Ахмеров Нариман Абдрахманович. Биографические байки

БИОГРАФИЧЕСКИЕ БАЙКИ

(1934 -- сегодня)

"Научитесь никому ничего не рассказывать

тогда все у вас будет хорошо "

Бернард Шоу

"Хорошая история

не обязательно должна быть истинной, досаточно правдоподобия".

Нильс Бор

"Я спросил Бога: "Что больше всего удивляет тебя в Человеке?" И Бог ответил..

"Им наскучивает детство, они спешат повзрослеть, а потом мечтают стать детьми опять.

Они теряют здоровье, зарабатывая деньги, а потом теряют деньги, восстанавливая здоровье.

Они так много думают о будущем, что забывают настоящее. Настолько, что не живут ни в настоящем, ни в будущем, ни даже в прошлом.

Они живут и думают, что никогда не умрут, а умирают, как будто никогда и не жили".

/ Интервью с Богом/

/Октавиан Палер, Румыния, 1926-2007/

Мои родители , Абдрахман и Амина Ахмеровы,

это вам, ценившим юмор и доброе слово...

Это в вашу память.

Биографические байки пылятся в нижнем ящике верстака в подвале. Буду отряхивать с них пыль и иногда помещать, чтобы самому читать в напечатанном виде и, конечно, с фотографиями и рисунками. Это события, серьезные, пафосные, веселые и иногда даже патриотические. Впрочем, реклама часто врет...

1934 год как не напрягайся, не вспомнить. В том числе и 15 июля, когда я появился на свет в родильном доме, что на улице Пушкина в г Уфе. Это папа привез маму рожать из деревни (Агрыз), где они работали, он -- агроном, она -- молодая учительница. А за две недели до Нового 1938 года вся наша семья (еще моя страш 0x08 graphic

ая сестра шестилетняя Дильбар) переехали в Уфу насовсем и поселились в половине одноэтажного деревянного дома на улице Аксакова 28. Наш дом и другой по соседству стояли на фронте большого двора, где внутри расположились ещё два дома, но уже двухэтжных и двухподъездных. Один дом был сложен из кирпича, другой -- деревянный. Этот дом... Впрочем, читайте дальше...

Рассказ 1. Хочу написать про свой двор на улице Аксакова, в Уфе. Система дворов установилась во всех городах России, Грузии, Армении и др республик СССР. Несколько частных и общих домов, окруженных псевдо-забором и объединенных общим туалетом, расположенным в самом укромном месте.

30ые-50ые годы прошлого века. У нас во дворе было два одноэтажных дома. Один, принадлежавший трем семьям -- нашей семье Ахмеровых, а "в другом крыльце" жили еще две семьи. В другом доме жили тоже несколько семей. Внутри двора стоял двухэтажный кирпичный дом с двумя лестницами. Здесь жили как минимум четыре семьи. Самый большой двухэтажный и двухподъездный дом стоял в глубине двора. За его спиной скрывался задний двор с сараями и двухочковым туалетом. Итого более двадцати семей составляли государство -- двор Аксакова 28. Жили в основном дружно. Взрослые воспитывали всех детей -- своих и чужих тоже. Драк почти не было, но несколько хулиганов и один известный на всю Уфу бандюга, жили здесь же. Они не позволяли себе лишнего во дворе, потому что любая мать семьи могла врезать особо шумному по первое число, не взирая на "титулы". Детвора играла дружно в разные игры, начиная от "лямбды", 11 палочек, прятки и кончая волейболом. Сарай, замыкавший двор -- он практически служил оградой задника двора -- был любимым местом наших мальчишеских игр. Даже не сарай, а его чердак, где хозяева хранили дрова на зиму, инструмент, сено, иногда сундуки...Мы свято верили в то, что ничего оттуда брать нельзя. Но игровое место было замечательное, например, пиратский корабль. Там же во время войны мы втихаря курили бычки от папирос, которые собирали в соседнем госпитале. Мы туда ходили чем-то помогать, а в основном поговорить, послушать и разживиться, если повезет, коркой хлеба. Сознаюсь -- голод был не главным, хотя действительно после завтрака из чая и хлеба с солью, надо было ждать до позднего вечера, чтобы покушать поплотнее, если это что-то будет. А днем не полагалось, ладно если кто из соседей угостит. Особенно нас баловала Жамиля-опа из дома напротив (Аксакова 45 и Аксакова 43), где жили все наши основные друзья. А еще мама Бори Кокорина (тетя Нина) иногда звала нас двоих к себе на работу в ветеринарное учреждение и тоже кормила чем-то, чем кормили зверюшек. Не помню что это было, но отвращения не было. В школе первые годы войны прикрмливали американскими консервами (тушенка) и чем-то сладким (забыл). Было потрясающе вкусно, но очень-очень мало. Однажды раздали сало, большие куски, почти без хлеба. Класс отравился, две девочки, по слухам, скончались, а я на всю жизнь сохранил устойчивую ненависть к запаху и вкусу любого сала.

Была нетрудная (для меня) учеба, первая увлеченность (первый класс!) Галей Кузьминых (помню ведь), которую иногда провожал с разговорами до дома на параллельной Зенцова (там же в соседнем доме (оказывается!) жил с 1941 года по 1955 год Рудольф Нуриев с мамой). Были разные игры, жуткие истории, которые рассказывали тесно рассевшись на теплой печи у Жамиля-опа (Эдик Б замогильным голосом говорил: "За этот финский нож посадят тебя в тюрьму"). Хорошо, просто замечательно, что не было телевизора и вся детвора, все мы, прекрасно развивали свое воображение, слушая по радио детские передачи.

Двор жил жизнью всех остальных соседей -- дни рождения, майские праздники, ноябрьские, Новый год...А день Победы вообще была фантастика.

Двор воспитывал в жителях терпимость к другим людям, уважение, сострадание, оптимизм... Итак -- семья, дом, двор, (деревня) город, РОССИЯ.

Номер два. Какой был год, не могу точно сказать, но отец только что пришел из госпиталя, похоже, что сорок четвертый. При встрече я все теребил его, худого (мама сказала, что он весил 42 кг и поэтому мама могла его при приступах переносить на кровать) и очень малословного, о том, как он воевал, кем он был... "Сержант я" -- папа был почти все время как будто в оцепенении, "ушел в себя". Он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал, что это была очень тяжелая работа. "Плохое это дело-война". Он был пехотинцем, сколько ему выпало, сколько прошагал. В Сталинграде его выбросило взрывной волной в разбитый оконный проем со второго этажа, очнулся уже в каком-то передвижном госпитале. Вот и все. Так вот уже дома, его положили в госпиталь на обследование или лечение. Мама занималась с отстающими студентами, назревали экзамены и ее студентки из Пединститута не отставали от нее, мама занималась с ними даже дома. Всю войну за нами присматривала Наняй, очень старая бабушка, сухая как жердь, немногословная. Но терпеливая и мудрая. Мы с сестрой Дилей признавали ее верховенство, тем более отец, уходя на фронт, сказал ей, приемной маме отца, "энкяй (мама), береги их". Этого мы не слышали. Мама рассказала. Отец, привез приемную мать из деревни жить у нас.

На нашей улице работали военнопленные, копали большой ров вдоль обоч 0x08 graphic

ины улицы. В основном они молчали, иногда переговаривались. Охрана им это разрешала. Более того, пленным разрешалось посещать выделенный каждому дом, чтобы воды попить или еще что. К нам были прикреплены два немца, оба были по имени Курт. (По татарски "кэрт" -- отжим творога, так бабушка их и звала). Работали немцы не торопясь, но постоянно -- долбали и долбали землю, ров уже обозначился. Наши бабушки категорически запретили детям общаться с пленными и обзываться. Мы частенько играли на улице. Однажды я в догонялках поскользнулся на куче земли и врезался головой в грузовик. Один из Куртов принес меня домой, а соседские тетки вызвали скорую. Уже в больнице меня заштопанного и забинтованного навестила мама. Она расспросила меня как я сумел в очередной раз так удариться. Настоящий литератор, она не могла сказать "вмазаться". Я сказал как есть. Мама говорит, что кто-то сказал, что немец тебя лопатой ударил. Я возмутился "так все же видели и ребята, и охранники... я головой впендюрился в кузов". Мама поморщилась от неприличной замены слова "врезался", но сказала, что сейчас идет домой и подтвердит невиновность Курта. Уже осенью оба Курта зашли к нам проститься с нашей няняй, деревенской бабушкой, которая имело право относиться к ним как к последним отбросам... Так нет, не прогоняла немцев из дома. А их переводили в Москву на строительство домов. Тругольный шрам на моем лбу остался. Со временем он полинял и проявлялся в виде багровой ниточки острого угла только когда я сильно волновался. Наш любимец географ Александр Арсеньевич Заварин говаривал мне, стоящему у географической карты в поисках африканского водопада : "Вот соврал и совесть твоя сразу на лбу и отпечаталась". Я же в бытность молодым повесой сообщал не какой-нибудь, а понравившейся девушке ту или иную версию появления шрама -- вариантов было более десяти -- в зависимости от того, как сильно мне хотелось понравится ей...Однако ж травма головы свое дело сделала. Я окончательно завязал с подпольным курением. И, во-вторых, у меня резко ухудшилось зрение, я стал близоруким с очками (-4.5) и на долгие школьные годы обзавелся прозвищем (сегодня это "ник") "очкарик", что принесло мне много разных бед и волнений..

Рассказ 3. О войне. На сайте, посвященном 112 Башкирской кавалерийской дивизии, встретил чьё-то арифметическое "описание" последствий В 0x08 graphic

еликой Отечественной: "Если бы в мире объявили минуту молчания, о каждом, кто погиб во время Великой Отечественной Войны, Земля бы замолчала на 50 лет...". Эта дивизия, потом переименованная за боевые заслуги в 16 гвардейскую дивизию прошла до Берлина (маршрут на карте) и ее воины также водрузили знамя (дивизии) на Рейхстаге.

И ещё -- 112 дивизия к концу войны имела самое большое число героев Советского Союза (75), "Я впервые для себя узнал, что Башкирская кавалерийская дивизия является абсолютным рекордсменом по числу Героев Советского Союза в годы Великой Отечественной войны. Вот что значит настоящие наследники тех башкир, которые маршировали по Елисейским полям в 1812 году" -- (сознался!) бывший министр культуры России Владимир Мединский. Дивизия была создана по просьбе руководства БашССР, которую поддержало население и которую республика обеспечила всем необходимым для ведения боевых действий. На фронт дивизия прибыла 2 мая 1942 года. Она вошла в состав 2-го кавкорпуса 3-й армии Брянского фронта. В это же время прибыли 26 вагонов с подарками из родной Башкирии. В составе делегации были известные деятели литературы и искусства: писатели, певцы, кураист Гата Сулейманов, актеры Зайтуна Бикбулатова, Ольга Калинина, художники Галия Имашева, М.Н.Арсланов и многие другие. Воинов приветствовал глава делегации А.Н.Усманов. Он вкратце рассказал о создании дивизии, снабжении ее материальными ресурсами из республики, привел примеры отваги воинов. На вечере, посвященном встрече, отличившимся в боях воинам были вручены особо ценные подарки с письмами. В составе делегации была и моя мама: "...весной 1942г Амина Мухамедьяновна. вместе с делегацией Башкирских трудящихся и интеллигенции выезжала к воинам Башкирской дивизии на передовые" (из характеристики). На это время (примерно месяц) мы с сестрой остались под попечительством Няняй. Отец писал редко, для нас это было событие. Сестра читала вслух русскую часть (нам с сестрой), так и татарскую -- это бабушке. Потому и запомнилось. И еще война -- это госпиталь. Рядом с нами было построено четырехэтажное здание 45 школы, которое сразу стало госпиталем и там появились раненые уже в августе (это мы, пацаны местные, так заметили). Удивительное дело, нам разрешили приходить в палаты третьего этажа, где лежали выздоравливающие после операций, с специальным заданием -- если что с больным, срочно звать медсестру. Мы писали письма под диктовку (очень красивым почерком второклашки) медленно, конечно, с обсуждением того, что нам диктовали. Ласковые письма, бодрые. А вот как они обсуждали между собой что произошло с ними и каково там было, а вот как боли скручивали их на койках -- это в письма не попадало. И это было уроком для нас, прямо сейчас, прямо здесь в палате...

Повествование 4. Эта скучная для других страница написана специально для моих друзей и о них. Они могут встретиться в разных рассказиках. Такая вот "преамбула". Дорогой читатель, если таковой имеется, что ты вспоминаешь из далекого-далекого детства? Не берусь угадывать, у каждого свои -- дорогие или противные, а еще того хуже -- постыдные -- события. Но общее у нас есть. Это родители (мама, папа) и братья-сестры и просто те самые ребята, с которыми ты рос все эти школьные годы.

Учился я в Уфе в школах: 1941 год -- школа номер 45 (первый класс), это была деревянная одноэтажная школа напротив нашего дома (в следующем учебном году школа должна была переехать в новое четырехэтажное здание, но оно стало госпиталем). И это был последний учебный год в СССР совместного обучения мальчиков и девочек. Далее то плохо отапливается школа, то переизбыток учеников в классе, а то вообще очень далеко от дома...в конце концов после 4х школ я попал в неполно-среднюю школу номер 18, где я учился до 7 класса включительно и подружился на всю оставшуюся жизнь с Равиком Еникеевым, Ренатом Еникеевым, Шурой Охотниковым, Ромой Назировым, Юрой Поройковым ("Пиня"), Аликом Глезером ("Глезос"), с Аликом Касимовым, Юрой Пацковым... По окончании седьмого класса нас целиком перевели в восьмой класс школы номер 11. Это была лучшая мужская школа Уфы. Удивительно, но запомнились до сегодня имена учителей: Яков Иванович -- математика, Нина Николаевна -- физика, Зоя Ивановна -- историк, наша любимица; Мария Моисеевна -- химия, Нина Ивановна -- немецкий... Все преподы были замечательные, кроме "физички", которая пересказывала учебник так скучно... и не более. Это и заставило меня обратиться ко всяким дополнительным источникам и, спасибо училке, я увлекся этим предметом основательно. Вот фото -- мы на крыльце моего дома, на Аксакова 28. Это уже десятый класс. На самом верху Алик Касимов -- боевой летчик-истребитель. Прямо под ним Алик Глезер, Юра Поройков, Эрик Левин, Юра Кувыкин (знаменитый нефтяник, доктор наук). Под ними неровный ряд из 6 человек: Забыл точное имя, ниже Равик Еникеев (заслуженный нефтяник РСФСР), Р.Нигматуллин, Коля Цыбаев, Ренат Еникеев, Боря Матвиенко (директор Училища). 5 парней первого ряда : Слева направо -- Юра Виницкий, (забыл, прости), Рома Назиров (профессор БашУниверситета), В.Егоров, В.Калявин, Юра Пацков (главный архитектор города Уфы).

Еще в 18 школе у нас определился небольшой коллектив, который сохранился надолго. Я остановился на этом потому, что (и это главное) наши коллетивные интересы были много-много шире школьной программы. Алик Глезер и Эдик Батыев -- шахматисты (ну и мы с ними), Юра и я -- фантазии на темы путешествий (свой "Наутилус", много более передовой по технике и технологии, и по возможностям -- это не просто фантазия, а "поиски и внедрение" новых источников энергии), но основной мой крен в сторону фотографий, а кто не фотографировал (...лся)? Рома потомственный интеллигент, литератор -- имеющий готовые ответы на все вопросы по литературе и даже по целым разделам древнего искусства, и даже по Библии (!). Уже в Америке, мой сосед слева (если стать спиной к солнцу), профессор английского языка и литературы, Джим очень взволновался, когда случайно услышал от меня о Назирове: "Профессор НазирОв! Это же выдающийся специалист по Достоевскому!" -- воскликнул он; Равик и Шурик вдруг увлеклись стрелковой секцией, естественно вся наша компания повалила туда... очки мне мешали сильно, но "на миру..." итд. Друзья помогли и я сумел остаться в команде. И, наконец, все мы вместе обожали вечерний каток, большой городской стадион с 400 метровой беговой дорожкой. Заливалось все поле, в четырех углах горели прожектора, которые светили выше головы, не в глаза...Вспоминается обязательно легкий снежок и то, что играла музыка. И наши девушки из 45 и 3 женских школ. Мы еще не разделились на пары. Была общая влюбленность в такой вечер, в ледяное поле, музыку, наших девчат... Коньки у большинства были "снегурочки", большей частью на веревках.

Вот из всего этого вышли в свет, в институты замечательные известные в масщтабе страны литераторы (Рома Назиров, Алик Глезер, Юра Поройков (замглавред "Литературной газеты") или организаторы республиканского масштаба (Равик и Ренат, и опять же Юра Поройков), и Шура Охотников -- бессменный главный инженер завода эластомерных материалов, в основном, для армии. Но "взлетающий ласковый Миша", закрывающий Олимпийские игры в Мо 0x08 graphic

скве -- это тоже работа этого производства. (http://vechufa.ru/.../4354-kak-zapuskali-olimpiyskogo-mishku. html) -- как делали Мишку.

Я пишу все это к тому, что нам всем очень повезло, что мы как-то собрались вместе, варились в творческом котле... Это, я бы сказал, рецепт для многих родителей. Один большой минус нашего микроколлектива -- среди нас не было музыканта! Но мы ходили регулярно с нашими подругами в знаменитый уфимский Башкирский театр оперы и балета...Кстати, Рудольф Нуриев жил с мамой в Уфе с 1941 по 1955 год. Учился танцу там в свое время... На фото он у дома на ул.Зенцова 40, я же провожал Галю в первом классе до дома номер 42...

И все же совсем коротко об уникальной личности на фоне нашего коллектива -- Александре Глезере. Он был коллекционер неофициального и постсоветского искусства, директор Музея современного русского искусства в Большом Нью-Йорке, организатор многих художественных выставок, в том числе один из основателей "бульдозерной" выставки, арткритик, автор нескольких книг о русском искусстве, изданных в США, Великобритании, Франции. Поэт, переводчик грузинской поэзии, издатель журналов "Третья волна" и "Стрелец". Изгнан из СССР в 1975 году. Скончался 5 июня 2016 года. (82 года). Наша розовость -- просто болтовня на "запретные" темы -- и контрастно максимально активная жизнь Алика! В истоках этой жизни его детские годы в лишениях... Так ли это? И что-то еще, что мы называем совестью. Он написал об этом книгу "Человек с двойным дном". Читайте: https://litvek.com/.../436460-kniga-aleksandrdavidovic-gleze... Это целый (многим неизвестный!) пласт в культурной жизни СССР.

У нашей школьной компании была дружба с девчонками из 45 женской школы г Уфы или из очень женственной школы номер 3. Та самая школьная компания, где Эдик, Глезос, Пиня-Поройков и др. с одной стороны. А с другой -- Все самые симпатичные девушки Уфы... вот Женя Гетнер, такая красивая, что никто из ребят о ней и не мечтал. Это испортило начало ее самостоятельной жизни, но потом нашелся некто без понятия, который не знал, что Женя красавица. И они поженились. Потом она стала доктором меднаук, профессором и у нее, наконец, была настоящая любовь со вторым мужчиной до последнего часа. Очень поучительная история для скромных юношей, если таковые еще есть. Еще были Галя Токарева (Геныч), Альфия (в итоге моя родственница), Муза, Фера, Аня, Эля и другие. А до этого была шикарная дворовая компания на Аксакова. Напротив нашего дома жила наша "общая" бабуля Жамиля-опа (ее дочери -- рыжая красавица Ляля и скромница Лия), у которой в военное время жили: семья Б. (мы дружили-Эдик, мой одноклассник, и его брат Эрик), В другой семье три симпатичные девчушки -- Софа, Ася и Лиля. В войну туда еще заселились скромненькая мама с сыном Раилем, и дочками -- Ирой и Асей.

Мы с ним, с этим Раилем, при первой встрече что-то не поделили, а наверное просто проверяли друг друга на вшивость: он был с деревянной лопатой, а я с тугой дворницкой метлой. Пока нас разняли взрослые, мы друг друга так изуродовали, что (я про себя) меня мама отмывала в трех водах. Распухшую губу до сих пор ощущаю -- это было на неделю. Раиль не ходил в школу три дня. Дома на Аксакова были хоть и добротные, но старой модели, то есть без всех и всяких удобств, потому я и запомнил, что мама мне врезала за драку (на словах): "Ну, где я тебе столько теплой воды возьму...Ты подумал об этом". Это было в первый и в последний раз. А далее мы жили дружно, играли в общие игры, нас кормили то одна бабушка, то другая. Влюбляться было не надо, так как мы все (я думаю) любили по-дружески друг друга. Все они нет-нет да появляются в моих коротких рассказах.

Двор на Аксакова обладал удивительной географией - больших размеров, перегороженный пополам двухэтажным домом, с большим количеством проходов в другие дворы. Это я записал, чтобы не забыть написать те удивительные истории, которые произошли в связи с этой географией.

Байка 5. Мой друг Раиль и пчела. Ночью мне вспомнился Раиль Билялов, мой близкий друг. Это был асс в электронике... Он не столько лечил всяческие сложные приборы в авиапроизводстве, сколько создавал новые. Он скончался несколько лет назад от болезни. Попрощался с Флюрой, его второй женой, и вскрости закрыл глаза. Похоронен на татарском кладбище над рекой Белой, там же где наши отцы. Недалеко могила Дильбар, моей сестры.

Сегодня я о Раильке, потому что мы с ним росли и прожили юношеские годы. Так вот мы с ним мечтали стать невидимками и добраться до Берлина и убить Гитлера. Эта идейка так захватила нас, что мы даже плюнули на невидимость, как на фантастику, мешающую нам и серьезно прорабатывали маршрут нашего проникновения в Берлин... Другая мечта была совсем детская -- хотелось игрушечную машину, которая бы управлялась от пульта (мы тогда не употребляли такое слово, в нашей терминологии "от руки") и каталась... На мой день рождения Раиль сделал деревянный грузовик -- все деревянное, даже колеса из катушек. Машина маленькая -- я накрывал ее кузов своей ладонью. Но самое "здоровское", что передние колеса поворачивались. А это позволяло управлять машиной, когда мы играли во дворе, где построили и деревню из "кубиков"-домиков, там были и дороги и речка с мостиком. У нас с моим другом случился прекрасный мозговой симбиоз, который в специальной физике определяется как "критмасса", когда одна мысль рождала две других, а третья и четвертая были несколько в другом направлении...На десятом заходе мы уже созревали для действий. Их было много в нашем плавании по Жизни...

Ранняя осень 1941 года, уже во всю шла война с фашистской Германией, отец мой ушел на фронт ... Стояло бабье лето, теплынь, и мы с Раилем пошли (мы часто ходили) на рыбалку на Черное озеро. Это озерцо находилось за рекой Уфимкой, было оно по слухам бездонным, связано как-то с рекой и очень рыбным... Где-то по дороге длиной более двух часов мы нарыли картошки и мечтали сделать ушицу (помню, что осенью голод еще не врезал по населению нашей Уфы -- это случилось ближе к весне. В мае 1942 запомнилась первая отметина в сознании -- в майские праздники только хлеб и кружка козьего молока). Лаврушка, лук, соль и хлеб -- все это лежало у Раиля в заплечном мешке. У меня котелок и прочее необходимое хозяйство. Странно, но у нас не осталось ощущения страха, а шли мы по таким трущобам, через кладбище, мимо колонии для малолеток (будущая колония имени А. Матросова) и трепались, видимо. Не молча же шагать. На озере у нас была припрятана лодчонка (где мы ее нашли, там и хранили), только на одного человека, так что рыбачили мы по очереди, но Раиль был прирожденный рыбак, и я уступал ему часто лодку, да и ловилось у него лучше. Я сел рыбачить с берега. За мной потрескивал костер, над ним висел котелочек, где варилась картошка. Рыба у меня даже не клевала, так что я достал из своего мешочка книжку (я всегда брал с собой какую-нибудь "читанину") и зачитался. Раиль показался на лодке из-за кустов. Он закричал мне "Как там картошка!?"... Я схватился за голову -- картошка разварилась так, что превратилась в кашицу...Раиль остервенел...Наверное, он хотел мне врезать, а я с хохотом ввалился в лодку и отвалил на озеро... Раиль бегал по берегу и бросал в меня ложкой мокрое варево, а я орал: "Корми, корми рыбку". Позже мы все-таки сварили шикарную уху, пообедали, поспали и потопали домой... На этом наши приключения только начались, поскольку на паром через Уфимку мы опоздали и наступили сумерки, ...но это в другой раз, если настроение будет.

Ничего не хотел писать после очередной пятничной бани с очень неплохим паром. Отдых после банных трудов...Но немного отдохнул и вот что у меня сегодня получилось.

Знатоков хорошей бани не счесть, сколько мужиков, столько знатоков. На моем веку было множество разных бань, все-таки я с 4 лет в бане (дед потащил) и до сегодня без перерыва на обед. Две из них мне запомнились. Одна была в Аминево, куда мы с Раилем забрались будучи совсем молодыми, где-то 9-ый класс. А-а, был "Ворошиловский выпуск", т.е. из тюрем выпустили очередную партию всяких уголовников, об этом раструбили газеты и радио (телевидения еще не было и это было хорошо), и ВСЯ страна замерла в ожидании (не напрасном, надо сказать) очередной вакханалии всяческих преступлений. Ну, мы с Раилем поехали в его родную деревню, где помогли его бабуле поставить забор, а также валяли дурака и здорово подкормились, помнится, только очень вкусным, например, парное молоко с разваренной молодой картошкой и теплым пахучим домашним хлебом-караваем, от которого надо было умеючи отрезать цельное сечение... О, Жизнь! Фантастика для открытых сердец!...

Баню мы подготовили и уже собрались попариться, но тут Раилю взбрело в голову взять в предбанник чего-нибудь вкусненького...Нет-нет, именно зеленого лука с огорода, как лучшую в мире закусь под наш скромный "разлив в шалаше"... Тут его и отловила пчела, ну, просто, пролетающая мимо, по своим делам и видно по недорозумению...Ужалила в общем в глаз (как Александр Сергеевич предписал). Здесь надо сразу к ужаленному месту прислонять чего-нибудь холодненького, желательно, металлического, так как дерево не поможет. Вот Раиль и увидел медный таз, который скромно поблескивал в тенечке, у бревенчатой стенки, взял он, значит этот таз и прислонил (крепко-крепко!) к своему кричащему глазу. Вся беда была в том, что этот тазик целый день стоял и жарился под каленным уральским солнцем, а полчаса назад решил уйти в тень. Горяч был однако "этот медь". И помог он Раилькиному глазу мгновенно обрести не только обьем, но и боль. Конечно, Раиль матерился на все Аминево, но деревенских не проймешь, у них каждый день если не понос, то золотуха на какого-нибудь жителя. А уж выражения они знали все, как азбуку. Так что, отреагировал только я. Но спокойно. Пойдем, говорю, попаримся, а к утру, говорю, все пройдет. Утром я отвернулся от его морды лица. Это невозможно описать даже сейчас, после почти 60 лет отдаления от Аминево...Но фото я успел сделать.А как мы там парились я не помню. Помню, на другой день, нас с Раилем усиленный наряд милиции снял с пригородного поезда перед самой Уфой, на станции Дема, как славных представителей "Ворошиловского выпуска" (была всесюзная амнистия заключенных), настолько Раильчик был ужасен на лицо, да еще в телогрейке (для непонятливых, это -- ватник) и я в очках, но на тесемочках и в драном ватничке (для необразованных -- это телогрейка). В пригородном поезде нас все смертельно боялись и, несмотря на ужасную давку и тесноту, мы с Раилем ехали до Демы только вдвоем в "купе". Вот там нас на Деме и арестовали.

Вторая баня...Это уже 80ые. Баня в Романово -- своими руками построил. Как-нибудь позже о бане, которую сам построил с помощью родных. Вон она как уютно смотрится в углу нашего участка...Нет, она не сгорела. До сих пор работает на дачников, которые живут в нашем домике в дачном поселке Романово и радует их, ибо в этой бане у меня был создан загашник, в котором (в холодке!) для "послепарной" хранилась... Вообще-то баня была построена вокруг этого тайника.

Байка 6. Физик-лирик, доктор наук, профессор Анри Рухадзе, один из первых студентов МИФИ в своих воспоминаниях: "...Вот и конец лета 2009 года; мне пошёл 80-й год. Чувствую себя вполне прилично. По-видимому, прав старейший академик С. М. Никольский, на первых курсах ФТФ преподававший мне математику, который в день своего 0x08 graphic

100-летия (сейчас ему 105) сказал, что все болезни человека к 80-летию кончаются и начинается счастливая старость. Ему можно, судя по моему состоянию, позавидовать и даже поверить. И, так как в моем возрасте "каждый день подарок", я решил к 80-летию заранее готовиться и начать писать продолжение своих воспоминаний (мало ли что может случиться); все что успею, то и останется...".

Московский инженерно-физический институт (МИФИ) сначала в порыве секретности назвали Московским механическим институтом (ММИ). Студенты засекретили его еще больше, н 0x08 graphic

азывая Мясо-Молочным.

В воспоминаниях многих физиков звучат теплые нотки в адрес их альма-матер. Анри Рухадзе был одним из первых, кто был переведен во вновь созданный институт из физфака МГУ. Его мнение о преподавателях было (по сравнению с блестящим составом МГУ) не очень. Тем не менее он учился там, сам преподавал еще будучи совсем молодым. И все же какие имена: профессор Обреимов Иван Васильевич. Нас всегда завораживала большая золотая булавка, замыкавшая карман его жилета (будущий академик АН СССР, тогда он сказал: "Я потому стал академиком, что никогда не боялся показаться дураком". И еще: "Кто не спрашивает, тот никогда не поумнеет"); профессор Павел Алексеевич Черенков, нобелевский лауреат ("эффект Черенкова"), блестящий лектор по теме "ускорители заряженных частиц". Создал и много лет бессменно возглавлял Отдел физики высоких энергий в Филиале ФИАН в нашем Троицке. Положил начало троицкому теннису, построив при Филиале первый в городе корт. Молодой и симпатичный гений Сергей Петрович Дьяков; профессор Исаак Яковлевич Померанчук... Я вспомнил как будучи студентом МИФИ мы с моим другом, теоретиком по определению, посещали крайне редкие и не регулярные лекции Исаака Яковлевича (это был 0x08 graphic

наш с Сашей Зотовым "факультатив" -- наше желание), который читал лекции по квантовой теории поля как песни пел. Но вчера был день рождения Эли ЕщеНеЗотовой... А излагал свои теоретические версии профессор, не обращая внимания на аудиторию (аудитория "вслед за Ландау !" называла его Чук). Да, еще его рваный почерк заставлял нас (меня, близорукого) сильно напрягаться. Мы были убеждены, что он в эти чудные для него моменты переживал очень хорошие чувства. Зная это его свойство (ну, как будто я знал) -- взлетать в восторге от своей лекции, я решил, что немного вздремнуть (ибо голова ничего не воспринимала) было бы очень даже не худо. Я наклеил на очки бумажки, на них были нарисованы большие (а напрасно!) глаза с предельной степенью внимательности, которые (пока я спал, прислонившись спиной к стенке заднего стола) пристально и доброжелательно смотрели на лектора. Исаак Яковлевич иногда заглядывал в бумажку, лежащую тут же на столе, предварительно надев очки. В очередной раз, видимо как-то обернувшись, увидел мои полные интереса к нему глаза. Он несколько раз бросал взгляды в мою сторону, потом все же не поленился подняться к седьмому ряду, где мы всегда сидели с Сашей Зотовым и у 0x08 graphic

бедиться, что мое внимание к его лекции абсолютно убедительное. При этом приложил палец к губам, требуя от загудевшей аудитории тишины -- все поняли... он попросил окружающих, чтобы меня не будили. Все были поражены -- строгий, невозмутимый, сосредоточенный профессор принял ситуацию... Когда я проснулся от звонка, трезвонящего об окончании лекции профессора, открыл глаза, поднял очки, то увидел на столе передо мной записку от него с приглашением прибыть к нему (в день его следующей лекции) для беседы на тему, которую я проспал. Если бы я знал в 1957 году, что этот Человек в это время считал энергетику водородной бомбы, я бы как минимум сохранил его записку как реликвию. Но я с этой запиской пришел к нему на собеседование и мы целых двадцать шесть минут ("вы у меня отняли 26 минут" -- слегка улыбнувшись, сказал он) разговаривали с ним "на тему". Он зачел мне, тем более, что я был увлечен всеми курсами на нашем факультете. Лекции читали гиганты настоящей физики... Кроме того я готовился по блестящему конспекту Нади Гришиной, дай ей Бог здоровья. Правда, это был единственный случай, когда я спал на его лекции и на других тоже..

Байка 7. Наши победили! Эпохальным стал гимн физиков МГУ "Дубинушка", написанный Б. Болотовским в 1947г, закрепившийся в МИФИ: "Кто в МИФИ к нам попал, Тот скучать перестал..." насколько мне помнится мифисты не авторы этой знаменитой песни, эту песню мог присвоить и петь как свою студент любого ВУЗа. Правда здесь в том, что учиться в МИФИ было порой очень трудно, но всегда интересно. И все же "студент это такое состояние души, когда обнимаешь весь мир" говаривал наш коллега по общаге в Лосиноостровской, засыпая вечером в субботу...Завтра можно отсыпаться...Несмотря на большие нагрузки, многие из нас находили возможность вечерами тренироваться в спортзале (гимнастика, волейбол, баскет), петь в Мужском хоре института (девушек было так мало!), готовить очередной мини-спектакль к международному или советскому празднику... В нашей компании было несколько заводных ребят, которые всегда что-нибудь организовывали... И здесь я попался... О единственном моем сценическом опыте -- дело было к дню Советской армии -- о роли советского генерала, крутого разведчика в антиамериканской пьесе позвольте отчитаться: зал умирал. Все началось с того, что я в волнении, но высоко-художественно (ни на иоту не отступая от Станиславского) играя текст, облокотился на высоченную колонну, скрученную из ватмана. Внутри стоял подсобный помреж Валерка С, державший колонну, чтобы она на упала. Колонну он удержал, а вот от смятия стенки под моим давлением сохранить не смог. Он пытался выдавить бумагу обратно, но я, почувствовав, что колонна держит, навалился на нее и расслабился, тем более, что текст позволял: я говорил молодой и красивой разведчице Ире Ру (на фото она вторая всправа, в чем-то белом), что она должна обыграть американского резидента легко и изящно... Парень внутри колонны и устал, и отчаялся, поэтому решил выправить бумажную стенку ударом кулака. Это случилось в тот момент, когда генерал, играя глазами, делал комплимент разведчице. Удар пришелся генералу прямо по скуле, зал еще не понял ничего, как второй удар откинул генерала от колонны и он, чтобы не упасть со сцены ухватился за какую-то веревку...А она была нужна для транспортировки колонны. Транспортировка началась в сторону зала...А зал был так увлечен действом, происходящим на сцене, что не сразу понял масштаба надвигающейся катастрофы... И колонна со студентом внутр 0x08 graphic

и, и со мной, и с разведчицей Ирочкой упала в зал... Однако ж реакция!...на вытянутые руки зрителей. Мы с Ирой лежали рядышком на краю сцены, и она хохотала в голос со слезой. У меня была слеза от второго удара по скуле, но главное я потерял очки и торопливо искал их рядом с собой, то и дело ощупывая Иру в разных точках ее поверхности. Обухов закричал из-за кулис (ревнивец!), прекрывая шум зала "Не трожь, Ирину!", зал окончательно лег, когда я заорал Юрке в ответ, "Да ты что, Обухев -- мы его так звали в мужской компании -- упал что ли, я очки ищу"... "Это ты упал...Где, где, ты ищешь!!!?...". Олег Ярковой (на фото он второй слева) -- он был по пьесе дьяволом, соблазняющим американские души долларом -- вышел из-за кулис (черный и с рожками) с другой стороны и громко, и торжественно произнес, обращаясь ко мне -- "Очки у тебя под ж, пардон, задом". Хохот стоял дикий. Другой Юра Б, игравший американского генерала (он же отличный режиссер) -- его крупногабаритная морда прекрасно годилась для всего этого -- вышел на сцену, сел на генеральский стул и сказал залу: "Если не возражаете, я лучше вам расскажу концовку этой пьесы"... Дело дощло до икоты нашего замдекана. И тут кто-то крикнул: "Наши победили, ур-ра!!!". Были ура и апплодисменты... На разборе полетов мои друзья актеры и режиссеры, да и Валерка тоже сказали хором, чтобы я лучше писал свои стишки, но не лез на сцену -- это безопаснее для общества во всех смыслах. Я очень обиделся: "Что стихи такие плохие?"

А вот пример творчества того самого "дьявола с рожками" -- Олега Яркового.

Большая часть студентов ММИ-МИФИ в начале 50х жила зимой на дачах в Подмосковье, в Салтыковке, в Лосиноостровской и др. Олег Ярковой, будучи студентом второго курса ТЭФ (1953 год) написал мини поэмку о том каким будет когда-то МИФИ -- ответ на наши обсуждения о будущем. После окончания МИФИ Олег, талантливый теоретик работал в Дубне, был любимцем знаменитого ускорительщика, основоположника ускорительной техники в СССР, академика Владимира Иосифовича Векслера. Олег трагически погиб осенью 1965 года (8 сентября).

ОЛЕГ ЯРКОВОЙ. МИФИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

(к 100-летию МИФИ)

На высоте пустынных гор

Стоял он дум великих полн

И вдаль глядел. Ему ширОко

Пустынный виден был простор.

Дворца науки одиноко

Стояло зданье. Этот дом,

Преобразившийся потом

В приют убогих журналистов,

Океанологов, юристов

Тогда лишь строился... О чем он думал? Думал он:

-Здесь все ж одержим мы победу,

МИФИ здесь будет заложен

Назло надменному соседу.

Прошло сто лет и институт

Московских мест краса и диво,

Из тьмы преград вознесся тут,

Вознесся пышно, горделиво....

От тех времен, когда МИФИ

В двух ветхих хижинах ютился,

Когда студент за полчаса

Из зданья в зданье торопился

Осталось несколько преданий

И протоколов заседаний.

Да два с повидлом пирожка,

Которых текшие века

Не в силах были сделать тверже

Прошли тяжелы годы. Все же.

Окреп МИФИ...

Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат...

Так ведь еще в том веке и построили новые здания Московского инженерно-физического университета, правда не на Воробьевых горах...

История 13. "Альберт Эйнштейн" и абитурентки. (все имена изменены до неузнаваемости)

Письмо от Рамиля (я им послал текст байки об абитурентке Наиле для "согласования): "...А что!? Красиво наврал. Наиля подтвердила все факты и добавила, что ты в поезде все же выложил свой коньяк на всеобщее использование... Она уже пять лет не сотрудник чего-либо, а я так вообще надомник. Живем мы в деревне, которую ушлые горожане превритили в дачный поселок над рекой Сылвой (от меня: это недалеко от Перми). Она еще пашет онлайн, в основном с ребятами из того штата...". Далее типа "Приветы..., когда приедешь со своими, ...сотворим баньку с купанием...у нас две внучки здесь и четыре лошади, лошади не кони..." - это интересно только нам с Дж.

На днях у любимой жены Рамиля будет круглая-прекруглая дата -- 80 лет. Она мой закадычный друг, мы любим друг друга, хотя у меня любимая жена, у нее обожаемый муж, мой добрый старый друг, Рамиль. Он моложе ее на два года. Но родился на неделю раньше ее и поэтому считает и со временем утвердился в том, что он старше ее, хоть на неделю, но старше. Ироничная, но любящая его Наиля, так и называет его -- мой старый старый муж. Рамиль -- поэт. Он еще не начал писать стихи, но уже поразил меня -- это был седьмой класс -- своим знанием мировой поэзии, причем таких поэтов, о которых ни я, ни мы (класс), ни даже Ксения Валерьевна ("Ксева") великолепно преподававшая литературу -- никто не знал. Так вот его любимое -- это 15-19 век. Помнится он даже великолепно освоил латынь из-за того, что кто-то из поэтов писал на латыни... Но он еще не читал нам свои стихи. "...Я не то, что облаком течет По эфиру неба золотится..." Наш класс (вернее компания в 9 человек) слушали его и не занимались обструкцией. Потому что нам все больше и больше нравились его сочинения. Он еще пишет и публикуется...

Так вот Наиля считает, что я ее крестный отец, сводник, мелочный критикан, шпана..., но все же, все же "Рамильчик, я люблю тебя, но Нару тоже...". Поэт понимает, ибо я их соединил. А это интересная история про интересных людей.

Наиля- математик, долгое время была профессором одного из университетов Виржинии. Она же академик Ньюйоркской Академии Наук. Есть веселое в том, что выделывает Наиля, когда не читает лекции в университете. Она преподает "математику для профессионалов": для архитекторов, для модельеров одежды, для спортивных тренеров, причем каждому виду спорта свой курс; для металлистов, кто делает выкройки из металлических листов для корпусов строящихся кораблей; для... В общем курсы интересные, полезные, они единственные, и профессор наш нарасхват.

Всего этого я бы и не знал, если бы в 1957 году не познакомился с ней. Нет, она, конечно, стала бы математиком, но уж точно не встретила своего Рамиля. Итак:

Возраст такой -- воспоминания приходят сами собой, без всяких мозговых усилий... Это потому что вся память забита событиями молодых лет, а на новое и килобайта не осталось места. А вспомнил я середину июля 1956 года. Окончен четвертый курс Московского инженерно-физического института, я -- пятикурсник. Это уже кое-что. Тройка за все четыре года только по сопромату. Остальное -- пятерки и четверки. А сейчас возвращаюсь с каникул (был на шабашке) из Пермской области в Москву немного ранее срока, так как меня включили в состав приемной комиссии смотреть абитурентов, хотя я не понимал в чем заключалась идея декана ТЭФ Виктора Григорьевича К-У, ну, буду я смотреть и разговаривать... А что я могу сказать про человека за пять минут знакомства? Да будь я семи пядей во лбу, все равно без толку. Но приказ есть приказ. И вот я поработал в далекой татарской деревне, где с удовольствием наговорился на родном языке, но к сожалению, моя шабашка была всего три недели, а уже пора в Москву.

На шабашке как? (А это студенческий строительный отряд. Работа не по часам, а по "урокам"). Фундамент коровника надо сделать за три дня и хотя этот фундамент не ленточный, а столбиками, но напрягаться надо было. Потом -- деревянную основу пола и стен -- за два дня итд. В общем все три недели пролетели как один, в таком напряге, что я весь пропылился и похудел, и голос сел, и ростом меньше стал вроде, и копна нестриженных волос с конской гривой, и не бритый, и вообще скукожился до колхозного состояния. Вот рано утречком помахал я бригадиру и... в Пермь. Ехал на колхозном грузовичке почти до дома, где живут мои любимые родственники, добежал до них, помылся, переоделся, попрощался и бегом на поезд. А ехать в Москву я собирался по-царски, поскольку у меня был купейный вагон, верхняя полка... Это я еще в Москве купил билеты, причем меня специально авансировала бухгалтерия факультета. А вот со стройки я денег еще не получил, кто был -- знает. Зарплата после сдачи объекта. Аванс -- только на жизнь. Дина -- моя любимая сестра -- дала мне немного денег "на пиво" и много всякой домашней еды. Так что небольшой кайф себе я мог планировать. По крайней мере армянские три звездочки в рюкзачке у меня лежали. Я расчитывал, что хоть один порядочный мужик еще найдется и мы с ним хорошо посидим, глядя на мир в окно нашего купе.

Я прибыл первым в свое купе, куртку повесил на крюк, забросил рюкзак наверх, сумка с едой разместилась под столиком. Разделся, бросил очки с поломанным металлическим заушником прямо на столик и залег на незастеленный матрац -- усталость от 18 дней непрерывной работы впервые начала проявляться сейчас, а ждать белья еще долго -- его проводники раздают только когда поезд уже будет в пути. Это тебе не мягкий вагон -- там застеленная постель уже ждет пассажира...

Проснулся от шума ввалившейся публики. Провожали трех пермских девочек. Как я понял они, эти вчерашние школьницы, собрались поступать в какие-то московские институты. Их провожала похоже половина Перми. Причем откровенно татарской, мамы и папы общались между собой на татарском. Папы и юноши укладывали их чемоданы по ящикам, мамы в это время теснились в коридоре. Потом юноши и папы вышли в коридор, а мамы сели на нижние полки и начали давать девочкам последние наставления. Как себя вести, как разумно тратить деньги, как готовиться к экзаменам...

Скоро до меня дошло, что девочки и их мамы крайне разочарованы моим присутствием здесь. Одна из мам спросила меня куда я еду и когда выхожу. Она и не предполагала, что я в таком "безобразном" виде могу ехать в столицу. Я не врубился сначала, а тут одна из девочек говорит, дескать, неужели не видите, этот "деревня" по-русски ни бум-бум. Меня спросили снова, с учетом поправки на безграмотность. Я ответил на татарском, что еду в Москву, к дяде... У меня уже появилось начало легенды и фантазия моя понеслась. Не знаю зачем я начал так, вроде только по своей природной авантюрности...К дяде, говорю на татарском, он работает старшим дворником на каком-то вокзале и обещал меня тоже пристроить. Откуда я? Да из деревни -- назвал деревню, где я только что работал. Что делал в деревне? Ну, сначала учился, закончил целых четыре класса, а потом начал работать на конном заводе, с лошадьми. У меня же целых 12 лошадей да еще трое жеребят... И это все правда -- есть такой парень в той деревне.

Смотрю у публики тихая истерика. Они на русском, не стесняясь моего прсутствия обсуждают что же делать. Запомнил ведь:

-- Ну, и что мы с этим делать будем?

-- А, не обращай внимания. Не воняет и ладно. (тут одна из мам чего-то им шепнула, они недолго молчали)

(шопот) -- Ну он же не будет весь день лежать, сюда слезет, приставать начнет...

Проводник пошла по вагону -- "Провожающие собирайтесь выходить, через пять минут отправление". Началась суета прощания. Я повернулся спиной к людям и снова заснул.

Разбудила проводница. Она собирала билеты и раздавала белье. За комплект белья платили рубль. Я достал деньги, завернутые в газету, из кармана куртки и заплатил. Опять завернул в газету и положил обратно в карман. Наступал тот момент, которого ждут все пассажиры поездов дальнего следования -- надо застелить свою койку, переодеться и приступить к приему пищи. Я лежал на спине и смотрел в потолок, чувствуя некую суету в купе. Девушки застелили свои постели, переоделись никак не реагируя на мое присутствие (а мне в дверное зеркало виделось тако-ое!) -- у каждой был халатик, и одна из них, моя соседка по верхней полке (НаилЯ) сказала мне, что они выходят и просят меня быстренько застелиться и потом я могу подняться снова к себе, "на второй этаж".

Я застелился, переодеться мне было не во что да и не надо было (я был после ванной, а Дина дала чистую майку и спортивные штаны). Открыл дверь купе и сказал опять же на татарском, что я готов. Заходите, дескать, не стесняйтесь. Одна из них фыркнула -- Ну, вот, начинается.

Это чисто человеческое качество, присущее (по моему глубокому убеждению) нам, россиянам -- только сели на какой-либо нетряский транспорт (поезд или пароход), сразу приступаем к застолью. Любим сидеть у окна, смотреть на проплывающий или пролетающий фильм в рамке окна и кушать что-нибудь бесхитростное, но вкусное. Обычно это холодная курица. Холодная картошка, вареные яйца, летом помидоры итд.

Мои девочки начали готовить свой стол. Поезд уже ускорился до нормальной скорости, стучали колеса на стыках...Здесь же готовилось нечто. Сначала каждая из девочек достала коньяк или бутылку вина, скрытые от родителей, потом они начинали с удивлением обнаруживать то, что им положили мамы. А положили они им от души, начиная с разных пирогов и кончая сырами и колбасами. Девочки пошептались и сделали в мою сторону громадное демократическое одолжение -- пригласили к столу. Зря надеялись, я не отказался. Сел за столик, слегка прижав соседку, она было дело дернулась, но что взять с деревни... Продолжаю нагличать, спрашиваю у нее (на татарском, конечно) -- Тебя как зовут? -- ЗемфирА -- отвечает она с ударением на последний слог -- Я реагирую -- В нашей деревне (безнен аулда) четыре Земфиры. И к той, что напротив -- А тебя как? -- Фердоус... Имя как раз к ее косе и иссиня черным глазам. Я налил себе в чашку коньяка, взял большой кус пирога (яйцо с луком -- обожаю) и начал есть. Чего не люблю, когда чавкают. И хотя хотелось чуть-чуть побезобразничать, все же не стал, а молча ел, запивая коньяком как чаем. Вижу ввел их в шок. Красавица Фердушка спрашивает меня -- Ты знаешь, что пьешь? -- Я слегка подумал -- это водка с чаем. Но вкус плохой, водка лучше. Они засмеялись. Я беру другой кус пирога....

А тебя-то как зовут? -- спрашивает та, что соседка. --Альберт -- отвечаю я с гордостью и продолжаю как и ранее на татарском -- А вы знаете, что когда-то был великий ученый (галим, значит). Наш мулла не слышал о нем, а училка говорила, что он из Европы. А фамилия его -- Эниш... -- Здесь я останавливаюсь и обращаюсь с немым вопросом к девочкам. -- Эх, начальная школа -- говорит та, что напротив, отводя от рта бутерброд с икрой, в другой руке рюмка с коньяком -- Это режиссер был такой Эйзенштейн. Наиля вступается -- Девочки, это же о физике Альберте Эйнштейне. --"А кто это" -- спрашивает ЗемфирА... Я как бы облегченно вздыхаю и подтверждаю -- Да (Айе шул), Альберт Эйншт... Ей-ейн -- хором заканчивают девушки. "И чего тебя это так назвали?" -- Я отвечаю обстоятельно и не торопясь, не забывая макать хлебной коркой в чашу с икрой и отпивать коньяк. "Дядя в Москве -- говорю я на татарском -- он главным носильщиком когда работал, то однажды помог какому-то очень важному человеку из Одессы. Толстый был человек и в белом костюме, а говорил он негромко, но каждое слово приказ... "Бери, говорит, все чемоданы и сумки, возьми такси и жди во-он там..." Где я не знаю, но дядя все сделал и ждал. А толстый начальник денег-то не дал, а таксист-то начал нервничать... (Я еще раз залез коркой в икру и отпил большой глоток коньяка из стакана. Девочкам это понравилось, они перестали хотя бы здесь манерничать, тоже начали черпать икру корочкой хлеба)... Через некоторое время, продолжаю я, "начальник" приходит, веселый, шутит, дает дяде большие деньги (дядя говорил, что он столько за неделю зарабатывал) и говорит ему: "Запомни, носило (это слово я сказал по-русски), замечательное имя Альберт по фамилии Эйнштейн из Одессы". Наиля пырснула -- "А почему из Одессы?". "Бельмим (не знаю)" -- ответил я (ну что, я буду сознаваться, что сочиняю на ходу) -- и принялся за перямячи, их по незнанию вся Россия называет беляшами. И продолжил -- "Дяде так понравилось это имя, что он и подсказал моим родителям...А что! У нас в деревне были такие папы с мамами, что они называли своих детей революционными именами. Вот сосед, Фаниль-обзый, назвал двойняшек одного Маркс, другого -- Энгельс (а это уже была чистая правда о семье из моей деревни Аминево). Бумаги получил на мальчиков... Все бы хорошо, но года через три -- четыре вся деревня ожидала что с ним что-то будет, потому что он кричал на них по любому моводу: "Маркс, утри сопли...Энгельс, опять в коровье бук (говно) наступил..." Девочки мои смеялись до слез...Мы приступили к чаю, а я закончил рассказ: "Вам смешно, а ведь не зря люди боялись. Как-то днем приехали на машине за ним два милиционера и один простой человек и увезли его".

В вагонном окне мельтешил калейдоскоп пейзажей, деревень, мелких станций. Я полез наверх спать -- это самое лучшее занятие в поезде. Поел -- лег на полку --проснулся -- почитал -- чаек итд до Москвы...

После моего выступления девочки не стали лучше относиться ко мне, тем более, что они пытаясь понять мой рассказ, пробовали некоторые места переводить на русский. Язык мой чистый деревенский. Они устали от меня за этот час и решили хором, причем все время обсуждали меня здесь же в купе, валяясь каждая на своей полке, что я гожусь только для того, чтобы бегать за кипятком. И может быть за продуктами на станцию во время остановки поезда.

И вообще они обсуждали все свои личные дела, успехи, знакомых, своих родственников и планы абсолютно не принимая во внимание, что в купе есть посторонний слушатель. Но здесь надо упомянуть одну банальность -- в поезде, где каждый из нас "сосед на час" многие из нас, если не подавляющее большинство с удовольствием рассказывают о себе. Поезд -- это некая исповедальня на колесах (кажется в наше время роль поездной обстановки начинает выполнять интернет, что я и делаю сегодня). Люди рассказывают друг другу немудренные истории своей жизни, рассказывают без утайки и без всякого "приукрашательства". Вот, поговорили. И через сутки навечно разошлись. Вышли на конечном пункте на платформу и айда в разные строны навсегда. Ну то, что я немного безобразничал, придумав свою историю -- это исключение из правил. Я ведь понимал, что все это на двое суток пути, ну, чего не повыступать, а дальше мы уже и не свидимся. А влюбляться было не резон, да и не в моем вкусе девочки, кроме Наили.

На первой же десятиминутной остановке меня послали за зеленым луком и укропом. О станционных базарчиках писано много. Я могу только с восхищением присоединиться к описанию тех базарчиков, где продают домашние продукты, начиная от вареной картошки, присыпанной жаренным луком и морковью (под стопочку-у-у...), от соленых и маринованных огурчиков и помидорчиков и кончая знатными пирогами со всякой начинкой. Особенно удавались капустные и картофельные пирожки. В общем провинциальная Россия от недостатка денег зарабатывает себе на жизнь на каждой станции по всей длине бесконечных российских железных и речных дорог. Везде, всю жизнь и по сей день!

Но все же я выделил для себя скромную Наилю, мою соседку по второму вагонному этажу. Она сразу одела спортивные штаны и не смущала меня белизной тех или иных частей своего тела. А вот Земфира, что подо мной и красавица Фердоус меня игнорировали странным (для меня) образом. Они разве что не раздевались полностью, а переодевались, ложились спать, выходили в туалет -- в максимально свободном одеянии. Я, конечно, смотрел на них впрямую, свесив голову, думал их это проймет...но это их не смущало, "что с этого пня взять". Мне они надоели. В меня они, конечно, не влюбятся, да и мне это не надо. Я обратился к соседке -- Наиле: "И куда же вы в Москве? Если некуда, я попрошу дядю, он может чем-нибудь поможет". Земфира внизу прямо-таки закатилась: "У нас тоже дядя есть в Москве, только он депутат Верховного Совета СССР, так что спасибо тебе Эй-Штейн..." Я смолчал. А Наиля продолжила: "Это у Фердоус дядя депутат. Он нас обещал встретить и устроить жить куда-то пока мы разберемся с институтами". "А в какой ин-нстин-тунт (это я произнес по-русски) вы хотите поступить?" -- "Фердоус с Земфирой хотят в текстильный, а мне очень хочется в МГУ, на физфак. Но я не знаю даже смогу ли я. Там посмотрим". Тут я себя чуть не выдал: "Ого -- воскликнул я -- в МГУ!?" -- "А ты откуда знаешь МГУ?" -- вскинула глаза на меня Наиля. Снизу раздалось: "Ну, он же Альберт, физик". Я сообразил:

"А у нас работали студенты из МГУ, коровник строили".

Девушки обсуждали меж собой свои возможности и надежды, а главное почему их тянет одних в текстильный, а Наилю -- к физикам. У нее, как оказалось, математика была любимым предметом и она за все время учебы просто не знала что такое четверка, но она понимала, что математика -- предмет прикладной, и по ее мнению, лучшим ее приложением была бы физика. Наиля меня покорила, она аргументировала со знанием.

Все бы ничего, но сегодня же случилась какая-то странность в моем путешествии. Буквально через час после нашей посиделки в купе постучали, дверь открылась и в проеме появилась массивная фигура в железнодорожной форме, за этим монументом была видна наша худенькая проводница. "Я бригадир поезда" -- объявила фигура -- "У вас все в порядке?". Наиля сочла возможным ответить за всех, что все хорошо и у нас послеобеденный отдых. "А вам троим симпатичным девушкам не мешает этот молодой человек?". Фердоус бросила взгляд на меня и сочла возможным вступиться: "Все хорошо, он не мешает". "Ну ладно, если что сообщите, мы найдем ему другое место..." и он бережно закрыл дверь. Я лежал и улыбался соседке Наили, нижней Фердочке. "А у меня есть билет, мне дядя прислал" -- "О, господи (О, алла!), говорят же тебе, из поезда не высадят, а в другое купе могут перевести". -- "А вы мне нравитесь. У вас колбаса вкусная. Я такой не ел. А еще икра (икра по-русски)". "Та-ак -- это ЗемфирА -- наша провизия тебе понравилась. А еще что?" -- "Коньяк" -- ответил я совершенно искренне. "Ну что с ним делать!?" -- это Фера. Я ее не понял, конечно. Лежу улыбаюсь. "Господи, посмотрите на него, он же лежит и улыбается, ничего не понял" -- в голосе Наили сочувствие. Фера опять же на русском: "Поселят к нам какую-нибудь старую тетку, начнет командовать. Этот не храпит, на станции закусь покупает. Пусть остается". Голос Наили тоже за: "А его картошечка деревенская с морковкой (Дина делала!) очень даже ничего". Земфира смолчала. На том мои девочки и порешили.

Однако затянулся наш рассказ. Реально история получила продолжение в МИФИ, где я проводил собеседование с Наилей, которая не узнала меня, уже стриженного. На собеседовании с каждым абитурентом в те времена сидел один из преподов, обычн 0x08 graphic

о -- доцент (левый край), представитель деканата (центр) и какой-нибудь общественник, в данном случае от комсомола -- я (правый край). На абитурентский стул напротив замдекана очень скромно, но и спокойно, села Наиля, поздоровалась со всеми. Она оказывается была очень симпатична, в поезде мне это не пришло в голову. Я уже приготовился к разоблачению с ее стороны, но она меня не признала просто по определению -- я не мог быть здесь. Доцент и замдекана задавали стандартные вопросы из ее биографии, проглядывая ее анкету... Потом, когда они наелись (а это уже был восемнадцатый поступающий), обратились ко мне: "У тебя, Нариман, есть вопросы?". Да, в общем-то, я хотел бы узнать, говорю ей, куда-нибудь она еще подавала документы, ну, например в МГУ.

Девушка повернулась ко мне, но я рассеянно изучал ее биографию, повесив голову на раскрытую ладонь. "Если здесь не пройду, то еще успею пойти в Университет". "Очень правильно" -- кивнул я головой -- "А почему факультет теоретической и экспериментальной физики, ведь вы же математик, милостию Божьей". "Действительно" -- раздался за моей спиной голос нашего декана, незаметно ставшего за нами -- "вопрос резонный". "А, кстати, Нариман -- обратился он ко мне -- где это написано, что она математик божьей милостью". "Да я чувствую, просто". "Ну-ну" -- с большой долей скепсиса произнес Виктор Григорьевич. Наиля сказала ему, что у нее "математика действительно любимый предмет". Наш декан ей и говорит, дескать, давайте-ка я рекомендую вас на вычислительный факультет. Я и добавил тут, что на этом факультете самая что ни на есть прикладная математика, это то, что ей (мне так кажется) более всего нравится. "Голос знакомый" -- отвечает она в великой задумчивости, в упор рассматривая меня -- "а вспомнить не могу". И тут ее осенило: "Альберт! Эйнштейн! Это ты!" Доцент упал головой об стол, замдекана разглядывал меня очень уж хищно, а Кирилов-У подошел к Наиле и спросил ее, указывая на меня острым указательным пальцем: "Это и есть знаменитый физик Альберт Эйнштейн?" Я хотел что-то произнести, но декан остановил меня: "Но, но Альберт, мы все прекрасно знаем ваши авантюрные способности, четыре года все же срок, но чтобы...Эйнштейн!..." Наиля заступилась за меня, дескать, он назвался Альбертом при знакомстве, а уж она с подругами добавила "известности". Декан позволил себе улыбнуться в мой адрес (эта улыбка означала, что все это мне даром не пройдет), а Наилю пригласил с собой к столикам вычислительного факультета. Там была вся их комиссия, нашу подопечную тут же оформили в абитуренты. Она блестяще сдала экзамены и (при конкурсе девять человек на место) стала студенткой МИФИ.

Я, конечно, отслеживал ее успехи. Где-то через год на одном из студенческих вечеров она в одном из танцев рассказала кое-что о подругах. Фердоус осталась в Москве -- ее дядя решил выдать замуж за знакомого. Земфира уехала в Пермь, но на следующий год вернулась и поступила-таки в Текстильный.

Наиля сегодня известный математик, профессор, несколько лет преподавала в одном из университетов Виржинии. Ее можно встретить в интернете в физических сайтах и в сообществах художников. У нее две дочери и сын, которого она назвала Альбертиком. В мою честь. Ее муж, мой школьный закадычный друг, не возражал.

Романтическая байка 8. Кто автор первых 20 строчек, не знаю. Понравилось.

"У меня есть "Алые паруса" -- повесть о капитане и девочке. Я остановился у витрины с игрушками и увидел лодочку с острым парусом из белого шёлка. Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал -- что, тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного, а лучше того -- алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование. Ликование означает знание, почему радуешься. И вот, развёртывая из этого, беря волны и корабль с алыми парусами, я увидел цель его бытия". Городской пейзаж был оформлен прямо на ялтинской набережной. Многочисленные горожане и отпускники охотно нанимались играть в массовке - и приработок, и интересно же. А родной деревенькой Ассоль выступил Коктебель - декор потребовался и здесь, но в умеренных количествах. В разгар лета 1961 года, получив в Одессе около 500 метров первоклассного алого шелка (из этой ткани шили пионерские галстуки), команда направлялась в Коктебель, к месту съемок фильма "Алые паруса". Они шли мимо Ялты, где отдыхала Тамара, недавно ставшая женой Ланового. "Если душа человека жаждет чуда, сделай ему это чудо. Новая душа будет у него и новая -- у тебя", -- говорил герой сказки Александра Грина капитан Артур Грэй. Так же считал и Василий Лановой, приглашенный на роль Грэя.
Парусник шел по Черному морю, и актер предложил капитану: "А давайте удивим отдыхающих в Ялте! Заодно и новые паруса опробуем..." Морской волк на эксперимент согласился, и к берегу понесся сказочный корабль под алыми парусами. Горожане, только что лениво отдыхавшие на берегу, встрепенулись, Ялта стала похожа на растревоженный муравейник. Тамара знала, что Василий должен приехать, они договорились, что она будет ждать его на берегу. Когда Василий сошел на берег, Тамара сказала: "Ты разбудил всю Ялту!" Вся Ялта буквально "стояла на ушах" - в порт зашел настоящий корабль под алыми парусами. Он него отвалила шлюпка с красавцем-принцем (в Ланового несколько десятилетий были влюблены все женщины СССР) с букетом цветов на борту. А на берегу его ждала настоящая, не придуманная, Ассоль - Тамара Лановая".

И я вспомнил Германа Р, летчика Советской полярной авиации, которого я встретил в Ялте, куда приехал на отдых в 1961 году (это он меня спас, когда я в сильную волну ("обратка") никак не мог выплыть на берег, а ему это было как два пальца ...). В это лето в Крыму, в Коктебеле снимали фильм "Алые паруса", там же был построен и рыбачий поселок, но видимо Ялта была городом отдохновения, ибо по городу ходили совершенно спокойно знаменитые Лановой, Мартинсон и Ассоль (Анастасия Вертинская). В нашей комнате жило 8 гавриков со всего СССР - в том числе и Гера, и мастер спорта по волейболу из киевского "Динамо", и еще два заядлых волейболиста из Дубны и еще кто-то, кого не помню. С балкона, нависшего прямо над ялтинской набережной, мы видели и яхту, раза три приходившую в Ялту, и его белые и алые паруса, Кинематографический народ заполнил город и его пляжи. На этом пляже Гера и увидел девушку "второго плана" из кино-команды. Она была знаменита в Ялте тем, что имела фигуру Афродиты, но более того тем, что она первая в Советском Союзе (так утверждали знатоки из моей комнаты) одела на пляже бикини, какие-то яркие лоскуты, еле прикрывавшие то заветное, что еще лучше выглядит, когда чуть прикрыто. Звали ее - как сейчас помню - Нелли по фамилии Кораблик. А то бы фамилию не запомнил. И Гера, прошедший уже все пляжи Сочи и оставивший там около 80тыс рублей на все свои удовольствия наконец-то влюбился серьезно и в первый раз в жизни. Он был выдающейся комплекции мужик, чуть более 30. Черные волосы и яркие сине-серые глаза, и джеклондонское лицо его здорово украшали (я с него писал моего Германа - умельца из деревни в повести "Деревня Холмы"). Кроме того он хорошо играл в волейбол и, к слову, нас собралось пять человек рыцарей волейбола и мы в этом составе ездили по санаториям Крыма и играли на пиво. Ездили мы на такси и всегда на деньги Геры. И не проиграли ни одного матча, хотя против нас болели жутко. Ну, об этом отдельно.

По пляжу в самую жару (хотя октябрь) в брюках и рубашке идет Мартинсон (угольщик). Через плечо перекинут пиджак. Он просто идет, может ищет место, где отдохнуть. Мы, наша команда без Геры, сидим и зыркаем по сторонам. Нет ни Геры, ни Нели. Вообще-то Гера исчез. Его нет уже два дня. И "Мисс Бикини" нет два дня. А завтра нам ехать в военный санаторий в Гурзуф, где ожидается хорошая игра. Мы даже подумывали к нам пятерым присоединить некую Милу из нашего дома отдыха. Она говорила, что играла за "Урожай" где-то на Краснодарщине. В "Ялту" прибыла целая кодла (39!) награжденных колхозниц, молодых, веселых и озорных. Эти Ганки, Ляксандры, Оксаны и еще как-то - громко и классно болели за нас. Но держали себя строго, по-деревенски. А какие песни они пели у нас в комнате во время "отмечания" выигрыша. Наверное у них были здесь свои парни, из своих же сел, они ходили только с ними. Но мы их не знали...

Мартинсон тоже кого-то искал. Так и прошел по пляжу и ушел на пирс.

Гера появился дома только к ночи. Бросил на стол деньги на такси и сказал, что у него нет сил ни на какие игры. Это во-первых. Во-вторых, меня он попросил посчитать все его финансы, сколько там осталось и, в третьих, "если эта сумасшедшая Нелка придет, то не пускать ее ко мне". На волейбол он все же поехал. Мы еще взяли Милку, она сыграла здорово. В общем мы выиграли 3:1, причем первую партию мы проиграли. Геркины гроши я оценил. Это были еще далеко не гроши, так что наше прощание через пять дней было достаточно прекрасным. И наконец, кино-девушка пришла. Откинула в сторону всех нас и подсела к Герке, который после всех последних дней да еще с волейболом вообще был никакой. Они пошептались. И ушли вдвоем, сказав хором - прощайте. Она уехала с ним сразу на далекую Чукотку. Потом у них народилось трое девочек и один очень поздний - мальчик. Последний раз я имел от него весточку в конце 80х, он уже был пенсионером (северные летчики рано идут на пенсию) и уезжал со своей семьей (три девочки - Валя, Люся и Галя, парень Михаил, жена и он) в Крым, чтобы там и осесть.

Это был единственный известный мне случай, когда курортный роман получил красивое продолжение. И еще. Именно в этот раз, когда мы все были посредниками у Геры, я еще раз сделал зарубку - понял, что выгоднее всего говорить правду - приходит время объясняться, а выдумывать ничего не надо.

История 9. Как родилась идея похода на Телецкое озеро.

Дело было в маленьком уральском городе, позже известном как г. Снежинск.

Ранее этот городочек в два квартала назывался Челябинск-50, предприятие НИИ1011 итд (в интернет, в интернет, друзья, там все есть).... Это был сверхсекретный объект, дублирующий в чем-то (конкретно -- в миниатюризации атомно-ядерных изделий) изделия Сарово (КБ-11), где сверкали невидимые миру Юлий Борисович Харитон, Яков Борисович Зельдович и др великие физики во главе с Игорем Васильевичем Курчатовым. В этот Челябинск 50 мы приехали из Москвы целым отделом, которым руководил доктор технических наук, лауреат Сталинской премии, один из основателей советской радиолокации Шембель Борис Константинович. Наш отдел должен был создать 500 -- миллиамперный ускоритель протонов (ПТ-500) -- инжектор линейного ускорителя протонов до энергии 25 МэВ (ЛУП-25) с интересной прикладной задачей

по атомной тематике... Нас встретили! Вы можете себе представить, после московских скитаний по съемным комнатам, жизни в комнатушке вместе с пьяными хозяином и хозяйкой... правда, после нескольких смен таких комнат мы все же попали к замечательным москвичам, к Прасковье Михайловне, которая была нам как родная... Да-а, все же Москва потрепала нас, решив напоследок осчастливить... Вы все-таки проникнитесь, на второй год совместной жизни мы с моей Джульеттой в этом городишке, еще не имевшем имени, состоявшем всего из двух недостроенных кварталов в основном из однотипных домов, стали хозяевами шикарной однокомнатной квартиры со всеми удобствами с видом на озеро...

Нам сразу предоставили жилье! Мы с поезда, с эшелона въехали в свою квартиру.

Обстановка в городе была более, чем приятной. Она была надежно спокойной. Только работайте на благо дела... Была баня с шикарной парной, в магазинах более богато, чем в Москве (армянский коньяк за 4-12, например), книжный магазин и клубные комнаты в одном двухэтажном здании, магазин "Детский мир", был клуб "Темп" -- одноэтажный зальчик для показа кинофильмов и для проведения разных праздничных шоу, в частности, КВН... Ну, то, что почти все в городке знали друг друга, об этом даже можно и не упоминать.

Работы было завались. Научный руководитель этого образования академик Щелкин Кирилл Иванович, мягкий и общительный по жизни человек, в своей епархии был неумолимо жестким, когда дело касалось выполнения планов, если они прошли обсуждение как с ответственными за исследовательскую группу, так и с исполнителями всех уровней. Сегодня мы в лабораторском коллективе обсуждали не столько сроки, сколько идею нашего будущего эксперимента, которая была общим базаром скорректирована до неузнаваемости. Но мы все были довольны, ибо скашивался не только почти месяц, но главное наш инжектор начинал нам нравится, он по всем параметрам справлялся с задачей... Наш непосредственный (во всех положительных смыслах) шеф Владимир Александрович Тепляков (в прошлом -- участник Великой Отечественной, в будущем профессор, всемирно известный теоретик и практик ускорительной физики, лауреат Ленинской премии, несмотря не внешнюю, усиленно им поддерживаемую каждую минуту, серьезность -- все-таки близок к сорокалетию) был, как и все средней зрелости ученые, заводным человеком, наверное любил изредка посидеть в шумной компании с родными и друзьями... Но точно он любил путешествия. И вот, в этот раз, после трехчасовой оперативки, когда удовольствие от сделанного размягчила наши мозги, когда все выпустили все пары и были в приятной истоме, Владимир Александрович, глядя меланхолично в потолок, задумчиво поразмышлял вслух: "...Конечно, туда добираться...ой-ой-ой". Публика насторожилась. Шеф почмокал губами и продолжил, глядя туда же, в никуда: "Ладно бы поездом только, там хоть товарным, ну, если шиковать, можно и в общем...". Помолчал " Пусть это будет двое суток...В Новосибирске точно денек проторчим...". Первый пункт был назван. Все задумались, а с вопросом никому не хотелось тревожить начальника. Шеф налил в граненку 150 грамм воды, выпил одним махом, передернуло его, вот его рот и открылся и очень медленно с большими паузами произнес -- "...Да еще как там с погодой будет... Впрочем лето там стабильное -- солнышко, потом гроза и так с периодичностью 5-6 часов... но в грозу можно и к берегу...". Думающие ученики его, получив вторую наводку -- по воде, значит, коль "к берегу" -- включили свои персональные компьютеры в черепушках. Володя "Осипян" получил результат первым, но похоже отрицательный: "Там же и близко нет воды, кроме своего новосибирского моря..." -- " Вот я и говорю, больше суток там нельзя быть, надо быстро на другой транспорт" -- "Автобус или катер?" -- это наш электронный авторитет Юрий с выдающейся фамилией Гендель. Другой авторитет уже в теории заряженных частиц, поставил свой аппарат на паузу и утвердительно заключил -- "Это только на юг, на север скучно". "Ну, тогда -- говорит Осипян -- это Алтай. Только вОды там, перевернуться на лодке -- неча делать. Что Бия, что Катунь -- серьезные вОды" -- "Телецкое!" -- хором сказали все. Владимир Александрович, черноволосый, не шибко высокий, крепкий молодой ученый кандидат наук, позволил себе улыбнуться -- "Три этапа до результата. Слабенько, конечно, но все же не до утра сидеть пришлось. Вот я и запал на это Телецкое озеро. Почитал случайно о семье Смирновых, что живут там на южной оконечности озера, вот идея и сверкнула -- а что если на веслах к нему в гости с подарками, конечно...Заодно и озеро обследуем" Он положил на стол журнал "Вокруг света", открытый на страничке, откуда голубым светом блеснула поверхность Телецкого озера. Окружили стол, смотрим -- красота-а! Горы! А в чаше с гибкими берегами озеро...а еще фото -- рыбак держит за жабры рыбу с него размером. "Таймень!" -- просветил всех Слава, знатный рыбак. Лучше рыбалки он делает только эскизы будущего инжектора... " У нас у самих здесь озёра не хуже! -- сказал он -- а тайменя нет. Так, мелочевка, лещ до локтя..."

Да-а, мы так запали на это озеро, что решили в следующее лето -- туда. А оставшиеся десять месяцев готовимся. Шеф решил подохладить нас, причем буквально -- "вот здесь написано, что температура воды летом сильно не меняется -- помолчал -- она всегда 8 градусов по Цельсию" -- "ничего, мы за зиму закалимся" вставил свое слово я. Володя поддержал "Конечно, мы всю зиму будем в проруби купаться". Юра Гендель всерьез -- "И надо попроситься к космонавтам, на их центрифугу" Все персоналки враз заклинило, Сережа по нику "Медведь", такой он косолапый, крупный закручинился "Нет, я не выдержу центрифугу... Что делать-то?!". Ну вот, вся компания и взорвалась смехом. "Вам смешно..." -- начал было Медведь, но вдруг понял и тоже засмеялся: "А, центрофуги-то здесь нет". "Значит, принято" -- сказал утверждая, а не спрашивая Владимир Александрович. Началась наша эпопея, она была круче, чем потом махать веслами в безбрежном океане Телецкого озера. 0x08 graphic

С конца сентября мы начали встречаться каждое утро, кроме понедельника, чтобы позаряжаться и искупаться в нашем прекрасном уральском озере. У нас был час "на все про все", включая завтрак.. А также, включая 15 минут футбола. Осипян приносил будильник и ставил на 15 минут. Звенел звонок, и мы, раздеваясь на ходу, бежали к воде, а в зимнее время к проруби. Один из нас дежурил у проруби, чистил его от льда. Прошло примерно пару недель со льдом и прорубью, и мы все 0x08 graphic

почувствовали, что в момент когда тело соприкасалось с ледяной водой, в нем, в этом теле происходило чудо, оно нагревалось как утюг и десятиминутное плавание было потрясающим удовольствием. Далее мы в плавках, но с наброшенным зимним пальто спешили по домами... В 8-45 автобусы отходили от здания управления, кто на какую площадку. Опоздавший шел (бежал) несколько километров до своей работы как получится. Наказание было неминуемо. Обо всем этом я собирался написать в своей повести под названием "Брызги шампанского", но колея сюжета этого киносценария оказалась кривой и этот эпизод в повесть никак не мог быть включен. И даже то, что после одной из свадеб у нас у всех после проруби пропали голоса, не помогло. Повесть получилась совсем о другом. Но в реалии случилась катастрофа. Только наш шеф не пил на свадьбе. А докладывать начальству ситуацию с порученным делом должен был каждый мнс и инженер лично. Конечно мы все были на работе во-время, одеты буднично, на столе "докладики с схемами, кривыми, расчетами"... Но голова "бобо" и все шипели как гуси на свиданке...Наш БК (Шембель) перенес чистилище на завтра и всех отправил домой лечиться. Зиму мы пережили с большим удовольствием. К нам "прорубистам" просто так присоединилось еще человек десять. Но это к слову. В общем было весело. Уральская зима -- это зима. Мы закалились, к предстоящему походу проработали маршрут от порога дома нашего шефа до порога дома Смирновых, заготовили особо нужные продукты. В общем-то это был известный "пимекан", фарш с специальными добавками в собственном жире для сохранности. Этот продукт выдерживает пару недель сорокаградусной жары, не теряя своих качеств, не отравляя потребителей. Проверено во многих походах. Практически к этому продукту можно добавлять картошку, макароны и прочую еду. Получается вкусно и сытно. Наш шеф в самую зиму написал два письма. Один в поселок Артыбаш, что стоит на северном берегу Телецкого и является исходным пунктом для водоплавающих туристов. Шеф договорился о двух четырехвесельных озерных лодках хорошей вмесительности. От Смирнова же он получил ответ с приглашением. Тому понравилось, что к нему просятся приехать, а не вламываются в неурочный час... И мы -- 8 счастливчиков -- поехали. Атобусом в Челябу, на вокзал. В общем вагоне в Новосибирск, оттуда автобусом в Бийск. Далее на грузовике с фанерным домиком в кузове до Артыбаша и далее начались наконец-то наши счастливые дни, гребли полный день, каждый день. А вечером!... Но об этом будет отдельный рассказ, ибо казалось бы всего 70 км по глади озера, но на каждом метре новые фантастичесие пейзажи, виды, водопады, да еще два тайменя ...

Рассказ 10. В 1967 году кончился первый этап нашей научно-инженерной работы в суперсекретном научном центре. Нас вдохновляли, учили, вели в будущее прекрасные научные силы -- кандидаты и доктора наук Владимир Александрович Тепляков, Аркадий Павлович Федотов, Игорь Николаевич Сливков, Донат Владимирович Каретников и Эрнст Зареевич Тарумов -- это завлабы, отлично знавшие свои темы. Интересные люди. Однако ж наш отдел никак не участвовал в основной деятельности объекта, в создании атомного оружия. И был для руководства объекта бельмом на глазу. Неожиданный выход из "Темы" научного руководителя объекта академика К.И.Щелкина снял табу с нашего подразделения и его расформировали, но сотрудников не забросили, а предоставили возможность по выбору либо остаться в Снежинске, либо выехать в открытые научные центры европейской части России -- это Протвино, Дубна -- уже заметные ускорительные центры и в совершенно не известный нам поселок с названием Пахра (по названию реки, которая здесь не протекала), где вырос всемирно известный институт земного магнетизма ИЗМИР и где работала над проблемой защиты морских кораблей от магнитных мин никому не известная Магнитная лаборатория. Эта Магнитка как раз вошла в такой период своей весьма полезной работы, когда резко спало финансирование, потому что наступил очередной временный, но общий неустойчивый период в СССР... Однако руководство Института Атомной Энергии имени И.В.Курчатова в лице академика Анатолия Петровича Александрова увидело, что Магнитка обладает достаточно большой территорией и начальной базой (люди и помещения), так что там можно развивать новые научные направления, связанные с большой энергетикой и "мирным применением физики термояда". Примерно так. Достаточно подробно о Магнитке и ее судьбе написано в моей первой книге "Магнитка" и второй книге ("ФИАЭ") трилогии "История ТРИНИТИ". Но это к слову. Так вот, Москва близко, значит работать в "глуши", а культурно расти можно и в Москву съездить. Впрочем, мы (здесь о всех тройчанах) впоследствии приглашали к себе гигантов культуры из столицы в Академгородок в наш Дом Ученых, и к нам приезжали с удовольствием. Назовите любое имя... До нас информацию об этой лаборатории довел Донат Каретников и мы решили: " А давай поедем посмотрим что это такое. Может быть там интересно". Осенью 1966 года мужчины своих семей, физики, появились на Пахре по договоренности с нашим ровесником мнс Женей Велиховым, который вроде бы собирал команду. Донат Каретников (у него в крови-помогать другим) и стал организатором этой встречи. Будущий Академгородок мы увидели при прямом прохождении от автобусной остановки на Калужском шоссе сквозь: 1) один построенный квартальчик одно -- и двухэтажных домиков, 2) громадный и глубокий ров с деревянным и шатким мостком 3) будущую улицу Школьную и так до улицы Лесная, где мы и встретились с Женей. Он нам всем приглянулся. Приветливый, без не нужного напора своим положением на нас, "абитурентов". Простое знакомство, прощупывание достаточно простыми вопросами, кто чем занимался, что интересного может сказать о своей работе "там"... а сам Велихов очень емко и доступно обрисовал перспективы развития Магнитки "не в магнитском направлении". Получилось заманчиво, прорисовывалась для нас, скажем, достаточно новая тема. Но главное -- перспектива. В начале 1967 года из закрытого уральского объекта Челябинск 150, ныне известного как г.Снежинск мы перебрались на Пахру. Не враз, но в общем 10 семей.

Ситуация в поселке была "строительно-грязная". Но 0x08 graphic

мы не страдали. На работе были приняты доброжелательно. Это был период второго дыхания Магнитки, которая взялась за новые перспективные направления, поддерживаемые и финансируемые государством -- ипульсные МГД -- генераторы, мощные энергокомплексы на основе индуктивных накопителей энергии с новой коммутационной аппаратурой, а далее стеклянные и газовые лазеры с большим диапазоном мощностей в свете... У всех сотрудников был удивительный подъем, разворачивались не крупные экспериментальные установки. На них начали получать инереснейшие результаты, которые в это время еще открыто обсуждались на семинарах и заседаниях НТС. Привожу высказывание профессора Михаила Пергамента в его предисловии к книге замечательного человека, физика профессора Николая Ковальского ("Воспоминания о термоядерной мечте", Троицк-Москва, Тровант 2017) о схожей ситуации в самом Институте Атомной Энергии: "...на рубеже 60-х я встретил Николая Григорьевича Ковальского. Это было удивительное время: казалось, управляемый "термояд" просто рядом, за "ближайшим поворотом". Мы были полны энтузиазма, если не сказать эйфории. В 11 вечера все окна в нашем корпусе ярко пылали, в 12 мы бежали бегом до проходной, боясь опоздать на пересадку в метро. В 8 утра мы уже снова были на работе. Мы рвались в неизведанные дали с упорством и безрассудностью пиратов. Спустя 40 лет, вспоминая это славное время, С. В. Мирнов (это тот, который "зонды Мирнова") с грустью напишет: "Немного нас, мой друг осталось, кому пиратский выпал фарт...". Энтузизм был и нашей Пахринской жизнью, несмотря на некоторые бытовые неурядицы.

Время шло и мы, приехавшие из зауралья стали полноправными сотрудниками. Темп работ был высокий. Кроме всяческих семинаров и работы на эксперименте (причем частенько условия проведения эксперимента заставляли многих из нас проводить безвылазно пару-трое суток), были и дополнительные обязательства, связанные с договорными работами. У меня было несколько смежников, которые выполняли поисковые работы по нашей теме, но были и серьезные (дорогие) договора. Например, с Ленинградским НИИЭФА по системе управления ударным генератором. Такие договора были интересны еще тем, что лично мне встретились по жизни очень интересные люди, старше по возрасту, с большим жизненным опытом и четким представлением о том, что такое наш Советский Союз.... Один из них Георгий Николаевич Сенилов, собравший в объеме одной книги "История цивилизации" потрясающую ретроспективу развития цивилизаций на Земле в табличном варианте (только факты). Интересный человек был Сенилов, к тому же провел для нас впечатляющие исследования по свойствам некоторых перспективных газов. Еще один -- Явно Абрам Хаимович (НИИЭФА) был моим наставником в процессе создания системы управления ударным генератором, который вскорости начал работать в 33 здании Магнитки... Знали ли мы, начиная наши пионерские работы под началом Энглена Азизова, что в результате (большой кооперации) будет создана основа большой импульсной энергетики с очень большими параметрами. "...На Пахре мы включились в разработку лазерных блоков и размыкателей, создали единственный в мире практически работающий МГД генератор мощностью в 600 мегаватт, самый большой индуктивный накопитель энергии в один гигаджоуль и мощный лазер с рекордной энергией в импульсе.." пишет академик Е.П.Велихов в своей книге воспоминаний ( "Я на валенках поеду в 35-й год", М.; Астрель; Владимир; ВКТ, 2010 г.)

И так до 2000 года, когда я пришел увольняться к директору В.Д. Письменному и он, отпуская меня, сказал о моих планах поехать временно в США: -- "Я тебе говорю, это не временно, это -- навсегда". Далее началась работа и жизнь в США. Но до этого была целая треть от всей жизни, жизнь в Троицке, ставшим для нас родным.

Повествование 11. О Ленинграде. Это было время большого количества моих командировок в Ленинград (семидесятые и начало восьмидесятых)... Как заноза в пямяти душевное выступление Ширвиндта-старшего. Давеча они с сыном вели передачу об актере Евгении Евстигнееве. Это тот, который "Вечер в Гаграх", чечеточник и много-много других любимых ролей великого актера и артиста. Так, рассказывая о нем, Александр Ширвиндт вспомнил, как Евгений звонил ему раз в неделю во вторник или среду утром и, не выдавая себя, говорил в трубку типа "Готов?". "М-г-м", не выдавая его и себя, отвечал Ширвиндт-старший. И они через короткое время, утром встречались в условленном месте и шли в рюмочную. "Сейчас там грузино-армянско-еврейское что-то, а в наше время в этом полуподвальчике наливали тебе 75 грамм и давали простенькую закусь, типа кильки на черном хлебе". Они не торопясь это выпивали, закусывали, долго обсуждали разные события и потом неимоверно счастливые шли по домам и далее на работу. И так каждую неделю, несколько лет. Вот что вспоминают настоящие люди, а не всякую хрень (это я, опережая читателя, в свой адрес). А в связи с этим рассказом я вспомнил Ленинград, где у меня было четыре любимых места, которые я посещал всегда, когда выдавалась командировка. Это рюмочная на Невской, 0x08 graphic

пирожковая на Невской, Русский музей на Инженерной и БДТ на Фонтанке. Все сплошь интеллигентные места. Рюмочная помещалась в полуподвальчике (я заметил, что многие истинно честные места находятся в полуподвальчиках). Туда ведут три или четыре каменные ступени, ты входишь туда не торопясь, с чувством собственного достоинства. Здесь тебя НЕ встретит отвратительный застоявшийся запах общепитовской забегаловки. Узенькие всегда чистые полочки вдоль стен -- это и столики на уровне "если кушать стоя". Стульев естественно, нет. Нет и пьяных криков. Все чисто, светло и уютно. Мы обычно ходили сюда с Явно (Явно Абрам Ефимович (Хаимович), старейшим Инженером с большой буквы из НИИЭФА, который курировал систему управления ударным генератором. Этот генератор делался для нас и я представлял в НИИЭФА наш ФИАЭ. Мы странно подружились с Явно. В институте я его доставал тысячами вопросов, он мне отвечал немного лениво, явно (Явно!) уставая от моей щенячьей любознательности. Как-то он совсем обалдев от меня, уже днем, сказал мне, что сегодня он поведет меня в комнату отдыха на Невской. Я был страшно заинтригован, и мы попилили много раньше конца рабочего дня, поскольку от НИИЭФА (поселок Металлстрой) до Невского ехать очень долго... Так я познакомился с водочной. В первое наше посещение я нечаянно оговорился и назвал его отчество "Абрамович", хотя оно было только "слегка созвучно". Он тут же среагировал и за второй моей 75-и граммовой (Явно пригубливал одну - "слабоалкогольную" всю рюмочную сессию) обратился ко мне, Нариману Абдрахмановичу, с торжественным словом: "Уважаемый Нариман Абрамханнович...", приписав меня к остроумным евреям и одновременно оттенив мое татарское происхождение. Я смеялся долго, радуясь, что он выделил звук "Н", чтобы я не услышал "М". Так было все сделано красиво, по-Ленинградски. Тут мы и подружились, хотя он был старше меня лет на двадцать. В следующие приезды мы с ним обязательно посещали эту рюмочную, где он просвещал меня в области науки и техники. И много -- из жизни.

Пирожковую я полюбил сразу и навсегда. Это пирожковая номер 1 "Минутка" на Невском. Таких как я в Ленинграде было миллион и поэтому единственное неудобство состояло в том, что приходилось минут 10 (не более) стоять в очереди. Зато чем ближе ты подходил к прилавку, тем более явно становилось убеждение, что скоро будет хорошо. Пирожков было сортов семь-десять. "...Здесь продавались вкуснейшие в СССР пирожки по 6--11 копеек с разными начинками (с мясом, рыбой, черникой, морковкой, рисом и яйцами), выпечные и жареные, а также -- яйцо в тесте, бульон в стакане, чай, кофе. Жанр пирожковой (как и пышечной) -- специфически ленинградский..." (С.Довлатов). Мясные, капустные, с яйцом и луком, с рисом, с картофелем и жаренным луком, мясные с рисом, грибные...Набираешь целую тарелку с расчетом, что и ужинать будешь пирожками. Видит бог, в этом заведении работали люди, любящие не человечество, а тебя индивидуально. Обожаю мамины пироги, выпечку жены, Динины растегаи, Лилин большой беляш...Но пирожки из той пирожковой стоят особняком. Они были между домашним и "высшим ресторанным сортом". Как славно после нескольких разных пирогов, слегка осоловевший от большого количества вкуснятины, выйти на Невский и закурить. Сейчас даже в уме не могу совместить эту еду и сигарету. Даже противно подумать. А тогда был кайф. Удивительно, то, что мы называем "кайф" запоминается навсегда и помнится очень ярко и живо.

Русский музей это мой музей. По мне -- Эрмитаж официозен (интересен, конечно). А Русский музей уютен. Каждое посещение музея я начинал с зала, где была картина "Дневятый вал". Как-то раз я напоролся на экскурсию, точнее она пришла, когда я сидел и смотрел эту картину. Я смотрю картину без задания. Гляжу, потом поверчу голвой туда-сюда бесцельно, потом смотрю детали, потом смотрю, задумываясь о чем-то, забывая, что я делаю и вообще не видя картины... Как-то я обнаружил, что волны в картине нарисованы неправильно (мне так показалось). Вот я спросил у экскурсовода, которая здесь же читала лекцию об Айвазовском -- "А почему это волны нарисованы неправильно?". Она не уничтожила меня взглядом, не разразилась на меня, а просто сказала, чтобы я походил вдоль стены и нашел точку, где волны кажутся нарисованными правильно. Она меня зацепила надолго. Свой каждый приезд я искал эту точку и не мог найти нужного ракурса... Это отдельная история, я напишу об этом расказ. В каждом зале музея у меня были любимые картины. Какие же славные вечерние часы я там просиживал. Были картины, которые я начинал рассматривать нечаянно. Помню "Переход через Альпы" Сурикова для меня начался с того, что я вдруг обнаружил, что конь под Суворовым сейчас заскользит и обрушится в пропасть, куда уже на своих пятых точках понеслись русские солдаты. Они скользили вниз с криками и может с воплями страха и восторга -- что они участники такого необычного катания с горки, хотя это было единственное отступление армии Суворова, но какое!.. Эта картина помнится очень большая и вертикальная, Зал просторный, так что эффект большой. Эту картину я тоже навещал и всегда испытывал "замирание сердца", глядя на Суворова и страдая за коня....

БДТ -- театр на фонтанке, о славе которого я ничего не знал, хотя о Георгие Товстоногове слышал, конечно. В то время. В театр я не ходил на какого-то актера. "Лиса и виноград", "Ревизор", "Пять вечеров", "Ханума" с Л.Макаровой В.Стржельчиком и В.Кузнецовым..., "Идиот"... Последний я невзлюбил, потому что просто не люблю Достоевского вообще. Отношу это к своему невежеству и излишней эмоциональности, но это так. Поэтому, несмотря на то, что там играл сам Кузнецов, я на этот спектакль больше не ходил. А ведь в БДТ в разные годы играли и Алиса Фрейндлих, и Кирилл Лавров, Павел Луспекаев, Владислав Стржельчик... А Евгений Лебедев, Олег Басилашвили, Ефим Копелян (голос Ефима "Закадровича" в "12 мгновений весны"), Олег Борисов, Татьяна Доронина, Светлана Крючкова, Нина Усатова, Ольга Волкова... Какое созвездие и какое наслаждение от действа на сцене. Но билеты приходилось стрелять каждый раз, потому что в кассе их никогда не было. Места обычно были далеко, но это не мешало потихоньку входит в действо на сцене, забывая обо всем.

Да много хорошего и интересного в Ленинграде-Санкт Петербурге. И все же всех описанных четверых разных и очень похожих я люблю и сегодня. Хорошо бы реализовать на старости (!) лет этот квартет "Ленинград". Но годы, годы... Сейчас все другое. Лучше или хуже, где как... Только один современный комментарий из инета: "... Пирожок за 10 коп или беляш за 16 тех лет не дотягивают до гамбургера по сокрушительному эффекту для здоровья...". А уж по вкусу эти выпечки -- чемпионы.

Байка 12. И снова в Ленинграде. Никто не объяснит как из глубин памяти выплывают (иногда ярко и детально, а иногда расплывчато) картины и эпизоды прошлого. Может быть это и есть эффект "кайфа". Но это было воспоминание о друге.

Вот вчера в предверии ночи мне представился полутемный громадных размеров банкетный зал в Ленинградском гранд-ресторане, шум сидящих за столом, который уходил в глубину на такое количество метров, что практически не было видно, что там во главе стола. Мы с моим шефом и другом Энгленом -- нашим завлабом и молодым кандидатом наук -- пришли на банкет, который устроил наш ленинградский друг по поводу защиты докторской диссертации, он проектировал собрать всех своих друзей, ибо его достижение было очень значимо как для науки, так и для него самого -- его наконец-то официально назначили завлабораторией. Так что мы с моим приятелем могли здесь встретить многих друзей от науки из разных городов, но и незнакомых наверняка здесь много... Праздник был в разгаре. Мы, торопясь, забежали в полутемный зал. Нас встретил какой-то приветливый тип в смокинге и посадил нас на камчатке, что в общем-то нас устраивало, мы проголодались с дальней дороги (задержка рейса самолета). Там на то-оом конце стола кто-то громко, но непонятно провозглашал здравицу, многие уже не слушали, шел оживленный разговор внутри небольших группок видно знакомых собеседников. Шампанское нас не устраивало, мы выпили по миниатюрной чашечке коньяка и налегли на шикарную закуску и горячее мясо в чудном соусе. После трех коньячных чашечек мой дру 0x08 graphic

г наконец-то сподобился и попросил слова -- надо же поздравить нашего друга новоиспеченного доктора и преподнести московский подрок, Элика никто не слышал и он уже махнул рукой, но тут тот же "смокинг" принес рупор-громкогворитель. "Дорогой Лева" -- гаркнул рупор. Это Элик начал речь. Стол мгновенно затих, начало гостям показалось интересным. "Ты и твоя лаборатория..." Сосед -- замечательный грузин подсказал "Ее зовут Нателла". Моего друга это не смутило, потому что наш институт назывался, например, "Магнитка", а нашу экспериментальную установку мы, между нами, мужиками, ласково называли почти красивым женским именем... Вдохновившись соседской ремаркой, Элик продолжал "Сегодня -- это реперная точка, когда ты и твоя Нателла, подводите итоги последних многих лет (оратор не знал точную цифру), а впереди еще столько планов, столько возможностей (его понесло!), у тебя (!) родятся новые...". Стоявший за ним распорядитель попросил рупор и, выключив его, тихо сказал Элику "У них еще нет детей, дорогой..." -- " А я не о детях, я -- о его темах, экспериментах и результатах" -- "Слушай, у нас здесь свадьба, наших дорогих Левона и Нателлы свадьба, а не семинар физиков-мизиков. Это в соседнем зале.". Я внес корректрующую мысль, но негромко "А нам к физикам на "семинар" и надо". Ближние к этой паре -- то есть, к Элику с "смокингом" -- начали тихо посмеиваться и что-то передавать друг другу. Все это покатилось по обоим сторонам стола со скоростью слуха, которая, как известно, быстрее скорости звука. Через минуту стол громыхал, а в нашу сторону двигался с громадным питейным рогом и кувшином, оплетенным чем-то, крупный молодой парень, который искренне веселился, отвечал на приветствия, но движения не замедлял. Ясно было, что бить нас не собираются. Кувшин и рог подошли к нам и яркий, симпатичный грузин обратился к моему товарищу "Слушай, друг, я -- Левон, ты как меня знаешь? Сейчас наша свадьба с моей любимой Нателлой. Откуда бы ты ни был, ты и твой друг -- мои друзья, мои гости..." Он налил полный рог вина и поднес Элику "Давай, "семинар", выпей за меня с Нателлой" То же самое он проделал со мной. Потом мы пошли во главу стола, где познакомились с Нателлой, всей родней молодоженов и пили за всех. Я толкнул речь о любимой Грузии, в которую я вложил всю свою распаленную коньяком и настроением душу -- и Тбилиси, и их физики, и виноград, и Пиросмани, и песни, и природа, и горы, и даже кинофильмы... Здесь ко мне подошел Элик и прошептал "три минуты закончились". Я -- ему "Давай я песню о Тбилиси на грузинском..." Энглен мягко так, как фокусник, извлек рог из моей руки, поднял его и сказал, обращяясь к Левону с Нателлой: " Мы с моим коллегой желаем вам большой любви, такой большой как душа Грузии!" и допил вино до конца... и опрокинул рог, из которого не вытекло ни капли...и все встали и закричали кто что мог торжественное... И на этот взрыв восторга в сотни децибелл из "семинара" пришли "посланцы", которые и обнаружили нас. "Мы вас ждем, а вы здесь..." В результате оба зала объединились, были танцы, тосты, вино и грузинские песни. А грузинские женщины осаждали красавца Элика, чтобы спросить где его учили произносить такие красивые тосты о науке на свадьбе да еще с такой душевной концовкой...

Это воспоминание я написал незадолго до встречи 2016 года. Год назад, в декабре 2015 Энглен скончался. У него был редкий дар -- естественность и воспитанное с детства -- самоуважение, которое растет на почве собственных маленьких и больших достижений. Первый признак самоуважения это невозможность унижать других, кто бы это ни был. Вот поэтому Энглена в институте любили. Он был трудоголиком, не чурался любой работы в пользу поставленной цели. Но и не отказывался от земных удовольствий. И он достиг многого в жизни, став признанным специалистом в токамачной термоядерной программе страны и мира. Я думал о том, что там, наверху его хорошо приняли.

Рассказ 14. Уважаемые и дорогие друзья, читатели моих рассказиков, которые я пишу и читаю вам уже более тридцати лет в виде записи фактов в дневнике (именно фактов!) и собираю я их сейчас под одну обложку, и держусь линии "правдоподобия", и назвал я их "Биографические байки". Именно простые бытовые сцены почему-то привлекают внимание читателя воспоминаний "а как тогда было?"... я читал Сергея Аксакова, Льва Толстого..., внимая тем описаниям ситуаций, которые когда-то были и сопереживая им. Точно также мы читаем картины художников -- баталии это или "Девочка с персиками". Эпиграфом я поставил высказывание Нильса Бора "Хорошая история не обязательно должна быть правдивой, достаточно правдоподобия". Большое вам спасибо, друзья, за поддерживающие комментарии, которые роятся в ваших когда-то лохматых головах.

Далее длинная серия о машинах.

В порядке преамбулы... О машинах. Через примерно 10 лет работы уже в Троицкой Магнитке, мы купили машину, ибо у нас реализовалась наша мечта -- дачный участок, где мы (моя Джульетта) планировали завести огород с картошкой и клубникой и большим кустом вишни, построить ма-а-аленькую хибарку для защиты от непогоды и окружить ее яблонями и соорудить баню с тайником (это я) -- ну, это уже из области фантастики. Однако ж транспортировать себя и стройматериал в Романово (70 км) было настолько необходимо, что мы зажались и выжали из нашего семейного бюджета... В общем купили машину и долго любовались ее изящным дизайном...Это вам не горбатый "запор", а фиат в российском исполнении белого цвета с стеснительными глазами-фарами. И Романово стало доступным. Примерное описание этого уютного уголка отчизны в моей детской повести "Дениска-экстрасенс", где я... Впрочем меня куда-то уводит... Итак, первый автомобиль "Жигули" 21-01. У нас был самый разгар дачного строительства и на его долю досталось столько всякого хлама возить на своем элегантном горбу, что машина быстро (5 лет) выдохлась. Фары затуманились, белый цвет перелицевался в серый, но главное -- колеса и амортизаторы отчаялись от нагрузкии и стали "оседать вбок" (Вика) и ...машина категорически отказалась ехать. Мы ее заменили на 21-11, которая была люкс. Двигатель еще фиатовский, итальянский и шикарный салон, тоже итальянский (а по факту в моем Дневнике было записано "салон без изменений"). Но итальянский!. Именно на этой машине я ехал по Москве и на мосту (это Большой каменный мост) перед кинотеатром "Ударник" у него выпал рычаг переключения передач. Вообще-то похоже, что я его выдернул в горячке. Рычаг в моей руке, а если тебе надо переключать скорость, то в полу торчит слегка выпуклый наконечник примерно 10 мм (такая писька пятилетнего мальчонки, уж точно итальяшки), что им было просто невозможно менять передачу. Я затормозил и остановился прямо на мосту, где движение было самое сильное во всем Советском Союзе: во-первых, столица, во-вторых, самая оживленная улица. Естественно, мгновенно раздался свисток и ко мне зашагал поперек того же движения (как сейчас помню) очень пожилой милиционер со строгим лицом и погонами старлея. Я понял, что влип серьезно, но интуиция, моя подруга, и в этот раз выручила меня. Я протянул постовому рычаг и показал внутрь машины. Он заглянул внутрь и начал смеяться. Очень он сочно смеялся. Если бы он доставал квитанцию для штрафа или делал мне суровое лицо, народ бы и внимания не обратил. Ну, попался бедалога. А тут стоит милиция и хохочет. Конечно, машины начали останавливаться, все водители (а они все на ВАЗах), увидев рычаг в руках постового, начинали смеяться. Произошел небольшой траффик, который веселый старлей быстро развязал. Мы с ним оттолкали машину к краю моста, я вставил рычаг в гнездо, крепко по нему стукнул, похоже рычаг стал на место. Мы с милицией дружно и очень дружелюбно простились. Он такое видел впервые и обещал мне, что включит историю со мной и итальянской машиной в оперативку ...А я еще долго относился хорошо к гаишникам., пока...Скоро расскажу.

Третья машина ВАЗ опять же 21-01 была много хуже второй, но она была настоящей россиянкой, все вынесла (!) и служила дольше всех аж до 1996 года. Она была наша спасительница в смысле грузоподъемности. Осенью мы на нее грузили так много, что я физически ощущал всю тяжесть и вел машину не торопясь, не напрягая ее движка и ходовой части... Ну и далее о том, какие эмоции я получил от общения с этими благородными (когда безотказно работают) созданиями человечества в СССР.

Гаражный кооператив -- такого в Америке нет. Есть громадные двух -- четырехэтажные стоянки при многоэтажных жилых домах. При каждом частном доме может быть свой гараж или его нет (как у нас), машина стоит на улице, так как климат позволяет. А крадут только супер-машины, одну-две в год ("...and where to put it (this car) ?", "а куда его девать?" -- сказал мне сосед, работающий полицейским уже третий десяток лет. Если и есть гараж у американца, то машина его все равно стоит на улице, а гараж забит барахлом, как у знакомого по имени Кип (он может войти в гараж только на один шаг) и у сотен тысяч других. Поэтому и распродажа барахла обычно называется "garage sail", то-есть распродажа чего-не-надо из гаража. А вот такого, чтобы была застройка одинаковыми боксами (редко) или чаплинскими развалюхами в одной куче, и эти боксы или развалюхи каждый принадлежали отдельному владельцу "запора" или "жигуля" или еще более лучшей машин -- такого в Америке я еще не видел. В России, у нас -- гаражный кооператив есть опора настоящего мужика. У него в боксе хозяйство -- место для машины, для барахла, для колес, для старых шин, для инструмента итд -- список бесконечен и в гараже еще свободно... Так что в любом случае в гараже найдется место, где можно развернуть небольшой столик с питьем и закусем. И это то, что объединяет кооперативщиков. Конечно, днем они на работе, после работы и ужина -- они возятся с машиной. Иначе нельзя, советская машина требует ежедневного осмотра и ухода. Но раза два в неделю (или в месяц) обязательно найдется у тебя или у какого соседа повод и, соответственно, бутылка. А закусь -- дело нехитрое. Ну и конечно "собеседования" на тему "а поговорить"... Вот от таких соседей я и получил привет. Вот таких соседей на сегодня я потерял. О них я даже написал в отдельной главе в книге для взрослых детей (здесь речь не о возрасте) "Дениска-экстрасенс". Один из гаражных соседей Иванов Лева. Потомственный и профессиональный шофер, отчаянный матершинник и великой души человек. Был. Он помогал всем. Безвозмездно. И даже не за питье. В последние годы он вообще завязал -- организм отказался от спиртного, но Лев частенько присутствовал при компаниях "чтобы поговорить". Этого здешним не понять. Вечная память Левушке, Османычу, Толе Гуржуеву, Сережке Попову...

История 15. С моими жигулятами у меня было несколько историй. Вспомнил я очередную историю из своей жизни, связанную с ГАИшником (ГИББДишником, если нравится). Воспоминания они проявляются когда сталкиваешься с чем-то из современной жизни. Ну, здесь в Америке меня дважды ловили дорожные полисмены, они настолько вежливы, что не дают (и даже не позволяют!) выйти из кара, а сначала представляются, объясняют почему остановили... задают вопросы, на которые не надо объяснений, только "да" или "нет" (обращение к любому полицейскому: Sir officer), потом, взяв права, идут в свою машину, где проверяют тебя на вшивость по компьютеру. У себя же в машине они выписывают "тикет" (если вы заслужили), вручают тебе с искренней интонацией сожаления. Но вручают -- это повестка в суд, ты можешь пойти и оспаривать там штраф. Легче пойти сразу в полицейскую кассу, уплатить штраф (около 50 долларов, в моем случае), а на суд не ходить, ибо там нечем крыть -- кругом виноват. Полиция там не зверствует. Основные правила: не нужно душевных разговоров; сидеть так, чтобы руки были видны, не дергаться, если нужно достать документ из бардачка, надо спросить разрешения. Если же вы попытаетесь всучить полицейскому какой-нибудь "подарок", вы можете получить кучу неприятностей (два года и очень большой штраф). У них в памятке записаны всего два пункта: защищать гражданина от нарушителей порядка и пресекать любые случаи нарушения общего порядка. И все.

Где-то в начале 80х я, житель города Троицка, автолюбитель с громадным стажем (с 1946 года, когда я, еще будучи пацаном, летние три месяца работал в деревне на полуторке с дровяным газогенератором), получил приглашение посетить следователя "Такогото" Серпуховского РВД г. Москвы. Если бы инспектора, это еще ладно. А вот следователя... Струхнул я серьезно, но так как никакой вины за собой не чувствовал, в назначенный час явился к следователю. Серьезный такой мужчина, немногословный. Оказывается эта контора взяла под свое наблюдение все автозаправки по Кольцевой. Как они узнали, что три дня назад я заправлялся на перекрестии кольца и Симферопольского шоссе, это уже их техника. Но я совершенно спокойно подтвердил, что да, заправлялся. Мне было задано ряд технических, не провокационных вопросов, я на них старался ответить максимально подробно...Но тут открылась дверь и забежал какой-то капитан, на лицо -- бандит, но с четырьмя капитанскими звездочками на погонах. Прямо от двери он начал почти кричать, что "на кольце наши отловили кого-то, там двое из местного отделения, ждут вот его, но ни одной машины нет". "Где дежурка?" -- вопрошал капитан через каждые три слова. Ну, нет, сейчас машин -- отвечал мой следователь. --А это что за штатский -- показал на меня капитан. --Да по бензину -- А дай ка мне его на полчаса -- Вообще-то я закончил беседу. Я было дело хотел показать свою независимость -- Мне нужно в институт. -- И вообще. Капитан даже не посмотрел на меня -- Подписывай пропуск. Взял бумажку с подписью, крикнул мне -- за мной -- и пошел на выход. Я за ним. -- Где твоя машина?.Я подошел к машине, сел. Капитан устроился рядом и командует: "Ставь машину по осевой, включай свет и жми под свой сигнал на кольцевую..." Вот это меня очень устраивало -- я включил дальние фары, разогнался быстренько, давил на клаксон, а у него не оркестр мерседеса, а наш -- истошный, с матом... Шикарно промчались, точно по осевой. Разные водилы падали влево и направо. "И мертвые с косами стоят" -- сказал я вслух. -- "Кончай! Мне своего криминала, хоть жопой ешь" -- откликнулся бандит в форме. Но он мне начинал нравится... Промчались мимо поста ГАИ на выезде из Москвы. Я высадил где надо капитана и поехал обратно, надо было по приказу жены заехать в магазин. Но меня остановил гаишник, толстый -- это ладно, не подтянутый -- бог с ним, но заговорил он со мной сквозь зубы. -- Куда гнал-то, больше 90 держал. -- Я отвечаю -- ваш же сотрудник в форме сидел рядом со мной, не заметили, что ли? -- Заметили, но права свои покажи. Он взял права, достал оттуда мой талон и не говоря ни слова сделал просечку -- "Скажи спасибо, не штрафую. Топай, а то начну писать маляву на штраф" (точная передача фразы). Я взбешенный донельзя еду обратно к своему следователю, прохожу к нему (а надо было уговорить еще дежурного) и говорю, что я задание выполнил, но гаишник на выезде из Москвы при моем въезде обратно задержал меня и сделал просечку. Следователь как бы нахмурился -- ладно, говорит, я с этим сегодня же разберусь. Какой он из себя? -- Не полицейский, хоть и при форме -- Ага, знаю такого...

А завтра я еду уже вниз по метромосту на Фрунзенскую набережную. Скорость вроде бы чуть только больше разрешенной. Вообще, как отъявленный фаталист, я убежден, что после вчерашнего я еще долго не буду встречаться с представителем ГАИ. Однако сзади пристраивается милицейская "Волга" и дает мне отмашку фарами, чтобы я остановился. Хорошо. На мосту останавливаться нельзя, спускаюсь до конца моста, всем своим поведением показываю, что я понял. Останавливаюсь где положено. И тут из "Волги" выходит мой вчерашний гаишник, толстый паразит. Я никогда, ни у одного родственника не видел столько радости при этой встрече. Гаишник любил меня прямо как свою первую невесту, он расцвел одной большой улыбкой, он пританцовывал на ходу, он был счастлив как глухарь на поле любви, он даже зажмурил на мгновение глаза. Подошел к машине и сказал мне медовым голосом -- "Пожалуйста, ваши права, уважаемый водитель". Я дал ему свои автоправа, сопровождая это тоже лучезарной улыбкой. Гаишник достал из-за корочки, в которой хранились мои права, талон, достал свой дырокол и не сдерживая больше своих эмоций начал прокалывать талон не только по полю, но вообще где попало, приговаривая при каждой просечке "Не будешь жаловаться, не будешь жаловаться, не будешь...". Если бы он знал как он расцветил жизнь мою на 100 лет вперед! Талон этот я сохранил в специальной прозрачной пленке. За многие годы в последующем меня останавливали еще не менее 10 раз, но каждый раз, когда я доставал свой "дуршлаг", гаишник становился мне другом и отпускал меня с Богом. Да, такие гаишники еще были... Да, были люди в наше время...

История 16. Немного о весенних развлечениях. Всего с одним вольным словом, которое кричали пацаны послевоенных лет... вот прямо сейчас: "1 май -- я перну, ты поймай. -- Я буду ловить и тебя кормить..." (это фольклор и я не могу вносить коррективы в текст) -- орали пацаны первых послевоенных лет утром первого мая, перед тем как пойти с родителями на демонстрацию в честь Международного Дня Солидарности Трудящихся Всех Стран. Идея, конечно, была хорошая, а сам праздник с демонстрацией и песнями, и танцами...а после демонстрации с хорошим обедом с хорошими гостями, а у дачных владельцев -- несколько дней весенних работ...Этот праздник был настоящим трудовым праздником для большинства советских граждан, правда, совершенно не знающих о чем этот "праздник". Нашел! Без интернета. Этот праздник начался в Чикаго в 1886 году, где выступили рабочие (примерно 40 тысяч человек) за свои права. Организатор -- "Орден Рыцарей Труда" г.Чикаго. Для обычного российского люда Первомайская десятидневка начинается с вечера пятницы, когда мы (19 лет подряд) выезжали на дачу. Подготовка к выезду идет несколько дней. По поводу дней было и такое: на даче с 30.04 по 8.05, чтобы один день 9 мая отдохнуть и на работу. А 9 мая самый великий праздник послевоенной страны -- день Победы, который нам, бывшим советским, бесконечно дорог и очень волнителен. Конечно, самый любимый праздник -- встреча Нового года, а в Америке, кстати, -- Рождество. Но самый святой -- День Победы... Так вот в пятницу мы все (и большинство читателей) -- дачники-трудяги, то есть, нагруженные до беспредела уезжаем кто-куда, а мы за 75 км на дачу в Романово. Наш выезд на дачу на все майские праздники означает, что наша машина гружена так...Опять писать "что"... Писатель... Мне было до слез жалко всех моих жигулят в эти дни весеннего выезда. Багажник наверху, свой багажник и заднее сиденье, и переднее, под пассажиром (это Дж) все это заполненно по списку -- одеяла, подушки, кастрюли, газовый баллон (!?), еда на все 8-9 дней, посадочный материал, инструменты, одежда, обувь... Внучку Вику на заднем сиденьи и не видно. И вот мы трогаемся наконец-то от дома, выезжаем на Калужское шоссе, потом пилим по второй бетонке, потом на Киевское шоссе, потом сворачиваем с асфальта на гравий и так (в последние годы) до самых ворот дачного кооператива. Машина видно застоялась, она еще на Калужском разогрелась и бодро и весело бежит, совершенно не обижаясь на непомерный груз. Потом пыхтит по гравийке, еле переваливает через гнусный металлический мост, но этот мост-это наше спасение, и наконец последний подъем мимо карьера и вот мы у ворот нашей дачи. Ворота на замке, калитка -- тоже. Мы видим, что нашу дачу, слава Богу, не грабили. Открываем калитку и девочки впархивают во двор. Я не торопясь открываю ворота и медленно вползаю на стояночное место. Потом иду к даче. Она тоже нас заждалась. Я на всю жизнь запомнил тот влажноватый запах запущенной за зиму дачи, когда входишь внутрь. Не могу точно описать этот запах забытого на зиму жилого помещения. Дача мерзла насквозь, отогревалась и накапливала этот неповторимый, совсем не противный, запах нежилого жилья... "Ничего" -- говорит оптимистка Дж -- сейчас мы тебя согреем". Я первым делом растапливаю нашу печку, она занимается 0x08 graphic

и начинает тихо гудеть, потихоньку набираясь тепла, а потом жара и отдавая тепло всем комнатам дачи. Потом мы разгружаемся долго и обстоятельно, а там уже и темнеть начинает. Дж готовит что-то на ужин, расстилает все постели -- она считала всегда, что в любой ситуации должен быть порядок, то-есть чисто, тепло, уютно, комфортно...Тем временем Вика бегает со своими девочками, одна из них Таня (их можно видеть в фильме о Романово). Я, конечно, запасся бутылкой, припрятал ее в бане и перед ужином, когда мы немного угомонились, я пойду и выпью свои сколько-то грамм с соседом Федорычем. Только поздно вечером, часиков в 10 или в 11, после всех хлопот мы смотрим по сторонам. Ба! И соседи хлопочут... А на следующий день в субботу (это бывает и 1мая) вечером мы с Финьками и Матвеями собираемся у кого-нибудь на открытие сезона. Три хозяйки готовят, скажем прямо, знатную еду, и мы все садимся за стол...

Остальные дни мы пашем как проклятые -- это весенний сев. Который действительно зиму кормит. Так вот такая жизнь была у нас в самых печенках, она въелась в нас, как все наши те или иные качества, она не отпускает нас и сейчас (следующую фразу я взял уже из дневника американской серии), когда мы стараемся не выбросить ни одного грамма продукта. Так дорого он нам всю жизнь доставался -- или в напряженном (что-то другого слова не нашел) труде или в гнусной очереди с авоськой. Кто не едет на дачу, видимо, таких очень мало, так те организуют "отдых" дома с компанией и прозябают в бездействии. То есть пьют и "общаются". Каждому свое.

Но есть и такие, кто уходит по высокой весенней воде на байдарках по Подмосковным речкам -- это Пра, Десна, Тьма, их десятки красивейших речек ..ой, сколько мы исходили в компании с адмиралом Нестером (Слава Нестеренко) и другими ребятами (Юра Медведев, Витя Кочерыгин, Лев Колесов, Володя Шошин), не счесть. 0x08 graphic

Вот где была лафа. Особенно прекрасна первая минута, когда ты садишься на воде в уже снаряженную байду (обычно я на рулях сзади, а впереди Володя, наш кок), отталкиваешься от берега и тихо плывешь влекомый течением. Вода буквально шуршит, тысячи звуков -- от голосов птиц до шума воды в береговых кустах -- составляют ту самую волшебную тишину, которая потом снится не однажды в зимние ночи. Вся команда, а это две или три байдарки, вся команда затихла, и каждый наслаждается этими секундами, к которым шли долго в весенних сборах и последние часы, когда ехали на поезде (и на товарняке тоже), когда тащили на себе все, что потом поплывет по воде, а часть транзитом в наши любимые желудки, когда, наконец, собирали байдарки и тщательно упаковывали их всем этим грузом. Надо же и себе место в байдарке оставить.

Негаданно, нечаянно

Пришла пора дороги дальней.

Пора, дружок, отчаливать

Канат отвязывать причальный.

Гудит норд-ост,

Не видно звезд,

Угрюмы небеса

И все ж, друзья, не поминайте лихом,

Поднимаем паруса...

Этим же вечером, уже на стоянке, растягиваем палатки, подготавливаем в них свои спальные места, "заводим" костер, готовим ужин и отмечаем неважно что, но отмечаем. Выпиваем по "чуть-чуть" чистого спирта, и долго лежим на хворосте в своих телогрейках у костра. Беседуем. Легкий, но холодный ветерок идет от воды, какая-то часть тела подмерзает, ты ее подставляешь к теплу костра до замерзания следующей части... Расходимся по палаткам и спим таким сном, что я до сих пор ощущаю блаженство этого сна. До сих пор, через более чем сорок лет...

Слава Нестеренко, Витя Кочерыгин, Лев Колесов, Володя Шошин -- вашей благославенной памяти и, слава Богу, до сих пор работающему доктору наук Юре Медведеву посвящаю я эту маленькую зарисовку о наших больших радостях хождения по весенней воде.

Байка 17. Результатом следующей истории была бы заявка на включение в книгу рекордов Гиннеса, потому как -- единственный автомобиль "жигуленок", побывавший на территории Кремkя во все советские времена -- мой. И вел его я. Но лень сильнее моих других способностей, Заявка не состоялась... Воспоминания о нескольких выступлениях Владимира Высоцкого в нашем (Троицком) Доме Ученых и в некоторых троицких институтах всколыхнули мою память и на гребне этой волны вдруг мелькнула следующая история, которая чуть не провалилась в тар-тары под тяжестью времени. (но я опубликовал это в Троицкой (Москва) газете "Троицкий вариант" и уже забыть не мог). Да-да, сегодня я вспомнил старую историю, которая случилась со мной в 197каком-то (скорее всего 1971) году, когда Дом Ученых был уже достаточно популярным не только среди троицкого населения, но и среди самих "выдающихся людей" Москвы. В эти годы и позже у нас бывали все известные артисты, актеры, барды, философы (реже), политобозреватели, среди которых блистал Свердлов, родной брат того самого Якова, и потому он казался нам очень смелым. Мы, члены Совета Дома Ученых, были обязаны (по очереди) организовывать и на деле осуществлять приезд и отъезд, доставку до дома, наших почетных гостей. Вспомнил я все потому, что смотрел передачу ТВ о В.Высоцком и вспоминал, что со своей дачи (36 км, а мы, кстати, сороковой) он приезжал на своем "мерседесе". Его-то привозить не надо было. А вот народную артистку СССР Анастасию 0x08 graphic

Платоновну Зуеву встречать пришлось мне. Ее я знал по фильму "Первая перчатка". Но интересно было понять -- какие еще роли у нее были, особенно в театре... У меня в то время был "жигуленок", 11ая модель белого цвета. Для народной артистки, конечно, это была не машина, но надо отдать ей должное, она не подала виду...Я приехал в какой-то переулок около Арбата, где стояла почти стандартная девятиэтажка, только там каждый этаж был не на 8 семей как у нас, а на две или на четыре, не больше. Причем семья Зуевой (по ее словам -- она разговорилась на каком-то этапе дороги) состояла из нее и ее мужа, контр-адмирала. Еще в их квартире жили муж с женой, обслуживающие их. Но Актриса была ими недовольна, к концу поездки даже предложила мне (с женой) это место. Жалко было отказываться, но у нас как раз шел эксперимент и мой шеф точно не захочет за меня мою работу делать и потому меня не отпустит. Туда и здесь -- не успеть... Зуева долго усаживалась в машине, на заднем сиденьи, чтобы "не быть под ремнем", а потом сообщила мне самым будничным тоном куда мы должны были поехать еще до Троицка. "Сначала, дружок (!), мы заедем в Большой Кремлевский зал, у меня сегодня там номер в концерте, оттуда мы заберем Чичикова и поедем к вам. Куда это, я что-то запамятовала?...(я сообщил)...А, да-да, это где-то не доезжая санатория. А довезешь? ... (с ветерком, отвечал я) -- Ну, нет, мне, старой спокойней тихо, чтобы я и подремала, ежели захочу..."

Только на манеже до меня дошло, куда это меня тащит Народная артистка. Большой кремлевский -- это же внутри "забора". Я спросил, волнение еще не "долбануло" меня : "А как мы попадем к Кремлевскому дворцу?". "А через Боровицкие, дружок, другие ворота не для нас". Мне стало очень интересно, как это меня будут пропускать туда. А волноваться было и некогда, пролетели Ленинку и выехали на развязку перед Большой каменной, где весь поток машин идет на мост, а далее на Дмитрова итд. Я встал на тот ряд, который для Брежнева (а может был кто-то другой?) и повел свою белую красавицу прямо к Воротам. Сзади что-то засвистело. Зуева не дергалась, значит все ОК, но правда в заднем стекле я увидел милиционера бежавшего за нами, а перед ветровым -- милиционера, бежавшего навстречу нам. Точно помню -- у обоих руки были где-то около кобуры... Зуева абсолютно спокойна. "Вот здесь -- она показала -- останови, дружок". Я остановился около знака "стоп". Оба мента встретились одновременно около моей машины. Задний рванул мою дверцу, но я еще раньше нажал на кнопку замка. Хорошо, что передний вступил в переговоры с моей мадам, она показала красную книжку (это какое-то наваждение -- краснокоркая книжка, но так уж было) и "передний" жестом ли, словом ли остановил "заднего". И показал, что я могу ехать в КРЕМЛЬ. И сказал он при этом такие слова : "Это в первый раз на моей памяти, что такая блоха -- это он про мой Лимузин -- заезжает к нам. (К нам!)". Зуева даже не сделала ручкой им, а только попросила меня, чтобы я немного поторопился.

Молодым не понять. Для советского человека Кремль всегда был чем-то таинственным, вызывавшим жгучее, нездоровое любопытство, но не более, если, конечно, не праздник (то есть, Большой зал открыт, например, в Новый год для детей). По старым понятиям -- связываться с Кремлем -- упаси боже, исчезнешь и бог не разыщет... А тут дают разрешительную отмашку. Моя машина надулась и стала бронированным ЗИЛом, я сам ехал так медленно как мог, Зуева уже не подгоняла, из меня перло -- вот мы как, Кремль берем! Анастасия Платоновна подсказывала как ехать, я вел в полудурмане машину, припарковался, вышел, открыл заднюю дверцу, помог Актрисе выйти. Машину НЕ закрыл(!). "Проводишь меня" -- я взял ее под локоток, мы вошли в здание... "Будешь ждать здесь, тебя вызовут". Я прошел в очень большую комнату, как оказалось с баром (не алкогольным) и со столиками, и с креслами, и с диванами. Там и сям стояли телевизоры, которые показывали одно -- сцену. Я сел и стал ждать. На сцене менялись одни знаменитые лица на другие, то и дело в динамике звучало, что-то вроде "машину народного артиста СССР...к подъезду". Водители поднимались и уходили, заходили другие, шла размеренная за-закулисная жизнь. Назвали мою Артистку, я подал машину -- с Зуевой сел уже Чичиков. И я их повез в свой Троицк. Артисты были оживлены, кто-то что-то им сказал хорошее, а может как-то наградили их...Выезжал я из Боровицких, включив полный свет фар. Для меня остановили все движение, я на пакость пересек все, что можно было пересечь при повороте налево к мосту. По мосту моя машина долго шла одна, только уже на Дмитрова я был охвачен потоком как оно и положено. По дороге в Троицк Зуева похвалила меня с прямотой человека, не заботящегося о том, какое впечатление произведет: "Ты, я вижу, водитель со стажем -- (да, уж) -- очень бережно везешь...А не хотел бы ты поработать у меня шофером?". Но завтра опять пуски, которые, как говорил Володя Кудинов, умеренно поэтизированный профессионал подготовки эксперимента: "Всего 5 киловольт, но какие амперы, сотни тысяч!"

Обратно моих известных народных артистов должен был отвезти вести великолепный организатор всего, что ему попадает под руки, Костя Д. Так что на концерт я не пошел. А пошел домой. Устал, как никогда. Но из меня перло-срочно рассказать об этом моей Джульетте, не хотела бы она иметь соседями народную артистку и адмирала. Впрочем, у нас свой академик соседом...

История 18. (памяти Анатолия Иванова, Фотографии не мои).

Это не о медицинском обслуживании в старом СССР 1970х (или около того) годов. О районной больнице... Помнится писал подробно в одном из дневников, как мы кувыркались на трассе Ленинград -- Москва. Мы ездили на конференцию...На обратной дороге за рулем сидел сам хозяин машины научный сотрудник Витя Пресняков, еще только начавший водить машину, но уже набравшийся дорожного опыта, мы неспешно беседовали о результатах конференции... День был не снежный (каюсь, дат не помню, но настроение -- предновогоднее), дорога чистая... А тут поперек нашего движения выехал старый "москвич", наш водитель нажал во всю на тормоза и повернул руль -- лучший способ перевернуться. Машина сделала много с половиной оборотов и легла на крышу. За время кувыркания наш друг выпал из машины и был так примят машиной, что по дороге в больнцу скончался. Светлая Память...(о нем подробно во второй части книги "История ТРИНИТИ" "книга 2, ФИАЭ"). Остальные трое слегка помяты... Так я попал в районную больницу. Это была больница с четырьмя палатами по шесть человек, таких же как и я, будто бы прикованных к своим кроватям. Как пожилые нянечки ухаживали за нами! -- именно это было главным в лечении... Они ворковали, говорили, а в это время что-то с тобой делали -- поправляли одеяло, переворачивали (если надо), давали попить (если просил), уносили "посуду" итд. Все в больнице было старое и обветшалое, но какое чистое, с запахом зимней свежести. Когда я отметил это , нянечка Мара (так ее звали) сказала, что сушат только на улице в любую погоду. Пожилой мужик рядом со мной -- обе ноги покалечены -- лежал и плакал тихо, со стоном. Нянечка подсела к нему и что-то шептала ему, вытирала лицо и слезы. Он и заснул. Я поправлялся быстро, а вот когда в первые дни января меня перевезли в сверхсовременную шестую минсредмаша -- дело застопорилось. Так было неуютно от безразличия здешних сестер и нянек. Лечит не только лекарство, но прежде всего добрая душа лечащего.

Но я о встрече Нового года. Нас в палате той самой районной больничке было шесть средней тяжести поломанности мужиков и мы готовились (разными способами) к встрече Нового Года. Все палатные мужики -- местные, кроме меня (считалось, что я из Москвы) и все они знали, что родные им принесут всяких "новогодних благ", так что мы "потирали руки". Так оно и случилось-уже днем 31 декабря родственники и жены моих местных принесли гору закуски и самодельных крепких напитков в двух трехлитровых банках и даже небольшую елку, правда без игрушек, но (как сейчас вспоминаю) с наконечником типа сосульки. Праздник, силами жен, уже начал разворачивать рушники, полотенчики и все яства на них -- все это разместили на двух тумбочках, составленных вместе. "Ты, парень, не грусти по дому-то -- сказал мне местный лесник Егор Мартемьянович (Мартьяныч) -- мы здесь такое жахнем!". "Жахнем" -- это его любимое слово. Когда его спросили, как это его, лесника, родное, можно сказать, дерево, накрыло по горбу. Хорошо -- снежная зима, его в снег утопило, а так было бы плохо... "Да уж, жахнуло...". Так вот, Мартьяныч имел в виду, что ко мне никто не приехал и приехать не смог. Жену я категорически попросил не приезжать -- она с малой дочкой, а ребята...Так это ж семейный праздник. Я был готов к любому варианту. Ситуация пришла, так сказать, откуда не ждали. Так красиво готовившаяся встреча Нового Года не состоялась. В палату заглянул Главврач и увидел то, к чему он уже привык за тридцать два года работы в этой самой больнице. Потом, первого вечером, он сказал мне, что у него уже были и не один раз очень неприятные минуты от такой основательной подготовки праздника, особенно Нового Года и "восьмое марта". Заглянул Главврач, осмотрелся, поздоровался со всеми и сказал, что "вы, мужики местные, можете встречать Новый Год дома, если ваши родственники обеспечат нормальную вашу транспортировку к семейному очагу. Одно условие -- больше стакана ни-ни". И ко мне: "А ты перебьешся как-нибудь, один". Подумал и добавил: "А я к тебе Мару пришлю, она тебя развлечет...". Тома, жена моего соседа Валерьяна, прыснула, за ней остальные сочувственно похихикали в мой адрес. Мы все знали и любили тетю Мару, нашу нянечку -- она несмотря на свои 65 лет ухаживала за нами как за родными детками... Так что юмор главного был оценен. И ушел главврач с походом по другим палатам. За час (!) палата опустела. Нашли родственнички и машины, и рабсилу, и "ваще" -- всех увезли по домам, оставив мне почти весь Новогодний самогоно-закусочный букет (икру не оставили) с елкой для того, чтобы я мог отметиться у Деда Мороза и предстать перед "той" Новогодней Секундой, которая

пронзит меня. Только и успели крикнуть -- елку не забудь украсить! -- пожали руку со всей силой и ...в палате стало тихо. Впрочем, вру, в здании еще пару часов была слышна суматоха. Похоже шла тотальная эвакуация лежащего населения к родным домам. На весь деревянный одноэтажный корпус из четырех палат никого уже не осталось, только в дежурной комнате дремали няня и еще дежурный фельдшер по кличке "Клистир". Тетя Мара зашла ко мне и сказала -- "устала я, сынок, за сегодня, так устала, что буду спать в фельдшерской весь вечер и всю ночь". Все же они оба пришли ко мне за час до Нового Года, поздравили с Наступающим, выпили со мной по мензурочке (8 делений), взяли продукции, "чуть закусить", клистир успел крикнуть "если что, дергай звонок" (был шнур от каждой третьей кровати к колокольчику за дверью) и... ушли до утра. Было радио, черная тарелка местного радио с очень тихой и душевной музыкой (спасибо редактору -- музыка не орала). Не было ТВ и в помине, а это такая благодать! И стоял полумрак, стояла рядом тумбочка с початым самогоном "на меду", тарелка с "ассорти", уже налитый стакан и...тишина. Настроение было философское. Вспомнил я, как произошла авария. Вспомнил то, се, пятое, десятое. В таком отвлеченном настроении встретил Новый год с курантами. Выпил водки в одиночестве (первый раз в Новогоднюю ночь в одиночестве!), закусил парой картофельных вареников с приправой из жареного лука. Наверное, как и вы, я люблю хорошую компанию из любимых друзей, шум разговора, гитару моих друзей. И грустные мысли пришли ко мне -- вот, поди ты, никого сегодня со мной нет. Другая санитарка тетя Настенька заглянула -- "сынок, утку надо?" -- "Да вроде, не надо".-- "Ладно, позвонишь..." И я принял еще мензурку под селедку с уксусом. После этого, я начал от нечего делать записывать свои умные мысли -- так начался Дневник, который писал с очень большими перерывами до сегодня... В здании стояла новогодняя тишина, на улице шел несильный снег, снежинки подсвечивались единственным на всю больницу уличным фонарем, покрытым сверху теплой снежной шапкой. Шапка-таки не таяла. Мне казалось, что я вижу каждую из этих веселых и беспечных снежинок, вижу узоры их полета, слышу их шопот и музыку (новогодняя тишина!). Оказыывается и одному иногда не так уж плохо. Поэзия да и только. Было тепло и грустно -- лирично....

В стекло над моей головой застучали. Было около четырех утра. Думаю, это местные скелеты домой возвращаются. Но на них это не похоже... И вот в коридоре послышался шум, звуки голосов, и ко мне в палату ввалился подзамерзший Толик Иванов с неизменной своей гитарой. Оказывается он встречал Новый Год с приятелями где-то поблизости и по хорошему настроению решил, что надо заглянуть ко мне. За Анатолием улыбалась красавица Снегурочка и протирал засн 0x08 graphic

еженную бороду Дед Мороз. Толик сокрушенно показал мне вывернутый карман (ничего нет, только один "пузырь"), но я попросил его с друзьями, чтобы они проинспектировали тумбочки, накрытые к Празднику. Снегурочка навесила на елку все предметы со всех тумбочек -- пузыречки с лекарствами (потом врач с фельдшером разбирались, где-чье лекарство), ручки и карандаши, два белых тапка легли под елку вместо снега...И мы приступили к делу с мензурками в руках.

Когда Толям расчехлил гитару и запел нашу любимую "Виноградную косточку", мы тихо-тихо, "пьяненько" начали подпевать, и на этом наш праздник был объявлен открытым. Гитара и песня всегда собирает хороших людей, пришли тетя Настенька с Марой и с Фельдшером. Дед Мороз с Клистиром привезли еще одного (больше в здании не было) в гипсе на его же кровати... Снова запели из Окуджавского, теперь -- "Давайте восклицать...". Тут мое сердце дрогнуло, шлюз приоткрылся и я пустил по щекам пару слезинок. Около часа дня, когда все гости и медперсонал, отдохнувшие каждый на кровати в тепле и тишине, уже собрались домой, приехали из Москвы мои два неразлучных друга. Обмен впечатлениями плавно перетек в самое любимое застолье -- "утро" после встречи Нового Года. Через какое-то время, когда мой пищевой запас исчерпался, а Толик уже пел хриплым голосом, приступили к прощанию "с посошком". Палата была прибрана до полного блеска, чисто. И ни крошки. И ни капли. Ребята уехали и увезли Анатолия с собой, чтобы завезти его в Троицк.

Уже затемно началось возвращение моих коллег в родную палату. Их привозили, укладывали, прощались. И уже уходя, жена Марьяныча сказала, что она что-то не понимает, а где все, что мы вам, Нариман, оставили? Две полные банки! Совки со снедью! Вареная картошка с курой в укропе! Селедка маринованная в уксусе! Пирог с рыбой! Капуста квашеная с луком репчатым и подсолнечным маслом! -- это уже все жены перечисляли мне с (я вам честно скажу) громадным удовольствием. Не мог же ты один все это!... -- "Я был не один, а с тетей М 0x08 graphic

арочкой".

И спросил мужиков -- "Ну, что, продолжим1?". "Жахнем"-хором ответили они, благо с собой привезли каждый со своего стола. И уже было разлито по приспособлениям для приема горючего. Но тут в палату вошел главврач. Все поставили свои стакашки на тумбочки и начали посматривать на свои кровати, что делать... "не срослось". Но главврач сказал очень тихим голосом, дескать, давайте я с вами посижу. Его приютили, он выпил с нами все три раза, закусил славненько. Тут и разговоры пошли, кто как встретил... А наступивший год был очень удачным, потому что я хорошо встретил Его.

Прошли годы...Вот письмо от моего старого друга Галины Онищук : "Здравствуй, дорогой Нарик! Во-первых сообщаю тебе очень печальное известие: вчера похоронили Толю Иванова. Так что, вот еще один наш общий друг ушел из жизни (5 октября 2006г.). Помяни его там, у себя, в далекой от нас Америке. Толик последнее время часто вспоминал тебя. Ну, а во-вторых, -- напишу в другой раз. Сегодня нет настроения писать о чем-либо еще. Галя". И я помянул его и написал в Дневнике... "Анатолий Иванов ушел из жизни, а забыть его невозможно".

Задолго до этого в 2002 году 23 января я написал ему на его 70-летие и послал ребятам, чтобы зачитали ему: "70 лет Толе Иванову, вздорному, самолюбивому, сварливому и пр, и пр... Но все же много больше в нем того, что можно назвать "внутренним стержнем", присущим по-настоящему работному человеку. Он уважает мужиков, которые что-то умеют хорошо, добротно сделать. Здесь наши симпатии совпадают. А умеет сам Толик много чего хорошо, главное же -- это, во-первых, Художественная фотография -- фотографии работы Толи Иванова висят на стенках многих квартир и многих рабочих комнат. Его Ленинград, его Подмосковье, портреты -- это то, что по моему глубокому убеждению ставит его в первую десятку российских фотохудожников. Но он болезненно скромен. Это очень сложный человек. Во-вторых, Толя очень любит и понимает дерево, я бы сказал, его душу. И он творит из дерева, которое нужно чувствовать, не меньше... Так вот он создал из дерева такие предметы из мебельного списка, которые можно отнести к произведениям искусства. И, наконец, он любит музыку. Настоящую. Он не делит ее на классику или поп, или еще какие ответвления, он делит музыку на настоящую и ту, которая... не музыка. Играет он на гитаре не виртуозно, но душевно. Гитары у него висят на стене, все они сделаны его же руками. Есть известнейшие барды, державшие в руках гитары Иванова, бесценные подарки нашего Мастера. А сам он играет так, как могут многие... Но он поет все песни, которые он любит и знает, поет везде, где собираются ему симпатичные люди, в том числе и чаще всего у себя дома. А народу у него бывает столько, что он к вечеру уже устает. И начинает брюзжать, бывает недоволен приходу гостей, которых может быть и любит, но он устал, пора баиньки, а тут еще любители поговоздеть... А еще он любит принять под свой "замес" (жаренная картошка с морковью и с кусочками мяса -- фантастика!) пару маленьких стакашков и еще добавить немного. И все под дым своего любимого "Беломора", желательно "Урицкого". Может быть и на посошок примет, когда придет пора. И он очень и очень любит женщин, любит, когда его опекают...Пусть он долго еще будет в состоянии любить все, что любил до этого. Значит жив будет, значит еще не раз посидит с друзьями на своей кухне и попоет свои любимые песни".

Раечка, которая зачитала мое сочинение написала мне отчет: "...просьбу выполнила-зачитала-всем очеь понравилось и даже сам виновник торжества (Толя Иванов) снисходительно внимал, покачивая тыквой в знак согласия. А народу было человек 10. И все приличного образца...Разошлись далеко за полночь".

Это даже не байка 19 и Это не обо мне: "Какие нежности"

Город Троицк прошлого века на примере операции жителя города Троицка Алексея Соловьева (вторая фамилия Коровин) в больнице города Троицка (из того, что ему очень даже запомнилось и он записал сразу по выздоровлении). Поэтому рассказ идет от первого лица.

Какие-то имена и фамилии изменены.

"Дверь палаты открылась, на пороге в потоке сквозняка стояла медсестра. Которая из двух - Лена или Фаина - я еще не разобрал. "Коровин-Соловьев!" - она смотрела на меня и я должен был ответить. Отвечаю: "Я - Соловьев-Коровин". Весь медперсонал хирургичкский уже полностью отшутковал по поводу поющей коровы, так что медсестра не дождалась ответа: "Идите бриться". Дверь, движимая штормовым ветром, с гулом и треском захлопнулась.

"Операция. Завтра операция. Завтра". Хотел бы я хоть как-то удержать нарастающую дрожь.Нет, страшна не боль, я ее боялся, но всяко бывало. Я знал, что надо перждать. Длинный тонель или короткий, впереди все равно забрежжить выход, наступит просветление. Боль пройдет. И тогда, как после грозы, наступает очищение, какое-то еще сжатое, но уже радостное состояние. Выздоровление!.."

" ...Чтобы отвлечься я думаю об Академгородке, ставшем 10 лет назад для меня родным. Разнокалиберные дома, но их высота, их этажность монотонно возрастает по мере удаления от ИЗМИРАНа - от двухэтажных, через трех-, четырех-, пятиэтажные к двятиэтажным. Правда на углу отдельным инородным телом торчит дом на двенадцать этажей, к нему уже привыкли. Люди ко всему привыкают".

Мои мысли прерывает та же сестричка с мелодичным голосом и романтической фразой, повторяемой несколько раз: "Идите бриться". Ха! Всю жизнь что-нибудь впервые...

Взял новое лезвие, станочек и прошел в санитарную. Было странно, что придется брить не лицо и не голову. С намыливанием или всухую? Половины не видно, как не наклоняй голову. Попробовать с зеркалом? Как прикрепить его? Чернобровая красавица сестричка с чуть заметными черными усиками над полной яркой верхней губой зашла в комнату. В руках у нее была бритва. Не помню как, но кажется достаточно бодро я сказал: "Давайте я сам. Не боги..." - "Вы не знаете как надо. Раздевайтесь" . В голове мелькнуло: "Господи, что за срам, как же с ней потом любезничать". Разделся и, видимо, с оскорбленно-равнодушным видом, задрав чистую, глаженную больничную рубашку за пупок, лег на кровать, на глянцевую поверхность клеенки. Девушка одобрительно посмотрела мою бритву, взяла ее и притупила к делу. От низа живота вниз прямо к лобку и далее к корню пролегла первая ослепительно белая на фоне загорелого тела бестыдная полоса. Полоса за полосой... Противно. Ой, противно смотреть. Я закрыл глаза и по команде мягкого голоса что-то поддерживал и оттягивал, поднимал и раздвигал - он брила и брила, приговаривая "Вот и хорошо, вот и чистенько". Сказала "Все" и отвернулась к крану с водой. Я открыл глаза -"Господи, с чем сравнить!" Белый лобок без зарослей, член моего сообщества, повалившийся с горя на бок, все предельнно обнажено. Уродство. "В таком виде да в баню..." Уже промытая бритва валялась рядом. Я взял ее, тупо оделся и побрел в палату. Лег, не скрывая отвращения к своим родным частям тела. Мыслей никаких. Тот случай, когда сон сразу захватывает тебя.

..Проснулся от шума открываемой двери, меня приглашают на клизму, Это еще можно терпеть, если, как говорит няня Аня, "глубоко и порядочно дышать".

Сразу после девяти - я лежал в полудреме, убеждая себя в простоте предстоящей операции - на пороге комиссия в лице главврача больницы и сопровождающих его лиц. Глвврач, массивный, моих лет, но заметно старше меня, представительный мужчина. На белоснежном, но слегка (на уровне приличного) мятом халате, над кармашком темно-синий прямоугольник с белыми буквами "главный врач". На монументальном лице чуть сонные глаза, но вдруг живые, яркие. Если что-то его вдруг заинтересовало. Для него я - понятная картина: "Киста...оперативное... готовность" и еще чего-то. Не единожды спрашивал меня наш врач Борисочкин готов ли я морально к вырезанию "чего вам не надо", я охотно откликался и, в общем, готов, готов.

И вот, эта дверь в палату, которая все предыдущие дни впускала поочередно няню - "На клизму выходи", какую-то симпатичную невысокого роста женщину в белом же халате - "кровь на анализ", мощную крепкую Татьяну - "Кровь из вены" и еще, и еще... она, эта дверь сегодня распахнулась, на пороге стояли две высокие, крепкие, полные девушки. Одна из них скомандовала - все они здесь командуют, то есть, говорят голосом, не допускающим не то что возражения - ослушания: "Штаны, исподнее, куртку - снять". За ними я увидел кроватку на колесиках. Я дернулся : "Что, так меня... и по коридору" - "На операцию". Я начал снимать штаны, на попути остановил их сползание, снял носки: "Может быть, я ...сам...дойду" - "Раздевайтесь - мелодией прозвучала другая - надо же совсем, на операцию". Главная опять с командой: "Снимайте все, рубашку можете оставить". Это уже кое-что. Я снял все снизу и прикрывая выбритую мерзость то левой, то правой рукой начал сдирать куртку. "Чего прячешь-то. Уж мы насмотрелись всякоготакого", последнее в одно слово. Я содрал-таки куртку и начал натягивать рубашку вниз. Она не поддавалась, не натягивалась, вырез впереди уже образовал глубокое декольте, задняя окантовка воротника врезалась сзади же в шею, а удалось прикрыть только то место, где гуляла вчера моя же безжалостная бритва. Глядя на мои тщетные попытки, одна другой что-то сказала, оба едко похихикали "Какие нежности". "А, чорт с ним, пусть. По этому коридору все так едут" - сказал я себе и пошел на высокое ложе и лег на хрустящую простынь. Фурия с мелодичным голосом завернула мою рубашку аж до груди, ловко подтянула ее под спиной (стало удобнее лежать) и с двух сторон закрыла, как закрывают двухстворчатую дверь, меня всего крыльями простыни. Наконец-то я был весь в белом. Меня везли по коридору головой вперед.. Казалось все больные из всех палат и медицина вышли в коридор прощаться со мной и смотрели "в мой адрес" с большим сочувствием. Борьба за свою честь выбила меня из последних моральных и физических сил и я довольно-таки спокойно плыл к таинственным дверям операционного зала. Играла музыка, исполнялась хорал и фуга Баха...

20 августа 12 часов 16 минут, год не помню - я подготовлен, лежу на операционном столе, надо мной лампа-прожектор, передо мной белый экран, я прочно пристегнут поясом к столу, руки сбоку также привязаны. Из-за экрана показалась голова, выдвинулась часть тела и появились крепкие руки мясника Борисочкина. Он дружески улыьбнулся, глазя светились, видимо, ожиданием интересного дела: "Можеть быть заодно сделаем и ритуальную операцию, Леша?" - Я как-то поддержал его неудачную шутку, и он исчез с коротким смешком ("и острым ланцетом"). А я исчез из операционной...

Тупая боль внизу, в правой части живота заслоняет все. Прошу сестричку придавить левую руку к столу. Боль в внизу живота уменьшается. Чудеса. Надо мной лицо хирурга божьей милостью Володи. Он говорит "Все". Далее все идет по заранее установленному порядку, я успеваю глубоко и искренне поблагодарить великолепного хирурга Борисочкина и его ассистентку Иру и скоро оказываюсь в своей (уже в своей) кровати, что стоит в палате близко к двери. Пью полстакана сока шиповника и погружаюсь в ту самую полудрему, которая предвещает близкое выздоровление".

Я как-то даже не задумывался об иллюстрции соответствующими фотодокументами этой исповеди Соловьева -Коровина. А надо бы.

Признание 20. Тбилиси мой, любимый и родной...

"Годы сыпятся, как бисер
С рваной нитки ожерелья,

Но со мною мой Тбилиси
В дни печали, в дни веселья"

Юрий Вачнадзе

Встретил в Интернете, что Тбилиси оказывается самая грязная столица Европы (если Грузия еще Европа). Ну, обидели меня до упора! Название "Тбилиси" происходит от грузинского "тбили" - теплый. Имеются в виду теплые серные источники, в изобилии бьющие в самом центре города. Наиболее замечательными памятниками Старого города являются крепость Нарикала и Метехский замок. Нарикала -- самая укрепленная и неприступная в фортификационной системе Тбилиси. Когда-то "военная база" носила название Кала (от татарского "скала"), затем добавила монгольскую приставку "нарын" - "малый" и представляла собой оборонительное сооружение с прочными стенами, укрепленными башнями... (слушай песню о Тбилиси). Не увидел я ничего грязного в городе. Поясняю.

Грузия в моем сердце занимает совершенно особое положение. Я люблю эту страну и ее гордых и щедрых душой настоящих жителей. У меня друзья в Грузии - только общаясь по-настоящему с грузинскими друзьями, побывав на застолье, можешь ощутить, что такое Грузия.

"Грузинское застолье, как я понял, не визит и не гулянка, а традиционная форма духовного общения, где требуются собранность ума, находчивость и фантазия" (Давид Самойлов "Памятные записки"). Я люблю их песни. Сегодня (я пишу это в начале века) смотрел фильм о Пиросмани (Ника Пиросманишвили), художнике, "...гениальность которого в его естестве". Это слишком просто, я бы добавил -- гениальность это прежде всего свойство души... ОНА видит, слышит, чувствует гармонию и красоту, надо только это выразить рисунком, творением стиха или музыки, гений видит, слышит и творит... Для восприятия того, что он создал, например, картины нужна определенная подготовленность. Проще всего реалистам, гениальным художникам, но реалистам. Они дают природу такой какой мы ее видим каждый день (точнее, смотрим вскольз и не видим), и нам не трудно войти в эту красоту скромной или совсем щедрой природы - Шишкин, Айвазовский, Иванов, Коровин, Репин...имя им не легион, но их много великолепных Российских Артистов Рисунка, в том числе и жителей нашего Троицка. Но как только какой-то художник отходит немного от реальности, данной нашим глазам, а через них и нашей душе, мы начинаем сомневаться - хорошо ли это? Самый простой пример - импрессионисты - техника рисунка отличается от фотографической подлинности реалистов. И сразу возникают вопросы. Правда у меня Мане уже "в первом чтении" вызвал просто волну восторга. Но обращаясь к Пиросмани, скажу: мне он в моей первой с ним встрече не понравился совсем. Грубый рисунок, неестественные позы, застывшая фактура, не воспринимаемые портреты...

....И вот где-то между 1970 и 1980 мы с моим другом Юрой Г. поехали из Батуми в Тбилиси посмотреть на этот город. Я был полон ожиданий. Мы же в нашем квинтете "Ритме" (г Снежинск, наш руководитель и друг Олег Матвеенко, умевший играть на всех инструментах) пели : "Тбилисо..." на вроде бы грузинском (наш наставник в этом деле -- моя Джульетта, из Батуми она, с языком знакома). Публика из солдат, охраняющих объект, которые из Грузии, они сразу все понимали (правда, только по мелодии) и сильно хлопали нам... Я знал, что там есть Тифлис, старый город, Кура, Мтацминда, а старинная и неувядающая вязь древних балконов в старых домах - и еще много чего. Я был внутренне готов к восхищению этим городом. И он не обманул моих ожиданий. Проспект Руставели и прилегающие центральные улицы мы обзирали недолго. Меня тянуло в старый город и я потащил друга в Тифлис, кажется в район с названием Чугурети. И мы не обманулись. Был прекрасный субботний день. Мы приехали рано утром. Перекусили на вокзале и пошли бродить. И уже часов в 10 утра были в старых районах Тбилиси. Люди еще только просыпались. Никому никуда не надо было спешить. Может кто и в церкви пошел. Но на улицах мало прохожих. Но все очень с удовольствием приветствовали нас "иностранцев". Удивительно, на мостовой шастают остромордые черные свиньи. Проехала двуколка и пожилой грузин махнул нам, явным чужеземцам очень приветливо: "Гамарджоба!" Мы вдохновились и пошли по улице, которая медленно, но уверенно шла вверх - видно к месту под горой. Вдруг запахло жареной рыбой, мы пошли на запах и увидели около одного из домов жаровню, кстати, очень похожую на барбекюшницу - это шашлычница. Уголья внутри нее источали неспешный, но крепкий жар, на железной решетке лежали рыбешки, не очень больших размеров, но заметных достоинств. Они не то, чтобы совсем жарились, но пропекались, "продымлялись"... Два старых грузина, один в распахнутой черкесске, там чернела растительность на мощной груди, другой в белой майке, вели тихую беседу. Перед ними был маленький столик, они сидели на, так называемых, венских стульях, громадная (по нашим понятиям) бутыль вина стояла на этом столике. На ней лежала одна большая лепешка, от которой уже были отломлены большие куски. Стаканы были в их руках и они улыбаясь чокались, что-то говорили, снова чокались, но не пили - как будто ждали нас. Они нас сразу заметили. Мы поздоровались сначала по-русски, а потом я добавил "Гамарджоба, генацвали". Они ответили, а потом один из них в майке, ничего не говоря подошел к открытому окну и что-то крикнул туда. Там как будто ждали - сразу дали две глинянные кружки по поллитра емкостью. В них "черкесник" и налил вина. И только после этого спросил - откуда мы. Я ответил, что мы давно мечтали посмотреть именно старый город в Тбилиси, а сами мы почти из Москвы... Женщина принесла две табуретки, очень высокие, на них можно было сидеть стоя. Мы присели. Вино было то самое - Изабелла Домашняя с большой буквы. Кажется легким, безградусным (кстати необыкновенно приятный на вкус, из тысяч вин узнаю), но по опыту знаю - хмелеешь хорошо. Вот мы и разговорились потихоньку. Немного поели рыбу, поговорили о грузинских песнях (не путать с менгрелами), о горных красотах. Слово за слово, они спросили, а что мы знаем о Пиросмани. Тут я им кое-что рассказал о нем, чего даже они не знали. Какой он открытый и доверчивый, как любил Маргариту, будто бы француженку, и как он не мог ее нарисовать, пока не поднял ее над землей, куда набросал море цветов (так было в его жизни)... как он рисовал людей и зверей...Белое и черное у него -- это две стороны жизни... И они повели нас (рыба продымлялась, в стаканах было налито, "пусть подождут") за три небольших квартала в один магазинчик в подвале, который был когда-то духаном, питейным местом. Два маленьких подвальных окна смотрели на улицу и на стенах между ними и дверью были нарисованы два уже очень поблеклых рисунка (к сожалению в моем фильме нет этих рисунков, очень темно было). Павел Антокольский написал в 1935 году:

В духане, меж блюд и хохочущих морд,
На черной клеенке, на скатерти мокрой
Художник белилами, суриком, охрой
Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.

Духанщик ему кахетинским платил
За яркую вывеску. Старое сердце
Стучало от счастья, когда для кутил
Писал он пожар помидоров и перца...

Один рисунок, если долго всматриваться - два грузина протягивают друг к другу кружки с вином. Другой - женщина с чем-то в руках - похоже как пучок травы - очень печально смотрит на них. Они улыбаются, что-то говорят друг другу (рты открыты, но движения губ, рук, лица - нет), а женщина очень грустна. Я попал под настроение (а еще и Изабелла сказала свое слово, видимо) и увидел как они прекрасны в своих собственных настроениях, как живы, как радостны и печальны. И не отторг эти картины, а сел за какой-то стол и забыв обо всем смотрел, смотрел... "Нет, это не Никала, это мой дедушка рисовал, он Нико знал" - сказала мне женщина, показавшаяся мне прекрасной...Она поставила на стол глиняный бокал с вином. Сейчас я хотел стать грузином... Мы все вышли и пошли обратно к жаровне, где нас ждали и рыба, и вино. И мы отдавали должное угощению какое-то время, застывшее в радости. Нам надо было еще в гору подняться и весь Тбилиси увидеть.... И простились бы как хорошо посидевшие, но совсем разные люди. Однако, они нам спели (что странно - негромко, но в два голоса) какие-то очень приятные песни. Мы старались подпевать. А потом я затянул на будто бы грузинском песню о Тбилиси: "не-етав сцадарис кидев ца...", и эти два мудрых отдыхающих грузина были поражены донельзя. Я извинился за неправильное произношение слов, но они сказали: "Ай, мальчик, все хорошо!"... Мой друг, отрицающий всякие "нежности", сказал "какое хорошее имя "Никала".

Сообщение номер 21. Новый Год как новый год...

Да, мы не однажды встречали Новый Год на эксперименте.

Особенно запомнился пуск очень большой громадной связки в одном из подмосковных институтов, который в очень давние времена был испытательным полигоном для новейшего оружия. Там, кстати, в 1941 году испытывали первые "Катюши", а за испытаниями следил Сталин, во-оон с той вышки... Такой вот заслуженный объект. Мы должны были провести пуск системы, состоящей из МГД-генератора, индуктивных накопителей энергии с размыкателями (из НИИЭФА) и сборки из громадного количества стеклянных лазеров, которые возбуждались мощным световым импульсом еще большего количества ламп накачки ИФП. Именно на эти лампы проваливался энергетический импульс от магнитогидродинамического (МГД) генератора, сжатый до миллисекунды с помощью накопителя с размыкателями. Излучение этой группы лазеров фокусировалось на борт реального военного самолета, правда списанного в утиль и естественно не летящего, а стоящего. Первый в мире эксперимент такой сложной сверхмощной установки. Суперсекретной в то время. "Все, что мы не делаем, все впервые", говорил Александр Михайлович Прохоров, который конечно же присутствовал здесь. Здесь же были наш В (Женя), директора других институтов, в том числе замдиректора НИИЭФА Василий Андреевич Г, еще не академик и только ктн, которого все мы (!) звали Васей. Мы же там были как экспериментаторы (Элик, я, Володя Ник и Володя Черняк), первыми реализовавшие полную схему такой связки в ФИАЭ, только в тысячу раз меньшей мощности. До Нового года оставалось часов восемь. Мы уже второй день проверяли и перепроверяли свои схемы. МГДшники и лазерщики, точнее, их лампы накачки, были на острие общего внимания. МГД генератор - больно уж грозная штука. Когда он работает, то точно напоминает фантастического дракона - мощный поток пламени извергается из его зева - достаточно долгое время. Именно в это время взаимодействие потока плазмы с магнитным полем создает (по закону Фарадея) ток, достаточной силы, чтобы в индуктивном накопителе набралась громадная энергия, которая после срабатывания размыкателей сбрасывается на лампы накачки. И здесь возникает та частная проблема, которая была практически решена в наших экспериментах, а именно поджиг ламп. Лампы - это длинные трубки, заполненные газом. Ток через них не пройдет (и они не будут светить), если их предварительно (за несколько микросекунд до появления тока) не подготовить. Для этого в этих лампах надо создать очень слабый разряд. Тогда по этому разряду, по его проводящему каналу и пойдет наш ток. И засветятся лампы. И сработают лазеры. И кинут они сотни кинжалов светого потока в одну точку на тот самолет.

Все это сработает, если Григорий Потапович, сварщик с мировым именем и ником Потапыч соберет раму для лазерной сборки по чертежам, утвержденным академиками...Такую сборку, чтобы при срабатывании МГД Генератора лазеры не шелохнулись, не "вибранули" - просил один из академиков. И действительно, отдельный эксперимент недельной давности на точное определение размеров вибрации, показал, что "сварной" сработал на славу. Конструктора и теоретики-расчетчики ходили именниками, а Потапыч принимал поздравления.

Еще за три часа до Нового года шла отладка каждого из элементов всей системы. За два часа объявили общую готовность, с центрального пульта пошла проверка по динамикам "всехшной" готовности. И тут мы заметили, что в зале по соседству началась какая-то суета. Туда с корзинками и тележками начали проходить какие-то женщины в лаборантских халатах. Вова Ник, который давно съел все свои и наши запасы, как будто по делу медленно дрейфовал в сторону закрытых дверей. Хотя именно он был отвечающий за лампы. Мы его подстраховали и вот Ник - "Нидвораевский" (я его так прозвал) возвернулся к нам с горящими глазами - "В зале столы, забиты до упора жратвой и бутылями". Значит скоро пуск.

Он действительно состоялся. Рявкнул генератор, остальных эффектов не было слышно. Зато на осциллографах всех типов мы увидели, что ток в лампы загнали, фотометрия показала, что лазеры стрельнули... Начальство поехало к самолету и вернулось не очень скоро, но...до Нового Года. Женя показал нам издалека большой палец. Голос в динамике пригласил в зал. Пока из других секторов и зданий собирались все участники эксперимента, мы уже выпили по рюмке водки и закусили (не помню чем, помню были оливки). Прохоров говорил речь тихим голосом. Он устал здорово, конечно, переволновался. Сказал, что мы открыли дорогу в новую технологию (новую энергетику). Мы пили и провожали Старый и встречали Новый год. И потом глубокой ночью поехали на автобусе домой. С севера Москвы на юг, в свой Академгородок. Пока ехали, трепались, вспоминали весь пуск, травили анекдоты...Под занавес Володя Черняк, который фиксировал "попадание", говорит: "Вот только Григорий Потапыч - крепко ругался, говорит, могли вызвать раньше на самолет-то, дыру резать...Все пьют, а я лазерную дыру делай!". Автобус обвалился от хохота, шутка хорошо пошла...так мы и въехали в город. Ни в одном глазу. Элик зовет всех к себе на плов, который немного истомился, но под вино все пойдет. Собрали жен и отметили!

Так мы встретили 197? год. Точно помню, что это было до 1974 года. Но не более.

Музыкальная история 22. Ван Клиберн (три мои музыкальные даты). Это было 7 февраля 2013 года Умер всемирно известный американский пианист Ван Клиберн в возрасте 78 лет у себя дома в городе Форт-Форт, штат Техас. В августе 2012 0x08 graphic

года у Ван Клиберна диагностировали рак костей.Музыкант умер у себя дома в окружении родных и друзей. Первые уроки фортепиано 3-летнему Ван Клиберну дала его мать, а уже в 12 лет он выступил с первым сольным концертом в сопровождении Хьюстонского симфонического оркестра. Образование продолжил в знаменитой Джульярдской школе в Нью-Йорке. В 1954-м выиграл престижный конкурс имени Левентритта, концертировал с симфоническими оркестрами по всей Америке. Всемирную известность и всесоюзную любовь 23-летний пианист обрел в 1958 году после справедливой и незапланированной победы на первом Международном конкурсе имени П.И.Чайковского (18 марта по 13 апреля): "...обаятельный светловолосый юноша покорил не только публику, но и жюри исполнением 1 концерта для ф-но П.И.Чайковского".

В "Советской культуре" напечатали крылатую в тот период фразу члена жюри этого конкурса Маргерит Лонг: "конкурс в Москве -- это встреча с музыкальной весной мира". 31 марта в 9.30 утра на сцену вышла первая участница состязания пианистов -- Мелитта Эдит Бан (Венгрия). Пятнадцатым на сцену вышел никому неизвестный американец Ван Клиберн. Шестнадцатым -- Эдуард Миансаров...Очевидным, хотя и не безусловным фаворитом по итогам первого тура стал Ван Клиберн, получивший максимум у Рихтера -- 25 баллов, близкие к максимуму 24 балла у Гилельса с Кабалевским и 23 у Оборина. ( у остальных конкурсантов сумма баллов была ниже). На второй этап конкурса Чайковского вышло 20 пианистов (к победителям первого тура подключились шесть пианистов, лауреатов международных туров). Прослушивания второго тура завершились 9 апреля. "Включившийся в состязание Лев Власенко, обладатель Гран-При конкурса Ф. Листа (1956), поразил жюри исполнением си-минорной сонаты Листа и стал фактическим лидером состязания". Тройка лидеров (при семнадцати голосующих) складывалась таким образом: Лев Власенко -- 411 баллов, Лю ШиКунь -- 404 балла, Ван Клиберн -- 393 балла. Точь-в-точь, как у Клиберна, был результат второго тура у Наума Штаркмана. В третий тур прошли Клиберн, Власенко, Лю Ши-Кунь, Штаркман, Мацуура, Поллак, Моллова, Гедда-Нова. Комментарий Льва Власенко: "В то время мы в СССР были в стилистическом отношении очень строги, и эта строгость приводила к пуризму. И тут появился Клайберн; он играл свободно, с широкой фразой, в манере bel canto, характерной для старой русской школы. Это произвело большое впечатление". Шестифутовый долговязый мальчик, открытый, с романтической манерой игры поразил публику, -- аудитория была с ним..." Большой зал консерватории разразился такой овацией, что взволнованный Клиберн был рад уже просто приему, который оказала ему московская публика. https://www.youtube.com/watch?v=G5KM-J9I9s

Среда 30 мая 2006 года. В этот вечер мы с Викулей в первый раз пошли в новый концертный зал Ньюпорт Ньюс. Это совершенно новый "Фергюссон холл", который сделан просто и с большим архитектурным тактом. Большой объем зала, прекрасный звук -- все это было в этот раз для Большого оркестра Вирджинии, которым дирижировала некая JoAnn Faletta, легкая, очень подвижная и с громадной амплитудой движения рук. Почти круги она описывала своими руками. Кстати дирижер Герберт фон Караян и много раньше Николай Римский--Корсаков (великие дирижеры, каждый в свое время) говорили, что у профессионального дирижера рука не пляшет и не носится где попало, а делает лишь небольшие пассы и плавние движения. Даже в момент самой буйной фантазии композитора, то-есть кресщендо больше некуда -- рука становится энергичной и очень острой, но не "болтливой"... Когда игралась "Торжественная 0x08 graphic

увертюра" Шестаковича, она -- эта "кондукторша" -- даже подпрыгивала. И все же молодец, она не дала замедлить темп духовым, а то бы сорвалось исполнение. Второй номер состоял из музыкальной картины в трех частях -- "Окна церкви", где в прекрасной оранжировке звучала музыка абсолютно лишенная мелодии. Но играл полный состав, начиная от далекого звучания церковного колокола и кончая мини-органом. Зато третья часть была уже как на сладкое. Первый концерт Грига играл Ван Клиберн, который, замечу, моего возраста -- 12 июля 1934 года рождения. Мы сидели на отличных местах и его было видно очень хорошо. С этого расстояния он выглядел молодо -- стройный, статный, сдержанный... Пытался я сделать фотографию (а в зале это запрещено по коммерческим мотивам), но получилось очень плохо... Он играл как всегда потрясающе.

Я написал "как всегда", хотя в жизни до этого слышал его только раз. Это была весна 1958 года, мы только что поженились с Джульеттой; я только что защитил диплом и стал инженером-физиком, в общем весна в нашей жизни ...И Международный конкурс имени П.И.Чайковского (конкурс еще не имел номера "первый") в эти месяцы весны был очень далек от меня, хотя я очень люблю классику. Был конкурс скрипачей и пианистов. И вот народ начал говорить, что на первом и втором туре пианистов играл божественно какой-то Ваня Клайберн. Телевидение не только уточнило имя американского пианиста, но и показало фрагмент его игры. Тут у меня подоспела оказия -- надо было встретиться с моим троюродным братом Рустамом Т, который работал в МинИнДел и только что вернулся из Франции. В те времена любой "иностранец" был на вес золота -- информация из первых рук о зарубежной жизни!... Через полтора часа дороги из нашего городка до него, я приехал к брату, но он мне сказал, что сегодня не может "посидеть", у него билет на третий тур конкурса и если я хочу, он может мне дать билет, правда на очень плохое место. Я задумался на секунду -- надо сообщить Джульетте. Сооб 0x08 graphic

щили, получили добро с завистью. Время поджимало и мы помчались в Большой Зал Консерватории, где состоялся третий тур (часть третьего тура) и Ван Клиберн исполнил Первый концерт Чайковского для ф-но с оркестром, дирижер был (как помнится) Кондрашин... Вот такое не забывается никогда. Сначала я его не видел, он сразу зацепил манерой исполнения. Не знаю с чем сравнить. Вот можно ли самый жесткий приказ отдавать не командным голосом. У хорошего командира -- приказ выполняется. У Клиберна очень мягкая, я бы сказал романтическая, манера игры, но звук отточен. В общем зал затаил дыхание. После финального аккорда фортепиано и оркестра, кто-то рядом с нами успел сказать только "Ну-у..." и зал треснул по всем направлениям. Мой сосед успевал апплодировать и вытирать слезы с глаз. Клиберн кланялся залу и оркестру... В разное время мне посчастливилось слушать Ашкенази, Гилельса (кстати, он был председателем этого жюри), Плетнева -- они признанные великие пианисты мира. Наверное многие вещи они играют лучше (или более того -- по своему). НО. Но Первый концерт так как это сделал Клиберн, никто не играл... На том же конкурсе после победы КЛИ-берна, Правительство наше намекнуло, что по скрипке победителем должен быть россиянин. Им стал КЛИ-мов. Анекдот тех дней: "какое сходство между двумя победителями Конкурса? Во-первых, их фамилии начинаются на КЛИ, во-вторых, и тот и другой не умеют играть на скрипке". Но это больше шутка... Международное Жюри этих конкурсов было на высоте.

23. Отступление плавного изложения всяких баек- далее немного об Америке.

Надо высказаться (1989 год) с добавлениями при редактировании:

Возможно я ошибаюсь, но у меня такое впечатление, что любой гражданин России всю жизнь жил и живет в ожидании какой-то неприятности или в преодолении оной. Это бесконечное движение без перерыва на обед. А неприятностей придумано Государством сколько хочешь. Начиная с Органов и кончая повышением цен на что-то, невозможностью купить то, что надо. И кончая нескончаемым потоком издевательств со стороны мелкого и мельчайшего чиновника, которые чем микроскопичней, тем подлее. Самый счастливый для тебя вариант, если чиновник безразличен, худо-бедно он сделает то, что тебе надо. Страшные люди - работники ЖКО. Хотя обязан сказать, что в последний месяц перед отъездом к нам на квартиру приходили "газовщики", которые во-первых, знали свое дело, во-вторых, сделали свою работу быстро и ловко и, наконец, ничего не вымогали (И вот - Америка: ремонтники приходят в день вызова, делают работу без вас, т.е к приходу вашему домой на столе квитанция о выполненной работе (никогда не вымогают). Но вот незадача - они делают ремонт так плохо, что все сразу же и ломается. Пока счет 2:2 не в пользу местного "ЖКО").

Я отвлекся, но основное, к чему ведет меня мысль - это то, что подавляющее большинство моих соотечественников - всю жизнь живет в суете, нет не минуты душевного покоя - все время в состоянии глагола незавершенного действия. То есть всю жизнь ты должен что-то сделать обязательное, не входящее в профессиональную деятельность... В бывшей СССР, в сегодня это - где найти деньги. А тут над тобой каркают чрезвычайные происшествия, война в Чечне и терракты; собственные доморощенные прикормленные политики с пустыми речами в средствах массовой информации, а тут - тебе показывают с бесстыдной обнаженностью подноготную "богатеньких" любой профпринадлежности. Все это талдычит, лезет в глаза и уши, шумит, свербит... И скоро это состояние напряжение потребует выхода. Нет ни грана зависти ко всем "богатеньким", есть отвращение от всей суеты, от всероссийского хоровода вокруг малюсеньких проблем и человечков с их ненавистью ко всему чужому и заграничному. Есть боль от ожидания - когда же все это кончится, когда же начнется Дело. Его - дела-нет, потому что нет общенациональной идеи. Идеи, которая растворила бы все мелочное и подвигло всех людей просто на честную трудную и нужную работу во имя исполнения этой идеи. Так было в Великую Отечественную. Но не воевать же, чтобы объединить население, возродить нацию. Может быть действительно начать честно работать. И все. Но прежде всего надо поднять население страны с колен, а ей все до фени, кроме пития и слепой веры в очередного вождя.

Мы с Джульеттой прошли советско-российскую жизнь до 65+ , то-есть до дня отбытия из Родины в Америку.

Стартовым импульсом стало то, что на авансцене совершенно неожиданно, как чорт из табакерки, появился новый президент. Сотрудник КГБ. Это означало то, что эта организация снова взяла власть в свои руки и похоже навсегда. За 20 дней до конца ХХ века мы с помощью наших детей приехали к ним в гости в США, как оказалось навсегда.

Первое событие -- ровно через месяц мы с женой начали работать, второе - наше оформление первого дома в США. Тем более- это вклад денег в недвижимость для девочек - мы оставим хоть какое-то наследство. Вот когда вспомнилось как мы с женой мечтали о доме в 1958-59 году, только - только поженившись, когда бродили по Москве и смотрели на освещенные окна многоэтажек в Новых Черемушках. Как нужно жилье молодым, тем, кто начинает жизнь. В Америке это возможно - спокойно, и сколько хочешь: есть апартаменты, доступные по цене, есть рент домов, есть возможность купить дом в рассрочку, но все это только в случае, если у тебя есть работа. А как нужно тихое спокойное, удобное жилье для нас в пенсионном житие, вообще-то проживших жизнь в честных трудах. И вот знакомый нашей дочери предлагает ей свой дом сорокового года рождения, двухэтажный уродец, но очень приятный внутри...Да-а.

Здесь в США мы начали выздоравливать, то есть суетливое состояние души начало растворяться в простейшей ситуации, когда честно и спокойно работаешь, и тогда у тебя все есть. В том числе обеспеченное время для другой, возможно, любимой работы. Мы начаи медленнее суетиться, не вздрагиваем от вдруг вспыхнувшей мысли, что что-то сделано не так. Счастье - это все же процесс, но без турбулентности, плавный..

История 24. Сегодня 10 декабря 2019 года...и моя Джульетта сказала мне, что сегодня 20 лет как мы в Штатах. Время пролетело-о-о... Но я не об этом. Надо отметиться. Дома за столом, а друзьям (здесь) рассказать немного об этом: сегодня я хотел записать наш с моей Джульеттой (Дж) давнишний вечерний разговор, который можно было бы назвать "кое-что о "Меню военных лет". Сегодня такие воспоминания никому не интересны. Но коль скоро они интересны нам с Дж, я записываю. Но прежде о том, как мы вышли из самолета (записываю дату -- 10 декабря 1999 года) в гул международного аэропорта Вашингтона по имени Даллас (IAD). Народу как и в любом большом аэропорту -- море. Все идут быстро, тащат или везут чемоданы, но удивительно как-то обтекают друг друга, не толкаются. Если столкнулись -- "сорри" с дежурной улыбкой... Те кто с самолета, в первую очередь в туалеты. Я тоже. Напрягся, затаил дыхалку, сейчас надо будет пройти испытание грязью, вонью...Но нам не привыкать. Захожу. Большое, объемное помещение. Чистое до жути. Один "персонал", который, не торопясь, работает в какой-то из кабин. Я себя вел очень аккуратно во время процедуры, вышел из кабины и тщательно помыл руки, и сушил салфеткой и мощным феном... Но меня поразило вот что: никто из посетителей не позволил себе бросить на пол салфетку...Хорошее обращается к хорошему в человеке и он становится лучше. Мы привезли в штаты нашу вторую собаку, Рик тоже вел себя культурно, дотерпел до дерева и только тогда присох к нему. Так вот, дочь наша, ожидая нас, сняла "двухбедрумную апартаменту" на год и наполнила холодильник в апартаментах по своему разумению, но моя жена, как истинная мама семьи, попросила дочку на другой день отвезти ее в "универсам". Здесь есть такие заведения (они с некоторых пор и в России правят бал), где... В общем и недели не хватит разобраться в ассортименте. Если бы я это писал в конце прошлого века, это было бы интересно всем, но сегодня... Нет, не удивишь. ("Не очень-то и хотела!" -- сказала обобщенная Глаша)...но в эпоху нашего приезда да еще перед Рождеством было на что полюбоваться.

Много позже, уже в ужин начала разговоры Дж, которая сделала себе что-то вкусное из рыбы -- она полчаса рассматривала рыбный и "морепродуктый" прилавок в непривычно громадном магазине. И вот она спрашивает меня -- вы такое делали во время войны -- жарили ли селедку. Я помню смутно, было чтото с отвратным запахом... Но другое помню четко -- мы с моим другом Раилем почти все лето 1942, 1943 и 1944 годов кормились на Черном озере, где мы ловили рыбу. Озеро было бездонным (более 70 метров глубины) и имело жуткий черный цвет в самую солнечную погоду. Очень мало кто знал об этом озере, спрятанном за рекой Уфимкой в лесу. К озеру можно было пройти только двумя (нам известными) путями. Кстати местные из соседней деревни говорили, что озеро связано с рекой Уфимкой. Не знаю, но рыбы в озере было навалом, особенно много пескаря, который клевал просто даже на тень... Основным ловильщиком был Раиль. Я варил картошку, если она была. Кстати в августе мы уже таскали картошку с частных полей за Уфимкой. Хозяева зверствовали и нещадно били "копалей", но мы почему-то не попадались. Так вот мы жарили рыбу целиком на сковородке почти до угольного состояния, а чистили перед уже едой, сбрасывая глазницы и труху из живота большим пальцем... Но в большем почете у нас была уха, хотя бы потому, что наедались досыта да еще домой приносили... И мама и сестра очень любили все рыбное, а я был и остался при полном равнодушии. Есть -- хорошо, нет -- ну, да ладно. А Дж вспоминала как они жарили хамсу. Она жила с мамой и сестрой в Батуми недалеко от моря, от порта. Рыбу покупали в Батумском порту, куда приходили рыбацкие лодки, в них была навалена эта самая хамса и рыбаки, стоя по колено в рыбе отмеряли ее покупателю большой мерной чашей... дома рыбу обваливали в муке, клали головами к середине, получался цветок из рыб-лепестков. При жарке этот ансамбль слипался, так что было легко переворачивать все рыбки вместе. Кожу не чистили, она зажаривалась. Аромат и вкус был невообразимый. А еще была барабулька, самое вкусное из рыбного семейства. Рыбу, которую готовила моя мама, я так и не мог вспомнить. Конечно, мы ее ели, но я не помню какую. Но на праздник мама делала пирог с рыбой, на донное тесто клала почищенную рыбу, много лука, перец черный и больше ничего, закрывала и пекла в нашей русской печке. Это был праздник! Когда мама уезжала в деревню с тряпками, чтобы обменять на еду, мы с Дилей (моя сестра) ждали ее, не могли заниматься ничем, а только обсуждали, что она привезет в этот раз. Мама приезжала не сильно груженная, но все же с продуктом -- мука (это главное), подсолнечное масло, иногда творог. Мясо -- никогда. И вот наш еще один праздник -- картофельные шанежки. Я точно помню, мама их готовила всегда на первое мая. Картофельные очистки пускали через мясорубку, этим занималась Диля, потом этот "фарш" смешивали с отрубями и жарили на тушеночном (американская помощь) жире. На Новый Год всегда был кусочек гуся. Это мамина студентка (Фируза) получала из деревни гуся и дарила маме кусок гуся.

У Дж лакомством были перепелки. Осенью они летели в Турцию. В мокрую погоду они были плохие летуны, они летели на свет уличного фонаря, ударялсь и тяжело падали на землю. Все батумские детишки гонялись за перепелками. Их было так много. Да еще соседи ходили на охоту за этой птицей...

За разговором Дж будто невзначяй положила свое рыбное мне на тарелку, я за разговором все съел и сказал, что было неплохо. "То-то -- откликнулась жена -- как миленький съел за разговором о еде, а то как тебя уговорить?" Так мы начали обыденную жизнь в США, даже не подозревая, что надолго останемся здесь...

Сразу после встречи Нового года мы поняли, что без работы околеем. Встаем по привычке рано утром, не спеша приводим себя в порядок (на двоих час М : Ж = 25 :75), потом затракаем...ну, комнатки прибрали... посидели на самеечке в замерзшем раечном лесочке...прошлись пешком пару миль вдоль озера... И что? А тут хорошие друзья нашей дочери, американцы еще от индейцев, владельцы апартаментов на берегу реки с загадочным названием Saint James Terras говорят, что им нужна цветочница. А Дж набралась такого опыта за свою двадцатилетнюю дачную жизнь, что вполне годилась для них. Январь... но это Виржиния, здесь, если нет нападения холодных ветров, то цветы живут и благоухают... Достаточно тепло для этого. Нам с женой по 65 лет, но мы согласны. И 10 января поехали устраиваться к этим владельцам. Я раб(ская) сила, жена -- Менеджер (!) по дизайну клумббб. Через год они (Tinker & Florence White) стали нашими лучшими друзьями из местного американского контингента. А о моей Дж даже написали в газете. Правда по другому поводу -- в этих краях обожают пристраивать кошачьих беспризорных во всякие организации для их хорошей жизни. У нас тоже завелось 5-6 кошек, которые обожали Менеджера. Ну, это отдельный рассказ, скоро расскажу здесь... А я целый год оглядывался по сторонам, искал коллег-физиков. Наконец написал резюме и разослал в 27 разных организаций данной "эрии". Меня взяли в Центр Прикладной Физики, но перед этим меня "исследовали" 8 парней (20-60 лет, одетых не в смокинги), которым было интересно "а что я умею". Английский был плох, но практика участия в паре десятков конференций и знакомая терминология помогла мне. А вообще-то эти профессора больше расспрашивали о жизни в современной России. Я их разочаровал. Но меня взяли единогласно. Так с 10 января 2001 года мы начали свою работную биографию в США, которую пришлось закончить в 2014 году, потому что наступила пора обращений к врачам. Так что надо было оформить наше право (!) на бесплатную медицину, но для этого надо было закончить свою официальную трудовую биографию с "белой" зарплатой. Провожало Джульетту все население апартаментов, как не провожали (вообще не провожали, как, кстати и всех) в ТРИНИТИ. Прощались в ресторане, оплаченном боссами. Рассказик 25. Моя Джульетта обожает живность. В самые трудные годы перестройки мы держали сначала на балконе, а потом на даче несколько кур (с полным соблюдением чистоты, никаких запахов. Только тихое квохание курочек!). Яйца у наших кур не переводились 0x08 graphic

несколько месяцев и были подспорьем не только нам, но и нашим соседям. Дача кормит нас круглый год, если правильно все организовать. Впрочем, что я? Вся Россия -- сплошная дача или деревня, тем и живем...Наш двор в замечательном районе города Ньюпорт Ньюс окружен деревьями и на дворе еще два дерева -- густых и красивых. Там живут в двух скворешниках и в собственных гнездах разные птицы. Дачная практика в СССР в наши дни сказалась в том, что жена моя по весне спасает много всяких птенцов, которые выпадают из гнезда и, надо понимать, навсегда. Либо их выхаживают люди, либо они cкончаются...Любимцы Дж -- ее птички, которые за два месяца уже значительно подросли. Когда мы идем кормить наших еще совсем маленьких птенцов, мы их зовем "Чиппи, Чиппи..." и они начинают появляться, кто-откуда... Да, а годом раньше у нас был птенец, которого мы звали просто Чиппи. Он вырос и улетел в соседний парковый лес. И радовал нас несколько недель, потому что, если мы приходили в лес и звали его "Чиппи, Чиппи", через некоторое время он подлетал и садился на плечо и принимал угощение. Ближе к осени он исчез, думаем завел друзей.Так вот вся ближняя округа (а это американский, трудящийся с 7 утра, средний класс -- сюда же относятся унгивеситет и школа -- не испорченный дутыми амбициями) считает своим долгом приносить к нам таких птенцов, хорошо, что их не так много. В одно лето их было пять. Два птенца из породы blue bird, потому что у них голубое оперенье. Но крикливые, хорошо бы пищали, так они ор 0x08 graphic

ут резким криком, абсолютно не мелодичным и не "чириканым". Наш Микки в первое время вздрагивал, потом бежал к орущему птенчику и крепко облаивал. Потом его джентльменская суть взяла верх и он престал обращать внимание... Мы этот ор называли "блюшками" плюс имя. Еще три пестрых птенчика из той группы, что упала с гнездом с навеса крыши нашего собственного дома. Мы так и не поняли к какой породе их отнести. У нас есть шикарный определитель всего живого (подарок соседки справа), так наиболее близко это wood thrushes (лесной дрозд). Но этой пестроты неисчилимое количество видов. Вернемся к нашей троице. Один из этих лесных братьев был так похож на знакомого академика, что Дж назвала его именем. Этот Жека был настолько умный, что оправдал ее надежды на воспитание и до первых полетов над нашими головами радовал нас своими успехами в общении. Но как только он закончил образование у нас, он улетел сразу и навсегда. Другой "хромый" (так и назвали "Хромушка"), умный и бодрый, настоящий оптимист и немного неженка. Третий -- в общем был дурак. Орал, дергался, хватал клювом за пальцы, когда пища идет мимо него его братцам. Так что назвали его Доцентом. Очень важный Доцент, а другой с больной лапкой и покалеченным крылом -- Хромушка пребывали всегда вместе в нашем огороде, где им привольно в тени под навесом из разных листьев и есть даже персональные бассейны с водой в этот дико жаркий сезон. Уж как они полощутся в своих чашах... Уже три недели нет дождя со всеми последствиями. На ночь Доцен 0x08 graphic

т улетает в "пограничные" кусты. А вот Хромушка... Удивительно доверчивым стал Хромушка. В вечерний час он выпрыгивает из своего огорода и прыгает на одной ножке (так и не знает, что можно на двух) к одному из нас навстречу. Если с ним очень ласково разговаривать, он развешивает уши и ждет, когда его возьмут на руки. Пока мы летали в Россию -- Хромушка пропал... Дж пустила слезу. Я тоже шибко печалюсь, когда один из питомцев уходит от нас или в небытие. Это очень, ну очень плохо -- он бы долго жил. Для Дж все птенчики и другая живность (даже лягушка в нашем самодельном пруду и заяц под садовой скамейкой) душевное отдохновение. Как она с ними разговаривает (и с лягушкой тоже! ха!) -- мой хороший, мой глупенький (умненький) итд. И она наблюдает за ними и очень интересно рассказывает про их поведение. Со временем птенцов осталось три. Два "рябых" птенчика и один "Блю-ю Джерри" уже из другого выводка, с голубоватым опереньем и больших размеров. Он разрешает себя взять и Дж его кормит сначала на руке или на столе, а потом уже сажает на "насест". А вот сегодня он показал как он к нам прилетает. Он прыгал на дереве с ветки на в 0x08 graphic

етку, "пищал стаккато" (так определил наш сосед Джим, профессор в английском языке и музыкант), чего-то говорил, а потом красиво спланировал прямо к моим ногам и абсолютно спокойно ждал, когда я его возьму на руки. Этот Блю Джерри можно сказать слегка подружился с Микки. Мы строго-настрого сказали нашему догу, чтобы он птичек не трогал. За резко бегающими птицами его все еще подмывает побежать, прихватить безобидно зубами, прижать лапой. Но Блю подлетает к нему, садится прямо перед его носом и начинал трещать на своем птичьем, а Микки, поднимая одно ухо, потом другое некоторое время слушает Блюшкину болтовню и отворачиваетсяся спиной...Но Джерри снова забегает перед его мордой и продолжает свои истории... Наконец Микки, как мы говорим, "опадает" -- он ложится на траву, нос закрывает лапой и как бы дремлет. Тогда разговорчивый Блюшка уходит к другим для беседы. Он садится к нам на плечо и щебечет о своей жизни, слегка прихватывая ухо клювом. Совсем не больно, видимо привлекает внимание. Что страшно -- это то, что Блюшкин полностью доверчив и может сесть перед носом какой-нибудь кошки с рассказом о своей жизни...

Дж уже знает характеры своих птичек. Вот только кормить их надо часто, а это мешает домашним работам. Но чего суетимся. Нет, не суетимся. Делаем потихоньку что можем и жизнь шагает ...У нас два металлических "сарая", по-местному "ангар". В одном мы храним сезонное барахло, скажем вентиляторы, нужные только летом итд. В другом -- наш инструментарий: садоводческий Джульетты и мой всяческий мехинструмент плюс разный материал. Скажем от Дж поступило задание сделать парничок и металлическую ограду, а это всякие деревяшки, решетки, тонкая сетка, петли для дверцы и окошек, стекло в рамке и много еще всего... Мастерящий мужик поймет. На стенке мастерового ангара с Дж стороны висят сумки с тряпками, с бечевкой и прочий очень нужный в хозяйстве хлам. Ранней весной мы обнаружили вдруг, что в одной из таких сумок с тряпьем ма-а-аленькая птичка свила гнездо и высиживает птенцов. Сначала она боялась нашего захода в ангар -- это всегда шумно -- и вылетала. Потом перестала бояться, к тому времени мы обнаружили гнездо и увидели маму, поэтому старались по возможности не шуметь. Она уже не вылетала каждый раз. А потом у нее появился птенчик, и мама моталась за всяким кормом из ангара в всегда настеж открытые двери... И вот наступил момент...Ах, да, забыл. Мама -- птичка первое время так защищала своего питомца (а он был один), что почти пикировала на нас, когда мы заходили в ангар. Но опять же видя, что мы не проявляем интереса к ее гнезду, перестала агрессивничать и занималась своим делом. Из Дневника: "...И вот ее птенец вылетел из гнезда и, как ни странно, очень смело и свободно полетел, а мама вилась вокруг и орала от радости. В один из моментов они сели на изолированный электропровод над входом в ангар, и мама представила нам своего сына. Они сидели оба и не улетали даже когда я был на расстоянии вытянутой руки. Мама смотрела на нас и что-то пела, уже мирное и счастливое. Больше получаса они сидели и щебетали. А потом исчезли и вот уже неделю я их не вижу и не слышу. А жаль, я ведь не успел им рассказать про нас с Дж".

Джульетта все же молодец. Во многом. Но меня поражает ее способность удивляться от души удивительным событиям -- простым или всемирного масштаба. Вот ее коротенький рассказ об Афине. Я не смогу передать ее интонации и вообще настроение... Афина, чтоб вы знали, одна из примерно шести-десяти диких кошек, что официально живут на территории Апартаментов, где менеджеры -- Флоренс и Тинкер наши хорошие друзья, а Джульетта -- цветочница и по совместительству кормит кошек и утром, и днем, и всех сразу. И по одной. Афина ей доверяет и обычно ходит по территории за Джульеттой почти весь день. Но иногда Афина исчезает. А весь день с Джульттой ходит "Звездочка" ("Старка") -- от слова "Star", а не "водка" -- у этой абсолютно черной кошки яркое белое пятно прямо посередине грудины. Пятно не только яркое, но и с лучиками. Звездочка очень стеснительная и боязливая. Она кушает только одна, да и то надо в это время кому-то присутствовать, потому что некоторые другие "дамы" так и норовят ее прогнать от плошки.

Но сегодня об Афине. Дело в том, что кошек, чтобы их не отобрали муниципальные службы (возможно и для усыпления), надо метить. Поймать их трудно, но коллектив любительниц этих кошек так или иначе их ловит и отправляет в соответствующее медицинское учерждение (я не знаю что это). Там им слегка обрезают одно ушко (сделаны прививки!), и тогда кошка получает как бы прописку по месту жительства в этих апартаментах...

Но я об Афине. Ее все же поймали и отвезли куда надо. И вчера Тинкер привез ее оттуда и выпустил: "Вот тебе твое жилье. С богом". И тут Афина увидела Джульетту, которая рассказывала -- услышала такой истошный вопль, что просто испугалась. И тут она увидела Афину. Та кричала, "плача и прижимая лапы (образ) к груди", она подбежала к Дж и говорила ("М-м-а-а-м-м"), говорила ей ("ну, как маме жаловалась"), что ей сделали больно, ее обидели...У рассказа этого нет определенного конца. Афина продолжает жить в апартаментах, бегает за Дж., но обиду на людей еще держит. Однако она так по-человечески общалась с любимой Дж, что та была предельно растрогана.

А ее рассказ об этом -- просто писательский шедевер. Я только смог передать смысл.

Рассказ 26. Пенсионерское о физкультуре в США. "OneLife" -- спортивный комплекс. (30 баксов в месяц) Этот спорткомплекс просто большое здание, в котором процентов 5-10 занимают кабинеты и подсобки. Остальное -- три больших и 5 малых залов, напичканных снарядами, и еще один зал -- это для групп, занимающихся чем-то восточным (фуньшуй, йога, тай-ши). Зал начинает работу в 5 утра (!) и кончает не ранее 9 вечера. Более менее свободно в зале с 12 до трех, когда работный люд работает, а пенсионеры как раз и слетаются. В жаркое лето количество молодцов резко уменьшается. Этих накачанных тел (белых, смуглых и черных), бугристых мужских и, чорт побери, создал же их Бог, умопомрачительных женских фигурок, которые элитный состав мужской сауны знает лучше Псалома номер 19 о "любви к ближнему", написанного греховным царем Давидом... В эти часы в зале можно ходить от снаряда к снаряду, не ожидая, когда нужный освободится. Такое бывает и 31 декабря, начиная с 10 утра, когда настоящие любители спорта расходятся после тяжелых нагрузок по домам. Зал пустеет и тут-то появляемся мы, идущие под брендом (+60), потираем руки и начинаем кайфовать... Во-первых, чтобы хоть как-то уважать себя надо расшибись, но сделать 3 мили на велике, подъемы тяжести в разных позах (стоя, лежа и с колена), упражнения на поясницу, на несгибаемое колено левой ноги...у каждого свое. Когда нормы ГТО выполнены, ты тяжело дыша, идешь в бассейн, принимаешь до этого душ, залезаешь на 10 минут в горячую морскую (каково сочетание!) воду, потом проплываешь 25 метров за секунды и только тогда оглядываешься по сторонам: кто еще здесь, а не в сауне. В пенсионерские часы сауна, к большому сожалению, забита до упора. Соответствено зал просматривается насквозь, никто не мешает, никого нет. В государстве США любой вариант бани осваивается без пива и тем более без водки (без виски). Сидят мужики всех цветов, трезвые до безобразия и обсуждают Проблемы (очень похоже на нашу Троицкую баню, только они, американцы ничего не принмают, кроме специальной воды из специального термоса...). А спорят так, вроде как уже дома приняли по 200 грамм перед походом в спортзал за здоровьем. Мне было так непривычно все это, что меня даже пар не пробивал. Но мне повезло. Я познакомился с черным парнем по имени Билл, лет 50, он оказался шерифом, который принимает пиво в неограниченном количестве. Но дома, точнее на улице перед металлическим ангаром, который должен бы быть гаражом, но увы и ах, используется под размещение барахла. Он откликнулся на мой скулеж, подмигнул одному вальяжному седому, абсолютно белому: "Today as always?" (сегодня как всегда?)..."tent for three?" -- Возьмем этого? (это я понимал -- это сленг, друзья мои). Седой и белый прокурор Роберт кивнул головой и показал мне большой палец. Они мужики открытые. Я думал, как бы не опозориться. Приму больше нормы (а кто её, норму, знает?) и все -- репутация под нож.... Поехали мы к Биллу трезвой кавалькадой, ехать не далеко. Миль пять. Приехали. Роберт пошел целоваться с женой шерифа. Та ответила. Но меня только обняла. Еще не сподобился. Назвалась, Луизель ее зовут. Она много светлее мужа -- отец черный, мама -- белая, европейка, если совсем точно из Швеции, но француженка. И вот мы, еще горячие, сели по пиву. Луиза поставила на всех (и себя не обидела) большую коробку шведского пива. "Мы любим именно это". Хотите верьте, хотите нет -- от такого большого количества пивного, пить расхотелось. Мы просто разговаривали, отпивая пиво из горлышка небольшими порциями. Луиза подсела ко мне.: "Ты вроде как привык к пиву после бани?" -- "Да, уж. Но только мы пиво пьем в самой бане, в раздевалке. Закутались в полотенца... И пьем. Никто не мешает". -- "А кто мешать-то может?". Я помялся: "Так и я говорю -- никто". Попили пивка, поговорили, познакомились, на прощание Луиза меня поцеловала, а я вообще...расцеловал. Поехали по домам...

Сауна. Там нас было сегодня много. Двое разговаривали между собой, естественно, на американском (с учетом сленга). В парную вошли два парня, они увидели на верхней полке знакомого и поздоровались с ним. Тем временем английский дуэт закончился, потому что один из собеседников вышел. Парни заговорили со знакомым на корейском, он даже пересел к ним. Они, как и все здесь, что-то обсуждали в полный голос, затем эти ребята вышли. Зато зашли еще двое молодых парней, которые круто спорили, но уже на немецком языке. Корейский был или китайский -- не уверен, но немецкий различаю хорошо. Сидевшая и лежавшая на полках публика оживилась. А те сели наверх в угол и беседуют себе... И тогда в сауну вошел Володя (60+) из JeffLab'a, увидел меня и обрадовано закричал на русском: "Хей, Нариман, давно я тебя не видел" -- "Привет, привет" -- ответил я.

И вся сауна захохотала -- ну надо же сколько языков за 10 минут в одном замкнутом пространстве. Володя не понял, и я ему объяснил. "Это ж Америка" -- сказал он на чистейшем американском языке. И все согласно закивали головами...

Парная. Сидим кто на какой полке. Я всегда на самой верхней, потому что это не пар, а так...Входит Tall Black, громадных размеров "афро-американец" бывший баскетболист. Сидим. Потом входит Билл, мой шериф. Всем говорит -- Хай, то-есть "Привет". Увидел меня -- заулыбался. Говорит мне не торопясь, зная что я быструю скороговорку не пойму. "Хей, Нариман, в прошлую пятницу ты жаловался мне, что нет нигде хотя бы одного душа с ледяной водой". Я понял и согласно кивнул головой и даже сказал -- йес, оф ко-ос. Tall Black оживился. "Так это и есть тот, кто хотел ледяную воду". Он протянул мне руку, я -- ему, благо сидим рядом, пожали руку, он бережно, я изо все сил. Билл продолжает. "Похоже (it seems) менеджеры решили твою просьбу уважить". "Ну-у (wow)" -- удивился я. "А ты, что не читаешь их записки на дверях?" -- "Never". "Ну и зря. Сегодня и еще два дня в душевых вообще не будет горячей воды". Я (в искреннем удивлении): "А мыться?...". Все засмеялись. "Если с шампунем, можно и холодной" -- это толстый мексиканец (вот уж глупость -- это посуду моют холодной водой с шампунем). Билл работает на публику -- "Ну так как? (So?) Ледяной воды тебе...(дальше непереводимое выражение типа, не только из ушей будет литься)". Все замерли, что я буду делать. А я же всю жизнь, как тот "из будущего" -- только назовут цыпленком, а дальше я уже на автомате. И не сдаюсь. Старый, а такой же дурак, но с необидной для других "хитринкой". Я им и говорю. "Так это же прекрасно. Вы хоть раз в жизни попробуйте как это хорошо. Какой кайф (cool!) и экселлент! Давайте погреемся хорошо и пойдем хоть всполоснемся. С мылом". Нас 6 человек, включая мексиканца стоим в полный рост на верхней поке и паримся. Tall говорит мне через пять минут, что он согрелся хорошо. Все согласились. И мы пошли мыться. Такого визгу, смеха, какого-то ругательства этот бассейн еще не слышал. Я же им сказал, что намылиться обязательно. Вот они, очень доверчивая публика (это точно!), и отмывались до посинения и гурьбой рванули в джакузи, где было чуть теплее. Позже, когда одевались, все признались, что получили большое удовольствие. Но все же надо без мыла. Я им говорю, в России никто никогда не мылится перед купанием в проруби (буквально "hole in ice"). Просто после парной все ныряют и немного плавают. Тут такое поднялось! "Так ты хотел нас заморозить?!" -- "Ну совсем немного". Результат. 1) Tall от имени всех написал заявку в администрацию на холодный душ, только одна душевая и только чисто холодная вода. 2) Я теперь читаю все объявления администрации бассейна.

Посетил баню -- предновогодняя парная. Все бы хорошо, да вот только в этот раз из всех душевых лился только кипяток. Никто не мог даже подойти к той струе пара, что с кипятком рвалась из душа. А ведь я уже намылился, когда вдруг пошел кипяток. Пришлось снимать мыло мочалом, который я засовывал под кипяток и охлаждал. Потом одел трусы и вышел на территорию бассейна, где использовал шланг для мытья пола в бассейне. Помылся хорошо, но голова замерзла. Хорошо, что поехал рано -- не было моих ребят. Только "крошка Билл" (Baby Bill). Это другой, адвокат, худой и самый длинный в компании) сказал мне: "Я думаю это не ты заказывал кипяток, ты же любитель холодной воды". А отмывался вместе со мной под шлангом с совсем холодной водой и кричал, что скоро он сможет зимой поехать в Россию...и не замерзнет.

Баня -- дело святое. Иногда веселое. Сидим в сауне, потому что парная

сегодня плохо греет. Человек семь. Один из мужиков видимо дремлет, остальные обсуждают "президентскую" проблему. Все сошлись в одном, что Маккейн (кандидат в Президенты "presidential candidate") нашел Сару ("курочка с Аляски" -- "Chicken from Alaska", ), наверное, от плохой жизни, потому что она... далее сленг -- "ни к черту". В дальнем от двери углу на нижней полке седой и видно очень пожилой мужик. Белый. Он, видимо, начал это раговор и активно его ведет. Я сижу греюсь и не встреваю. Я уже могу слушать, понимаю, но участвовать -- произношение плохое да и запаса слов не хватает. Разговор иссяк и тот самый, активный, начал подниматься, чтобы выходить уже. А мои мысли около очередного всплеска дочери -- она все же хочет купить Субару. Я ей говорю, давай купим все же не с автоматической трансмиссией, а "мануал", ручное переключение скоростей... Тот мужик сначала наклонился с большим кряхтением к полу, затем в этой позиции подался вперед, чтоб его ускорило, затем ему пришлось (чтобы не упасть) начать переставлять ноги. Ноги замельтешили и он пошел, все более выпрямляясь и все более быстро передвигая ногами, в направлении к двери. Я сказал вслух, безотносительно к событию только одно слово:"Auto transmission". И тут грохнуло. Смеялись все, в том числе и тот мужик, который разгонял себя в пределах сауны. Еще на ходу он повернул голову в мою сторону и сказал, что он уже почти три года на ауто...Черный толстяк со второго уровня крикнул: "Тормози, дверь уже близко", и снова все упали, взахлеб и в лежку... Потом пошли вопросы про его двигатель, смазку, Тот что-то отвечал и, наконец, открыл дверь и вышел. Кто-то из саунских сказал, что он за этого не голосовал бы, больно уж долго разбегается. Опять смеются... но уже по инерции.

И еще записываю то, что вчера обнаружил в "One Life" Есть там такой аме-

риканец, весь из себя. Вальяжный как гусь-вожак, но, конечно, ему далеко до Анны Кнебекайзе. Иногда здоровались. Иногда он трепался в парилке на хорошем английском с кем-нибудь, но в основном молчал. И вот вчера в раздевалке, а его шкафчик в этот раз оказался напротив моего, он завозился с ботинком и на чистейшем русском языке обматерил его через "мать" и тд и закончил -- "блин, этот долбанный ботинок...". Ой, как я хохотал. А он меня спросил на местном: "Do you know Russian?" (Ты русский знаешь?). "А то" -- ответил я на русском. И тогда он меня вычислил: "американец так не скажет". Сленг, однако.

Рассказ 27. Наша любимая живность... 1) Два дня отдыха с утра (впрочем как и каждый день) идем с Риком в лес. (Рик это тот самый джентльмен-скотч, который 10 часов пролетел из Москву до Вашингтона и "присох" к дереву, только когда это дерево нашлось в аэропорту Вашингтона). И на третий день... все три дня на дороге к озеру, на одном и том же месте сидит кремово-рыженький зайчик, который сидит неподвижно, смотрит на нас и подпускает метров до десяти. Затем срывается с места, спугнув тут же сидящую белку, и пробежав немного по дороге 0x08 graphic

сворачивает в лес...Рик, ошалев от такой наглости, даже не лает, он рвет за зайчиком, но куда там... Сегодня в третий день его испытаний, Рик сразу побежал в то место, а не гулял по лугу, сразу включился в соревнование с зайцем, но в предлесной канавке видимо заплел свои короткие лапы и перевернулся через голову... Вскочил, чтобы побежать дальше, но увидев мой взгляд, встряхнулся и сказав: "ничего, я его еще достану" побежал совсем в другую сторону -- конечно по делу. Я веселился от души.

Утреннее пение птиц столь оглушительно, что будит тебя рано утром, под окном ухает вроде бы сова -- это просто музыка для сердца нашего, о белок просто спотыкаешься, два маленьких опоссума (крысятки, но симпатичные, пока маленькие) живут около мешка с сухим кормом у Дж в "бейсманте" (сказать "подвал" -- не поворачивается язык. Это помещение достаточно уютное), несколько кошек встречают в Террасах (апартаменты) Джульетту каждое утро и сопровождают ее по очереди весь день; маленькую собачку по имени Мосик все же пристроили к маме Фреда...Это все тоже часть той американской жизни, которая "общечеловечна" и вызывает успокоение душевное.

2)А еще раньше в какой-то из выходных дней, когда мы с утра расслабленно занимались кто чем придется, Дж сказала: "Чего-то Микки очень сильно лает и какой-то звереныш сильно кричит". Я выглянул на бакярд и увидел фантастику. На высоте примерно в полметра в ячейке заборной сетки застрял заяц. Голова его проскочила и была уже во дворе нашей нейборки (соседки, то есть) Лоис -- видно здорово он мчался прочь от нашей собаки, а вот "занница" имела размер не менее двух ячеек и поэтому бесстыдно висела на нашей половине. Эту попу и облаивал наш Микки. Он делал следующее действо: мчался издалека к этой заднице и не добегая примерно метр и не делая никакой попытки куснуть эту серую шерстяную игрушку просто гавкал как только мог. Заяц начинал верещать со страшной силой, а Микки отбегал метров на 10-15 и, когда заяц замолкал, снова мчался на него и снова гавкал. Заяц кричит -- он убегает, замолчал -- снова вперед. Однако зайца-то жалко стало. Я взял мощные кусачки, перекусил мощный провод одной секции -- заяц молчал (!), отогнул провод -- заяц даже не дергался -- и надавил ему на теплую, пушистую попу. Проскочила попа, и заяц рванул по соседскому двору, куда-не знаю. Во время этой операции Микки сидел рядом и молча наблюдал за моими действиями. А когда заяц обрел свободу и рванул от заборчика, наш любимец посмотрел на меня с укором -- я лишил его столь славной утренней зарядки -- и пошел к бабуле завтракать. ...

3)Сделал в двери специально для нашего Микки "окно" из тонкого оргстекла, болтающееся на тряпке -- теперь Микки может из предбанника выходить на улицу и наоборот -- он головой прет на тонкое невесомое оргстекло и выбегает на улицу. Микки и Мартик наших девочек очень дружны и, если Мартик, как породистый забияка, начинает лаять на кого-нибудь или просто в воздух, Микки сейчас же присоединяется к нему. Обычно из нашего дома во двор они выбегают вместе, толкаются, гавкаются беззлобно, а для игры...В этот раз Микки опередил Мартика и рванул к выходной двери, Мартик за ним... Я сижу в предбаннике и одеваю тапочки для прогулки. Мимо меня вихрем пролетает Микки, а так как дверь закрыта, он ныряет в свое окно и исчезает в полумраке, Мартик, бежавший за ним никогда еще не видел такого чуда. Он затормозил перед закрытой дверью (как это делают собаки в мультфильмах), этого мало...Он был ошарашен исчезновением Микки, его пролетом через закрытую дверь. Он повернул ко мне изумленную морду и сказал чисто по-человечески: "Ой-ого...". Он даже сидел не на попе, а подвернув под себя пополамленные задние лапы. Я был поражен Мартиковым изумлением. И смех пробил меня. Давно я так не развлекался... Я взял Мартына за попу и вытолкнул в "оргстекляную" дверь... А в последнее время Мартик, уже как и наша собака, смело ныряет в свою собачью дверь на улицу. 4) Уже к вечеру пошли гулять в парк с Микки. Всегда говорю себе -- возьми фотоаппарат. Но ...в одной руке поводок с дергающим Микки, в другой неудобный ф/а. Лень. А жаль. Сегодня мы с ним пошли в тот "закуток", где тупиковая просека, красивая очень, идет вдоль заливчика и делает резкую остановку над обрывом. В этом заливчике всегда есть какая-нибудь живность. В декабре было несколько уток. В марте и в начале апреля на топляках сидели черепахи от мала до велика. А сегодня я увидел гусей. Сначала в воде у берега плавали два гуся (он и она). Потом из дальнего конца озера на крики этих гусей подлетел Гусь, который совершил посадку как гидроплан, с большим пролетом над водой и долгой "пробежкой" по воде, причем он все время "клекотал". А ему отвечала гусыня. Вот он сел, развернулся и начал медленно плыть в сторону гусыни (она маневрировала у берега). При этом он окунал голову в воду, потом тряс ею, шипел, снова клекотал, издавал множество звуков и делал много движений. Другой гусь сначала агрессивничал, но потом беззвучно уплыл за мысок. Похоже они раньше все обговорили и с Гусем и с Гусыней. Гусыня поплыла медленно к нашему Гусю, тот навстречу. У гусыни появились новые звуки, она "мурлыкала" с горловым клекотом, потом резко кричала "га-га", снова мурлыкала...Гусь плыл к ней все увереннй и быстрей. И вот они встретились. Гусь пристроился сбоку и чуть сзади и нежно пощипывал Гусыне шею. При этом он пел ей, а я не могу передать эти звуки, попробуйте говорить "кгхы-кгхы...", но так нежно и музыкально. Эта пара развернулась и вновь поплыла вдоль берега. Хотя мы были для них как на ладони, прямо на берегу, они нас или не боялись, или были в большом увлечении любовной игрой. В общем -- не стеснялись. "О, современная молодежь" -- вздохнул Микки. Он сидел рядом со мной, ни разу не дернулся, не залаял, а следил за гусями с таким интересом, что даже не заметил белку, бегущую у него под носом от дерева к дереву. Гуси продолжали нежиться, а мы встали и пошли дальше. Солнце, весеннее тепло... И даже когда Микки надолго прислонился к очередному дереву, я не торопил его. Он сделал дело и долго, и очень раздумчиво, отбрасывал всеми лапами траву, сухие листья и землю. Думал, однако, переживал.

4)Как обычно в конце рабочего дня мы с Микки пошли на тропу нашего парка, где ходят и бегают множество разных американцев всех национальностей, причем очень многие -- с собаками разных мастей. Все собаки (как впрочем и хозяева) дружелюбные, так и тянутся обнюхаться (при этом хояева здороваются), наш Микки -- тоже. Но сегодня мы смотрели цаплю. Это очень редкое видение, поскольку она скрывается в глухих заводях и близко не подпускает. Я люблю всякую осень. Яркая солнечно-рыжая вызывает восторг. Но мне почему-то ближе и душевней серая осень. Солнца нет, оно в закате и плотно закрыто облаками. Еще светло, так что все хорошо различимо: и мелкая рябь на воде, поддерживаемая легким ветерочком, и отражения прибрежных деревьев, стволы и ветви которых слегка изломаны, но не перерублены, и контуры дальних уток на воде... Мы с Микки забрались на деревянную площадку, которая стоит высоко над берегом. Отсюда хорошо видно озеро. С гортанным криком пролетела цапля, буквально в метрах пятидесяти от нас, перед ней отчаянно взмахивая крыльями летела белая чайка. Похоже было, что она хочет оторваться от цапли. Но та -- видно было -- делала неторопливое турне над озером и чайку не замечала. Просто обе летели в одном направлении. Микки завороженно следил за полетом птиц. Он стоял не совсем удобно на угловой скамейке, но видимо не обращал на это внимание. Птицы пролетели туда, и я уже собрался снять собаку с его места, но он уперся... И верно. Сначала цапля, потом эта же чайка пролетели в обратном направлении. Чайка продолжала гортанно верещать, а цапля летела серьезно, степенно и молча. Вдруг она подала голос, трубно гаркнула и резко свернула к противоположному берегу и приземлилась там и исчезла в серых кустах, слилась с ними. Чайка 0x08 graphic

от такого шума упала на воду, но потом собралась с силами и рванула дальше. Удивительно, она больше не орала...И тогда Микки попросил меня помочь ему слезть со смотрового места, что я и сделал. Микки просунул голову между стойками перил и долго еще смотрел в ту точку, где цапля, но ни он, ни я ее уже не разглядели. Тогда Микки дернул меня за поводок, и мы пошли домой. В этих маленьких прогулках наша собака набирается разных зрительных впечатлений и запахов, а потом когда спит, наверняка видит интересные сны, потому что среди ночи вдруг бормочет что-то, вздыхает и даже взвывает... А еще он в полном сне ищет руку и ложится головой на сгиб локтя. Сряхивать его не хочется. Да и спит он сладко

5)Мы с женой, Джульетой, два совсем не молодых человека сидим на скамейке около могилки Микки. Это была наша третья собака. Прожил он с нами свою счастливую жизнь до 15 лет, где-то схватил аллергию и сильно заболел. Лечили его больше года, казалось все хорошо, но он вдруг совсем заболел. Кушал исправно, обратная акция тоже нормально, а все же сильно страдал. У него внутри все болело так, что он не переставал постанывать. С 0x08 graphic

овсем поплохел. Спал со мной, а в последние дни залезал мне в подмышки, немного затихал, спал с перерывами, и стонал. Господи, за что ему-то? Признаюсь, иногда я пускал слезу. Гладил его. Последние месяцы он уже не стоял на ногах, я его поддерживал. Наша дочь нас додавила "Что же вы Микишу мучаете". Похоронили мы с ней нашего любимца у дерева, что на ярде. Я его завернул во все чистое, положил в сумку как в гробик и положил головой к дереву. Забросал могилку землей в перемежку со слезами. Дж так и не подошла, не могла. Потом мы Микки помянули.

И теперь сидим на скамейке около него по вечерам. Почти не разговариваем. Каждый, видимо, думает о своем. И вспоминаем Микки. Он был номером три. Всех трех к нам приносила наша неугомонка Диля. В первый раз было что-то лохматое. Дж с ходу воспротивилась, у нее и так хлопот по дому, но по нечаянности взяла щеночка наоборот, хвостом к лицу, а скулеж вдруг пошел снизу... Нас пробрало немного нервное веселье что и решило судьбу несчастного дворняжечки. Дж поставила собачонку на пол и сказала "Да, ладно, не прокормим что ли". И Тимофей (Тимка) остался у нас. Второго (такого как у президента Америки!) опять же принесла наша дочь. Рик был черный лохматый и зело пахуч. Но весь из себя... породистый... Хотя наша с женой теория гласит, что породистые собаки умеют что-нибудь одно. Может и хорошо, но одно. А дворняги умеют все! С дворнягой мы прожили сколько надо лет. Он был с нами во всех походах. Но возраст сработал -- мы простились с ним. А тут -- скотч...президент...порода. Ладно. Куда его девать...С нами Рик благополучно добрался до США, так что жил на двух континентах. Дж очень нравилось в этой ситуации то, что она одним окриком могла звать домой обоих мужичков -- мужа и Рика. Достаточно было только крикнуть "На Рик!"... Рик трагически скончался в уже старческом возрасте. Дж его оплакивала больше семи месяцев. Его могилка стоит под бывшей сосной. Здесь же на ярде. Вот мы с Дж и ходим то к одному, то к другому. Четвертого уже не будет: 15 лет нам не протянуть. Сидим у могилки и вспоминаем. Это наше сегодня. Главное все это осознавать.

6)Сегодня как и каждый день пошли с Микки в лес. Холодный свежий воздух, бодрит-т-его и вообще, так хорошо. Идем, бредем по тропинке и тут шуршание крыльев. Гусиная стая широким клином летит над лесом, видимо, к пруду, где они всегда кормятся. Вдруг раздался одиночный сильный крик гуся "Ведущего", и весь клин плавно, не меняя "конструкции", поворачивает вправо и продолжает свой полет. А ведь как птицы летят в клине, перед каждым из них свободное пространство, ничто не мешает... И вспомнил я дедовский анекдот: летит стая гусей, сильно мощно летит, но есть и молодежь, И вот один из молодых вовсю машет, пыхтит и еле-еле догоняет вожака: "Скажи, вожак, а куда мы летим-то?" -- Тот, не поворачивая головы: "А хрен его знает"... Мои-то гуси знали куда летели. А вот мы, народы земли русской, не знаем и знать не хотим, вожаку в зад смотрим.

Машем крыльями. ...

Совсем Байки 28. 1) От четырех дней работы со стенами пристройки своего дома ужасно устали руки. Отдыхать поеду на работу в аппартаменты. Звучит? Руки устали, а десны и уголки рта дико болят...Я вспомнил детский веселый мультфильм "Шайбу, шайбу", где две коменды -- "наглые" и "мирные" играли в хоккей. Так там вратарь наглых поймал шайбу ртом. Я тоже... Я поднимал под потолок большой кусок (два метра на полтора метра) сухой штукатурки. Работа шла к концу, я уже наподнимался за день и руки еле держали, но это был "последний бой" на сегодня. Я напрягся, но этот plate поехал на меня. В одной руке дрель, я держу этот кусок только левой, он скользит по стенке с самого "под-потолка", разворачивется углом и прямо на лицо... Вот-вот вдарит по глазам или по носу. Я только совершенно непроизвольно открыл рот, причем только для того, чтобы матюкнутся, и угол этого куска въехал в мой рот, разверзив мой рот до ушей. Я стал "человек, который смеется", дико больно в основании языка и в уголках рта. Материться вслух не могу, бросить дрель (очень дорогое мое приобретение) на пол еще не сообразил, движение левой рукой только продвигает штукатуру вглубь моего зева. Мысленно матерюсь и от неимоверной злости начинаю кусать штукатурку, но глотать невозможно... Тут я еще вспомнил как в далеком детстве всякие дворовые урки и пацаны когда задирались, то основная угроза была "Пасть порву". Я тоже пользовался этим дипломатическим приемом, но сейчас... Я чуть не засмеялся. Отпускаю дрель как можно ниже на проводе и сбрасываю на пол. Двумя руками уже выдергиваю этот "пис" изо рта и начинаю сплевавать все, что накусал. А саму штукатурку с треском бросаю на пол -- колись, сволочь, на мелкие кусочки, Этот "пис" ни на секунду не задумываясь, ребром ударяет по правой ноге и я, наконец, высказываюсь о нем в полном объеме, хотя штукатурка во рту еще перемалывается моими искусственными жерновами. Затем я с криком "Гий-йа-а-а" левой ногой бью по поверхности этого писа, отчего он разваливается на сотни мелких кусков, которые опять же я еще полчаса убирал... Совсем смешно мне стало только поздней ночью, А Дж я, конечно, не рассказал, коль скоро ожидаю, что она опять начнет мне объяснять, что и как я должен был делать в данном конкретном случае. Есть такой вид женской болезни.

Устал за этот месяц, до сих пор все тело и мозги "стылые" - не знаю есть такое слово, если говорить о медузе в морозильнике...

2) Ну, сочиняю я иногда детективы, и самому весело и семье друга, надеюсь, будет. Теперь с Борей Ш., моим одноклассником из Уфимской 11 школы. Он сейчас живет где-то севернее, в доме для еврейской диаспоры. Ну, это к слову. Он сам как-то нашел меня и, не желая работать на компе, позванивает мне. Тембр его голоса отличительный, грустноватый, так бы говорил Иа-Иа из сказки о Винни Пухе. Но Борис, вообще-то как все очень пожившие уже люди, сам себе на уме и если он валяет Ваньку, значит это ему надо. А так -- он всегда был хороший, не вредный мужик.

Так, значит, звонит у меня телефон, думаю -- как всегда это реклама, говорю "Йесс" и слышу как Боря Ш спрашивает: "Do you speak English?". Я на русском отвечаю, что конечно. Тогда Боря спрашивает: "А это редакция газеты "Форум"?". Ответ рождается сам собой ("Ну, Боб, держись за стул") и я очень вежливо говорю следующее: "Нет, господин Ш, это частное детективное агенство "Akhnar Joke and Co". -- Боря замолчал надолго, вычисляя как это он попал в агенство, которое ему не нужно. Я ждал, мне-то что. На том конце провода длиной сотни миль вздохнули и очень душевно спросили: "А откуда вам известна моя фамилия?" -- "Ну, это наша обязанность быть информированным о вас и многих других, уважаемый Борис...". "Так ваш номер телефона..." -- он назвал мой телефон. Я согласился, что да и если его интерсует наша помощь в отношении его или кого-нибудь из его родных, или, например, его жены Д, то мы полностью в его распоряжении. Я продолжил "Обычно при первом знакомстве мы даем скидку 50%". Борис решил не связываться: "Я вам сейчас перезвоню". "Ваш выбор, господин Ш, но как говорил один ваш друг из Уфы Шура М (был такой в нашем классе) -- "Право первого выстрела...", я не докончил, Боря положил трубку. Позже я послал ему Е-мейл от имени Детективного Агенства и если он или его Д не обратят внимание на мой адрес, то игру продолжим... Ждем-с!

3) Играли в теннис с Андреем. Я рассказал ему откуда у меня ракетка с персональнам именем Агасси. И вот то, что я сочинил на ходу: будто бы Андрэ приехал в ускорительную лабораторию к одному из своих друзей. Он просто интересовался самим ускорителем. Но его попросили провести "мастер-класс" для местных теннисистов, а заодно и поиграть в "поддавки" (так оно и было): он дает фору 2 гейма и в последнем гейме счет 0:30 НЕ в его пользу. То-есть, счет 0:1 в пользу НЕ Агасси... Желающие на пари (20 долларов) могут сыграть. Лучший игрок Лаборатории держался несколько переходов, но проиграл. Остальные вылетали быстро. У всех была одна ошибка -- они играли на задней линии.

Я положил свои 20 долларов и вышел. Дрожать было бесполезно, 0x08 graphic

просто желание

постоять перед Агасси, просто приятный факт в биографии... Но идея была -- выйти к сетке. Подача моя, я перебросил туда и побежал к сетке, Агасси ударил как левой -- красиво, в обводку, но не сильно, небрежно... а я уронил мяч к нему на площадку. Второй раз я опять побежал к сетке, но в этот раз он бил точно в меня, причем как из пушки,... я упал, спрятавшись за сетку, но ракетка была над головой и мяч попав в ракетку упал тут же на его стороне на площадке. Моя ракетка вырвалась из рук и куда-то улетела. И матч был выигран. Я взял мои 40 долларов, а Агасси поздравил меня и подарил эту (я показал Андрею) ракетку... Андрюша посмеялся и спросил: "А кто такой Агасси?"... И чего это я все сочинял?! -- но ведь все так и было. А в лаборатории первое время я слышал за своей спиной: "Is that the one?" (это тот самый?)

4) У нас в апартаментах (а я в промежутках между институтами с удовольствием работаю там) на берегу стоит дуб, которому точно (судя по старым открыткам, где он изображен) более ста лет. В течение весны и лета он набирает такую мощную зелень, что если даже каждый лист отоваривать по одному пенни, все равно ты будешь миллиардером. И вот осенью этот дуб, согласно законам Природы, начинает раскидывать свои листья по ветру, который дует здесь почти каждый день и кажинный раз в другую сторону. Хорошо, если в сторону реки, тогда листья устилают пляж и прибрежную воду. Но чаще все же на апартаменты, и мистер Харрисон (Дин), хороший мужик темно-коричневого цвета, начинает дуть эти листья бензиновым ветродуем (он отвечает за чистоту дорожек) и загонять их в укромные уголки или на наши клумбы. Но приходит пора и эти листья надо выгребать изо всех щелей и выкидывать в траш-бак. И вот уже вторую неделю мы с Дином вычищаем самые затаенные (и на виду) места и бросаем листья либо в мусорку, либо под откос к реке. Работа тупая, полезная для потения и как упражнение для рук...

Осталось еще на пару дней работы. Дин спросил меня, как я думаю, сколько еще листьев на дубу осталось. Я глянул вверх и сказал первое попавшееся: "Fifty nine". В это время еще один листочек оторвался от ветки и плавно закружил и потом понесся на главную клумбу. И Дин проследил за полетом дубовой птицы, подумал и поправил меня: "Fifty eight". И мы попрощались до завтра.

А вообще-то он берет перерыв на три месяца. И остальные пятьдесят восемь уберу я. По одной в день.

5) Еду из института, то-есть с работы домой. Прицепился за одним траком, типа "форд", еду за ним не вплотную. Едем по средней, самой оптимальной полосе.. Он хорошо идет, не шибко спешит, не мотается...нормально. И вдруг он резко тормозит. Я успеваю без особых волнений тоже тормознуть и уже открыл рот, чтобы по советскому обычаю обругать его, но вижу...Трассу пересекает, совершенно не торопясь и не озираясь на волчью стаю автомобилей, семья из трех уток. Впереди мама, а за ней два уже повзрослевших малыша. Идут себе -- не тромозят и не ускоряются. В боковое зеркало вижу по правой полосе мчится очередной водило-преступник. Он торопится. Не успел я что-то сообразить, как этот друг пролетает мимо нас и ...мчится дальше. Я зажмурился, а в сердце так и ударило. Уток этот не задавил, но замечаю вдали в зеркале заднего вида -- быстро идет следущая машина, эта уж точно подавит уток! Не обдумывая своего решения, кручу рулем вправо и перекрываю половину полосы правого ряда. Торопыга длинно гудит (это брань по-американски) на меня и видно, что матерится. И вдруг он в 0x08 graphic

идит, что поперек его маршрута идут три утки. Не знаю уж -- что он пережил, но вдруг коротко гуднул мне несколько раз. Это уже не мат, а приглашение к вниманию. Я смотрю в зеркало, он улыбается и показывает мне большой палец. Я отвечаю тем же. Далее "форд" занял левый ряд, я ехал по среднему ряду, а Торопыга на древнем "шевроле" двигался по правому ряду. Мы ехали по трем полосам параллельно несколько светофоров и показывали друг другу большой палец и улыбались. Потом мы разъехались. А приятное ощущение, что обошлось без смертоубийства уток, осталось надолго.

Серьезный рассказ 29. Есть люди в нашей жизни на любой части планеты, которые по-настоящему являются движителями Человечества, выполняя чаще незаметную работу, но в общем в правильном направлении. Это фундменталисты, которые кирпичик к кирпичику кладут здание цивилизации. Есть и были, и дай бог будут гении, которые в состоянии изменить курс. Это единицы. Но они пролагают путь. А я про "фундаменталистов".Вот я и увидел вдруг двух таких людей. Даже внешне они похожи друг на друга. Это советский одессит, известный физик, PhD Science, начальник физического отделения, где работает большая уникальная физическая установка, Евгений из Троицка.

Другой -- это американец корнями из Германии, а сейчас житель Ньюпорт Ньюз, совладелец комплекса аппартаментов St. James Terras, что стоит на берегу реки. Пока не знаю его профессионального дела, но видел множество его сертификаиов, удостоверяющих, что он "менеджер". Его зову Тингер, а "ласт нейм" -- White, не могу написать Белый. Он "Jack of all trades", то есть, парень, который умеет все.

Оба этих географических антипода очень хорошо ведут дело, великолепно знают до последнего винтика предмет своего управления: Евгений -- физическую установку -- как по идеологии, так и по эксперименту, Тингер -- все хозяйство аппартаментов. Если, происходит какой-то сбой в налаженном механизме их "подопечных", они сами находят "заболевание" (у россиянина великолепная команда специалистов) и могут сами его вылечить. Обывателю проще понять ситуацию с аппартаментами, то есть с жильем -- это канализация, вода, телефон, тепло...На эксперимантальном стенде все более сложно, потому что само оборудование уникально, штучной работы. Но от этого суть не меняется. Имеется своя энергетика, своя "канализация", очистка воды итд. И одессит, и ньюпортньюсовец (во закрутил!) находят решение проблемы. И работа их подопечных продолжается: установка дает великолепные научные результаты уже более 30 лет, а у Тингера жильцы продолжают спокойно жить, поживать также долго....И еще раз скажу: где бы не жили такие люди, какой бы они не были национальности -- они родные по кровной заинтересованности в выполнении своего дела.

Исповедь 30. Да, я всю жизнь увлекался поэзией. Это от мамы, она знала, любила и читала своим "девочкам" -- студенткам, я тут же слушал. Не буду перечислять Имена-это всё мировое и наше -- российское, кого она любила. Она любила и татарских поэтов, в их числе и татарский поэт-сатирик Кандалы Габдельжаббар, наш прямой предок "в шестом колене" по папиной линии. Мама была ценителем литературы и строгим преподавателем, и мои стихотворные излияния приняла с доброй иронией. Но она со своими студентками разбирала стихи "неизвестного поэта" так, чтобы они оценили эти опусы. Девушки хохотали до слез, я тут же слушал. И я завял. Но временно. Наша учительница истории Зоя Ивановна, подводя итоги тысячелетий, сказала нашему умному классу, привела на память цитату (записал): "Все, кто хотел высказаться в той или иной области искусства, поэзии, техники и во всех других областях человеческой культуры, все они не остались в неизвестности. Но главное в другом, а это уже опыт -- они были неимоверно счастливы, когда творили. Другое такое же счастье дает только Любовь".

Итак, я ровно 50+ лет писал всякие стишки, а примерно 30 лет назад взялся за прозу.

Что касается стихов, я млел над лирикой, любовью, розовыми щечками девушек, их взглдами с нежностью и прочее. Но иногда писал и четверостишия, когда донимало. И вот одажды из под пера вышло:

Ваше благородие, госпожа Наука

Для кого ты добрая, а для кого ты с(к)ука.

Девять кварков в сердце, постой, не спеши.

Истина дороже, чем Нобеля гроши.

Наш представитель в Нобелевском комитете выхватил у меня из под пера еще горячие строки и, по его словам, опубликовал в комитете прямой перевод этих строк на английский. Через две недели на стене их зала заседаний висела медная пластина с текстом на русском, а ниже на металлических (полагаю алюминий) пластинах этот же текст на шведском, английском, испанском, французском и арабском языках. Комитет единогласно решил дать премию по изящной литературе автору этих строк... Здесь мой приятель окочательно заврался и я его разоблачил. Меня не остановило моё поражение в Нобелевском Комитете и писать стихи я продолжил. К моему откровенному горю ни одно из этих стихотворений не переложено на музыку, не поется. С этим я и заканчиваю свой путь по Земле, но не сразу. Вот напечатаюсь, вот откликнутся (на моё "аукнется"), там посмотрим.

Пять правил Рейки - сегодня и сейчас.

1.Живи без гнева.

2. Живи без суеты.

3. Будь преисполнен любви к ближнему.

4. Честно зарабатывай свой хлеб.

5. Будь благодарен жизни.

Они не требут комментарий, они понятны, честны и очень жизненны.

Продолжение (еще 30 баек) уже написано. (реклама)

Оставить комментарий © Copyright Ахмеров Нариман Абдрахманович (norman34@rambler.ru) Размещен: 12/11/2022, изменен: 12/11/2022. 230k. Статистика. Сборник рассказов: Мемуары Иллюстрации/приложения: 34 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: интересные встречи с знаменитыми и совсем незвестными но непростыми людьми и во многих случаях в память о них

Ахмеров Нариман Абдрахманович : другие произведения.

Биографические байки