Иногда кажется - если в основе твоего существования лежит противоречие, вечное противоборство Света и Тьмы, если ты никогда не сможешь стать цельным, целеустремленным, и сам понимаешь это, и уже не борешься, не пытаешься стать иным, жить иначе, то ничего ужаснее быть просто не может.
Это не так.
Женщина лежала на многочисленных подушках, слепо смотрела широко распахнутыми молочно-голубыми глазами вверх - не видя ничего, но понимая больше, чем мог бы любой зрячий на ее месте; почти белое, ничего не выражающее лицо, тонкие слабые руки - Альга была неподвижна с самого рождения.
Она мечтала о крыльях, о прозрачно-голубом небе, о ветре, развевающем ее серебристые волосы. Иллюзии не утешали ее - такие, как Альга, могли видеть только будущее; и эта способность отбирала у них абсолютно все.
- Нарин, - тихо произнесла неподвижная женщина за мгновение до того, как я переступила порог душноватой комнаты; на ее лице не отразилось ничего.
- Она самая, - улыбка у меня вышла какой-то вымученно-виноватой; в присутствии Альги иначе не получалось.
Я опустилась на колени у изголовья, осторожно коснулась ее руки; маленькая беспомощная провидица не шевельнулась: не почувствовала, не могла.
- Ты готова к неожиданностям? - чуть слышно спросила Альга.
По спине у меня пробежала колкая волна мурашек; стены комнаты будто сблизились, а потолок опустился, грозя задавить - крылья рефлекторно взметнулись, поднимая миниатюрные вихри в просторной тюрьме для безнадежно уставшей женщины, которая может только видеть - но не то, что хочет.
- Смотря к каким, - отозвалась я дрогнувшим голосом, поправляя подушки. - Если они случатся здесь и сейчас, я буду несколько шокирована. - Позволила себе осторожный смешок.
- Здесь, - устало обронила Альга. - Где же еще быть неожиданностям? Только здесь... и только не со мной.
Иногда кажется - если в основе твоего существования лежит противоречие, то ничего ужаснее быть просто не может. А если это противоречие исчезает, одно из противоборствующих начал поглощает, подчиняет себе другое, получается - вымученная, абсолютная цельность, завершенность, не свойственная ничему живому; и, если не быть богом, остается только стать таким, как Альга.
Знающим все, испытавшим все и лишенным всего.
* * *
Я приземлился... фраза коротенькая, но вот содержание за ней прячется огромное. И ну очень неприятное.
Крошечный звездолет-двухместка, принадлежавший (хвала Ильвен) не мне, а клану Эррейн, разбился вдребезги; меня спасло только чудо. Ну, и Рьянна, само собой - ей отчего-то взбрело в голову загородить меня от потоков воздуха и капель оплавившегося стекла: километра за два до столкновения с землей отключилось силовое поле, и сопротивление довольно плотной атмосферы со всей накопившейся яростью набросилось на беззащитный корабль.
Я думал, сдохну. Скафандр нужно было еще найти, а уж о том, чтобы в него влезть за те секунды, на которые я задержал дыхание, и речи быть не могло; но, когда я все-таки не выдержал и втянул в себя приличную порцию местного воздуха, вдруг выяснилось, что помирать я вроде как и не собираюсь.
Приземлился я прямо посреди дороги, петляющей, как пьяный заяц, и скрывающейся где-то за горизонтом; желающих по ней проехать отчего-то не наблюдалось - но тогда меня это не особо заинтересовало. А жаль.
Рьянна замерла с собственными ножнами в руках; на металлическом лице не отражалось ни паники, ни радости - вообще ничего. Казалось, все происходящее ее никак не касается - всего лишь фон, размытый второй план для старой картины, не имеющий никакого значения для верного клинка.
- Рьянн?
Подняла серебристый взгляд и промолчала; ее железное спокойствие - как раз то, что нужно, чтобы самому не устроить истерику.
Я выживу. Я смогу.
И заказ этот чертов выполню - должен же я хоть с четвертой попытки защитить диплом?!
- Куда лучше идти?
И снова - будто в низкобюджетном фильме вырезали несколько кадров - я не видел, как Рьянна подняла руку; но в следующее мгновение она уже указывала направление. Как меч может ориентироваться - известно одним кузнецам; но, как бы то ни было, иногда лучше просто довериться. Фактически, Рьянна - единственное создание, которому просто не может прийти в голову подстроить мне какую-нибудь пакость.
- Идем, - кивнул я и отвернулся, чтобы не видеть, как она снова становится клинком.