Ахметова Елена : другие произведения.

Второе дно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ведьма становится сильнее всего у себя дома. Сила ведьмы - в ее волосах. Ведьма не связывается с деньгами. Прописные истины, известные каждому. Стоит позабыть хоть об одной - и вот тут-то и начинаются приключения. А из-за них, чего доброго, еще и из дома выходить придется... Ворнинг! Здесь, как обычно, выложен ознакомительный фрагмент. Полный текст тут =)
  ГЛАВА 1. Об очевидной пользе газет
  
  Терренс Джей Хантингтон III имел склонность чудовищно торопить события.
  Когда он появился на моем пороге за добрый час до назначенного времени, я осмелилась мягко указать ему на этот недостаток, сообщив, что подгонять женщин в их приготовлениях не только бесполезно, но и чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Однако Терренс только бросил на меня выразительный взгляд огромных голубых глаз и проявил еще одну характерную черту фамильного нрава: чрезмерное упорство. Я была вынуждена признать, что именно оно позволило ему надежно закрепиться на нынешней позиции, и впустить раннего визитера на веранду.
  Следовало отдать должное и его храбрости. Терренс не только бесстрашно взлетел по лестнице в затененное жилище, но и сумел вольготно устроиться на резной скамье, взял леденец на палочке прямо из моих рук и даже согласился сидеть смирно (разве что чуть-чуть болтать ногами), пока я не закончу свои дела.
  Терренсу Джею Хантингтону III недавно исполнилось пять, и он был старшим наследником славной династии кухонных мальчишек из Мангроув-парка. Это, безо всякого сомнения, почетное звание налагало на него определенные обязанности - как, например, регулярные визиты за мазями для больных коленей дворецкого или кое-какими специальными снадобьями для кухарки и ее помощниц. Остальные Хангтингтоны ходить ко мне боялись - а самый младший, Тобиас, пока боялся ходить в принципе, упав во время недавней первой попытки. Терренс, как любой нормальный мальчишка пяти лет, быстро просек выгоду своего положения и стал бессменным курьером, жестко пресекая любые попытки взрослых оградить ребенка от моего общества.
  Леденца хватило на десять минут. Болтать ногами Терренсу надоело еще через две, и на третьей я безо всякого удивления обнаружила его за занавесью, отгораживающей кухню от столовой. К счастью, мелкие ракушки, украшавшие занавесь, задержали его на целых пять минут - и я успела вручить мальчишке банку со свежей мазью, бережно обернутую газетой в несколько слоев, прежде чем он сунул нос дальше.
   - А зачем газета? - озадачился Терренс и принялся снимать с плеч самодельный рюкзачок из простой холстины, кое-как прихваченной на живую нитку.
   - Понадобится, - уверенно пообещала я ему.
   - А можно мне еще один леденец? - с надеждой поинтересовался Терренс, пристраивая банку в самодельный рюкзачок, и поднял на меня огромные голубые глаза, от одного взгляда которых растаяла бы любая женщина - что сейчас, что, наверное, лет через двадцать. - Лошадку!
   - Нет, - категорически ответила я, даже не покосившись в сторону высокого буфета из темного дерева: слишком хорошо понимала, что в следующий раз ракушки Терренса уже не задержат, а мою реакцию на невинный вопрос маленький сорванец запомнит накрепко. - Ты знаешь, что говорит на этот счет твоя мать.
  Огромные голубые глаза наполнились влагой, но стали только ярче и выразительней.
   - Ну одииин, - затянул Терренс. - Мне для Тоби!
   - Врешь, - заметила я и погрозила ему пальцем. - Тогда бы ты просил два.
  Терренс Джей Хантингтон III осознал, что еще одного леденца и в самом деле не добьется, и изволил надуться.
   - Ну и ладно, - пробурчал он, вдеваясь в рюкзачок, - а я тогда тебе не расскажу про лошадь у нас в Мангроув-парке!
   - Не рассказывай, - легко согласилась я, пряча улыбку. - Я и так все знаю.
   - Неправда! - взвыл обделенный страдалец, позабыв надеть вторую лямку. - Неоткуда тебе знать! Мистер Кантуэлл спит в такую рань, он не мог привести к тебе свою лошадь! И про скачки еще никто не знает!
  Я выразительно изогнула бровь, поправила вязаную накидку и напомнила, все-таки не сдержав смешок:
   - Я же ведьма, юный Терренс. Разумеется, я все знаю и про скачки, и про мистера Кантуэлла.
  Терренс Джей Хантингтон III обиженно шмыгнул носом:
   - А Майки говорит, что про ведьм - это все вранье.
  Я пожала плечами, не желая конкурировать со столь нерушимым авторитетом. Все же "младший ученик не кого-нибудь, а целого садовника", если верить рекомендации Терренса.
   - Он говорит, что из тебя такая же ведьма, как из мистера Ливитта, - решил добить меня Терренс.
  Перед этим аргументом я устоять не могла. Еще никто не сравнивал меня с пожилым дворецким Мангроув-парка.
   - А спорим, - предложила я, сощурив один глаз, - что мистер Ливитт, как настоящая ведьма, уже знает, почему ты задержался в моем доме?
   - Спорим! - азартно согласился Терренс прежде, чем до него дошло самое главное. - Ой! Я побежал! - он метнулся обратно на веранду, но перед самой лестницей обернулся и закричал: - Спорим на леденец! На лошадку!
  Я собралась было коварно поинтересоваться, где он возьмет леденец в случае проигрыша, но мальчишка спохватился, что мистер Ливитт не погладит его по головке и за задержку, и за споры, и стремглав помчался в Мангроув-парк, шлепая босыми ногами по узкой тропке. Вода должна была прийти к моему домику не раньше, чем через несколько часов, но короткий предрассветный ливень превратил дорогу в мягкую грязевую кашу, и Терренс едва успел отбежать за причудливо искривленные воздушные корни мангров, прежде чем поскользнулся и растянулся во весь рост. Клапан перегруженного рюкзачка не выдержал, и банка с мазью вылетела вперед, под углом воткнувшись в грязь.
   - Цел? - прокричала я с веранды, перегнувшись через деревянные перила.
   - Цел! - философски заключил Терренс, поднимаясь на ноги и яростно отряхиваясь от налипшей соленой грязи.
   - Сполоснешься в ручье - банку тоже вымой и газетами оботри, тогда никто не узнает, что ты ее уронил! - посоветовала я и вернулась в дом.
  Кем бы ни был загадочный мистер Кантуэлл, если у него в собственности самая настоящая скаковая лошадь, он не поднимется раньше, чем в Мангроув-парке подадут завтрак. Однако любезные хозяева наверняка предупредят его, что после полудня к моему домику можно добраться разве что на лодке. Значит, до его визита оставалось что-то около двух часов.
  Я провела их с пользой: замесила тесто из жидкой летней опары, растопила печь и натаскала воды из ручья - для чая. Разумеется, увлеклась: к пирогам требовалась начинка, к печенью - толченый имбирь, а сушеная клитория и лемонграсс для заварки обнаружились только на чердаке, куда нужно было лезть по шаткой приставной лесенке. К тому моменту, когда послышалось характерное ритмичное чавканье копыт и сдавленная ругань, из домика умопомрачительно пахло, на столе дожидалась гостя свежая выпечка и синий "ведьмовской" чай, а вот сама "ведьма", увы, выглядела как самая обычная женщина, проведшая все утро на кухне.
  Впрочем, я была готова поспорить, что мистер Кантуэлл скорее сожрет свою лошадь без соли, чем признается, что верит в ведьм, так что расстраиваться не спешила. Добрые обитатели Мангроув-парка уже наверняка просветили его, что за женщина живет в домике на сваях у самой мангровой рощи. Остальное должны были сделать длинные рыжие волосы, тяжелый взгляд и синий чай - на них я полагалась всецело, а потому просто выдернула шпильки из пучка и вышла на веранду, неспешно выступив из тени.
  Пункт второй - тяжелый взгляд - тоже можно было считать выполненным. Какая женщина будет смотреть иначе, если ее поднять до рассвета и вынудить несколько часов вертеться на кухне?
  Кроме того, Терренсу Джею Хантингтону III определенно не светил карьерный рост до ученика целого конюха. Хваленая скаковая лошадь оказалась жеребцом.
  Он, конечно, был хорош - длинные стройные ноги, литые мышцы, перекатывающиеся под лоснящейся шкурой, породистая узкая морда и большие печальные глаза, словно конь заранее хотел извиниться за своего хозяина. Увы, моего отношения это не изменило: кобылам, которых приводили ради здоровых жеребят, полагалось особое снадобье, сложное, но действенное; из-за него обо мне и узнали в Мангроув-парке, и именно благодаря ему тропка к моему домику не зарастала, несмотря на все попытки мангров расширить свои угодья.
  Абсолютно здоровый и хорошо выезженный жеребец означал, что его хозяин всего-навсего азартный игрок и мечтает сорвать куш на скачках, чего бы это ни стоило ему - и, увы, самому коню.
  Я сочувственно вздохнула. Жеребец - тоже, протяжно и печально, вынудив своего всадника удивленно покоситься вниз, а меня - перевести, наконец, взгляд на второго гостя.
   - Тетушка Ви? - скептически уточнил всадник, страдальчески заломив темную бровь, отчего стало казаться, будто по части тяжелого взгляда - и, соответственно, ведовских талантов - он дал бы мне сто очков вперед. Конь переступил копытами, чавкнув грязью, и мужчина на мгновение рефлекторно сжал колени, сделавшись удивительно похожим на своего жеребца.
  За мускулатуру, впрочем, я бы не поручилась: светло-серый костюм-тройка скрывал телосложение. Зато длинные стройные ноги и узкая породистая физиономия наличествовали определенно, да и масть оказалась похожа - всадник был черноволос, черноглаз и даже смугл, как большинство местных. Но в седле сидел уверенно - чем местные, как правило, похвастаться не могли.
   - Видимо, вы расспрашивали обо мне на конюшне, - весело предположила я: кажется, эта встреча порушила не только его надежды на страшную ведьму, но и на опытную пожилую знахарку, и с беднягой следовало быть помягче. - Вивиан. Мисс Вивиан Блайт.
   - Кристиан Наронг Кантуэлл, эсквайр, к вашим услугам, - все еще озадаченно откликнулся всадник, разом разрешив все мои сомнения о своем происхождении. Метис, потому и смугл.
  Но почему, в таком случае, его не гнушались принимать в Мангроув-парке? Манеры у него были вполне приемлемыми для колоний, но этого еще недостаточно, чтобы сам губернатор снизошел до полукровки.
   - Рискну предположить, что услуги нужны скорее вам, - улыбнулась я, отложив излишне смелые вопросы на потом. - Загоните коня под дом и поднимайтесь. С такой шкурой местное солнце, должно быть, кажется изощренной пыткой.
  Всадник, никак не прокомментировав двусмысленность фразы (или просто не замечая очевидного сходства с конем?), опустил взгляд, тоже заметив тенек между высоких свай - и ведро с пресной водой, которое я загодя оставила у лестницы, где его сложнее всего ненароком опрокинуть. Вороной жеребец смотрел туда же с нескрываемым вожделением. Выезжали его определенно не для таких условий, и в тени он тотчас вздохнул с облегчением, безропотно позволив привязать себя к свае.
   - На самом деле, своих целей я уже добился, просто приехав сюда, - с непроницаемым лицом начал было мистер Кантуэлл, поднимаясь по лестнице - и, наконец, учуял запах дома.
   - Вот как? - весело улыбнулась я, заметив мгновенно возросший интерес. - Что же это были за цели? Неужели достаточно срочные, чтобы отказаться от чая?
  На этот раз взгляд был не только тяжелым, но еще и немного утомленным, словно мистера Кантуэлла на каждом шагу подстерегали гостеприимные хозяева, от которых никак не отделаться, пока не выпьешь с ними чаю. Но гость все же проявил похвальное послушание и пересек веранду, ступив под сень дома. Ноздри выразительно раздулись, ловя аромат из столовой, и я отвернулась, скрывая довольную улыбку.
   - Впрочем, не утруждайтесь. Вы приехали, потому что на вашего коня поставят гораздо больше, если по Лонгтауну пойдет слух, будто перед скачками вы навестили тетушку Ви, - предположила я, усадив гостя за стол и взявшись за чай. - Но вы решили, что просто проехаться по тропке до мангровой рощи и вернуться - недостойно джентльмена.
  Мистер Кантуэлл молчал, озадаченно уставившись в свою чашку. Уж что-что, а утруждаться он не собирался определенно.
   - Не бойтесь, - я демонстративно пригубила свой чай. - Это...
   - Синий горох, - отмер гость и отважно ухватил имбирное печенье в форме зайца. - Простите. Я знаю, что это, но никак не ожидал увидеть его в доме вайтонки. Вы хорошо потрудились над антуражем, вынужден отдать должное.
  Положим, над ракушечной занавесью и резными узорами на стульях действительно пришлось потрудиться, а вот синий горох, разнокалиберные свечи и керосиновые лампы были вынужденным шагом: что классический чай, что газовое освещение не по карману даже самой опытной знахарке; но я только улыбнулась шире и чуть склонила голову, принимая комплимент.
   - Мой дом - мое лицо, - изрекла я, внимательно рассматривая гостя.
  Тот как раз попробовал печенье и на мгновение замер с обезглавленным зайцем в руке, словно не в силах поверить своим собственным ощущениям.
   - Изумительно, - изрек мистер Кантуэлл. - Вы исключительно талантливы, мисс Блайт. Однако я вынужден поторопиться со своим делом: до прилива не так много времени.
   - Как пожелаете, мистер Кантуэлл, - покорно согласилась я.
   - В Мангроув-парке мне сказали, что вы чрезвычайно неохотно покидаете свой дом, - сказал он. - Однако обстоятельства сложились так, что мне необходимо, чтобы вы... как это называется? Пошептали над моим конем при свидетелях.
  Я откинулась на спинку стула, недоверчиво склонив голову к плечу. Лицо гостя оставалось непроницаемым.
   - В Мангроув-парке предупредили, что в этом случае он действительно выиграет скачки? - мягко поинтересовалась я.
  Мужчина уставился на меня поверх чашки с чаем - как двустволка из окопа. Разумеется, ему и в голову не пришло бы поверить, даже если об этом с ним заговорил сам губернатор.
   - Мне действительно рассказали о ваших... оккультных талантах, мисс Блайт. Но давайте будем честны друг с другом: ваши предсказания держатся на банальной логике и непомерно длинных языках прислуги. Не тратьте впустую свой волшебный флер, - посоветовал мистер Кантуэлл. - Я заплачу вам и так, если вы приедете в Лонгтаун и сделаете... что вы обычно делаете, когда вас вызывают ради скаковых лошадей?
  Я позволила себе смешок.
   - Принимаю у них роды, мистер Кантуэлл. Но я вас поняла. У меня будет три условия.
   - Условия? - недовольно уточнил гость.
   - Три, как в сказке, - мягко улыбнулась я, ничуть не тронутая его грозным голосом. - Во-первых, вы сами озаботитесь транспортом, чтобы я добралась до города и обратно. Во-вторых, не попросите меня об этом снова. В-третьих, не станете мне платить.
  Если первые два условия мистер Кантуэлл встретил скептически заломленной бровью, то последнее наконец-то вернуло его лицу приятную симметрию: вторая бровь присоединилась к товарке на лбу.
   - Будем честны друг с другом, - повторила я его слова. - Я живу на краю мангровой рощи, и у меня нет ни лошади, ни, тем более, автомобиля. Мне негде тратить деньги, мистер Кантуэлл, поэтому будет вполне достаточно вашей благодарности.
   - Благодарности, - невыразительно повторил он, вернув лицу приличествующее выражение.
   - Если, конечно, вы будете благодарны, - улыбнулась я. - Вас ведь предупреждали и об этом, не так ли?
  Вместо ответа мистер Кантуэлл поднялся на ноги и поблагодарил меня сам - за чай, что, очевидно, означало, что его действительно предупреждали, но он не поверил и в это. Я не стала настаивать и уговаривать его задержаться. Вот-вот должен был начаться прилив, и я проводила гостя до его коня, успевшего вдоволь напиться и даже немного отдохнуть. Мистер Кантуэлл взлетел в седло, сдержанно пообещал прислать мальчишку с запиской и попрощался.
  Я подняла ведро на веранду, внимательно проследила, как роскошный хвост жеребца и широкая спина его всадника скрываются среди мангровых зарослей, и снова спустилась вниз.
  Под домом земля была едва-едва влажной. Как раз настолько, чтобы в ней превосходно отпечатались следы и коня, и мужчины. Я бережно срезала острой лопаткой и те, и другие, чтобы отнести их на чердак. Затем вернулась в столовую, взяла чашку мистера Кантуэлла и протерла ободок белым платком. На резной спинке стула, к моему разочарованию, не осталось ни волоска.
  Надо же, такая грива, а ничего не выпало!
  Я снова выскочила на веранду, рассчитывая заглянуть под дом и отыскать хотя бы волоски из гривы или хвоста коня, но вода уже плескалась на уровне второй ступеньки, поднимая привязанную одноместную лодку. С досадой ругнувшись, я уже собиралась вернуться ни с чем - но тут же с торжеством вытащила из узкого стыка перил несколько коротких черных шерстинок. Привычный к регулярному уходу конь, не обихоженный скребком после прогулки, решил почесаться самостоятельно - что мне было только на руку.
  Собрав свою сегодняшнюю добычу на чердаке, я завернула ее в старую газету, размашисто подписала: "Кристиан Наронг Кантуэлл, эсквайр. Придет просить пошептать над его конем во второй раз" - и аккуратно сложила в стройный ряд к прочим газетным сверткам.
  
  ГЛАВА 2. О сомнительной пользе кровных связей
  
  На веранду меня заставил выглянуть плеск весел. Вода добралась до середины свай, и подобраться к домику можно было только на лодке. В прилив меня обычно никто не навещал, и гостью я поджидала, озабоченно нахмурившись.
   - Что-то срочное? - спросила я, когда она привязала свою лодку рядом с моей и поднялась по лестнице. - Заходи скорее в тень!
  Дейзи проворно нырнула в домик. Внутри было ощутимо прохладнее, чем на веранде, и она не сдержала облегченного вздоха.
   - На самом деле ничего особо срочного, но молодая леди не пожелала ждать отлива, - призналась Дейзи. - Иногда я жалею, что меня повысили до ее камеристки... ну да ладно, - она сняла с плеч рюкзачок - куда более аккуратно сшитый, нежели поделка юного Терренса - и принялась доставать оттуда свертки. - Свежие сливки с кухни, миссис Мур просила передать в качестве благодарности за ее дочку. Это от экономки, у нее остался лишний отрез ткани, платья не выйдет, но блузку смастерить можно. А мистер Ливитт просил справиться, не нужны ли тебе дома мужские руки на денек-другой. Мистер Кантуэлл привез с собой своего камердинера, и специально нанятый для него слуга оказался не востребован, а за работу ему уже заплатили, так что, если нужно...
   - Это было бы очень кстати, если у него найдется заодно немного черепицы, - решительно вклинилась я в ее натренированную ровную речь и выставила подаренные сливки на стол. - Крыша не выдержала ночного ливня. А что пожелала молодая леди?
  Леди Изабель Эванс была главной головной болью губернатора. По мнению высшего общества, молодая леди уже входила в ту пору, когда ее уже можно называть старой девой. По мнению самой Изабель, в двадцать семь жизнь только начиналась, и нужно было успеть насладиться всеми ее дарами до того, как венец намертво привяжет ее к мужу.
  Надо отметить, успевала она превосходно.
   - Она хочет знать, что о ней думает мистер Кантуэлл, - честно призналась Дейзи, крайне одобрительно наблюдая за тем, как я накрываю на стол: в господском доме слугам частенько не хватало времени на то, чтобы как следует поесть, и визиты ко мне камеристка уважала ничуть не меньше, чем сам Терренс Джей Хантингтон III. - Ой! Мистер Кантуэлл собирался отправить к тебе своего слугу с запиской, но у него нет лодки, так что записку забрала я! - вспомнила она и порылась в рюкзаке.
   - Почему бы леди Изабель не спросить самого мистера Кантуэлла? - без особой надежды поинтересовалась я и, получив в ответ лишь виновато разведенные руки, ушла с запиской на кухню.
  "Среда, 07-00. За вами заедут".
  Ни подписи, ни даты. Почерк резкий, летящий, неаккуратный - словно рука не поспевала за мыслями. Писал не сам, с сожалением заключила я и достала с сушилки глубокую тарелку. Гамбо, на который пошли излишки утренней муки и все, что оставалось в кладовой, как раз дошел до нужной консистенции. Ритуально-успокоительно перемешав густое варево в котелке, я зачерпнула полный половник, поразмыслила и сходила за второй тарелкой: пахло островато, терпко и насыщенно - слишком вкусно, чтобы я не составила Дейзи компанию.
   - Ты погадаешь? - сглотнув, спросила камеристка, когда я вышла из кухни.
  Я вручила Дейзи ее порцию и удобно устроилась на любимом стуле с резной лозой на спинке.
   - Думаешь, тут стоит гадать? - отправив в рот первую ложку и довольно сощурившись, уточнила я.
   - Леди Изабель иначе не успокоится, - горестно вздохнула Дейзи, попробовала гамбо - и тотчас позабыла обо всех горестях. Актуальны они стали только полтарелки спустя, но камеристка все равно хозяйственно доела все до дна. - Она сначала хотела, чтобы я разговорила камердинера мистера Кантуэлла, но о хозяине из него и слова не вытянешь!
  Я с интересом перевела взгляд на записку, но промолчала, неспешно смакуя гамбо.
   - Я и так, и этак... - так расстроенно продолжала Дейзи, что я, не выдержав, долила ей чаю и пододвинула вазочку с утренним печеньем. - А леди Изабель рассердилась, отругала меня, подумала и решила, что он может молчать хоть до скончания веков, но ты-то точно скажешь все как есть!
   - Рассердилась, что слуга молчит, и отругала тебя, - задумчиво повторила я, вызывая в памяти образ леди Изабель.
  На нее оказал огромное влияние синематограф, вошедший в моду на материке; но если актрисы кино стремились выглядеть броско и ярко, то дочь губернатора, конечно, такого позволить себе не могла - да и не шли к ее светлой коже и светло-золотистым волосам ни густые накладные ресницы, ни алая губная помада. Зато мягкие волны бубикопфа, длинные нитки округлого морского жемчуга и свободные шелковые платья были словно созданы для нее - а такие вещи леди Изабель чувствовала по-ведьмовски тонко. Ее образ в памяти был светлым и легким, как шифоновая занавесь, трепещущая на ветру.
  А мистер Кантуэлл отчего-то не возникал в воображении отдельно от своего жеребца.
   - Для гадания мне нужна его вещь, - задумчиво постановила я и покосилась на чердак, но о свертке смолчала. - Но вообще... погоди.
  Я встала, не выпуская из рук чашку с чаем, и прогулялась до буфета, вызывавшего нешуточное вожделение у Терренса Джея Хантингона III. Но верхнюю полку, где на специальной подставке зазывно поблескивали в полумраке леденцы, я оставила без внимания, хоть ими и пропахли все внутренности шкафчика.
  По совести, я их только для этого и делала. Баночки со средней полки, самые востребованные, пахли куда как хуже - но одну из них я и ухватила.
   - Вот, - я вручила свою добычу Дейзи. - Чайная ложка на чашку по утрам, начиная с первого лунного дня.
  Дейзи озадаченно взвесила банку в руке, но опознать содержимое затруднилась. По счастью, в приворотные зелья она не верила - во многом поэтому мы и приятельствовали еще с тех самых пор, когда Дейзи была младшей горничной, а тропинку к моему домику то и дело перегораживали воздушные корни мангров.
   - Это от вспышек гнева? - недоверчиво уточнила камеристка.
  Я не сдержала смешок.
   - Вроде того. Это противозачаточное.
  Дейзи поперхнулась печеньем и поспешно запила его чаем, но отказываться от баночки благоразумно не стала.
   - Значит, он на ней не женится? - уточнила она. Особого разочарования в ее голосе не прозвучало - Дейзи и сама догадывалась, чем все обернется, и я лишь подтвердила ее собственные выводы:
   - Кто же отдаст дочь губернатора какому-то метису, да еще азартному игроку? - я пожала плечами. - Но леди Изабель красива, умеет поддержать беседу и заинтересовать собой. Если она захочет, то баночка ей пригодится. Если нет - поставь в прохладное затененное место, пригодится в другой раз.
  Дейзи задумчиво покачала банку в руке и убрала к себе в рюкзак. В скандале вокруг госпожи она была заинтересована в последнюю очередь.
   - Мне следует спросить, ради кого ты хранишь подобное средство у себя на кухне, под рукой, а не в кладовой? - сощурилась она, лихо откусив имбирному привидению голову.
  Я рассмеялась.
   - Да вот, дожидаюсь загадочного камердинера мистера Кантуэлла, - поддразнила я. - Если уж он везде оказывается так внезапно - отчего бы ему не объявиться у ведьмы?.. - я осеклась и озадаченно замолчала.
  Собственные слова отозвались в голове странным эхом, словно сказано было что-то чрезвычайно важное. Неотвратимое. Предопределенное.
  Когда Дейзи отчалила, я залезла на чердак, отыскала утренний газетный сверток и взвесила его в руках. Внутри зашуршало. Бумага едва ощутимо грела пальцы, словно уговаривая, что еще пригодится - даже если неприятностей я теперь ждала совершенно с другой стороны.
  Обещанный мистером Ливиттом слуга - старший сын миссис Мур, ради высокого гостя вызванный из деревни под Мангроув-парком - добрался до моего домика только на следующий день, да еще и припозднился, что вынудило его везти черепицу на лодке. Зато он привел подмогу - незнакомого черноволосого мужчину с характерной военной выправкой. Его помощи я удивилась особенно: внешность выдавала в нем большую примесь ньямарангской крови - а местные, нужно отметить, от моего домика предпочитали держаться подальше даже в те времена, когда мангры то и дело отвоевывали тропинку к нему.
   - Это Тао Лат, - коротко представил его мистер Мур и, кажется, собрался добавить хоть что-то к своей рекомендации, но нежданный помощник прервал его, уверенно перебравшись из лодки на крыльцо и выпрямившись.
  Так на местного он походил куда меньше. Средний ньямарангский мужчина был в лучшем случае с меня ростом; Тао Лат же остановился ступенькой ниже веранды - и все равно смотрел точно мне в глаза.
  Взгляд я узнала сразу.
   - Надо полагать, вы камердинер мистера Кантуэлла? - упавшим голосом уточнила я.
  Черные глаза сощурились. В уголках собрались ранние смешливые морщинки.
   - Это проблема? - уточнил метис.
   - Не моя, - отозвалась я, задумчиво покачав головой.
  Его лицо сделалось непроницаемым - и стало удивительно напоминать достопамятного вороного жеребца, чью кличку я так и не потрудилась узнать.
  В четыре руки работа заспорилась. Участок осыпавшейся черепицы перекрыли еще до заката, и я с чувством глубокого удовлетворения - словно мне вылечили голову, а не просто починили крышу - усадила помощников за стол. Гамбо как раз хватило, чтобы досыта накормить двух мужчин после работы на свежем воздухе, но на всякий случай я все-таки достала утренний пирог с домашним сыром и зеленью и завертелась на кухне, заваривая свежий чай.
  От тяжелого взгляда, штопором ввинчивающегося под ажурную накидку на плечах, чесалась спина. Тао Лат расправился с гамбо в рекордные сроки, но, в отличие от большинства моих гостей, отчего-то ничуть не смягчился и не подобрел, а от пирога отказался. В помещении он наконец-то расстался с простым белым кепи, под которым прятался от разошедшегося дневного солнца, но его волосы, к моей досаде, удерживала широкая полоса хлопковой ткани.
  Молодой мистер Мур же словно стеснялся своего аппетита и рассыпался в благодарностях, уверяя, что не стоило так стараться ради незваных гостей. Я умиленно соглашалась и подсовывала пирог. Это позволяло хоть как-то скрасить тяжелое молчание Тао Лата, пока мистер Мур со счастливым вздохом не откинулся на спинку стула, пощурился на зажженные свечи - и спохватился:
   - Уже поздно. Нам пора, скоро вода начнет уходить, а мы на лодке...
   - Ты иди, - коротко велел Тао, не двигаясь с места. - Я задержусь, если добрая хозяйка не против, и вернусь пешком.
  Мистер Мур нахмурился было, но встретился со мной взглядом и послушно поднялся на ноги, ничего не сказав. Я вышла проводить его, чтобы тепло обнять на прощание и шепнуть пару слов. Он улыбнулся в ответ, стеклянно глядя чуть поверх моего плеча, и неловко забрался в лодку. Я проследила, как он скрывается в мангровых зарослях, и обернулась на звук приближающихся шагов, тотчас зябко укутав обнаженные плечи в накидку.
  Тао остановился в дверях, привалившись к косяку, и отстраненно смотрел на сумерки над рощей.
   - Когда мистер Кантуэлл рассказал мне о визите к вам, он упомянул, что вы поставили крайне странные условия, - изрек он безо всякого перехода.
   - Я никогда не беру денег, - я пожала плечами и беспечно улыбнулась. - Где здесь их тратить?
   - Не это, - откровенно поморщился Тао. - Вы сказали, что Хим выиграет скачки, если над ним пошептать. Тогда почему мистер Кантуэлл не должен просить об этом повторно, если ему вздумается снова победить?
  Я перестала улыбаться и мысленно подобралась. Но Тао Лат, к счастью, относился к той категории по-идиотски мудрых людей, у которых всегда готово объяснение всему на свете, и потому невозмутимо продолжал:
   - Полагаю, ваша договоренность с устроителем скачек - один предопределенный забег. Не знаю, чем вы зацепили мистера Реншоу, и знать не хочу, но вы представите ему мистера Кантуэлла, когда будете в Лонгтауне. Разумеется, благодарность, - он дернул уголком рта, обозначая усмешку, - воспоследует.
  Я с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.
   - Если у мистера Реншоу найдется минутка - разумеется.
  Тао Лат уставился на меня так озадаченно, будто только что стукнулся лбом о мои слова. Даже моргнул наконец-то, прекратив играть со мной в гляделки.
   - Вот так просто? Не боитесь, что мистер Кантуэлл уведет у вас покровителя?
   - Мистер Реншоу - не мой покровитель, - не скрывая улыбки, отозвалась я. - Он просто обращался ко мне с одной небольшой проблемой, и я помогла ее решить. Не вижу ничего плохого в том, что мистер Реншоу обзаведется еще одним знакомством.
   - Что это была за "небольшая" проблема, что он в качестве благодарности позволил вам решать исход забега? - вкрадчиво поинтересовался Тао.
  Я выразительно дернула уголками губ, скрывая усмешку, и ничего не ответила. Тао задумчиво склонил голову к плечу, рассматривая меня так, словно рассчитывал вскрыть черепную коробку взглядом, и в этот момент напоминал мистера Кантуэлла так сильно, что мне стоило изрядных усилий и дальше держать язык за зубами. Зато в тишине стало заметно, что ставший привычным фоновым шумом плеск волн теперь звучит приглушенно и мягко, словно издалека. Вода ушла, и в манграх неспешно распевались ночные птицы.
   - Что ж, благодарю за сотрудничество, - с едва заметной издевкой произнес Тао, оттолкнувшись плечом от дверного косяка, - и за суп. Завтра с утра за вами пришлют автомобиль.
   - Я получила вашу записку, мистер Лат, - смиренно созналась я, пряча улыбку.
  Тао рассеянно кивнул, окинув меня взглядом напоследок, и неожиданно искренне произнес:
   - Рад был познакомиться, мисс Блайт.
  И я, ощутив неожиданный прилив игрового азарта, честно призналась в ответ:
   - Взаимно, мистер Лат.
  Когда он скрылся за манграми, зачем-то обернувшись у самого края рощи, я беспечно помахала ему рукой с веранды и скрылась в домике. В неверном свете расставленных по всей комнате свечей отыскала записку, повертела ее в пальцах - и после недолгих раздумий отнесла на чердак, спрятав в газетный сверток с пометкой "Кристиан Наронг Кантуэлл, эсквайр. Придет просить пошептать над его конем во второй раз". Полюбовалась на ровные ряды бумажных куколок-заготовок и, обреченно поморщившись, дописала на газете: "Тао Лат. Придет выяснять, почему на самом деле конь выиграл скачки".
  
  ГЛАВА 3. О манере устраивать засады
  
  С точки зрения цивилизованного человека, в зарослях мангров мало прекрасного: сплошь уродливо искаженные корни, скрученные ветви, тучи насекомых и острый, ни с чем не сравнимый запах, который ввинчивается в ноздри, пока не отбивает обоняние напрочь. Лучше всего рощи смотрелись либо с дирижабля, либо с корабля, если он не подплывал слишком близко.
  Чтобы жить посреди затапливаемого побережья, нужно либо совсем отчаяться - либо научиться смотреть на жизнь с философской усмешкой.
  Именно такой я и предпочла встретить черно-голубую птицу, спорхнувшую на перила. Она ответила мне полной взаимностью: вытянула голову, приоткрыла длинный ярко-алый клюв - и, выдав длинную певчую ноту, вдруг хрипло рассмеялась.
   - Можно подумать, ты бы справилась лучше, - укоризненно фыркнула я, устраиваясь на резной скамье, и закуталась в ажурную накидку. Пернатая собеседница, не вняв доводам совести, расхихикалась совсем уж гнусно, содрогаясь всем телом. - Ты вообще мангровая альциона, дневная птица, что ты тут делаешь среди ночи?
  Альциону такие мелочи волновали мало. Она прилетела с двумя конкретными целями и к их достижению отнеслась со всей ответственностью, какая только вмещалась в ее покатой голове. Нужно отдать ей должное: первый пункт на повестке дня - от души посмеяться над незадачливой ведьмой - уже можно было считать выполненным.
   - Мне нужно будет отлучиться в Лонгтаун, - предупредила я ее. - Слетаешь со мной?
  Хихиканье оборвалось. Альциона длинно присвистнула и повернула голову, выразительно приоткрыв клюв. Я вздохнула и помогла ей выполнить второй пункт из повестки дня, выдав упитанную розовато-бежевую креветку. После подношения птица смягчилась и перепорхнула с перил на резную спинку скамейки.
   - Со мной поедет мистер Кантуэлл, - призналась я. Альциона склонила голову набок, словно пыталась припомнить его в книге пэров, и я добавила, разрешая ее сомнения: - Эсквайр. Мне нужен его волосок, иначе он угробит своего коня. Не уверена только, стоит иметь дело с ним или сразу с Тао Латом. Мне показалось, что из них двоих главный - отнюдь не джентри...
  Птица хохотнула, запрокинув раскрытый клюв.
   - Да, последнее слово все равно будет за господином, но речь идет вовсе не об обычных отношениях между слугой и нанимателем, - заметила я и, стоически переждав новый перелив хриплого смеха совершенно похабной тональности, невозмутимо продолжила: - У них общая кровь. Не то чтобы это делает твои предположения в корне неверными, но, по-моему, никаких оснований для них нет в любом случае. В крайнем случае, мы узнаем об этом от Дейзи, если она прибежит за успокоительным для леди Изабель.
  Альциона согласно свистнула и переступила по спинке скамьи. За такую покладистость и сдержанность я вознаградила ее еще одной креветкой.
   - Завтра в семь за мной пришлют автомобиль, - сказала я птице и поднялась на ноги. - Знаешь... если подвернется возможность утащить волосок и у Тао Лата, не теряйся. Запасливость еще никому не вредила.
  Альциона снова засвистела, на этот раз - протяжно и возмущенно. Я подавила смешок и оставила на скамье стройный рядок из округлых креветок.
   - А мои какие проблемы, если их автомобиль здесь не пройдет?..
  При всех очевидных достоинствах альционы как собеседника у нее был один чудовищный минус: о пунктуальности она и слыхом не слыхивала. Из-за поздних гостей я проспала до самого рассвета, но птица еще не прилетела. Тяжело вздохнув, я выбралась из-под полога от насекомых и отправилась умываться.
  Сборам следовало уделить особое внимание. В Лонгтаун я выбиралась нечасто, и упускать такой случай произвести впечатление было никак нельзя. Поэтому я достала лучшее платье - светло-зеленое, из тонкого искусственного шелка; к нему отлично подходили длинные бусы из мелкого жемчуга, подаренные мне леди Эванс. Утро - не время для таких нарядов, но мы ведь поедем на скачки!
  Белая вязаная накидка в ансамбль вписывалась плохо, и я с сожалением оставила ее в шкафу, в отместку проведя почти полчаса перед зеркалом. Густые накладные ресницы мне не шли, как и леди Изабель, но это определенно не отменяло необходимость макияжа: пусть варварски яркой кинодивой мне не быть, но косметика, по крайней мере, защитит лицо от разгулявшегося солнца - да и добавит мне пару лет для солидности. В довершение приготовлений я надела туфельки, доставшиеся мне от Дейзи: она заказала их по каталогу, но те оказались малы - и перекочевали ко мне.
  Я топнула, наслаждаясь звуком новеньких каблуков, и повертелась перед маленьким зеркальцем, оставшись чрезвычайно довольной собой, - а альционы все не было.
  Зато за рощей уже нарастал сначала шум газолинового мотора. Вскоре он стих, сменившись забористой мужской руганью, и я, посмеиваясь, стянула туфельки и сложила их в котомку. Задержалась, надевая вместо них болотные сапоги, и выскочила из домика, оставив дверь беспечно открытой.
  С мистером Кантуэллом мы встретились в середине мангровой рощицы. Он выехал за мной на коне, отчаявшись провести машину по узкой извилистой тропке, и под знакомым взглядом - двустволка из укрытия - я начала давиться смехом.
  В вечернем платье, с холщовой котомкой и резиновых сапогах я была, несомненно, и без того хороша - но альциона словно специально выбрала момент, чтобы спорхнуть откуда-то из зарослей на мое плечо. У мистера Кантуэлла так вытянулось лицо, что сходство между ним и конем стало почти непристойным, и я все-таки рассмеялась. Альциона, не растерявшись, запрокинула голову, раскрыла клюв и присоединилась. Ее гнусное хриплое хихиканье с легкостью перекрыло мой смех, и мистер Кантуэлл перевел взгляд на птицу.
  Под таким давлением она все-таки стихла, а хохотать в одиночестве было не так весело, так что я вежливо извинилась и попросила проводить меня до автомобиля. Мистер Кантуэлл открыл было рот, явно собравшись предложить мне прокатиться на жеребце, но скользнул взглядом по подолу платья (или все-таки резиновым сапогам?) и просто спешился, взяв коня под уздцы.
   - Вы неплохо подготовились, - вежливо заметил мистер Кантуэлл, приноравливаясь к моим шагам. - Но я ожидал чего-то более... оккультного.
   - Лонгтаун - все-таки город, хоть и небольшой, - охотно пояснила я, подкармливая альциону прямо на ходу: иначе бы с нее сталось то и дело встревать с комментариями. - Люди куда охотнее рассказывают о нарядных девушках, нежели о болотных ведьмах, а знакомства никогда не бывают лишними.
  На этот раз мистер Кантуэлл покосился на мои сапоги, уже не скрываясь.
   - У меня с собой сменная обувь, - призналась я, поправив котомку. - Не пачкать же парадно-выходные туфельки в соленой грязи!
   - Улыбайтесь - и никто не заметит, даже если вы пойдете босиком, - галантно сказал мистер Кантуэлл, несомненно, проглотив две дюжины язвительных комментариев.
  Я охотно улыбнулась, но возле автомобиля все-таки переобулась. Водитель старательно делал вид, что занят приборной панелью. Я добавила ему поводов для смущения, усевшись рядом и вежливо поздоровавшись, но уже через четверть часа он воодушевленно рассказывал мне о своей младшей дочке, которая упорно училась говорить длинными фразами, как леди из большого дома. Нежный возраст и неполный комплект зубов добавляли ей ни с чем не сравнимый шарм. Гордый отец болтал без умолку, как леди из большого дома.
  Мистер Кантуэлл сидел позади, на господском сиденье, и в беседе не участвовал. На его плече уютно устроилась чрезвычайно довольная собой альциона. Тао Лат ехал следом за нами на Химе. Должно быть, в одном автомобиле с господином камердинер вызвал бы куда больше вопросов, чем хотелось бы мистеру Кантуэллу.
  Лонгтаун вытянулся вдоль линии прибоя, сразу за мангровой рощей. Здесь к самому берегу подходили коралловые рифы, превратившие небольшой городок в центр подводного плавания. Мангры упорно пытались отвоевать территорию, с каждым годом все больше и больше тесня риф к югу, и с каждым годом строилось все больше зданий у "чистой", незатененной зоны. Город вытягивался в прямую линию, пряча трущобы старых районов среди мангровых зарослей и блистая вывесками новых зданий возле отступающего кораллового рифа.
  Наш путь пролегал через густо застроенный центр к южной окраине, где несколько лет назад воздвигли монументальное здание ипподрома. Тогда оно было на отшибе, а теперь ограда размеченных дорожек граничила с новеньким клубом любителей подводного мира - что, впрочем, делало место еще более удачным для наших целей.
  Перед зданием разбили небольшой парк, где благородные господа могли развеяться перед началом скачек, не оскорбляя свои чувствительные носы близостью конюшен. Водитель мистера Кантуэлла остановился в начале аллеи, высаживая пассажиров, и укатил дальше, дабы не мешать прочим гостям. Альциона воспользовалась моментом, чтобы перепорхнуть на мое плечо и по-дружески потереться клювом об мое ухо. Я вздрогнула: прикосновение оказалось неожиданно щекотным.
  Тао Лат спешился и, подойдя ближе, снял с коня уздечку. Хим переступил копытами с явной опаской, словно уже догадывался, что сейчас будет.
   - Что ж, - скучающим тоном произнес мистер Кантуэлл, скользнув взглядом по достопочтенной публике, прогуливающейся по парку, - делайте свое дело, мисс Блайт.
  Девушка с яркой птицей на плече, несомненно, и без того привлекла бы внимание - но я вдобавок небрежным жестом выдернула из прически шпильку, и старомодно длинные волосы рассыпались по плечам и спине, в солнечном свете отливая тяжелой медной рыжиной. Конь, до того дичившийся и вынуждавший Тао настороженно придерживать его за морду, с интересом потянулся вперед.
  Я ласково похлопала жеребца по изящной шее и, когда он доверчиво склонил голову к моему плечу, тихо зашептала ему на ухо. Альциона взмыла в воздух, покружила и приземлилась на луку седла, тут же зашедшись хриплым птичьим смехом. Хим и ухом не повел - он сосредото-ченно внимал мне и согласно кивал, задевая мордой обнаженное плечо. Не прекращая шептать, я достала из дамской сумочки половинку яблока и протянула жеребцу.
  Несколько секунд конь сосредоточенно взирал на него печальными и мудрыми глазами, даже не принюхиваясь. Яблоко выглядело совершенно безобидно - спелое, с аппетитным алым бочком и золотистой крупитчатой мякотью; но Хим будто знал, что за время пути оно должно было потемнеть, и медлил.
   - Все будет хорошо, - пообещала я ему.
  Конь печально вздохнул и потянулся за подарком мягкими губами. Я погладила его по морде - а он дожевал и протяжно заржал, запрокинув голову. Альциона охотно присоединилась.
  Тао Лат с непроницаемым лицом поймал Хима за морду, вставил удила на место и, почтительно поклонившись господину, потянул коня за поводья. Мистер Кантуэлл проводил его взглядом и отчего-то зябко передернул плечами.
   - Чем вы его угостили? - настороженно поинтересовался он и подставил мне локоть.
   - Яблоком, - предельно честно ответила я, взяв его под руку.
   - И все? - темные брови скептически изломились, придавая вытянутому лицу такое же страдальческое и недоверчивое выражение, какое было у коня поначалу.
   - Вы ждали какой-нибудь абракадабры и ярких вспышек? - непринужденно уточнила я - и даже не вздрогнула, когда альциона, навернув над нами круг, обрушилась мне на плечо и длинно присвистнула. - Боюсь, шум и взрывы напугали бы коня, а перед самыми скачками это совершенно ни к чему.
  Мистер Кантуэлл покосился мне за спину, на птицу - и кашлянул. На глазах у публики не произошло ничего такого, что нельзя было объяснить разумными доводами: ни длинные рыжие волосы, ни гнусно хихикающие альционы, ни тем более половинки яблок еще не являлись несо-мненной гарантией черного колдовства - и все же, все же...
   - Как зовут вашу питомицу? - вежливо поинтересовался мистер Кантуэлл.
  Альциона хохотнула, запрокинув острый клюв, и переливчато свистнула. Я сработала строгим цензором, повторив только последнюю часть, и обезоруживающе улыбнулась:
   - Иначе она не откликается.
  От необходимости обсуждать странную кличку альционы меня спасло знакомое светло-серое кепи, мелькнувшее за раскидистыми листьями пальмы. Я приподнялась на цыпочки и замахала рукой:
   - Мистер Реншоу!
  Это имя, разумеется, заставило мистера Кантуэлла тотчас забыть и про птицу, и про яблоко. Владелец кепи обернулся, продемонстрировав в просвет между листьями роскошные усы и удивленные глаза, заулыбался и свернул с дорожки - в нашу сторону.
  Мистеру Реншоу перевалило за пятый десяток, что ничуть не мешало ему сохранять молодецкую бодрость духа, хватку аллигатора, чутье акулы и густые темно-каштановые волосы, едва тронутые сединой. Ими он гордился особенно, а потому не упустил момента поприветствовать даму, сняв кепи и по-шутовски раскланявшись.
   - Расцветаете все прекрасней с каждым днем, мисс Блайт, - тоном опытного (еще бы!) сердцееда изрек мистер Реншоу и перевел заинтересованный взгляд на моего спутника.
  Мистер Кантуэлл в этот миг больше всего напоминал матерого ягуара в засаде. Настороженный, собранный, опасно притихший - того и гляди внезапно сорвется в смертоносный прыжок, сбивая жертву с ног, переламывая хрупкие позвонки.
   - Позвольте представить: мистер Кристиан Наронг Кантуэлл, эсквайр, - быстро вклинилась я. - Мистер Кантуэлл - мистер Эдвин Реншоу, устроитель скачек и мой давний знакомый.
  Мистер Реншоу медленно моргнул, и вдруг стало казаться, что матерых ягуаров тут два, а мне лучше бы оказаться где-нибудь в другом месте. Но я героически выстояла, пока мужчины обменивались положенными любезностями и тяжелыми колкими взглядами, в которых ясно читалось предвкушение добротной драки.
   - Мистер Кантуэлл выставляет своего коня на сегодняшних скачках, - вклинилась я - и поняла, что только подлила масла в огонь.
  Однако при мне мужчины вели себя, словно два заколдованных пособия по этикету, мгновенно переключившись на обсуждение лошадиных статей и квалификаций. Я охотно включилась в разговор, вставляя замечания с типично знахарской точки зрения: какая разница, есть у племенной кобылы многочисленные награды или нет, если она толком разродиться не может?..
  Тао Лат подошел неслышно и незаметно, как идеальный слуга, и смиренно встал чуть в стороне, дисциплинированно не вмешиваясь в господский разговор. Мистер Кантуэлл сам прервал свой пространный монолог, чтобы повернуться к камердинеру и вопросительно изогнуть выразительную темную бровь.
  Тао почтительно поклонился, пряча лицо в тени:
   - Все готово, господин.
  Мистер Реншоу едва скользнул по нему взглядом и снова уделил все свое внимание мистеру Кантуэллу. А зря - камердинер, смиренный и заметный, цепко следил за ходом беседы, наверняка подмечая то, на чем не успевал сконцентрироваться его господин. Это было настолько похоже на ту позицию, что обычно занимала я при разговоре сильных мира сего, что становилось не по себе.
  Мужчины не становятся ведьмами. В них слишком сильно желание менять мир, прогибая его, делая удобным для себя, и слишком слаба привычка его слушать. Когда мужчина вдруг начинает так старательно внимать, он не думает о том, чтобы кого-то понять. Он ищет слабое место.
  Что могло понадобиться слуге азартного игрока от устроителя скачек? Не станет же он просить, чтобы от его господина не принимали никаких ставок. Это не единственный ипподром в колониях - а уж найти другой тотализатор будет, пожалуй, даже проще, чем отыскать еще один стадион.
  Разве что что-то понадобилось самому мистеру Кантуэллу - а внимательности слуги он доверял больше, чем своей собственной? Учитывая столь явное кровное родство, я бы не удивилась.
   - Совсем забыл о времени! - воскликнул вдруг мистер Реншоу, натянув на лицо улыбку аллигатора, старательно изображающего чувство вины. - В обществе прекрасной дамы и интересного собеседника минуты летят незаметно. Мне пора подниматься на трибуны, мисс Блайт, мистер Кантуэлл...
  Мой наниматель кивнул, не скрывая разочарования. Мистер Реншоу не обратил на это внимания, только уже в конце прогулочной дорожки выразительно обернулся через плечо - и я утвердительно кивнула, встретив его взгляд. Других бесед о своих сугубо личных делах он при свидетелях никогда не вел, и я уважала его желание.
  Мистер Реншоу едва заметно кивнул в ответ и повернулся к своему секретарю, на ходу отдавая какое-то распоряжение. А я повернулась к мистеру Кантуэллу - и едва не вздрогнула, поймав над его плечом взгляд Тао. Как двустволка на упоре. Только на его плече тихо и смиренно, как лучшая из вышколенных горничных, сидела в засаде альциона, скромно сложившая крылья.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"