Ахмади Карим Умар Улы. Смерть имама

СМЕРТЬ ИМАМА

Ахмад Ка

2020

Предисловие автора

Именем Аллаха, Всемилостивого и Милосердного!

Я как-то услышал историю об "Ахмет бен Ханбеле, да смилуется над ним Аллах", - так произнесли его имя - которая меня поразила и вдохновила на написание этого рассказа. Я почти ничего не знал о нём, кроме того, что он являлся основателем ханбалитской школы в науке исламского права (фикх). И осенью 2018-го года я приступил к работе над произведением.

На протяжении этого времени со мной работал, наставляя и советуя, мой учитель - он гораздо больше для меня, чем просто учитель - писатель Владимир Валерьевич Шашорин, за терпение и труд которого пусть двадцатикратно воздастся. Работать над текстом мне помогали мой отец, Умар Петрушкин, - чья безжалостная критика подняла меня на новый творческий уровень - мой дядя, Юнус Ахмади, - пересмотревший рассказ с иной стороны, что повлекло к более осмысленному его изложению - мои друзья: Саша Колигер, Александр Антонов, Настя Александрова, - высказавшие своё мнение словами и состоянием после моего прочтения черновика - сестрёнка Муслима? - чья выразительная читка на последней ступени редактирования выявила ошибки текста. За их отзывы и замечания прошу Аллаха остаться ими всеми довольным.

За эти почти два года я видоизменял произведение, пытаясь сделать его совершенным и наилучшим. Когда написал уже четвёртый вариант, я оставил рассказ, посчитав, что он совершенно не достоин никакого внимания ни со стороны автора, ни со стороны читателя. Владимир Валерьевич был с этим совершенно не согласен - и мы порой часами обсуждали моё произведение. Сейчас я могу сказать, что это было не напрасно.

Наконец, я смог написать его окончательный пятый вариант этой зимой. Только на днях его отредактировал, "полируя", чтобы предоставить читателю то, что он держит сейчас в руках. Окончательно же я подготовил рассказ к публикации 14-го апреля 2020 года...

Именно в тот день, когда умер Хайдар Баш...

Хайдар Баш - это друг Аллаха, мой духовный Учитель. Он - мой Имам. Я не помню, чтобы виделся с ним хотя бы раз, но привёл меня на его путь мой дорогой отец. Я был ещё ребёнком, когда мы с отцом посещали дружеские собрания казанских учеников Хайдара Баша. Взрослые беседовали о своём, о взрослом, а я обычно играл с их детьми, которые тоже приходили вместе с ними. Иногда, однако, я предпочитал сидеть рядом с отцом на чаепитии, слушая разговоры его друзей. Не помню, заканчивались ли встречи чтением зикра, или начинались с него, но то было главной причиной, почему я вообще на них ходил. Ведь когда десять человек садятся в круг в полутёмной комнате, закрывают глаза и, вслед за ведущим, начинают напевно повторять заветные слова, ты ощущаешь невероятный шквал самых разных чувств. Ты растворяешься в зикре, становясь единым с каждым читающим его. Ты ощущаешь, как весь мир повторяет это вместе с вами. Ты понимаешь единство и гармонию всего сущего, находящегося в изящном танце вокруг своего Творца. А сам Всевышний, тем временем, присутствует здесь и сейчас. И Он радуется Своим творениям, озаряя их Своим Взглядом Милости и Любви. Посредством этих встреч Аллах создал во мне непоколебимый стержень веры. Хвала Ему!

Путь Хайдара Баша - это путь сердца, путь любви. И, я уверен, Хайдар Баш вёл меня по нему, несмотря на то, что у меня не было с ним непосредственной связи. Я не мог ему позвонить, или приехать в гости в Турцию, или написать, или ещё что-нибудь в этом роде. Поэтому я с упоением слушал рассказы отца о нём и его наставлениях. Изучал его книги, смотрел, что писали о нём в Интернете. Самое главное, что я читал тот самый зикр, переданный мне отцом. Громкий, певучий, проникновенный и долгий.

Его частью является рабита, заключающаяся в представлении перед собой Учителя, размышлении о нём, его поступках и образе мысли; обращении в его духовный мир, - состояние друга Аллаха - чтобы получить от Учителя то, что передаётся обычно при встрече и общении.

Пророк Мухаммад, - мир ему, наивысшие Любовь и Счастье, наилучшие слава и хвала, и также другим пророкам - разъясняя 62-64-ые аяты суры "Преграды", сказал:

"Они (друзья Аллаха) такие люди, при виде которых ты вспоминаешь Аллаха. Те, кто видят их, вспоминают Аллаха".

Мой отец также добавлял "когда ты общаешься с ними, то вы вместе поминаете Аллаха". Рабита позволяла мне поминать Аллаха вместе с Хайдаром Башем. Это состояние единения для меня подобно переживаниям из совместного чтения зикра.

И вот сегодня я узнал о том, что Хайдар Баш ушёл к Всевышнему. Это потеря для всего мира. Да, друзья Аллаха рождаются и умирают, но я не знаю ни одного человека из ныне живущих подобного Хайдару Башу! Такого же, в жизни которого ты чувствуешь себя самым значимым в его глазах...

И, словно бы на прощание, я узнал от своей матери, что виделся с ним один раз, когда мне было шесть лет. Это произошло в ноябре 11-го года после похорон Али Хайдара, одного из казанских учеников Хайдара Баша. Мы были вместе в доме родителей погибшего, когда он приезжал в Казань, чтобы сопроводить Али Хайдара в лучший мир...

Хвала Аллаху!

Этот Человек стремился привести народы к Миру и Единству под знаменем Ислама. Ведя влиятельную общественную и культурную деятельность в Турции, Хайдар Баш был одинаково близок и открыт для каждого из своих учеников. Будучи очень скромным, он был тем, кто отстаивал Истину, объединяя суннитские и шиитские миры. Он ведь просто хотел Счастья для людей!

И перед тем, как Вы начнёте читать мой рассказ, я хочу призвать Вас, всех мусульман и просто неравнодушных людей к продолжению великого дела Хайдара Баша.

Заканчиваю предисловие словами из его заключительной речи, произнесенной на третьем международном симпозиуме, посвященном Ахлюль-Бейт:

"Принятие Ислама тюрками произошло благодаря влиянию (благодати) Ахлюль-Бейт. После того как Имам Хусейн бин Али стал мучеником за веру (шахидом) в Кербеле, внуки Святого Пророка (мир ему и благословения Аллаха), переселились в Туркестан, и избрали местом пребывания Хорасан и Мавераннахр. Начиная с VIII-го столетия потомки Имама Хасана и Имама Хусейна распространились в областях Ирана, Хорасана, Дэйлама, Табаристана и Туркестана. Вслед за этим со стороны Имамов Ахлюль-Бейт последовал призыв тюрков к Исламу - призыв, наполненный любовью.

Но с течением времени отношение к Ахлюль-Бейт изменилось, они были преданы забвению, это и предопределило падение Османской Империи.

Возрождение Тюрко-исламского мира до его былого величия возможно только на основе правильного понимания значения Ахлюль-Бейт.

Необходимо объединиться вокруг Тюрко-исламского самосознания, а не разделяться, не расходиться во мнениях, мы не должны дать ни единой возможности для раздора. Нам следует создать Исламское братство. И фундаментом для нас в этом деле должны стать Ахлюль-Бейт.

Резюмируя сказанное, мы заявляем: шиитский и суннитский миры однозначно должны быть вместе и едины".

14 апреля 2020 года

Смерть имама

Посвящается Хайдару Башу Трабзони,
мир ему и его делу, милость Аллаха и Его благодать в обоих мирах

Имам Ахмад лежал в своей постели. У него был жар - и лекарь сказал, что он проживает свою последнюю ночь. В этот поздний час имам был окружён друзьями и родными. Они желали стать ему облегчением и прохладой, дабы ибн Ханбаль смог уйти из этого мира покойно. Мужчины и женщины плакали, будучи благодарными за жизнь рядом с ним и горюя из-за его ухода. Он был другом Аллаха - и сражался за справедливость, выносил страшные муки ради счастья окружающих его людей. Будучи очень скромным, Ахмад называл себя обычным мусульманином, ищущим правду и рассказывающим об этой правде другим. Но люди запомнили его великим любимцем Всевышнего, борцом за Истину, готовым отдать жизнь во благо Мира и всех людей. И сейчас, находясь на смертном одре, ибн Ханбаль продолжал своё дело...

Близкие начали петь "Ля иляха илля Ллах", слова, значащие "Нет богов и нет господ - есть только Аллах". Лицо Ахмада ибн Ханбаля покрывалось испариной. Друзья и родные не замечали этого, потому что с закрытыми глазами размеренно и грустно читали строки Мироздания, будто колыбельную, чтобы имам смог произнести их перед смертью, придя в сознание в одно из последних мгновений. Ведь Пророк Мухаммад - над коим мир, благословения Всевышнего, чего мы просим и для других пророков, - говорил

"тот, кто перед смертью произнесёт:

"Нет богов и нет господ - есть только Аллах",

будет рядом с Создателем миров".

Мусульмане проникновенно пели, прося сердцами у Аллаха именно этого, а на подушке голова спящего имама немного покачивалась...

* * *

- Ахмад ибн Ханбаль! Ахмад ибн Ханбаль! - средь тьмы грёз имам услышал чей-то низкий, величественный и спокойный голос. Поначалу он не видел зовущего. Вдруг тот предстал перед ним, приземлившись резким падением сверху. На корточках, но левой ногой на носке, а правой на стопе, опираясь на левый кулак между ними и откинув правый в сторону, с опущенной головой так, что белые как снег длинные прямые волосы закрывали его лик, пред имамом стоял дух, изливающийся ярким свечением, с огромными раскинутыми чёрными как смоль птичьими крыльями. Полотно его одеяния, расстилающееся до средины бёдер, закрывало кожу цвета утренней звезды, а рукава продолжались до кистей лучезарных рук. Складки на опущенных до щиколоток штанинах были подобны волнам бушующего моря. А его сандалии паломника напоминали о Доме Святого.

Оправившись от падения, дух вскинул голову, что стало видно его молодое, но сильное лицо. Он взглянул на имама голубыми, как ясное небо, глазами, затем сложил крылья, сел на левую ногу, приложив к её колену ладонь, - словно бы приготовился к молитве - опёрся на стоящую правую ногу, опустив на её изгиб кулак, - и почтенно склонил голову перед имамом:

- Ахмад ибн Ханбаль... - это был голос, звучавший раньше, но теперь он стал высоким, подстать юноше. - Я очень рад встречи с Вами!

Имам удивлённо посмотрел на него. Дух продолжал:

- Прошу прощение за моё весьма резкое появление... - его тон отражал смесь страха и радости. - Имя мне Азраил. Я Ангел смерти - и пришёл забрать Вашу чистую душу. Но перед этим я хотел бы поближе узнать Вас.

Ибн Ханбаль ещё больше удивился и спросил:

- Поближе?

Ангел, оставаясь преклонённым, ответил:

- Да. Я наслышан о ваших богоугодных поступках и великих подвигах. Вы, воистину, один из праведников! - восхищённо произнёс дух и добавил стеснённо: - Так не могли бы Вы уделить мне немного времени?

Азраил поднял глаза на обескураженного имама. Ахмад, внимая, медленно кивнул. Ангел с возрастающей уверенностью заговорил:

- О, Ахмад ибн Ханбаль! Вы, я вижу, в растерянности! Сам Ангел смерти просит Вас уделить ему время! Сам Азраил пришёл к Вам и не хочет забирать Вашу чистую душу, только чтобы поговорить! Поймите меня правильно, я действительно восхищаюсь Вами и лично от Аллаха слышал, как Он говорил про Вас, причисляя к Своим любимцам! - его речь набирала всё большую мощь. - Аллах много рассказывал о Ваших деяниях и пройденных испытаниях. Аллах обещал Вам Лучший из Его Садов! - смущение и страх отходили: в голосе ангела проступило очарование. - И я пришёл к Вам с гордостью и честью! - восторг брал верх. - Ведь я пришёл за душой одного из друзей моего Господа! - чуть ли не вскрикнув, резко замолк дух.

Ибн Ханбаль всё ещё удивлённо смотрел на Ангела, явно не понимая его слов. Азраил же, стеснившись самого себя, сдержанно продолжил:

- О, Ахмад ибн Ханбаль! Вы - высший из праведников своего времени и верховный в своём народе! - теперь он звучал нежно и чувственно. - Я это лично слышал от моего Господа! Лично! Вы благороднейший человек!.. - Азраил прервался ненадолго, опустив взгляд к ногам имама. - Видели бы Вы гнев шайтана, который на протяжении жизни пытался сбить Вас с истинного пути, - голос начал становиться тише... - Я видел. Он правая рука самого Иблиса, который сейчас потерпел неудачу! - ...и вместе с тем набирать черты гнева... - Сколько праведников он бросил в пучину Преисподней в своё время. Вы, - именно Вы, - первый, кого не удалось сбить! - ...дабы соединить во взлетающий вихрь все эти чувства! Ангел поднял голову, смотря на имама. - К его наущениям Вы были глухи, как скала к завываниям ветра! Гнев этой твари не знает границ! - дух уже не стеснялся крика. - Он - топливо для Огня, а Вы, тем временем, - живущий среди Садов. О, Ахмад ибн Ханбаль! Вы избавились от него! - последние слова отозвались звонким эхом во всей тьме грёз.

Осознав истинность происходящего, имам резко изменился в лице и укоризненно сказал Ангелу:

- Не ты ли он?

Азраил встал с коленей и с неловкостью взглянул имаму прямо в глаза. Затем слегка улыбнулся.

Тихо хихикнул.

Сначала сдерживая себя, он засмеялся, откинув голову назад. Продолжая хохотать, он согнулся, оперевшись руками о колени. Непрекращающийся смех набирал силы с каждым вдохом, становясь тоньше, пронзительней, тяжелей, глубже, ниже и громче.

Его чёрные крылья серой пылью рассыпались в дымку грёз. Яркое свечение тускнело, а чистое и белое тело Ангела обращалось в грязное и чёрное туловище шайтана. Верхнее одеяние сгорало и опадало прахом. Штанины чернели, разрываясь на концах, будто скотья кожа на костре. Пальцы рук удлинялись, а ногти становились когтями. На голове сквозь кожу лезли тупые рога. А глаза обрели кроваво-красный оттенок. После чего, раскрытый искуситель, всё ещё смеясь, сказал ибн Ханбалю:

- Ха-ха-ха! Как я мог только на такое решиться? Тебя не проведёшь, "о, Ахмад ибн Ханбаль"! - обращение он произнёс, насмешливо подражая манере Ангела, чью роль сыграл. - Ха-ха-ха! Не, согласись, прекрасно же выступил? - успокаивая свой пыл, но не теряя настроя, шайтан говорил имаму, глядя в глаза. - Ну, ведь почти-почти поверил? Что? Нет?! Да брось! Что ж я мог поделать? - закатывая глаза, вскинул он левую руку вперёд себя. - Сам понимаешь, что в этих Ангелах я особо не разбираюсь! - наконец он встал прямо. - Ну ладно, ладно. Пошутили и хватит. Я, собственно, зачем к тебе пришёл?

Шайтан обратил вопрос к имаму, но, однако, тот лишь, скрестив руки на груди, осуждающе на него смотрел и не собирался ничего отвечать. Искуситель это заметил и перестал улыбаться:

- Слушай, я сюда не пришёл, чтобы как-то тебя испугать, попытаться сбить с истинного пути или что-то в этом роде, - он спрятал обе руки за спину. - Я хотел бы попрощаться с тобою. Чистая правда! - и вскинул правую руку вперёд. - Как старые добрые дру... э-э... - здесь он улыбнулся, подводя указательный палец к лицу. - Враги. Да, враги, - затем шайтан раскинул руки в стороны и приподнял правую бровь. - Всё-таки всю жизнь бок о бок, почему бы и нет? Ты и в самом деле заслужил моё уважение!

Последние слова он произнёс величественно и гордо, однако взгляд имама оставался невозмутим. Ибн Ханбаль знал, на что способен шайтан, поэтому не доверял ни одному его слову, и лишь ждал дальнейших действий. Искуситель же просто улыбнулся и сказал:

- Хочешь чаю? Я могу заварить твой любимый.

Шайтан вытянул руки и сжал их в кулаки, словно что-то схватив. После вскинул и снял бывший невидимый покров, скрывавший стол с различными сладостями и чайником с чаем, имевшим предпочтение у Ахмада ибн Ханбаля. Имам осмотрел всё это и взглянул на шайтана. Последний весело сказал:

- Ну, садись! Хотя нет... Лучше сам посажу.

Из-за спины имама из тьмы грёз вылетел стул и, словно свирепый буйвол, посадил на себя Ахмада, пригвоздив его к столу. Затем шайтан взмахом руки налил себе и имаму в пиалы горячего чая. И таким же волшебным действием, передал имаму напиток.

- Что ж... Это последний наш разговор, и я хотел бы... - шайтан замямлил, перекатывая в ладонях пиалу. - Извиниться перед тобой. Да, я прошу прощения у тебя за всё то, что совершал против тебя. За случай в темнице. За проявленный гнев на родителей, когда ты был ещё юношей. За все те ночи, когда тебя мучили мои кошмары... Ну и, разумеется, за жалкую попытку подражать Азраилу, - шайтан улыбнулся и поднял пиалу своими длиннющими пальцами. Немного отпил и продолжил. - Это были жалкие попытки хоть немного приблизить тебя к моему будущему и "прекрасному" дому дальнейшего проживания. Ха-ха-ха... Ах... - он замолк на мгновение, глядя в пустоту. - Ты был невероятно крепок. Я... - и запнулся. Он, кивая, вопросительно посмотрел на имама. - Ну правда, кто я такой, чтобы сбивать тебя с истинного пути? Ха-ха! Я мог бы оставить эту затею десятилетия назад... - шайтан откинулся на спинку стула. - Знаешь, что со мной будет, когда я вернусь отчитываться перед Иблисом? Я открою тебе одну тайну, - он облокотился на стол и посмотрел по сторонам. - Так, по-дружески. Шайтанов, которые терпят неудачу, Иблис "выметает", - сказал он почти шёпотом. - Понимаешь, да? То есть через пару дней меня ждут долгожданные пылающие просторы!..

Шайтан снова поднёс чашу ко рту, откинувшись назад. Имам держал свою пиалу в руках и размышлял, глядя в неё. Наконец он поднял глаза и произнёс:

- Нет. Ещё нет.

Шайтан ещё не отпил чаю, когда ибн Ханбаль ответил, и, подняв правую бровь, спросил:

- Что ты имеешь ввиду?

- Нет, ты же ещё не проиграл, - имам Ахмад был спокоен.

- В смысле? Тебя определённо ждут Высшие Сады! Ты как никто достоин их! Ты сам себя обманываешь, - насмешливо произносил шайтан. - Ты якобы всё ещё сомневаешься, хотя внутри уже давно уверен в том, что тебя заждались семьдесят две девственницы. Ха-ха-ха! - он вскинул левую руку с пиалой вверх так, что напиток вылетел, но упал обратно в чашу. - Не надо мне врать, что у меня осталась какая-нибудь лазейка на то, чтобы завести тебя с собой в Преисподнюю! - шайтан указательным пальцем показывал на себя и ибн Ханбаля. - Мы оба прекрасно знаем, что это невозможно. Если ты считаешь, что те чёрные крылышки мне шли, то уверяю тебя, как сказочник я нарочно вжился в роль, чтобы доказать тебе обратное! - он сел прямо. - Ты всё-таки великий праведник, признанный учёный! Сейчас ты при смерти и... - он резко замолк, глядя глазами наверх. - Погодите-ка! Что это я слышу? - искуситель прислонил правую ладонь к уху. - Неужели хлопанье ангельских крыльев? И кажется, их хозяину не понравилось моё "безобразие", и он летит как можно быстрей, чтобы прикончить нечестивца!.. Ха-ха-ха! - шайтан зажмурился, смеясь самому себе, но имаму действительно послышалось далёкое хлопанье крыльев. - И, по всей видимости, чью-то душу захватить, - не без намёка произнёс шайтан. - Ха-ха! Вокруг твоей постели собрались все твои родственники и друзья, - вернулся к истоку разговора искуситель. - Они поминают Аллаха. Так что, очнувшись, ты обязательно повторишь вслед за ними! Для тебя это вход в Вечные Сады, как для меня вход в Вечный Огонь! О-о-очень очевидный! - шайтан сделал такую гримасу, как будто отчитывал сорванца. - Как ты этого не понимаешь? Ты один из любимцев Аллаха - это бесспорно. Сколько мне придётся тебя в этом убеждать?.. - вопрос он задал медленно, подводя итог своей речи, и вновь сделал пару глотков.

Имам Ахмад немного усмехнулся, вертя пиалу в руках и глядя на тёмный напиток в ней:

- Твои слова очень приятны, но разве борьба не кончается со смертью?

Шайтан, держа пиалу кончиками большого и указательного пальцев левой руки, отпил и, прищурившись, ответил:

- Именно так. Ты мёртв, - загадочно намекнул искуситель.

Имам, не поднимая на него взгляд, задумчиво произнёс:

- За смертью следует воскрешение...

- Значит Аллаха Воли воплощение, - с ехидной улыбкой парировал шайтан.

- М? - как будто не расслышал имам. - Но ведь битва продолжается, пока не наступит естественная смерть.

- Так я же и говорю: ты труп. Ха-ха-ха! - рассмеялся собственным словам шайтан и припал губами к пиале.

- Неправду говоришь, - имам посмотрел на шайтана с хитрой улыбкой, дав понять, что с истиной не поспоришь.

Тот приподнял бровь, не соглашаясь с этим, и, не успев глотнуть, опустил чашу на стол:

- А если враг сдаётся? Это разве не победа? Ты так не думаешь? - не теряя весёлого настроя, спросил шайтан.

- Ну... - имам Ахмад опустил взгляд, вновь окунувшись в мысли.

Шайтан отставил пиалу, раскинул руки, посмотрел вокруг себя, и - словно бы в этой игре это была довольно лёгкая победа - торжественно сказал:

- Я... сдаюсь! - и вопросительно вскинул бровь, хитро улыбаясь.

Ибн Ханбаль по-старчески рассмеялся:

- Ну что ты? Шайтан не определяет победу или поражение. Не враг, а Друг решает, кто избавился от искусителя.

Шайтан язвительно скорчил недовольную рожицу:

- Твой Друг - Истинно действующий, этого достаточно...

- Верно! - имам одобрительно кивнул. - Но пусть тогда Он убедит меня в том, что я одолел того, кому мне нельзя доверять.

Имам Ахмад отпустил пиалу и опустил руки к животу, рассматривая в молчании округу. Повисла мёртвая тишина. Шайтан невольно замолк в каком-то ожидании.

Ничего.

Ибн Ханбаль с улыбкой закрыл глаза, кивая, словно всё понял. И заплакал.

Шайтан посмотрел на него с удивлением, лишившись всякого веселья.

Имам Ахмад тоже перестал улыбаться и поник: из глаз катились слёзы, дыхание участилось, а стон, сдержанный вначале, перешёл в рёв. Он горько рыдал, по меньшей мере минуту, но, сделав вдох, замолчал - его всего трясло. Шмыгнув носом, он поднял руки на уровень груди, обратив ладони на себя и вверх, и дрожащим голосом, еле сдерживая слёзы, произнёс:

- О, Воспитатель мой, прости меня и смилуйся надо мной. Ведь Ты - Прощающий и любишь прощать, Милостивый к верующим в обоих мирах и Милосердный к неверующим в этой жизни, Всемогущий. Только в Твоём прощении я нуждаюсь, только в Твоей Любви, только в Твоей Милости, только в Твоём довольстве я нуждаюсь. Только в Тебе я нуждаюсь, Аллах мой. Только в Тебе я нуждаюсь, Аллах мой. Только в Тебе я нуждаюсь, Аллах мой.

Имам Ахмад встал, зажмурил глаза и наклонился над столом. Выбросив руки вперёд, имам упал сквозь него ниц: стол развеялся дымкой грёз и разлетелся тёмным туманом. Шайтан неподвижно наблюдал за этим. Ибн Ханбаль рыдал в земном поклоне:

- О, мой Аллах, Ты родил меня малым и слабым, взрастил молодым и сильным и состарил, сделав дряхлым и больным. Хвала Тебе! Ты наделил меня Собой - как же Ты Прекрасен! О, мой Аллах, я прожил, воистину, замечательную жизнь с Тобой, но как я встречу смерть без Тебя? Я так тоскую по Тебе, мечтая о встрече с моим Любящим Другом, и не одолел себя, надежду сменив испугом! О, Воспитатель, Ты сопровождал каждый шаг, был при каждом вдохе, вершил мной все Свои дела - я не хочу никоим образом отдаляться от Тебя! Я прошу защиты от сомнений: нет у меня сил развеять их. Я прошу уберечь мя от забвений: вхожу в Огонь я каждый миг. Я надеялся, что Твой посланник мне сообщит толь радостную весть! Тогда раскрылось упование не на Того, Кто в Правде Есть! О, мой Аллах, прости, что не способен я, одолеть последнего врага! О, мой Любимый Друг, прости, что, быть может, отказался вдруг, - как страшно это! - уничтожь испуг! О нет, прошу, лишь только Ты! Лишь Ты, лишь Ты! И вместе Мы! Ты создал меня ради Тебя! Не Огорчись, а Улыбнись! Что есть добро, что сеял я, если вдруг отказался от Тебя? Нет! Нет! Не делай так, что вдруг покинул я Тебя! Не делай так, что вдруг убежал я от Тебя! Не делай так, что вдруг погиб я... без Тебя!...

Голос имама Ахмада, растратив свою силу, стал настолько тих, что его мольба перестала быть слышна. Он так и не вышел из земного поклона, а шайтан так и не смог выйти из оцепенения.

Обращаясь к имаму, шайтан дрожащим голосом пробормотал:

- А я... я... я... - имам поднял на него голову. - Я же отказался... - по правой щеке шайтана прокатилась слеза. - Я... я не избавился от себя...

Ибн Ханбаль радушно улыбнулся. Шмыгнул носом и сказал:

- Нет. Ещё нет.

Подобно столу, рассеявшемуся в дымку грёз, шайтан также растаял в тёмном тумане, будто его здесь и не было.

* * *

В спальне имама Ахмада ибн Ханбаля его друзья и родные продолжали пение. В комнату зашёл его сын, Абдуллах, с влажным полотенцем в руке: он хотел облегчить умирающему головную боль. Имам, тем временем, стал лихорадочно вертеть мокрой от пота головой. Абдуллах побыстрее приблизился к больному отцу и, вытерев с лица испарину, нежно приложил ткань ко лбу. Вдруг ибн Ханбаль начал резко взбивать простыни на постели. Окружающие люди забеспокоились и оборвали пение. Абдуллах попросил их отойти от кровати. А Ахмад, постепенно приходя в себя, пробормотал "Ещё нет!", словно в ответ на молитву родных, и Абдуллах отошёл на пару шагов. Ибн Ханбаль очнулся, тяжело дыша. Сын подошёл к нему и торопливо спросил:

- Дорогой отец, как Вы?

Имам осмотрел комнату, увидел перепуганных людей и обратил свой взгляд на сына Абдуллаха, нежно ему улыбнулся и сказал:

- Всё в порядке, сынок. Теперь всё в порядке... - он оглядел обескураженность близких. - Во сне... во сне... Ко мне во сне приходил шайтан и говорил: "О, Ахмад ибн Ханбаль, ты избавился от меня". Я отвечал ему: "Нет ещё. До смерти нет..."...

Сказав это, имам сделал глубокий вдох воздуха, замолк - а после тяжело выдохнул и устало закрыл глаза. Люди, в том числе и его сын, успокоившись, продолжили тихо напевать "Ля иляха илля Ллах". Имам Ахмад ибн Ханбаль улыбнулся этой колыбельной и прошептал заветные слова вслед за ними. После чего все замолчали.

Ахмад усилием размежил веки, последний раз провёл взглядом по комнате, улыбнулся плачущему сыну, желавшему обнять его напоследок, и счастливый закрыл глаза.

Такова была смерть имама.

Глоссарий

Азраил - Ангел в исламской традиции, который забирает души умерших.

Аллах - одно из Имён Бога: "Тот, Кому поклоняются".

Ахлюль-Бейт - семейство Пророка Мухаммада, почитаемое как шиитами, так и суннитами - от арабского "люди дома".

Аят - стих из какой-либо суры Корана - от арабского "знамение", "чудо".

Зикр - поминание Аллаха языком, сердцем, состоянием. Здесь: коллективное или индивидуальное прочтение определённых фраз на распев.

Иблис - имя верховного шайтана, предводителя шайтанов, стремящегося сбить большинство людей с истинного пути - от арабского "отчаявшийся".

Имам - духовное лицо и учитель, учёный-богослов.

Ислам - монотеистическая религия - от арабского "мир", "покой". Образована верой (има?н), внешней формой (исла?м) и внутренним содержанием (ихса?н).

Коран - Священное Писание мусульман - от арабского "читать вслух", "назидание".

Пророк - Мухаммад, последний божественный пророк.

Рабита - духовная близость ученика к Учителю, направление в сердце Учителя - от арабского "связь".

Суннитский мир - мусульмане, признающие источником Сунны шесть основных сборников хадисов, собранные исламскими богословами примерно через 200 лет после смерти Мухаммада. Образован от "су?нна" - "обычай", "пример", а именно слова, пример, состояния Пророка Мухаммада.

Сура - литературный термин, обозначающий одну из глав Корана.

Фикх - наука, изучающая вопросы обрядов и юридических норм ислама (внешнюю форму религии Ислам).

Шайтан - любой предатель Всевышнего, ушедший в служение Иблису.

Шиитский мир - мусульмане, признающие источником Сунны (слова, пример, состояния Пророка) Ахлюль-Бейт. Образовано от "ши`а" - "друзья", "партийцы", а именно "приверженцы Али".

Хвала Аллаху, Заботящемуся о мирах!

Оставить комментарий © Copyright Ахмади Карим Умар Улы (Karimadze8@bk.ru) Размещен: 14/04/2020, изменен: 21/05/2020. 63k. Статистика. Рассказ: Приключения Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: От Абдуллаха передают историю о том, как умер его отец - имам Ахмад ибн Ханбаль. И вот пересказ того рассказа...

Ахмади Карим Умар Улы : другие произведения.

Смерть имама