На лекцию профессора Зайчикова собралось множество людей. Лекция его должна была стать новым словом в науке, правда, чего именно касалось это слово, никто толком не знал. Ходили слухи, будто профессор намеревался раскрыть публике новые тайны человеческого организма.

В аудитории расположились все жители города N***, которые не поленились в этот день выйти из дома.

Когда каждый нашёл себе место и затих, вошёл профессор. Он двигался широкими шагами к кафедре, неся в опущенной голове своей бесценные мысли. Встав на кафедру, он рассеянно глянул на аудиторию, увидел, что она заполнена и улыбнулся.

"Профессор Зайчиков! - он поклонился. - Я собрал вас здесь, чтобы объявить о моём научном открытии, которое стало наградой за годы труда и экспериментов. Вы поймёте сами: то, что я смог постичь, чрезвычайно важно".

Профессор торопился всё это выговорить, потому что ему не терпелось приступить наконец к предмету лекции. Он схватил мел и кривыми, прыгающими буквами написал посередине доски: "Обновление церебрума, " - и ниже римскую "I".

"Обновление церебрума, - он благоговейно провёл мелом под заголовком, - происходит двумя методами: дифферентивным (это он написал под цифрой I) и полиомиелитическим (вывел он под цифрой II)... "

Все сосредоточились, нахмурились и старательно внимали новому светилу науки, но - увы! - едва ли был в зале человек, понимавший хоть что-нибудь из речи профессора. Однако неспроста же он профессор и получил право читать лекцию, наверное, в ней есть какой-то смысл... Да и слушают же его со вниманием, значит, думают себе что-нибудь! Эх, должно быть, какие важные, умные вещи рассказывает он! Только взгляните ему в лицо: эти мелкие черты все пронизаны вдохновением, он дышит, он живёт своею мыслью!

Вдруг, забывшись, он перешёл на латынь. Бедная аудитория! Если бы кто-то и знал латынь, это не спасло бы положение. Одного врача, когда профессор замолкал, чтобы отдышаться, друзья просили объяснить в общих чертах, о чём говорил лектор. Но тот либо делал вид, что не расслышал вопроса, либо отвечал так: "Он сейчас рассказывал о работе печени, - если улавливал в потоке латинской речи слово "печень". - Но это имеет смысл только для врача... хм, сложно вам растолковать... Наверное, эта часть лекции специально задумана для врачей... ". После очередного такого объяснения друзья доктора успокоились и начали зевать.

"Tantum est,^[*] - удовлетворённо произнёс профессор и посмотрел на публику. - Есть ли вопросы? "

Удивительно, но вопросы были! Две руки поднялись из гущи терпеливых слушателей. Молодой человек, делавший какие-то пометки в блокноте, чтобы потом поискать в словаре, попросил объяснить, каким образом проистекает пульпинезация материи.

Профессор будто этого и ждал. Он торопливо взял мел и принялся писать. В это время в дверь постучали, но профессор, увлечённый своими выкладками, ничего не слышал. Тогда в аудиторию вошёл человек в костюме, судя по серьёзному выражению лица, тоже учёный.

- Профессор Зайчиков? - спросил он.

- Да, это я, - Зайчиков суетливо обернулся и вопросительно замер.

- У Вас же сегодня конференция в Ницце! Вы опаздываете!

При упоминании заграничного города лица скучавших слушателей оживились. Они с уважением посмотрели на маленького чрезмерно умного человечка и подумали: "Надо же! В Ницце! " Некоторые даже переглянулись.

- Пройдёмте со мной, профессор, мы доставим Вас вовремя... - сказал господин в костюме и под руку вывел профессора из аудитории.

Через минуту мужчина вернулся с такими словами: "Приносим извинения за это недоразумение. Дело в том, что больной Зайчиков сбежал из психиатрической клиники ?***. Даже не представляю, как ему удалось организовать эту лекцию! Он несёт такую околесицу, что не разберёшь ни слова... Извините, дамы и господа",- и ушёл.

"А я сразу поняла, что он не от мира сего", - сообщила какая-то дама своему мужу, и со всех сторон понеслись восклицания, мнения, возмущённые возгласы, скрип стульев, шум шагов - словом, поднялся гул. Аудитория опустела.

Да, вот вам и новое слово в науке! И почему у нас вызывает уважение человек, говорящий на отборном лексиконе словаря иностранных слов? Почему утвердилось у нас правило, что чем непонятнее, тем мудрее? Неужели не вызовет лучшего отклика лектор, который изъясняется просто, по-русски? Неужели не станет ясно, что он сто́ит несравненно больше, чем полу-иностранец?..

И всё же пойду загляну в словарь: вдруг что-нибудь дельное сказал профессор?..