Крохотная комнатка с округлыми земляными стенами, потолком и полом. Отовсюду торчат узловатые корни и бледные тенелюбивые побеги; пахнет сыростью - это в углах притаились небольшие лужицы. Подо мной лежанка из светло-серой травы, плотно вцепившейся корнями в почву, - живая, никому и в голову не приходило собирать лапник или лопухи.
Точно... кажется, я вчера спасла говорящего медведя, который очень трогательно заботится о растительности. И на кой он мне сдался? Вернулась бы в город, рано или поздно про меня бы вспомнили. Наверно.
Шила в задн... в мешке не утаишь, верно кто-то подметил.
Следы на земляном полу почему-то оказались вполне человеческими - босая ступня, слишком длинная для женщины и слишком узкая для мужчины. Отпечатков медвежьих лап - равно как и звериных вообще - я не заметила.
Очень интересно. Ну и где же мой гостеприимный хозяин и положенная мне каша? Я уж не говорю про три стула и три кроватки...
- Таший!
При попытке позвать хозяина в горле будто поселился выводок ежей, твердо намеренных выдержать все испытания и построить счастливую жизнь в совсем, казалось бы, непригодных для нее условиях. Отлично, я еще и простыть тут успела - как нельзя вовремя!
Ну, хотя бы медведь себя ждать не заставил - в ответ на мой оклик почти сразу где-то наверху раздались удивительно легкие для такой туши шаги, и через минуту в округлом выходе из берлоге нарисовался внушительных размеров силуэт с очаровательными круглыми ушками. В дневном свете его лапы казались очень тонкими и безжизненно свисали, не шевелясь, зато размеры когтей меня сильно впечатлили - поди, с мой палец каждый, если не длиннее...
Минутку. Это ж как он такими лапищами узелки на стеблях развязывал?
И вообще, он же на корточках сидел?!
Присмотревшись повнимательнее, я радостно заржала в лицо вошедшему хозяину.
Моя покорность и готовность принимать за действительность любой бред, автоматически выработанная в адаптационных целях, и бархатная темнота аррианской ночи сыграли со мной злую шутку. Никаких говорящих зверей на Аррио, само собой, не водилось. В берлогу вошел высокий человек в густой медвежьей шкуре, искренне недоумевающий, с чего это его гостью так проперло, что она чуть ли не по полу катается да кулаками мать сыру землицу молотит.
- Что случилось? - с глуповатым видом откинув капюшон из медвежьей головы, поинтересовался спасенный. Пришлось успокоиться, глотая полуистеричные смешки, глубоко вздохнуть и покаяться в своих ночных впечатлениях.
Слушая мою версию событий, "медведь" сначала хмурился и предлагал осмотреть руки и спину, пока я рассказывала, как вытаскивала его, а под конец тоже расхохотался - таким мягким, будоражащим смехом, что не присоединиться к нему было невозможно.
- А руки все-таки осмотри, - смущенно попросила я, отсмеявшись. - Правая до конца не сгибается.
Хозяин легко кивнул, медвежья голова дернулась вслед за ним, словно зверь еще надеялся отомстить, оттяпав убийце затылок.
- Я Устин, - представился наконец хозяин, цапнув мою правую руку. Теплые загрубевшие пальцы осторожно нарисовали на предплечье какой-то узор, поднялись к локтю, начертили что-то и там. Я тоже назвалась, завороженно наблюдая за его движениями. Было что-то гипнотизирующее в этом размеренном скольжении; в какой-то момент мне показалось, что столь тщательно выведенный хозяином рисунок проступил на коже: вьюнок с ажурными серебристыми листьями и нежно-сиреневыми бутонами, готовыми вот-вот раскрыться в роскошный цветок. Но стоило мне моргнуть, как видение отступило, явив взгляду мой слегка распухший локоть.
Желание верить во все, что угодно, потихоньку отступало, сконфуженное недавними происшествиями; по-прежнему следя за пальцами, добавляющими новые витки стеблей и отпечатки листьев к рисунку на моей руке, я скептически поинтересовалась:
- А это чем-то поможет или так, пощупать?
Устин поперхнулся и поднял на меня не по-взрослому обиженные глаза - карие с легким медовым отливом. Теплые пальцы застыли в центре недавно появившегося цветка, обещая сделать его если не самым крупным, то хотя бы самым ярким среди остальных; затем, спохватившись, заскользили вдоль вены вверх, к сгибу руки.
- Пощупать, конечно. Я дикий варвар или где? - опустив взгляд, буркнул хозяин. Вьюнок, как-то странно сжавшись, рывками пополз к плечу.
Кажется, я уже нашла его любимую мозоль и даже успела на ней сплясать. Талант, не иначе.
- Расскажи мне о своей вере, - попросила я - скорее желая заполнить неловкую паузу, нежели решив в случае чего покинуть стройные ряды атеистов.
Еще один недоверчивый взгляд исподлобья. "Медведь" отпустил мою руку и задумчиво склонил голову к плечу, зачем-то отодвинувшись.
- Сними иллюзию. Ты не аррианка.
- Об этом я тебе сказала еще тогда, когда вытаскивала из ямы, - напомнила я, деликатно умолчав о том, что самостоятельно иллюзию снять не смогу. - А что, о ташиях знает вся планета? - полузаброшенная берлога Устина наталкивала на мысль, противоположную высказанной.
Если вспомнить, я еще ни от кого не слышала отзывов о своей планете. О ней просто никто не говорил - собственно, никого и не интересовало, откуда я такая свалилась и что же это за место. А между тем время, проведенное так далеко от дома, заставляло невольно задуматься - а была ли она, вся прежняя жизнь и девочка-секретарша по имени Эльмира Шайхранова?
Судя по реакции Устина - ничего такого не было и быть не могло.
На моей руке огнем вспыхнул не цветок - сложная, многократно переплетенная и наложенная сама на себя сеть; я вскрикнула, вытягивая конечность и рефлекторно пытаясь сбить пламя. К моему удивлению, оно подчинилось малейшему же движению - стоило попытаться стряхнуть рыжие язычки, поднимающиеся из кожи, как те покорно осыпались вниз, на травяную лежанку, мигом наполнив густым зеленоватым дымом небольшую берлогу.
Устин слегка затормозил с реакцией, но все же принял единственно верное решение: схватил меня, перекинув через плечо, как мешок с мукой, и пулей вылетел из задымленного жилища, уже снаружи сбросив с моей руки остатки огненной сети.
- О таком, - едва не зарычал запыхавшийся медведь, косо поглядывая то на меня, то на густые клубы дыма, вырывающиеся из входа в его берлогу, - о таком заранее предупреждать надо!