Выход обнаружился внезапно: из-за поворота повеяло не то чтобы свежим, но, по крайней мере, чуть менее вонючим воздухом, еще пара шагов - и показалось округлое отверстие. Канализационный тоннель обрывался над тихо шепчущим морем, что ласково терлось о скалы далеко внизу. В небе похабно перемигивались звезды и смущенно прикрывался облачком светлый полумесяц.
Гилиад подошел к самому краю и схватился за решетку. Неба он не видел сорок пять лет, восемь месяцев и четырнадцать дней - и ничто не помнил так же точно, как эту злосчастную цифру. Светлый уже готов был смириться с тем, что ради подобного зрелища нужно несколько часов брести по колено в гномьих отходах жизнедеятельности, когда сообразил, что в решетке не хватает двух прутьев.
- Вот орково отродье! - с чувством выругался Гилиад.
- Я, конечно, слышал, что у эльфов весьма неадекватное восприятие красоты, - не упустил момента Гайн, - но чтоб...
- Он спрыгнул! - не дождавшись конца обличительной тирады, оборвал его Светлый. - Но тут высота метров сто! Гномы же не...
- Гномы - не, - хмыкнул Гайн, изучив срезанные у пола прутья. - А вот вампиры - очень даже неплохо летают, когда превращаются в летучих мышей.
Гилиад подавился нервным смешком, представив себе старого мастера, воспарившего в образе слепой зверушки. Летучая мышь в его воображении упорно не желала расставаться с рыжей разлапистой бородой.
- Но гномы терпеть не могут вообще из своих шахт высовываться! А тут вдруг - Рунг так просто берет и летит над морем?! - эльф раздраженно потряс головой. - Нет, это наверняка ложный след...
- Слышь, - задумчиво протянул Гайн, - если так рассуждать - Светлые терпеть не могут вылезать из своих лесов и в принципе являться другим расам.
- Понял, - обескуражено кивнул Гилиад и отпустил прутья решетки, с неохотой отворачиваясь от завораживающего ночного неба - пусть даже для этого пришлось напомнить себе о ненавистном стикере на стене в далеком Маириэниате. - Погоди-ка... летучие мыши выбираются из логова только в сумерках! А значит, сейчас старый мастер либо где-то упрямо топает пешком, либо висит вниз головой и дрыхнет!
- Это упрощает задачу, - вдруг совершенно серьезно кивнул Гайн и выхватил топор.
И с неожиданным равнодушием начал царапать стену драгоценным оружием, на изготовление которого ушел не один месяц.
- Надеюсь, это просто специфический гномий юмор, - надежды, впрочем, в голосе эльфа Гайн не услышал. Гораздо громче звучали нотки жалости к топору, который после столь варварского обращения придется долго и муторно точить - если еще останется что точить: стена туннеля была сложена на совесть из добротного, очень прочного камня.
- Это не юмор, - крякнув, гном напоследок чиркнул лезвием и отступил на шаг назад, с нескрываемым самодовольством рассматривая изуродованную стену и даже не всплакнув над затупленным топориком. - Это - руна переноса.
- Чего? - Гилиад почувствовал себя чем-то средним между санитаром в клинике определенной направленности и полным идиотом.
- Ну, мне кажется, что она должна так сработать, - уверенности в голосе гнома заметно поубавилось. - Да и все равно другого выхода нет! Следов Рунг не оставил - откуда нам знать, куда он полетел?
- С чего ты вообще взял, что руна сработает? - не удержался Светлый. - Несколько веков алхимию считали бредом сумасшедшего - и тут мы вдруг переносимся с помощью пары царапин на стене?
Проглотив еще дюжину замечаний, Гилиад покорно положил руку на плечо Гайна, а тот, глухо хекнув, размахнулся и ударил топором точно в центр нацарапанной фигуры. Лезвие жалобно застонало, вонзаясь в руну, вибрация от удара плавно перебралась с острия на рукоять и торжественно забряцала несвежими доспехами гнома. Из поврежденной стены высыпалось несколько мелких камешков, с обреченным бульканьем канувших в зловонный поток, а небольшое облачко пыли провисело еще с минуту, постепенно пропитываясь неповторимыми миазмами канализации.
Гилиад вздохнул, пытаясь скрыть неуместное облегчение, и убрал руку с гномьего плеча. Гайн разжал узловатые пальцы, и топор остался висеть, вогнанный в камень.
- Придется придумать что-то еще, - грустно констатировал гном. - А я так надеялся...
- Можно отправить запрос в человеческую Гильдию Магов на поисковое заклинание, - предложил эльф, незаметно вытирая руку о плащ. - Времени, правда, займет многовато, но...
Что там "но", гном уже не услышал.
Потому что его, вообще говоря, в канализации уже не было. Только его топор, задумчиво скрипнув, выпал из руны, подняв тучу брызг.
Гилиад ошарашено уставился на то место, где только что стоял Гайн, и честно попытался подобрать челюсть. Не получилось. Эльф на всякий случай огляделся, ощупал ногами пол и даже заглянул в ближайшие пробоины в стенах - но гном пропал бесследно, мгновенно и тихо. Осмотрев напоследок потолок и звездное небо, Гилиад обреченно повернулся к неуклюжему рисунку. Потом присел на корточки и, морщась и ругаясь сквозь зубы, нашарил на дне скользкую рукоять топора.
- Я, кажется, окончательно свихнулся, - не вставая, пожаловался тар-Аурендилион непричастному потолку и вытащил из вонючей жижи гномье оружие. Теперь топор выглядел совсем уж удручающе, и его уж точно не удалось бы продать даже эльфьим детишкам, но в качестве руны он оставался незаменим.
Гилиад хекнул, размахиваясь, и от души всадил лезвие в уже пробитую трещинку. На этот раз зацепиться топору не удалось, и оружие сразу же булькнуло обратно в поток. Эльф горестно осмотрел место падения и снова сел на корточки, уже привычно запуская руки в жижу и думая о том, что при возвращении в Маириэниат орка с два его выкурят из ванной раньше, чем через пару суток.
И в то мгновение, когда его пальцы нащупали на дне дубовую рукоять, Гилиад вдруг обнаружил себя замершим в позе удивленной гориллы среди сталактитов в нескольких метрах от ощерившегося сталагмитами пола, лицом к лицу с необычайно обозленной летучей мышью. На памяти тар-Аурендилиона это была первая летучая мышь, которой пришло в голову для сна в пещере натянуть гамак.