Тёплое летнее солнце окончательно прогнало ночь и пролило свет на всё, до чего могло дотянуться. На крыши одноэтажных домов. На тихие пропитанные кровью узкие улочки. На десятки вспухших и гниющих трупов животных и людей. На вырезанную тварями деревню. В воздухе стоял тяжёлый удушливый смрад. И только жужжащие чёрные мухи, откладывающие яйца и пожирающие мёртвую плоть прерывали гробовое безмолвие.
Но вскоре тишина была нарушена еле различимым шелестом листьев. И из леса, как призраки, явили себя пара десятков вооруженных бойцов в камуфляже и без опознавательных знаков. Не переговариваясь, они спешно рассредоточились по вырезанной деревне. Каждый занимался своим делом. Кто-то фотографировал бойню и истерзанные трупы. Другие заняли оборонительные позиции и держали оружие наготове. Третьи замеряли воздух, радиацию и брали образцы крови покойных и досконально осматривали места укусов и разрывов. Но больше всего их внимания привлекла гора из нескольких десятков безголовых трупов с вывернутым ливером, которую твари соорудили в центре деревни. Ни то, как некий инфернальный тотем. Ни то, как демонстрацию своего превосходства над родом людским. Несколько суток назад, буквально за ночь деревня численностью чуть более ста человек превратилась в пропитанный кровью некрополь. А те кто, устроил это, насытившись сладким человеческим мясом, бросили большую часть добычи тухнуть под лучами солнца и возвратились в ущелье. Но не все. Шестилапые черепахи продолжали путь.
Человек в камуфлированной балаклаве, оглядел бойцов и чётко отчеканил:
-Быстрей фотайте и отправляйте. Пока есть возможность.
Бойцы все как один отреагировали привычным "так точно" и ускорили и без того чёткую и быструю работу. Вскоре солдаты без опознавательных знаков покинули погибшую деревню. Так же как и пришли: бесшумно и скрывшись в лесу. На всё про всё у них ушло не более двадцати минут...
...Из ущелья выбежала шестилапая серая черепаха и, застыв на месте, начала водить мордой, словно принюхиваясь. Убедившись, что никого нет, шустро юркнула обратно. А спустя минуту, из чёрного лона вышел тот, кто ещё ни разу не был в мире людей. Абсолютно голый, сутулый, переваливающейся из стороны в сторону и постоянно вздрагивающий на ходу. Издалека его можно было спутать с человеком, если бы не огромная непропорциональная, как при гидроцефалии, голова, покрытая крупными ке́ратомами и сероватый, почти пепельный, цвет кожи. Он поднял взор и огляделся. Его глаза имели тёмно-зелёный цвет, а радужки отсутствовали. Только болотной гаммы склеры и чёрные точки пульсирующих зрачков. Вздрогнув всем телом, он продолжил путь. Спустя несколько секунд из ущелья показались красношкурые, и словно личная охрана, последовали за ним следом. Но не прошло и декады минут, из чужого для людей мира вышел ещё один антропоморф. Подобный первому, как брат близнец. Дождавшись, что его двойник отойдёт на приличное расстояние, он так же в окружении свиты красношкурых прыгунов выдвинулся за ним. Затем ещё один. И ещё. Они выходили и выходили. И их было порядка трёх десятков. Они держались друг от друга на приличным расстоянии. Ни то в целях безопасности, чтобы избежать ликвидации всех разом. Ни то, по известной только им причине, не постижимой для человеческого разума.
Войдя в умершую деревню, одна из этих тварей села рядом с трупом разорванного мужчины и долго смотрела. Она изучала. Трогала. Принюхивалась. А после, содрав с покойного окровавленную одежду, начала примерять на себя. От сырости штаны натягивались туго и порвались в районе коленок. Подранная рубаха наделась легко. Вот только антропоморф не догадался застегнуть пуговицы. Тварь училась мимикрировать. Подражать людям. И если на данном этапе это удавалось плохо, то при следующих будет получаться только лучше и лучше. Пришельцы из другого мира были ни капли не глупее человеческого рода. Просто имели иную, параллельную ступень развития. В таком нелепом виде он продолжил путь. В сторону небольшого близлежащего посёлка. Где много вкусных и ничего не ожидающих людей. Такой фокус с переодеванием проделали все три десятка гидроцефальных тварей. Кто-то медленно брёл в женском пропитанном кровью платье, кто-то напялил на себя разорванный почти в клочья костюм, но были и те, кто догадался примерить длинные чёрные плащи, спрятав объёмные головы под капюшонами. Они учились. И как только последний мимик со своей свитой покинул мёртвую деревню, из ущелья, словно по неслышимому зову, потянулся легион разномастных тварей: красношкурых, пепельных червей, исполинов. Они все прослышали про вкусное человеческое мясо...
...-Неожиданно для всех начались учения. По крайней мере - для нашего инфорбюро. Колоны военной техники, как по железной дороге, так и по автомагистрали спешно перебрасываются в сторону посёлка Александровка. Пресс служба министерство обороны от комментариев отказалась.- сумбурно и скомкано вела прямой эфир молодая журналистка, а за её спиной, мчался поезд с десятками тяжелой техники установленной на платформы.
Но тот же миг сигнал прервался, и кинескоп выдал мерцающую белую рябь. А через секунду, она сменилась гудящим чёрным экраном. Внимательно глядевший новости мужчина пенсионного возраста, подскочил на диване и расстроено выпалил:
-Э. Куда? Я же смотрел. Где сигнал?
В комнату впорхнула стройная блондинка, стриженная по каре и, надевая на ходу серёжки, протараторила:
-Пап. Посмотри у меня на ноуте. Там сбоев кабельного не бывает. Эта же интернет! - и убежала в другую комнату, чтобы продолжить собираться на работу. Лера как обычно опаздывала.
Но не прошло и минуты, как девушка вернулась к отцу и с удивлением произнесла:
-Странно. Я не могу дозвониться Наде. Связи нет. Вадиму набрала. Такая же петрушка.
Отец только кивнул, судорожно и нервно переключая каналы. Сигнала нигде не было. Решив немного опоздать, Валерия запустила компьютер и с изумлением обнаружила, что даже её любимый и надёжный интернет отвечал тишиной. Не работало всё, что связывало посёлок с внешним миром. Ни интернет, ни кабельное и спутниковое телевиденье, ни сотовая и ни даже стационарная связь. Вырубило всё. В лёгком недоумении Лера продолжила собираться на работу и вскоре покинула дом.
На лестничной площадке она повстречала соседку с первого этажа - тётю Машу. Та сетовала на правительство и злобных капиталистов.
-...совсем зажрались. Всё разом. Всё отключили. Такого вообще никогда не было.
- Да. Да. Тётя Маш. Негодяи.- кивая на ходу, согласилась Валерия.- Позвольте, проскачу. А то опаздываю.
Но на остановке её ждало новое разочарование. Водителя соглашались вести только за наличный расчёт. Валидаторы не работали. Девушке пришлось идти пешком и изрядно опоздать. Но, несмотря на часовую задержку, Лера избежала взбучки. В этот день опоздали почти все. Да и в офисе, без доступа в интернет, работа встала. Весь день коллеги сетовали на странности со связью и часто пили кофе...
...Наступила чёрная и непроглядная ночь. Под её покровом в посёлок, мелкими группами втянулись серые и почти незаметные шестилапые черепахи. Сразу же они наводнили подвалы "хрущёвок", коллекторы и тёмные углы сараев в частном секторе. Попутно растерзали уличных кошек, греющихся на трубах и даже несколько мирно спящих бомжей. И затаились. Животные же начали чуять их сразу. Особенно те, кто обитал близко к подвалам. На первых и вторых этажах кошки и собаки буквально сходили с ума и рвали прочь из дома. Те звери, что обитали на улицах или не были привязаны, торопливо стали покидать посёлок. Так на них действовал природный феромон шестилапых черепах. Запах тварей вызывал у них животный ужас. И даже не ведающие страха и хладнокровные бойцовские псы, забившись в угол, скулили подобно трусливым щенятам. Гул и испуганный вой длился всю ночь и многие хозяева выставили за дверь своих питомцев. Чем спасли им жизнь.
На следующее утро связь так же не появилась и жители чуть ли ни штурмом брали администрацию и все компании, предоставляющие подобные услуги. Но и там ничего ответить не могли. Часть чиновников поехали в город для выяснения ситуации, но обратно не вернулись. Их или что-то задержало. Или не впустили обратно неизвестные жителям посёлка силы. Начала нарастать паника. А с наступлением ночи, когда почти все спали, в населённый пункт вошли мимикрирующие твари. Они передвигались в окружении свиты и на приличном удалении друг от друга. Попутно ликвидировали несколько случайных свидетелей. Но в отличие от резни в деревни, плотно перекусив, твари разорвав трупы на части, унесли кости с собой. Они учились. Они приспосабливались. Гидроцифалы укрылись там же где и черепахи: в подвалах и канализационных коллекторах. А красношкуры внимательно следили за отсутствием непрошеных гостей. И ближе к рассвету, мимикрирующие антропоморфы, сев на землю, задрали свои массивные головы и начали мелко-мелко дрожать, еле слышно подвывая. Хотя воем это было назвать сложно. Тот режущий слух звук, что они производили больше походил на тонкий ультрозвуковой свист. В ту ночь многим приснились кровавые кошмары.
Наутро всё стало заметно хуже. Люди проснулись нервными. Многих из них мучили головные боли. Единственную поликлинику поселка наводнили страдальцы. Он жаловались на сильнейшую мигрень, свист в ушах, необъяснимую ломоту в костях и странные мысли. Навязчивые думы, алчущие крови и насилия. Но по неведомой причине, неизвестный недуг коснулся только каждого четвёртого. Те, кто был на грани психоза, утром окончательно слетели с катушек. На улицах мирного и тихого посёлка стали происходить конфликты, не редко переходящие в драки. И ни полиция, ни медики не могли противостоять сложившейся ситуации. Всё становилось стремительно хуже.
Наступила ночь. В посёлке слышались редкие крики и вой полицейских сирен. Тётя Маша, соседка Леры с первого этажа, мирно дремала в своей постели. Почему-то на неё вся эта вакханалия никак не действовала. А вот муж весь день жаловался на головную боль и даже единожды у него пошла носом кровь. Дама проснулась от неприятного чувства. Будто что-то было ни то. Повернувшись на левый бок, положила руку туда, где спал муж, но в сей миг резко открыла глаза. Супруга не было. Она резко встала и тут же коротко вскрикнула. Он стоял у её постели и внимательно смотрел на жену.
- Мишка. Ты чего? Чего не спишь? Тебе что-то надо?
Он глядел пустым и безразличным взглядом на человека, с которым прожил бо́льшую часть жизни.
-Ничего. Ничего.- еле промямлил Михаил и развернувшись, в полной темноте посеменил на кухню.
Ничего не понимая, Мария перевернулась на другой бок и продолжила спать. Но спустя несколько часов вновь была разбужена. На это раз квартиру заполонил тихий протяжный вой. Мужа рядом не было. В мгновение ока, женщину захлестнул липкий холодный страх. Он, зародившись в груди, тяжёлым комом перетёк в живот. Стало трудно дышать, хоть и дыхание участилось. Она медленно поднялась с постели и начала звать мужа по имени. Вой на секунду прекратился, а затем продолжился с бо́льшей силой, неся толики боли и отчаянья. В кромешной темноте, Мария шла на звук, а её сердце всё сильнее и сильней ускоряло такт, отражаясь пульсом в висках. Она включила свет в коридоре. Вой тянулся из темноты открытого чулана, которым никогда не пользовались.
-Миша. Ты там? Ты чего? У тебя что-то болит?- она буквально дрожала от страха.
-Я..Я ..Мне нехорошо. - блеющим голосом ответил из темноты супруг.
-Давай вызовем скорую.- испугано промямлила Мария, позабыв про отсутствие связи.
Но вместо ответа, Михаил вышел из чулана. Неестественно ломаясь и переваливаясь при каждом шаге. Его лицо покрывали глубокие кровоточащие разрывы, которые он нанёс ногтями себе сам. А не́когда ясные голубые глаза затуманились и отдавали зелёным блеском. Женщина, закрыв рот, чтобы предотвратить крик, отшатнулась от супруга и попятилась назад. Остановилась только когда упёрлась спиной в стену.
-Я...Я... Я не хочу..Я не хочу тебе зла..- сквозь силу процедил муж и взревев словно умирающий зверь упал на четвереньки.
Шокированная Мария, скуля, стекла по стене на пол. А Михаил задрожал всем телом и рванул в сторону окна, не выпрямившись и используя все четыре конечности. Звон разбитого стекла. Шлепок. Удаляющийся крик. Он будто обезумевший зверь выпрыгнул в окно и скрылся в ночи. Шокированная женщина так и осталась сидеть на полу, прислушиваясь к участившимся на улицах крикам.
Лера, вздрогнув, проснулась от воплей под окном и, хотела было продолжить спать, как её слух уловил ещё один звук. Нетипичный для их дома. Монотонный глухой стук. Приподнявшись в постели, позвала родителей. Но ей никто не ответил. Встав с кровати и накинув поверх ночнушки тёплый халат, она не спеша пошла на звук, попутно зовя родителей и включая свет. И тут же чуть не столкнулась с матерью. Она так же проснулась сперва от крика, а теперь не обнаружила мужа. Мирно заснувший рядом, теперь куда-то пропал. Она подумала, что супруг ушёл покурить и вскоре вернётся, но её, как и дочь, привлёк странный глухой стук. Переглянувшись, они прислушались и совместным усилиями установили комнату, из которой шли удары. Тем более, оттуда и бил свет. Сделав несколько шагов, они свернули налево - на кухню. Но тут же растерявшись, резко встали.
Отец Валерии, опёршись на стену, бил головой в неё. Монотонно и не щадя себя. Притом крови не было, но голова и лицо покраснели. Лоб покрылся шишками, а нос распух. На полу, перед ногами несчастного, валялись два отколотых зуба.
-Я сейчас оденусь, и отведём его в больницу.- спешно выпалила Лера и пошла в свою комнату.
Мама девушка подошла к мужу и постаралась его успокоить:
-Женя ты чего? Что случилось?
Но супруг не отвечал, а всё так же монотонно бил головой в стену. Зинаида мягко дотронулась до его плеча, и он словно застыл. Его будто сковало. Он, оцепеневши стоял, опёршись на стену, замерев в замахе. И так он простоял, до прихода Леры. Когда девушка, облачённая в синее платье с жёлтыми цветочками, позвала отца, он задрожал, стал неестественно переламываться, а затем протянул к ней руки, что-то невнятно и быстро тараторя. Но Валерия не решался протянуть руки в ответ. Её пугало столь необычное поведение отца. Тогда эту функцию взяла на себя жена. Зинаида ласково взяла мужа за руки, но в тот же миг он болезненно заорал и сделал шаг назад. Он отошёл, а женщина сжимала в ладонях что-то мягкое. Послышался капающий звук. Она опустила глаза и шокировано захрипела. Зина сжимала сползшую кожу с рук. Дерма снялась лёгко, как снимаются превышающие размер перчатки. Кровь потекла на порядок интенсивней, отец, вздрагивая, открыв рот, безразлично смотря куда-то за их спины, а мать, хрипя, переводила взгляд то на Евгения, то на кожу в своих руках. В этот момент разум Леры словно затуманило. Она покачнулась, потёрла лоб и медленно вышла из кухни, тихо, произнеся:
-Я скоро приду. Я за помощью.- и взяв ключи и бесполезный телефон, она покинула дом, позабыв кошелёк.
Выйдя на улицу, и пройдя пару метров, она закричала от ужаса в унисон другому крику. И другой крик стремительно приближался, но не по горизонтали, а по вертикали. Сверху. Глухой удар. Тяжёлый болезненный стон. Лера повернулась в сторону клумбы. Сосед с третьего этажа, распахнув окно, выпрыгнул в него. Но он не убился от удара. Мужчина приподнялся на руках и, всхлипывая как огорченный ребёнок, пискляво протянул:
- Они в голове. Помогите. Они в моей голове. - и пополз на руках в сторону девушки.
Валерия коротко взвизгнув, отошла на пару шагов, прижимая к себе телефон и ключи. Но бежать не могла. Во-первых, её словно заворожило поведение соседа. А во-вторых, у неё от неожиданности онемели ноги. Они словно наполнились ватой, выкинув мускулатуру за борт.
Мужчина выполз на асфальт и, рыдая, начал биться головой от грязную земь. Послышался хруст. С каждым ударом лицо всё сильней и сильней деформировалось. И вскоре стало напоминать искорёженный смородиновый пирог, облепленный с верхнего края волосами. О том, что это лицо человека говорили только наличие прорезей глаз, рта и расплющенный нос, обильно пузыривший кровавой пеной. Но и этого ему показалось мало. Он, подползя к поребрику, продолжил самоэкзекуцию. И не успокоился, пока не добил себя. Лера, прибывая в шоке, медленно продолжила путь, а на асфальте в судорогах и протяжно стеная, умирал сосед, пуская изо рта и носа кровавые склизкие пузыри.
Валерия, проходя мимо подъезда подруги, посмотрела на её окно, но осознав, что Надя ей не сможет помочь, продолжила путь. В сторону полицейского участка. Там служил её возлюбленный. Валерия не знала, что в этот момент помощь нужна её подруге, а не ей.
Надя, как и большинство жителей поселка, сегодняшней ночью, проснулась от жуткого воя. Парного воя. И не мудрствуя лукаво, она вскочила с кровати и, в одних стрингах, рванула в спальню к дочерям. Она вбежала в комнату к детям и, не включая света, принялся их успокаивать, обнимая по очереди. Но девочки не переставали жутко выть. А спустя несколько секунд, Надежда начала ощущать руками, что с телами её дочерей что-то ни то. Они дрожали мелкой дрожью, изламываясь, вздрагивали, а сквозь вой, слышался глухой и еле различимый хруст. Девушка отпрянула от деток и, присмотревшись повнимательней, попятилась назад. Теперь её четырёхлетние крошки уже не выли, а рычали, словно голодные псы. Они, хищно улыбаясь, словно рывками, стали приближаться к матери. А их глаза горели зелёным светом.
Надя, отрицательно мотая головой, поднялась на ноги и, не спуская взора с дочерей, попятилась на выход. А они шли следом, словно ожидая любого неверного движения, чтобы напасть. И в этот момент она рванула в свою комнату. Дочки, что в один миг, став дикими зверятами, рванули следом. Испуганная девушка заскочила в свою комнату и закрылась на шпингалет. И в ту же секунду в дверь ударили. Затем ещё. И ещё раз. Маленькие кулачки неистово колотили в толстое дерево, в желании его разломать и разорвать мать в клочья. Надя подошла к окну. Пятый этаж. Она разобьётся. Отчаявшись, она опустилась под подоконник и, обняв батарею, начал рыдать. А в дверь, с рыком стучали, а спустя минуту, одна из дочек начала грызть её молочными зубками, раздирая дёсна в кровь.
Лера шла по обезумевшему посёлку. Его наводнили вопли, писк сигнализаций и крики, а порой даже слышалась стрельба. Иногда в темноте мелькали силуэты, но шокированная Валерия не обращала на них внимания. Всё было словно в тумане. Она не могла ни о чём думать, кроме полицейского участка. Там её парень. Он её спасёт.
- Помо...Помогите...- хрипло услышала она справа. И кто-то стал стремительно приближаться, шлёпая босыми ногами.
Лера обернулась и, увиденное, на некоторое время, отрезвило её. К ней спешно шёл абсолютно голый и весь покрытый кровью бородатый бездомный. Его одни глаз отсутствовал, а левая щека больше напоминала истрепанную, свисающую красными лохмотьями, тряпку. Его изрядно истерзали. Он тянул липкие руки и, дрожа ни то от утраты крови, ни то от слабости, по причине её потери, хрипло твердил одно и то же:
-Помогите. Помогите. Это всё черепахи. Шестиногие черепахи...
Девушка, извиняясь и объясняя, что не сможет помочь, ускорила шаг, но бездомный не отставал. А в следующий миг и вовсе перешёл на бег, держа перед собой руки. Испуганно закричав, Лера побежала, куда глядят глаза. Но через метров тридцать, мужчина упал, перевернулся на спину и стал биться ни то в лихорадке, ни то в предшоковом состоянии, хрипло крича:
-Это всё черепахи. Это шестиногие черепахи...
Выйдя к полицейскому отделу, Валерия обнаружила широко открытые въездные ворота. Подойдя к дверям, позвонила в звонок. Ей открыл Вадим. Он был бледен, а его форма вся в крови. Не говоря ни слова, он, нарушая регламент, молча, запустил её в участок и закрыл дверь. Лера шла за ним следом, боясь даже что-нибудь спросить. Старший лейтенант, пройдя прямо по коридору, свернул направо, и вошёл в открытый настежь кабинет. В нём находилось два человека. Его окровавленный и истерзанный напарник, лежавший на матрасе и совсем молодой сержант, сжимающий двумя руками голову и раскачивающейся вперёд-назад. Вадим сел за стол и закурил. По пепельнице стало ясно, что в эту ночь он смолил буквально одну за другой. Прокашлявшись, без каких либо вопросов, он стал медленно и будто безразлично констатировать:
-Это жопа. Полная жопа, Лерчик. Весь посёлок будто сошёл с ума. Из всей полиции - только мы. Начальства нет. Я даже не знаю в посёлке они или где. Дозвониться ни до кого не можем. Даже служебная рация не работает. Будто кто-то глушит. Два экипажа как уехало, так и не вернулась. Или свалили. Или их уже нет в живых. Тоже не удивлюсь... - он, кинув мимолётный взгляд на прибывающего в бессознательном состоянии напарника, продолжил.- На нас. На нас тоже напали. И я не знаю, кто это был. Вроде как люди. Но они тряслись, как бы переламывались, а их глаза горели зелёным светом. И все покрыты кровью. Даже не знаю - чужой или своей... Мы остановились, и Лёшка вышел из машины. Там по двору бегал один из них. И когда Лёха пытался с ним заговорить, тот вроде остановился, а после рванул в его сторону. Я не успел вынуть пистолет из кобуры, когда его уже грыз тот хер. Я всадил в него пять пуль. Только тогда он умер. А Лёшка вот.- Вадим указал пальцем в сторону друга.- Мы сели в машину, и он почти сразу потерял сознание. Я его сперва повёз в больницу, но и там твориться ересь ещё хлеще. Стоит такой рёв, что слышно даже через стены. И силуэты. В окнах видно как десятки людей бегают по поликлинике и рвут друг друга на части. Я даже не знаю, что нам делать. - он несколько раз крепко затянулся и продолжил.- Возвращаясь в отдел, мы ехали мимо церкви. Там ещё хуже вакханалия. Не поймешь, кто кого рвёт. Полная резня. Человек сорок в непонятной схватке. А у нас как назло всего по две обоймы патронов...Хотя уже меньше. А ключи от КХО у другого экипажа. Видать опять Смоленцев забыл положить на место. С ним такое бывает. Ну, или бывало. Кто теперь знает.
Послышался глухой кашель, а за ним болезненный стон. И раненого напарника начали бить судороги. Вадим вскочил с места и, подбежав к другу, стал беспомощно размахивать над ним руками, не зная за что схватиться, чтобы помочь:
-Лёха. Лёха ты чего? Всё будет пучком. Да не дрожи ты. - старший лейтенант обнял голову напарника, чтобы он не бился ей об пол. От судорог, несчастный сполз на пол с сырого от крови матраса. К Вадиму присоединилась Лера, придерживая ноги Алексея.
Но это не помогло. Несчастный вскоре вытянулся струной, гулко протяжно застонал, обмяк и испустил последний выдох на руках друга. Вадим печально смотрел на умершего, которого знал со школьной скамьи. Ни он, ни Лера не услышали, как молодой сержант медленно поднялся и, вынув пистолет, направил его в их сторону.
-Мы все умрём. Мы все умрём.- плача произнёс парень. Его глаза горели зелёным светом.
Вадим, отпустив умершего друга, встал и, держа руки перед собой, максимально спокойно заговорил:
-Саня. Опусти ствол. Всё хорошо. Пистолет убери.
-Я не хочу. Я не хочу Вадик. Я не хочу этого, братишка.- уже рыдая и дрожа, гнусаво тараторил качая головой сержант.
-Так и не надо. Давай. Отдай мне пист...
Комнату оглушили четыре выстрела. Звонких. Словно били железным прутом по металлическому забору. Характерный звук при выстрелах из пистолета Макарова в помещении. Поднялся дымный дух. Вадим, при каждом попадании пуль вздрагивал как при ударе током. А после пошатнулся и упал на спину, так же держа руки перед собой. И протяжно выдохнув, обмяк. Он умер мгновенно. А через секунду, с прострелов густо потекла кровь, образуя под ним огромную алую лужу. Сержант, так же рыдая, направил срез ствола на Леру. Девушка попыталась вскочить, но поскользнулась на крови возлюбленного и упала на пятую точку. Александр не спускал с неё пистолета.
-Я...Я не хочу. Это всё они. Я не виноват, Лер.- и он резко развернул пистолет к себе, вставил его в рот и нажал на спусковой крючок.
Из-за стрельбы в небольшом помещении, у Валерии заложило уши. Этот выстрел она особо не слышала. Просто приглушенный щелчок. Но видела, как на секунду вздыбились светлые волосы. Как кровь их мгновенно окрасила в красный. И как пуля девятого калибра, пробив затылок, окончила свой путь в потолке, осыпав недавно наложенную штукатурку.
Лера села рядом с Вадимом, тихо заплакала и начала его трясти, в надежде, что он всего лишь ранен. Она хотела что-то сказать, но её взгляд побежал по телу любимого. Ранение в живот. Два в грудь. И одна пуля выбила правый глаз. Теперь вместо него зияла красная яма. Обожаемые серые глаза. Лера раньше любила шутить, глядя в них.
-Какие у тебя глаза красивые. Особенно правый. Левый тоже ничего, но вот правый вообще огонь.- она не вольно улыбнулась и ей стало не ловко за эту случайную улыбку.
Закрыв возлюбленному левый глаз, она на прощание поцеловала его окровавленный губы и пошла прочь из полицейского отдела. О том, чтобы взять оружие, она даже не подумала. Она так же несла в руках ключи и бесполезный телефон...
...За час до рассвета в посёлок вошёл легион, и началась бойня. Сотни красношкурых рвали убегающих людей на части. В этом им помогали новообращенные. Те, кто изначально сходил с ума под действием свиста, сдирали с себя кожу, а их глаза горели зелёным. Но в таком состоянии они находились не долго. Истёкши кровью, спустя пару часов, новообращенные умирали. Они являлись обыкновенным расходным материалом в легионе тварей. Толстые, пепельной гаммы черви, проникали через окна в дома и, схватив своими жгутиками жертву, отправляли её в пасть и смачно пережёвывали. Несчастные умирали в муках. Перед смертью они всё чувствовали и слышали. Чувствовали нестерпимую боль. И слышали хруст собственных костей. А исполины, тучнее и неповоротливые, давили всех подряд, порой, не гнушаясь размазать и парочку новообращенных, если они путались под ногами. Гидроцефалы же, словно генералы, в прямое столкновение не шли. Они являлись более ценным военным ресурсом. Они так же сводили людей с ума своим ультрозвуковым свистом, ни разу не отвлёкшись с начала данного действа. Небольшую и всегда спокойную Александровку наводнили крики, боль и реки крови. Люди, оказавшись в западне, могли, надеется только на себя, но столкнувшись с неведомой угрозой, не знали, как с ней бороться. Только бежать. Но и это им не удавалось...
...Лера, прячась от угла к углу, бежала прочь из охваченного резнёй посёлка, под вопли и раздражающий писк автомобильных сигнализаций. Родителям было не помочь. Она почему-то это знала. А единственный любимый человек кроме папы и мамы умер на её глазах. Оставалось только спасать бегством. Она не видела тварей. Они вошли с другой стороны посёлка. Но она видела, как люди убивали и грабили друг друга. Экстремальная ситуация сразу разбудила в роде человеческом все низменные и хищные черты. Лера видела, как семья убила такую же семью ради их машины. Пока отец с ружья расстреливал семейную пару с детьми, мать своим детям закрывала глаза. Видела, как пьяные подростки глумились над обращающейся старушкой, тыча в ней палкой и прося показать стриптиз. А когда она обратилась, то умаляли их не убивать, когда пенсионерка обгладывала им лица. И даже стала свидетельнице, как один сосед зарубил другого за то, что раньше тот ставил автомобиль на якобы его место. Да и вообще криво смотрел. Люди зверели.
На её благо, в посёлке не было света. Он пропал ещё в середине ночи, и Лера передвигалась в темноте подальше от лишних глаз. И к рассвету она вышла на дорогу, ведущую на выезд. Но дальше не пошла. Трасса была усеяна скоплением машин и автобусов. И там творилась кровавая вакханалия. Только сейчас Лера впервые увидела тварей. Примерно в метрах ста от неё, куча красношкурых спокойно трапезничали кричащим полноватым мужчиной. Они вырвали ему ливер и, вроде бы отпустив, словно играясь, дали мнимый шанс на спасение. Несчастный прополз на руках примерно метров пять, волоча по асфальту собственные кишки. А когда им надоело это шоу, твари попросту сожрали его. Красношкурые её не заметили. Валерия спряталась за автобус и внимательно наблюдала за происходящем. Но так же её не заметил промчавшейся мимо автомобиль. Они её чуть было не сбили. Машина показалось Лере знакомой. Точно! Именно из-за неё убили целую семью. Но доехав до поворота, автомобиль по неизвестной причине заглох. Его словно остановила невидимая сила. Это заметили красношкурые. И вновь началась очередная бойня. Как говориться, карма нашла своих героев. Лере было жалко только детей. Но она всё равно ничего бы не смогла сделать. Но тут девушка вспоминал о старой дороге, по которой давно никто не ездил. С тех пор как построили новую трассу. Тем более, старая дорога была вся разбита и давно не ремонтировалась. Девушка устало поднялась и пошла в её сторону.
Как и предполагалось, на забытом пути не имелось ни одного автомобиля. Заросшая дорога тянулась через брошенные поля, по ним, словно растекающееся молоко, стелился сырой туман. Девушка начала понемногу подмерзать. Но скоро до конца встанет солнце и согреет землю своими ласковыми лучами. Уставшая и вся в чужой крови, она шла, слегка пошатываясь, всё так же сжимая в руках бесполезный телефон и уже не нужные ключи. Домой она вернётся ещё не скоро. Если вообще вернётся. Хотя обязано же государство им помочь. Поле сменилось редким леском, а значит, через пару километров должна быть федеральная трасса.
-Стоять! Посмотреть на меня!- услышала суровый бас Лера и, испуганно подняв руку, повернулась на голос.
Перед ней стоял боец в камуфляже и без опознавательных знаков. И на неё он направлял автомат Калашникова. Мужчина быстро оглядел девушку с головы до ног и лаконично вопросил:
-В своём уме? Говорить можешь? Кровь чужая?
Девушка кивнула, сглотнула слюну и, облизнув пересохшие губы, скрипуче произнесла:
-В своём. Говорить могу. Кровь не моя. Чужая.
- Отлично. - пробасил боец и, убрав оружие за спину, крикнул куда-то в кусты.- Командир. Тут выжившая.
И в этот момент из леса как по волшебству появилось дюжина вооруженных бойцов. Лера чуть от радости не кинулась на шею к тому, кого назвали командиром. Но тот её остановил и с улыбкой произнёс:
-Не стоит гражданочка. На вас кровь. Вы с посёлка?
-Да. Да. Я с Александровки. -захлебываясь от радости что ей спасут, говорила девушка. У неё наворачивались слёзы.
-Отлично. Расскажите вкратце, как там обстановка?- так же улыбаясь, поинтересовался офицер.
И в этот момент её как прорвало. Она говорила долго, подробно и в красках. Когда Лера закончила, то ей нужно было несколько раз глубоко втянуть воздух, чтобы восстановить дыхание. И в тот же момент, девушка заметила, что до этого улыбчивый командир стал серьёзным и холодным. Он смотрел в землю и это пугало. Валерия робко спросила:
-Вы...Вы же меня спасёте?
-Ну, почти...- не глядя на девушку, отмахнулся офицер и тут же громко приказал.- Устранить свидетеля!
Словно гром воздух разрезали три одиночных автоматных выстрела. Пули прошили Леру насквозь и она, пронзённая болью, упала на землю. Но боль вскоре ушла, оставив после себя печаль и не понимание. Печаль потому, что она умирала, пройдя всё и сумев выйти из ада. И не понимания за что её убили свои же. Она перевернулась на левый бок и словно напуганный ребёнок сжалась калачиком. Руки так и не опустили бесполезный телефон и ненужные ключи. А с её удивленных глаз медленно потекли слёзы. Она так и умерла с открытыми глазами.
Командир вынул из нагрудного кармана рацию, которая выполняла свою функцию, не смотря на то, что в посёлке и в её окрестностях электроника не работала вообще. И нажав на чёрную клавишу, отчеканил:
-Группа двенадцать запрашивает центр. Главного. - в ответ донеслось невнятное шипенье.- Товарищ генерал. Мы последние. Посёлок в кольце. Разрешите начинать.- вновь краткий ответ.- Есть десятиминутная готовность.
Офицер на мгновение посмотрел на Леру. Конечно, ему было её жаль, но инструкция есть инструкция. Дороже одной жизни только две жизни. А дороже тысячи жизней - десятки тысяч.