Афанасьева Марина Валерьевна : другие произведения.

Жрица. Часть 2. Пробуждение. Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Общественности становятся известны многие факты из жизни первой женщины-драконобоя Виллы Миратеус. Сама же девушка, арестованная Службой надзора, проходит психокоррекцию в клинике. Заинтересованные в восстановлении монархии силы организуют ей побег...
  Глава 3. Молитва.
  
  Доктор Дарн завтракал, сидя в одном из кресел-качалок в своей гостиной, и смотрел утренние новости по телевизору. С этого обычно начинается каждый его день. И сегодняшний исключением не был. Но то, что сегодня передавали в новостях, привлекло его внимание настолько, что он был вынужден отложить тарелку с едой в сторону.
  Телеведущая всеарланийских новостей Мури рассказывала о том, что сегодня утром была арестована Вилла Миратеус, первая женщина-драконобой:
  - Полиция обвиняет Виллу Миратеус в организации побега незаконнорожденного Љ 73 во время его транспортировки из пансионата для доноров в клиническую больницу Динуса. Спутник, настроенный на микропередатчик незаконнорожденного в режиме наблюдения и записи, зафиксировал аэромобиль Виллы Миратеус на месте происшествия.
  Посередине гостиной доктора Дарна появились кадры, переданные со спутника: девушка выбрасывает из своего аэромобиля верёвочную лестницу, и мальчик взбирается по ней в машину. Голос за кадром продолжал:
  - Судя по тому, что аэромобиль начал быстро набирать высоту, Вилла Миратеус далее использовала скоростной режим, предназначенный для преодоления больших расстояний. Вывод напрашивается сам собой: незаконнорожденный Љ 73 сейчас находится далеко от Динуса. Но где? Это предстоит выяснить следствию так же, как и причины такого непонятного пособничества. Также остаётся невыясненным вопрос: почему Вилла Миратеус помогла незаконнорожденному бежать из пансионата для доноров? Не ясно, причастна ли к этому преступлению мать незаконнорожденного. Достоверно известно, что несколькими днями раньше она навещала Виллу Миратеус у неё дома. Что связывает этих двух женщин?
  В центре гостиной доктора Дарна появились кадры, на которых женщина в монашеском одеянии стоит перед дверью в дом, по-видимому, Виллы Миратеус. Доктор прекрасно знал причину такой осведомлённости полиции: за всеми людьми, прошедшими психоанализ и психокоррекцию устанавливается пожизненное спутниковое наблюдение, результаты записей со спутника обрабатывает компьютер. Всё подозрительное отмечается для дальнейшей проработки. Служба надзора и другие правоохранительные органы могут в любой момент воспользоваться этими записями, которые хранятся в архивах ещё долгие годы после смерти бывшего преступника или преступницы. Но, по-видимому, всё это не было известно девушке так же, как и матери сбежавшего незаконнорожденного.
  "Как зовут эту женщину?" - попытался вспомнить доктор Дарн. Вилла его спрашивала о ней. Это он помнит хорошо. Именно в доме Виллы задержали её сына несколько месяцев назад, поэтому вполне оправдан был тогда интерес девушки к матери мальчика. Когда-то эта женщина проходила психоанализ и психокоррекцию именно в той психиатрической клинике, в которой он работает.
  "Кейла Лариус", - наконец, память подсказала ему правильный вариант.
  - Незаконнорожденный Љ 73 уже неоднократно предпринимал попытки к бегству, - продолжала вещать красавица Мури, - самый первый побег случился почти девять месяцев назад, и тогда Вилла Миратеус проходила по делу, как свидетельница происшествия. Мальчик был обнаружен в её доме Ригом Сименусом и сдан полиции. В свете вчерашнего события полиции, возможно, придётся пересмотреть роль Виллы Миратеус в том деле. Скорее всего, уже тогда она была организатором побега, а сбежавший незаконнорожденный попал в её дом вовсе не в поисках крова и пищи, как установило официальное расследование.
  После показа кадров почти годичной давности, на которых был запечатлён и мальчик, и Вилла, Мури продолжала:
  - Общественность города удивляет тот факт, что двенадцатилетний незаконнорожденный применил настоящий приём самообороны против офицера полиции Анди Поуэрса. Всех волнует вопрос: откуда этот мальчик может знать подобные приёмы? Возможно, его обучила боевому приёму, выведшему из строя офицера полиции, Вилла Миратеус, которая, как известно, является первой женщиной-драконобоем и хорошо владеет боевыми искусствами. Возникает вопрос: когда и как она могла это сделать? Из материалов следствия известно, что матери мальчика, чьё имя пока не разглашается, удавалось скрывать незаконнорожденное происхождение своего сына в течение более девяти лет. Могла ли эта женщина научить сына приёму, с помощью которого даже мальчик может обездвижить взрослого мужчину? Ответа на этот вопрос пока у следствия нет. Но в деле побега незаконнорожденного Љ 73 постоянно всплывают новые факты. Следите за нашими репортажами.
  Сюжет изменился. Дальше телеведущая рассказывала о гастролях известного зарубежного артиста.
  Доктор Дарн отправился в свой рабочий кабинет, подошёл к картине с бушующим океаном, которая незаметно для его пациентов служила ему скрытой камерой. Он слегка нажал на определённое место на картине. Вместо океана появился каталог, в котором доктор быстро отыскал имя Виллы Миратеус. В одно мгновение он стёр все файлы с её именем. Если полиция нагрянет к нему, а в этом он не сомневался, они получат только то, что он им расскажет. А расскажет немного: девушка обратилась к нему с жалобами на плохой сон несколько месяцев назад. Он выписал ей небольшой курс поленосителей. Сон наладился, и дальнейшего лечения не последовало.
  Сам же доктор хорошо запомнил все их сеансы: за прошедшие месяцы после визитов Виллы он неоднократно к ним возвращался, потому что чувствовал, что не всё он понял в её случае, не во всем разобрался. А значит, как врач, не сумел помочь своей пациентке так, как это было необходимо.
  Тогда, несколько месяцев назад, Вилла неожиданно прекратила посещать его сеансы. Это могло бы служить знаком того, что, наоборот, он помог ей справиться с мучавшими её проблемами: проблем больше нет и помощь не нужна. Но доктор Дарн относился к этому делу совсем иначе: он понимал, что точка ещё не поставлена, и даже запятой ещё не было. Но почему-то возникла пауза: Вилла застыла на полуслове. Полиции же об этом знать не обязательно.
  
  У себя в кабинете Декан Гремиус, встревоженный и крайне расстроенный, смотрел дневные новости.
  - Новый поворот в деле Виллы Миратеус, - голос диктора за кадром комментировал видеоряд, посвящённый девушке, незаконнорожденному беглецу и его матери. На этот раз было произнесено имя Кейлы Лариус, ныне монахини Рубии, проживающей в монастыре Љ 27. Такое за всю историю Альбы происходило впервые: настоящее имя человека, прошедшего психоанализ и психокоррекцию навсегда должно было кануть в прошлое. Но в данном случае прошлое настигло монахиню Рубию. О ней заговорили чуть ли не по всей территории Альбы, ведь первый канал всеарланийского телевидения транслируется во все страны Содружества.
  - Дело Кейлы Лариус четыре года назад было закрыто, и тогда общественность так и не узнала имени её любовника, ставшего отцом незаконнорожденного. По непонятной причине нет этого имени и в самом деле. Но нам достоверно известно, что уже тогда власти знали его. Об этом рассказал нашему каналу Мерни Веррис, проживавший по соседству с домом семьи Лариус.
  В кадре появился сам Мерни Веррис, который поведал следующее:
  - Кейла Лариус была любовницей знаменитого драконобоя Финиса Миратеус. В течение многих лет они жили, как муж и жена. И мы, соседи, были уверены, что так оно и есть. Мы знали, что у Финиса погибла жена и осталась дочь, и этим объясняли себе тот факт, что о Кейле никогда не упоминалось в светской хронике. Считали, что Финис Миратеус не хотел ранить свою подрастающую дочь и не афишировал свой второй брак. Он жил на два дома. После его смерти о Кейле по-прежнему не было сказано ни слова, как о жене. Я уже тогда заподозрил неладное. Со временем, наблюдая странное отшельническое поведение семьи Лариус, как будто они что-то старались утаить от посторонних глаз, я понял, что дело в незаконнорожденности сына Кейлы и Финиса. Я догадался, что между ними не был заключен Божественный Союз. Тогда я сообщил об этом Службе надзора. Какого же было мое удивление, когда мальчик действительно оказался незаконнорожденным, а об отце ни разу в ходе расследования так и не упомянули в прессе.
  Далее продолжал телеведущий:
  - Теперь замолчать тот факт, что легендарный Финис Миратеус вёл двойную жизнь, не удастся. Сегодня утром была допрошена сама Кейла Лариус, которую доставили из монастыря в Динус. Она подтвердила, что была любовницей этого человека в течение многих лет. Таким образом, становится понятным, откуда мальчик знает приёмы самообороны: отец, в совершенстве владевший боевыми искусствами, научил его им. Но Кейла Лариус продолжает настаивать на том, что дочь её любовника Вилла Миратеус ничего не знала как об их любовной связи с её отцом, так и о том, что у неё был брат. Сейчас вы увидите подтверждение слов Кейлы Лариус. Полиция подняла все записи, сделанные со спутника в режиме отслеживания контактов бывшей преступницы, прошедшей психоанализ и психокоррекцию.
  Далее перед Деканом Гремиусом возникло изображение хорошо знакомой ему кухни-столовой в доме Миратеус. Вилла и Кейла сидели за столом напротив друг друга и разговаривали. Вилла рассказывала о том, как встретила мальчика в день своего выпускного экзамена, как он обезвредил дракона. Запись закончилась словами девушки: "Чтобы не сдавать видящего полиции, мне пришлось спрятать его в своём аэромобиле. Тогда я ещё не знала, что он - мой брат".
  - Итак, внесена ясность в отношении первого побега незаконнорожденного сына Финиса Миратеус и Кейлы Лариус из дома для незаконнорожденных, который произошёл почти девять месяцев тому назад. Вилла Миратеус, действительно, оказалась сначала свидетельницей этого происшествия. Но потом она стала соучастницей, спрятав мальчика в своём доме. Как вы помните, ее друг Риг Сименус нашёл преступника и сдал его полиции. Но нынешний побег незаконнорожденного Љ 73 из пансионата для доноров был спланирован Виллой Миратеус от начала до конца. Она использовала дружбу с полицейским Анди Поуэрс в своих интересах.
  Теперь на экране появился полицейский, с которым Декан Гремиус однажды случайно встретился у Виллы дома. Тогда этот молодой человек был с девушкой, которую Вилла представила, как сестру Вейса Парэнтес - одного из выпускников последнего выпуска.
  Голос за кадром продолжал:
  - Старший лейтенант полиции северного округа Динуса познакомился с Виллой Миратеус, когда он преследовал беглого незаконнорожденного Љ 73 во время его первого побега. Всё это время она умышленно поддерживала контакт с полицейским, несмотря на разницу в общественном положении, надеясь, что когда-нибудь он невольно или по собственному желанию поможет ей организовать побег её брата. Следствие считает, что Анди Поуэрс оказался жертвой хладнокровного расчёта: Вилла Миратеус воспользовалась его дружбой и служебной осведомлённостью.
  На экране появился сам Анди Поуэрс, дающий интервью корреспонденту телеканала:
  - Я думал, что за это время хорошо узнал эту девушку. Оказалось, что это не так. Она казалась всегда такой искренней, но я даже не мог предположить, что последует за моим вчерашним звонком ей перед полётом в Ритву.
  - Почему Вы позвонили ей вчера? - спросил корреспондент - молодой мужчина с решительной внешностью.
  - Мы часто связываемся по коммуникофону. За то время, которое мы знакомы, это стало привычкой.
  Анди отвечал спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его лице, которое выглядело немного смущённым, ведь вчера его обвели вокруг пальца.
  - Но зачем Вы ей поведали о том, что отправляетесь за мальчиком в пансионат для доноров? - не унимался репортер.
  - Об этом же спрашивал меня сегодня и господин Следователь. Дело в том, что Вилла неоднократно заводила разговор об этом незаконнорожденном, ведь именно в её доме он был пойман во время своего первого побега из дома для незаконнорожденных. Я не счёл её заинтересованность чем-то иным, как простым женским любопытством. И вчера, конечно, я сделал непростительную ошибку: желая угодить девушке, удовлетворив её любопытство, я рассказал, что еду за мальчиком, чей глаз понадобился врачам для трансплантации.
  Корреспондент улыбнулся, по-видимому, удовлетворённый ответом полицейского:
  - Как мужчина, я Вас понимаю. Понравиться такой красивой девушке - мечта многих мужчин в нашем городе. Но неужели разглашение служебной тайны поощряется в полиции Динуса?
  - Нет, не поощряется. Сегодня я готов принять любое наказание, но вчера и подумать не мог, что моя поездка в Ритву - служебная тайна. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то, а тем более Вилла Миратеус захочет освободить этого незаконнорожденного.
  - Вы не знали о том, что он - её брат? - под конец интервью задал вопрос корреспондент.
  - Нет, не знал. По-моему, этого никто не знал, кроме самой Виллы.
  Старший лейтенант Анди Поуэрс был очень убедителен. Декан Гремиус так же, как и остальные телезрители по всей планете, не заподозрил подвоха. Вилла могла бы гордиться своим другом: он справился с ролью обманутого полицейского на "отлично". Но она не видела этот репортаж. Впрочем, и все остальные тоже. В это время девушка находилась в центральной тюрьме Динуса. Во время короткого допроса она заявила двум следователям, сидящим перед ней, что ей нечего сказать в своё оправдание. Да, она воспользовалась глупостью молодого полицейского, его желанием приобщиться к высшему обществу, угодить ей и помогла маленькому Финису бежать из пансионата для доноров. На вопрос одного из следователей: "Зачем Вы это сделали?", - Вилла ответила:
  - А Вы бы оставили своего брата там, где его ждёт неминуемая мучительная смерть?
  Следователь ничего не ответил, но запись с этим местом допроса показали по телевидению в дневных новостях.
  Выпуск новостей подошёл к концу. Декан откинулся в своём кресле. Лихорадочно он постукивал пальцами правой руки по столу и думал. Совсем недавно от него ушел следователь, который задал ему несколько вопросов по поводу Виллы Миратеус. Декан был вынужден рассказать о её странном поведении в последнее время. Она дала кров своему другу Уиру Бинису вместе с его семьей. Скандал вокруг имени этого драконобоя не так давно был освещён в светской хронике. Кроме того, девушку стали посещать странные мысли после того, как она побывала в Логове Драконов, и он, Декан Гремиус, неоднократно подумывал, а уж не больна ли она психически.
  - Какие мысли? - спросил следователь.
  И Декан подробно рассказал об экспедиции в Варлеевы скалы и посещение Логова Драконов, когда были сделаны снимки драконов. И о странных умозаключениях молодой охотницы, что драконы не воюют с людьми, а, наоборот, стремятся им помочь и воссоединиться с ними.
  Следователь внимательно слушал.
  Декан Гремиус поведал также о том, что у девушки была трудная юность. Последние годы она жила одна, долго тосковала по отцу. Он, как мог, старался помогать ей, скрашивал её одиночество. Но, возможно, её нынешнее поведение - результат душевного расстройства, потому что, чем ещё можно объяснить такую целеустремленность в спасении незаконнорожденного мальчика? Во время допроса он ещё не знал, что этот мальчик - её брат. Но и сейчас в глазах Декана её поступок был безрассудным: даже, если беглец - и сын Финиса Миратеус, это совсем не значит, что он от этого перестал быть незаконнорожденным. К этой категории граждан у общества свои санкции, не стоит их нарушать.
  
  Вечером в доме Виллы Уир, Нег и Риг обсуждали арест девушки. Все трое были сильно взволнованы.
  - Она говорила мне, что этот незаконнорожденный - её брат, но я и подумать не мог, что она вздумает его освобождать, - Риг был расстроен и растерян.
  - Так не осмотрительно с её стороны ввязываться в такое, - продолжал он свои размышления вслух.
  Нег молчал. Он был готов к другому разоблачению, но никак не к такому повороту событий. Впрочем, не суть важно, почему Вилла под арестом: за совершённый аборт или за организацию побега незаконнорожденного. Как бы она не рассказала полиции о его, Нега, половой ориентации! Страх за себя заставлял его молчать. Но и волнение за судьбу девушки было ему не чуждо, но оно пасовало перед страхом разоблачения и отходило на второй план.
  Уир, как и Анди в полиции, разыгрывал перед друзьями полную неосведомлённость. Всё, что случилось, явилось для него, как гром средь ясного неба. Это же он сегодня заявил и следователю, который беседовал с ним и с Тарой после того, как Виллу увезли в полицейской машине. Тара тоже ничего не смогла сообщить полиции, которые буквально всё перевернули в доме вверх дном. Не понятно, что они искали, но обыск был проведён по всем правилам сыскного искусства.
  Троих молодых людей, которые в этот момент беседовали в гостиной дома Миратеус, объединяло то, что они все трое искренне переживали за девушку. И хотя к переживаниям каждого примешивалась немалая доля страха за своё будущее, им было жаль Виллу. Риг жалел о том, что у него больше нет невесты. После того, что произошло вчера, даже речи быть не может о свадьбе. О том, что он потерял её, как потенциальную невесту, гораздо раньше, он сегодня и не вспоминал.
  Негу всегда Вилла нравилась чисто по-человечески: отличная девушка. Будь у него всё нормально с головой, как он считал, он давно бы в неё влюбился и отбил бы у Рига, когда они только поступили в Университет. Но сейчас он боялся, чтобы не всплыли и другие факты из её жизни, а также и из его, ведь она знает про него так много.
  Уир, несмотря на свое полное спокойствие в присутствии полиции, на самом деле далеко не был спокоен. Единственный его лучший друг сейчас томится в тюрьме. Неизвестно, что будет завтра. И неизвестно, как поступит власть с имуществом Миратеус. Возможно, в ближайшее время ему придётся подыскивать себе и своей семье другое жилище.
  Подошло время вечерних новостей. Уир включил телевизор. После освещения политических событий, которые произошли за день в Арлании, а также по всей планете, настала очередь скандалов и сенсаций. Главной сенсацией сегодня была Вилла. Небольшой фильм рассказывал о роде Миратеус, о Финисе и Лийле, их ранней смерти, о самой Вилле. С экрана на молодых людей смотрела улыбающаяся девушка теперь уже из их общего прошлого. Вот она стоит на арене зала, где проходил выпускной экзамен. Вот сам Министр по национальной безопасности галантно целует ей руку. Затем диктор заявила, что психика девушки по всей вероятности не выдержала натиска событий и вышла из-под контроля.
  - Достоверно стало известно, - вещала известная Мури, - что сразу после экзаменов Вилла Миратеус обращалась к психиатру. Доктор Дарн Фирелиус сегодня рассказал нашему корреспонденту, что его пациентка жаловалась на тревожные сны и проблемы с засыпанием. Также, по словам доктора, у неё был повышен уровень тревожности. Вилле Миратеус был прописал небольшой курс поленосителей, после приёма которых патологические симптомы исчезли, и доктор посчитал свою пациентку вполне здоровой. Но знакомые Виллы Миратеус, с которыми сегодня общались следователи и наши корреспонденты, в один голос говорят о странном поведении девушки в последнее время. Особенно изменилось её поведение после экспедиции отряда драконобоев Љ 3 в Варлеевы скалы, в которой участвовала и первая женщина-драконобой. Все, конечно, помнят, что именно её камеры впервые засняли драконов, когда Вилла Миратеус, движимая неведомой силой, оказалась в Логове Драконов. После того посещения она высказывала мысли, что драконы являются частью человеческой цивилизации, что они не убивают людей и не внушают им ничего дурного, а только стремятся к слиянию и воссоединению с человеком. На завтра назначена психиатрическая экспертиза с медицинским освидетельствованием, после чего будет решено, находится Вилла Миратеус в своём уме или является психически больным человеком, который нуждается в срочном лечении, а не в следственных допросах.
  Пока диктор телевидения произносила свою речь, одни кадры сменяли другие: Декан Гремиус, драконобои отряда Љ 3, Логово Драконов и сама Вилла - такая знакомая и близкая, и в то же время такая сейчас далёкая от своих друзей.
  - Возможно, психическое заболевание в семье Миратеус является наследственным, - продолжала телеведущая, - во время обыска в доме подследственной была найдена тетрадь, написанная на языке, который сначала никто из следователей не смог опознать. Но следствие выяснило, что тетрадь написана на древненивийском языке и представляет собой послание Лийлы Миратеус своей дочери. Нам удалось побеседовать со Следователем, который первым прочитал компьютерный перевод текста.
  Далее уже говорил Следователь:
  - Лийла Миратеус явно была психически больна. Она написала послание дочери, которое та должна была прочитать в день своего совершеннолетия, воспользовавшись очень странным способом: старинной тетрадью и древненивийским языком. В своём письме эта женщина внушала дочери идеи о мессианстве, избранничестве и исключительности. Весь смысл её послания сводится к тому, что она, Лийла, а значит, и Вилла - потомки затерянного в горах племени, из которого якобы много тысяч лет назад вышли правители. Я считаю, что сама Лийла Миратеус, страдала манией величия.
  Красавица-телеведущая закончила телерепортаж о деле Виллы Миратеус следующими словами:
  - К сожалению, мы не можем предоставить тетрадь, в которой содержится послание Лийлы Миратеус своей дочери, на обозрение телезрителям. Сразу после того, как наш корреспондент побывал у Следователя, эта тетрадь была изъята из материалов следствия по указанию Службы национальной безопасности Арлании. Как обычно, офицеры этой Службы свои действия оставили без комментариев, так и не разъяснив общественности страны, почему их заинтересовало столь личное послание, содержащее, по всей вероятности бредовые идеи.
  
  На следующий день утренние новости почти ничего нового не сообщили. Вилла, по-прежнему, продолжала молчать на допросах. Сегодня ей предстоит медицинское освидетельствование. Что-то оно покажет?!
  Но днём разразился новый скандал, если можно так назвать скандал в скандале.
  Уир и Тара с малышом Лами в руках так и застыли у телеэкрана, с которого неслись следующие новости:
  - Психиатрическая экспертиза вынесла заключение, что Вилла Миратеус скорее здорова, чем больна, несмотря на то, что её поведение и неадекватно ситуации: она предпочитает молчать и крайне замкнута, на вопросы не отвечает. Никто из членов комиссии не усомнился в том, что она понимает, о чём её спрашивают. На вопрос: "Почему Вы молчите?" Вилла ответила: "А какой смысл говорить?"
  А вот медицинское освидетельствование показало, что на биополе Виллы Миратеус не так давно было оказано воздействие. Анализ уровня гормонов подтвердил, что примерно 2-4 месяца назад в её организме произошёл гормональный скачок, следы которого в виде дисбаланса и неправильных пропорций отдельных гормонов зафиксировал робот-анализатор. Предположительный диагноз: искусственный аборт.
  - Теперь к расследованию подключилась и Служба надзора, - докладывала телеведущая с экрана на все страны Содружества Семидесяти Семи, - которой предстоит выяснить, действительно ли Вилла Миратеус была беременна и совершила искусственный аборт. Если предположение подтвердится, то возникают новые вопросы: кто является отцом неродившегося ребёнка и как ей удалось совершить это преступление? Были ли у неё сообщники?
  
  Страсти накалялись. Вечером Нег и Уир опять сидели в гостиной дома Миратеус и смотрели телевизор. Что-то расскажут сейчас? Обоим молодым людям было страшно. И это понятно: со стремительной скоростью на обозрение всей страны вытаскивается всё "грязное бельё" их подруги. Чем это обернётся для Виллы? Чем это обернётся для них самих?
  Риг сегодня не пришёл. Друзья его не винили. Они знали: он напуган гораздо больше их, ведь именно он в течение семи лет был её женихом. По коммуникофону Риг рассказал, что его сегодня допрашивали в полиции. Паническим голосом он сообщил, что полицейские подозревают его, как потенциального отца ребёнка.
  Сегодня допрашивали и Уира. Он подтвердил, что Риг Сименус и Вилла Миратеус расстались сразу же после злополучного первого побега её брата из дома для незаконнорожденных. Причина ему не известна, но теперь в свете новых событий, он, Уир, может предположить, что Вилла так и не простила своему жениху, что тот выдал мальчика полиции. Молодой человек, в течение нескольких месяцев проживающий в доме Миратеус, стоял на том, что у Виллы всё это время не было мужчины. Во всяком случае, он об этом ничего не знает.
  Больше всего Уир боялся, когда на эту же тему Следователь беседовал с Тарой. Но его жена, смущённо потупив глаза, отвечала, что ничего предосудительного в этом доме она не заметила. Враньё давалось ей нелегко: даже слёзы накатывались на глаза. Следователь был уверен, что они вызваны ужасом по поводу всего случившегося с той, кто предоставил им кров. Уир знал другую причину: Тара боялась лжи, а также того, что с её подругой могут случиться ещё большие беды. Но куда больше-то?
  Завибрировал воздух. Кто-то пожаловал в гости. Оба молодых человека переглянулись. Опять Следователь для очередного допроса? Не поздновато ли? Или пришли ещё кого-нибудь арестовывать?
  За дверью стоял Вейс. Он также был встревожен. Его отъезд в Усканию, который планировался на завтра, отложен в свете новых событий на неопределённое время. Во-первых, Анди нужен следствию и ему нельзя отлучаться из Динуса. Во-вторых, Вейса насторожило поведение молодого полицейского. Он хотел найти ответы на мучавшие его вопросы. Собственно, за этим он сюда и пришёл.
  - Как вы думаете, - обратился он к Негу и Уиру, - Анди причастен к этому делу?
  Они прекрасно поняли его вопрос: помогал ли он Вилле или, действительно, стал невольной жертвой?
  - Не знаю, - одновременно ответили оба молодых человека. Но Вейс недоверчиво смерил их взглядом. Было понятно, что он подозревает их в сговоре.
  Уир старался быть спокойным. "Слишком подозрительно это его спокойствие, - подумал Вейс, - не может быть, чтобы Вилла с ним не делилась своими секретами! Наверняка, он в курсе многого, если не всего".
  Нег же был очень взволнован и не скрывал этого. Его реакция больше подходила ситуации, чем реакция Уира.
  - Отец ребёнка Ярн Зундис? - резко сменил тему Вейс.
  - Откуда мы знаем? - вопросом на вопрос ответил Уир. Лёгкое раздражение сквозило в его тоне. Сколько можно допросов?!
  - Я знаю. Это Ярн, - спокойно ответил Вейс на свой вопрос сам.
  - Ну и что? Побежишь в Службу надзора? - теперь Уир не скрывал раздражения.
  - А мне это надо? - спокойно, как будто не замечая недоброжелательности своего бывшего сокурсника, произнёс Вейс.
  - А если не надо, зачем тогда спрашиваешь? - Уир старался взять себя в руки.
  - Затем, что мне небезразлична её судьба.
  - Ревнуешь? - догадался Нег.
  - Уже нет. Но честно скажу, с удовольствием набил бы ему рожу.
  Нег рассмеялся. Напряжение спало.
  - Я бы тоже, - произнёс он.
  - А я бы не стал, - рассудительно, но с улыбкой заявил Уир, - зачем мараться?
  - От Виллы все отвернулись, - опять перевёл тему Вейс, - Декан Гремиус твердит, что она - сумасшедшая. Те, с кем сегодня пришлось встретиться, при разговоре о ней, опускают глаза и делают вид, что чуть ли были едва с ней знакомы. Даже Анди усиленно грязью поливает: использовала, мол, его чувства в своих целях. А где чувства к моей сестре? Ответьте мне, пожалуйста, где чувства к моей сестре? Как после всего этого смотреть в глаза родителям? Лина целыми днями плачет, ничего не понимает. Кто кого использовал?
  - Ах, вот оно что, - догадался Уир, - Лина думает, что Анди был влюблён в Виллу? Ревнует, значит.
  - Пытается не думать, только это ей даётся с трудом. Сегодня, в одной из телепередач кто-то высказал предположение, что Вилла была беременна от Анди.
  - Это не правда, - вмешался Нег, - так и скажи своей сестре. Анди любит её и только её. Между ним и Виллой никогда ничего не было, кроме дружеских отношений. Возможно, причина, почему Вилла придерживала этого полицейского возле себя, действительно в том, что он был ей нужен для устройства побега незаконнорожденного брата. Но, когда между твоей сестрой и им возникла любовь, она уже просто помогала им обоим.
  - Зачем она это делала? Зачем? Ведь он - невидящий, - Вейс одновременно был возмущён и расстроен.
  - Во-первых, любить можно и невидящего, - теперь ответил Уир. В его голосе слышалась нескрываемая обида. Вейсу удалось задеть его тем, что он выразил общепринятое отрицание подобных браков.
  - Во-вторых, - продолжал он, - Вилла - очень искренний и отзывчивый человек. Да, она способна проявить доброту там, где по закону или по правилам игры нашего общества, её проявлять не стоит. Она пожалела их любовь. И знаешь? Она восхищалась ею. Потому что однажды она рассказала мне про то, как в момент их знакомства, она видела нити, которые связали их накрепко.
  И Уир рассказал Вейсу то, что Вилла когда-то поведала ему о сцене в кафе в день первой встречи Анди и Лины. От своей сестры Вейс уже слышал, что произошло, но невидимая сторона этого дела была ему не известна.
  - Она - гораздо больше видящая, чем мы с тобой, - закончил Уир свой рассказ о видениях Виллы.
  - Это я уже понял, - тихо ответил Вейс то ли себе, то ли сидящим рядом в креслах драконобоям, оставив их гадать, откуда он мог это понять, если сама девушка с ним почти не общалась.
  Подошло время новостей. Уир включил телевизор. И опять сенсация. На этот раз Служба национальной безопасности разрешила огласить переведённый текст послания Лийлы Миратеус своей дочери. С замиранием сердца молодые люди слушали, пока диктор читала произведение Лийлы. Миллионы людей по всей планете также замерли перед телеэкранами. В голове каждого возникли вопросы: Вилла Миратеус - действительно одного рода с древними правителями? Неужели у неё такой же хромосомный состав, какой был у древних царей? Этот факт заставил удивлённых телезрителей отодвинуть на задний план откровения о личной жизни обоих родителей этой девушки, которые имели любовные связи на стороне, живя в законном браке, скреплённым Божественным Союзом.
  Однако сразу после того, как диктор зачитала весь текст, последовало разоблачение:
  - Сегодня было выяснено, что, действительно, Вилла Миратеус не подвергалась хромосомному анализу в детстве. Лийла, движимая своими бредовыми идеями, избегла этой процедуры. Но нам достоверно известно, что сразу после окончания Университета драконобоя и драконографии, Вилла Миратеус всё-таки прошла это исследование. Её хромосомный состав ничем не отличается от такового любого гражданина Альбы. Таким образом, у Лийлы Миратеус была мания величия и мессианства, нераспознанная при её жизни. Сексуальная раскрепощённость этой женщины также доказывает, что она была психически нестабильна. Как видим, распутство передалось её дочери по наследству, как от отца, так и от матери. Служба надзора утверждает, что Вилла Миратеус одержима драконами и настаивает на немедленном начале специального лечения. Но следствие по делу бежавшего незаконнорожденного ещё не закончено: по-прежнему остаётся неизвестным местонахождение беглеца.
  - А я бы не удивился, если бы у Виллы оказался такой же хромосомный набор, как у древних правителей, - с этими словами Уир выключил телевизор.
  - В этом что-то есть, - в тон ему произнёс Вейс, задумавшись.
  Нег молчал. Он думал о чём-то своём. Наконец, он произнёс:
  - Странно. Кому это пришла в голову мысль проверить её хромосомный набор сразу после окончания Университета? Ведь ни у кого больше не проверяли. Впрочем, все остальные прошли это исследование ещё в утробе матери. Но кто об этом знал? Кто знал, что Лийла избежала хромосомного анализа? Ни в каких обычных анкетах и личных делах такая информация не отражается. Однако где-то она хранится.
  - Вилла - первая в истории Альбы женщина, которая стала драконобоем, - высказал предположение Вейс, - возможно, Всеарланийская Служба драконобоев подняла её досье, которое хранится в Службе надзора. Я думаю, что именно в том досье можно найти результаты хромосомного анализа.
  - Да, наверное, - как-то неуверенно вторил ему Уир.
  
  Следующий день принёс еще одну сенсацию. Уир в этот момент был на службе, но выпуск новостей он не пропустил. Небольшой объёмный дисплей коммуникофона показывал несравненную красавицу Мури:
  - Сегодня в Службу надзора пришёл дать свои показания Винт Сэллис. Он учился в течение семи лет на одном курсе с Виллой Миратеус и, оказывается, присутствовал при задержании в доме Миратеус бежавшего незаконнорожденного Љ 73 несколько месяцев назад. Винт Сэллис подтвердил, что незаконнорожденного беглеца нашёл Риг Сименус сразу после вечеринки по поводу успешной сдачи выпускного экзамена в Университете драконобоя. Вилла Миратеус уговаривала своих однокурсников не выдавать мальчика полиции. Об этом факте умолчали и Риг Сименус, и Нег Далли, и Уир Бинис, которые проходили свидетелями по этому делу. Службе надзора предстоит выяснить причину такого сговора. Винт Сэллис также заявил, что ему доподлинно известно, что Вилла Миратеус сделала подпольный аборт. Он не назвал имени отца неродившегося ребёнка, потому что сам его не знает. Информацией об аборте с ним поделился его друг Нег Далли, которому Вилла рассказала об этом сама.
  Уир был потрясён. Его лицо перекосило, как от внезапной боли, и сам он согнулся будто от удара.
  - Что с тобой? - испугался его напарник за самочувствие драконобоя.
  - Ничего, - спустя несколько секунд взял себя в руки Уир, - что-то съел, наверное, не очень подходящее.
  - Прими восстанавливающее, - посоветовал напарник, который не мог видеть теленовостей, которые шли по коммуникофону Уира, настроенному только на его волну.
  Уиру ничего не оставалось, как достать из аптечки таблетку и проглотить её. Через некоторое время ему действительно стало легче. Тяжесть, навалившаяся на него при известии о предательстве Нега и Винта, исчезла. Однако липкий страх за своё будущее не оставлял его.
  В вечерних новостях уже показывали самого Нега Далли, который давал свои показания следователю.
  - Вилла Миратеус сама поделилась с Вами тем, что она беременна? - спрашивал Следователь.
  - Да, - Нег пытался взять себя в руки, но судорожно бегающие глаза и крепко сжатые кулаки, говорили о том, что ему это почти не удавалось.
  - При каких обстоятельствах она вам это сказала? - продолжал допрос Следователь.
  Нег молчал.
  - Почему девушка поделилась такой новостью именно с вами? - не унимался допрашивающий.
  - Потому что...
  Уир застыл. Что-то сейчас Нег скажет, как выкрутится? Ведь, если он знал о подпольном аборте, то в любом случае он - пособник преступления, так как не доложил о вопиющем факте Службе надзора. Упомянет ли Нег Уира? Ведь именно от него он узнал о беременности Виллы, а не от самой девушки?
  - Потому что я - отец ребенка, - с трудом выдохнул Нег.
  Облегчённо вздохнул и Уир.
  - Почему она сделала аборт? - по-видимому, из записи допроса был вырезан кусок.
  - Не знаю. Я не хотел, чтобы она его делала. Я предложил ей стать моей женой, но она ничего не ответила. Потом сказала, что сделала аборт. Я не знаю, почему она не согласилась и поступила так... со мной и с нашим ребёнком.
  Сцену допроса сменила прекрасная Мури:
  - Сама Вилла Миратеус по-прежнему предпочитает молчать, но следствие всё больше и больше склоняется к версии, что она психически нездорова, несмотря на заключение психиатрической комиссии.
  Уир понял: Нег выбрал меньшее зло из больших. Он предпочёл взять вину на себя и заявил о том, что является отцом ребёнка Виллы. Таким образом, он прикрыл свой гомосексуализм. Если бы общество узнало об этом, ему грозило бы более жестокое наказание, чем какой-то штраф за зачатие вне брака. Кроме того, такое "признание" Нега освобождает от лишних допросов и Уира.
  Но почему Нег рассказал Винту о тайне Виллы? Когда это случилось? И почему Винт донёс на девушку, ведь таким образом он подставил и своего друга-любовника? Да и себя самого. Недавно Нег признался Уиру, кто последние пять лет их учёбы в Университете был его любовником. В отличие от Нега, сам Винт был гетеросексуалом и не пренебрегал женским обществом.
  
  На следующий день допросили и Уира, и Нега, и Рига. Все трое они в один голос твердили, что и подумать не могли, что за желанием Виллы не сдавать мальчика полиции стояло что-то ещё, кроме простой жалости к ребёнку. Не понятно было, удовлетворит ли такой ответ Службу надзора, но пятно на этой троице останется надолго. Это они знали точно.
  Вечером после допроса Нег буквально ввалился к Уиру. Таким потрёпанным и изрядно подвыпившим Уир ещё никогда не видел своего друга. Сбиваясь и трясясь от страха, Нег признался, что он, действительно, всё рассказал Винту, когда планировал жениться на Вилле. Ему пришлось объяснить своему любовнику истинную причину предполагаемой "измены", потому что тот ничего не хотел слышать. Несмотря на то, что сам Винт время от времени спал с женщинами, от Нега он требовал безукоризненной верности. Кроме того, незадолго до разразившегося скандала с Виллой в главной роли Нег заявил Винту о разрыве. Он сказал, что хочет вылечиться от гомосексуализма. Винт очень разозлился. Он заявил, что Нег просто подмазывается к имуществу Миратеус, и потому ему понравилась мысль жениться на ней. Ведь, таким образом, из богача он станет супербогачом. Откуда такая мысль пришла в голову Винту, можно только догадываться. Возможно, он и сам был не прочь подмазаться к чьему-либо капиталу.
  
  Прошла неделя. Постепенно страсти вокруг дела Виллы Миратеус стали стихать. Следствие ещё не было закончено, ведь маленького Финиса так и не нашли. Виллу перевели в психиатрическую клинику, где сейчас она проходила курс поленосителей: всё-таки повторная психиатрическая экспертиза под давлением Службы надзора и возмущённой общественности признала девушку невменяемой. После этого её ждёт расширенный курс психоанализа и психокоррекции с последующим пятилетним прохождением перевоспитания в монастыре. Преступление было тяжким, двойным, потому и срок был назначен больший, чем, если бы она только сделала аборт.
  Всё имущество семьи Миратеус конфисковано в пользу государства. После того, как Вилла освободится, если она даже и захочет покинуть стены монастыря, ей придётся жить под другим именем и самой зарабатывать себе на хлеб насущный. Впрочем, это уже будет другой человек.
  Когда появился Нег в доме Миратеус, который теперь будет пущен с молотка, а вырученные деньги лягут в широком кармане государственной казны, Уир с Тарой собирали свои вещи. Им предстоит покинуть дом, который на несколько месяцев стал их прибежищем, в котором сделал свои первые шаги и произнёс свои первые слова малыш Лами.
  Все недоразумения, возникшие в результате неожиданного заявления Винта, уже были улажены. Что стоило Негу Далли выложить штраф в миллион аминов! Его родители давно переписали на счёт сына половину своего имущества и денежных сумм, так что своими капиталами он распоряжается сам.
  Троице лжесвидетелей тоже пришлось заплатить небольшой штраф за сокрытие информации от правосудия. Но они с удовольствием расстались с деньгами. Это лучше, чем психоанализ.
  - Привет! - с ходу поприветствовал Нег супругов Бинис. - Чем могу помочь?
  Тара указала ему на малыша Лами, возившегося тут же рядом с родителями.
  - Поиграй! Он будет рад, - попросила она Нега.
  Молодого человека не надо было уговаривать. Он так часто заходил в этот дом, что уже успел привыкнуть к играм и даже полюбил незамысловатые занятия с маленьким Лами. Теперь ему придётся видеться с малышом гораздо чаще, ведь молодая семья переселяется к нему. Два дня назад, когда Уир подыскивал подходящее жильё для своей семьи, Нег предложил ему свои апартаменты. Уир посоветовался с Тарой, и они решили принять это предложение. Дело было не в цене. Уир мог себе позволить снять достойный для своей семьи дом. Но он понял, что не просто так его друг пригласил их жить к себе. Пусто и грустно ему. Вместе им будет веселее.
  После случившегося скандала все знакомые отвернулись от Нега. Пройдёт время прежде, чем его грех забудется или за давностью происшедшего общество сможет позволить себе "закрыть на него глаза". Уир уже привык к такому отчуждению, а вот его друг - ещё нет. Нелегко переносить презрение бывших друзей и знакомых. Уж Уир-то это знает. Не так давно у него было много друзей. Потом осталась одна Вилла. Сейчас у него есть Тара и Нег. Риг с тех пор, как всплыл факт подпольного аборта Виллы, ни разу не звонил и не заходил к ним. Когда Уир встретил его неделю назад на допросе в полицейском участке, Риг выглядел испуганным, но в целом вёл себя с достоинством. Со своими друзьями он старался не общаться. Тем более ни слова не упомянул о Вилле.
  "Он вычеркнул из своей жизни её, а заодно и всех, кто с ней связан", - решил Уир. Ему была понятна и обида Рига на Нега, который в глазах общественного мнения оказался любовником Виллы. В то время как Риг надеялся на возобновление серьёзных отношений с девушкой, она была близка с их общим другом. Что ж! Его можно понять. Любой другой после всего случившегося возненавидел бы и Виллу, и Нега, и Уира, как их друга и пособника, который не мог не знать об этой связи, живя в одном доме с девушкой. Даже Вейс отвернулся от них. Во всяком случае, вот уже неделю от него не было никаких вестей. Таковы были мысли Уира.
  Полностью разделял их и Нег. Он не сомневался в том, что, если общество когда-нибудь и повернётся к нему опять лицом, то Риг и Вейс - никогда. Нег знал, все знали, что Вейс тоже был неравнодушен к Вилле. Он этого и не скрывал.
  Но по поводу Вейса молодые люди сильно ошиблись.
  Когда завибрировал воздух, все находящиеся в доме люди были уверены, что это прибыла служба перевозки. Но дисплей высветил Вейса, в ожидании застывшего перед входной дверью. Уир с Негом недоумённо переглянулись. Что можно ждать от такого визита?
  Уир открыл дверь.
  - Заходи, - без приветствия пригласил он, - если ты пришел, чтобы кому-нибудь из нас набить морду, то лучше сделай это завтра, потому что завтра нас уже здесь не будет.
  - Я понял, - согласно кивнул Вейс, глядя на сложенные тюки, - только я не за этим пришёл.
  - Я не дурак, и прекрасно понял, что ты блефовал, - обратился он к Негу, - поэтому не волнуйся. Я не по твою душу.
  - Да? - удивился Нег. - А как ты это понял?
  - Поразмыслил и понял. Ты - не любитель девочек. А она... почти каждую ночь была с ним.
  Вейс не произнёс имени Ярна Зундиса, но молодые люди знали, кого он имеет в виду.
  - Откуда ты знаешь? - хором спросили оба. Каждый при этом подразумевал своё: Нег - откуда Вейсу известно про него, Уир - откуда тот знает про ночные визиты Ярна.
  - Это не важно, - спокойно ответил Вейс, удобно усаживаясь в кресле.
  - Важно, - возмутился Нег, - потому что, если знаешь ты, то могут знать и другие.
  - Не бойся, я никому не скажу, - снисходительно улыбнулся Вейс.
  В этот момент опять завибрировал воздух. И на этот раз это были не грузчики. Герн - ещё один их бывший однокурсник, а ныне полицейский, неторопливой походкой вошёл в дом.
  - Приветствую "весёлую" компанию, - Герн был удивлён, увидев трёх приятелей вместе.
  - Здравствуй, - молодые люди по очереди по-мужски за руки поприветствовали Герна.
  - Зачем пожаловал? - прямо перешёл к делу Уир. Герн ни разу не переступал порога этого дома с самого выпускного вечера. Значит, сегодня он пришёл по делу.
  Герн устроился в кресле, запрокинув ногу на ногу.
  - В деле Виллы остался один невыясненный вопрос. Кто-нибудь из вас, возможно, в курсе того, куда она могла спрятать незаконнорожденного. Я советовал бы ему обязательно сообщить это властям. Иначе...
  - Что иначе? - нахохлился Нег.
  - Иначе, если будет выяснено, что кто-то из вас утаивает важную для следствия информацию, то этот человек будет расценен, как соучастник. И штрафом уже не отделается.
  - Нам это не грозит, - спокойно, стараясь быть дружелюбным, ответил Уир, - я не знаю, куда Вилла могла спрятать мальчика. Думаю, что остальные - тем более. Если она с кем и делилась хоть чем-то, то это был я. Ведь мы вместе жили.
  - Ага, - разглядывал свою руку Герн, как будто перед ним была важная улика, - именно поэтому ты ничего не знал ни про её любовника, ни про аборт, ни про побег. Ты же вообще ничего не знал. Чем ещё она могла с тобой делиться?
  - А что, кроме этого в её жизни ничего больше не было? Ни работы, ни друзей, ни просто плохого или хорошего настроения?
  В голосе Уира слышалось нескрываемое раздражение.
  - Достаточно перепалок, - вмешался Вейс, - Герн, если ты пришёл проводить дознание, то вызови нас всех по очереди в участок и допрашивай. Но, насколько я знаю, ты не являешься следователем по этому делу. Скорее всего, выслуживаешься или тебя попросили зайти и предупредить своих бывших друзей, якобы по дружбе. Считай, что ты предупредил. Каждый из нас всё, сказанное тобой, принял к сведению. Если будет, что сказать - скажем. Если не будет - не обессудь.
  - Хорошо, - поднялся со своего места Герн, - я действительно вас предупредил. А за "выслуживаешься" ответишь.
  Последняя фраза предназначалась Вейсу.
  - Где и когда? - сразу же "взял быка за рога" тот.
  - При первом же удобном случае, - ответил Герн спокойно, но в его голосе слышалась угроза.
  - Тогда надеюсь на твою незлопамятность, - парировал Вейс, помня своего сокурсника, как спокойного, рассудительного и совсем не злобного человека.
  Герн ничего не ответил. Он повернулся к Негу и пристально посмотрел на него. В его глазах был немой вопрос, который он так и не озвучил. Но от этого взгляда Нег похолодел и застыл на месте.
  Уир прекрасно понял так же, как и Нег, что Герн, знавший о пагубной страсти Нега, не поверил в его любовные отношения с Виллой. Но почему-то их бывший однокурсник и друг, ныне полицейский, предпочитает молчать на эту тему.
  Сразу же после его ухода появились долгожданные грузчики. Они погрузили все вещи Уира и Тары в специальный аэромобиль, предназначенный для перевозки грузов.
  Вейс подошёл к объёмной фотографии Финиса-старшего и Лийлы, висевшей в гостиной, аккуратно снял её со стены.
  - Я заберу это, - сказал он своим друзьям, - может быть, когда-нибудь она ещё понадобится ей.
  Он не произнёс имени Виллы, но каждый понял, что Вейс не допускает мысли о том, что через пять лет, когда лечение и перевоспитание девушки закончится, это уже будет другой человек: с другим именем и другим мировоззрением.
  - Конечно, - согласился Уир, - мы с Тарой тоже взяли с собой кое-что из её вещей. Вдруг когда-нибудь в будущем они ей понадобятся.
  Никто из них не знал, что это будет за будущее и когда оно наступит, но каждый позаботился, чтобы их подруга, которая сейчас проходит лечение, когда-нибудь смогла прикоснуться к своему прошлому.
  
  "Глупые дети, - думал в своём рабочем кабинете у себя дома Министр по национальной безопасности, просматривая записи разговоров в доме Виллы Миратеус, - так свободно сами себя сдают. Совсем не хотят думать, что в наш век прогресса спутники время от времени сканируют каждого. Если компьютер засечёт что-то подозрительное, то сразу же поставит метку. Их счастье, что на белом свете пока жив я".
  Именно он, Министр по национальной безопасности, распорядился не устанавливать постоянную слежку за домом преступницы, как это положено делать. Всё-таки быть одним из Совета Трёх даёт большие преимущества. Никто не знает почему, никто не знает зачем, просто не надо этого делать и всё тут. Без всяких объяснений. Никто даже не знает, кто даёт такие распоряжения.
  Удалось замять и тот случай, когда он, Министр, сам изменил траекторию полёта спутника, чтобы тот не засёк местонахождение Финиса-младшего. Обошлось даже без доклада у господина Президента, который сейчас и без Виллы Миратеус очень занят: оппозиция поднимает голову и грозится импичментом. Обвиняют Президента в консерватизме, в том, что он сдерживает развитие прогресса, ограничивая инвестиции в военную промышленность. В Нивии изобрели новое космическое оружие, а Арлании вместе со всеми странами Содружества на это и ответить нечем.
  Да, преимуществ у Министра по национальной безопасности такой большой и значимой для всей планеты страны, как Арлания, много. Вся планета в руках Совета Трёх. А Совет Трёх в руках одного.
  Всё чаще и чаще стала приходить такая мысль к Министру. Теперь он даже знает, кто этот один. Верховный Хранитель Терциус. Но не знает, кто из двоих остальных членов совета, является его человеческим воплощением. То ли магнат, владеющий всеми военными заводами в Нивии и диктующий этой стране, а, значит, и дружественной с ней Ликадии, политику. То ли Президент Всемирного банка, который контролирует денежные потоки по всей планете. Но кто-то из них Терциус. В этом уже Министр не сомневается.
  
  Вилла сидела на стуле у окна в своей палате и рассматривала небо, открывающееся её взору во всей красе. Как это ни странно, но девушке нравилась эта палата-тюрьма на одного пациента-заключённого. Чистая, светлая комната, ничего лишнего. Стол, стул, кровать и небольшая тумбочка. Да маленький коврик на полу. Огромное окно, почти во всю стену, пронизано невидимыми лучами лазера: высунуться в такое окно нельзя, его нельзя даже открыть, зато в него можно смотреть, сколько душе угодно.
  Вид, который открывался из окна, был потрясающим. Клиника расположена на самом краю Динуса на высоком берегу реки, противоположный берег которой представлял собой бескрайнее поле, уходящее глубоко за горизонт. Вдали виднелись серебристые купола небольшого монастыря. Большую часть вида из окна заполнял собой огромный свод неба. Именно на него и нравилось смотреть девушке. Бездонно синее, подсвеченное яркими лучами Альбуса, с проплывающими по нему облаками, оно завораживало и манило, как будто будило странные давно забытые воспоминания.
  Пришёл доктор, который наблюдал и лечил Виллу. Сегодня десятый день приёма поленосителей, а это означает только одно: биополе его пациентки полностью восстановлено так же, как и её психика. Если и было психическое заболевание, в чём доктор, известный и опытный психиатр, сильно сомневался и не скрывал своих сомнений от девушки, то оно вылечено.
  - Как Вы себя чувствуете, Вилла? - обратился он с ежедневным вопросом к своей пациентке.
  - Хорошо, доктор Лэйси, - спокойно ответила она, продолжая наблюдать небо.
  - Вас что-нибудь беспокоит?
  - Нет, - девушка по-прежнему не смотрела на него.
  - У Вас плохое настроение?
  - Нет.
  - Вы что-нибудь хотите?
  - Нет.
  - Как Вы спали? - вопрос был поставлен так, чтобы Вилла не могла произнести своё обычное "Нет", к которому за время допросов в полиции и лечения здесь в клинике она уже успела привыкнуть.
  - Хорошо, - ещё один вариант ответа стал для неё обычным.
  - Что-нибудь снилось?
  - Нет.
  - Вы ели?
  - Нет.
  - Почему?
  - Не хочу.
  - У Вас нет аппетита?
  - У меня нет тренировок, - немного слукавила она. Девушка, обречённая на гиподинамию в небольшой палате, продолжала постоянно заниматься невидимой гимнастикой. Она попеременно напрягала то одну, то другую группу мышц, обеспечивая, таким образом, своим мышцам необходимую для них работу.
  - Вы скучаете без движений?
  - Да, скучаю, - наконец, разговор начал обретать очертания.
  - Мы можем Вам в палату установить тренажёр. Вас это устроит?
  - Это было бы великолепно, - Вилла отвернулась от окна.
  - Я сделаю необходимые распоряжения, - пообещал доктор Лэйси.
  - Благодарю, - вежливо ответила его пациентка.
  - Завтра у нас с Вами первый сеанс психоанализа, - продолжал он разговор после небольшой паузы, - это не больно и совсем не страшно.
  - Я знаю, - кивнула девушка в подтверждение своих слов, - мы изучали основы психоанализа и психокоррекции в Университете. К тому же, я прошла несколько сеансов у доктора Дарна.
  - Я беседовал с доктором. Он так же, как и я, не верит в Ваше умопомешательство и одержимость драконами. Но мы должны выполнять все предписания Службы надзора. У нас, врачей, обычно спрашивают мнение по тому или иному вопросу, но решения выносят всё равно сами служители закона, и не всегда оно совпадает с высказанным нами мнением.
  - Если не секрет, скажите, мне грозит стирание памяти?
  - Не секрет. Не грозит. Во всяком случае, пока что таких распоряжений не поступало. Всё, что Вам "грозит", если так можно выразиться, это расширенный психоанализ и психокоррекция. Наряду с обычными методиками будет применено инструментальное воздействие с целью устранения негативных эмоций и формирования устойчивых условных рефлексов.
  - Будете дрессировать, воздействуя на мозг? - с долей сарказма спросила Вилла.
  - Дрессируют животных, людей перевоспитывают, - как будто не заметив её тона, спокойно продолжал объяснение доктор, - у Вас предвзятое мнение о наших методах лечения, несмотря на то, что Вы прошли основы психоанализа и психокррекции в Университете. Психоанализ - замечательный метод. Я сам в своё время подвергся ему, потому что все врачи, работающие с ним, должны сначала проработать себя.
  - А психокоррекция? Ей Вы тоже подверглись?
  - В какой-то степени - да. Когда человек проходит психоанализ, то его психика освобождается от ненужного хлама, становится стабильнее, то есть изменяется, корректируется. Во всяком случае, я ещё не встречал человека, который остался бы прежним после прохождения психоанализа.
  - Но Вы не ответили на мой вопрос. Вы тоже подвергались психокорректирующему инструментальному воздействию? - настаивала на своём Вилла.
  - Я - нет. Но Вы - преступница. И, конечно, изменения, которые произойдут в Вас в результате психоаналитических сеансов, будут недостаточными. В таких случаях мы подключаем психокорректирующие методики с целью выработки у пациента правильных установок, безопасных для общества поведенческих реакций. Вы станете честнее и добропорядочнее. Вот и всё.
  Вилла молчала. Замолчал и доктор. Он обвёл взглядом палату и опять пристально посмотрел на девушку.
  - Завтра и начнём.
  Он уже было направился к выходу, но Вилла остановила его своей просьбой:
  - Вы не могли бы разрешить мне что-нибудь почитать? Уж очень тоскливо целыми днями ничего не делать.
  Впрочем, она опять слукавила. Ей было совсем не скучно: она всё время думала, думала, думала. Мысли обо всём, что с ней случилось, роились в её голове и уже порядком надоели ей. Она хотела отвлечься, переключить мозговой компьютер с мыслей о своих проблемах и несчастьях на что-нибудь другое: на чтение, например.
  - Хорошо. Сестра принесёт Вам книгу. Но не думаю, что она сильно Вас развлечёт. Вам сейчас противопоказаны эмоции.
  Доктор удалился. Через несколько минут в палату вошла дежурившая сегодня медицинская сестра. В руках она держала старую, ещё бумажную, книгу. По иронии судьбы это был молитвослов, подобный тому, который когда-то вручил девушке монах Алий. Она только один раз запустила тот кристалл в книжный проигрыватель, но после первых же строчек сразу его выключила. Теперь, за неимением ничего другого, ей придётся его почитать.
  - Вам не разрешено пользоваться техникой, - прокомментировала такую странную, уже давно не использовавшуюся форму книжной продукции, сестра, - поэтому кристаллы и микрочипы исключены.
  Когда она покинула комнату, Вилла удобно устроилась на своей кровати, и, полусидя-полулёжа, начала читать.
  Первая серия молитв была покаянная. Сначала молящийся доказывал Великому Верну, и надо думать, себе, какой он или она - отвратительный человек и вообще ничто. Затем перечислялись все возможные грехи, за которые выпрашивалось прощение. Грехов было много, среди них перечислялись и такие, о существовании которых девушка даже и не подозревала. Некоторые грехи Вилла никогда раньше и за грехи-то не считала.
  Например, флиртовать с понравившемся тебе мужчиной - грех. А как иначе ему понравиться? Как иначе найти того, с кем суждено создать семью, родить и воспитывать детей? При чём тут грех? Для Виллы был очевиден биологический смысл флирта. Но почему он осуждается в молитве? Понятно, флирт неполезен монахине или замужней женщине. Но молодой мирянки, ищущей свою половину и отца своих будущих детей, он просто необходим. Неужели Великий Верну против биологии?
  Или ещё один грех, который никак не укладывался в голове девушки: оказывается, развлечения также не угодны Великому Богу. Из текста молитв выходило, что он признаёт только одно времяпрепровождение: молиться, молиться и молиться. Постоянно, каждую минуту, секунду молиться. Даже во время еды - молиться.
  Прочитав все покаянные молитвы до конца, девушка поняла, что вся её жизнь - сплошной грех. Ничего богоугодного, а, именно: постоянного держания в уме имени Великого Верну - она в своей жизни не совершила.
  "Ну и ну!" - подумала Вилла, вспомнив монаха Алия. Не заметила она за время общения с ним, чтобы он всё время молился. Впрочем, как и монах Тоний, который вообще был преимущественно занят раздобыванием денег на монастырские нужды.
  При воспоминаниях о монахе Алии, девушка невольно сосредоточилась и увидела монаха-призрака, который по-прежнему был рядом. Давно уже она не общалась с ним, но сейчас решилась:
  "Ну и пусть этот призрак уже стал частью меня и вытаскивает из глубин моего бессознательного мои собственные желания и помыслы, но он по-прежнему остаётся подобен монаху Алию. Значит, всё знает и о нём. Я никого не обижу, если с ним побеседую. Ну а если к нашему разговору осознанно присоединится и сам Алий, то буду только рада встрече с другом".
  - Скажи, зачем ты мне дал эту ерунду? Ты что хотел, чтобы я познакомилась со всеми видами преступлений и при удобном случае их обязательно совершила, чтоб потом было в чём каяться?
  То, как в молитвах перечень грехов буквально навязывается кающемуся грешнику, навело её на такую мысль.
  Монах-призрак рассмеялся:
  - Нет, тебе всего лишь следует их запомнить, чтобы не совершать.
  - Ну да. Известный психологический принцип: если хочешь, чтобы кто-то что-то обязательно сделал, попроси его тысячу раз именно это ни в коем случае не делать. Будь уверен: совершит. Либо его подсознание взбунтуется против такого давления, либо оно просто воспримет такую чересчур навязчивую просьбу как внушение, убеждение именно это и сделать. Ведь подсознание не понимает частицы "не", оно её частенько опускает.
  "Откуда я это знаю? - удивилась сама себе Вилла. - Наверное, из лекций по психологии. Но что-то такого момента я не припоминаю...".
  - Я думаю, что эти покаянные молитвы - способ управления людьми, их психикой, - продолжала Вилла свой монолог, - ведь чем больше люди совершают грехов, тем больше потом каются, тем больше в них этими молитвами взращивается чувство вины. А на чувстве вины легко играть. И, конечно, легко управлять теми людьми, которые в плену чувства своей греховности и ничтожности.
  - Я тебе этого не говорил, - наконец, произнёс монах.
  - Но ты тоже так думаешь? - спросила его Вилла.
  - Это очевидно для тех, кто вообще думает, но я тебе этого не говорил.
  - Но зачем надо так ловить людей?
  Монах молчал, потупив голову. Было ясно, что ему не нравится тема разговора. Но всё-таки он пересилил себя (или свой страх) и ответил:
  - Ловят людей чаще всего их поступки и мысли. Кроме того, пойманных надо ещё и удержать. А вот удерживает как раз чувство вины и собственной несостоятельности. Тот, кто уверен, что он - ничто, ничего и не делает, не предпринимает, кроме отправления биологических нужд; всю ответственность предпочитает перекладывать на кого-нибудь ещё: Великого Верну и его служителей - жрецов. Такие люди не сделают ничего дурного, но и хорошего не создадут. Но зато ими можно управлять. Тот, кто возьмёт ответственность на себя, тот их кумир и отец-батюшка.
  - Зачем же ты тогда служишь такой системе, которая для достижения своих целей прибегает к манипулированию? - спросила удивлённая смелым ответом Вилла.
  - Я служу не системе. Я служу Великому Верну и Великому Минту, - с достоинством ответил монах, - они мне указали этот путь и привели сюда. Значит, такова их воля. Не мне ей противиться.
  - Скажи, а зачем всё-таки надо ловить людей? Неужели было бы хуже, если бы в монастырях оставались по убеждению, по своей собственной воле, а не из чувства своей греховности и неумения жить в миру? Ведь тогда такие монахи были бы действительно угодны Великим Братьям.
  Вилла вспомнила Кейлу Лариус, ныне монахиню Рубию, монаха с далёкого северного острова, монахиню Дунию и монахиню Курию, госпожу Настоятельницу монастыря Љ 13. Замечательные люди, которые сами принимали участие в выборе своего пути.
  - Так оно и есть. Это - самые драгоценные цветы в монашестве. Но для того, чтобы они могли цвести каждый день в году, им необходим уход и забота. Кто-то должен обустраивать их быт. Хотя государство и отпускает деньги на храмовые нужды с тех пор, как монастыри включились в программу по перевоспитанию преступников, но этих денег хватает разве что на содержание проходящих перевоспитание да на косметические ремонты зданий. Всё остальное в монастырях создаётся руками его насельников. Чем больше рабочих рук, тем богаче монастырь.
  - А кому нужны богатые монастыри? - не унималась Вилла.
  - Ты всегда жила в богатстве и не знаешь нужды. Ты не знаешь, что отсутствие средств отнимает время, ведь его приходится расходовать на то, чтобы их добыть. Без денег нет еды, нет одежды, нет крова. Без них вообще ничего нет в этом мире. Поэтому нужны люди, которые бы всё это создавали для того, чтобы те, кто пришёл в монастырь по призванию, мог это своё призвание полностью оправдать.
  - Молиться день и ночь? В этом призвание?
  - Молиться день и ночь, - сказал, как отрезал, монах-призрак.
  Вилла полистала молитвослов. После покаянных молитв шли молитвы на каждый день, на все случаи жизни, разным святым и бодхисатвам. В них молящиеся могут выпросить для себя всё, что им нужно, а нужно, оказывается всего-то, чтобы Боги простили все грехи, уберегли от злого влияния бездны и обеспечили достойную мирную кончину. Девушку удивило то, что в молитвослове ни разу не было названо слово "дракон", как будто драконов вообще не существует. Ничего не было сказано и про демонов, бесов и чертей. Но зато всё дурное, оказывается, исходит из бездны. Но что такое бездна? Теперь девушка знает, что это - не драконы. Но знает ли это тот, кто молится по молитвослову?
  - Почему в молитвослове не назван источник зла? Ведь, таким образом, читающий эти молитвы остаётся в неведении по поводу своих действительных врагов? - спросила Вилла монаха-призрака, который по-прежнему был рядом.
  - Потому что каждый понимает написанное по мере своей сообразительности и полученных знаний. Человек может принять ровно столько истины, сколько готов её принять. Зачем загружать его большим?
  - Почему всё человечество Альбы находится в неведении по поводу драконов? А монахи, судя по молитвам, прекрасно знают, что к чему и откуда на самом деле проистекает зло. Почему бы ни назвать вещи своими именами?
  Девушка была возмущена таким пренебрежением к простым людям со стороны продвинутых монахов, которые, по её мнению, не торопятся открыть истину человечеству Альбы. Знают и почему-то молчат.
  - Не все монахи знают, а те, кто получил это знание. Остальные думают, как все. Чтобы не лишать их иллюзий раньше времени, и используются такие многозначные символы. Человек не может расстаться со всеми иллюзиями, в которых вырос, одномоментно, этот процесс должен быть постепенным. Иначе он просто не выдержит, сломается.
  Всё равно Вилле было не понятно, зачем скрывать истинную природу драконов от человечества Альбы. Неужели оно так глупо, чтобы не принять этой истины?
  - Возможно, - грустно ответил монах, понимая её точку зрения, - ты думаешь, никто не предпринимал таких попыток? Предпринимали и не раз! И где эти люди? О них даже памяти не осталось.
  В конце молитвослова Вилла нашла благодарственные молитвы, славословящие Богов. Вот они ей понравились очень. Одна из них принадлежала древнему святому правителю, который жил много тысяч лет назад, и была написана стихами. Девушка с непонятным ей трепетом и благоговением прочитала её от начала до конца.
  Благодарю Великих Братьев
  За миг рождения в ночи.
  О, люди, песней Богов славьте
  При свете восковой свечи.
  За то, что Альбус сверху смотрит
  И улыбается лучом.
  За то, что день за днём проходит,
  Звёзды горят в небе ночном.
  Благодарю Богов за то я,
  Что слышат каждый трепет мой,
  За то, что даруют покоя,
  Когда в душе вершится бой.
  Благодарю за радость песни,
  За пробужденье на заре,
  За то, что дух своей невесте
  Любовь дарует на горе.
  За то, что жизнь во мне бушует,
  Волнами моря бьёт родник.
  За то, что, падая, бунтую,
  Но мой цветок всё ж не поник.
  Благодарю за вздох молитвы,
  За радость, мудрость прошлых лет,
  За будущие дни без битвы,
  За дни, свободные от бед.
  Благодарю за то, что жив я,
  За то, что славлю песней сей,
  Вас призываю, люди, лишь я
  Её продолжить поскорей.
  Пусть песня остановит реки,
  Чтоб реки славили Богов,
  Пусть не сомкнутся наши веки,
  Пока полна сума долгов.
  Пусть Слава вознесётся выше,
  В просторы неба воспаря.
  Пусть вся Вселенная услышит,
  Как я пою, душой любя.
  Такая молитва была понятна и близка Вилле. Боги - идеал, к которому стоит стремиться. Вряд ли им нужны людские славословия. Но они, безусловно, нужны людям, чтобы те не забывали об идеале, не подменяли его чем-либо другим.
  Девушке стало грустно. В этот момент она осознала, что большинство населения Альбы молятся машинально, потому что положено молиться утром и вечером. И совсем не идеалом для человечества являются Боги. Никто к ним не стремится, не хочет быть похожим на них. Боги как бы сами по себе, а люди сами по себе. И стремятся люди совсем к другому: к увеличению степени своего материального и общественного благополучия, к личному счастью, к известности, славе, власти.
  Ближе к вечеру два санитара принесли и установили в палате Виллы небольшой тренажёр. Девушка с удовольствием приступила к тренировке. Сначала она запустила режим бега. Набегавшись вволю, она покачала пресс, сделала упражнения на растяжку. На виртуальном дисплее отражались группы мышц, которые нагружались во время выполнения упражнений. Вилла могла контролировать нагрузки и распределять их на все мышцы.
  Заснула в этот вечер она моментально. Никакие грустные мысли о плачевном положении, в котором она оказалась, сегодня не тревожили её.
  
  Все последующие дни доктор Лэйси занимался с девушкой психоанализом. Шаг за шагом они прорабатывали её прошлое, выискивая в нём "каменные глыбы" связанной, до конца не переработанной психической энергии. Вилла и не ожидала, что все её невыплаканные слёзы, чем она так гордилась, оказались тяжёлыми камнями, засоряющими её подсознание и мешающими её психической энергии свободно двигаться.
  Многие позабытые детские и юношеские воспоминания всплыли во время сеансов. Из них она поняла, что ребёнок прекрасно знал об отношениях мамы и её любовника, и по-настоящему переживал за отца. Потому что маленькая Вилла никак не могла принять, что можно не любить папу - самого лучшего папу на свете. Нет, малышка и мысли не допускала, что мама не любит папу. Но чувствовала, что она всё-таки его не любила. И по-своему, по-детски всегда стремилась защитить отца, встать на его сторону. Девочка буквально растворялась в своём папе и интуитивно требовала от него такой же отдачи.
  Финис был прекрасным отцом. Но и тут малышка чувствовала, что между ними есть нечто. Ребёнок не знал что это такое, но именно это нечто было причиной беспричинной грусти девочки. Вилла вспомнила, что на всех детских фотографиях она всегда выглядела предельно серьёзной и грустной. Оказалось, что у ребёнка были причины для грусти. Девочка не знала, но чувствовала, что их семья - не совсем семья, и её родители не откровенны с ней.
  Модель поведения, которую показали дочке Финис и Лийла своим собственным поведением, привилась и ей - Вилле. Она всегда со всеми была приветлива, у неё было много приятелей, приятельниц. Но сколько среди них было друзей до того, как общая беда сблизила её с Уиром, когда у него сын, а у неё брат, оказались в доме для незаконнорожденных? Риг не в счёт, он не был настоящим другом. Любовником и близким приятелем - да. Но не другом.
  Проходя психоанализ, Вилла отчётливо поняла, до какой степени одинока она была. И самым страшным и неожиданным открытием явилось то, что одинока она была и при живых родителях. Сколько тоски, оказывается, упало на дно её психического океана разбитыми кораблями, потопленными судами. Вместе с доктором в состоянии транса она вытаскивала и вытаскивала на поверхность своего сознания эти образы, после чего отслеживала, с чем они ассоциируются, находя, таким образом, давно забытые эмоции, события, переживания.
  Оказалось, что бесстрашная Вилла Миратеус на самом деле была соткана из страхов, глубоко похороненных паутинами в её подсознании. Именно они толкнули девушку на путь драконобоя. Таким образом она самой себе пыталась доказать, что ничего не боится. Но зачем доказывать, когда на самом деле ничего не боишься? Получается, было нечто, что всю жизнь пугало девушку. И это нечто постепенно от сеанса к сеансу становилось всё понятнее и понятнее, хотя и принимало разные очертания. То это был страх Лийлы во время её беременности, ведь Лийла стремилась избежать хромосомного анализа и до самого рождения дочки боялась, что ей этого не удастся сделать. То Вилла отчётливо чувствовала и проецировала на себя страхи своих родителей: как бы кто не узнал, как бы кто не донёс, как бы их отношения на стороне не стали гласностью.
  А ещё были видения в детстве. В результате прохождения психоанализа Вилла теперь знает, что много, ох, как много чего она видела, слышала и чувствовала, пока была малышкой. Были и встречи с драконами, но маленькая Вилла не боялась их. Драконы никогда в детстве не были причиной её страхов. А вот были другие встречи, которые остались запечатлёнными глубоко в её бессознательном, да так глубоко, что память в обычном состоянии сознания не достигает этих глубин. И только психоанализ вытаскивал на поверхность всё больше и больше действительно чудовищных воспоминаний. Страшные монстры: одни - с рогами и копытами, другие - с толстыми животами и огромными зубастыми пастями, третьи - с человеческими лицами, но с телами неизвестных природе животных, - окружали маленькую Виллу по ночам. Они знали, что эта девочка способна их видеть и стремились навсегда отбить у неё охоту пользоваться этим даром. Взрослая Вилла теперь это поняла. Малышка же не знала, что это и откуда, и почему они так жестоки с ней. Эти страшилища смеялись над ней, тыкали в неё своими когтистыми мохнатыми пальцами, дышали на неё зловонными парами, пугали и дразнили её до тех пор, пока девочка, трясясь и плача от страха и обиды, либо зарывалась в подушку, либо прибегала к Лийле в комнату, залезала к ней под одеяло и прижималась к тёплому и родному телу мамы.
  - Тебе опять приснился плохой сон? - с улыбкой и жалостью спрашивала Лийла свою испуганную дочурку, которая от душивших её слёз не могла проронить ни слова.
  Однажды Лийла на утро попыталась заставить девочку вспомнить, что же с ней случилось, но маленькая Вилла так заплакала и затряслась от страха, что больше никогда никто не поднимал этот вопрос. Но иногда девочка всё-таки прибегала ночью к маме и пряталась в её постели. Пока не подросла, и... пока совсем не забыла про своих ночных гостей.
  Чем дальше продвигался психоанализ, тем яснее для Виллы становилось понятие чертей, бесов и демонов. Теперь она знала, что это такое. И ещё она знала, что самые страшные из них - демоны. Хотя внешне они и похожи на людей, но холодный леденящий душу страх пронизывал всё тело девочки при их приближении. Всё внутри замирало у ребёнка и чувство ледяной тоски и безысходности поселялось в ней после их визитов. Слава Богам, таких визитов было немного. Во всяком случае, Вилле удалось вспомнить не больше пяти.
  "Теперь я совсем другая: не та Кейла Лариус, которой была прежде. Я встретилась со своей бездной, окунулась в неё, и это помогло мне осознать, где я, а где - другие", - вспоминала она слова любимой женщины своего отца. И всё больше и больше склонялась к мысли, что она готова благодарить Богов за столь чудесное очищение и самопознание, как психоанализ.
  Лечение всецело увлекло девушку. Ей даже стало казаться, что ничего более интересного в её жизни ещё не было. Но как же далеки были университетские лекции от действительности! Или, может быть, ей повезло, и она попала к талантливому психотерапевту?
  Как много в её жизни, оказывается, прошло мимо сознания, отложившись только в глубинных слоях памяти! Сколько событий запомнилось искажённо, совершенно не так, как они происходили на самом деле! Как же интересно, оказалось, вспоминать то, что было и чувствовалось, когда она ещё была в утробе матери! И каково же было удивление Виллы, когда ей удалось вспомнить то, что было до этого! События из жизни её родителей, её предков вставали перед ней, раскрывали их тайны.
  Но это ещё можно было объяснить генной памятью, а вот чем объяснить воспоминания о далёких эпохах, о других незнакомых ей людях, совсем не тех, чьи судьбы она когда-то наблюдала в зеркале на сеансе у доктора Дарна. И даже не о людях, а о животных, деревьях, растениях, горах, реках - всём том, чем богата Альба на протяжении миллионов и миллиардов лет.
  Окончательно сбило Виллу с толку воспоминание о жизни на далёкой планете из созвездия Вихрь. Совсем другая жизнь, совсем не те формы жизни, что на Альбе. Но всё-таки жизнь! Откуда ей, девушке с планеты Альба, всё это известно?
  - Что это? - удивлённо спросила Вилла у доктора Лэйси. Обычно он ничего не объяснял, только слушал и задавал наводящие вопросы, помогающие девушке распутывать клубок спутанных энергий и программ, преобразованных в её подсознании в страхи, тревоги, волнения, образы давно прошедших, но непонятых, задевших за живое событий.
  - Не знаю. Но Вы не первая, кто в состоянии транса "вспоминает" всю историю Альбы и даже Вселенной. Можно предположить о существовании единого информационного поля, с которого и черпается подобная информация. Но мне ближе теория, что наша бессознательная часть во многом у всех людей общая. И, возможно, в бессознательном есть даже очень глубокие пласты, которые принадлежат не только человечеству, но и планете в целом, и даже космосу.
  Вечером этого дня у себя в комнате, когда девушка уже была в постели, она увидела Хранителя. Он стоял перед ней и что-то говорил. С трудом она разбирала слова. На помощь пришёл монах-призрак, он уточнял то, что не могла понять Вилла из слов Хранителя. Монаха-призрака девушка слышала гораздо лучше.
  - Человек - уникальное существо, - говорил Хранитель, - он настолько многогранен, что даже мы, Хранители, не знаем всей его сути. Он создан Верховным не из нашей Вселенной. Сначала вся наша Вселенная восприняла его как дракона. Ты знаешь это. Но дракон - это только одна сторона. Вторая сторона - человек. Возможно, существует и третья, но пока что она нам не открыта.
  - Есть что-то, чего Вы, Хранители, не знаете? - удивилась Вилла. В её понимании Хранители знают всё. Ведь Терциус, Верховный Хранитель, был учителем Богини Эолы.
  - Мы знаем всё о творениях в нашей Вселенной. Но Гедриос сотворён не в наших мирах и не нашим Верховным. При его сотворении были использованы неведомые нам энергии и неизвестные способы объединения Силы с Мыслью. Даже Терциус вряд ли ожидал, что после расщепления им Великого Дракона на мелкие части, эти части будут подобны целому: всему Дракону. Такого не бывало в нашей Вселенной, чтобы одна частичка несла в себе информацию обо всей структуре и даже больше. Всё, что видел и узнал Гедриос в своей жизни, всё это он впитал в себя, как губка. Поэтому-то человек и может обнаружить в себе все пучины не только нашей вселенной, но и той, где он был создан, и тех, которые успела посетить Богиня Эола, летая на своём Драконе. И сама Богиня, и все Боги, которых узнал Гедриос, отразились в нём и живут теперь не только в своём Божественном Царстве, но и в Гедриосе. Поэтому человек может найти в себе любого Бога, любое существо, с которым когда-либо общался Великий Дракон, которого он видел и запечатлел в себе. И что самое удивительное, это будет действительно этот Бог и это существо, несмотря на то, что сами они в этот момент находятся в своих мирах. Они одновременно существует и в Гедриосе. Или он существует везде? На этот вопрос ещё предстоит ответить.
  Вилла впервые видела Хранителя, который не знал ответа на вопрос. Не знал этого ответа и монах-призрак.
  - Получается, - начала неуверенно Вилла, - человек - это вся вселенная. И не одна.
  - Да, - ответил Хранитель, - и он настолько уникален, что на него уже обратили внимание Боги и Хранители из других вселенных. За Альбой и событиями на ней наблюдают сейчас множество глаз. Но не вмешиваются, потому что никто не знает, на что способен человек, но все хотят это понять и увидеть. Ни в одной вселенной никто ещё не смог создать ничего подобного. Сейчас в разных мирах появились человекоподобные существа, но до сих пор никому не удалось объединить в одно целое три, на первый взгляд, несовместимые природы: дух, душу и материю, да так, чтобы, существуя совершенно раздельно и обособленно каждая, они одновременно были и существовали, как единое целое.
  - А Верховный Дядя? - вспомнила Вилла того, кто подарил Эоле столь уникальный подарок. - Разве он не может повторить своё творение?
  - Может. Но он сам не знает, к чему это творение может, в конце концов, привести. Сейчас человечество Альбы стоит на грани уничтожения. Если Терциусу удастся привести свой план уничтожения планеты в действие, то человек исчезнет и исчезнет навсегда. Не приведёт ли это к тому, что исчезнут миры и Боги, которых узнал Гедриос? Или хотя бы их части. Мы не знаем ответа на этот вопрос. Но можем предположить, что уничтожение человека, скорее всего, заденет все миры, которые теперь одновременно сосуществуют и в Великом Драконе.
  - Но разве можно уничтожить Великого Дракона? - удивилась Вилла. Ей казалось нелогичным такое утверждение Хранителя, ведь Терциус - тоже Хранитель, не Бог, он может только перепутать все силовые и энергетические потоки, но уничтожить их не в силах. Он сам так сказал Богине Эоле.
  - Теперь можно, - грустно ответил Хранитель, - потому что человек-дракон несет в себе и Богов, то есть обладает божественной составляющей, и сам может творить. Но сознание человека настолько низко пало, что он себя не осознает богоподобным, хотя им является. Он себя осознает смертным, его сознание запрограммировано на уничтожение, на смерть. Человек всё делает для того, чтобы погибнуть: загоняет своё сознание в рамки, в которых нет места Богам и божественному, придумывает смертоносное оружие, способное уничтожить планету; питается синтетикой, которая всё дальше и дальше видоизменяет его генно-хромосомный состав, а значит, всё меньше и меньше люди слышат голоса Богов, даже несмотря на то, что Боги-то есть в них самих.
  - Также как и демоны? - ужас пронзил Виллу от этого понимания. Но Дракон действительно знал и Терциуса и его слуг, которые когда-то были Хранителями, а потом отделились от Богов и поселились на Альбе.
  - Ты права, человек и их несёт в себе, - на этот раз Хранитель улыбнулся.
  - Чему ты улыбаешься? - удивилась девушка. На её взгляд, он должен был горевать о потерянных друзьях и братьях.
  - То, что заболевшие Хранители отражены в Гедриосе, для нас спасительная соломинка. Потому что сами они выздороветь уже никак не могут. Ни Терциус, ни его слуги. Но их может излечить в себе человек, то есть Гедриос. Но то, что есть в Великом Драконе, то существует и в мире. Даже Терциус может вернуться в божественный мир, если найдётся человек, который его в себе излечит.
  - Но почему теперь можно уничтожить Гедриоса? - вернулась Вилла к тому, с чего сама своими же вопросами увела Хранителя в сторону.
  - Все дело в сознании. Человек есть то, во что он верит. Если он верит, что он вот такой, каким себя видит в зеркале, то он таким и является для окружающих. Если он поверит и примет, что он ещё и дракон, то тогда он объединится со своей драконьей частью. Если он поверит и примет, что он умер, он - действительно умер. И с этим уже трудно будет что-то поделать. Потому что, возможно, вместе с ним умрёт и всё то, что в нём есть. Такую смерть себе придумал Терциус.
  - Ты не уверен? - среагировала Вилла на слово "возможно".
  - Я надеюсь, что Боги придумают, как отделить свою составляющую и составляющую других миров, которые представлены и в человеке-драконе тоже, до того, как это случится. Или же сделают всё, чтобы человек никогда не посчитал себя мёртвым.
  - Но как же так? - спросила Вилла. - Всем известно, что люди смертны. Каждый умирает в свой срок. Разве это не та смерть, о которой ты говоришь?
  - Нет, конечно, - ответил Хранитель, - я говорю о полной смерти, когда все человеческие единицы Гедриоса в один миг погибнут, например, во время взрыва планеты. И примут это за реальность. Потому что, даже если планета взорвётся, но при этом будут люди, которые в этот момент создадут себе другую реальность, Гедриос будет жить. Смерти нет. Она есть только в воображении. Но если все её вообразят одновременно, как они узнают, что живы? Для этого нужно, чтобы был кто-то, то есть оставалась часть Гедриоса, которая могла бы противопоставить себя "мертвецам". Тогда они увидят, что не мертвы. А всего лишь обмануты. Сейчас, когда умирает одна человеческая единица, она встречается с тем, что существуют другие, не мёртвые, а живые. У неё опять есть стимул стать живой. И она ею становится. Сейчас умирая, человек узнаёт, что смерти нет. А когда погибнут все, кто ему об этом скажет?
  - Получается, пока мы живы, мы верим в смерть. Умирая, мы обретаем веру в жизнь! Как запутано, - подумала Вилла. Но мысли девушки были всё той же речью для Хранителя.
  - Не запутано, а непривычно для твоего сознания.
  Хранитель замолчал. Через несколько мгновений сон сморил девушку.
  
  На следующий день Вилле, наконец, было разрешено выйти на улицу прогуляться. Лечение шло успешно, и доктор Лэйси посчитал, что его пациентка уже достаточно "проработана" и не представляет опасности ни для окружающих, ни для себя самой. Так он объяснил своё решение девушке.
  Побродив немного по двору клиники, Вилла устроилась на небольшой скамейке и подставила своё лицо под ласкающие лучи Альбуса. Как же ей было хорошо! Она получала настоящее удовольствие, купаясь в его лучах; лёгкий ветерок с нежностью охлаждал её разогретое лицо. Рядом шелестела листвой белоствольная берёзка. По бездонному синему небу неслись белоснежные облака.
  Вилла мысленно зацепилась за одно облако и понеслась, как когда-то Эола на своём драконе, вдаль. Исчезла клиника, исчезла скамейка, на которой сидела девушка. Она летела в воздухе за облаком и видела все те равнины и леса, которые ровным ковром с удивительным рисунком зелени простирались внизу. Живительная прохлада свежестью и силой пронзала всё её тело. Стихия, казалось, вошла в неё. Она сама стала ветром и неслась за облаком в дальние дали, кружась от удовольствия и свободы в пространстве.
  - Здравствуйте, Вилла, - услышала она знакомый голос. Сознание вернулось к ней. Но чувство чудесного полёта, свободы и свежести ещё долго оставались в ней послеследом.
  Она открыла глаза. Перед ней стоял доктор Дарн.
  - Здравствуйте, - после небольшой паузы ответила она.
  - Рад видеть Вас. Похоже, что Ваше дела пошли на поправку, - доктор улыбнулся. Он не верил в то, что её дела когда-либо были так уж плохи, чтобы теперь можно было бы говорить об улучшении.
  - Да, - не замечая его улыбки и иносказательности, ответила девушка, - мне действительно теперь лучше.
  Удивлённое лицо доктора заставило её подумать, что она сказала что-то не то. Но что не то, если она ответила на конкретный вопрос. Она продолжила:
  - Я не ожидала, что психоанализ так полезен. У меня такое впечатление, что с моих плеч сняли тяжёлый груз. Самопознание - самое интересное занятие в жизни, как оказалось.
  Вилла улыбнулась. Доктор Дарн ответил ей тем же. Затем он сказал:
  - Да, человеческая психика - бездонное море, в пучинах которого можно найти и ад, и рай. И это действительно очень интересное занятие - самопознание. И полезное. К сожалению, человечество не так часто прибегает к нему. Только когда надо кого-нибудь перевоспитать. И не всегда это те люди, которые действительно нуждаются в этом. А вот то, что всему человечеству в целом не мешало бы пройти психоанализ, об этом никто не думает.
  - Да, пожалуй, Вы правы, - вспомнила Вилла вчерашний разговор с Хранителем. Может быть, это и стало бы тем эликсиром, который излечил бы и человека-дракона, и Терциуса.
  - Вас еще не подключали к аппаратам? - спросил доктор Дарн.
  Девушка догадалась, что речь идёт об активных программах психокоррекции.
  - Нет. Пока что доктор Лэйси работает со мной сам. Правда, несколько раз он надевал мне на голову какой-то шлем, но я ничего не слышала и не чувствовала дополнительного при этом. Сеанс проходил как обычно. Думаю, что это было сделано больше для исследования, чем для воздействия.
  - Вы правы, - подтвердил её мысль доктор Дарн. - Шлем, как Вы его назвали, - это анализатор электрической и психической активности мозга. Он зафиксировал и проанализировал все электрические и биохимические процессы, происходящие в Вашей центральной нервной системе. На основании полученных данных компьютер смоделирует подходящую для Вас корректирующую программу.
  - Из меня будут делать зомби? - с грустью переспросила девушка.
  - Если Вы - личность, а, по-моему, это так, Вам не грозит стать зомби. Могут на время возникнуть навязчивости хорошего поведения. Вы будете стараться всё делать правильно, как принято в нашем обществе. Например, не опаздывать на службу, когда Вас переведут в монастырь. Вам будет внушено открывать все свои помыслы пастырю, а также помыслы и поступки других людей, если таковые будут Вам известны, и, особенно, если они будут аморальны или противозаконны. Сначала Вы, возможно, так и будете делать. Но сильная личность обычно быстро приходит в чувство и обретает устойчивость без дополнительных программ. Поэтому вскоре Вы поймёте, что действительно нужно для Вас, а что - чуждо Вам и служит не Вашим целям.
  - Вы уверены? - в голосе девушки послышалась тоска и страх. Она по-настоящему боялась потерять себя. Тем более теперь, когда она только начала себя обретать и понимать хоть маленькую чуточку из того, что же такое человек.
  - Конечно. Вы не похожи на ту девушку, о которой когда-то меня спрашивали. Другой интеллект и совсем другая воля. Вы - борец.
  - Спасибо, - улыбнулась Вилла, - но я боюсь, что мне сотрут память, ведь за мной много грехов числится.
  Доктор понял, что она озвучила свой самый большой страх на сегодняшний день.
  - Не волнуйтесь. В нашем учреждении память не стирают. Этим занимаются в специальных псилабораториях, а туда обычно попадают еретики и отъявленные преступники-бандиты, совершившие особо тяжкие преступления. Вы - не дракономаг и не убийца. Так что к Вам не будет применён столь тяжкий метод наказания.
  - Спасибо, - вздох облегчения вырвался у девушки.
  "Бедняжка, - подумал про себя доктор Дарн, - она всё время здесь жила под страхом стирания памяти, а значит, себя и своей жизни".
  
  Вечером перед сном Вилла услышала тихий зов:
  - Вилла, Вилла!
  Так мог звать только маленький Финис. С тех пор, как она оставила его в монастыре, а сама попала в клинику, они связывались мысленно только пару раз. И то, расспросив мальчика о его жизни, Вилла тут же прерывала мысленную связь. Не нужно брату знать, что сталось с его сестрой.
  Вот и в этот раз она, не дожидаясь его вопросов, ринулась расспрашивать брата о том, что успевало прийти ей в голову:
  - У тебя всё в порядке? Тебя никто не обижает?
  Она уже знала из прошлых сеансов связи, что мальчика приняли в монастыре так, как будто его там ждали. Он и сыт, и ухожен. Помогает немногословным монахам по хозяйству. Часто бывает на службе.
  - Всё хорошо. Монах Орсий сказал, что я - способный ученик.
  Монах Орсий - это тоже уже было известно Вилле - тот самый монах, который выходил за врата монастыря в оба её визита.
  - А чему ты учишься?
  - Читать Великую Книгу на древних языках.
  - И на скольких языках? - удивилась Вилла, не понимая, зачем нужно читать Великую Книгу на разных древних языках.
  - На трёх, - девушке послышались гордые нотки в мысленном голосе мальчика, - на самых древних: древнеарланийском, древненивийском и древнепонтийском.
  - Зачем нужно знать столько языков?
  - Монах Орсий сказал, что Великая Книга, написанная на этих языках - самая правильная. Одно только её чтение может научить человека слышать неслышимое, видеть невидимое, ходить по воде и проникать в другие миры.
  Вот это да! А Вилла потеряла тот экземпляр на древненивийском, который ей подарила монахиня Дуния. Она не сомневалась в этом. Доктор Лэйси однажды сказал ей, что всё её имущество конфисковано в пользу государства.
  - Но зачем учить три языка? Разве не достаточно одного? - справившись с мимолетной грустью - лишь бы мальчик не успел её уловить - продолжала она свои расспросы.
  - Потому что Великие Книги на этих трёх языках - это перевод с более древней Книги, той самой, которую написал сам Великий Верну. Но при переводе были допущены небольшие неточности, когда переводчик не смог передать верный смысл. Поэтому и важно читать Книги на трёх языках. В одной Книге - одни неточности, а в других двух эти места переведены правильно. Монах Орсий сказал, что так познаётся Истина.
  "Надо же! - подумала Вилла, - как всё непросто!" Но пока она немного отвлеклась от своих вопросов, как тут же получила встречный вопрос:
  - Вилла! Почему ты ничего не рассказываешь о себе?
  Девушка знала, что нужно обязательно забивать свой мозг всем, чем угодно, лишь бы мальчик не смог понять, где она и что с ней произошло.
  - У меня всё хорошо. Работа, работа, работа. Очень много интересного. Когда встретимся, обязательно расскажу.
  Она мысленно тараторила, не произнеся ни слова неправды. Но и правда не должна дойти до брата.
  - А монах Орсий умеет ходить по воде? - быстро вернулась к прошлой теме Вилла.
  - Да.
  - Ты видел? - её удивлению не было предела.
  - Да, видел. И не только он. Здесь все монахи умеют ходить по воде. Они так ходят на какой-то остров, который здесь неподалеку расположен. Иначе, говорят, туда пройти нельзя.
  - А что это за остров? Там есть что-то ценное для монахов, раз они туда ходят? - Вилла хотела получить подтверждение своей догадке.
  - Они не рассказывают. Но только раз в неделю монахи по очереди туда обязательно ходят и остаются там на неделю, пока не придёт другой монах.
  Ответ мальчика не прояснил ситуацию, но девушка была склонна думать, что речь идёт о Вратах ада. Никто туда не может попасть: ни на аэролёте, ни на аэромобиле, ни на корабле, ни на подводной лодке. А вот по воде дойти, может быть, и можно. Но кто, кроме монахов этого монастыря, владеет таким умением?
  - А еще что умеет монах Орсий? - продолжала выпытывать Вилла.
  - Быть невидимым. Когда монахи идут по воде на тот остров, они невидимы. Кроме того, он знает все мои мысли. И сейчас тоже, я уверен, знает, что я с тобой разговариваю.
  Девушка поёжилась, как от холода. Ей не очень понравилась мысль, что кто-то ещё, кроме Хранителя и отчасти монаха-призрака, который, теперь она была в этом уверена, частично является ею самой, знает её мысли. Хотя и не было в них ничего, что стоило бы прятать. Разве только от маленького Финиса.
  - А зачем ему это знать? - сам собой оформился вопрос.
  - Он просто знает. Это для него естественно, как дышать для нас с тобой.
  - То есть он не специально старается понять, о чём мы с тобой говорим, а у него само по себе это получается без каких-либо усилий с его стороны? - уточнила Вилла.
  - Да. Так. Я тоже сначала думал, что он подслушивает. Даже обижался на него. Пока не понял, что он не подслушивает. Для него слышать мысли то же самое, что слышать голос. Можно, конечно, заткнуть уши. Но я не знаю, можно ли заткнуть уши, которыми он слышит мысли.
  - Интересно. Как здорово, что ты сейчас находишься с такими людьми, как монах Орсий! - Вилла искренне радовалась за брата.
  - Да. Но я хотел бы, чтобы и ты была рядом, - в мысленном голосе Финиса ей послышалась тоска.
  - Монастырь же мужской! - она постаралась передать мальчику свой внутренний смех. - Как ты думаешь, что бы я там делала?
  - Но ты - необычная женщина! - возразил брат. - Ты - драконобой. И они это знают.
  - Драконобой - профессия. А монашество - призвание, - рассудительно стала объяснять она. - У меня нет этого призвания. И я женщина. А по правилам монастырской жизни мужчины и женщины живут в разных монастырях.
  - Но я очень хотел бы, чтобы ты была рядом, - ребёнок, хотя и такой умный, как Финис-младший, был непоколебим в своих желаниях, как и все дети.
  - Обязательно встретимся, вот увидишь! - попыталась обнадёжить его Вилла. - Я ещё приеду к тебе или за тобой, как получится.
  Она старалась произносить эти мысленные фразы как можно твёрже, хотя прекрасно знала, что не может их встреча состояться скоро. И не сможет она ни приехать за ним, ни просто его навестить. Всегда будет за ней вестись слежка.
  
  На следующий день Вилла подверглась сеансу психокоррекции. На первый взгляд, казалось, ничто не происходило. Всё тот же шлем был надет на её голову. Но только сегодня доктор Лэйси не задавал ей наводящих вопросов, не погружал её в транс. Они сидели в тишине до тех пор, пока она не поняла, что тишина - кажущаяся. На самом деле в её мозг всё время посылалась информация в виде импульсов. Некоторые из них, как лёгкое касание, покалывание, еле слышное жужжание, ей удавалось уловить. В целом же воздействие было ниже порога её восприятия.
  После сеанса возникло недоумение: и это всё? Никаких особых перемен в себе девушка не отметила.
  В последующие дни сеансы повторились. Сначала Вилла внимательно прислушивалась к себе, она ждала ощутимых перемен. Но всё было по-прежнему: она ходила на прогулки, занималась физкультурой, по вечерам время от времени мысленно общалась с маленьким Финисом. Никаких особых мыслей, эмоций девушка в себе не отметила, разве что стала чуть спокойнее. Впрочем, Вилла и так всегда была достаточно рассудительной и спокойной.
  "Наверное, мне нечего корректировать, - наконец, решила она, - поэтому я и не ощущаю перемен в себе".
  Она не замечала встревоженного взгляда доктора Дарна, которым он каждый раз провожал её после их встреч во время дневной прогулки. Теперь эти встречи стали ежедневными. Казалось, ничего не менялось: доктор по-прежнему был крайне дружелюбен к ней. Однако с каждой их встречей всё больше и больше говорил он, всё меньше и меньше - она.
  Доктор рассказывал Вилле о Динусе, передавал ей все последние новости из жизни Арлании и её столицы. Он поведал ей всё, что знал из светской хроники о её друзьях и бывших сокурсниках. Наводящими вопросами старался разговорить её. Но девушке всё то, что он рассказывал, стало казаться малоинтересным, ничего не значащим, пустым. Ей быстро наскучивали разговоры о том, что совсем недавно составляло её жизнь. Ей вообще стало скучно разговаривать. Даже когда доктор Дарн рассказывал ей интересные случаи из своей практики, - то, что так интересовало её буквально несколько дней назад, - она со скучающим видом отворачивалась и смотрела в сторону. При этом ей даже в голову не приходило, что она ни о чём не думает. Думать и анализировать ей тоже хотелось всё реже и реже.
  Теперь Вилле разрешалось ходить гулять в небольшой бор, неподалёку от клиники. Она бродила среди могучих деревьев часами. Раньше она не преминула бы "пообщаться" с лесной цивилизацией, теперь же ей это стало неинтересным. Она гуляла, потому что эти прогулки по лесу "прописал" ей доктор Лэйси.
  "Свежий воздух и ходьба - вот то, что Вам необходимо, Вилла, для того, чтобы быстрее закончить этот этап лечения", - сказал он ей однажды, посоветовав при этом именно этот бор.
  Теперь она не знала и даже не задумывалась, хочет ли она, чтобы поскорее закончился "этот этап лечения". Её вполне всё устраивало. Общаться и видеться ни с кем не хотелось. Она перестала вспоминать и думать о ком бы то ни было: даже мысли о родителях больше не посещали её.
  Когда однажды Вилла прогуливалась, пребывая в состоянии полного спокойствия и равнодушия, которые стали для неё естественными, ей повстречался служащий клиники, которого до того она уже несколько раз видела. То ли он был охранником, то ли садовником, она не поняла, да и не интересовало её то, кем он был. Просто знакомое лицо встретилось на тропинке. Но этот немолодой человек прогуливался по бору вместе с большой чёрной собакой. На Альбе люди уже давно предпочитают не держать собак, поэтому эти животные, как и лошади, стали редкостью. За всю свою жизнь Вилла видела только несколько небольших собачек во время демонстрации этих животных перед детьми, чтобы подрастающее поколение знало, что такое собака.
  Но сейчас перед ней был огромный пёс. И он тут же, как только приблизился к девушке, набросился на неё. Ни с того и ни с сего. Вилла была в брючном костюме, и пёс вцепился своими острыми зубами в одну из расклешённых книзу штанин, прихватив при этом и кусок голени девушки, который, если бы не вмешательство хозяина, так бы и остался в его зубах. Но кусок брюк пёс всё-таки унёс в своей пасти, как добычу.
  С оголённой ногой, на которой остались кровавые следы от зубов собаки, Вилла продолжала стоять на месте. Она была настолько спокойна, что почти не чувствовала боли. Её немного удивила собственная реакция: когда собака кусала её и с наслаждением разделывалась с её брюками, девушка не кричала, не звала на помощь. Она равнодушно смотрела на собаку и думала: "Когда же она кончит это делать?"
  "Надо же, - подумала она, продолжая стоять в оцепенении и глядя вслед удалявшейся парочке, - по-видимому, я всё-таки изменилась. Психокоррекция пошла на пользу. В другой раз при такой же ситуации я "рвала бы и метала" от боли и досады. Сейчас же я совершенно спокойна. Права была Кейла Лариус: не такое уж это плохое лечение".
  Когда она рассказала о своём открытии доктору Дарну, тот не выразил восторга. Он только грустно посмотрел на девушку. Но всё чаще и чаще она стала замечать, что доктор пристально смотрит ей в глаза и при этом говорит ей малозначащие для неё фразы. Впрочем, и это теперь было ей неинтересно.
  "Пусть себе говорит что угодно. Наверное, внушает. Может быть, его об этом попросил доктор Лэйси. Надо бы спросить у него", - думала время от времени в момент таких внушений она, но так и не спросила, потому что, когда этот момент проходил, доктор Дарн и его внушения уже больше не представляли для неё никакого интереса.
  - Вилла, Вы - свободная девушка, - внушал доктор Дарн, глядя ей прямо в глаза. - Вы - умная девушка. Вы обязательно разберётесь, что к чему и скинете с себя это наваждение.
  "О каком наваждении он говорит?" - удивилась она, но дальше развивать эту мысль было лень и бессмысленно.
  - Вы - самостоятельная личность. Вы - личность. У Вас есть своё мнение на всё, что происходит. Вилла, у Вас есть чёткое мнение обо всём. Вы можете совершать поступки, руководствуясь своим мнением.
  - Конечно, у меня есть мнение, - соглашалась она с ним, - я и так поступаю, как мне нравится. Я думала, что психиатрическая клиника - это что-то ужасное, а это просто рай.
  - Вы - живой человек, - продолжал доктор Дарн, - у Вас живые яркие эмоции. Вы - эмоционально богатый человек.
  - Да, конечно. Но зачем они мне нужны эти эмоции? Мне больше нравится быть спокойной, - равнодушно спорила она с ним.
  - Эмоции - это краски, в которые окрашивается жизнь. В Ваших руках сделать свою жизнь серой и безликой или разнообразить разноцветной палитрой.
  - Она и так достаточно цветная: трава зелёная, небо синее. Что ещё надо человеку?
  Весь мир теперь как бы отдалился от Виллы и с каждым днём становился всё дальше и дальше. Её перестало интересовать, что с ней будет, что будет с её друзьями, с Финисом. Она больше не выходила на связь с братом.
  Также теперь её не волновало прошлое. Она забыла о нём. Нет, конечно, если её спросить, что случилось в таком-то году, она ответила бы. Но теперь она не вспоминала. Даже мысли об отце, матери больше не трогали не тревожили её память. Родители остались в прошлом, и Вилла больше к этому не возвращалась.
  Настоящее же стало размеренным и спокойным. Она всё время пребывала в состоянии странной лёгкой и очень приятной эйфории. Многое из того, что раньше ни за что не ускользнуло бы из её поля зрения, теперь в него даже не попадало. Виллу всё, буквально всё перестало интересовать. Однако лёгкая улыбка постоянно блуждала по её лицу. На душе стало легко, спокойно. Она наслаждалась этим новым для неё состоянием и благодарила Богов за дарованный рай.
  Теперь девушка отчётливо видела Хранителя, хорошо его слышала, но не было желания разговаривать даже с ним. Все желания как будто куда-то исчезли. Ей ничего не хотелось. Кроме разве что удовлетворения своих физиологических потребностей. Да и тут всё было в высшей степени рационально и размеренно: приёмы пищи в определённое время, занятия физкультурой также теперь выполнялись не потому, что ей хотелось размять своё тело и получить удовольствие от движений, а потому что так было нужно, рационально, правильно. Тело необходимо поддерживать в боевой готовности всегда. Ведь она - драконобой, хотя и бывший.
  Но мысли о драконах её теперь тоже не волновали. Если нужно будет выполнить свой долг, она его выполнит. Нет - тоже хорошо.
  Вилле было невдомёк, что жизнь теперь проходила мимо неё, а на душе её было так легко и хорошо именно потому, что там было пусто. Всё выметено, всё расчищено. Ее психика была готова для заполнения новым содержимым. И оно не заставило себя долго ждать.
  Теперь под аккомпанемент еле уловимых вибраций, исходящих из шлема, доктор Лэйси произносил конкретные формулировки. Все они сводились к тому, что Вилла - добропорядочная арланийка, которая никогда ни при каких обстоятельствах не нарушит законы Арлании.
  Вилла стала более аккуратной, опрятной, всё всегда убирала на свои места. Стала она и более послушной, сразу же выполняла любые задания доктора. Когда он ей велел от руки переписать целый философский трактат о том, что необходимо следить за своими поступками и поступками окружающих людей и в случае их несоответствия законам докладывать о них Службе надзора, она, не спрашивая зачем, выполнила и это задание. Раз надо, значит, надо. К чему рассуждать о том, что её не касается. Впрочем, она не осознавала того, что теперь её ничто не касалось.
  Доктор Дарн перестал делать свои внушения. Он хорошо знал, чем на этой стадии психокоррекции может для него закончиться такое вмешательство. Но Вилла не заметила перемен в его поведении. Доктор по-прежнему выходил каждый день из своего крыла здания через некоторое время, как во дворе клиники появлялась девушка. Они по-прежнему разговаривали, если можно назвать разговором почти монолог с его стороны, время от времени разбавленный её ничего не значащими фразами, произносимыми спокойным и размеренным тоном.
  В разговорах доктор всё-таки пытался добиться от неё, чтобы она выражала свои чувства, свои желания. Он всё время спрашивал, что она думает о том или другом событии, о которых он же ей и рассказывал. Чаще всего она равнодушно пожимала плечами. Но иногда ему удавалось добиться реакции в виде хотя бы односложных одобрений или неодобрений. Всё-таки это было мнение. Значит, в ней ещё что-то осталось от себя. И хотя эти мнения теперь не шли вразрез с моралью, он считал, что, если она ещё способна думать, значит, всё поправимо.
  Несколько раз доктор Дарн заводил разговоры о её прежних снах и видениях: о Богине Эоле, жрице Аюэль. Еле уловимая грусть проскальзывала на её лице при воспоминаниях о божественных мирах. Ни разу за весь психоанализ с доктором Лэйси она не коснулась этой темы. Доктор Дарн это понял, и это ещё больше успокоило его. Есть в девушке то, что ей обязательно поможет восстановиться.
  
  Каждый день, как и прежде, в своём кресле у себя дома Министр по национальной безопасности просматривал записи по спутника-шпиона. И с каждым разом он становился всё задумчивее и задумчивее. Ему всё больше не нравилось то, что он видел. Он хорошо разбирался в методах зомбирования людей. Для него всё происходящее было очевидным. Надо было что-то предпринимать. Необходимо остановить это. Возможно, уникальная хромосома защитит её, и девушка быстро выйдет из состояния зомби. А если нет? Сколько лет потребуется на её размораживание? Министр был человеком пожилым и предпочитал не откладывать на годы то, что вполне может быть решённым уже сегодня. Но что он мог сделать, как помешать этому безумию?
  К его удивлению в последнее время он почувствовал за собой слежку. Это было бы не удивительно в свете последних событий, когда к господину Президенту всё больше и больше подбирается военная верхушка. Но ведь он - один из Совета Трёх! Однако за ним следят! Это может означать только одно: кто-то из этой же тройки, но обладающий абсолютной властью, распорядился об этом. Терциус. Министр не сомневался. Теперь он знает о существовании этого Хранителя здесь на Альбе. А Терциус, будучи Хранителем, хорошо знает обо всём, что творится на планете. Значит, ему ведомо и то, что он, Министр, понял, что один из двух оставшихся членов Совета Трёх - это Терциус, и что в ближайшее время он также вычислит, кто именно: военный магнат в Нивии или Президент всемирного банка - стал воплощением безумного Хранителя.
  Министр догадался, что в ближайшее время Терциус сделает всё, чтобы устранить его как из Совета Трёх, так и с лица Альбы.
  Министр грустно улыбнулся своим мыслям. Он не боялся смерти. Но он боялся, что может исчезнуть с лица планеты последняя девушка - носитель чудесной хромосомы. Вот этого он допустить не может. Но и руки его с каждым днём становятся всё короче.
  Господин Президент, чтобы сохранить своё кресло, склоняется в сторону политики, предложенной военными олигархами, которые в случае его несогласия с ними грозятся военным переворотом. Министр по национальной безопасности всегда выступал и теперь выступает против военизации страны. Ведь если у Нивии и Ликадии возникнет повод к большему вооружению, эти страны обязательно им воспользуются. И, безусловно, обязательно воспользуются малейшим поводом к войне. Пока что Арлании вот уже долгое время удавалось оставаться нейтральной. Следом за ней, как за самой крупной страной Содружества Семидесяти Семи, нейтралитет держат и все страны Содружества. В случае милитаризации Арлании политическая картина на Альбе может сильно измениться.
  В последнюю свою встречу с господином Президентом, которая состоялась не далее, как вчера, Министр по национальной безопасности почувствовал отчуждение, которое незримой стеной встало между ним и его ставленником - нынешним Президентом Арлании. Это может означать только одно: Президент решил сдать своего Министра по национальной безопасности - ярого противника милитаризации страны - военной верхушке, с тем, чтобы выказать свою лояльность. И это проходит! Совет Трёх не вмешался, хотя Министр уже доложил двум другим членам Совета и о слежке, и о холодности Президента.
  Зазвонил правительственный коммуникофон. Министр встрепенулся от своих мыслей и в полной готовности ответил. Звонок поступил из секретариата Президента. Назавтра ему, Министру по национальной безопасности Арлании, назначена аудиенция. Ничего хорошего эта встреча ему не сулит. Министр в этом не сомневался.
  
  Рано утром в назначенное время в строгом синем костюме, как и положено в День Великого Верну, Министр по национальной безопасности появился в приёмной Президента. Некоторое время ему пришлось ожидать, устроившись в удобном анатомическом кресле. "Дурной знак", - подумал он. Раньше Господин Президент не позволял себе такого обращения с ним.
  Наконец, не молодая уже, но подтянутая, с умными глазами секретарша, которую господин Министр знал ещё девушкой, пригласила его пройти в кабинет. Секретарша вела себя строго, на её лице не было обычной улыбки, но он почувствовал в выражении её глаз немую поддержку и невысказанную тревогу.
  Министр медленно вошёл в кабинет Президента. Без приглашения, как обычно, он занял место напротив самого господина Президента. Их разделял только широкий зеркальный стол, в котором отражался инкрустированный золотом белый потолок.
  - Здравствуй! - повернул свою голову от объёмного дисплея Президент. Как всегда он был на "ты". Хотя бы это радовало.
  - Здравствуй! - ответил Министр. Он не спрашивал, зачем понадобился. Пусть возникшую паузу прервёт сам Президент.
  Некоторое время оба молчали, рассматривая друг друга, как будто давно не виделись.
  - Ты постарел, - наконец, выдавил из себя Президент, хотя они виделись всего два дня назад.
  - Да, сдал за последние годы.
  - Принимаешь восстанавливающие средства?
  - Иногда, когда возникает необходимость. Но старость не обманешь.
  - Ну, какие твои годы! Лет сто у тебя ещё есть в запасе.
  - Это не так уж и много. Большая часть жизни всё равно прожита.
  Министру было сто тридцать лет. Конечно, при нынешнем положении здравоохранения его вполне могут протянуть ещё лет сто. Но куда денешь внутреннюю усталость? Ту, которая не связана с усталостью тела? В последние годы господин Министр всё чаще и чаще ощущал её, как апатию, которая возникла, когда он понял, что мир - такой, какой он есть, и изменить, на самом деле, ничего в нём не возможно. Даже он, Министр по национальной безопасности крупнейшей на планете страны, и один из Совета Трёх - органа, который незримо правит всей планетой, не в состоянии помешать деградации людей и общества. Министру было очевидно с высоты своих должностей, интеллекта, знаний, что весь кажущийся рассвет альбийской цивилизации, на самом деле, ведёт к потере индивидуальности каждой отдельной личности и к всемирной, если не вселенской катастрофе. Когда альбийцы уничтожат Альбу, как это отразится в космосе? Какие другие космические катаклизмы может потянуть эта катастрофа за собой? Но кто об этом думает?
  Бесполезно всё это выкладывать господину Президенту или ещё кому бы то ни было на планете. Разве что только старик Грамми с удовольствием выслушивал все соображения Министра и был полностью с ним согласен. Но этот старый маг уже давно одной ногой в другом мире. Потому и кудесник. Министр же предпочитает крепко стоять на ногах в этом мире. А, может быть, ему просто не даны высшие этапы духовного посвящения?
  Этот старик наверняка знает, кто из двух членов Совета Трёх Терциус. И знает многое не только о ближайших событиях, но и о многом таком, что произойдёт с планетой затем. Именно он и сказал однажды господину Министру в одной из бесед, что в недалеком будущем вся планета может разлететься на куски. Потом хитро посмотрел на сидящего напротив него Министра и добавил: "Но в том числе и Вы этому помешаете".
  Но вот уже скоро два месяца, как старик исчез. Он предупреждал в своё время, что исчезнет перед концом. Что он подразумевал под концом, Министр так и не понял. Но догадывался, что речь могла идти о конце его карьеры, как Министра по национальной безопасности Арлании. Теперь он уже склонялся к тому, что и другой его конец близок.
  Про сегодняшнюю встречу старик тоже сказал, предсказав её несколько недель назад перед своим исчезновением: "Удивитесь сильно. Придётся сделать выбор. И этот выбор - самое важное из всей Вашей жизни".
  - О пересадке органов не думал? - продолжал разговор господин Президент.
  - Думал. Но зачем мне это? - спокойным тоном ответил Министр.
  - Как зачем? Все хотят подольше пожить и помоложе выглядеть.
  - Пусть себе хотят.
  - А ты разве этого не хочешь?
  Господин Министр в задумчивости промолчал.
  - Будешь ловить рыбку на берегу какой-нибудь лесной речушки, - Президент озвучил их старые мечты об отдыхе. Но сейчас не намек ли это на отставку? Господин Министр прямо об этом и спросил:
  - Ты считаешь, я созрел для пенсии?
  Глядя ему в глаза, Господин Президент ответил:
  - Да.
  - Каковы причины такой немилости?
  - Причин много. Назову три. Первая: этого требует военные олигархи. Ты уйдёшь в отставку, на твоё место придёт их человек, и я смогу с ними договориться об отсрочке полной милитаризации страны. Проведём реформу в армии, поменяем вооружение, начальство. Деньги на это пойдут немалые. Все останутся довольны.
  - И сколько перепадёт тебе? - не смущаясь, спросил Министр.
  - Достаточно. Главное, я сохраню за собой пост Президента.
  - А зачем он тебе нужен? Ещё не надоела постоянная головная боль за страну? - в вопросе слышалась нескрываемая издевка. Чего-чего, а головной боли за Арланию у нынешнего Президента никогда не было. Только за своё кресло, а также за власть да деньги, которые это кресло даёт, и переживал когда-либо этот человек.
  - Иронизируешь? - господин Президент как будто не обиделся на выпад своего Министра, которому был обязан этим креслом.
  - Что мне еще остаётся делать? Какова вторая причина?
  - Ты мне надоел. Мне надоело чувствовать, что в моём окружении есть некто умнее меня, выше меня. Я - Президент, но ты почему-то всегда надо мной. Сколько может это продолжаться? Каждый должен занимать своё кресло, и только своё. Мне надоели твои советы, которых я почему-то не могу игнорировать, хотя так и хочется послать тебя как можно дальше. Мне надоела твоя самостоятельность, когда за моей спиной ты сам проводишь следствия и вершишь события. Мне это всё надоело. Сыт по горло.
  Господин Президент встал от возбуждения со своего места и начал ходить по комнате, широко жестикулируя в такт произносимой им речи.
  Министр понял, раз Президент говорит вслух то, что наболело, значит, получил приказ свыше разделаться с ним, а выше - только Недремлющее Око. Их организация. Когда-то он сам привёл тогда молодого парнишку в эту организацию, присутствовал на его посвящении. Президент всегда знал, что Министр выше его по званию в этой организации. Но теперь, когда он - Президент Арлании - один из десяти, не трудно догадаться, что Министр по национальной безопасности может быть только одним из Трёх. Не на это ли его место и метит теперь господин Президент, получив приказ свыше избавиться от него. Скорее всего, на это. Жажда власти и амбиции всегда были движущей силой Президента. Как бы высоко он не взлетел, всегда оставались высшие ступени, куда он стремился попасть, потому его жажда власти по-прежнему оставалась жаждой. А амбиции? Что ж, амбиции имеют тенденцию к увеличению, а никак ни к уменьшению. Чем больше жажда власти, тем обширнее и амбиции.
  Господин Президент остановился, закончив свою речь. Постояв мгновение на месте и по-прежнему пристально глядя на свою жертву, он решительно ринулся к пульту компьютера. Нажав на кнопку, он занял своё место в кресле. В воздухе над столом между обоими мужчинами возникло объёмное изображение чудесной хромосомы.
  Молчание повисло в комнате.
  Президент выжидал паузу. Он знал, что Министр сражён. И хотя лицо старого офицера ничего не выражало, в душе Министра действительно всё похолодело. Только этого ему сейчас не хватает!
  - Что это? - наконец, заговорил Президент. - Что это? Я Вас спрашиваю!
  Впервые за годы знакомства, он перешёл на Вы. Это был совсем дурной знак.
  - Вы за моей спиной вот уже почти год ведёте расследование. Вы обнаружили это, - он указал пальцем на хромосому, - и молчали. Вы совершили массу преступлений. Перечислить?
  Ответа не требовалось. Президент продолжал, почти перейдя на крик:
  - Сокрытие тайны, которая угрожает дестабилизацией государству. Оппозиция докопалась до этой хромосомы. Вчера поздно вечером у меня были лидеры оппозиции. Я был вынужден их принять, потому что речь шла о деле государственной важности. Сегодня утром они грозились сделать сенсационное заявление по телевидению. Они требуют восстановления монархии и хотят сделать королевой эту девочку! Что за чушь! Я отверг их предложения без разговоров. Но что же Вы наделали? Почему Вы скрыли от меня такой факт?
  Президент действительно был растерян и расстроен. Ему больше не нужна была маска. И Министр увидел перед собой человека, который не знает, что ему делать. Теперь Министру стало понятно, почему ему сообщили об аудиенции только ночью.
  Через несколько мгновений Президент опять расхаживал по комнате. Недлительные паузы прерывались его репликами:
  - С одной стороны угроза военного переворота, с другой - революции и восстановления монархии. Хорошая перспектива. И хорош Министр по национальной безопасности, который подкладывает такую бомбу своему Президенту! Как давно ты за ней следишь?
  Президент, казалось, начал успокаиваться.
  - С момента её выпускного экзамена в Университете драконобоя и драконоведения, - спокойно ответил Министр по национальной безопасности.
  - Да, именно тогда и был сделан этот анализ. Почему ты использовал служебное положение и скрыл факт наличия у неё добавочной хромосомы?
  - Потому что хотел разобраться сначала, изучить девушку и её поведение. Я хотел понять, что даёт эта хромосома, прежде, чем ты её убьёшь.
  - Понял?
  - Не совсем...
  Министр обдумывал каждое слово. Рассказывать господину Президенту о том, что девушка может общаться с Богами, он не считал необходимым. Но что-то сказать всё-таки придётся.
  - Что значит не совсем? Не этой ли хромосоме она обязана своим асоциальным поведением?
  - Людей с асоциальным поведением достаточно и без z-хромосомы, - парировал Министр.
  - Тогда расскажи мне, в чём её преимущество передо мной, например? Почему она должна править Арланией, а меня просят уйти в отставку?
  В голосе Президента слышался нескрываемый сарказм. Он сел в своё кресло, скрестив руки на груди.
  - Я бы не сказал, что есть большая разница. Девушка, как девушка. Ничего особенного в её поведении я не заметил. Разве что, чуть лабильнее психика и быстрее реакция, чем у обычного альбийца. Она сдала выпускной экзамен, когда не должна была его сдать. Задание было таким, что ни один альбиец, даже мужчина, не мог с ним справиться. Однако она справилась и даже не заметила подвоха. Вот этот факт меня и заинтересовал. Да ещё её внешний вид: глаза необычной формы, иссиня-чёрные волосы. Многие правители имели подобные глаза и подобные волосы. К тому же, как выяснилось, её мать не проходила положенного обследования во время беременности. Поэтому я устроил ей хромосомное исследование.
  Сделав небольшую паузу, Министр всё-таки решился спросить о чудесной хромосоме:
  - Но как оппозиция докопалась до z-хромосомы? В архиве хранится сфабрикованный лично мною результат, где клетки крови девушки не содержат этой хромосомы? Никто из моих офицеров не принимал участия в этой операции.
  - Вот именно. До чего ты опустился? Сфабриковал результат, - Президент опять был взбешён, - кто-то из оппозиции усомнился в твоём результате и образец крови ещё раз пересмотрели.
  - Это сделал человек из моего Министерства, - Министр знал, что больше никто не имеет права доступа к лаборатории.
  - Конечно, оппозиция оказалась гораздо сильнее, чем мы думали. У них везде свои люди.
  Через мгновение господин Президент спохватился:
  - Время утренних новостей.
  Он быстро переключил компьютер на режим телевещания.
  Над зеркальным столом появилась несравненная Мури, которая пообещала телезрителям сенсационное сообщение через несколько минут.
  - К нам в студию сейчас прибудут лидеры оппозиции, которые желают сделать сенсационное заявление и запросили сегодня прямой эфир в утреннем выпуске новостей.
  Такое обычно позволительно только Президенту страны - запросить прямой эфир в одном из выпусков новостей. Но чтобы лидеры оппозиции! Какая наглость! Господин Президент рвал и метал, хотя он прекрасно понимал, что члены руководства главного всеарланийского телеканала с удовольствием ухватятся за любую сенсацию. А за такую, как наличие у одного из жителей планеты чудесной хромосомы, так не только продадут эфирное время, а даром отдадут его и много чего другого сделают, лишь бы эта новость была произнесена впервые именно на их канале.
  Через несколько мгновений на экране появились лидеры оппозиции - четыре всем известных политических деятеля. Вся Арлания и Альба в целом узнали о Вилле Миратеус, как последнем потомке великих правителей. Изображение чудесной хромосомы транслировалось по всему миру.
  Лидеры оппозиции требовали восстановления монархии. Теперь, когда есть реальный, законный претендент на трон монарха, они на всю планету требовали возвращения к этой древней форме правления. Они один за другим рассказывали телезрителям все плюсы монаршей власти и все минусы власти президентской. По их словам, президентское правление полностью себя дискредитировало. Постоянная борьба за власть, смены правительств - всё это дестабилизирует страну. Теперь же появилась прямая угроза милитаризации страны, потому что во главе Арлании стоит человек, выше интересов страны ставящий свои собственные интересы. Его беспрецедентная жадность, стремление получить обещанные военными олигархами гонорары, может ввергнуть страну в разрушительную гонку вооружений, а в дальнейшем в войну с Нивией и Ликадией.
  - Президентами становятся. Монархами рождаются. Я призываю всё население Арлании обдумать наше заявление и присоединиться к оппозиции. Сегодня через час на главной площади Динуса начнётся митинг. Каждый, кому дорога судьба страны, может присоединиться к нам и сам принять участие в будущем своей родины.
  Последний из участвующих в передаче лидеров оппозиции, а это был ни кто иной, как господин Парэнтес, отец Вейса и Лины, закончил свою речь.
  Президент отключил звук. Он молчал. На лице его была написана нескрываемая ненависть. Несколько минут он боролся с эмоциями, душившими его. Наконец, взял себя в руки и произнёс:
  - Что ты наделал? Её не изучать надо было, а уничтожить. Сразу же. Раздавить как сорняк.
  При этих словах господин Президент показал, как именно это стоило сделать, пальцем указательной руки раздавливая невидимый сорняк на своём зеркальном столе.
  Голос секретарши разнёсся по комнате:
  - Господин Президент, с Вами хотят связаться Президенты Ирмии, Галлии, Президент Содружества и Господин Сюзи.
  В её голосе слышалась растерянность. Все линии связи оказались заняты одновременно. Господин Сюзи был негласным шефом среди военных олигархов.
  Теперь растерялся Президент. Спустя мгновение он обречённо ответил:
  - Соединяй по очереди.
  Министру по национальной безопасности он произнёс скороговоркой:
  - Все, идите! Я больше не желаю Вас видеть. Раппорт об отставке завтра должен лежать у меня на столе. Было бы хорошо, чтобы Вы к этому времени хотя бы частично загладили свою вину. Ваша служба знает, как это сделать.
  Его взгляд недвусмысленно говорил, что значит загладить вину: устранить девушку руками Службы национальной безопасности. К завтрашнему утру.
  
  Министр по национальной безопасности сидел в своём рабочем кабинете в Министерстве и стирал данные из своего рабочего компьютера, которые не должны достаться его приемнику. Теперь за ним ведётся слежка и он не может себе позволить открыть файлы. Поэтому он стирал всё подряд из своей личной папки. Ничто о Вилле Миратеус не должно остаться в памяти компьютера.
  Вскоре эта работа была сделана. Министр включил компьютер в режиме телевидения. Все передачи были отменены, передавались только новости. На главной площади Динуса собралась огромная толпа народа. Люди кричали, скандировали лозунги, которые чаще всего сводились к нескольким "Президента в отставку", "Мы не хотим войны", "Не отдадим Арланию военщине", "Вернём власть законному монарху", "Пусть нами правит королева!"
  Господин Министр вызвал своего секретаря - офицера Службы национальной безопасности. И прямо глядя ему в глаза, заговорил:
  - Завтра я подаю в отставку.
  Лицо офицера ничего не выражало. Хорошая выучка, иначе не быть ему секретарём Министра.
  - Совещание руководителей службы назначаю на....
  Министр задумался и назвал время, к которому все его замы и руководители отделов должны быть в зале для совещаний.
  - И последнее. Вызови ко мне всех адъютантов.
  Адъютантами Министр называл особо верных своих людей - команду боевых офицеров, которую он сплотил около себя и которым мог полностью довериться при выполнении особо сложных и секретных операций. За всё время службы они никогда его не подводили, хотя выполнять им приходилось самые разные задания, даже те, которые шли вразрез с политикой действующего Президента. Официально все адъютанты принадлежали к разным отделам Службы национальной безопасности. На самом деле, это был слаженный боевой отряд с непревзойдённой выучкой.
  Когда все распоряжения были отданы, и секретарь скрылся за массивной дверью, Министр откинулся в своём кресле и продолжил смотреть трансляцию с Главной площади Динуса.
  Оппозиция разделилась. Часть толпы во главе с одним из лидеров и молодым человеком, в котором министр сразу же узнал одного из друзей Виллы - Вейса Парэнтес, направилась к психиатрической клинике, где в этот момент в безмятежном, равнодушном спокойствии пребывала сама виновница событий. Толпа двигалась по улицам города и постепенно увеличивалась в объёме.
  "Люди испугались, - подумал Господин Министр, - не следовало Президенту заигрывать с военной оппозицией. Очень это не популярно в наше время. Что сеяли, то и жнём".
  Не без участия и его ведомства всеми средствами массовой пропаганды воспитана в народе ненависть к таким понятиям, как милитаризация, военная угроза, война. Ведь именно эти понятия у людей ассоциируется с Нивией и Ликадией - странами-возмутителями общеальбийского спокойствия, странами, на которые умышленно был спроецирован образ врага. Неудивительно, что столько народа выходит на улицы.
  Но он, Министр национальной безопасности Арлании, также хорошо знал, что эта революция не пройдёт. И не будет никакой монархии. Потому что уже через несколько часов, в лучшем случае суток, к власти придут военные. И оппозиция своим заявлением только ускорила такой поворот событий.
  Девушку уничтожат. Если это сделают не люди его службы, то Служба охраны Президента возьмётся за дело, если уже не взялась. Или сами военные разделаются с последней обладательницей z-хромосомы. Какое дело военным до каких-то там чудес и редкостей, когда на карту поставлены миллиарды аминов.
  В какой-то момент звук стал отходить на задний план, пока не исчез совсем; комната поплыла. Министр по-прежнему ощущал себя в своей комнате, вот только тишина воцарилась в ней, и комната стала какой-то нереальной. Как вода. Ткнёшь пальцем, и пойдут круги по воде.
  Вдруг он сначала ощутил присутствие рядом, а затем увидел. Перед ним стояла высокая неальбийской красоты женщина, вся светящаяся серебристым цветом. Она серьёзно смотрела на него, но ничего не говорила.
  - Аюэль, - догадался Министр, вспомнив откровения Виллы. И его догадка прозвучала так, как будто он её произнёс вслух. Впрочем, может быть, он действительно сказал это слово, сейчас он не отслеживал своих действий.
  Перед ним была Верховная Жрица Богини Эолы. Описание Виллы было точным.
  - Сегодня тебе предстоит сделать выбор, - заговорила Верховная Жрица. Но губы её не двигались. - Ты можешь её убить, но можешь её и спасти. Всё в твоей власти.
  Министр прекрасно понял, о ком речь.
  - В первом случае ты сохранишь себе жизнь и свободу, хотя отставка неминуема. Во втором случае, ты попадёшь в тюрьму и в скором времени там умрёшь. Всё твоё имущество конфискуют, жена будет ютиться в небольшой квартирке. Познает бедность, лишения, позор. Но в день твоей смерти уйдёт с тобой.
  Пауза повисла в воздухе. Жрица выжидательно смотрела на сидевшего перед ней пожилого человека.
  - Какова воля Богов? - спросил Министр, прекрасно зная ответ.
  - Зачем спрашиваешь? Ты её знаешь.
  Да, с Богами не полукавишь. Всё им известно.
  - Но Терциус всё равно убьёт девушку.
  - Нет, не убьёт.
  Министр искренне удивился. Зачем Терциусу избранница Богов и последняя из рода правителей? Он был просто уверен, что именно с его подачи (через членов Недремлющего Ока, конечно) оппозиция выяснила про хромосому, и начался мятеж.
  - Ты прав. Это - работа Терциуса, - читала его мысли Аюэль, - но сейчас ты имеешь возможность сам спросить у него, чего он на самом деле хочет.
  Министр был потрясён, хотя кого-кого, а его вывести из равновесия не удавалось никому уже долгие годы. Даже сегодня, когда он увидел чудесную хромосому в кабинете Президента, он не столько среагировал эмоционально, сколько пытался понять: как такое могло случиться? Откуда это стало известно господину Президенту?
  Сейчас же в нём поднялась огромная волна эмоции. Что было в ней? И страх, и удивление, и трепет. И много других оттенков было в этой эмоции, о существовании которых Министр уже успел забыть. Потому что давно, ещё в молодости, научился контролировать свой эмоциональный мир.
  Перед ним в кресле для посетителей сидел военный магнат из Нивии Хорти Центрус. Но взгляд у этого хорошо знакомого Министру человека сейчас был нечеловеческий. На Министра смотрели два магнита, две чёрные дыры, заглатывающие всё живое внутрь себя и растворяющие в себе. Министр, как кролик перед удавом, привстал со своего места и завороженно начал движение в сторону Верховного Хранителя.
  - Достаточно, - резкое вмешательство Верховной Жрицы остановило безумие, - не смотрите ему в глаза.
  Министр сбросил с себя наваждение и опустил взор в пол.
  - Правильно. Только так Вы останетесь живы, - прокомментировала его действия Аюэль.
  - Надолго ли? - подумал Министр. Раз он знает, кто Терциус, его дни сочтены в любом случае. В этом он не сомневался.
  - Ненадолго, - услышал он гулкий нечеловеческий рокот в своей голове.
  - Девушка должна попасть в Нивию, - продолжал Терциус, - вместе со своими друзьями и доктором. Мне нужна живой не только она, но и эти мужчины.
  Имён не нужно было произносить. В голове Министра возникла чёткая картина: Вилла, доктор Дарн, Уир, Анди.
  - Но у одного есть жена и ребёнок, другой тоже не расстанется со своей девушкой, - попытался возразить Министр. И откуда только силы размышлять взялись?
  Но Терциус ничего не ответил.
  - Ты можешь поднять глаза, - сказала Жрица.
  Министр поднял голову и увидел, что Верховного Хранителя больше нет в его кабинете. Но на рабочем столе рядом с тем местом, где он сидел, лежали семь браслетов. Один был совсем крошечный.
  - Сделай то, что ты должен сделать, - сказала Жрица.
  - Да, у меня всё равно нет выхода, - согласился Министр.
  - Выход есть всегда. Терциус не тронет тебя в любом случае. Потому что ты ему не нужен и не интересен. Он просто не будет тебе помогать. На твоё место в Совете Трёх уже есть другой человек. События будут развиваться соответственно причинно-следственному закону. И в случае, если ты выберешь смерть девушки, тебя ждёт спокойная старость в мире и согласии вместе с твоей супругой. Ты ещё проживёшь три десятка лет.
  - Но я знаю, кто он, - засомневался Министр, не веря, что Верховный Хранитель может оставить его в живых.
  - Ну и что. О его существовании здесь на Альбе вообще никто не знает. Даже если ты кому-то захочешь о нём поведать, что маловероятно, потому что ты умный человек и понимаешь всю бесперспективность этого предприятия, тебя в лучшем случае сочтут сумасшедшим.
  Верховная Жрица улыбнулась.
  - Ты испугался. Это нормально. Он - Верховный Хранитель. Люди не выдерживают встречи с ним. Поэтому он себя никому и не показывает. За всю историю Альбы являлся разве что нескольким правителям. Только они могли с трудом, но выдержать общение с ним. И то один скончался на месте. Официальная версия - сердечный приступ. Ещё один сошёл с ума. Только двое выдержали, но они - святые.
  - Почему же выдержал я? - удивился Министр. Он не правитель, у него нет чудесной хромосомы.
  - Потому что рядом с тобой была я, - теперь Жрица улыбалась ясной открытой улыбкой.
  - Благодарю тебя, - только и вымолвил Министр.
  - Выбирай, - Аюэль опять сделалась серьёзной, - у тебя мало времени. Впрочем, ты уже сделал свой выбор. И сделал его до того, как появился Терциус, и даже до того, как появилась я.
  Верховной Жрице было ведомо то, что ещё из-за молниеносности развития событий не успело оформиться в голове Министра, как решение. Но то, что решение уже было принято, она знала. Не мог он - Министр одной из самых больших стран на Альбе - позволить погибнуть девушке и вместе с ней навсегда исчезнуть с лица планеты z-хромосоме - последнему чуду древних. Что перед такой потерей значит его жизнь и жизнь его престарелой супруги?! Им всё равно рано или поздно придётся уйти. А род правителей пусть продолжается. Пока жив человек. Пока жива Альба.
  
  Вскоре в его кабинете собрались адъютанты. Семь бравых молодцев.
  "До чего же они все красивы, - думал господин Министр, глядя на своих бойцов, - красивы по-мужски".
  Перед ним в креслах для посетителей расселись не светские выхолощенные фраеры, а настоящие офицеры, в любой моменты готовые защищать своего Министра и интересы Арлании. В каких только передрягах эти люди не побывали! В кого им только не приходилось рядиться для выполнения задания. Трое из них в монашеских рясах сопровождали Виллу и её друзей во время полёта на Северный остров. Офицер Сваррис под видом простого следователя допрашивал Нега Далли.
  И сейчас Министр в задумчивости обводил свою верную команду взглядом, одновременно вспоминая то, что было, и обдумывая то, что будет.
  - Завтра я ухожу в отставку, - наконец, вымолвил он.
  Ни один мускул не дрогнул на семи лицах. Все они были предельно серьёзны и собраны.
  - Но до этого момента Вы должны выполнить одно задание. Последнее задание, которое Вы получаете непосредственно от меня.
  - Вот эту девушку, - он включил свой коммуникофон в режиме компьютера и перед всеми присутствующими появилось объёмное изображение Виллы.
   - А также вот этих людей..., - последовательно появлялись изображения доктора Дарна, Анди, Лины, Уира, Тары и малыша Лами, - вам необходимо не заметно для всех вывести в Нивию. Время отлёта аэролёта из аэропорта столицы Ирмии - завтра в полдень.
  Далее шло обсуждение деталей операции. Министр передал своим бойцам браслеты, которые подарят новые имена и новые жизни семи теперь уже почти бывшим арланийцам. И навсегда исчезнут с лица Альбы Вилла Миратеус, доктор Дарн Фирелиус, Уир Бинис, Анди Поуэрс, Лина Парэнтес, Тара и Лами Бинис. В другой стране под другими именами с другими семьями им предстоит теперь жить дальше. Что-то их там ждёт?
  
  С каждой минутой всё больше и больше людей выходили на улицы. Они присоединялись к оппозиции и рвались в бой словесными лозунгами. Повсюду слышались скандирующие голоса: "Долой президентское правление!" "Президента в отставку! "Не дадим милитаризировать Арланию!" "Арлания - мирная страна!"
  Но не только Динус поднял голову. Везде по стране прокатилась волна демонстраций. И в небольших селениях, и в больших городах - повсюду слышались всё те же лозунги. Угроза войны никого не радовала в этой стране, которая много десятилетий жила в мире и гордилась собой, как основным оплотом мира и процветания на планете Альба.
  Теперь уже это был не просто митинг оппозиции, а настоящее народное восстание, которое с каждым часом разгоралось со стремительной быстротой, грозя действительному низвержению Президента. Во всяком случае, сами люди надеялись на то, что Президент поймёт их доводы и, конечно же, откажется от альянса с военными. В интересах Арлании и стран Содружества он откажется от президентского кресла.
  Тем временем часть толпы, устремившаяся к психиатрической клинике, где проходила лечение виновница событий, достигла окраины города и буквально ворвалась на территорию больницы. Лидер оппозиции, который был правой рукой отца Вейса - господина Парэнтес, вместе с самим Вейсом призвали людей к спокойствию и отправились к руководству клиники для решения вопроса об освобождении Виллы Миратеус. Им не пришлось долго плутать по больничным коридорам. Директор клиники встретил их в холле. Следом за ним вышел к представителям оппозиции и доктор Лэйси, а также другие руководители клиники и несколько врачей. Здесь же был и доктор Дарн.
  После краткого приветствия Директор клиники выслушал требования оппозиции и в ответ быстро, как будто он куда-то торопится, произнёс:
  - Вы не понимаете, что творите. Лечение ещё не закончено. Девушка не прошла курса адаптации. Она подверглась глубокому психоанализу и усиленной психокоррекции. Она совершенно не готова вернуться к обычной жизни. Сейчас она, как растение, нуждается в каждодневном уходе и поливке.
  - Мы поможем ей адаптироваться, - с уверенностью и поспешностью молодости произнёс Вейс.
  - Молодой человек, - обратился к нему Директор клиники, - здесь мало желания. Ещё нужны специальные знания. И приборы, которые воздействуют на электрическую активность мозга. У Вас нет ни того, ни другого.
  - Сколько времени может продлиться курс адаптации? Самый короткий курс? - вмешался лидер оппозиции, приведший сюда за собой тысячи народа.
  - Не меньше месяца. Но это будет только базовый уровень.
  - У нас нет столько времени. В любой момент к власти могут прийти военные, если уже не пришли. Страна на грани военного переворота. Нам нужен монарх.
  Тон, которым были произнесены эти слова, а также их смысл, говорили о серьёзности ситуации. Безусловно, лидеру оппозиции было известно о политической обстановке в стране много такого, что не доходило до прессы. Хотя возможность перевооружения страны обсуждалась достаточно широко, но о военном перевороте речи не шло. Все присутствующие застыли в оцепенении, смысл сказанного был предельно ясен и рисовал в сознании каждого совсем нерадужные картины.
  - Хорошо, - нехотя и без уверенности в голосе произнёс руководитель клиники, - вы можете забрать девушку, но ей нужен врач, которого сейчас она считает за своего друга и безоговорочного авторитета.
  - Доктор Лэйси, - обратился он к лечащему врачу Виллы, - Вы готовы взять на себя такую ответственность и последовать за пациенткой?
  Доктор Лэйси молчал. Он обдумывал столь неожиданное предложение. В случае, если Вилла станет монархом, он будет лечащим врачом Королевы. А если нет, и к власти придут военные? Именно этот ход событий казался доктору более вероятным. Но о том, что в таком случае будет с ним, личным доктором преступницы, посягнувшей на кресло Правителя страны, даже страшно было подумать.
  - Господин Директор, - привлёк к себе внимание доктор Дарн Фирелиус, - я готов быть личным врачом Виллы Миратеус. Я хорошо знаю эту девушку. Когда-то она была моей пациенткой.
  - Да, я знаком с еёе историей болезни, - Директор раздумывал, глядя на доктора. Что им движет? Может быть, он влюблён в эту красотку? Вполне возможно, он молод, не женат. В любом случае он хочет ей помочь, а специалист он - высшего класса. Гены всё-таки великая вещь! Директор клиники когда-то хорошо знал отца доктора Дарна. И он был одним из тех, кто помог молодому тогда студенту устроиться в этой стране. Вот только после того случая о профессоре Фирелиусе больше никто ничего не слышал. Не удивительно: Ликадия - это не Арлания, там - режим.
  - Если доктор Лэйси не хочет или по каким-либо причинам не может взять на себя такую ответственность..., - начал свою мысль Директор клиники.
  - Да, да, не могу, - прервал его доктор Лэйси, - на то есть объективные причины. У меня есть ещё пациенты, проходящие психоанализ и психокоррекцию, и оставить их сейчас без лечащего врача никак нельзя.
  Доктор Лэйси был интуитом, и кое-что предчувствовать в своей жизни он умел. И сейчас внутренний голос ему говорил, что вся идея оппозиции восстановить монархию потерпит крах.
  - Хорошо. Доктор Дарн, Вы свободны от выполнения своих обязанностей в клинике в течение такого количества времени, сколько Вам потребуется на восстановление адаптационных способностей нашей пациентки.
  Далее Директор клиники отдал необходимые распоряжения, и вскоре в холл была приведена сама Вилла Миратеус. Взгляд девушки ничего не выражал. Она мимолетно поздоровалась с Вейсом, который застыл от неожиданности: он никогда не видел её такой равнодушной и отчуждённой. Ей не было интересно, зачем это столько народа столпилось перед зданием: стеклянные стены позволяли видеть всё, что творится на улице. Она только вопросительно посмотрела на доктора Лэйси, своего лечащего врача. Она не ждала объяснений, она ожидала указаний, что ей делать.
  Директор клиники, хорошо знавший, что происходит с пациентами во время психокоррекции, отступил в сторону. Для пациентки сейчас имел смысл только её лечащий доктор, и именного от него она должна получить все необходимые для неё указания.
  - Вилла! - уверенным голосом психотерапевта начал доктор Лэйси. - Вы прошли лечение, которое должно и может быть проведено в клинике. Оставшуюся часть Вы вполне можете пройти амбулаторно под руководством доктора Дарна Фирелиуса, с которым Вы хорошо знакомы. Сейчас Вам следует вернуться к обыденной жизни, того требуют обстоятельства. Поэтому Вы больше не пациентка нашей клиники.
  Вилла молча слушала.
  - Сейчас Вы вместе с доктором Дарном и вот этими людьми, - доктор Лэйси указал на лидера оппозиции и Вейса, - отправитесь туда, куда Вам укажут. Вы будете во всём слушаться доктора Дарна так же, как слушались меня. Теперь Ваш лечащий врач - доктор Дарн. Вы обязаны слушать его и выполнять все его предписания. Желаю Вам удачи, Вилла!
  Напутственные слова доктора Лэйси больше походили на внушение. Когда он закончил свою речь, доктор Дарн слегка коснулся локтя Виллы, направляя девушку к выходу.
  - Идёмте! Нас ждут.
  Представители оппозиции по-мужски попрощались с руководством клиники и отправились вслед за доктором и его пациенткой.
  На улице толпа бурлила. Дружные возгласы одобрения и радости, когда из здания клиники в сопровождении трёх мужчин вышла будущая Королева, раздались повсюду. Девушка спокойно смотрела на всё происходящее. Со стороны могло показаться, что даже с королевским достоинством. На самом деле, ей было всё равно, что происходит на улице, и её совсем не интересовали собравшиеся ради неё люди.
  Теперь шествие двинулось в сторону Динуса. Но чем больше лидер оппозиции и Вейс приглядывались к девушке, тем очевиднее им становилось, что в таком состоянии в штаб её вести нельзя. Как объяснить людям, что их будущий монарх сейчас зомби, но при надлежащем лечении это пройдёт? Вот только когда? И кто даст гарантию, что пройдёт полностью и навсегда? Мало ли какими программами загрузили психиатры мозг девушки, пока она проходила психоанализ и психокоррекцию, как бывшая преступница? Кто знает, как пройденное лечение может отразиться на её разуме и дальнейшей политике, которую ей предстоит вершить, как Королеве. Нет, такой Виллу никто не должен видеть. К этому выводу пришёл лидер оппозиции и его соратники. Но куда её отправить? Ведь её дом конфискован.
  Доктор Дарн, который всё время придерживал Виллу под локоть, видел встревоженные взгляды членов оппозиции и по отдельным словам, долетавшим до него, догадался, какую задачи они сейчас решают. Он предложил свой дом. Но все понимали, что этого также делать нельзя. Не может будущая королева жить в доме своего врача, если он ей неблизкий человек. А вот жить в доме своих друзей, тех, с которыми жила до того, как её арестовали, может. Решено было отвести Виллу в дом Нега Далли, где с некоторых пор живёт Уир Бинис со своей семьей. Эту идею подсказал Вейс Парэнтес, поддерживающий дружеские отношения как с Негом, так и с Уиром.
  Вскоре появился аэромобиль, за рулём которого сидел один из оппозиционеров. Вилла, Вейс и доктор Дарн под разразившиеся аплодисменты сели в него. И аэромобиль взмыл в небо. Общая версия для толпы и прессы была следующая: девушка нуждается в отдыхе, и ей надо привести себя в порядок с тем, чтобы она могла публично выступить перед народом.
  Через некоторое время Вилла переступила порог дома Нега, где в этот момент находилась только Тара с ребёнком. Как же ей обрадовался малыш Лами, который совсем её не забыл! Как будто и не было месяцев разлуки! Он уже вовсю бегал, правда, спотыкался все время и падал, но всё-таки бегал. Лами подбежал вперёд матери к девушке, которая только успела войти в дом, и давай дергать её за подол недлинной больничной туники. Времени переодеться в клинике ей никто не дал.
  Она машинально погладила его по голове, как делала это когда-то. Но никаких эмоций не отразилось на её лице. Эмоционально Вилла была мертва. Тара сразу же это поняла. "Ирония судьбы, - подумала она, - теперь мы с тобой поменялись ролями". Но вслух ничего не сказала, только нежно поцеловала свою подругу в щеку.
  Вскоре домой примчались Нег и Уир. Оба видели всё происходящее по телевизору: Уир - на службе, Нег, - в этот момент находился на Центральной площади. Там огромный объёмный экран транслировал прямо в воздухе события, разыгрывающиеся сейчас в стране.
  Командир батальона, в котором работал драконобоем Уир, сразу же после того, как узнал, что Вилла Миратеус доставлена в дом своего друга, где также теперь живёт и его подчиненный, тут же отпустил его домой. Он надеялся, что потом благодаря Уиру, он будет в курсе всех событий прямо из первых рук.
  Молодые люди сразу же, как только увидели Виллу, поняли, что перед ними не совсем та Вилла, которую они знали раньше. Но доктор Дарн тут же обнадёжил их. Он сказал, что программирование её мозга произошло недавно, и потому программы, навязанные ей лечением, ещё не успели слиться с её "Я". Он выразил надежду на быстрое восстановление личности девушки. Для этого ей необходима работа с психотерапевтом, морская вода и живые эмоции, которые могут обеспечить только близкие люди.
  - Хорошо бы ей влюбиться, потому что сильные потрясения, а любовь - это всегда потрясение, стирают всё наносное быстрее работы психотерапевта, - закончил свои разъяснения доктор Дарн.
  - Значит, её срочно надо вести на море, - заключил Вейс, - но у нас нет времени!
  Под нами он имел в виду оппозицию. Друзья хорошо его поняли.
  Вилла поднялась в комнату, которая теперь станет её пристанищем хотя бы на время. Там ей надлежало переодеться и приготовиться к обеду. Дневной приём пищи в клинике она по известным причинам пропустила, поэтому сейчас все вместе они пообедают здесь, в доме Нега. Никто ещё не обедал, хотя время уже давно было за полдень.
  
  Обед подходил к концу, когда в доме завибрировал воздух. За дверью стояли три офицера национальной безопасности, с двумя из которых Уир и Вилла познакомились во время своего паломничества по монастырям. Офицеры с порога заявили, что у них дело государственной важности и требовали конфиденциального разговора с Виллой Миратеус, Дарном Фирелиусом, Уиром Бинисом и его женой. Негу ничего не оставалось, как впустить их в дом.
  Через несколько минут все, кого желали видеть офицеры службы безопасности собрались в гостиной. Вейс тоже рвался присутствовать при разговоре, как доверенное лицо оппозиции. Но один из офицеров, который представился капитаном Вильемсом, твёрдым тоном, не терпящим возражений, заявил, что они выполняют распоряжение самого Министра по национальной безопасности, и в этом распоряжении ничего не говорилось о доверенных лицах оппозиции. Вейсу пришлось уступить.
  В отличие от него Нег и не думал спорить с представителями столь грозной службы. Он взял на себя обязанности няньки и отправился играть с маленьким Лами в детской комнате, которая ещё не так давно была одной из спален в его доме.
  Когда в гостиной остались все, кому надлежало присутствовать при разговоре, один из офицеров зашторил шторы. Днём добропорядочные альбийцы никогда не используют шторы, свет Альбуса должен беспрепятственно проникать в дом. Но спорить никто не стал.
  Все расселись по креслам. Вилла с равнодушным видом сделала то же самое, что и остальные: она заняла кресло рядом с доктором Дарном, с другой стороны сидел Уир.
  Капитан Вильемс начал разговор:
  - Нам достоверно известно, что в ближайшие дни, а, возможно, и часы в стране произойдёт военный переворот. В ближайшие полчаса Президент подпишет приказ об установлении с сегодняшнего дня по всей стране чрезвычайного положения. На время чрезвычайного положения он наделит чрезвычайными полномочиями Верховного Главнокомандующего. Это означает, что на это время к власти в стране придут военные. Вряд ли они её отдадут после того, как Президент отменит чрезвычайное положение. Более вероятный ход событий следующий: к моменту, когда это можно будет сделать, нынешний Президент будет вынужден подать в отставку.
  - Теперь о вас, молодые люди. Также нам достоверно известно, что уже сейчас господин Президент отдал приказ о физическом устранении Виллы Миратеус, как единственно возможной претендентки на корону в случае восстановления монархии. Этот приказ должен быть выполнен до завтрашнего утра.
  Капитан Вильемс прервал свою речь. Он умышленно тянул паузу, чтобы присутствующие обдумали его слова. Затем он продолжил:
  - Если сегодня к власти придут военные, то это будет означать только одно: исполнение приказа будет ускорено. Но Службой национальной безопасности уже давно ведётся наблюдение за Вами, Вилла, - обратился капитан к девушке. Он прекрасно понимал, что она сейчас не совсем адекватна, опытному офицеру её состояние было очевидно. Но ему нужно было, чтобы она и Уир его вспомнили.
  - Вы помните, мы сопровождали Вас под видом монахов на Северный остров и обратно.
  Вилла согласно кивнула. Она хорошо понимала всё, о чём говорили. Она только никак не реагировала и не выказывала своих чувств и отношения к происходящему. Её эмоциональная составляющая была отключена. Даже когда Вейс пытался втолковать ей, что весь народ вышел на улицы Динуса, потому что она - единственный потомок древних правителей и может возглавить страну, она осталась равнодушной.
  - Да, я Вас сразу узнал, - подтвердил Уир.
  - Вилла, всё, что с Вами происходило, а, значит, и с Вашими друзьями, когда они попадали в поле зрения спутника-шпиона, записано и хранится в архивах нашей Службы. В ближайшие часы эти архивы станут доступны военным. Тогда все вы, здесь присутствующие, - теперь капитан обращался ко всем, - подвергнитесь в лучшем случае психоанализу и психокоррекции, в худшем - военному трибуналу. Ведь Вы скрывали преступления не простой гражданки Динуса, а претендентки на монархию. То есть все вы можете быть обвинены не только в пособничестве преступлениям и аморальному поведению Виллы Миратеус, но и в государственной измене. Наказание в этом случае - стирание памяти и замена личной истории.
  - Но тогда и Вы тоже будете наказаны, ведь спутник-шпион и сейчас наверняка следит за нами, - рассудил Уир. - Кроме того, очевидно, что я преступник и пособник, потому что я, действительно, был в курсе многих дел Виллы. Но не Тара. И при чём тут доктор Дарн?
  - Объясняю, - чеканил слова офицер Службы национальной безопасности, - доктор Дарн делал неоднократные попытки, чтобы помешать Вилле Миратеус пройти курс психокоррекции. Он использовал свои профессиональные навыки и проводил антивнушения с целью уменьшения психокорректирующего воздействия. Ваша жена всегда присутствовала в доме, когда Виллу Миратеус посещал её любовник Ярн Зундис. Никто не сможет доказать, что она была не осведомлена об этих свиданиях. Что касается спутника-шпиона, то он сейчас отключен. Наблюдение вновь будет установлено вечером. У нас с Вами мало времени, за которое нужно успеть решить ещё многое.
  Капитан Вильемс не стал уточнять, что все адъютанты Министра национальной безопасности имеют специальные глушители, которые отключают принимающее устройство браслетов, а ведь именно на них ориентированы спутники-шпионы, если не указана конкретная точка дислокации предполагаемого объекта (в случае, когда браслет отсутствует). Поэтому, даже если кто-то из команды Президента или военной верхушки и установил дополнительное наблюдение за девушкой, то сейчас и оно не работает, потому что глушители делают своё дело.
  - Итак, преступим к делу. Учитывая уникальность z-хромосомы и то, что есть лица, которые заинтересованы в её сохранении на Альбе, решено вам, всем здесь присутствующим, предоставить возможность скрыться от неминуемой физической или личностной гибели. Для этого вам необходимо сегодня же покинуть Арланию. Вы получите новые имена и новую жизнь. На сборы вам отведено два часа. Берите самое необходимое, причём, старайтесь не брать вещи, по которым вас можно было бы опознать.
  - Но, может быть, Вы и являетесь исполнителями приказа уничтожить Виллу, - предположил доктор Дарн, - почему мы должны Вам верить? Никакого чрезвычайного положения пока не введено. Наоборот, Президент выступил по телевидению с заявлением, что сегодня он примет лидеров оппозиции и рассмотрит их заявления с целью найти мирный компромисс военной альтернативе.
  Доктор Дарн знал, что он говорит. Он позже всех спустился к обеду, потому что смотрел новости.
  Офицер улыбнулся, но продолжал говорить, по-прежнему чеканя каждое слово:
  - Если бы у нас было задание убить Виллу Миратеус, мы бы это уже сделали, а не разговаривали бы сейчас с вами. Ещё раз повторяю: у вас два часа на сборы, в том числе и у Вас, доктор. За это время, уверяю Вас, будут и другие известия из ставки Президента. Если ничего не изменится, мы подождём ещё пару часов. Когда вы все уверитесь, что я говорю правду, мы покинем этот дом.
  Далее капитан представил доктору Дарну офицера, который проводит его до дома и обратно. Пожав плечами в недоумении от всего случившегося и перспективы столь странного поворота в своей судьбе, доктор в сопровождении офицера Службы национальной безопасности, который за всё время не проронил ни слова, удалился.
  - Но что мы скажем Негу, Вейсу, нашим родителям? - в растерянности, не понимая с чего начать сборы, спросил Уир. - Почему Нег не едет с нами?
  Недоумение Уира было оправдано, ведь Нег взял на себя вину Ярна Зундиса.
  - Ваш друг Нег Далли уже понёс наказание за то, что не совершал. О побеге незаконнорожденного он ничего не знал. Об этом знали Вы и Анди Поуэрс, который скоро присоединится к Вам.
  На это Уиру было нечего сказать. Нег действительно знал мало. Не то, что Анди. Но оставался другой вопрос: что сказать о своём внезапном отъезде друзьям и родственникам? В ожидании ответа он пристально смотрел на офицера.
  - Когда по телевидению объявят о чрезвычайном положении, вот тогда Вы им всё и скажете. А пока не тратьте время, Уир, у Вас его мало. Вам же надо ещё собрать вещи ребёнка. Да и Вилле помощь не помешает.
  Уир и Тара отправились в свою комнату собираться. Вилла осталась сидеть в кресле. Доктор Дарн, которому она должна подчиняться, уехал.
  - Вилла, - офицер Вильемс мягко обратился непосредственно к ней, - идите тоже соберите свои вещи. Кроме того, Вам надо изменить облик, чтобы при выходе из дома Вас не могли опознать знакомые. Мы поможем Вам в этом.
  Он взял её под локоть, помог подняться с кресла и проводил наверх в комнату. Здесь были некоторые из её вещей, которые Уир и Тара захватили с собой из дома Миратеус в надежде, что когда-нибудь эти вещи ей все-таки понадобятся. Второй офицер шёл за ними.
  
  Через два часа все опять были в гостиной. Успел к этому времени вернуться и доктор Дарн. Сопровождающий его офицер доставил его туда и обратно на аэролёте Службы национальной безопасности, хотя на самой машине никаких опознавательных знаков этой Службы и не было. Им пришлось пробираться сквозь кордон из телевизионщиков, которые дежурили перед входом в дом Нега.
  Несколько раз к репортёрам выходил Вейс, как представитель оппозиции и доверенное лицо будущей Королевы. Он говорил, что Вилла Миратеус в настоящий момент отдыхает и дать интервью не может. Конечно же, представители прессы жаждали услышать из уст самой девушки заявление о том, что она готова взять на себя ответственность и стать Королевой Арлании спустя четыреста лет после падения монархии.
  Время ожидания уже истекло, когда, наконец, по телевидению действительно передали о том, что в стране введено чрезвычайное положение. Вся власть по поддержанию правопорядка на время чрезвычайного положения отдана Верховному Главнокомандующему войсками Арлании. Места наибольших беспорядков и скоплений народа контролируются спутниками. Это могло означать только одно, что в случае, если оппозиция перейдёт к активным действиям, со спутников может быть открыт лазерный огонь. И ни слова не говорилось о том, чем закончились, если уже закончились, переговоры Президента и лидеров оппозиции.
  Нега и Вейса на этот раз никто не просил покинуть помещения. Они уже знали, что Вилла и Уир с семьёй, а также доктор Дарн уезжают. Вейс сначала было хотел связаться со штабом оппозиции, но офицеры ему объяснили, что в целях безопасности девушки этого делать не стоит. В этих же целях Вилла за эти два часа изменила свою внешность до неузнаваемости. В этом ей помогли два офицера, прекрасно разбиравшиеся по долгу своей службы в профессии визажиста.
  Когда они сказали Вилле, что ей следует изменить свою внешность, она это приняла, как указание к действию. Программа беспрекословного подчинения властям в лице офицеров Службы национальной безопасности работала безукоризненно.
  Девушка вспомнила первый, пришедший ей на память вариант, - то, как она выглядела, когда отправилась делать аборт. Одежда, правда, теперь на ней была другая: из того, что офицеры Службы безопасности принесли с собой, предвидя, что весь гардероб Виллы остался отчасти в больнице, отчасти в конфискованном доме. Согласно дню Верну сегодня на ней были узкие синие брюки и синяя приталенная курточка. Но волосы девушки опять стали розовыми. Линзы на этот раз решено было не вставлять. Достаточно розовых волос и яркого макияжа.
  Когда все, готовые к отъезду, с вещами собрались внизу, Уир, Нег и Вейс с недоумением разглядывали Виллу. Такой её невозможно было узнать. Безэмоциональная маска на лице ещё больше увеличивала пропасть между той девушкой, которую они сейчас видели и знакомой им в течение многих лет Виллой Миратеус.
  В этот момент завибрировал воздух. Нег в сопровождении двух офицеров вышел в прихожую. На экране перед ними предстали несколько мужчин в чёрных боевых костюмах отряда специального назначения. Все они были вооружены. Офицеры Службы национальной безопасности дали знак Негу молчать и, стараясь не производить шума, все трое они вернулись гостиную. В распоряжении беглецов оставалось всего несколько секунд. Никто не сомневался в том, что спецназ пришел за девушкой. Военные - не любители тянуть время.
  Все присутствующие в гостиной, взяв с собой собранные вещи, отправились на лифте на четвёртый этаж - в аэрогараж. В отсеке, который принадлежал Негу Далли, стояли два аэромобиля: один - самого Нега, другой - Службы национальной безопасности. Именно на нём доктор Дарн в сопровождении офицера этой Службы летал к себе домой. По дороге обратно они не стали приземляться на улице: слишком много телевизионщиков было у парадного подъезда, и воспользовались гаражом хозяина дома, предварительно получив его разрешение.
  Неподалеку от аэромобиля Нега в следующем отсеке стоял аэромобиль его соседа, который проживал в апартаментах, занимающих весь соседний подъезд. В этот момент сосед как раз только припарковался и вышел из своей машины. Как только он увидел Виллу, то от неожиданности чуть не присел, но вскоре его удивление сменилось яростью. Он подбежал к девушке, схватил её за руку и давай кричать:
  - Это ты избила меня! Я тебя сразу же узнал! Ты - хулиганка! Я заявлю на тебя в полицию!
  Вилла сначала недоумённо смотрела на него, но потом узнала: это был тот самый мужчина, которым она воспользовалась, чтобы проникнуть в номер дешёвой гостиницы и найти выход через компьютерную сеть на тех, кто занимается подпольными абортами.
  Разъярённый мужчина, по-видимому, забыл, что сам был в том районе не совсем легально. Он пытался схватить девушку за рукав, крича:
  - Хулиганка! Я чуть не умер от твоих фокусов!
  - Пожалуйста, простите меня, - формально начала извиняться девушка. Она, действительно, тогда совершила проступок и теперь должна попросить прощения у того человека, которого избила и обидела. Этого требовала программа, заложенная в ней психокоррекцией.
  Внизу раздался взрыв. Спецназ ворвался в дом. Необходимо было срочно покинуть аэрогараж, потому что через несколько секунд люди в чёрном появятся наверху.
  Один из офицеров национальной безопасности одним ударом уложил незадачливого мужчину на пол - видимо, тому суждено было получать такие удары - и потянул девушку в сторону аэромобилей, которые уже были готовы к полёту. Уир с семьёй и доктор Дарн быстро устроились в одном аэромобиле, который тут же взлетел. Нег и Вейс быстро заняли места в другом аэромобиле. Капитан Вильемс помог Вилле занять место рядом с ними. Сам же буквально на ходу, когда уже аэромобиль начал подъём, впрыгнул в него и занял место рядом с шофёром.
  В этот момент лифт поднял четырёх спецназовцев в аэрогаж. Один из них только собрался стрелять по поднимающейся машине, как люк гаража, выпустивший машину, закрылся. Это и спасло беглецов от неминуемой гибели: люди в чёрном не намерены были шутить.
  Но не прошло и нескольких секунд, как люк открылся вновь и на этот раз в воздух поднялась ещё одна машина - аэромобиль соседа Нега, так и оставшегося лежать на полу аэрогаража. В нём сидели четверо спецназовцев, которые получили задание доставить Виллу Миратеус в президентский дворец, который к этому моменту уже захватили военные. В случае невозможности выполнения этого задания был приказ открыть огонь на поражение.
  Снизу с улицы за вылетающими аэромобилями наблюдали представители прессы, которые тут же засняли всё на свои камеры и передали в прямой трансляции происходящее в эфир.
  Погоня началась. Аэромобили летели с предельной для недальних полётов скоростью. Снизу взмыли в воздух ещё несколько аэромобилей и устремились за тремя умчавшимися в сторону пригорода машинами. В основном, они принадлежали представителям прессы. Но в одном из них сидели ещё два офицера Службы национальной безопасности, которые ожидали разрешения ситуации на улице, в нескольких кварталах от дома Нега, и докладывали обо всём, что творилось на улице, тем, кто был в доме. Ещё в одном взлетевшем аэромобиле находились другие офицеры спецназа, устремившееся в погоню за беглецами.
  Два аэромобиля, в которых сидели беглецы, быстро набирали высоту. Необходимо было перейти в скоростной режим, чтобы оторваться от преследователей.
  Действительно, пресса вскоре начала отставать. Эти машины не были готовы к дальним полётам, а рисковать остаться без топлива где-нибудь вдали от Динуса никто не хотел. Отстал и аэромобиль соседа Нега, в котором сидели четверо спецназовцев, ворвавшихся в дом Нега.
  Все остальные аэромобили двигались с огромной скоростью. К счастью Уира, его семьи и доктора Дарна, аэромобиль Нега, в котором они сидели, был скоростной машиной, потому что Нег всегда увлекался гонками и мог себе позволить дорогую гоночную машину. Поэтому они не отставали от спецаэромобиля Службы национальной безопасности, которому положено быть скоростным по долгу этой Службы, и в котором в этот момент и находилась Вилла вместе со своими друзьями.
  На небольшом расстоянии от этих двух аэромобилей летели две другие такие же скоростные машины: аэромобиль Службы национальной безопасности и хорошо вооружённый и защищённый аэромобиль спецназа. Между ними и завязался бой, когда все машины вылетели за пределы города. Только маневренность аэромобиля Службы безопасности помогла двум сидевшим в нём офицерам продержаться некоторое время и, таким образом, отвлечь всё внимание преследователей на себя. Но машина была обречена. Вскоре от прямого попадания она загорелась и рухнула на землю.
  Но беглецы этого уже не видели. Они пошли на снижение. Как только аэромобили коснулись земли, Вилла в сопровождении капитана Вильемса быстро перебежала в другой аэромобиль и заняла место рядом с доктором Дарном. Офицер велел всем снять свои опознавательные браслеты, схватил их, а также розовый парик девушки, и помчался к другому аэромобилю. Спортивная машина осталась под сенью деревьев, невидимая сверху, а аэромобиль Службы национальной безопасности вместе с браслетами и париком Виллы взмыл в небо.
  Он быстро достиг высоты скоростных полётов, и там его тут же засекли преследовали, отставшие от беглецов из-за боя с другой машиной, осколки которой, горящие и разбросанные в радиусе нескольких километров, хорошо были видны с высоты. Но люди в чёрном всё-таки упустили, куда делась вторая машина. Когда же перед ними возник аэромобиль Службы национальной безопасности, они не поняли, что в этой машине претендентки на королевский трон нет. Розовый парик маячил в окне и создавал иллюзию присутствия девушки. Погоня продолжилась, но недолго.
  Незаметные под кронами деревьев, Уир, Тара, доктор Дарн, Вилла и один из помогающих им бежать офицеров не видели, как за лесом, уже у самого горизонта вдали, аэромобиль с Негом, Вейсом и двумя офицерами Службы безопасности вспыхнул и тут же разлетелся на множество светящихся осколков. В это же мгновение раздался грохот, не услышать который спрятавшиеся под кронами деревьев беглецы не могли.
  Все были потрясены. Только лицо офицера государственной безопасности было спокойно, разве что складка на лбу стала глубже. Да лицо Виллы ничего не выражало, но доктор Дарн заметил, как из наружного края одного глаза, покатилась маленькая слезинка. Девушка как будто смотрела в дальнюю даль, где произошёл взрыв. Но разве могла она что-либо увидеть сквозь закрывший их от глаз преследователей Лес?
  Однако Вилла видела. Она видела всё, что случилось. И ещё она видела, как сразу после взрыва возник в пространстве огромный облик Великого Верну. В одной своей руке он держал ставших прозрачными Нега и Вейса, в другой - двух погибших офицеров, одним из которых был капитан Вильемс. И вместе с ними стал медленно подниматься в свой божественный мир.
  "Ты не можешь! Нег - гомосексуалист!" - закричала в Вилле программа альбийского общества.
  "Он - Человек", - только и ответил Великий Бог.
  По щеке девушки катилась слеза, а в голове эхом словам Великого Брата звучала молитва святой Винны:
  Взыщи мою душу, Господи,
  Святи меня Любовью своей,
  Даруй мне познание добра и зла,
  И во скрижалях Завета твоего да буду жить вечно.
  Одухотвори столп Памяти моей
  И воскреси мою живую Душу,
  Открой предо мною врата Вечности
  И я пойду за тобою в Век Века.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"