Аннотация: Реальная история из книги "Hearts Turn" Майкла Сугича
Кришна Джоши родился в Англии. Его семья - индуистские брахманы, которые, впрочем, особой религиозностью не отличались. "Вообще, для большинства индуистов религия подобна национальности. То есть практически неотделима, но традиции и точность ее передачи могут и не соблюдаться. Каких-то структурных вероубеждений у меня в детстве не было. Мы отмечали Дивали и неделю "Рамаяны", но при этом спокойно ели Биг-Маки с говядиной. Эдакая светская религиозность.
Дед был дипломатом в лондонском посольстве Индии. Со временем он получил статус пандита и исполнял индуистские погребальные и прочие обряды. Он рассказывал мне истории из "Рамаяны" и другие мифы, но какому-то символизму этих историй меня никто не обучал. Я не отождествлял себя с этой системой вероубеждений".
Кришна жил типичной жизнью школьника с индийскими корнями из высшей прослойки среднего класса британского общества. Иногда корни давали о себе знать, пока полное погружение в них не сотрясло его мироощущение.
Утрата
Когда Кришне было пять лет, его отец вернулся в Индию. Мальчик остался жить с тетей и дядей. Дядя фактически взял на себя роль отца, собственных детей у него не было. Между ним и племянником установились близкие отношения, которые не прекратились и после эмиграции дяди в Австралию. Вслед за данным событием Кришна переехал к другим родственникам.
Когда ему было пятнадцать, дядя в Австралии покончил с собой после ухода жены к другому мужчине. Шок от случившегося соединился с чуждым ритуалом, который необходимо было совершить мальчику.
По индуистским обычаям старший сын совершает погребальные обряды для отца, но у дяди сыновей не было, поэтому 15-летнего паренька направили из Британии в индийский город Бенарес для исполнения Антьешти, индуистской погребальной церемонии. Так юный светский британский школьник оказался в эпицентре индуистской веры сидящим со скрещенными ногами у Ганга и наблюдающим, как на гхате обращают в пепел одно тело за другим.
"В течение трех дней мне пришлось исполнять эти обряды, бросая масло в огонь, читая на санскрите строки за дядю. Пока все это делал, осознал временность жизни. Я видел, как от тел оставался лишь пепел. Видел сжигание собственного дяди. Бросил его пепел в Ганг. Я столкнулся со смертью".
Поиски
Вернувшись в Англию после столь печального и отрезвляющего опыта, мальчик изменился. "То, что увидел в Бенаресе, очень впечатлило. В западном мире мы скрываем смерть. Встреча со смертью - своего рода взросление. Знать, что она неминуема. Знать, что она близка. К тому же я жил вдалеке от родителей. Чувствовал одиночество. Я вернулся с желанием узнать суть жизни и того, что будет после смерти. Мне хотелось смысла".
Поначалу Кришна обратил свои поиски к традициям собственной семьи. Он присоединился к Движению Харе Кришна. "Я ходил в храм в Уотфорде, проговаривал мантры. Читал "Гиты" и знакомился с идеей кармы и перерождения. Появилось какое-то осознание человеческой траектории. Наличия цикла. Существования точки назначения. Реализации Бога в этом. И это дало некий каркас для попыток понять мир".
Кришна так никогда и не стал официальным членом Движения Кришны. "Хоть все это имело отношение к духовности, на мой вопрос о смысле жизни ответа не давало. Впервые в жизни я стал отождествлять себя с неким духовным учением, но, исследуя духовность, я стал интересоваться религиозными выражениями других людей. В целом, меня интересовало то, что будет после смерти. На тот момент мое представление было таким: есть разные религии, и каждый в итоге приходит к Богу. Что-то вроде философии Beatles: "Все, что нужно, - это любовь". Я начал присматриваться к другим религиям. Исследовал христианство, иудаизм, буддизм. За исключением иудео-христианских идей, изучаемые мной религии заявляли о своей отделенности от остальных, эксклюзивности и отсутствии связей с другими".
Ислам
"Примерно в это время двое моих школьных друзей стали практиковать ислам, а классный руководитель произнес шахаду и стал мусульманином. Это вызвало мой интерес к данной религии. Я часто спорил с ними о правах женщин и насилии, заявляя, что индуистское ненасилие лучше. Они отвечали на мои аргументы и давали материалы для прочтения. Мне казалось, что из споров я выхожу победителем, но потом по размышлении понимал, что напрочь проигрываю их. Что меня поразило: ислам не выглядел как просто еще одна религия из ряда других. Ислам не вписывался в мои предубеждения о том, какой должна быть религия.
Мне казалось, что он должен быть арабской религией 1400-летней давности, исходящей из Аравии и предназначенной для арабов. Но он перевернул мои представления о том, что религии в корне отличаются и отделены друг от друга. Ислам говорил совсем о другом: все религии исходили от Одного Бога, и, по сути, всю историю человечества через Божьих посланников ниспосылался один путь. Этот путь, покрывающий все цели, всегда был и остается исламом. Суть послания этого одного пути - Единственность Бога и лицезрение Единственности Бога во всем. Каждому народу был дан Божий посланник. В Коране говорится и о Деве Марии, и о Моисее.
Я продолжал читать и достиг того, что по-настоящему начал верить. Я понял, что послание, данное пророку Мухаммаду, имело смысл. Это было интуитивное понимание. Я достиг того, что мне пришлось спросить себя: "Что из этого следует?" Это было отнюдь не то, к чему я планировал прийти. Шесть месяцев я боролся с этим пониманием. Мне казалось невозможным, чтобы человек из среды индуистских брахманов принял ислам. Это внутреннее противоречие оставалось со мной, пока не поговорил со своим вест-индским другом, который ранее принял ислам. Я увидел, какое влияние оказала на него тауба (раскаяние), как изменился его характер. Это произвело на меня большое впечатление.
- Тебе нужно принять решение, - говорил он мне, - ведь ты не знаешь, сколько еще проживешь в этом мире. По-настоящему ты не знаешь даже то, будешь ли жив завтра. Ты уже убедился в правде. Твое сердце говорит тебе, что это истина. Пришло время признать то, что знаешь, и делать по возможности все, чтобы жить согласно этому. А об остальном пусть позаботится Бог".
В результате в 16-летнем возрасте Кришна Джоши принял то, что было для него гигантским скачком веры.
"Я тогда готовился к экзамену на аттестат зрелости. Помню, как ходил туда-сюда, когда неожиданно повернулся, развернулся. В этот момент я принял намерение на принятие ислама. В тот миг я буквально, в физическом смысле ощутил чувство поворота [таково буквальное значение слова "тауба"].
- Вот оно, - сказал я.
Еще до формального вступления в ислам я почувствовал в этот миг:
- Вот оно!
В то мгновение, когда сделал свой выбор о будущем, завеса из всех этих "а что если?" просто покинула меня. Я помню, как на следующий день говорил шахаду в присутствии друзей. И в своем первом намазе, земном поклоне я почувствовал, словно вернулся домой. Все было так знакомо. "Я уже это делал", - говорил я себе".
А потом...
"Моя семья впала в истерику".
Семейные узы
"Они просто обезумели. Подозревали, что тут не обошлось без девушки. Думали, что дело в наркотиках. Родители уже жили в Индии, поэтому о моем решении не знали. Но через месяц после принятия мною ислама приехала мама".
Когда его родители все узнали, они решили, что единственный путь спасти сына - вывезти в Индию.
Мальчик оказался в крайне затруднительной ситуации: с одной стороны, он был верным сыном, а с другой - только-только начал познавать ислам. К тому времени Кришна, принявший мусульманское имя Абдулла, стал частью благосклонного мусульманского сообщества, особенно одной из его семей. Он пошел к этой семье за советом.
"Мне они сказали следующее:
- Ты только что стал мусульманином, и тебе, как знакомящемуся с исламом, нужно соответствующее окружение. Тебе нужно больше узнать о своей религии.
Они предложили мне переехать к ним".
Примечательно, что один из его родственников дал ему еще одну весьма тревожную причину, по которой ему явно не следовало покидать Англию:
- Если ты принял ислам и возвращаешься в Индию, то за такое мы там забрасываем камнями до смерти.
Побег
Но родители Кришны настояли на своем и забронировали ему билеты на самолет, чтобы он присоединился к ним в индуистской части Индии. В ночь перед отлетом он решил бежать.
"Я попытался вылезти из лестничного окна - не получилось. Тогда вышел из парадной двери, когда все спали. Там была сигнализация от грабителей. Я отключил ее и с рюкзаком, в который положил свою одежду, ушел в дом своего друга.
Я буквально бежал из своего дома. Сердце колотилось. Уже в то время я был весьма рослым. Получалось, что бежит себе по дороге парень ростом под 190 см, одетый во все черное. Мимо проезжала полицейская машина. Увидев меня, они остановились напротив и, понимая, что что-то да произошло, спросили:
- Кто ты, и куда идешь?
Все могло закончиться ночью за решеткой, но Аллах вдохновил меня на слова:
- Там вечеринка, не хочу опоздать.
- А, - рассмеялись они, - боишься, что выпьют все без тебя.
В итоге они отпустили меня".
Но по прибытии в дом друга Абдуллу наводнили сомнения. ""Что я наделал? Что теперь будет?" Я всегда был частью очень любящей семьи. "Что будет с ними?""
Чтобы успокоить его, друг поставил запись легендарного чтеца Корана Абдуль-Басита Абдус-Самада. "И настал покой".
Это было затишьем перед бурей.
Буря
На следующее утро дядя Кришны (Абдуллы) обнаружил, что племянника нет. Семья подняла тревогу. "Из Индии приехали родители. Из Америки приехали тетя с дядей. Мама была очень, очень расстроена. Она думала, что я отвергаю их:
- Мы - твои родители. Почему ты предпочел нам других людей?"
Но Абдулла держался своих позиций. Несколько недель он пробыл в доме мусульманского друга, в то время как давление со стороны семьи все росло. Они были готовы обратиться в полицию. В школе тоже узнали, что Кришна сбежал из дома.
"В школе это стало большой проблемой.
- Ладно, - говорили они, - ты можешь уйти из дома, но оставаться должен с той мусульманской семьей, которой мы доверяем".
Доверяли же они явно не религиозным семьям. В этот период, когда он все еще был в мусульманской семье, ему удалось встретиться с Юсуфом Исламом, который посоветовал обратиться к Богу с мольбами о помощи. В конечном счете семья взяла свое. Они выдернули его из школы и направили в Калифорнию, чтобы он жил там с тетей и дядей и набирался трудового опыта.
Из Индии его семья делала все, чтобы завлечь сына на родину. "Моя сестра все еще находилась в Индии, и родители убедили меня приехать с коротким визитом". Но стоило ему приземлиться в аэропорту, как семья забрала у него паспорт. Его стали удерживать в Индии. Делали все, чтобы порвать любые его контакты с мусульманами.
В Индостане как в тюрьме
"Я оказался в стране, которая была для меня по сути чуждой. Учеба прекратилась. В то время интернета не было, и я не мог ни с кем связаться, кроме как по почте. Я постоянно подвергался эмоциональной бомбардировке. Мне было только шестнадцать. Атмосфера была удушающей и крайне напряженной.
Отец был очень расстроен. Дошло до того, что он стал меня бить. Он не мог сдержать себя. Он проклинал ислам, проклинал Аллаха. Это был очень травматичный опыт. Прежде я читал истории о сподвижниках пророка, которые оказывались в противостоянии с родителями. Я был настроен идеалистично и думал: если такова цена, то... Но сейчас, оборачиваясь назад, понимаю, что эмоционально я был незрелым. В какой-то момент пошел в британское посольство и сказал его работникам:
- Послушайте, вам нужно помочь мне выбраться отсюда.
- Самое большее, что мы можем сделать, - это выдать документы, если у тебя нет паспорта. А вот деньги на поездку ты должен найти сам.
Я оказался в тупике и падал в пропасть". Но по мере того как в делах назревал кризис, Абдулла нашел средство облегчения.
Социальная жизнь высшей прослойки среднего класса Индии вращается вокруг клубов, наследия британского колониализма. Во всех главных городах есть клубы, в которых его члены играют в сквош, гольф и теннис, плавают, смотрят фильмы, встречаются, едят и пьют. Кришна (Абдулла) ходил в клуб для игры в сквош. Под тотальным давлением семьи он вынужденно перестал молиться. Но однажды, находясь в клубе, он спонтанно вышел на улицу и обнаружил неподалеку мечеть. Он присоединился к намазу, и в земном поклоне "все вернулось ко мне".
Затем случилось нечто необыкновенное. После молитвы Абдуллы привлек внимание одного из присутствовавших на намазе. Тот оказался бывшим индуистом, принявшим ислам, и, более того, работал в клубе. Для подростка в трудной ситуации это оказалось спасительным дуновением ислама.
- В Индии не как в Англии, - говорил новый знакомый Абдулле. - Если б о переходе в ислам ты объявил здесь, тут бы целый бунт поднялся.
Он поддержал дальнейшее посещение Абдуллой клуба и пообещал познакомить с кем-нибудь, кто бы стал ему другом.
- Твои родители не узнают. Зато это станет для тебя поддержкой.
В результате он познакомился с культуристом по имени Фируз.
В течение года Кришна (Абдулла) ходил в клуб под предлогом игры в сквош, а сам тем временем общался с Фирузом. Они ходили по беговой дорожке, вместе бегали. "Наши беседы, разговоры об Аллахе поддерживали меня в течение года". А семья тем временем продолжала закручивать гайки, отслеживая каждое его движение, делая все возможное, чтобы отвратить его от ислама. "Дошло до того, что Фируз сказал мне:
- Слушай, тебе нужен хоть какой-то покой. Если спросят, скажи своей семье, что оставил ислам. А так они тебя в покое не оставят. Ешь вегетарианскую еду, тогда харам-еды не будет. Если тебя принудят посетить собрание с идолами, не кланяйся им, не поклоняйся. Знай в сердце, что они не Бог и продолжай совершать намазы тайком.
Если оглянуться назад, то психологически и эмоционально, наверное, мне требовалось подобное решение, поскольку я был близок к срыву".
Родители услышали от Кришны, что он оставил ислам. Он стал от них скрывать свое практикование ислама. "Я пытался найти скрытые места для намаза. Ими практически неизменно оказывались ванные комнаты. Это были единственные помещения, где можно было помолиться, не боясь, что кто-то войдет. В течение нескольких месяцев там я исполнил большинство намазов. Когда кузенов и братьев посвящали в брахманы, я вынужден был присутствовать на обряде "священного шнура". Приходилось бывать на индуистских ритуалах, посещать индуистские храмы, но втайне от родных я продолжал быть мусульманином.
Так продолжалось в течение месяцев, пока дед и другие родственники, наконец, не стали доверять мне. Они понимали, что мое образование оказалось прерванным и позволили возобновить учебу. Поскольку они полагали, что в конечном счете я вернусь в Англию, отец разрешил мне поехать в Калькутту, где была международная школа, проводившая экзамены.
Мы тогда жили в Джамшедпуре, до Калькутты нужно было три часа добираться на поезде. Мне тогда было семнадцать. Год жизни был потерян в этой конфронтации. И вот теперь по мере роста их доверия мне позволили выбраться в Калькутту. Поселили меня в Калигате - это индуистский район на юге Калькутты. Здесь находится известный храм Калигат. В этом месте производится множество забоев животных, повсюду кровь, много нищеты.
В Калигате я оказался в группе пяти индуистов и вынужден был по-прежнему держать свой ислам втайне. В конечном счете переехал оттуда, смог найти место в центре Калькутты и получить возможность заняться исследованием мусульманской религии. Я молился в местных мечетях, получал духовную поддержку от проповедников из известного движения. Эти люди прибывали из разных уголков мира, разговаривали со мной, и я получал поддержку от мусульман, проводивших миссионерскую работу. Так прошло около года, пока родители не решили, что доверяют мне достаточно, чтобы отпустить в Англию".
Вернувшись в Англию, Абдулла продолжил учебу, а семье сообщил, что все это время придерживался ислама. "Я сказал им:
- Я всегда оставался мусульманином. Ислам я никогда не покидал".
К удивлению Абдуллы, они сказали, что знали.
"По их словам, они надеялись, что постепенно все сойдет на нет, а потом поняли, что на нет это никогда не сойдет. Со временем, хвала Аллаху, у меня наладились очень хорошие отношения с родителями. Они стали поддерживать меня и относиться с пониманием".
Вступление на путь
В результате Кришна стал теперь уже для всех Абдуллой и начал свое жизненное путешествие в качестве мусульманина. Это в итоге привело его на суфийский путь. Он принял наставничество шейха, который сказал ему:
- Суть всего этого пути - тауба. Более глубокая тауба раскрывает, кто ты на самом деле есть, и кем на самом деле является Аллах.
"Вступив на путь, я дошел до момента, когда вошел в духовное уединение (хальва) под руководством шейха". Через три дня Абдулла испытал озарение. "Я понял, что Аллах - со мной, что Он ближе, чем яремная вена. Ближе, чем мое собственное ощущение существования. Я понял, что мое ощущение "я" - иллюзия, поскольку через Него я есть. Я понял значение стиха одной из поэм:
Любимый - Я, любящий - Я,
Любовь Меня от Меня удивительна". (Абу Хасан Шуштари. Любовь устранила меня)
После такого уединения ему пришлось вернуться к жизни двойственности, постоянной борьбе ради осознания: "Он с вами, где бы вы ни были". (Коран, 57:4)
"Чувствую, что впереди еще длинный путь к такому осознанию, путь все более глубокой таубы с пониманием, что борьба против моего эго продолжается. Что по-настоящему прекрасно в этом - это то, что при нисхождении такого осознания человек уходит от ислама идентичности и открывает Ислам Реальности. Да, мы приняли ислам. Да, Аллах помог нам при этом, но это было первым шагом к осознанию следующего факта: то, что от нас требуется признать, - это уже является схемой существования. Все уже подчинилось Богу.
Я стремлюсь к обращению к Богу о прощении так, как делают арифы (знающие Бога). Ариф говорит:
Я признаю пред Тобой Твое благо мне, благо существования. И признаю пред Тобой мой грех, грех мысли о том, что я существую посредством себя.
Отрицание идолопоклонства должно полностью обратиться к отрицанию эго, ведь оно - большой идол. Поэтому, хвала Аллаху, это тот путь, на котором я нахожусь".
Абдулла Джоши переехал в мусульманскую страну для изучения исламского права и суфизма. Являясь молодым мусульманским специалистом-религиоведом, он изучил также тексты, легшие в основу индуизма: "Веданту", "Упанишады", "Йога-сутры" Патанджали.
"Чтение "Упанишад" поразило меня, я понял смысл. Я сказал родителям:
- Нужно было стать мусульманином, чтобы понять, о чем говорится в "Ведах".
Брахман - тот, кто предан Брахме, то есть Абсолютной Реальности. Поэтому я сказал родителям:
- Во всей семье я - единственный настоящий брахман.
Мне нужно было стать мусульманином, чтобы прийти к этому".