Кони неслись вдаль, пытаясь настигнуть заходящее солнце. От их копыт поднималась столбом пыль и почти скрывала собой небосвод. Была тех коней сотня, нет - тысяча, а может и больше. И были те кони ужасны. Огнем полыхали их глаза, а из ноздрей валил черный дым. Неслись они вперед неумолимо, не разбирая дорог, не замечая преград на своем пути. Будь то поле, лес или на беду оказавшееся на их пути село, все было безжалостно сметено, растоптано, превращено в прах и предано забвению.

Кони неслись вперед и ничто не могло остановить их бег.

Постой, да кони ли это? На их боках последние лучи солнца отражаются металлом. Да, и если присмотреться, тела их вовсе не лошадиные. Продолговато вытянутые, округлые, как колбаски, что любят лепить из речной глины деревенские детишки.

Да и скачут они не по полям и лесам, а по бескрайним темным просторам, где нет ни единой живой души.

Лишь только ставшее кроваво красным солнце все также цель несущихся стальных коней...

Михаил резко очнулся от сновидения. Кто-то тряс его за плечо. Над воином стоял Иван, кузнецов сын, и, судя по шевелящимся губам, говорил.

-Что? - переспросил не до конца проснувшийся Михаил, усаживаясь на травяной подстилке, на которой проспал весь день.

-Я говорю, - повторил Иван, - мы нашли раненого человека. Он сказал, что хочет видеть начальника. Мы отвели его к старейшине, а тот велел звать тебя.

-Передай, сейчас приду, - сказал Михаил и взлохматил свалявшиеся за время сна волосы.

Иван тут же умчался исполнять поручение.

Зевнув и потянувшись, Михаил, наконец, выбрался из шалаша, установленного на плоту.

В ноздри ему ворвался свежий вечерний речной воздух, и он задышал полной грудью.

"Как хорошо жить!"

Вот та единственная мысль, что была у него в голове в тот момент.

Хотя нет, была еще одна - вопрос: "А долго ли еще осталось жить-то?" И как он сам прекрасно понимал, ответ на этот вопрос был совсем не утешительный.

Склонившись над бегущей куда-то водой и набрав ее полную пригоршню, Михаил умылся, тем самым, избавившись от последних остатков сна, и последовал за Иваном на плот старейшины.

Сгущались сумерки, и уже совсем скоро начнется второй день, точнее, ночь, их путешествия, а если быть совсем точным, то скорее бегства. Бегства от Орды.

Всю первую ночь Михаил как самый опытный воин провел в дозоре, не смыкал глаз и готовый в любую секунду на схватку с представителями Орды. Но таковых не было, и ночь прошла спокойно. Но все-таки усталость прежних дней и полное напряжение всех сил прошлой ночью, сказывалось достаточно, чтобы весь следующий день Михаил спал, как убитый. Хотя в ткань сна вплетался странный сон. Кони... Солнце...

Он тряхнул головой, отгоняя воспоминание о сне. Сейчас не время думать об этом.

Импровизированный караван утром хорошо приготовили к дневной стоянке. Крестьяне укрыли плоты в низко нависающих ветвях прибрежной растительности и связали между собой. Днем большинство путешественников отсыпались, а теперь потихоньку выползали из своих убежищ и готовились к новой части пути.

Кое-где уже горели бездымные костры, и готовилась еда.

Легко перепрыгивая с одного плота на другой, минуя несколько групп шушукающихся людей, Михаил, наконец, добрался до нужного шалаша, расположенного в центре каравана.

Склонившись, Михаил отодвинул полог и вошел в импровизированную палатку. Внутри было довольно тепло: в самом центре горел небольшой костер - ночи уже были довольно холодные, и старейшина грел древние кости.

-Садись, - сказал старейшина Михаилу, и тот увидел, как маленький щуплый человечек, также расположившийся у костра, бросил на него подозрительный взгляд.

Михаил сел и погладил пса, лежащего рядом, пригревшегося и теперь тихо посапывающего холодным носом.

-Это, - старейшина показал на сидящего рядом с собой человечка, - Виктор. Он портной из Обнинска. А это - Михаил - воин Московского княжества. Вот вы и знакомы. А теперь расскажи нам поподробнее кто ты, да что ты, мил человек.

Старик оскалил зубы в усмешке, видимо считая только что сказанное шуткой.

Но смех тут же превратился в душераздирающий крик, когда Виктор метнул чашку, полную горячей похлебки, которую держал в руках, прямо в лицо старику. Михаил в прыжке попытался схватить мнимого портного, но промахнулся. Едва не рухнул в костер, но извернулся и откатился к краю шалаша. Пес от всего этого проснулся и, вскочив, злобно зарычал на Виктора.

А тот уже стоял с обнаженным мечом и замахивался на старика.

Тут перед глазами Михаила предстала удивительная и даже, в некоторой степени, устрашающая картина.

Старик, над головой которого Виктор занес меч, вдруг засветился и оторвался от пола. Сотая доля секунды и на месте старика стоит молодой человек, вооруженный клинком. От прежнего вида не осталось и следа, разве что только хитрые глаза.

Виктор взмахнул мечом, пытаясь попасть в бывшего старика, но тот уже переместился в другое место, справа от нападающего. Один молниеносный удар и голова мнимого портного отлетела в костер, а тело забилось в судорогах, изливая потоки крови.

Тут же в шалаше запахло паленым.

Пес, только что демонстрировавший готовность к бою резко заскулил и выскочил из шалаша. Невероятное преображение хозяина испугало его.

Бывший старик вытер окровавленный клинок, убрал его в ножны и подошел к Михаилу, все еще лежащему на полу.

-Вставай воин, - сказал он и протянул руку, а потом добавил, - ничего не бойся, я сейчас тебе все объясню.

Михаил, казалось, не заметил поданной руки и с вызовом спросил:

-Что же ты думаешь, если тебя послал Вамана, то тебя должны все бояться. Ты всего лишь раб аватара Вишну, но никак не сам Всеобъемлющий.

На лице молодого человека не дрогнул ни один мускул, но зато появилась улыбка.

-Прекрасно, ты знаешь, кто я, тогда ответь, кто ты, воин, и что здесь делаешь?

-Я - это я. Я воин, по крайней мере, в настоящий момент, - Михаил рассмеялся. - Но вот что делают здесь посланники Тримурти, я никак не пойму.

-А как ты думаешь?

-Я предпочитаю оставлять свои мысли при себе, это намного безопаснее, чем болтать о них с первым встречным.

Человек усмехнулся, а затем предложил:

-Может, пойдем на свежий воздух, а то здесь слишком сильно воняет подгоревшим мясом.

Михаил первым вышел из шалаша, за ним последовал и бывший старик.

Солнце зашло, по-видимому, уже давно и над рекой висела непроглядная ночь, хотя на взгляд Михаила прошло не больше пятнадцати минут с момента пробуждения. И только сейчас он понял, что плоты опять плывут. И на плотах было все спокойно, казалось, никто и не слышал криков и шума боя.

-Так как же тебя зовут, посланец Вамана? - спросил Михаил, обернувшись к собеседнику.

-Аджната, если ты только сможешь произнести это величественное имя.

-Аджната - "Обладающий божественной мудростью", - с издевкой в голосе сказал Михаил. - Ну, тогда я - Калки - "Воин на белом коне".

-Да как ты смеешь?! - закричал тот, кто назвал себя Аджната и выхватил только что окропленный кровью меч.

Михаил с непринуждённой улыбкой наблюдал за наставившим на него клинок человеком.

-Что-то не похоже, чтобы ты обладал божественной мудростью - ты просто глуп.

Он невозмутимо смотрел на все более и более раздражающегося противника.

-Молись тому, кому ты поклоняешься, ибо сейчас ты будешь мертв! - закричал Аджната и шагнул к Михаилу.

Воин извлек из ножен и поднял над головой меч, и тот засверкал, испуская вокруг переливающееся неземное сияние. Крестьяне повыскакивали из шалашей, привлеченные этим светом и с ужасом смотрели на человека с пылающим небесным светом мечом, к которому зачем-то, перепрыгивая с одного плота на другой, бежали трое вооруженных топорами, неизвестно откуда взявшихся, молодых людей, с явно недобрыми намерениями.

Михаил тоже увидел эту троицу, но сейчас был важнее тот, кто миг назад был готов снести ему голову с плеч, а сейчас в оцепенении стоял рядом с обнаженным оружием.

-Ты видишь этот меч? - спросил у него Михаил и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Это меч Калки и тебе, посланнику самозванца, не устоять против его него.

Эти слова оказались правдой: Аджната, рассеченный пополам рухнул в воду, так и не приведя в исполнение свое намерение убить Михаила, а воин под истерические вопли крестьян, которые можно было слышать на многие версты вокруг, взлетел в воздух и мгновенно исчез в темноте, как затушенная свеча.

Полет длился минут десять - не больше. И прекратился он весьма неожиданно: внезапно Михаил стал терять высоту и затем, беспорядочно закувыркавшись, с все возрастающей скоростью, стал падать. Проклиная все на свете, Михаил потянулся к поясу и нажал кнопку включения аварийного питания, но и эта батарея была пуста. В результате ему ничего не осталось, как просто падать и надеяться на милость Господа. Но вот на милость какого Господа надеялся Михаил, было загадкой и для него самого.

Вдруг Михаил увидел перед собой едва различимые, но стремительно приближающиеся кроны деревьев и почувствовал, как по лицу и по телу стали больно хлестать ветви. Чтобы избежать напрасной боли, он отключил сознание. Именно в таком бессознательном состоянии воин и упал на землю посреди бескрайнего леса, в самом центре захваченной Ордой территории.