Аннотация: Наивная история, написанная в студенческие годы. Естественно, о студенчестве. Итак, начало 80-х, весна, НЭТИ...
Сергей Афанасьев
Шапка
Весна. Оттепель. Снег сошел почти весь, так, кое-где остался маленькими грязными бугорками. Солнце припекает. Лужи.
Сергей с Виктором неторопливо шли по внутреннему дворику одного из домов улицы Новогодней. Сегодня занятия с двух - три пары. Второй парой - практика по РИПу (Расчет И Проектирование приборов ЭВМ), к которой Сергей был совсем не готов. Да и Виктор тоже.
Было где-то около часу дня. Юноши не торопились. Весеннее солнце разморило. В институт (НЭТИ) вообще не хотелось - но надо было - пропусков накопилось и так слишком много, деканат дразнить опасно.
По дороге встретился знакомый парнишка лет десяти с Витькиного двора (Виктор был местный, в отличие от Сергея). Шел со школы. В весенней курточке, но еще в зимней шапке.
- Тебе не холодно? - посочувствовал ему Сергей.
Паренек не понял иронии и ответил серьезно:
- Не-а. Даже жарко.
Подошел Виктор. Засмеялся.
- Шпрот, ну ты и артист. Голова не сопреет? - участливо спросил он. - Уши же отвалятся. Снимай давай, не позорься.
Зачем-то стали срывать с него шапку. Шпрот позволил - рад был угодить. Витек подержал ее в руках - тяжелая и толстая. Одел себе на голову - налезла. Удивился:
- Ну и башковитый ты пацан.
Сергей ушел вперед. Возня с шапкой ему надоела. То же мне, думал он про Виктора, привязался к пацану.
Тротуар по краям омывался ручейками, поэтому прохожая часть была узковата. Но вдвоем разойтись еще можно было.
Навстречу Сергею шла девушка. Ничего, симпатичная. Стройная, подтянутая, но молодая еще, наверное, в школе учится или в техникуме на первых курсах, подумал он про нее.
Тут Сергей заметил, что еще какой-то тип на нее глазеет, и отвернулся - какая бы она не была, жирно ей будет двоим одновременно на нее смотреть, зазнается еще. Он шел по середине тротуара и, забыв про ручьи, не посторонился. Девушка шла с краю и была уверена - ей дорогу уступят. На Сергея не смотрела - будто и не было этой помехи.
Сергей не посторонился, и она грудью налетела на его левое плечо. От столкновения ее развернуло на девяносто градусов. Коротко взглянула снизу из под ресниц и, ничего не сказав, пошла дальше. Сергей остановился, развернулся. Теперь можно было не таясь смотреть на нее, все равно она не видит. Ничего, хорошенькая. Идет прямо, не сутулясь. Плечики развернуты, держа руки в карманах короткой куртки. Худенькая слегка и высокая - под метр семьдесят, мальчишеская фигурка. Темные длинные волосы свободно струились по спине. Сергею нравились длинноволосые.
Виктор по-прежнему толкался с пацаном, руки стал зачем-то, балуясь, выкручивать. Потом развернулся, крикнул Сергею - "лови" - и бросил ему шапку. В последний момент Шпрот сунулся под руку и шапка, изменив направление, полетела прямо в девушку, ударилась ей в грудь - она даже не успела среагировать - и, отскочив, полетела в грязь. Девушка непроизвольно подхватила ее. Остановилась почему-то в нерешительности, держа шапку в руках.
Витек сказал ей, виновато улыбаясь:
- Извините нас, - и отвесил пацану подзатыльник. - Видишь, что наделал. Девушку напугал. Чуть не убил.
Девушка повернулась к Сергею.
- Это, наверное, вам.
Посмотрела на него выжидательно.
Делать нечего, Сергей вынужден был подойти к ней. Девушка протянула ему шапку, но он почему-то подставил голову и она, поколебавшись, аккуратно надела шапку ему на голову. Сергей потрогал шапку:
- Даже прямо, - удивился вслух.
Она ничего не ответила и пошла дальше. Сергей пошел рядом, не снимая шапки. Разглядел ее вблизи - понравилась, не накрашенная, а все равно симпатичная. Даже смутился тогда, когда она, повернувшись с шапкой, увидела, что он смотрит на нее.
Заговорил с ней в шутливой манере, заглядывая в лицо.
- Вы - наша спасительница. Вас сам бог послал. Просите любую награду.
Она молчала. На Сергея даже не взглянула. Но он заметил, что она чуть-чуть улыбнулась уголками губ - это его подбодрило и он продолжал, впрочем, не надеясь на успех:
- Хорошо. Я понимаю вашу скромность. Ну что ж... Мы сами выберем... - тут он сделал паузу, подбирая подходящее слово - "цену", "награду", "подарок", - звучало как-то неловко. Так и не придумав ничего, он улыбнулся и продолжал:
- Давайте встретимся сегодня в тир на этом же месте. - После паузы. - Вы молчите? Молчание - знак согласия. Что ж, я вам буду очень признателен за эту честь. - Он сам удивился, до чего замысловато он говорит, и откуда это только у него?
Девушка поморщилась.
Сергей говорил первое, что приходило на ум, не задумываясь, что какая-то абстрактная точка тротуара, да еще в глубине дворов - не совсем подходящее место для свиданий. Но Сергей говорил все это просто так, зная, что ничего за этим не последует, они сейчас разойдутся - не вечно же он будет удаляться от института. Еще шагов десять пятнадцать пройдет, отведет душу и отвалит. Он пойдет в институт, она - своей дорогой, и больше уже не увидятся, встреча быстро забудется, тем более, что она не очень то рада такому знакомству.
Но тут девушка завернула в ближайший подъезд - тротуар упирался в середину пятиэтажного дома - сказала:
- Вот я и пришла.
Сергей остановился возле подъезда. Девушка поднялась по ступенькам, но вдруг развернулась, сказала насмешливо:
- Спасибо что проводили.
- Значит, здесь ты живешь? - задумчиво спросил он ее. Ему было все-таки жалко, что так все нелепо в мире устроено - понравилась тебе девушка, но она прошла мимо, и ты ее забываешь со временем, встречаешь другую, вроде счастлив. Ну а если с первой девушкой был бы еще более счастлив, может - она как раз и была единственной и неповторимой. Но никто об этом не знает и двое проходят мимо.
Сергей неторопливо и вслух подсчитал подъезды:
- Один, два, три, четыре. Запомним. - Глянул на нее, стараясь запомнить внешний вид - вдруг еще доведется встретиться. - А в какой квартире ты живешь?
Она внимательно посмотрела на него. Ответила, поколебавшись:
- В шестьдесят первой.
Сергей выразил сомнение:
- Не обманываешь? А то вдруг там окажется старушка восьмидесятилетняя или бугай-спортсмен.
Она ничего не ответила и развернулась, уходя. Сергей успел крикнуть ей вслед:
- Как звать-то тебя?
Но она уже скрылась в подъезде.
Ну вот и все.
Сергей вернулся к парням. Вернул пацану шапку. Витек улыбался:
- Что? Сорвалось, да? Привязался к малолетке. Зеленая еще совсем, а тут такой здоровый мужик пристает. Испугал ее. Вон в подъезд как заскочила. Поди, бежит через две ступеньки, боится, что догонишь.
Шпрот подхихикнул Витьку, одевая шапку.
Сергей отмахнулся, поглощенный своими мыслями. Вот она и скрылась - думал он - Я уйду на лекцию. Она еще куда-то по своим делам. Пройдет день, другой, месяц, год. Этот эпизод вылетит из наших голов - а может - мы созданы друг для друга? Кто знает?
Сергея потянуло почему-то на лирику. Весна, наверное, оказала свое влияние.
А вдруг она придет на свидание? - неожиданно подумал он и тут же вспомнил, что свидание назначил на три часа, а занятия то с двух. И, к тому же здесь, в грязном дворе все-таки не место.
Он остановился. Бросил Витьку - подожди. Сам забежал в подъезд, надеясь, что живет она высоко, и еще не успела уйти. Крикнул в темную пустоту лестниц:
- Девушка, постойте. Давайте встретимся в девять у "Авроры".
Ответа не было, но он услышал наверху какое-то движение, и побежал по лестнице, повторяя:
- Стойте, девушка, не исчезайте.
Она стояла между третьим и четвертым, закрыв лицо руками. Сергею показалось, что она плачет.
Осторожно и недоумевая подошел к ней. Она отвернулась к стене. Сергей постоял неловко, спросил неуверенно:
- Ты чего?
Ответа, естественно, не получил.
Она в самом деле плакала, но пыталась сдержать слезы.
- Ну что ты? - снова начал Сергей и осторожно дотронулся до ее плеча. - Случилось что-нибудь?
Она молчала.
Громко загремел замок. Дверь открылась и на лестничную площадку четвертого этажа кто-то вышел. Сергей почувствовал себя несколько неуютно. Стоишь тут как дурак, подумал он, подумают еще, что это я ее обидел. Между тем кто-то невидимый, постояв немного, пошаркал ногами и женский голос произнес удивленно и полувопросительно:
- Лена?
Женщина спустилась. Цепко посмотрела на неловко топтавшегося рядом Сергея, на девушку. Подошла к ней, обняла за плечи, развернула к себе, спросила в упор.
- Что опять случилось?
- Ничего, ничего, - попыталась заверить ее Лена, осторожно вытирая пальцами слезы. - Это пройдет. Спасибо, тетя Даша.
- А-а, - неопределенно протянула женщина и снова цепко посмотрела на Сергея. - Если что - зови. - И ушла.
Они снова остались одни. Сергей молчал. Девушка вроде и в самом деле успокоилась, стояла, облокотившись спиной на стену, пытаясь вытереть с лица остатки слез.
- Что тебе надо? - вдруг спросила она не оборачиваясь.
Он от неожиданности вздрогнул - разные мысли оторвали его от реальной действительности. Сергей не нашел, что ответить, и промолчал, и не уходил. Она тоже не уходила.
Он молча подал ей свой носовой платок - носил, чтобы очки протирать на лекциях, больше очки нигде не надевал. Сказал:
- Чистый.
Она взяла его и кивнула. Аккуратно вытерла глаза и лицо. Так же аккуратно свернула платок. Вернула и, повернувшись, спросила:
- Так и будем молчать?
Сергей снова не нашел, что ответить. Она покривила губы, сказала пренебрежительно:
- Рыцарь.
Оторвалась от стены, отряхнулась, поправила волосы.
- Я пошла.
Он взял ее за руку, подтянул к себе. Она не сопротивлялась.
Он молчал и не находил слов. Она теперь была другой, уже не просто симпатичной девчонкой с улицы. И отношение его к ней было уже несколько другим. Но что он мог ей сказать? Одни только разные глупости вертелись в голове.
- Ты опоздаешь на лекцию, - вдруг сказала она.
Он растерялся.
- Кто тебе это сказал?
- У вас, кажется, занятия в два, - продолжала она, усмехаясь и не глядя на Сергея.
В душе он согласился с ней - да, мол, дурак, наболтал что попало, вел себя как идиот. Спросил ее:
- Откуда ты все это знаешь?
Теперь молчала она.
- Знаешь что, - задумчиво сказал Сергей. Он хотел было предложить ей встретиться в девять и поговорить обо всем, но вовремя удержался. - Знаешь что, - повторил он снова, и опять задумался.
- Ну? Что еще? - спросила она.
- Я тебе на сейчас назначаю свидание.
- И что дальше? - с легкой иронией спросила она, наконец, посмотрев на него.
- А дальше будет видно, - ответил он. - Пошли на улицу.
- А как же твои занятия? - она колебалась, но просто так своих позиций не хотела сдавать. - Могут ведь и выгнать из института. Не велика ли жертва?
- Я тебе потом это объясню. - Сергей уже знал что делать, как себя вести. К нему вернулась решительность.
Он взял ее под локоть. Сказал.
- Пошли. Заодно выясним, откуда ты все знаешь.
Она постояла, подумав, и пошла вперед. Сергей, облегченно, за ней. Вышли из сумрачного подъезда на солнечный свет. Сергей зажмурился. Она остановилась, поджидая его, засунув руки в карманы.
Витек с пацаном все еще стояли. Сергей, незаметно для нее, сжал левую руку в кулак и, подняв ее, махнул Виктору - рот фронт, мол, се ля ви. Сунул руки в карманы - тогда среди молодежи принято было так ходить. Подошел к девушке и они пошли вдоль дома на проспект Карла Маркса.
- Молодой человек, - донеслось вдогонку от Виктора. - А вы на занятия не собираетесь?
Сергей обернулся. Развел руками.
- Ну-ну. Смотри, - неопределенно сказал Витек.
Он и она удалялись.
- Откуда ты все знаешь? - спросил он, идя рядом.
- А что? - переспросила она с вызовом. - Это очень важно?
- Да нет, просто интересно, - отказался Сергей от своего вопроса.
Она промолчала.
Странная девушка - думал он, незаметно разглядывая ее, - молоденькая совсем, прав Витек, но уже что-то в ней есть. Высокая, спортивная. На дискотеке была бы одной из первых. А она за собой не следит, - одета как-то просто и странно - короткая куртка, свободная длинная юбка, сапоги с высоким голенищем на низком каблуке. И все - советское. Ее бы в фирму облачить - цены бы ей не было - прикидывал и примеривался Сергей.
- Ты учишься? Работаешь? - прервал он молчание.
- А это обязательно?
- Да хотелось бы знать хоть немного о тебе, чем занимаешься, сколько лет.
- Учусь в девятом классе. Шестнадцать лет. Что еще?
- Честно говоря, не дал бы тебе девятый класс. Шестнадцать лет - это еще похоже. А девятый - нет.
- И почему же, интересно?
- После восьмого в школе обычно остаются тихие и скромные девчонки. Более самостоятельные разбегаются по технарям. Ты, как мне кажется, больше к этому типу подходишь.
- Приятно это слышать, - она подчеркнуто вежливо кивнула. - И что мне прикажете делать? Бросать школу и идти работать?
Он поморщился. Спросил тихо и серьезно:
- Я что? Сильно тебя чем-то обидел?
Она тоже посерьезнела. Ответила уже спокойно:
- Нет. Это просто стресс проходит.
Он немного помолчал. Потом продолжил:
- А про школу ты зря. Учиться надо, конечно. Знания ведь нужны не для одной зарплаты. У меня есть одни знакомые девушки, кончили восемь классов, работают в торговле, в промтоварах. Так с ними как-то просто поговорить-то не о чем - тряпки и дискотеки, бары и тряпки, мальчики и дискотеки. Настолько узок круг интересов - тоска. (Сергей не сказал, что они привлекали его совсем другим).
- А со мной?
- Что? - не понял он.
- А со мной интересно говорить? Или тоже того?..
Сергей ответил, подумав немного:
- Ты пока помолчи. Подожди, когда весь стресс выйдет. Потом скажешь мне об этом. А вообще, я не пойму, что ты злишься?
- Не обращай внимания, - пошла она на компромисс.
Проходили мимо "Авроры". Сергей повернулся к ней.
- Я сейчас.
Подошел к кассе. Вернулся.
- Фильм - боевик. Через полчаса - сеанс. Со смеху умрешь. Весь твой стресс выйдет.
- Интересно, - сказала она. - А вдруг у меня дела к этому времени?
- Интересно, - передразнил он ее, теряя терпение. - Я тебя что, за руку тяну что ли?
Она молча развернулась и стала уходить, не оглядываясь.
Сергей не пошел за ней. Остался стоять. Ну и пусть идет, подумал он без сожаления.
Она решительно прошла метров пятьдесят. Не выдержала, обернулась. Сергей помахал ей, словно товарищ, который ожидал свою девушку и вдруг увидел ее в толпе. Подошел к ней. Она подождала - снова разворачиваться и уходить было уже глупо. Сергей помахал билетами, собираясь порвать.
- Ну что? Мир.
Она пожала плечами.
Сергей демонстративно порвал билеты, бросил мусор в урну. Она в душе посожалела - глупо, конечно.
Сергей между тем снова направился к кассе. Она улыбнулась непроизвольно. Он вернулся к ней, разглядывая новые билеты.
- Эти даже еще лучше, - сказал он как ни в чем не бывало. - И цвет приятней, и места комфортабельней.
Краем глаза он заметил, что девушка повеселела. Был доволен - значит все пока нормально.
В кино они сидели чинно. Он только изредка посматривал на нее - красивое всегда притягивает к себе снова и снова. Фильм на самом деле оказался смешным. Сергей смотрел его, правда, раз четвертый, знал почти наизусть. А она сдержанно смеялась - не чувствовала себя еще раскованно.
А его посещали странные мысли. Вот, - думал он, - кажется, совсем недавно думал абсолютно о случайности встречи со своей единственной, простился с ней мысленно, пополнил ею ряд потенциальных девушек, которых мог бы без ума любить. А теперь вот сижу с нею рядом, разговариваю на "ты". Она уже улыбается мне. А ведь не столкнулись бы с ней, и не эта дурацкая шапка - и ничего бы не было. Она бы прошла мимо, и я бы даже не успел передумать все свои мысли о случайности встречи, о странности жизни. Думал же я о чем-то другом тогда. Так бы шел и думал о своем. Мало ли кто проходит мимо! За день проходит девушек сто, наверное, не будешь же всех останавливать. Сейчас бы я сидел на лекции, читал бы книжку, или играл бы с Витьком в крестики-нолики на безразмерном поле. Странно все-таки это все. Все сплошь случайности, вся наша жизнь построена на вероятности, все делается вдруг. Вроде как сам себе не принадлежишь, а просто тебя толкает через жизнь цепь разных случайностей. И ты бежишь от одной случайности к другой. Только смерть закономерна, а рождение, зачастую, тоже случайно.
Так и шизануться недолго, - стал выплывать Сергей к реальной действительности, устав от этих философских рассуждений. Возьми лучше ее руку в свою, успокойся.
Сергей посмотрел на нее - вроде ничего страшного, хорошенькая девочка, вон как мило улыбается. Положишь свою руку на ее - она смутится, наверное, ну, может, высвободит осторожно. И все.
Сергей поднял свою руку и вернул ее назад, на подлокотник. А вдруг она обидится? Встанет и уйдет? Она может. Сергей знал - он не пойдет за ней, а она вряд ли будет его ждать у кинотеатра.
- Ну как тебе? - спросил он, когда они вышли из кинотеатра.
- Да ничего, интересно.
- Смешно, конечно, - согласился Сергей. - Но глупо. Как-то все бессмысленно. Смех ради смеха. И идея какая-то простецкая.
Она неуверенно возразила.
- Ну, почему. Вроде нормально.
- Ну а ты сравни этот фильм и, например, "Иронию судьбы..." - отстаивал Сергей свою точку зрения. - Сравни, попробуй. Или у нас там герои такие цельные, живые, все разные. Отношения между ними очень интересно показаны. Или тут - он ее увидел, она ему тут же заулыбалась.
Она, подумав, согласилась с ним. Сергей продолжал:
- У Ришара последнее время все такие фильмы. Кроме, наверное, "Игрушки". Там еще туда сюда, - повернулся к ней. - Ты смотрела "Игрушку"?
- Нет, - призналась она.
Сергей стал коротко рассказывать содержание фильма. Постепенно увлекся, разошелся. Девушка шла молча, внимательно слушала, как-то задумчиво изредка посматривая на Сергея. Он не замечал этого, разошелся во всю. После "Игрушки" он взялся за другие фильмы. Но как-то резко остановился. Сообразил, что палку перегибает - не на кинофестивале все-таки.
- Расскажи что-нибудь о себе, - попросил он ее.
- Да что рассказывать?
- Что посчитаешь нужным.
Она увильнула от этой темы.
Они долго гуляли, разговаривая о всяких пустяках. Поужинали в пельменной возле Башни. Она уже больше смеялась, скованность прошла. Словно знали друг друга сто лет.
В столовой еще, пока Сергей стоял в очереди, а она сидела за свободным столиком, к ней подсели два парня, заговорили, улыбаясь. Она посмотрела на них высокомерно-удивленно, и Сергей машинально отметил про себя, что уже видел где-то этот взгляд, видел ее уже где-то. Но где - вспомнить не мог.
Он посигналил парням. Они посмотрели на Сергея, извинились глазами и оставили ее в покое.
Гуляли допоздна. Она увлеченно рассказывала ему о школе, о своем классе, об экзаменах. Разгорячилась даже. Он удивленно смотрел на нее - уж больно сильно переменилась. Поддакивал ей, подогревая разговор. Слушать ее было приятно.
Дошли до уже знакомого подъезда. Она на самом деле жила в шестьдесят девятой квартире, а в 61 точно жил спортсмен - боксер. Она, смеясь, созналась в своем обмане. Договорились встретиться завтра у "Авроры" в девять вечера. Оба засмеялись этому. Целовать ее на прощанье он не стал - помнил ее глаза в пельменной. Если она посмотрит на него точно так же, - все, год будет биться - не пробьет эту преграду.
На следующий день Сергей пришел к "Авроре" к полдевятому - хотел заранее купить билеты - вечером шел другой фильм - "Парижские тайны". И увидел ее. Сегодня она была другой, более серьезной, доброй что ли, нежной. Смутилась, увидев его. Покраснев слегка, созналась, что пришла в восемь на свидание. И как-то так они не смеялись, говорили все больше о серьезном. Он узнал, что она не спала, оказывается, пол ночи - он то сразу уснул, хотя тоже думал о ней. На настойчивые его попытки, где он мог ее видеть и откуда она знает о нем, она отвечала, смущенно улыбаясь - потом, потом.
Еще он узнал, что в школе она перестала называть за глаза учителя физики "Шницелем", потому что его звали Сергей Михайлович.
Сергей дурел от всех этих неловких девичьих признаний.
С темнотой она вдруг стала еще серьезней, перестала нежно и смущенно улыбаться, погрустнела.
Сергей, переваривая сегодняшние события, спросил тактично:
- Родители тебе до скольки разрешают гулять?
Она почему-то вздрогнула и ничего не ответила. Только стала еще более сумрачной.
Он, наконец, заметил ее состояние.
- Что нос повесила? От матери что ли попадет, что поздно пришла?
Она помолчала. Поколебавшись, ответила вдруг:
- Я не пойду домой.
Он опешил, ничего не понимая.
- Я вообще никогда не вернусь домой, - решительно и зло добавила она.
- Почему? - спросил он.
Она помедлила - рассказывать или нет? Но в ней так много всего накопилось и так вдруг захотелось выговориться.
- Была семья, - с какой-то грустной иронией сказала она. - Мать, отец, сестра старшая и я. - Она вздохнула и Сергею показалось, что ей почему-то тяжело это говорить. - Жили хорошо, дружно. Сестренка умная была, серьезная, красивая, - говорила она, тщательно разделяя слова. - Кончила школу. Решила поступить в Барнаульский политехнический. Сдала хорошо все экзамены. Приехала домой. Отдыхала. А тут дядя Вова приехал. В Барнаул собирался и нас с собой позвал. Мол, узнаете, приняли ее или нет. А сестра отказывалась - как чувствовала. Но мама с дядей Вовой уговорили ее и они поехали. Втроем. Я с отцом осталась...
Она замолчала. Ей горько было произносить эти слова рядом - мама, сестра и смерть. За этими словами для нее стояли живые люди и реальные события. Никогда не забудет она свою маму и сестренку, с которой ссорились и играли вместе, делились секретами, смеялись. И вот нет их. И как странно и страшно это слово - "нет". Нет и не будет их уже никогда. У нее навернулись слезы. Она продолжила через силу, с трудом тряхнув головой, словно прогоняя что-то, - Все погибли, - выдохнула она и вдруг заплакала, закрыв лицо руками и уткнувшись ему в грудь. Он неуверенно взял ее за плечи, поглаживал потихоньку. - Ну, ну. Успокойся.
- Как же так? - отчаянно спрашивала она его сквозь слезы. - Жил-жил себе человек, радовался чему-то, грустил, заботился о ком-то, и вдруг раз, и нету его. Нет, понимаешь, совсем нет, - почти кричала она в истерике. - А куда же делись его мысли? Куда все делось? Куда делись его планы на будущее, его мечты? Нежность его рук? Тепло его дыхания? - Она разрыдалась с новой силой.
Сергей успокаивал ее, как мог, понимая, что все это тщетно, и что ему лучше ничего не говорить ей сейчас. Да и что он может сказать такого, что бы утешило ее. Разумом он понимал ее горе. Разумом, но не душой. А для нее это живые родные люди. С ними так много связано у нее в жизни. Да что много - вся жизнь. Что она могла видеть еще кроме своей матери, сестры?
Редкие прохожие удивленно смотрели на них, но Сергей не обращал на них внимания. Он сам был готов разбиться в лепешку, умереть, лишь бы ей было хорошо, лишь бы не мучили ее страшные воспоминания.
Потихоньку она успокоилась. Он дал ей свой платок. Она вытерла глаза и лицо. Помолчала, будто прощаясь. Продолжала тихо:
- Попали под "Камаз". Как под танк. Машина в лепешку. Видела ее. На опознание не пошла - не смогла. Отец был. Пришел сам не свой. С этого дня и запил. И пьет уже полтора года. Домой боюсь приходить. Он как напьется - лютый становится, как зверь. Ломает все, крушит. А то плачет и плачет, жалуется... А недавно вот женщина стала к нам приходить. Напьются оба и он жалуется ей на свою жизнь, плачется ей в юбку. Она жалеет его, горемыку. Сама пьяная сидит, тоже плачет. Грязь за ними сил нету вывозить. Смотреть тошно. Загадили весь пол. А ведь по нему мама с сестрой ступали. А теперь из их кружек пьет водку какая-то пьяная женщина. И спит не раздеваясь на кровати, где сестра спала. И укрывается еще ее одеялом, скотина, - с ненавистью выговорила она. - Пыталась ее образумить, вернуть к жизни. Не смогла. - Она старательно не называла его отцом. - А теперь и на меня стал замахиваться. За собутыльницу свою заступаться. Как она приходит, он меня выгоняет. Сегодня тоже должна быть. Больше так не могу.
Она замолчала. Он тоже ничего не говорил. Чувствовал, что нет у него сейчас нужных ей слов. Боялся теперь, когда она раскрыла свою душу, влезть туда со своим неумелыми утешениями. Да и что говорить - "не плачь, не плачь, все пройдет", и погладить по головке? Ерунда. "Все там будем"? - тоже ерунда. Даже, наверное, еще хуже первой. И Сергей молчал. Она тоже молчала.
- Вот и все, - закончила она свой рассказ, силясь улыбнуться. - И вся история.
Улыбка у нее получилась какой-то жалостливой, и вся она, высказав все, что накопилось у нее за много лет, вдруг съежилась, стала совсем маленькой, беспомощной и беззащитной. И Сергею захотелось вдруг прижать ее к себе, заслонить от всех бед, оградить ее. Захотелось, чтобы снова она смеялась, как тогда (...), и не грустила ни о чем. Но это было выше его сил. Память не сотрешь. Можно сделать только, чтобы ее как можно реже посещали грусть и тоска, и как можно больше было в ее жизни радостных и светлых дней.
Некоторое время шли молча. Рассказывая, она как бы заново все пережила, снова испытала все потрясения. И теперь шла, выжатая духовно и физически, измученная.
Он спросил:
- И куда пойдешь?
- К подруге сначала. Может, пустит переночевать. А потом придумаю что-нибудь. На работу устроюсь. Общагу дадут.
Он задумался.
- Да-а, - протянул он наконец. - Не повезло тебе.
Она ничего не ответила.
Гуляли молча. Говорить как-то сразу стало не о чем. Лена замкнулась в себе. И Сергей боялся лезть к ней со своими мыслями. Он не знал, что ей посоветовать, а говорить на отвлеченные темы - вроде как уже не та ситуация.
Внезапно она остановилась. Сказала.
- Ну, я пошла. В этом доме подружка живет. Поздно уже. Спать лягут - неудобно будет проситься.
Сергей ничего не ответил.
- Ну пока, - снова сказала она, ободрясь.
- Я провожу тебя до двери. Мало ли что.
Они поднялись на четвертый этаж. Лампы в подъезде не горели. Свет проникал только с улицы, от фонарей. Она позвонила. Сергей стоял под дверью.
- Кто там? - раздался женский голос.
- Это я, Марина Петровна, Лена, - бодро ответила она, и, когда защелкали замки, помахала Сергею рукой - до свидания.
Дверь открылась.
- Леночка, ты? Что случилось? Что так поздно?
- Да ничего не случилось. Не беспокойтесь, - по-прежнему бодро ответила она, проходя в комнату.
Дверь закрылась. Сергей остался один в темном подъезде.
Он сидел и думал, меняясь на глазах. Становился серьезнее. До этого момента жил спокойно и весело. Фактически, ни о чем не заботился и подолгу ни над чем не задумывался, - живи, пока живется, дыши полной грудью, а остальное все шелуха. И вот он впервые столкнулся с известной ему только по книжкам и фильмам стороной жизни. И это столкновение не прошло для него безболезненно. Кое в чем за этот вечер он успел пересмотреть свои взгляды, что-то увидел и понял впервые. Теперь сидел, осмысливал, расставаясь незаметно с беззаботностью и беспечностью. Понял - детство для него закончилось. А для нее когда? В тот злосчастный день? Это сколько же ей было? Сейчас шестнадцать, значит, тогда четырнадцать с мелочью. А мне сколько? Девятнадцать. Ну ты силен, иронично похвалил он сам себя. А ведь не встреть ее - жил бы себе дальше не зная хлопот, порхал бы как бабочка, по верхушкам.
Сергей пошарил по карманам в поисках сигарет. Не нашел ничего, только спички. Вынул одну. Сунул в рот.
Да, заткнула она меня за пояс. Стыдно теперь вспоминать свою недавнюю жизнь. Как маменькин сыночек.
Внезапно щелкнул замок.
- До свидания, - сказала Лена. - Извините за беспокойство.
Дверь закрылась. Снова стало темно. Она, после света, на ощупь спускалась по лестнице, не видя его. Наткнулась. Воскликнула:
- Ты?!
- Нет, - ответил он еще по старой привычке. - Петр Петрович. - И осекся.
Она присела рядом с ним. Прижалась вдруг несмело. Засмеялась, увидев спичку в зубах.
- Курить бросаешь?
- Да нет. Сигареты кончились.
Она порылась в карманах. Достала мятую пачку. Вытащила две папиросы. Одну дала Сергею. Он посмотрел на нее удивленно.
- Куришь?
- Это тебя удивляет?
- Да нет. - Он замялся, достал спички.
Сломал две. Третья вспыхнула, осветив подъезд. Протянул сначала ей, осветив ее склоненное лицо - лицо усталой женщины. Она затянулась два раза.
- Что? Не пускают? - спросил он, раскурив свою папиросу.
- Да нет, - слегка закинув голову и выпуская дым в потолок ответила она. - Гости у них. Родственники. Не стала проситься.
- И куда ты теперь?
- Придумаю что-нибудь, - беспечно сказала она. - Земля большая.
Он молча докурил папиросу. Бросил окурок в темный угол - маленькая искорка прорезала темноту, как метеоритик. Сказал решительно:
- Ну вот что. Теперь моя очередь думать. Вставай, пошли.
- Куда? - поинтересовалась она.
- Увидишь, - сказал, но потом все же пояснил. - В общагу.
- И что я там забыла? - лениво спросила она.
- Поговори мне еще. - Он терял терпение. Сидит тут соплячка, понимаешь, развалилась, смолит папиросы, как грузчик.
Она поняла. Притихла. Неуверенно поднялась. Он молча забрал у нее папиросу.
- С этого момента мы оба бросаем курить. Поняла?
Она кивнула.
- Вот и хорошо. А теперь пошли.
И первым стал спускаться. Она пошла за ним.
Через стекло он увидел на вахте тетю Маню. Она не пропустит без пропуска, и думать нечего. Что ж, воспользуемся старым испытанным способом. Он взял Лену за руку, завел за общагу.
- Стой здесь и никуда не вздумай уходить.
Она покорно кивнула.
Он ушел. Проходя через вахту, достал заранее пропуск. Помахал им.
- Добрый вечер, тетя Маня.
- Поздновато вы что-то, молодой человек, - проворчала она.
- Молодость, - бодро ответил он и свернул в сторону от лифта и лестницы.
Постучался в 103. Выглянул заспанный Стас.
- А, это ты, - спросоня сказал он.
- Слушай, - стал наступать Сергей. - Дело на три миллиона.
Стас все понял. Пустил в комнату, сказав только:
- Замучили вы меня.
На что Сергей не обратил внимания - привык уже. Пройдя через темную комнату он открыл окно. Выглянул. Она стояла. Было высоковато, за руки не подтянешь - девушка все-таки. Сергей снял куртку, чтобы не мешалась, и спрыгнул.
- Порядок. Давай тебя подсажу.
Подхватил ее со спины за талию.
- Стас, принимай.
Стас поймал девушку, перенес ее на руках через подоконник. Тихо поставил на пол.
- Только ступайте осторожно. Тут на полу где-то Михаил спит, - сонно предупредил он.
Сергей взобрался самостоятельно. Рубаху, правда, порвал слегка обо что-то. Похлопал Стаса по плечу - век твой должник.
- Ты бы лучше комнатами со мной поменялся, - пробурчал Стас наигранно недовольно. У него самого девушки не было, и часто, подхватывая ночью чужих подружек, он втайне завидовал им.
Тихо вышли из комнаты. Осторожно прошли по коридору - чтобы вахтерша не заподозрила. По черной лестнице поднялись на третий этаж. Там Сергей постучал в 301 и вошел - дверь не заперта. Лену оставил в коридоре. Она прочитала на двери список жильцов - одни женские фамилии.
Сергей вышел.
- Тут прокол. Пойдем дальше.
Заскочил еще в две женские комнаты - тот же результат.
- Взбесились они, что ли, сегодня? - удивился он.
Она молчала, положившись на него.
Он потыкался в коридоре, потом, решившись, повел ее на седьмой этаж. Зашли в 701. За дверью оказался маленький коридорчик и несколько дверей - туалет, мойка и две комнаты.
- Постой здесь, - сказал он и зашел в первую.
Она осталась стоять, где он ее и оставил, даже не шелохнулась и не сделала шага. К тому же он забыл включить свет в коридорчике.
Сергей вышел через минуту.
- Порядок. Заходи.
Она зашла. Свет в комнате был потушен, но все же можно было разглядеть три кровати. Две из них были заняты.
- Только тихо, - шепнул он ей, обняв за плечи. - Свободная кровать - твоя. Я сейчас выйду в коридор, покурю, а ты умывайся, там, я не знаю... Ложись, короче. И не шуми. Парни спят. Проснутся - опупеют.
И он вышел в коридор. Прошел до подоконника. Сел. Закурил из пачки - захватил в комнате - в последний раз.
Она постояла в нерешительности, потом сходила умылась, прибралась. Осторожно, волнуясь, зашла в комнату, расправила постель. Волнуясь, как во сне, разделась, аккуратно и стыдливо развесив свою одежду на стуле. Скользнула под одеяло и сразу же отвернулась к стенке, укутавшись до подбородка, и потеснившись, оставив ему место на кровати. Ей и страшно и сладко. Душа заходит и холодок по спине. Боязно.
Сергей зашел. Увидел, что она уже лежит. Подошел к ней. Сел на кровать. Она замерла.
- Ну как тебе? - шепотом спросил он. - Ничего?
- Ничего, - еле слышно ответила она.
- Ну и хорошо, - сказал он. - Спи. Спокойной ночи. - И встал с кровати.
Ходил по комнате, копошился. Потом притих. Через некоторое время она украдкой посмотрела на него. Он лежал на полу на каких-то тряпках. Она лежала еще некоторое время с открытыми глазами, глядя на Сергея, вернее, на темный силуэт на полу. На душе было легко и радостно. Ей хотелось прижаться к Сергею, уткнуться в его грудь, заглянуть в глаза, улыбнуться и прочесть в ответ такую же искреннюю улыбку и понять, что она ему тоже не безразлична.
Утомленная событиями этого дня она быстро уснула, улыбаясь чему-то во сне.
Сергей еще не спал. Он вдруг вспомнил, где видел ее.
Около года назад он проводил домой какую-то девушку. Возвращался поздно вечером пешком - транспорта уже не было и денег на такси тоже, как всегда. На коммунальном мосту увидел впереди себя четверых девушек. Они шли неспеша. Догнал их.
- Девушки, примите меня в свою кампанию. А то одному страшно идти - хулиганы еще пристанут.
Девчонки, не стесняясь, оглядели его крепкую фигуру, засмеялись, разрешили. Были слегка навеселе. Курили.
Он вспомнил - Лена шла с краю, в основном молчала, редко, но приятно улыбалась, и совсем не смеялась. И сразу же привлекла его внимание своей серьезностью. Он тогда, шутя и балуясь, приобнял ее. Она удивленно-высокомерно посмотрела на него, устало отстранилась. И он больше не приставал к ней, переключив все свое внимание на крашенную блондинку. Та шла ему навстречу, больше всех смеялась над его шутками, позволяла как бы шутя обнимать ее. В конце моста он уже просто обнимал ее, без всяких шуток. А еще дальше за мостом, на насыпи столкнулись они с молчаливой компанией. Сергей не пожелал тогда уступить дорогу, толкнул кого-то плечом, не извинился. Вломили ему сильно. Девушки потом привели его на чью-то квартиру. Он отходил. Они все были серьезны, залечивали его раны. Он помнил, что они все тогда пытались заступиться за него, отчаянно закрывали его своими хрупкими телами. Он сам зло отталкивал их - кровь кипела. Зализав раны, отдохнув, он увел потом блондинку с собой, в общагу. Он не помнил уже ее имени, то ли Оля, то ли Аля. Они оба хотели одного и того же. Быстро сошлись. Быстро получили друг от друга все что хотели. Быстро наскучили друг другу и легко расстались. Он после этого видел ее только раз, как-то, на дискотеке в "Отдыхе". Она была с каким-то бичом. Перекинулся с ней тогда парой словечек, как старые знакомые. Танец станцевали. Но уже тогда он не помнил ее имени.
По привычке Лена встала очень рано. Раньше всех. Еще не было шести. Спала всего часов пять, но чувствовала себя бодрой и выспавшейся. Проснулась с тем же светлым чувством, с каким и засыпала.
На улице еще только начинало светать. Она быстро оделась и подошла к Сергею. Присела рядом на корточки. Он лежал на двух пальто и куртке, положив под голову еще одну куртку. Укрывался третьей. Она залюбовалась им. Захотелось вдруг разбудить, чтобы вместе с ним делить радость сегодняшнего дня, но одернула себя - пусть спит. Нагнулась только, поцеловала в щеку, осторожно и неумело. Посмотрела на его друзей - спят. Умылась. На глаза ей попалась электроплитка. Картошка в ногах - мелкая и грязная, из магазина.
Резко занялась по хозяйству. Выглянула в коридор. Сходила на разведку. Обнаружила общую кухню с двумя электроплитами, мойку, мусоропровод. Работа закипела. Она ловко и профессионально перетрясла все ящички, достала все, что было съестного - в личных вещах она не рылась, не имела такой привычки. Оккупировала кухню.
Ближе к семи стали выползать из своих комнат одинокие личности.
Какая-то помятая еще со сна девица заглянула на кухню, потолклась у свободной плиты, посмотрела на Лену - странно, вроде незнакомая - и ушла.
Общага просыпалась в восемь, в девятом. Вставали лениво, неспеша. Но темп потихоньку нарастал. Беготня и шум начинались за 10-15 минут до начала занятий. За 5 минут все одеваются, кто успевает, тот быстро пьет чай с наспех сделанными бутербродами, или без них, или вообще ничего не пьют, и бегут на лекции. Остальная половина общежития продолжает сладко спать, причем, только у малой части оставшихся действительно свободное время, остальные - сачка давят.
У Лены все было уже готово, а парни еще спали. Она терялась - что делать? Будить, или нет? Разбудишь - а вдруг обидятся? А может, ей лучше уйти? Она задумалась. Пока никто не видит. Ведь кто она ему? Так, почти первая встречная. Виделись то всего два раза - совсем ничего. К тому же, он студент - человек образованный. Его окружают студенточки. Вон их сколько, целое море. А она кто - школьница из семьи алкоголика. Одеться-то как следует не может, старые платья перешивает по сто раз.
Она вдруг подошла к зеркалу (маленькое - для бритья), взглянула на себя как бы со стороны, и показалась такой некрасивой, даже страшненькой. Глянула на одежду, которая совсем недавно ей так нравилась, и которую она любовно шила сама по вечерам, когда отец засыпал. Теперь же ей все казалось отвратительным - старье.
Сопливая девчонка - злилась она на себя, чуть не плача. Распустилась. Напридумывала себе черт знает что. Размечталась... Вспомнив о своих мечтах и мыслях, она густо покраснела, и сказала тихо вслух в сердцах, собирая свои вещи - дура.
Выскочила из комнаты и, смешавшись со студентами, оказалась на улице.
Быстро шла некоторое время, куда глаза глядят. Потом успокоилась, поутихла. Но все равно, не зная куда от стыда деться, постоянно ругала себя и стеснялась всех прохожих, - казалось, они смеются над ней, над ее внешностью, одеждой. Но шла, высоко подняв голову, смотрела поверх голов, внутренне вся напрягшись.
Наконец, уединилась в глухом дворе. Нашла лавку среди густых деревьев. Села. Слезы было навернулись на глаза, но она взяла себя в руки. Не позволила слабости одолеть себя.
В душе было пусто. Никого у нее не осталось. И она ни кому не нужна. Одна на всем свете. Мама, сестренка, где вы теперь?..
Почувствовав толчок, Сергей быстро проснулся. Рядом стоял бородач - Славка. Молча указал на стол - что это? Сергей встал, спросоня тупо смотрел на чистый стол, на аккуратно расставленные чистые тарелки, вилки, сковорода посередине. Понять ничего не мог.
- Ну что? - спросил он Славку.
- Что, что? - не понял тот. - Это тебя надо спросить. Что на полу валяешься?
Тут только до Сергея дошло и он окончательно проснулся. Быстро глянул на свою постель - аккуратно заправлена. Лены нет нигде.
- А где девушка? - спросил недоуменно.
- Какая?
- Ты никого не видел?
- А-а. Тут еще и девушка была. - Славка засмеялся. - Силен.
Сергей в мятых, со сна, брюках, выскочил в коридор, пробежался по этажам. Ее нигде не было. Заскочил снова в свою.
- Не приходила? - крикнул с порога.
- Кто? - хором переспросили парни. Оба уже завтракали.
- Да девушка. Волосы темноватые, длинные. В юбке красно-синей. - Сергей не на шутку встревожился.
- Ах, девушка, - шутили ребята. - Слушай, Николай, ты девушку не встречал? Нет? А может встречал? Ты вспомни, вспомни...
Сергей такие сцены уже видел - сам не раз в них участвовал. Но теперь ему было не до шуток. Сел на стол.
- Ну хватит. Лопаете тут. А это она, между прочим, сготовила.
- Что ж теперь, подавиться и не есть, - обиделся Николой. - Сготовила, и спасибо. Все было очень вкусно.
Слава остановил его и сказал Сергею.
- Ну, рассказывай. Что кричать?
- Что рассказывать? - Сергей совсем расстроился. - Была вот. Ночевать ей было негде. Я дал ей свою кровать. А теперь ушла вдруг.
- А может, она того,.. - Николай постучал по руке, где должны быть часы, воровка мол.
Сергей отрицательно покачал головой.
- Нет.
Случайно дотронулся до сковородки и обжегся. Резко встал.
- Слушайте. Она не могла далеко уйти. Если, конечно, не села на автобус. Но это вряд ли. Быстро вставайте, - торопил он их. - Одевайтесь. Будем прочесывать район. Ты, Николай, ищешь ее за институтом и дальше к "Башне". Ты, Славка, от института к мосту. А я - на той стороне Блюхера.
- Ты что, заболел? - удивился Николай.
- Все вопросы потом.
- А занятия?
- Да как обычно, подождут. Тут жизнь, понимаешь, в окна стучится. А вы учебниками отгораживаетесь.
- Тебе-то она кто? - спросил Славка. Ребята все еще сидели.
Сергей замолчал, посмотрел на ребят, подумал, и сказал:
- Жена.
Николай раскрыл рот и Славик тоже перестал жевать. Поняли, наконец, - дело серьезное. Вопросов больше не задавали.
- Как она выглядит? - спросил только Славик.
- Я же уже говорил, - Сергей не находил себе места, трясся, как в лихорадке. - Высокая такая, под метр семьдесят где-то, стройная. Волосы длинные, темные. Куртка черная такая, короткая, с карманами. Юбка красно-синяя, ниже колен. Сапоги высокие, на низком каблуке. Короче - увидите - ведите сюда. Если их несколько похожих - всех ведите. Ну что еще? Леной зовут.
Славик увидел одну, похожую на описание. Высокая, стройная. Только в кофточке. Подошел к ней на всякий случай - может, куртку сняла? Поздоровался. Девушка прошла мимо. Пошел за ней, догоняя. Спросил, не Лена ли она. Она не ответила. И на другие вопросы тоже. Тогда он решительно взял ее за руку.
- Придется вам со мной пройти. Для выяснения вашей личности.
Она испугалась. Тихо сказала:
- Я закричу.
- Так вы Лена, или нет?
- Нет, нет, - говорила она и судорожно, порывшись в сумочке, достала общаговский пропуск. Показала. Славик успел прочитать - Марина Шевелева, НЭТИ, 6 общ., ком 518.
- Ну что ж. Придем, проверим.
В то, что поиски дадут результат, он как-то не верил. Искали иголку...
Заглянул шутя во двор. Увидел на лавке под деревом девушку в черной куртке. Остановился от неожиданности. Подошел поближе. Сел рядом. Внимательно посмотрел на соседку. Девушка была молода и хороша. Он понял - это она. Девушка, между тем, скривив губы, приняла небрежную позу. Уйти - показать свою слабость.
Славик помолчал, не зная, как начать. Спросил вкрадчиво:
- Вы случайно не знаете такого молодого человека по имени Сергей?
Презрительное выражение лица у нее сменилось на обычное и она внимательно посмотрела на соседа. Славик пояснил.
- Он в НЭТИ живет, в 701 комнате.
Она молчала, соображая.
- Так вы Лена или не Лена? - распалился он вдруг. - Вы завтрак готовили или нет?
Она молчала, но Слава не сомневался - это она.
- Пошли, - сказал он и встал. - Сергей ждет тебя.
Она тоже покорно встала. Славик позавидовал в душе - и находит же он где-то таких красавиц.
На вахте никого не было и они прошли беспрепятственно. В комнате тоже никого не было.
- Располагайтесь, - сказал Славик. - И больше не убегайте.
Она мило смутилась. Пообещала:
- Не убегу.
Славик совсем обалдел от ее смущения. Сам почему-то смутился. Засуетился. Стал что-то искать в тумбочке, на полках. Поскидал в сумку конспекты - все подряд. Сел.
Молчание затягивалось.
Лена первая прервала паузу.
- А Сережа... - начала было она, но Славик перебил суетливо:
- Серега сейчас придет. Подождите. Он вас где-то ищет.
Замолчали.
- А вы его друг? Учитесь вместе? - снова отважилась на вопрос Лена.
Он хмыкнул и ответил неопределенно:
- Да-а, - потом сообразил и представился: - Славик. А вас я уже знаю.
Лена мило улыбнулась, смущаясь, слегка кивнула головкой - очень приятно.
- А знаете, - Слава почему-то вдруг стал бояться на нее смотреть и его глаза все время перебегали с одного предмета на другой, со стены на пол и т.д. - Знаете, - продолжал он, - Завтрак был очень вкусный.
- Правда? - Ей приятно было слышать похвалу и она зарделась.
- Честное слово, - побожился Славик. - Никогда ничего подобного не ел.
Девушка чувствовала себя скованно - все-таки друг Сергея. Если был бы посторонний, просто не замечала бы. А так не знаешь что делать, как себя вести, неудобно показаться невежливой, некультурной. Она мучительно искала тему для разговора, но не находила. И молчала. Славик тоже растерял всю свою энергию.
Заслышав шаги в пустом коридоре, Лена оборачивалась к двери, а Славик думал - только бы не Сергей. Ему хотелось как можно дольше смотреть на нее, видеть ее так запросто. Она сидела скромно, на краешке стула, колени плотно сжаты, юбку разгладила на коленях, выпрямила спину, не сутулится, голову держит прямо, глаза чистые, открытые, без дури, страшно в них смотреть, словно в пучину засасывает. Но Славика тянуло снова заглянуть в них - ничего подобного он не видел и не испытывал. Обычно здесь сидели совсем другие девочки, развалившись небрежно, ногу на ногу. Не всегда и юбку спешили поправить. Закуривали. Быстро переходили на "ты", на всяких Сержев и Николя. Смеялись все одинаково сексуально, как одна, и движения у всех одинаковые, и позы.
А тут вдруг пахнуло старинными романами. Славик тонул в ее глазах, отводил взгляд, но его снова тянуло. И он снова искал ее глаза. А она смущалась от этого, и он еще больше сходил с ума.
Вошел потный, запыхавшийся и раскрасневшийся Сергей. Вошел устало, потеряв всякую надежду.
Лена быстро встала, глаза ее засияли. Но не бросилась навстречу, осталась стоять.
Сергей был поражен. Замер на секунду. Потом бросился к ней, сжал ее плечи, заглянул в глаза.
- Ты? - только выдохнул он. - Ты, - снова повторил он, сжимая ее плечи, - обнять боялся еще, вдруг обидится.
Он все смотрел в ее сияющие счастьем глаза, все сжимал ее плечи, еще не веря, что это она, а Славик тихо и грустно взял сумку и вышел из комнаты.
Сергей видел, что она счастлива. Не удержался, прижал к себе на мгновение. Окунулся лицом в ее мягкие нежные волосы, вдохнул теплый аромат девичьего тела. Оторвал от себя, снова взглянул в глаза.
- Ты?
Она кивнула головой, улыбаясь, руки ее висели вдоль тела. Боялась прикоснуться к нему, вдруг застеснялась близости мужского тела, заробела.
Он обнял ее одной рукой, прижал к себе, другой - гладил по щеке (у нее мурашки по телу).
- Глупенькая. Зачем ты убежала, а? Эх, ты...
От его прикосновений (еще никто ее не гладил по щеке) у нее мурашки бежали между лопатками, и сладкая истома охватила все тело. И она слабо и неуверенно положила свои руки ему на плечи и уткнулась в грудь.
- Ты больше никогда не убежишь? - спрашивал он ее. - Никогда?
- Нет, - тихо отвечала она. - Никогда.
- Ленка моя. - От избытка чувств он поднял ее на руки, прижал к себе покрепче. - Любимая моя, - говорил он.
- И ты любимый мой, - сладостно краснея отвечала она.
Зашел Николай. Глянул и сразу вышел. Потоптался под дверью - надо все-таки конспекты лекций, ручку, то, се... Потом махнул рукой и пошел на занятия без ничего.
Она покорно была у него на руках, такая хрупкая и нежная, и Сергей пьянел от близости ее тела, от ее покорности, от ее тихих нежных слов.
Впервые испытав такие чувства, он боялся и не знал, что надо делать, боялся вспугнуть ее неосторожным движением. Ему хотелось целовать ее всю - целовать губы и грудь. Но он боялся все разрушить. Он знал женщин с разных сторон - с этой же стороны узнал впервые.
Сергей опустил ее на пол. Она слабо прильнула к нему, ноги не держали, подкосились в коленках. Он ее снова подхватил. На этот раз она встрепенулась, отодвинулась слегка, очнувшись, сказала тихо, не сопротивляясь:
- Не надо, Сережа.
Раньше он не обращал внимания на подобные слова, и был прав. Теперь же он не знал ничего, боялся, и отпустил ее. Смутился, что она поняла его желание. Она, тоже красная и смущенная, подошла к зеркалу, поправила волосы, одежду.
Он стоял как истукан, в стороне, отходил понемногу.
Они были счастливы в этот день. Он снова не пошел на занятия. Они гуляли по улице, взявшись за руки как дети, и прохожие смотрели им в след, особенно мужчины. Красивая девушка всегда привлекает внимание, но если она к тому же еще и счастлива - она красива вдвойне.
Они мало говорили, наслаждаясь близостью друг друга.
Сергей, правда, вспомнил, что надо бы позвонить домой - давно уже не звонил. И они зашли на почту, оба вошли в тесную будку междугороднего телефонного автомата. И он, чувствуя рядом ее тело, отвечал матери невпопад радостным голосом.
После почты она почему-то погрустнела. Положила руки себе в карманы. Шла молча.
Сергей тоже посерьезнел. Мозг освободился для насущных мыслей. Сергей думал, как сказать ей о своем решении, да так, чтобы она не отказала и не обиделась! Сказать - "Я люблю тебя. Будь моей женой. Переходи ко мне жить" - глупо как-то. "Я беру тебя в жены" - еще хуже. То же мне бай. Вдруг он сообразил.
- Постой, - он остановился и, взяв ее за плечи, развернул к себе лицом. - Ты пошла бы за меня замуж? - спросил он волнуясь и глядя прямо ей в глаза. Сейчас все решится.
Она растерялась, смутилась, опустила глаза - сама только что думала про это. Сказала тихо:
- Мне до 18 еще целых два года.
- Это ничего, - отмахнулся Сергей. - Ты сейчас, сию минуту пошла бы за меня замуж? - настойчиво повторил он, волнуясь еще больше.
Она поняла его совсем не так, как он хотел, сильно смутилась, покраснела, молчала.
- Пошла бы? - снова повторил он, судорожно сжимая ее тонкие плечи.
Она чуть заметно кивнула головой - да - словно бросилась в омут, в висах у нее сильно стучало и какой-то туман застилал ее глаза.
У него вдруг лопнуло что-то внутри, оборвалось, зазвенело. Он вдруг вошел в другую сторону жизни.
- Слушай меня, - торопливо заговорил он. - Незачем нам ждать, когда тебе исполниться 18. Не в возрасте дело. Ты уже девушка взрослая, самостоятельная, любую восемнадцатилетнюю за пояс заткнешь. Я вот что хотел сказать - сами сейчас же начнем строить свою семью. Ты согласна? - Ему важно было знать, как она восприняла его сбивчивую и путанную речь.
Ее лицо по-прежнему горело. Она смотрела куда то в сторону, под его локоть. Облизнула сухие губы и, выдохнув, сказала через силу:
- А жить где будем?
- Жилье ерунда. Найдем. - Он понял, что она согласна и вздохнул с облегчением. - Есть знакомые. Жил я у одной старушки, пока общагу не получил. Ей лишь бы деньги платили. Так что жилье не проблема. Ты то согласна? - Ему хотелось удостовериться наверняка.
Она кивнула головой и впервые посмотрела в его глаза.
Комната у старушки пустовала. Пока Сергей разговаривал с хозяйкой, Лена с любопытством осматривалась. Не сомневалась, - будут здесь жить, это будет их дом, с Сергеем. Дух захватывало.
Старушку долго уламывать не пришлось. Она подошла к девушке, внимательно посмотрела на нее. Спросила:
- Сколько лет то тебе?
Лена растерялась, глянула за спину старушки на Сергея, который тут же нахмурил брови и подмигнул - понял, что промашку дал, не предупредил ее заранее. Хотел было сам за нее ответить, но она все поняла и ответила, смутившись:
- Восемнадцать.
- А что же не расписаны?
- Да родители не велят, - бодро ответил Сергей. - Говорят, только после окончания института.
Старушка подумала и сказала:
- Что ж, мне то че, а как на это посмотрит милиция?
- А что милиция? - переспросил Сергей, насторожившись.
- А как же. Без контроля жильцов не оставляют. Быстро узнают, что вы вместе живете, спросют, а вы не расписаны, голубчики.
- Бабушка, а что делать? - спросил Сергей.
- Что, что, - передразнила старушка, хитро поглядывая на них. - Сами думайте, что.
Сергей уже понял на что она намекает, отвел старушку на кухню, спросил, сколько она с них возьмет. Старушка, помявшись, сказала - тридцать, и когда Сергей быстро согласился, добавила - с каждого. Переспорить ее не удалось и Сергей согласился. Выкрутятся как-нибудь.
Он дал хозяйке задаток - 20 рублей. Уходя она сказала ему, кивнув в сторону Лены:
- Пусть она дома сидит и никуда не выходит. В окно не выглядывает. И чтобы ее женские вещи на виду не лежали. Если кто-нибудь из соседок придет, сразу пусть в кладовку прячется и сидит тихо, как мышь. Стул заранее там поставь.
Сергей кивал, улыбаясь. Проворчав напоследок - эх, дети, дети, куда только торопитесь, - она ушла, подумав про себя - с месяц бы протянули, мало я запросила. Она жила у своей сестры в частном доме на Бугринке.
Когда дверь закрылась, молодые бросились друг к другу. Он подхватил ее, закружил по комнате. Потом он оставил ее прибираться в квартире, а сам пошел в общагу за вещами.
В комнате кроме Славика и Николая были еще Катя, Альбина и Марина. Увидев его, девчонки засмеялись, начали с поддевкой:
- Что мы слышим, Сергей? Ты позволил захомутать себя и решил покинуть нашу вольную компанию?
Он отмахнулся, собирая вещи.
Марина наседала:
- Дети будут, обязательно позови, - она засмеялась. - В пеленках погрязнешь, мочой детской пропахнешь. Красота...
- Отвяжись.
- Однако ты совсем одичал, - возмутилась Марина, но Катя прервала ее:
- Помолчи, - и, повернувшись к Сергею, - Пойдем, воздухом подышим.
Вышли. Постояли. Помолчали. Ему нечего было ей сказать.
- Закурим, - предложила она.
- Я бросил.
- Ну-у, дела, - протянула Катя. - Начал новую жизнь.
- Да, начал.
- А мы как же? Мы, значит, тебе уже не подходим?
- Кто мы?
- Я, например. Я уже не подхожу тебе, да?
- Да, не подходишь. - Он торопился, его ждала Лена в ихней собственной квартире!
- А раньше подходила? - Катя усмехнулась.
- То было раньше.
- И чем же это она тебя взяла? - поинтересовалась она.
- Пойми, Катя, - ему вдруг стало жалко эту девушку. - Вы живете как маленькие буржуйчики. Все ваши интересы - тряпки, бар, постель. И все. Это ваша единственная цель. И со временем ничего не изменится. Разве только что сначала вас устраивала обыкновенная постель, а потом - только под балдахином, за шторами; и если раньше устраивал бар при ЦК, то потом - при "Метрополе". И с тряпками также. У вас нет будущего, и жизнь ваша бесцельно так и пройдет.
- Дурак, - сказала она грустно и ушла.
В квартире все сверкало чистотой и порядком. Лена ждала его. Сергей принес кое-какие свои вещи, магнитофон, бутылку шампанского и "Варны". Лена быстро накрыла на стол - нашлась кое-какая посуда. Сергей открыл шампанское, разлил в кружки, встал, сказал серьезно:
- Лена, ты извини, что наша семейная жизнь начинается не с крупного торжества или с яркого праздника, что у нас нет гостей и нет застолья. Все это будет, обещаю тебе. А теперь, по традиции, за здоровье молодых.
Лена встала. Они чокнулись. Выпили. Она с трудом осилила свой "бокал" - не пила раньше. С непривычки раскраснелась, быстро захмелела.
- Горько, - сказал он решительно.
Они повернулись друг к другу, осторожно поцеловались, слегка коснувшись губами.
Потом снова пили, смеялись, закусывали. От выпивки она не отказывалась, хотя ей уже не хотелось. А он не понял и наливал ей вина по-полной. И она неумело выпивала не отрываясь - считала, что пьют только так. А Сергей привык, что девчонки, обычно, не отстают от парней, пьют много, и не удивлялся.
Она быстро захмелела. Ей стало плохо. Она заперлась в туалете и не открывала Сергею - боялась, что он увидит ее в таком неприличном виде. Ее рвало. Она запачкала свое единственное нарядное платье (в том доме осталось еще два, но она туда ни за что не пойдет). Сергей стучался. Вскипятил и заварил крепкий чай. Хотел отпаивать - сам часто пользовался этим, помогало. Но она упорно не открывала, хотя он слышал сквозь шум воды, что ей плохо.
- Лена, - стучал он. - Открой. А то дверь выломаю.
- Сережа, миленький, - донесся оттуда измученный голос. - Не надо, прошу тебя. Пожалуйста.
- Открой тогда, - настаивал он.
- Нет, нет, - пугалась она. - Все сейчас пройдет.
Он вернулся в комнату.
Где-то через полчаса стихла вода. Потом еще минут через двадцать щелкнул замок. Сергей встал, но Лена попросила из ванной:
- Сережа, не смотри на меня, пожалуйста, и не заходи сюда. Дай что-нибудь мне одеть.
Он быстро порылся в своих вещах. Выбрал трико, рубашку. Сунул ей не глядя в дверную щель.
Снова зашумела вода - она стирала свое платье.
Сергей пока прибрался в комнате. Сам протрезвел. Вымыл посуду - сто лет не делал ничего подобного.
На улице уже давно стемнело.
Лена вышла, стесняясь, остановилась в темноте коридора. Ей было стыдно за себя. И Сергею тоже было стыдно за себя - споил девчонку, да к тому же свою собственную жену, да еще в день свадьбы.
Он неловко подошел к ней. Сказал:
- Прости меня. Я глупый совсем.
- Нет, нет, - воспротивилась она. - Это я у тебя такая слабая.
Он провел ее в комнату. При свете глянул на нее и не смог сдержать улыбки - одежда ей была достаточно велика, но она максимум выжала из этого наряда - заправила рубашку в штаны, закатала рукава, подпоясалась полотенцем, вроде широкого пояса, да и трико держится. Сергей поразился этой ее выдумке - надо же. Красота ее не померкла, наоборот, стала еще больше, еще приятней. И с рубашкой это у нее хорошо получилось. Ее загорелая смуглая кожа приятно гармонировала с белой материей. Рукава закатала по-спортивному, по-современному.
Она, под его взглядом, несмело улыбнулась измученным лицом. Он напоил ее горячим чаем. Смотрел, как она осторожно пьет, обжигаясь. Сильно любил ее в этот момент.
Улыбки давались ей с трудом. Борьба с алкогольным отравлением совсем измучила ее. До сих пор тошнило.
Сергей выключил свет и они сидели в темноте, тесно прижавшись друг к другу.
- Надо было отцу твоему сообщить, а то милицию поднимет, - сказал Сергей.
Она усмехнулась.
- Дня два он обо мне и не вспомнит.
- Все равно надо бы сказать.
Она не стала спорить, согласилась, хотя это ей и было неприятно.
- Хорошо... Скажем... Потом...
Прошли на кухню. Долго стояли у окна. Разговаривали о пустяках. Она отходила, жизнь медленно возвращалась к ней. Сергей тоже как-то успокоился, понял уже, что должен заботиться о ней - жена все-таки, и это не просто слово, это живой человек рядом с тобой, такой слабый и хрупкий.
Людей на улице не было, поздно уже. И фонари потушили. Горели одни звезды на небе. И они оба смотрели на них. Сергей сказал задумчиво:
- Трудно представить, что вокруг многих звезд вращаются планеты. И что среди них есть такие же, как Земля, и там живут такие же люди.
Она поддержала его.
- И двое влюбленных там стоят и смотрят на небо, и видят наше солнце, только маленькое, в виде звездочки, и думают точно так же.
Сергей обнял ее и предложил:
- Пошли на улицу.
- А мне в чем?
- Там ведь темно.
Они быстро оделись. Лена шла в его спортивках, как в украинских шароварах, и в своей курточке. Оба присмирели, не разговаривали - боялись нарушить эту таинственную тишину. Вдыхали свежий прохладный воздух. Лене полегчало. Она даже слегка развеселилась, разыгралась.
Они спустились к Оби, к мосту, и там бегали друг за другом по песку. Снова смеялись.
Домой пришли оба разгоряченные, веселые. В коридоре разделись, толкаясь. Побросали обувь. Прошли в комнату. И как-то оба сразу присмирели, притихли. Свет зажигать не стали.
- Ну что, спать, наверное, пора, - сказал он, пересохшими от волнения губами. Он плохо видел ее в темноте.
- Да, - так же тихо согласилась она. - Уже поздно. - И добавила, - я постелю постель. Иди, умойся пока.
- Я помогу тебе.
Он подошел к ней, обнял.
- Не надо, - она легко высвободилась. - Я сама справлюсь. - И быстро поцеловала его в щеку.
Он вышел на кухню. Посидел там. Девушки ему еще постель не стелили.
Она заглянула.
- Ты уже умылся?
- Да нет еще. Иди, умывайся. Я подожду.
Она ушла. Щелкнула замком двери, закрылась - а вдруг он зайдет? - стеснялась.
Она долго плескалась в проржавевшей ванне - мылась основательно, непроизвольно затягивая время. Хотелось быть абсолютно чистой. Наконец вышла. В одной только его рубашке. Ее загорелые длинные ноги были все таки светлее его спортивок, и он неловко разглядел их в темной комнате.
- Иди, - сказала она ему и прошмыгнула в комнату.
Пока он принимал душ, она разделась, совсем, и спряталась под одеяло, почувствовав себя маленькой и беззащитной. Ждала его, думая про себя - муж мой. Слово-то какое - муж.
Сергей подошел к кровати. Она лежала на спине и смотрела на него, натянув одеяло до подбородка. Он осторожно отогнул край одеяла со своей стороны, лег неуверенно с краю. Как-то трудно верилось во все происходящее. Еще позавчера он совсем не знал ее.
Он не чувствовал ее - лежали далеко друг от друга.
- Лена, - позвал он ее.
- Что, - тихо ответила она.
- Лена, - снова сказал он, потянулся к ней и вдруг обжегся от наготы ее тела.
Он пододвинулся ближе и, поглаживая ее животик, приподнялся над ней и все повторял - Лена, Лена... А потом стал целовать. И она, освободив свои руки из под одеяла, с силой прижалась к нему, мелко дрожа всем телом. И Сергей весь вспотел, захлестнутый доселе неведомыми ему ощущениями.
- Лена, - повторил он и гладил ее спину, талию, целовал ее лицо и глаза, которые она уже закрыла. Потом он стал целовать ее шею, плечи, потихоньку опуская одеяло. Она слабо придерживала его неуверенно сдаваясь. Потом он целовал ее маленькие упругие груди, и она слабо застонала. А он, как пьяный, уже не владел собой, лаская ее молодое крепкое тело.
Первая брачная ночь приближалась к своему апогею.
Утром она разбудила его.
- Сережа, вставай, на занятия опоздаешь.
Он потянулся к ней, обнял, улыбнулся, произнес:
- Жена моя...
- Ну, Сережка, вставай.
- Какие могут быть лекции, Лена, - отмахнулся он. - В медовый месяц.
- Выгонят ведь тебя, сколько уже прогулял.
- А, ерунда, - лежа в кровати он прижал ее к себе, целовал осторожно в шейку.
- Если тебя выгонят - я буду винить в этом только себя, и никогда не прощу себе этого, - серьезно сказала она.
- Ты что, Лен? - Ему хотелось быть рядом со своей молодой женой.
- Я не хочу начинать нашу совместную жизнь с такой жертвы.
Она не шутила и он вынужден был уступить ей.
Долго прощались у двери. Словно навсегда. Он ласкал ее. Не хотел отпускать. Держа грудь рукой, целовал ее податливые губы. Она неохотно отстранялась - иди, иди, опоздаешь.
Поднял, сжав маленькие ягодицы, поцеловал грудь через расстегнутую рубашку. Она обхватила его голову руками, прижалась телом. Снова пьянела. Но чувствуя, что голова начинает кружиться, попыталась взять себя в руки, через силу отстранилась, поторопила его серьезно.
После занятий его вызвали к декану. Ясно было по какому вопросу. Разговор был суров - скоро сессия, а у него пропусков на 60 часов.
- Редкий вы гость в институте, - говорил декан, перелистывая журнал его группы. - И что с вами прикажете делать?
- Простить, - с невинным видом ответил Сергей, прикидываясь простачком - обычно проходило.
Декан с интересом посмотрел на Сергея.
- Да уже сколько раз прощали, так что это уже устарело. Надо что-то новенькое, другое.
- В последний раз, - добавил Сергей. Видя, что декан настроен серьезно, заволновался - как раз сейчас-то вылетать из института не хотелось, - что он Лене скажет тогда?
- И это было, - устало сказал декан. - Было уже.
Сергей не стал играть в детскую игру - ну в самый, самый последний и т.д. Решил действовать напрямик, открыто - это подкупает.
- Давайте дождемся сессии и я обещаю, - сказал он серьезно, - что у меня будет больше половины пятерок.
- А остальные? Двойки? - иронично улыбнулся декан.
- Нет, - Сергей был тверд. - Двоек тоже не будет.
- Значит, тройки, - подвел итог декан.
Раньше бы Сергей не задумываясь наобещал бы, что и без троек. Но сейчас почему-то сказать это уже не мог - ушло в детство. Сказал честно:
- Без троек я не сдам.
Знал твердо - РИП не вытянет, тут как бы вообще его не завалить.
Декан отложил в сторону журнал, внимательно посмотрел на него, почувствовал - искренне говорит, будет биться за оценки, но цену себе знает, расчетлив, не дает пустых обещаний - это уже хорошо. Он отпустил Сергея - выгонять все равно ведь не собирался - так, для профилактики. Таких прогульщиков на потоке целая куча.
Сергей сначала было рванул домой - соскучился по молодой жене. Но остановился, повинуясь вдруг возникшим мыслям. Свернул в шестую общагу. Заскочил в 503. Юля была на месте. Одна. Сергей решительно взял ее в оборот и вытряс коробку - 100 штук - дефицитных противозачаточных таблеток. А то обычно, на сколько он знал, студентки пользовались кустарщиной - кусочком мыла, долькой лимона, дни считали... Юля посмеялась ему в след - будь счастлив, Сережа.
Дома он учил Лену пользоваться таблетками. Она сидела на стуле красная, как рак. От пробного испытания, как сказал Сергей, она решительно и наотрез отказалась. Сергей понял, что обидел ее, и извинился. Она села к нему на колени - краска, правда, еще не сошла - обняла, поцеловала, сказала тихо:
- Глупенький, разве ты можешь меня обидеть.
Неделя пролетела, как один день. Сергей знал уже всех соседей, со всеми здоровался. Его тоже все знали. Лена сидела дома затворницей, даже в окно не выглядывала - боялась разрушить семейное счастье. Хорошо Сергей догадался, натащил ей книг, со всей общаги наскреб. Она читала не отрываясь. Гуляли только по ночам, и то теперь редко.
На днях Сергей один сходил к ее отцу. Тот был пьян. Его женщина была не лучше. В квартиру зашел, как в свинарник. Подивился, как люди только живут. У них в общаге после сильной попойки и то чище бывает. Остро пожалел Лену. С трудом втолковал отцу суть дела. Тот не сразу понял. Когда дошло, возмутился. Но Сергей образумил его, сказал, что расписались, что ей уже 18 лет, и что папаше пить надо было меньше. В заключении достал паспорт, помахал им, показал последнюю страницу, где стоял штамп с группой крови, ткнул в него пальцем - видишь, написано, жена Елена... - тут он осекся, - ни фамилии, ни отчества не знал, - Такая-то, такая-то... Все по закону.
Отец щурил пьяные близорукие глаза. Все расплывалось.
- Видишь, или нет? - спрашивал Сергей, и отец вынужден был согласиться.
Спросил все-таки - а как же свадьба? - без гулянки не хотелось.
- А сейчас мода такая пошла, - заверил Сергей. - Вместо пьянки едут в свадебное путешествие. И мы собираемся.
Сергей достал бутылку водки, поставил на стол. Вот, мол, от дочери подарок. Пейте за наше здоровье, а я пока вещи ее соберу. Отец полез целоваться - сынок мой - но сынок брезгливо отстранил папочку.
Долго рылся в ящиках. Насобирал немного белья - платье, носки, трусики, чулки. Бережно сложил в сумку. Нижнего белья в своей жизни, как он считал, насмотрелся предостаточно - и девочек, и женщин доводилось раздевать, снимал те же трусики и чулки и не обращал на них внимания, так, тряпки всякие... Но эти вещи были совсем другими. И держать их в руках было как-то неловко и приятно.
Дома он рассказал все Лене. Вечером она плакала - прощалась с родительским домом, где все-таки была счастлива, хотя и очень давно; с отцом, который тоже был когда-то хорошим, добрым и заботливым. Когда это все было?
Лена с радостью переносила добровольное затворничество. На трудности не обращала внимания, хотя их было не мало - воду без Сергея включать было нельзя - соседи услышат, и с туалетом тоже проблема.
С нетерпением ждала Сергея. Книжки, конечно, читать было интересно, но Сергей все же лучше. Часто откладывала книгу в сторону - слова не лезли в голову.
К его приходу вылизывала до блеска квартиру. Все вычищала осторожно - и ржавчину, и грязь.
Когда подходило время возвратиться Сергею, Лена стояла под дверью, слушала шаги. И когда начинал шуметь ключ в замке, она пряталась за дверь - чтобы случайно не оказаться в дверном проеме, и кто-нибудь ее не увидел. Стояла, сердце сладостно замирало. Когда Сергей закрывал за собой дверь, она бросалась к нему, повисала на шее, прижавшись, ласкалась, как молоденький котенок, когда тот хочет, чтобы ему почесали за ушком.
Лена совершенно не стремилась на улицу, ей не хотелось сходить в кино, в театр. Ей было хорошо с ним наедине. Сергей тоже был рад, но все-таки ему хотелось к людям, хотелось веселья, хотелось показывать всем свою красавицу жену, - что держать ее взаперти? - пусть все восхищаются и завидуют. Тянуло - обязательно только с ней - на танцы, на дни рождения.
Все воскресенье они провели дома, вдвоем. И Сергей не выдержал. Уже ночью, когда она, прижавшись к нему теплым обнаженным телом и положив голову ему на плечо уже засыпала, он сказал:
- Завтра выходим на улицу. Хватит в темнице сидеть.
Она поцеловала его в шею, хотя и не считала эту уютную комнату - их дом - темницей. Сказала:
- Как ты скажешь.
- Сделаем так, - продолжал он. - Встанем в пять. Выйдем, пока все спят. До девяти на улице потолкаемся, позавтракаем в "Кремате" или в "Цыганской". Потом пойдем со мной на лекцию. А потом - свобода - все кинотеатры и бары города - наши.
Она ничего не имела против, но все же как-то испугалась предстоящего - в чем она покажется юношам и девушкам из его группы? Ведь она должна будет выглядеть красивой, чтобы ему было приятно быть на людях рядом с ней. А одеть ей нечего. В кино - еще туда-сюда - а в бар? Она поежилась, волнуясь. Предстоящий день дарил ей серьезные испытания.
Спала она плохо. Переживала.
Сергей тоже подумывал о ее одежде. Но не волновался. Уверен был - выход найдется. Знал - если не думать, в последний момент всегда придет верное решение.
К столовой подошли к самому открытию. Народу еще не было. Поваров тоже. Зал еще не отошел ото сна. Редкий стук посуды где-то в глуби не нарушал этой сонной тишины.
Пахло зато ароматно.
- Девушки! - покричал Сергей, и Лена, смутившись, дернула его за руку - неудобно как-то. И вовремя - он хотел уже было по привычке крикнуть - "красавицы".
Появилась одна. Сергей ее узнал - со скуки как-то бесились с Кешей, склеили ее прямо за раздачей, сами тогда удивились. А сейчас и имени-то не вспомнит. Сергей обнял Лену за плечи, спокойно посмотрел на девушку.
- Будьте любезны, обслужите нас, пожалуйста.
Она тоже узнала его. Посмотрела на спутницу презрительно оценивающе - худа, молода, одета примитивно. Лена под ее взглядом почувствовала себя неловко, поправила прическу, куртку одернула. Почувствовала, что меняется. Раньше бы она фыркнула, глянула еще более презрительно, а теперь лишь постаралась не обращать внимания, просто отмахнулась - какое ей дело до всех этих глупых взглядов.
До восьми гуляли по прохладе вокруг института. Несколько раз прошлись вдоль длинного пятого корпуса по пустынному тротуару. Она мерзла, ежилась к нему.
Наконец открыли институт и они первыми вошли, сопровождаемые взглядом вахтера. Отогревались. Ходили. Скрип паркетного пола гулко раздавался в длинных пустых коридорах.
Еще не было толкотни, стука дверей, шума множества ног и голосов. Институт, как большой великан, затих, замер в ожидании.
На лекции в поточной аудитории они сидели рядом. Она прижалась к нему вплотную - стеснялась окружающей обстановке, робко и незаметно осматривала окружающих, институт все-таки, не тяп-ляп. Ей казалось, что и люди здесь особенные, не такие, как все. Смотрела на студенток, как они одеты. Видела - ей интересуются. Это ей льстило и смущало.
Сергей не слушал, что говорил преподаватель. Переписывал чьи-то конспекты по РИПу. Пока пара пройдет, он успеет переписать лекций 6 или 8. Остальные предметы решил учить по чужим конспектам - стрельнет в общаге. Общага, она такая, она выручит - Сергей твердо знал это.
После занятий он повел ее в общагу. Прошли с толпой через проходную - пропуска не проверяли.
Зашел в бывшую свою комнату. На его кровати уже развалился Кеша-самолетчик, т.е. с самолетостроительного факультета. Непонятно, то ли жил уже тут, то ли просто гостил. В общаге он ночевал гораздо реже, чем Сергей, хотя Сергей в свое время тоже старался.
- Ты то мне и нужен, - даже обрадовался Сергей.
- Привет, старик, - худой и длинный Кеша лениво поднялся, увидев девушку, протянул ей руку, осматривая глазами, отметив про себя ее блестевшие глаза и смущение.
- Иннокентий.
- Лена, - она тоже подала руку.
Сергей взял Кешу за пуговицу рубашки.
- Выйдем, дело есть.
И Лене:
- Посиди пока тут. Я быстро.
Вышли.
- Где ты сорвал такой цветок? - полюбопытствовал Кеша.
- Неважно, - Сергей отмахнулся. - Слушай, старик, обеги местных телок, выбери подходящие тряпки на нее, а то мне неудобно.
Общага, она такая, всегда придет на выручку, если там скажем, надо пойти на свидание, а не в чем.
- А фарца? - поинтересовался Кеша.
- Денег пока нет.
Кеша понимающе улыбнулся.
- А я думал, все будет по старому, - сказал он. - Если бы просто ее крутил, еще туда-сюда, а то ведь совсем откололся.
Сергею впервые стало неприятно, когда о его девушке так отзываются. Он сказал серьезно, покручивая пальцами пуговицу на рубашке своего собеседника:
- Ты не трогай ее только своим языком. Не надо.
- Обиделся? - удивился Кеша. - Здорово тебя стукнуло. - Махнул рукой, - ладно, я не в претензии. - И пошел к девочкам.
Сергей крикнул вдогонку:
- Скажешь, что сестра из деревни приехала!
Тот отмахнулся, мол, сам знаю что сказать.
У Кеши глаз - алмаз, рост и размер Лены определил сходу, взглянув мельком - результат долгой тренировки. Быстро принес ворох одежды - на разные вкусы, чтобы выбор был. И вышел, не дожидаясь приглашения.
Лена ничего не понимала.
- Выбирай, одевайся, - сказал Сергей.
Она вдруг испуганно отодвинулась.
- Нет.
Чужого она не брала никогда. Сергей удивился, обнял ее.
- Дурочка. Это же общага. Тем она и живет.
Лена взяла почти не глядя, пошла было в туалет переодеваться - стеснялась еще при Сергее, при свете. Сергей остановил ее - видел, что взяла.
- Ну нет. Я сам тебе выберу.
Быстро пробежал пальцами по тряпкам. Ей было неприятно, что он спокойно трогал чужую женскую одежду, словно касался их тел.
В дверь робко постучали.
- Извиняюсь, - послышался кривляющийся голос Кеши, - у принцессы хрустальный башмачок какого размера?
- Какой? - спросил ее Сергей.
Лена не сразу сообразила.
- Тридцать пятый.
Сергей передал число Кеше, подал ей белье - сиреневый батник, куртку "феррари", джинсовую юбку.
- Одевайся.
Не сомневался, что будет как раз. Знал способности Кеши. Тот на пари определял на глаз обьем женской грудки. Они измеряли потом - все сходилось. Феномен своего рода.
Она оделась. Зеркало было маленькое, посмотреться некуда. Но со стороны вроде ничего, красиво. Оглядела себя. Вспомнила, что в коридоре у лифта висят два больших зеркала. Сходила к ним. Залюбовалась собой - из зеркала на нее смотрела взрослая красавица.
Появился Кеша. Он обнимал двух девушек. Увидев ее, зашумел, подмигивая:
- А вот и моя сестренка.
Девушки тоже подошли. Разглядывали ее с интересом, ревностно. Сразу поняли - совсем не сестра. Но Кеше разве откажешь?
Кеша первый вошел в комнату, утолкал Сергея в туалет. Развил бурную деятельность. Вел себя вольно - первокурсницы молоденькие еще, сопливые. Девчонки помялись немножко, сходили, принесли туш для ресниц, лак для ногтей, пудры и другие столь необходимые девушке предметы.
Кеша во всю изображал брата, разговаривал, словно сто лет знакомы - у него в самом деле была сестра - только не обнимал ее по-братски, знал, обидится и уйдет, и тогда на сцене появится Сергей. А он парень хваткий, хотя и ниже ростом. В баре никому не уступал дорогу, нагло клеил любых девчонок, с кем бы они не были, за что часто приходили в общагу в синяках, отлеживаясь на кровати.
Лена была готова. Кеша по достоинству оценил ее. За эту девушку можно было бы уцепиться. Молода, наивна, как свежий цветок.
Сергей, для начала, сводил ее в кино. Он гладил ее руку в темноте. Она отвечала. Потом обнял. Она положила голову ему на плечо. Так и смотрели не вникая в смысл.
В баре он не держал ее на голодном пайке. Она пила, но в меру. Трезвому в баре, что пьяному за чертежным столом. К тому же разгоряченные алкоголем девушки становятся в сто раз прекраснее.
После бара они долго катались на такси на последние деньги - жми, шеф, на Волгу, гулять будем.
Потом гуляли по темным улицам - рановато домой было идти - все теснее и теснее прижимаясь друг к другу. А потом они, как сумасшедшие, целовались на лавке. И, не в силах больше сдерживаться, крепко обнявшись, быстро пошли домой, плюнув на конспирацию. Лена стыдливо еще одернула помятую юбку и застегнула пуговицы на кофте. Поправила прическу.
Двенадцать еще не было. На дворе - пусто, так, редкие прохожие домой возвращались. Окна кое-где светятся - не спят еще.
Быстро поднялись по лестнице. Сергей торопливо открывал дверь, обнимая Лену свободной рукой. Это отвлекало, мешало открывать, но он скорее бросил бы ключ, чем убрал руку.
Наконец дверь поддалась.
Влетели в комнату - все вихрем закружилось вокруг них.
Избалованный женщинами, он имел свое понятие по половым отношениям. Через некоторое время их совместной жизни он стал мягко требовать разнообразия, других поз.
Она - молодая совсем девчонка - не образована совсем в этом отношении - негласное образование в школе и дворе как-то мимо нее прошло. Лена еще стеснялась его, ужасно боялась на свету его обнаженного тела. Сама стеснялась раздеваться перед ним. Даже когда в темноте в постели он оглядывал ее тело, и тогда она чувствовала себя неловко, укрывалась одеялом, слабо сопротивлялась, когда он пытался убрать эту преграду. Сергей удивлялся, сердился на все это, но, в общем-то, пока не настаивал, и она была благодарна ему за это.
Теперь он был более настойчив и Лена уступила ему. Встала на кровати на четвереньки, оперлась на локотки, чтобы таз приподнялся. Сергей подошел сзади, обнял ее за бедра. Ей было стыдно, лицо горело, словно ее унижали. (По-собачьи, как говорила одна ее подружка).
Под его жаркое дыхание у нее потекли слезы, и Лена закусила губу, чтобы не разрыдаться. Когда Сергей отпустил ее, она ткнулась в подушку, хотела слезы смахнуть, чтобы Сергей не заметил, но пересилить себя не смогла - слезы потекли еще сильнее, она даже всхлипнула.
- Что с тобой, - Сергей нагнулся к ней участливо, плохого ей не хотел.
- Нет, нет, ничего, - она постаралась улыбнуться ему. - Это так, ерунда. Мать свою вдруг вспомнила, - соврала она. Другой причины для слез не нашла.
Сергей поверил. Стал ее успокаивать. Гладил нежно по волосам и щеке, целовал осторожно. Лена отошла, пережитое отодвинулось на задний план. Обняла его за шею, стала отвечать на поцелуи, сначала несмело, а потом все жарче и жарче, прижимаясь к нему телом - хотела забыть пережитый стыд, утопить его в пылкости любви, в отчаянной ласке.
Но кое-что все равно камнем, вернее, маленьким пока еще камушком, отложилось в сердце. Сергей был еще неопытен как муж, не образован, терпению и заботе о жене его никто не учил. Да и где можно получить такое образование?
Деньги кончились - в баре и на такси последние ушли. Сергей занимал у друзей - по трешке, по пятерке, больше дать никто не мог, у самих не было. Но и эти деньги быстро таяли. Лена молчала - рациональному ведению хозяйства научил ее отец когда стал пропивать всю получку, да еще и из дому вещи таскать. но мужу она не возражала, не лезла с советами - он хозяин в семье. Она любила его.
Но он и сам уже кое-чему научился. Пришлось отказаться от бара, кино, вина каждый день - хотел каждый день их семейной жизни превратить в праздник.
Стали считать мелочь.
Ходил к бабке, может скинет плату. Но та оказалась твердым орешком, не по зубам. К себе домой писать не стал - вроде недавно деньги присылали. Да и до стипендии было близко, можно потерпеть.
В день рождения ее матери оба были необычайно серьезны. Она погрустнела, вспоминая. Но не плакала. Теперь у нее было свое счастье - муж.
К ним никто не приходил в гости, разве только соседи. И тогда Лена, как мышь, затихала в темной кладовке. Своим друзьям он ничего не сказал, не хотел лишних разговоров. Никто не знал, где он живет сейчас, почему не появляется в общаге. Но долго это утаивать не удалось. Да он и сам уже был не прочь рассказать. Но в гости не звал - понимал, будет народ толкаться на глазах у соседей, может нарушиться вся конспирация - кто-нибудь ляпнет лишнего, не подумав. Лучше они сами будут в гости ходить.
Все шло хорошо. Сергей мужал. Учился быть мужем. Сходили два раза на дни рождения.
Приближалась сессия. Сергей, верный слову, данному декану, обложился чужими конспектами и учебниками, то же, кстати, чужими. Добросовестно изучал прочитанное за семестр по ТИПу - первый экзамен. Не просто зубрил - пытался вникнуть. От зубрежки отказался еще в школе. Стал меньше Лене уделять внимания. Она понимала, не обижалась и не отвлекала его.
Учил допоздна. Засыпал спокойно - силы на ласки были, но времени не оставалось, а второпях не хотел. Она соглашалась с ним. Привыкла считать себя его женой, хотя и не расписаны. Освоилась с этой мыслью, со своей новой жизнью. Отца редко вспоминала.
Перед экзаменом он ходил со Славиком на вокзал разгружать вагоны - деньги совсем кончились. Получили четвертной на двоих - жить можно.
Вместо эпилога (сентябрь 2007)
В общем-то на этом и закончился рассказ. Продолжения, после непродолжительного раздумья, писать тогда не стал, т.к. все предыдущие события в той или иной мере основывались на каких-то реальных событиях. А продолжение - сплошь получалось вымышленное, и это сразу бы бросилось в глаза.
А сейчас продолжение писать смысла нет - голова уже совершенно другая и получится совершенно другое произведение.
Краткое содержание того, что должно было произойти в дальнейшем:
Конфликтовали мало, т.к. жили, как в подполье, это их обоих увлекало - тайный брак.
Раз, когда денег совсем не было, он сорвался, но потом они совместно искали решения - он оставлял ее в общаге питаться и т.д.
Когда надо было пораньше домой вернуться, набирали толпу, все шли в гости, потом уходили, а Лена оставалась.
Она чаще шла на уступки, но иногда вспыхивала - гордая была.
Сергей ее учил пользоваться таблетками, позам - она молода, стеснялась, но уступала. Он сердился - терпению-то не был обучен. Когда поза ей была неприятна, она внушала себе, что от мужа все приятно, и сама даже просила его, чтобы еще раз так же - чтобы привыкнуть.
В конце концов их раскрыли, разогнали. Ее вернули отцу.
Дальнейшая их жизнь совершенно неизвестна.
Примечания
(на сентябрь 2007)
1) Пельменная возле Башни - Ватутина 31. Пельменная располагалась на 2-м этаже. (На 3-м - диетическая столовая.) Сейчас там - Нью-Йорк пицца.
2) "Цыганская" столовая - проспект Маркса 13 или 15. Цыганская - в 80-е годы там часто обедали цыгане.
3) Кремат - он же "Крематорий". Рабочая столовая на Блюхера 71. Не смотря на название - единственная на то время приличная столовая в этом районе.
4) Рыгаловка - студенческая столовая возле шестого общежития. Блюхера 32. Кормили очень дешево, но есть все эти морковные и гороховые каши было совершенно невозможно, отсюда - и название. Сейчас там столовая Сели-Поели, боулинг Аллегро, в подвале - пивной клуб Берлога.
5) Шайба - легендарный пивбар, который часто посещали студенты НЭТИ. В 80-е годы в шутку но очень подробно рассматривался вариант построения до него крытого перехода из института. Располагался на углу улиц Котовского и Геодезической (сейчас это - Котовского 1а) и являлся последним строением города в этой стороне. Сейчас здание еще цело. Одно время там располагался автомагазин "Шайба". В Кремате же открылся пивбар под официальным названием "Шайба" - но это уже совсем не то.
6) Общежитие 6, НЭТИ. - Блюхера 32/1. В 80-е годы там обитали - ССФ (9-й этаж), АСУ, АВТФ (этажи 3, 6, 7), и еще кто-то, не помню уже. Что самое интересное - на самолетостроительном учились одни парни - в группе либо только одна девушка, либо - ни одной; а на АСУ - одни девушки. Каждую субботу и воскресенье факультеты устраивали танцы в холлах своих этажей; самая скучная почему-то была у АСУ, а самая лучшая - на 9-м у самолетчиков.