Аннотация: О метро. Вздутых венах Москвы и красных кровеных тельцах.
как обычно.. раз в месяц все внутри рушится. этому предшествуют и физический упадок, и стресс, и творческий кризис.... и вот в один момент паралельные прямые вырываются из плоскости и пересекаются в пространстве. всеуничтожающий для рассудка процесс. дома, в эти мгновения я несу хаос в гармонию непонятных мне человеческих отнашений... и потому приходится бежать.
давно знакомая мне тема -
все оставить, что бы никак не могли найти, никак вообще. немного денег и ключи - на случай если поедут искать.
вот это и было сегодня. я вышел в чем попало на улицу и рванулся куда глаза гледять. подальше от людей и попближе к ним.
я не опечатался.. все очень просто, я позже поясню.
конечно, ярость.
от каждого встречного гопника просишь повода подраться, не привык бить первым. каждую собаку взглядом дразнишь. а сам на ногах еле стоишь, так и наровишь сорваться в эту сверкающую чистейшую белизну снега и пыли. тошно.
а потом... всегда МЕТРО. я люблю метро, это самое классное место в БОЛЬШОМ городе. не час пик, но выходные часа в 1400.
я упал на сиденье и спал пока не услышал этот голос...
в вагон на с.м Партизанская вошла старушка. мальенткая, на голову выше моего 7ми летнего брата. у нее была тележка, в которых обычно картошку с дачи увозят.. и набита она была сотнями настенных календарей. блестящими, красивыми, на 2006, 07 и даже 05-ые годы. а я был рядом - медленно сползая по железу и стеклу раздвежных дверей.
она стала посреди прохода, толкалась, толкалась и влезла наконец.
наклонилась к дедушке, которого я раньше и не замечал и спросила где он "валенки нарыл"
я посмотрел: дед и в правду сидел в беленьких валенках.
они говорили минут пять.
а я боялся ведь, как же она будет кричать о своих календариках на весь вагон. так противно перекрикивать этот шум колес. можно сказать, я боялся и вида этой сценки.
после 2200 метро - это мир сумасшедших: идотов, брошенных стариков, всяких малаолетних выродков с разбитыми носами и бритыми головами. можно и привыкнуть как не стого не с сего где-нибудь на калужской начинает орать в истерике голодный бомж.
в общем, я ожидал чего-то похожего... и я боялся этого ужаса, несчатья кого-то другого со стороны, смешного с виду.
было так: она достала свернутый календарь, развернула его кверх ногами, еще один, и снова еще один. не сказав ни слова, и только пытаясь что ли заявить нечто.
парень даль ей двадцать рублей и вышел на остановке, не взяв ничего. воторой купил. третйий. и дальше.... все, без разбору кинулись к ней, покупая эти штуки, (с жалостью и улыбкой в глазах) или просто кидая ей деньги... а она дралась с ними... натурально дралась втюхивая эти блестяшие свертки.
я плохо описываю, у меня самого до сих пор сердце бится начинает, когда вспоминаю как это было.
в ужасе и судрогах я вывалился на Курской (кажется, там синяя встека с кольцом пересекалась), сел на скамейку и не открывал от нее зада минут сорок, проважая взглядом каждую улыбку, каждую счастливую мордашку святяшуюся в этой серой кислоте пост-суботнего похмелья. мне было страшно и странно, все дрожало, и удивительно холодно дуло из тоннелей.
позже я снова нашел себя на калиниской,(желтой) родной, ветке метрополитена. я пристовал к каждому ублюдку на Третьяковской, какие-то рокеры угостили меня парой глотков Очакова и сказали что вид у меня обдолбанный... зачем то с заходом на Таганскую я отправился на Марксистскую (не смотря на то что это по прямой от Третьяковской), тогда, когда было уже пора заканчивать расказ. Там, в нише между зеброй вырашенными переходами, зачем-то глотая пыль с подметок вышестоящик (вышеидуших - точнее) стояла Катя. Это было высоченное (выше меня сантиметров на пять, а я сам гдето 187 буду) существо, с черным-с-красными-перьями хайром и в больших наушниках, как у Ретунских. еще там серьга была в носу.. или две. Но тогда я еще не знал как ее звали... я осел где-то подле, заметив эти раскрашенные ньюрокеры на ее ногах.
мне думлось тогда "это поможет" или еще "будет лучще если...". И еще думалось: "я же просто пиздец как одинок"... и прочая тинейджерская болезненная чушь. чушь ибо "Я просто не могу быть одинок".
У меня до черта знакомых, меня многие знают, меня многие любят и я люблю многих людей.
или нет?
было плохо. ошушалось нечто уже граничащее с помешательством, такое смешное, прекрасное... было бы проше если бы в раз шиза упала на голову без всяких промежуточных стадий. ха. я мудак. простите.
мне захотелось общения.. еще больше, сильнее.
это было и раньше сегодня. и тут понял - это просто поиск. нет более дружелюбного, общительного и доброго и смешного человека... в метро, в городе, мире чем убитый пустой будней и одиночеством кретин.
"а почему бы и нет?")
дружище Томаш, эти штуки (по его расказам)) как перчатки меняет... на самом деле. это безумно просто.
- привет
- э...пирвет
мы вошли в вагон, впереди было станции две до моей. мало, но мы успели хорошо разговорится. ей очень нравится Бабель, Рю и еще какой-то писатель-негодник на которо я тоже кивнул с улыбкой. Катя была странно-умной... мне это понравилось. и на вид была хороша...
я думал о разном, думал что шаз завалюсь к ней на хату и.... понмня недавний опыт в Театре Маяковского я начал задовать "интересные" вопросы... обычно таким как я это прощают.
на Площади Ильича поезд задержался... в тишине я мямлил.
- ты одна живешь, да?
- с отцом
"ботинки у нее дорогие" - работал мозг. на Горбе они стоят косарей семь, восемь.
я и забыв о том, что сегодня воскресенье.. я сделал вывод о том что отец пашет как папо кароло и в 17 часов его дома может и не быть
- сегодня воскресенье? - теперь спросила Катя.
мне внезапно стало весело. я понял что отвлекся от коллапса.
Кажется, я ответил на это вопросом:
"это что-то означает?"
- У тебя ведь нет планов? - я задавил лезший из глотки намек.
можно было стаскат Катю в dachaclub у меня было рублей 70 с мелочью... на бутылку очень-херовой водки хватит, а дальше проедем не
инстинктах.
жизнь уже налаживалась, и меня тошнило слегка от того, какм все же куском мяса является человек (Я ) вместе со всей его земляникой пахнущей душенкой.
она сказал что нужно сумку занести домой.
- ....на Авиамотрной выходить. идем???
Поезд встал на этой гранидозной, очень красивой, желтой станции. мы вышли и мне стало плохо... мерешилась еще та кровь в ботинках.
Но я знал что мне уже лучше.
Когда в пляжном песке напарываешся на кусок разбитой "Балтики" не так радуешся... но это было нечто иное. Этот кусок был с покатыми краями, я просто понял что приливы уже сточили острые грани..
бред пишу, не знаю как описать.
мне стало стыдно. А может я просто стреманулся, а может то, а может и это.
пора было уже и назад поворачивать.
я отстал от кати на шаг, и снова оказался в поезде. Двери сткунули. Готов поспорить, Катя и не заметла как я исчез.