Вступление.

    Правители Гуннии, границы которой с 374 года с каждым годом все больше приближались к границам двух римских империй в результате побед гуннов на берегах Волги, Дона и Дуная, хотели иметь с "цивилизованным миром" хорошие отношения.
    В качестве гарантии мира был налажен обмен посольствами и почетными представителями, в роли которых чаще всего выступали сыновья знатных семей. В 15 лет Флавий Аэций приехал с другими молодыми римскими почетными заложниками в Гуннию и провел там несколько лет в свите десятилетнего принца Аттилы. Римский юноша стал одним из первых учителей молодого гунна по изучению латинской и греческой цивилизаций, языков, истории. Сам Аэций за это время превратился в прекрасного наездника и знатока гуннской культуры и армии.
    А через несколько лет Аттила в свою очередь, вместе с сыновьями князей и вождей других племен, приехал в Рим продолжать свою учебу.
          (из Всемирной истории)

    Итак, год 410 от Рождества Христова...

Термы Диоклетиана

    Вечернее летнее солнце неуклонно опускалось к черепичным крышам Великого Рима, окрашивая Вечный город в пурпурные цвета. Двое юношей пятнадцати-шестнадцати лет сидели ( а не лежали как это принято у римлян) на верхней террасе Диоклетиановых терм. Небрежно закутавшись в белые простыни они неторопливо пили молодое ардейское вино.
    - Нас на завтра школяры из риторической школы зовут в мяч сразиться, - вяло сказал светловолосый юноша, которого его товарищ называл Русом. - Думаю - игра будет интересной. Пойдем? - безразлично добавил он, явно мыслями витая где-то далеко.
    Невысокий, но крепкосбитый, темноволосый юноша отрицательно покачал головой.
    - Я хотел завтра в библиотеке посидеть, - ответил он.
    - Снова нашел что-то любопытное?
    Гунн кивнул, улыбнувшись своими черными как смоль глазами и автоматически поправляя на среднем пальце правой руки неказистый тусклый перстень с печаткой. Этот перстень он не снимал даже в парилках терм. Но о нем никто его не расспрашивал. Надо будет - сам расскажет.
    - Историю войн, - ответил Гунн. - Вот где по настоящему интересно!
    - Наверное, - проговорил Рус. - Впрочем, одно другому мешать не должно.
    Он задумчиво проводил взглядом солнце, в последний раз зацепившееся за высокие башни Фламиниевых ворот, и вот уже густые как деготь тени словно пауки поползли по каменным мостовым раскаленного города. А следом за ними отблески редких факелов таинственно заиграли на стенах бакалейной лавки, расположенной напротив. Рабы поставили возле дверей изящные носилки, крытые роскошным балдахином. Легкая ткань невесомо одернулась и взорам юношей предстала изящная девушка с длинными вьющимися светлыми волосами.
    От внимания Гунна не укрылась легкое смущение Руса, но он только вздохнул, стараясь не подать виду и случайно не обидеть своего товарища. Вот уже который день в одно и тоже время появляется эта красивая незнакомка, отвлекая Руса от спортивных упражнений. И Аттила вынужден тоже составлять ему компанию - не оставлять же товарища одного.
    Рус замолчал, забыв о чем шел у них разговор. Молчал и Гунн, не мешая своему товарищу. Он медленно пил разбавленное вино, думая о превратностях жизни.
    - А вот и наши, - наконец прервал он молчание.
    Шлепая босыми ногами по подогретому полу к ним подошли Ромей и Гот, небрежно подпоясавшись своими простынками.
    - А я на мечах дошел уже до 3-й ступени! - воскликнул, хвастаясь по-детски, все еще разгоряченный Теодорих, присаживаясь, в то время как подошедшие рабы быстро, но без подобострастия, и незаметно принесли еще два небольших кубка, кувшин прохладного традиционно разбавленного - один к одному - вина, наполнили кубки, фрукты, и также незаметно удалились. - Жалко что вы так рано ушли! - добавил он, беря свой кубок.
    Рус наконец-то оторвал взгляд от опустевшей улицы.
    - Да что-то расхотелось, - промолвил он слегка покраснев и из-за этого еще больше нахмурившись.
    Аэций понимающе усмехнулся. Среди них он был самым старшим - все-таки скоро будет 20 лет, и уже участвовал в боях. Остальным не было и 16. Ромей украдкой вопросительно посмотрел на Аттилу, чуть покосившись на Руса. Гунн утвердительно кивнул головой и Аэций понимающе улыбнулся одними кончиками губ.
    - Как, кстати, решился твой вопрос? - спросил Рус у Римлянина, стараясь побыстрее сменить тему разговора.
    Аэций слегка поморщился, немного отпивая из своего кубка.
    - Просит много, - сказал он с неохотой.
    - Кстати, я сегодня как раз прочитал о его владельце в Истории Войн, - вставил Аттила.
    Аэций кивнул.
    - Это имя знакомо каждому римлянину, - сказал он как о чем-то само собой разумеющемся.
    - Не спорю, - наклонил в свою очередь Гунн. - У каждого народа - свои герои.
    - А он действительно так велик? - спросил нетерпеливый Теодорих - самый юный из них.
    - И даже больше чем ты можешь себе представить.
    И этого ответа юношам оказалось вполне достаточно. Они замолчали, проникаясь величием услышанного.
    Речь шла о мече самого Цезаря. И хотя это имя заставляло учащеннее биться только сердце одного Аэция, но зато такое понятие как Меч Великого Воина было хорошо знакомо всем остальным. И обладать им - огромная часть для каждого настоящего мужчины.
    - Куда сегодня пойдем? - прервал всеобщее молчание непоседливый Гот. - Снова на Марсово?
    Аэций отрицательно покачал головой и заговорчески поднял руку.
    - Друзья, - сказал он, требуя внимания и тишины, и Теодорих, который принялся вдруг горячо рассказывать Русу, какие он видел на Марсовом поле в последний раз кулачные бои, потихоньку замолчал, перестав жестикулировать.
    - Друзья, - повторил Аэций, весело оглядывая товарищей. - Сегодня мы идем в гости. Компания будет женской и аристократической. Так что предлагаю этим кувшином и ограничиться. Если, конечно, никто не возражает.

В гостях

   
    Дом, к которому они подошли, располагался совсем неподалеку от терм, в этом же старом квартале римских богачей и аристократов - Виминале, на улице Патрициев.
    Они неторопливо прошли через вестибюль и остиум и остановились в приемном зале - атрии. Сверху - крыша с четырехугольным отверстием (комплювий) напротив стока для дождевой воды - имплювий. Сквозь которую проникал лунный свет, перемешиваясь с редкими полутемными факелами он придавал интерьеру необычный вид.
    - Хозяйка сейчас выйдет, - сказала молоденькая смуглокожая рабыня, стрельнув карими глазами и удалилась в глубину дома.
    Молодые люди присели на лавку у колонны, со сдержанным любопытством оглядывая помещение.
    - Напоминаю, - строго прошептал Аэций. - Хозяйку зовут Валерия Элиана Невия. Просьба - не переспрашивать, как в прошлый раз.
    Это имя никому ничего не говорило и молодые люди только пожали плечами, согласно кивнув головой.

    Неслышно выйдя откуда-то из боковых ответвлений просторного дома, худенькая стройная девушка 14-16 лет, в очень легком абсолютно прозрачном шелковом хитоне, накинутом по последней римской моде на обнаженное тело, с женской грацией приближалась к ним в лунном свете.
    Молодые люди дружно поднялись, ожидая когда она подойдет.
    Ее тонкая фигура, походка, длинные светлые вьющиеся волосы, произвели на всех неизгладимое впечатление. Но смутился только один Рус - в хозяйке дома он признал девушку, только что виденную им у бакалейной лавки.
    - Здравствуйте, молодые люди, - насмешливо улыбнулась Валерия. - Вы с официальным визитом?
    Аэций покачал головой, ни чуть не смущаясь оказанным холодным приемом.
    - Прослышав, что такая прекрасная донна страдает от одиночества, мы взяли на себя смелость скрасить один час ее драгоценного времени, - торжественно провозгласил он тоном театрального трагика.
    И Валерия озорно рассмеялась, скинув с себя напыщенный вид римской недотроги.
    - Если конечно прекрасная донна не будет против нашего общества, - добавил Аэций уже нормальным тоном, в то время как Гот неуклюже толкал Руса локтем в бок, думая что этого никто не видит.
    - Прекрасная донна не будет против, - улыбнулась в ответ девушка, слегка наклонив голову. - Проходите. - И она, повернувшись к ним спиной, повела за собой в открытый внутренний дворик, по старинной технологии окруженный по периметру легкой воздушной колоннадой.
    Здесь уже, неслышно появившиеся рабы, молча готовили триклиний возле водоема, застилали новые простыни, обновляли подушки. А на столе появлялись гроздья спелого винограда, румяные яблоки, сочные сладкие персики и другие не менее аппетитные яства.
    - Кстати, ваши сведения уже устарели, - снова улыбнулась хозяйка. - Я не совсем одна. У меня - подружка. Я вам сейчас ее представлю.
    И от зеленой беседки к ним во дворик во всем своем великолепии величественно вышла 21-летняя римская красавица Элия Галла Плацида.
    Она была с аристократической небрежностью закутана в роскошный гиматий, застегнутый красивой резной фибулой на левом плече. Правое плечо оставалось неприкрыто, рождая неожиданные желания прикоснуться к нему щекой.
    И без того невероятно черные глаза Гунна еще сильнее засверкали угольным блеском, а брови Аэция чуть заметно приподнялись.
    - Кто же в Риме не знает дочь Великого Феодосия и сестру нашего императора, - промолвил он за всех.
    Элия холодно посмотрела на юношей необычайно красивыми светло-бирюзовыми глазами из под черных, как смоль, ресниц.
    - Аттила, - наклонил голову Гунн, без всяких подсказок поняв, что наступило время представиться и им.
    - Теодорих, - с вызовом тряхнул лохматой головой здоровяк гот, сделав зачем-то шаг вперед.
    - Кий, - скромно представился Рус, прижав правую руку к сердцу.
   
    Арбитром легкого застолья они выбрали Аэция, в обязанности которого входило назначить количество выпитых кубков и в каких пропорциях будет разбавлено вино.
    - Нас - шестеро, - вслух рассуждал он, обводя присутствующих взглядом. - Люди в этом доме пока еще новые. Значит - гостим недолго. Около часа. Так что кувшина вина и кувшина воды я думаю нам вполне хватит.
    Никто из юношей не возражал. Понимали, что долго задерживаться в незнакомом месте неприлично.
    - Сорт вина? - напомнила Валерия.
    - Мозельское, если никто не возражает, - повернулся он к девушкам, зная, что друзья его поддержат.
    Снова никто не возражал и стоявший в отдалении раб неслышно удалился.
   
    Юноши, по-детски толкаясь, и шушукаясь, расположились на римских ложах. Римский обеденный триклиний состоял их трех лавок, расставленных вокруг стола. На каждой лавке могло разместиться по три человека. Размещались, естественно, головой к столу.
    Как-то незаметно получилось, что Рус оказался на одной ложе с Валерией. Элия одна заняла трехместное ложе - никто почему-то не осмелился составить ей компанию. Юноши же расположились напротив нее через стол.
    Рус полулежал на левом боку, опираясь локтем на небольшую подушку и затылок и лопатки девушки были прямо перед его глазами. Он видел каждый завиток ее волос. Да и прозрачность ткани фактически ничего не прикрывала, открывая взору каждую часть ее молодого тела.
    Еще не привыкнув к обществу друг друга первый тост выпили сумбурно - За богатый урожай винограда (Чтобы не оскудевала виноградная лоза), закусив фигурно-нарезанными дольками сладких александрийских яблок.
    Разговор пока никак не завязывался и Элия, насмешливо посмотрев на юношей и как бы думая о чем-то своем, переменила позу - легла поперек ложа - вдоль стола, и взору лежащих напротив юношей предстали не только ее красиво лицо и плечи, но также не менее волнующие тонкую талию, округлые бедра и стройные ноги. Она, казалась, была совершенно равнодушна к бросаемым на нее взглядам. И только ее тонкие губы чуть заметно кривились по неизвестной причине. Она возлежала на ложе с таким видом, словно находилась среди маленьких детишек, и улыбалась их шуткам с таким же видом. И только изредка ее взгляд задерживался на Аэции, но тот делал вид что не замечает этого.
   
    Второй тост Аэций предложил за красоту женщин.
    - И чтобы с годами ее было только больше, - добавил Аттила, посмотрев прямо в глаза Элии и ее тонкие аристократические брови чуть заметно приподнялись в легком удивлении. Но только на самую малость - в рамках приличия и воспитания в императорских покоях.
    Впрочем, она только равнодушно улыбнулась в ответ своей обычной холодной улыбкой, кивнув ресницами и принимая смелые слова Гунна как должное.
   
    Вино, хоть и разбавленное, все-таки было вином и вскоре разговор потихоньку стал налаживаться.
    Сначала, как водится, обсудили последние новости. Потом как-то незаметно перешли на отдельные личности и их роль в служении империи. Потом переключились на долг каждого вообще - и пришли к единодушному выводу, что надо приносить пользу своему народу - это несомненно, иначе и быть не может.
    А потом разговор стал дробиться на отдельные кучки.
    - Наш достославный Аэций, - тихо произнесла Элия, беря тонкими пальчиками дольку апельсина. - Я смотрю - пребывание у гуннов пошло тебе на пользу. Говорят во всей империи тебе нет равных в стрельбе из лука и в метании дротиков.
    - У меня был хороший учитель, - улыбнулся тот в ответ, наклонив голову в сторону Аттилы. Гунн слегка кивнул в ответ. Все это он умел с детства и когда у них появился ромей, гораздо старше его по возрасту, поначалу вызвало удивление его слабое с их точки зрения умение воинского искусства. Но ромей учился на совесть и это сблизило и подружило двух юношей, стерев разницу в возрасте.
    - Наверное - непривычно тебе в Великом Риме, - снова насмешливо произнесла она, намекая на то, что до гуннов Аэций мальчиком три года был заложником у Алариха.
    - Зато теперь у меня везде друзья, - парировал он в ответ.
    Да и немаловажным плюсом в это неспокойное время было то, что он свободно говорил на гуннском и германских языках.
    - А к вам, я слышал, питает большие чувства ваш сводный брат, - сказал он с такой же ответной улыбкой, как и у Элии. - И не только - родственные.
    Однако Элию это нисколько не задело.
    - Сводные братья, они, наверное, все такие, - ответила она с искренним смехом и покрутила в воздухе своей очаровательной ручкой.
    - Но зато, я надеюсь, вы не оставляете то внимание, которое оказывает вам наш славный Констанций, - продолжал Римлянин с иронией.
    Сестра императора только равнодушно пожала плечами.
    - Что ж так? - все так же вежливо спросил он, и только насмешливые искорки сверкали в его глазах. - Есть прекрасная возможность самой стать императрицей Рима.
    - С чего это Вы так решили? - спросила она недоуменно, подчеркнуто ставя ударение на Вы.
    - Ну как же! Констанций фактически негласный правитель Рима. А в скором времени вынудит нашего тютю Гонория объявить своим соимператором. А с твоей помощью это произойдет гораздо быстрее.
    И Элия в ответ улыбнулась Аэцию так, словно это он в скором времени должен стать соправителем Рима. И юноша прекратил свои нападки.
   
    А в это время на другом ложе шел совершено иной разговор.
    - А где ваши родители? - несмело обратился Рус прямо к спине девушки.
    - На загородную виллу уехали. У Тирренского моря отдыхают, - медленно, словно раздумывая, стоит ли это делать, повернулась она к нему.
    - И не страшно им оставлять вас одну?
    Валерия только рассмеялась и покачала головой.
    - Какое у вас все-таки смешное произношение! - сказала она. - Вместо ae говорите ve. Ну ка, скажите - "воздух" (aer) ?
    - Веер, - послушно произнес Рус (ver).
    - А эфир (aether)?
    - Ветер (vether).
    - А Энеиды по вашему будут значит Венеды? - снова рассмеялась она.
    - Ну да, - смутился Кий. - Деды сказывают - наши племена тоже участвовали в этих событиях. (Племя венедов, - прим. автора).
    - Надо же, - весело улыбалась она, с любопытством поглядывая на своего смущенного собеседника. - Сколько всего нового узнаешь!
    - Просто все упирается в произношение, - сказал Рус все более смущаясь от близости ее открытого тела. - Мы себя называем "русами". А вам легче произносить это как "руги". И вообще - по древнему преданию мы произошли от этрусков. Так что сейчас в каком-то смысле находимся на своей родной земле, земле наших предков.
    Валерия только улыбнулась наивным представлениям юноши.
    - Согласна, - сказала она полусерьезно. - Возможно, корни наших языков и одни. Но вот имя ваше звучит как-то непривычно для нас. Как вы это объясните?
    Рус пожал плечами.
    - Не может же все у нас быть одинаковым, - сказал он, рассуждая совершенно по-взрослому. - Какая жизнь - такие и имена. - И совсем тихо, словно извиняясь, добавил. - Ваши имена, как и ваша жизнь, звучат словно строки из песен, как поэма. - И он протянул нараспев и по слогам. - Ва-ле-ри-я Э-ли-а-на Не-ви-я.
    - Тут ты абсолютно прав, - вмешался вдруг молчавший все это время Аттила, снова многозначительно поглядывая на Элию. - Но только относительно женских имен. Они звучат совершенно по особенному, как-то непередаваемо красиво. - И он, подражая Русу, протянул, не отрывая своих черных глаз от римской аристократки. - Э-ли-я Гал-ла Пла-ци-да.
    И сестра императора снова, и на этот раз более внимательно, посмотрела на юношу. И к своему удивлению сама первой отвела взгляд. Нахмурилась, и перевела разговор на давно заинтересовавший ее предмет.
    - Какой у вас интересный перстень! - сказала она Гунну, протянув свою очаровательную ладошку.
    Аттила молча снял перстень.
    - По виду - он очень древний, - сказала она, заинтересованно разглядывая этот несколько тускловатый неказистый предмет. - Подобные делали еще во времена Трои, - произнесла она как знаток и ценитель древностей. - Вон какая на нем печатка. Видите?
    Аттила кивнул. На этом перстне он знал каждую царапину.
    - Я его покупаю. Назовите цену, - сказала она, не сомневаясь в ответе.
    Аттила решительно покачал головой, подняв на нее свои невероятно черные глаза и девушка снова не выдержала его взгляда и, неизвестно от чего смутившись, почему-то занервничала.
    - Этот перстень мне очень дорог, - сказал он серьезно, протянув руку. И Элия вернула его обратно, снова встретившись со странным взглядом Гунна.
    - Его подарила мне ведунья венедка, - сказал он как бы нехотя, возвращая перстень на свой палец. - А она сама получила его от своих древних волхвов. По преданию - чистому человеку он приносит удачу, защиту и покровительство, а нечистому - горе.
    - Тогда - это очень страшная штука, - философски заметил Аэций.
    - Почему? - искренне удивился Гунн.
    - Идеально чистых людей не бывает, - пожал плечами Ромей. - Я думаю, каждый, если честно заглянет в свою душу и основательно покопается там, всегда найдет какую-нибудь мыслишку или желание, которое он не хотел бы произносить вслух.
   
    Между тем, незаметно любующийся Валерией Рус, с удивлением заметил ее пристальные взгляды, обращенный к Элии и чуть вопросительное подрагивание бровей сестры императора в ответ. Взгляд хозяйки стал еще более настойчивым и Элия, незаметно и понимающе улыбнувшись, слегка кивнула ресницами, отвечая утвердительно на немой призыв.
    - Может - мы немного разнообразим наш застолье? - как бы мимоходом произнесла Валерия, ни к кому не обращаясь конкретно.
    - Мы не возражаем, - ответил за всех более искушенный в этих вопросах Аэций. - Ваши предложения? Какой из многочисленных способов разнообразия вы предпочитаете?
    - Игра, конечно, - стараясь как можно равнодушнее произнесла Валерия, но не удержалась и немного смутилась.
    Аэций пожал плечами.
    - Игры бывают разные, - сказал он, пытаясь уловить, к чему они клонят. - От детских игр в палочки до известных игр Тиберия и Нерона. А какие игры нравятся вам?
    - На наше усмотрение, - сказала Валерия, глядя на Элию, и та, помогая подруге, согласно кивнула.
   
    Кареглазая рабыня, таинственно улыбаясь своей госпоже, вынесла на тонком подносе целый ворох разных свитков, бросив лукавый взгляд на гостей и, не удержавшись, хихикнула. Хозяйка, принимая поднос и отпуская рабыню, заговорчески улыбнулась ей. И девушки, то смеясь, то краснея, принялись выбирать, смущая юношей своим поведением.
    - Давай - вот эту, - сказала Элия, разглядывая какой-то свиток.
    Валерия покраснела, покосившись на молодых людей.
    - Да ты что?! - чуть испуганно прошептала она.
    - Ну как знаешь, - улыбнулась Элия улыбкой очень опытной женщины, с легким сожалением откладывая свиток в сторону и беря другой.
    - Может - вот эту? - в свою очередь предложила Валерия.
    - Нет, - отрицательно покачала головой Элия, чуть скосив свои прекрасные глаза. - Здесь мне роли не найти.
    - Возьми мою, - сказала Валерия. - А я тогда не буду. На вас посмотрю со стороны.
    - Нет уж, - снова покачала головой Элия, улыбнувшись подруге. - Либо играют все, либо не будем вообще.
   
    Наконец выбор был сделан.
    - Мы разыграем сценку, - объявила Валерия, как хозяйка дома, когда все расселись в кружок, - которая называется "Освобождение прекрасной Ливии". Краткое содержание: Великий Юпитер, прослышав о мытарствах прекрасного юноши Камилла, пытающегося разыскать похищенную чудовищем девушку Ливию, решил проверить чувства юноши - настолько ли сильна их любовь? Если да - то он поможет им воссоединиться. Ну а если уж нет... - Тут она, не выдержав, рассмеялась.
    - Но об этом мы говорить не будем, - произнесла Элия, странно улыбнувшись. - Итак, - продолжила она, перехватив инициативу, - для этого он отправил сомневающихся в этом Венеру и Аполлона на Землю. Венера должна была соблазнить Камилла, а Аполлон, соответственно, Ливию. Если им это удастся, то они спор выиграли.
    Она обвела присутствующих слегка затуманенным взором.
    - По пьесе - у богов ничего не получается. Но они не обижаются на смертных и показывают Камиллу, где чудовище прячет девушку. Ну а в игре результат может быть разным - как уж получится, - сказала она очень странно улыбнувшись, так что у Аттилы мурашки пробежали по коже. - И в финале пьесы Камилл борется с чудовищем.
    - В нашем случае, - продолжила она после небольшой паузы, давая возможность юношам представить, как могут выглядеть их роли, и как могут развиваться события. Главное в этой игре, как и в любой другой - чтобы разыгралось их собственное воображение. И она это прекрасно знала. - Каждый говорит и поступает сам за себя, - продолжила она с интригующей интонацией. - То, что ему подсказывает фантазия по этому поводу. Словами из пьесы мы пользоваться не будем.
    Девушки переглянулись и таинственно улыбнулись друг другу.
    - То есть как раз для нас - шестерых? - переспросил Аэций.
    - В пьесе событий и действующих лиц конечно больше, но мы решили ее несколько урезать. Принимается? Нет возражений?
    Никто не возражал, тем более, что в таких играх юношам еще не доводилось принимать участие, и как все это будет выглядеть понимал только один опытный Аэций.
    - Как будем делить роли? - спросил он у высокородной Элии.
    Она повернулась к Валерии.
    - У тебя есть какие-нибудь пожелания? - спросила она, словно на что-то намекая.
    Девушка отрицательно покачала головой.
    - Ну тогда - жребий.
    Кареглазая рабыня, снова лукаво улыбаясь, принесла шесть счетных палочек. Аэций нацарапал на них инициалы ролей, разложил на столе на две кучки - мужские и женские - и тщательно перемешал каждую кучку отдельно.
   
    Первым, пожав плечами, вытянул палочку Теодорих, и ему выпала роль чудовища. (А какое будет у меня оружие? - тут же спросил он). Аэцию выпало быть Юпитером. Элия под общий смех и негрубые замечания - Венерой, Аттила - Камиллом, Валерия, соответственно, Ливией, а Рус - Аполлоном.
    Вдоволь посмеявшись и поглядев друг на друга уже в качестве персонажей, девушки, в сопровождении все той же остроглазой рабыни, удалились переодеться к игре, и парни остались одни, приставая к Аэцию с просьбой растолковать, что же надо им делать.
    Девушки, между тем, переодевшись в легкие хитоны, тщательно уложили складки, которые являлись предметом особой заботы модниц и многое что обозначали для сведущих лиц.
    Наконец все кое-как разместились на ложах. Начали со сценки спора богов.
    Аэций, с венком на голове, свесив ноги, с глупым видом уставился куда-то вниз. Скорее всего - на свои сандалии.
    - Посмотрите, как мучается вон тот бедолага! - начал он неторопливо.
    - Какой, о лучезарный? - игриво спросила Венера-Элия, слегка прижимаясь к нему и заглядывая в ту же сторону из-за его спины.
    - Да вон тот, темноглазый, - сказал новоявленный Юпитер и, взяв со стола яблоко, кинул его куда-то в глубь сада. - Видишь, затылок чешет.
    Все засмеялись и Аттила на всякий случай смешно почесал себе голову.
    - А-а-а, этот, - беззаботно произнесла Венера, непринужденно усаживаясь к Юпитеру на колени. - А я не верю ему. И вообще - всем мужчинам верить нельзя. Так же легко он увлечется и какой-нибудь другой, более смазливой мордочкой, - сказала она и приглашающе посмотрела на Руса.
    Поняв, что пора и ему принять участие в споре, юноша, предварительно кашлянув, собрался.
    - Ну, я тоже не верю в их любовь, - хрипло проговорил он, покраснев и стараясь не смотреть на Валерию, и вообще ни на кого, произносил куда-то в дальний угол сада. Все засмеялись - впрочем, как и над всеми другими репликами.
    - Дети мои, - произнес Юпитер-Аэций, делая до смешного удивленное лицо. - Какие вы все-таки у меня циники!? Лучше спускайтесь-ка на Землю и испытайте их. Удастся соблазнить - я его накажу, ну а вас - награжу. А не удастся - так и быть, помогу этому бедолаге.
    Элия тут же гибко спрыгнула с колен Юпитера и странно улыбаясь стала приближаться к Аттиле, так что он на какое-то мгновение опешил и остолбенел. Руса кто-то в это время в спину подталкивал к улыбающейся сквозь легкое смущение Валерии.
    И тут Элия вдруг замерла.
    - Если мы все будем делать одновременно, - сказала она, - останемся без зрителей. Предлагаю сценки соблазнений разыграть по очереди. Начнем с Ливии, - и с этими словами, улыбаясь, она вернулась на ложе и на правах дочери уселась возле Аэция.
    - Просим-просим, - похлопал Аэций.
    И Рус с серьезным лицом осторожно приблизился к девушке. Лицо Валерии, хоть и улыбалось, но тоже было залито краской.
    - Э-э, - протянул Рус. - Прекрасная Ливия, можно составить вам компанию в этом саду? - несмело проговорил он.
    - Вообще-то она в заточении, - тихо подсказал ему кто-то, и Рус смутился еще больше.
    - Это не самое главное, - махнула рукой Элия. - Все нормально, - ободряюще кивнула она Русу, - продолжайте.
    Ободренный поддержкой, Рус еще ближе приблизился к Валерии.
    - Нет нельзя, - ответила Валерия вдруг пересохшими губами.
    А возлежащий на ложах народ в это время покатывался со смеху от одного только их вида.
    - Да обними ты ее, не стесняйся, - подсказывали робкому Аполлону. - Это же театр. Тут можно все - в рамках приличия.
    Рус покраснел еще больше и послушно и неловко обнял девушку за тонкую талию. Она тоже покраснела, но продолжала улыбаться.
    Он еще немного потоптался, неуклюже произнося какие-то глупости, и, видя, что дело явно застопорилось, все признали его миссию не выполненной, и они уступили место Элии и Аттиле.
   
    Сестра императора не стала сильно затягивать с разговорами и ловко уронила юношу на свободное ложе. Нависнув над Аттилой, и разметав волосы, она вдруг не спеша расстегнула фибулу и ее хитон упал вниз, удерживаемый одним только поясом. Взору Гунна открылась прекрасная крепкая грудь римской аристократки.
    - Камилл, любимый, - воркующе прошептала она Гунну на ушко. - Ну возьми меня. Видишь - я вся горю.
    Однако Гунна, несмотря на молодость, это нисколько не смутило. Он только лихорадочно засопел, а зрители одобрительно засмеялись. Кроме Валерии и Руса, которые, наверное, мысленно перенесли эту сценку на себя и оба одновременно покраснели.
    - О, волшебная Венера, - хрипло промолвил Гунн. - Ты прекрасна. Но я вынужден тебя огорчить - я люблю Ливию, - добавил он, впрочем, не делая никаких попыток освободиться от ее обьятий.
    - Ну, тогда подари мне что-нибудь на память о себе, - прошептала она еще более соблазнительно, прижимаясь к нему своим обнаженным телом, и даже немного подрагивая - то ли от приторного то ли от настоящего возбуждения. Она в шутку попыталась снять перстень и Гунн серьезно насупился.
    - Извини, прекраснейшая, но это очень ценный перстень, - честно сказал он, и от его необычайно серьезного тона все покатились со смеху.
    Под общие горячие аплодисменты Элия неторопливо поднялась и медленно вернула хитон на свое законное место. Пьеса перешла к заключительной стадии - поединку.
    Аттила и Теодорих дрались на палках. И это получалось у них искренне и совсем не по театральному. Да и не умели они изображать сражение. И поэтому эту сценку все смотрели с особым интересом. Юноши - с точки зрения военного искусства и умения, девушки - просто завороженные красивым зрелищем.
    Гот был выше и сражался яростно, но Аттила был коренаст, да и старше по возрасту. И в конце концов победил своего оппонента без всяких ролей.
    И им аплодировали словно в Колизее.
    - Ну что ж, кубок победителю, - сказала Элия, поднося вино Аттиле. Не отрывая от нее своих глубоких глаз, он вежливо поклонился, принимая этот дар.
   
    За отдыхом после игры все как-то незаметно разбрелись по дому.
    Рус и Валерия стояли на террасе третьего этажа и смотрели на ночной Рим, на золотой дворец Нерона рядом с мрачным темным силуэтом Тарпейской скалы, на платановые рощи в саду Мецената, яркие огни в котором свидетельствовали о том, что гулянье там уже началось.
    Они тихо разговаривали о чем-то серьезном и им старались не мешать.
   
    Элия же сидела в отдаленной беседке в обществе Аэция.
    - Я смотрю - ты сильно изменилась, - тихо говорил Аэций. - Раньше тебя не тянуло к юношам, которые младше тебя.
    - А ты сам? - улыбалась в ответ Элия.
    - Ну, я-то всего на год, - протянул он. - Это ничего не значит.
    - Значит, да еще как, - засмеялась девушка.
    Аэций пожал плечами.
    - Как бы то ни было - все это осталось в прошлом, - сказал он.
    - Ну почему же? - проговорила Элия. - У тебя есть возможность все вернуть как было. Вспомни наши сценки. А будут еще более интересные, обещаю! За это время я многому чему научилась, - произнесла она с легкой горечью
    Римлянин снова пожал плечами, не обратив внимания на ее интонации.
    - Ты же видел, - продолжила она, - я и не соблазняла в общем-то Гунна. Это я делаю несколько иначе - даже в играх.
    - Я помню, - равнодушно ответил он.
    И Элия слегка отстранилась, внимательно глядя на Аэция.
    - Ну что ж, - улыбнулась она устало, поправляя складки своего хитона. - Как знаешь. - Она вдруг засмеялась. - А взгляд у твоего друга, словно два кинжала - аж мурашки пробирают до самой глубины, - и она поежилась.
    - Просто глаза у него сильно черные, - пожал плечами Аэций. - Впрочем. Мы давно привыкли и уже не замечаем. Хотя, наверное, на женщин такой взгляд должен производить впечатление.
    - А вы действительно с ним друзья? - спросила она задумчиво.
    Аэций кивнул.
    - Конечно, - подтвердил он.
    - Раз так, - сказала она, недобро улыбаясь в темноте. - Ну тогда сделай одолжение - позови сюда Аттилу.
    - Как скажешь, - пожал Аэций плечами, приподнимаясь, словно только этого и ждал. - Но предупреждаю - у тебя с ним тоже ничего не получится.
    - Я думаю - тут ты ошибаешься, - ответила она ему уже в спину.
   
    Аэций нашел Гунна в обществе Теодориха. Они со смехом и шутками, расспрашивали остроглазую рабыню о чем-то. Девушка откровенно кокетничала и смеялась в ответ, ничего, впрочем, не отвечая.
   
    Не успел Гунн войти в темную беседку, как шею ему обвили жаркие женские руки.
    - Победителю полагается поцелуй, - прошептала сестра императора, прижимаясь всем своим телом.
    Гунн не стал сопротивляться.
    - Однако, как ты странно целуешься!? - вдруг отстранилась девушка.
    - Учителей не было хороших, - ответил он не обижаясь.
    - Хочешь, я буду твоим учителем? - спросила она томно, и в лунном свете в ее глазах он прочитал только скуку.
    - А для чего? - спросил он чуть отстраняясь. - Какой в этом смысл? Особенно тебе?
    - Однако ты странный, - покачала головой римская аристократка и присела на лавочку. - Кто же задает такие вопросы?
    Гунн внимательно посмотрел на хрупкий женский силуэт, одиноко сидящий в углу беседки.
    - Пойду я, наверное, - сказал он, хотя ему вдруг стало ее почему-то жалко. - Так будет лучше.
    - Для кого? - переспросила Элия, не обижаясь на его далеко не светские манеры.
    - В первую очередь - для тебя, Элия, - честно ответил он, впервые назвав ее по имени.
    И дочь Великого Феодосия и сестра императора Гонория вдруг расслабилась.
    - Вот и ты уходишь, - грустно и без улыбки сказала она. - Все у меня есть, а счастья почему-то нет. Можешь мне ответить, почему так? Как свежий человек и еще неиспорченный Римом?.
    Аттила пристально посмотрел ей в глаза и девушка вдруг отвернулась.
   
    Их беседу прервал Аэций.
    - Нам пора, - сказал он тактично. - И так уже подзадержались больше чем позволяли приличия первого визита.
   
    Они чинно раскланивались у самого выхода.
    - Я обещала показать вам коллекцию оружия моего отца, - вдруг сказала Валерия Русу. - Приходите послезавтра в гости. - Рус молча кивнул.
    Элия, поймав взгляд девушки одобрительно улыбнулась ей.
    - Наверное - я тоже приглашу в гости Аттилу, - тихо сказала она Аэцию, внимательно следя из под якобы скромно или в задумчивости опущенных длинных ресниц за реакцией рядом стоящего римлянина.
    К ее неудовольствию тот равнодушно пожал плечами.
    - Я возражать не буду, - спокойно ответил он. - Аттила - мой друг.
    - И что? Ты всем своим друзьям уступаешь своих женщин?
    Он только улыбнулся в ответ.

Нападение

    Отказавшись от предложенного сопровождения и взяв только одного раба-факелоносца, они решили пойти в сады Мецената - там этой ночью планировались ночью какие-то игрища с гуляниями и выступлениями.
    Стояла светлая безоблачная ночь.
    Им было весело. Они шли узкими улочками - срежем, здесь недалеко, как сказал Аэций - и смеялись, вспоминая сценки только что разыгранной игры.
    - Надеюсь, мы теперь уже не будем так рано уходить из спортзала? - спросил смеясь Гунн, хитро поглядывая на Руса. Тот в ответ тоже только рассмеялся и отрицательно покачал головой.
    Небольшая группа преградила им дорогу. Как раз в районе пустующих вилл.
    - Молодые люди, - сказал один из них, забрав у раба факел и оттолкнув того в угол, чтобы он не смог убежать и позвать на помошь. - Как вы относитесь к собственной жизни? Во что ее цените? Впрочем, как мне кажется, ваши кошельки явно тяготят вас.
    - О чем это он? - переспросил ничего не понимающий Гот, еще плохо говорящий по ромейски.
    - Нас грабят, - усмехнулся Аэций.
    - Совершено верно, - поддержал его вежливый грабитель.
    - Вы сейчас сами свои кошельки оставите, - зло процедил Гот делая шаг вперед. Но грабители тут же быстро выхватили из под плащей короткие мечи.
    - Не советуем, - снова подал голос самый разговорчивый из них. - И поторапливайтесь - у нас мало времени.
    - Что будем делать? - тихо спросил Аэций, глядя на бандитов.
    - С голыми руками и против мечей, - протянул Гунн задумчиво, в то время как рядом стоявший Гот тяжело дышал с налитыми кровью глазами. - Да и больше их.
    - Я беру двух крайних справа, - промолвил Рус, снимая с себя плащ.
    - Идет, - весело поддержал его Гунн, в то время как Аэций с сожалением посмотрел на единственный факел в руках бандита. Потушить бы его.
    - Мы выбираем честь, - сказал он. - Так что защищайтесь, мы атакуем.
    И началось.
    Отпрыгнув в сторону Рус плащом пытался поймать руку своего противника, в то же время стараясь вести его так, чтобы тот своими действиями мешал своим товарищам, сталкивая их между собой. Разъяренный Гот, разбежавшись с громким ревом, сделал вид, что собирается прыгнуть на врага, а сам упал прямо перед выставленным мечом ногами вперед и, прокатившись по гладким булыжникам, сбил бандита с ног. Гунн, ловко уйдя от выпада своего противника, успел перехватить его руку, и теперь они, сцепившись, катались по каменной мостовой, яростно рыча.
    Между тем соперник Аэция явно не торопился нанести удар, тщательно выбирая момент и позицию, чтобы было уже наверняка и без всяких подвохов.
    - Мне жаль тебя, - сказал он, наконец изготовившись, и в этот момент мимо протанцовывающий Рус накинул на него свой плащ, оставшись без своего единственного оружия.
    Аэций сполна воспользовался заминкой, ногой выбив меч в сторону. Противник Руса резкими взмахами огородил место его падения, стараясь не подпускать их к валяющемуся мечу.
    Однако отброшенный в этой суматохе единственный факел погас. Да и Луна скрылась за тучкой. Стало совсем темно. И тут-то все и завертелось.
    Некоторое время слышалась возня, сопение, удары железа о камень, и короткие выкрики, говорящие о том, что наши друзья все еще живы и не собираются сдаваться.
    - Гунн, берегись!
    - Гот, сзади!
    - Рус, иду на помощь!
    - Ромей, держись, сейчас поможем!
    А тут и в конце улочки зашумело, высыпали рабы с факелами и бандиты, подобрав в спешке свои вещи, быстренько скрылись в темноте.
    - Все живы? - тяжело дыша спросил Аэций, оглядывая место битвы в свете множества факелов.
    - Я жив вроде, - ответил устало поднимающийся с мостовой Аттила.
    - Я тоже, - подал голос Рус, оставшийся сидеть у стенки дома.
    - А где Гот?
    - Я здесь, - хмуро отозвался Теодорих, который в горячке боя бросился было за бандитами, но вскоре вернулся.
    - Извините, - вмешался один из подбежавших рабов. - Хозяин спрашивает, может ли он чем-нибудь вам помочь?
    - Кому-нибудь раны надо перевязать? - спросил у юношей Аэций, попутно сам осматривающий себя - ведь сейчас можно за царапину принять серьезное ранение и не обратить на нее надлежащего внимания.
    - Да нет, - раздались голоса юношей, осматривающих себя и друг друга. - Вроде легко отделались.
    - Ну что? Тогда в сады? - спросил Рус, неторопливо подбирая свой растоптанный плащ.
    - Куда нам в таком виде? - с сожалением подал голос Аэций.
    - Я предлагаю, - перебил всех Аттила. - Пойти к ростовщику и сообща купить меч Цезаря. Он будет хранится у Флавия, как символ нашей дружбы. Я думаю - наши закладные ростовщик не откажется принять.
    Упирающегося Римлянина слушать никто не стал и, захваченные новой идеей, молодые люди дружно скрестили руки, как-то неожиданно дав клятву всегда помогать друг другу. Они тогда еще не знали, что история вертит и простыми людьми и вождями - для нее все равны, и вожди зависят точно также от народа как и народ от вождей.
   
    - Еще минутку, - задержал собравшихся было уходить друзей Аттила и отвел Римлянина в сторону.
    - Ты любишь Элию? - требовательно спросил Гунн.
    Флавий усмехнулся.
    - Была когда-то давно такая глупость. Или болезнь. Не знаю как это назвать. Но к счастью - излечился и теперь я совершенно здоров. А что?
    Ничего не ответив, Аттила только кивнул, задумавшись о чем-то своем. Потом он неспеша снял с пальца свой перстень и решительным жестом подозвал раба-факелоносца, все еще испуганно жавшегося в сторонке.
    - Отдай это достопочтимой Галле Плациде, - сказал Гунн, протягивая свой драгоценный подарок. - И передай - Пусть он принесет ей удачу и счастье. И еще скажи, - добавил он чуть помедлив, - что я не приду.
    - Возможно, ты об этом еще пожалеешь, - криво улыбнулся Аэций, слышавший весь этот разговор.
    - О перстне или о Элии? - спросил, вдруг легко рассмеявшись, Аттила.
    И они дружной компанией скрылись в темноте переулка.

Эпилог

    Как известно из истории, перстень никому счастья не принес.
    Вскоре после описанных нами событий вестготы во главе с Аларихом захватили Великий Рим. И наши юноши были свидетелями этого.
    Разграбив город, король вестготов, уходя, забрал красавицу Элию с собой, собравшись жениться на ней против ее воли. Но вскоре умер и мужем красавицы Элии стал следующий король, Атаульф. Правда, через год умер и он. И следующий король, Валлий, отец Теодориха, вернул Элию в Рим. В неволе она провела долгие пять лет.
    Теодорих, став после смерти отца королем вестготов, основал первое варварское королевство на территории Западной Римской империи - Тулузское королевстве вестготов. Оно просуществовало дольше всех из готских держав - до 713 года, когда было разрушено арабами.
    Элия же вскоре повторно вышла замуж за военачальника Констанция. И вновь - против своей воли. Как и предсказывал Аэций, муж Элии быстро стал соимператором Гонория, получив титул Констанций III. И, соответственно, Элия стала императрицей (августой). В 418 году у нее родилась дочь Юста Грата Гонория, которая, как утверждали, красотой вся пошла в мать. А в 419 году родился сын Флавий Плацид Валентиниан, ставший в 425 году после смерти своего дяди Гонория императором Западной Римской империи Валентинианом III. Было ему в ту пору неполных 6 лет. Опекунами при нем были его мать Элия Плацида и Аэций.
    Флавий Аэций со временем стал фактическим правителем Рима. Все его называли "последний настоящий римлянин" - за бескорыстную службу и сильное искреннее желание вернуть Риму былое величие. Он правил более двадцати лет.
    Гунны все это время были союзниками Рима и пополняли войска Аэция.
    И все, казалось, было у них хорошо, но, как известно, сильные мира сего тоже зависят от народа, как и народ от них. Сначала Антиох, разорил могилы предков Аттилы. И Великий Гунн вынужден был не оставить это безнаказанным и вторгнуться в Восточную Римскую Империю, сея смерть и разорение. За что и был прозван "Бич Божий". А потом в ход событий вмешалась Юста Грата Гонория, сестра Валентиниана III. Не подчинившись требованию брата выйти замуж за какого-то римлянина, которого сочла отвратительным, она отправила Аттиле неказистый перстень с печаткой, призывая спасти ее.
    Это ли послужило поводом для начала войны между, казалось бы, крепкими союзниками или что-то еще, но факт остается фактом - в июне 451 года доселе не враждующие между собой гунны и римляне сошлись в битве на Каталаунских полях.
    На стороне гуннов были остготы во главе с Валамиром, гепиды с Ардариксом и русы во главе со своим князем, имя которого история умалчивает.
    А на стороне ромеев были франки, аланы и вестготы во главе со своим королем Теодорихом I.
    Наверное, можно и не говорить, что командовали этими огромными армиями Аттила и Аэций, впервые в истории встав друг против друга.
    Битва началась довольно поздно в 3 часа дня, и в чем причина задержки - историкам неизвестно. Есть предположения, что в это время Аттила и Аэций встречались между собой. И если это так, то это была последняя встреча двух друзей (не скажу - бывших). Поначалу успех сопутствовал гуннам, фактически разбившим центр римского войска. Но потом фланговая атака вестготов опрокинула фланг гуннов, который держали остготы, и положение армии Аттилы стало плачевным.
    Но в этой атаке погиб Теодорих I и битва сама собой почему-то утихла. Аэций вдруг прекратил боевые действия, позволив гуннам беспрепятственно уйти в Испанию. Ушли и вестготы - хоронить своего короля.
    В этом сражении по одним источникам погибло около 300 тыс. воинов, по другим 165 тысяч. И из одних этих цифр можно понять, что сражение было грандиозным.
    А в 453 году во время своей свадьбы неожиданно умер король гуннов Аттила. Силы некогда мощной гунской империи вконец ослабли и в решающей для них битве против своих извечных врагов гепидов, свевов и аланов они потерпели сокрушительное поражение.
    Ненадолго пережил своего друга Аэций. Он был убит в 454 году прямо во дворце, во время своего доклада, по приказу императора, обеспокоенного все более усиливающимся влиянием своего главнокомандующего. Но и сам император вскоре был убит воинами своего бывшего опекуна и военачальника, своей смертью положив конец династии Валентинианов и Феодосиев. И, как говорят историки, с уходом этой династии, конец Великой Империи был уже не за горами.
    Потеряв сильного союзника племя русов разделилось. Часть их осела в провинции Норик, основав там свое королевство Русиланд, а часть ушла на службу в Византию - охранять дунайские границы. Именно там, в Византии, впервые и прозвучало славянское имя Кий. А после, придя к полянам, как гласит история, Кий расширил небольшое старинное (основанное еще в I-II веках) поселение на Днепре, и этот городок так и стал называться - град Кия, Киев град. Возможно, его женой и была Валерия - про это в истории ничего не говорится.
   
    Прошли века. Канули в лету и "Бич божий" суровый но справедливый гунн Аттила, и "Последний настоящий римлянин" Аэций, и необузданная красота Элии Плациды. И только древний перстень продолжает свой путь, кому-то принося счастье, а кому-то - наоборот.
    И если у вас вдруг завалялся старый неказистый перстень, приглядитесь к нему повнимательнее. Возможно, в тусклом блеске старого металла вы увидите и наивного черноглазого юношу, и молодого человека с гордым римским профилем, и прекрасную девушку с черными как смоль ресницами и бровями.

Примечания

Исторические даты

Года н.э.	События
383	Родился Гонорий. Отец : Император Феодосий I, мать: Элия Флавия Флакцилла
389	Родилась Элия Галла Плацида. Отец: Император Феодосий I, мать - Галла, сестра императора Валентиниана II.
390	Родился Флавий Аэций, сын римского полководца Гауденция, германца по происхождению, и знатной римлянки.
395	Родился Аттила. Отец: Мундцук, брат вождя гуннов Ругилы.   Смерть Феодосия I. Разделение Римской империи на две части.   Императором Западной Римской Империи становится Гонорий, сын Феодосия I Великого. А его брат - Аркадий, становится Императором Восточной Римской империи.
400-403	Аэций - заложник у Алариха
405	Аэций едет заложником к гуннам. Провел несколько лет в свите принца Аттилы
408	Аттила едет заложником в Рим (на 5 лет). Скорее всего - вместе с Аэцием.
410	Захват королем вестготов Аларихом Рима, который забрал с собой Элию Галлу Плациду.   Неожиданная смерть Алариха. Королем вестготов становится бывший зять (или племянник) Алариха - Атаульф.
411	Полководец Констанций - негласный правитель Западной Римской империи.
412	Возвращение Аттилы из Рима
413	Захват вестготами Нарбонны - из-за нарушений римлянами договора о поставке хлеба.
414	Брак в Нарбонне между Атаульфом и Элией Галлой Плацидой. Император Гонорий брак этот не признал.
415	Убийство Атаульфа в Барселоне одним из его дружинников, как говорят из личной мести. Королем вестготов становится Валлий, который возвращает Галлу Плациду в Рим.
1 января 417	Свадьба Галлы Плациды с военначальником Гонория Констанцием. Опять против ее воли.
418	Родилась Юста Грата Гонория, дочь Галлы Плациды и Констанция.   Смерть короля вестготов Валлия. Королем вестготов становится Теодорих I.   Создание первого варварского королевства на территории Римской империи - Тулузское королевство вестготов.
419	Родился Валентиниан, будущий император Валентиниан III, сын Галлы Плациды и Констанция.
421	Констанций III - Полководец Гонория и муж Галлы Плациды; назначен им соправителем (соимператором), но в том же году внезапно умирает.   Аттила женится на Кэрэ-куо (Керка). Это его второй брак (первый - Ерка).
422	Рождение сына Аттилы - Узун-Тур (Узундур).
423	После ссоры Плациды с Гонорием, она с сыном и дочерью укрылась при дворе Феодосия II в Константинополе.   Смерть императора Гонория (по болезни).   Императором становится рядовой чиновник Иоанн, которого не признал Феодосий II (император Восточной Римской Империи).
425	Армия Восточной империи, в мае или июне 425 г. овладела Равенной. Иоанна казнили по приговору Галлы Плациды. Ему отрубили правую кисть, посадили на осла и в таком виде выставили в цирке. Затем в мае или июне 425 г. он был убит.   Аэций был на стороне Иоанна и вел ему на подмогу гуннов, но не успел.   Императором Западной Римской империи становится пятилетний Валентиниан III, сын Галлы Плациды и Констанция. Первые 12 лет регентом при нем была его мать.
427-428	Аэций в качестве командующего конницей (magister equitum) успешно сражается в Галлии по указанию Императора (и Галлы Плациды) с вестготами и франками.
428	Аэций добивается должности главнокомандующего (magister militum).
432	Война Аэция с Бонифацием, которого поддерживала Галла Плацида, испытывая вражду к Аэцию. Войско Аэция было разбито, но Бонифаций гибнет в бою. Аэций бежит к гуннам.
433	Смерть Ругилы - вождя гуннов, дяди Аттилы и отца Бледы.   Возвращение Аэция в Рим из изгнания.
434	Аттила и Бледа - вожди гуннов.
435	Гунны, защищая провинцию Римской империи Галлия от нашествия бургундов, разбивают бургундское королевство.
437	Влияние Аэция становится настолько большим, что гонцы из провинций докладывали теперь не императору-подростку и не его матери, а являлись на прием к главнокомандующему. С этого момента Аэций становится фактически управителем Западной Римской империи. Он во второй раз становится консулом.
440	Антиох, епископ и бургомистр города Маргум на Дунае оскверняет могилы предков Аттилы.
441	Первый поход Аттилы на Восточную Римскую империю.
443	Новое вторжение гуннов на территорию Восточной Римской империи.
445	Убийство Аттилой Бледы. Аттила - верховный вождь гуннских племен. Состав: остготы, гепиды, тюрингцы, герулы, руги, хозары и др.
446	Аэций в третий раз становится консулом.
447	Еще один поход гуннов в Восточную Римскую империю.
449	Мирный договор Аттилы с императором Феодосием II.
Весна 450	Во время родов умирает третья жена Аттилы Эс-куо (Еска). Сын Эр-Нак (Ер-нак) выживает.
450	Смерть Галлы Плациды.
450	Аттила получает от Гонории, дочери Галлы Плациды и сестры императора Валентиниана III перстень с печаткой, с просьбой освободить ее от навязываемого ей замужества. Валентиниан III согласия на этот брак не дал.
451	Вторжение гуннов в Галлию, провинцию Западной Римской империи.
Лето 451	Битва на Каталаунских полях гуннов под командованием Аттилы против объединенного войска римлян, франков и вестготов (во главе с королем Теодорихом I) под командованием Аэция.   Гибель Теодориха в бою. Королем вестготов на поле битвы провозглашен его сын Торисмунд.   Аэций дает гуннам возможность беспрепятственно уйти.   Это было первое и единственное поражение Аттилы за всю его жизнь.
452	Вторжение гуннов в Северную Италию. Разграбление Вероны, Падуи, Милана и других городов. Жители прибрежных районов бежали на острова положив начало городу Венеция.
452	Встреча Аттилы на берегу реки Минчо с римским посольством во главе с папой Львом I, после которого Аттила, прекратив боевые действия, не переходя Апеннин, ушел из Италии.
15 марта 453	Смерть Аттилы во время своей свадьбы с Ильдико (девушка бургундских кровей).
453	Сын Аэция обручился с дочерью императора, а сам Аэций удостоился исключительной чести, став в 454 г. в четвертый раз консулом.   Гибель Торисмунда, короля вестготов. Королем становится его брат, Теодорих II.
454	Убийство Флавия Аэция по приказу Валентиниана III - во время доклада о финансовых делах.
16 марта 455	Убийство императора Валентиниана III воинами Аэция - скифами (или гуннами), Оптилой и Траустилой.

В мавзолее Галлы Плациды. Равенна.	Аттила.

План римского дома

v - вестибюль, преддверие, площадка между линией фасада и наружной дверью дома.    o - остиум, передняя    a - атрий, приемный зал. В центре атрия в крыше - четырехугольное отверстие - комплювий. Под отверстием в полу атрия - углубление - имплювий.    i - имплювий, углубление для стока дождевой воды.    b - задняя часть атрия, где обычно хранили восковые изображения предков.    t - таблиний, кабинет хозяина, открытый со стороны атрия и перистиля.    f - коридоры из атрия в перистиль.    p - перистиль, внутренний открытый двор. Посередине его обычно располагался небольшой садик с водоемом, по сторонам были расположены спальни, столовая (триклиний), кухня, рабочие комнаты, домашняя баня, помещения для прислуги, кладовые и т.д.

Внешний вид римского дома

Разное.

Интернет

Литература