарскую горную резиденцию.
   Новый Папа, после первых же дней аудита - вызвал кардинала да Скалью и спросил его, куда делись все деньги. Кардинал да Скалья не ответил, но это не потому что он их украл... нет, кстати - он на самом деле их украл - но вот где именно находятся деньги, кардинал не знал и вернуть их не мог, даже если бы очень этого захотел.
   Папа бросил кардинала да Скалью в тюрьму и сказал, что тот будет сидеть, пока не вспомнит где деньги. В ситуации, в которой оказался кардинал да Скалья - это было вечностью. Пожизненным заключением.
   Вскоре Папа был убит.
   Новый Папа, граф Пьетро Антонио ди Марентини, неофициальный глава ватиканской разведки, имеющий большие связи с разведками других стран, в частности с британской - первым делом освободил да Скалью и поговорил с ним начистоту. Да Скалье терять было уже нечего - и он признал, что деньги, вместе с патроном Карло Полетти вышли из-под контроля.
   Папа приказал не выносить сор из избы - то есть подделывать всю отчетность, пока деньги не будут найдены. Только второго дела банка Амброзиано и не хватало - а это будет почище банка Амброзиано.
   Кардинал да Скалья с радостью согласился.
   Все стороны в этой игре понимали, что они попали в цейтнот. Ни одна из тех сторон, которая потеряла деньги не могла убить барона Полетти, что технически было возможно - тогда никто не узнает, где же все таки деньги и как получить их назад. Граф ди Марентини, новый Папа - наверное, он потому и стал Папой, получил голоса итальянской части коллегии выборщиков - сделал сильнейший ход, умыкнув сына барона Полетти, Джузеппе Полетти, к похищению которого приложила в свое время руки католическая церковь и лично граф ди Марентини. Он умыкнул его из разорванной на куски гражданской войной Персии и получил сильнейший корзырь в свои руки, козырный туз. Страшно было подумать, что было бы, например, если бы Джузеппе Полетти попал в руки русских и те, нем разобравшись, просто отпустили бы его. А еще страшнее было бы - если бы русские разобрались во всем.
   Но были еще и джокеры.
   Самым простым ходом было - обменять Джузеппе Полетти на деньги и всего делов. Но при более тщательном рассмотрении - этот ход обернулся бы катастрофой. Тот, кто держал в руках Джузеппе Полетти - имел возможность получить не только свои деньги, но и чужие. Таким образом, нечистоплотные в финансовых вопросах кардиналы наживали врагов, и виде мексиканского наркобарона, под началом которого десятки тысяч боевиков, и польских террористов. Ведь если барону Полетти вернуть сына - он, в ответ, вовсе не будет обязан вернуть ВСЕ деньги, верно? Только те, которые принадлежат оказавшим ему услугу людям.
   Это при том, что барон - имел возможность нанять лучших в мире боевиков для того, чтобы вырвать из рук похитителей своего сына на этапе передачи.
   Зная барона Полетти и его итальянскую, скорее даже южноитальянскую натуру - не приходилось сомневаться, что получив в руки сына и вернув деньги - он моментально начнет мстить. Как? Да очень просто. Достаточно будет отдать документы журналистам - и все деньги конфискуют, а их всех - отправят в тюрьму. Наркоторговля, похищения, убийства, терроризм, ядерная контрабанда. Достаточно?
   Так что - ситуация завязалась в Гордиев узел и никто из игроков не мог сделать ни одного хода без того, чтобы не заставить объединиться против себя всех остальных игроков за столом. Нужен был кто-то третий. Кто-то, кто обладает достаточной силой - но при этом не терял денег в Банке Ватикана.
   Единственным, кто мог напрямую контактировать с бароном Полетти, были кардинал да Скалья. Барон выставил требования - сын в обмен на доступ к деньгам, но это требование было невыполнимым по обстоятельствам, указанным выше. После Персии сам барон не знал, у кого именно находится его сын - и это было единственное уязвимое его место. Не зная, на кого именно давить - он давил на всех сразу.
   Тем временем, начались убийства. Кардинал Кейт Каллари погиб в Белфасте при штурме небольшого особняка силами спецотряда полиции. Вместе с ним нашли его любовника, молодого, но уже прославившегося своей жестокостью боевика ИРА. Кардинал Франуса Бушерон, еще один папанобиль* - погиб в грязной машине в Париже во время гомосексуального полового акта. Кардинал O'Рейли. архиепископ Бостона погиб при допросе в здании бостонского полевого офиса ФБР, будучи разорванным на части пулями винтовки, пробивающей бетонные стены. Кто-то убирал фигуры с доки щелчком пальца, как балующийся ребенок - и никто ничего не мог сделать. Совсем - ничего.
   Оставалось только молиться...
  
   * Кандидат на месте папы, такой почти официальный термин
   02 июля 2014 года
   Рим, мост Сантанджело.
  
   Конечно же, Крис не уехала ни в какую Англию. Вместо этого - она поездом с вокзала в Палермо приехала в Рим. По пути купила себе новый коммуникатор, вышла на свой сервер. Скачала информацию и прослушала ее. И бросилась на холм, полный бурских снайперов, уже заряжающих свои новейшие Маузеры и ловящие в прицел маленький, меньше человеческого ногтя силуэт человека, гарцующего вдалеке на белом, генеральском скакуне.
   Около офиса рядом с мостом Сантанджело стояли машины - грузили мебель. Крис сказали, что это здание продано, а барон Карло Полетти собирается уезжать из страны.
   Она метнулась по его римскому адресу - и застала его там. В узком переулке, где еще стоял едва уловимый запашок гари, сгоревшей человеческой плоти - стояли машины, стоял грузовик. Вооруженные люди перекрыли дорогу с обеих сторон. Было дико видеть это в Риме, почти в самом его туристическом центре - как будто бы шла война.
   Ее перехватили, прижали к машине и грубо обыскали, сначала руками, затем с помощью прибора, определяющего наличие взрывчатки и оружейной смазки. Все это происходило в самом центре столицы цивилизованного мира, в месте откуда и пошла современная цивилизация.
   - Я хочу поговорить с бароном! Я Кристина Уоррен, журналистка! Отпустите, как вы смеете! Мне нужен барон!
   Она так и не поняла - почему эти люди отступились от нее. И лишь обернувшись - увидела барона. Барона Карло Полетти... счастливого?
   Нет, это нельзя было назвать счастьем. У счастливых людей не бывает таких усталых улыбок. Улыбок людей, разучившихся верить во что бы то ни было и воспринимающих мир о снисходительной усталостью мудрого человека, как копошение лесных мурашей под ногами...
   - Что вам нужно? - спросил барон
   - Я...
   Крис вдруг смутилась. В самом деле - а зачем ей правда, если она ее уже знает. Для чего она сюда приехала? Чтобы еще раз рискнуть? Чтобы задать этому человеку несколько глупых и бессмысленных вопросов?
   Что может быть глупее?
   - Нам... надо поговорить.
   Барон поманил ее пальцем - и ряды преторианцев сомкнулись за ее спиной.
   - Пойдемте. Времени немного, но оно есть. Я уезжаю...
   Они пошли, рука об руку, сопровождаемые многочисленной охраной. Крис спотыкалась на булыжной мостовой, но упорно шла.
   - Эта... женщина? - вдруг спросила она
   - Какая женщина?
   - Ваша... жена.
   - Ну, да...
   - Она ведь не просто так здесь, правильно? Это так?
   Она все еще не могла забыть баронессу, хотя видела ее всего несколько секунд.
   - Да... - сказал барон - не просто так...
   - Откуда... она. Откуда она взялась?
   Барон покачал головой
   - Вам лучше не знать. Есть то, о чем опасно не только говорить - о чем опасно даже думать. Зайдемте сюда...
   Они зашли в дом. Грузчики - выносили последнюю мебель, в здание, следом за ними - охрана не пошла.
   - Хороший дом, правда? - спросил барон
   - Вы считаете, это стоило того?
   - Что именно?
   - Ну... жизнь вашего сына...
   Крис понимала, сколь жесток этот вопрос. Но не задать его - она не могла.
   - Джузеппе... Вы от князя Воронцова?
   Крис могла бы сказать, что да. Теперь (она цинично усмехнулась) у нее есть кое-какие права, чтобы говорить так. Но врать она не хотела.
   - Нет.
   - Жаль. Тогда вы меня не поймете.
   - О чем вы?
   Барон вздохнул
   - Вопрос не в Джузеппе. Идет война. Никто из нас - и я в том числе - не знаем всего размаха этой войны. Джузеппе всего лишь одна из жертв... как я... как все мы. Она идет с давних времен, когда свергали Пап и травили королей. Она идет и сейчас - невидимая, тайная война. Я не смогу победить в этой войне. Но я смогу нанести удар, который потрясет основы.
   - А князь Воронцов? Он тоже участвует в этой войне?
   Барон пожал плечами
   - Да... хотя сам не знает этого. К нему тоже подберутся... но не сразу. Вот, посмотрите.
   Барон резко отдернул занавесь - они как раз были в бальном зале - и Крис не смогла сдержать испуганного крика
   - Тише... - поморщился барон.
   В нише - по старой моде в бальной зале были ниши, где можно было даже уединиться, укрывшись под тяжким занавесом парчи - была распята молодая баронесса Микелла. Кто-то с недюжинной силой прибил ее кинжалами к стене, вырезал глаза и перерезал горло...
   Все вопросы, которые Крис намеревалась задать, чтобы уличить барона во лжи, чтобы обвинить его в сатанизме, в поклонении древним культам, в участии в человеческих жертвоприношениях, в убийствах - вылетели у нее из головы, когда она смотрела на этот ужас...
   - Кто... зачем... это...
   - Это сделал я - сказал барон
   - Но... зачем.
   - Идет война. Вы так этого и не поняли? Отдельные люди ничто в войне добра и зла. Я бегу из Рима. Бегите и вы... и не оглядывайтесь. Осталось совсем немного... нам всем осталось совсем немного.
   Крис посмотрела на черную кровь, скопившуюся у ног баронессы, обутой в модные туфли на платформе. А потом - она повернулась и бросилась бежать. Барон не пытался ее остановить ее, он просто стоял один в опустевшем навсегда бальном зале и даже не смотрел ей вслед...
  
   В себя - Крис пришла только на набережной Тибра. По уложенным здесь столетия назад камням шли люди, через мост текли автомобиля, неспешно плыли высвеченные изнутри как аквариумы туристические автобусы - а она просто брела в человеческой толпе, сама не зная, куда. И перед глазами - стояла зверски убитая баронесса Микелла Полетти.
   Что нужно делать в таком случае? Сообщить в полицию? О человеке вне всяких подозрений? Полицию, которая двадцать с лишним лет не может найти похищенного подростка?
   Молиться Господу? Которому? Тому, чьи наместники сидят вон на той стороне старого Тибра, в окровавленном папском дворце.
   - Синьорита...
   Крис не поняла, что обращаются к ней - пока чья-то рука не легла на ее плечо. Она подняла глаза - и увидела карабинера в его темно-синей форме. Ее лицо - двоилось в стеклах его солнцезащитных очков.
   - Синьорита, вам плохо? На Солнце сегодня большая активность, нельзя ходить без шляпки.
   И тут - она почувствовала, что ей и в самом деле плохо...
  
   02 июля 2014 года
   Рим
  
   Небольшой автомобиль производства Баварских моторных заводов серии 330XI въехал в Рим с запада, со стороны побережья. За рулем его был молодой, ничем не примечательный человек, с длинными волосами до плеч, бородкой и усами, больше он напоминал Иисуса Христа наших дней, решившего проведать Пастырей Божьих в их ватиканской цитадели. Молодой человек был бледен и едва уловимо морщился. Иногда.
   Егермейстер Его Королевского Величества, Короля Англии, Алан Сноудон, двенадцатый граф Сноудон вернулся в Рим.
   Поручение у него на сей раз было простое. Оставить машину на Виа делла Консилиационе. Смешавшись с толпой - проникнуть на Площадь Святого Петра. Держаться справа, ближе к западным колоннам. И там - он должен был получить от неизвестного пакет с информацией в виде флеш-карты. После чего - надлежало возвращаться.
   Он не знал, от кого он должен был получить пакет. Но неизвестный информатор - должен был знать его в лицо и сам подойти к нему...
   Вот и все.
   В город на сей раз он пробрался безо всяких проблем, его не остановили посты карабинеров на въезде в город. На лобовом стекле его машины - красовалась дорогущая виньетка, говорящая о том, что въезд в центр города оплачен на целый месяц...
   Виа делла Консилиационе...
   Граф с большим удовольствием никогда бы здесь больше не появлялся. Но приказ есть приказ...
   Найдя свободное место в самом начале площади - граф Сноудон втиснул туда машину и выключил двигатель. Посидел, закрыл глаза и изгоняя из сознания не боль, а саму память о боли. Строки плыли перед глазами.
   Мы пилигримы, господин. Под вековечным небом
   Единственный мы держим путь средь всех путей земных -
   За гребень голубой горы, покрытой белым снегом,
   Через моря в пустыне волн - то ласковых, то злых.
  
   В пещере неприступной там на неподкупном троне
   Всевидящ и безмерно мудр живет пророк святой.
   Все тайны жизни он лишь тем доверчиво откроет,
   Кто устремился в Самарканд дорогой Золотой.
  
   Приятен караванный путь, когда пески остынут.
   Огромны тени. Даль зовет. Колодцы - за спиной.
   И колокольчики звенят сквозь тишину пустыни
   Вдоль той, ведущей в Самарканд, дороги Золотой.
  
   Мы странствуем по всей земле не только для торговли.
   Нас в путь огонь сердец влечет под солнцем и звездой.
   К познанью Вечности вершим мы странствие благое
   В священный город Самарканд дорогой Золотой*.
   Эти строки были отчеканены на простом монументе, стоящем в Герефорде, сонном английском городке на границе Англии и Уэльса. Этот монумент посвящен бойцам двадцать второго Специального авиадесантного полка, отдавших свои жизни за Родину, павших в бою с врагом. Пару дней назад - на нем появились четыре новых имени...
   Граф дал себе зарок когда-нибудь посетить этот проклятый золотой город Самарканд, ныне находящийся под властью русских.
   Он закрыл за собой машину, утвердившись на ногах. Огляделся - все следы перестрелки убрали, словно ее и не было... шито-крыто, концы - в воду.
   Граф пошел к вратам площади Святого Петра - стараясь шагать тверже...
  
   Людей на площади было относительно немного, это заставляло нервничать. Он заметил снайпера на крыше - а это тут еще к чему. У графа не было с собой оружия, зато было неприятное ощущение - как будто его втолкнули в клетку с львом.
   Контакт произошел неожиданно для него самого, он даже не заметил, как этот человек подошел к нему. Лишь в самый последний момент он почувствовал неладное... и тут же чуть повернулся, чтобы схватить лезущего к нему в карман за бумажником вора. Но ранение сделало свое дело... внезапная боль словно током ударила, пальцы схватили пустоту. Все, что он успел увидеть краем глаза - это силуэт удаляющегося от него человека.
   Он знал этого человека. Капитан Джекоб Риц-Дэвис, выходец из специальных сил, но не из САС - специальная лодочная секция в Пуле. Что он тут делает, мать его?
   Граф был профессионалом и знал, что нельзя после контакта разворачиваться на сто восемьдесят градусов и уходить. Поэтому - он начал смещаться вперед и плево, как будто стараясь подойти ближе к Собору Святого Петра, стараясь рассмотреть его. Положение снайпера - он помнил постоянно, и ему казалось, что перо - запуталось в его волосах как раз с той стороны, где был этот чертов снайпер.
   Все время, пока он шел обратно - он ждал, что его схватят, или что хлопнет придушенный глушителем выстрел - и он падет бездыханный на площади самой маленькой абсолютной монархии в мире. Но ничего не произошло - он вышел через ворота вместе с немногочисленными верующими, прошел до машины, сел в нее - и только сейчас понял, что рубашка его взмокла от пота.
   Он начал разворачивать машину - и едва не врезался в небольшой фургончик со знаками Ватикана. Высунулся, погрозил кулаком - водитель в ответ показал ему вытянутый средний палец. Вполне достойный ответ для раба Божьего.
   Сукин сын...
   Граф Сноудон вынужден был сдать назад и застрял. Еще его прадед - наверное, в таком случае открыл бы стрельбу поверх голов и пробился бы силой...
   Следом шел туристический автобус, и выехать снова не удалось. Потом, прошли одна за другой четыре машины, что-то похожее на кортеж. Граф стукнул кулаком по баранке от досады - и нажал на газ.
   Следовавшая за кортежем машина не успела вовремя остановиться и легонько стукнула БМВ в переднюю дверь. Хрустнул бампер. Водитель выскочил из машины, потрясая кулаками и осыпая водителя БМВ бранью.
   Да пошел ты...
   Ущерб был невелик - граф развернул-таки машину, нажал на газ и БМВ плавно покатился по Виа делла Консилиационе. Поврежденная машина осталась позади.
   И тут - он увидел этот самый фургончик, из-за которого он не смог выехать. Он стоял носом к Собору Святого Петра у самой площади Иоанна Двадцать третьего. Графа это заинтересовало.
   Он медленно - повсюду туристы - прокатился мимо. Начал поворачивать - впереди бы мост Сантанджело, но он собирался повернуть на набережную.
   Рядом с фургоном, на самой Пьяцца Пиа стояла машина карабинеров. То, что граф мельком увидел в открытой двери машины карабинеров - ему очень и очень не понравилось...
   Граф долго не раздумывал. Рука нырнула под сидение - и вернулась с пистолетом Глок-17, на который был уже навинчен глушитель. Нога прижала педаль тормоза - и БМВ встал как вкопанный...
   Лейтенант двадцать второго полка специальной авиадесантной службы Алан Сноудон повернулся, положил удлиненный глушителем ствол пистолета на согнутую в локте левую руку и с правой - открыл огонь. Каждый выстрел - толчком отдавался в правой руке, вызывая растекающуюся по руке и по всему боку боль. Скорее всего - рана все же откроется, Но граф, даже и в таком состоянии - отстрелялся точно, нестандартные пули с вольфрамовыми сердечниками - наглухо положили обоих карабинеров, пробили дверцу и кузов ватиканского фургона. Нападение было неожиданным, быстрым и окончательным...
   Какая-то женщина заорала во весь голос, увидев черную как нефть кровь, растекающуюся по старой брусчатке Пьяцца Пиа...
   Сменив магазин в своем пистолете, граф добежал до полицейской машины. Одного взгляда на заднее сидение хватило, чтобы понять - есть. То, что нужно... Фортуна все же на его стороне. Впереди, на асфальте - оплывал кровью один из карабинеров, за рулем - безжизненно сидел второй. Под аккомпанемент истошных криков - двенадцатый граф Сноудон захлопнул заднюю дверь карабинерской Альфы, выпихнул на мостовую труп с водительского места, до предела вывернул руль и нажал на газ. Обод руля был липким от крови, в салоне тоже пахло кровью, бормотала рация, на переднем пассажирском лежал автомат. Не зная, как включить сирену, граф нажал на клаксон и направил машину к мосту Сантанджело, где был виден тяжелый, черный дым и выли пожарные машины. Карабинерскую машину должны были пропустить... в БМВ не осталось ничего, что могло его компрометировать, или как то вывести на него... два часа гонки по улицам - и он вырвется из Рима... а если нет, то ляжет на дно и подаст сигнал о помощи. В глазах немного мутится, да руку нехорошо дергает... но это плевать. В конце концов, у него в кармане есть две ампулы препарата, который заставит драться даже мертвого.
   Граф Сноудон бросил короткий взгляд назад. Он не знал, что с этой женщиной, почему она без сознания - но при первой же остановке он намерен был это выяснить.
   Лейтенант, граф Алан Сноудон все же выполнил свою боевую задачу. Выполнил до конца...
   В окнах - мелькнули стоящие в проулке пожарные машины. Они тушили какое-то здание...
  
   * Джеймс Элрой Флекнер. Золотое путешествие в Самарканд
  
   07 июля 2014 года
   Женева, Швейцария
   l'Arena de Geneve
   Bal de la Croix Rouge
  
   Конечно же, Ксения не вняла моему предупреждению, и не вручила свою безопасность оберсту Гансу Зиммеру. Было бы странно, если бы она поступила иначе: в этом вся Ксения. Я даже знаю, что она думает про это: я не хочу, чтобы мой сын (заметьте - мой (!) сын) играл в ваши кровавые игры. Увы, сударыня, это не мы играем в эти кровавые игры, это жизнь в них играет. И нам - остается только пытаться выжить.
   Я сидел в Мерседесе, который был взят напрокат по поддельным документам и смотрел на причудливое, открытое то ли в третьем, то ли в пятом году здание Арена дю Женев, небольшой (по русским меркам) концертный зал всего на девять тысяч мест. Здесь обычно выступают концертирующие звезды, билет на которых стоит не меньше тысячи германских марок, проходят концерты "продвинутой" камерной музыки - это изуродованная классика, проходят дискотеки. Но сегодня - припарковаться можно было лишь со специальным пропуском, все окрестности были забиты дорогими авто. Дамы в вечерних платьях, яркие как тропические бабочки, солидные джентльмены во вручную пошитых костюмах - все они шли по улице, мимо нас, спеша на благотворительный бал Женевского Красного Креста. Это - своего рода развлечение европейской аристократии, балы дают каждый месяц. Дальше - Вена, потом Берлин и наконец, город-государство Монако.
   Оберст Ганс Зиммер запалил свою очередную кубинскую сигару, отчего в машине стало нечем дышать. Я поморщился
   - Сударь, нельзя ли повременить?
   Оберст хрипло, каркающе, рассмеялся
   - Нельзя, Ваше сиятельство. Миль пардон, если сигары старого вояки оскорбляют ваше тонкое обоняние...
   - Скорее они оскорбляют ваши легкие, сударь, вынужденные поглощать эту гадость.
   Оберст похлопал меня по плечу.
   - Мои легкие, сударь, как раз и питаются тем, что вы высокомерно называете "гадостью". За всю свою жизнь они повидали такого, что сигарный дым для них - все равно, что для вас, аристократов - розовая амброзия.
   Оберст Ганс Зиммер казался совсем другим - бродягой из порта, солдатом Германского африканского корпуса, грубым, наглым и нахальным. Это была не более чем маска, способ существования, обжитый и привычный образ - на самом деле оберст был умным и прозорливым человеком, жестким дельцом, которому палец в рот не клади. При этом - он еще был лучшим специалистом по безопасности в Швейцарии и одним из лучших в мире, упертым и жестким, готовым проломить стену головой, если это потребуется. Вершиной его карьеры было подразделение, известное как Nebel, Der Nebel. На швейцарском диалекте немецкого это означает Туман, это спецподразделение, созданное в вооруженных силах Швейцарской Конфедерации людьми, прошедшими через отряды Опладена и Бранденбург-800. Эти люди вмешиваются в ситуацию там, где не может вмешаться Священная Римская Империя, или где затронуты интересы Конфедерации, в основном финансовые. Взаимоотношений Швейцарской Конфедерации и Священной Римской Империи сложны до безумия, и никто не может точно сказать, где отдают приказы, и где - их исполняют. Но, видимо, оберст Зиммер, швейцарский немец или германский швейцарец оказал немало услуг исторической Родине - иначе ему не позволили бы заниматься охранной деятельностью в Африке на тех же правах, что и германцам. Мне, например - не позволили, хотя проживая в Североамериканских соединенных штатах - я наводил справки.
   И оберсту Зиммеру можно было доверять на девяносто девять процентов - если ему поручили безопасность кого-либо, он ее обеспечит. На сто процентов - нельзя было доверять никому.
   - Время - напомнил водитель, суховатый, бесцветный, средних лет. Типичный швейцарец, бесстрастный наемник. Но профессионал.
   Я достал из бардачка пистолет, вложил его в специально нашитую на пиджак кобуру с клапаном - ради этого пришлось испохабить творение лучших лондонских портных. Стиль Уайта Эрпа, он тоже носил Миротворца со стволом 7,5 дюйма во внутреннем кармане пиджака, специально перешитом под пистолет. У меня же задачи другие - соответственно и пистолет другой. Для этого дела Ганс Зиммер нашел для меня новенький Kel-Tek PMR-30, еще не встречавшийся в Европе. Легкий, полупластиковый пистолет, при том в его магазине - тридцать патронов, ни больше, ни меньше. Калибр двадцать два Винчестер Магнум - намного более серьезный патрон, чем это принято считать, его обычно путают с двадцать вторым длинным винтовочным, а это неверно. Останавливающее действие для спецпатронов находится примерно на уровне патрона 7,65 Браунинг - а ведь именно пистолетами этого калибра были вооружены все европейские детективы годов до семидесятых. К тому же - пистолет имеет слабую отдачу, удобно лежит в руке - и это позволит вести быстрый, прицельный огонь. Я надеюсь, что на балу Швейцарского Красного креста до этого дело не дойдет - но человек полагает, а Бог располагает, как обычно.
   Следом, я достал два револьвера Смит-Вессон с титановой рамкой, малыши, но с резким и сильным боем под триста пятьдесят седьмой магнум со сточенной головкой. Они приобрели большую популярность после того как в САСШ приняли дурацкий закон об ограничении вместимости магазинов. Очень популярны среди телохранителей, в отличие от пистолетов можно стрелять через карман. Один пистолет я положил в карман, другой - в кобуру на лодыжке, какую обычно носят североамериканские полицейские. Кобура на лодыжке - идиотизм полный, но она хороша тем, что при обыске до нее добираются в последнюю очередь. Тем более в Европе - здесь так оружие носить не принято.
   Мелькнула мысль - если будет стрельба, потом на весь год будет разговоров: о диких русских аристократах, которых нельзя пускать в приличное общество. Еще раз подтвердится миф об исконном русском варварстве.
   Ну и черт с ними.
   - Что с вертолетом?
   Оберст достал старомодный сотовый телефон, прозвонил нужный номер.
   - В готовности. Им потребуется пятнадцать минут, не больше.
   Надеюсь...
   - Если я сумею вывести их - подавайте машину прямо к подъезду, не стесняйтесь.
   Оберст только усмехнулся - мол, не учи ученого.
   Ну... с Богом.
   Я вышел из машины, оправил пиджак, забрал с собой букет цветов... здесь это было не совсем принято, но и не запрещено. Сочтут за дикость и неотесанность русских - а мне важно то, что букет отвлечет внимание от меня самого. Да и не будут меня обыскивать на входе... здесь же Швейцария, благотворительный бал Красного Креста, здесь не Тегеран, не Бейрут, не Багдад, не Кабул. Тихая, мирная страна...
   С самого начала, когда я поднимался по дороге к арене - я почувствовал, что за мной следят. Взгляд в спину, совершенно отчетливое чувство, оно приобретается после того, как ты побывал в горячей точке и выжил там. То - чего я и боялся - снайпер. Снайпер на подстраховке, возможно даже не один. Те, кто все это затеял - пойдут ва-банк, они готовы на все, чтобы обезглавить русскую монархию любой ценой и любым способом, даже таким. Но в таком случае - и я пойду на все, и наплевать, если по результатам сегодняшнего бала у кого-то случится сердечный приступ, у кого-то - преждевременные роды, а у кого-то отправление свинцом, причем смертельное. Хоть Ксения и не подарок, но я ее все равно отсюда вытащу...
   Как я и предполагал, никого не обыскивали. Просто принимали карточку - приглашение и смотрели по какой-то базе. Вероятно - по базе "Кто есть кто" или по Готскому Альманаху*. В Готском Альманахе я должен быть - как-никак князь, высший аристократический титул, естественно после членов Августейшей семьи. Именно поэтому, я должен идти один. Никого другого на бал просто не пропустят, и все будет сорвано.
   Очередь дошла и до меня...
   Англичанка! На входе сидела англичанка! Вытянутое, словно лошадиное лицо, платье довольно дурного, принятого в Великобритании покроя - точно англичанка! Случайность - или?
   Англичанка вопросительно смотрела на меня
   - Князь Александр Воронцов - представился я, подавая пригласительную карточку - вице-адмирал Флота Его Императорского Величества Николая Третьего.
   Я внимательно смотрел за англичанкой, за ее глазами. Испугается? Придет в замешательство? Меня здесь ждали? Нет, ничего подобного не было - дежурная улыбка, жест рукой
   - Добро пожаловать на бал Женевского Красного креста, Ваше сиятельство...
   Я улыбнулся той же самой, вежливой и ничего не значащей улыбкой, прошел дальше.
   Черт, Ксения, какого черта ты сюда поперлась? Почетная гостья, великая княгиня Дома Романовых, как же...
   В холле - кружащий голову аромат духов, едва слышный шорох шелка, быстрые, оценивающие взгляды на мужчин и на соперниц: как одета, от какого кутюрье платье, не продала ли семейные драгоценности. Свет люстр переливался в каскадах фамильных бриллиантов, украшавших лебединые шеи дам. Европа - могу спорить сто против одного, что девяносто процентов бриллиантов здесь - фальшивка, цирконий. Настоящие - в семейных или банковских сейфах, их почти никогда не достают, удовлетворяются простым сознанием того, что они есть. У нас, в России - такого нет. Официально, это оправдывается возможностью кражи или ограбления, на самом же деле - большинство настоящих бриллиантовых колье заложены банкам и находятся в их сейфах как гарантии по кредитам. Большинство блистательных европейских семей на самом деле разорены и едва сводят концы с концами. Вот почему такие балы - это еще и возможность для кавалерственных дам** найти себе богатого и щедрого любовника. Пусть банкира, пусть еврея, пусть даже и русского варвара - но чтобы в кармане водились деньги.
   Вот почему - меня никогда не тянуло на подобные благотворительные балы и приемы. Бойтесь ханжества - под его покрывалом клокочет грязь.
   Конечно же, меня, как одинокого джентльмена "от сорока до пятидесяти" с бриллиантовым шифром в петлице, обозначающим мои инициалы и название моего рода - заметили сразу же. Хищницы со всего холла ринулись буквально наперегонки, я даже и десяти шагов не успел сделать. Первой, рядом со мной оказалась белокурая итальянка (терпеть не могу дам, красящих волосы), на вид лет двадцати с хвостиком, на самом же деле - за тридцать. О, Монако, центр пластической хирургии всего мира, фабрика по производству Золушек. Один протез груди - пять тысяч германских марок штучка, операция оплачивается отдельно....
   - Сударь, не поможете ли мне... здесь так мелко написано...
   Многие дамы носили очки в золотой оправе, модный аксессуар, в который можно вставить простые стекла. Мне подали программку бала, при этом дама умудрилась так выразительно вздохнуть, чтобы я мог оценить все мастерство пластических хирургов из Монако...
   O tempora! O mores!***
   Программка была напечатана на трех государственных языках Швейцарской конфедерации, французском, итальянском и немецком, поэтому отговориться незнанием языка шансов не было. Пришлось объяснять.
   - Благодарю вас... - дама смущенно замялась
   - Князь Александр Воронцов - представился я
   - О, вы русский? - отреагировала итальянка - так... загадочно. Мне всегда нравились русские, в них есть что-то... первобытное.
   - Увы, сударыня, я учился в Оксфорде и во мне мало первобытного - поклонился я, возвращая программку и давая понять, что предложение меня не заинтересовало.
   В Оксфорде я не учился - но надо же было что-то сказать, чтобы отстала! К тому же Оксфорд - настоящий рассадник содомии, и пусть думает, о чем хочет.
   Не успел я пройти следующие пять шагов - как едва не попал в объятья еще одной подобной дамочки, на сей раз из французского рода, которому повезло уцелеть и при революции, и во время мировой войны. Интересно - может быть, есть какой-то условный опознавательный знак, булавка голубая там, или галстук - позволяющие прикинуться содомитом? Иначе ведь не отстанут...
  
   Ксения, конечно же, была "почетной гостьей бала"- как я и предполагал. Ее я обнаружил уже в зале, она стояла в кругу европейских аристократов, из которых я знал только одного германского князька, и о чем-то увлеченно разговаривала с ними. Шесть джентльменов и одна она - вот это именно то, что ей нравится, ради этого она душу продаст - лишить охотниц из холла их законной добычи, овладеть вниманием всего зала, или, по крайней мере, всей мужской половины зала. Увидев меня, она, естественно не обрадовалась, бросила такой взгляд, от которого можно было свалиться на месте. Впрочем, взгляды, которые на нее бросали дамы были не менее смертоубийственны, но ей было все равно - так почему же такой взгляд должен был волновать меня?
   Чувствуя, что времени может уже и не быть - я пошел напролом.
   - Вы сегодня просто очаровательны... - заявил я, склоняясь к руке Ксении, которую она была вынуждена мне подать по этикету - полагаю, в вашей бальной книжечке еще остались свободные танцы?
   Аристократы смотрели на меня во все глаза - вот так вот просто и нагло подходить к даме и с ходу ей что-то предлагать, было не по этикету
   - Вы весьма самонадеянны, сударь... - ответила Ксения - впрочем, это известная черта вашего характера...
   - Моя самонадеянность проистекает только из безграничной любви к вам, сударыня
   Поняв, что нас что-то связывает, аристократы удалились по-английски, чтобы не мешать нам. Ксения постепенно приходила в ярость
   - Ты что творишь? - прошипела она, оглядываясь по сторонам
   - Встань левее. Так, чтобы стоять между мной и стеной.
   - Ты с ума сошел?
   - Делай, что говорю. И тихо!
   В какой-то момент Ксения ломалась. Она инстинктивно пыталась сломать любого мужика, который становился у нее на пути, но если это не удавалось, если она чувствовала что бесполезно - в какой--то момент она становилась покорной и полностью подстраивалась. Именно это происходило сейчас - поняв, что происходит что-то неладное, она полностью отдала инициативу мне.
   - Где Ник? - я шарил глазами по толпе, пытаясь понять, где опасность
   - В Гштаадте. В частном пансионате.
   - Когда ты последний раз говорила с ним?
   - Два дня назад, что...
   - Происходит то, что тебя могут убить в любую минуту. Не подходи к окнам.
   Я достал из кармана телефон, прощелкал номер Зиммера. Понятно, что из Арены де Женев нас живыми не выпустят...
   - На приеме - отозвался полковник как в рацию
   - На улице снайперы - я был уверен в том, что это так - работаем второй вариант как основной. Что за машина?
   - Ваш, Сикорский, девяносто вторая модель.
   - Пусть дозаправят. Я хочу полные баки...
   - На это уйдет время...
   - Пусть действуют быстрее. И ты будь готов действовать.
   - Jawohl! - оберст отключился
   - Сударь... - я поднял глаза и увидел мужчину, который подошел к нам, лет шестидесяти, худой, с бородкой клинышком - вы решили, что почетная гостья бала принадлежит лишь вам?
   Ксения смело выступила вперед.
   - О, князь, просто моему... бывшему супругу не хватает такта. Князь Александр Воронцов - князь Герхард фон унд цу Баттенберг, покровитель Красного Креста в Священной Римской Империи...
   Князь протянул руку
   - Рад с вами познакомиться, сударь. Полагаю, любой из мужчин на этом балу желал бы оказаться на вашем месте...
   - Сударь, будь они на моем месте, они бы этого не желали.
   Князь вопросительно посмотрел на меня, не зная, как реагировать на мою последнюю сентенцию, потом сделал то, что сделал бы любой воспитанный европейский аристократ на его месте - вежливо улыбнулся. На самом деле я ответил совершенно искренне - я полагал, что в зале есть как минимум один профессиональный убийца, и шансы у меня пережить этот бал - пятьдесят на пятьдесят.
   - Сударь, надеюсь, вы не будете эгоистичным собственником и оставите великую княгиню для нас хотя бы на несколько танцев?
   - Полагаю, это решать великой княгине, сударь
   Ксения великолепно, просто изумительно сыграла недомогание - в ее лице сцена потеряла великую актрису. Я сам не наблюдал за этим, я обшаривал глазами зал, но представлял что это такое - бледность лица, усталые глаза, рука у лба...
   Иногда я понимаю Николая. Хоть и не одобряю. Две великие актрисы в доме, одна из которых супруга, другая сестра - слишком для любого мужика, даже для Императора. Вот он и прогнал к чертовой матери... обеих.
   - Ах, князь, я плохо себя почувствовала и, пожалуй, пропущу первые танцы. Но на вторую часть бала - я полностью ваша.
   - Покорнейше благодарю, сударыня... - князь отступил в сторону...
   - Что делать? - прошипела Ксения
   - Возьми платок. Прими какие-то таблетки...
   - У меня нет таблеток!
   - Тогда просто прикинься, что тебе плохо, ты же это умеешь.
   - Мне и в самом деле плохо! - огрызнулась Ксения
   Где же он? Скорее всего, среди обслуживающего персонала, просто так аристократом не прикинешься, разоблачат. Хотя если та англичанка на входе... тут в придачу может быть целая рота САС, а уж они то - с радостью поквитаются со мной за Нью-Йорк. Но скорее всего здесь другие... наемники, потому что боевики с Востока не смогут свободно действовать в Европе.
   Или все-таки он прикинулся кем-то из приглашенных? Нет, вряд ли. Униформа обслуживающего персонала хороша тем, что обезличивает человека. Не верите? А вспомните лицо официанта, который вас обслуживал во время вашего последнего похода в ресторан? Девять из десяти, что не вспомните.
   Минуты текли как мед с ложки - тягуче и неотвратимо. Наконец - прозвучало вступление, приглашенные разбились на пары, объявили вальс-контрданс. Зазвучала музыка...
   Немного отлегло - ни один из убийц не станет стрелять на дальнее расстояние в таком случае, мы защищены танцующими парами. Он может подобраться справа или слева, но я слежу за обоими флангами, хотя это и сложно. Среди танцующих... тогда ему придется как-то достать пистолет и выстрелить в движении... неужели сможет?
   Внезапно я столкнулся взглядом с человеком... с одним из танцующих. В танце он продвигался к нам... взгляд был острый и сосредоточенный, совершенно не такой, каким смотрят по время танца, это был взгляд сквозь прицел. И человека этого я откуда-то знал... его лицо было знакомо мне, я уже давно не работал с электронной картотекой, не изучал и не запоминал лица подозреваемых в терроризме, объявленных вне закона, умышляющих против высочайших особ, включенных в списки чрезвычайной опасности по всему миру... но этого парня я откуда-то знал.
   Есть! Черт, есть!
   Джузеппе Бардини, профессиональный террорист и наемник. Точно - именно это, худое и смуглое лицо на фотографии я видел, он, конечно, постарел, обзавелся тонкими, стрелочками усами и одел нормальный костюм - но это точно он. Чемпион мира по стрельбе из спортивного пистолета, наемник калабрийцев, один из лучших стрелков Европы. Подозревался в участии в покушение на Папу Римского, когда начали проверять, куда вкладываются огромные деньги из Банка Ватикана... тогда одного папу убили, а второго едва не убили, и он все понял, и больше лишним не интересовался: кесарю - кесарево. Он просто не думал, что здесь окажется кто-то, кто может его опознать, он прикинулся каким-то обедневшим итальянским аристократом, благо у них надо подтверждать дворянство не в пятнадцати поколениях, как в Священной Римской Империи - а всего лишь в трех. И он прошел на бал, и он кружит какую-то дамочку и до него - осталось около десяти метров...
   Бардини понял, что я засек его - и развернулся совершенно балетным движением, не в такт танца, в руке у него был пистолет. Я знал, что это был за пистолет - он охотился с однозарядным и второй выстрел ему никогда не требовался...
   Чуть повернувшись, я выстрелил, не доставая револьвер из кармана. Выстрел бабахнул оглушительно громко и итальянец в десяти метрах от меня упал как подкошенный. Впервые в жизни он не успел... исключительно из-за того, что я стрелял из кармана, иначе бы он меня опередил. За спиной истерически завизжала Ксения, я выхватил револьвер и четыре раза выстрелил в потолок. Полетели осколки, искры от люстры
   - Пожар!!!
   Почему то люди больше реагируют именно на этот крик - пожар. Что произошло дальше - было просто не описать.
   Музыка - живой оркестр Женевьев-Опера, специальное приглашение - оборвалась на полутоне, в зале истерически закричали сразу в нескольких местах, кто-то упал. В следующий момент - рядом с треском осыпалась какая-то стеклянная инсталляция - и я понял, что кто-то еще, до сих пор невидимый мною - вступил в игру.
   Я схватил Ксению за руку.
   - Давай за мной!
   Левой рукой я держал Ксению, в правой - у меня был пистолет, тот самый, североамериканский, тридцатизарядный. Мы врубились в толпу - и тут кто-то рядом с нами рухнул как подкошенный, какой-то старик. Стреляли справа и совершенно бесшумно...
   И я понял откуда. Это был многофункциональный зал, наверху - была каморка для осветителей. Вот там то, похоже, и засел снайпер с каким-то бесшумным оружием. Позиция позволяла ему держать под контролем весь зал и стрелять в любого, на выбор.
   Продолжая тащить Ксению за руку в бушующем море - я вскинул пистолет и выстрелил несколько раз в направлении снайпера. Попасть насмерть я не думал - его там не видно, там блестят софиты, а за ними, как и за любым осветительным прибором - кромешная темнота. Но испортить настроение снайперу, заставить его понять, что он под огнем - тоже нужно.
   С треском лопнул один из осветительных приборов. Снова полетели искры.
   Пробиваться через толпу было все равно, что бежать перед быками в Сарагосе... по слухам как то раз несколько русских военных заставили быков бежать в обратном направлении, но это только слухи... наверное. Мне надо было делать три дела - пробиваться сквозь толпу, тащить через нее Ксению и смотреть, не собирается ли кто-нибудь нас убить. Пытаться каким-то образом уклониться от пуль, было невозможно - но взбесившаяся толпа сама по себе служила отличным укрытием, точно стрелять было невозможно.
   Что потом будет...
   Один из официантов, тоже смуглый, опрокинул поднос с бокалами с шампанским, я это увидел, точнее, услышал - меня привлек звон бьющегося стекла. Под подносом у него была приклеена липкой лентой Беретта-Бригадир, которую он пытался отодрать, но я его опередил, потому что пистолет у меня был уже в руках. Из трех выстрелов два попали в цель, один из них - аккурат в глаз, чтобы тушку не портить. Обливаясь кровью, террорист упал на пол...
   Я циничный? Что вы, господа. Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы или заплакать, или замереть в ужасе. Поза эмбриона - такую, кажется, советуют своим клиентам страховые компании при нападении. Я предпочитаю отстреливаться...
   Кстати, и этого я опознал. Адриан Лезнич, хорват, католический экстремист из организации адвоката Павелича, убийца, из граничар. Объявлен в розыск через Интерпол за убийства, которые он совершил уже в Европе как профессиональный наемник и террорист. Только противодействие австро-венгров при безразличии немцев - не позволило нам объявить эту тварь в розыск по линии Гаагского трибунала за массовые убийства и геноцид...
   Наконец-то мы выбрались. Сшибив кого-то с ног, я затащил Ксению в служебное помещение, дернул в сторону - чтобы держащий под прицелом зал снайпер не успел выстрелить, пока она будет в дверном проеме. Потом - вырвал из кобуры на лодыжке еще один Магнум.
   - Кто... кто это был? - Ксения была совершенно растерзанная, она то ли потеряла туфли, то ли сбросила их, чтобы быстрее было бежать. Ужас и немой вопрос в глазах - за что ей это?
   - Видела?
   - Да... он ...
   - Наемный убийца, стрелял в Папу Римского. Чемпион мира. Так что можешь гордиться. Ты знаешь, как отсюда выбраться?
   - Откуда?
   Ну, да... Это мне может прийти в голову подойти и ознакомиться с пожарным планом здания, висящим на стене, гражданским такое в голову не приходит. Если я не ошибаюсь... где-то дальше - пожарная лестница, а там есть ход как вверх, так и вниз. Мне надо было наверх, идеально - на крышу.
   В коридоре появился официант, я вскинул пистолет - но он не стал в нас стрелять и бросился наутек.
   - Держись за мной. Начнется перестрелка - падай, где стоишь, ничком падай.
   - Господи...
   - Пошли... - у меня было около двадцати патронов в пистолете и полный барабан в револьвере - ты у Ника мой крест отобрала?
   - Какое... он сам бы не отдал... упрямый в тебя.
   - Слава Богу, что не отобрала...
   - Он что...
   - Его уже похитили. Но мы его найдем...
   Если не отберут. Крест богатый... могут позариться. Господи, только бы не это.
  
   - Похитили?! Как?!!!
   Ответить я не успел - впереди что-то мелькнуло, я ответил выстрелами - с обеих рук. Полетело выбитое стекло...
   Черт...
   - А-а-а...
   Я обернулся - и не увидел Ксении. Метнулся назад - распахнутая настежь дверь, сидящая на полу Ксения. Она оперлась на дверь - а она открылась под рукой. Это, похоже, был склад напитков... одна пуля сюда, и я просто не знаю, что здесь будет.
   - Найди мне водку. Или джинн. Пару бутылок! Быстро!
   Я снова выстрелил - и на этот раз выстрелили в ответ, пуля прошла совсем рядом. Ублюдок, что засел на лестнице - умел стрелять.
   - Держи!
   Джин Бифитер... Британский. Ноль семь литра. Сейчас посмотрим, кто и как его разливает.
   Пятьдесят на пятьдесят. Я изо всей силы бросил одну из бутылок вперед, она с грохотом разбилась - и стрелок ответил новым выстрелом, едва не лишив меня руки. Потом я бросил вторую, метя намного выше - и открыл огонь по плафону аварийного освещения. Пятьдесят на пятьдесят - что искры подожгут почти полтора литра отличного британского джина. Или я просто глупо израсходую свой боезапас.
   Полыхнуло! Желто-голубое, ревущее пламя рванулось в конце коридора, лизнуло стены - и я бросился вперед, стреляя из Магнума, потому что двадцать второй калибр дверь не пробил бы. Шесть выстрелов... и пусть этот ублюдок попробует стрелять в ответ сквозь пламя и навстречу летящим пулям...
   Пламя опалило волосы, запахло паленым - я пинком открыл горящую дверь и наткнулся на человека в белой форме электромонтера, он лежал на полу и был жив - но ранен и ранен серьезно. Одна из пуль Магнума пробила ему грудь... в живых я его оставлять не собирался и выстрелил в голову. Теперь у меня осталось только десяток двадцать вторых, даже может быть, меньше...
   У убитого мной человека рядом с рукой лежала Беретта, я вынужден был взять ее, потому что мне был нужен нормальный пистолет.
   - Саша!
   Я повернулся - Ксения в ужасе смотрела на огонь... Черт...
   Через огонь я ее, конечно же, протащил. Битое стекло хрустело под ногами, на улице уже выли полицейские сирены...
   - Сквозь огонь, воду и медные трубы...
   - Да пошел ты! Что с Ником?!
   - Говорю тебе, его уже похитили. Ты еще не поняла? Это церковники, они убивают всех! Но мы его найдем!
   - Как?!
   - Я знаю, как. Молчи - и иди за мной...
  
   Лаз на крышу я нашел на верхнем этаже, замок сбил выстрелом, затащил туда Ксению. Технический этаж - и за ним уже крыша, причем такая, что она не простреливается снизу, безопасная. Внизу выли полицейские и пожарные сирены, поднимался дым - полковник, перед тем как смотаться, выбросил под припаркованные машины две большие, дымовые армейские шашки, вместе они дадут столько дыма, что можно окутать все здание целиком. Только бы вертолетчики не подвели...
   Вертолетчики не подвели. Сначала мы услышали глухой, солидный звук работающих турбин, хлопанье лопастей несущего винта по воздуху - а потом появился вертолет, он шел со стороны женевского озера. Большой, вытянутый в длину, рассчитанный на двадцать четыре человека в пассажирском варианте - такие вертолеты покупались и использовались для доставки туристов из крупных городов на богатые горные курорты и лечебницы. Вертолет завис над нами, разгоняя лопастями дым - и сверху нам сбросили тросовую лестницу гражданского образца, в армии обходятся тросом.
   - Ladies first! - крикнул я, перекрикивая турбины
   - Что?!
   - Хватайся и лезь наверх! Только не отпускай...
   Вертолет пошел вверх, как только я как следует, ухватился за лестницу. Окруженная полицейскими, утопающая в дыму Арен дю Женев уплывала вниз...
  
   - Сколько у нас топлива?! - прокричал я в ухо рыжему немцу, одетому в черную униформу полицейского спецназа, который был за штурвалом вертолета
   - Здесь резервный бак, герр вице-адмираль! Осталось на девятьсот тридцать километров, не считая аварийного запаса.
   Русский сказал бы "километров девятьсот". Педанты.
   Я прикинул - до Гштаадта, горнолыжного курорта и частного образовательного кампуса Le Rosey - сто пятьдесят километров. Должно хватить с лихвой - и еще на то, чтобы смотаться оттуда...
   Зазвонил телефон. Полковник...
   - Что там у вас произошло? - Зиммер был спокоен, как удав - заваруху вы устроили, этот бал будут вспоминать еще несколько лет...
   - Долго объяснять. Это калабрийская мафия. Наемники. Ганс, ты знаешь, Гштаадт?
   - Конечно. Там вся элита отдыхает...
   - Там кампус школы Le Rosey, мы сейчас летим туда. Там мой сын, его либо уже похитили, либо вот-вот похитят. Скоро скажу точнее...
   Ганс Зиммер негромко выругался
   - Из-за тебя, русского психа, меня лишат лицензии.
   - Этой мой сын, Ганс!
   - Да понял... Отбой.
   - Что с Ником?! - Ксению мутило, вертолет трясло в восходящих потоках, она была белая как мел от страха
   - Сейчас мы найдем его. Как тебя зовут? - спросил я одного из двоих швейцарцев находившихся в салоне
   - Генрих, герр вице-адмираль! - он отдал честь на свой манер, по-немецки, двумя пальцами - а это Дитер.
   - Служили?
   - Так точно, герр вице-адмираль! Я - в горнострелковых частях, а Дитер - в десантном полку. Снайпер десанта...
   - Герр полковник сказал о том, что я здесь командую?
   - Так точно, герр вице-адмираль, герр оберст приказал подчиняться вам.
   Слава Империи...
   - Берите оружие. И мне, если есть. Придется пострелять?
   Стоило мне только плюхнуться в кресло - на меня налетела Ксения. Она уже попыталась набрать номер сына и убедилась в том, что он не отвечает. Зрелище снайперских винтовок, которые швейцарцы доставали из чехлов - окончательно вывело ее из равновесия.
   - Что вы задумали?! Надо вызвать полицию!
   - Они его убьют, как только поймут, что окружены! Они фанатики, экстремисты, религиозные психопаты! Если они не смогут его украсть - они его убьют!
   - Это ты во всем виноват!
   Первый удар мне отразить не удалось, второй удалось - я перехватил руку, прижал Ксению к себе.
   - Скотина, ублюдок, подонок! Из-за тебя все, из-за тебя! Из-за тебя, мразь!
   Чуть не сказал - если бы ты послушалась меня, отдала бы Николая в кадетский корпус - ничего бы не было. Я хотел бы посмотреть на тех, кто осмелился бы украсть ребенка из русского кадетского корпуса. Но это даже не обсуждалось - Ник не должен был стать убийцей. Подразумевалось - убийцей, как я.
   Женщины, женщины. Интересно, почему вы ищете в жизни настоящих мужчин - но ненавидите тех, кто готов с оружием в руках сам вершить свою судьбу? Почему вы считаете, что настоящий мужчина должен владеть всем миром - но в то же время покорно припадать к вашим ногам? Неужели не понимаете, что так не бывает?
   Ксения заплакала...
   - Ну, все, все... Может, он все еще в кампусе. Просто потерял телефон. В таком случае мы просто заберем его, и отвезем в аэропорт. Дальше вы поедете в Родезию и отсидитесь там, на ферме, пока все не стихнет...
   - Ничего не стихнет - вдруг сказала Ксения
   - Что? - не понял я, гул турбин давил на уши
   - Ничего не стихнет. Ты, Николай - вы все доигрались. Черт бы вас побрал...
   - Ну все, все... Сейчас мы посмотрим, может быть я зря поднимаю панику. Все, успокойся. Ты не должна быть такой...
   Я достал устройство Нева-2, которое, слава Богу, я захватил с собой, вставил аккумулятор и карту, набрал код доступа. Это было многофункциональное устройство, некоторых версий в гражданских моделях не было. Например - с этого устройства можно было выследить человека в любой точке земного шара, если на нем будет RFID-метка. Прошли те времена, когда маяк был размером с половину ручки, а дальность действия его не превышала один километр. RFID-метка по размеру примерно соответствует почтовой марке, не требует питания, возможен ее контроль со спутников. Точно такая же - была встроена в золотой крестик, который я подарил своему сыну...
   Проскочила подпрограмма загрузки, потом загрузился экран. Я ввел код, который помнил наизусть - код нужной мне метки. Несколько секунд - и на экране появилась пульсирующая белым точка. Метка двигалась...
   - Что?!
   - Они похитили его. Кажется, везут в Женеву.
  
   - Одна минута! - обернувшись, проорал луженой глоткой пилот.
   Черт бы все побрал...
   Мы трое вооружились - в операции по освобождению заложника нужен буквально каждый меткий стрелок, которым вы располагаете. Генрих вооружился полуавтоматической Erma PSG-1, а Дитер - типичной для десантников G-8 той же компании. G8 - это нечто среднее между пехотной винтовкой, ручным пулеметом и снайперской винтовкой, тяжелое, но точное оружие с оптическим прицелом и барабаном на пятьдесят патронов. Мне нашелся лишь MP5SD3 с лазерным и оптическим прицелами, бесшумное оружие ближнего боя. Первоначально планировалось, что оба швейцарца на вертолете в критической ситуации смогут обеспечить мой отход, либо стреляя по преследователям, либо просто ведя заградительный огонь. Они вооружились из расчета двух человек, пистолет-пулемет взяли на всякий случай - этот случай как раз и наступил. Летчик одолжил мне куртку, на которой на спине было написано светящимися буквами "Polizei". И на том спасибо.
   Дитер выглянул в ревущую тьму, бросил вниз лестницу. Вертолет уже не летел - а еле полз, подбирая участок для высадки.
   - Точка сброса!
   Мне довелось идти третьим - швейцарцы, считая меня наименее подготовленным к такого рода злоключениям, пустили меня последним. Впрочем, по сравнению со швейцарскими десантниками и альпийскими стрелками я, мужчина средних лет с двумя контузиями - действительно плохо подготовленный салага.
   Ксения сидела в одном из кресел, она уже полностью овладела собой - это тоже было ее, она могла взять себя в руки в самой экстремальной ситуации, будь то ночной визит отца, при том, что в будуаре скрывается тайный любовник, или похищение собственного сына. Сидела как на троне - белое как мел лицо, плотно сжатые губы, прямая спина. Она знала - что меня не остановить, что я решу проблему как обычно - сам, не прибегая к чьей либо помощи, пользуясь лишь тем, что есть у меня и рядом со мной. И она знала - что вряд ли кто решит проблему, кроме меня...
   - Мы вернемся! - крикнул я Ксении то, что обычно кричали выпускающим, перед тем, как шагнуть за борт, на удачу. Она не шевельнулась, ничего не сказала - просто вжалась в кресло и ждала. Другого выхода - кроме как ждать - у нее не было...
  
   Пилот высадил нас ювелирно - около трассы, по которой шел автомобильный поток из Женевы в курортно-рекреационную зону. Была пятница, поэтому основной поток автомобилей шел не в Женеву - а из Женевы, швейцарцы уезжали на выходные в горы. Левая сторона дороги была почти свободна и скорость на ней была куда выше - дисциплинированные швейцарцы даже не думали выскакивать на встречку и занимать хоть миллиметр от нее.
   Здесь был поворот - и дорога простреливалась метров на триста. А так - здесь были не горы, настоящие горы - а предгорье, с лугами и лесами.
   Я еще раз взглянул на экран прибора - проблема была в том, что он показывал лишь приблизительное местоположение объекта. Нельзя было увидеть машину, в которой везут Ника, нельзя было понять, как далеко он находится. По моим прикидкам - им ехать еще километров десять.
   И это значит - надо поспешить. Выход только один.
   - Занимайте позиции. В самом конце - сказал я - я пойду вперед. Попробую остановить их. Это будет микроавтобус. Или внедорожник, что-то большое, потому что их несколько. Как только кто-то не остановится - так и стреляйте. Или если я выстрелю в воздух.
   Нормальной связи на меня не хватило - не было лишней рации.
   - А если остановится, герр вице-адмираль?
   Черт, а если и впрямь остановится? Их несколько человек, я один. Пистолет-пулемет не в счет, я могу не успеть его применить. Или просто - не будет такой возможности.
   Я достал из-за пояса Беретту, которой разжился в Арен Дю Женев, пересчитал патроны в ней - оказалось, двенадцать. Не сходя с места, истратил один, бахнув в воздух - нельзя идти на дело с оружием, которого ты не знаешь. Надо опробовать его хотя бы одним выстрелом.
   Работает.
   - Если остановятся, то... по обстановке. И бейте на поражение, это террористы.
   Последнее швейцарцам не понравилось - в конце концов, здесь была не Африка, здесь была родная Швейцария. Но подчинение приказам вбито в германоязычные народы с детства - поэтому, Генрих только кивнул, ответив за обоих.
   - Яволь, герр вице-адмираль...
  
   В Швейцарии, как я уже говорил, уважение к полиции - в крови каждого швейцарца, в России такого нет. В России водитель, которому приказали бы остановиться - обязательно бы обратил внимание, что у дорожного полицейского почему-то нет обязательного атрибута его профессии - жезла со световозвращающими полосками. А если бы и остановился - то попросил бы предъявить удостоверение.
   Первой машиной, которую я остановил, был внедорожник БМВ, довольно популярный здесь, потому что совмещал в себе комфорт легковой машины и полный привод, столь необходимый на альпийских дорогах. Я просто махнул рукой, приказывая остановиться, у меня не было жезла. Но на моей куртке было написано Polizei - и внедорожник послушно остановился...
   Седой, пожилой бюргер уже встречал меня с пластиковой карточкой водительского удостоверения в руке
   - Я что-то нарушил, герр офицер?
   Я мельком глянул в салон
   - Ничего. Простая проверка, извините. Счастливого пути, можете ехать...
  
   Вторым был североамериканский Шевроле Тахо, довольно популярный здесь, третьим - большой фургон Опель. Никто не обращал внимания на мои гражданские брюки, на мой автомат с глушителем на груди, каким местные полицейские не пользуются. Все останавливались, я заглядывал в салон или в кузов и желал счастливого пути. И, уже заканчивая проверку Опеля, я увидел вывернувший из-за поворота дороги микроавтобус Ауто Юнион - Каравелла в полноприводном исполнении и с тонированными стеклами. Почему то сразу понял - они.
   - Можете ехать! - я махнул рукой
   Ауто Юнион начал притормаживать - и тут его мотор взревел, и он пошел на обгон, весьма опасный, почти впритирку к отъезжающему с обочины Опелю. Водитель Опеля дал длинный, негодующий гудок, я выхватил Беретту и выстрелил в воздух.
   Снайперы отработали блестяще, почти как группа по борьбе с терроризмом. Бить по водителю было нельзя, машина с погибшим водителем на спуске горной дороги - страшный снаряд. Короткая пулеметная очередь ударила по двигателю, выводя его из строя, снайпер прострелил правую переднюю покрышку. Ювелирный выстрел, прострелить спереди покрышку движущейся машины сложно, почти даже невозможно. Справа был не обрыв, не встречное движение, справа была посыпанная гравием узкая обочина, а за ней, как часто здесь бывает - ограда чьего-то частного альпийского луга. Ауто Юнион потащило влево, на обочину, водитель попытался выкрутить руль (если бы получилось - скорее всего, перевернулся бы) - но в этот момент, его настигла очередная точная пуля.
   Я бросился бежать за бороздящим гравий, теряющим скорость Ауто Юнионом. Вряд ли я бегал когда-то, как я бегал в эту ночь...
   Кто-то толкнул боковую дверь, когда я был на расстоянии пары метров от машины, из салона не стреляли, и меня на мгновение пронзила страшная мысль - мы просто убили невинных людей, просто устроили стрельбу на дороге и убили невинных людей. Еще раз выстрелил снайпер, я не видел по кому, снайперам не был виден салон с их позиции, действовать сейчас мог один лишь я. Вместо того, чтобы пытаться проникнуть в салон Ауто Юниона через боковую дверь - я дважды выстрелил в тонированное заднее стекло, чтобы выбить его, и чтобы ошеломить боевиков в салоне. Выстрелил под самый верх так, чтобы пули ударили в крышу машины, а не в чью-нибудь голову. Ударил стволом пистолета по пошедшему трещинами стеклу, выстрелил в ублюдка в салоне - он уже целился в меня из чего-то, напоминающего автоматическое ружье. Еще один все-таки вывалился из салона через открытую боковую дверь - и был мгновенно убит несколькими снайперскими пулями...
   - Хенде хох!
   Кричать было уже некому - в салоне не было живых. Пахло кровью...
   Неужели...
   Держа пистолет наготове, я подошел к сдвинутой боковой двери, около которой лежало тело мужчины, одетого в альпийскую парку с капюшоном. Мельком заметил лежащий под рукой пистолет-пулемет Беретта 12, видимо и это - калабрийские мафиози на службе проклятому Риму. Впереди сидели два человека, оба были мертвы, водитель навалился на руль, второй откинулся на сидении назад с половиной головы.
   Черт, фонарь... ничего не видно.
   Фонарь у меня был только один - на пистолете-пулемете, висевшем поперек груди, я перехватил оружие, привел его в боевую готовность, включил фонарь. Луч света метнулся по салону... еще один мужчина, в такой же альпийской парке, его уже застрелил я. В проходе лежит SPAS-15, пахнет кровью, и стекла тоже забрызганы кровью.
   Господи... как я решился на такое.
   Сунулся в салон, уже мысленно попрощавшись и с сыном, и, наверное, с собственной жизнью. Сзади, в проходе между сидениями, прямо на полу что-то лежало, накрытое какой-то темной тканью. Откинув ткань, я увидел Ника.
   Своего сына. Которого я не видел уже четыре с лишним года...
   Сначала мне показалось, что он мертв, потом понял - дышит. Ублюдки накачали его каким-то снотворным, чтобы тихо, без лишнего шума довезти до Женевы или еще куда.
   Я так и сел - прямо в салоне. Не было никаких сил, как батарейку вынули. Если бы не немцы, вытащившие из Ауто Юниона и меня, и Ника и засунувшие нас обоих в вертолет - так бы и сидел там до приезда полиции...
   Что же мы творим...
  
   Вертолет сел в бизнес-секторе аэропорта Женевы, там еще не перекрыли движение, богатые люди - это святое. Ник так и не просыпался, Ксения держала его так, что никакая сила не могла бы вырвать его из ее рук. Она не плакала, не истерила - просто вцепилась в своего (нашего, но эти слова запрещены) сына и не отпускала.
   Когда приземлились - увидел в паре стоянок от нашей посадочной зоны маленький реактивный Дорнье, готовящийся к взлету и Мерседес, стоящий около него. В одном из людей - узнал оберста Ганса Зиммера, главным образом по сигаре.
   Я вышел из вертолета первым, затем Дитер осторожно вывел Ксению - она так и была босая, ей сейчас было ни до чего...
   - Пошли. Вон наш самолет.
   Ксения ничего не ответила - шок, в таких случаях надо либо заставить проглотить пятьдесят грамм спирта, либо как следует отхлестать по щекам. У меня не было ни времени, ни сил делать подобное...
   - Дитер, веди ее к самолету. Осторожнее.
   Оберст Зиммер мрачно смотрел на нашу процессию.
   - Ты полный псих, русский. Хвала Богу, что мы воевали и воюем на одной стороне...
   - Теперь ты для меня всегда прав, Ганс. Всегда...
   Швейцарский немец махнул рукой
   - Пустое. Садитесь быстрее, мне теперь тоже тут лучше какое-то время не появляться. Цел?
   - Цел, только накачали какой-то дрянью. Ты уверен, что твое поместье безопасно?
   Зиммер мрачно усмехнулся
   - Оно не мое, а всей моей семьи. Восемьдесят тысяч гектаров охотничьих угодий и пастбищ, больше двух тысяч человек и все с винтовками. Все там знают нашу семью, помнят отца, деда и даже прадеда. Швейцарцы там воспринимаются... несколько по-другому, нежели немцы. Ближайший нормальный аэродром в паре сотен километров и тем, кто захочет преодолеть эти пару сотен километров - придется проехать через племенные территории. А у меня там есть даже Максимы, одним из которых мой прадед покорял этот континент. Если кто-то осмелится сунуться - тем же вечером я повешу его скальп над камином и выпью рейнсвейна за упокой его души.
   - Ты пьешь рейнсвейн, Ганс? Никогда бы не подумал, что ты способен на что-то, кроме шнапса...
   Старый оберст хитро подмигнул
   - У меня и томик Пушкина найдется в библиотеке. Ты зря не принял мое приглашение поохотиться в Африке
   - Может, когда и поохотимся, Ганс.
   Подбежал человек в темно-синей пилотской форме, вытянулся по стойке смирно, по-армейски козырнул.
   - Герр оберст, самолет готов, можно лететь.
   - Две минуты.
   - Яволь, герр оберст!
   Мы посмотрели друг другу в глаза, потом пожали друг другу руку. Крепко, до хруста костей.
   - Дай ей своего шнапса, оберст. Или спирта. Уверен, он у тебя найдется. Она в шоке...
   - Найдется. До встречи, русский. Хотя нет... с таким психом как ты - лучше не встречаться. И удачи.
   - Удачи
   Я остался на бетонке, оберст Зиммер пошел к трапу самолета. И в этот момент - я увидел синие всполохи у здания аэропорта. Это - за мной...
   Увидел это и Зиммер
   - Последний шанс! - крикнул он
   - Не последний! Они не выпустят вас! Выкручусь!
   Зиммер махнул рукой. Он знал, почему я так делаю - швейцарской полиции нужно было кого-то задержать. Если они не задержат кого-то - они поднимут истребители, чтобы перехватить самолет. Этого допустить нельзя.
   - Ты для меня всегда прав, Ганс! - крикнул я ему в спину, когда он поднимался по трапу самолета. Он - только махнул рукой и скрылся в салоне Дорнье. Следом за ним - подняли трап.
   Я поднял руки и пошел по бетонке навстречу приближающимся всполохам синего огня...
  
   * Готский Альманах - ежегодно издаваемая книга, описывающая родственные связи европейской аристократии
   ** дамское аристократическое звание
   *** О времена! О нравы! - крылатое высказывание, принадлежит сенатору Цицерону
  
   07 июля 2014 года
   Лозанна, Швейцария
   Здание федеральной прокуратуры
   Авеню де Бержери, 42
  
   На снисхождение мне стоило рассчитывать очень и очень нескоро: швейцарцы известны своим неуклонным и педантичным следованием законам. Изначально - многое зависело от того, в какое ведомство я попаду. Швейцарская военная разведка называлась Strategischer Nachrichtendienst, или SND, офис стратегической информации. Если я попаду туда - то встречу коллег, которые будут заинтересованы в обмене меня не некую информацию или привилегии от русских разведывательных служб. Им наплевать, какие я законы нарушил, более того - они должны прикрыть меня от своих "законников", чтобы сохранить как предмет для торга. Гораздо хуже, если я попаду в Bundesanwaltschaft, федеральную прокуратуру. Для следователей федеральной прокуратуры я не более чем подозрительный иностранец, неизвестно как попавший в страну, причастный к похищению, стрельбе на светском мероприятии, стрельбе на дороге, убийствам. Все это - может закончиться для меня смертной казнью - в Швейцарии она существует. Учитывая политические обстоятельства, сомнительные обстоятельства уголовного дела (как например, на балу Красного креста оказались двое профессиональных убийц - а адвокат такой вопрос, несомненно, задаст), а также вес державы, которую я представляю - все закончится тайным соглашением и передачей меня для суда в России. Однако все это - произойдет через несколько месяцев и все это время я буду сидеть в камере, напичканный информацией чрезвычайной важности и не имеющий возможности ее передать.
   Да, да... По глупости - торопясь в Женеву я так и не передал ту информацию, полученную от барона Полетти в Санкт-Петербург. В экстренной ситуации - я мог оставить сообщение на интернет-форуме, достаточно было просто заскочить в любой интернет бар. Но я этого не сделал. И какие бы причины тому ни были - это было не оправдание.
   Когда мы выехали на трассу, ведущую в Лозанну - а я знал, что в этом городе находится офис Bundesanwaltschaft, ведущий расследования по кантону Женева - я понял, что дела идут по самому худшему варианту. Для швейцарского государства я не провалившийся разведчик - а преступник.
   Мелькнула даже мысль - бежать. Выбить у одного из сопровождавших меня автомат, положить остальных и бежать. Но я сразу отмел эту мысль. Первое - если даже мне удастся в одиночку проложить всех, далеко не факт, что я выберусь даже из самой Лозанны. Здесь все следят за всеми, увидев что-то или кого-то подозрительного - сразу же вызывают полицию. Другое - меня не поймет собственное государство, если я устрою бойню полицейских. Да я и сам себя не пойму... в конце концов, они тоже мои коллеги в каком-то смысле. Просто я обеспечивают безопасность своего государства и другими методами.
   И потому - я молча сидел и ждал, пока мы ехали в Лозанну, молча вышел из машины, когда меня попросили это сделать, и проследовал, в сопровождении экспорта полицейских в здание. Меня конвоировали одновременно шестеро, с автоматическим оружием, в бронежилетах - значит, воспринимали всерьез...
   В здании полиции меня никак не зарегистрировали, просто отвели в одну из комнат на втором этаже и оставили там, заперев дверь и ничего не объясняя, Я не пытался заговорить ни с кем и никто не пытался заговорить со мной - каждый делал свое дело. В помещении были стулья, стол (все из пластика), большое зеркало. Одна из стен была полностью белой.
   В этом помещении я прождал больше часа со скованными наручниками руками, надеясь на то, что если меня не зарегистрировали как задержанного, то насчет меня идет какой то торг между прокуратурой и разведслужбой. Мои надежды не оправдались - открылась дверь, и вошли двое. Один невзрачный, лысоватый, в белом халате, с ноутбуком подмышкой и небольшим чемоданчиком. Второй - с пустыми руками, в которых не было даже блокнота, одетый получше, с аккуратной мушкетерской бородкой. Это, видимо следователь, и очень небольшой шанс на то, что разведчик...
   Специалист в белом халате выставил на стол ноутбук и включил его. Затем достал из чемодана какую-то небольшую бутылочку и ключ. Я выставил вперед руки, и специалист открыл наручники...
   - Будьте любезны, вашу правую руку...
   Я сделал то, что велено и медик протер мои пальцы по очереди каким-то препаратом. Правую руку, потом левую. Каждый раз отдельной ваткой и каждую ватку спрятал в пробирку, но я уже плеснул на руки спиртного из фляжки Зиммера и тест на остатки пороха ничего швейцарцам не даст. Программа в ноутбуке уже загрузилась.
   - Теперь будьте любезны, по очереди приложите каждый ваш палец вот сюда. Сюда, на эту площадку.
   Я сделал, что сказано. Медик внимательно контролировал меня, прося приложить плотнее, если его что-то не устраивало...
   - Теперь, будьте любезны встать вон туда. Лицом к столу.
   Я встал к белой стене, медик размотал кусок ленты с делениями и наклеил его на стену - лента была одноразовой, зачем - не знаю. Дальше - меня сфотографировали на веб-камеру со всех ракурсов.
   Посмотрев в компьютер и покачав головой в ответ на вопросительный взгляд "мушкетера" - медик удалился, оставив ноутбук на столе.
   - Я могу садиться? - осведомился я, стоя у стены. Очень любезно осведомился.
   - Да, да... конечно.
   Я сел. "Мушкетер" посмотрел в компьютер, потом закрыл его.
   - Что все это означает? - спросил я
   - Это означает, что вы задержаны, сударь. Вас подозревают в умышленном убийстве, незаконном пересечении границы, террористических действиях. Все это очень серьезные преступления, сударь.
   - Если это так, где мой адвокат? Я требую адвоката.
   - Боюсь, вы находитесь не в том положении, чтобы что-то требовать, сударь - "мушкетер" говорил спокойно и серьезно, без рисовки, с полным осознанием важности того, что он говорит - по нашим законам я имею право продлить срок предварительного расследования до года, заручившись согласием кантонального прокурора. Все это время вы будете сидеть в камере, господин Воронцов, без предъявления обвинения. Вы выбрали не лучшую страну для своих подвигов.
   Значит, он знает мое имя. Уже хлеб. Я и сам не собирался его скрывать - но если так, будет немного проще.
   - Могу ли я узнать ваше имя? И в каком качестве вы здесь находитесь.
   - Я специальный помощник кантонального прокурора Арнольд Реусс. В качестве уполномоченного кантональной прокуратуры мне предписано решить, имеет ли здесь место преступление и если имеет - каким образом будет проводиться следствие. В ваших интересах ответить правдиво на все мои вопросы.
   Можно было выбрать одну из трех тактик. Оборонительную, наступательную или просто молчать. Мне надо было как можно быстрее выйти отсюда, или хотя бы добиться, чтобы ко мне пригласили адвоката или консула, чтобы передать информацию. Так что выбора особого у меня не было - вперед и только вперед.
   - Так я не имею права на адвоката? - нервно осведомился я, как осведомился бы любой турист, попавший в неприятную ситуацию в чужой стране
   - Нет, господин Воронцов. Это всего лишь проверочная беседа, она никак не подпадает под действие уголовного закона.
   - Но от нее будет зависеть, предъявят ли мне обвинение, так?
   - Вы начинаете меня понимать, господин Воронцов.
   - Но у нас, в России, адвокат должен присутствовать при любой беседе!
   В глазах швейцарца что-то промелькнуло
   - Вы не в России, герр Воронцов. Вы в Швейцарии. Все здесь происходит и будет происходить так, как считаем нужным мы.
   А не так, как положено у вас, варваров. Парадокс... но на самом деле - Швейцария намного менее свободная страна, чем России. У нас не доверяют ни полиции, ни государству - и потому закон существует для того, чтобы защитить простого человека от произвола. То есть возможность произвола предполагается априори и путь ему перекрывается законом. В Швейцарии - считается, что честному человеку бояться нечего и потому - закон защищает его от полиции в куда меньшей степени.
   - Хорошо, спрашивайте. Но учтите - я могу пожаловаться!
   - Несомненно, герр Воронцов. Вы желаете продолжать беседу на немецком языке или предпочитаете, чтобы я пригласил переводчика?
   - Немецкий вполне устроит.
   - Хорошо. Начнем с самого простого вопроса - как вы попали в Швейцарию?
   - Самолетом.
   - Каким рейсом вы прилетели?
   - Марсель - Лугано.
   - Естественно, мы найдем ваше имя в списке пассажиров, не так ли?
   - Боюсь, что не так.
   Реусс вопросительно вскинул брови
   - Как это понимать?
   - У меня был паспорт на другое имя.
   - То есть поддельный паспорт?
   - Нет. Он выдан полностью в соответствии с германскими законами, есть в базе данных. Юлиус Бааде, можете проверить.
   - Выдача себя за другое лицо это серьезное преступление, герр Воронцов - сказал Реусс - боюсь, за это вы можете получить наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет, кроме того, вы никогда не сможете больше посетить Конфедерацию, господин Воронцов.
   - Я так не думаю, герр Реусс.
   - Объяснитесь.
   - Как я уже сказал, паспорт на имя герра Бааде является подлинным, зарегистрированным по всем правилам. Следовательно, о какой выдаче себя за другое лицо идет речь? У меня есть подлинный паспорт, им я и воспользовался. Граждане Священной Римской Империи имеют право пересекать вашу границу без визы, не так ли?
   Реусс немного смутился. В его пораженных бумажной пылью мозгах это не укладывалось...
   - Но вы же человек по имени Александр Воронцов, подданный России, вы сами это признали, сударь?
   - Разве? По моему, это вам так нравится меня называть. Я не против.
   Реусс тормознул, пытаясь понять, как строить беседу дальше. Не нашел ничего лучшего, как спросить в лоб.
   - Я так полагаю, герр Воронцов... или герр Бааде, как вам будет угодно, вы не настроены на сотрудничество?
   Я широко улыбнулся
   - Верно. И я даже объясню вам, почему. Видите ли, господин Реусс, в цивилизованном мире правила уголовного преследования строятся следующим образом: вы как представитель государства обязаны предъявить мне надлежащим образом сформулированное обвинение, подкрепленное вдобавок доказательствами. И передать это дело на рассмотрение в независимый и беспристрастный суд. В противоположность этому я никак не обязан доказывать свою невиновность. Вы же, герр Реусс пытаетесь получить от меня информацию, чтобы использовать ее протии меня же. В этом - я никак не буду вам содействовать. Однако, я отвечу на те вопросы, на какие посчитаю нужным ответить, если это поможет вам раскрыть преступления, очевидцем которых я являлся.
   - Очевидцем, герр Воронцов...
   Судя по тону - Реусс просто опешил от такой наглости.
   - Именно. Очевидцем.
   Какое-то время Реусс что-то нервно тыкал в ноутбуке - я не исключаю даже, что играл в какую-то игру, чтобы успокоить нервы от общения со столь необычным и не уважающим государство подозреваемым. Потом повернул экран ко мне - именно экран, этот ноутбук имел функцию демонстратора, экран мог поворачиваться под углом 360 градусов.
   - Посмотрите внимательно. Кто-либо из этих людей вам известен?
   Я посмотрел - так и есть, фотографии из базы данных Интерпола. Представлял интерес для меня только третий. Казимеж Глоцек - по крайней мере, его последнее имя было таким. Поляк, бывший полицейский, ныне - профессиональный убийца. В молодости увлекался стрелковым спортом, мастер спорта по пулевой стрельбе из винтовки, профессиональный снайпер. На территории Российской Империи приговорен к смертной казни за участие в террористических актах. Получается... мир стал намного лучше после вчерашнего Бал де ла Круа Руж, хотя его организаторы не рассчитывали на очищение столь радикальное, они просто хотели собрать благотворительные взносы.
   И даже приятный холодок по жилам... это как же я кому-то помешал, если для того, чтобы помешать мне бросили лучших наемных убийц всего европейского континента. И какого же уровня идет игра, если в ней участвуют такие люди...
   Дальше ли еще люди, которых я не знал. По виду - итальянцы, это те, кто погиб в микроавтобусе. Готов поставить деньги на то, что это калабрийские исполнители.
   - Итак?
   - Двоих из них я видел вчера на балу. Бал де ла Круа Руж, Женева. Один из них... да, кажется, один из них был официантом... Странно, верно?
   - То есть вы подтверждаете, что были на этом балу, сударь?
   Я пожал плечами
   - Мне скрывать нечего. Конечно, я там был. Как представитель русского дворянства я вполне имел право там находиться.
   - На этом балу убили троих - наклоняясь вперед, сказал Реусс.
   Да... тактике допроса не мешало бы поучиться...
   - Да? Так вот что произошло? - даже всплеснул руками я ... немного переигрываю... - а я то думал, что ворвались грабители. Такой кошмар, я только начал тур вальса со своей дамой... и вдруг, какой то грохот, свет погас, музыка оборвалась. Я только и успел, что схватить свою даму за руку и немедленно покинуть мероприятие... так значит, там кого-то убили?
   Реусс тяжело вздохнул
   - Вы издеваетесь?
   - Ну что вы, сударь? Я сам так испугался... так это были убийцы? А что они хотели?! Ужасно... я напишу господину Келленбергеру* возмущенное письмо. Просто возмутительно, что охрана пропустила убийц...
   Реусс смотрел на меня таким взглядом, от какого по его мнению я должен был спрятаться под стол.
   - Вы заявились на ежегодный бал Швейцарского Красного Креста, до этого нелегально въехав в страну, сударь. Лиц с вашими титулами на входе не обыскивают, и вы, таким образом, пронесли на бал как минимум два пистолета. Во время тура вальса, как вы это называете - вы открыли стрельбу в переполненном зале и убили трех человек, и еще нескольких - ранили. Напоследок - вы скрылись на вертолете...
   Я снова рассмеялся
   - Боже... вы шутите? Вы знаете, сколько мне лет? Сударь, я уважаемый человек, занимался бизнесом в Североамериканских соединенных штатах. Да, бизнес был связан с безопасностью - но боюсь, вы несколько превратно понимаете суть бизнеса на безопасности. Да, внешне это может казаться опасным и даже не совсем законным... но я долгое время не имею дело ни с чем опаснее шариковой ручки. А мое орудие труда - это ноутбук, подобный вашему, а не пистолет, сударь. Я организую работу, нанимаю людей, встречаюсь с потенциальными заказчиками и стараюсь их убедить в том, что мои предложения связанные с безопасностью лучшие по соотношению цены и качества. Международный бизнес не предусматривает буйства и убийств, а на вертолете я не летал уже года два. Я...
   - Вы убийца и шпион, сударь - сказал Реусс - и тот факт, что убитые вами людьми сами имели серьезные проблемы с законом не освобождает вас от ответственности за содеянное. Если вы получили информацию о нахождении в том или ином месте разыскиваемых лиц - вам следовало сообщить в полицию, и полиция арестовала бы их. Но нет, вы нелегально достали оружие, пошли на светское мероприятие, убили троих и поставили под угрозу жизни как минимум сотни людей. Но вы ошиблись в одном, сударь - вы сделали это в Швейцарии. В нашей стране принято уважать законы, а не идти напролом с пистолетом в каждой руке. И я сделаю все, сударь, чтобы у вас было как можно больше времени, чтобы осознать свои ошибки. Швейцарская тюремная система славится своим гостеприимством.
   - Послушайте - примирительным тоном сказал я - ну какой вертолет, какая стрельба. То, что вы рассказываете, больше подходит для остросюжетного фильма...
   - Сударь, ваше спасение заключается в вашей полной искренности. Где Великая Княгиня Ксения Александровна Романова? Мы читаем газеты, и знаем о том, что вас связывают... некие узы, но похищение Великой Княгини в центре Женевы...
   Открылась дверь - я не оборачивался, но, судя по тому, какое выражение приобрело лицо господина Реусса, раздраженное и в то же время немного испуганное - он не ожидал увидеть в дверях человека, которого увидел и визит этот был нежелателен.
   Похоже, Strategischer Nachrichtendienst все-таки узнала о моем бедственном положении.
   - Ни к чему не прикасайтесь, герр Воронцов.
   Я примирительно поднял руки.
   Реусс вернулся через несколько минут, растерянный донельзя. Вместе с ним были два господина, в цивильном платье и с короткоствольными автоматами под пиджаками. Уж очень ... существенно выпирало.
   - Господин Бааде - объявил Реусс - вы должны пойти с этими людьми.
   - То есть как? - начал качать права я - кто это такие? Я их не знаю. Какому ведомству они принадлежат. Если меня в чем-то подозревают, пусть мною займется полиция, в конце концов. Что у вас за законы здесь?
   - Сударь, мы из военной полиции - объявил мне один из сопровождающих - компетентными органами принято решение выдворить вас из страны. Это решение должно быть исполнено немедленно. Вы должны проследовать с нами в аэропорт, где вы будете посажены на самолет за счет Швейцарской Конфедерации и покинете пределы нашей страны навсегда.
   Так быстро? Решили не связываться с дурно пахнущей историей? Или на улице, где-нибудь на ратуше - ждет четвертый из европейского синклита убийц со снайперской винтовкой в руках.
   Но выбора у меня не было.
   - Хорошо, идемте.
   Мы вышли - но не через парадный вход, через который меня заводили, а во дворик. Во дворике было тесно от машин, это были машины марки Хорьх, все как один черного цвета, используемые в Конфедерации как служебные и правительственные. Несколько человек охраняли двор с автоматическим оружием, было видно, что они действительно чего-то опасаются, а не просто отбывают номер. Я сел в машину, двое сели по бокам - после чего кортеж пришел в движение, выкатился на улицу. Уже стемнело, городские улицы были залиты огнями. На головной машине включили мигалку.
   - Куда мы едем? - спросил я
   - В аэропорт.
   - Хорошо, тогда верните документы.
   - Документы вам вернут в аэропорту.
   Пятьдесят на пятьдесят. Либо верить, либо нет. Я поверил...
   Мы и в самом деле прибыли в аэропорт - но остановились не перед зданием пассажирского терминала. Машины проехали дальше и подкатили к служебному выезду. Через этот выезд на поле попадали только машины аэропорта.
   После коротких переговоров - машины проехали дальше, выехали на поле. Прожектора, освещающие поле - давали резкий перепад света и тьмы - тьмы такой, что и с пяти шагов не видно, что в ней.
   Машины проехали мимо того, что было бизнес - терминалом. Я не знал этот аэропорт и понял про бизнес-терминал по небольшим реактивным и турбовинтовым самолетам, стоящим около небольшого, щегольски отделанного здания. Самолеты здесь имеют многие - просто в условиях гор автомобиль ничуть не безопаснее самолета, но самолет намного быстрее.
   Мы проехали дальше. В самом конце летного поля - стоял какой-то большой самолет, я даже не сразу понял, что это за самолет. Только когда подъехали почти вплотную понял: Юнкерс, военная, четырехсотая модель. Недавно модернизированный военно-транспортный самолет, основной транспортный в германском Люфтваффе. Что он тут делал - непонятно, швейцарцы, насколько я помню, имели основным маленький, двухдвигательный Юнкерс, наследника знаменитого U52-3.
   Самолет охраняли. И не сказать, что швейцарцы.
   Из машины меня почти что вытолкнули. Швейцарцы больше не хотели иметь со мной никакого дела. Люди у самолета не встречали меня, они охраняли самолет и не более того.
   - Что происходит? - спросил я у одного из военных полицейских, привезших меня сюда.
   - Это ваш самолет, герр Бааде, самолет на котором вас доставят в Берлин. Ваш пакет с документами, прошу. Ауффидерзеен.
   Военный полицейский поднял стекло - и машины кортежа тронулись, оставляя меня на летном поле один на один с моей новой "родиной"...
  
   В самолете - меня наскоро обыскали, потом подтолкнули вперед. В головной части самолета было что-то вроде вставки... этот Юнкерс был переоборудован из чисто военного в самолет для перевозки высшего командного состава. Это делается путем помещения в фюзеляж специальной, размерами точно подходящей под фюзеляж вставки, в которой есть и шумоизолирующие материалы, и собственный источник электричества, и комфорт - не сравнить с гулким и тряским десантным самолетом. В этом варианте - вставка была не на весь фюзеляж, оставалось место для группы сопровождения или для пары машин.
   После того, как за мной захлопнулся люк, рев моторов как отсекло, шумоизоляция была просто отличной. Несколько рабочих мест, за каждым из которых сидят и работают операторы. Судя по изображениям на экранах мониторов - у них прямая связь с базами данных, подключенных к спутнику.
   Чуть дальше - было что-то вроде небольшого кабинета для совещаний, стол на шесть персон и одна во главе стола, отделенная от операторской прозрачной перегородкой. Решив, что если гора не идет к Магомету, то Магомет сам непременно должен отправиться к горе, я направился к сторону кабинета для совещаний, где на данный момент присутствовал только один человек.
   Открыл дверь. Человек оторвался от документов, подняв на меня глаза. Около пятидесяти, среднего роста, худой, волосы пострижены короче, чем принято, лицо обветренное и с навсегда въевшимся в кожу африканским загаром. Дорогой костюм, висящий как на вешалке. Взгляд опасного фанатика или даже психопата.
   - Присядьте, герр Бааде - сказал он, показывая на кресло - нам предстоит с вами долгий разговор.
   - Кто вы такой? - спросил я
   - Генерал-лейтенант сил полиции Рейха Манфред Ирлмайер. Начальник четвертого управления РСХА. Вопрос, кем на деле являетесь вы, куда более занимателен, не так ли, герр Бааде. До места назначения мы еще успеем его обсудить, полагаю. Сядьте!
   Я понял, что я влип. Вот на сей раз - капитально влип. На всякого мудреца достаточно простоты...
  
   * Яков Келленбергер, Президент Международного Красного Креста.
  
   Картинки из прошлого
   Июль 2011 года
   Аргентина, Санта-Круз
  
   Ветер рвал полы длинного пастушьего плаща, подобно сбесившемуся зверю, стремясь сорвать его совсем и добраться до человеческого тела. Кавалерийским эскадроном - по небу неслись серо-черные кучевые облака, грозящие в любую минуту обрушить на землю артиллерийский удар снега с дождем. Сформировавшийся над Антарктидой облачный фронт, прорвал непрочную оборону более теплых воздушных масс - и теперь успешно шел в наступление, посылая в прорыв все новые и новые силы. Остановить их - было некому.
   Лейтенант Королевского Морского флота Эдвард Кейн, вышел из старой, потрепанной Тойоты, злобно посмотрел на клубящиеся на горизонте облака - эти были иссиня черные и обещали снежные заряды с градом.
   Твою мать... Ожидая информатора, он так замерз, что готов был убить, чтобы хоть немного согреться...
   Поправив лыжную шапочку - она была из настоящей шерсти австралийских мериносов и полностью закрывала лицо, лейтенант сверлился с компасом, сел в свою машину, развернулся на сто восемьдесят и погнал обратно на юг. Его люди - были там.
   Через пятнадцать минут гонки по вымершей под ударами стужи степи - впереди моргнул фонарь. Лейтенант моментально остановился, вышел из машины, подняв руки. Он знал, что если этого не сделать - пулеметный расчет прошьет машину сотней пуль и не посмотрит, что машина знакомая. Он сам так их учил. Не верь никому. Не доверяй ничему...
   Держа руки так, чтобы их можно было видеть - лейтенант вышел из машины. Бросил взгляд вправо... черт, в Аргентине был правый руль, и он все еще до конца к этому не привык. Его глаза наткнулись на что-то вроде торчащего хлястика. Дернуть за него посильнее - и прямо в руки тебе с потолка упадет заряженная винтовка L119A1*.
   С промерзшей земли - поднялся человек, держа наготове винтовку с подствольным гранатометом. Капрал Дэвид Гастингс - тот же самый, грязно-белый костюм, похожий на костюм Гилли, только соответствующего цвета, лыжная шапочка, настороженные глаза. Второй номер их снайперской пары. Лейтенант знал, что суб-лейтенант Алистер Монро находится где-то здесь, в степи, все видит и может мгновенно вмешаться. И черт его побери, если он видит, где тот находится...
   - Все в порядке, капрал? - настороженно спросил лейтенант
   - Да, сэр - ответил Гастингс
   - Забирайся в машину. Выступаем...
   Капрал сноровисто подобрал тонкий, с теплоизолирующей металлизированной пленкой внутри коврик, забросил его в кузов, сноровисто забрался в машину сам. Он несколько часов лежал в продуваемой антарктическим ветром степи без движения и, несмотря на свое арктическое обмундирование и фляжку с коньяком ужасно замерз. Лейтенант слышал стук, какой издавали зубы капрала об горлышко фляги...
   - Не нажирайся - предупредил лейтенант - выступаем сегодня ночью...
   - Господи, сэр... кажется, моя задница хрустит от намерзшего льда...
   - Где Ал?
   - Правее пятьсот, сэр.
   Лейтенант погнал машину в указанном направлении. Снайпер встал почти что из-под колес, держа кабину на прицеле своей L115A3, лучшей в мире снайперской винтовки для сверхдальней стрельбы. Именно из такой винтовки - был установлен держащийся до сих пор рекорд дальности попадания в боевых условиях...
   - Ал, давай запрыгивай - высунувшись из машины, прокричал Гастингс, и его слова - унес свирепеющий с каждой минутой ветер.
   Первым делом - замерзший снайпер разместил в машине свою винтовку, продемонстрировав верное отношение к инструменту своего смертельного мастерства. Затем, почти что на уголке сидения разместился сам. Этот патруль из двух человек - должен был прикрыть командира группы после того, как он встретится с информатором. Слежка здесь, в простуженных аргентинских пампасах сводилась к довольно примитивным методам, и двое, стрелок и снайпер - должны были неминуемо встретить машину слежения, если ее пропустит командир. И встретить, как следует.
   Снег уже не таял. Температура держалась в районе минус пяти - шести по Цельсию, но при этом чудовищный ветер делал ее эквивалентом пятнадцати градусов ниже нуля. Ночь обещала быть еще холоднее...
  
   Британцы разместились в сторонке от пастушьего дома в двух норах, которые они выкопали в земле, чтобы не привлекать внимание палатками. Дом был запасным вариантом - в него они намеревались переместиться, когда будет совсем холодно, и сейчас - они ожидали командира, чтобы принять решение...
   Операция, исполнить завершающую стадию которой выпало восьми морякам Специальной Лодочной Секции из базы в Пуле, графство Дорсет называлась "Охота на бизонов", и это название было призвано запутать возможного вольного или невольного информатора, случайно услышавшего название операции. Охота на бизонов - скорее такое название подходило для операции в САСШ, отношения с которой все ухудшались и ухудшались. На самом деле - кто-то остроумный просто сравнил аргентинскую пампу с американскими прериями, а американских бизонов, популяция которых все же удалось частично восстановить - с аргентинским скотом, пасущимся в этой самой пампе. Аргентина, кстати, занимает первое место в мире по потреблению мяса, и точно так же, как истинно британским блюдом можно назвать пудинг, а истинно русским блины - точно так же, в Аргентине национальным блюдом была добрая, хорошо прожаренная отбивная.
   Однако, они сидели в этой долбанной пампе уже две недели и единственное мясо, какое им довелось отведать, была обезвоженная дрянь из рационов питания. Потом - не стало и ее...
   Целью операции был человек по имени Кевин О'Коннел, когда то третий человек в ИРА, Ирландской Республиканской Армии. Его звездным часом - был организованный минометный обстрел центра Лондона, тогда погибли больше двухсот пятидесяти человек, одна из мин угодила туда, куда и был направлен удар - Даунинг-стрит, десять, резиденция премьер-министра страны. Эта акция на короткий момент сделала его командиром всех боевых операций ИРА. Но - через очень короткое время он понял, что волки близко и решил смыться. Причем ушел нехорошо - четырнадцатому спецотделу стало известно, что высший совет ИРА постановил считать Кевина О'Коннела предателем и убить при возможности.
   Британская разведка долго, очень долго искала этого ублюдка, чтобы рассчитаться. И, наконец, нашла - здесь, в Аргентине, с документами на имя скотопромышленника Диего Рохаса и стадом скота едва ли не в сто тысяч взрослых особей. Откуда он взял деньги на такое - непонятно.
   Для своего проживания - бывший командир Белфастской бригады не мог выбрать места лучше. Аргентина! Смертельный враг Великобритании, страна, где до сих пор британцев вспоминают с лютой ненавистью. В восемьдесят втором году во время конфликта за Мальвины, британский флот потопил оба аргентинских авианосца и один германский, отделавшись потерей одного авианосца и одного тяжелого десантного судна. Аргентинцы, которых вышибли с Фолклендов так до конца и не поняли той жестокой правды, что они стали всего лишь разменной монетой в борьбе сверхдержав, и своей кровью - они уберегли весь мир от мировой ядерной войны. Страшно было бы даже подумать, что было бы, если британский флот потерпел поражение в Южной Атлантике, если бы в руки аргентинцев попали те противокорабельные ракеты, которые шли к ней, несмотря на объявленную британским флотом блокаду**. Скорее всего - результатом стала бы высадка на континенте и применение тактического ядерного оружия.
   С тех пор - Аргентина несмотря ни на что с радостью принимала любых врагов Великобритании и давала им приют. Приняла она и "Диего Рохаса".
   Осторожное наблюдение за Рохасом, проводившееся периодически в течение года, очень осторожно чтобы не спугнуть - выявило весьма нетипичные для богатого человека привычки скотопромышленника. Прежде всего - он открыто носил оружие, что в Аргентине вообще то было запрещено и рядом с ним постоянно были люди. Обеспечить это было просто - "Рохас" очевидно сразу вступил в Национал-демократическую партию Аргентины, свел знакомство с генералами и те предоставили ему охрану из действующих военных. Несмотря на то, что "Рохас" был по меркам любой страны богачом - проверка не выявила у него вообще никакого жилья в собственности. Он постоянно перемещался по стране, побывав во всех ее частях, что-то покупал, что-то продавал, улаживал все дела - но собственного дома в этой стране у него никогда не было. Он вел жизнь партизана даже здесь, никому не доверяя и не оставаясь долго на одном и том же месте...
   Наконец, Британия приняла решение и в Аргентину были направлены две группы специального назначения, два ударных отряда по восемь человек каждый, каждый из отрядов мог действовать самостоятельно, не ожидая никакой поддержки. "Рохас" мог оказаться в одном из двух мест и как только он там окажется - придет пора нанести удар. Что они и сделают - потому что козырь сегодня выпал им.
   В отсутствие своего командира - оставшиеся в норах пять спецназовцев продолжали вести затворническую жизнь, оставаясь ниже уровня земли и не выбираясь оттуда без надобности. Кто-то из них готовил ужин - они прождали тут многим дольше, чем рассчитывали и запасы подходили к концу, суб-лейтенант Дэвид Фортье лежал у низкой бойницы, прикрывая наиболее угрожающее направление с пулеметом калибра .303. Остальные - лежали у своих щелей для наблюдения в теплых спальных мешках и старались не двигаться, чтобы не тратить драгоценную энергию. Целую неделю они жили впроголодь - но их оружие по-прежнему было в порядке, глаз остр и они способны были совершить марш-бросок к побережью, даже из последних сил.
   Тойота остановилась вдалеке отсюда, в распадке, на нее набросили маскировочную сеть. Три человека, выбравшись из распадка, побрели к старой пастушьей хижины. Шел снег...
   - Трое... - отреагировал на появившихся в поле зрения пришельцев пулеметчик, поудобнее устраиваясь у пулемета
   Ему передали прибор наблюдения, представляющий из себя половинку бинокля, он вгляделся и с облегчением заключил
   - Босс вернулся
  
   - Выступаем сегодня, парни. Корабль Флота Ее Величества Аргилл выйдет на позицию сегодня ночью и будет оставаться на ней как минимум восемь часов. Возьмем его на рассвете и сразу же унесем ноги к чертовой матери отсюда. Убрать здесь все, шестьдесят минут времени. Затем двигаемся...
   Обреченно матерясь, морские спецназовцы стали сворачивать свои мешки, собирать имущество, проверять оружие.
   - Черт, мне кажется, что мой член укоротился на целый дюйм - пожаловался один британский моряк другому
   - И что же там у тебя осталось в таком случае? - поинтересовался другой
   - Странно. А я вообще считал тебя кастратом... - задумчиво сказал третий
   Такие вот шутки - помогали, когда сил совсем почти не оставалось
   - Да и еще, парни... - с хитрым видом, сидящий у самого лаза наверх лейтенант достал из рюкзака огромный пакет - у меня для вас есть чертовски приятный сюрприз.
   Из пакета одуряюще пахло мясом. Да не простым - а сырокопченым мясом, благословенной говядиной. Они договорились найти загон и пристрелить там теленка, чтобы раздобыть мясо - но только в самом крайнем случае. Местные пастухи крайне негативно относятся к таким случаям...
   Через несколько минут - каждый из британских моряков получил по палке сырокопченой, пахнущей дымком колбасы. Это были не чоризо, маленькие, местные колбаски, похожие на германские охотничьи - а настоящая европейская копченая колбаса, с салом, какую все еще делают вручную в сельской местности, и которая в продуктовом отделе универмага Хэрродс может идти по десять фунтов стерлингов за фунт. Почти сырое мясо холодного копчения с салом, в котором сохранились все полезные вещества, убиваемые высокой температурой при готовке. Да, если кто и знал толк в мясе, так это аргентинцы.
   - Черт, сэр, вы просто возвращаете меня к жизни. Где вы раздобыли такое чудо?
   - Господи... свернул к лавке и купил. Скоро - это не будет иметь никакого значения.
   Лейтенант надеялся, что это и в самом деле так.
  
   Они атаковали на рассвете, ровно в четыре часа утра. Это было время, когда все жизненные функции человека находятся на минимальном уровне, и когда он меньше всего способен сопротивляться. Британские военные моряки знали это, как никто другой - во время отборочного цикла каждый день у них начинался ровно в это время с того, что физической зарядкой может назвать лишь очень добрый человек, объективный назовет это издевательством. Начавшись в четыре часа утра, их день в лучшем случае заканчивался в двенадцать, а в худшем - часа в два. Это было долгие, чертовские долгие и наполненные мучениями дни.
   Рохас остановился в отеле в небольшом аргентинском городке, название которого не стоит здесь даже приводить. Несмотря на не совсем сезон - отель был полон, потому что именно в это время здесь проводился ярмарка и аукцион скота. Отель был единственным пятиэтажным каменным зданием в городе, все остальные были максимум три, чаще два или даже один этаж. Грязный, с широкими, в основном мощеными щебнем улицами, распростершийся под неприветливым небом. Центр скотоводства половины провинции, если бы не скот - здесь давно бы уже никто не жил. Два раза в году, во время ярмарки - город наполнялся шумными, наглыми, много пьющими скотоводами, которые снимали всю недвижимость, какая тут только была, пили спиртное, обсуждали достоинства и недостатки тех или иных видов мясного скота и играли в местном казино, которое открывалось тоже два раза в год. Потом - городок замирал до следующего аукциона - заработанного за эти две недели хватало.
   Они вошли в город с востока - две машины, бразильский Форд-Пикап и редкий полноприводный пикап Данжель с двойной кабиной. Фортье устроился в кузове Данжеля, остальные - шли рядом с машинами, готовые отреагировать на все, что угодно. Город наконец унялся - три часа нового дня...
   Капрал Гастингс, их штатный разведчик - первым выглянул на улицу, где находился отель. Прибор ночного видения - давал ему определенное преимущество.
   - Снайпер. На крыше! - передал он
   - Ал, давай на крышу. Снимешь его, портом прикроешь нас, ясно?
   Снайпер исчез в темноте, ему надо было найти подходящую крышу, забраться на нее и не нашуметь.
   - Выступаем по сигналу. Делаем тихо и быстро. Четверо - штурмовая группа. Дейв, останешься за пулеметом.
   - Есть, сэр.
   Лейтенант хлопнул рукой по дну магазина, вставленного в винтовку - на счастье...
  
   - Работаю.
   Где-то почти бесшумно - североамериканский глушитель Thundertrap - заглушил грохот выстрела и снайпер, занявший позицию на крыше - лишился головы. На таком расстоянии патрон калибра 338 обладал ужасающей разрушительной силой...
   Данжель остановился, перекрыв улицу. Форд подлетел прямо к зданию...
   Они шли вчетвером. Правила ведения боевых действий предполагали нанесение минимального ущерба, а связывать кого-то и надевать наручники было некогда - если они максимум через пятнадцать минут не уберутся отсюда, сюда сбежится полгорода. Поэтому - минимальное применение силы предполагало пулю сорок пятого калибра в правую руку для тех, кто был безоружен но потенциально угрожал группе и пулю в голову для тех, кто являлся серьезной угрозой.
   Когда они ворвались в вестибюль - двое уже были на ногах, и один- держал в руках автомат Калашникова, еще не успев понять, что происходит, он схватил автомат, чтобы быть готовым к бою.
   Чав-чав-чав!
   Выстрел из Кольта-1911 оснащенного глушителем больше похож на громкое чавканье. Один отставляется на пол раненым, еще один - убитым...
   Оставлять кого-то в вестибюле нет никакой возможности, хотя эта азбука спецопераций: после освобождения помещения закрепись в нем. Остается надеяться только на снайпера, который контролирует улицу, да на пулемет Фортье.
   Вверх по лестнице. Свет погашен...
   - Какого...
   Открывается дверь - кто-то что-то услышал, и Гастингс всаживает две пули в голову быстрее, чем противник успевает разобраться, что к чему.
   Противник падает под ноги группе. Крик по-испански из коридора, длинная автоматная очередь дырявит дверь, вышибая из нее щепки.
   Бойцы группы моментально меняются местами. Теперь - впереди сам лейтенант, а его карабине - шведский прицел Aimpoint с простейшей насадкой, позволяющей вести огонь из-за угла. Спецназовцы всегда сами покупают для себя нужное снаряжение, и в большинстве случаев это оправдывает себя. Кейн падает на колено - противник обычно ведет огонь на уровне груди воображаемого противника.
   В темном коридоре - едва заметная тень, но этого достаточно. Винтовка дергается, выпуская пулю за пулей - и через семь или восемь выстрелов тень падает на пол.
   - Готов!
   Время пошло - выстрелы в тихих провинциальных городках ночью отлично слышны, тем более на таком морозе.
   - Вперед!
   Лейтенант так и остался стоять на колене, прикрывая коридор - они снова поменялись местами, теперь он прикрывал хвост штурмовой колонны, идя четвертым.
   - Босс, какой-то урод лезет из здания... - в наушнике послышался голос Ала
   - Подстрели его в ногу. Только осторожно, мать твою.
   Они не успевают. Они однозначно не успевают - а ранение пулей триста тридцать восьмого калибра смертельно опасно, даже если пуля угодила в мягкие ткани. Дело в том, что при прохождении высокоскоростной пули крупного калибра через мягкие ткани дела, образуется кавитационная полость, и чем мощнее пуля и короче расстояние до цели - тем сильнее ущерб. Кость в таком случае даже не ломается, а разлетается на осколки и не миновать ампутации.
   Хотя... за то, что сделал этот урод это еще мягкое наказание. Главное... не допустить травматического шока при транспортировке.
   - Есть, босс...
   Штурмовая колонна достигла нужной двери.
   - На три...
   - Вот, черт! - послышался голос Эла
   - Что происходит?!
   - Снайпер сле...
   Голос оборвался - зато на улице загремел пулемет. Все... капец всему.
   - Дейв, мать твою...
   - Снайпер слева вверху! Снайпер!
   - Что с объектом?!
   - Упал и лежит... прикрываю... а, черт!
   - Отвечай...
   - Сэр... меня подстрелили.
   Пулемет молчал.
   Они буквально вломились в комнату. Обычный гостиничный номер...
   - Шашки!
   У каждого из них были по две дымовые шашки - для обеспечения отхода, когда все пойдет кувырком. Они метнули их на улицу, через окна, чтобы создать непросматриваемую для снайпера зону.
   - Дейв, отвечай, черт тебя дери!
   Лейтенант лихорадочно осмотрелся. Жадно цапнул ноутбук, оказавшийся на туалетном столике.
   - Уходим!
   Они рванули вниз. В коридорах - уже открывались двери, один из спецназовцев саданул по открывшейся двери с ходу, раздался возмущенный крик. Они бежали вниз, как вспугнутые зайцы, понимая что времени нет совсем.
   Внизу - пелена дыма, грохот пулемета - Данжель проехал вперед и сейчас стоял рядом с пикапом и кто-то - вел пулеметный огонь вдоль улицы.
   Моряки - бросились на тротуар, залегли - но стрелять было не в кого.
   - Сэр, он еще жив! Объект жив!
   - В машину и убираемся отсюда к чертовой матери! - заорал Кейн
   Сам он - ввалился в кузов Форда, упал спиной на что-то мягкое. И сразу не понял, на что.
   - Где Ал? Мать его, пусть уносит ноги сейчас же. Подберем на повороте.
   - Сэр, насчет Ала...
   Но лейтенант уже понял, на что именно он упал.
  
   Дальше - была дикая гонка по мощеным щебнем улицам. Только их никто не преследовал - город просыпался после перестрелки, многие были пьяные и никакого желания идти на улицу в такую холодину не имели.
   Они выскочили на грейдер, покатились по нему - но тут же съехали: если их и будут искать, то на грейдере. Снег по-прежнему шел и поднялся вечер, заметающий любые следы в пампасах, через пятнадцать минут - понять, что кто-то проехал, будет уже невозможно. Но это была единственная хорошая новость, все остальные были чертовски скверными.
   Британские моряки шли на юг, к побережью, ориентируясь по сигналам GPS - навигаторов и загоняя машины в предел, потому что чем ближе к побережью, тем лучше. А эвакуационная группа сможет их забрать и так: в заснеженных пампасах любой их кусок годится для посадки вертолета...
   Загнав машины до полной выработки топлива в баках, они остановились. Рассвет должен был уже наступить - но все небо было затянуто тучами. Казалось, что ни одни в этих хреновых, выстуженных антарктическими ветрами пампасах и так и останутся одни до конца времен, никто не прилетит...
   Лейтенант Эдвард Кейн, командир экипажа внимательно всмотрелся в погибшего друга... это был первый человек, которого он потерял на задании. Голова была не повреждена, и казалось, что Ал просто спит. Пуля - попала в подмышечную впадину и видимо, отразилась от бронежилета. Это значило две вещи. Первая - до самого последнего момента снайпер их патруля не знал, где угроза, не видел ее - иначе бы встретил смерть лицом к лицу. Вторая - тот, кто стрелял, был чертовски опытным стрелком и подозревал, что на цели может быть бронежилет. Это не пьяный ранчеро, который решил пальнуть с перепою.
   Таких людей здесь хватало. Война за Фолкленды, перевороты, многие годы тлеющая гражданская война, карапинтадас****, пылающая рядом Бразилия, где много, очень много псов попробовали человеческого мяса. Но все равно...
   - Как? - спросил лейтенант?
   - Мы не знаем, сэр. Его просто сбросило вниз с крыши, мы даже выстрела не слышали...
   Твою мать...
   - Вызывайте эвакуационную группу. Пора убираться отсюда...
  
   Через полтора часа они услышали подвывающий шум двух мощных моторов, а потом - предрассветную мглу прорезал мощный луч прожектора. Он попал прямо на лейтенанта, тот отшатнулся, выругавшись последними словами. Его ослепило, перед глазами плавали разноцветные мушки...
   - Сэр, просят подтверждения...
   - Давай...
   Капрал зажег и отбросил от себя палочку, которая на протяжении получаса будет светиться зеленым.
   Получив подтверждение, диковинный аппарат осторожно приземлился, взметнув смесь снега и пыли своими огромными винтами. Это был MV-22, конвертоплан североамериканской разработки, способный летать и как самолет и как вертолет, подобного - не было ни у кого. Да еще в специальной комплектации - с усиленной защитой, штангой для дозаправки в воздухе и выступающим кожухом радара от боевого истребителя. Североамериканцы - вероятно много раз прокляли тот деньг и час, когда фирма Bell привычно продала права на сборку машины итальянской фирме Augusta. Права предусматривали производства максимум ста машин для нужд итальянской армии и флота - однако, с тех пор как сборка была налажена в Италии, эти машины появлялись где угодно, в том числе в Британии и в России...
   Из машины - выскочили трое, на том кто был в центре - был длинный рыбацкий плащ, у тех, кто его сопровождал - автоматы, такие же как в группе.
   - Коммандер Петерсон! - прокричал этот человек, подбежав к лейтенанту, и половину слов его сожрал ветер и шум двигателей - все в порядке, лейтенант?
   - Не совсем, сэр! Один убитый. О'Коннел тяжело ранен! Еще двое раненых в группе!
   - Давайте быстро в машину! Аргентинский фрегат идет за нами по пятам...
   - Капрал! - крикнул лейтенант - шашки в машину и уходим!
   Капрал Джек МакКаффри согласно кивнул, забросил в каждую из машин по термитной шашке с пятиминутным таймером. Суб-лейтенант Фортье стоял на колене в облаке пыли от винтов, прикрывая шесть часов со своим пулеметом...
   Лейтенант хлопнул его по плечу
   - Уходим, живо!
   Сублейтенант передал ему пулемет, они тяжело побежали к конвертоплану. Лейтенант шел последним, прикрывая отход - этого требовала честь и традиции подразделения.
   Он запнулся об аппарель и постыдно упал, едва не грохнувшись головой - но сидевший за пулеметом офицер схватил его за петлю, нашитую чтобы вытаскивать раненых, и затащил внутрь. Его ботинки еще был на аргентинской земле - когда конвертоплан вздрогнул и пошел вверх, и в провале десантного отсека стала удаляться неприветливая, грязная, припорошенная снегом земля...
   - Черт, как мне это нравится! - проорал хвостовой пулеметчик.
   Машина разворачивалась, ускорялась, и в мимолетном прогале туч на востоке мелькнуло ярко-оранжевое, зимнее солнце. Лейтенант заполз в десантный отсек, они мчались все быстрее и быстрее, он сунул пулемет Фортье - и как то разом навалилась усталость. Только тот, кто ничего не знает про спецоперации, может сказать, что это легко - на деле, все они еще несколько дней будут чувствовать себя как выжатый лимон...
   - Сэр!
   Лейтенант повернул голову. Отрядный медик смотрел на него
   - Что там? О'Коннел?!
   Грейсон покачал головой
   - Мы его не довезем, сэр.
   Твою мать...
   Лейтенант не мог понять, как это произошло. Какого хрена это все произошло.
   Какого черта, они же все правильно сделали...
   Какого черта в О'Коннела стреляли? За что?
   Держась за скамейки, лейтенант пополз в глубину десантного отсека. Именно пополз - потому что скорость была солидная, ветер сильный и швыряло не по-детски.
   Кевин О'Коннел, бывший бригадир Белфастской бригады ИРА лежал на полу вертолета, белый как мел. Губы шевелились и явно было видно, что ему не дожить до заката...
   Лейтенант оттолкнул медика ВМФ от раненого, тряханул его.
   - Эй! - возмутился врач
   - Какого хрена это было? - заорал лейтенант, перекрывая даже гул моторов - кто в тебя стрелял, говори! Говори! Кто это был.
   Раненый зашевелил губами.
   - Кто в тебя стрелял!? Тебе конец, но мы отомстим!
   - Вам...
   - Что?! Что ты говоришь?
   - Вам... не остановить это...
   - Что - это?! Кто это был?!
   - Вам не остановить это... как не остановить... восход солнца.
   - Какого хрена? Что ты несешь?
   - Вам... конец... свиньи чертовы...
   - Про кого ты говоришь!? Кто в тебя стрелял? Ты его знаешь? Что ты знаешь?!
   Сильные руки оторвали лейтенанта от его добычи, притиснули к борту.
   - Он мертв. Понимаешь, парень - мертв. Все.
   Медик - смотрел на лейтенанта через плечо командира спасательной команды, и в глазах его было плохо скрываемое осуждение.
   - А пошло оно все...
   Лейтенант так и остался сидеть рядом со своей добычей, которую они привезут мертвой. Но что-то подсказывало ему, что ничего там не кончилось...
   Он закрыл глаза. Вспышка... падение...
   Ал, твою мать...
   В полной форме, сублейтенант Алистер Монро стоял перед ним, держа в руках винтовку
   - Ал... извини - выдавил лейтенант
   - За что? - удивленно спросил снайпер его группы
   - Я... подставил тебя... Подставил
   Снайпер шагнул ближе
   - Не подходи...
   - Ты чего, брат... Боишься? Напрасно. Бойся не мертвых, брат - бойся живых...
   - Эй!
   Толчок вырвал лейтенанта из мира кошмара. Он посмотрел в распахнутый хвостовой люк конвертоплана - и увидел, что совсем рассвело. Увидел он и надстройку авианосца...
   Они заходили на посадку и Гастингс - держал его за плечи. Именно он - вырвал своего командира из жарких объятий кошмара.
   - Спасибо, брат...
   - Да, сэр. Нам всем плохо...
   Бояться нужно не мертвых... бояться нужно живых...
  
   * Colt Diemaco C8 в варианте для спецназа с тяжелым стволом. Стандартная винтовка SAS и SBS и в наши дни.
   ** Повествование идет от имени британского военного моряка, это надо учитывать. Если бы ракеты дошли к месту назначения - скорее всего, британский флот понес бы куда более существенные потери, только и всего. Хотя... британцы любят очертя голову бросаться на противника, хотя и упорства им тоже не занимать.
   *** Стандартным пулеметным и винтовочным патроном британской армии в этом мире был .303 британский без ранта, за счет современных порохов его мощность удалось поднять до 3950 дж против 3600 у рантового варианта, что все равно было очень много (для сравнения, американский 30-06 в оригинале 3200 дж). Стандартным пулеметом британской армии был не FN MAG, а Брен L10 и L11 Commando с лентовым питанием. Пулеметом MAG пользовались лишь некоторые части, в основном в укороченном варианте, в частности SAS
   **** Дословно - люди с зелеными лицами. Спецназ аргентинской армии, тренировавшийся вместе с лучшими в мире германскими горными егерями. В нашем мире - они тоже были, участвовали в Фолклендской войне, в 1988 году пытались совершить военный переворот в Аргентине. В основном они комплектовались из числа эмигрантов из Европы, их командир, полковник Мохаммед Сейнельдин вообще был из числа арабских эмигрантов. Вообще, очень жаль, что Аргентина не смогла стать страной первого мира, хотя стартовые условия у нее были почти равными с США.
  
   Картинки из прошлого
   28 июля 2011 года
   Северная Ирландия, Белфаст
   Palace Barracks, штаб-квартира Восточного крыла четырнадцатого спецотдела британской военной разведки
  
   - Идем на посадку, сэр! - пилот вертолета "Рысь" британских королевских ВВС на мгновение повернулся к единственному пассажиру и показал большой палец. Его лицо выражало неподдельную радость и его можно было понять. Еще один смертельно опасный полет над Белфастом завершился посадкой. Мог бы завершиться и совсем по-другому - встречей с неприметным грузовичком, в кузове которого пулеметная спарка или еще хуже - с поджидающим на крыше ракетчиком. Рысь было совершенно не бронирована, как и Газель, в инструкции пилотам было прямо сказано - при встрече с боевыми вертолетами противника уносить ноги. Здесь, в ирландском небе, их могло спасти только мастерство пилотов, летящих на низкой высоте с постоянными резкими маневрами по курсу, да рассудительность боевиков ИРА, которые не станут тратить дефицитные ракеты и пулеметные установки на Рысь, которая может нести максимум пять человек. Скорее, они попытаются приземлить Вессекс, Бельведер или Вестминстер, как они сделали несколько дней назад...
   Вертолет шел на посадку в месте, которое было известно своим под названием "Голливуд". Это были казармы королевских войск в Белфасте, известные как рalace вarracks, дворцовые казармы. Небольшой, огороженный забором высотой шесть метров райончик патриархального вида - дома и казармы из красного кирпича, чистые и просторные улицы, церквушка, ангары, два спортивных поля с зеленой травой, одно из которых использовалось как вертолетная площадка. В этом месте - несколько зданий занимала малоизвестная в мировом масштабе служба, известная как Det. Четырнадцатый разведотдел военной разведки Ее Величества. Подразделение, созданное в начале семидесятых после начала террористической войны в Северной Ирландии ad hoc*. Подразделение, которое тренирует специальное тренировочное крыло САС в небольших, заброшенных шахтерских городках и поселках на севере Уэльса, и в котором служит немало самих бывших САСовцев, после того, как медицинская комиссия или возраст** отправят их на скамейку запасных. Подразделение, за сорок лет жесточайшей войны ставшее лучшим в мире в части уличной войны, предотвращении террористических вылазок, преследования, ареста или ликвидации террористов. Именно на этом подразделении - лежала основная тяжесть этой войны, именно за этим подразделением - числились большинство арестованных, выслеженных и ликвидированных ирландских террористов. И именно в этом подразделении чаще всего были похороны - террористы люто ненавидели людей из det и не упускали возможности расправиться с ними. Последнему из тех, кому не повезло попасться - вбили в голову гвоздь пневматическим молотком, а перед этим - они вбили по гвоздю в каждый локоть и каждое колено.
   Вертолет коснулся зеленки...
   - Удачи! - прокричал лейтенант Эдвард Кейн.
   - Удачи тебе, парень! - прокричал в ответ пилот. Он служил на базе королевских ВВС Альдергрув и тоже подвергался постоянной опасности - но ни за какие корврижки он не пошел бы в det.
   У коричневого цвета Гранады с белфастскими номерами лейтенанта ожидали двое. Один - среднего роста, с усталым, безразличным, серым лицом был одет в плотную джинсовую ветровку белфастского бродяги. Другой - выше ростом, более молодой, светловолосый - выделялся военной курткой и галстуком Гвардейской бригады.
   - Лейтенант Кейн?
   - Он самый, парни!
   - Прошу в машину, сэр!
   В машине было тепло, накурено, болтающаяся на зеркале заднего вида вонючка честно пыталась побороть застарелый запах дрянного кофе и сигарет, но так и не смогла. Парень в джинсовой куртке сел за руль и тут же сунул из пачки в рот дрянную египетскую сигарету - машина была его и вся провоняла. Второй устроился рядом и приспустил окно.
   Тронулись. Неспешно - скорость здесь была не больше тридцати. Какие-то погрузчики, люди на улицах, бригада рабочих, спешно латающая опаленную дыру в одном из зданий.
   - Миномет - прокомментировал гвардеец - восемьдесят один миллиметр. Сделали два выстрела и смылись. Вчера.
   Жизнь в Ирландии - по-прежнему была веселой.
   Они свернули к трехэтажному зданию. Около него - стояли несколько машин, у бежевого Воскхолла двое парней что-то обсуждали, причем один из них держал под мышкой Моссберг с длинным магазином и телескопическим прикладом. Это выглядело так же естественно, как если бы на месте ружья был зонтик или трость.
   Они поднялись в здание. На имя лейтенанта Кейна был выписан временный пропуск.
   - Прошу сюда, сэр.
   Они прошли темным коридором, один из провожатых постучал в дверь. Лейтенант уже бывал здесь и прикинул, что его ведут не к самому последнему человеку здесь. В Белфасте - престижными считались этажи по центру, расположенные достаточно низко, чтобы достал взрыв заминированной машины и недостаточно высоко, чтобы достала минометная мина. Местные уже смирились с войной и не видели в этом ничего такого и точно так же свыклись с войной англичане, считая ее такой же данностью судьбы, как и дурную погоду. Никто уже не представлял себе жизни без взрывов и покушений, а дети - разделялись на оранжистов и ИРА еще в детском саду...
   В помещении, центральной деталью интерьера которого был большой стол с расстеленной картой - его ждали двое. Среднего роста, довольно привлекательная женщина лет сорока и мужчина с бульдожьим лицом британского адмирала. Лейтенант вдруг осознал, что видит перед собой директора МИ-5 Анджелу Макинтайр.
   - Мэм!
   - Проходите, лейтенант. И чувствуйте себя свободным с кофеваркой.
   Лейтенант налил себе кофе. Человек с бульдожьим лицом достал из кейса папку, в которой лейтенант опознал свое личное дело.
   - Эдвард Джулиус Кейн - прочитал он тусклым, равнодушным голосом - тридцать один год, место рождения - Константинополь, Российская Империя. Единственный ребенок в семье. Отец - сэр Джулиус Айвен Кейн, кадровый дипломат, специалист по России, последняя должность - заместитель министра иностранных дел. Кавалер Ордена Бани, возведен в рыцарское достоинство. Мать - Маргарита Кейн, домохозяйка. Первые тринадцать лет жизни прожил в России, даже ходил в русскую гимназию и был принят в русский скаутский корпус. В Великобритании добровольцем завербовался во флот, в двадцать четыре года прошел отбор в Специальную лодочную службу Ее Величества. Специалист по противодействию, командир патруля, затем командир группы внедрения. Одиннадцать боевых операций во враждебном окружении, ни одного ранения, ни одного потерянного подчиненного. Крест "За выдающиеся заслуги" без права ношения до дня отставки. Часть личного дела засекречена. В 2005-2006 году был прикомандирован к группе, занимающейся отбором и оценкой образцов стрелкового вооружения для британского флота, отличные рекомендации. В 2007-2009 году проходил службу в составе специального отряда СБС, прикомандированному к третьей бригаде армии Ее Величества в Ирландии. Знание языков. Русский - свободно, немецкий - свободно.
   Человек с бульдожьим лицом поднял голову
   - Откуда так знаете немецкий?
   - В России изучение немецкого обязательно - ответил Кейн - там его знают все. У меня были друзья - немцы
   - Так... дополнительные языки - французский, турецкий, арабский, ирландский, испанский.
   Папка захлопнулась
   - Отличный послужной список, молодой человек
   Кейн лишь подал плечами
   - Ради Бога, Гарри, хватит из себя разыгрывать всемогущего - недовольно сказала мисс Макинтайр - это совсем не к месту. Молодой человек не из тех, кого этим проймешь...
   Макинтайр не понравилась лейтенанту. Он не слышал того, что Макинтайр законченная лесбиянка и любит подставлять людей, но все равно инстинктивно почувствовал, что от этой стервы надо держаться подальше.
   - Вы еще не забыли ирландский, молодой человек? - поинтересовалась она
   - Нет, мэм.
   - Немного менее официально. Мы нуждаемся в вашей помощи...
   Помощи?!
   Это насторожило еще больше.
   - Что произошло, мэм?
   Макинтайр чисто мужским жестом провела руками по волосам.
   - Что произошло... Я бы тоже хотела это знать. Что ко всем чертям происходит.
  
   ... Шон Лири находится в Дерри, у своей подружки Кайлы Брейнфильд. Она считается благонадежной, об этой лежке никто не знает. Он устроился у нее на чердаке, спускается вниз только по ночам, пожрать и трахнуть ее. Поторопитесь - он может сорваться в любой момент...
   Человек с бульдожьим лицом ткнул "стоп".
   - Что вы думаете, лейтенант? Только честно?
   Лейтенант пожал плечами
   - Скорее всего, подстава, мэм. Хотят выманить кого-то под удар. Мы это уже проходили и не раз, они любят такие игры.
   - Но Лири был там.
   Лейтенант подался вперед
   - Взяли?
   - Пристрелили. Чертовы придурки.
   Макинтайр произнесла еще несколько слов, которые лучше не приводить.
   - Это третья лежка, которую он сдает. Бесплатно.
   Директор МИ-5 сделала паузу, чтобы это можно было осознать.
   - И когда я говорю бесплатно - это значит, бесплатно. У нас есть подонки, которые требуют пятьсот фунтов за информацию, которая плевка не стоит, а этот парень сдал уже троих звезд первой величины. Шон Лири - беглец из Лонг Кэша***, террорист, снайпер, пожизненное. Франк Донаган, тоже беглец из Уормвуд-Скрабс - ликвидатор ИРА, на нем одиннадцать убийств - свои, внедренные агенты, солдаты - пожизненное. Томас Лохан, командир Белфастской бригады, проходил специальную подготовку в России. И он ни разу не заикнулся о деньгах, хотя за этих троих мы могли бы заплатить полмиллиона фунтов. Как это понимать?
   Кейн потер подбородок, с раздражением убедившись в том, что он небрит
   - Одно из двух, мэм. Возможно, идут какие- то внутренние разборки между группировками. Вы же знаете, сколько частей ИРА появилось в последнее время. Временная ИРА, Истинная ИРА, Настоящая ИРА. Одни ориентируются на САСШ, вторые на Берлин, третьи получают помощь из России, четвертые тупо рэкетируют торговцев наркотиками и этим живут. Кто-то расчищает поляну, только и всего. И флаг ему в руки.
   - Мы думали об этом - сказала Макинтайр - но это маловероятно. В эту схему вписывается лишь Лохан, в конце концов, он относится к командному составу. Двое других - не более чем беглецы, причем мы так и не разобрались, кто и как помог им бежать. Их поимка - никак не изменит расстановку сил в высшем эшелоне подполья, они сидели в тюрьме и в тюрьму вернутся.
   - Тогда второй вариант. Тот, кто это делает, расчищает себе путь наверх в своей организации. Убирает потенциальных конкурентов, мэм.
   Заговорил человек с бульдожьим лицом
   - Если бы тот, кто это сделал, имел мотив взобраться на самый верх, он бы сдавал только членов своей организации. Лири - времяк, остальные - подлинные. Зачем ему сдавать чужих, наоборот - он должен искать там поддержку.
   Кейн пожал плечами
   - Тогда единственное, что могу предположить, сэр, это то, что парня замучила совесть.
   Никто даже не сделал попытки улыбнуться
   - Как бы то ни было - сказала Анджела Макинтайр - мы не может позволить себе игру вслепую, мы не можем позволить себе довольствоваться домыслами, сколь угодно благоприятными для нас. Вы довольно сведущи в уличной войне, верно?
   - Мэм, я всего лишь делаю то, что могу.
   - Бросьте... Мы собираем что-то вроде... команды звезд. В ней будет всего несколько человек. Гарри?
   - Вам известен офицер по имени Алан Сноудон? - строго спросил контрразведчик
   - Слышал мельком.
   - Такой же, как и вы. Парень с хорошим послужным списком, любящий рисковать и умеющий это делать. Отныне вы работаете вместе.
   Гарри обвел рукой крупномасштабную карту Белфаста
   - Если неизвестный информатор - мы, кстати, присвоили ему псевдоним Странник - еще раз позвонит - мы попробуем навести вас на него. Во время операции по захвату, которая будет проводиться по его наводке - вы будете неподалеку и будете очень внимательно смотреть по сторонам. И как только увидите что-то подозрительное, или кого-то хорошо знакомого - сразу даете знать. И вы, и лейтенант Сноудон в ходе подготовки изучали структуру ИРА и можете мгновенно опознать многих из действующих ее членов. Мы предполагаем, что этот парень может крутиться поблизости и ваша задача - опознать его. Потом - задержать... мы его отпустим, просто введем наши отношения в ... более цивилизованное русло.
   Лейтенант заподозрил неладное.
   - Сэр... откуда этот офицер.
   - Из двадцать второго полка.
   - О, нет...
   Человек с бульдожьим лицом вопросительно посмотрел на него.
   - Сэр, я предпочел бы нанять машину...
   - Лейтенант... - со скрытой угрозой сказала Макинтайр - не разочаровывайте меня. У вас есть все данные для отличной карьеры, и не стоит портить их всего лишь одной записью в деле...
  
   Своего напарника - лейтенант СБС Эдвард Кейн встретил в специальном гараже, предназначенном для служебных машин, так называемых Q-car. Он копался под капотом Форда Фокус темно-кирпичного цвета и что-то насвистывал.
   Наконец, он захлопнул крышку капота и обнаружил, что у машины, кто-то стоит...
   Лейтенант Кейн смотрел на своего напарника, и находил, что более несхожего с ним человека - трудно сыскать, несмотря на то, что они почти одного роста и служат одной Королеве. Лейтенант двадцать второго полка Сноудон был на полдюйма выше его, он носил темно-коричневый просторный пиджак, какой обычно носят люди свободных профессий и дизайнерские джинсы синего цвета. Его волосы - доставали ему до плеч, а глаза были - голубыми как вода во Фьори. И еще он был дворянином - механик, к которому Кейн обратился, чтобы найти машину, назвал его "граф Сноудон". Для Кейна это было как красная тряпка для быка - его отец, и, следовательно, он сам был выходцем с низов и прогрызались наверх своими силами. Не похож он был и внешне - типичная для боевого пловца стрижка в ноль целых три десятых миллиметра, армейская куртка и брюки из плотной негорящей ткани, черные как у цыгана глаза...
   - Не возражаешь? - хлопнул Кейн на крыше
   - Пожалуйста
   Кейн сел в машину, завел двигатель, послушал. Сунул руку в карман на двери, дернул хлястик и рука ощутила холодную сталь оружия...
   - Не возражаешь, если я на своей?
   САСовец пожал плечами.
   - В общем нет. Только я с самого начала не собирался на нее садиться. У меня есть мотоцикл, и я к нему привык.
   Граф похлопал руками по капоту
   - Я установил фильтр - нулевку и сменил контроллер. Думаю, дополнительно сил двадцать - двадцать пять это даст. В общем, на улице постарайся не отставать от меня, хорошо?
   Кейн зло посмотрел на невозмутимо удаляющегося к своему мотоциклу дворянину и показал ему вслед вытянутый средний палец...
  
   * Латинское выражение, означает - специально для этого случая, для этого дела
   ** В САС предельный срок службы - до 40 лет
   *** Тюрьма в Ирландии, точнее не тюрьма а концлагерь. Кичащиеся своим точным следованием законам британцы хватали людей и бросали их туда без следствия, без суда и без ограничения срока. Так что лорду Джадду насчет того, что происходило и происходит на Кавказе - пристало бы помолчать.
  
   Картинки из прошлого
   31 июля 2011 года
   Северная Ирландия, Белфаст
   Район Виндзор
  
   Глухой рык сдвоенного глушителя с нулевым сопротивлением - застал Кейна врасплох, он не успел затормозить перед лежачим полицейским и зло выругался. Мимо - прокатился черный Триумф, седок в черной коже сделал жест "следуй за мной"...
   Проще сказать, чем сделать. Тем более, что они ехали в сторону Андерсонстауна, дурного района с социальным жильем, где процент католиков в составе местного населения приближался к ста. Здесь, в районе, названном в честь королевской династии, процент католиков был примерно в районе трети от общего количества проживающих, что только обостряло обстановку. Там, где район был однородным, стычек обычно не было.
   Кейн нажал на газ, примерно прикидывая, где можно безопасно проехать. Безопасно - это значит, там, где в твою машину не зафугасят камень или бутылку с бензином и протертым мылом.
   Все это - чертовски напоминало русскую рулетку. Белфаст не был похож на обычные города, несмотря на то, что накал борьбы несколько снизился по сравнению со второй половиной восьмидесятых и девяностыми. Ситуация с безработицей в стране была не самая лучшая, а в Белфасте, куда ни один вменяемый инвестор не будет вкладывать - и подавно. Поэтому - на улицах можно было видеть необычно большое для буднего дня количество молодых людей, внешне - просто прогуливающихся. На самом деле - если это и не боевики ИРА, то уж сочувствующие то - точно. Своего рода солевой раствор, куда стоит только внести точку кристаллизации, в виде освободившегося или сбежавшего из тюрьмы боевика - и начнет формировать кристалл в виде банды. К сегодняшнему дню ИРА стала больше, чем просто террористическая организация, она поддерживала порядок, решала мелкие, а подчас и крупные споры и даже выплачивала второе пособие по безработице. Вот почему эти молодые люди и шляются по улицам - за это заплачено, а на углу каждого квартала в машинах, на последних этажах домов, иногда даже на чердаках, подражая британским спецназовцам, устроились наблюдатели, призванные следить за происходящим и не прозевать вторжение в квартал чужеродной силы типа армейского патруля или представителей враждебной религиозной конфессии. Если раньше для наблюдательного пункта нужен был телефон, а все телефонные кабины на улицах были разбиты - то теперь, с появлением пейджеров, а потом и мобильников все предельно упростилось. Были даже планы вообще не предоставлять мобильную связь в северных графствах - но от этого быстро отказались, поняв все безумие этого плана.
   И потому не приходилось сомневаться, что и машину и мотоцикл уже засекли как подозрительные и наблюдательные посты передают их с рук на руки. Их спасение - в постоянном перемещении, в движении. Если оставаться на одном месте - рано или поздно подойдут несколько крепких ребят разобраться. И это может кончиться разбитой битами машиной, пулей в колено, а то и трупом...
   Сноудон - проскочил на грани риска проулком, по какому-то странному стечению обстоятельств стена там была разрушена и Кейн, ободрав бок машины, последовал его примеру. Они вывалились на соседнюю улицу - двух и трехэтажные дома, островерхие крыши, отдельные входы в каждый дом. Почти что Лондон. И тут же - почти нет лавочников, сутулые молодые люди на улицах в армейских и джинсовых куртках, стальные ставни во всех домах на окнах...
   Мрак...
   - Центральная, всем патрулям, центральная, всем патрулям. Сектор два, повторяю - сектор два. Контакт. Не отвечать, повторяю - не отвечать.
   Адреналин плеснулся в крови британского моряка. Второй сектор - это их сектор!
   Через полчаса - здесь будет куда больше сил. Всего было десять патрулей, лучшие силы Дет, САС, СБС - стягивались в район, сами не зная, кого им надо искать. Единственная зацепка - этот парень сам должен быть членом ИРА, причем высокопоставленным, если он так много знает. А они все знают людей ИРА, и если, например, кто-то увидит на тротуаре мирно прогуливающегося с собачкой Джерри Фланнагана - то вопросы сразу же появятся...
   Чертовы мобильники! Ели раньше тот, кто не хотел звонить из дома вынужден был идти в бар, где полно глаз и ушей - то теперь можно позвонить из любой задницы...
   Проклятье!
   - Центральная, всем патрулям, контакт разорван, повторяю - контакт разорван. Подтверждаю второй сектор, смещайтесь севернее...
   Они были практически на идеальной позиции.
   Кейн старался вести машину и одновременно высматривать, что происходит. Чертова толпа на улице! Такое ощущение, что все сговорились выйти и мешать работать, хотя он знал, что в этом районе так всегда бывает, он спорный. Ему нужно было что-то, что происходит не так, не так как обычно, не так как здесь принято, хоть что-нибудь. Человек, выделяющийся из толпы ростом, резкий маневр машины, бегущий человек, человек с сотовым, человек, которого задержали местные и разбираются, мелькнувшая в толпе знакомая рожа...
   Разведка это девяносто процентов терпения и десять - удачи.
  
   Нога в самый последний момент привычно нажала на тормоз, машина клюнула вперед и замерла как вкопанная.
   Твою же мать!
   Пацан! Перебегавший дорогу пацан, едва не попавший под машину. Насколько Кейн мог судить - он не ударил этого пацана, вовремя затормозил. Но тут это ничего не значит, самого пацана - могли подослать старшие, чтобы получить повод для разборки.
   Пацан со злобным лицом стукнул по капоту, краем глаза моряк заметил, как какой-то светловолосый здоровенный урод сошел с тротуара на проезжую часть, направляясь прямо к нему. Мимолетный взгляд назад - никого! Рывок рычага коробки, газу! Машина прыгнула вперед, разъяренные лица и грозящие неприятностями кулаки остались позади. Так... вот и пролом. Лучше нырнуть обратно, чтобы объехать...
   Где-то прогремел прямоточным глушителем мотоцикл.
  
   - Слушай... - пробормотал Кейн, сражаясь с ирландским картофельным пирожком - а нахрена ты в САС пошел, а?
   - А в чем проблема?
   - Ну... ты же дворянин.
   - И что?
   - Я то думал, что дворяне обычно устраиваются в кавалерийских полках, по службе там продвигаются. В САС какое продвижение. Только пулю в задницу отхватить можно. Так нахрена тебе это надо, друг.
   Граф Сноудон пожал плечами, неспешно обозревая мир вокруг себя своими голубыми как море глазами.
   - Веришь - нет, просто из интереса. В именных полках - задница полная. Мне это нахрен не надо...
   - Бунтарь, да?
   - А если и так? Кстати, сам то ты что потерял в спецназе, земноводный...
   - Э, полегче... - Кейн отхлебнул травяного чая из бутылки - просто, я в детстве ходил в морской скаутский корпус. Решил продолжить.
   - Что за морской скаутский корпус? Это где?
   Кейн усмехнулся
   - Корпус имени русского адмирала Нахимова. Константинополь, Россия. Я жил там до тринадцати лет с семьей. Так что сам понимаешь - с моим знанием русского в СБС меня приняли с распростертыми объятьями. А сам то ты откуда?
   - Я? Валлиец.
   - А откуда у тебя акцент?
   - Заметно? - чуть смутился граф - я учился в Париже некоторое время. Эколь политехник, высшая политехническая школа...
   Мимо - прокатился высокий, серого цвета фургон. Граф взглянул на часы со светящимися стрелками и цифрами
   - Понеслась душа в рай. Хватит жрать, поехали. У вас в СБС очками ночного видения учат пользоваться или как?
   Кейн мрачно усмехнулся
   - Постараюсь не обосраться перед тобой, крыса сухопутная.
   - Ага. Ты уж постарайся...
  
   Второй акт Мерлезонского, точнее - Белфастского балета намечался на ночное время, когда намеревались брать цель, указанную неизвестным информатором. Ничего выяснить по итогам дневного вальса по белфастским улицам так и не удалось, и Кейн очень надеялся, что его резкий маневр остался незамеченным заинтересованным лицам, иначе информатора можно было просто потерять. Второй шанс - создать второе кольцо оцепления извне зоны операции и посмотреть, что будет твориться на улицах. Для этого - у каждого из них были очки ночного видения. Большинство людей подсознательно думает, что темнота - надежное укрытие, и на этом - они попадаются...
  
   Человек, известный итальянским спецслужбам как Паломник прибыл в Белфаст самым простым и надежным путем - по морю. Море - со времен 9/11 осталось практически единственным доступным и свободным способом передвижения. При перелетах на авиалайнерах заставляли раздеваться чуть ли не догола, при покупке билета на поезд или на междугородный автобус теперь требовали ID, Ай-ди, удостоверение личности. Только море, занимающее две трети территории земли - еще хранило свободу, ту самую, ради которой сотни лет назад поселенцы отправлялись в смертельно опасное путешествие. Чтобы на другом конце земли - обрести чаемую свободу...
   У Паломника была яхта, средних размеров моторная яхта, достаточно мореходная, чтобы пересекать Атлантику и плавать в высоких широтах. Ее он купил подержанной, взяв деньги из неназываемого источника, обошлась довольно дешево. Эта яхта - что редкость - была дизельной и способна
   Не так давно - он отплыл из Бостона, выполнив там свою миссию и, пройдя северным маршрутом, пришвартовался в белфастской гавани. Его яхта - была не так велика, чтобы он не мог справиться с ней один - но на ней было достаточно мест, чтобы спрятать любое оружие и снаряжение. На него никто не обращал особого внимания, в порту он заполнил все документы и таможенник шлепнул, не глядя печать. Люди, которые имели средства, чтобы купить яхту, априори имели деньги и потому заслуживали всяческого доверия...
   Тяжелую снайперскую винтовку Jaguar германского производства, которую он использовал в Бостоне - Паломник разобрал и спрятал под палубой в контейнерах, которые ничего не показывают на экране рентгеновского аппарата. Чтобы уберечь изделие от ржавчины, он бросил туда пару пакетиков с силикагелем. Винтовку он почистил, смазал и даже не подумал о том, чтобы выбросить ее. Он не знал, где и как еще она может пригодиться, и почти не опасался того, что ее обнаружат.
   Но для охоты в Белфасте она явно не подходила.
   Он знал, кого и как ему предстоит убрать, и собираясь в морской круиз по трем континентам заранее подготовился, чтобы в любом деле иметь под рукой то, что нужно. В Бостоне - он еще раз имел возможность восхититься гениальностью режиссера, задумавшего и поставившего спектакль с ничего не подозревающими людьми. Да, он был гениальным актером, исполняющим свою роль - но режиссер всего этого действа был не менее гениален, чем он.
   Для Белфаста - подходило не каждое оружие. В отличие от Парижа и Бостона - Белфаст жил на военном положении, что накладывало совершенно определенный отпечаток на предстоящую охоту. В Белфасте никто не доверяет друг другу, все смотрят по сторонам, многие вооружены, если и не огнестрельным оружием - то огромным мясницким топором, который в ближнем бою угробит ничуть не хуже ружья. Здесь невозможно - просто снять квартиру или комнату, просто ходить по улицам и на что-то смотреть, просто сидеть в кафе. Самый главный вопрос, который здесь задают - не сколько у тебя денег в кармане, а кто ты? Неверный ответ заканчивается пулей в колено или в голову.
   Он знал, в кого будет стрелять - но не знал, на какое расстояние ему удастся подобраться. Британский корпус констеблей в Белфасте один из самых профессиональных в мире, а еще здесь есть Дет, САС, СБС - волки в овечьей шкуре, профессиональные охотники на людей, не менее опасные, чем он сам. Не исключено, что придется стрелять с расстояния в несколько сотен метров, четыреста или пятьсот, если быть точным.
   Это исключало любое ручное оружие или оружие под пистолетный патрон. Рассматривать - можно было только винтовочное...
   В качестве первого оружия - он взял Наган. Устаревший револьвер, придуманный британским фабрикантом Леоном Наганом, он до сих пор был в ходу из-за одного замечательного приспособления. У этого револьвера - при выстреле барабан прижимало вперед, и таким образом, устранялся недостаток револьверов - прорыв пороховых газов между рамкой и барабаном при выстреле. Эта особенность не давала использовать револьвер с глушителем. Любой револьвер, за исключением револьвера Нагана.
   Наган, который был у него, был оснащен интегрированным глушителем и имел семь камор в барабане. Калибр его бы 9 Наган, он использовал специальные, довольно редкие патроны с рантом. Паломник переснарядил каждый патрон пулей от стандартного "9 Парабеллум" чтобы скрыть следы использования бесшумного оружия. Спуск на этом револьвере был облегчен по сравнению с оригиналом, спица курка сточена, а вместо стандартной армейской рукояти была рукоять типа "Клюв попугая". Паломник обклеил ее черной, монтерской изолентой, чтобы рукоять плотнее лежала в руке и не проскальзывала.
   Вторым его оружием должна была стать винтовка. Но винтовка необычная. В качестве основы для нее он взял укороченный вариант полицейского варианта Ремингтон 7400 стандартного для Нового света калибра .308. Приклад пришлось удалить совсем, пусть даже и складной, а пистолетную рукоять укоротить наполовину, превратив полуавтоматическую винтовку в обрез. В качестве упора он намеревался использовать ремень - петлю, при определенной сноровке, опыте и сильных руках получается почти то же самое, что и при использовании приклада. Не могло быть и речи об использовании обычного оптического прицела, даже очень малой кратности - Паломник не исключал, что винтовку придется использовать накоротке, возможно, окно для выстрела будет составлять две - три секунды. Поэтому, ему нужен будет прицел для стрельбы навскидку, накоротке, причем быстроустанавливаемый.
   В качестве такого прицела - он установил на винтовку однократный Aimpoint Micro с точкой в две угловые минуты и пристрелял. Конечно, это совсем не то, что нужно в таких ситуациях - но он не сомневался в том, что с пятисот метров ему удастся попасть в цель по крайней мере с второго выстрела и сделать как минимум три выстрела, прежде чем кто-то что-то поймет. Для того, чтобы повысить свои шансы еще больше - он нарезал у дула резьбу и припас для этой винтовки глушитель от AAC. Патрон он взял охотничий, для дальней горной охоты от RWS, какой использовался для охоты в Альпах на горных козлов.
   Гораздо сложнее будет ночью - а он на семьдесят процентов был уверен, что по главной цели стрелять придется ночью, днем будет слишком опасно для него самого. Он долго выбирал между ночной оптикой и термооптикой и остановился на компактной модели Магнавокс* третьего поколения. Эта модель была предназначена для использования совместно с дневной оптикой или отдельно, по размерам она была примерно в две трети пивной банки - при том, что еще десять лет назад термооптические прицелы весили три - четыре килограмма. Эта же термооптика - входила в комплект снаряжения солдата спецвойск САСШ. Немного повозившись, Паломник поставил его на быстросъемный кронштейн La Rue и пристрелял в океане во время перехода по пустым пластиковым бутылкам, которых плавало великое множество.
   Режиссер, тот, кто и срежиссировал весь этот спектакль - обещал снабжать его информацией и снабдил, причем, весьма своеобразно. Паломник оказался включен в схему поставок оружия и финансирования различных частей Ирландской республиканской армии. Исходя из этого - он смог проследить, за чем нужно и сдать их британцам. Свиньям, каких здесь называли.
   Достоверно знал он только одно. Имя и точку, где можно будет убить человека, за которым он на самом деле охотился.
   Прикормив место - целью всего этого было усыпить бдительность англичан и дать им понять, что информация стопроцентно надежна - он, наконец, выдал то, что и должен был выдать. По его расчетам - британцы должны были нагрянуть в это место как стадо носорогов и возможно даже - сделать работу за него.
   До того, как британцы начали сжимать тиски вокруг нужного места - он устроился на наблюдательной позиции, с которой был виден отдельно стоящий дом и самое главное - выход из него. Существовало две возможности: первая - молодой козел устроит пальбу, и британцы откроют огонь в ответ и вторая - если все же все пройдет без пальбы. Для этого - у него и была винтовка, с которой можно было выстрелить три раза по цели метров с пятисот. Если же - в самом маловероятном случае - выстрелить не удастся, он останется в Белфасте, и будет искать другую возможность для выстрела.
   Через термооптический прибор наблюдения - он наблюдал за происходящим как в кино. Вот у нужного здания - остановилась идущая накатом, с выключенным двигателем Гранада, вот - четыре тени с оружием метнулись к зданию. Он опознал их - САС. Его коллеги в недавнем прошлом, он даже встречался с ними в Форт Брэгге на совместной международной тренировке. Местные звали бойцов САС гробовщиками за то, что они сначала стреляли, а потом задавали вопросы.
   Бойцы тихо проникли в дом, замок удалось вскрыть по тихой. В ухе Паломника был наушник, рация включена на полицейскую волну. Перед этим - он раздобыл стандартную полицейскую рацию с дешифратором, ограбив зазевавшегося констебля, код еще не успели сменить. Он ждал сообщения от штурмовой группы с тем же нетерпением, что и оперативный штаб в Палас Барракс.
   В темноте сухо, почти неслышно хлопнули выстрелы. Несколько, не один и не два, что значило, что есть непредвиденные обстоятельства и произошла перестрелка. Паломник напряженно ждал, затаившись.
   - Центральная, всем патрулям, центральная - всем патрулям, доложите обстановку, что у вас происходит.
   К зданию, уже с включенным мотором подъехали еще две машины.
   - Центральная, всем патрулям...
   - Центральная, это Красный патруль - раздался незнакомый голос - прошу связи.
   - Красный докладывайте! Тишина в эфире!
   - Центральная, у нас тут два жмурика и Гарри немного задело. Черт...
   - Красный, что значит - два жмурика? Докладывайте, в адресе был гражданский?
   - Центральная... сэр, тут мерзость такая... лучше вам лично на это взглянуть... Боже...
   - Красный, что значит мерзость, повторите доклад.
   Дело сделано...
   Паломник ощутил в душе радость. Марать руки об эту мразь не очень то и хотелось, с лихвой хватило Парижа. Конечно, он был готов ко всему, для дела он мог несколько дней сидеть в выгребной яме - но все равно было мерзко...
   Сняв с винтовки термооптику, он уложил ее в карман на плаще. Разместил под плащом и саму винтовку. Можно сказать, что дело сделано. Теперь осталось только уйти чисто...
   Чтобы уйти - надо было спуститься по лестнице а спускаясь - человек обычно поворачивается лицом к лестнице и спиной к улице. Но Паломник был не таков - услышав внезапно прервавшийся рокот мотоциклетного мотора, он насторожился и замер, только рука нащупала винтовку, приводя ее в боевое положение. А потом - он увидел и человека, скользнувшего в переулок.
   - Эй, ты! - допустил ошибку этот человек - замри!
   Паломник выстрелил.
  
   Услышав выстрел - Кейн бросился вперед, на ходу выхватывая из-под кожаной куртки короткоствольный Armstech-53 с передней рукояткой и удлиненным магазином**. Сорок тяжелых бельгийских патронов пять и пятьдесят шесть - способны были в считанные секунды превратить в кровавую отбивную любого.
   От угла - он перекатился, пришел на колено. Ни хрена, только человек в черной кожаной куртке, скорчившийся на земле
   Твою мать...
   - Куда попал?
   САСовец сплюнул, скривившись от боли.
   - Нормально... все...
   Кейн рванул остатки куртки, пальцы его наткнулись на твердое...
   - У него... винтовка... короткая, мать его. Врасплох... застал. Плащ... среднего роста... ловкий, гад.
   Понятно... запреградное воздействие - так это называется. Пуля вряд ли сможет пробить хороший бронежилет - но энергия удара с близкого расстояния такова, что Сноудона как носорог боднул. Скорее всего - ребра...
   - Иди... за ним.
   Кейн достал из кармана револьвер со спиленной спицей курка и шестью патронами сорок пятого калибра в барабане, сунул его в руку САСовцу.
   - Стреляй во все, что движется.
   - А ты... не такой уж и козел... земноводный...
   Впереди - раскатисто треснул выстрел. Так и есть, винтовка. Они обменялись взглядами - и Кейн бросился вперед...
  
   Бежать было трудно. Белфаст - это скопище маленьких улочек и проулков, обычно заложенных кирпичом или бетонными плитами ради того, что бы хулиганы, наведавшиеся в соседний квартал, чтобы бросить бутылку с бензином или расстрелять толпу на переходе - не смогли быстро убраться к себе.
   Впереди была такая стена, рядом стоял мусорный бак. Кейн, намотав автоматный ремень на кулак, чтобы не выронить оружие - прыгнул сначала на крышку бака, затем - на стену. Все это выглядело эффектно - но со стороны, а у него сердце бухало, как паровой молот и сопли летели из всех щелей.
   Впереди - какая-то группа людей в узком проулке, мимо них - не пройти.
   - Гробовщики! - заорал Кейн - бегите!
   Вместо того, чтобы послышать доброго совета - один из ублюдков замахнулся топориком - томагавком. Кейн отбил удар, шарахнул одиночным под ноги - пуля вздыбила асфальт, кто-то заорал. Сбив кого-то с ног размашистым ударом, Кейн побежал дальше, заметив лежащего человека, которого и обступили эти молодчики. Видимо, тому парню тоже не удалось прорваться по-хорошему...
   Впереди была улица, Кейн снова кувыркнулся и не зря. Совсем рядом - щелкнула, выбивая кусок кирпича из стены винтовочная пуля.
   Твою мать!
   Лейтенант завалился зам какую-то машину, машинально перевернулся и тут же - как удар кувалдой - новый удар по машине. Совсем рядом - на ровной поверхности двери лопнул пулевой кратер...
   Лейтенант перекатился дальше, сунулся в карман за сотовым. Его не было! Видимо, выпал при прыжке или беге.
   Да что же это такое...
   Впереди заорали, и лейтенант понял - пора! Пришел на колено, целясь из автомата. В сотне ярдов - набирала скорость старая, спортивная Сьерра. Он повел стволом автомата, автомат дернулся - и раз, и другой и третий. Осыпалось стекло, машина как-то дернулась - но потом выровнялась и понеслась дальше.
   Вот же гад...
   Кейн пробежал дальше, шарахнул локтем по боковому стеклу довольно старого Воскхолла. Локоть отозвался вспышкой боли, стекло не поддалось - укрепленное, отвык от Белфаста, здесь все автомобильные и домашние стекла специальной пленкой оклеивают, чтобы труднее было разбить. . Выругавшись, лейтенант выстрелил в него из автомата, шарахнул ногой. Поддалось...
   - Эй, ты, козел!
   Кейн выстрелил кому-то под ноги, чего хватило, сунулся в машину. Отодрал защитный пластиковый кожух, оборвал провода. В более новой машине это бы не прошло...
   Воскхолл завелся.
   Ударив проезжающую машину и едва не сбив группу людей, в том числе владельца угнанной Съерры - лейтенант ринулся в погоню.
   По его прикидкам, они были где-то в районе Шэнкилл, на границе католического и протестантского влияния...
   Впереди была улица, и он вылетел на нее, еще кого-то ударив. Довольно сильно. Не сразу понял, что это знаменитая Шенкилл, в лучшие свои годы с обеих сторон простреливаемая снайперами...
   Машин здесь было намного больше, он маневрировал, как мог, идя по следу. Пробежавший, или быстро проехавший человек всегда оставляет след. Повернутые в его сторону головы, кто-то ругается, кто-то вынужден остановиться, где-то авария и так далее. Он не знал, догоняет он или гнет - но твердо намеревался держаться на хвосте.
   Внезапно появившаяся машина ударила его справа, аккуратно, но сильно. Он резко вывернул руль - но это ему не помогло, только привело к тому, что машину окончательно развернуло, и еще его ударили в область багажника, да так что в глазах потемнело. Машина окончательно развернулась на сто восемьдесят, и ехать уже была не способна.
   Выругавшись последними словами, лейтенант выбрался из машины. С той стороны, куда уехал подонок, подстреливший Сноудона - летел бронированный Лэндровер с круговертью огней на кабине, за ним поспешал полицейский Воскхолл-универсал.
   Лейтенант выругался последними словами, положил автомат на капот и поднял руки. Выгрузившиеся из машины солдаты в тяжелом снаряжении - осветили его слепящими фонарями установленными на винтовках.
   - Не двигаться! Лечь на землю! Руки за голову!
   - Я свой! - крикнул лейтенант - Зеленый Патруль!
   Один из солдат, прикрываемый другими, приблизился, надел одноразовые пластиковые наручники. Уже собиралась толпа и в любой момент могли пойти в ход биты, потому полицейские собирались у Лэндровера. Подвели и задержанного.
   - Кто вы такой, сэр? - подозрительно спросил сержант
   - Сэр, нет времени. Опасный убийца скрылся этой дорогой и...
   - Документов нет, сэр... - сказал один из солдат
   - В таком случае, сэр, мы не можем верить вам на слово - рассудительно заключил сержант.
   - Я знаю этого человека, господа!
   В лучах фар появился Сноудон, в высоко поднятой руке у него было удостоверение.
   - Это мой человек.
   Сержант пожал плечами, перерезал ленту наручников.
   - Как скажете, сэр.
   - Ушел?
   - Ушел, гад... - с мрачной злобой сказал Кейн - дальше по улице.
   - На Стренде все перекрыто - сказал Сноудон - возможно, его уже задержали.
   Но уверенности в голосе у графа не было.
  
   Прожектора и фары - искатели освещали мутную воду Стренда у самого устья реки. Дальше - были верфи, марины и порт.
   - Надо поднимать будет... - сказал один из полисменов, участвовавших в погоне.
   - Э, э... - ты куда? - лейтенант Сноудон придержал Кейна, уже намеревавшегося нырнуть - вон, водная полиция. Пусть они своей работой занимаются...
   Переливаясь огнями, по руслу быстро шла лодка с жестким днищем, за ней поспешала еще одна...
   - Хрен чего найдут - мрачно сказал один из полисменов - на одной верфи сам черт ногу сломит, а тут еще и порт контейнерный.
   - Твою же мать! - не сдерживаясь, заорал Кейн во весь голос
   Сноудон достал телефон, набрал номер штаба. Если он и был расстроен, то виду не показывал. Серьезный сукин сын.
   - Центральная, это Зеленый патруль. По нулям, повторяю - по нулям. Объекту удалось скрыться...
   - Зеленый патруль, это Центральная. Немедленно возвращайтесь на точку Браво, повторяю - немедленно возвращайтесь на точку Браво. У нас непредвиденные обстоятельства.
   - Центральная, вас понял...
   Кейн, наблюдавший за обстановкой - сноровисто пригнулся и камень - пролетев верхом, хрястнулся о лобовое стекло.
   - Что произошло?
   - Возвращаемся. Там налажали.
   - Этого только не хватало...
   Лейтенант САС, граф Сноудон сел за руль, газанул с места - и тут же, будто мотоцикл, развернул машину на сто восемьдесят, не жалея ни покрышек, ни коробки передач...
  
   У дома, где проводилась операция - мертвенный свет фонарей, большой полицейский фургон, машины без полицейских мигалок и с таковыми, настороженные люди с оружием наготове. Люди во дворике, люди а крыльце, и все какие-то ... не такие... Как будто произошло что-то, что никак не могло и не должно было произойти
   Они прошли наверх, на второй этаж.
   Мечущиеся лучи фонарей, установленный в спальне кронштейн с галогенными фонарями - свет так включить и не смогли. На залитой кровью кровати - два тела. Лайам Фрилл, двадцатисемилетний особо опасный террорист ИРА. И его любовник, Его Преосвященство, архиепископ Ирландский, кардинал Кейл Каллари, пятидесяти девяти лет.
   Кейн какое-то время молча смотрел на все это - а потом развернулся и вышел. В туалете - натужно блевал кто-то из полисменов, те из любопытствующих, кто заходил в эту комнату - быстро выходили и шли вниз, стараясь не встречаться ни с кем взглядом из-за омерзения и стыда. Кейну было омерзительно до тошноты, но он понял, наконец, две вещи. Первая - зачем все это было сделано. И вторая - до конца кровопролития очень и очень нескоро...
  
   * В нашем мире Магнавокс действительно был одним из пионеров в области создания термооптики, но стал жертвой поглощения по стороны Филлипс. Эта компания известна тем, что выпустила первую в мире игровую приставку в 1972 году
   ** Многие считают, что это оружие выдумка любителей эйрсофта или американских кастомайзеров - но оно реально существовало. Голландская фирма Armstech специально по заказу SAS, SBS и некоторых других спецподразделений еще в семидесятые выпускала целую гамму укороченных до предела автоматов. Были FAL и G3 c 7.5 дюймовым стволом и фонарем, были укороченные до предела ружья. Описываемый автомат - это HK 53 с коротким стволом и передней рукояткой как у MP5K. Такое оружие было востребовано, поскольку пробивало машину и его легко было прятать под плащом
  
   Время настоящее
   08 июля 2014 года
   Где-то в Италии
  
   Полет был относительно недолгим... впрочем, все полеты в Европе относительно недолгие для тех, кто привык к русским просторам Европа вызывает... неуважение, наверное, своей ухоженностью, кукольными фермами и домами и еще тем, что некоторые страны можно пересечь пешком за один день*. По моим прикидкам - мы летели на юг, значит, возвращались в Италию. Для чего я нужен немцам я не знал, но как попался - уже понял. Дело в том, что мы и немцы... как бы дружили. То есть русская и немецкая разведка оказывала друг другу разные мелкие услуги типа взаимного предоставления крыш и выдачи подлинных документов на фальшивые имена. Я одно время работал с немцами плотно, отсюда мне достался паспорт на имя герра Юлиуса Бааде. Вопрос был в том, что тот кто мне его сделал - сделал это неофициально, как бы в знак дружбы. По крайней мере, так он меня уверял. Но судя по тому, что произошло - этот паспорт немцам удалось отследить, а дальше - они просто вышли на швейцарцев сразу, как только получили информацию о задержании герра Юлиуса Бааде. И швейцарцы передали меня, как подданного Его Величества Кайзера. Они чисты - я сам уверял, что паспорт на имя Бааде подлинный.
   Это в самом лучшем случае. Могло быть и так, что они прямо замешаны в гнусные дела Ватиканского престола и в таком случае - они целенаправленно ждали, пока я ошибусь с паспортом. Как бы то ни было - пока я не могу сделать ничего паспорт то подлинный, получается я подданный Его Величества Кайзера, и никому до меня не должно быть дела. Попался на свою же уловку. Конечно, можно бежать... но я пока решил этого не делать. Как знать... что будет дальше.
   А дальше самолет совершил посадку. К самолету подали несколько машин, гражданских, в том числе несколько легких грузовиков. Ирлмайер указал мне место рядом с собой, в тяжелом угловатом внедорожнике, переделанном из армейского. Ехали быстро и недолго, конечной целью нашего путешествия явилась какая-то ферма. Похоже, скотный двор**... аллюзия неприятная, признаю.
   Приехали под вечер, практически сразу Ирлмайер приказал накрывать ужин. Мне он предложил быть своим гостем...
   Подали, как и следовало ожидать, телятину. Но не ту, которую подают в некоторых областях Италии, отлично обработанную, с ягодами и травами, протомленную в печи. Здесь было просто мясо, пожаренное на решетке и с излишним количеством трав и пряностей. Тем не менее, это было свежее мясо и голод им утолить - вполне было можно.
   Ирлмайер ел истово, с аппетитом.
   Что я о нем знал? В сущности, очень немного. Как и все люди, имеющие отношение к разведдеятельности, я следил за основными назначениями, но в последнее время - только по открытым источникам. В Берлине у меня были друзья... но Ирлмайер точно не был из их числа. Он явно был не из Берлина... выскочка откуда-то с территорий. Как и везде во власти, в Берлине существовала конкуренция, между жителями столицы и выскочками с опасных границ Империи, талантливыми детьми провинции. Первые были лучше образованы, с детства готовились к своей стезе, часто происходили из заметных и уважаемых родов. Вторые - были умны, хитры, знали реальную обстановку и готовы были грызться зубами за место под солнцем. Герр Ирлмайер относился как раз ко второй категории, вдобавок, судя по загару, он длительное время работал в Африке. А это дает беспардонность и пристрастие к кардинальным решениям, такие люди не склонны к долгим миттельшпилям, они предпочитают схватить доску и дать ею сопернику по голове, если шахматная партия пошла не так, как они задумали. Значит, с герром Ирлмайером мне надо быть особенно осторожным.
   - Как мясо? - спросил начальник гестапо, безо всякого стеснения доставая деревянную зубочистку. Я про себя отметил, что мне надо привыкнуть к грубоватым манерам немцев. За столом они могут чистить ногти, зубы и даже, простите, испускать газы - что немыслимо везде кроме Германии.
   - Мясо как мясо... - сказал я, отодвинув тарелку - хорошо, что свежее. Но его приготовление, увы, оставляет желать лучшего...
   - Мы, немцы, люди простые... - сказал Ирлмайер - мясо есть мясо. Там, где я долгое время нес службу, мясо на столе только недавно перестало быть роскошью...
   - Давайте, начистоту... - сказал я - что вам от меня нужно?
   - Хороший вопрос... - Ирлмайер бросил использованную зубочистку на тарелку - еще несколько дней назад мне от вас нужно было, чтобы вы умерли. Нет... я не имею против вас ничего личного... в сущности вы мне даже нравитесь. Но ваше присутствие, скажем так... исказило естественный ход истории.
   - Воины - призраки?
   - Что?
   - Воины призраки - повторил я - в Средневековой Японии были так называемые ниндзя. Профессиональные убийцы, имеющие корни среди простолюдинов, они убивали только самураев и аристократов из Эдо, в основном по заказу, но иногда и просто так... для тренировки навыков, скажем так. Они использовали именно такой термин, когда говорили про убийства. Устранение "людей, мешающих естественному ходу событий".
   Было видно, что герру Ирлмайеру это неприятно.
   - Я ничего не знаю про Японию, сударь. И откровенно говоря, не хочу знать - начальник гестапо перешел на русский*** - если я сказал вам о том, что рассчитывал убить вас, вы так же должны знать и о том, что распоряжением начальника РСХА мне категорически запретили убивать вас. А я придерживаюсь правила: если не можешь кого-то убить, попробуй переманить его на свою сторону. Я правильно говорю?
   - По смыслу неправильно - ответил я - вы пытаетесь меня перевербовать или как?
   - Было бы неплохо - так же спокойно сказал Ирлмайер - но это не соответствует требованиям обстановки. Мне нужна помощь от вас. Разовая помощь в конкретной ситуации.
   - В какой же?
   - В наведении порядка в Италии.
   - Масштабно...
   Судя по сузившимся глазам Ирлмайера - удар достиг цели
   - Вы интеллигент? Левак?
   - Вы в своем уме? Я русский дворянин.
   - Это не мешало некоторым из русских дворян злоумышлять на убийство вашего Императора. И ваш Кропоткин тоже был дворянином****.
   - С ними у меня нет ничего общего. Совершенно ничего общего - подчеркнул я
   - Тогда какого черта вы делаете омерзительные интеллигентские намеки? Вы что, считаете, что порядок наводить не нужно?
   - Нужно. В своей стране.
   Ирлмайер резко выдохнул
   - Как считаете нужным, сударь. Могу заметить только одно - в восьмидесятом мы спасли весь европейский континент от расползания по нему коммунистической и анархистской заразы. И мы имеем право на некое уважение, черт бы вас побрал.
   - Не упоминайте - сказал я - может и посетить, в самом деле. Конкретно. Для чего я вам нужен.
   - Конкретно... В сущности, я мог бы посадить вас под замок. И продержать вас под замком столько, сколько нужно... до тех пор, пока ваше вмешательство уже ничего не сможет изменить. Но я считаю это контрпродуктивным. Да... контрпродуктивным. К тому же - ваш опыт, ваше чутье, ваша информация может в значительной степени помочь Рейху.
   - И что вы предложите взамен? Неужели деньги?
   - О нет, не деньги. Ваше преимущество в том, что они вас не интересовали и не интересуют. Но есть кое-что, что я могу вам предложить. Вы, кажется, кого-то ищете в Италии.
   - И кого же? - спросил я
   - Скажем, генерала Абубакара Тимура. Вам он нужен? Я отдам вам его в качестве платы за содействие, мне он не нужен.
   Я прикинул.
   - Как можно отдать то, чего у вас нет, сударь?
   Попадание. Шансы на то, что офицер безопасности стал бы держать взаперти террориста такого уровня, никому не сообщая - один к десяти. Ирлмайер мог бы на это пойти. Я знаю таких людей. Они делают то, что нужно, ломятся напролом - но то, что нужно всегда определяют сами. Но нет... непроизвольная реакция, на мои слова показала, что генерала Тимура в руках немецкой разведки нет...
   - Генерал Тимур - сказал Ирлмайер - устроил здесь лежбище. Во многом потому, что Ватикан позволил ему это сделать. Ватикану нужен такой человек. Когда наш Кайзер сказал: а сколько дивизий у Ватикана, чтобы остановить вторжение***** - он был неправ, наш Кайзер. У Ватикана есть нечто гораздо более опасное, нежели эскадры стратегических бомбардировщиков и дивизии солдат. У него есть распухшая засаленная книга с кучей рецептов бессмертия, которую все считают за абсолютную истину. И эта книга дает этим людям право учить весь мир, как ему следует поступать. А мы - покорно следуем к алтарю, как жертвенные бараны, и даже не задаем вопросы - а кто судьи, и кто дал им право судить нас. Генерал Тимур существует только потому, что здесь ему дали деньги и укрытие. Но все это - только до тех пор, пока не найдется некто, кто наведет порядок. Залить керосином гнездо - не будет и шершней...
  
   - Один момент. Даже два.
   - Начинайте с первого.
   - Первый... меня все же интересуют деньги. Те деньги, которые украдены у Персии и Польши. Они принадлежат нам, и я хочу их вернуть. Это более важно, чем убить генерала Тимура. Эти деньги дают ему возможность финансировать террор. Не будет денег, не будет и террора.
   - Я должен доложить в Берлин - сказал Ирлмайер
   - Второе - я тоже должен связаться с Санкт-Петербургом.
   Долгое время - нам говорили, что немцы друзья и дружба России и Германии есть залог мирного существования европейского цивилизационного пространства. Но дружбой тут и не пахло... скорее были два хищника, которые решали - то ли идти вместе на охоту, то ли сначала сцепиться между собой, чтобы прояснить вопрос о принадлежности охотничьих угодий.
   - Хорошо... - решился Ирлмайер - вам дадут такую возможность...
   - И третье... - сказал я
   - Вы говорили только про два обстоятельства.
   - Есть и третье. Вы расскажете мне все, что знаете - в ответ на информацию от меня. Банкуете вы - но я должен знать ваши карты не меньше, чем вы - мои. Раз уж мы играем на пару.
   Ирлмайер подумал, потом неохотно кивнул. Наверное, подумав про себя, что ему хватит ума обвести вокруг пальца этого проклятого русского.
   - Хорошо.
   - Тогда, может, начнем прямо сейчас? - решил додавить я - как вы во все в это влипли?
  
   * Княжество Монако, например. Оно так и не стало вассалом Священной Римской Империи, хотя для пресечения наркоторговли принц приглашал специалистов из Берлина
   ** Джордж Оруэлл. В этом мире он тоже... творил
   *** Русский в Германии знали все военные, равно как все военные в России знали немецкий. Это было непременное требование для службы - для обеспечения возможности совместных действий.
   **** И не просто дворянин. Один из основателей анархизма П.И. Кропоткин происходил из рода Рюриковичей, отец - генерал майор русской армии, по линии матери дед - генерал Н.С. Сулима, герой войны 1812 года
   ***** В нашем мире это слова И.В. Сталина.
  
   Картинки из прошлого
   Лето 2004 года
   Абиссиния
  
   Рейхскомиссар безопасности Абиссинии, рейхскриминальдиректор, доктор Манфред Ирлмайер исчез совершенно внезапно - и вряд ли кто-то, кроме такого же аса сыска, как он смог бы точно выяснить - как именно он скрылся и куда направился.
   В своем холостяцком жилище он проснулся в пять часов утра по местному времени, когда еще не рассвело. Без будильника, еще со службы в рейхсвере у него осталась способность чувствовать время и просыпаться именно тогда, когда нужно. Какое-то время - несколько минут - он полежал, тихо и недвижимо, пока не вспомнил до мельчайших деталей все, что он должен был сделать, и не понял, что ему никто и ничто в данную минуту не угрожает.
   Он принял душ - неизвестно, когда у него еще будет такая возможность - потом прошел на кухню и позавтракал, не зажигая свет. Позавтракал он местным грубоватым хлебом и кровяной колбасой, которую ему прислали из Рейха - мясо это хорошо, мясо дает силы, а ему нужно будет много сил. В холодильнике у него оставалось немного от окорока антилопы - он съел и это, а холодильник отключил. Неизвестно когда он сюда вернется - и вернется ли он сюда вообще. Запив все это крепчайшим, приготовленным на спиртовке кофе с корицей - он прошел в комнату и принялся одеваться.
   Одежду - он приготовил еще вчера. Легкая светлая ветровка, брюки более темного тона, грубого полотна рубашка, грубые ботинки на шнуровке, небольшая сумка через плечо. Гардероб небогатого европейца, работающего в Африке.
   Перед тем, как одеваться - он надел на пояс и застегнул пластиковый пояс. Там - деньги в разных валютах, два небольших ножа - скелетника в пластиковых ножнах и микропленка с информацией. Там же - запасные документы, на случай если эти - "полетят". Этот пояс - снимут с него только с мертвого...
   В карман ветровки - он положил небольшой, но мощный Вальтер, немного денег и документы. Карман застегнул на молнию.
   Перед тем, как закрыть дверь - он остановился на пороге, окинул взглядом свою небольшую квартирку, в которой прожил достаточно долгое время. Здесь он не был счастлив - но счастья ему никто и не обещал...
   До главного вокзала страны на Асмераштассе - он добрался пешком, улицы были почти пусты, только торговцы устанавливали свои палатки на улицах, раскладывали костры, чтобы жарить свою нехитростную снедь, вяло перекрикивались на амхари и суахили. Полицейских он не видел - знал расстановку постов на ночь и потому добрался до вокзала, избежав возможных неприятных расспросов.
   На привокзальной площади тоже не было привычной суеты, только собаки - остервенело грызлись за какую-то кость, злобно рычали. Торговцы - готовились к очередному напряженному дню - разгружали ручные телеги и грузовые мотоциклы, устанавливали палатки. В бронированном Унимоге на краю площади - спали полицейские дежурной смены.
   Спали и местные, которые не могли платить за крышу над головой. Спальные места были устроены прямо рядом с забором, отделяющим пути от привокзальной площади, это был непорядок, но полицейские отсюда никого не гоняли - бесполезно. Иные - проводили здесь по несколько недель, тяжелой черной работой зарабатывая деньги на билет, чтобы уехать домой. Африканцев здесь было много, кто-то спал, кто-то просыпался, какая-то женщина уже кормила своего ребенка грудью. Условия здесь были ужасные - но чернокожие могли проявлять удивительное смирение с самыми невыносимыми жизненными обстоятельствами - пока вспышка ярости не заставляла их вести себя иначе. Как стадо - достаточно одному коню заржать и броситься бежать - и вот, за ним бегут уже все остальные...
   Восходящее солнце - высветило шпиль вокзала как раз в тот момент, когда доктор Ирлмайер вошел в здание.
   Билет он покупать не стал. По билету можно было легко отследить человека, даже если он куплен на вымышленное имя.
   Вместо этого - он прошел на перрон. В отличие от вокзала даже на самой захудалой станции европейской сети Рейхсбана - здесь над перронами не было никакой крыши, только пути и сделанные из бетона, безо всяких предохранительных барьеров от падения на рельсы перроны.
   Путей было много, станция было большая. Семьдесят лет строительства железных дорог в Африке - приносили свои плоды.
   Пройдя мимо дремлющих на своих баулах африканцев - у этих хватило денег, чтобы заплатить один быр смотрителям перрона - доктор Ирлмайер дошел до конца перрона, огляделся - и спрыгнул на рельсы. Его никто не остановил и никто этого не заметил...
   Перепрыгивая змеящиеся под ногами, отполированные до блеска стальные ленты, постоянно оглядываясь, чтобы не пропустить приближение локомотива. Как и везде в Африке - за рычагами локомотива мог оказаться какой-нибудь негр, который твердо уверен, что раз тепловоз идет по рельсам - то больше ему ничего знать и не надо...
   Локомотивное депо - старое, еще сделанное под паровозы, с замершими навсегда угольными бункерами, с цистернами для воды - уже ожило. Работяги, среди которых было примерно поровну черных и белых - выполняли свою работу, локомотивы уже готовились вытаскивать к перронам пассажирские составы. Как и везде в Африке - работа здесь начиналась с рассветом и прекращалась с закатом - в то время как Рейхсбан в Европе работал круглые сутки. На него никто не обращал внимания - потому что он был белым. Вот если бы черный шлялся по депо - его обязательно бы спросили, какого черта он тут делает.
   На пятой ветке - Ирлмайер нашел нужный ему состав. Двенадцать вагонов, четыре первого класса и остальные - эконом, для африканцев с большими багажными отсеками наверху. Маневровый тепловоз уже подцепили, в хвосте поезда - стоял трудяга африканских дорог, тепловоз NSB Di 4 многопрофильного концерна Хейнкель, производящего много чего - от станков до боевых самолетов. Красный, как африканская глина, явно прибывший сюда уже подержанным - но надежный, неприхотливый и ходкий. Как раз то, что нужно.
   Пятьдесят на пятьдесят. Если в кабине черный - будут проблемы. Верней - могут быть...
   Придерживаясь за захватанный грязными руками поручень, Ирлмайер поднялся к кабине. Стукнул в стекло...
   - Что надо?
   Белый! Загоревший до черноты, небритый и неопрятный мужик лет пятидесяти - но белый! А белый белому здесь всегда брат.
   Ирлмайер достал черную книжечку с золотым тиснением, поднес к мутному, запыленному стеклу. Он не просто так подбирал себе комплекты документов - в комплекте документов на имя Генриха Тильке было и удостоверение работника Рейхсбана - правда, скромного кассира, но тем не менее.
   Работяга вгляделся, потом открыл дверь.
   - Ты как сюда попал, браток?
   Ирлмайер пожал плечами.
   - До Массавы возьмешь?
   Машинист почесал в голове черной от грязи пятерней
   - Садись...
  
   Сепаратор - его установили, чтобы очищать подаваемые в дизели воздух - выл просто невыносимо, его нудный, надрывный звук доминировал над мощным, глухим гулом дизеля и вызывал надсадную головную боль. Тепловоз - уверенно шел к порту Массава, основному порту Рейха на Красном море, шли уже горами. За мутными стеклами мелькали горные склоны, то бурые, то красные от глины, мелькали занюханные полустанки, по которым ходили только железнодорожные автобусы Ganz Mavag.* Работяга - его звали Кнолль - сидел на своей табуретке, посту машиниста, время от времени прихлебывая из маленькой бутылочке настойки, которую ему опрометчиво дал Ирлмайер. А сам Ирлмайер - сидел на каком-то ящике с кучей тряпья, спиной чувствуя мелкую вибрацию работающего дизеля, страдая от жары и шума - но с мыслей его не могло сбить ни то, ни другое ни третье. Он напряженно думал.
   Наркотики. Незаконные операции с валютой. Как венец всего - атомная контрабанда. То, что они полагали самим айсбергом - оказалось всего лишь надводной его частью. Девять десятых - скрыто в студеной воде, в которой не прожить и нескольких минут - если сунешься.
   А у них - нет выхода. Придется соваться.
   Наркотики и незаконные транзакции валют. Это еще объяснимо и часто - взаимосвязано больше, чем хотелось бы признавать банкирам, не брезгующим незаконными операциями. Любое разумное государство, желающее защитить свою промышленность и свою валютную систему - не будет торговать за валюты других государств. Если кто-то хочет купить лучшие в мире германские машины и механизмы - он может это сделать только за рейхсмарки, ни одно предприятие, ни государственное, ни частное - не продаст ни за рубли, ни за доллары, потому что потом не сможет с ними ничего сделать, их не примет ни один банк, и можно будет сказать, что продали - за раскрашенные бумажки. А для того, чтобы получить рейхсмарки - покупатель должен продать что-то Рейху, что-то, что нужно Рейху - или выменять марки в Рейхсбанке, но по такому курсу, который установит Рейхсбанк. Если государство дружественное - то все проще, потому что между дружественными государствами заключены соглашения о клиринге, то есть взаимном зачете обязательств, там с конвертацией валют проще**. И если для Российской Империи проблемы торговли с Рейхом нет - она продаст бензин, газ, пластики и полиэтилен, бумагу и картон - то например, для Италии проблемы будут. Потому что в Италии - нет ничего такого, что заинтересовало бы Рейх. Кроме нефти Триполитании и еще разве что...
   Увы, наркотиков.
   Наркотики и торговля ими - служила своего рода смазкой в международных расчетах, хотя это никто не признавал. Она позволяла не совсем богатым и щепетильным странам выручить огромные деньги именно в валюте покупателя, причем деньги эти нигде не учитываются и никак не отслеживаются. Италия как государство имела самую древнюю в мире и одну из самых сильных в мире банковских систем - собственно, сами банки и были изобретены в Италии, слово "банк" пошло от "банка", скамья, где сидели средневековые менялы, меняющие одну валюту на другую. Итальянские банки не могли нормально обслуживать производство в стране - его просто не было, нормального производства. Ну, скажите - много ли оригиналов найдется на моторный экипаж от Альфа-Ромео, когда моторный экипаж от Баварских моторных заводов тоже полугоночный - но при этом еще и не ломается. И много ли найдется оригиналов, желающих купить трактор ФИАТ, когда трактор ДЕМАГ за ту же цену - в полтора раза мощнее и тоже не ломается. Итальянцы покупали гораздо больше, чем продавали, и каждый год страна сводила с огромным бюджетным дефицитом, просто немыслимым по меркам современного мира - однако, в долговую кабалу не попадала и всегда находила средства на то, чтобы расплатиться по клиринговым зачетам, закрыть свое чистое сальдо - причем закрывалось оно валютами стран-поставщиков! Вот теперь, становилось понятно, откуда бралась эта валюта - от продажи наркотиков в САСШ и Священную Римскую Империю! И если верить Мохаммеду Фарраху Айдиду - деятельность эта осуществлялась с ведома итальянских властей и все незаконные операции через порт Могадишо - проводились с ведома премьер-министра Италии.
   Информация эта сейчас - была взрывоопаснее атомной бомбы. В случае, если добыть доказательства словам Айдида - Священная Римская Империя получала право потребовать от Италии сместить правительство, которое покровительствует незаконным махинациям и наркоторговле и провести международное расследование, а при отказе - оккупировать Италию. Право это - проистекало из вреда, который наносится германскому народу поставками наркотиков. Но это - было не самое страшное.
   Если верить словам Айдида - с девяносто седьмого года прошлого века в Африке началась незаконная торговля ядерными материалами, в том числе ураном и плутонием. В отличие от героина, который поступал из Гонконга - атомная тропа брала свое начало где-то в глубинах Африки, на юге. Айдид знал только свою часть пути - Сомали и порт Могадишо. Ядерные материалы - в порту Могадишо грузились на корабли, причем Айдид был уверен, что портом их назначения - был Бендер-Аббас. Именно в этом городе - теперь понятно, что не случайно! - в две тысячи втором году взорвалось ядерное взрывное устройство.
   Айдид назвал банки, через которые проходили незаконные операции. Это были банки первой величины, в том числе Банк Ватикана. Именно он - принимал деньги, в том числе в русских рублях, приходившие в качестве оплаты за ядерные материалы. Если добыть доказательства этого - все остальные банки закроют на эти банки лимиты по межбанковскому кредитованию и эти банки рухнут или вынуждены будут закрыться - потому что транзакции на них никто не будет принимать.
   Другой вопрос - а насколько все это выгодно Германии?
   Нет, немного не так... А как Германия может использовать это - чтобы получить максимальную выгоду от происходящего?
   На первый взгляд - никак. Ну, оккупировать Италию - и что с ней делать? Итальянцев работать под палкой не заставишь, с бардаком, в который они превратили собственную страну - и за десять лет не разобраться, тут папаша Мюллер*** нужен, не меньше. Ну, потребовать возмещения вреда, да и то - сомнительно.
   Так что - ничего не сделать? Или все-таки можно - если подумать?
   Именно там, в пропахшей соляркой и маслом, гудящей и дребезжащей кабине тепловоза, идущего на Массаву - был разработан план, который стал косвенной причиной Второй мировой войны - и поставил всё человечество на грань Третьей.
  
   * Икарус на железнодорожном шасси. Очень популярны в Африке, Латинской Америке. В нашем мире - эти машины были даже в Аргентине и Малайзии
   ** Международная торговля в этом мире была похожа на торговлю в рамках СЭВ, Совета экономической взаимопомощи, между дружественными странами расчеты деньгами старались сократить до минимума, использовали бартер и только после подведения годового итога - страна с торговым дефицитом оплачивала разницу деньгами. Ни про какое ВТО никто и не думал, наоборот - все развитые страны защищали свои рынки высокими пошлинами и прямыми ограничениями, единой расчетной валюты как сейчас доллар - тоже не было.
   *** Генрих Мюллер, первый и единственный генеральный рейхскомиссар безопасности, после него должность была упразднена и осталась только должность генерального директора РСХА. Выражение "Без папаши Мюллера не разобраться" было расхожим у немцев, таким же, как в нашем мире в России - "Без товарища Сталина не разобраться"
  
   Лето 2004 года
   Берлин
  
   В Массаве - порте на Красном море - Ирлмайер шиканул, первый и единственный раз шиканул, заказав туристический чартер до Марселя. Иного пути не было - можно было устроиться на грузовой балкер или купить билет на пассажирский теплоход - но путешествие по воде занимало слишком много времени. А ему - надо было быстро.
   Выйдя на вокзале, он сел на рикшу. Нет, не обычного рикшу, который таскает повозки с людьми как в малоцивилизованных странах Азии, рикши здесь представляли собой велосипед с узким пассажирским отделением на одного или двух человек, это был одновременно и транспорт и туристический аттракцион. Рикша - лоснящийся от пота чернокожий африканец, по виду упитанный и весьма довольный своей жизнью - доставил его на аэровокзал, откуда взлетали маленькие чартерные самолеты. Обычно - эти самолеты использовались для осмотра гор и для полетов вглубь страны, на охоту. Здесь же - стояли несколько турбовинтовых штурмовиков от Мессершмидта - к сожалению, они тоже были нужны.
   Бело-красный, метеорологический конус обвис, подтверждая позорную капитуляцию перед жарой. Солнце пекло немилосердно.
   Вздохнув, доктор Ирлмайер зашагал к небольшому, одноэтажному зданию, которое представляло собой и контору аэропорта и, по видимому, зал ожидания.
  
   - Марсель, экселленц?
   Управляющему - белому, какому-то плюгавому, с короткими, тонкими усиками гусеницей на верхней губе - показалось, что он ослышался.
   - Именно.
   Управляющий вытер потный, несмотря на астматически кашляющий кондиционер, лоб несвежим платком, пытаясь понять, что от него хочет этот странный господин.
   - Но господин, э...
   Ирлмайер никак не среагировал на откровенное приглашение представиться
   - Такой полет будет весьма дорог и кроме того... мы не имеем права осуществлять перевозки над морем.
   Ирлмайер посмотрел на управляющего и "сделал в глазах январь"...
   - Э... хорошо экселленц, я посмотрю, что можно сделать. Э... как вам будет удобнее оплатить?
   Управляющий на самом деле испугался - он уже понял, с кем имеет дело. Какой-то бандит, может быть - имеющий дела в Сомали, может быть - наркомафиози, торговец человеческими органами или кто еще. Человек, с которым лучше не связываться.
   Ирлмайер достал заранее припасенную, переложенную в карман пачку наличных...
  
   Самолетом, который он нанял, оказался марки Арадо - неприхотливый и надежный, Люфтваффе использовало такие как небольшие транспортники "немедленного" использования. Согласно ТТХ - они должны были обладать достаточной грузоподъемностью, чтобы можно было погрузить на борт двигатель реактивного самолета или вертолета, и иметь возможность приземляться на грунтовые полосы или отгороженные участки автобанов. Самолет был двухмоторным, что немаловажно при полетах над морем и обошелся Ирлмайеру в небольшое состояние.
   Этот Арадо - неспешно для путешествия по воздуху, но все же достаточно быстро доставил его в Марсель. По пути, мотаясь в облаках, проваливаясь в воздушные ямы - он доработал свой план. Он сам был и автором его - и самым безжалостным критиком. Он раз за разом задавал острые вопросы - и сам же принимался искать на них ответы. В его голове - один за другим зрели конкретные, четкие, правильные документы, которые дадут дорогу его плану. Положение о секретности, расчет сил и средств, планы оперативных мероприятий, оперативные поручения различным ведомствам. Нужно будет создать штаб. Несколько человек, каждый из которых будет владеть частью плана. Над ними - нужно будет поставить Зайдлера, он будет владеть планом целиком, верней - теми его участками, которые нужно будет передать к выполнению. Но планом целиком, от начала и до конца, будет владеть только он, Ирлмайер. Он, Кайзер, возможно - еще пара человек. Это и будет - главной гарантией от провала.
   В Марселе - все было намного проще. На железнодорожном вокзале он снова показал удостоверение кассира Рейсхсбана Генриха Тильке - и бригадир поезда посадил его в купе для проводников, где пустовало одно место. Естественно - без документов и оформления билета...
  
   Берлин...
   Берлин потряс его, равно как и вся Европа, которую он только и видел, что из вагона поезда. Он слишком давно - не был в цивилизованном мире и сейчас - с трудом привыкал к нему, как человеческий детеныш, выращенный зверями и сейчас с трудом возвращающийся в человеческое общество. Про это была книжка, детская... какой-то англичашка написал.
   Он поселился в небольшом отеле в Потсдаме и в первый же день сходил в универсальный магазин и в парикмахерскую. В парикмахерской - его волосам придали пристойный вид, постригли коротко, как военного. В универсальном магазине, в отделе готового платья - он купил три костюма, серый, темно-синий в полоску и черный и теперь удивлялся - как люди могут это носить. Причем - каждый день.
   К себе домой - а у него в Германии был дом - он и не подумал соваться. Ищите дураков.
   Первым делом - он заказал экскурсию. Просто, чтобы привыкнуть к городу, не быть чужеродным пятном на его улицах - но не только. Экскурсия - проходила по центральным улицам Берлина, в том числе - по Принцальбрехтштрассе. Ему нужно было вспомнить, как выглядят эти улицы, куда они ведут и как пересекаются, где находятся станции метро и стоянки такси. Все это - могло пригодиться в будущем.
   Уже ближе к вечеру - он зашел в книжную лавку. Купил несколько ежегодников Мировая политика и еще кое-что. Ему надо было сориентироваться.
   Просматривая Веркунде* и вспоминая высокопоставленных работников РСХА и иных силовых структур Германии, вспоминая одного за одним и безжалостно отбрасывая по тем или иным причинам - он, наконец, вспомнил нужного ему человека. Человека, который занимает достаточно высокое место в иерархии органов безопасности Рейха, имеет право личного доклада Кайзеру - и при этом знает Ирлмайера достаточно, чтобы не высмеять и не выгнать с порога. Рейхскриминальдиректор Александр Марвиц. Недавно назначенный председатель Берлинского Полицайпрезидиума, полицайпрезидент Берлина. Все остальные - были либо глупы, либо ненавидели его, либо не имели права доклада Кайзеру. Марвиц - такое право имел.
   Ирлмайер усмехнулся. Должно быть - Марвиц его помнит, остался шрам от рапиры. Дурацкая студенческая дуэль, за которую все могли огрести по полной программе. Интересно только - как он его помнит.
   Оставалось только выйти на Марвица.
   Почему Ирлмайер так боялся - оставить следы, выйти на свет, сделать что-то не так? Потому что он отчетливо понимал: в схеме должны быть задействованы люди из Священной Римской Империи. Не могут не быть задействованы! Кто-то должен был ассигновать и контрассигновать явно "левые" расчетные документы на миллионы рейхсмарок, кто-то - должен был принимать наличность с улиц и превращать ее в безналичные рейхсмарки, законные, которыми можно было расплачиваться по любым расчетам.
  
   Кайзер Священной Римской Империи в отличие от своего царственного русского собрата, имевшего целый вокзал в Царском селе - такой роскоши себе позволить не мог. Дворец Его Величества Кайзера находился в самом Берлине и для Кайзера был построен специальный, отделенный от всего вокзала Остбанхофф кайзерпавильон. Несмотря на постройку нового, вынесенного за пределы Берлина главного вокзала Нордбанхофф - Остбанхофф до сих пор многими берлинцами считался главным вокзалом столицы, через него проходил, например, знаменитый "Белый Экспресс*". На этом главном вокзале - еще в позапрошлом веке был построен особый крытый перрон для кайзер-поезда. Быть допущенным туда - значит, быть допущенным в святая святых Священной Римской Империи.
   Черный Цепеллин остановился под легким, полупрозрачным навесом, от которого, в кайзер-помещения вокзала была проложена красная ковровая дорожка и стояли часовые с церемониальными карабинами в руках и современными пистолетами, спрятанными на форме. Полицай-президент Берлина неспешно вылез из своего лимузина, направился к дубовым дверям кайзер - перрона, и только сделав несколько шагов - остановился и недоуменно оглянулся на свою машину.
   - Особого приглашения ждете, Ирлмайер?
   - Туда не пускают, герр Марвиц. Особый пропускной режим, у меня нет с собой удостоверения...
   - Вот как? - Марвиц высокомерно усмехнулся - идите-ка за мной, дружище...
   За дубовыми вратами с надраенными до блеска медными ручками - оказался небольшой, уютно обставленный зал ожидания. Ни вертушек, ни шлагбаума, ни арки металлодетектора тут не было - не вписывалось. Просто у самого входа стояли несколько человек в неброских костюмах с чемоданчиками и, увидев Ирлмайера - они сделали стойку, как охотничьи псы.
   Марвиц достал свое удостоверение
   - Со мной, один человек. Записывать не нужно.
   Один из охранников - приблизился, обвел вокруг Ирлмайера небольшим ручным детектором металла. Затем, словно не доверяя прибору - легонько охлопал, ища оружие.
   - Порядок.
   - Его Величество наверху?
   - Нет, экселленц. Он уже в поезде, вам следовало бы поторопиться. Поезд отходит через восемь минут.
   - Вы слышали. Ирлмайер. Поспешим. Благодарю, Ганс
   - Не стоит благодарности, экселленц.
   Ирлмайер - только сейчас вспомнил, что и у него и у Марвица - одинаковые звания. Но его сюда, не то, что к кайзер-поезду - и на порог бы не пустили. Не говоря уж о том, чтобы пропустить в его компании без записи какого-то подозрительного субъекта, явно не берлинца.
   - Поспешим...
   Быстро пройдя зал ожидания - высокий, упитанный Марвиц и следом за ним худой как палка, на голову ниже его Ирлмайер - они вышли в предусмотрительно открытую швейцаром дверь на перрон. Красная ковровая дорожка, на которой грязь надо было искать с микроскопом, была постелена и здесь, сквозь стеклянную крышу павильона - сочилось солнце. У перрона - готовясь к дальней дороге, дремал кайзер-поезд: двенадцать ярко-синих бронированных вагонов по сто десять тонн каждый, три мощных дизельных локомотива Манесманн впереди и один - в хвосте поезда. Серебристый отблеск наглухо тонированных стекол вагонов, черные орлы и надпись "Рейхсбанн", замершие у каждой вагонной двери часовые. Первый поезд Священной Римской Империи готов был отправиться в путь - в Киль.
   Марвиц уверенно подошел к двери второго от хвоста поезда вагона, шагнул внутрь, ничего не предъявляя и не спрашивая. Следом за ним - стараясь выглядеть так же уверенно - вошел и Ирлмайер...
   Внутри - это оказался почти то обычный поезд дальнего следования, экспресс со спальными местами. Тот же узкий проход, двери купе с номерами. Красная дорожка была постелена и здесь, на окнах - кипенно-белые занавески с черным одноглавым орлом, смотрящим на Восток.
   Железнодорожным ключом - Марвиц открыл дверь одного из купе.
   - Заходи. Располагайся.
   Ирлмайер осторожно зашел.
   Почти то же самое, как в СВ. или мягких вагонах. Такие вагоны в Европе не используются, их используют только в трансконтинентальных экспрессах. Берлин - Констанца - Константинополь-Багдад - Джидда, Париж-Москва-Тбилиси, знаменитый Лиссабон-Владивосток. Двухместное купе, шкафчик для одежды, одна ванная комната на два купе.
   Ирлмайер с удивлением понял, что это - не первое свободное купе или общее купе - это купе специально закреплено за Марвицем. В кайзер-поезде! Он сделал такое заключение по небольшой фотографии в дорогой рамке, стоящей на уже откинутом столике. На фотографии - потрясающе красивая девушка в белой мужской рубашке, со светлыми, почти пепельными волосами и миндалевидными, карими глазами задумчиво смотрела в объектив фотоаппарата...
   - Семьей обзавелся, а? - стараясь скрыть неловкость, сказал Ирлмайер, кивнув на фотографию...
   - Нет... - сухо и холодно сказал Марвиц, вешая в шкафчик плащ - я холост.
   Ирлмайер - предпочел не продолжать.
   - Ну?
   - Позволь? - Ирлмайер кивнул на дверь туалета
   - Прошу.
   - У тебя есть на чем посмотреть микрофильм?
   - Нет. Но лупа найдется...
   Вагон едва заметно качнулся - кайзер-поезд тронулся.
  
   Ирлмайер вернулся из туалета через пару минут. Протянул Марвицу кусок пленки - всего восемь кадров, каждый по странице. Марвиц включил ночник над кроватью, приложил пленку к лупе, начал читать, шевеля губами. Ирлмайер сел напротив, смотря на все быстрее мелькающие за окном стены - железнодорожные пути были отгорожены от всего Берлина шумозащитными стенами.
   На то, чтобы прочитать все восемь страниц - Марвицу потребовалось чуть больше часа, за все это время он не задал не единого вопроса. Кайзер-поезд уже вышел из Берлина и сейчас заворачивал на юг...
   - Чьи это показания? - наконец спросил Марвиц
   - Мохаммеда Фарраха Айдида. Бывшего начальника штаба колониальных войск Италии в Сомали.
   Марвиц пожевал губами
   - Похоже на широкомасштабную провокацию. Или просто пьяный бред.
   - Похоже. Хотя Айдид, давая эти показания - был не в том состоянии, чтобы устраивать какие-то провокации. А если нет?
   - А если нет - то у нас большие проблемы.
   Ирлмайер отрицательно покачал головой
   - Большие возможности.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Выслушай. И не перебивай...
  
   Когда Ирлмайер закончил - Марвиц какое-то время сидел в каком-то оцепенении, прокручивая в головке информацию. Осторожный, как никто - полицайпрезидент Берлина понимал, что в этих восьми кадрах пленки - огромная палка, огреет кого - мало не покажется. Даже не палка - дубина. Но любая палка - о двух концах, верно?
   - Кто это еще знает?
   - Никто. Допрос вел я лично.
   Ирлмайер солгал. Надо было сохранить Зайдлера - даже на случай, если Марвиц сейчас достанет пистолет и застрелит его.
   Но Марвиц не стал доставать пистолет. Вместо этого - он взял фотографию со стола, посмотрел на нее и аккуратно, осторожно поставил обратно. В глаза Марвица, этакого угрюмого, серьезного здоровяка, каким Ирлмайер помнил еще со студенческой скамьи - электрическим разрядом просверкнула боль...
   - Сиди здесь... - он поднялся, достал из шкафчика парадный черный китель с золотым шитьем, застегнул его на все пуговицы и вышел. Ирлмайер остался в купе один. Кайзерпоезд покидал пределы Берлина, негромкий перестук под ногами сменился непрерывным дрожащим гулом, картинки на экране окна превратились в смазанную полосу. Поезд шел на восток...
  
   Марвиц так и не появился - прошло уже больше часа и Ирлмайер начал задумываться о том, как бы раздобыть немного съестного и чая или кофе. В обычном скором Рейхсбана если проголодался - нужно было сходить в вагон-ресторан и поесть. Но это был не обычный поезд, это был кайзер-поезд, поезд Его Императорского и Королевского Величества и непонятно было, что сделают с внезапно появившимся в нем, неподобающим образом одетым и без соответствующих документов человеком. То ли накормят, то ли арестуют от греха подальше...
   Размышления Ирлмайера прервал щелчок замка. Замок здесь был как на обычных железнодорожных вагонах, и его нельзя было открыть снаружи, если у вас не было специального ключа. У того, кто сейчас пытался его открыть - ключ был и Ирлмайер напрягся, приготовился к броску, чтобы подороже продать свою жизнь. В руке он держал тот, стоящий на столе фотографический портрет - потому что больше под рукой ничего не было.
   Дверь открылась, почти бесшумно откатившись в сторону. На пороге стоял дородный здоровяк с могучими седыми усами, буквально олицетворение прусского помещика. На нем был придворный мундир.
   - Герр Манфред Ирлмайер? - спросил он и голос его - напоминал катящиеся по склону камни.
   - Он самый - ответил Ирлмайер, поставив портрет на стол - с кем имею...
   Незнакомец оглядел Ирлмайера с головы до ног, умудрившись в одном этом движении передать все презрение придворного офицера к непонятно как одетому разночинцу.
   - Император Священной Римской Империи и Кайзер Великой Германии - он произнес положенное короткое титулование - желают видеть вас безотлагательно! Извольте проследовать!
   Если желают убить... вряд ли будут так рассматривать. Да и этот...Grundbesitzer*** явно не похож на подателя смерти...
   - ... герр Ирлмайер...
   Как заключенный - Ирлмайер пошел вперед, конвоируемый усатым конвоиром. Поезд шел со скоростью около ста восьмидесяти - но в вагонах этого почти не чувствовалось, даже на переходах из вагона в вагон. На площадках**** курили, обменивались сплетнями придворные, тут же стояли в карауле назначенные лейбгвардейцы. В отличие от Российской и Британской Империй - у императора Священной Римской Империи не было своего конвоя и эту почетную роль исполняли солдаты самых отборных германских дивизий, в каждой из которых имелись проверенные и особым образом обученные полки. Смена конвоя проходила каждый месяц. Сейчас - судя по знакам на униформе, почетную обязанность охраны Кайзера несли солдаты панцергренадерской дивизии "Великая Германия".
   В вагоне, который предшествовал полностью переделанному кайзер-вагону - их остановили. Несколько молодых людей в штатском и в черных полицейских мундирах, профессионально бесстрастные. Тут же - сидела здоровенная, чуть ли не по пояс проводнику немецкая овчарка, она уставилась на Ирлмайера поразительно умными, волчьими глазами. Может, это и не немецкая овчарка, а волкособ - помесь волка и собаки, таких выводят некоторые лесничества для полицейской и военной службы.
   - Оружие, огнестрельное, холодное, церемониальное, наградное сдать...
   - Нет оружия...
   Их обыскали трижды - сначала металлоискателем, потом руками. Сняли отпечатки - у них был последней модели сканер с огромной памятью, нужно было просто приложить пальцы к экранчику. Потом - подошла собака и обнюхала каждого. В полиции для такого рода дел использовали обычно охотничьих такс и терьеров - и корма намного меньше требует, и транспортировать проще и нюх отменный, благо эти собаки выводились как охотничьи. Но тут была овчарка. Потом - Ирлмайер узнает, что это не собака охраны, а собака Наследника.
   - Проходим... - сказал один из офицеров личной охраны, после того как каждый из посетителей Кайзера расписался в журнале для регистрации посетителей. Ирлмайер заметил, что перед ними - зашел Марвиц
   Они прошли дальше, попали в небольшой тамбур, который охраняли двое фельдфебелей из Великой Германии, они подозрительно осмотрели их и снова обыскали, видимо не доверяя предыдущему обыску. Охрана Императора - по крайней мере, та ее часть, которую он видел - была поставлена на должном уровне: никто никому не доверял и каждая работа перепроверялась. В охране это очень важно.
   "Помещик" придержал его за локоть, открыл дверь тамбура и шагнул в кайзер-помещение
   - Ваше Императорское и Королевское Величество, рейхскомиссар безопасности Абиссинии, рейхскриминальдиректор, доктор Ирлмайер ожидают Высочайшей аудиенции! - донесся до Ирлмайера голос через неплотно прикрытую дверь. Ответа не последовало, но дверь приоткрылась сильнее, и один из фельдфебелей притронулся к его плечу - мол, нужно идти.
   Ирлмайер вздохнул и шагнул вперед.
   Это была его первая личная аудиенция у монарха - и он, не боявшийся ничего и никого после Африки - испытывал робость. Кайзера он видел только на официальных мероприятиях, ближе всего - на офицерском выпуске.
   Кайзер оказался среднего роста мужчиной, где-то за пятьдесят с обветренным лицом, черными, живыми цыганскими глазами и короткими, седыми офицерскими усами. Он был одет в штатский, хорошо сшитый, угольно-черного цвета костюм - двойку, с белой рубашкой. Галстук был широким, по последней моде, с плетением золотом, справа на пиджаке - тоже золотое плетение, его личный имперский вензель. Он был похож на рейхсминистра, деятельного, назначенного на свой пост не по протекции, прошедшего все ступени в своем министерстве - но никак не на Императора самой сильной страны мира, хозяина большей части европейского и африканского континента. Но это был Император Священной Римской Империи, страны, связавшей Европу скоростными магистралями имперских шоссе и железных дорог, производящей великолепную, лучшую в мире технику и оружие, попирающей землю коваными сапогами своих солдат. Германская Империя принесла в подконтрольный ей мир несвойственный прежнему миру порядок, обязательность, пунктуальность, трудолюбивость, богобоязненность. Германская Империя - принесла на эту землю долгий мир, потому что именно германские химики и физики изобрели оружие судного дня - атомную бомбу. Оружие, которое должно было уничтожить весь мир - но ставшее залогом его вечного существования. Благодаря Священной Римской Империи - в Европе, которая до этого буквально не вылезала из войн, больших и малых - никаких войн не было уже почти целый век и люди даже забыли, что такое война. Так, какие-то неприятности, происходящие лишь с дикарями на окраинах имперской цивилизации. У кого кровь кипит - тот может поехать и поучаствовать. А так... какой смысл?
   И все это - все величие возрожденной Римской Империи - олицетворял собой этот пожилой человек в аккуратно отглаженном костюме.
   - Ваше Императорское и Королевское Величество! - доктор Ирлмайер сделал шаг вперед, по-военному прищелкнул каблуками и склонил голову. Он так и должен был по этикету стоять со склоненной головой, пока Его Величество не обратится к нему с каким-нибудь вопросом или словами...
   Краем глаза он заметил сидящего в стороне Марвица с карманным блокнотом и ручкой. Будет писать...
   - Вы служите в Абиссинии, доктор Ирлмайер?
   - Так точно, Ваше Величество!
   Король сел за столик, походный, который откидывался на шарнирах от стены, как в обычном купе. Места было много - но роскоши в кайзер-поезде не хватало, это было средство удобного перемещения по Империи и не более того. Все было основательным и солидным, как любили немцы.
   - Я слышал, в Абиссинии есть проблемы... на границе.
   - Ваше Величество, проблемы появляются только у тех, кто не исполняет положенную ему работу...
   Кайзер помолчал, обдумывая эти слова. Потом - показал рукой на стул, самый обыкновенный стул
   - Присядьте.
   Ирлмайер сделал то, что ему сказали
   - Доктор Марвиц... - кайзер немного помолчал - доктор Марвиц отрекомендовал вас, как человека достойно несущего свою службу и не склонного доверять слухам. Однако, ваша история, кратко пересказанная мне доктором Марвицем... вызывает сомнения. Уж слишком она неправдоподобна. Вы не могли бы мне сказать, доктор Ирлмайер - а как вы сами оцениваете достоверность этой истории?
   Вопрос опасный. Очень.
   - Ваше Величество, согласно правилам достоверной может считаться лишь та информация, достоверность которой подтверждена из двух или большего количества независимых источников. Согласно этим критериям информацию нельзя считать достоверной. Вызывает сомнение и ее... несколько обескураживающий характер... Однако, экселленц, я занимаюсь полицейской работой около двадцати лет. Смею надеяться, за это время я приобрел в этом некий опыт... особенно в работе с черными. Черные не такие как мы, экселленц, они намного примитивнее нас. Только такого черного, как минимум два поколения предков которого жили в городе и посещали нормальное учебное заведение можно признать в чем-то равным нам... и то, не во всем. Это очень примитивные люди, Ваше Величество, примитивные и верующие. До сих пор встречаются люди, верящие в разного рода колдовство, в то что какие-то выдающиеся представители их племени способны ходить по воде и воскрешать мертвых...
   - Вообще-то мы тоже в это верим, Мартин... - иронически заметил Марвиц
   - Перестаньте, Марвиц - сказал Кайзер - совсем не время для вашего неуместного юмора! Продолжайте, доктор...
   - Иногда появляются люди, которые этим цинично пользуются... заставляют несчастных черных идти на наши пулеметы и кричать "вода-вода", чтобы наши пули превратились в воду. Но эти люди - в основном белые либо прошли обучение у белых, экселленц.
   - А этот ваш...
   - Айдид, экселленц - подсказал Марвиц - генерал-полковник Айдид
   - Да, Айдид. Ведь он учился в нормальном военном училище, стал генерал-полковником. Что вы на это скажете?
   - Совершенно верно Ваше Величество. Но дело в том, что Айдид - выходец из племени, точнее - из клана воинов под названием хабр-гадир. Его родители не жили в городе, и он сам не жил в городе, перед тем, как поступить в училище, ему пришлось учиться элементарной грамотности, чтобы понимать офицеров - преподавателей. Видите ли, экселленц - в отличие от нас и от буров итальянцы совершенно не понимают, как надо строить в Африке нормальную армию и нормальное государство. Лучшая армия, какую вы можете создать в Африке - это армия, состоящая из черных солдат под командованием белых офицеров. У черных тоже есть свои преимущества, экселленц, например, если ты знаешь, как отдавать приказы и если ты до этого достаточно внимания уделял воспитанию, они пойдут на пулеметы и не дрогнут. Постепенно - вы можете выделять лучших из числа черных и делать их унтер-офицерами, как это делаем мы, но, ни в коем случае офицерами. Буры так же преуспели в создании смешанных частей следопытов-проводников из черных и белых*****, но там другое дело, там нужны просто особо подготовленные люди, а не командный состав. А вот итальянцы - не желают переносить все тяготы и лишения, присущие службе в Африке. Они создают для себя штабные должности и просиживают на них штаны, а глотают пыль пустынь чернокожие офицеры. Итальянцы считают, что если чернокожий окончил офицерское училище и приобщился к европейской культуре - то он уже принадлежит им, хотя это не так и я прочувствовал это на своей шкуре. И итальянцы прочувствовали - когда генерал-полковник Айдид поднял мятеж. Даже окончив офицерское училище, Айдид остался тем, кем он был до этого - удачливым и сметливым боевиком племенного ополчения, сменившим перья и бычьи хвосты на погоны и знаки различия. Но я поставил его в ситуацию, когда он вынужден был сказать правду. Я отнял у него надежду и вселил в него страх, я оторвал его от людей его племени, откуда он мог получить моральную поддержку - и именно в таком состоянии он написал свое признание. Да, экселленц, мой опыт полицейской работы подсказывает, что Айдид не солгал. Может быть, он чего-то не знает и в чем-то заблуждается - но он не солгал...
   Император встал со своего места, прошелся по своему походному кабинету, заложив одну руку за спину.
   - Расскажите-ка мне эту историю еще раз, Ирлмайер - велел он
   Доктор Ирлмайер под едва слышный гул поездных колес повторил то, что рассказывал до этого Марвицу...
   - Интересно... - сказал Кайзер, когда Ирлмайер закончил - раньше мы имели дело с мелкими царьками и вождями, которые живут за счет преступной деятельности. Но теперь мы имеем целую страну, которая сводит концы с концами за счет преступной деятельности. Да какую! Центр, откуда произошла современная цивилизация! И мы имеем врага внутри страны - половину собственных подданных, которые внимают слову врага.
   - Ваше Величество, не поспешно ли делать выводы... - спросил Марвиц
   - Совершенно нет, Александр - назвал его по имени Король, и это свидетельствовало о том, что он принял какое-то решение - совершенно нет. Теперь я понял многое из того, что было для меня тайной. До этого - Итальянское королевство было для нас сплошной загадкой. Как эта страна живет при столь плачевном состоянии государственных финансов, поддерживая при этом выплаты по государственному внутреннему и внешнему долгу. Откуда у них средства, какие они вкладывают в юг страны - и которые большей частью разворовываются, что их ни в коей мере не заботит. В их бюджете постоянно дыра, которая, тем не менее, аккуратно покрывается каждый год. В их правительстве, в их Рейхстаге заседает скопище лодырей и недоумков - но, несмотря на это они выплывают год за годом. Мы изучали их баланс по нефти... господи, мы сами покупали у них нефть и знали, сколько она стоит - и не могли понять, откуда берутся деньги. Теперь мы знаем, откуда они берутся...
   Кайзер хмыкнул и тоном, от которого и у Ирлмайера и даже у много повидавшего Марвица мурашки по спине побежали, добавил
   - Теперь-то мы все знаем...
   Кайзер какое-то время молчал, словно обдумывая произнесенный им спич, потом повернулся к Марвицу
   - Ваше мнение, Александр
   - Я уже говорил, Ваше Величество о том, что данные нуждаются в серьезной проверке. Но данные эти таковы, что не принять по ним меры - было бы преступной халатностью и предательством интересов Рейха!
   - Именно, Александр, именно - сказал кайзер - пора вывести этих макаронников на чистую воду. И попов из Ватикана тоже. И этим займетесь вы, Ирлмайер.
   Негодование германского кайзера было вполне понятно. В конце семидесятых и начале восьмидесятых годов - Священная Римская Империя, опираясь на кое-какие силы в армии и спецслужбах Итальянского королевства - попыталась решить кое-какие вопросы. Целью этого было - не только раз и навсегда решить вопрос о правомочности Кайзера носить титул Императора Священной Римской Империи, но и получить доступ к нефтяным месторождениям Триполитании. Нефть там была просто изумительная по качеству, легко добываемая. Дело в том, что промышленная Священная Римская Империя имела совершенно недостаточные источники нефти. Даже Британия получила, в конце концов, свое Северное море - а Священная Римская Империя оставалась ни с чем - ну не было нефти в Европе. Конечно, Российская Империя поставляла потребное количество бензина и продуктов его переработки, на Востоке работали предприятия немецких химических концернов, главным среди которых был DEGUSSA. Конечно, большую часть энергии германцы получали за счет атомных электростанций, которых в Африке были построены целые каскады. Уже с семидесятых годов - у них появились электромобили, все железные дороги были электрифицированы, Священная Римская Империя была лидером по использованию энергосберегающих технологий. Это было хорошо, но... нефть была нужна. Они дружили с Россией - но у любой дружбы существуют пределы...
   Да и... просто оставлять все в том состоянии, в каком есть, при том, что половина населения Империи - католики - слишком опасно.
   - Я вижу, Марвиц... - сказал Кайзер, как будто Марвиц был начальником РСХА, не меньше - что руководитель гестапо, доктор Кригмайер проявил неосмотрительность и халатность, не вскрыв смертельно опасный заговор, имеющий самое прямое отношение к безопасности Империи. Ему бы только за студентами гоняться, выясняя, кто из них читал Маркса и сколько раз. Это не то, чем должно заниматься четвертое управление. Полагаю, что надо принять кадровые решения.
   - Но Ваше Величество, дело директора Кригмайера даже не разбирал дисциплинарный суд******... - осмелился напомнить Марвиц
   - А это неважно! - неожиданно жестко отреагировал Кайзер - здесь не суд. Доктор Кригмайер обеспечивает безопасность Рейха, а значит - и каждого из нас. В конце концов, он не министр почт - а директор одного из ключевых управлений РСХА! На этой должности - нет места человеку, в отношении которого родилось подозрение! А доктор Кригмайер, судя по тому, что мы о нем узнали - возможно, иностранный агент! Или дурак и разгильдяй, что намного хуже! Потому что если иностранный агент вредит только тогда, когда ему приказывают это делать его хозяева - то дурак и разгильдяй вредит каждую минуту своей деятельности! Не время для всепрощенчества, Марвиц, совсем не время!
   - Прошу прощения, Ваше Величество.
   - Не извиняйтесь, черт вас возьми. Я поручаю вам лично проверить слова доктора Ирлмайера относительно действий его непосредственного начальника, генерал-майора Кригмайера! И если вы найдете распоряжения, о которых здесь было сказано - принесите их мне.
   - Есть.
   - Нужно разобраться с этим делом и как можно скорее, Марвиц.
   - Так точно, экселленц.
  
   Обратно - Ирлмайер возвращался как лунатик, не совсем понимая, что происходит. Он просто шел за Марвицем по вагонам, ориентируясь по его широкой спине - и только в купе чуть пришел в себя.
   В купе - только что принесли заказанный кофе - Марвиц достал из кармана плоскую серебряную фляжку, разлил ее содержимое по кофейным чашкам, большим, флотским, с широким основанием. Молча выпили...
   - Задал ты жару... - сказал Марвиц, отдыхиваясь - теперь сам расхлебывать будешь...
   - Я не ожидал такой реакции - честно ответил Ирлмайер
   - Ожидал - не ожидал... - сказал Марвиц... - у Его Величества Кайзера свои воспоминания насчет Италии. Как и у меня... черт бы все побрал... Черт бы все побрал...
   В словах Марвица - была злоба и одновременно боль. Ирлмайер вспомнил, что Кайзер служил именно в Италии. И Марвиц служил там вместе с ним. И возможно, там произошло что-то очень плохое, что-то, о чем никто не имеет ни малейшего представления.
   - Байер уходит на пенсию... - сказал задумчиво Марвиц - Кригмайер может занять его место. Министра почт... смешно, да?
   Ирлмайеру было совсем не смешно. Он вдруг понял, что находится в самом средоточии власти Империи, там, где реально принимаются решения. Он вдруг понял, что до сих пор и понятия не имел о том, насколько его друг близок к Кайзеру и какая у него на самом деле власть. О том, чтобы сместить с должности начальника гестапо, начальника Ирлмайера, причем не непосредственного, а через две ступени - он говорил мимоходом и с усмешкой.
   - Никакой дисциплинарной комиссии не будет. Повышение до министра - не повод, чтобы собирать дисциплинарную комиссию. Гестапо будет предложено возглавить тебе.
   - Мне? - не поверил Ирлмайер.
   - Тебе, тебе...
   - Это против правил...
   - К черту правила - сказал Марвиц - Кайзеру нужен человек, который выжжет это осиное гнездо. Кто-то должен сделать это рано или поздно. Рано или поздно...
   - А Кригмайер? Если он и в самом деле...
   - Приглядишь за ним. Возможности будут.
  
   Через несколько дней было объявлено о кадровых перестановках. Генерал-майора полиции Кригмайера отправили в кресло министра почт, дорабатывать до пенсии. Новым начальником четвертого управления РСХА стал доктор Манфред Ирлмайер, одновременно с этим ему было присвоено звание генерал-майора сил полиции.
  
   * Немецкий военный журнал
   * Лиссабон - Владивосток, в нашем мире не существует
   *** Помещик, землевладелец
   **** Площадка в германском вагоне была примерно в три раза больше нашей. Там можно было посидеть, покурить, поговорить... как бы общественное пространство
   ***** В Бурской конфедерации не было апартеида, в том виде в каком мы его знаем. Вообще апартеид в нашем мире - это историческая ошибка, ее можно было предотвратить созданием федерации ЮАР и Родезии - в Родезии были противники апартеида. Закон об апартеиде в нашем мире прошел минимальным преимуществом голосов, если бы в голосовании участвовали депутаты от Родезии - он бы не прошел.
   ****** В Священной Римской Империи бюрократический аппарат был отдельной кастой, похожей на армейских офицеров. У них были свои интересы, свои защитные механизмы Например, начальник не мог просто уволить подчиненного потому что тот ему не понравился - должно были найтись веские основания. Если их не было - подчиненный обращался в специальный дисциплинарный суд и его восстанавливали.
  
   17 июля 2014 года
   Где-то в Италии
  
   Информация была передана и согласие на сотрудничество получено. Иного было глупо и предполагать: территория Итальянского королевства относилась к зоне интересов Священной Римской Империи, Россия никогда не претендовала на германские зоны интересов. Двое любезных германских десантников вывезли меня на тайную встречу с представителем русского посольства, с которым были русские морские пехотинцы из охраны посольства. Из посольской машины, в которой был установлен аппарат спутниковой специальной связи - я поговорил с Санкт-Петербургом, удалось поговорить с Юлией, с Путиловым и еще кое с кем. По - видимому, в Санкт-Петербурге восприняли с облегчением тот факт, что мне удалось выйти на связь с германцами, причем напрямую с оперативным штабом, удачно обменять информацию и договориться о соблюдении интересов России в предстоящей заварушке. Конечно, когда дело будет сделано - немцы могут пойти на попятную, в конце концов, мы им больше будем не нужны, а деньги на кону большие. Но тут уже немцам придется решать - нужно ли им создание угрозы для их восточных границ - а ведь Берлин находился в зоне досягаемости оперативно-тактических ракет, которые могли быть размещены в Висленском военном округе. Не были размещены - но при обострении обстановки разместить их можно было почти мгновенно. Так что... можно было предполагать, что наши интересы будут соблюдены с вероятностью не менее восьмидесяти процентов. А это именно то что нужно.
   Мое мнение о том, что любое грубое вмешательство Германии в обстановку в Италии контрпродуктивно - никого не интересовало. Каждый - просто хотел получить свое.
   С середины дня - я включился в работу германского оперативного штаба на вилле - и уже к вечеру понял, что речь идет о смене Папы Римского. Путем ликвидации действующего, какой именно - я не знал, и замены Папы Римского на своего человека.
   В сущности это был неплохой план. Ватикан - абсолютная монархия, Папа там осуществляет и законодательную, и исполнительную и судебную власть, кроме того - он вполне официально признан непогрешимым, здорово, правда? Снеси неугодного тебе Папу, поставь угодного - и дело в шляпе. Австро-венгры и британцы так сделали в восьмидесятом - после чего едва не началась вторая мировая война, и в том, что не началась - не их вина. Проблема была в том, что негативно относился к тому, чтобы перенимать пикантно-пакостные манеры работы британских и австро-венгерских спецслужб. Все-таки неохота становиться таким же гадом, как и те, против кого ты борешься. Хотя... может быть, это просто профессиональная ревность ищет себе дорогу, что в данном случае рулим ситуацией не мы. А немцы. Не знаю.
   Вообще, глупо предполагать, что один человек может действительно переиграть машину. Можно было только добиться признания своих интересов и согласия учитывать их, чего я и добился. Но все равно... пакостно на душе. Пакостно.
   Вечером - Ирлмайер снова пригласил меня на ужин. Мне показалось, что он хоть и мнит себя скрытным человеком - но в глубине души у него есть некая экстравертность. Желание чтобы хоть кто-то знал о том, что он сделал и продолжает делать. В этом смысле мы полные противоположности Он - экстраверт, скрывающийся под маской интраверта, а я - интраверт, скрывающийся под маской экстраверта...
   - У вас есть дети? - внезапно спросил я
   Ирлмайер осекся на полуслове
   - А причем здесь это?
   - Не знаю как вы, но я предпочел бы, чтобы моя война имела какой-то смысл.
   - Вы, русские, всегда забиваете голову каким-то бредом...
   - Это не бред. Смысл моей войны - оставить моим детям лучший мир, чем тот, который мой отец оставил мне.
   - Получается? - ехидно осведомился Ирлмайер, возвращая удар
   - Нет.
   Этот ответ, простой, понятный и не уклончивый - вверг немца в глубокую и мрачную задумчивость.
   - У меня есть женщина... - наконец сказал он - хорошая... женщина... Действительно, очень хорошая. Я рад, что она у меня есть, и она... надеюсь, тоже. Но я как-то не задумывался о детях. Может, где то и есть...
   - А ради чего тогда воюете вы?
   - Ради чего...
   Ирлмайер снова погрузился в молчание. Я ждал.
   - Откровенно говоря, я никогда не задумывался, об этом, мой русский друг - сказал шеф гестапо - но если вы задаете такой вопрос... я не знаю. Просто у меня есть чувство... поганое такое чувство, что мы держим плечами плотину. Затыкаем пальцами дыры.
   Ирлмайер допил свой бокал и мрачно сказал
   - Однажды, дыр окажется больше, чем наших пальцев. Это будет... но не сейчас, не завтра. Больше мне жить незачем, мой русский друг. Просто - кто-то сказал мне - держи плотину. Кто-то... нет, не в Берлине. Там.
   Ирлмайер показал пальцем наверх.
   - И я ее держу. Больше у меня нет никакого смысла жизни... такого, какой любите выдумывать вы, русские, и писать об этом книги.
   - Заведите семью, мой германский друг - посоветовал я Ирлмайеру - это единственное, ради чего стоит жить.
   - Да... наверное я так и сделаю - неуверенно сказал немец - как только вернусь в Берлин. Да, решено.
   - Если мы вернемся - немного подправил тему я - зачем вы играете в такие игры с папством? Ватикан... это же опасная игра.
   - Более чем, мой русский друг. Более чем. Что предлагаете сделать?
   - У вас большое количество материалов. Обнародуйте их... вам же не нужны деньги.
   - Детский сад... - раздраженно сказал Ирлмайер - право, если вы скажете мне еще раз нечто подобное, вы лишитесь моего уважения. Папство это зло? Ватикан весь прогнил? Да бросьте... Это рассуждения достойные газетчика а не разведчика. Сама по себе система не может быть злом, люди входящие в нее - вот зло. Мы поддались... проявили слабость... давно, четверть века тому назад. Тогда мы решили уступить в малом, разменяли эту ситуацию на нечто большее, фактически - на не начало Второй мировой, как вы не понимаете? Но теперь - вы же видите, во что все превратилось. Это опасно для нас... в составе нашего государства - земли, на которых живут десятки миллионов католиков. Вам не стоит объяснять, сколь опасен сепаратизм - даже не подкрепленный религией. А если он будет подкреплен религией? Папы уже достаточно сильны, чтобы начать собственную игру - а как только у них появится подконтрольное им оружие массового поражения, игра и вовсе пойдет вразнос. Нормандия, Испания с ее территориями, Латинская Америка, дальше что? Мы хотим взять ситуацию под контроль, пока не стало поздно...
   - И вы считаете, что, поставив на место Папы своего человека, вы исправите ситуацию?
   - А почему бы и нет. Вы что - не поняли, чей сейчас ставленник на папском троне, и что он творит. Надо объяснять?
   - Не надо - невесело ответил я - и у вас есть такой человек, которому вы можете доверить такой пост и довериться ему?
   - Есть, почему нет, мой русский друг. Есть...
  
   Институт Святого сердца
   Виале Микеланджело 27
   Фиренца, Италия
   2012 год
  
   ...итак, мы собираем деньги и посылаем их в Африку. Мы посылаем миссионеров, которые несут слово Христово во тьму мракобесия, невежества и угнетения! Мы проводим благотворительные балы, на собранные деньги закупаем лекарства и рис и отправляем их страждущим - ровно для того, чтобы как минимум половина из того, что мы посылаем, оказалась на ближайшем базаре. Вы спросите - но как же быть, отче? Что мы можем сделать?
   Кардинал Коперник остановился на сей высокой ноте, орлиным взором оглядел собравшихся перед ним людей в сутанах послушников. Все слушали его, затаив дыхание.
   - Дети мои... - мягко начал он - когда то давно, когда я еще был молод - я задал такой же вопрос своему духовному наставнику. Это было то время, когда в моих волосах еще не было седины, а зло и бесчестие не распространились так по планете, как оно распространилось сейчас. Я спросил - отче, но что я могу сделать с этим. И он улыбнулся и сказал мне: Франко, когда ты будешь задавать себе такой вопрос, подумай - а как поступил бы Христос? Найди ответ на этот вопрос в своем сердце - и действуй, ничего не опасаясь. Ведь Господь - с тобой!
   Кардинал Коперник резко махнул рукой
   - Как поступил бы Христос, глядя на то, что творится вокруг нас?! Зло, угнетение, ужас, война - распространились при молчании верующих! Когда Христос, Господь наш увидел, как в храме меняют монеты - он не стал молчать, он не стал принимать мир таким, каков он есть! Он перевернул столы и выгнал менял из храма!
   Кардинал возвысил голос
   - Дети мои! Время придет - и вы понесете факел веры туда, где была только тьма! Вы понесете его в Африку, находящуюся под неправедным гнетом безбожных насильников и вероотступников! Вы понесете его на заснеженные просторы России, где христианство не проповедовано до сих пор, где убийство считается честью! Вы понесете его в Латинскую Америку, где заблудшие братья во Христе наши ищут свой путь к свету! Мы оставляем вам веру, так не предавайте же ее ни словом ни делом! Не миритесь с угнетением и безбожием, переворачивайте столы менял, коли вы увидите их в храме! И Господь - с вами, дети мои! Господь - с нами!
   Гром аплодисментов - вознаградил кардинала Коперника, столь искусно владеющего как современным итальянским, так и древней латынью, на которой он выступал перед слушателями Института Святого сердца, одного из центров подготовки священнослужителей, готовых "к вящей славе Господней*" делать совсем не угодных ни Господу, ни людям вещи...
  
   - Отличное выступление, Святой Отец. Просто великолепно...
   - Спасибо. Спасибо...
   Кардинал Коперник протискивался к выходу. На него насели журналисты, которые каким-то образом прознали, что он здесь. Одна из них... совершенно безбашенная, кстати сказать - сунула микрофон прямо по нос
   - Анна Флейшер, Дейче Велле. Кардинал, что вы думаете о совместной операции Южноафриканской конфедерации и Священной римской Империи по замирению некоторых областей в Центральной Африке.
   Кардинал остановился, чтобы ответить
   - Это постыдно, дочь моя, я уверен, Христос не хотел бы такого. Против бедных чернокожих, отличающихся от нас только цветом кожи и которые просто хотят жить так, как жили их предки - бросили регулярные воинские части, два сильнейших государства ополчились против них. Я уверен, что правительства государств, затеявших это, одумаются и не допустят дальнейшего позора...
   - Кардинал, кардинал! А что вы скажете о противобедуинских операциях в Триполитании?
   Какая наглая...
   Кардинал ничего не ответил, он только осенил журналистов крестом и принялся дальше протискиваться к машине. Ражий детина в рясе - открыл перед ним дверь бронированной Ланчии-Каппы с ватиканскими номерами...
   Машина двинулась, короткими резкими гудками клаксона расчищая себе путь - и на противоположной стороне улицы, метрах в ста взревел двигатель кроссового ДКВ...
  
   - Спасибо, Сальваторе, ты мне больше не нужен сегодня. Заедешь завтра в восемь.
   Здоровенный монах, выполняющий одновременно роль водителя и охранника - покачал головой
   - Вы уверены, отче? Журналисты могут пролезть даже сюда...
   Кардинал перекрестил своего верного стража, позволил поцеловать руку
   - Господь с нами, Сальваторе. Иди, отдыхай.
   Сальваторе вышел, непроизвольно поправив заткнутый за ремень крупнокалиберный пистолет. Выросший в Калабрии - Сальваторе стал монахом, но проблемы решал по-калабрийски. Такие люди - были нужны Ватикану...
   Когда Сальваторе покинул его - кардинал бросился в спальню. Вытащил из того самого чемодана одежду и начал лихорадочного переодеваться. Брюки, туфли, рубашка, свитер грубой вязки. Контактные линзы, чтобы скрыть и очки и изменить цвет его глаз. Он бросил на пол ненавистную ему сутану, начал наскоро натягивать на себя простую одежду. Ему надо было тайно покинуть отель, его трясло, он уже не мог...
  
   Наблюдателя на мотоцикле ДКВ сменили двое, в их распоряжении был тяжелый, черный клиноподобный Ситроен с тонированными стеклами. Машины Ситроен предпочитали многие из европейских террористов и многие из оперативных агентов спецслужб самых разных государств. Причина была в совершенно уникальной гидропневматической подвеске Гидрактив III - плавность хода машины превосходила даже плавность хода Майбаха и Роллс-Ройса и позволяла точно стрелять из движущейся машины. Машина стояла во тьме - выстрелом из пистолета с глушителем разбили фонарь. Но тьма не мешала агентам - у них на глазах были очки ночного видения...
   Машина эта - была не единственной. На перпендикулярной улице стояла еще одна - а за отелем скрывался большой фургон ФИАТ, в котором пешие агенты могли перебрасываться с места на место, могли передохнуть и выпить кофе, и в котором была аппаратура связи.
   Один из агентов наблюдал за центральным входом в отель - насадка ночного видения на бинокль была не нужна, центральный вход был ярко освещен. Второй сидел с блокнотом наготове и слушал рацию. Третий сидел за рулем...
   Агенты гестапо чувствовали в Италии себя как дома...
   - Третий - движение, красная**.
   - Третий, подтвердите. Пятый, направляйтесь к третьему - моментально среагировал координатор.
   - Пятый, перемещаюсь - красное, центр...
   - Главный, внимание всем, внимание...
   - Третий, объект опознан. Черная одежда - брюки, свитер.
   - Главный, внимание всем, объект одет в черную одежду, брюки и свитер. Предельное внимание...
   Кардинал ловил такси, даже не догадываясь, что две... нет уже три пары глаз внимательно следят за ним.
   - Объект ловит такси. Внимание - четвертому, девятому. Быть наготове...
   Водитель повернул ключ - и двигатель Ситроена мягко, почти неслышно зашелестел под капотом. Он не был таким мощным и моментным, как германские моторы - но он работал тихо и плавно, что тоже немаловажно...
   Большой, угловатый ФИАТ-Крома, производимый уже тридцать три года, последние пятнадцать лет специально для работы в такси - откликнулся на вытянутую руку, подкатил к тротуару...
   - Внимание, объект садится в такси. Четвертый, внимание!
   - Начинаем работать - сказал наблюдатель, он же четвертый в стоящем на улице Ситроене
   Такси повернуло в их сторону, прокатилось мимо них...
   - Ждем...
   - Я девятый, такси прошло.
   - Поехали...
   Ситроен плавно вырулил из ряда машин и покатился по пустой улице. На сленге спецслужб он был "лидер", то есть сейчас он отвечал за слежение, пока фургон собирал пеших топтунов у отеля...
  
   Такси остановилось в дурном, совсем дурном районе. Здесь было социальное жилье - а социальное жилье в основном занимали те, кто приехал из африканских стран в поисках дешевой работы. Или - беженцы из Сомали. Здесь можно было запросто расстаться с кошельком, а то и с жизнью...
   Падре расплатился с таксистом, сказал обязательное "грацие" и пошел по улице, подслеповато присматриваясь к домам. Он был в городе первый раз и о заведении, которое ему было нужно - узнал из Интернета, посетив весьма специфический сайт. Теперь ему предстояло отыскать это место, основываясь на фотографиях на сайте
   Боже... какое мерзкое место. Как тут живут люди? Почему они не возьмут себе за труд убрать улицу? Почему они не могут складывать мусор в контейнеры. Почему они пишут на стенах такую мерзость. Ну и помойка.
   Про то, что это и есть те нищие, обиженные и оскорбленные, за которых он так ратует на проповедях - кардинал даже не задумывался. Он, как и все либералы, как и все правозащитники - существовал одновременно в двух мирах, причем они уживались у него в голове вполне даже мирно. Один мир - идеальный. Это мир, где чернокожие радостно хлопая, приветствуют белого миссионера - священника, как они внимают библейской мудрости, сидя по вечерам у костра, как они выстраиваются в очередь для крещения в местной речке, как они с радостью осваивают нехитрые профессии, строят себе дома, получают семена и нехитрый сельхозинвентарь по программе помощи, как они живут все лучше и лучше. Это мир, где бандиты и убийцы обязательно раскаиваются в своих грехах и заслуживают прощения, где все люди праведны, переполнены добродетелями и христианской любовью друг к другу, они зарабатывают честным трудом и конечно же жертвуют часть заработанного на церковь.
   Другой мир - это мир реальный. Это мир, где чернокожие сбиваются в банды и идут грабить белых - и таких же, как они чернокожих, которых белые научили хозяйствовать на земле и разводить породистый скот. Это мир, где такие вот чернокожие, если им удавалось убить мужчин до того, как им на голову свалятся германские парашютисты, французские легионеры или родезийские Скауты Селуса - насилуют белых женщин, а белых детей - хватают за ноги и разбивают им голову обо что-то твердое, а потом поджигают дом. Это мир племен, где чтобы стать мужчиной и получить право войти к женщинам, надо убить другого мужчину, причем не обязательно белого. А тот, кто пока не получил такого права - имеет право взять в жены маленького мальчика, есть даже такой термин - "мальчик-жена". Это мир, где белого миссионера, случись ему прийти в недобро настроенное племя - будут пытать, а потом вспорют живот. Это мир, где на церковь больше всего жертвуют те, кто удачно доставил до места груз наркотиков, то есть мафиози - и церковь это знает. Это мир, где нетолерантные германские парашютисты, французские легионеры, родезийские Скауты Селуса, констебли южноафриканского спецотдела по борьбе с терроризмом - все эти белые, сильно нетолерантные, напивающиеся пивом и чем покрепче и буянящие, гоняющиеся за девками в промежутках между операциями в буше мужчины - есть разделительная стена, что стоит между цивилизацией и дикостью в Африке. Разделительная стена между веком девятнадцатым и веком двадцать первым, которые в Африке подчас разделяют несколько шагов через полицейский блокпост.
   И эти два мира уживались в головах интеллигентов, правозащитников, миссионеров, яростно клеймящих государство столь мирно и непротиворечиво, что возникала мысль взять знаменитый Полный справочник по психиатрическим заболеваниям и еще раз перечитать его. Уж очень это состояние было схоже с раздвоением личности...
   И кардинал шел, подсвечивая небольшим фонариком на номера домов - пока путь ему не преградили трое...
   - Эй, папаша, сигаретки не найдется?
   Наверное, эти слова произносили все хулиганы во всем мире, чтобы получить повод для драки и ограбления.
   - Э... не подскажете... где здесь дом ... тридцать девять...
   - Тридцать девять? Марко, ты знаешь дом тридцать девять?
   - Знаю... - ответил один из здоровяков - там проклятый цыган живет
   - Ты что, любишь цыган, папаша?
   На беду кардинала - ему попались на пути не просто грабители. Эти грабители - относились к молодежной фашистской организации. Хотя в континентальной Италии фашизм был запрещен, в Триполитании, в Сомали - он цвел пышным цветом, потому что иначе выжить там - было невозможно. Если ты будешь цацкаться с местными неграми или арабами - они ударят тебя палкой по голове, стоит лишь отвернуться. А эти ребята - были потомками тех, кто вынужден был бежать из Сомали, перешедшей в руки повстанцев после долгой и кровавой партизанской войны. И можно себе представить, что они чувствовали и какие у них были политические взгляды. Так что спросить их о доме, где проживают цыгане - было не лучшей идеей...
  
   - Санкция получена. Действуйте. Только осторожно.
   Наблюдатель похлопал по плечу сидевшего на переднем сидении стрелка. Тот был вооружен револьвером сорок пятого калибра с глушителем - переделка из американского Смит-Вессона***. Разница с бесшумным пистолетом была в том, что бесшумный револьвер при стрельбе не выбрасывал гильз и не было слышно звука автоматики, которая в бесшумном пистолете иногда срабатывает погромче самого выстрела.
   Тонированное стекло Ситроена плавно сползло вниз, остановившись на середине. В открывшийся проем - высунулся глушитель, который размерами походил на литровую пивную банку...
   - Давай!
   Звякнуло разбитое пулей окно...
  
   Послание было получено и понято правильно. Те, кто родился и рос в Сомали - отлично понимают, с чего вдруг могло разбиться окно и без шума. Сначала - все трое глазели в ту сторону. Потом - один повернулся - и увидел, как мигнули фары стоящего на противоположной стороне улицы Ситроена - мигнули мертвым, ксеноновым светом и погасли. Потом - подростки-хулиганы резко свернулись и смылись в переулок... решив что это не лучшее время и не лучшее место, чтобы разжиться мелочью.
   Кардинал так ничего и не понял. Он опасливо оглянулся - а потом продолжил искать то, что ему было нужно.
  
   Место, которое он искал и нашел - изнутри выглядело куда лучше, чем снаружи.
   Когда то давно - здесь была муниципальная школа. Фашисты во главе с Муссолини построили ее - потому что Муссолини для его захватнических планов нужно был как можно больше детей, которые умеют обращаться со сложной техникой, знают химию, физику, математику. Раньше, до Муссолини - дети богатых учились в частных школах, дети бедных - в католических, с особым упором на Закон Божий и воспитание богобоязненности. Как пришел Муссолини - католические школы стали закрывать, а на их месте ставить нормальные... а потом стали по типовому проекту строить школы там, где раньше их не было, потому что католические школы не очень то подходили для нормального воспитания и обучения детей. То было веселое время... тревожное время, Италия всерьез претендовала на Египет, на Судан, подчинила себе Албанию, согнала с трона албанского короля и поставила проитальянского регента. В Триполитании нашли нефть... хорошую, малосернистую нефть и ее было очень, очень много. Строились скоростные суда, самолеты, автомобили итальянского производства завоевывали приз за призом на гонках и ралли-рейдах. После подрыва неизвестно кем и неизвестно как двух британских линкоров и тяжелого авианесущего крейсера - итальянские слова "Дечима МАС", десятая флотилия торпедных катеров выучили морские полководцы всего мира, в итальянский флот союзники приезжали перенимать опыт. Строилось жилье... именно тогда большая часть итальянцев перебралась из деревушек в города, впервые за семьдесят с лишним лет почти сошла на нет эмиграция итальянцев в САСШ. Но потом... потом не стало Муссолини и не стало "социального государства", и не стало "нашего моря" - и вообще ничего не стало. Изменили избирательный закон, и премьер-министра стал назначать не король, а лидеры победившей партии или партийного блока, и премьеры стали сменяться с частотой один раз в год, а то и чаще... и уже никто всерьез не воспринимал претензии итальянцев на Египет и муниципальные школы одна за другой стали закрываться из-за недостатка финансирования... и в них стали размещать все что угодно, вплоть до дорогих борделей.
   Это была как раз одна из таких школ. Ее закрыли в середине восьмидесятых, во время европейского экономического кризиса, известного как "Европейская депрессия". За этой школой - возвели двенадцатиэтажный доходный дом с дешевыми квартирами... Муссолини не поощрял доходные дома, считая что каждый итальянец должен иметь свою квартиру... а сейчас их было чем дальше, тем больше. На футбольном поле - снесли ворота и прекратили его в автомобильную стоянку - автомобилей было много и мест для их стоянки не хватало. А вот школа... школа так оставалась пустой... больным зубом на карте района и почему то уже несколько лет никто не поднимал вопроса о том, чтобы навести порядок, снести школу и построить на ее месте что-то другое. Муниципального асессора, который заинтересовался этой школой и тем, что в ней происходит - обнаружили в машине с перерезанным горлом и на этом все закончилось...
   Кардинал подойдя к школе опасливо огляделся, потом восстановил по памяти фотографию, которую разместили в Интернете на сервере, зарегистрированном на острове Мауи и физически находящемся там. Да, все верно. К бывшему школьному зданию вели ступеньки, у автомобильной стоянки - у старенькой Альфы тусовались двое подростков в кожаных куртках - пятьдесят лир, синьор, и мы гарантируем, что с вашей машиной ничего не случится до следующего утра. Вздохнув, монсеньор Коперник начал спускаться по выщербившимся от времени и забвения ступенькам лестницы, раньше ведшей на школьный стадион...
   Стучать пришлось долго. На окнах были решетки, а сами окна были снизу доверху аккуратно закрашены белой масляной краской. Он уже отчаялся и думал, что никого нет - как вдруг лязгнул засов и его осветил луч света.
   - Ты кто такой?
   От человека, открывшего дверь, пахло немытым телом и дешевым вином.
   - Я... я правильно зашел да? - спросил кардинал
   - Это зависит от того, куда ты шел, папаша. Тебе чего надо?
   - Ну... я прочитал про вас в Интернете. Знаете... сайт.
   - Какой еще сайт? Нет здесь никакого сайта.
   - Э... Нераскрывшиеся цветы. Там было написано про вас.
   Это был сайт для педофилов.
   Мужчина выругался на каком-то своем языке.
   - И что там было про нас написано, хрен ты собачий?
   Кардинал в отчаянии протянул вперед руку с деньгами. Мужчина осветил ее - и жадность взяла верх.
   - Ладно, заходи, папаша...
   Там, где была раздевалка - теперь стояли кушетки, работал телевизор. На кушетках лежали два молодых человека, оба длинноволосые, горбоносые, грязные. Цыгане. На столе - лежала недоеденная запеченная со специями курица и обрез помпового ружья.
   - Ну-ка, подними руки, папаша...
   - Чего?!
   - Руки вверх, говорю! Не въезжаешь?
   Кардинал поднял руки - и мужчина, встречавший его в дверях обыскал его. Это тоже был цыган, на нем была типичная для цыган красная рубашка. На другом цыгане рубашка была черная, на третьем ее и вовсе не было - только заросшая волосами грудь как у обезьяны, волос был такой густой, что в нем пряталась массивная золотая цепь до пупа... или позолоченная.
   - Э... Франциск, я его не знаю... - сказал один из цыган, не вставая с топчана. Второй - пялился на экран, где шла отборная порнуха. Подпольная, с детскими изнасилованиями.
   - У него есть лавэ.
   - А если это коп?
   - Не, я копов носом чую... Какой это коп, сам на него взгляни, да...
   Девочка, которой на вид было лет десять и которую на экране трахал мужчина в маске - то ли стонала, то ли кричала.
   - Что, засмотрелся, папаша? Это дорого стоит... - цыган сделал губами непристойный чмокающий звук.
   - Нет... мне это не нравится.
   Цыгане заржали
   - А что тебе нравится, папаша? Может, ты миссионер и хочешь провести душеспасительную беседу? Это тоже стоит денег...
   - Нет. Мне больше нравятся... мальчики...
  
   Стрелок - уже убрал револьвер и теперь держал в руках что-то, напоминающее мегафон, вот только без рупора. Рабочая часть этого прибора была нацелена точно на замазанное краской стекло - хоть оно и было замазано краской, но звук с него снимался отлично. Это был лазерный звукосниматель, лазерный луч направлялся на стекло и по микровибрациям, возникающим в результате распространения звуковых волн в помещении - можно было прослушивать, что происходит на расстоянии до полутора километров. Лазерный звукосниматель был хорош тем, что не надо было приближаться к объекту, рисковать с установкой радиозакладки - которая тоже стоила денег и которую чаще всего приходилось бросать после использования. Отрицательным было то, что здания, где происходили действительно серьезные разговоры - защитить от такой технологии прослушивания было проще простого.
   - Что там? - спросил координатор?
   - Похоже... детский бордель.
   - Мать их... - выругался сидящий за рулем водитель, который служил в ремонтном подразделении Балтийского флота (Киль, двести шестьдесят пятая флотилия****)
   - Кажется... машина Ганса.
   - Доложи им. Пусть руководство решает, что делать...
  
   Решение пришло быстро - координационный центр, расположенный в аэропорту города - приказал приступить к операции Шторм - силовому захвату здания. При этом - предписывалось стараться обойтись минимальными жертвами, цель должна была остаться в живых в любом случае. Извлеченную цель следовало доставить в аэропорт для разговора...
   Немцы уже собрались на месте, моментально образовав ударную группу. Хотя для таких целей существуют специальные подразделения, а они были всего лишь оперативной командой, приписанной к четвертому управлению РСХА - девятеро из группы наблюдения служили в Рейхсвере, Кригсмарине или Люфтваффе, из них трое - в различных подразделениях специального назначения. Они и должны были взять объект штурмом, остальные перераспределились для того, чтобы прикрыть их и обеспечить отступление. То есть - кто-то сел за руль, кто-то за рацию, слушать полицейскую волну. Каждый нашел себе дело - немцы есть немцы...
   - Интересно... у ублюдков есть наблюдение? - спросил Ганс, бывший метеоролог***** Люфтваффе, проверяя свой бесшумный револьвер
   - Может быть и есть... Надо действовать быстро.
   - Черт... кто-то должен нас прикрыть.
   - Людей и так нет.
   На самом деле - разведка, конечно же, была. Цыгане купили квартиру в высотном доме через дорогу, там посадили одного из своих сородичей, который должен был следить за улицей и сообщить, если увидит что-то подозрительное. Но сейчас цыган - наблюдатель не мог ничего увидеть, потому что он был занят - занимался сексом с двенадцатилетней девочкой, которую цыгане украли в Польше. Один из цыган, несущих вахту в борделе был его двоюродным братом и он выпросил себе девочку, чтобы не было так скучно. А чтобы еще и заработать на этом, он установил видеокамеру... лицо потом замажут а ему выплатят пять тысяч лир. Все деньги...
   Поэтому - увидеть перебегающих дорогу вооруженных немцев он не смог.
  
   Проникли в здание немцы быстро и тихо - один из немцев осмотрел одну из решеток, покачал головой - тяп-ляп сделано, как и все в Италии. Где проникать - они поняли еще у машин - просто прослушивали лазерной прослушкой окно за окном и поняли, где тихо - значит, там никого нет. Достал что-то, напоминающее ножницы по металлу, но только без ручек, вставил в нужное место холостой патрон - они приводились в действие пороховыми газами холостого патрона.
   Хлоп. Хлоп. Хлоп...
   С четвертой точкой крепления справились просто - налегли вдвоем и вырвали. Третий поддержал, чтобы не упало и не загремело. Четвертый - прикрывал с оружием наготове.
   Оставалось стекло. Один из немцев достал алмазный стеклорез, другой - приложил резиновую присоску - чтобы вырезанное стекло не упало внутрь и не разбилось с шумом. Алмаз - с едва слышным мерзким скрипением пополз по стеклу...
   Скорее всего - если бы это были русские, у них чего-нибудь не нашлось бы. Или алмаза или пороховых ножниц по металлу или присоски или еще чего. И у англичан чего-нибудь не нашлось бы. И у североамериканцев. Но не у немцев. Немцы, выходя на опасное задание, брали с собой все, что теоретически может понадобиться и что они были в состоянии нести или везти. У немца - всегда находилась нужная вещь, что бы это не было. Немцы практически никогда не импровизировали, они просто были готовы ко всему, к любому повороту событий - потому что это были немцы. Трудолюбивые, рациональные, занудные - именно они перехватили у Великобритании титул первой сверхдержавы, технократической сверхдержавы, стоящей на самом острие прогресса.
   Стекло было вырезано, аккуратно вынуто и опущено на землю. Немец, сделавший это, посмотрел на своего командира, тот кивнул.
   Немец сначала заглянул в комнату, потом запустил свою руку внутрь и с трудом, едва не разбив стекло открыл одну из защелок, держащих окно. До второй он никак не мог дотянуться. Тогда второй немец встал у стены на четвереньки, а первый - встал ему на спину - и тогда то смог дотянуться и открыть...
   После того, как стекло открылось - первый немец залез внутрь, протянул руку товарищам.
   Они оказались в комнате, где были свалены какие-то книги... учебники... неизвестно что, в общем, какая-то литература. За стеной бубнил телевизор.
   Один из немцев достал отмычку и направился к замку. Второй достал мобильный телефон, набрал номер группы прикрытия, сказал несколько слов.
   Хрустнул, уступая отмычке замок - и в этот же момент один из немцев, остающихся снаружи, несколькими точными выстрелами перебил наброшенные на муниципальную электрическую линию провода, ведущие к превращенной в детский бордель школе. Двое немцев уже стояли у двери - в руках перезаряженные револьверы, на головах - легкие каски с монокулярами ночного видения, которые были размером с небольшую рюмку для вина, легкие и удобные...
   - Мамэн барабокэн...
   Немцы были уже в коридоре.
   Один из цыган, раздраженный тем, что выключили свет, выперся в коридор - и получил удар в пах, согнувший его пополам.
   - А-а-а! Жапа кар!!!
   Второму повезло меньше - он вскочил с топчана и успел схватить лежащий на столе обрез. Лязг передернутого затвора совпал с двумя хлопками - и цыган упокоился навеки. Третьим и четвертым выстрелом - стрелок упокоил еще одного цыгана. Он был в одной комнате с помповым ружьем - и это делало его опасным.
   - В комнате чисто!
   - Коридор - чисто!
   Один из немцев изо всех сил пнул лежащего цыгана, которого они взяли живым.
   - Говоришь по-немецки?
   - Нанэ! Нанэ******!
   Немец ударил цыгана в пах так, что тот заскулил. Верить цыганам не следовало ни в чем - тем более что они кочевали по всему континенту и знали все основные европейские языки, тем более общеупотребимый в Европе немецкий
   - Еще раз. Говоришь по-немецки!?
   - Что... надо... - цыган с ужасом смотрел на толстенный ствол, смотрящий прямо ему в лоб.
   - Патер? Где патер?
   - Какой... партер...
   Немец ударил еще раз.
   - Где патер? - повторил он как заведенная машина
   - Не знаю...а-а-а...
   - Погоди - внезапно сказал второй немец - не бей его. Кто приходил к тебе последним? Человек в темной одежде. Что он хотел?
   - Он хотел... мальчика... ай, больно...
  
   Отец Коперник тяжело дыша отвалился от мальчика... как вдруг хлопнула дверь и вспышка ослепила его... потом вторая, третья. После полутьмы бывшей классной комнаты, разделенной на три секции - вспышки были ярче солнца, они совершенно ослепили его. Он инстинктивно закрылся руками от беспощадного, бьющего в глаза света... потом кто-то схватил его, натянул на голову черный колпак и наскоро схватил за спиной руки одноразовыми наручниками. В парализованном ужасом мозге священника промелькнуло только одно - вот ОН и явился за мной. За все надо платить...
  
   Группе захвата предписали обойтись минимальными жертвами - но произошла накладка. Как только они потащили пастора вниз, с шумом открылась дверь в коридор, аж ударившись о стену. Один из немцев вскинул револьвер
   - Что ко всем чертям здесь происходит!?
   Мужчина был то ли пьян, то ли под кайфом - его совершенно не испугал ужасающий вид германских штурмовиков. Он был белым, жирным, с обвисшим брюхом и почти лысый и ему было не меньше шестидесяти лет...
   - Кто вы такие? Бандиты?
   Дверь была открыта и немец, блокирующий угрозу - остальные тащили пастора, останавливаться было нельзя - глянул туда, там вполне мог быть и ствол. Но ствола там не было - а была девочка, в зеленой мути ночного монокуляра казавшаяся едва ли не призраком. Тоненькая, худенькая, лет десяти - двенадцати, закутавшаяся в простыню.
   У немца была старшая дочь такого же возраста...
   Старый жирняк протянул вперед руку - и в этот момент немец ударил его ногой в пах. Без шага, без разбега - с места, он ударил его, вложив в удар всю ненависть к этому уроду, которую он испытывал как отец и как германский офицер.
   Жирняк шумно плюхнулся на пол там, где стоял и заскулил ... даже не заскулил. Звук, который он издавал можно было сравнить со звуком, который издает попавшая в притолоку двери, но все еще живая мышь. Сдавленный писк, вот что это было.
   Немец перепрыгнул через жирняка и поспешил к лестнице...
  
   Кардинала протащили по лестнице, вытащили на улицу и бросили в фургон. Машины резко тронулись с места. Он чувствовал запахи - кровь, смазанное оружейной смазкой железо, выхлопные газы. Он слышал голоса, хотя ему в уши воткнули беруши - отрывистые, лязгающие голоса и какой-то потусторонний хохот. Он слышал мерный рокот автомобильного двигателя, машину, в которой его везли - потряхивало на ухабах. Очевидно явившиеся за ним подручные Сатаны - а это были явно они, больше некому - выучились водить машину и освоили новые технологии.
   Потом машины остановились. С лязгом проехала по направляющим сдвижная дверь, он услышал мерный шум. Его опять куда-то потащили.
   Ступеньки. Узкие ступеньки. Лязгающие слова...
   С него сорвали мешок, его грубо усадили в кресло. Два человека - оба неприметные, но со стальной хваткой - встали у него за спиной. Кресло было большим, кожаным, пухлым, глубоким... даден очень тренированный человек не сможет из него быстро вскочить.
   Перед креслом - был столик из полированного африканского черного дерева очень дорогого сорта - древесина настолько черная, что похожа на черную пластмассу. А дальше - по самаркандскому ковру ручной работы - прохаживался человек. Среднего роста, с худым, суровым, чисто выбритым лицом, светлыми волосами. Он был одет в дорогой костюм, на ногах - ботинки из толстой африканской буйволиной кожи. Галстук заколот золотой заколкой с черным, одноглавым прусским орлом, устремившим свой взор на Восток. От одного взгляда на этого человека - становилось плохо...
   Кардинал огляделся - и увидел задраенные шторками иллюминаторы. Это самолет! Он в аэропорту!
   - Добрый день, кардинал Коперник - сказал этот человек, прохаживаясь по ковру - мы меня не знаете, но я давно хотел с вами познакомиться. Жаль, нас не представили друг другу, так что я вынужден представляться сам. Хотя это и... не совсем вежливо...
   Человек замолчал. Кардинал со страхом ждал продолжения - он уже понял, что от этого человека не стоит ждать ничего хорошего...
   Он так и прохаживался, мягко ступая с пятки на носок, а кардинал не осмеливался издать хотя бы один звук. И так прошли минуты... а может быть часы, пока подтянутый молодой человек - не вручил этому человеку пакет из толстой крафт-бумаги. Человек вскрыл пакет и начал просматривать снимки, перебирая их один за другим сухими, сильными пальцами...
   - Мое имя Ирлмайер, доктор Манфред Ирлмайер - сказал он, просматривая снимки - я генерал - лейтенант сил полиции, начальник четвертого управления РСХА, Главного управления Имперской безопасности.
   Кардинал понял, что это. Германская тайная полиция, гестапо!
   - Что молчите, кардинал?
   - Какое... я гражданин Ватикана... - только и выдавил из себя Коперник
   - Какое я имею право здесь вас держать - человек пожал плечами - да, в общем-то, никакого. Можете идти. Только расскажите мне сначала... я не силен в законодательстве Ватикана, а моего друга, который знает самые разные законы, рядом со мной как на грех нет. Расскажите мне, кардинал, что положено по законам Ватикана за гомосексуальную педофилию?
   - Я...
   Пачка снимков хлестко шлепнулась об полированное дерево столешницы, снимки полетели в разные стороны, какие-то и упали на пол. Кардинал закрыл глаза...
   - Что же вы не говорите - это провокация! Меня похитили?! Ну же, кардинал Коперник... будьте хоть немного мужчиной. Хотя нет... после того, что я вижу на этих снимках, мне никак не удастся считать вас мужчиной. Нет... не удастся...
   - Все было... они сами этого хотели. Сами понимаете? Я никого не принуждал! Они сами! Сами!
   Ирлмайер смотрел на кардинала, как ученый смотрит в микроскоп на неизвестный штамм опасной болезни.
   - Сами, Ваше преосвященство? Да неужели? Может быть, вам стоит объявить об этом с алтаря? Перед прихожанами, на субботней проповеди. Они сами этого хотели! Они сами этого хотели! Они сами этого хотели!!!
   Боже...
   - Какое вы имеете право!? Я никого никогда не насиловал! Какое вы имеете право лезть в мою жизнь?! Это Италия, а не Германия!
   - Никакого, кардинал. Мы не имеем права лезть в вашу личную жизнь, и не собираемся этого делать. Ваша личная жизнь слишком липкая... и дурнопахнущая, чтобы лезть в нее. Но вы не ответили на мой вопрос, верно? Что положено по законам Ватикана за гомосексуальную педофилию? Если уж вы упомянули мою любимую Германию - скажу, что в Германии за это полагается смертная казнь через повешение.
   Кардинал молчал
   - Вы ведь учились в Санкт-Августине, верно? В высшей церковной школе. А потом и преподавали там какое-то время.
   Кардинал замер, он не мог даже вздохнуть от ужаса. Именно в Санкт-Августине его совратил один из преподавателей, иезуит отец Йосиф Лойссер, гомосексуалист и педофил, который потом стал кардиналом Лойссером, лауреатом Нобелевской премии мира, известным своими гневными проповедями против диктатуры и гуманитарными миссиями на африканский континент для защиты прав угнетаемых чернокожих в Африке. С отцом Лойссером он сожительствовал все время, пока учился в Санкт-Августине, пока готовил там диссертацию. Именно там, в Санкт-Августине отец Коперник тоже стал гомосексуалистом и педофилом, и именно кардинал Лойссер помог ему получить крупный приход в Аграме и познакомил с нужными людьми в Ватикане.
   - Его педерастейшеством мы еще займемся... - словно угадывая мысли, сказал начальник гестапо - что-то он зажился на этом свете. Кстати, как вы думаете, почему из всего курса он совратил именно вас?
   Потому что я хорват - с ужасом понял кардинал Коперник. Если бы он осмелился совратить немецкого ребенка - гестапо повесило бы его. А может и нет. Но проверять это на себе - отец Лойссер не хотел...
   - Но это и не так важно. Сейчас это уже не имеет никакого значения. Скажите, а вам - никогда не приходилось совращать детей в Германии?
   Коперник с ужасом вспомнил того белокурого мальчика из немецкого хора - он тогда уже заканчивал диссертацию. Это был единственный раз, когда он не сдержался... следующий раз он осмелился уступить зову плоти уже в Хорватии, будучи примасом. Они знают! А ведь за это - его могут судить и повесить по германским законам!
   - Что... вы хотите? Что вам от меня надо? Господи, что вам от меня надо!?
   - Не упоминайте имени Господа нашего всуе - строго сказал доктор Ирлмайер - хоть я и атеист, но слышать имя Господа из ваших уст неприятно даже мне. Дайте ему платок!
   Один из людей, которые стояли за его спиной, явно немцев - подал ему носовой платок, другую руку положил на плечо. Рука была тяжелой и горячей.
   - Приведите себя в порядок. Бумагу и ручку!
   Другой из его стражей - положил перед ним дешевую пластиковую ручку и стопку листов чистой писчей бумаги. Отважный и подготовленный человек мог убить этой ручкой в две секунды, неподготовленный, но отважный мог с помощью этой ручки покончить с собой. Вот только отважный, подготовленный - все это было не про кардинала Коперника, восходящую звезду ватиканской религиозной политики, председателя Папского совета права и мира******, а заодно - гомосексуалиста и педофила...
   - Пишите! - Ирлмайер тяжело и требовательно смотрел на Коперника - берите бумагу, ручку и пишите...
   Кардинал неловко наклонился к столу, взял бумагу
   - Адресовать не надо. Итак, с самого верха, с красной строки. Готовы? Я, Франко Коперник, кардинал Римской Католической Церкви, находясь в здравом уме и твердой памяти... пишете? Пишите, пишите аккуратнее.
   Ирлмайер присмотрелся.
   - На латыни? Пусть будет так. Я знаю латынь, как и любой выпускник германского университета по факультету права. Пишите... в здравом уме и твердой памяти добровольно соглашаюсь сотрудничать... пишите аккуратнее. Сотрудничать с Главным управлением Имперской безопасности германского Рейха... это можете написать на любом языке... вот так. Для конспиративного общения выбираю себе псевдоним... придумайте сами.
   - Псевдоним? - неуверенно спросил отец Коперник
   - Да... как мы будем вас называть. Кличку. Одно слово... любое слово.
   - Может... Граничар?
   - Нет, нет, нет... - сказал германский контрразведчик - нет и еще раз нет. Так нельзя. Вы хорват, любой, кто увидит эту кличку, а потом посмотрит списки по куриям, сразу поймет, кто это. Нет, так нельзя.
   Ирлмайер пригладил волосы.
   - Тогда... с вашего позволения, оперативный псевдоним придумаю вам я. Как насчет... Гондольер?
   - Гондольер?
   - Да. А что. Мне нравится. Решено, так и будет. Пишите - выбираю себе псевдоним Гондольер и все мои сообщения... записали? Все мои сообщения обязуюсь подписывать этим псевдонимом...
   Когда кардинал Коперник написал все это - на лице германского контрразведчика впервые промелькнула улыбка - пусть даже тусклая, недобрая. Он взял фотографию, ее краем подогнал к себе бумагу с написанной распиской, ловко смахнул ее в папку. Понятное дело...отпечатки пальцев.
   - Вот так... Вы молодец, отец Коперник. Вы сделали правильный выбор...
   Франко Коперник вдруг заплакал...
   - Что... теперь... будет... Я должен буду... стучать?
   - Не стучать, а информировать! - назидательно поднял палец Ирлмайер - и в этом нет ничего плохого. Считайте, что вы спасаете мир от очередного приступа безумия. И знаете ли... меня интересует вовсе не настроения в курии... хотя и они тоже.
   - А что? - недоуменно спросил отец Коперник
   - Ну... например, направления ядерной контрабанды из Центральной и Южной Африки. Степень обогащения урана, который идет по этому пути. Какой валютой за него расплачиваются. Кто стоит в начале цепи и кто - в конце...
   Отец Коперник задрожал от страха.
   - Но я... я ничего не знаю.
   - Возможно, и не знаете. Но вот генерал Анте Младенович, ваш друг - про это знает. А значит - и мы тоже будем это знать.
   - Но он ничего не говорил мне про это.
   Немец снова улыбнулся
   - И не скажет. Но есть средства, которые помогут узнать правду. Мы обучим вас управляться с ними. Вам нужно будет только появиться в доме генерала Младеновича. И сделать то, что мы скажем и чему мы вас научим...
   Последнее, о чем в ужасе догадался отец Коперник было то, что и кардинал Лойссер, лауреат Нобелевской премии мира и правозащитник всемирной известности - стучит в гестапо. Не может не стучать. Потому что иначе - его бы повесили. И скорее всего - именно кардинал Лойссер рассказал про него гестапо...
   Машина работала как часы - и остановить ее было никому не под силу...
  
   Звонок мобильного телефона - это бы прямой телефон и номер его знали очень немногие - отвлек генерала Ирлмайера от его работы. Группа поехала в центр города, чтобы отвезти вновь приобретенного агента Гондольер в отель, чтобы никто не узнал о его маленьком ночном приключении, свободные агенты отдыхали в самолете, а генерал-лейтенант сил полиции, доктор Ирлмайер старомодной чернильной ручкой заполнял первые листы агентурного дела на агента Гондольер. Это была совсем не его работа, такую работу мог выполнить любой стажер или административный помощник - но у любого стажера или административного помощника есть язык. И что самое худшее - может быть вера. Знают двое - знает и свинья - так говаривал папаша Мюллер, первый и единственный Генеральный комиссар безопасности Рейха, который и создал и РСХА и гестапо, буквально за десятилетие с баварским упорством превратив разрозненные подразделения земельных полиций и крипо в мощную, работающую как часы организацию, беспощадно карающую любых явных и тайных врагов Рейха, где бы они не находились. И папаша Мюллер, портрет которого висел в каждом начальственном кабинете РСХА вместе с портретом Его Величества Кайзера - был в этом совершенно прав. Именно поэтому - генерал-лейтенант Ирлмайер сидел и заполнял разграфленные в типографии листы писчей бумаги несколько неровным (отвык!) почерком.
   Когда зазвонил телефон, он нахмурился. Взял трубку, послушал - и побелел от ярости...
  
   - Господа!
   Перед генерал-лейтенантом Ирлмайером навытяжку стояли трое - старшие офицеры оперативной группы
   - Я хочу спросить, выполнили ли вы все указания, которые я вам дал в точности?
   - Так точно, герр генерал-лейтенант! - ответил Дитрих Айслер, старший офицер и командир группы
   - Делали ли вы что либо, что не было вам предписано приказом?
   - Никак нет, герр генерал-лейтенант!
   - Тогда кто и зачем убил префекта этого города?! - взорвался Ирлмайер - он умер в машине скорой помощи от разрыва брюшины и травматического шока! Кто из ваших людей это сделал?! Разве я приказывал делать такое?!
   - Никак нет, герр генерал-лейтенант!
   - Десять минут - и человек, который это сделал должен стоять передо мной. Зачистить все, нейтрализовать машины! Через двадцать минут взлетаем!
  
   - Значит, это вы ударили префекта, э...
   - Вальтер, герр генерал-лейтенант!
   Ирлмайер смотрел прямо в глаза тянущегося перед ним по стойке смирно человека
   - Вальтер. Зачем вы это сделали, Вальтер.
   - Прошу простить герр генерал-лейтенант! Этот человек внезапно вышел в коридор, и я должен был отреагировать на угрозу.
   - И все, Вальтер?
   Немец опустил голову
   - Нет, не все, герр генерал-лейтенант.
   - Что еще?
   Немец молчал. Потом заговорил - отрывисто и зло.
   - Понимаете, герр генерал-лейтенант. Там дверь открыта была, а в двери - девочка... маленькая. У меня Ханна... такого же возраста. А эта тварь.
   - Это был городской префект, Вальтер
   - Я не знал.
   - А если бы знали, Вальтер?
   Немец ничего не ответил.
   - Но это еще не все, Вальтер. Полиция и скорая прибыла довольно быстро. Слишком быстро для района, где никто не суется в чужие дела, потому что это вредно для здоровья. Может быть, кто-то их предупредил, а?
   - Это я позвонил в полицию - сказал Вальтер
   - Отлично. Значит, вы не только нарушили прямой приказ, но и пошли против требований долга. Почему ваш командир вас не остановил?
   - Он не знал, герр генерал-лейтенант. Я остался один на лестнице. Все ушли вперед, я был один...
   - И позвонили в полицию. Интересно, зачем?
   - Потому что это были дети, герр генерал-лейтенант как вы не понимаете! Такие же дети, как и у нас с вами! Их похитили, их перевезли в чужую страну, их насиловали всякие твари, у них не было никакой надежды!
   - Это были не дети Рейха, Вальтер.
   - Но герр генерал-лейтенант, а чем они отличаются от наших детей?! Чем эта девочка отличалась от моих Ханны и Кристины?! Тем, что у нас Рейх может защитить своих детей, а их страна нет?!
   Немец набычился и добавил.
   - Я понимаю, что совершил преступление и предал Рейх и своих товарищей, герр генерал- лейтенант. Готов идти под трибунал.
   Возможно, генерал-лейтенанту сил полиции, доктору Манфреду Ирлмайеру и было наплевать на чужих детей. Но ему было не наплевать на подданных Рейха. Все решил его африканский опыт - именно там он научился руководить людьми, отвечать за людей, понимать людей и мотивы, которые ими движут в тот или иной момент. Перед ним был не злоумышленник, не преступник, хладнокровно решивший предать Рейх. А просто хороший, честный человек, у которого общечеловеческое - в какой то момент затмило чувство долга и память о принесенной клятве германского офицера. В Африке - постоянно не хватало людей, нормальных, честных, разумных и трудолюбивых белых людей - поэтому доктор Ирлмайер считал трибунал последним средством. Этому человеку - просто оказалась не по силам работа, которую ему поручили. Значит, ему следует дать другую работу, такую, какая ему будет по силам, только и всего.
   - Я не вижу в ваших поступках, которые, несомненно, преступны злого умысла, Вальтер - сказал доктор Ирлмайер - и именно поэтому я не буду настаивать на трибунале. Больше вы не сможете работать со мной, в особой группе. Но вам оставят ваше звание и предложат на выбор несколько вакантных должностей в земельной или криминальной полиции. Вы будете работать на территории Рейха, и призывать негодяев к ответу в соответствии с законами Рейха, вашей совестью и вашими моральными убеждениями.
   Немец отсалютовал, насколько это позволял салон самолета
   - Благодарю, герр генерал-лейтенант
   - Не стоит. Идите в салон и готовьтесь к взлету. Подумайте о своем будущем трудоустройстве. Все.
  
   * Формула, сказав которую иезуит может совершить любой грех, в том числе и убийство
   ** Европейская практика - при наблюдении за человеком, зданием, все пространство вокруг него делят на четыре сектора по девяносто градусов каждый. Обозначение - красный, зеленый, желтый, белый. Отсчет всегда идет от объекта наблюдения, что бы им не было. Это очень удобно
   *** Это именно револьвер. У него сложный глушитель, который охватывает и ствол и барабан. Автору известен такой револьвер, произведенный в Германии в двадцатые годы очень малой серией.
   **** В нашем мире двести шестьдесят пятая флотилия - флотилия сверхмалых подводных лодок третьего рейха. В нашем мире - это одна из номерных частей, официально числящихся ремонтными и созданных на каждой крупной базе Флота открытого моря. В действительности это люди капитана Опладена, подводные диверсанты
   ***** Разведка Люфтваффе назвалась "метеорологической службой", она была создана в тридцатых годах, ее первые задачи - разведка в глубоком тылу противника объектов для бомбовых ударов. Сейчас к этому прибавилось спасение сбитых летчиков, спасение любых немцев на враждебной территории, если эвакуация предполагается по воздуху, диверсии на аэродромах противника, охрана собственных аэродромов
   ****** нет (цыганск). Предыдущее - это цыганский мат
   ******* Дикастерия Римской курии, призвана "ориентироваться на действия изучения" для международного содействия справедливости, мира и прав человека от перспективы Римско-католической церкви. В этом направлении Совет сотрудничает с различными религиозными орденами и группами защиты, также как и с академическими, экуменистическими и международными организациями. Фактически - координирует деятельность подрывных, антигосударственных организаций по всему миру, различных правозащитных групп, финансируемых РКЦ, занимается организацией шпионажа
  
   17 июля 2014 года
   Где-то в Италии
   Продолжение
  
   - Какая мерзость... - сказал я
   Генерал Ирлмайер пожал плечами
   - Мерзость? По-моему кто-то из ваших разведчиков сказал: в разведке нет отбросов, в разведке есть материал для работы, и только.
   - Да... кажется кто-то из наших - подтвердил я.
   Ирлмайер отпил из своего бокала. Прищурившись, посмотрел на просвет на огонь камина
   - Вы не согласны с этим утверждением, сударь?
   - Отчего же. Согласен. Вполне.
   - Тогда что не так?
   - Вы не думали о моральных качествах и состоянии души гомосексуального педофила, Ирлмайер? Вам не кажется, что это совсем не тот человек, которому стоило бы доверять, а?
   Ирлмайер расхохотался
   - Души? Какая у педераста может быть душа? У педераста есть только похоть. И больной мозг. Что же касается предательства... никакому предателю нельзя доверять. Важно только то, контролируешь ты его или нет.
   - И вы уверены, что контролируете его, Ирлмайер?
   - Естественно, я в этом уверен. У нас есть снимки его забав... в Италии, в Африке, куда он летает с благотворительными миссиями. У нас есть его собственноручная расписка. Он настучал на многих таких же в курии. Если это всплывет - ему не жить.
   - И его вы хотите поставить Папой?
   - Не его... - задумчиво сказал Ирлмайер - ему пока рано. Слишком молод, не заработал себе имя. А вот Его Преосвященство, архиепископ Лойссер вполне будет органично смотреться на папском троне. Крупный ученый, известный всему миру миссионер, за его миссии в Африке его даже беатифицировать хотят. К нему прислушивается весь латиноамериканский континент, не говоря уж об африканском континенте... а там будущее, герр Воронцов, да, там будущее. Мы презрительно называем эти места третьим миром - но люди там готовы работать так, как уже не готовы работать мы. Под нашей, немецкой рукой, рукой воина и солдата - туда придет спокойствие и процветание. И архиепископ Лойссер нам поможет в этом.
   - Есть одна проблема. В том, что архиепископ Лойссер не святой, а гомосексуальный педофил, как и Коперник.
   - Это... Перестаньте. Не согрешишь, не покаешься, как говорится - Ирлмайер допил вино - знаете, я думаю даже, может мне перейти в католичество. Чем мне нравится эта религия - в отличие от протестантизма они умеют найти оправдание практически всему. Это единственная религия, мой русский друг, которая извратила первоначальное учение Христово на девяносто градусов до неузнаваемости. Христос выгнал менял из храма - они стали банкирами. Христос проповедовал: не убий - они совершали Крестовые походы, а потом наверстали отряды профессиональных убийц, пряча их в монастырях. Христос проповедовал: не прелюбодействуй - а они трахают маленьких мальчиков из хора, а потом идут принимать исповедь. Лойссер конечно мразь конченая, но тем вернее он нам будет служить. Один раз мы просчитались - второго раза не будет.
   - А ведь Бог есть... - заметил я
   - И пусть будет... - Ирлмайер зевнул - по-видимому, ему нет дела до нас, грешных. Завтра - вы поедете в Швейцарию с моими людьми. Нужно еще раз переговорить с банкиром Полетти. Вы его знаете. Вам и карты в руки. Можете продолжить разговор о своем, я не возражаю. И ... представите интересы германской нации, мы тоже хотим с ним подробно договориться. А сейчас - идите-ка спать друг мой. Утро вечера мудренее, правильно я произношу? Правильно. Завтра - вам предстоит долгая и трудная дорога...
  
   Утро 19 июля 2014 года
   Итало-швейцарская пограничная зона
   Воздушное пространство.
  
   Четыре турбовинтовых мотора среднего транспортно-десантного С130J, собранного в Италии фирмой Augusta Industriale для королевских вооруженных сил - ровно гудели, пожирая милю за милей и неся тушу огромного самолета в разреженном горном воздухе. Шел второй час с того момента, как они поднялись с базы парашютистов в Вероне...
   Контр-админал Мануэле Кантарелла, самый молодой командующий в истории специальных сил Италии - повернулся, чтобы оглядеть своих людей. Их было ровно пятьдесят человек, все - отборные, испытанные в боях в Сомали и Триполитании парашютисты батальона Аоста четвертого горного парашютно-десантного полка. Пятьдесят человек - более чем достаточно, чтобы решить любую проблему. Для поддержки - у них были два пулемета калибра .338 с солидным запасом патронов и два шестидесятимиллиметровых легких миномета с набором мин. Пехотинцы - считают минимально действенным калибром для миномета восемьдесят два миллиметра - но это только потому, что они не умеют, как следует стрелять из миномета и не умеют толком корректировать огонь. Горные стрелки же - считают вес снаряжения не килограммами, а граммами, и использовать восьмидесяти двух миллиметровый миномет для них получается слишком накладно - тем более, что в отличие от их шестидесятки - тот не может работать без массивной опорной плиты. Для альпийских стрелков шестьдесят миллиметров более чем достаточно, для них основным противником являются одиночные стрелки, снайперские и пулеметные гнезда, для которых прямого попадания шестидесятимиллиметровой мины более чем достаточно. К тому же - одним из наиболее эффективных приемов войны в горах является вызывание искусственных обвалов, лавин, селей, оползней. Для этого - то же применяется миномет - а если не хватит взрыва шестидесятимиллиметровой мины - то не хватит и восьмидесяти двух миллиметров. В общем - подразделение, которое получил под свое командование контр-адмирал Кантарелла - было превосходно укомплектовано и готово к выполнению боевой задачи.
   Возможно, другой офицер отдавал бы приказы, находясь на борту самолета управления, или вовсе - находясь в штабе, благо сейчас средства связи и управления сделали огромный рывок вперед - но только не контр-адмирал Кантарелла. Дело в том, что он учился в Германии и был очень хорошим офицером, по-настоящему хорошим, хорошим по меркам любой армии мира. Он не знал многого из того, что делал его отец, но он твердо знал, что является одним из команды заговорщиков. Он понимал, что делал зло, делает зло и сознательно продолжает делать зло. Но это не мешало ему быть хорошим офицером, который ведет своих солдат в бой, а не руководит ими из безопасной штабной комнаты.
   В десантном отсеке появился выпускающий. Наклонился к уху контр-адмирала, проорал изо всех сил.
   - Три минуты! Три триста! Нижний край на четыреста! Ветер северный, около пяти!
   Контр-адмирал показал большой палец, встал.
   - Три минуты! Проверить снаряжение! Готовность три минуты!
  
   Ледяной горный воздух ворвался в десантный отсек. Самолет плыл над летними итальянскими Альпами...
   Светофор сменил цвет с красного на желтый. Выпускающий - едва удерживался у люка, самолет мотало.
   - Десять секунд!
   Десантники - выстроились в три потока. На всех - профессиональные парашюты типа "летающее крыло" с ручным раскрытием. Контр-адмирал Кантарелла стоял вторым в одном из потоков...
   Желтый свет сменился на зеленый.
   - Пошли!
   Вместе со своими солдатами - контр-адмирал шагнул в пустоту...
  
   Прыжок на горы - смертельно опасен, даже при наличии профессионального парашюта, способного длительное время держать парашютиста в воздухе и маневрировать до самой последней секунды. Горы представляют собой худшую площадку для парашютиста - непредсказуемый, сильный ветер способен погасить купол, бросить парашютиста на скалы или в ущелье, падая на камни можно повредить себе ногу или даже вызвать обвал, снег тоже может быть очень нестабилен, а под ним могут скрываться опасные камни. Десантирование обычных парашютистов на горы приведет к как минимум двадцати процентам пострадавших при десантировании - учитывая то, что пострадавшим нужен уход, подразделение окажется небоеспособным сразу после десантирования. Италия - страна гор, вот почему был создан специальный полк, специализирующийся в десантировании именно на горы. При спешной отработке этой операции наибольшее опасение вызывало непременное желание прыгать самого контр-адмирала Кантареллы, единственного, который не имел опыта прыжков на горы. Сначала - офицеры штаба пытались отговорить его прыгать - учитывая, какую должность занимал его отец, рисковать никому не хотелось. Затем - его попытались уговорить прыгнуть в спарке с опытным инструктором. Контр-адмирал отверг первое предложение, второе - тоже отверг, причем с негодованием - в спарке в основном прыгали туристы, даже женщины и известие о том, что прыгал в спарке он - способно было нанести невосполнимый урон его офицерской чести. Сертификат парашютиста у контр-адмирала был, в том числе и по сложным прыжкам - в конце концов, он служил в Дечима МАС. Но он не включал в себя прыжки на горы - Дечима МАСс специализировалась на ночном десантировании, затяжных прыжках с длительным планированием и прыжках на воду. В конце концов - Кантарелла написал расписку, что ему известны возможные последствия такого прыжка, претензий он ни к кому не имеет - и пошел к самолету.
   Уже в воздухе он понял, что возможно - сделал глупость. В отличие от прыжков над морем - воздух здесь был сухой и холодный, к тому же - дул постоянный, довольно сильный ветер - и он понимал, что это только начало, чем ближе к земле, тем хуже. Ему никак не удавалось "лечь на воздух", то есть найти такое положение тела, при котором он будет стабильно падать - он прекрасно делал это над морем, но тут видимо воздух был другой. Единственным стабилизирующим фактором был мешок со снаряжением на длинном фале, он тянул вниз, а единственной мыслью в голове - на какую цифру он поставил высотомер. Пятьсот - это понятно. Но пятьсот над уровнем моря или над уровнем поверхности? Так то - он обычно прыгал на воду, и проблем этих не возникало, а тут...
   Его тело пробило нижний край облачности, и он понял, что пора... даже конкретно - пора. Нащупав вытяжной парашютик - медузу - он выбросил его вверх - и почувствовал, как разворачивается его парашют. Он падал на горно-лесистую местность. Это было ниже зоны вечных снегов, совершенно очаровательное место. Под ним были валуны и низкорослые, альпийские сосны. Ему надо было выбирать подходящее место для посадки и как можно быстрее - он уже мог различить отдельные камни...
   У самой земли - его шатнуло сильным порывом ветра - но все обошлось. Он упал, как его учили, на сжатые ноги и даже удержался на ногах - хотя по ногам ударило непривычно сильно, он даже начал подумывать, что мог повредить сустав или отбить пятку... ничего, кстати, смешного, попробуйте пробежать кросс с отбитой пяткой - света белого не взвидите. Его снаряжение лежало совсем рядом - и он пошел к нему. Его учили - первым делом позаботиться о себе, потом уже смотреть по сторонам и помогать остальным...
   В отличие от расчетов тяжелого вооружения - он прыгал, имея личное оружие при себе, а не в тюке со снаряжением. Итальянские альпийские стрелки и горные десантники - традиционно использовали бельгийское оружие: совсем недавно они перешли с FN FAL на FN SCAR нового североамериканского калибра*. FN FAL винтовочного калибра 7,92 - отлично подходило для войны перевалов - но вот боезапас к ней был очень тяжелым. В своих FN SCAR итальянские горные парашютисты использовали самую тяжелую пулю, какую могли найти, весом сто тридцать гран и заказной ствол с очень крутым ходом нарезов. Его SCAR - он использовал вариант со стволом средней длины - висел у него подмышкой, в специальной подвеске и при падении на этот бок - могли быть проблемы. Но контр-адмирал знал, как падать.
   Уже приведя автомат в порядок, контр-адмирал услышал шаги слева. Вскинул автомат... но это был один из итальянцев. Из бойцов парашютно-десантной бригады...
   - Все приземлились?
   - Так точно.
   - Проверить, нет ли раненых. Обеспечить фланги.
   - Есть.
   Какое все-таки красивое место... Такие - бывают в очень редких местах на земле.
   Смешанный, хвойно-лиственный лес, громадные валуны, сбегающая вниз, к дороге тропа. Чисто альпийский пейзаж.
   Контр-адмирал двинулся вперед. Его люди уже собирались, приводили себя в порядок...
   - Доклад! - шепотом потребовал он
   - Приземлились штатно, выбывших нет.
   - Походная колонна. Двойная дистанция - распорядился контр-адмирал - разведчиков в голову колонны. Охранение на фланги. Соблюдать скрытность...
  
   19 июля 2014 года
   Швейцарская конфедерация
   Владения барона Полетти
   Южнее деревни Церматт
  
   Утром, семнадцатого - мы тронулись в путь, на нескольких машинах. Все машины гражданские, с номерами германского посольства - немцы в этих случаях поступают крайне беспардонно, что хотят то и творят. Старшим - был человек, представленный мне как Хайслер, без обозначения звания. Он был старше меня, причем как минимум на десять лет. А то и больше. Он не выглядел переговорщиком, скорее он выглядел подателем смерти. Снайпером. Только снайперы могут так отрешаться от всего, застывая в неподвижности долгими часами...
   Ехали долго. Я не думал, что мы забрались так далеко на юг - а оказалось, что основная база наша располагалась южнее Рима, причем сотней километров южнее. Дорога, по которой мы ехали, была отличной - по итальянскому "сапожку" с севера на юг проложены отличные автобаны. А благодаря тому, что здесь даже на севере страны почти никогда не бывает снега, дороги остаются в целости на протяжении столетий. Что говорить, если в итальянской глубинке до сих пор пользуются дорогами, проложенными для римских легионеров.
   Точно так же - подозрительно легко - мы пересекли границу. Итальянские таможенники, увидев немецкие номера, решили не связываться, а на швейцарской стороне - Хайслер подал какие-то документы и швейцарский таможенник взял под козырек. Впервые я задумался - а в чем интерес Швейцарии в этой игре. Уж не в том ли, чтобы разгромить конкурирующие банковские структуры Рима и Ватикана, доказав что только в Швейцарии деньги хранить абсолютно безопасно. Это может быть... швейцарцы за деньги удавятся. Это надо было обдумать - но времени на это не было.
   Съезд с дороги я показал. Иначе бы промахнулись, как промахнулся я - это значило, что немцы были здесь впервые. Конвой пропустили, только когда я вышел из машины - видимо, барон распорядился пропускать меня и моих людей беспрепятственно. Хотя это были не мои люди.
   Мы проехали той же самой дорогой, что несколько дней назад ехал я - я попытался обратить внимание на красоту здешних мест, но Хайслеру на это было плевать. Проблемы начались только тогда, когда мы подъехали к главным воротам - нас просто не пропустили.
   - Только двое - сказал охранник - один из них князь. Второго - выберете сами. Без оружия, мы проверим.
   Хайслер молча отстегнул кобуру с пистолетом, передал ближайшему из немцев. Не дожидаясь напоминаний, достал и второй пистолет. У профессионалов всегда - по два пистолета, если не больше, а этот человек никем кроме профессионала быть не мог.
   - Оставаться здесь... - сказал Хайслер на хохдойче.
   Пулеметы - смотрели на нас довольно выразительно.
  
   До дома на утесе - нас подбросили на закрытом каре, сделанном на основе тех, какие используют для перемещений по площадкам для гольфа. Вооруженных людей перед домом - не было...
   Нас провели внутрь дома. Внутри снова обыскали.
   - Барон распорядился, что сначала примет только одного человека, потом другого - с типичной швейцарской бесцеремонностью распорядился здоровенный, белобрысый швейцарец, начальник охраны и ткнул меня пальцем в грудь - вот этого первым...
   Учить хорошим манерам потомков лучших в Европе наемников - было делом совершенно бессмысленным.
   Пожилой немец похлопал меня по плечу
   - Идите, герр Воронцов - сказал он - я подожду вас здесь.
   В компании четырех верзил с автоматами...
   В сопровождении верзил я прошел в ту самую, огромную и пустую комнату, в которой барон принимал меня в прошлый раз. Он встретил меня мудрой и понимающей улыбкой, жестом отослал охранника.
   - Я вижу, у вас новые хозяева, господин князь - сказал он на немецком
   - Зато у вас - старые... - вернул я мяч на половину поля барона - кстати, благодарю за совет. Он пришелся как раз вовремя.
   Барон согласно кивнул. Видимо, он знал, о чем идет речь.
   - Я рад, что кто-то избежал моей участи, сударь... - сказал он - возможно, мне за это воздастся...
   - Непременно. Если Господь существует, он видит все...
   Во время этого ни к чему не обязывающего разговора - барон быстро написал что-то на листке блокнота и протянул мне.
   Где Джузеппе? - прочитал я
   По-прежнему на авианосце - эпистолярным жанром ответил я. Это значило, что Российская Империя по-прежнему ведет свою игру и придерживает свои козыри на руках, не дает их побить.
   - Я так понимаю, вы приехали ко мне от имени сразу двух государств... - сказал барон, и никто не мог бы уловить в его голосе нотки облегчения.
   - Вы правильно понимаете.
   - И что же нужно от меня Священной Римской Империи?
   - Поддержки ватиканской группы на конклаве кардиналов.
   Барон не удивился, хотя я говорил о смерти Папы Римского, причем запланированной смерти. Хотя - для него это будет праздником, как бы страшно это не звучало...
   Немцы вели игру в своей манере - жестко и методично. У Ватикана был один недостаток - он был слишком мал. После всех пертурбаций сейчас в нем были две значимо сильные группы интересов - непосредственно ватиканская и группа, представляющая интересы зарубежных епископатов, значительно усилившаяся при Иоанне Павле II. Но вся прелесть ситуации заключалась в том, что в ватиканскую группу входили не только те, кто прослужил в Ватикане - это было просто невозможно, а вообще - кардиналы итальянского происхождения, со всех областей "сапожка". А это значило, что у барона Карло Полетти могли подобраться ключики ко многим из них - только я не знал, к кому именно. И Ирлмайер - хотел обезопасить себя от обструкции своего кандидата ватиканской группой или, по крайней мере, расколоть ее. Если Лойссера поддержит часть ватиканской группы, немцы, скорее всего французы и - совершенно неожиданно - хорваты Коперника - дело будет сделано.
   - И в чью пользу поддержка? - осведомился я
   - Архиепископа Лойссера.
   Барон скривился
   - Его педерастейшества? Не могли сделать лучший выбор, а?
   Знаете, что мерзее всего? То, что осведомленные - как барон Карло Полетти - знают, что Лойссер имеет дело с маленькими мальчиками, но, тем не менее, здороваются за руку, не гонят его из общества и даже приходят на исповедь, чтобы исповедаться тому, у кого, как правильно заметил Ирлмайер - нет души, а есть только похоть. Вот этого вот - понимающих взглядов, перешептывания - вместо открытого "мразь поганая!" - я никогда не понимал. Иногда мне и самому приходилось молчать - но из соображений дела, а не по велению трусливой души. Или это какое-то болезненное любопытство к мерзкому, пакостному, желание посмотреть, что будет дальше?
   - Выбираю не я - сказал я
   - Ах, да, конечно. Полагаю, это можно будет сделать.
   - И боюсь, времени совсем немного...
   - Мне небезопасно появляться в Италии.
   - Это можно решить...
  
   Все произошло буднично - и от того еще более страшно. Почти бесшумно открылась дверь - я думал, это охранник, и не сразу понял, что шаги не слышны. Прежде, чем я успел что-то предпринять - негромко стукнул выстрел и барон полетел на пол...
   В дверях стоял Хайслер - и в одной руке у него был пистолет, в другой подушка, а за спиной висели два автомата, крест накрест.
   Пожилой немец с пистолетом подошел к лежащему на полу барону Карло. Тот повернулся на бок, чтобы видеть его.
   - Ва пиглало ин куло**... - бросил немцу в лицо барон
   Немец улыбнулся и дважды выстрелил ему в голову. Барон растянулся на полу в неподвижности смерти...
   Вот и все...
   Я встал со своего места.
   Может, это кому-то покажется странным - но я не боялся смерти. Смерть... она ходит рядом с нами, теми, кто выбрал темную сторону - и если ты приносишь смерть другим людям, будь готов к тому, что смерть придет и за тобой. Такая смерть - две пули в голову - гораздо лучше смерти в девяносто лет на обоссанных простынях в собственном доме, и если так суждено - то пусть так оно и будет. Обидно только то, что знание, то что добыто кровью стольких людей - уйдет и остановить неизбежное зло будет некому.
   Немец посмотрел на меня. Потом спрятал пистолет.
   - Пошли, русский. Надо уходить отсюда.
   - Зачем вы его убили?! - заорал я на Хайслера - этот человек мог еще многое рассказать! Его сына похитили и держали в заложниках более двадцати лет! Какого черта вы творите!? Что вам в голову только пришло?
   - Я выполняю приказ - сказал Хайслер - приказ был убить его и вас. Но в части вас я его нарушил.
   Понятно... Немцы зачищают следы...
   - Либо ты идешь со мной, русский, либо остаешься здесь.
   Отличный выбор.
  
   Мы с Хайслером побежали назад, тем же путем, каким шли. На нас никто не обращал внимания, в доме была пустота, видимо, все охранники были на внешнем периметре, контролировали германские силы.
   В той комнате, где я оставил Хайслера, было четыре трупа. Я не знаю как - но без оружия этот старик расправился с четырьмя швейцарскими громилами - наемниками за несколько секунд и без шума. С одного из трупов - я снял автомат и разгрузочный жилет, обзаведясь тем самым всем. Что нужно для боя.
   Мы побежали дальше. На нас никто не обращал внимания.
   У самой двери была лестница, прикрытая легкой перегородкой - и там мы напоролись на двоих. Они куда-то торопились, настолько, что не заметили нас. У одного был легкий валлонский пулемет, у второго - огромная, больше метра длиной винтовка Барретт североамериканского производства. Мы буквально выскочили друг на друга - и никто из нас не был к этому готов.
   Первым среагировал Хайслер - несмотря на возраст, он буквально снес пулеметчика с ног и прыгнул на него. Мне оставался снайпер - и я не придумал ничего лучше, как схватиться за его винтовку обеими руками. И он держал ее обеими руками, получалось - мы мерились силой. И он - хоть немного, но пережимал, ни один из нас не рисковал освободить даже одну руку.
   Я решил применить один из приемов, которым нас учили - прием был родом из айкидо, японской системы самообороны. Главный ее принцип - обрати силу противника против него же самого. Но прием не удался - я хотел сместить усилие противника в сторону, и как бы пропустить его мимо себя - но закончилось все тем, что я упал на пол, на спину, так и держа винтовку. Швейцарец был моложе меня и тяжелее килограммов на двадцать, и вряд ли наше противостояние сулило что-то хорошее для меня. Но едва я попытался сделать что-то еще - снайпер захрипел, его хватка ослабла - и мне с трудом удалось скинуть его с себя. Глаза швейцарца изменили выражение - полные ярости, они стали безразличными, как у вчера пойманной рыбы...
   Тяжело дыша, немец сунул куда-то нож, судя по внешнему виду - не металлический, а керамический. Ему тоже пришлось нелегко.
   - На крышу! - сказал он
   - Что нахрен происходит?
   - Не знаю...
   Как оказалось - эта лестница вела на крышу, на вертолетную площадку - по закону подлости вертолета на ней не было. Разжившись еще и парой снаряженных магазинов, я поспешил следом за Хайслером. Поспешил - это я себе льщу, скорее, потащил ноги. Винтовка весила полтонны.... килограммов двадцать точно и я дал себе зарок бросить эту полутораметровую дуру при первой возможности...
   От того, что мы увидели - стало дурно. Но не у дороги - а то, что было сверху, в небе. Вдалеке, в долину - опускались купола. Парашютные купола, прямоугольные, управляемые, черного цвета - ночные. И их было много... все чертово небо было в этих куполах, мать их так. Полно, просто до черта куполов... и из нижнего края облачности вываливались еще и еще...
   - Наши? - спросил я
   Немец разразился руганью, самым безобидным из слов было швуль - педераст. Его можно было понять - как минимум полный десантный батальон опускался в долину, пройти его без потерь было невозможно, да и просто пройти - затруднительно.
   Швейцарцы - я их все-таки переоценил - никак не ожидали атаки со стороны дома. Полностью поглощенные стрельбой у ворот - они не наблюдали за тем, что происходит со спины, про нас они либо забыли, либо не принимали всерьез. Здесь, под видом клумб - были оборудованы шикарные оборонительные позиции, чуть ли не поясные бетонные заграждения - и они готовились встретить огнем поднимающихся по дороге немцев. Для чего - устанавливали два ротных пулемета. Погибнуть с честью в бою им не пришлось - Хайслер моментально реализовал свое преимущество, открыв с крыши шквальный огонь из легкого пулемета в спины швейцарцам. Человек десять легли, где и были, остальные - как-то сумели найти позиции и открыть ответный огонь. Оба пулемета были обезврежены, ни о каком прикрытии дороги и речи уже не было. Оставшиеся в живых швейцарцы открыли по нам ответный огонь, начал стрелять и я. Просто потому, что в бою всегда приходится выбирать, какую сторону занимать - а мне выбирать не приходилось. Хотя Ирлмайер все-таки мразь. Хайслер хоть приказы выполняет... а этот отдает.
   Потом - внизу, на дороге появилась машина, одна из тех, на которых мы ехали сюда... бронированная, за ней скрывались немцы и вели огонь вверх, хорошо, что не по нам, пули проходили намного выше. А потом...
   Я увидел комок пламени, летящий откуда-то сверху. Ниоткуда, он как бы падал сверху, как метеорит, оставляя за собой дымный след. И этот комок огня - ударил в машину немцев, моментально разнеся ее на куски и оставив только темное облако - а я понял, что мы - следующие.
   - Ракета! - заорал я и прыгнул вперед. Это единственное, что оставалось... Хайслер кажется, тоже среагировал... за спиной что-то взорвалось и ударная волна швырнула нас...
  
   В какой-то момент - я вдруг осознал, что все еще жив.
   Потом - я осознал, что лежу на спине и еле дышу. Еле дышу, потому что дышать нечем.
   Потом - я понял, что непрекращающийся гул со всех сторон - это стрельба. Непрерывная.
   Потом - что-то долбануло так, что полетели стекла ... нет, не внешние, внешние давно были разбиты - внутренние стеклянные перегородки, которые еще оставались целыми, и начала падать пыль и штукатурка. Именно этот взрыв привел меня в чувство - и я понял, что надо вставать, иначе - кранты.
   Я попытался встать - и это у меня получилось. Кто-то перевязал меня, наскоро - но все же перевязал - и я понял, что в этом доме есть добрые люди. Значит, надо идти к ним.
   Винтовки у меня уже не было - но разгрузка на мне по-прежнему была, куда делась винтовка, я не знаю. Зато рядом, прислоненный сошками к стене - стоял пулемет, короткая германская модификация знаменитого FN MAG со складным прикладом. Рядом был рюкзак, патроны и гранаты. Рюкзак мне был отнюдь не по силам... но вот если набросить ремень на плечо и разложить приклад - то, пожалуй, справлюсь. Будь тут винтовка - я бы и не подумал взять пулемет... но ничего другого не было. А оружие было нужно - нельзя без оружия.
   В ленте сотня патронов. На пять минут скоротечного боя и то не хватит.
   Выбравшись в коридор, я понял, что здание горит. Причем нехорошо горит... дым омерзительно едкий, несколько минут подышишь и свалишься. Было похоже, что идет штурм здания, причем он вступает в завершающую стадию.
   Прежде, чем я понял, что делать дальше - в коридоре появился Хайслер. Ранен и не один раз, перевязан - но на ногах. Такого - пулей с ног не сшибешь...
   - Идти можешь?! - прокричал он, как кричат контуженные.
   - Да. Только куда...
   - Эти ублюдки макаронные уже прорвались... надо отступать. Держи!
   Хайслер сунул мне свою винтовку - такую же как ту, которую я потерял, взял у меня пулемет, вытащил из комнаты сумку с лентами. В коридоре появился еще один немец...
   - Где Дитер? - спросил его Хайслер.
   Немец только отрицательно качнул головой
   - Займем позиции там, нужно удержать зал. Пока мы еще живы! Помощь придет!
   Не знаю, верил ли в это Хайслер, но командир должен в это верить. А немцы - всегда были хорошими солдатами и отличными командирами...
   - Надо уходить вниз... - сказал я, пытаясь соединить мысли в напрочь отказывающейся думать голове
   - Там нас вытравят как крыс. Они пустят газ.
   - Не может быть, чтобы не было потайного хода отсюда. У итальянца - не может такого быть...
  
   Ход вниз мы нашли...
   Тот, где мы столкнулись со швейцарцами - безнадежно находился под контролем итальянцев. Нам пришлось идти назад, в ту комнату, где лежал убитый барон Карло Полетти, и там мы нашли дверь, ведущую куда-то вниз. Никакого другого выхода, кроме как идти туда - у нас не было. Итальянцев было слишком много и у них было мощное вооружение, в том числе ПТРК. Нам не тягаться с отлично подготовленным подразделением регулярной армии.
   Там, внизу - нас ждал зал, и в нем было полно машин. Не меньше пятидесяти машин, расставленных аккуратно по местам, закрытых чехлами. Судя по очертаниям под плотной тканью - дорогие, спортивные машины. Коллекция дорогих спортивных машин. Умно, очень умно - некоторые машины выпускаются очень ограниченными сериями, через пятьдесят лет их модно продать в десять или двадцать раз дороже, чем они были куплены. Это почти то же самое, что и коллекционирование картин. Процент прибыли намного меньше, картина может и в тысячу раз подорожать - но гораздо меньше шансов промахнуться. Редкая машина дорожает с гарантией...
   Я устаканил винтовку на крыше машины, которая по моим прикидкам была одной из моделей Феррари девяностых годов выпуска. Нервы были на взводе, в глазах двоилось. Воевать - я был совсем не годен...
   С другой стороны - занял позицию один из немцев со своим пулеметом.
   Вопрос был в том - как эти машины сюда доставлялись и каким образом - они отсюда появлялись на свет божий при необходимости. Та дверь, откуда мы пришли - ни одна машина не пролезла бы там. А с другой стороны - двери не было...
   - Сюда! - крикнул кто-то
   Я заметил, как что-то прилетело сверху, блямкнуло о бетонный пол.
   - Глаза!!!
   Едва успели. Вспышка - совершенно чудовищная по яркости, почти рентгеновский, выжигающий глаза свет, его видно, даже если закрыть глаза ладонями - когда вспышка срабатывает, кажется, что видишь кости в ладони. Перед глазами какие-то светящиеся мушки, все плавает к чертям...
   Немец попал сильнее, чем я - не успел отреагировать на крик. А вот я глаза почти сберег и сберег тем самым себя. Первый же, сунувшийся в хранилище десантник получил несколько пуль и рухнул в проходе замертво, загораживая путь для остальных. Возможно - еще кто-то был ранен рикошетами, я специально выстрелил по стене, надеясь на это. Что-то опять прилетело сверху, я это увидел - потому, что ничего не слышал.
   - Граната!!!
   Взорвалось - сильно, со вспышкой, с дымом. Сейчас пожар будет...
   Я открыл огонь на подавление, помня по памяти, где находится дверь - и меня поддержал пулемет.
   Потом кто-то хлопнул меня по плечу... наверное, кто-то мне и кричал - но я не слышал. Видя, что я не реагирую - просто схватил и потащил за собой.
  
   Мы вырвались. Как - и не знаю, но тут был замаскированный ход и вел он - наверх, на холм, можно было выбраться по нему и занять господствующую позицию. Если у противника были беспилотники - это обесценивалось напрочь, но нас не сожгли, и значит - беспилотников больше не было.
   Дорога шла по низу, и снизу же от нас был дом барона Полетти. Дом горел уже неслабо, у входа я видел языки открытого пламени, со стороны террасы - валил дым.
   Немец - достал гранату и сноровисто установил ее на тропе, аккуратно привалив подходящим камнем. Только тронь ногой камень - взрыв...
   - Зачем я тебе нужен? - спросил я немца
   - l'onore - ответил пожилой немец-убийца - ты сын капитана флота Владимира Воронцова, русского?
   Если сказать, что я был поражен - это значит, ничего не сказать.
   - Откуда вы знаете?
   - Ты похож на своего отца. Такие же глаза, только волосы у него были темные. Мое имя Дитрих Хайслер, я бывший оберст-лейтенант парашютно-десантных войск Рейха. Много лет назад твой отец спас мне жизнь. Я не смог отдать ему долг. Сегодня я отдал долг его сыну.
   - Вы знали моего отца?
   - Да, знал. Но никогда не скажу об этом.
   Внизу появился итальянец, вероятно - первый из многих. Германцы среагировали мгновенно - открыли огонь.
   - Уходим! - крикнул Хайслер - иди за нами, русский! Тогда останешься жив!
  
   Мы пробирались по тропе, она шла по правому гребню долины, в то время как итальянцы были слева. Деревья - не давали им прицельно обстреливать нас, но они преследовали нас, и по тому гребню, и за спиной. Никто из нас не знал, сколько итальянцев осталось в живых после боя в доме. Никак не больше половины, при штурме требуется создавать трехкратное превосходство сил, а германцы по выучке - ничуть не уступали...
   Пули щелкали по камням, били по деревьям, злобные вестники смерти, стремясь в своем коротком, в единый миг полете найти смысл собственного существования. Который может быть только один - отнять чью-то жизнь...
   Когда мы были уже у цели, у выхода из долины - ловушки - позади громыхнул взрыв, судя по звуку посыпались камни. Это мы - оставили преследователям небольшой сюрприз. Я подсказал - оставить рядом с гранатой на тропе еще пару - повыше нее.
   - Обвал! - крикнул один из немцев
   - Бегом! - заорал Хайслер
   И мы - побежали...
  
   * Имеется в виду 6*45, основной американский калибр после перевооружения 1978 года на ARES FARC. До этого был 5,56, который сочли ошибочным и отказались. В этом мире 6 мм калибры очень популярны, например, в России основной пехотный калибр - 6,5*45.Самое интересное, что по факту это один и тот же патрон, в 1978 году готовилось перевооружение и русской и североамериканской армии пехотным оружием унифицированного калибра (в свете предстоящей войны с Японией). Смена власти в САСШ, приход оголтелых пробританских русофобов все разрушил
   ** Трахни сам себя (итал., карабр.) - страшное ругательство
  
   18 июля 2014 года
   Римская республика
   Болонья
  
   Внезапно - у доктора Ирлмайера возникло мерзкое ощущение, что все идет наперекосяк и ничего хорошего впереди - не ждет.
   Группа, которая отправилась в Швейцарию вместе с русским - пропала. Данные спутниковой разведки показали, что в районе долины, принадлежащей барону Карло Полети имеются признаки серьезного боя. Больше ничего узнать не удалось: доктор Грегор Кнехт, генеральный директор SND в коротком телефонном разговоре заявил, что произошедшее далеко выходит за рамки их договоренностей, и Конфедерация не будет терпеть подобного, после чего положил трубку. До сих пор не было известно, жив ли барон, и жив ли русский разведчик. Бесследно пропал Хайслер, который должен был выполнить приказ и доложить.
   Ирлмайер понял, что надо ускорить темп до предела и возможно - активировать запасной вариант. На ватиканский конклав, контролируемый деньгами Полетти, рассчитывать не стоит. Долгий розыгрыш в британском или русском стиле рисковал рухнуть - и доктор Ирлмайер уже клял себя, что не решил работу в германском стиле - грубом, но действенном и эффективном.
   С этой целью - он лично (никому доверить это было нельзя, как и многое другое) послал сигнал о необходимости срочной встречи агенту Гондольер - он же архиепископ Франко Коперник. На этой встрече - он намеревался обсудить возможность убрать Папу силами внедренных людей в Ватикане. Все эти люди были хорватами, двое - профессиональными убийцами: Гондольер позаботился о своем будущем в Ватикане.
   Хайслера не было, но вернулся, так и не найдя следа выжившего британца Секеш. Ирлмайеру ничего не оставалось, как взять на встречу его - хотя он смотрелся куда более "колоритно", чем Хайслер. И это было плохо.
   Вечером, не выдержав взвинченного темпа, устроенной им самим игры в одиночку на нескольких досках против нескольких противников - Ирлмайер сделал то, что не делал уже несколько нет - он просто напился. Не столько напился, сколько перебрал... выпил вместо двух бокалов целую бутылку красного итальянского вина, а потом добавил еще и полбутылки граппы, виноградной водки из выжимок. Он просто хотел нормально заснуть и несколько часов поспать, не просыпаясь от кошмаров. В результате - ночью он и в самом деле спал, с утра он выглядел относительно нормально, но вот голова просто раскалывалась. И два сырых яйца с кетчупом - ничего не изменили...
   Еще вчера, услышав, куда они едут - Секеш помрачнел как туча, но не сказал ни единого слова - как истинный немец он не считал возможным оспаривать приказы командования. Вечером Ирлмайеру было плевать на недовольную рожу Секеша - но он не спал всю ночь и утром - гробовое молчание в машине вывело из себя даже его. Ирлмайер не выдержал.
   - Черт возьми, Секеш, что с вами? - спросил он - вам что, не нравятся мои приказы?
   - Все в порядке, герр генерал-лейтенант - ответил Секеш, сидевший на сидении Хорьха справа - впереди, там, где обычно сидит начальник охраны.
   - Тогда в чем дело? Почему у всех лица, как на похоронах?
   Секеш помолчал. Потом кратко сказал
   - Болонья - плохое место, герр генерал. Очень плохое.
   - Чем же оно плохое?
   - Здесь пролилось много крови. Едва ли не больше, чем в Риме...
   - Черт, теперь это такой же город, как и любой другой. Просто будьте повнимательнее, и все.
   - Так точно.
   Ирлмайер достал трубку спутниковой связи, включил шифровальную программу, набрал номер информационного центра
   - Это два - один - два - назвал он свой уровень допуска - есть для меня сообщения?
   - Сообщений нет.
   Ирлмайер раздраженно отключил трубку. Это дело основательно вымотало его... он уже пожалел, что занялся им лично. В конце концов, его дело - отдавать приказы из Берлина, а не мотаться по Италии. Свинство!
   Свинство...
  
   Встреча была назначена на самой окраине Болоньи, в старом, непонятно кому (хотя понятно, кому, католической церкви, кому же еще) принадлежащем здании. Здание это располагалось у Порто Сарагоцца, старых городских ворот и примерно отсюда же - начиналась длинная крытая галерея к храму Святого Луки, защитника и покровителя города. Храм возвышался над городом на три сотни метров и его купол был виден почти из любой его части. В этом месте - было много туристов и мало места, машины протискивались как в густом киселе, водитель постоянно давил на клаксон, отпуская крепкие слова на немецком...
   У дома с аркой - им объяснили именно так - стояла полицейская машина, точнее - машина карабинеров, перегораживая улицу.
   - Герр генерал? - напряженным голосом сказал Секеш
   - Все нормально. Источник ездит с охраной...
   Мелькнула мысль, что напрасно он взял с собой слишком много народа: восемь человек охраны, это восемь посвященных. Но скоро это не будет иметь никакого значения. Предписанное - созиждется и никто не сможет это остановить.
   Внутренний дворик оказался неожиданно просторным. В центре его стоял давно уж не работающий фонтан и было что-то вроде разворота. На этом развороте стояли три совершенно одинаковые Ланчии Темы, номера на машинах были ватиканские. Никого кроме водителей, о чем-то азартно спорящих у капота одной из машин и привратника у дверей - во дворике не было.
   Ирлмайер хотел открыть дверь и выйти - но Секеш придержал дверь и вылез первым. Какое-то время он настороженно оглядывался по сторонам, неспешно ощупывая глазами старинные окна, окованные железом двери, лакированную сталь машин у крошащегося серого камня фонтана, словно впитывая раскаленную неподвижность летнего болонезского дня. И даже водители, азартно спорящие у машины, посмотрели не него недоуменно, прежде чем он открыл дверь пассажирского отсека Хорьха...
   - Что-то не так? - раздраженно осведомился Ирлмайер. Ситуация в Швейцарии не давала ему покоя - не может быть, чтобы русский не догадался, и если он догадался, он станет много опаснее. А если жив еще и Полетти...
   - Я должен идти с вами, господин генерал - сказал Секеш
   - Это невозможно.
   - Я должен идти с вами - повторил венгерский дворянин с упорством и бесстрастностью пластмассового пупса с синтезатором голоса
   - Хорошо. Но не удивляйтесь, если я посажу вас под замок до окончания операции, друг мой... - уверенность начала возвращаться к начальнику гестапо. В конце концов - он выворачивался и в более худших ситуациях в Африке и в его распоряжении - вся машина рейхсбезопасности. Наверное, это первый случай в истории РСХА, когда операцию доводит до конца человек в чине директора Управления. Это станет триумфом.
   Привратник открыл перед ними двери - и начальник гестапо и его телохранитель ступили в прохладу старого каменного болонского дома. Лестница была крутой, довольно широкой, она вела только к одной двери. Перед дверью - генерал-лейтенант сил полиции, доктор Ирлмайер остановился - но только лишь на мгновение, хваленая осторожность африканского пустынного шакала изменила ему. И графу Секешу - ничего не оставалось, как последовать за ним...
  
   Кардинал Коперник стоял у окна, в бокал - лилась струя янтарного, попахивающего благородным дымком напитка. Горлышко бутылки позвякивало о стакан.
   - Что вам нужно? Вы же сказали, что все пройдет нормально. Что мне ничего не придется делать.
   Ирлмайер повернулся к Секешу
   - Здесь все нормально? Тогда подождите на лестнице!
   Секеш осмотрелся - но ничего не привлекло его внимание, и он покинул помещение.
   - Что вам нужно?
   - Что слышно в Ватикане? - вопросом на вопрос ответил Ирлмайер
   - Вчера приезжал кое-кто. Из Мехико-сити.
   Ах... даже так.
   - О чем был разговор. О чем они договорились?
   - Не знаю.
   - Врете. Вы врете, кардинал. Что они решили?
   Щелкнул за спиной металлический замок - и Ирлмайер понял, почему Коперник встал у окна... чтобы он встал к нему лицом и спиной к стене! И поэтому же - в комнате полумрак, его глаза привыкли к солнцу, и он не сможет ничего сделать в те несколько секунд, когда это будет нужно. Секеш был прав. Ловушка - захлопнулась.
  
   Надо отдать должное начальнику гестапо, доктору Манфреду Ирлмайеру, он умел играть теми картами, какие ему попались при сдаче. Видя нацеленные на него автоматы - он поднял руки, нехорошо улыбаясь. Все новые и новые люди - входили через потайную дверь в стене, и у всех было в руках оружие.
   - Не ошиблись? - спросил он
   Швейцарские гвардейцы, верные как собаки исполины, ничего не ответили, они стояли полукругом, нацелив на германских пришельцев свои автоматы, готовые открыть огонь. В залу - вошли еще двое, стволами автоматов подталкивая Секеша
   - Вы пришли к нам не как гость, но как завоеватель - сказал падре Солицио, зашедший следом за автоматчиками - какого еще приема вы ждали? Кстати, давно не виделись, еще с Аддис-Абебы, верно?
   - Да, поп... - задумчиво сказал Ирлмайер - зря я не приказал убить тебя еще там, в Аддис-Абебе...
   Кардинал - молча, стараясь ни на кого не смотреть - вышел тем же путем, что появились гвардейцы
   - Пути господни неисповедимы - сказал падре - разве стоит печалить о несвершенном зле, а, доктор?
   - А как насчет зла совершенно тобой, а, поп? Или ты думаешь, я не знаю о твоих сатанинских служениях в заброшенных церквях?
   Падре пожал плечами
   - Разве есть такой грех, какой не может отпустить Папа Римский? Тем более - все это сделано к вящей славе Божией. Благодаря этому - в наших руках те, кто принимает решения в этой стране. Они не могут творить добро, не умеют этого - но даже их зло послужит святому делу возрождения Церкви.
   - А как же жизни тех, кого ты принес в жертву?
   - Они сейчас с Господом Нашим, вкушают прелести рая в райских кущах. И их смерти - тоже послужат святому делу.
   Ирлмайер покачал головой
   - Ты ошибаешься в одном, поп. Ты можешь приказать убить меня - но ты никогда не узнаешь, кто придет за тобой. А за тобой придут, можешь не сомневаться...
   - Возможно, вы будете столь любезны, что...
   - Эти часы точные? - вдруг спросил Секеш, кивая на старинные напольные часы, отсчитывающие последнюю минуту часа.
   - Полагаю, что да... - ответил падре Солицио, и в его глазах вдруг мелькнуло понимание. Но сделать он ничего не успел.
   Во дворе - раскатом близкого грома ударил сильнейший взрыв, и долей секунды раньше - на пол полетел тот, кто знал, что это произойдет - Секеш! И не только упал сам - но и подбил ударом под колено Ирлмайера, который неловко упал рядом. Ни один из швейцарских гвардейцев не успел ничего сделать...
   Раскаленные газы образовали фронт ударной волны, распространяющийся со скоростью несколько сотен метров в секунду от эпицентра. Четыре килограмма пластида сделали свое дело. Ударная волна молотом врезалась в стену старого дома, одновременно вышибая все окна. Осколки полетели по залу, калеча и убивая все, кто стоял на ногах и был ближе всего к окнам. Больше всего досталось гвардейцам, падре Солицио же просто отбросило от окна, искалеченного осколками, обожженного, контуженного и ослепшего. В считанные доли секунды просторное помещение наполнилось пылью и дымом, было нечем дышать, уши ничего не слышали, кроме стрекота миллионов средиземноморских цикад...
   Первым пришел в себя тот, кто упал до взрыва - венгерский дворянин и германский ликвидатор Секеш, тем более что он в падении широко раскрыл рот, уменьшая воздействие ударной волны. Перевернувшись, он ударил ребром ладони по горлу ближайшего швейцарского гвардейца и в мгновение ока подхватил заряженный швейцарский автомат с длинным, сорокапатронным магазином. С колена - он открыл огонь, частыми одиночными выстрелами добивая всех, кто остался жив после взрыва в комнате. В несколько секунд завершив эту работу, он хлестнул по щекам зашевелившегося на полу, ошеломленного и не верящего в то, что он еще жив Ирлмайера. Сунул ему в руки трофейный автомат.
   - Держите дверь!
   В Африке - Ирлмайер вышел живым из множества переделок, да и сейчас пострадал не сильно - он упал на пол вторым, после Секеша. Поэтому, он, еще до конца не придя в себя, машинально схватил оружие. В Африке он усвоил простую истину: только тот, у кого в руках оружие - действительно жив.
   Секеш моментально раздобыл еще два автомата, один забросил себе за спину, другой - в руках. Каждый из швейцарских гвардейцев имел вполне современное снаряжение, поэтому он один за другим сорвал три разгрузочных жилета, набитых патронными магазинами. Сделать это было легко - согласно современным требованиям жилет должен был легко сниматься с лежащего, возможно раненого солдата. Один из жилетов Секеш быстро надел на себя, второй забросил на спину и как смог прикрепил - на всякий случай. Третий перебросил своему начальнику - только что, они стояли под прицелом десятка автоматов - и вот, они живы, а их враги нет, и на двоих у них три автомата и больше двадцати магазинов к ним - достаточно для нескольких часов оборонительного боя. В каждый карман своих брюк - Секеш сунул по позаимствованному у гвардейцев пистолету.
   - Где... поп? - спросил приходящий в себя Ирлмайер и закашлялся от едкого дыма, которым тянуло с улицы.
   - Я его убил.
   - Напрасно... кхе-кхе... надо было его... направить ... в крематорий... сжечь заживо...
   - Надо уходить отсюда. Вы можете идти?
   - Постараюсь... Секеш...
   - Что?
   - Когда выберемся... я лично прослежу... чтобы вас внесли ... в ежегодник*...
   Секеш проверил автомат - магазин, предохранитель, ударопрочный прицел с красной точкой. У швейцарских автоматов - прозрачные пластиковые магазины, очень удобно в бою, только взглянул и знаешь сколько. Еще швейцарцы разработали для своего оружия патрон 6*45, возможно лучший армейский патрон всех времен. Всего этого - должно хватить, чтобы прорваться к выходу.
   - Готовы?
   Ирлмайер кивнул. Нечем было дышать, под ногами хрустело стекло, горели занавеси, и начинался серьезный пожар...
   Секеш ударил ногой в дверь - и окатил длинной автоматной очередью людей в коридоре, вооруженных и нет. Кто есть кто, где гражданские, а где военные - ему не было никакой разницы...
  
   О том, как они прорывались на первый этаж - Ирлмайер будет помнить до конца жизни.
   Прорываясь вперед, Секеш постоянно стрелял. Сначала из автомата, потом из автомата и пистолета одновременно - Ирлмайер никогда такого не видел. В этом здании было какое-то христианское общество... не просто так ублюдок Коперник заманил их сюда. Ошеломленные взрывом, люди выбирались из комнат и кабинетов в затянутый дымом коридор - ровно для того, чтобы пасть под автоматным огнем венгра. Секеш никого не щадил, для него в этом здании не было своих. Ирлмайер пробирался следом, не стреляя и стараясь ни о чем не думать, когда под ногами оказывалось что-то мягкое. Сильно слезились глаза от едкого дыма.
   На выходе - венгр сунулся - и тут де отпрянул, выругавшись, а по полу и по стене - как отбойный молоток прошелся.
   - Ублюдок. Пулемет...
   - Поищем... другой... выход... - кашляя, сказал Ирлмайер
   - Времени нет. Вот что. Вы станете здесь. По команде сделаете несколько выстрелов и тут же назад. Тут же!
   Венгр оглядел коридор.
   - Я буду там. Постараюсь снять его оттуда. Вон оттуда... он не может целиться по всем окнам разом...
   Здание уже горело. В любой момент могли начать рушиться перекрытия... в этих долбанных старых зданиях только стены каменные а перекрытия все деревянные и при пожаре они выгорают, а от здания остаются лишь обгорелые стены.
   Ирлмайер молча встал на указанное место. Венгр впервые улыбнулся... улыбка на закопченном лице была жуткой. Особенно, если учесть, что он только убил не меньше сорока человек.
   - Вы хороший человек, герр генерал. Хоть и не дворянин...
   - На счет?
   - Да.
  
   И это - генерал Ирлмайер запомнил на всю жизнь. Потому что одно дело - отдавать приказы, посылая людей на смерть. И совершенно другое - находиться самому в горящем здании, только что избежав мучительной смерти, сжимая в руках автомат и готовясь поставить свою жизнь на кон. Которая - у каждого одна.
   - Один! - заорал венгр
   И это весь отсчет?
   Но делать было нечего. И генерал шагнул навстречу смерти. Стоя в полный рост, лишь наполовину прикрытый стеной, он открыл огонь из автомата в дым, по заполненному дымом двору . Вверх... больше он ничего не знал, куда стрелять, где враг.
   Ответная очередь ударила по стене, он почувствовал, как пули бьют в стену, совсем рядом бьют. Он дал ответную очередь, уже прицельно и дальше по коридору - непрерывной очередью ударил автомат венгра...
   Он даже не укрылся от пуль.
  
   Во дворике, старинном, с недействующим фонтаном - месиво из машин и тел, кровавые останки, кто-то еще шевелится, непонятно, свои или чужие. Горят машины... все это выглядит как источники яркого света, языки пламени, лижущие искореженный металл в дымной мгле. Не было понятно, куда идти, дым рвет легкие. Уже воют сирены... туристов уже и в помине нет...
   - Держитесь за мной - сказал Секеш - если хотите жить, держитесь за мной...
   Во дворе - никого в живых не осталось, месиво. Ничего не видно из-за дыма, вой сирен уже на улице.
   Рука схватила Ирлмайера, припечатала его к стене...
   В дыму - кто-то появился и Секеш сноровисто сбил его с ног. Оттащил в сторону. Кто-то что-то заорал.
   - Надевайте. Быстро!
   Это был один из пожарных.
  
   Взрыв в центре города, тем более города привыкшего к сопротивлению и взрывам - в одно мгновение поднял на руки все спасательные и правоохранительные службы города. Однако, спасательная операция проходила в типично итальянском стиле, шумно и бестолково когда все лезут вперед и никто особо не соображает, что делает, просто нужно хоть что-то делать. Пожарные прибыли первыми, с ними были полицейские, но не спецвзвод - а обычные полицейские, которые в основном гонялись за карманниками на туристических маршрутах. Опыт подсказал итальянцам, что если взорвалась машина - террористов на месте уже не бывает, поэтому пожарные сунулись к месту первыми, а полицейские больше заботились о том, чтобы не пустить к месту события зевак, журналистов и мародеров. В этой суматохе - никто не обратил внимания на двоих пожарных с перемазанными сажей лицами, один из которых поддерживал другого.
   - Вам нужна помощь? - обратился к ним один из полицейских - с ним все в порядке?
   - Si, si... - пробормотал пострадавший.
   Никто не заметил, как двое сели в "машину быстрого реагирования" - полноприводный красный ФИАТ, миниатюрная пожарная машина, которая только и может прорваться к месту пожара в узких улочках итальянских городов...
  
   - Куда мы едем? - спросил Ирлмайер уверенно управляющего пожарной машиной Секеша
   - Надо скрыться в городе - ответил Секеш - я служил здесь какое-то время. В центре бросим машину...
   Ирлмайер ничего не ответил. Пожарная машина попала в пробку, Секеш, как и все итальянские водители - забарабанил кулаком по клаксону, призывая проклятья на других участников должного движения.
   Ирлмайер лихорадочно соображал. Надо сообщить в штаб... все идет кувырком, проклятье, все идет кувырком. Почему предал Коперник? Что ему могли посулить там, в Ватикане, что он переметнулся на другую сторону. Как он мог потерять страх перед германской системой безопасности?
   Может быть, барон, на пару с выжившим русским начали свою игру - против него? Тогда он не успокоится, пока не сотрет в порошок всех этих...
   Что, ко всем чертям происходит?
   И вдруг Ирлмайер кое-что вспомнил. Вспомнил, отчего захолодело в душе.
   Та женщина. Супруга барона Полети. Почему он едва увидел ту женщину - и сразу показалось, что они знакомы?
   Потому что он ее где-то видел! Именно это - и не давало ему покоя. Камень в ботинке - он разодрал всю ногу, сам того не замечая
   Где он мог ее видеть? Он видел ее где-то совсем недавно.
   Глаза... Голубые глаза... миндалевидные голубые глаза - очень непривычное сочетание.
   - Семьей обзавелся, а?
   - Нет... Я холост.
   Марвиц!
   Точно такие же глаза - были у той девушки на фотографии! В личном купе Марвица! В кайзерпоезде!
   Точь в точь - такие же глаза...
   Александр Марвиц. Дворянин из Остляндии. Полицайпрезидент Берлина. Личный советник Кайзера.
   Ирлмайер достал телефон, набрал номер - который Марвиц сам дал ему для экстренной связи.
   - Слушаю, Марвиц - раздалось после второго гудка
   - Я должен был догадаться... - сказал Ирлмайер
   - О чем? - спокойно переспросил Марвиц
   - Фотография. В кайзерпоезде.
   Молчание
   - Долго соображаешь, друг...
   - Кто она?
   - Ты о ком?
   - На фотографии. Это ведь старая фотография, так?
   - Зачем тебе?
   - Так. Для сведения.
   - Если для сведения... это баронесса Антонелла Полетти.
   - А Микелла?
   - Ее дочь. Внебрачная.
   - Твоя?
   В трубке раздался сухой смешок
   - Это уже неважно. Прощай.
   - Подожди!
   В трубке раздались гудки
   Фургон резко затормозил, со всех сторон разразилась какофония недовольных сигналов. Секеш, бросив руль, обернулся и вырвал у Ирлмайера аппарат
   - Долго он включен? Долго вы разговаривали?!
   - Что?
   Секеш прощелкал комбинацию на клавиатуре - на экранчике высветилась история вызовов с этого аппарата.
   - Хульё коссог!** Быстро из машины!
   Пробираясь через поток машин в центре Болоньи - они уже добрались до тротуара, когда пожарная машина на которой они ехали - взорвалась и им в спину ударила взрывная волна...
  
   - Что это было? - наверное, впервые за долгое время службы Ирлмайер потерял самообладание. Он был трезв как стеклышко, несмотря на вчерашнее, и впервые за долгое, очень долгое время испытывал страх.
   - Беспилотный разведчик?
   - Он самый... - Секеш огляделся по сторонам - в такие игры играют и русские на Востоке и мы в Африке. Они навелись на мобильник.
   А теперь - играют против нас. Кто-то нанес удар ракетой с беспилотника в самом центре города.
   - Еще что-то есть? Мобильник, пейджер, коммуникатор, любой передатчик?
   - Ничего нет.
   - И у меня тоже. Это хорошо. Теперь надо переодеться. Пойдемте...
   Ирлмайер понял: дело дрянь. У Ватикана нет и никогда не было беспилотников, но они есть у Италии... тьфу, теперь это долбанная Империя. И они есть у Германии. И он теперь, вместе со всеми его знаниями - вне закона...
  
   * Имеется в виду - подтвердить законность дворянства, внести в списки дворян
   ** Придурок и педераст. Крепкое венгерское выражение, совсем неприменимое к разговору с лицом начальствующим.
  
   05 июля 2014 года
   Швейцарские Альпы
   Кантон Вале, южнее деревни Церматт
   Владения барона Карло Полетти
   Продолжение
  
   Честно и без утайки...
   - Хорошо. Вопрос первый... Где, когда и кем вы были завербованы в качестве агента германской разведки.
   - Уже знаете...
   - Мы знаем больше, чем вам может показаться.
   На самом деле я не знал. Догадывался. Просто закинул удочку ... и сразу поклев.
   - Базель... Это было в Базеле.
   Скорее всего, это правда. В Базеле, немецкоязычном кантоне Швейцарии, расположенном от границы со Священной Римской Империей настолько близко, что в него заходят пригородные рейсовые автобусы из Священной Римской Империи находится основная точка швейцарской резидентуры шестого управления РСХА, германской внешней разведки. Ничего удивительного, что в Базеле полно германских агентов.
   - Как это произошло? На чем вас взяли? Можете говорить свободно, мне плевать, даже если вы кого-то убили.
   - А сами не догадываетесь? - невесело улыбнулся барон - после того, что сделала эта ..., мне можно было даже не платить. Я проходил практику в Базельском банке международных расчетов. Знал, к кому и как надо обратиться. Доктор Кениг, сопредседатель с немецкой стороны - сказал, куда и когда надо прийти...
   Базельский банк международного регулирования...
   Сам по себе интересный орган. Один из ключевых в современной финансовой системе.* Дело в том, что победа союза России, Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой, закончившаяся крушением Франции как государства внесла изрядную смуту в миропорядок: практически весь цивилизованный мир не признал итоги этой войны, был объявлен бойкот товаров этих трех стран. Самым слабым - при том, что потенциально самым сильным - участником Тройственного союза была Российская Империя, страна с недостаточно развитой промышленностью, огромными людскими и природными ресурсами, а теперь еще и недосягаемая по территории. Царь Николай II ввел достаточно жесткие заградительные таможенные тарифы, чтобы поднять собственное производство, он понимал, что второй войны не выстоять, а Германия недовольна тем, что Россия утвердилась на Ближнем Востоке. У Германии были свои проблемы: французские банки были крупнейшими кредиторами мировой экономики, после того, как Германия полностью оккупировала Францию - возник вопрос, кто и кому должен. Для урегулирования этих вопросов, правительствами пяти стран (Швейцария, Германия, Россия, Бельгия, Австро-Венгрия) был создан Базельский банк международного регулирования, единственный банк-агент, который мог свободно осуществлять обмен валют и обслуживать трансграничные финансовые операции. САСШ юридически не участвовала в создании банка - однако, имела огромный интерес к торговле с Россией и освоению Сибири, поэтому на акции банка подписался банк Морган - Чейз. С тех времен и по сей день этот банк был стержнем трансграничной банковской системы, потому что, во-первых, обслуживал взаимозачетные операции между Российской Империей и Священной Римской Империей (к примеру, бензин и продукты высоких переделов в обмен на станки, немецкие станки очень ценились), во-вторых - служил мировым расчетным центром и определял курсовые позиции валют.** В третьих - он устанавливал ключевые правила банкинга, например норматив достаточности собственного капитала и проводил операции чрезвычайной важности: например, аудиты центральных банков стран, которые хотели выпустить государственные облигации. В четвертых... в общем, человек, который хоть пару месяцев здесь проработал, не испортил отношения, приобрел друзей - потом мог претендовать на самые высокие посты в банковской системе своей страны. И конечно - Базельский банк международного регулирования просто кишел шпионами, потому что информация об экономическом положении той или иной страны, о силе или слабости ее валюты сейчас ценнее сведений о ее военной мощи...
   - Кто был вашим первым куратором со стороны Германии?
   - Доктор Карл Реусс. Зачем вам это?
   - Пригодиться может все. Это произошло после того, как погиб ваш отец?
   - После того, как убили моего отца - поправил барон - нет, еще до того. Отец ничего не знал.
   Я покачал головой
   - Сударь, я рос без отца, он погиб, когда мне было четыре года. Я понимаю, насколько это тяжело. Но ваш отец - просто не справился с управлением автомобиля, ему просто не следовало ехать так быстро, только и всего.
   Барон вздохнул.
   - Значит, вы ничего не знаете.
   - Так расскажите...
  
   * Автор напоминает, что это все же АИ. Однако, данные перекликаются с реальной историей. В реальности банк был создан в 1930 году пятью центральными банками (Бельгии, Великобритании, Германии, Италии, Франции) для обслуживания финансовых потоков репараций, выплачиваемых Германией по итогам Первой мировой войны. После Второй мировой большая часть функций перешла к МВФ - но этот банк начал играть большую роль для определения правил частного банкинга, в частности - им были разработаны стандарты банковской деятельности Basel I а потом и Basel II
   ** В этом мире за редким исключением, обмен валют был запрещен. В дружеских странах - как Россия и Германия - банки принимали валюту друг друга для использования при трансграничных платежах, то есть у Германии был рублевый запас, а у России - запас рейхсмарок. Вот если ты хотел поехать в Британию - тут было все очень сложно.
  
   Далекое прошлое
   Рим, Италия
   1976 год
  
   Служба депутата - не так проста и легка, как кажется.
   Депутат должен - в теории - представлять интересы граждан своего округа, отстаивать их, требовать выделения для своего округа бюджетных субсидий - на ремонт дороги, например, или поддержку агротуризма. Внешней же политикой - должны заниматься Король, его люди, сведущие в таких делах, разговаривающие на нескольких языках, много путешествовавшие по самым разным странам. Был в Палате Депутатов и профильный комитет - по международным делам, туда людей не просто так отбирали. Но это в теории - на практике выходит несколько иначе...
   На практике - выходит противостояние между Римом и регионами. У Рима - задача как можно больше собрать денег в общий котел, в государственный бюджет и как можно меньше потратить на нужды регионов. У регионов - задача полностью противоположная, решают ее депутаты, а когда не получается: террористы и сепаратисты, там где неспокойно, деньги выделяют в приоритетном порядке. Если ты хочешь оставаться депутатом, ты должен уметь выбивать деньги для своей округи, а если ты хочешь выбивать деньги для своей округи - ты и твой голос должен что-то значить в Риме, ты не должен быть "одним из". Барон это понимал - и был далеко не "одним из", именно поэтому его выбирали раз за разом, несмотря на некую скандальность, особенно - в последнее время. Он заседал в пятой комиссии, занимающейся распределением финансов, и прямо отвечал за то, куда пойдут деньги из казны. Конечно, проект бюджета визировал Король, но на практике - он просто его визировал, не вдаваясь в частности. Король Италии в то время попался хороший, он делал самое лучше - не мешал. И страна - росла.
   Барон жил на два дома. В своем округе - у него был фамильный замок, который должен был унаследовать его сын Карло - его он благодаря своим связям пристроил в Базельский банк международного регулирования. Там же - было несколько машин, в том числе уникальный Роллс-ройс пятьдесят первого года с кузовом от Hooper. В Риме барон жил в скромной четырехкомнатной квартире в одиннадцатом округе и ездил на автомобиле ФИАТ-131, который стоил примерно десятую часть стоимости Роллс-Ройса с заказным кузовом. Барон умел соблюдать баланс между пристойным и недопустимым и не наглел, где это не нужно. Он был мудрым и повидавшим жизнь человеком.
   Пока его ФИАТ - самая плебейская марка машин в Италии - пробивался через дневные пробки, барон, сидя на несколько неудобном заднем сидении, держал в руках раскрытую газету. Именно держал - он не читал ее. Мысли его - были далеки от газетных заголовков...
   Последняя схватка в комитете - насторожила его, ибо он не раз такое видел и понимал, что здесь затронуты принципиальные вопросы. Нет... нет, конечно же, нет. Речь не шла об инвестициях в развитие южной Италии и Сицилии в частности, там все вопросы были давно решены. А тот, кто пытался решить их как то иначе - того обычно показывали в новостях в изрешеченной автоматными очередями машине. Деньги на развитие отсталых южных регионов - это было что-то вроде дани, выплата которой не подлежала сомнению, и тем более секвестру. Речь шла про другое... про международные дела.
   При рассмотрении проекта бюджета на следующий, семьдесят седьмой год, возник вопрос относительно сумм, расходуемых на внешнюю политику. Точнее - относительно резкого роста этих сумм. По аргентинскому направлению - субсидии предполагалось увеличить в два с половиной раза. Барон не был наивным и читал газеты. В Аргентине - состоялся государственный переворот, власть взяла группа старших офицеров военно-морского флота во главе с адмиралом Эмилио Массерой. Началась резня, размах которой уже напоминал маленькую гражданскую войну и вызывал интерес сверхдержав. Предыдущее правительство тоже не отличалось травоядностью, но адмирал Массера запустил машину террора на полную мощность. Каналы прохождения информации были блокированы, но сообщалось, например, о так называемых десантах - это когда коммунистов сажали в военно-транспортный самолет, вылетали на юг и над арктическими водами открывали рампу. Создавались тайные небольшие группы армейских и флотских офицеров, которые вели индивидуальный террор против коммунистов, не получая приказов и ничего не докладывая своему командованию. Коммунисты не отставали - в городах действовали банды леваков, троцкистов, анархистов, у них было собственное производство оружия и примитивной взрывчатки. Просачивались глухие слухи о том, что некоторые солдаты бежали со своих постов с оружием в руках и присоединялись к коммунистам. Больше всего - Аргентину осуждало ВВС из Лондона, была даже такая передача - Голос свободы. Барон не обратил бы внимания на эти ассигнования - просто за несколько дней до этого ему не удалось утвердить проект новой дороги, проходящей через его округ. А теперь - получается, что громадные деньги расходуются на помощь непонятно какому режиму. И в противовес Англии, господствовавшей на море. Как это понимать?
   Сегодняшнее обсуждение - прошло фактически впустую. Приглашенный из Консульты* чиновник не мог сказать ничего толкового, он бекал, мекал и очевидно, что не владел материалом. Просто непонятно кто его послал - это было жестом неуважения к депутатам и настроило против "аргентинского проекта" всю пятую комиссию. Конечно, голосовать за поправки будут все депутаты - но перед каждым голосованием объявляют вердикт профильной комиссии: "рекомендовано принять" или "рекомендовано отклонить". Мало кто из депутатов лично вникает во что-то большее, чем в своем комитете и если профильная комиссия рекомендует отклонить - проголосует против и все дела. Но барон своим чутьем понимал, что в этом проекте задействованы какие-то крупные силы, и теперь ждал, пока они проявят себя. Дальше будет обычный торг - вы мне дорогу, я вам Аргентину. В конце концов, есть много других статей, откуда можно снять деньги.
   И просто по-человечески интересно - кто сумел продавить включение в проект бюджета такой статьи...
   ФИАТ остановился.
   - Мы на месте, синьор... - сказал шофер
   Барон вернулся в реальный мир.
   - Да... спасибо, Эмилио. На сегодня ты мне больше не нужен.
   - Спасибо, синьор депутат.
   Барон знал, что Эмилио после работы использует машину, чтобы снимать баб, один раз он обнаружил на коврике на заднем сидении использованный preservativo. Но барон ни слова ему не говорил... он был сторонником такого подхода, что слугам следует давать некоторую свободу... в обмен на верную службу. Тем более что машина служебная, а он и сам в этом вопросе не безгрешен.
   По узкой и темной лестнице - барон поднялся на третий этаж, на котором у него была "представительская квартира" - то есть квартира, которую можно представить как доказательство скромности жизни народного избранника. Дом был относительно новым, для Рима даже очень новым - он был построен в тридцать третьем году при Муссолини. Но лифт уже не работал. Это кстати, одна из типичных черт итальянцев - не отвлекаться на мелочи жизни, брать только самую суть. Поставили лифт? Поставили. А то, что он через год откажет - ну, на то воля Божья.
   Барон отпер старого фасона дубовую дверь и прошел внутрь, в благословенную прохладу его берлоги. Жилище было изначально пятикомнатным... Муссолини запретил строить квартиры меньше чем из трех комнат, потому что это мешало молодым семьям заводить детей. Но барон провел некую перепланировку квартиры - и теперь - холл был объединен с одной из комнат, перегородка была снесена. Просто он не мог раздеваться и одеваться в месте, где даже руки нельзя в стороны развести. Родившийся в фамильном поместье - барон привык к простору...
   Луну, свою вторую жену - он даже не пытался селить здесь. Когда Луна приезжала в Рим за покупками - она останавливалась в аристократическом Савое, а он безропотно оплачивал счета. Благо деньги у него в последнее время появились.
   И только положив портфель, барон потянул носом и понял, что в квартире кто-то есть.
   У него не было огнестрельного оружия - депутат просто не мог его носить. Нельзя сказать, что он не испугался - в стране, где зародилась мафия, только дурак не пугается незваных визитеров, без тебя проникших в твой дом. Делать было нечего... он оставил портфель в покое и задом тронулся к двери, надеясь дойти тихо и внезапно выскочить на лестницу. Замок здесь английский, а дверь - такая что из автомата не пробьешь...
   - Господин барон...
   Из кухни появился человек. Он его не знал.
   - Что вы здесь делаете?
   - О... простите, что воспользовались вашим гостеприимством без вашего ведома, барон.
   - Это так называется, да? Да вы вломились в мой дом!
   - Но мы ничего не украли...
   Из комнаты проявился еще один человек. Вот его - барон знал очень хорошо.
   - Виктор? А ты какого черта тут забыл?
   Виктор Сантелли, депутат от крайне правого Национального союза (у него было только шесть представителей, его идеи напугали бы даже Муссолини) - раздвинул губы в улыбке.
   - Барон приношу извинения. Мы люди простые. Вот, пришли в гости, хозяина нет, решили подождать...
   - Как вы сумели войти, на двери замок.
   - Да бросьте, какие мелочи...
   - Я всегда знал, что вы громила, Сантелли...
   Сантелли ничуть не обиделся
   - Прошу!
   Поняв, что его просто не выпустят, барон прошел в залу.
   Там оказался третий человек. Среднего роста, лысый, в черных "полицейских" очках, несмотря на полумрак.
   - Добрый день... - поздоровался он
   Барон уловил, что итальянский не является для этого человека родным.
   - Кто вы?
   - Сударь, к чему такие вопросы? - спросил Сантелли - давайте, выпьем и поговорим о делах. В качестве некоей компенсации... мы принесли хорошее вино. Выпьем и станем друзьями.
   На полу и в самом деле стояла сумка, Сантелли начал доставать из нее вино и приборы, ставя на журнальный столик. Барон с первого взгляда определил, что вино хорошее, не купленное в магазине. В магазине хорошее вино не купить, оно стоит именно так, как вино держать нельзя - вертикально, на жаре и под сильным светом. А на этой бутылке были следы паутины, но не было этикетки - совсем никакой. Значит, это вино из чьих то погребов, не предназначенное для продажи. Конечно, и тут можно нарваться на уксус... но шансов меньше
   - Выпивка делает друзьями только алкоголиков - отрезал барон - Аргентина, верно?
   - А вы проницательны...
   - Это наше вино, синьор... - заговорил человек в черных полицейских очках - вино нашей родины, страдающей от разгула анархии. Вино красное как кровь. Выпейте его, синьор, чтобы хоть немного узнать мою родину...
   Барон не притронулся к налитому бокалу
   - Вы говорите про кровь. Вам не кажется, что у вас проливается слишком много крови, чтобы это можно было считать нормальным? Как насчет тех студентов, а?
   - Какие студенты, синьор. Да это коммунисты!
   - Это не повод направлять броневики и обстреливать студенческий городок.
   - Позвольте нам сами, синьор, решать в нашей стране, как нам бороться с коммунизмом. Вижу, у вас с коммунизмом не борются и дела обстоят все хуже и хуже. Может вам стоит взять пример с нас, а, депутат?
   - А как насчет расстрелянных священников. Может, они тоже были коммунистами?
   - Нет, они укрывали их в храмах...
   Сантелли поднял свой бокал, даже видя, что никто не следует его примеру.
   - За процветание, господа!
   Человек в черных очках поднял бокал, но пить не стал.
   - Барон, вы уже понимаете, зачем мы пришли? - спросил Сантелли, хлебнув вина и решив, что пора переходить к делу
   - Да уж понял...
   - Тогда перейдем прямо к делу...
   Человек в черных полицейских очках запустил руку в сумку и достал оттуда пачку купюр в банковской упаковке.
   - Полмиллиона лир, синьор. В качестве залога нашей дружбы. Дружба с Аргентиной - не улица с односторонним движением.
   Аргентинцы, связанные с крайне правыми, просчитались и сильно. Это был семьдесят шестой год, мосты дружбы только намечались. Общество в Италии еще не было серьезно расколото, не радикализовалось, крайне правых, как и крайне левых было слишком мало. В семьдесят шестом существовала лишь ограниченная группа людей, поддерживающих Аргентину - в Консульте, в Палате депутатов, побольше - в Сенате, приближенных Короля. Часть занимали такую позицию из-за денег, и только часть - по геополитическим соображениям. Тогда еще аргентинские военные не окончательно разругались с североамериканцами, их сводная дивизия даже воевала в ЗАПТОЗ. Сил у аргентинского лобби, чтобы дать депутату Полетти многолетние ассигнования на дорогу не было - и они решили дать денег лично барону.
   И просчитались в этом. Барон был аристократом, и он был честным человеком. С одной стороны - сейчас у него хватало денег. С другой стороны - он еще не забыл, что такое честь. Подкупить аристократа - было намного сложнее, чем подкупить простолюдина.
   Барон отрицательно покачал головой
   - Неужели я так дешево выгляжу?
   Человек в черных полицейских очках повторно запустил руку в сумку и положил на стол еще одну пачку.
   - Вы правы. Миллион. Для ровного счета. Скажите, кому еще нужно дать в вашем комитете, чтобы вопрос прошел.
   Барон снова покачал головой
   - Вы меня утомляете. Идите вон.
   Человек в черных полицейских очках начал выкладывать на стол новые пачки.
   - Три миллиона. Никто не узнает о нашей дружбе, не переживайте. У нас уже много друзей.
   Барон улыбнулся
   - Вероятно, вы судите людей по себе. У вас нет друзей, у вас есть работники. Пока вы платите - они будут работать на вас. Как только кто-то заплатит больше - они станут работать на других. Вон, тот же Сантелли. Вы думаете, что он действительно ваш друг?
   - Можете мне не верить, барон - сказал Сантелли - но я действительно друг Аргентины. Эти люди ведут войну...
   - Против собственного народа... - сказал барон - я и забыл. Да... такой человек как вы может и впрямь стать другом Аргентины...
   - Сколько вам нужно?
   Барон уже забыл о дороге. Да, он играл по правилам - но он был достаточно самостоятельным игроком, чтобы позволить себе самостоятельно выбирать партнеров по игре. Аргентинцы - были последними, с кем бы он хотел сесть за стол. Барон не был коммунистом - но считал, что даже методы Муссолини были чрезмерными, а уж аргентинцы...
   - Нисколько.
   - Вы так богаты? - спросил Сантелли с уже откровенной злобой в голосе. Барон слышал, что отец Сантелли лишился довольно приличных участков земли в Триполитании, на которых обнаружили нефть. Да как лишился - просто заложил их банку, а деньги прокутил. Сантелли был вынужден начинать с нуля, такие люди обычно испытывают злобу по отношению к другим людям, к обществу, потому что считают себя несправедливо лишенными того, что они заслуживали по праву. Барон родился в счастливой и довольно состоятельной семье и потому, как все европейские аристократы испытывал чувство вины за свое благополучное происхождение и старался как-то загладить его.
   - Вполне.
   - Да... - сказал человек в черных полицейских очках - скорее всего, вы и в самом деле не испытываете нужды. Кто же будет испытывать нужду, отмывая деньги мексиканской наркомафии.
   - Теперь вы оскорбляете меня в моем доме - заметил барон - я, кажется, уже сказал вам идти вон.
   Человек в черных полицейских очках аккуратно собрал деньги обратно в сумку. Вместо денег - выложил на стол папку с документами. Барон только сейчас заметил, что у этого человека - руки в тонких перчатках телесного цвета.
   - Несомненно, господин барон... Вы правы в одном - если вы не хотите дружить с нами, вы будете работать на нас. Ознакомьтесь с этими документами на досуге. Спросите вашу очаровательную молодую жену, что они обозначают. Она может вам не ответить... мексиканская кровь горяча, а если в сочетании с итальянской... Но вы все равно спросите...
   Человек в черных полицейских очках встал, закинул сумку на плечо, улыбнулся. Когда он улыбался - его лицо было чем-то похоже на череп.
   - Мы не осуждаем вас, синьор барон. Хороший дом, молодая жена, побольше денег... все что нужно, чтобы встретить старость. Но вот сицилийские друзья могут иметь совсем другое мнение относительно этого...
   Человек в черных полицейских очках вздохнул и закончил
   - Кстати, как ваш сын? Умный мальчик? Если хотите, мы можем помочь с его... так сказать, трудоустройством. До встречи, господин барон...
  
   На следующий день - барон Цезарь Полетти разбился на спортивной машине, в нескольких километрах от своего поместья. Официальный вердикт был прост - не справился с управлением, дорога и в самом деле была опасной, а поворот - не просматриваемым. Полицейских удивило только то, что не было следов торможения - выглядело все так, как будто барон вошел в поворот, совсем не тормозя, на полной скорости. Такое мог утворить лишь обширявшийся наркотиками юнец - но не депутат парламента. Но признаков преступления не было, барона в этих краях слишком уважали, чтобы говорить о самоубийстве - ведь самоубийц хоронят за кладбищенской оградой. Дело закрыли...
   Молодой Карло Полетти, теперь - барон Карло Полетти - спешно вернулся на родину из Швейцарии, где он проходил практику в банковском деле. На похоронах - он молча, на глазах всех людей подошел и отрезал кисточку с покрывала, накрывавшего гроб отца. Кровная месть. В Италии - она считалась обязательной только в самых южных, горных областях и на Сицилии - но про кровную месть знали все.
   Молодая баронесса Луна (Антонелла) Полетти ди Марентини бесследно исчезла.
   Барона Карло Полетти допрашивала полиция - но он твердил, что не имеет к этому никакого отношения. Ни тела, ни признаков преступления обнаружено не было - и квестура вынуждена была прекратить дело о бесследном исчезновении.
   В семьдесят восьмом году, в Риме молодой и бесстрашный британский журналист Джон Эванс в одиночку раскрыл крупный заговор ультраправых, информация об этом попала в газеты. Стало известно, что Аргентина обещала не только направить в распоряжение мятежников пароход с оружием - но и при необходимости подготовленных боевиков. Встревоженный король был вынужден санкционировать аресты, в том числе в армии, в разведслужбах и на флоте чем нанес себе серьезный вред. Армия больше не считала его своим, оставшиеся высшие офицеры не спешили его защищать, а коммунисты и прочие леваки - начали консолидироваться и переходить на более радикальные позиции. Их можно было понять - хоть Средиземное море намного теплее антарктических вод, омывающих южную часть Аргентины - падать с летящего самолета не менее больно. А если учителями итальянских крайне правых выступили аргентинские крайне правые - можно было ждать именно этого.
   В семьдесят девятом - был раскрыт еще один заговор, продолжение первого
   В восьмидесятом - началась война...
  
   * Министерство иностранных дел Италии
  
   05 июля 2014 года
   Швейцарские Альпы
   Кантон Вале, южнее деревни Церматт
   Владения барона Карло Полетти
   Продолжение
  
   - Постойте-ка... - я не мог в это поверить - так, по-вашему, Мануэль Альварадо связан родственными корнями с европейским дворянством? Этого быть не может!
   - Еще как может... - сказал барон - вы просто плохо знаете историю этих мест, сударь. То, что произошло в Мексике... результат целой серии досадных случайностей и недопустимых просчетов. В одна тысяча восемьсот сорок шестом году североамериканские войска вторглись на территорию, принадлежащую Мексике, и захватили большую ее часть, больше половины территории Мексики отошло североамериканцам. Эта страна, противопоставлявшая себя европейскому концерту держав, все больше и больше беспокоила европейские правительства. Но Испания была слаба, а остальные - больше были заняты разбирательствами друг с другом. В самой Мексике - несколько лет продолжалась гражданская война между либералами и консерваторами, консерваторы выступали за Мексиканскую Империю, либералы - за Мексиканскую республику. Победили либералы, которые ввели мораторий на выплату внешних долгов Мексики. Одновременно с этим, в тысяча восемьсот шестьдесят первом году в самих САСШ началась гражданская война, что ослабило эту страну и сделало невозможным ее вмешательство в мексиканские дела. Тогда Британия и Франция при поддержке Испании предприняли вооруженную интервенцию в Мексику, с целью учредить монархию и поставить монархом Максимилиана Первого, брата Императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа, супругой которого была бельгийская принцесса дома, связанного и с Англией и с Францией...
   Это я знал... Слабым звеном в цепи оказался Наполеон III. Которого Бисмарк величал: "Непризнанной, но крупной бездарностью". Родившийся ублюдком,* с детства якшавшийся с революционерами, воспитанный террористом, избранный президентом, но оставшийся на троне монархом, заразившийся наполеонизмом и предпринявший несколько попыток государственного переворота, один из немногих монархов, который попал в плен к врагу, этот человек заложил основы страшного поражения 1918 года, закончившегося ликвидацией Франции как государства. Что показательно - когда Германия освободила его, он выразил желание уехать не куда-нибудь, а в Англию, где умер и был похоронен. С Англией же рука об руку - он послал войска в Крым. А в Мексике - он просто предал. Сын его, провозглашенный Наполеоном IV и вовсе погиб на британской службе, в стычке с зулусами. У него были какие-то планы в Европе (планов у этого человека всегда было громадье) и он в критический момент просто вывел из Мексики французский экспедиционный корпус. Это привело к поражению монархистов в Мексике, Максимилиан I был пленен республиканцами, судим и вместе со своими генералами расстрелян. Это привело к нескончаемой череде диктатур и переворотов, страшной третьей гражданской войне, принятием полукоммунистической конституции, наплыву троцкистов, анархистов, подонков всех мастей. И, к началу нового тысячелетия - к полному распаду мексиканской государственности как таковой. То, что сейчас было в Мексике - было чем угодно, но не государством.
   ... Вы, как аристократ и дворянин, должно быть, знаете, вам не нужно объяснять, сколь сильны узы общности в европейском дворянстве. И вам, наверное, известно, что такое майорат, верно?
   - Система, при которой все переходит старшему сыну.
   - Верно.
   - У нас в России такого не было.
   - А здесь было. Младшие отпрыски знатнейших родов не могли проявить себя иначе, чем либо на службе либо в колониях, от родителей они не получали ничего. Британские аристократы отправлялись на индийский субконтинент, европейские - либо на службу вашему Императору, либо в Мексику. В числе прочих - отправился и некий Луиджи ди Марентини, младший граф ди Марентини. Ему удалось не попасть в число тех, кого расстреляли на холме Колоколов**, и тех, с кем расправилась взбунтовавшаяся чернь после этого. Он стал священником, божьим человеком - и люди не убили его. В числе потомков Луиджи ди Марентини, давно породнившегося с мексиканцами и сменившего фамилию - Мануэль Альварадо, крупнейший среди наркогангстеров Мексики. Он и сам не прочь создать империю и стать императором - вот только тогда ему нужны были трансграничные банковские каналы для того, чтобы расширить свой наркобизнес. И в то же время его дед был примасом Мексики, Альварадо никогда не терял связи с Ватиканом. Точнее - с тамплиерами, как тайной властью в Ватикане. Сейчас, их магистр - кардинал Алессандро Антонио да Скалья.
   - А кем Альварадо приходится Луиджи ди Марентини?
   - Правнуком.
   - Антонелла Полетти?
   - Это его дочь. Внебрачная. Он спрятал ее в Италии под своей старой родовой фамилией, чтобы она не была целью. Но она выросла - и он понял, как можно соединить два континента.
   - Ваша супруга, баронесса Микелла Полетти? - я уже догадался.
   - Она мне не супруга - вздохнул барон - это дочь Антонеллы
   - От кого?
   - Не знаю.
   Врешь, гад. Но пока замнем
   - Кто ее прислал?
   - Сами не догадались? Папа.
   Да...
   - И ваш отец взял тогда деньги у мексиканской наркомафии...
   - Мой отец был слабым - сказал барон Карло Полети - слабым, как... обычный человек. Он не нашел иного выхода...
   - А какое в целом отношение имела к этому мафия?
   - Какое... Насколько я знаю... вы приняты в этой среде. Вы думаете, что система создана под Альварадо? Да нет, конечно. Все это делалось и до него... просто с этого момента через систему пошли по-настоящему большие деньги. До этого - всю систему контролировали сицилийцы, она и была создана под них. Наркотики, воровство на подрядах, коррупция. Тогда еще на наркотиках нельзя было заработать такие деньги, как сейчас. Все это - шло через Банк Ватикана, но было одно "но". Между европейцами и латиноамериканцами было четкое разделение относительно того, кто и чем занимается. Латиноамериканцы культивировали коку, делали кокаин и продавали его в САСШ, в Европу - шел только тоненький ручек. Сицилийцы - контролировали поток героина, единственно, где они не пересекались - это британская метрополия, там были свои... порядки. Но Италия... Если бы сицилийцы узнали про то, кто взял деньги от латиноамериканцев - в наказание они убили бы и его и всю его семью. Мой отец знал это, но он не мог отказать и Луне... у нее была какая-то защита, у моего отца и у меня - нет. Он предпочел самое простое. Если его не будет - некого будет шантажировать. Некому будет угрожать. Я перед Луной - никаких обязательств не имел...
   Антонелла ди Марентини - дочь Мануэля Альварадо. Это... в голове просто не укладывается.
   - Зачем вы объявили войну Антонелле ди Марентини? Я знаю про то, что произошло на похоронах - про кисточку. Что это было?
   - А вы бы сами как поступили?
   - Не знаю.
   - Знаете... Просто признаться себе боитесь.
   - Перестаньте. Кто приказал вам разыграть эту карту, ну? Реусс?
   Барон ничего не ответил - но ответа и не требовалось.
   - Значит, Реусс. Заметьте, я не осуждаю вас. В водовороте - хватаешься за любую доску. Что было дальше?
   - Дальше... Эта тварь исчезла... я думал, что в Мексику. Мне посоветовали поступить в Банка ди Рома... вы помните, что было потом.
   - Революция.
   - Она самая... Мне удалось продать свои активы по максимальной цене, на эти деньги я купил старинный частный банк в Швейцарии, его мне тоже подсказали немцы.
   - Название?
   - Карл Клаус... Солидный частный институт, двести лет истории. С ним - продавались несколько анштальтов и стифтунгов.*** Если бы знал - не покупал бы... пошло оно ко всем чертям.
   - Но купили. И в девяносто первом появилась Луна. С новыми деньгами и новым покровителем, опаснее даже, чем Мануэль Альварадо. Верно?
  
   * Сомнения в том, что Наполеон III является законным сыном своего отца высказывал, например, Виктор Гюго. Его воспитателем в детстве был Леба, сын террориста
   ** На этом холме был расстрелян Максимилиан I, первый и последний Император Мексики
   *** анштальт - неакционерный фонд для ведения коммерческой деятельности. Симбиоз коммерческой компании и трастового фонда. Стифтунг - фонд с правами юридического лица, наделенный имуществом с какой-то конкретной, заранее указанной целью. Теоретически имеет право только на некоммерческую деятельность.
  
   Далекое прошлое
   Апрель 1991 года
   Милан, Италия
  
   Похищение человека в Италии нельзя было удивить никого тем более - в Италии образца девяносто первого года, когда страна только начала оправляться от последствий чудовищной, братоубийственной войны. Похищение маленького ребенка... что ж, это более достойный повод для болтовни в миланских салонах, но не более того. Ах, вы слышали, у бедных Полети... какой ужас, какой ужас. А когда обезумевшие от горя родители появлялись в общественном месте - к ним сразу бросались великосветские сплетники и сплетницы, питавшиеся людским горем как комары - кровью. И столь же невыносимые. Ах, мадам, это так ужасно, так ужасно. Что говорит полиция? Ах, у нас такая неповоротливая полиция, ужас, давно пора навести порядок. Да, да. Так вы говорите, выкуп не требовали? Говорят, что надо страховать от похищений, тогда все проще - все расходы берет на себя страховая компания. При этом - единственной целью такого вот "сочувствия" было выведать информацию и пустить ее по салонам, выставив себя чрезвычайно информированной особой. Некоторые виды аристократов - а среди нас, господа бывают самые разные люди - проявляют какой-то болезненный интерес к преступникам, террористам, похитителям, к их безумным идеям - оправданиям злых дел. Лично для меня все эти твари на одно лицо... но не для них, им надо что-то понять, ради этого они подходят ближе... еще ближе... пока не увязнут с головой. Разные бывают дворяне, господа, разные...
   Барон Карло Полети возвращался из миланской квестуры. Впереди - шла машина миланских карабинеров, включенной мигалкой без сирены она разгоняла машины, давая проехать машине барона. Синие всполохи метались по стенам домов, отражались на тонированной стеклах черной, бронированной Альфа-Ромео. Это было что-то вроде небольшой компенсации от властей Милана за то, что маленького Джузеппе Полети найти живым так и не смогли.
   Барон Карло Полети был не из тех, кто предается панике в самых критических ситуациях. Он знал, что его сын убит, знал еще до того, как его сегодня вызвали в квестуру и показали страшные снимки с места автокатастрофы - расстрелянную из автоматов машину сбросили в пропасть, она загорелась. Барон знал, что когда похищают ребенка ради выкупа - на связь выходят дня через два - три, иногда даже раньше. Преступникам - совсем невыгодно затягивать этот процесс, каждый день увеличивает риск их разоблачения. Поэтому - они просто звонят обычно посреднику, чей номер не прослушивается, и называют сумму. Потом - каким-то образом организуется передача денег. И возврат ребенка. Убивать - похитители не спешат, это дурной тон. А тут - никакой, ни единой попытки связи целый месяц.
   Теперь оставалось решить, кому и как мстить.
   Это могли быть либо сицилийцы, либо калабрийцы. Первые - имели какие-то связи с британцами, с британскими банками, начинавшими свою деятельность в Гонконге, и поставляли в Европу героин. Второй героиновый путь - пролегал в Европу через всю Африку. Калабрийцы - имели связи с усилившейся в последнее время мексиканской, колумбийской, перуанской наркомафией и поставляли в Европу аристократический кокаин. И те и другие - занимались похищениями людей...
   Сицилийцев на данный момент возглавлял барон ди Адрано. Представитель старой, сицилийской аристократии - остров не принадлежал Италии до девятнадцатого века, там хозяйничали и французы, и испанцы, и арабы и норманны, поэтому аристократии там хватало с лихвой, самой разной. Предки барона ди Адрано прозорливо решили, что крестьянское в изначальной сути своей движение - мафия (смерть Франции, вздохни, Италия) - может смести их с той же легкостью, как и иностранных завоевателей. Поэтому - наиболее прозорливые аристократы решили возглавить движение, влиться в него. Отца барона ди Адрано убили молодчики Муссолини, поэтому жалости от барона ждать не стоило. Поводом к похищению могло быть то, что именно через него, через Карло Полетти - латиноамериканцы наладили связь с островом. С Италией. Ведь то, что сгоревшую машину обнаружили как раз в Калабрии, ничего не значило, барон ди Адрано мог послать исполнителей, чтобы перебить калабрийцев и убить его сына.
   Калабрийцев на данный момент возглавлял Нино Валенти, тот еще сукин сын. В отличие от сицилийцев с их Коза Нострой и Онорато Сосьете* - калабрийцы долгое время не поднимались выше обычных грабежей и разбоев. Это были разбойные шайки в поселках и в горах, а не мафия. Но в последнее время - они начали составлять конкуренцию сицилийцам. Работорговля с Африкой, связи с албанскими дилерами, с мексиканцами, с колумбийцами - они поднялись на том, что заключали союзы со всеми, кого отвергали сицилийцы, приверженцы старых традиций и прямого контроля всей цепи. Калабрийцы же - покупали, перепродавали, передерживали какое-то время товар, устраивали подпольные фабрики с рабами (сицилийцы считали это инфамита - бесчестием). Короче, калабрийцы были всеядны и этим жили. В отличие от сицилийцев у калабрийцев не было ни Копполо, ни жесткой структуры с ролями у каждого, это было сборище банд, мобилизующееся при общей угрозе. Кто-то из калабрийцев вполне мог совершить похищение, за ним послали боевиков, чтобы разобраться - и случилось непредвиденное. Вполне могло быть...
   Но мстить надо. В этой стране уважают только силу, и если не отомстить - дома Полетти больше не будет.
   Машины свернули в район Горла, это недалеко от Мартезианского канала, место, где жили сильные мира сего. Полицейская машина свернула в сторону - здесь защита уже не требовалась. Район постоянно охранялся частной охраной и карабинерами...
   Наследие эпохи террора.
   Быстро прошли пост безопасности, после чего машина барона покатилась по тихой улице. Улице, на которой был его дом, в этом доме жила женщина, которой он должен был что-то сказать. Он не знал, что и как ей скажет.
   Прямо у въезда на его виллу он увидел стоящую большую. Альфу карабинеров - бело-синюю. Из машины вышел человек - и одновременно выскочили двое охранников барона. Они не достали оружия - но руки под пиджаком были весьма красноречивы...
   Барон тоже вышел из машины.
   - Что вам нужно? - крикнул он
   - Поговорить с вами, синьор - ответил полковник карабинеров Николетти
   - Мне не о чем с вами говорить. Убирайтесь отсюда.
   - Думаю, что есть. У меня есть пленка для вас. В машине...
  
   Это было где-то возле Рима. На холмах... там есть такие холмы... там постоянно дует ветер, и с них - хорошо виден весь Рим. Еще - с них можно сорваться...
   Две машины - машина карабинеров, за рулем которой сидел сам Николетти, и следом - машина барона - остановились в конце дороги, ведущей на самый верх холма. Дорога была пастушьей, нормальной дороги не было. До холма было всего несколько метров, по склону были разбросаны огромные валуны, за которыми мог в полный рост спрятаться человек. Может быть там и в самом деле прятались люди - с автоматическим оружием.
   Машина Николетти остановилась первой, за ней - машина барона. Оба вышли из машины.
   - Что теперь? - спросил барон
   Ветер был и сейчас - сильный, пронизывающий. Он трепал кудри полковника карабинеров, снявшего форменную фуражку, уносил часть слов. По небу - неслись вскачь облака.
   - Отошлите своих людей, барон. Иначе - придется их убить.
   Барон повернулся к готовым на все охранникам
   - Уезжайте. Ждите в начале тропы.
   - Мы не можем вас бросить, синьор.
   - Или вы выполните мой приказ, или я вас прямо сейчас уволю, и у вас не останется смысла меня охранять.
   Охранники, после колебания, повиновались.
   - Вы умеете ставить людей перед выбором, синьор - заметил полковник - надеюсь, вы и сами сделаете правильный выбор.
   - Миллион германских рейхсмарок - предложил барон - наличными. Где?
   Полковник только усмехнулся
   - Пять миллионов.
   - Бросьте, синьор - сказал полковник - вы не самый плохой человек, потому я не возьму ваши деньги. Вы пытаетесь купить информацию, у вас есть деньги - но у вас нет силы, и вас никто не боится. А вот этих людей - стоит бояться, синьор. Сколько бы вы не заплатили - потом мне придется скитаться по свету и искать убежище. И все равно они меня отыщут и убьют. Это очень опасные люди, синьор. Очень. С ними нельзя шутить.
   У барона был пистолет - и какое-то время он думал, не стоит ли выхватить его и приставить к голове этого продажного скота. Но решил, что пока не время...
   - Сколько?
   - Что - сколько?
   - Сколько надо заплатить?
   - Я не знаю, синьор. Сколько - расскажут вам вон они. Не думайте, что я имею какое-то отношение к этому делу, синьор, я не более чем передаточное звено. Живая почтовая открытка, так сказать...
   Барон бы с удовольствием бросил такую почтовую открытку в пламя.
   По той же дороге, по которой приехали они, неспешно понимался черный Даймлер - Бенц 560 с затемненными стеклами, жутко неудобный в римской толчее - а именно в Риме располагались посольства. Номер начинался с CV - дипломатический. Кода страны он не знал.
   - Это они?
   - Да, синьор. Я отойду подальше. Лучше, если я не буду слышать, о чем вы говорите. Мне это не интересно. Крепитесь, синьор.
   Насколько помнил барон - полковник Николетти был неплохим человеком, и уж точно - не штабной крысой. Он выживал на улицах Милана, до этого - Флоренции, а до этого, кажется, работал в Болонье. Представить себе, чтобы он чего-то так сильно боялся... чего? Кто мог так его напугать?
   Неужели...
   Даймлер остановился - явно бронированный, барон видел такие машины, сразу оценил прямые, и вставленные немного по-другому, с широкими зачерненными рамками стекла. Из машины вылезли двое, один с водительского места, другой с переднего пассажирского. Тот, что сидел на месте пассажира ловко перебросил другому укороченную автоматическую винтовку, чем-то похожую на русский АК.
   Они осмотрелись по сторонам - настороженные, поджарые доберманы - после чего - один из них открыл дверь. Из машины - вышла...
   Несколько секунд - барон не помнил себя. Он вдруг понял, что стоит с выхваченным пистолетом... автоматы смотрят на него, а один из охранников прикрывает своим телом эту... Они отреагировали мгновенно, не задумываясь, инстинктивно...
   - Брось пистолет!
   - Где он!? Где он, тварь!?
   - Брось, или никогда его не увидишь!
   Барон видел глаза человека... за автоматным прицелом, направленного на него автомата. Это были глаза фанатика, черные и страшные, почти не мигающие. Он был готов нажать на спуск и открыть огонь моментально, ни о чем не задумываясь, отдать свою жизнь с такой же легкостью, что и отнять чужую. От такого взгляда - барона пробрала оторопь.
   - Брось! Ты всегда был умным, брось!
   И барон бросил пистолет. Разжал руку - пистолет выскользнул из ладони и стукнулся о вросшие в землю камни.
   Человек с автоматом приблизился, сильным пинком ноги отправил упавший пистолет подальше, потом обыскал барона, причем короткоствольный автомат упирался ему в грудь, палец был на спусковом крючке. У него были глаза сторожевого пса - умные, внимательные и преданные. Это было страшно...
   Обыскав его, человек с автоматом что-то сказал на непонятном языке - и второй отошел в сторону.
   - Сколько ты хочешь? - устало спросил барон
   - М... дай подумать.
   Баронесса Антонелла (Луна) Полетти сморщила лоб
   - Скажем... твою бессмертную душу. Пойдет?
   За то время, пока баронессы не было в Италии - она преобразилась. Когда Карло видел ее в последний раз - ей было немногим больше двадцати и ее красота была еще не сформировавшейся, щенячьей. Теперь - перед ним была умная и уверенная в себе женщина лет тридцати с небольшим, знающая цену своей красоте и умеющая ей пользоваться. На ней было длинное, черное платье ниже колена, жакет и соболиная накидка. Соболь был русский, "седой" - самый дорогой соболь, на Лондонском аукционе идет по цене в тысячи гиней за шкурку.
   - Что ты хочешь? Дело? Я тебе его отдам, мне оно не нужно.
   - Забудь. Пойдем.
   Баронесса подошла, по-свойски взяла убитого горем барона Полетти под руку и увлекла его к вершине. Туда, где дул еще более сильный ветер.
   - Карло, ты же всегда был бойцом... Право, ты меня разочаровываешь. А как насчет мести, а? Вашей, итальянской мести.
   Баронесса шагнула вперед, на самый край обрыва. Ловко, как коза вскочила на валун и заразительно засмеялась, раскинув руки
   - Ну же, Карло, брось меня вниз. Ты сам умрешь... но успеешь. Соверши свою месть.
   Барон Карло Полетти сплюнул на землю. Двое боевиков смотрели за ним как цепные псы. Готовые броситься при малейшем окрике хозяйки.
   - Кто ты такая? Зачем ты влезла в нашу семью? Что ты за тварь такая...
   Баронесса облизала губы
   - Можешь мне не верить, но я действительно любила твоего отца.
   - А потом предала его.
   - Как бы это сказать... есть вещи, о которых лучше не знать. Не так ли, Карло?
   - Где мой сын. Что ты за него хочешь получить?
   - Я же сказала, твою бессмертную душу... Кстати, как Марианна?
   Марианной звали супругу барона Полетти. У них больше не могло быть детей... роды были крайне тяжелыми. Сейчас - она лежала в частной клинике, врачи опасались ее самоубийства.
   Барон ничего не ответил.
   - Ладно, ладно... - баронесса спрыгнула с валуна, на который взобралась, чтобы осмотреть Рим, подошла к нему вплотную - мне просто нужна помощь. Ты мне поможешь?
   - Помочь тебе?!
   - У одного человека... - заговорила баронесса - есть много денег. Очень много денег. Так много, как ты и не представляешь. Миллионы... миллиарды. Проблема в том, что он не может вывезти их из страны. У него есть нефть, есть строительные материалы, есть оружие... все что угодно. Понимаешь, он очень несчастен, и ему нужна наша помощь.
   - Какая валюта?
   - Рубли. Русские рубли.
   Барон по-мальчишески пригладил пятерней волосы
   - Русские?!
   Голова уже работала подобно хорошему компьютеру, перебирая варианты. Русские рубли... нефтяная, в основном валюта. Но обеспеченная, период инфляции у них закончился в середине семидесятых, теперь это одна из самых устойчивых валют мира. У русских нет международной банковской сети... но есть членство в Базельском банке, есть и корсчета в некоторых банках Швейцарской Конфедерации. Русская банковская система чрезвычайно закрыта, но... можно попробовать. Уязвимое звено то, что русские требуют расплачиваться за свой экспорт их же валютой, поэтому европейские центробанки, североамериканский Федеральный резерв держат значительные резервы в русских рублях. Конечно, русские не дураки они будут задавать вопросы... но у них нет механизмов проверки иначе как через Базельский банк международного регулирования. И если подчищать концы, не наглеть, не проводить много за один раз то...
   - С каким дисконтом они готовы работать?
   - Вот теперь ты мне нравишься...
   - Я задал вопрос.
   - Не они. А он. Один человек, все будет замкнуто на одном человеке, который будет связываться с тобой через меня. Только учти, Карло. Там, где живет этот человек - тоже не забыли про кровную месть. Только у них... несколько другие традиции. Если этого человека обмануть - он прикажет не только убить обманщика, но и вырезать всю его семью до последнего человека, всех родственников. Кроме того... он будет мстить и государству... он так воспитан. Помни это, Карло и не делай глупостей. Как только ты обратишься в полицию, в Финансовую Гвардию, даже неофициально - это станет самым глупым поступком, какой кто либо, когда либо делал в этой стране. Если деньги попытаются изъять... помнишь взрыв вокзала в Болонье? Так вот... это малая толика того, что способен сделать этот человек. Видишь людей у меня за спиной? Таких как они у него - тысячи тысяч. Поверь, это страшно...
   - Ты не опасаешься при них? - спросил барон
   Антонелла улыбнулась.
   - Ни один из них не понимает ни слова по-итальянски. Им плевать, о чем мы говорим, это живые истуканы. Они приставлены ко мне... скорее в качестве стражей гарема. Кое-кто любит, чтобы женщины сохраняли ему верность. А дисконт... он готов обсуждать его. Скажем... десять процентов тебя устроит?
   - Двадцать пять.
   Баронесса протянула руку
   - По рукам.
   Барон Карло Полетти автоматически протянул руку - он не мог поверить своим ушам. Десять процентов - это и так достаточно много, по самой высокой планке за такие услуги. Двадцать пять - четверть! - это просто немыслимый процент, такой не платил никто, никогда и никому. Услуги Базельского банка обойдутся ему процентов в пять, еще сколько то... в пределах пары процентов уйдет на оплату вполне легальных транзакций между банками. Остальное... получается, остальное его. Если речь идет даже о миллионах... лет за десять он вполне способен скопить состояние, не сравнимое с тем, что скопил отец. Если же о миллиардах...
   - Ты имеешь право принимать такие решения?
   - Этот человек ничего не знает о банках. Если я скажу ему, что это стоит двадцать пять - это будет стоить двадцать пять. Но десять - ты отдашь мне.
   Вот теперь все становилось ясно.
   - Каким образом?
   Баронесса протянула ему листок, который достала из небольшого кармашка в соболиной накидке. Барон Карло быстро просмотрел его - длинный столбик цифр, номера счетов названия банков. Банковский дом Шпенглера, банк Шолера - Австро-Венгрия, Юлиус Бер, Сарацин и Ко, Клариден Леу, Пиктет и Си, Ла Роше и Ко, Брюдерер, Хаммлер, Толле и Ко, Вонтобель Групп - Швейцарская Конфедерация. Солидные, надежные, уважаемые банковские дома. Ни одного "банка общего профиля", все специализируются на управлении частным капиталом при достижении максимальной скрытности.
   - Счета номерные?
   - Нет, на конкретного человека. Вот.
   Баронесса протянула еще один пакет документов.
   - Номерные слишком опасны. Любой может узнать, прийти и забрать все, что есть.
   Банкир был с ней согласен - это и в самом деле так. Пароли и коды к номерным счетам можно было вырвать пытками, банки не проверяют владельцев номерных счетов, был бы правильный пароль. А вот тут... К тому же - девочка несовершеннолетняя, до двадцати одного года ей все равно ничего не выдадут, никто в мире, ни при каких документах не сможет изъять эти деньги. А потом... даже если они силой приведут девочку в банк... сотрудники банка просто вызовут полицию и все... а в Конфедерации с полицией и законом шутки плохи.
   Да... неплохо придумано.
   - Ты понимаешь, что до двадцати одного года ничего нельзя будет снять?
   - Еще как понимаю... - на лице Луны появилось жесткое выражение - это и будет нашей главной гарантией.
   - Это твоя дочь?
   - А ты так удивлен? Разве у такой женщины, как я не может быть дочери?
   - Да нет... почему же. А как начет моего сына? Когда вы его мне вернете?
   - Не так быстро, Карло...
   - Нет, так не пойдет. Или ты мне возвращаешь моего сына - или ничего не будет.
   - Это не я решаю.
   - Да? А кто тогда?
   Баронесса снова взяла Карло за руку. Посмотрела ему в глаза
   - Ты можешь мне не верить. Но я в такой же ситуации, как и ты, Карло. Этот человек ничего не знает о банковских операциях - но он отлично знает, как можно заставлять других людей делать то, что ему нужно. Единственно, что я могу тебе сказать - я позабочусь о том, чтобы твой сын, живя там, ни в чем не испытывал нужды. Это единственно, что я могу сделать... моя дочь такая же заложница как и твой сын.
   - Я тебе не верю.
   - Веришь ты или нет - это ничего не изменит. Я буду пересылать тебе пленки с записью его голоса.
   - Как я пойму, что он на самом деле жив?
   - Ты можешь сказать, какие слова он должен будет произнести на очередной пленке. И он произнесет их, Карло. Он произнесет их...
  
   Возможно, кто-то и узнал о счетах в различных банках Австро-Венгрии, а потом и Швейцарской Конфедерации. Но не более того. До двадцати одного года - вклады, сделанные на Анахиту, маленькую Луну из Тегерана снять было нельзя никак. Потом - грохнула исламская революция. А потом... прежде чем до Анахиты и до ее денег кто-то добрался, она стала сначала моей гражданской супругой, а потом - ушла к Его Величеству, Императору Николаю. Интересно, знала ли она про деньги...
   Да... опасно делать поспешные выводы, опасно. Люнетта рассказывала мне про белых людей, говорящих по-английски, которые приходили к ее матери. Я подумал, что это представители обосновавшейся в Гонконге британской наркомафии, потомков тайпанов. Но образованные мексиканцы по-английски разговаривают ничуть не хуже.
   Дурак, воистину дурак. Меня не насторожило то, что, по словам Люнетты, ее мать поставляла в Персию кокаин. Гонконгские тонги, состоящие из китайцев и британцев торгуют героином, он выращивается в месте, известном как Золотой треугольник в Индокитае. А вот мексиканская и колумбийская мафия - торгуют именно кокаином. Кока растет в нескольких государствах Центральной и Латинской Америки, и больше нигде в мире. Как британцы могли регулярно доставать кокаин - ведь они де конкуренты мексиканцев.
   Хотя для меня простительно - я в наркоторговле не силен. Мог ошибиться.
  
   * Это две разные организации, хотя многие считают, что одна. Коза Ностра объединяет сицилийские эмигрантские круги, а Онорато Сосьете - чисто сицилийское объединение
  
   05 июля 2014 года
   Швейцарские Альпы
   Кантон Вале, южнее деревни Церматт
   Владения барона Карло Полетти
   Продолжение
  
   - Сколько денег прошло из Персии по этому каналу? Хотя бы примерно? - спросил я
   Барон покачал головой
   - Зачем же примерно? Здесь - он показал пальцем на свой висок - мое проклятье. Пятьдесят пять миллиардов рейхсмарок.
   Святой Бог...
   Это примерно вдвое больше, чем мы рассчитывали. И больше, чем состояние самого богатого человека на земле.
   - Каким именно образом производились транзакции?
   - Разными... Часть удавалось провести как штрафные санкции, но небольшую. Часть через биржу. Разница курсов, понимаете?
   - Понимаю...
   Разница курсов... Меня всегда забавляли меры валютного контроля, принимаемые развитыми государствами, якобы для защиты своей экономики от резких курсовых колебаний и спекулятивны, ничем не обеспеченных капиталов. Как это обходится? Да элементарно.
   Вариант первый: нам нужно вывести деньги... из России в Североамериканские соединенные штаты. Не вопрос. Покупается (а то и создается - стартап, называется) компания, иногда даже выводится на биржу, при том, что ее показатель P/E* может составлять трехзначное значение. Российская Империя поощряет инвестиции русского капитала за рубежом, деньги официально проходят через Базельский банк международного регулирования, превращаясь в североамериканские доллары, и вкладываются в эту компанию. Потом выясняется, что цены на акции были завышены в пять - десять раз, все разводят руками, русское товарищество или банк списывает убытки, деньги остаются в САСШ и делятся между заинтересованными лицами. Вариацией этой схемы являются вложения в североамериканские инвестиционные фонды, в том числе венчурные**. Конечно, существуют ограничения банка России, связанные с необходимостью наличия хороших рейтингов от рейтинговых агентств в фонды с "мусорными" бумагами вкладывать нельзя. Но, учитывая продажность рейтинговых агентств в САСШ*** - нужный рейтинг получается элементарно, а для получения желаемого результата не нужно даже ничего банкротить, потому что эти фонды не гарантируют не только прибыли, но и сохранности основного капитала. Я то прожил в САСШ довольно долгое время и мало кто в России знает эти схемы как я. Если нужно - спрашивайте, расскажу, что к чему.
   Вариант второй - для этого нужен "свой" русский банк с отделениями за рубежом. Так проще всего выводить деньги в Священную Римскую Империю, во Франкфурт-на-Майне, а потом - в Швейцарскую Конфедерацию, благо швейцарский франк меняется на рейхсмарку без ограничений. Во Франкфурте расположена Deutsche BЖrse, одна из крупнейших биржевых организаций мира. Свой брокер - и дело пошло. Покупаются акции, скажем, Degussa по текущей биржевой цене. Выставляются в стакан**** по цене вдвое выше текущей, рыночной. Никто естественно сделку по такой цене не совершит... кроме заранее предупрежденного "своего" брокера. Чтобы не наглеть, можно завысить цену не вдвое... а скажем, процентов на десять. Купленные акции снова продаются "по рынку", прибыль оседает во Франкфурте, расходы - только биржевой сбор. Такие сделки можно совершать хоть каждую минуту, для маскировки можно совершать и реальные сделки. Расходы на убытки при биржевой игре в России списываются, налог на вывод капитала не платится, все законно. Так невозможно быстро вывести крупную сумму - но так можно выводить деньги каждый день, равномерно и с минимальными издержками. Капля за каплей... вот и вывели из страны эквивалент пятидесяти пяти миллиардов рейхсмарок. Все гениальное просто.
   - И никто ни о чем не догадался?
   Спросил - и тут же понял, насколько наивен вопрос. Банкир лишь пожал плечами...
   - И из этих денег десять процентов вы перечисляли на указанные вам счета?
   - Верно.
   Значит... Анахита, сидящая в затворничестве в специально построенном для нее и ее детей дворце в Туркестане является одной из богатейших женщин мира и входит в число ста самых богатых людей на земле! В банках Австро-Венгрии и Швейцарской Конфедерации ее дожидается не менее пяти с половиной миллиардов рейхсмарок. Даже если предположить, что эти деньги не управлялись в интересах клиента, а с них брали гонорар за хранение - все равно сумма не может быть меньше пяти миллиардов. Это просто немыслимая нормальными человеческими категориями сумма. Самая богатая вилла в пригородах Берлина стоит три - четыре миллиона, а тут...
   Пять с половиной миллиардов.
   - Мне нужны номера счетов
   Банкир лишь улыбнулся
   - Черт вас побери, я не собираюсь воровать с них! - разозлился я - я всего лишь хочу ввести в право владения этими счетами их законную владелицу! Если эти деньги принадлежат ей - пусть все так и останется.
   Возможно, тот же Путилов и даже Николай... что бы там у них не произошло с Анахитой, думал по-другому. Но мне сейчас было глубоко плевать на то, что они думают. Пусть один из них и являлся моим Императором...
   - Номера счетов я скажу, только когда смогу обнять своего сына - твердо сказал банкир
   Я не стал спорить. Надо понимать, когда спорить бесполезно.
   - Хорошо. Следующий вопрос - как насчет денег Мануэля Альварадо?
   Банкир снова пожал плечами, что, признаюсь начало меня раздражать.
   - А что насчет денег Мануэля Альварадо?
   - Сколько. Когда. Где. Вы тоже их хранили?
   - Нет.
   - То есть?
   - Я никогда не видел Мануэля Альварвадо и ничего не знаю, про его деньги и где он их хранит...
   Можно было усомниться в словах банкира - но я понял, что он говорит правду. Вероятно, Мануэль Альварадо имел связи в банке Ватикана, позволяющие ему напрямую зачислять деньги на ватиканские счета. В банка ди Рома они шли уже обезличенные.. юридически, это вообще международные переводы, верно? Чтобы бороться с наркобизнесом и терроризмом - были заключены конвенции о допустимых методах ведения банковских дел, одним из принципов, закрепленных в этих конвенция, был принцип "Знай своего клиента". Но ведь деньги между банками текут обезличенно, ни один банк не сообщает, чьи именно деньги он переводит, деньги переходят обезличенные с корсчета на корсчет, а тут еще и международный перевод наличествует. Никто не задает никаких вопросов, а если задать вопрос банку Ватикана - в ответ придет вежливый посыл далеко и надолго. И, что странно - несмотря на такое поведение Ватикана - ни у кого не возникает мыслей включить его в черный список стран, участвующих в отмывании денег. Кайманы, Багамы, Мадагаскар - пожалуйста, а Ватикан - да что вы, как можно-с...
   Интересно - с чего это так, а?
   Интересно еще, каковы были отношения Мануэля Альварадо с его внебрачной, надо понимать, дочерью. Какие чувства она испытывала к нему? Не факт, что добрые. А когда за ее спиной встал Шахиншах Хусейн, человек, который сделал то, что Мануэль Альварадо лишь мечтал сделать... тут то она могла показать свое истинное отношение к своему блудному отцу.
   - А польская казна? Деньги, которые вывезли из Польши?
   - И про них я тоже ничего не знаю.
   Понятно... И это - скорее всего, тоже правда. Мне начало казаться, что Луна действовала наперекор своему отцу, наперекор всей системе и даже вне ее. С ней ничего не могли сделать - потому что за ней стояло целое государство - Персия, и никому не хотелось умирать с содранной заживо кожей. Но теперь...
   - Хорошо. Следующий вопрос. Где и когда на вас вышел генерал Абубакар Тимур? Что он вам предложил?
   Банкир промолчал
   - Ответить правдиво - в ваших интересах. Если вы не поняли - только мы способны избавить вас от генерала Тимура. Нам наплевать на все, что вы сделали, эти преступления совершены не против нас, мы не собираемся разбираться в них и наказывать вас. Нам нужен генерал Абубакар Тимур и мы готовы заполучить его любой ценой.
   - Любой...
   Банкир невесело улыбнулся
   - Любой... интересно, кто-либо задумывается над смыслом этих слов...
  
   * Прибыль к капитализации, основной биржевой показатель. Этот индикатор показывает отношение генерируемой компанией прибыли к текущей биржевой стоимости 100 % ее акций. Если этот показатель равен ста - это значит, что покупку акций компании можно будет окупить за счет прибыли за сто лет. Для примера - в России этот показатель даже для торгуемых на бирже крупных компаний равен значению 3-5, в САСШ может доходить до 70-80 как при недавнем размещении Facebook.
   ** Венчурный фонд - фонд высокорисковых вложений в амбициозные проекты.
   *** В нашем мире у Leman Brothers буквально за дни до банкротства был наивысший рейтинг
   **** Один из основных терминов биржевой игры. Список заявок на покупку и на продажу, сверху - на покупку, снизу на продажу. Игра идет по центру стакана - как только цены на покупку и на продажу совпадают, сделка совершается и заявка исчезает, а на ее место становится следующая. Это сложно объяснить, это надо видеть своими глазами.
  
   09 сентября 2002 года
   Бывшая Персия
   Северный Тегеран
  
   Пулеметная очередь ударила по бронемашине Тигр совершенно неожиданно. Пулемет был установлен где-то сверху, на уровне пятого - седьмого этажей домов. Пулеметная очередь расцветила бронестекло белыми разводами, прошлась по крыше броневика - пули с визгом рикошетили от нее, изнутри это было как удары кувалдой. Водитель - опытный, много повидавший фельдфебель - резко вывернул руль и машина, резко накренившись и ударом таранного бампера снеся брошенную, обгоревшую легковушку вломилась в переулок. Следом за ним - проскочил еще один бронеавтомобиль, уходя из-под прицельного огня. Ракетный снаряд, пущенный примерно оттуда же, откуда пулеметная очередь - разорвался впустую, превратив брошенную у обочины машину в пылающее месиво...
   - Покинуть машины, занять круговую оборону! Сечь по крышам! - распорядился командир отдельной роты разведки сорок восьмого полка, сто восьмой, десантно-штурмовой дивизии капитан Погорелый.
   Лязгнул засов, в переулок посыпались мужики в тяжелых бронежилетах, касках и с оружием. В основном казаки, оставшиеся на сверхсрочную, сам капитан Погорелый был из Кубанского казачьего войска. В десанте ему понравилось, после срочки он сдал экзамен на офицерский чин и подписал десятилетний контракт. По истечении контракта ему полагалась на выбор либо квартира за казенный счет либо участок земли для хозяйства. Он еще не решил, что выберет - но после того бардака, что он увидел - заключать еще один контракт вовсе не собирался...
   Русская армия взяла Персию с тяжелыми боями и потерями, втрое превысившими запланированные. В двух местах - на севере и в порту Бендер-Аббас произошли ядерные взрывы, это привело к значительным потерям и осложнило ситуацию до предела. Из Мешхеда, Гургана - городов ближе всего ко второму эпицентру - люди бросились в Тегеран, эти города практически опустели, а вокруг Тегерана теперь - полукольцом располагались лагеря беженцев, построенные из чего не попадя, начиная от морских контейнеров и заканчивая картонными коробками. На юге - ситуация была не лучше. Сам Тегеран был сильно разрушен на юге - там, в кварталах бедноты были самые ожесточенные бои. В центре и на севере, в богатых кварталах было немного получше. Системы жизнеобеспечения города были разрушены, не было ни света, ни воды, ни канализации, ничего. Казаки и армейские части пытались как-то организовать помощь - но ее пока катастрофически не хватало...
   Бойцы разведроты, без команд и приказов сноровисто выстроились у стены в цепь. Капитану подали зеркало - они отломали боковое зеркало от старой машины, у которых они были стальными и как бы на ножках, и приварили к длинной арматурине, получив инструмент для того, чтобы выглядывать из-за угла, перед тем как идти. Капитан выглянул - для того, чтобы увидеть горящую полицейскую машину и распластавшееся на дороге, около распахнутой дверцы тело. Бронежилет бедолагу не спас...
   Хреновые дела...
   Когда они шли сюда - им сказали, что в дружественной стране произошел государственный переворот, глава государства и оба наследника убиты, в стране зверствует человеконенавистнический, поддерживаемый из-за рубежа неназываемой державой режим. На занятиях им показали снимки со спутников, тайно снятое видео - расстрелы, груды трупов, горящие книги: библиотеки - харам, школы - харам*. Уже здесь - им довелось пройти мимо Площади парадов, после того как ее зачистили отряды штурмовиков-саперов. То еще зрелище... изъеденные крысами горы костей. Но сейчас - капитан начал очень во многом сомневаться...
   Их ненавидели. Британцев тоже ненавидят в Индии, им на это в общем то плевать - но русские так не могут. Они пришли сюда для того, чтобы помочь персидскому народу обрести спокойствие и мир, создать им государственность, навести порядок, покарать убийц. Но в первый же день - их обстреляли из лагеря беженцев. А еще через два дня - нашли двоих придурков, отправившихся в самоволку: каждому из них вспороли живот и набили его землей. Опытные казаки сказали, что так раньше было на всем Востоке: хочешь нашей земли - на, получи ее. Больше самоволок не было - но и веры не было. Казаки мрачно готовились к долгой, страшной, затяжной войне, к новому витку противостояния.
   Полиции в городе почти не было, никаких местных сил самообороны тоже не было - местные силы самообороны назывались "джамаат" и воевали против них. Им пришлось учреждать власть, ставить военные комендатуры, организовывать безопасные зоны сначала для себя, хотя бы, расчищать улицы, разминировать невзорвавшиеся боеприпасы, пытаться вести разведку, набирать людей в полицейские патрули, и обучать их, чтобы они по крайней мере друг друга в бою не перестреляли. Они были одни против целого города - притихшего, тяжело раненого, но не смирившегося и не побежденного.
   Черт, но ведь они и не собирались их побеждать! Они просто шли помочь!
   Капитан достал мобильный телефон, набрал номер. Машинально взглянул на небо - отсюда, острой иглой в небо вонзался штырь телебашни Милад и рядом с ним - висела огромная колбаса дирижабля. К нему подвесили ретранслятор - чтобы обеспечить действующих в городе военных связью и разведданными.
   - Дежурный, второй сектор... - раздался усталый голос
   - Пал Сергеич, вы? - узнал голос Погорелый
   - Кто это?
   - Погорелый, разведрота сорок восьмого. По таблице Металл.
   - Говори, что у тебя.
   - Мы в районе здания банка Мелли, это севернее пятой дороги. Поступил сигнал от местных, движение и стрельба. Патруль не вышел на связь, нас послали как тревожную группу. Сигнал подтверждается, полицейский патруль уничтожен, мы сами обстреляны из пулемета. Высадились, потерь нет.
   - Хорошо, записал. Приказываю зачистить район, ликвидировать бандгруппу. Помощь нужна?
   - Если только резерв есть, чтобы перекрыть пятую. Они туда пойдут.
   - Если будет кто-то в этом районе - направлю. Нет - справляйтесь сами, как понял?
   - Понял, приступаю.
   Капитан сплюнул на землю.
   - Кто-нибудь знает, что в этом городе до войны было двадцать миллионов жителей, а?
   Наверное, если бы помнили - бросили бы сюда намного большие силы. Они же тут - капля в огромном и враждебном море...
   - Сверчок позицию занял, господин капитан.
   Сверчок был их снайпером, он занимал позицию без команды и где считал нужным. Его винтовка калибра двенадцать и семь - была козырем группы, с новыми патронами ей можно было остановить бронетранспортер.
   Капитан еще раз посмотрел в зеркало.
   - Так... на два часа - есть укрытие. Нужно перебраться через улицу. Идем перебежками, прикрываемся дымом, ну и... Сверчок отработает. Свин - ты вторым.
   - Есть - ответил солдат, прижимающий к груди второй их козырь - мощнейший пулемет калибра .338. Его они получили совсем недавно, пулемет весил всего на четыре килограмма больше, чем знакомый ПКМ - но прошибал с близкого расстояния стену в три кирпича и автомобильный двигатель насквозь. В случае чего - Свин прикроет огнем маневр остальных, помогая и Сверчку.
   - Дальше бросок к зданию, входим и зачищаем. Работаем тройками. Быстро и жестко, ясно?
   - Так точно...
   - Дым!
   Плюхнулась на асфальт, зафыркала серым дымом дымовая шашка. Чуть дальше - приземлилась еще одна, фиолетовая...
   При смене позиции их обстреляли - но тут не сплоховал Свин. Бросился вперед, залег на полпути за расстрелянной полицейской машиной и огнем своего пулемета привел к молчанию две огневые точки противника. Видя такое дело - капитан приказал бежать всем вместе, чтобы быстрее сменить позицию и не подставлять Свина.
   Хлестким щелчком ударила винтовка Сверчка, затем - еще раз и еще. Капитан заподозрил неладное.
   - Сверч, что там?
   - Движение! Мать вашу, грузовик! Бронированный грузовик!
   Они продвинулись вперед - как раз для того, чтобы увидеть угловатый зад большого, трехосного банковского бронированного грузовика, исчезающего в проулке. Пули - выбивали искры из его брони.
   Через секунду - они были вынуждены броситься в стороны, залечь кто где - за бетонными оградами газонов, за брошенными машинами, где придется. Из здания - по ним открыли автоматный огонь.
   - Сверч, где ты там, мать твою!? Металл всем позывным, Металл всем кто меня слышит. Нахожусь во втором квадрате, под огнем. Часть бандгруппы пытается скрыться на банковском броневике, марка неизвестна. Идут направлением к пятой дороге, к пятой дороге! Вооружены и опасны, оказали вооруженное сопротивление. Всем кто меня слышит...
  
   В банке поработали изрядно...
   Банк Мелли, крупнейший из персидских банков, имеющий отделения по всему Востоку и в России - специально под себя построил одиннадцатиэтажную башню, оборудовав ее по последнему слову техники. Первые два этажа были отданы под работу с клиентами, на остальных - больше тысячи людей управляли миллионными и миллиардными вложениями в самых разных уголках земли. Продавали нефть, покупали зерно, машины, играли на бирже, рисковали. Миллионы здесь делались из воздуха - оборачиваясь хорошими премиями, дорогими машинами, новыми домами. А потом - парни из Южного Тегерана, которые не знали ничего сложнее чем "Аллах Акбар" взяли и пришли сюда. Взяли и разнесли здесь все, разбили компьютеры и терминалы, разграбили дорогущую мебель, пулями, прикладами и ногами покрушили интерьер. Судя по пятнам крови - здесь они нашли и кого-то из тех, кто с этим банком связывал будущее - либо как клиент, либо как работник. Ни для тех, ни для других - хорошим это не кончилось...
   Капитан Погорелый машинально поднял перевернутый стул и поставил его нормально. Оглядел картину разрушений, посмотрел на Тегеран с выбитых окон восьмого этажа. Кто-то трудился, все это делал - а кто-то пришел и в грязь все втоптал.
   Плохо все это...
   В кармане - зазвенел звонок...
   - На связи...
   - Металл? Что там у тебя, докладывай.
   - Части банды удалось уйти, пятерых мы положили. Конкретно, есть двухсотые. Здание зачищено. Экипированы хорошо, гады. Я запрашивал перехват на пятом шоссе - банковский грузовик...
   - Металл, сейчас в районе работает беспилотник. Твой грузовик на пятое шоссе не вышел, обнаружен в трехстах метрах от дороги. Двери настежь, духи разбежались.
   - Ба-а-лядь! - от души выругался Погорелый. Не такие уж они и дураки - либо пехом рванули, либо машины их дожидались.
   - Не выражайся под запись. В здании есть что-то интересное?
   - Никак нет только пятеро жмуриков. Здесь как Мамай прошел, все под ноль разнесли. Жмурики богатые.
   Это значило - с серьезной экипировкой и оружием. Ее практически не сдавали - отдавали стоящим рядом казакам. По старой традиции - трофеи есть трофеи. Ну и казаки чем могли помогали. Например, их кормило войско - куда лучше, чем армейская кормежка, продукты со станиц присылали, свежие. А не свинина двухлетней давности со складов Резерва. И горилкой у них можно было разжиться...
   - Добро. Сейчас подойдут казаки, сдадите все им. И выдвигайтесь в направлении пятого, там будет для вас работа. Сориентирую по дороге.
   - Есть...
   Лифт не работал. Капитан в последний раз оглядел картину дичайшего разгрома - и пошел по лестнице вниз. На лестнице - кто-то устроил туалет, тесная клетушка буквально гудела мухами - но другого пути не было. Интересно- вот они то сами понимают свою убогость - мимо туалета гадить? Или им плевать?
   Свиньи и есть свиньи...
   Внизу - по озабоченным мордам своих, капитан понял, что что-то произошло. Морды еще и белые как мел.
   - Что?
   - Господин капитан, на минус первом - гляньте...
  
   Луч света мазнул по хромированным решеткам, отделяющим коридор от ячеек депозитария - ячеек, где можно арендовать место для хранения небольших по размеру и очень ценных вещей. Фонаря явно недоставало, здесь царил мрак, электричества совсем не было. Капитан не видел что впереди - но от того, что почувствовал, у него волосы на всем теле дыбом поднялись. Кровь. Знакомый, металлический запах крови и едва уловимый привкус порохового дыма. Стреляли. Причем стреляли совсем недавно...
   Капитан толкнул приоткрытую дверь депозитария автоматным стволом, повел фонарем - и его чуть не вывернуло наизнанку. В углу депозитарного зала - навалом лежали тела, буквально одно на одном. Тел было много...
   А на мраморе пола - расплывающаяся кровавая лужа успешно поглощала, вбирала в себе кроваво-грязные, рубчатые следы сапог.
   Через час - около здания банка Мелли собрались чины из военной администрации, бригада русских полицейских чиновников и специальная группа, в задачу которой входило документирование обнаруженных зверств исламистов с тем, чтобы предъявить это международному сообществу как доказательство необходимости силового решения.
   Носилки по узкой лестнице не проходили. На брезенте - из депозитария подняли пятьдесят семь тел. Их разложили перед банком для съемки, в то время как казаки сдерживали собравшуюся у банка толпу.
   Результаты первичной криминалистической экспертизы показали, что этих людей - все мужчины, самого разного возраста - расстреляли, причем расстреляли не больше трех часов назад, кровь даже не успела свернуться. Всех исполнили выстрелом в затылок. И бросили в банке, это была та группа, которой удалось скрыться.
   Вскрыв депозитарные ячейки, во многих из них нашли ценности. Это заставило предположить, что исламисты просто не добрались до минус первого уровня. Вера в Аллаха вовсе не препятствовала грабить, оправдывали это всегда тем, что грабили неверных.
   Первичный осмотр камер - показал, что расстрелянные люди пробыли здесь как минимум несколько дней - было обнаружено то, что их кто-то кормил, выводил в туалет, охранял. Это заставляло предположить, что сюда - в самый последний момент перевели часть узников из личной тюрьмы Шахиншаха Эвин в центре Тегерана, так называемой "Старой тюрьмы". И получается - здесь они были все время, пока шла вакханалия... может быть, их перевозили с места на место, но несколько дней они точно были здесь.
   Нашли еще кое-что. Записку, исполненную кривыми, очень корявыми буквами на небольшом обрывке бумаги. Там были буквы Uomo D... и все. Уомо - по-итальянски означало "человек" но ничего больше из этой записки понять не удалось...
  
   * Грех, запрещено. Одно из основополагающих понятий в Исламе
  
   05 июля 2014 года
   Швейцарские Альпы
   Кантон Вале, южнее деревни Церматт
   Владения барона Карло Полетти
   Продолжение
  
   - Любой ценой - значит, любой, которую мы можем заплатить.
   - Например, жизнью? - поинтересовался барон - а как насчет жизни твоего ребенка? Жизни многих детей.
   - Не время играть в психологические игры, сударь. Не нужно.
   - Да я и не пытаюсь - невесело заключил барон - вы так видимо и не поняли ничего. То, что вы продолжаете считать игрой - для меня было жизнью. Жизнью на протяжении двадцати с лишним лет...
  
   Прошлое
   Зима 2003 года
   Швейцарские Альпы
   Кантон Вале, южнее деревни Церматт
   Владения барона Карло Полетти
  
   Прошло Рождество. Отгремели салюты, отгорели шутихи, потянулась нескончаемо череда серых и унылых дней. Дней, состоящих из неких обязательных действий, которых от него все ждали, и которые он должен был совершать, чтобы удовлетворить интересы других. Этого было достаточно. О его интересах - никто и никогда не задумывался.
   В последнее время - барон все чаще задумывался о самоубийстве. Эта мысль была не истеричной - так дама, брошенная любовником, хватает пузырек со снотворным, и... Не яростно - жестокой - так окруженный со всех сторон отрядом коммандос последний оставшийся в живых боец разведгруппы рвет чеку гранаты. Нет, эта мысль была буднично - страшной, взвешенной и обдуманной. Взять пистолет, приставить его к голове и нажать на спуск. Барон Карло Полетти, гениальный финансист взвешивал эту мысль, как взвешивают рискованную биржевую сделку. Что будет со всеми теми, кто от него зависит. Что будет с теми финансовыми потоками, с направлением движения денег, о которых знал только он. Гениальный финансист, он стоял в центре спрута, созданного двадцатью годами усилий людей, чьи грехи не поддавались описанию. Возможно, кто-то думал, что он - не более чем передаточное звено, наемный работник. Что ж, они ошибались и сильно. Вот только - показать им это можно было только своей смертью...
   В этот день, субботний день, ничем не отличающийся от остальных - барон прилетел в свое швейцарское владение на вертолете из Милана - обычный субботний рейс. Погода была прескверной, сильный, порывистый ветер и снежные заряды в горах, один раз они чуть не разбились - но все же остались живы. И сейчас, стоя на стеклянной веранде над обрывом, с бокалом скотча, шотландского виски в руках - барон принял решение, и это решение было полностью противоположным тому, что он принял в пятницу. Он ехал сюда, чтобы покончить с собой - прервать эту страшно затянувшуюся эпопею. Но сейчас - он вдруг увидел волю Божию, увидел ее так ясно, как будто бы сам Господь сказал ему ее. Если бы он сегодня разбился на вертолете - а к тому были все возможности - это была бы воля Божия. Но если он жив - значит, Господь оставил его в живых. Оставил для того, чтобы он сражался. Чтоб наказал всех, кто отравляет жизнь злом. Пусть Джузеппе больше нет в живых - но он то жив. И пока еще способен сражаться...
   Да, надо сражаться.
   - Экселленц?
   Барон повернулся, больше с недоумением, чем с гневом. Он приказывал никогда не беспокоить его, когда он стоит на этой веранде, здесь, над обрывом - ему лучше думалось. Швейцарцы не итальянцы, они выполняют приказы безоговорочно.
   -Что произошло? Пожар?
   - Никак нет, экселленц. Человек.
   - Человек?!
   - У поста на въезде. Просит пустить.
   - Просит пустить? - с иронией спросил барон - он вероятно, замерз?
   - Никак нет, экселленц - у швейцарцев было плохо с юмором - он говорит, что он прибыл с Востока. Издалека...
   Вот как...
   Барон кивнул
   - Пустите его. И не сводите с него глаз.
   - Слушаюсь, экселленц.
  
   Гостем - оказался средних лет человек, чисто выбритый и одетый легче, чем следовало одеваться в Швейцарии зимой. Вещи подобраны неумело и наскоро - длинное пальто, тяжелые ботинки, шляпа...
   Барон узнал его - хотя прошло много лет. Девяносто первый год, холмы в окрестностях Рима. Это он - целился в него из автомата, хотя с тех пор он постарел, и приобрел ту неуловимую властность, какая отличает долго служивших офицеров и владельцев фирм. Осколок потерпевшего крушение корабля, несомый бурными водами...
   - Чем обязан? - с иронией в голосе осведомился барон
   Человек без спроса присел на диван.
   - У нас есть общие интересы, барон... - заявил он - если мы правильно разыграем наши карты, то и вы и я - мы оба останемся с живых. И даже - сможем переиграть этих скотов. Я вам нужен, барон...
   - Позвольте в этом усомниться. Теперь - вы мне не нужны.
   - Нужен... Просто вы не знаете об этом. Я - оттуда.
   - Это я уже понял? Что нового в Тегеране?
   - Все плохо. Город под русскими.
   Барон покачал головой
   - Когда ваше государство рухнуло, русских не было и близко.
   - Это... проклятые русские, они вели свою игру. Но это не важно. Синьора Луна мертва.
   Барон не знал этого. Но предполагал.
   - Я мог бы сказать, что я сочувствую. Но это было бы ложью. Что с моим сыном?
   - Его... забрали.
   - Забрали? - повысил голос барон - то есть как забрали?!
   - Так... Он содержался в тюрьме Эвин... там был специальный блок. Жизнь не хуже, чем во дворце, только выйти нельзя. Когда все началось... мне удалось прорваться к тюрьме с группой верных людей. Мы вывезли его ... и еще кое-кого, кто нам был нужен. Поместили в подвал банка Мелли, мы хотели перевезти их потом за границу. Но мы опоздали...
   - Опоздали?
   - Да. Опоздали. Кто-то успел первым... я даже знаю, кто именно. Русские едва не опередили их. Им нужен был ваш сын, остальных они просто расстреляли. Понимаете? Они всех расстреляли!
   Барон достал пистолет - он носил его для себя - и прицелился гостю в голову
   - Теперь назовите мне причину, почему я не должен вас убивать. Советую хорошо подумать - но и тянуть тоже не советую.
   - Все просто. Все просто. До сих пор - вы, барон, были фигурой в игре - но не игроком. Вас просто переставляли с места на место. Я помогу вам стать игроком.
   - Что за бред...
   - Это не бред! У вас много денег, но у вас нет силы! Нет людей, которые готовы умереть за вас! У вас много денег - а у меня есть люди! Я сумел спасти картотеку. Списки агентов...
   - И зачем мне агенты в Персии?
   - Не торопитесь, барон. С вашими деньгами - я смогу создать организацию, которой устрашится любой из ваших врагов. У меня есть подготовленные люди...часть из тех, кого готовил Шахиншах, жива, сейчас это воины без государства, без родины. Я могу их собрать. Если же вам это не нужно...
   У вас есть деньги, но нет силы...
   Барон опустил пистолет
   - Почему же... Нужно.
  
   05 июля 2014 года
   Швейцарские Альпы
   Кантон Вале, южнее деревни Церматт
   Владения барона Карло Полетти
   Продолжение
  
   - И вы создали эту организацию. Так?
   Барон согласно кивнул.
   - Да.
   - Вы понимали, что становитесь спонсором и соучастником терроризма?
   - Да.
   Я... не мог задать следующий вопрос. Потому что не понимал, что делать с этим человеком. Да, он спасал своего сына, делал это на протяжении двадцати с лишним лет. Его сын сейчас - в наших руках, и получается, что барон - тоже в наших руках. Но я отчетливо понимал, что его готовность выполнять наши приказы - фикция, он предаст нас при первой же возможности, и сделает это ради сына. Длительное время - его использовать нельзя.
   Получить деньги. Заманить в ловушку генерала Абубакара Тимура... если он не знает, что мы взяли Джузеппе Полетти. Если знает - то все бесполезно, остаются только деньги.
   - Я тоже кое-что скажу вам... - вдруг сказал барон
   - Что именно?
   - О том, что вам следует позаботиться о своей семье, герр Воронцов - сказал барон - как я в свое время не позаботился о своей. У вас есть семья?
   - Возможно.
   - В таком случае, вам следует предпринять кое-какие меры безопасности. Послушайте совета знающего человека. Если вы думаете, что они не знают - ошибаетесь, они знают. Если вы думаете, что не смогут - ошибаетесь, они смогут. Если вы думаете, что не посмеют - ошибаетесь, еще как посмеют! Они уже поняли, в чем дело и наверняка - знают про вас. Если у них нет больше средства давления непосредственно на меня - они попытаются давить на меня через вас. Насколько это осуществимо - думайте сами.
   Я вдруг понял, что дела мои - совсем хреновые. Что я ринулся вперед, не обеспечив тылы.
   - Прошу прощения, здесь работает сотовый?
   Барон сделал знак рукой, который у французских дворян обозначал "voila".
   Я достал сотовый, подключил его. Отошел в сторону, к самому окну, откуда открывается великолепный вид на долину. Если тебе принадлежит вышка сотовой связи - значит, у тебя есть большие возможности прослушивать - но мне сейчас было все равно. Мне надо было удостовериться, что все нормально - и плевать, кто это услышит.
   Санкт Петербург... возьми же трубку
   - Алло - голос хриплый, чуть настороженный. Когда то за право слышать этот голос я готов был убить. Сейчас... наверное тоже.
   - Это я. Не называй имен.
   - Хорошо.
   - Ты забрала его из Египта?
   Ну же...
   - Да, забрала...
   Умница...
   - Бери его, поезжай в Кронштадт, и сидите там. С острова не ногой.
   Юлия помолчала
   - С тобой все в порядке?
   - Да. Если вы сделаете, как я сказал - будет в порядке и дальше.
   - Но у меня... работа, я не могу.
   - Пусть тогда тебя сопровождают морские пехотинцы. Ты сможешь это организовать. Амфибийными силами на Балтике командует Близнов, можешь сослаться на меня. Это очень серьезно...
   - Хорошо, я поняла. Не делай глупостей, хорошо.
   - Уже сделал. Двадцать с лишним лет назад, когда отпустил тебя...
   Не давая ей ответить, я набрал новый номер. Едва слышный щелчок... роуминг.
   Какой-то шум в трубке.
   - Это я - сказал я - ты в Европе? Где ты?
   - Господи... что за вопросы. Я вообще то занята, можешь перезвонить?
   - Нет, не могу - резко сказал я - где Ник?
   - В школе...
   - В школе? Что он делает в школе, черт побери, летом? - разозлился я
   - Не кричи на меня! Там международный кампус, дети со всего мира! Он должен общаться с детьми своего возраста!
   - Когда ты с ним последний раз разговаривала?
   - Вчера. А ты?
   Ядом, сочащимся из трубки, можно было захлебнуться. Почему она считает, что я во всем виноват?
   - Так. Ксения, прошу тебя, послушай внимательно. У меня серьезные проблемы. Где ты сейчас?
   - В Женеве. Что произошло?
   - Пока ничего. Но может произойти нечто очень плохое, прямо сейчас. Прямо сейчас, бери машину, поезжай, забери Ника. Садись в самолет, лети в Россию, там сидите во дворце тихо - тихо, пока я не появлюсь. Живым или мертвым, неважно. Это очень важно, послушай меня...
   - Уже послушала - отрезала Ксения - у тебя в очередной раз приступ собственника. Я не позволю тебе испоганить жизнь ни мне, ни Нику, никто из нас не будет сидеть во дворце взаперти, в то время как ты шляешься где попало. Ты давно потерял право решать и за меня и за Ника тоже. Все, basta.
   - Ксения!
   Гудки отбоя. Я набрал номер снова - сброс. Еще раз - сброс. Третий раз... простите, телефон абонента выключен или вне зоны досягаемости.
   Господи...
   Хотелось выть. От того, как я распорядился своей жизнью двадцать два года назад, от осознания того, к чему я пришел, к чему все это пришло и к чему еще может прийти. От того, что пришла пора жертвовать, и возможно - пришла пора жертвовать мне.
   - Прошу прощения - обратился я к барону - я вынужден раскланяться. Но мы обязательно продолжим после того, как я решу некие вопросы.
   - Двери этого дома открыты для вас, сударь...
   Я набрал еще один номер.
   - Добрый день, Невель Секьюрити...
   - Оберста Зиммера, пожалуйста.
   - Простите, как вас представить?
   - Князь Воронцов...
   Если Зиммера не будет в Швейцарии - я точно рехнусь.
   - Соединяю, сударь...
   - Ганс...
   - Ха, дружище... - оберст Ганс Зиммер держал образ пьяницы, бабника, авантюриста, своего парня, хотя не являлся ни тем ни другим ни третьим - ты позвонил как раз вовремя. Я собираюсь в поместье. Если хочешь - можешь получить полное сафари за полцены. Только решай быстрее, вечером ...
   - Ганс, мне нужна помощь - перебил я - в Женеве. Сейчас. Любая цена.
   - Что-то мне это перестает нравиться...
   Перед моей машиной - открыли ворота, и я рванул по дороге, по частной дороге барона Карло Полетти, ничего не замечая вокруг себя.
   - Мне это самому не нравится. В Женеве проходит какое-то событие для аристократов? Прямо сейчас.
   - Спрашиваешь. Бал Женевского Красного креста. Собственно, от него я и сматываюсь. Меня на него приглашают и воротят от меня нос - но хотят моих денег.
   Так и есть...
   - Сколько там будет людей? Где это будет происходить?
   - На берегу Женевского озера. Арена дю Женев, подходящее место для такого рода делишек. Если хочешь - уступлю свое приглашение.
   - Там будет беда, Ганс. Надо ее остановить. Можно будет всерьез поохотиться - но сафари будет европейским
   - Намек понял... - со вздохом сказал Ганс
   - Ты поможешь мне?
   - Конечно помогу, русский. Как ты когда-то помог мне.
   - Сможешь арендовать вертолет?
   - Думаю, проблем не будет.
   - Тогда вертолет. Самый лучший, какой есть. И пара человек. Тоже самых лучших.
   - Все?
   - И оружие. Для меня...
  
   10 июля 2014 года
   Ватикан
   Апостольский дворец, зал аудиенций
  
   С утра - были отменены все мероприятия на весь день. Официально объявили, что Папа нездоров. Многие кардиналы - разошлись по домам, кроме тех, которые нужны были в предстоящем мероприятии.
   Этим же утром - командиры частей Швейцарской гвардии получили неожиданный приказ вскрыть оружейные комнаты. Обычно, вооружение швейцарского гвардейца состоит из великолепной старинной алебарды, которую он носит открыто и пистолета "SIG P226", который он носит под роскошным средневековым камзолом. Только в одной из неприметных комнат в Апостольском соборе - постоянно дежурят несколько вооруженных современным оружием гвардейцев на случай нападения на Папу или теракта на площади Святого Петра. Но сейчас - гвардейцев ждали автоматы "SIG" и снайперские винтовки модели "3000" и "551". Все они умели отлично пользоваться своим оружием, проходя тренировки на стрельбище карабинеров или выезжая в горы, чтобы присоединиться к альпийским стрелкам. Все они проходили службу в составе специальных подразделений швейцарской армии и прошли жесточайший отбор, чтобы войти в число тех семисот счастливчиков, которые входили в Швейцарскую гвардию Ватикана, напоминая, прежде всего жителям Швейцарии о героическом и славном прошлом этой страны...
   В девять часов, со стороны улицы Григория Двенадцатого появились несколько неприметных машин. Их пустили внутрь Ватикана через железнодорожные ворота, которые обычно бывают закрыты...
   Машины прокатились по тихим, зеленым ватиканским улицам и остановились с тыльной части Апостольского собора у двора Святого Дамаза. В машинах - были до зубов вооруженные люди, и все это напоминало встречу двух главарей мексиканской наркомафии где-нибудь в штате Чьяпас. Но все это - происходило в Ватикане, средоточии благости и центре христианского мира.
   Пожилой, много видевший человек в отличном костюме прошел через двор, неторопливо поднялся по лестницам, ведущим в ложи. Его сопровождал средних лет человек со взглядом убийцы, он держался всего на шаг позади него. Остальные - отстали сильнее...
   Пройдя ложами, человек оказался в царскую залу, а оттуда - в Паулинскую капеллу, знаменитую тем, что в ней находились две фрески работы Микеланджело. Сейчас - зала была пуста, и в ней находился только человек в пурпурном, кардинальском одеянии и с властным взглядом истинного правителя...
   Пожилой, по виду едва ли не в два раза старше того, кто был в кардинальском пурпуре человек - сделал несколько шагов вперед, склонился к протянутой ему руке, запечатлел поцелуй. Это был поцелуй вассала...
   - Я рад, что вы прибыли столь рано, синьор Мануэль... - сказал Пьетро Антонио Салези ди Марентини, барон Салези, граф ди Марентини.
   - Для меня милость находиться в одном помещении со Святым Отцом - сказал Мануэль Альварадо
   - Вы знаете, кто будет представлять другую сторону встречи? - осведомился Папа
   - Полагаю, что сам...
   - Да. И мне хотелось бы, чтобы вас не сводило с истинного пути то, что у этого человека есть государство, а у вас его нет. Вера - вот тот цемент, что скрепляет людскую пыль в народы. Вера - вот тот фундамент, на котором зиджется здание непобедимой Империи. Вера - вот та клятва, которую должен принести в душе каждый солдат, чтобы стать непобедимым.
   - Истинно так.
   Папа поднял палец, говоря, что еще не закончил
   - Целые народы погрязли в грехе, разврате, бесплодном преклонении золотому тельцу. Европа погибла, Россия в будущем разделить ее участь. В ваших же руках - целый континент. Мы не должны нести веру тем, кто отринул Бога в душе, мы должны нести ее как огонь тем, кто выходит из тьмы неверия. Ваш континент - заключает в себе будущее мира.
   - Осмелюсь спросить, Святой Отец, а как же...
   Папа искривил в улыбке тонкие губы
   - Господь услышал наши молитвы. Тот, кто препятствовал нам, препятствовал естественному ходу истории и возвышению имени Его - покинул сию юдоль скорби. И с его кончиной - вопрос возврата денег, которые он украл у нас всех - становится вполне решаемым...
   - Слава Богу... - с чувством произнес наркомафиози. Его можно было понять - из-за действий барона Полетти и его людей в Риме и Ватикане счет Альварадо в банке Ватикана на двадцать миллиардов долларов оказался обесцененным. Теперь - появилась возможность реально получить эти деньги...
  
   - ... Сила церкви - в ее единстве...
   Кардинал Алессандро Антонио да Скалья, тайный магистр ордена Тамплиеров, давний германский агент смотрел на Папу с любовью и почитанием во взгляде - хотя в сердце его бушевала ненависть. Только что - сладостными словами ему был предъявлен настоящий ультиматум. Либо он принимает его - либо не принимает. Мануэль Альварадо - сидит рядом на тот самый случай, а за ним - все силы Ада, начиная со служителей культа Санта Муэрте.
   Он проиграл. У него больше нет козырей, его единственный козырь - отобрали русские в том вертолетном налете. У него больше нет сына Полетти, монастырь разгромлен и преданнейшие из преданных - теперь у Христа. И контакт с немцами - тоже потерн - Коперник предал его. Орден Тамплиеров получил такой удар, какой он не получал со времен Французской Революции, когда уничтожено было много тайных членов Братии.
   И он сам - никогда не станет Папой. Потому что он много старше теперешнего Папы и он просто не доживет до того момента, как тот умрет и появится возможность претендовать на папский престол. А сделать то же самое, что с Иоанном Павлом I, что с Бенедиктом XVI - уже не получится...
   Если тебя заставили поклониться - поклонись очень и очень низко. И помни об этом до того самого дня, пока не представится возможность отомстить...
   Сто сорок второй магистр ордена Тамплиеров, Государственный секретарь Ватикана, агент британской разведки, кардинал Алессандро Антонио да Скалья привстал, чтобы поцеловать протянутую руку Папы. Фронда в Ватикане была подавлена. Непокорные приведены к повиновению без единой капли крови, пролитой внутри церкви.
   Теперь предстояло пожать плоды.
   Альварадо озабоченно посмотрел на часы.
   - Он опаздывает.
   Папа улыбнулся.
   - Он придет...
  
   - ... Вера - вот тот цемент, что скрепляет людскую пыль в народы. Вера - вот тот фундамент, на котором зиджется здание непобедимой Империи...
   Диктатор - пошевелился в кресле. Только бы не спугнуть... только бы не показать, насколько ему интересно все это. Иначе - эта старая крыса поймет, что можно давить и мгновенно воспользуется ситуацией...
   - ...Вера - вот та клятва, которую должен принести в душе каждый солдат, чтобы стать непобедимым...
   Диктатор - сонными, полуприкрытыми глазами смотрел на сидящего напротив за небольшим столиком работы Челлини человеком. Они вообще, были в чем-то похожи. Оба - грузные, солидные, несущие на своих плечах тяжкий груз прожитых лет. Один родился в семье известного прокурора, другой - в семье известного на всю Мексику предпринимателя. Оба - считали возможным решать судьбы народов и государств и делали это. Прямо сейчас...
   - Осмелюсь напомнить вам... дражайший синьор Альварадо, что в вашей стране уже более тридцати лет не прекращается война. Североамериканцы потеряли в вашей стране более двадцати тысяч солдат только убитыми, потери международного континента приближаются к трем тысячам. По сути, вы предлагаете мне сделать ставку, поставить на кон собственную страну. И ради чего? Ради территории, где закона не существует. Вы понимаете, что Италия в случае подписания предлагаемого вами соглашения принимает на себя ответственность за происходящее в Мексике перед концертом Великих Держав, в том числе перед САСШ и Священной Римской Империей? Какие гарантии вы нам можете дать?
   Альварадо поднял глаза к небу
   - Волю Господа...
   Кантарелла только зло усмехнулся
   - Синьор, мы находимся там, где это не пустые слова...
   - Хорошо... Давайте, еще раз.
   - Охотно. Глава Мексиканского переходного правительства обращается к Вам, синьор с просьбой о вассалитете. Есть какие-либо юридические препятствия к этому?
   - Теперь нет.
   Теперь усмехнулся Альварадо.
   - Да, у вас же нет больше депутатов... Далее - Италия оговаривает разделение юрисдикции... все это техническая сторона дела, синьор.
   - Как насчет военной?
   - Проблем не будет.
   - Вот как?
   - Я контролирую ситуацию, синьор.
   - Ой ли... Я сильно сомневаюсь, что ситуацию в вашей стране вообще способен кто-либо контролировать.
   - В крайнем случае, нам понадобится помощь. Один или два авианосца, десантные корабли. У вас же четыре тяжелых авианосца...
   - И ни один из них не стоит без дела.
   Мануэль Альварадо нехорошо прищурился
   - Дела? Какого дела, друг мой? Вы заперли сами себя в этой грязной луже, которую кто-то в шутку зовет "наше море". С тем же успехом вы можете сказать - наша лужа, потому что ничего хорошего в ней нет. Посмотрите! Оглянитесь по сторонам! Оба океана перед вами! Флот, который теперь больше британского! Армия, готовая сражаться и умирать - дайте ей только веру!
   Альварадо помолчал.
   - У нас есть притча. О лягушке, которая прыгнула в колодец и не может выбраться. Для нее небо теперь - этот колодец...
   Сенатор Кантарелла покачал головой
   - Не пойдет.
   - Почему.
   - Два нерешенных вопроса. Первый - кто прогарантирует мне, что все это не закончится точно так же, как с Североамериканскими соединенными штатами?
   - Я - ответил Альварадо - вы должны понимать, почему присутствие североамериканских войск вызывает такую ярость. Североамериканцы слишком сильны...
   Старый наркобарон ядовито улыбнулся
   - Были сильны. И у них была идея. Мессианская идея, которую они готовы были проводить в жизнь пулями. Идея о демократии. Матерь божья, какая демократия? Нужна ли она отцу, который продает свою дочь в бордель, чтобы поднять остальных? Нужна ли она матери, которая рассчитывает, сколько из ее детей доживут до совершеннолетия? Да, им в первую очередь нужна демократия. Североамериканцы мне напоминают человека, который надел тяжелые ботинки - и удивляется, а почему жуки и червяки ненавидят его. Ведь он сам их не ненавидит, он просто идет, топая ногами, верно ведь? Вы слабы - и в вашей слабости есть сила. Мы будем с вами наравне.
   Наркобарон поднял палец
   - А перспективы открываются грандиозные. Что мы сможем сделать, пока Англия не построит новый авианосный флот - а ей на это потребуется десять лет как минимум? Подчиним себе Южную Америку? Наведем порядок в Бразилии? Организуем Центральноамериканские Соединенные штаты? Югоамериканские соединенные штаты? Боливарианскую конфедерацию? Или вспомним про то, что еще сто пятьдесят лет назад то, что САСШ считает своей южной провинцией, принадлежало совсем другому народу, а?
   Кантарелла с усилием кивнул
   - Допустим. Но как быть с Берлинским мирным договором? Ведь Берлин - будет категорически против...
   - Да, про Берлин...
   Произнесший это замечание Папа взял со стола старинный, начищенный, блестящий колокольчик для вызова слуг. Звякнул несколько раз.
   - Что это значит?
   - Сейчас увидите, сударь...
   Было тихо. Очень тихо. Потом - они услышали шаги...
   - Кто это - нервно спросил Кантарелла - мы не договаривались о присутствии...
   - Сейчас... сейчас...
   Раздвинув руками филигранные створки дверей - в залу вошел еще один человек. Высокий, плотный, в светло-сером костюме, пошитом в лучшем берлинском ателье...
   - Доброго дня... - сказал Альварадо по-немецки - вот наш дорогой друг полагает, что Берлин будет категорически против нашего маленького... гм... предприятия. А как вы считаете, герр генерал...
   - Я полагаю, что Берлин будет очень даже не против... - сказал генерал-майор сил полиции, полицай-президент Берлина и личный советник Кайзера, доктор Александр Марвиц...
  
   Папа собственноручно разливал в бокалы дорогое вино из ватиканской пинотеки*, считающейся одной из лучших в мире.
   - Предлагаю тост, дети мои... - сказал он - за то, чтобы свет Царствия Божьего озарил все уголки нашей Земли. За то, чтобы не осталось ни единого на ней уголка, где бы не трепетали, слыша имя Божие...
   Бокалы столкнулись над столом, где на расходной карте мира - штрихами была отмечена создаваемая невидимая Католическая Империя. И неважно, что политические границы пока разделяют народы - ведь пока народы верят в единого лишь Христа - они едины.
   В проеме двери - появился по-простому одетый монах, один из личных конфидентов Папы.
   - Прошу прощения, друзья мои...
   Папа поднялся и вышел из комнаты, где трое новообретших друг друга друзей смаковали папское вино
   - Что произошло? - негромко спросил Папа
   - Брат Солицио погиб в Болонье и все люди, которых он взял с собой - тоже. Дом сгорел.
   - Что немец? Он уцелел?
   - Пока неизвестно. Если и уцелел - то не показывает вида.
   Если бы Папа не был провозвестником блага на земле - то непременно бы выругался. Но он должен был помнить, кто он есть.
   - Господь поможет нам.
   - И это не все. Несколько дней назад сгорел римский дом Полетти.
   - Это я знаю.
   - Да, святой Отец, но вы не знаете главного. Синьора Полетти опознана как погибшая. Она пролежала в римском морге, неопознанная, до сего дня.
   А вот это - был удар. Сокрушительный - почти. Для Папы не было сокрушительных ударов, ударов, способных сбить его с ног. Иначе - он не стал бы Папой, не возвысился бы над клубком ядовитых змей.
   - Она все еще там?
   Служка понимающе улыбнулся
   - На служении по отпеванию неопознанных погибших - наш верный человек, он позвонил мне. Я осмелился приказать забрать тело, не спрашиваясь вас. Немного денег - и она так и будет похоронена как неопознанная. И служитель морга сказал, что молодой человек, сильно похожий на адмирала Кантареллу - приходил в морг и видел ее
   Папа машинально скосил взгляд в сторону - там, за портьерой сидел дед Микеллы - Мануэль Альварадо. Он уже потерял своего законного сына и незаконную дочь. Трудно даже представить, что будет, если ему сейчас сообщить, что он лишился и внучки.
   - Ты правильно поступил. Пусть твой человек устроит так, чтобы она еще какое-то время пролежала там как неопознанная.
   - Это несложно устроить.
   Служка - поцеловал руку Папы и исчез. А он подумал, что сильно не завидует тому, на кого он укажет как на виновника смерти баронессы Микеллы Полетти. Очень не завидует.
   И это - само по себе большой козырь в игре...
   Осенив себя крестным знамением - в помощь Господа - Папа вернулся в кабинет с озабоченным лицом
   - Что-то произошло? - Альварадо, как человек находящийся в бегах много лет, первым почуял опасность
   - Увы, друзья мои, пути господни неисповедимы, равны как и козни дьявола, никогда не знаешь, что от него ждать. Только что - римская полиция объявила вас в розыск, синьор Мануэль.
   Все - словно сговорившись, посмотрели на диктатора. Понятно, о чем подумав - кто достоверно знал о его прибытии в Рим и кто может отдавать приказы полиции
   - Этого не может быть - ответил Кантарелла - я сейчас позвоню и все выясню...
   Марвиц предостерегающе поднял руку. Он был достаточно опытным сотрудником спецслужб, чтобы понимать, что происходит.
   - Не следует этого делать. Сейчас это - не более чем не подтвержденное сообщение. Если вы, синьор Джузеппе, позвоните и надавите, чтобы розыск отменили - завтра здесь будет не протолкнуться от агентов спецслужб. Русских... наших... каких угодно. Все сразу поймут, что значит ваше вмешательство.
   - Он прав... - сказал Мануэль Альварадо
   Папа развел руками
   - В таком случае, мне ничего не остается, кроме как пригласить вас, синьор Мануэль, воспользоваться моим гостеприимством. Это суверенное государство, здесь вас никто не тронет, никто не имеет право даже войти на его территорию без разрешения. А такое разрешение - могу дать только я.
   Альварадо обвел подозрительным взглядом собравшихся
   - Я соглашусь остаться при одном только условии. Если и все остальные - останутся здесь вместе со мной. Иначе... если произойдет что-то нехорошее... мне ничего не останется, кроме как подумать на отсутствующих...
   - Но это... невозможно! - возмущенно сказал Джузеппе Кантарелла - я не могу сидеть здесь взаперти семь дней! Во имя Господа, я глава государства, и не могу просто так пропасть!
   Папа кивнул
   - В таком случае, нам ничего не остается, кроме как заявить о наших планах во время завтрашней мессы. После этого - никто нас не остановит...
  
   * Собрания вин
  
   Утро 12 июля 2014 года
   Римская республика, Рим
  
   Рим, как таковой - состоит не только из исторического центра, куда даже после прихода к власти крайне правых стремятся попасть туристы со всего света. Рим, это обычный город, правда, очень старый, где живут самые обычные люди: служащие многочисленных учреждений республики и муниципальных, пресловутые мусорщики*, водители, и прочий рабочий люд. Они просто живут, утром едут на работу, вечером с работы, заходят к пекарю и мяснику - потому что в этой благословенной стране почти нет привычных глазу цивилизованного человека супермаркетов. То, что для туристов большой аттракцион под названием "город с историей в пять тысяч лет" - для них просто жизнь.
   Утро еще не вступило в свои права здесь, на Санта Базилио, северо-восточном муниципальном округе Рима. Это место было типичным спальным районом Рима, оно интенсивно застраивалось в тридцатые - сороковые на деньги мафии. Как строит мафия, выходцы с Сицилии - ежу понятно. Сицилийцы были немного не такими, как все итальянцы... скорее они были "концентрированными" итальянцами с примесью других, арабских и африканских культур. Общественное в жизни сицилийца значило очень многое: даже когда земли было достаточно, сицилийцы все равно строились очень тесно, их дома буквально наползали друг на друга. Стоит ли удивляться, что сицилийцы настроили в Риме настоящие муравейники, в узких, почти средневековых улочках которых тьма держалась еще по часу, а то и больше после восхода солнца. Это было не потому, что сицилийцы распиливали выделенный на строительство бюджет - хотя и это было, грех отрицать. Просто - сицилийцы не ведали никакой другой жизни кроме этой. Жизни рука об руку, глаза в глаза.
   Если вы окажетесь на Виа Мондольфо, одной из улиц квартала Санта Базилио, которая в полном праве может называться гордым именем "улица" и пойдете от нее на Восток - возможно, вы окажетесь как раз в том самом проулке, о котором пойдет речь. Там их много - восемь, так что шансы оказаться в правильном - один к восьми. Все они одинаковы - узкие, темные, замусоренные, потому что уборщики часто не могут проехать по этим проулкам на своих маленьких юрких машинках: достаточно одному несознательному заехать в проулок на своей машине и voila. Стены этих пещер составляют дома, построенные как раз в те времена. Сейчас это - не более чем доходные дома, сдаваемые на срок от одного месяца.
   В одной из квартир на последнем этаже - съемных, конечно - ее жилец проснулся, когда еще не рассвело. Привычно бесшумно, ставя ногу с пятки на носок - прошел в ванную, крутанул холодный кран. Встал под душ, наслаждаясь десятками бичей, стегающих его тело. После Африки - он находил истинное удовольствие в том, чтобы постоять под холодной водой.
   Горячая вода здесь была - от газового котла. Но он его никогда не включал - не считал нужным.
   Претерпев ставшую привычной для него пытку - человек выключил душ и наскоро вытерся полотенцем. Прошел в закуток, который по какой-то злой насмешке прозвали кухней**. Принялся готовить себе завтрак.
   Его обед был скромным и непритязательным: он ел на завтрак всегда одно и то же и никогда не пытался разнообразить свое меню. Яичница в четыре яйца, без молока, ветчины, круто посоленная. Немного хлеба. То, что осталось от вчерашнего ужина - обычно, это кусок остывшей пиццы. Немного молока.
   Все это он приготовил себе и тут же, на кухне съел в полном молчании и сосредоточенности. Ничто не нарушало тишину - как и все профессионалы, этот человек не купил себе ни радио, ни телевизора: посторонние звуки могли заглушить тяжелые или наоборот осторожные шаги на лестнице, шорох черепицы, едва слышный скрип стеклореза, вырезающего дыру в окне...
   Профессионалы...
   Покончив с завтраком и вымыв за собой посуду - человек прошел в комнату, которая служила ему спальней и служила бы гостиной - если бы он принимал гостей. Но он не принимал гостей - и спал поочередно то в спальне, то в столовой.
   Свой костюм он приготовил еще вчера - темно-синяя форма карабинеров с положенными нашивками и специальным шевроном, удостоверяющим его принадлежность к римской квестуре. Это был не маскарад - это была его настоящая форма. Форма помощника римского квестора**, которым он последние несколько месяцев и являлся.
   На кровати лежал пистолет. Его табельный, выданный ему в оружейной - хотя вчера он потратил три часа на то, чтобы привести его в состояние, необходимое для исполнения его замысла. Штатные черные пластиковые рукоятки он вчера заменил на специальные, от "Crimson Trace", они были ненамного толще, чем штатные, но включали в себя малогабаритный лазер, кнопку для его включения и плоский аккумулятор, подобный тем, какие используют в мобильных телефонах. Для того, чтобы отличить модифицированный пистолет от штатного - надо было взять его в руки и присмотреться, а лазерный прицел - будет ему остро необходим для того, что он задумал. Ствол пистолета он так же заменил на нештатный, с резьбой и на него - насадил короткий, зачерненный титановый глушитель от "DeGroat" - самый маленький и легкий пистолетный глушитель из тех, какие присутствовали на рынке, он увеличивал общую длину пистолета всего на треть. Получившееся оружие он опробовал, стреляя прямо в своей квартире по мешку, набитому старыми газетами. Получилось весьма неплохо: пистолет без глушителя нормально входил в штатную оперативную кобуру, с глушителем - проблемнее, но тоже входил, потому что у его кобуры не было низа, она была универсальной. Он еще не решил, как поступать. Скорее всего - он все же наденет глушитель заранее, времени накручивать его даже в толпе не будет. Все время, которое у него будет - это две, максимум пять секунд. За это время он должен выхватить пистолет и сделать, по меньшей мере, два прицельных выстрела.
   Патроны у него тоже были необычными. Он снаряжал магазин, чередуя усиленные германские "DWF" с вольфрамовым сердечником и североамериканские "Glaser" с мелкой дробью, которые были совершенно никакими при стрельбе по защищенной бронежилетом цели, но при этом наносили страшные ранения при стрельбе по цели незащищенной. Он рассчитал все - на цели должен быть кевларовый бронежилет, но немецкая пуля проткнет его как копье - паучью сеть. Второй выстрел - пойдет выше из-за отдачи и ударит в голову или в горло. После таких ранений - не живут. Если гвардейцы настоят на том, чтобы Папа выступал перед верующими из-под колпака из пуленепробиваемого стекла, что маловероятно - немецкий патрон, скорее всего, разрушит и его, в таком случае ему придется стрелять в максимальном темпе, чтобы сделать несколько выстрелов и разрушить преграду.
   Он не знал, насколько близко ему удастся подобраться к цели. Глава Римской католической церкви - человек публичный, он не может себе позволить таких мер безопасности, как нынешние правители этой страны. Верующие просто не поймут, если Папа будет обращаться к ним из-за пуленепробиваемого стекла.
   Что же касается шансов самого Паломника остаться в живых - он их оценивал как призрачные, но реальные. Он был специалистом и знал, когда стрелять. Постоянно происходит что-то, что отвлекает внимание сотрудников службы безопасности, тем более - на таком многолюдном мероприятии. Давка, какой-то скандал, возможно, что и драка. Кое-что он уже предпринял в этом вопросе... найдется повод для того, чтобы отвлечь внимание швейцарской гвардии. Две группы безработных актеров, которым он заплатил... одна попытается развернуть плакат, другая - взобраться на колоннаду с фотоаппаратами. И в том и в другом случае - отвлекутся не все, Папу охраняют профессионалы, которые знают, что "держать свой сектор" надо во что бы то ни стало. Но отвлекутся. Наблюдатели дальнего круга, снайперы на верхних уровнях. В этот момент - он резко выхватит пистолет и выстрелит. Затем - бросит его, сбросит легкий плащ и попытается скрыться в толпе, громче всех крича "держи его". Люди инстинктивно доверяют полиции - а на нем будет полицейский мундир. И даже полицейское удостоверение, самое настоящее - если даже он попадется, но никто не укажет непосредственно на него - у него будут все шансы выскочить.
   Но он готов был к тому, что погибнет. Чтобы не попасть врагу в руки живым - он уже давно обзавелся пластиковой облаткой со смертельной дозой яда. Если его попытаются взять живым - он сожмет зубы и отправится к тому, чьим именем уже двадцать с лишним лет по всей Земле творится зло...
   В полной форме - Паломник подошел к зеркалу. Улыбнулся - а потом плавным движением выхватил пистолет из кобуры, вскинул его и нажал на спуск. Еще раз. Еще...
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"