Агафонов Сергей Валерьевич : другие произведения.

Окончательное решение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
   Сергей Агафонов
  
  
  
  
   ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ
  
  
   Фантастическая повесть
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С некоторых пор Марс подвергся самому пристальному изучению со стороны землян.
   Наконец был определён правовой статус планеты. В своё время страны большой восьмёрки предлагали разделить Красную планету на оккупационные зоны, числом, разумеется, восемь.
   Лидеры большой восьмёрки, Буль, Пиноккио, Тургенев и проч. лицемерно заявляли, что, таким образом, они берут на себя бремя освоения Марса в интересах всего человечества. В качестве оправдания своего наглого экспансионизма утверждалось, что другие члены ЗООН в силу слабости своих финансовых и научно-технических потенциалов не способны на самостоятельную деятельность в этом направлении. При этом совершенно игнорировались возможности международных организаций, таких, например, как Лига Арабских Стран, Организация Африканского Единства, Международная Исламская Конференция, Южно-тихоокеанский Форум, Карибский Совет и др.
   Объединённые ресурсы и усилия стран, входящих в эти и им подобные сообщества, вполне могли бы позволить им внести достойный вклад в марсианскую миссию.
  
  
   Существенно, так же то, что совместная работа ещё в одной области позволила бы людям разных культур лучше узнать друг друга для дальнейшего совершенствования правил человеческого общежития. Ни в коем случае нельзя допустить повторения позорного инцидента, который привёл к исключению из мирового сообщества и перемещению на Луну целой земной цивилизации - Китая. Современная историография достаточно объективно освещает это событие, поэтому нет смысла останавливаться на нём подробно, дабы не бередить ещё саднящие раны.
  
  
   Да, конфликт между Киталуном и ЗООН погашен. Боевые действия не ведутся. Идёт обмен пленными, хоть это и наносит ощутимый ущерб овощеводству России и США и вновь опасно увеличивает нагрузку на пенитенциарные системы данных государств.
   Развивается взаимовыгодное экономическое и культурное сотрудничество между двумя человечествами. Киталун получает с Земли жизненно важные для него сжиженный кислород, закалённое стекло, металлический профиль, земляных червей и ласточкины гнёзда.
   На Землю с Киталуна поступают разные забавные мелочи вроде пластмассовых рептилий со встроенными голосовыми синтезаторами, изображающих героев MTV.
   На Киталуне с успехом прошли гастроли хоккейных звёзд НХЛ. Многие киталунцы смогли прикоснуться всего за каких-то 87 юаней до знаменитого кубка Стэнли. Среди киталунцев бытует поверье, что прикосновение к кубку Стэнли избавляет от многих хворей не только прикоснувшегося к нему, но и его потомков до шестого колена.
   Земля принимала у себя гастроли пекинской оперы. Нью-Йорк, Буэнос-Айрес, Кейптаун, Карачи, Париж, Москва, Токио, Сидней рукоплескали мастерству солистов пекинской оперы, особенно в спектакле "Небесный дракон побеждает пещерного тигра".
  
  
   Но каково киталунцам видеть сквозь стеклянные сферы лунных городов Голубую планету, свою родину, навсегда утраченную, пусть, в какой-то мере и по их собственной вине! Как тяжко и обидно, особенно подрастающим поколениям, не замешанным в мрачных эксцессах прошлого, сознавать, что их Великий и Любимый Председатель не может переплыть Янцзы. На Луне то рек нет. Не здесь ли кроются корни реваншистских настроений, характерных для некоторых маргинальных слоёв киталунского общества?
   Многие туристы с Земли, посетившие массажные салоны Мун-сити, впоследствии обнаружили у себя на ягодицах татуировки в виде китайских иероглифов, означающие "смерть древесным жабам".
   Поэтому со счётом 234: 8 в Генеральной Ассамблее победило мнение тех лидеров общественного мнения, которые, предлагали отдать Марс под интернациональный протекторат. Выдающуюся роль при этом сыграли Басаев, Мганга, Кастро и проч.
  
  
   Красная планета сделалась поприщем совместных усилий всех пытливых умов человечества. Финансирование данной миссии пошло по специальной статье бюджета ЗООН. В перспективе предполагалось ввести в проект наблюдателей от Киталуна, а там, глядишь, зашла бы речь и о полноправном участии данного субъекта межпланетного права в изучении и освоении Марса. То есть, международное сообщество со всей ответственностью заявляет, что дискриминация есть категорически недопустимая форма межпланетных сношений.
  
  
   Для изучения Марса было создано несколько научно-исследовательских структур орбитально-планетного базирования. Они собирали и проводили первичную обработку информации в нескольких основных направлениях: картографическом, геологическом, климатологическом, биологическом и т.п. Детальный анализ собранных материалов проводился в специальных центрах на Земле. В конечном счёте, вся работа имела целью решить проблему эффективной эксплуатации Марса в интересах всего земного человечества.
   Естественно, капиталовложения в изучение Красной планеты были весьма и весьма велики. Особенно больших затрат потребовало создание и поддержание в порядке каналов передачи информации об объекте. Ведь Марс чудовищно далёк от Земли. Только путешествие туда и обратно даже в благоприятные моменты наибольшего сближения двух планет занимает не меньше шести лет.
   Информация о событии на корабле марсианской экспедиции поступает на Землю с получасовым опозданием. Поэтому все системы жизнеобеспечения на межпланетной трассе, марсианской орбите, на самом Марсе должны существовать в нескольких экземплярах.
  
  
   Бюджет марсианской миссии формировался так же, как и бюджет всей ЗООН, в зависимости от ВВП стран-членов. То есть, богатые страны тратят больше бедных, а, вот освоение средств осуществляется интернациональными коллективами учёных. Здесь важно не то, какой у тебя паспорт, а что у тебя в голове. Есть ли какие-нибудь прикольные идеи. Интересно же применить опыт отечественных шаманов для вызывания дождей на Марсе, а не тупо замерять толщину ископаемого льда и прикидывать способы его растопления.
   С самого начала марсианский проект не мыслился как дорогая игрушка бюрократов из ЗООН. Проект должен был с первых же дней не только поглощать капиталы, но и возвращать их.
  
  
   Началась кропотливая работа по созданию парка внедренческих компаний. Их главной задачей было способствовать тому, чтобы те открытия, что будут сделаны в ходе изучения Марса, немедленно бы стали на службу всему обществу. Забегая вперёд, скажем, что разработанная гренландско-джибутийским коллективом учёных технология добычи из марсианского подпочвенного льда питьевой воды нашла замечательное применение в циркумполярных странах Земли.
   Российская компания "Норильский Никель" стала видным экспортёром воды марки "Таймырская" в страны Сахеля, хронически страдающие от засухи. В аэропорты Бамако, Ниамея, Уагадугу "Таймырская" доставлялась самолётами в изящной никелированной таре объёмом 0,2 л., 0,33 л., 0,5 л., 0,7 л., 1 л. и 5 л., и хорошо расходилась. Этот проект "Норникеля" получил даже премию международного бизнес-журанала "Bablo" - "Лучший экспортёр года".
  
  
   Тем не менее, возвращение вложенных средств и выход на прибыль, покрывающую, хотя бы инфляцию, предполагались в отдалённом будущем. Тем удивительнее было наличие на Марсе среди прочих системы археологического изучения планеты, и это при том, что главный аргумент в пользу существования здесь разумной жизни - марсианский город Сидония с её пирамидами, и, самое важное, с гигантским "плачущим лицом", обращённым к небу, перестал существовать.
   Специальная экспедиция, посетившая Марс незадолго до начала комплексного изучения планеты, доказала, что всё это не более чем оптический обман, вызванный процессами разрушения горных пород под воздействием ветра и метеорной бомбардировки. Отчёт экспедиции, в высшей степени убедительный, легко найти и ознакомиться с ним в интернете на сайте www.badcrazygirls.com.
  
  
  
   Зачем тратить деньги на поиски того, чего на Марсе заведомо нет? Таким вопросом задавалось общественное мнение ещё на стадии обсуждения марсианского научно-исследовательского проекта. Не лучше ли направить дополнительные средства на разрешение земных проблем, актуальность которых просто вопиюща. Вот, Чёрная Африка продолжает погибать от голода, СПИДА, военных конфликтов. Сколько мешков муки, ампул с вакциной, миротворцев можно оплатить, и тем спасти миллионы человеческих жизней вместо того, чтобы повесить над Марсом археологический спутник и пустить ползать по нему несколько десятков мобильных археологических сканстанций!
  
  
   Но международная бюрократия была неумолима. Комплексное изучение Марса должно быть комплексным в самом полном смысле этого слова или проект будет закрыт. Общественности не привыкать к упрямству чиновников, не привыкать ей и перебарывать его.
  
  
   Журналист Q-r сумел выяснить подлинные мотивы странной расточительности людей ответственных за финансирование глобальной миссии на Марс. Изучая электронное досье одного из кураторов проекта, он наткнулся на интересную деталь.
   Куратор W-w раз за разом на протяжении многих лет заказывал на свой персональный телеканал один старинный фильм на марсианскую тему, но не смотрел его. Вдумчивый работник масс-медиа задался вопросом: "Почему?" и ответил на него.
   Очевидно солидный мужчина, поднаторевший в бюрократических интригах, неоднократно женатый и разведённый, сколотивший приличное состояние на публицистике и лекциях по проблемам гуманитарных катастроф, в детстве посмотрел этот фильм и пережил культурный шок, попросту напугался до смерти, может даже обосрался.
   Прошли годы, мальчик вырос, получил образование, стал потребителем памперсов, посвятил себя служению мировому сообществу, но в придонных слоях души продолжало жить воспоминание об ужасе и позоре, пережитом перед плазменной панелью.
   Добрые люди в белых халатах объяснили парню между сеансами LSD-терапии необходимость вытеснения этого опыта из подсознания. Он честно пытался, но духу вновь пересмотреть киношку всё как-то не хватало. Акула пера сделал это за него.
   И что же! Совершенно дурацкая киношка. Типа XXVIII век, Марс подвергся активному терраформированию. Одни человеческие коллективы, большие, во всю выкапывают из его недр полезные ископаемые. Они состоят из таких брутальных мужланов в оранжевых робах. В свободное время от выкапывания полезных ископаемых из недр Красной планеты они бухают, бьют друг другу морды и трахают киборгов-шлюх.
   Другие человеческие коллективы, маленькие, изучают его археологию. Они состоят из таких субтильных дамочек в панамках и перчатках. В свободное время от археологии они гоняют чаи, кушают пирожные с крэмом и ведут умные разговоры о сравнительных достоинствах различных вибраторов.
   Занятная деталь, марсианская атмосфера сгустилась достаточно, чтобы в ней могли перемещаться дирижабли на велосипедном ходу.
   И вот, какая-то тётка-археолог находит некий артефакт - узорчатую плиту. Натурально, радуется, нашлись братья по разуму и всё такое. Осматривает, ощупывает, чуть ли не облизывает артефакт. Чего-то там она нажала языком, плита возьми и сдвинься с места - открылась зияющая бездна, и оттуда шасть пыльным вихрем духи свирепых воинов древнего Марса, давай вселяться в землян, без разницы шахтёры это или археологини, и мочить тех, в кого не вселились. Короче, кровавый трэш, бессмысленный и беспощадный, почти несмешной.
   Журналист был совершенно уверен, что деньги налогоплательщиков расходуются не на серьёзную научную работу, а на то, чтобы бюрократам, обуреваемым детскими страхами, хорошо спалось. Вскоре уверенность Q-r получила серьёзное подтверждение. Оказалось, что все археологи, работающие на Марсе, получили секретную инструкцию ни в коем случае не вскрывать никаких узорчатых плит, чтобы не выпустить на волю что-нибудь эдакое, а в номенклатуре снаряжения всех учёных обязательно должны были быть серебряные кресты, осиновые колы и свежий чеснок. Одна честная девушка из аудиторской компании совершенно бескорыстно скачала ему файлы, которые это доказывали.
  
  
   Девушка была толстой, прыщавой, с волосатыми ладонями, но под толстой грубой носорожьей кожей таилась чистая душа, алкающая прозрачности в деле расходования бюджетных средств.
  
  
   Труженик средств массовой информации поделился своими открытиями с публикой. Он донёс их через целый ряд СМИ. От узкоспециальных, научных до популярных. Для мужчин и настоящих мужчин.
   Видно, задел Q-r кого-то за живое. Ибо, когда его информаторша заказала на дом пиццу и кока-колу с повышенным содержанием калорий, к ней домой явилась бригада хирургов-косметологов, которые так отделали девчонку, что она теперь является официальным лицом, то есть скорее телом "WOLLFORD".
   Q-r расчухал что к чему, сделал операцию по перемене пола, завербовался в банно-прачечный отряд Международных сил по поддержанию экологического равновесия и затерялся где-то на военных базах пояса астероидов. Лучше уж портянки стирать простым мужественным парням, которые мочат злокозненных жуков-каннибалов в их мрачных клоаках, чем раскрашенным блядям в баре подавать ананасную воду.
  
  
   Юрий Алексеевич, в отличие от Q-r, только обрадовался, когда узнал, что открывается программа археологического исследования Марса. Он был по профессии учителем истории в средней школе, но в бытность студентом прослушал в течение одного семестра курс теоретической археологии и после на летних каникулах три сезона отработал в Крыму на раскопках Херсонеса Таврического.
   Парню здорово повезло на тех раскопках. У него не было белой горячки. Ему не сломали рёбра активисты татарского национального возрождения. Он не заразился даже хламидиозом. Что там говорить, Юрий Алексеевич ни разу не болел поносом. За то студент нашёл две целых амфоры, восемнадцать разбитых, монет двести четырнадцать разных и мозаичный пол, изображающий послеполуденный отдых фавна. Об этих своих находках Юрий Алексеевич написал курсовую работу, которую позже расширил до размеров дипломного сочинения, оценка "отлично", сочинил стихотворение, опубликованное в институтском интернет-журнале литературы и искусств и получившее положительный для автора резонанс в том плане, что он познакомился, благодаря ему, в чате со своей будущей женой. Вот это стихотворение:
  
   Спящий фавн
  
   Ему неведомы страсти Ахилла
   И мудрость Платона чужда.
   В объятьях Морфея он спит под оливой.
   Невинна его нагота.
  
   Народы и царства осыпались в прахи,
   Слипаясь над спящим Ф. в грунты.
   Всё потому лишь, что андромахи
   Залезть хотят на котурны.
  
   Легко провожать Гектора на битву,
   А после стенать и страдать.
   Оставьте девы и жёны молитвы.
   Ступайте лучше искать
  
   Смиренного Марса спящих сынов.
   Вам будет легко их найти.
   В траве у подножья древесных стволов
   Их фаллосы будто грибы.
  
   Многие студенты балуются стихами, но большинство тупо обсасывает темы дешёвого торча, нехватки бабла, бездуховного порева и различных националистических мифологий. Стихотворение Юрия Алексеевича выделило его среди прочих метроманов тем, что он по-новому осмыслил наследие античной культуры и сделал это по хорошему актуально. Короче, девчонки любите пацанов такими какие они есть, а они будут стараться быть лучше, но без поножовщины и жоподрания.
  
  
   По обычаям археологов находчику кое-что полагалось на выбор в качестве памятного приза из найденного, но студент благородно отказался в пользу музейной коллекции родного факультета.
   К сожалению, всей этой деятельности оказалось недостаточно, чтобы способствовать оставлению Юрия Алексеевича на одной из кафедр для подготовки к испытаниям на звание экстраординарного профессора. Нужна была ещё протекция, а её то и не было у сына тихих богобоязненных работников НИИ "ГЕНОЦИД".
  
  
   Родители Юрия Алексеевича занимались разработкой безболезненных химических препаратов для регулирования численности населения в развивающихся странах, Свободное время они посвящали зимой чтению художественной литературы, летом выращиванию цветов, овощей, ягод и фруктов на даче.
  
  
   Пришлось Юрию Алексеевичу идти работать в школу. Он выбрал школу в своём родном городке, привольно раскинувшемся на высоком берегу одной из подмосковных речек. Этот выбор молодого педагога был обусловлен следующими соображениями. Дети нынче, как известно, не сахар. Нигилизм, насилие, наркомания цветут в этой среде пышным цветом. Достаётся от детишек и их наставникам. Но дома, как говорится, и стены помогают. Своим дерзить, глядишь, постесняются. Кстати, речка была одним из участков знаменитого пути из варяг в греки.
   Молодой педагог планировал увлечь учеников своим предметом настолько, чтобы, из наиболее смышлёных, составился археологических кружок. Под руководством Юрия Алексеевича юные археологи должны были подтвердить или опровергнуть хотя бы одну из трёх городских легенд, и тем самым вернуть его в лоно науки.
  
  
  
   Первая легенда гласит, что под холмом, на котором высится городская церковь, Иван Грозный похоронил одного из своих сыновей вместе со своей знаменитой библиотекой. Собственно сын Ивана Грозного из-за этой библиотеки и умер.
   Мальчика в детстве уронили няньки, и он ушибся головой. С годами это привело к тому, что он не стал травить собаками бояр, а просиживал дни в библиотеке своего отца. Иван Грозный использовал эту странность своего отпрыска и поручил отыскать ему среди книг что-нибудь такое, что позволило бы смастерить чудо-оружие. Оно было необходимо, чтобы завоевать России выход к Балтийскому морю. Без него русский лён, пенька, пушнина задарма уходила к ганзейским перекупщикам. Обычным для того времени оружием русское воинство не справлялось. Как обычно у России было слишком много врагов.
   Книги у Грозного были навалены в горы в тайных кремлёвских подвалах. Большую их часть составляли манускрипты, привезённые в Россию его бабкой византийской царевной Софьей Палеолог. Это было всё её приданное, благородной, но бедной девушки.
   Разумеется, книги были всё на греческом языке, да на латыни, читать их в России было некому, потому что языки эти чертей-католиков и ромеев-отступников. Из-за книг Софью считали колдуньей. Она-то их ещё почитывала между делом, а когда уж померла, книги свалили, куда подальше, от греха. Так они и лежали навалом.
   Однажды молодой Иваныч, в очередной раз копаясь в прабабкиной библиотеке, потянул снизу какой-то манускрипт, якобы с черепом и скрещёнными костями на корешке, может это даже "Некрономикон" был, одна книжная гора на него и обрушилась и завалила беднягу насмерть.
   Безутешный отец повёз своего покойного сына отпевать в Троице-Сергиеву Лавру, туда же повезли злосчастные книги, то ли, чтобы их там сжечь, то ли, чтобы схоронить вместе с бедолагой. Но тут стало известно о набеге крымских татар на Москву. Сына и библиотеку царь схоронил на полдороги от монастыря, а сам вернулся воевать басурман, а там так закрутился с делами, что руки у него до перезахоронения не дошли, а там Смутное время подошло и вообще...
  
  
  
  
   Копать церковный холм, Юрий Алексеевич, как православный человек, почал за кощунство.
  
  
   Вторая легенда рассказывает о ещё более древних событиях, из времён монгольского нашествия. Якобы, хан Батый, разграбив Владимиро-Суздальскую землю, решил, что богатая добыча мешает его воинам делать свою работу как следует, то есть жгли, резали, грабили они без огонька, всё мечтали насладиться уже захваченным. Поэтому всю добычу Батый велел спрятать, для чего отыскали глухое безлюдное место, как раз холмы над рекой, где потом отстроился родной город Юрия Алексеевича. В них монголы и зарыли сокровища, да так и не вырыли. Потому что место было, правда, нехорошее.
   Издавна в том месте в реке водились русалки, которые заманивали к себе голым видом и срамными песнями прохожих, а потом щекотали их и душили до смерти. Монголы, которых Батый послал схоронить добычу, тоже не вернулись к нему. Дело было зимой. Монголы развели костры, чтобы отогреть землю и вырыть пещеры для схронов. Монгольские костры и гомон пробудили от зимней спячки русалок. Только монголы, сделав схроны, собрались уезжать, как вдруг на реке образовались полыньи, а из них во всём своём срамном обаянии вышли к ним русалки. Больше тех монголов не видели. Всех их русалки извели. Только с тех пор в облике здешних русалок нет-нет, да появлялся то чёрный волос, то раскосые глаза.
   Перемены произошли только при советской власти. Сначала выше по реке построили фабрику детских игрушек. Делали их пластмассы, а ядовитые отходы спускали в реку, вот русалки мало помалу и передохли. Русалочьи места заселили люди. А сокровища Батыя остались, но искать их теперь затруднительно. Холмы напрочь застроены многоквартирными домами.
  
  
   Молодой ментора остановился на третьей легенде, самой молодой. Она рассказывает о том, что на дне реки лежит одна из первых отечественных крылатых ракет, аккурат, под берегом, на котором стоит детский лагерь труда и отдыха "Бодрый ребёнок".
   Дело в том, что ещё один городской НИИ занимался с давних пор разработками в области покорения мирового пространства реактивными снарядами. Первые, ещё примитивные крылатые ракеты были пилотируемыми. Их пилотами были смертники. Ими становились лица, совершившие преступления, подпадающие под действие 58-й статьи, то есть троцкисты, джазисты, абстракционисты и тому подобные космополиты. В случае удачного пилотирования, что означало поражения учебных целей на Чукотке и островах Франца-Иосифа, в последствие Пентагона и Голливуда, члены их семей возвращались из лагерей и ссылок и им возвращались права советских граждан. На пути к целям ракеты выходили в ближний космос, а это означало, что первый советский человек вышел за пределы земной атмосферы лет, как минимум, на десять раньше Гагарина. Правда, следов их теперь не найдёшь, ибо они сгорали вместе с боеголовками и стальными конструкциями учебных целей. Но старики говорили, будто одна ракета пошла свечой и, поднявшись над стратосферой, рухнула обратно, попав не на полигон, а в илистое дно реки. Там после гебистские водолазы шарили чего-то, шарили, но так ничего и не нашли, мол, сгорело всё, на фиг, в атмосфере. Старики же были уверены, что ракету ил засосал, уж больно там место топкое, корову или "запор" засасывало на раз. Вот и чаял такого запрещённого космонавта отыскать Юрий Алексеевич, вернее его останки.
  
  
   Карьера Юрия Алексеевича на педагогическом поприще пошла не так гладко, как этого хотелось. В те времена правительство окончательно отказалось от лицемерной политики финансирования образования.
   Ценность образования ясна каждому здравомыслящему человеку, поэтому он сам должен решить каким образом он обеспечит получение оного его чадами. То есть, школы и вузы остались, и в них принимали всех желающих, но вот денег преподавателям правительство перестало платить. Предполагалось, что если преподаватели будут хорошо преподавать, то благодарные учащиеся и их родители сами окажут учебным заведениям соответствующее вспомоществование.
   Например, родители Юрия Алексеевича помогали учебным заведениям, в которых он учился, средствами для истребления вредных насекомых и грызунов, а также картошкой, луком и настурциями.
   То как Юрий Алексеевич излагал детишкам исход арийцев из Гипербореи, строительство праславянами египетских пирамид, осаду полянами Трои, изобретение Рюриком вечного двигателя, а Петром Великим имплузивного двигателя для летающих тарелок вполне устраивало и детвору и их родителей. Семья Юрия Алексеевича, которая к тому времени состояла из жены, не имела нужды в дровах, муке, картошке, овощах, соли, сале, керосине, холстине, сукне, овчине, лыке, но вот никто, почему-то не подумал, что педагогу жизненно необходимы оргтехника и подключение к интернету. Думали, небось, к чему ему, обращённому в прошлое, суетность всемирной сети. Ан, нет, Юрий Алексеевич хотел публиковать результаты своих научных изысканий, стихи к нему время от времени приходили, ими нужно с кем-то делиться, кроме домашних, наконец, надо общаться с коллегами в разных уголках мироздания. В конце концов, Юрий Алексеевич настолько сильно любил свою жену, что планировал подкопить деньжат и сделать её и свою информационные копии, чтобы обрести бессмертие в сети. Но природная скромность не позволяла ему даже намекнуть своим ученикам, тем более их родителям о своей нужде. Иногда только во время занятий кружка юных археологов Юрий Алексеевич пытался телепатировать своим ученикам нужные ему мысли, но ребятам, разрывающим илистое дно реки в поисках крылатой ракеты, было не до того. Телепатируя, учитель забывал подкачивать воздух, и юные археологи немножко задыхались и чертыхались. Кстати, именно во время одного такого занятия Юрий Алексеевич получил информацию о наборе археологов в экспедицию на Марс.
  
  
   По реке плыла бутылка, в которой что-то белелось. Любопытный педагог подцепил её сачком и потрудился откупорить. Внутри бутылки оказалась свёрнутая в трубочку рекламная листовка с условиями поступления на службу марсианским археологом. Всё это время воздух к юным археологам не поступал. Чудо спасло ребят от печального исхода. То есть, когда стало известно, что Юрий Алексеевич завербовался младшим научным сотрудником в I-ю марсианскую археологическую экспедицию, многие в маленьком подмосковном городке вздохнули с облегчением.
  
  
   Марсианская археологическая сканстанция представляет собой обычный экспедиционный марсоход многодневного, автономного функционирования только оборудованный специальной аппаратурой обнаружения, сканирования и компьютерного моделирования артефактов предположительно искусственного характера.
   Экспедиционный марсоход представляет собой спускаемую капсулу. Она отделяется от орбитальной матки на срок до трёх месяцев, а затем на неё же возвращается. Количество таких спусков-возвращений может достигать двух десятков. Когда ресурс экспедиционного марсохода вырабатывается, он утилизируется на орбитальной матке, для чего на ней предусмотрен специальный отсек.
   Обычный экспедиционный марсоход имеет экипаж в составе: командира-водителя, он же отвечает за безопасность; бортинженера-водителя, он же специалист по связи; ареографа; ареолога; врача. Каждый из них имеет своё спальное место и рабочее место в вездеходе, оборудованное необходимыми приборами.
   По регламенту марсоход совершает движение ежесуточно по 12 часов, время измеряется по земным часам. Двигается марсоход со средней скоростью 3 километра в час. Эта скорость оптимальна для исследовательских работ. Они проводятся по 8 часов в сутки соответствующими специалистами по специальным планам. Ареолог исследует полезные ископаемые Марса. Ареограф составляет карту маршрута, ведёт наблюдения за температурой, осадками, силой ветра, атмосферными изменениями. Врач в первую очередь следит за состоянием здоровья членов экипажа, а затем уж исследует биосферу Марса, которая, как известно очень бедна и много времени не отнимает. 12 часов движения делятся на три смены по 4 часа. Каждый день ведут марсоход командир и бортинженер. Третью смену каждых суток по очереди ведут марсоход остальные члены экипажа. В это время их научно-исследовательскую работу выполняют командир и бортинженер. В автономном походе может случиться всякое, поэтому члены экипажа должны быть взаимозаменяемы.
   Информация о ходе и результатах исследовательских работ после необходимой компьютерной обработки сразу же отправляется на соответствующий научный спутник Марса: ареологический, ареографический, биолого-медицинский.
   Один час ежесуточно посвящается техническому регламенту всех систем марсохода.
   12 часов марсоход стоит в безопасном месте. В это время члены экипажа спят, занимаются личной гигиеной, спортом, на марсоходе имеются тренажёры. Кроме того, распорядок дня отводит время чтению художественной литературы, просмотру художественных и других видеофильмов. Возможны так же настольные, разумные игры, типа шахмат и "го", не возбраняется также подкидной дурак и забивание козла. Музыка, преимущественно классическая и немного джазовая должны звучать на марсоходе 24 часа в сутки, никогда не выключаясь. Возможно только приглушение звука во время сна. Классическая музыка способствует пищеварению и позитивному настроению членов экипажа.
   Отбой на марсоходе производится программируемым звонком в 21.00 по земному времени, подъём в 9.00, но при этом 10 часов сна делятся на 5 смен ночного дежурства. График дежурств устанавливается командиром, который тоже бывает дежурным, либо с 21.00 до 23.00, либо с 7.00 до 9.00.
   Пока вездеход не движется, силовая установка накапливает энергию. Она образуется в результате разложения специальными, активными элементами свежих отходов жизнедеятельности экипажа. Врач экипажа должен каждый день внимательно отслеживать качество кала и принимать меры в случае снижения степени его густоты. Понос - гибелен для экспедиции. Двигатель, системы связи, научное оборудование, установки для регенерации воды и воздуха прекратят свою деятельность, и марсоход превратится в металлический гроб на гусеничном ходу.
   Марсианская археологическая сканстанция должна была двигаться со скоростью 0,5-0,6 километров в час. Такая низкая скорость объясняется исследовательской спецификой археологической сканстанции.
   Сканстация ползёт по поверхности Марса, расположенные на её днище сканеры, просвечивают его недра. Они запрограммированы на обнаружение искусственных артефактов. Структура материала искусственного артефакта, даже самого микроскопического всегда отличается от структуры того же материала, находящегося в естественном состоянии. Если материал искусственного происхождения его тем более легко вычленить в марсианском грунте. Поступающие на экран компьютера оператора археологической сканстанции сигналы образуют картинку-модель обнаруженного артефакта, которая остаётся в памяти бортового компьютера марсохода и отправляется в компьютер археологического спутника Марса.
   Низкая скорость движения марсианской археологической сканстанции, её узкая специализация предопределили сокращённый состав экипажа. По штатному расписанию в него входили: командир-водитель, он же отвечает за безопасность и связь; археолог-оператор сканстанции и медбрат. На деле же сканстанцию пилотировал, как правило, один археолог. Дело в том, что оклады всех трёх членов экипажа были довольно низкие, и чтобы заработать, как следует, один человек оформлялся на три ставки. Конечно, это было вопиющим нарушением техники безопасности, но начальство закрывало на это глаза, понимая, что в ином случае сканстанции просто не выйдут на маршрут.
   Юрий Алексеевич тоже был оформлен на три ставки. На одной сканстанции он числился оператором, для этого оказалось сертификата об окончании компьютерных курсов и институтского диплома. На другой сканстанции он числился медбратом, для этого оказалось достаточно оценки "хорошо" за курс основ гражданской обороны из школьного аттестата. На третьей сканстанции он действительно утюжил Марс в поисках искусственных артефактов, впрочем, до поры до времени без всякого успеха. Одно согревало душу археолога-оператора - округляющийся счёт в Космобанке.
  
  
  -- Шлиман, Шлиман! Я - Маркони...
  -- Да, Маркони. Шлиман на связи...
  -- Как дела, Юрик?
  -- Нормально, Константин, работаем помаленьку.
  -- Да я вижу.
  -- Трафик нормальный идёт?
  -- Более чем. Всё в натуре как настоящее, глаз не отвести. Они чего, так прямо там в грунте целенькие и лежат?
  -- Что ты, Костя, что ты. Мне просто один из ВЦ НИИкосмоарха программку соответствующую тиснул, а моя жена ему, там, на Земле, самосвал торфу на дачу презентовала.
  -- Юрик, а ты не боишься, что тебя в фальсификации артефактов обвинят? Смотри с работы погонят.
  -- Блин, Костян, ты перед дисплеем спишь что ли? Я же, смотри, тебе, что шлю то. Черепок, черепок, черепок, черепок - вазочка. Сколочек, сколочек, сколочек - меч. Волоконце, волоконце - гобелен.
  -- Я вижу, Юран, вижу. Всё правильно. Но ты мне, всё же, скажи... они... тут... были?
  -- Были, были... Кость, не сомневайся, всё тут было. Я тебе один что ли искусственные артефакты шлю?
  -- Все шлёте.
  -- Значит была тут разумная жизнь, цивилизация была.
  -- Только, кроме тебя, восстановленных предметов никто не шлёт.
  -- Так у них такой программы нет, неинициативные они, пассивные исполнители.
  -- Ладно. Я не понимаю, почему до сих пор официального сообщения не было насчёт открытия твоего, ну и других...
  -- Как ты не поймёшь! Его ещё долго не будет. Это же потрясение основ. Всё, буквально всё, наново надо будет переписывать. Учебники, геополитические концепции, историю философии... Библия, Коран, Алмазная сутра, всё на фиг пошло! Сейчас они там сообразят как всё это лучше общественности подать, чтобы она не подавилась, чтобы погромов Макдональдсов не было, тогда официальное сообщение будет.
  -- А-а...
  -- Ага!
  -- Слушай, Юрец, ты как думаешь, а нас сейчас компетентные органы прослушивают?
  -- Конечно, прослушивают, как иначе.
  -- Мы, ведь с тобой давно эту тему перетираем, а они меры не принимают.
  -- Какие меры! Чего мы с тобой антиправительственный заговор затеваем, что ли! Или хотим Марс от Земли отделить?
  -- Нет, но ты сам сказал про потрясение основ и всё такое...
  -- Блин, Константэн, я не знаю... Чего ты боишься! Человечество всегда знало про жизнь на Марсе, и теперь это знание получает материальное подтверждение. Когда я говорю про потрясение основ, то я имею ввиду, что просто будет много писанины, а она хорошо оплачивается, и будут делиться бюджетные и прочие гранты. Кому-то не хватит, кому-то не додадут...
  -- Мочилово начнётся?
  -- Ну да!
  -- А мы?
  -- Чего мы? Мы просто делаем свою работу и не общаемся с продажной прессой. В нашем деле главное не подставляться.
  -- Ты думаешь, нас с Земли журналюги не достанут.
  -- Знаешь, Костик, я третий месяц смотрю в иллюминатор, и сейчас, кстати тоже, и чего то ни разу на бескрайних равнинах Марса ни одного паппараци не видел.
  -- Ты, Юрок, лучше бы на экран сканнера смотрел. Проглядишь ни то что-нибудь интересного... А потом, есть ведь ещё хакеры!
  -- Хакеры, подумаешь! Против них целая лаборатория Касперского работает... А я что прогляжу, ты увидишь. Ты проглядишь, на Земле обнаружат. Ты сам то на своём саттелите чем сейчас занимаешься?
  -- Ногти на ногах стригу.
  -- Во, даёт, саттелитчик хренов! У него на связи 23 сканстанции, а он педикюр затеял делать. Береги глаза!
  -- У меня всё на контроле, Юрчик.
  -- И меня, Коста, тоже... Ну-ка, правда, гляну на дисплей. Может черепок какой попался с иероглифами, а то кристалл с информацией...
  -- Точно, посмотри, давай. А то я заметил странную вещь, ничего, хотя бы отдалённо напоминающего запись какой-нибудь информации на ваших артефактах нет. Даже твои, восстановленные, ничего, кроме простых орнаментов на себе не несут. Нет ни изображений людей, ни изображений растений, ни изображений животных, ничего похожего на кодограммы...
  -- Что только доказывает, что моя компьютерная программа восстановления по фрагменту целого ничего не фальсифицирует.
  -- Это да...
  -- Оба-на!
  -- Чего такое!
  -- Оба-на!
  -- Что? Что, там у тебя, Юра?
  -- Оба-на!
  -- У тебя, кроме междометий в лексиконе ещё что-нибудь осталось?
  -- Костя!
  -- Я на связи.
  -- Костя!
  -- Я - Костя! Что такое? Проклятые бюрократы из ЗООН, ввели ограничения на сеансы видеосвязи, лучше бы на секретутках экономили... Юра, что там?
  -- Костя, это... Костя, смотри мой трафик, смотри мой трафик! Я думаю у тебя это... пойдёт через полчаса максимум! Сделай копию! Обязательно! Себе сделай тоже! Вообще наделай копий, разошли верным людям! Вот это потрясение основ! Вот это да!
  -- Юрик, всё сделаю, всё сделаю, как ты сказал... Ты мне скажи, ты в порядке? В порядке?
  -- Я в полном порядке, Константин. Я в полном порядке, в здравом уме и памяти тебе заявляю, а ты делай, что хочешь, пиши рапорт, порази меня лучевой пушкой, просто закрой глаза, заткни уши, я буду сейчас бить шурф!
  -- Ты с ума сошёл. Инструкция! Подумай, что будет с твоей семьёй! Вспомни, как ты мечтал подключиться, наконец, к интернету! Информационного бессмертия теперь тебе не видать! Из-за шурфа это станет невозможным!
  -- Костя, я знаю, что нас слушают. Я уверен, что эти ребята уже сообщили наверх и решение относительно меня, да и тебя тоже, если не принято, то будет принято в ближайший час. Ты сейчас всё увидишь, и этим, если не подпишешь себе смертный приговор, то направление в Институт Компьютерных психотехнологий на перепрограммирование точно получишь... Костя, если сканстанция снаряжена шурфобитной машиной, значит, она должна работать. Вот и пусть работает!
  -- Юра, не смей! Инструкция!
  -- Хрен с этой инструкцией. Процесс уже пошёл. Тебе я советую расслабиться и получить удовольствие... Здравствуйте, дорогие ребята! Вот мы встретились с вами вновь. Сегодня я приготовил для вас новое интересное кино...
  -- Эх...
   Связь прервалась.
  
  
   Константин принял душ и насухо вытерся. Он выплыл из душевой кабины и стал быстро переодеваться во всё чистое. Из хитрой нычки, устроенной между кабелями, он вынул флягу с коньяком. Сел в кресло, пристегнулся, вывел трафик 19-й сканстанции во весь экран. Посасывая из прозрачной трубочки коньяк, Константин стал ждать. Пусть будет, что будет.
   Перед диспетчером археологического спутника Марса, медленно вращаясь в нескольких проекциях, проплывали по экрану стеновой плазменной панели черепки, волоконца, осколки, кристаллики. Неискушённый зритель ни за что бы, не распознал в них артефакты искусственного происхождения. Время от времени включалась юркина программа. Она достраивала из черепка вазу или из волоконца гобелен. Всё было очень простое, напоминало земные вещи времён Неолита. Ничего таинственного.
   Вдруг на экране возникло нечто, от чего Костя поперхнулся коньяком и закашлялся. Несколько капель коньяка выскочили из трубочки наружу, превратились в коричневые шарики и закружились вокруг диспетчера.
   То, что Константин увидел, больше всего напоминало осиное гнездо. Серая сфера, вся в мелких конусообразных наростах. Концы наростов заканчивались отверстиями.
   Константин сделал максимальное увеличение. Стала ясна фактура сферы. Она напоминала поверхность доски от деревенского некрашеного забора. Серая, неровная, наверное на ощупь шершавая.
   В отверстиях на конусах что-то искрило. Косте даже показалось, что из них идёт дым. Потом всё нормализовалось. Из отверстий ударили снопы жёлтого клубящегося дыма. Сфера стала похожа на дискотечный шар.
   В верхнем правом углу плазменной панели появился квадратный смайлик. Наступило время сеанса видеосвязи. Через несколько секунд на четверти экрана развернулся видеоряд с 19-й сканстанции.
  
  
   Лицо Юрика сияло от восторга как Храм Христа Спасителя в день города. Он сидел за лабораторным столиком. Перед ним в стеклянном колпаке смотровой камеры висела та самая сфера. Она была размером с футбольный мяч. Юрий Алексеевич сделал то, что хотел. Он впервые в истории археологического исследования Марса вынул артефакт из грунта, а не ограничился его сканированием.
   Это, кончено, нарушение инструкции, но ничего особенного в сфере не было. Ну светиться себе и всё.
  -- Сделай увеличение, Константин Петрович, - сказал Юрий Алексеевич, - А то ничего не увидишь.
  -- Чего там видеть, - пробурчал Костя, запуская процесс увеличения, - И к чему такая официальность...
  -- Потому что событие очень уж торжественное.
  -- Да уж, торжественное... Устроил шум из находки какого-то дурацкого дискотечного шара.
  -- А это не дискотечный шар.
  -- Ну осиное гнездо.
  -- И не осиное гнездо.
  -- Что же тогда?
  -- Смотри. И оставь, пожалуйста, коньяк. Что за дурацкая привязанность к алкоголю в конце XXI века!
   Увеличение было максимальным. Сферу теперь можно было рассмотреть. Если не во всех деталях, то уж наверняка гораздо подробнее, чем во время обычного трафика. Костя закупорил свою флягу и прильнул к плазменной панели.
   Он увидел, как из отверстий в конусах стала вылетать какая-то мошкара. Очень скоро она уже роилась в столбах жёлтого клубящегося дыма. Мошкара роилась без всякого порядка. По неизвестной причине часть мошек осыпалась сухим дождём на дно смотровой камеры. Но на место погибших из недр сферы являлись всё новые и новые стаи мошек. Их полёт вокруг сферы становился всё более и более беспорядочным и нервозным. Нервозность мошкары каким-то образом передалась Константину. На самом деле он бы ещё больше занервничал, если бы увидел, что на расстоянии всего лишь нескольких километров от его археологического спутника маневрировал боевой корабль международных сил по поддержанию безопасности на Марсе. Корабль готовился к атаке.
  -- Оставил бы ты, Юра, их в покое, - сказал диспетчер, - Неровён час, передохнут все. Вон, как волнуются.
  -- Что делать, Костик, что делать! - воскликнул археолог и включил криогенный поддув, - Конкистадоры в своём обращении с ацтеками тоже далеки были от идеала...
  -- При чём тут...
   В момент и сфера и рой мошкары обратились в бесформенную ледяную глыбицу. Юрий Алексеевич всунул руки в рукава-манипуяторы. Археолог осторожно отломил от глыбицы кусочек и поместил его под микроскоп. Пошли помехи. Вероятно, Юрик подключал микроскоп к видеосистеме. Когда помехи прошли, Константин Петрович резко отпрянул от плазменной панели и закрыл руками глаза. На него смотрело скованное льдом, искажённое ужасом нечеловеческое лицо. Это был марсианин.
  -- Идиот! - вскричал диспетчер, отрывая руки от лица, но крик его потонул в грохоте и пламени. Последнее, что промелькнуло в глазах Константина Петровича, было стремительно оттаивающее лицо гуманоида. Гримасу ужаса на мгновение сменила адская улыбка и всё потонуло в огне и треске.
  
  
  
  
   Жене Юрия Алексеевича сообщили, что её муж погиб при исполнении служебных обязанностей, и что его имя войдёт в анналы наряду с именами таких мучеников науки как Сократ, Джордано Бруно и Вавилов. Сначала обещали всяческое вспомоществование, но, в конце концов, вдове достался только счёт покойника в Космобанке минус налоги.
   У Константина Петровича семьи не было. Его старушка мать стала получать за сына пенсию в размере его половинного оклада.
  
  
   Безутешная вдова обратилась в компетентные органы с просьбой отдать ей какие-нибудь личные вещи мужа, если таковые сохранились. Великодушные сотрудники компетентных органов пошли навстречу бедной женщине. Вскоре по почте ей прислали бандероль, в которой был обгоревший шеврон "Глобальной Марсианской миссии ЗООН", в него был вплавлена капля белого металла. Это было всё.
  
  
   Дневная электричка из Москвы прибывает в городок N обычно полупустая. Городок давно уже стал спальным районом столицы. Большая часть его жителей рано утром уезжает в Белокаменную на работу, а вечером возвращается. Путь неблизкий, полтора часа в один конец.
  
  
   Утром пассажиры, кто похмеляется, кто досыпает, кто в картишки, домино, шашки, шахматы с карманным компьютером режется. Инопланетных гоблинов погонять или империю остроить/сгубить тоже любители есть. Некоторые читают, и не только "СПИД-инфо" или там "Вестник Запредела", чудаки бывает скачивают классику: Лимонова, Сорокина, Толстого, Протоколы Сионских мудрецов и т.п.. Большинство же просто бродит в сети, задерживаясь ненадолго только на музыкальных и порносайтах.
  
  
   Вечером публика в электричке оживляется. Рабочий день кончен, можно и расслабиться. Пиво, водка, трава и колёса идут на ура по всем вагонам. Где поют, где танцуют, где дерутся. Эх, весело поблевать в открытое окно на полном ходу, когда попутчик или попутчица держат тебя за шиворот. Если повезёт можно и перепихнуться по быстрому в вагонном сортире. Минет в тамбуре просто святое дело. Учащаяся молодёжь на карманные расходы подрабатывает. Спасибо РАО ЖД, в каждом вагоне по два автомата с презервативами стоит.
  
  
   Когда на N-ский вокзал прибывает вечерняя электричка, начитается потеха. Бандиты, драгдилеры, менты и шлюхи соревнуются, кто больше граждан на лавэ опустит. Благо характер местности тому очень способствует. Вокзал от жилых кварталов отделяет лесопарк: дорожки бетонные, фонари с чугунных стволов гроздьями свисают, скамеечки фигурные разных зверюшек изображают, а между ними то ельник тёмный, то орешник густой. Очень удобно там хищникам хорониться и жертв своих потрошить.
  
  
   Днём не то. С электрички соскакивают редкие студенты-ботаны, которые после лекций тусоваться стремаются, интеллигентные пенсионеры, что с утра в Третьяковку мотались, да мелкие коммивояжёры с клетчатыми баулами всякого киталунского барахла. Поэтому бандиты в спортзалах, драгдилеры спят, шлюхи в салонах красоты. Одни менты бдят как бы незаконная рабочая сила не объявилась и не перебила бизнес местным бандитам, драгдилерам и шлюхам. В мире, где развитие цивилизации привело к окончательному разрушению барьеров на пути свободного перемещения информации, товаров, капиталов и людей, ментам всегда находится работа. Так было и в тот августовский день.
  
  
   С утра светило солнце и было жарковато. Лёгкий ветерок манил под тень деревьев. Радио "Ретро" из вокзального громкоговорителя голосом Майи Кристаллинской настраивало на лирический лад: "Давай никогда не сориться. Никогда, никогда..." А тут ещё жареный гусь с яблоками лёг на дно желудков и захлебнулся в потоке "столичной" и "тинькофф". Старшина Пучков и младший сержант Востриков, подпирая столбы ворот выхода с платформы, лениво лузгали семечки и с тоской думали, что до конца дежурства ещё хуева туча времени. Их осоловелые взгляды скользили по физиономиям редких пассажиров, сошедших с дневной электрички. Доебаться было не до кого. Ботаны, старпёры, сумчатые... Ан есть, бля! Последними семенили два киталунца. Они тащили большие клетчатые сумки. Не иначе прозак или блядей надимедроленых своих тащат. Сюда, сюда лунатики желтомордые. Ишь, как закивали, закланялись, узкоглазые. Косицами затрясли, тьфу, будто крысиными. Ну, что, бля, уроды, зубы скалите! Здорово вам пиздюлей термоядерных вломили наши соколы. До самой Луны вверх тормашками летели. Надо было б вас совсем всех переибашить... А то у меня в Харбине свояк без ноги, пенсия маленькая, водку пить доктора запрещают... А то у меня кореш в Пекине слепой сеточки для волос плетёт, жена от него, сука, к фитодизайнеру скипнула...
  
  
  -- Старшина, на..., Пучков, на... Ваши, на..., документы, на..., пожалуйста, на..., предъявите, на...
  -- Осень хоросо, осень хоросо... Какой везливый милицанер, какой больсой нацяльник! Позалуста. Вот мои токументы, вот токументы моего спутника... А посему, простите позалуйста не представляеца вас спусник? Он, видимо, тозе осень везливый милицанер и тозе больсой нацяльник...
  -- Так, на..., кто ты есть, на..., такой болтливый, на... Ху-а, на..., Го-фэн, на... Подержи, на..., Петь, на...
  -- Осень непонятно, осень непонятно, посему фы отдаёте мои токументы сфоему товарисю?
  -- А ты, на..., спусник, на..., кто такой, на... Лю, на... Ша-о, на... ци, на... Подержи, на..., Петь, на...
  -- Сто! Сто такое фы делаете? Засем фы отдаетё токументы моего спусника фасему товарисю?
  -- Цель, на... приезда, на...? Оружие, на..., наркотики, на..., взрывчатые, на..., вещества, на..., ваххабитскую, на..., литературу, на..., имеете, на...?
  -- О, больсой везливый нацяльник, мы всего лис младсые наусные сосрудники Киталунского НИИ сельского хозявства. У фас наси комантировосные утостоферения. Там на руськом ясике фсё сказанно...
  -- А сами вы, на..., нам сказать, на..., не можете, на..., брезгуете, значит, на..., с русским человеком, на... поговорить, на..., а воздухом нашим дышите, на..., на своей, на..., Луне долбанной, на... Русским, на..., воздухом, на... Оружие, на..., наркотики, на..., взрывчатые, на..., вещества, на... ваххабитскую, на..., литературу, на..., имеете?
  -- Сто фы! Сто фы, как мозно! Мы осень, осень, осень любим руського целовека. Руський целовек осень хоросый целовек, луце американа, луце ивропея, луце лациноса, луце нехра, луце папуасы... У руський целовек осень, осень сырокая дуса, много допроты и фсё такое...
  -- Ладно, на..., ладно, на... Предъявите, на..., к осмотру вещи, на...
  -- Засем, засем? Больсой везливый нацяльник, у нас нисего нет, нисего нет. Тока лапса, трусы, хихиена...
  -- А мы, на..., посмотрим, на... Давай, на..., Петь, на..., открывай, на...
   Старшина Пучков положил руку на кобуру и расстегнул на ней пуговицу. Он смотрел прямо, медленно переводя взгляд с одного киталунца на другого. Те по-прежнему улыбались, скаля зубы, и кивали как заведённые. До чего ж они нелепые в своих резиновых тапочках на босу ногу, нейлоновых, спортивных костюмах и галстуках. Интересно, что значат эти каракули, нашитые...
   Младший сержант Востриков присел на корточки и стал расстёгивать молнию на одной из сумок киталунцев. Она вся оказалась до верху набитой брикетами лапши быстрого приготовления. Младший сержант вынул из нарукавного кармана аккуратно сложенный полиэтиленовый пакет. Востриков развернул пакет и сложил туда, сколько влезло, брикетов киталунской лапши. Киталунцы перестали кивать, улыбка застыла на их плоских лицах. Затем милиционер взялся за другую сумку. Там оказались трусы, майки, нейлоновые спортивные костюмы. Востриков примерил всё это на себя - мало. На старшину не стал даже пробовать. Задумался.
  -- Чего, на..., задумался, на... Бери, на..., Петь, на..., сгодиться, на..., пацану твоему, на..., на физру, на... - вывел его из задумчивости Пучков.
  -- Точно, на... - ударил себя по лбу младший сержант.
   Из другого нарукавного кармана он вынул ещё один полиэтиленовый пакет и стал в него складывать киталунские трусы, майки и один спортивный костюм. Киталунцы перестали улыбаться и закрыли глаза.
   Востриков расстегнул третью сумку. Там оказалась в разобранном состоянии система транспортировки в нуль-пространстве небольших материальных объектов... Оба милиционера понятия не имели о существовании подобных вещей. В средней школе они прогуливали уроки физики, а в школе милиции физику не преподавали.
  -- Что это, на...? - спросил киталунцев старшина Пучков.
  -- Аффарат для изготофления прозак, больсой, допрый нацяльник... - ответил Хуа Гофэн. Он и его спутник вновь заулыбались и закланялись.
  -- Понятно, на... С вас, на..., по штуке, на..., мне и младшему сержанту, на... Будете знать, на..., как русский народ, на..., травить, на...
  -- Конесно, конесно, на... - Хуа Гофэн полез запазуху...
   Старшина выхватил пистолет и направил его на киталунца. Востриков взял на мушку Лю Шаоци. Оба киталунца подняли руки. Улыбки сошли с их лиц. Они закрыли глаза и стали дрожать. Старшина махнул рукой. Младший сержант убрал в кобуру свой пистолет и обыскал Хуа и Лю. Ничего, кроме, кошельков у них не оказалось. Востриков оставил себе кошелёк Лю, а кошелёк Хуа кинул своему напарнику. Старшина убрал свой пистолет в кобуру. Милиционеры стали изучать содержимое киталунских кошельков. Найдя кредитные карточки, они достали свои портативные компьютеры.
  -- Пароли, на... сами скажете, на..., или мне, на..., позвать на помощь, на..., моего лучшего друга, на... - старшина снова положил руку на кобуру.
   Киталунцы безропотно выдали требуемую информацию.
  -- Как бы, на..., их, на..., кондратий, на..., не хватил, на... - сказал Востриков Пучкову, переводя с деньги с компьютерного счёта Лю на свой
  -- Ничего им, на..., не будет, на... - успокоил Пучков Вострикова, производя туже операцию с деньгами Ху.
   Киталунцы уже не дрожали, их трясло как на хардкорвечеринке. Старшина вытянул обоих резиновой дубинкой, чтобы успокоились. Милиционеры вернули киталунцам документы, кредитные карты и сумки. Затем они отвели их в свою машину. По лицам киталунцев пот лил градом, их бросало то в жар, то в холод. Похоже они уже прощались с жизнью.
  -- Куда, на..., вас отвезти, на...? - спросил бедных киталунцев Востриков, сидевший за рулём.
  -- В тюрьму, на..., или на кладбище, на...? - пошутил старшина.
   Милиционеры засмеялись и воткнули киталунцам в рты по леденцу на палочке, те как малые дети соску стали их сосать, чмокая, и вроде как успокоились.
  -- Есри мозно, - тихо заговорил Хуа, - отвезите нас на улису Сыолкофсхого, том пьять... мы бутем фам осень обясаны...
  -- Говно вопрос! - воскликнул младший сержант Востриков и включил зажигание.
  
  
   Улица Циолковского - одна из окраинных улиц городка N. Вся она состоит из вереницы дряхлых заборов, за которыми находятся разной степени запущенности сады, в которых совсем потерялись маленькие домики отставных чиновников, младших научных сотрудников на пенсии и предпринимателей средней руки ушедших на покой. Только домовладение номер пять отличалось.
   Во-первых, оно было самым маленьким по размеру, каких-то семь с половиной соток против обычных тридцати. Во-вторых, владение номер пять окружал добротный кирпичный забор, по верху которого была пущена колючая проволока. Специальная табличка на заборе предупреждала, что колючая проволока находится под током. В-третьих, над владением высился ветряк, и никакие провода ниоткуда сюда не тянулись. Налицо была энергетическая автономия. В четвёртых, хоть забор был и высок, видно было, что во владении деревьев мало, а если они и есть, то невысоки. В-пятых, во владении постоянно топилась печь! Но самое чудовищное, круглый год массивные сейфовые ворота владения раскрывались перед грузовичком господина Алиева, известного в городе торговца овощами. Владение номер пять производило на продажу овощи! Вместо того, чтобы зарастать и глохнуть в ожидании нового Лопахина.
  
  
   За барбекью, чаем, преферансом соседи нет-нет, да обращались к теме пятого владения. Что за хозяйка у него, странная! Скупает, как подорванная, в местном "Седьмом континенте" крупы, мыло, спички, соль, дрова и древесный уголь. Почтенным людям бывает не на чем шашлыки пожарить. А ещё говорят, у неё есть злая собака и помповое ружьё. Зачем ей, вдове археолога-героя, всё это непонятно.
   Недавно был случай, вышла Аделина Михайловна из четвёртого дома на пленэр в своём дворе. Пишет этюд на тему "Заглохший пруд", и вдруг чувствует, запахло горелым мясом и какими-то тряпками. Сначала подумала полковник Полковников опять пьяный в мангал сел. Нет!
   Помните у нас чёрный мальчик, беженец из Мали, кажется, его Квелеле звали, почту разносил? Он ещё так чудесно читал на память Бодлера и Рембо в подлиннике. Так он заживо изжарился на её колючей проволоке. Как он кричал бедный. А она даже не подумала ток отключить. Друзья мальчика рядом стояли. Я им кофе и бутерброды носила. Они плакали, молили, ругали её, даже пару коктейлей Молотова во двор забросили. Так она, эдакой фурией из своих ворот как выскочит и ну стрелять, и собаку на ребят ещё натравила. Слава Богу, обошлось без трупов, но скорая в реанимацию троих мальчиков увезла. И милиция её покрывает.
   Что такое, я прямо не знаю, неужели нельзя жить мирно? Ну, захотелось ребятам свежих овощей. Ну, дай ты им, они же социально незащищены. Вот у меня во дворе Абу Нигериец палатку поставил, я с его четырьмя жёнами и восемнадцатью детьми живу душа в душу, с каждой пенсии им всем по гостинцу покупаю. Иначе нельзя, все люди братья или сёстры, а то, что они мои иконы на щепу порубили, так это по незнанию.
   Вот к какой женщине привезли милиционеры Пучков и Востриков китайцев Хуа и Лю. Они были уверены, что Мария Ивановна найдёт им правильное применение. Да хоть на удобрение пойдут младсые наусьные сострудники...
  
  
   Когда милицейская машина скрылась за поворотом, Хуа и Лю тщательно утёрлись носовыми платками и тяжело вздохнули.
  -- Если бы не наша миссия... - первым нарушил молчание Лю.
  -- Будет ещё время... - сказал Хуа и надавил кнопку звонка.
   Раздался громкий собачий лай, лёгкие шаги и звук передёргиваемого затвора.
  -- Кто там? - прохрипело древнее переговорное устройство.
  -- У неё, наверное, видеонаблюдения нет. - заметил Лю.
  -- Говорите по русски, пожалуйста. - снова захрипело переговорное устройство.
  -- Извините, Мария Ивановна. Мы к вам из Киталуснкого НИИ сельского хозяйства по направлению ВАСХНИЛ по обмену опытом. Помните мы встречались на конференции по тепличному овощеводству в Рейкьявике. Я - Хуа, а рядом мой друг и коллега Лю.
   С помощью каких-то незаметных киталунцам приборов Мария Ивановна их некоторое время молча изучала, прежде, чем с чудовищным скрежетом открыть им маленькую калитку в воротах.
  -- Проходите, проходите быстрее... Здравствуйте, здравствуйте... Извините, извините... Но меры предосторожности, увы, не лишни... - говорила невысокая стройная женщина, пропуская киталунцев и запирая за ними калитку. Она была одета в рабочий комбинезон, в клетчатую рубашку. На ногах у неё были заляпанные грязью грубые ботинки, на голове простая косынка. У женщины было загорелое лицо, правильные черты и большие серые глаза. Ей было около 40 лет. Она была свежа и обаятельна. К ней невозможно было не проникнуться симпатией. Как просто она сказала Хуа и Лю:
  -- Я тут картошку копаю. Хотите вместе?
   Как тут было отказаться. Киталунцы взяли лопаты, вёдра и работа закипела.
  
  
   Во время копки картошки женщина щедро делилась с мужчинами своими знаниями в области овощеводства.
  -- Овощи являются незаменимыми продуктами питания. По данным Академии медицинский наук России физиологическая потребность человека в овощах, включая картофель, составляет 250 кг в год. Пищевое значение овощей определяется высоким содержанием в них легкоусвояемых веществ, и, в частности, углеводов. Овощи богаты необходимыми для человеческого организма витаминами и минеральными солями. В них содержаться разнообразные органические кислоты и эфирные масла, содействующие пищеварению. В овощах много белка, а в белке есть особые вещества - фитонциды, способные убивать некоторые болезнетворные микроорганизмы. Все эти вещества в том или ином количестве содержатся во всех овощах. Но каждый овощ, к тому же, имеет свою ценность. Например, картофель богат крахмалом, а крахмал...
  -- Как вы интересно рассказываете, Мария Ивановна, - перебил Хуа огородницу, - Сколько всего у вас на участке посажено, я смотрю!
  -- Да уж, В нашем деле главное правильно распределить площадь под каждую культуру, и при этом добиться многообразия этих самых культур, хотя первое место я, конечно, отвожу картофелю. Картофель - второй хлеб! Я раньше хотела перейти на репу, но, к сожалению и к стыду нас русских людей, мы от неё безнадёжно отвыкли, я имею ввиду ежедневный рацион питания. А так я репу на пару гряд высаживаю, да и ваш дайкон тоже, и себе на стол и на продажу полпудика уходит. В июле хорошо расходится. По тридцатке за кило, вот и считайте...
  -- Вот об этом хотелось бы поподробнее. Нас очень интересует экономическая составляющая вашего личного проекта.
  -- Я так и думала. На Луне то с землицей поди худо?
  -- Земли мало.
  -- Но сначала давайте закончим.
  -- Давайте, - откликнулся, молчавший до сих пор, Лю.
  -- У меня к вам будет особенное поручение, уважаемый Лю.
  -- Я вас внимательно слушаю, дорогая Мария Ивановна.
  -- Вы будете мыть клубни. Вон там у меня шланг. Вымытые клубни, пожалуйста, относите сушиться на эту деревянную решётку.
  -- Будьте спокойны всё сделаю.
  -- Ну и отлично. А мы с вами, Хуа, продолжим.
  -- Я весь в вашем распоряжении.
  
  
   Наконец вся картошка была убрана, вымыта и разложена для просушивания на солнце. Мария Ивановна пригласила своих помощников в баню. Собственно говоря, женщина и жила в бане. Пока киталунцы смывали с себя грязь, она ждала их на открытой веранде, сидя на скамеечке. У её ног лежала, уютно свернувшись клубком, немецкая овчарка. Мария Ивановна жевала травинку и качала ножкой. Хуа и Лю вышли к ней мокрые и весёлые.
  -- А вы, Мария Ивановна? - спросил её Хуа.
  -- Я попозже, вот вас провожу...
  -- Вы нас боитесь? - поинтересовался Лю.
  -- Боюсь.
  -- Но мы же вместе работали! - воскликнул Хуа.
  -- Люди десятилетиями вместе работают, а потом режут друг друга. Когда мы с вами копали картошку, вы у меня были под контролем.
   Мария Ивановна встала и взяла одну из лопат, стоявших на веранде. Она вынесла лопату на двор. В куче ботвы отыскала несколько прошлогодних клубней. Женщина один за другим подбросила их в воздух. Первый из клубней не успел достигнуть земли, как в руках Марии Ивановны лопата завертелась пропеллером, выделывая весьма прихотливый рисунок. Во все стороны полетели ошмётки клубней.
  -- Ловко! - похвалил Хуа огородницу.
  -- Чаю? - просила она киталунцев.
  -- Пожалуй. - согласились те.
  -- Тогда помогайте.
  
  
   Когда все расселись вокруг самовара и принялись пить чай с крыжовенным вареньем и баранками уже смеркалось. Сидели на веранде под зелёным абажуром керосиновой лампы. На её мягкий тёплый свет стали слетаться насекомые, чтобы завести свой обычный смертельный хоровод.
  -- Простите, Мария Ивановна, за нескромный вопрос, но почему вы живёте в бане? Я спрашиваю потому, что ваш забор стоит в несколько раз дороже вашего жилища. - прервал первым молчание Хуа.
  -- Что же тут нескромного. Я стеснена в средствах, но не настолько, чтобы экономить на безопасности. Жить под открытым небом я тоже не могу, а баня то, что нужно одинокой женщине. Всегда тепло и есть горячая вода.
  -- Огородничество большого достатка не приносит? - спросил Лю.
  -- Где там достаток, так, чтобы ноги только не протянуть. Я вообще как обратилась к этому занятию. В старших классах средней школы я никак не могла определиться с направлением своей будущей карьеры. Банальное замужество меня совсем не устраивало. К сожалению, нынешние мужчины оставляют желать лучшего. Или пьяница, или наркоман, или просто псих. И все лентяи, грязнули... Вот, кажется, нормальный, за собой следит, чуть, что руки не распускает, ан нет, педик... Лучше всего у меня получалось писать сочинения. Казалось бы прямая дорога в писатели. Но я не знал тогда о чём мне писать. События собственной жизни мне казались малозначащими, а ничего другого кроме школы, книг и общения с узким кругом подруг я не знала. На танцы я не ходила, в групповиках участия не принимала. Я даже не курила траву на переменах. Я решила получить для начала высшее образование. Из всех школьных предметов наименее противной для меня была история. Довольно забавно было слушать об эпидемии сифилиса как причине Реформации, о сухом законе как предпосылке Октябрьского переворота, о полёте китайцев на Луну как поводе к Четвёртой мировой войне, извините.
  -- Ничего, ничего мы уже привыкли. - успокоил Марию Ивановну Хуа.
  -- Хотите анекдот на эту тему? - спросил Лю.
  -- Пожалуй, - согласилась Мария Ивановна, - Вам наскучил мой рассказ?
  -- Что вы! Нам очень интересно, продолжайте, продолжайте, Мария Ивановна. Лю расскажет свой анекдот потом.
  -- Да, да, я тоже вас очень прошу, Мария Ивановна, продолжайте! - затараторил Лю.
  -- Я выбрала исторический факультет педагогического института. Правительство за несколько лет до того, окончательно отменило оплату труда педагогов. Они теперь должны были служить из милости родителей учеников. Конкурса не стало, и поступить ничего не стоило. При этом учиться в педагогические институты пошли нормальные ребята, то есть не скоты, ибо такая профессия не несла в себе ровно никаких выгод. Кроме того, я думала, что в такой среде мне обязательно встретиться нормальный мужчина, с которым я смогу создать семью. У нас будут дети, тут мне моё педагогическое образование и пригодиться. Я буду воспитывать своих детей правильно. В начале всё складывалось, как я задумала. Однажды я прочитала в интернет-журнале нашего института стихи одного молодого человека. Это был Юрий Алексеевич Титов. Он учился старше меня на несколько курсов на том же историческом факультете. Стихи были очень откровенные, но при этом, знаете ли, какие-то очень культурные. Мы познакомились в чате, а потому начались свидания. Мы ходили в музеи, гуляли в парках. Молодой человек читал мне свои стихи, делился планами. В какой-то момент мне захотелось разделить с Юрием Алексеевичем его судьбу. Я вышла за него замуж сразу же после того как он защитил дипломное сочинение. Я оставила учёбу, чтобы посвятить себя семье. Мы переехали на его родину, в этот городок. Сняли квартиру. С отцом Юрия, его мать к тому времени уже скончалась, мы жить не могли... Юрий нашёл здесь место учителя истории и организовал археологический кружок для юношества. Я хотела иметь от Юрия Алексеевича детей, но средств, несмотря на его популярность среди учащихся, едва хватало на скромное житьё. Представьте, я сама готовила и убирала! Ни его, ни моя семья помочь нам не могли. Отец Юрия Алексеевича пил горькую. Дядя, мамин брат, нёс свой крест. Он был обеспеченный человек, держал кафе с официантками топлесс. Но его сын, великовозрастный балбес, имел пристрастие к битью автомобилей. Все деньги уходили на покупку новых. Каждую неделю балбесу необходимо было разбивать новый автомобиль. Дядя завёл даже автомастерскую для починки битых. Их иногда выдавали балбесу за новые. Остальные родственники увлекались чёрной магией, собирали пустые бутылки или были чемпионами по выпиванию пива. Про своих родственников я даже не хочу говорить. Маленький пример. Вот говорят, что торговать клонированными человеческими органами выгодно, но отчего же тогда мой кузен за всё время не подарил мне ничего на день рождения, кроме дешёвенькой бижу! Когда Юрий завербовался археологом на Марс, я вздохнула спокойно. Через шесть с половиной лет командировки у нас должно было быть всё, даже кислородная камера. Но какое-то проклятье довлело над нашей семьёй. Произошло несчастье. Юрий Алексеевич наткнулся на что-то такое, что убило не только его, но разрушило даже археологический спутник Марса. Мне говорили, что это был высокотехнологичный артефакт древней марсианской цивилизации. К сожалению, он тоже погиб во время соприкосновения, как это говорилось, шурфоделательного стакана с поверхностью высокотехнологичного артефакта, находившейся под сверхвысоким напряжением. Ну, там взрыв был очень сильный. Я осталась одна. Люди с юриной работы меня после смерти навестили. Говорили, что он мученик науки, что Титова не забудут, мне назначат пенсию. Ничего, конечно, не сделали. Отдали только юрины деньги, зарплату. На неё я и купила всё это... Те люди всё интересовались, нет ли у нас "мыла". И не получала ли я от Юры каких-нибудь посланий. Или от этого, как его, он погиб вместе с Юрой, диспетчер со спутника... Ну, да Бог с ним, Царствие ему Небесное, упокой Господь его душу... Откуда послания! Откуда у нас "мыло"! Юрочка и на Марс отправился потому, что не мог себе компьютера дома позволить...
  -- Что же, у вас так ничего и не осталось от Юрия Алексеевича на память? - спросил Хуа.
  -- Почему же? Его книги, рукописи, выходной костюм... Всё здесь. Я берегу. Хотите посмотреть?
  -- А что-нибудь из времён его марсианской работы у вас нет? - дополнил своего товарища Лю.
  -- Ах, это... Есть.
  -- Что же? - напрягся Лю.
  -- Шеврон. Нашивка такая из кожзаменителя. На ней изображается символический знак принадлежности её носителя к определённой общественной институции. Юрий Алексеевич, например, принадлежал...
  -- Позвольте полюбопытствовать? - улыбнулся Марии Ивановне Хуа, - Так это здорово, когда женщина берёжёт память о своём мужчине. В наш жестокий век, когда связи между людьми столь легко рвутся, сколь и устанавливаются, образец верности, который показываете вы, дорогая Мария Ивановна...
  -- Спасибо, спасибо, вы вгоняете меня в краску. Я сейчас заплачу...
  -- Не плачьте, милая. Гордитесь собой. Всё же покажите нам памятник вашей любви...
  -- Шеврон?
  -- Ага.
  -- Тогда я оставлю вас...
  -- Пожалуйста.
   Мария Ивановна ушла в баню.
  
  
   Киталунцы сидели молча. У них сделались каменные лица. Хуа барабанил пальцами по столу. Лю мешал ложечкой остывший чай. Они были все в себе и не обращали внимания на то, что стол мало по малу засыпали насекомые, опалившие себе крылья огнём керосиновой лампы. Вдруг раздался собачий лай. Кто-то позвонил в калитку.
  -- Марья Ивановна! Это я, Кузьмич... - раздался хриплый голос.
  -- Что ещё за Кузьмич? - зло пробормотал Хуа.
  -- Не знаю... - сказал нелепость Лю.
   На веранду вышла Мария Ивановна. В руках она несла узелок. В этот момент Кузьмич опять дал о себе знать.
  -- Вот он, посмотрите, пожалуйста, а я пойду открою. Там, ко мне пришли... - от чего-то смутилась огородница и сбежала по ступенькам во двор. Киталунцы схватили узелок и стали вырывая его друг у друга развязывать.
  -- Ведите себя скромнее, Лю! В конце концов, я ваш начальник.
  -- Очень уж посмотреть хочется, господин Хуа, то, ради чего мы вынесли столько опасностей, унижений и вынуждены пить этот гадкий чай.
  -- Ничего, потерпите, Лю. Вам за это деньги платят.
  -- А вам за что платят?
  -- Вот он!
  -- Капля? Капля есть?
  -- Есть.
  -- Слава небу и Великому любимому председателю! Наша миссия выполнена...
  -- Далеко ещё нет. Нам надо вывезти его отсюда.
  -- Чего же проще. Система нуль-траспортировки с нами.
  -- Его надо где-то здесь собрать и запустить процесс. Поэтому здесь надо задержаться.
  -- Там к ней какой-то мужик пришёл.
  -- Это может быть кстати.
   Послышались приближающиеся голоса. Киталунцы приняли доброжелательные выражения лица и расслабленные позы. На веранду взошли Мария Ивановна и мужчина средних лет. Мужчина был в потёртом джинсовом костюме. У него не было обычных для мужчин этой местности пивного брюха и следов дебильности на лице. Мужчина нёс какие-то пакеты.
  
  
  -- Пётр Кузьмич Левашёв, друг и коллега моего покойного мужа. - Представила своего спутника Мария Ивановна.
  -- Очень приятно, Хуа Гофэн, младший научный сотрудник Киталунского НИИ сельского хозяйства.
  -- Очень приятно, Лю Шаоци, младший научный сотрудник Киталунского НИИ сельского хозяйства.
  -- И мне, и мне! Да я про вас всё знаю. Маша рассказала. Я тут решил её проведать. Развлечь, так сказать, не много. Шашлычка пожарить, винцом угостить, покалякать за жизнь о том о сём... А у неё гости! Ну что ж это даже хорошо. Веселее будет. Маня, давай мангал. А вы ребята помогайте.
  -- Вот как всё прекрасно устроилось! - воскликнул Хуа.
  -- Лучше не бывает! - поддержал его Лю.
  -- А что такое? - удивилась Мария Ивановна.
  -- Эх, Маша! Ну да женщине простительно не знать таких вещей, - немного расстроился Кузьмич, - Да ведь на Луне у них кислорода мало, поэтому открытый огонь жечь запрещено. Они же может и шашлыка настоящего никогда не видали! Так, мужики?
  -- Так! - сказал Хуа.
  -- Так! - сказал Лю.
  -- Тогда за дело! - воскликнул Кузьмич, и работа закипела. Из пакетов явились на стол мясо, зелень, вино. В общей суматохе. Мария Ивановна не заметила, как Лю спрятал шеврон в карман. Она была весела и суетилась больше всех. Искала шампуры, показывала, где стоит мангал, где лежат дрова. Её глаза лучились счастьем.
  
  
  
  -- Справная баба, - сказал Кузьмич Хуа, когда они вместе насаживали на шампуры мясо в перемежку с помидорами.
  -- Замечательная женщина, - согласился с Кузьмичём Хуа, - Образцовая огородница!
  -- Ты женат? - спросил Кузьмич киталунца.
  -- Да.
  -- Дети есть?
  -- В очереди стоим...
  -- Ах да! У вас же там тесно...
  -- Ещё бы. У нас закон "пять семей - один ребёнок".
  -- Тяжело.
  -- Трудно. Что поделать, наследие тяжёлого прошлого...
  -- Но согласись, Хуа. Депортировали вас справедливо.
  -- Какая же может быть в депортации справедливость? Вон вы чеченцев когда ещё депортировали, а они всё обижаются.
  -- Ну, чеченцы, такой народ... Их одних, что ли, депортировали? Вон калмыков депортировали, а они не обижаются.
  -- Калмыки - буддисты. Они понимают, что всё иллюзия, колебание дхарм. А чеченцы по адату живут, они люди конкретные.
  -- Ха! Конкретные... Вы киталунцы тоже конкретные? Я вроде читал вы Будде тоже поклоняетесь?
  -- Мы Небу поклоняемся, а что может быть конкретнее неба?
  -- Только Земля. Вот вы чуть всю Землю не заселили. Да не депортируй вас на Луну, так вся планета была бы один сплошной чайнатаун!
  -- Что ж, значит, такова была логика исторического развития. Мы же не виноваты, что наша цивилизация была самой эффективной.
  -- Хороша эффективность, вытеснить всех остальных из жизненного пространства. Остались бы вы одни на Земле и загнили бы моментально. Жизнь - это разнообразие, в том числе, народов и культур. Кстати, как вы там, на Луне выживаете?
  -- Не загниваем, как видишь! Боремся за выживание. Между прочим, костюмчик твой, шампуры эти, лопаты вон те, и многое, многое другое, тот же самовар, сделано то на Киталуне! Хотя сырьё, конечно, ваше!
  -- Ладно, ладно... Уел. Давай лучше выпьем.
  -- Давай!
   Выпили.
  
  
   Левашёв обнял Марию Ивановну и поцеловал её в губы. Мария Ивановна засмеялась. Лю, сосредоточенно жевавший мясо, вздрогнул.
  -- Испугался? - удивился Кузьмич.
  -- С чего вы взяли? - удивился в свою очередь киталунец.
  -- Испугался. - Уверенно сказал Кузьмич и продолжил, - Все вы киталунцы пугливые. Почему?
  -- Не пугливие других вроде бы... - начал рассуждать Лю.
  -- Пугливие! Я знаю.
  -- Откуда вы знаете?
  -- Кузьмич знает, - стала объяснять Мария Ивановна, - У него степень по этнопсихологии.
  -- Чего же он в школе работает? - хмыкнул Хуа, - со степенью?
  -- А вы знаете, кто у нас в школе учиться? - посерьёзнела огородница.
  -- Дети? - простодушно улыбнулся Лю.
  -- Звери! - воскликнула Мария Ивановна.
  -- Каждой твари по паре, - поддержал её Кузьмич, - вот у меня в классе беленьких всего четыре человека, остальные двадцать девять черномазые, банту в основном, но все из разных племён...
  -- Ну и что? - пожал плечами Хуа.
  -- А то! Тупые они, ленивые, им бы только шмаль тянуть, да в мячик стучать, а так своё говно до очка трудно донести, не фиг делать в коридоре насрать, а замечание сделаешь, обижаются, расизм, мол, расизм...
  -- Китайцы такие же были?
  -- Небо и земля. Тихие, послушные, усидчивые. Сказка!
  -- Чего ж тогда погнали ваши городских?
  -- Дурные были... Выпьем?
  -- Выпьем!
   Выпили. Кузьмич включил музыку.
   - Танцуют все! - крикнул Лю и подмигнул Хуа.
  
  
   Мария Ивановна зевнула и отстранилась от Хуа, с которым она танцевала последний час без перерыва под Сержа Гинзбура.
  -- Я не люблю тебя, - сказала она Хуа, направляясь к столу.
  -- Я тоже не люблю тебя, - сказал ей вслед Хуа и пошёл за ней.
   Мария Ивановна стала трясти за плечо Кузьмича. Он уже давно спал, откинувшись на стуле. Рядом, уронив голову в салат, спал Лю.
  -- Слабаки! - Мария Ивановна показала Хуа вилкой на спящих, - Пойдём?
  -- Пойдём. - согласился Хуа, - Ты иди баньку истопи, а я ещё винца выпью и приду.
  -- Ладно.
   Мария Ивановна, покачивая бёдрами, удалилась внутрь бани. Хуа стал будить Лю.
  -- Вставай, идиот, просыпайся!
  -- Что! Что такое! - спросонья Лю стал отмахиваться кулаками и заехал Хуа в нос.
  -- Ой! - схватился Хуа за нос и врезал Лю ладонью по рёбрам.
  -- Бля! - воскликнул Лю и окончательно проснулся - Пора?
  -- Самое время! - зашипел Хуа, - Этот урод спит, эту я сейчас выхаживать буду, тебе и карты в руки...
  -- Всё, всё понял!
  -- Действуй!
   Лю скрылся в темноте. Хуа вошёл в баню.
  -- Ну что, детка, развлечёмся? У-у-у, какая у тебя...
  
  
   Лю, захватив одну из клетчатых сумок, спрятался в каком-то маленьком сарайчике. Мария Ивановна держала в нём лопаты, грабли, вёдра и прочую ерунду. В сарайчике было темно, но сквозь щели пробивался, хоть и слабый, лунный свет. Благодаря этому киталунцу удалось нащупать нечто вроде невысокого подиума. Он не стал размышлять о его назначении, тем более он не рискнул сдвинуть доску, которая лежала на подиуме. Главное, имелось столь необходимое сейчас рабочее место.
   У Лю не было фонарика, но за многие часы тренировок он научился собирать систему для транспортировки в нуль-пространстве небольших материальных объектов с закрытыми глазами наощупь, да и лунный свет помогал.
  
  
   Система была уже собранна и приведена в полную готовность, оставалось только поместить в неё шеврон. Лю уже хотел это сделать, как кто-то снаружи стал дёргать дверь. Лю весь сжался от страха.
  -- Мань! - услышал он голос Кузьмича, - Ты, что ли там? Выходи мне тоже надо.
  -- Что надо? - от неожиданности тонким голосом спросил Лю.
  -- А это ты Лю хезаешь? Ну ладно, хезай! Я пойду под заборчик сяду.
  -- Иди!
  -- Иду. А где Манька? Хуа? Куда все подевались.
  -- Не знаю. У меня что-то живот скрутило.
  -- Это с непривычки. Телячья вырезка, это тебе не искусственная лапша...
  -- Ага! - громко сказал Лю и издал звук испускания газов.
  -- Хорошо пошло, Лю?
  -- Хорошо, Кузьмич.
  -- Ну и молодец... Я, вот, сейчас тоже...
   Лю послушал, как Кузьмич тужится, и поместил шеврон в систему. Колпачок опустился, шторки задёрнулись, загорелась лампочка. Процесс пошёл. Вдруг сарайчик сотряс чудовищный удар.
  -- Манька, сука, открывай, я знаю ты там!
  -- Нет её тут! - крикнул Лю, пытаясь удержать систему от сотрясения.
   Сарай опять содрогнулся и больше уже не знал покоя.
  -- Открывай, курва! Я знаю, что ты здесь! - ревел Кузьмич, отрывая доски.
   Лю видел в щели его налитые кровью глаза, ощущал зловонный запах, чувствовал его животную агрессию. Ради спасения своего народа от этой мерзости Лю оказался в нужнике, рискуя жизнью, преодолев 400 000 километров межпланетного пространства и вереницу унижений. Нет, никогда этому не будет конца!
   Вновь раздался чудовищный удар и одновременно животный рёв Кузьмича. Кровь бешено застучала в висках киталунца. Страшно заболели кости. Вдруг померк лунный свет. Обессиленный Лю отпустил систему. Доска, на которой стояла система, поехала в сторону. Открылось круглое отверстие. Из него пахло человеческими испражнениями. Лю стало дурно. Под тяжестью системы нультранспортировки доска накренилась. Последнее, что увидел Лю, погружаясь в обморочное состояние, было то, как система съехала с доски в выгребную яму. Он не знал, завершился процесс или нет. В этот момент всё стихло.
  
  
  -- Очнулся, голубчик! - Лю услышал знакомый голос, только не мог понять, откуда он ему знаком. Киталунец открыл глаза. Перед ним стоял Всеволод Олегович. Вот уж кого киталунец никак не ожидал здесь увидеть. До этого он виделся с этим полным лысеющим человеком совсем при других обстоятельствах. Было утро. Светило ласковое солнышко, шелестела листва, тянуло свежим ветерком. Издалека доносилась песня. Это женщины народности фульбе развлекали себя, растирая горох в муку.
   Лю сидел привязанным к стулу. Рядом сидел Хуа. Он тоже был привязан к стулу. Мария Ивановна кормила его с ложечки гречневой кашей. Хуа морщился, но ел. За столом сидел Кузьмич, свеженький как огурчик и пил чай. Из самовара во в дворе тянуло дымом сгорающих можжевеловых веток.
  -- А хвастался, что не из пугливых, да, Кузьмич? - засмеялся Всеволод Олегович.
  -- Да, Олегыч! - подтвердил Кузьмич, грызя кусок сахара.
   - А сам пьяного испугался, вот тебе и секретный агент! Понимаете теперь, ребята, отчего тогда и теперь наша взяла, и всегда брать будет? - продолжал Всеволод Олегович, расхаживая перед Лю подбоченясь.
  -- Смелые вы? - осторожно спросил Лю.
  -- Точно. Смелые. Может ленивые, может неумные, но смелые точно. А смелость, брат, она того, города берёт и тайны раскрывает.
  -- Какие тайны? - удивился Лю.
  -- Ты дуру то не врубай, сам знаешь, какую тайну. Глядикось, Кузьмич, запамятовал...
  
  
  
  
   Мун-сити - самое злачное место в Солнечной системе. Все возможные порочные желания здесь удовлетворяются раньше, чем их успевают пожелать. Этим занимается особая Служба.
   Ещё в космическом порту Киталуна специальные операторы в тайне от пассажиров с Земли сканируют их мозги на предмет подавленных желаний. Затем происходит отбор субъектов с особенно извращёнными фантазиями. Профессионалы-психологи создают одну за другой на первый взгляд обычные ситуации, в которых эти желания проявляются в поведении данного индивидуума. Доброжелательные сотрудники ненавязчиво открывают мужчине или женщине глаза на его истинные пристрастия и предлагают широкий спектр возможностей их удовлетворить без ненужной огласки и в полной безопасности за умеренную плату. Об особенно интересных случаях подавленных желаний Служба информировала компетентные органы. Бизнес бизнесом, но национальные интересы превыше всего.
  
  
   Киталунская разведка вышла на Всеволода Олеговича потому, что его желание стать маленьким-маленьким и спрятаться в мокрую киску длинноногой цыпочки, чтобы оттуда всё видеть, а тебя, чтобы не было видно, показалось работникам Службы странным, притом, что, вообще, им давно уже ничего странным не казалось. Другое дело, когда вся твоя жизнь проходит из-за недостатка жизненного пространства в отсеке два на два метра, пусть и оборудованном бытовой техникой и даже гидромассажем. Желание земного туриста, у которого дом на родине имеет три спальни и два санузла, а здесь двухкомнатный номер, забиться в вагину, в таком случае выглядит настоящим извращением. За Всеволодом Олеговичем стали следить, одновременно собирая на него досье.
  
  
   Пока объект завтракал и щипал за мягкие места прислуживавшую ему официантку, стало известно место его работы. Всеволод Олегович служил по департаменту экспертизы наннотехнологий. Для Киталуна, страдающего от недостатка жизненного пространства это было актуально.
   Объект принял душ, переоделся в чистое, принял виагру, а соответствующие инстанции после коротких, но интенсивных консультаций, приняли решение взять его в разработку.
  
  
   Всеволод Олегович спускался на лифте в ночной клуб отеля, мастурбируя на календарь с обнажёнными киталунками, а ему были уже назначены агенты разработки. Это были старший лейтенант Хуа Гофэн и лейтенант Лю Шаоци. Они работали в ночном клубе стриптизёршами. Это было им не трудно, благодаря природной гибкости и изящности фигур. Кроме того, киталунские учёные разработали специальный костюм из биологических тканей, имитирующий особенности женской анатомии. Хуа и Лю работали , именно, в таких костюмах.
  
  
   Как и следовало ожидать, объект заказал себе отдельный номер и двух стриптизёрок для полного разоблачения. Зная особенности объекта, Хуа и Лю в своём танце, старались акцентировать внимание Всеволода Олеговича на своих мокрых кисках, да он и сам смотрел на них во все глаза.
   Клиент во время стриптиза усиленно мастурбировал. Он делала это с такой энергией, что агенты в какой-то момент испугались, что он себе что-нибудь повредит, и перешли к прямому контакту.
   Во время прямого контакта агент Лю вживил объекту через ноздрю в мозг зонд глубокого сканирования мозга. В момент оргазма объекта мозг агента Хуа принял из придонных слоёв его подсознания чёткую картину происхождения его извращённых наклонностей.
  
  
   Оказалось, что в молодости Всеволод Олегович служил по контракту в международных силах по обеспечению безопасности марсианской миссии. В частности, ему пришлось руководить подразделением, задачей которого был разбор останков 19-й археологической сканстанции, погибшей в результате нарушения правил техники безопасности по работе с искусственными артефактами. Работы производились в экстремальных условиях марсианского экваториального лета.
   Ситуация осложнялась экологической катастрофой, вызванной ошибочными действиями командира 19-й Ю. А. Титова. Обнаружив необычный артефакт, он, вместо обычного сканирования, принял решение изучить его тактильно и отдал приказ запустить шурфобитную машину. Координаты местоположения артефакта в грунте были определены неверно, поэтому произошло соприкосновение заборного стакана шурфобитной машины с поверхностью артефакта, которая находилась под сверхвысоким напряжением. В результате произошёл взрыв. Во время взрыва произошло выделение чудовищного количества энергии. Эта энергия растопила ископаемый марсианский лёд. Вмёрзшие в лёд миллионы лет назад марсианские насекомые ожили. Им срочно было необходимо питание. Таким питанием для них стали Всеволод Олегович и его бойцы.
  
  
   По недосмотру службы тыла подразделение Всеволода Олеговича не было снабжено противомоскитными сетками и средствами против комаров. 74 земных часа Всеволод Олегович и его боевые товарищи не знали, куда деваться от марсианских кровососущих гадов. Всё их естество было направленно на то, чтобы спрятаться, скрыться, исчезнуть. Тут включились механизмы воспроизведения родовой психотравмы.
  
  
   Ребёнок, который блаженствовал в течение девяти месяцев в утробе матери, выталкивается ею наружу. Яркий свет, холод, прикосновения чужого вызывает у маленького существа такой стресс, что в нём навсегда поселяется желание вернуться туда, откуда он вышел.
  
  
   Всеволод Олегович из-за службы давно уже не знал женщины, марсианские москиты его замучили, последствия родовой психодрамы жили в нём всегда, в результате он стал извращенцем, мечтающим смотреть на мир из мокрой киски. Киталунцам, в силу их бытия в очень ограниченном пространстве лунных городов, было абсолютно чуждо это желание, им наоборот хотелось хоть немножечко расширить своё жизненное пространство, вырваться на простор. Но как это сделать? Земля и Марс, две единственные планеты солнечной системы пригодные для жизни людей уже заняты. Воевать за жизненное пространство киталунцы не хотели. Слишком жива ещё была память о депортации с Земли, ведь тогда предки киталунцев даже не помышляли о применении силы, а осваивали чужие территории естественным порядком, с помощью трудовой эмиграции, а их вон как наказали. Что же сделают с ними свирепые земляне, если киталунцы попытаются применить силу против них сейчас. Покрошат бензопилами в лапшу, и вся недолга. Нет, война не выход, если не можешь изменить условия жизни, изменись сам.
  
  
   Санитарная служба международных сил по обеспечению безопасности марсианской миссии всё -таки пришла на помощь Всеволоду Олеговичу и его ребятам. Над районом их работы распылили противомоскитный газ, и все марсианские москиты сдохли. Последнего москита придавил на своей щеке сам Всеволод Олегович. К своему стыду он сделал это единственной вещью, которая осталась от злосчастного Ю.А. Титова. Шевроном с его форменной куртки. Сделал он это так энергично, что останки насекомого глубоко вошли в ткань. Перед смертью москит выделил какой-то ядовитый сок, и он вытравил на, и так покоцаном, шевроне безобразное пятно. Всеволоду Олеговичу тоже досталось. Пришлось сотрудникам отдела кадров Марсианской миссии капнуть на пятно расплавленным серебром, мол, это частичка нательного креста Титова. Жена будет меньше расстраиваться.
  
  
   Киталунские учёные методом мозгового штурма пришли к выводу, что в этом шевроне спасение их цивилизации. Надо во что бы то ни стало достать его с Земли. Под серебром, безусловно, сохранилось несколько молекул яда марсианского москита, на их основе можно будет синтезировать вакцину, которую следует вколоть каждому киталунцу, тогда они избавятся от напрасных мечтаний вырваться из тесноты лунных городов, и начнут думать о том, как им сделать лучше жизнь на Луне. Этот вывод получил одобрение Великого и Любимого председателя. Началась разработка вдовы Титова. Её поручили заботам агентов Хуа и Лю, хорошо показавшим себя на начальном этапе операции.
  
  
  -- Вы идиот, Всеволод Олегович! - вскричал Лю, - Вы посмотрите в каком мире вы живёте!
  -- В нормальном мире мы живём. Верно, Кузьмич? - Всеволод Олегович присел за стол и стал наливать себе из самовара чаю.
  -- Верно, Олегыч - откликнулся Кузьмич, - И вы, братцы, в нормальном мире поживёте, за что нам спасибо скажете...
   Мария Ивановна закончила кормить Хуа. Хуа сладко жмурился и облизывался. Мария Ивановна стала накладывать гречневую кашу в чистую тарелку, чтобы покормить Лю. В это время Кузьмич гладил её по заду и улыбался. Олегыч заметил его баловство и отвесил мужику подзатыльник.
  -- Чего ты дерёшься, Олегыч? - подпрыгнула на месте Кузьмич.
  -- Знаешь чего, охальник! - рассердился Олегыч, - Чуть нам всю операцию не завалил из-за порноблудливости своей архипротобесовской...
  -- Да я на ней женюсь...
  -- Не пизди, поматросишь и бросишь.
  -- Честное благородное женюсь! Она мне ещё деток нарожает. А то девке сороковник, а она ещё нерожалая, надо нам демографическую ситуацию выправлять?
  -- Не поздно, выправляльщик? Глянь на улицу, всё черным-черно...
  -- Ничего, Сева, всё поправим, - вступила в разговор Мария Ивановна, - Сейчас на этих, - она кивнула в сторону Лю, - испытания проведём, а там и до ниггеров очередь дойдёт.
  -- Какие испытания? - вздрогнул Лю. - Хуа, вы слышали? О каких испытаниях идёт речь?
   Хуа тем временем решил соснуть после завтрака и даже уже похрапывал.
  -- Чего орёшь? Не буди парня, -строго сказал Олегыч, - Видишь умаялся, отдыхает человек.
  -- Олегыч, да расскажи ты ему всё как есть. Всё равно уж теперь назад ходу не будет. - встрял Кузьмич, - Хуа то знает.
  -- И то верно, - поддержала его Мария Ивановна, - Расскажите, чего он нервничает. Так он у меня кушать не будет. Какой у гражданина Лю будет вид, когда он на связь со своим центром будет выходить.
  -- Какая связь! - возмутился Лю, - Я не собираюсь ни с кем выходить на связь...
  -- Ты не горячись, парень, - подступила к нему с ложкой полной кашей женщина, - Поклюй вот лучше кашки. Кашка хорошая с тушёнкой, с луком жаренным...
  -- Фу гадость какая, - Лю сжал губы и стал мотать головой.
   Из-за стола встал Кузьмич. Мужчина подошёл к киталунцу и съездил ему по уху. Киталунец дёрнулся будто его ударили током.
  -- Ешь давай, и не кочевряжься, - со значением сказал Кузьмич.
   Лю заплакал, и давясь начал есть кашу.
  -- Вот, хорошо, ещё ложечку, - стал приговаривать Мария Ивановна.
  -- Ничего. Распробуешь! - уверено сказал Олегыч, - За уши ещё не оттянешь потом от нашей каши, потому как ты теперь наш, и к своим, когда ты к ним такой попадёшь, боюсь тебя не прокормят, ты им всю экономику подорвёшь, Гулливер в стране лилипутов...
  -- Какой ещё Гулливер? Какие ещё лилипуты? - прохныкал Лю.
  -- Эх, темнота, классики мировой литературы не знаешь. Как были вы, китайцы, зазнайками, так и остались, через это и все ваши страдания. Потому что, как гласит наша русская народная пословица, на каждую хитрую жопу, найдётся...
  -- Хуа с винтом - вставил Кузьмич.
  -- Во-во, Хуа с винтом...
   Все, кроме киталунцев засмеялись.
  -- Вот что, бродяга, - начал Всеволод Олегович, вытирая слёзы, которые выступили у него от смеха, - Дело в том, что мы, земляне, можно сказать решили вашу проблему нехватки жизненного пространства, только не так, как вы планировали.
  -- То есть, - Лю перестал есть.
  -- Решили... А как? Слушай...
   Всеволод Олегович начал издалека, с истории Солнечной Системы. Когда-то миллионы лет назад на Марсе тоже была цивилизация, она достигла где-то уровня земного неолита, но однажды из космоса прилетел астероид. Он столкнулся с Красной планетой на чудовищно большой скорости и отскочил от неё как мячик от стены. Столкновение продолжалось ничтожные доли секунды, но было такой силы, что привело всю органическую массу Марса к чудовищному сжатию, то есть все живые существа в один момент уменьшились в сотни раз. Конечно, многие от такого потрясения погибли, но некоторые выжили, и жизнь на Марсе продолжилась, в том числе разумная. Но жизнь на Красной планете стала существовать не повсеместно, а в отдельных оазисах, под землёй, потому что астероид унёс с собой в космос большую часть атмосферы и разрушил единое магнитное поле планеты. Она стал беззащитна перед другими астероидами и солнечной радиацией. Артефакт, который нашёл Юрий Алексеевич, и был одним из гнездовий марсианской цивилизации. Вся многовековая страсть человечества пообщаться с иным разумом захватила бедного археолога в свой водоворот, что он никак не мог удержаться, чтобы подержать его буквально своими руками. Но наша земная эпидемиология не знала, что ожидать от такого контакта, и тогда было принято решение ликвидировать артефакт, и тех, кто с ним вольно или невольно реально или виртуально контактировал. На этом месте рассказа Всеволода Олеговича Мария Ивановна всплакнула.
  -- Ничего, Мария, ничего - Олегыч встал из-за стола и погладил её по голове, - Всё уже в прошлом.
  -- Это чудовищно! - вскричал Лю, - Это омерзительно! Как это по русски! Бить по своим...
  -- А ты вспомни времена культурной революции, Лю... - проснулся Хуа, - К сожалению, мой друг, нет народов исключительной цивилизованных или исключительно варварских, В истории любого народа хватает случаев проявления наивысшего милосердия и ужасающей жестокости.
  -- Что я слышу! - возмутился Лю, - Ты на их стороне? Грязный предатель...
  -- Я не предатель! - с достоинством сказал Хуа, - А вот они, - он мотнул головой в сторону русских, - Действительно могут считаться благодетелями нашего народа!
  -- И мы тебе это сейчас докажем, - заглянул киталунцу в глаза Кузьмич. - Марусь, где у тебя телевизор? - Ты думаешь, Лю, ты на Луну шеврон транспортировал? Э-э нет! Под каплей, как ты думал, серебра скрывался не марсианский москит, а электронный маячок наведения на Луну одного увесистого астероида...
  -- Обманул меня враг, обманул! - взвыл киталунец.
   Принесли и наладили плазменную панель.
  -- Сейчас будут двенадцатичасовые новости, - объявил Олегыч, - Мария Ивановна, дружочек, выведи на экран наших, CNN, "Аль-Джаззиру", латиносов... Достаточно для объективности? Ваших новостей, по известной причине пока не будет. Извини...
   Начались новости. Дикторы на перебой рассказывали о необыкновенных событиях на Луне, произошедших в последние несколько часов. На разных языках так и эдак обыгрывалась одна и та же фраза:
  
  

О К О Н Ч А Т Е Л Ь Н О Е Р Е Ш Е Н И Е...

  
  
   То, о чём они тараторили на нескольких языках, показалось Лю настолько неправдоподобным, что он счёл за благо остановить своё сердце и прекратить этот дурацкий фарс.
  -- Лю! Лю! - затрясла его Мария Ивановна.
  -- Помер... - вздохнул Всеволод Олегович.
  -- Отмучился... - добавил Кузьмич.
   Хуа же не обратил на смерть своего товарища ровно никакого внимания. Он во все глаза смотрел на калейдоскоп цветных картинок, мелькающих на плазменной панели, и хохотал как пьяный дьявол.
  
  

К О Н Е Ц

  

Август 2003 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"