Внутри оказалось неожиданно тепло и уютно. Холл ничем не напоминал привычные хелльские интерьеры в стиле "кровать-шкаф-стул-люстра": вдоль стен примостились мягкие и удобные даже на вид диванчики, а перед ними стояли невысокие столики с красочными рекламками. Спокойный ровный свет нескольких бра удачно довершал композицию.
Я мгновенно почувствовала себя если не как дома, то как в любимом солярии - точно. Даже морковным соком откуда-то пахло.
Зато Диллиан как-то странно скукожился, сжав плечи, и затравленно огляделся с видом человека, не первый год страдающего клаустрофобией, да и Устин явно чувствовал себя не в своей тарелке. Подобное поведение мужчин, ожидающих свою половинку в солярии, не было для меня диковинкой, так что сочувствовать не потянуло.
- И что дальше? - бодро поинтересовалась я, подхватив с ближайшего столика рекламный буклет. Привычные змейки лениво расползлись по строкам, образуя жизнерадостное "Непричастным к свержению Серого Сокола - скидки до 30%!".
- Ждем, - мрачно буркнул Диллиан, вырвав буклет у меня из рук. Быстро пробежал глазами и, скривившись, точным броском отправил в незаметную урну в углу.
- Понятно, - покорно кивнула я, с наслаждением ныряя в диванчик и хватаясь за следующую рекламку. - И чего именно ждем?
- Пророка, - как ни в чем ни бывало отозвался Диллиан, приземлившись рядом со мной, и вальяжно вытянул руку вдоль спинки дивана. - Надеюсь, хоть в этот раз гильдейские бюрократы освободят собственного Владыку от необходимости заполнить тридцать три бланка и шестьсот шестьдесят шесть квитанций, прежде чем их несчастный шарлатан скажет, где нужно искать предателя.
Устин проследил за его рукой с таким видом, будто Его Величество небрежно зажал меж пальцев ядовитую змею, и молча сел на соседний диван.
- А если их пророк - шарлатан, то какого черта мы здесь делаем? - на буклете красовалась надпись: "Особые заклинания для лиц, ускользнувших от аррианской проверки", и урна мгновенно обогатилась еще одной бумажкой.
- Да не такой уж он и шарлатан, - признался Диллиан, с подозрением осматривая оставшиеся рекламки. - Просто он, как и все пророки, больной на всю голову и говорит совершенно не то, что видит, - не лжет, а вообще несет полную ахинею, не имеющую никакого отношения к делу. Но действительно видит, надо отдать ему должное.
- А как ты?.. - заговорила было я - и сразу поняла все сама.
Какая разница, какую околесицу несет пророк, если можно взглянуть на мир его глазами?..
Диллиан лениво кивнул, словно прочитав мои мысли, и потянулся в кресле, опираясь на затылок и пятки, - и именно эту до крайности несолидную картину и застал почтенный старец с внушительной бородой, возникший в дверях.
- Ваше Величество, - дедок флегматично обозначил некое подобие поклона и протянул Владыке аккуратную стопочку бумаги, густо заполненную змейками-буквами. Диллиан возвел очи горе и испустил тихий замученный стон, а Устин спрятал за медвежьим капюшоном самую злорадную ухмылку из всех, что мне приходилось видеть.
Как же, однако, хелльцы преданно и нежно любят своего Владыку, слов нет! Хотя, если подумать, у них на то все причины...
Заметив на лицах присутствующих быстро ускользающие усмешки, Диллиан нахмурился и решительно расправил плечи.
- Боюсь, заполнение бланков придется отложить, - удерживая на лице гримасу вежливого безразличия, констатировал он. - Дело не терпит отлагательств. Пророк уже проснулся?
- Но, Ваше Величество, - тотчас же погрустнел старец, - я обязан предоставить документы бухгалтерии до оказания услуги...
- Вот как, - Диллиан в точности скопировал ту самую пакостную ухмылочку, которую Устин тщетно пытался скрыть за медвежьей шкурой. - Тогда я могу поставить подпись в конце контракта, а реквизиты сторон организация заполнит сама, - и, не дожидаясь ответа, действительно поставил быстрый росчерк на последнем листе. - Пойдем, - кивнул он почему-то мне и быстро прошел мимо онемевшего от такой наглости старца.
Я переглянулась с Устином и рванула с места, пока дедок не очухался и не оставил меня заполнять чертовы бумажки. Таший обогнал меня у самой двери и даже галантно придержал створку, но, войдя следом за мной в полутемный коридор гильдии Магов, драпанул вперед так, будто почтенный старец зафутболил нам вслед файерболом. Однако объяснение всему было куда прозаичнее.
- А предоплата?! - скорбно взвыл за дверью пришедший в себя дедок.
Диллиан и Устин, не сговариваясь, прибавили шагу, и мне оставалось только догонять.
Наобщавшись с ташиями, я ожидала увидеть кого-то вроде Делоко: вечно влюбленного мальчишку с двумя цилиндрами наперевес - или такого же пыльного старца, обмотанного серой паутиной; но хелльский пророк предсказуемо блеснул оригинальностью.
В глубоком кресле с резной спинкой сидел, ссутулившись, тощий подросток с неестественно черными волосами и челкой, на манер оборванного занавеса скрывающей половину лица. Будь на нем узкие джинсы и розовая майка, я бы, наверное, рассмеялась, но гротескная худоба его ног, скрытых под жемчужно-серой хламидой, объяснялась вовсе не увлечением очередной субкультурой и даже не анорексией.
Вместо ножек у его кресла красовались аккуратные резные колесики.
- Диллиан, - мило улыбнулся пророк, разворачивая инвалидную коляску к нам. - Ты пропустил подпись на двенадцатой странице договора.
- На выходе распишусь, - отмахнулся тот, тоже заулыбавшись.
- Тогда тебя заставят заполнять все остальное, - констатировал пророк, почему-то нахмурившись и коснувшись лица под челкой.
- Перетопчутся, - нахохлился Диллиан. - Я Владыка или где, в конце-то концов?!
Тощий пророк пакостно ухмыльнулся, приподняв бровь. Его Величество гордо проигнорировал выражение лица подростка, заговорив:
- Лучше помоги, мне нужен Дагаллиан ди Ренней, - и тут же спохватился: - Или тот, кто выглядит точь-в-точь как он.
Пророк недоуменно пожал плечами и отвел в сторону челку, открывая второй глаз.
Я нервно сглотнула, отступив поближе к непривычно молчаливому Устину, хотя он тоже не выглядел особо спокойным.
Дело было даже не в том, что, стоило волосам открыть обзор, первый глаз невидяще остановился. И не в темно-багровом цвете не по-человечески широкой радужки.
Кожи, как таковой, вокруг провидческого глаза не оказалось - один сплошной незаживающий ожог, сочащийся свежей сукровицей.
Диллиан с шипением выпустил воздух сквозь зубы, и я, не подумав, обернулась к нему. Но, к счастью, рассмотреть ничего не успела: Устин, дернувшись, закрыл мне глаза ладонью.
- Не смотри, - запоздало посоветовал он странно севшим голосом.
Тошнотворно завоняло горелым мясом. Диллиан тихо, но с чувством матерился, а пророк жизнерадостно вещал, что в ближайшую неделю над Зельтийером пройдут проливные дожди и, возможно, гроза, а следующий бунт на Аррио не стоит ожидать раньше следующего столетия. Тут уже начал ругаться Устин, почти перекрывая речь подростка о вреде курения котлет, и я недовольно завозилась, пытаясь отвести ладонь ташия от лица и разобраться наконец, что за бред тут творится, но медведь проявил неожиданную твердость, упорно заслоняя обзор.
- Хватит, - прервал развлекуху Диллиан и неразборчиво прошипел сквозь зубы что-то чрезвычайно нецензурное. - Все, я к целителю.
Послышался хлопок закрывающейся двери, и только тогда Устин позволил мне осмотреться.
Пророк уже успел вернуть челку на ее законное место, насмешливо рассматривая нас с ташием совершенно обычным карим глазом, и едва заметно усмехался самым уголком рта.
- Вам, надеюсь, ничего показывать не нужно? - неделикатно намекнул подросток, откидываясь на спинку кресла. - А то мне бы тоже к целителю не помешало бы.
- Не нужно, - сдавленно мотнул головой Устин и быстро вывел меня обратно в холл.
- Давай-ка угадаю, - предложила я, усаживаясь на восхитительный диванчик. - У Диллиана появился точно такой же ожог на полрожи?
- На всю, - вздохнул таший, садясь рядом. Воровато осмотревшись, сгреб меня в охапку и уткнулся холодным носом в макушку. - Он оба глаза зрячими сделал.
- Понятно, - констатировала я. Позволила себе расслабиться на пару мгновений в таком привычном и уютном тепле инопланетного мужчины (черт, вот докатилась!) - и не без сожалений выпуталась из его объятий. Если по Хелле пойдет еще и слух о том, что официальная фаворитка наставляет рога Владыке с Медведем ташиев, Диллиан мне голову снесет. А она мне дорога, даже такая стукнутая.