Вот уже второе десятилетие люди сходили с ума по естественности.
Нет, они называли её не стилем ретро, хотя по мнению многих, это самое подходящее название, они называли её возвращением к корням, близостью с природой. Такие люди шли на угнетение приобретённых функций организма. Извлекали из тела пластик и силикон и размахивали ими, завывая что-то вроде "я свободен!" Хотя о том, чтобы отказаться от линзы, никто из них даже не мог заикнуться.
Именно на такого регрессора я сейчас смотрел. В обиходе их называли простаками. Сначала было другое название - "дурики", но по мере того, как таких дуриков становилось всё больше, к ним начали относиться серьёзно.
Горизонтальный лифт мчит нас сквозь полуденный город, а я, расположившись на сидении, поглядываю на сидящую напротив. У неё бледная кожа. Симпатичная. Видимо, никакими биоускорителями её родители не баловались.
Я наблюдаю сразу с двух сторон - из моих глаз и из её собственных. Одновременно за ней и за собой. Линза в моём левом глазу исправно транслирует картинку из её линзы. Я в пальто и шляпе -- обыкновенный усталый пассажир. Мода позапрошлого года, самая неприметная на свете одежда. Девчонка не знает, что я наблюдаю за ней через пространство - если конечно не заинтересовалась счётчиком наблюдателей и не сумела обойти мою простенькую защиту. Пока же я остаюсь анонимом, вуайеристом, который подглядывает в чужую замочную скважину. В пространстве, несмотря на всю его открытость, таких полно.
- Ну и что на этот раз тебя настораживает? - спрашивает Дональд, мой цифровой друг.
- Слишком всё логично, - отвечаю я и ловлю себя на мысли, что так отвечал уже десятки раз. - Полностью открытая жизнь, никаких секретов.
Дональд крошечной пиктограммой ютится на самой границе линзы, словно муха, севшая на объектив камеры. Он полностью оцифрован и обычно приходит в шкурке серого котёнка, чтобы поточить когти о стенки моего черепа. Мы дружим уже четыре года.
Каждый свободный день я слежу за новым человеком. Вникаю в его жизнь и сравниваю её с той жизнью, которую он транслирует в пространство.
Когда-то мне рассказали про место, в котором ничего нет. Ни информации, ни безумной скачки мыслей. Там не работает пространство, там нет ничего, что могло бы тебя развлечь. Даже сон там бездеятельный. Да, да! Это звучит безумно, но во сне там нет ничего. Только пустота, как в доисторические времена (на самом деле имевшие место быть какую-то пару сотен лет назад), когда люди между одиннадцатью вечера и семью утра проваливались в чёрную дыру, а не занимались работой и творчеством. Тогда ещё не знали, что простенькой коррекцией, которая выполняется в раннем детстве, вместе с установкой линзы можно заставить разум работать, пока отдыхает тело. А если тебе открыт круглосуточный доступ в пространство, такая работа превращается в развлечение.
Сумасшедший, который поведал мне про место-которого-нет, давно уже живёт в другой жизни.
- Есть клуб людей, - говорил он мне, - эти люди знают про то место и пользуются им. Они стараются свести контакты с внешним миром до минимума. Представь что будет, если мир узнает о месте где нет ничего? Совсем ничего! Кто-нибудь сразу захочет разместить там рекламу!
И я начал поиски. Сначала слонялся по улицам. Разговаривал с людьми, спускался в трущобы, населённые самыми разными субкультурами.
Сейчас сложно отыскать кого-то, кто не был бы социализирован. Любители боди-модификаций, татуированные с ног до головы, обладатели кожистых крыльев, аватарфэйсеры, заменившие своё лицо на экран высокого разрешения, люди с самыми разными направлениями в психическом развитии - все они составляли собой салат под названием "общество", и все находили в нём свою нишу. "Жизнь интереснее, когда в ней тысяча каналов". Гласом нашего разума стали фразы из любимых шоу.
- Зачем далось оно тебе, мы не поймём! - спрашивал меня один триер. Называть триера "одним" несколько неправильно, ведь в нём, в одном теле слились сразу три сознания. Результат сложнейшей хирургической операции и работы психомодуляторов. - Там же ничего нет!
Я отвечал честно.
- Я не могу найти то, что мне нужно.
- В мире, где всё есть! - поражались мои собеседники.
Потом я отправился во всемирную сеть. Искал любые упоминания о месте-которого-нет, но ничего не находил.
- Как они могли так хорошо спрятаться?
- Чтобы хорошо замаскироваться, достаточно быть у всех на виду, - ответил мне Дональд. Иногда он говорил удивительно дельные вещи.
Тогда я стал наблюдать за простыми людьми.
Девушка приготовилась сойти. Она выбрала остановку на планшете рядом с сиденьем и лифт качнулся, переходя на нужную ветку. Я сдвинул на глаза шляпу, притворившись, что ехать мне ещё далеко. Но едва она покинула кабину, выскочил следом.
Это был в меру респектабельный, спокойный район с фонтанами и домами с облицовкой из розового кирпича. Я затемнил радужку и, сунув руки в карманы, отправился догонять Нэни - так называла себя в пространстве девчонка.
Она идёт между разрисованных граффити стенами, пиная бумажный мусор.
Я вдруг спотыкаюсь на ровном месте. Картинка в линзе с тем, что я вижу в реальности, не совпадает. Там, в пространстве, как раз открывается дверь в подъезд. Видна лестница, уставленная цветочными горшками. Но на самом деле Нэни продолжает идти по улице.
- Кажется, мне повезло, - бормочу я. - Как она это сделала?
Дональд тут как тут. Котёнок в охотничьем азарте припадает на лапы.
- Подменила трансляцию записью. Но так виртуозно! Склейка совсем не заметна.
Теперь приходится полагаться только на собственные глаза, но на всякий случай я всё-таки поглядываю в пространство - Нэни уже в квартире. Разувается и хлопками в ладоши подзывает огромную морскую черепаху, которая с грацией танкера движется с противоположного конца прихожей.
Настоящая Нэни проходит ещё квартал и исчезает в здании, целиком обклеенном цветными стёклышками. Вывески не видно, но она и не нужна. В пространстве над этим зданием тут же всплывает баннер, предлагающий "неожиданные знакомства за стаканчиком любимого напитка". "Откройте нам свою страницу на facebook, - написано там, - и мы подберём вам идеальную пару на этот вечер". Всего-навсего один из многочисленных баров.
Возле пустого столика администратора я сталкиваюсь с ней нос к носу.
- Что ты здесь делаешь? - спрашивает девушка без каких-либо признаков враждебности. - Они открываются в восемь.
- Сто восемь, - говорю я. Она вытягивает губы трубочкой.
- Ты что - хакер?
- Хакер? - опешил я. - Что это?
- Ты взломал систему. Что будешь делать дальше?
- Хочу сначала разобраться, что именно я взломал, - бормочу я. - Что это за место?
Я предупреждаю ее дурную привычку - отвечать вопросом на вопрос и уточняю:
- Место-которого-нет?
Девушка смеётся.
- Это бар. Здесь пьют. Разве может быть место реальнее?
Чувствую ее руку на запястье. Меня ведут по лестнице вниз.
Нэни самый настоящий регрессор. Я разглядываю её бритый затылок, шрам от какой-то восстановительной операции, похожий на недоразвитый эмбрион. Может, ей спутали извилины, чтобы придать им больше естественности. А может, наоборот, расчесали и уложили.
- Ты не похож на дурика.
- Я не дурик. Я просто ищу правду.
- "Истина потерялась среди истин", - процитировала она слоган известного телешоу.
Молчу.
- Кто тебе сказал о месте-которого-нет?
Я назвал имя.
- Мы его знали. Он был с нами до тех пор, пока не повернулся на пространстве. Надеюсь, сейчас он проживает хорошую жизнь.
- Он рассказывал мне об очень простых вещах. Предельно простых. Мне кажется, именно он побудил во мне потребность думать.
- Ну что же, - говорит Нэни. - Думай! Мы пришли.
Мы стоим перед дверью. Самой обычной дверью без каких-либо опознавательных знаков.
- Это на самом деле место-которого-нет?
- Это самая пустая на свете комната, - торжественно говорит она. - Наш необитаемый остров. Отдельная палата для каждого дурика. Я впущу тебя, а сама вернусь через пару часов. Покормлю черепаху.
Она исчезла. Я был внутри. Уселся на пол и стянул с себя пальто и шляпу.
Неужели тут и правда ничего нет? И что дальше? Как они смогли не допустить сюда вездесущее, всем желающее добра пространство? Какими они будут, мои сны?..
- Мне жаль тебя разочаровывать, - печально сказал Дональд.
Я вздрогнул.
- Ты здесь?
- Я очень хотел исчезнуть, но никуда не исчез.
Пространство мерцало в темноте зеленоватым сгустком информации.
- Это всего-навсего комната для медитаций, принадлежащая регрессорам. Комната для медитаций, и больше ничего.
- Откуда ты, чёрт подери, знаешь?
- Навёл кое-какие справки.
- Я перерыл в поисках информации всё пространство, потратил на это почти два года. А ты, значит, "навёл кое-какие справки"?!
Он молчал. И тут я понял.
- Когда мы с тобой познакомились?
- Четыре года назад, - ответил цифровой котёнок. Обернув хвостом лапы, он сидел на самой границе моего зрения. - Всего лишь через полгода после того, как начался твой поиск.
- И через год после того, как ты умер.
- Как погибло то тело, - поправил Дональд. - Я ретранслировал сознание в пространство. После того, как я нашёл место-которого-нет и понял, что это пустышка. Я подумал, что раз пространство вездесуще, нужно попробовать самому им стать. Но ничего не вышло. Я остался личностью, скрывающейся за говорящей картинкой. У меня есть доступ ко всему на свете, но я не вездесущ.
Я саданул кулаком по полу.
- Но почему ты ничего не сказал мне? Ты столько времени был рядом, знал наперёд каждый мой шаг и не сказал, что в конце концов я упрусь в ту же самую стену.
- Когда мы только познакомились, ты напомнил мне себя. Целеустремлённый, и в то же время не знающий точно, чего хочешь... Но дороги бывают самые разные. Я не хотел мешать. Хотел посмотреть, какую дорогу выберешь ты.
- И как? Доволен?
- Вполне. То, что наши пути похожи, доказывает, что до какого-то момента я шёл правильно. И теперь я говорю тебе: не имей никаких дел с пространством. Это одна большая ловушка.
- Никаких так никаких, - пробормотал я. Я был зол - на себя, на Дональда, на Нэни, на большое и доброе ко всем пространство ... - Да провались оно пропадом!
В абсолютно пустой комнате была дверь с самой обычной круглой дверной ручкой.
Я подошел к двери, присел на корточки так, чтобы дверная ручка оказалась прямо напротив лица. И, не давая себе времени на размышления, принялся вбивать всю свою досаду в череп. До искр, до брызжущей на колени крови. Дружелюбный огонёк пространства сначала покраснел, а потом померк вовсе, растворившись в грохоте сердца в висках.
- Удачи в новых поисках, - пробормотал где-то далеко мой цифровой друг.
Конечно, что-то в голове ещё функционирует, но линза в левом глазу уничтожена, а вместе с ней и пользовательский интерфейс. Теперь это просто голоса у меня в голове. Наверняка есть какие-нибудь хирургические операции, позволяющие блокировать этой гадости доступ в сознание. Ирония в том, что теперь я не могу узнать подробнее. Я не могу вызвать неотложную помощь. Я беспомощен, как котёнок. Придётся просить мою новую знакомую. В конце концов, частично её вина, что место-которого-нет принесло мне столько разочарования.
Я снял рубашку, замотал голову рукавом - благо тот оказался достаточно длинным. Я остался ждать Нэни.